Не родные. Малышка в награду

Глава 1.

Мария.

– А у вас какой срок?

Голос сидящей рядом девушки вырывает из задумчивости.

– Еще не знаю, – улыбаюсь я, продолжая поглаживать совсем плоский живот. Мой малыш… Маленький мой… В последнее время я только и делаю, что мечтаю о том, как изменится наша с Романом жизнь после его рождения. Он перестанет задерживаться на работе, окружит мелкого отцовской любовью, будет учить всему на свете… – Я только неделю назад узнала о беременности.

– Понятно, – поглаживая огромный живот, произносит эффектная брюнетка. – А мне рожать скоро. Наверное, не приду сюда больше, – она переводит взгляд на двери гинеколога женской консультации. – Вы уже думали, где будете рожать?

– Нет еще. А вы?

– Я – в самом лучшем медицинском центре города, – важно отвечает она. – Только на этом условии я согласилась оставить ребенка. Ой! Толкается. Меня, кстати, Оксана зовут, а вас?

– Оставить? Что вы такое говорите? Ваш муж не хотел ребенка, да? Меня Маша, можно Маруся.

– Муж, ага… Объелся груш. Он женат на бесплодной деревенщине. Все никак не решится сказать ей правду. А мне как быть? Я сколько должна ждать? И фамилию… Фамилию мне какую малышу давать?

– Согласна, вы в сложной ситуации. Я вам сочувствую.

– Да ладно тебе… Прорвемся, – добавляет она, устремляя взор к экрану айфона. – О! Мой мусик написал. Сейчас поднимется и заберет меня. А то я уже еле хожу – тридцать девятая неделя на носу, ноги отекают.

Оксана шуршит пакетами, прячет обменную карту в сумочку, прихорашивается.

Не скрою – мне до ужаса интересно посмотреть на ее мужчину… Это каким надо быть изобретательным, чтобы скрывать от «бесплодной деревенщины» беременную любовницу.

Приосаниваюсь и устремляю взгляд к входу в отделение… Но то, что я вижу, заставляет вздрогнуть. Высокий, красивый, по коридору гордо шествует мой муж Рома… Внутри будто что-то лопается… Наверное, так разрывается сердце… Оно просто в лоскуты… И все, что я так старательно в нем хранила – воспоминания, мечты, веру, любовь – все разбивается на осколки… Ничего не остается – лишь чудовищная, черная, как бездна, пустота…

– Мусичек мой, спасибо, что приехал, – неуклюже поднимается с места Оксана.

Подходит к моему мужчине и, не стесняясь окружающих, целует его в губы.

А он отвечает ей, не глядя на молодых мамочек, столпившихся возле двери кабинета. Лишь потом его взгляд схлестывается с моим, направленным прямо на него…

Тускнеет, прищуривается, наполняется странным блеском…

– Маруся? Ты? Ты… Ты следила за…

Ему даже в голову не приходит, что я не просто так сижу в очереди к гинекологу.

– Рома, что здесь происходит? – хмурится Оксана. – Вы… Вы знакомы?

– Да, Оксана. Я и есть та самая деревенщина. Его жена. Почти бывшая.

– Давай мы дома поговорим, Маш? Здесь не место.

– А где место, Рома? Дома? Это разве дом? Это… – выдавливаю чуть слышно. – Вот, значит, кто был причиной твоих частых командировок?

– Очуметь, – выпаливает Оксана. – Мусик, теперь она все знает. Вы, наконец, разведетесь?

– Нет, – сухо отвечает мой муж.

– Да! – пылко отвечаю я.

Из дверей кабинета выглядывает медсестра. Хмурится, обводя взглядом скопившуюся в коридоре очередь.

– Федосеева! Кто Федосеева? На прием проходите.

Глубоко вздыхаю, пытаясь унять дрожь. Разворачиваюсь и, кивнув медсестре, бреду в кабинет. Малыш здесь ни при чем… Я так долго его ждала, мое солнышко… И обязательно его рожу. Уеду к маме в Ярославль… Мамуля будет рада компании – она давно живет одна. Еще столько дел надо переделать – найти работу, развестись, вещи перевезти к маме. Господи, какой же я была дурой? Я ему верила. Любила и беспрекословно верила все эти шесть лет. Да у меня и причин не было сомневаться – Рома всегда был ко мне внимателен, цветы дарил, подарки, да и в постели все у нас было хорошо… Откуда взялась эта Оксана? Чем она лучше меня?

– Федосеева, вы вопрос услышали? – громко повторяет доктор.

– Ой…

– Рожать собираетесь?

– Конечно. Ребенок желанный.

Глава 2.

Мария.

Ты теперь мать-одиночка, Мария Федосеева… В душе такой коктейль чувств – впору захлебнуться! Радость от долгожданной беременности, боль от предательства мужа… Как он мог? И почему я слепо верила ему и ничего не замечала? Совсем ничего… Объясняла его поздние возвращения домой загруженностью на работе, а его равнодушие усталостью. Я все прощала Роману… Оправдывала все его поступки. Идиотка…

Глубоко вдыхаю прохладный, уличный воздух и бреду к остановке. Надо успеть собрать вещи, предупредить маму, купить билет…

Денег очень мало.

