Не сердите толстяка

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был я. Ну а что? Сколько себя помню, именно так начинаются сказки. Вот и я хочу вам поведать сказочку. Хотя какая же это сказка? Быль! Самая настоящая, но вы мне всё равно не поверите, так что пусть будет сказка... для взрослых.

Так, что у нас дальше? Жил-был царь. Нет, это не подходит. Иванушка-дурачок? Тоже не в тему. Тем более что зовут меня Тимофей, ну а попросту, для своих — Тимоха. И вообще я умный. Местами. Да и Сивка, который Бурка, чтоб стать добрым молодцем мне и даром не нужен. Я и так парень хоть куда — высокий, красивый, голубоглазый, на блондина правда не тяну, но и на брюнета тоже — так, серединка на половинку.

При всём при этом я ещё и скромный. Ну а что? Сам себя не похвалишь, откуда же другие об этом узнают? Ну а то, что несколько полноват... Так ведь тут ничего не поделаешь, болею. Нарушение обмена веществ у меня. Так что на свои метр восемьдесят шесть имею вполне себе полноценные сто двадцать килограмм веса.

Иногда, когда маманя или бабуля в очередной раз начинают «травить» меня травками, скидываю кило десять-пятнадцать. Но! В скором времени всё возвращается на круги своя. Почему? А вы эту гадость пить пробовали? Нет? Вот и не удивляйтесь, почему деревья в палисаднике такие чахлые.

Хотя порой на меня нападало желание сбросить лишний жирок, и я начинал усиленно заниматься спортом. Не подумайте что у меня комплексы. Отнюдь. Но вот почему-то некоторые девицы начинали морщить нос. Конечно сейчас, когда мне уже двадцать лет, это перестало напрягать. Повзрослел? Нет, конечно, просто понял, что это не мои проблемы, а их. Упускают такого замечательного парня. Но когда тебе четырнадцать... Вот и принимался за поиски способа сбросить вес.

Понятное дело, когда в детстве батя гонял меня как «сидорову козу», я занимался так, что вспомнить страшно. Но так ведь то батя. Вот он где? Правильно. Дома, вместе с мамкой и младшим братом, а я с тринадцати лет у бабули. Почему так вышло, расскажу потом, пока же о наболевшем. О пузе.

Найти что-то по душе было сложно. В своё время пробовал заниматься карате, хватило меня на неделю. Вот не впечатлило меня это японское изобретение, то ли дело наше, родное. Батя, помнится, ещё при Союзе служил, да не где-нибудь, а в спецназе инструктором. Вот такой забавный казус. Срочник — инструктор по рукопашному бою. А уж как его уговаривали остаться... Но, как говорится, не его это, да и жена дома ждала с дитём, со мной то есть. Так что было мне отчего разочароваться в этом виде рукомашества.

И тут я понял, что надо идти на рукопашный бой, но и там не срослось. Выгнали меня — избил тренера. А нечего было меня толстозадым обзывать! Тоже мне мастер спорта нашёлся... Не надо меня злить!

Вот скажите, вы в школе прикалывались над толстыми детьми? Обидные клички придумывали? Толстый, жирный поезд пассажирный. А то, что хорошего человека должно быть много, забывали?! Тут ведь как... Главное, чтоб люди прониклись и осознали. Сядешь на такого сверху, и он уже согласен, что ты не просто хороший, а замечательный. Я ведь не только драться умею, но ещё и силушкой не обижен. Бабуля говорит, что это наследственное. У нас в роду все мужики здоровые и сильные... от природы.

Я вот, помнится, зашёл в первый раз в «качалку» и попросил тренера показать: где, что. Окинув взглядом моё пузо и широченные плечи, подводит к станку для жима лёжа:

— Так, здесь семьдесят пять кило. Попробуешь?

Ложусь на лавку и без малейшего усилия отжимаю штангу от груди.

— Ого! Не ожидал, — парень чешет в затылке. — Ты же говорил, что не занимался?

— А я и не занимался. Из деревни я...

