Не рыцарь из прошлого

1. Ириска

– Пашку из тюрьмы выпустили, кстати.

Роняю скользкую от мыла тарелку в раковину.

– Блин, разбила, – вздыхаю, собирая осколки. – Мне казалось, ему еще долго сидеть.

– Ребята говорят, он все же доказал свою невиновность. – сестра пожимает плечами.

– Ну, здорово, – улыбаюсь ей, а сама едва слышу свой голос сквозь шум пульса в ушах. – Сполосни посуду, пожалуйста, я порезалась.

Ухожу в ванную за аптечкой.

Паша – мой первый парень, моя безумная любовь и мое главное разочарование в жизни. Он бросил меня как раз перед тем, как его посадили по обвинению в причинении тяжких телесных. Вину он так и не признал, ссылаясь на самооборону.

Несмотря на то, что прошло уже четыре года, я все равно будто наяву слышу его холодное “Я люблю другую, извини”.

Не знаю, как мне тогда хватило сил не ползти за ним побитой собакой и не пытаться его остановить, но воспоминания о прошлом до сих пор отдаются саднящей болью под ребрами.

– Ира, время! – слышу голос мамы.

– Иду, – отзываюсь, доматывая пластырь на палец и отгоняя от себя неприятные воспоминания.

Я записана на прием ко врачу, пора выходить.

Вызвав такси, одеваюсь и спускаюсь на улицу. Глубоко вдохнув осенний терпкий воздух, делаю шаг из-под козырька подъезда.

– Привет, Ириска.

Еще до того, как машинально обернуться, мое тело простреливает болезненным импульсом, а кожа покрывается мурашками, потому что я не просто слышу звук голоса. Я слышу ту интонацию и тембр, от которого когда-то сходила с ума, и сейчас меня будто швыряет обратно, в прошлое.

Оборачиваюсь. Он.

Сталкиваемся взглядами. Смотрю в бездонные глаза своего первого парня и молчу. Мне нужно хотя бы несколько секунд, чтобы прийти в себя.

– Привет, – выдыхаю, наконец. К счастью, мой голос не дрожит.

– Надо же. Сто лет тебя не видел, а ты ничуть не изменилась. – усмехается Пашка и делает несколько шагов мне навстречу.

– Ты тоже, – не двигаюсь с места, лишь сжимаю крепче ремешок сумки на плече. – Не ожидала тебя здесь увидеть.

Он, на самом деле, ничуть не изменился. Не забил себя татуировками, не потерял спортивную форму, на которую все подруги облизывались втихаря. Даже вещи те же, что были на нем несколько лет назад. Разве что, взгляд стал другим – усталым, не таким беззаботным и шальным, как в юности.

– Меня оправдали, – усмехается, но как-то невесело, с надрывом. – Вот, решил пройтись по местам из прошлого.

– Поздравляю, – улыбаюсь ему сквозь силу. – Только сюда-то зачем? Вспомнить, что, помимо тюрьмы, у тебя были еще неприятные эпизоды в жизни, типа меня?

Подъезжает такси.

– Ир, я пришел об этом поговорить, – Паша делает ко мне шаг, но меня, наконец, отпускает с тормоза, и я отшатываюсь от него, как от огня. Замолкает и замирает на месте.

– Нет, – качаю головой. – Я не злюсь на тебя, честно. И желаю тебе всего хорошего. Но, прости, разговаривать нам не о чем.

Отвернувшись, чтобы уйти, успеваю сделать лишь шаг.

– Ир!.. – Пашка тут же разворачивает меня обратно за плечо и, обхватив за талию, прижимает к себе.

Успеваю лишь испуганно выдохнуть, потому что он тут же ослабляет хватку и переводит удивленный взгляд вниз.

2. Рыцарь

Очень хочется съязвить что-нибудь, но в горле пересыхает от волнения.

Под свободным пальто живота практически не видно, хотя срок у меня уже большой, семь месяцев.