Я не работала после замужества. Уволилась из банка, посвятила себя семье.

Квартиру нашу с Ромой украшала, благоустраивала. Цветочки, занавески, печеньки… Тьфу!

Мама мне аккуратно советовала не растворяться так в муже, найти работу или хобби. Однако все ее советы я воспринимала, как манипуляцию.

Выпрыгиваю из автобуса и иду к дому, издали завидев машину Романа, припаркованную возле подъезда.

Возвращать меня приехал? Не выйдет! Его Оксана вот-вот родит… Господи, и я рожу… Только мой малыш будет расти со мной. А его любовница… Она займет мое место в доме. Будет трогать своими гадкими руками вещи, что я покупала с такой любовью…

Нервно сглатываю и поднимаюсь в квартиру.

– Пришла? Я собрал твое барахло, – ультимативно произносит Рома.

Чужой… Не мой любящий муж, а посторонний, злой мужчина. В глазах что-то страшное клубится – ярость, гнев, раздражение.

– Хорошо… Хорошо, что ты меня отпускаешь, – вздыхаю облегченно. Видимо, Оксана всю дорогу моего мужа обрабатывала.

– Не отпускаю, а прогоняю. Оксана скоро родит мне сына, и с сегодняшнего дня она будет жить здесь. На, вот… – он выуживает из внутреннего кармана пиджака портмоне и брезгливо швыряет на тумбу смятые купюры.

Кошмар какой-то… От унижения сквозь землю провалиться хочется. Пожалуй, такой ничтожной я себя никогда не чувствовала. Денег у меня кот наплакал, но я не беру подачку… Они разлетаются по полу прихожей, рассыпаются, как прах. И моя жизнь сейчас такая же – разрушенная, никчемная. Единственная причина, по которой я не могу унывать – малыш под сердцем. И Роман о нем никогда не узнает.

– Я… Я паспорт из спальни заберу.

Проглатываю скопившиеся в горле слезы и спешно иду в спальню. Не разуваюсь – пусть теперь сами в квартире наводят лоск. Вхожу в комнату, завидев на нашей кровати томно отдыхающую Оксану. Она обводит меня ленивым взглядом и протягивает:

– Поторапливайся, давай. Тут все повыбрасывать надо после тебя – статуэтки дурацкие, картинки. Захламила дом и радуется, вы только посмотрите.

– Вообще-то я такая же хозяйка этой квартиры, как и Роман. Так что…

– Что? А ну, вон пошла отсюда! Хозяйка нашлась… – личико Оксаны кривится в усмешке. Она не рассказала Роме о моей беременности. Понятное дело, такой поворот событий ЕЕ не устраивает.

– Хозяйка. Квартира куплена в браке, милочка. И я имею право на свою половину после развода.

Оксана сникает. Предпочитает промолчать и не привлекать внимание моего горе-мужа. Вынимаю из тумбочки папку с документами и возвращаюсь в коридор. Рома разговаривает с мамой по телефону. Как обычно – «все хорошо, поел, здоров». И ни слова обо мне и новой женщине… Может, Зоя Николаевна уже все знает? И одобряет выбор сына?

Я совсем не меркантильная особа, но в сложившейся ситуации выбираю сторону ребенка. Тем более, мои родители участвовали в покупке квартиры. Папа продал земельный участок и машину, чтобы нам помочь… Почему теперь я должна молчать в тряпочку?

Выхожу в подъезд и приваливаюсь к холодной, бетонной стене… Часто дышу, касаюсь прохладными ладонями пылающих щек, а потом обнимаю себя за плечи, боясь упасть… Пытаюсь осознать происходящее, но получается плохо…

Почему влюбляешься быстро? Одной секунды хватает, чтобы увязнуть в человеке… А вот из сердца вырвать… Я не могу. Боль, пустота, разочарование – все тонет в любви к этому предателю… Чувства живы. Хоть я и не прощу его никогда. Не смогу жить после такого…

– Иду, лапочка моя!

Голос Ромы отчётливо слышится через дверь.

– Твоей кошечке срочно требуется порция любви.

А это Оксана…

А я здесь – в холодном подъезде… Как собака бродячая. Подбираю чемодан и выхожу на улицу. Вызываю такси до вокзала. Пялюсь в экран, гадая, как поступить правильно? Сказать ли Зое Николаевне о случившемся?

– Зоя Николаевна, здравствуйте, – произношу дрожащим шепотом.

Все-таки решаюсь поговорить со свекровью. Не о примирении с мужем, вовсе нет – о разделе имущества. Но она, к моему удивлению, обо всем уже знает…

– И не стыдно еще звонить! Роман в другую влюбился. Оксаночка хоть внука нам родит. А ты…

– Так я не против. Он меня из дома выгнал… Речь не о наших отношениях, а…

– Постой-ка, уж не о квартире ли речь? Ты еще на что-то претендовать думаешь? Ромочка тебя кормил все эти годы, дармоедку такую. Это ты нам должна, мерзавка!