Хм... не знаю, много это или мало, но вот жим лёжа я делал из расчёта: четыре подхода по сто килограмм, ну и раз пятнадцать вверх-вниз. Сами понимаете, что в четырнадцать лет я ходил в школу, поэтому вскоре уехал на каникулы. Ага. Все дети на каникулы ездят в деревню к бабушке, а я к родителям.

Вот и получается, что если бегать, то я последний. Помните, сколько во мне веса? Зато дать нахалу в морду — запросто, хоть и не люблю это дело, так как по натуре человек добрый. Добрый-то добрый, но если меня разозлить, то всё, тушите свет. Мало никому не покажется.

Хм... Что-то я увлёкся рассказами о себе любимом. А как же наша сказочка? С чего бы начать? О! У нас ведь взрослая сказка? Да? Вот и начну с русского народного праздника — похмелья...

Конечно же, перед тем, как пережить этот неприятный момент моей жизни, до него надо было докатиться. Что в общем-то было не сложно. Закончив школу, собрался в армию — худеть. Как ни крути, если меня не пинать, то лень всегда побеждает, так что лучше ничего не придумал... Там-то точно пофилонить не дадут. Главное удачно загреметь — желательно в спецназ или в ВДВ, но лучше в спецназ ВДВ. А что? Ну куда ещё такому «мелкому» податься?

Но всю малину мне обломала маманя. А как же? Дитятку ведь обидеть могут. Дедовщина кругом. Вот и начались пляски со свистоплясками, загнали в больничку. Дали отсрочку, потом ещё. Короче, когда я спохватился, (лень было суетиться, служить-то не сильно хотелось) мне уже конкретно навернулся двадцатник. Конечно, если подумать, ну что такого, сиди и в ус не дуй. В конце концов, без дела не сижу, копеечку зарабатываю. Но, во-первых, все эти больнички достали, а во-вторых скучно. Большую часть времени проводил у родителей. А какие развлечения в деревне? Работать? Да сколько можно! Пришлось серьёзно поговорить с батей и объяснить, где у меня уже всё сидит. Тот, усмехнувшись, покачал головой:

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

На семейном совете было решено отправить меня к бабуле. Чего мне тут делать? Каждый должен заниматься своим делом. Если быть точным, то я уже всех достал. Хотя бабушка обязательно возьмётся «травить» меня какой-нибудь горечью... Но это можно пережить (а то у неё наверняка цветочки в палисаднике в рост попёрли, пора поливать). Самое главное — в городе веселее. И там есть девчонки, в деревне-то с этим туго. Точнее никак. Есть, конечно, но мне не нравятся. Ну или я... И такое возможно.

А тут вроде как можно подготовиться к поступлению в институт. Нифига же не помню уже. А ведь в математике волок, мама не горюй. Ну да ладно, почти год впереди, вспомню (вот делать мне больше нечего). Да и бабулю я люблю, хорошая она, вот только лечить всё время пытается. Но и учит кое-чему интересному. Но об этом позже.

И вот он, стольный град Краснобайск. Здравствуй! Я приехал! Сейчас к бабке, а вечером с парнями в кабак. Не бухать! Девок искать. Что тоже не так просто, не всем нравятся пусть и жутко симпатичные, но всё же толстые парни. Слава богу, благодаря росту и широким плечам на колобка не похожу. Просто на очень здорового пузатого парня. Но это всё лирика, главное языком зацепиться. Девушки любят ушами, а уж поговорить за жизнь — это я могу.

Сделав пару пересадок, на автобусе добираюсь до бабушкиного дома. Живёт она хоть и в черте города, но в своём доме. В этом плане Краснобайск интересный город. По данным последней переписи населения более миллиона жителей, но здесь могут рядом стоять и многоэтажки и целый посёлок деревянных домов. Причём цена такого дома... У-у-у...

Прежде чем войти во двор, захожу в небольшой магазинчик. Купить две порции сливочного мороженого. Одно шоколадное, другое простое.

И вот открываю калитку в двухметровом кирпичном заборе, снабжённом сверху металлическими штырями. Надпись «Осторожно злая собака» игнорирую. Не для меня написано.