– Ты беременна? – вот теперь взгляд Паши вспыхивает от шквала эмоций.

– Представь себе, так бывает, – усмехаюсь, прищурив глаза, чтобы скрыть свои.

Внутри закипает злость. Бросил, унизил, а теперь удивляется, что я не сдохла от горя. Так, что ли?

– Замужем? – он смотрит на меня так серьезно, будто если нет, то это что-то изменит.

– Да. И счастлива в браке. – безбожно вру. – Так что, советую найти тебе другое место поностальгировать. Прощай, Паш.

От мужа я ушла, потому что как только наступила беременность, человека просто будто подменили. Три месяца пьянок, задержек на работе и унижения. Я пыталась его как-то оправдать и перетерпеть. Но стало только хуже. Потом свекровь мне созналась, что такое уже бывало, но она надеялась, что женитьба исправит ее сына. Увы.

Мне хватило одного удара, чтобы вычеркнуть его из своей жизни.

Прошло уже четыре месяца с того момента, как мы разъехались, а я до сих пор ловлю вьетнамские флешбеки при виде пьяных мужчин, потому что первые два месяца после расставания он заявлялся под градусом, караулил и пытался вернуть меня обратно, то запугивая, то признаваясь в любви.

– Подожди, – бросает Паша мне вслед, когда я уже открываю дверь машины. Оборачиваюсь нехотя.

Мне тяжело дается общение с ним. И я правда его простила уже давно. Но, воспоминания о нем гораздо болезненнее, чем о неудачном замужестве. Видимо, во втором случае мне хватило времени все осознать, а тогда, в юности, все произошло слишком резко и неожиданно, хотя казалось, что у нас все было просто отлично.

Я могу это сравнить только со смертью близкого.

Когда человек медленно умирает от болезни, ты морально готовишься, что рано или поздно потеряешь его.

Когда внезапно – ты, как бы ни пытался, не можешь принять того, что произошло. Больно и несправедливо. И потом, из года в год, не понимаешь и мучаешься единственным вопросом: “За что?”

– Я уезжаю. Надолго. Устроился матросом на рыболовецкое судно. Нужно побыстрее заработать денег, чтобы наверстать упущенное. – смотрит на меня Пашка.

Я слышала, что его старший брат продал общую квартиру, что досталась им после смерти матери, и уехал в неизвестном направлении с деньгами, забыв про то, что у него есть родственник. По сути, Паша вернулся в пустоту.

– Тебе нужны деньги? – со вздохом лезу в сумку. – Сколько?

– Ира, ты издеваешься? – рычит он, перехватывая мою руку. – Я, даже если бы с голода подыхал, к тебе за деньгами не пришел бы.

– Гордость не позволяет? – выдыхаю, выдергивая руку из его ладони и все же не в силах сдержать прорывающиеся эмоции. – Потому что не сдохла, когда ты меня бросил? Что тогда надо тебе?

– Ир, – вздыхает Пашка, устало потирая лицо ладонями, – Я пришел извиниться. Я просто не хотел, чтобы ты ждала меня столько лет, поэтому и поступил так.

Какое благородство! И женился потом в тюрьме. Тоже, видимо, для этого? Рыцарь просто!

– Так я и не ждала, как видишь. – сглатываю ком в горле и усмехаюсь, доставая телефон и глядя на время. – Так что, я без обид. Извини, я опаздываю.

– Запиши мой номер, – кивает он на телефон. – Если вдруг тебе понадобится какая-то помощь, звони.

– Сорвешься откуда-нибудь с Сахалина? – усмехаюсь.

– Ради тебя – сорвусь. – вскидывает голову, глядя с вызовом мне в глаза.

– Спасибо, но не стоит, – отвожу взгляд и, наконец, сажусь в машину. – У меня есть муж, который способен решить мои проблемы.