– Мои родители внесли значительную сумму. Я имею право на…

– Не смей сюда больше звонить, пустоцвет! Доказательств никаких нет. А квартира на моего сына оформлена.

И все… Следом воздух вспарывают короткие гудки. Такие громкие и противные, что хочется поежиться.

Это конец… Не о чем с этой семейкой разговаривать. Придется все через суд решать. Звоню маме, предупреждая о приезде. Уже вечером переступаю порог родного дома, встречая ее удивленный взгляд.

– Дочка, ну, как такое могло случиться? Ты как сказала, я думала с папой рядом место на кладбище займу… Разве можно так? Не верю, что Роман так мог…

В квартире тепло и уютно. Пахнет домашним ужином и выпечкой. Я дома… Мне есть куда идти… От ощущения защищенности все преграды ломаются. Все, на что я сейчас способна – слезы…

Обнимаю маму и плачу, плачу…

– Все будет хорошо, родная. Мы справимся. Мы…

Глава 3.

Мария.

– Еще немножко, мамочка! Давайте потужимся. Вот так…

В глазах темнеет от боли. Еще немного, моя доченька… Потерпи, родная… Мама справится. Обязана справиться, как делала это последние восемь месяцев.

Я нашла работу в Ярославле. Сначала пыталась устроиться в банк и трудиться по специальности, но руководство отказало, узнав о предстоящем декрете – скрывать я ничего не стала.

Мама помогла устроиться санитаркой в педиатрическое отделение. А в другие дни я мыла подъезды в нашем многоквартирном доме. Деньги небольшие, но на приданое малышу хватило. Я купила простенькую, но приличную коляску, вещички, стратегический запас подгузников. Мама – навязала Вареньке теплой одежды – пинеток, комбинезонов, шапок.

У меня все готово для встречи с тобой, малышка… Я радовалась, когда врач УЗИ сказала, что будет девочка. Печалилась, когда загремела в стационар с подозрением на отслойку плаценты. Все переживала сама… И сама со всем справлялась. Роман ни разу меня не потревожил.

Он подал на развод, выплатил мне копеечную компенсацию и заставил подписать доверенность на право продажи нашей квартиры. Мама убедила подписать, но я отказалась… Решила накопить денег и подать в суд на раздел имущества.

Не хочу, чтобы моя дочь в чем-то нуждалась…

– Ну еще немного!

– Ай! Мамочки!

Я выталкиваю малышку, почувствовав моментальное облегчение. Воздух сотрясает звонкий детский крик, а грудь заполняет нежность… И любовь к этому крошечному созданию. Моя девочка… Только моя.

Прикладываю Вареньку к груди, любуясь ее голубыми глазками, перебирая тоненькие светлые волосы… Рома так ничего не и не знает. И не скоро узнает. А быть может, никогда… Она немного подрастет, и я вернусь в Москву. Найду грамотного юриста и добьюсь права дочери на имущество.

– Поздравляю, Машенька! Как вы там? Как моя внученька? – звонит мама.

– Уже в палате, мамуль… Она такая крохотная, моя малышка. Такая красивая… Мам, я все время плачу. Помнишь стихотворение, которое ты мне читала в детстве? И ты плакала все время, а я не понимала почему? Тогда не понимала, а сейчас… Она самое дорогое, что у меня есть. Я себя волчицей чувствую. Или львицей.

Мама плачет в ответ, а потом отключается. Присылает мне открытку с этим стихотворением. Добавляет моему счастью огня. Я читаю строки и реву, реву…

Розовые, детские ладошки

Маленькие, влажные слегка…

Странно думать – у тебя, у крошки,

Тоже будет женская рука…

Будут звезды и весенний вечер,

Поезда, вокзалы, маяки.

И, наверно, кто-нибудь на свете

Жить не сможет без твоей руки.

Может быть, расстанешься со мною,

Жить уедешь в дальние края.

Маленькая, дай тебя укрою —

Ты пока еще совсем моя!

Я ведь мечтала, как рожу своему мужу. И мы будем вместе растить нашего малыша. А судьба решила иначе…

Качаю Вареньку и перекладываю в колыбельку. Не представляю, как мы будем справляться? Девочка родилась здоровой, слава богу. Может, брать надомную работу? Или убегать на два часа и мыть подъезды, оставляя Варюшу на маму?

В тоскливых думках проходит три дня. Сообщаю маме о дне выписки, заслышав в ее голосе тревожные нотки.

– Во сколько выписка, Маруся?

– Так в два часа, мам. Конверт не забудь, ладно?

– Мне сказать тебе кое-что надо… Роман приехал. Он… Он как-то узнал…

– И что ему нужно? Ты его видела?

– Видела. Он в машине сидит… Караулит. Мне так страшно, Марусь. Не понимаю, что ему надо от тебя? Развелись уже…

– А о дочери, как узнал?

– Понятия не имею. Не говорит. Знакомых у него в Ярославле нет. Да и ты со своими приятелями и подругами общаться перестала. Соцсетей не ведешь.

– Да. Тогда как? Мам, я боюсь… Может, полицию вызвать? У него давно есть ребенок от любимой женщины. Что ему от меня-то понадобилось?