Теперь главное устоять на ногах. Упс... Удалось. Огромная кавказская овчарка, коричнево-серого окраса, со скромным именем Белочка, пытается зализать меня до смерти. Возможно, ей бы это удалось, но спас меня кот Барсик. Здоровый, матёрый, рыжий котик. Которого даже собаки боятся. А если они догадываются собраться бандой, то он их завлекает домой. К Белочке...

Так вот, эта махина, по недоразумению называемая котом, врезается в Белку, пробегает по ней с жутким мявом, та аж отпрыгивает, почти сбив меня с ног. И вот Барсик пытается доделать то, что не удалось Белочке, то есть зализать меня насмерть. Чтоб осознать всю прелесть данного мероприятия, возьмите кусок наждачной бумаги и потрите лицо. Отрываю от себя кота, и с трудом удерживая на вытянутых руках (меня тянет вперёд: кот плюс пузо — это сила), говорю:

— Тебя чем кормят, бройлер?

Барсик закатывает глаза и повисает тряпкой, хвостик трогательно дрожит. Ну а как же?! С голодухи — совсем никто не кормит животинку.

— Тимошенька, внучек, какая радость!!! — из-за угла сеней появляется бабуля. — Иди сюда, обниму!

Будь я поменьше, на этом бы моя жизнь и закончилась. С таким семейством враги не нужны, сами задушат. Вот у всех бабушки как бабушки, маленькие, сухонькие... А у меня? Нет. Пуза у бабули нету. Она просто в кости широкая. Точно знаю — её ещё с девяностых все местные бандиты боятся. Как-то пытались с неё деньги вымогать. Ну эти, рэкетиры которые. Кого бабка сразу не прибила, потом на поклон приходили... каялись. Кстати, бабушка это для меня, для остальных Марья Ивановна. Ибо чревато.

— Гав-гав, — о, это Белочка унюхала мороженое в пакете.

— Мяу, — намекает Барсик, на то, что его пора кормить.

— Ах вы, охальники, только что поели же, — всплёскивает руками бабушка.

Барсик аж сел на толстую задницу от такого несправедливого наезда, начав пошатываться с голодухи. Потом с сомнением уставился на Белочку. А вдруг это она всё съела? А его вот почти ветром уносит. Белка начинает возмущённо крутить головой. Ничего не видела, ничего не ела... Мороженого точно!!! Шоколадного... И мечтательно облизнулась:

— У-у-у-у-у-у...

— Ты что им мороженое притащил? — упирает руки в бока, строго сверля меня взглядом.

— Я? — удивлённо тычу пальцем себя в грудь. — Ни боже мой!

В это время Белочка начала загребать пакет лапой, глядя честными глазами на бабулю. Барсик же, подхватив его за ручку, потащил в обход...

— Стоять! — кот замер, удивлённо глядя на бабку. Не видишь, что ли? Играю. Я кот мне положено. — Вы ж скоро в двери проходить перестанете!

Барсик и Белочка с обиженным видом и такой вселенской тоской в глазах, прикрыли пакет собой. Сплошные наветы, сухими корочками питаемся...

— А чтоб вас. Тимошка, тащи тарелки. Не с пола же есть.

— Гав-гав.

— Мяу.

Не привередливые они, если дело касается мороженого!

— Потерпите! Тимоха!

А что Тимоха? Подхватил сумку и пакет и рванул в дом. Добыв из шкафа пару тарелок, выкладываю на них начавшее подтаивать мороженое и, выйдя на улицу, ставлю на лавочку.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Ближе к вечеру заявился Витек, белобрысый парень среднего роста. Он тут через три дома живёт, вот и познакомились в своё время. Хотя он и старше на год, но вот с детства дружим.

— Тимоха! Ты Белочке скажи, что свои! — орёт, прижатый к забору могучим телом кавказкой овчарки.

— Белочка, да отпусти ты его. Чем он тебе не нравится?

Та фыркает и отворачивается, тем не менее, перестаёт прижимать лапами и скалиться в лицо.

— Вить, ну ты же видишь надпись: «Осторожно, злая собака!» А Белочка — девочка ответственная.

— Гав.