И создать их тоже. Именно поэтому, я все еще не в разводе, к сожалению. Он настоял на примирительном сроке и время, назначенное судом, еще не вышло.

Но, Паше об этом знать совершенно не обязательно. Проще объяснить все замужеством, чем донести, почему не стоит прощать предателей. Все равно не поймет.

– Ира, – зовет меня снова, не давая закрыть дверь. Смотрю на него молча, потому что уже изрядно нервничаю. – Пока мне нечего тебе предложить. Но, скоро все изменится. Тогда я вернусь, и ты все равно будешь моей.

Дорогие читатели!

Приглашаю вас в свою эмоциональную новинку о любви, которой не подвластно ни время, ни расстояние!

История основана на реальных событиях. Будет немножко больно, немножко смешно и, конечно же, очень эмоционально и чувственно.

На старте мне очень важна ваша поддержка!

Поддержать новинку очень просто: нужно всего лишь поставить звездочку и добавить книгу в библиотеку на странице книги, вот тут: https://litnet.com/shrt/DRcQ

Инструкция:

3. Прошлое в прошлом

Я ничего не ответила. И Паша больше ничего не сказал. Захлопнул дверь, и машина увезла меня в будущее, оставляя прошлое позади. Я ни разу не обернулась, но кожей чувствовала пристальный взгляд, пока такси не скрылось за поворотом.

– Все отлично. Хорошая, крупненькая девочка.

– Девочка? – переспрашиваю.

– Ммм, ну, да, – смотрит на меня врач УЗИ. – А вам говорили, что мальчик?

– Нет, просто она пряталась, – улыбаюсь, глядя на женщину. – Не было видно.

– У меня не спрячешься, – усмехается она и отрывает мне моток бумажных салфеток. – Можете вставать.

Иду пешком до автобусной остановки и улыбаюсь, глядя на сбрасывающие листву деревья.

Девочка. Я рада. Мне, конечно, без разницы, девочка или мальчик, лишь бы ребенок был здоровеньким, но все же без отца воспитывать девочку проще, наверное.

Незаметно мысли возвращаются к Пашке. В ожидании автобуса сажусь на лавочку отдохнуть.

“Я просто не хотел, чтобы ты ждала меня столько лет.” Эта фраза до сих пор отдается эхом его голоса в моих мыслях. Звучит пафосно. Благородно. Только, даже если вдруг это действительно так, я об этом не просила.

Я не просила идти ради меня на такие жертвы. Кому они были нужны? Точно не мне. Больше похоже на попытку оправдать себя. Только, зачем? Если уж ты решил начать все с чистого листа, так забудь прошлое и иди вперед, не оглядываясь.

А про то, что Паша вернется, и я буду его, я вообще всерьез не думаю. Не вернется. Сколько нужно времени работать моряком, чтобы поправить свои финансовые дела? За год-два-три найдется та, которая скрасит одиночество между рейсами. Так что, про это можно даже не волноваться.

Прошлое в прошлом. Все. Мне, главное, развестись, спокойно родить и наслаждаться материнством. Хватит с меня отношений. Не было столько времени – и даром не надо больше. Третий раз на грабли я наступать не собираюсь.

А у меня будет дочь. И я очень этому рада, несмотря на неудачный брак.

Конечно, первое время, когда я только задумалась, что хочу уйти от мужа, я понимала, что возвращаться мне придется обратно в родительский дом, где живут мама и сестра.

Двушка, четвертый этаж, без лифта. Комната на двоих с сестрой, где мы жили бок о бок, пока я не переехала к мужу.

Несмотря на прекрасные отношения с мамой и Аринкой, я все равно не была до конца уверена, что они поддержат мое решение – два рта, два дополнительных человека на сорок квадратов. Мне было стыдно возвращаться. Я долго оттягивала тяжелый для меня разговор. Но, идти мне было некуда, терпеть невозможно и я пришла с повинной.

Родные поддержали меня сразу, вопреки опасениям.