– Поговорите. Нечего скрывать. Посчитают нужным, будут помогать.

Пока Варюшка спит, принимаю душ и сушу волосы. Заплетаю косу и перебрасываю ее через плечо. Боюсь встречи с бывшим… Своих чувств, спящих под пластом обиды и боли… Его пренебрежения или грубости. Неизвестности боюсь…

– Мамочка, выписку получите на посту. И звоните родственникам, пусть приезжают.

– Угу.

На мне простые брюки для беременных, рубашка в клеточку и легкий кардиган. Интересно, как он одевает свою Оксану? И почему мне, вообще, они интересны? Я долгие месяцы боролась с искушением и не заходила в социальные сети. И теперь не стану… Плевать мне на них!

– Здравствуй, Маша, – произносит Роман, стоит мне выйти за порог родильного дома. – Держи, это тебе. А кто это у нас тут? И когда ты собиралась мне сказать?

– Никогда, – бросаю я, стараясь не пялиться на бывшего. – А почему я должна тебе что-то говорить? Ты выбросил меня из квартиры, привел любимую женщину, развелся со мной и…

– Был не прав, прости. Сейчас поедем к Марине Алексеевне, ты соберешь вещи и поедешь домой. С нашей дочерью.

– Вот так просто, Рома? Назови хоть одну причину, по какой я должна это сделать? – плююсь гневными словами в ответ.

– Потому что у тебя мой ребенок, – шипит он в ответ, сжимая мой локоть.

Мама стоит поодаль, боясь вмешаться.

– У тебя есть другой ребенок и…

– Нет его! Он не мой. Эта дрянь от другого залетела. А на меня повесила. Я не прав был, Маруся… Прости, дурака. Хочешь, на колени стану перед тобой, прости только! Я все исправлю… Любить тебя буду, на руках носить. О малышке заботиться… Возвращайся, пожалуйста.

– А не то… – продолжаю его мысль я.

– А не то я ее заберу. У тебя нет работы и имущества. Тебя лишат родительских прав в два счета. Оглянуться не успеешь, а дочка со мной. Как тебе такой расклад?

– Какой же ты мерзавец… – поднимаю взгляд и пристально смотрю в его глаза. Чужие… И человек чужой, страшный. Совсем не мой… Наконец-то, отлегло у меня от сердца. И ничего при виде него не екает.

Глава 4.

Мария.

– Ха-ха! Это ты мне объявляешь войну? Да кто ты такая? – шипит Роман, впиваясь пальцами в мой локоть.

На дне его глаз плещется ярость, губы дрожат. Еще мгновение, и он меня ударит… Или просто отнимет дочь. Мерзавец, как я могла не замечать его истинной натуры? Слепо любить и доверять свою жизнь? Он опасен. По-настоящему опасен.

– Роман, отпусти мою дочь, или я обращусь в полицию, – хладнокровно произносит мама.

Маленькая, хрупкая, она наступает на моего бывшего, как бронепоезд.

– Маруся, я обращусь в органы опеки, так и знай. У тебя нет работы, а живете вы в жалкой халупе. Тебе не на что кормить ребенка. Нигде ты не оформлена. Так что… закон будет на моей стороне.

– Ты развелся со мной, ты посторонний для нас человек, Роман.

– Ошибаешься. Ты родила раньше, чем истекли триста дней после развода. По закону ребенок обязан носить мои отчество и фамилию. И он мой… Она моя. Как ее зовут?

– Рома, я не против твоего общения с дочерью. Но… Давай не будем скандалить и оскорблять друг друга. Можно же все мирно решить?

– А я не хочу мирно. Сейчас ты сядешь в мою машину и поедешь домой. Так и быть – пока девочка маленькая, я позволю тебе ее кормить. А потом вышвырну. Вы все… Вы лживые, лицемерные гадюки. И Оксана эта… Она сказала про твою беременность. Призналась, что говорила с тобой там… Маша, у меня нет времени на уговоры. Садись в машину, с этого дня ты будешь жить у нас.

– Она не поедет, – холодно возражает мама. – И только попробуй применить силу. Маруся живет у меня, в моей, как ты выразился халупе. Она сыта и одета. Работает – о справках мы позаботимся, не волнуйся. Девочка накормлена материнским молоком и имеет все необходимое. Так что не нужно пугать нас органами опеки. Ни один суд не примет сторону отца. Да еще такого блудливого, как ты. А теперь… Пошел вон отсюда!

– Вы еще пожалеете, мерзавки!

Тело сотрясает дрожь. Пожалуй, еще никогда мне не было так страшно. Чувствую, как наливаются груди. Покалывают от подступившего молока. Я не отдам ему ребенка… Никогда. Что угодно для моей бусинки сделаю, но не позволю ей расти без меня.

Роман садится в машину, остервенело хлопает дверью и уезжает. Не могу больше выдерживать напряжения. Выдыхаю, наконец. Кажется, только сейчас дышу… И плачу, как белуга.