— А я вот мороженое принёс...

— Гав.

— Ну, тогда понятно... Белочка взятки не берёт.

— Так ведь от всей души, — Витька бьёт себя кулаком в грудь.

— Так она от всей души взяточников и не любит.

— Слушай, так её в правительство надо!!!

Бедная Белка аж на зад села от такой предъявы, мотая лобастой башкой. Нафиг, нафиг, она девушка порядочная.

— Я так понимаю, лучше больше не приносить? — трясёт пакетом.

— Не приноси. Тогда она тебя просто придушит...

— Вот ведь, — Витек сокрушённо вздыхает, — никогда эту псину понять не мог...

— Р-р-р...

— Самую лучшую, красивую и воспитанную собачку, — немедленно поправился мой друг.

— Р-р-р? Гав?

— Да сто пудов! Зуб даю!

Белочка, гордо задрав морду, прошествовала за угол, бросив в мою сторону предупреждающий взгляд: «Мороженое не забудь». Ну, а то как же! Вот первым делом и отберу пакет.

Уношу его в морозилку и возвращаюсь во двор. А что? Тепло! Лето ведь. Садимся на лавочку.

— Тимох, — оглянувшись, понижает голос, — мне иногда кажется, что Белочка с Барсиком разумные.

— Гы-гы-гы... Ну ты, кореш, как скажешь порой, — хлопаю по плечу. — Разумные... Ах-ха-ха... Но вот, — тоже понижаю уровень звука. Витек с интересом прислушивается, — поумнее некоторых людей точно.

— Эт-то да... я тебе прям счас парочку назвать могу, — чешет затылок. — А ещё в плюс: собака никогда не предаст, — тяжело вздыхает, — в чужую койку не залезет...

— Витя? Неужто Ирка?

— Так и есть. Представляешь?..

Не думаю, что вам будет интересно слушать, как мы целый час обсуждали вопрос, о том какая же Ирка су... э-э-э... не будем обижать Белочку.

Тут зазвонил телефон:

— Пацаны, выходите. Я подъехал, — раздаётся бодрый голос Андрюхи.

— Идём, — бросаю в трубку и убираю телефон.

Андрей никогда не заходит — боится. Это Витька экстремал, да и не кусает его Белка, так, больше пугает, чтоб место своё знал.

Загружаемся в такси, на котором приехал Андрюха, и катим в «Баян». Шансов что-то замутить почти нет, так как сегодня среда. Даже стриптиз только в пятницу и субботу, зато сегодня вход всего полтинник. Так что пойдём пивка попьём. Ну и мало ли...

Как и следовало ожидать, народу было мало, девчонок — ещё меньше. А которые были, так такие воображалы, что сил нет! Посидели до часу и собрались уходить. Точнее мы с Витьком, Андрюху заусило. Нет, не выпить, на воображалу... Ну да и фиг с ним, не маленький. Всё равно ехать в разные стороны. Вызвали такси, а то у местных таксёров такие цены... Проще пешком дойти. Хотя это я погорячился, не люблю много ходить.

Вот я и дома. Осторожно прикрываю за собой калитку, чтоб не хлопнула. Настроение вполне хорошее: пообщался с друзьями, засандалил пару литров пива. То есть трезв, как стекло. Это худосочных друзей слегка повело, а мне хоть бы хны.

Подходя к двери, слышу позади дома тихие голоса. Нет! Не может быть. Смотрю на небо. Чёрт, всё тучами затянуто. Хотя чего это я? Раз они здесь, значит, полнолуние. Бросаюсь за угол. Так и есть! На лавочке сидят молодые парень и девушка. На вид примерно моего возраста, оба крепкие, ладные. У парня из-под меховой безрукавки рыжего цвета, видны мускулистые руки. А у девушки вполне себе такие... выпирают — в разрезе серой безрукавки. Да и вообще красивая девчонка, но не про мою честь. Ибо это друзья! Настоящие, верные. Которые и в огонь, и в воду. Не задумываясь.

— Борька, Белла! Привет!