Лишь я заикнулась о том, что Глеб поднял на меня руку, мама велела собирать вещи и срочно переезжать, чтобы не рисковать жизнью. Помню, как я плакала тогда от облегчения. Будто камень упал с плеч.

Она всегда была за нас горой. И отстаивала перед учителями и папой, даже если мы где-то косячили. Вот в такой любви должна расти и моя дочь, а не видеть, как отец бьет мать и, не дай бог, ее саму.

Кстати, Пашка очень нравился моему папе. Я так и не смогла рассказать ему правду, почему мы расстались. Соврала, что это я его бросила. Лишь Арина знала правду, и то, только потому, что у нас были общие друзья.

Подъезжает автобус. Вздохнув, встаю с лавочки и, снова отгоняя неприятные воспоминания, захожу внутрь. Душновато, поэтому снимаю шарф и достаю телефон, чтобы почитать книгу. То и дело ловлю на себе пристальные взгляды какой-то женщины. Не люблю, когда посторонние интересуются моей беременностью, не даю трогать живот и сейчас ставлю сумку так, чтобы его прикрыть, но все равно сижу, как на иголках.

Дочь будто чувствует мое волнение и начинает толкаться. Мысленно успокаиваю ее и резво подпрыгиваю с места, когда доезжаю до своей остановки. Автобус неожиданно дергается. От резкого движения едва не падаю, чудом хватаюсь рукой за поручень.

– Куда прешь, придурок? – слышится несдержанный возглас водителя.

Наконец, выбравшись на улицу, перевожу дух и иду в сторону дома. Бок неприятно саднит. Кажется, потянула мышцу случайно. Я вообще уже сейчас чувствую себя переспелым арбузом, который треснет от любого неосторожного движения. Я недавно чихнула и думала, что рожу. Даже представить страшно, что будет к девятому месяцу.

Когда добираюсь до дома, все неприятные мысли отступают на задний план.

– Спорт беременным полезен, – уговариваю себя тихонько, шагая по крутым лестницам и на ходу расстегивая пальто. Еще неделю назад было значительно легче. – Главное, не описаться.

Облегченно выдыхаю, останавливаясь на своем этаже и доставая ключи от квартиры.

– Ира! – тут же вылетает с кухни сестра и пугает меня своим громким шепотом и выпученными глазами.

– Блин! – вздрагиваю, быстро скидывая обувь. – Подожди, мне в туалет надо.

– К нам Пашка заходил, – продолжает она.

Замираю, забывая про то, что торопилась секунду назад.

– Зачем? – хмурюсь.

4. Хороший мальчик

– Поздороваться типа. – шепчет она. – С мамой поболтал. Расстроился, что папа умер. Номер твой просил.

– Дали? – сглатываю.

– Мама дала, – пожимает Арина плечами. – Но, попросила до родов тебе не звонить и не волновать.

– Ну, хоть про то, что я развожусь, не сказали? – вздыхаю сердито.

– Нет, не переживай. Он уезжает, представляешь? Моряком устроился. Будет канал свой вести, показывать жизнь на корабле.

– Скатертью дорога, – усмехаюсь и, наконец, бегу по своим беременным делам.

– А вот мне кажется, – продолжает сестра, когда я захожу в нашу комнату и ложусь на диван, – что он номер твой просил не просто так.

– Конечно не просто так, – закатываю глаза. – Подписчиков ведь надо как-то набрать на канал.

– Ну, что ты злишься? – Арина сидит на диване напротив и смотрит на меня серьезно. – Может, он все осознал и хотел помириться?

– Ариш, – усмехаюсь, глядя на нее. – Я, как бы это сказать? – показываю на живот. – Беременна немножко.

– Да любит он тебя, – сердито фырчит она, как ежик. – И Пашка другой. Мне кажется, ему и чужой ребенок не помеха.