– Маруська, уезжать нам надо, милая. Он не даст покоя. Не оставит нас, пока не отберет малышку. Тебе на работу нужно утроиться официально. Квартиру я на тебя переоформлю. Сама уеду в село и буду жить в родительском доме, – обнимает меня мама. – Мы не пропащие… Пусть этот мерзавец не думает ни о чем таком… Все хорошо будет.

Да, именно так. Все будет хорошо, потому что я безгранично люблю свою малышку.

Пока мы едем домой, мама еще раз, как бы невзначай напоминает о Саше. Вернее, об Алексе – именно так я его называла.

Может, правда, попросить помощи? Воспоминания отдаются тупой болью в груди… Уносят меня в прошлое, где мы были счастливы. Я словно наяву вижу его глаза – серо-голубые, умные, зарываюсь пальцами в густые каштановые волосы, вдыхаю запах, который так любила… Почему же так горько до сих пор?

Кормлю Вареньку и перекладываю дочку в кроватку – ее мы купили с рук на Авито.

А потом сажусь в кресло и ставлю на зарядку планшет. Я редко появляюсь в социальных сетях, а гаджет использую для чтения электронных книг. Но сегодня изменяю своим привычкам – с замиранием сердца вбиваю в поисковую строку его имя – Александр Озеров.

«Александр Озеров, тридцать три года, Москва», – читаю, пялясь на его фотографии.

Алекс красуется возле вычурного офисного строения, обнимает ослепительно-красивую девушку, сидит за рулем дорогущей красной машины… Дома, люди в строгих костюмах, автомобили, мотоциклы…

Все атрибуты успешной жизни. Он здорово вырос… Разбогател, обзавелся красивой невестой. Об этом тоже услужливо сообщает социальная сеть – возле строки с его именем красноречивая надпись «помолвлен».

И его невесту зовут Яна… Яна Образцова.

– Маруся, ну, чего ты погрустнела? – шепчет мама, входя в комнату. – Я записалась на прием к нотариусу. Завтра же оформлю дарственную. Никто не посмеет тебя лишить родительских прав. И Семеновну попрошу составить тебе трудовой договор.

– Спасибо, мам… Да зашла на страничку Алекса. У него все хорошо, мамуль… Свое дело, красивая невеста. Новая, успешная жизнь.

– А чем он занимается?

– Ой! Я и не посмотрела. Мам, он владелец частного охранного агентства «Русь». Оно на третьем месте в рейтинге лучших предприятий.

– Во-от. Он может тебе помочь.

– Мам, даже если я продам квартиру, денег едва ли хватит на оплату его услуг.

– Он не возьмет с тебя денег. А в этих ваших соцсетях не пишут, где он живет?

– Нет, пишут, что в Москве. Точного адреса нет, но если я задамся целью…

– Давай решать проблемы по мере поступления. Завтра квартира станет твоей. Можешь продать ее и поближе к Москве перебраться.

– Мам… Пока Варюшка маленькая, не хочу совершать резких движений.

– А Роман правду сказал? Насчет трехсот дней? Варвара наша...

– Да, мамуль. Она, правда, Федосеева Варвара Романовна, так по закону положено. Я ничего с этим не могла сделать.

– Знаешь, как можно его адрес узнать? Поднять документы охранного предприятия, там обычно указан юридический адрес. Если припечет, сразу туда и поедешь.

– Надеюсь, не придется.

Глава 5.

Маруся.

Из зеркального отражения на меня смотрит девушка. Бледная, под глазами пролегли тени, губы сухие… Я сильно похудела. Последние полтора месяца толком не сплю. Однако, причина не в Варе – я до смерти боюсь бывшего.

Стоит прикрыть глаза – мерещатся страшные картинки. Как наяву видятся чужие лица, протянутые руки. Они трогают мою доченьку, грубо вынимают ее из кроватки и увозят. Я в ужасе вздрагиваю… Прижимаю малышку к груди, обнимаю и плачу, плачу…

В первый раз «милые» женщины из органов опеки явились к нам через неделю после выписки из роддома.

К тому времени мама успела оформить на меня дарственную. Дамочки морщились, поджимали губы, заглядывали в холодильник и платяной шкаф, перебирали своими мерзкими руками выглаженные вещи моей малышки. Искали, к чему прицепиться, но так и не нашли ничего… Ушли, тоскливо вздыхая.

Я знаю, что они вернутся… Не жду их визита, но уверена, что дамы придут снова.

– Ну чего ты опять? – спрашивает мама, подойдя ближе.

Так и стою перед зеркалом, погруженная в тоскливые думки.

– Мам, у меня есть квартира, но нет работы. Скоро они придут, вот увидишь… Одна из них, кажется, Валерия Сергеевна, пообещала, что самолично проверит и…

– Ну, хватит уже хандрить, – мама обнимает меня за плечи. – Посмотри в окно, Маруся. Птички поют, пахнет смолой и свежей зеленью. Лето вступает в права. Новая жизнь, дочка. Пока Варя спит, узнай про курсы повышения квалификации. Ты же забрала диплом из дома? Выйдешь работать на полставки, а я буду с внучкой помогать.

– Хорошо, мамуль. Узнаю. Побегу я, мам… Звони, как Варюша проснется.