Ребята радостно скалятся и начинают меня тискать. Хорошо хоть не лижутся, а то с утра чуть насмерть не зализали. Да, да. Это они! Белочка и Барсик. Собака и кот.

— Вы чего не предупредили? А?

— Так ведь ты с друзьями поехал, — смущённо улыбается Белла.

— А вы что не друзья? Всего три ночи в месяц люди. А с Витькой и Андрюхой я в любой день могу увидеться.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Борислев и Белланора — представители двух Великих домов одного жутко магического мира. Вот только не говорите, что Уильям наш Шекспир уже поведал подобную историю миру. Возможно, при желании и можно найти параллели, но суть совсем другая.

Для начала: их дома не враждовали, а жили, можно сказать, душа в душу. Вполне реально, что когда-то давно, сотни лет назад, между ними и были трения, но сейчас это был могучий союз двух семей. Скреплённый общими интересами, делами и крепкими семейными узами.

Ребята, даже являются, то ли четвероюродными, то ли пятиюродными братом и сестрой. Или дядей с племянницей, или наоборот... Или ещё как-то. Не смог разобраться. Да они, по-моему, и сами путаются. Одним словом, седьмая вода на киселе.

В детстве пару раз встречались, но всё закончилось дракой со слезами, в результате — взаимная неприязнь. Но вот в возрасте пятнадцати лет, а они одногодки, встретились на одном из семейных балов. Куда собрали всю молодёжь двух семейств, укреплять родственные связи. Вот только у наших героев вспыхнули вовсе не родственные чувства. Тут придётся пропустить, ребята неохотно вспоминают то время. Всё время краснеют и мямлят. Но за последовавшие полгода из лёгкой влюблённости всё переросло во всепоглощающее чувство любви. И, казалось бы, что может помешать их счастью? Семьи дружат, а ещё один укрепляющий связи брак не повредит. Но! А оно ведь всегда есть?

У глав семей были свои планы. Борислева прочили в мужья девушке из ещё одного Великого дома, с которым до этого были весьма натянутые отношения. А тут вроде стало налаживаться... Вот парня, как самого подходящего, и сосватали...

Вполне возможно. Повторюсь, возможно, ибо могу только предполагать. Семьи могли бы и плюнуть на такое дело ради своих детей. Хотя и сомнительно! Но вот Белланора…

Тут всё оказалось настолько запущенно, что нет слов. Угораздило же сына местного императора втрескаться в неё по уши. Я ведь говорил, что она красавица? Ну, могу повториться, от меня не убудет. Белланора сногсшибательно красива, все эти топ-модели могут тихохонько скулить в углу и зеленеть от зависти. Так что в какой-то мере, я понимаю этого принца.

Я бы, наверное, тоже втрескался, если бы вот так увидел. Но мне в этом плане проще. Я же почти месяц ей пузо чесал как простой собаке. Меняя на пузико кота. И успел всей душой привязаться. Так что я их обоих люблю как друзей, преданных, верных друзей. Да и по первости перед глазами стояла огромная овчарка. А потом привык наверное.

Ну так вот... захотелось принцу жениться на Белланоре. Папашка его был не против. А чего? Очень даже подходящая партия — два Великих дома привязать покрепче. Политика, будь она неладна. Семьи тоже были в восторге от такой перспективы. Что тоже понятно. Не каждому дано породниться с правящим домом. И упускать такой шанс, по крайней мере, глупо.

Но как вы понимаете, у наших героев было совсем другое мнение, я бы даже сказал противоположное... Они хотели быть вместе. И что им оставалось делать? Убежать? Пожалуй. Так было бы лучше для всех... Конечно, скандала избежать бы не удалось, но и последствия были бы не столь катастрофичны. Ибо был один закон... и традиция позволяющая молодым людям избегнуть неугодного брака. Не они первые, не они последние.

Нужно было только всё продумать. Что Борислев и сделал, так как всегда был парнем разумным и не верил в то, что родители могут поступиться политическими интересами ради сиюминутного увлечения. Ну а как ещё бы они назвали любовь молодых людей? Конечно увлечение, подкреплённое юношеским максимализмом, и никак иначе.