– Когда кажется – креститься надо, – зеваю. – Если ты забыла, как мы расстались, то я нет. Мне не надо ничего от него. Пусть едет в свой рыболовецкий круиз, женится там и своего родит.

– Иришка, ну как сходила к доктору? – заглядывает мама в комнату.

– Все хорошо. Девочка будет. – с улыбкой смотрю на нее.

– Бабское царство будет, – ахает мама и садится у меня в ногах. – Как назовем? Может, Дарина?

– Марина, – хмыкает Арина, закатив глаза. – Или Карина.

Сдерживаю улыбку. Нашу маму зовут Галина. И мы с сестрой иногда втихаря хихикаем над ее креативностью в выборе имен.

– Софья, – вздыхаю, положив руку на живот.

Это имя мы выбирали с Пашкой вместе. Но, несмотря на то, что мы расстались, имя мне не разонравилось.

– Тоже красивое, – кивает мама. – Ириш, а к нам Паша заходил. Тебе Арина сказала?

– Сказала, – вздыхаю.

– Такой красавчик стал, – смотрит на меня пристально. – Возмужал. Оправдали его.

– Да, знаю я, знаю, – закатываю глаза.

– Я вот думаю, он же явно тебя увидеть хотел. Ты не жалеешь, что вы расстались?

– Мам, я не хочу слушать про Пашу, – смотрю на нее. – Давай лучше про что-нибудь другое поговорим. Про погоду, например.

– А чего ты злишься-то сразу? – возмущается она. – Уже слова не скажи.

Со стоном отворачиваюсь носом к стене и накрываю голову подушкой.

Я снова чувствую себя маленькой, хотя уже давно работаю менеджером в большой аутсорсинговой компании, где в моем подчинении была целая команда. Это так странно.

– Потому что Паша в прошлом, – все же оборачиваюсь. – И Глеб тоже. Я не хочу говорить о них, извините.

– Ну, Глебу бы твоему я сама лично голову бы оторвала, – вздыхает мама, вставая. – Он мне никогда не нравился. А Паша очень хороший мальчик.

Усмехаюсь. Воспоминание разблокировано.

“Хороший мальчик."

***

– Здравствуйте, а Ира дома?

– Проходи, Паш, она в ванной. – слышу голос мамы из прихожей. – Кушать хочешь? Что-то давно тебя не было.

– Не, спасибо, теть Галь, я не голодный.

– Ну, тогда через полчасика пироги будут готовы, чайку попьем.

Докрасив ресницы, брызгаюсь духами и тихонько выскальзываю из ванной. Приоткрыв дверь комнаты, наблюдаю, как Пашка валяется на моем диване, закинув руку за голову и что-то глядя в телефоне.

Заметив, что дверь приоткрылась, он поднимает взгляд от экрана и тут же расплывается в улыбке, откладывая телефон.

Захожу в комнату, тихонько прикрываю за собой дверь. Иду к нему молча, останавливаюсь в шаге с недовольным лицом. Мы поссорились. Поэтому я сейчас собиралась ему назло уйти гулять с подружками и не брала трубку.

Пашка молча протягивает руку и, обхватив меня за ногу, тянет на себя. Не удержав равновесие, падаю на него сверху.

– Пусти, – возмущаюсь шепотом, потому что он тут же разворачивается так, чтобы я оказалась снизу, под ним.

– И куда ты собралась в таком коротком платье, м? – рычит тихо мне в губы и пытается поцеловать, но я уворачиваюсь.

– Не твое дело, – язвлю, выразительно выпучив глаза. – Я же не спрашиваю у тебя, что за девки с тобой на фотографиях.

– Ну, так ты сама игнорируешь меня уже несколько дней, – усмехается. – Иначе бы знала, что это мои сестры двоюродные, были проездом с тетей.

– В таком случае, я иду гулять с двоюродными братьями, – мстительно улыбаюсь, выкручиваясь из-под мощного тела.