Пока Варюха спит, я бегаю мыть подъезды в соседнем доме. Мамина знакомая Степановна так и не оформила меня официально – невыгодно ей налоги платить. А мне ничего другого не остается – на одну лишь мамину пенсию мы не проживем.

Опускаю тряпку в большое ведро и тщательно ее выполаскиваю. Еще немного – всего три этажа – и я свободна.

Возле тридцатой квартиры на втором этаже обнаруживаю пустые бутылки от водки – я не узнавала точно, но, по слухам, здесь живет местный алкоголик Федорыч.

Бутылок штук десять. Выуживаю из кармана плотного черного фартука мусорный пакет и складываю туда «добычу».

Выхожу на улицу и направляюсь к мусорному баку, стоящему между домами – нашим с мамой и соседним.

А там…

– Что у вас в руках? Ну-ка, Валерия Сергеевна, зафиксируйте быстро! – командует одна из представителей органов опеки – Алла Ивановна.

Не успеваю открыть рот, меня фотографируют на смартфон. И тут же комментируют увиденное:

– Мария Дмитриевна несет в руках пакет, наполненный пустыми бутылками водки. Вид у нее нездоровый. Судя по всему, женщина не просыхает много дней, – бодро произносит Валерия Сергеевна.

– Вы что такое говорите? Вы в своем уме? Я убираю подъезды, ясно? Бутылки принадлежат жильцу из тридцатой квартиры. Можете подняться и проверить. Вы…

– Поверьте, милочка, никому ваши оправдания не нужны. И правда ваша тоже. Прежде чем вступать в борьбу за ребенка, хорошенько взвесьте свои силы, – язвительно произносит Алла Ивановна, тряхнув длинным рыжим хвостом. – Отдайте ребенка отцу, пока он не превратил вашу жизнь в ад. Ждите нашего визита и… Приглашения на заседание.

Они уходят, довольные собой. Сердце больно толкает ребра. Кажется, от него ничего не остаётся – одни лишь лоскуты… Так больно… От людской несправедливости, черствости бывшего мужа, его алчности… Я ведь понимаю, зачем ему ребенок? Согласно завещанию его умершего в прошлом году отчима, наследство он получит только при наличии наследника. Варенька совсем не нужна ему… Все из-за денег только. Он об этом завещании трубил, когда мы были женаты. Сетовал на судьбу, потому что я не могла забеременеть.

Выбрасываю проклятые бутылки в бак и опускаюсь на лавочку. Во что превратилась моя жизнь? Какая же я дура… Нельзя было так растворяться в муже… Больше я не совершу такой ошибки, нет… Я вообще больше не влюблюсь.

Тихонько плачу, вдыхая теплый летний воздух. Все будет хорошо… Не имеют они права отнимать дочь. Пугают только.

Возвращаюсь домой и рассказываю обо всем маме. Она внимательно слушает, а потом произносит:

– Завтра едем в деревню. Поживем пока там. Никто нас там не отыщет, Маруся. Давай вещи собирать.

– А если он что-то сотворит с квартирой, мам? Рома. Поджог устроит или…

– Надо камеру купить. Они недорогие. Поставим на входе и будем через приложение наблюдать, кто захаживает. Если и посмеет что-то сделать – у нас будут веские доказательства его причастности.

– Ты права, мам. Какая ты у меня, оказывается, грамотная. Едем. Я согласна.

– Корми нашу красавицу, она проснулась уже, – с улыбкой говорит мама.

Какая же у меня славная Варюшка… Пухленькая, румяная, улыбчивая. Прикладываю малышку к груди и просматриваю предложения о повышении квалификации банковских работников, опубликованные в интернете. А потом вспоминаю об Алексе… Лезу на его страничку, рассматривая совсем недавно выставленные фотографии – на них он с Яной… Любит ее, наверное? Вон как улыбается, обнимая девушку. Какой он стал красивый... Он и раньше был привлекательным, но сейчас в нем появился незнакомый мне лоск. И, пожалуй, строгость. Грустно вздыхаю, уверенная, что Саша никогда бы так не поступил с женщиной. Не пытался отнять ребенка. Кто угодно, но Алекс нет... Он благородный и честный. И я когда-то очень его любила...

Глава 6.

Маруся.

– Обучение начнется в сентябре, – сообщает менеджер. – Вы уверены, что сможете посещать занятия? В конце студенты сдают экзамен. Без него сертификат вы не получите.

Неужели, у меня настолько жалкий вид? Почему при упоминании маленького ребенка все так реагируют? Заправляю прядь за ухо и уточняю:

– Оплату когда вносить?

– Перед началом занятий. Можете не торопиться с этим.

– Спасибо вам. Я обязательно вернусь.

Поднимаюсь с места, бросая беглый взгляд на экран смартфона – Варюшка скоро проснется, пора мне бежать домой. Спускаюсь по ступенькам крыльца на улицу, глубоко вдыхая летний, пахнущий пряными травами воздух. Нам с мамой удалось сбежать в поселок.