– Хорошо, иди, – кивает Пашка, перехватывая мои руки и задирая их над моей головой так, чтобы я не могла его оттолкнуть, перехватывает их в одной ладони, а другую нагло запихивает мне под подол платья.

– Сдурел? Родители дома! – шиплю сердито, дергая ногами ровно до того момента, пока упрямые пальцы не добираются до чувствительного местечка. Ахаю, сбиваясь с боевого настроя, и тут же подвергаюсь атаке поцелуями. Жадно отвечаю на них, потому что ужасно соскучилась.

Мы четыре дня не разговаривали.

Пашка отпускает мои руки, понимая, что никуда я уже не денусь. Кладу ладонь на твердый от возбуждения член и сжимаю так крепко, чтобы понял, как я ревновала. Паша с тихим стоном толкается бедрами навстречу моей руке, а сам ласкает меня глубже и быстрее.

Жмурюсь и закусываю губу от нарастающего напряжения. Все тело сводит мощной судорогой. Сжимаю его пальцы до боли в мышцах и обессиленно выдыхаю, медленно расслабляясь и успокаиваясь.

Пашка просто молча наблюдает за мной, с легкой ухмылкой разглядывая мое лицо.

– Что? – обиженно хмурюсь.

– Ничего, – шепчет, не в силах сдержать улыбку. – Вот теперь можешь идти гулять со своими “братьями”.

Закатываю глаза, а он со вздохом встает с дивана и одергивает футболку. Сажусь, глядя на его вздыбленную ширинку.

5. Цель

Сегодня штормит. Не редкое явление для этих мест, но я все еще не привык к качке. Бывалые говорят, что станет легче спустя время, но когда это время настанет, точно никто ответить не может.

– Ты живой? – усмехается Сеня, открыв дверь моей каюты.

– Почти, – натягиваю экипировку, кисло усмехаясь.

Мы с Арсением познакомились в тюрьме, он сидел за ДТП с летальным исходом. Он помог мне адаптироваться, многое объяснил из местных “законов”. Ничего из того, что мы привыкли представлять себе о строгом режиме, там не было: ни прогулок со скрученными за спиной руками, ни одиночных мрачных камер с унитазом в углу. Бараки, спортзал, даже работа, за которую платили пусть и небольшие, но деньги.

Как-то незаметно мы с ним подружились, начали делиться личным. Тогда он рассказал мне про работу в море. Без приукрас и розовых соплей, но я загорелся.

До тюрьмы Арсений работал рыбаком на большом рыболовецком судне. Главный плюс этой работы – зарплата. Больше меня ничего не интересовало, в принципе, но, когда он между делом делился воспоминаниями про порты, штормы, северное сияние и китов, внутри просыпалась та самая мальчишеская жажда приключений.

Мы договорились, что он поможет мне попасть в ту компанию, куда собирался вернуться и сам. Мы строили планы, мечтали, что будем вести блог, показывая жизнь простых рыбаков и матросов в условиях Крайнего Севера, монетизируем его.

Потом Сенька вышел, а я продолжал заниматься спортом, чтобы заранее быть подготовленным к тяжелой физической работе, и считал дни.

– Ладно, жду тебя в столовой, – кивает друг.

Со вздохом сажусь на койку и беру в руки телефон.

Перед отъездом я договорился с Ариной, что она мне маякнет, когда Ира родит. И, по моим подсчетам, это уже должно было произойти, но от моего личного информатора почему-то ни слуху, ни духу.

Я обещал тете Гале не тревожить Иру до родов и до сих пор сдерживал обещание, но все равно то и дело втихаря шарился по ее страничке.

А потом ее соцсети будто вымерли. На мой канал она так и не подписалась, а я ведь хотел, чтобы каждый кадр был для неё — чтобы она увидела море моими глазами.