Я не решилась оставлять квартиру без присмотра и сдала ее в аренду молодой семейной паре. Представляю вытянутые лица моих преследователей из органов опеки, когда вместо меня им откроют дверь мои квартиранты.

Шагаю по тропинке к автобусной остановке, ловя себя на мысли, что впервые за многие дни чувствую себя счастливой… Мой мир точно не будет прежним. И я стала другой… Чтобы избавить золото от вредных примесей, его надо расплавить… Так и человек – он только лучше становится, когда переживает испытания или удары судьбы. Зато у меня есть маленькое счастье – Варюша… Моя пуговка, красавица, мышонок… А в сентябре я пойду на курсы. Зимой выйду на работу – при условии, что удастся устроиться в банк.

Полная мечтательных мыслей, сажусь в автобус и еду домой. Мама с Варюшкой, наверное, у реки гуляют?

Сейчас и я переоденусь и присоединюсь к ним. Признаться честно, мне полюбилась жизнь в деревне. Неторопливая, уютная, с домашними продуктами и улыбающимися соседями. Если бы не потребность работать, я бы осталась здесь навсегда. И дочка растет на радость…

Толкаю скрипучую калитку и вхожу в пустой дом. Сбрасываю обувь, заслышав, как в сумочке вибрирует телефон.

– Алло. Миша, что-то случилось? – отвечаю звонившему квартиранту.

– Мария, на нас напали! Какие-то мордовороты приехали искать вас. Они…

– Господи, – оседаю на стул. Сердце как заведенное колотится в груди. – Они что-то сделали?

– Простите, Машенька, они схватили Танюшку и… Они меня шантажировали. Кажется, с ними был ваш муж. Я хотел промолчать, но меня прижали к стене. Я…

– Михаил, да скажите уже толком, вас пытали? Или…

– Меня ударили, Таню просто напугали. Вы меня поймите, Мария, жена в положении, я просто не мог… Я сказал, куда вы сбежали. Простите меня. Я все испортил и мне очень стыдно.

– Спасибо, что предупредили, – севшим голосом произношу я.

Бежать мне надо… Времени нет отсиживаться. Наверняка Роман и его служба охраны сюда едут. Скорее всего, Федосеева торопят нотариус или совет директоров фирмы отчима – иного объяснения я не нахожу… Ему срочно потребовался ребёнок…

Звоню маме, коротко объясняю ситуацию. Расхаживаю по комнате, с трудом соображая, как поступить? От волнения мысли путаются… Мне срочно нужно в Москву. Вернее, в Подмосковье, там живет Алекс. Я узнала на всякий случай, позвонив его личному секретарю. Это было проще, чем я думала. Представилась курьером, рассказала, что привезла важные документы, а получателя нет дома… И уточнила адрес.

Писала заветные цифры и плакала… Молила бога, чтобы никогда не пришлось воспользоваться адресом. А тут такое… Листок бумаги дрожит в моих руках. Стоит ли ехать вот так – без предупреждения?

Стоит. Потому что у меня нет выхода.

– Маруся, кошмар какой-то, – торопливо входит в дом мама. Запирает двери изнутри и протягивает мне дочку. – Я Петровича попросила отвезти тебя на вокзал. Бежать надо, родная… Электричка через сорок минут отправляется.

– Мам, а ты? Они же сюда явятся и… Если он что-то сделает с тобой, мам?

– Не сделает. Я тебя провожу и к участковому пойду. Объясню ситуацию. Он ко мне бугая этого приставит – сержанта Григоращенко.

– Тогда ладно… Я быстро в душ. Собери мне что-то из вещей. И Вареньке тоже.

Переодеваюсь в удобные, широкие джинсы, надеваю кожаные балетки и рубашку навыпуск. Господи, а если Саши не будет дома? Может, он в отпуске или… Прогоняю дурацкие мысли и прощаюсь с мамой. Петрович окидывает меня сочувственным взглядом. Помогает погрузить рюкзак в багажник.

– На, Маруся, возьми. Я вчера пенсию получила, тебе пригодится. Вдруг его не будет дома? Не на улице же вам ночевать, – шепчет мама, подсовывая мне скрученные купюры.

– Спасибо.

Прикладываю малышку к груди, пока Петрович мчится по пыльной, степной дороге. Она жадно сосет грудь и засыпает. Отмечаю неестественную вялость Вари. И лобик, кажется, горячее обычного. Только не это, господи… Почему все сваливается сразу?!

– Счастливого пути, дочка. Мы мамку твою в обиду не дадим, – прощается со мной Петрович. – Поезд через десять минут отправляется. Я постою, пока не тронется. Хочу быть спокойным и все такое, – протягивает он, смущенно отводя взгляд.

– Спасибо, Филипп Петрович. Я не пропаду.

– Конечно, нет. Умная, красивая, хорошая… Все у тебя замечательно будет, дочка. Поезжай.