Конечно, два мускулистых рыбака, освоивших алгоритмы продвижения, не могли остаться в тени. Мы создавали контент, который цеплял. Где-то добавляли брутальности — для парней. Где-то становились одинокими морскими волками, играя мускулами и стреляя грустными глазами в объектив — для девчонок. А иногда, когда силы кончались, просто превращались в клоунов, дурачась на камеру.

Наши видео разлетались, как горячие пирожки и собирали многомиллионные просмотры. Теперь у нас с Арсением несколько миллионов подписчиков. Но среди них так и не появилось той, что была моим вдохновением. Что ж, спасибо Ире за то, что она дала мне толчок на старте.

Канал — это деньги. И не маленькие, по сравнению с теми, что зарабатывают на суше в регионах. Поэтому мы с другом не перестаём снимать и монтировать, монтировать, монтировать в любое свободное время.

– Аринка, как у вас дела? – пишу сообщение, не выдержав. – Как Ира?

Аринка младше Иры на два года, но всю жизнь, сколько помню, родители заставляли Ириску брать Арину с собой, чтобы обе не оставались без присмотра. Получилось так, что Арина была самой мелкой в компании и, конечно же, воспринималась всеми парнями, как младшая надоедливая сестра. Но, к слову, она нас не сдавала никогда. Ну, а мы ее за это брали на взрослые тусовки. Держали нейтралитет.

С удивлением замечаю, что мое сообщение уже прочитано и печатается ответ. Жду, медитируя на экран. Арина, как на зло, пишет долго. Через пару минут подозреваю, что она решила вспомнить школу и написать сочинение на три листа. Теряя терпение, отправляю ей страдающий смайлик и тут же приходит сообщение.

“Привет. Не знала, как тебе написать. Не хотела, чтобы ты волновался или расстраивался. Иришка родила через две недели после того, как ты к нам приходил.”

Читаю и напрягаюсь немного. Хмурюсь, понимая, что это слишком рано. Мама Иры говорила, что у нее срок семь месяцев. А рожают, вроде как, в девять.

“Экстренное кесарево. Девочка, всего два килограмма. Наверное, чуть больше твоей ладони. До сих пор в больнице. Ира целыми днями тоже там, с ней.”

Сглатываю ком в горле, непроизвольно бросая взгляд на свою ладонь. Ириска моя. Читаю дальше.

“Пока состояние ребенка не очень стабильное, никому ничего не рассказываем. Ждем, когда выпишут из больницы. Тебе первому сказала, не сдавай только меня.”

– Хорошо, – пишу ответ и замечаю, как пальцы дрожат. – Деньги нужны? Дай номер карты, я пришлю.

“Ничего не надо, Паш. Пока справляемся. Но Ире сейчас не до чего. Ты как там? Я слежу за каналом, классно снимаете. Аж в море захотелось.”

– Я, – задумываюсь о том, как бы объяснить свои ощущения и понимаю, что все наши видосики гораздо красочнее и веселее реальных будней, но признаваться в этом не хочется. – Нормально. Только тошнит постоянно. И по дому скучаю. Сертификат на механика буду получать скоро. Расту.

“Здорово. А парень, который с тобой видео снимает, свободный? А то вас вопросами подписчицы закидывают, а вы игнорите.”

– Свободный, – отвечаю со вздохом и, подумав, усмехаюсь. – Могу дать телефончик взамен на обещание рассказывать мне про Иру и ребенка почаще. И, если требуется финансовая помощь, сразу же писать мне.

“Хорошо. – шлет смайлик обезьянки с глазами, закрытыми лапками. – Ребенка Софья зовут.”

Софья…

Откладываю телефон и падаю на койку, закрывая глаза. Вместе имя это выбирали. А сына Вовкой хотели назвать. А теперь есть у нее Софья, только от другого. А у меня – пустота за спиной, и туманное будущее впереди. И я не понимаю, куда я иду. Цель – заработать. Добиться того, чтобы Ира снова была со мной. Но она замужем, и у нее стабильная жизнь. А я сейчас никто. Пока еще никто.