Показываю контролеру электронный билет и сажусь в поезд. Наверное, только сейчас выдыхаю… Расслабленно откидываюсь на спинку кресла, кладу рюкзак с вещами под ноги. Наблюдаю за проходящими по перрону людьми, боясь увидеть там Романа и его головорезов… Их нет… Значит, я в очередной раз смогла его обойти. Сколько еще я буду бегать? Одному богу известно…

Варюшка капризничает всю дорогу. Я качаю ее, пою песенки, не обращая внимания на недовольных попутчиков. Наконец, мы приезжаем. Голова кружится от голода – я кое-как завтракала, а об обеде и речи быть не могло. Ну, не покупать же на вокзале пирожок? Ограничиваюсь бутылкой питьевого йогурта из ближайшего ларька.

Подхожу к стоянке такси и называю адрес Алекса.

– Тыща! – выпаливает один из водителей, с длинными усами и в смешной кепке.

Глава 7.

Маруся.

– Приехали, красавицы. Во-он тот желтый, каменный дом с красивыми туями возле ворот.

– Спасибо вам.

Подхожу к калитке и, с замиранием сердца звоню в домофон. Никто не открывает… Озираюсь по сторонам, заметив соседа, подстригающего траву на газоне.

– Простите, пожалуйста, а я…

– Нет их дома. Вы позвоните лучше. Нескоро появятся. Сегодня столичный форум, Саню пригласили как важного гостя.

– Знаете, как моя мама говорит? Хочешь получить отказ – звони. Я лучше подожду.

Небо затягивают плотные, сизые тучи. Накрапывает дождь, а прохладный шалун-ветер забирается под одежду. Чтобы не привлекать внимания соседей, прячусь под раскидистыми ветвями дерева, растущего на газоне Алекса. Так и стою на рыхлой траве, спасаясь от дождя… Кормлю дочку, на весу меняю ей подгузники и тихонько плачу… От отчаяния, усталости и голода. Бомжихой себя чувствую, ей-богу. Наверное, глупая была идея – приехать сюда… Сейчас вызову такси и попробую найти нам с Варюшей ночлег. Тянусь в карман за смартфоном и жмурюсь от света приближающихся фар. Задерживаю дыхание, наблюдая, как мой бывший помогает разодетой в блестящее платье брюнетке выйти из машины.

Варюха тихонько пищит, привлекая внимание хозяев.

– Алекс, вызывай полицию, – визжит женский голос. – Срочно! На газоне кто-то есть!

В свете уличного освещения ее вышитое стразами платье сверкает, как елка. Каблучки элегантных туфелек тонко стучат по каменистой дорожке.

Прижимаю дочь к груди и выхожу из темноты. Мы ждали Озерова битых три часа. Я успела промокнуть, а у Вари поднялась температура. Напрасно эта дамочка думает испугать меня своим визгом – я не уйду.

– Не надо полицию, – произношу севшим голосом. – Алекс… Александр Матвеевич, можно с вами поговорить?

Непривычно так его называть… Когда-то мы любили друг друга. Он был для меня просто Алексом. А я для него – Марусей… Но это в прошлом…

Сейчас мы на разных социальных полюсах. Он – богатый молодой мужчина с красавицей-невестой в придачу, а я…

– И сюда бомжи пролезли! Еще и с ребенком,– визжит брюнетка, наступая на меня. – Завтра же позвоню начальнику охраны!

Она по-хозяйски подходит к каменному забору и жмет выключатель.

Площадка перед воротами вмиг озаряется светом, позволяя ЕМУ рассмотреть нас.

– Маруся? То есть Мария Дмитриевна? Что ты тут делаешь?

– Помоги… помогите мне, пожалуйста. Мне нужна охрана. Я… заплачу. Квартиру продам или… Пожалуйста. Бывший муж хочет похитить мою дочь.

– С чего мне тебе... вам помогать? – холодно бросает Алекс.

Такой же привлекательный, как раньше... Пожалуй, сейчас даже лучше. Высокий, широкоплечий, уверенный в себе. На запястье – дорогие часы, да и пахнет от него, как от прафюмерной лавочки. А я, наверное, воняю... Отчаянием, бедностью, безысходностью. Его спутница смотрит на нас, как на прокаженных. Разглядывает, не скрывая омерзения... Господи, зачем я приехала? Они меня даже в дом не пустят.

– Ты – владелец лучшего охранного агентства. Мне больше не к кому пойти.

– Алекс, ты собираешься разговаривать с ней? Давай ее просто вышвырнем? Я сейчас верну охрану и… – суетится брюнетка.

– Пожалуйста, – сиплю в ответ.

– Это твой ребенок? – сухо спрашивает Алекс.

– Да… Это Варя, моя дочь. Прошу, выслушай меня, я…

– Валяй, – поджимает губы он.

– Алекс… Александр Матвеевич, мы будем здесь разговаривать?

– А ты, что в гости ко мне напрашиваешься?

Господи, как же стыдно… Мне некуда идти. В квартиру возвращаться опасно, в деревенский дом тоже… Да и гостиниц поблизости нет… Молчу, прижимая хнычущую Варюху к груди. Замерзла так, ожидая его величество, что зуб на зуб не попадает…

– Я не отниму много времени, – отвечаю, прочистив горло.

– Ладно, Маруся, проходи… Кстати, знакомься, это Яна – моя невеста и будущая хозяйка этого дома.