Однако Белланора, девушка, избалованная любовью родителей, не могла поверить в то, что они могут насильно выдать её замуж за постылого принца. Да и способ, предложенный возлюбленным был не по душе.

Нужно было: на рассвете явиться в любой храм богини любви, забраться на алтарь и пожениться. Да, да... Именно этим способом. Уроненная кровь сделает их мужем и женой и данный брак не мог быть расторгнут никем. Ни семьёй, ни императором. Ибо скреплялся кровью на алтаре богини.

Спросите меня, чем же не нравился этот способ девушке? Хм... Учитывая, что этот способ подходит не для всех, то алтарь наверняка бы был свободен, но вот жрецы... А так же вполне возможные посетители. Храм ведь. Ну и как молодой скромной девушке, воспитанной в условиях строгой морали, не только прилюдно раздеться, но и...

Тем более, что мама наверняка поймёт, да и любящий отец не сможет поступить с ней так жестоко... Нужно только рассказать, как сильно она любит, и то, что не может жить без НЕГО! Они поймут, обязательно поймут!

Поняли, а кто бы сомневался? Белланору немедленно собрали и отправили проведать дальних родственников, под усиленной охраной. Пусть посидит, подумает над своим поведением. Тем более, что до свадьбы ещё есть время. Такое мероприятие, как бракосочетание наследника престола, дело не простое...

А Борислеву его отец запретил покидать замок под страхом отречения. Что в условиях сословного общества равносильно смерти. Ибо парень становился никем и лишался всех привилегий. Кто же мог предполагать, что для него все ценности мира ничто, по сравнению с возможностью быть рядом с возлюбленной?

Первой и самой главной ошибкой родителей было то, что приглядывать за Борислевом должны были его братья: двоюродные, троюродные и дальше по списку. Ну не доверять же такое дело посторонним? А так как старшие были либо уже женаты и занимались своими делами, либо им было просто неинтересно вытирать сопли малолетке, то и самому старшему из охранников было семнадцать... И все они из основной ветви семьи, то есть знакомы с детства.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

А вот и Марья Ивановна собственной персоной. Пришла убедиться, что внучек цел и сам ходит.

— Ну что, Дон Жуан недоделанный, как успехи?

— А чего это я Дон Жуан?

— То есть с тем, что недоделанный ты согласен? — уперев руки в бока, улыбается бабушка.

— Ну, это к батяне вопросы. Чего это он меня спустя рукава делал? — довольно скалюсь.

— Эх, внучек, вроде большенький уже, а такие глупости говоришь. В ентом деле руки не главное...

Ну да. Вот такая у меня бабулька, за словом в карман не полезет. Мы с ней долго можем в таком духе пикироваться.

— И всё же, Ба, чего это ты обзываешься?

— Когда это?

— Ну вот, испанским грандом обозвала.

— Да-а-а? — с сомнением тянет бабушка. — А разве этот любитель вдов и каменных истуканов был грандом?

— Да без понятия... Истуканов не жаловал точно. Вдов — это да...

— Тьфу на тебя, чтоб не сглазили.

— Чой то?

— Да думала, пьяный приползёшь.

— Когда это я приползал? — от праведного возмущения аж волосы на затылке зашевелились.

— Ну, мало ли... — с сомнением смотрит на меня. — Дед вот твой бывало...

— Я не дед!!!

— Ну и слава богу, в нашу родову пошёл, — довольно кивает.

— Ба-а?

— Ну чего тебе? — делает вид, что прям занята, а я её отвлекаю. Хотя это мы тут сидим, пьём пиво и никого не трогаем. Кстати! Что-то у меня от этой перепалки в горле пересохло. Вопросительно смотрю на Бориса, тот понимает меня с полувзгляда. Протягивает бутылочку пива из сумки-холодильника — тёмного стекла, с капельками пота на округлых боках — замёрзла бедная. Скручиваю крышку. Буль-буль-буль. Красота!!!

—Ох ты ж! — всплёскивает руками бабка и начинает вещать полным трагедии и страдания голосом: — Ах вы ж, ироды. Я ж их кормила, поила, ночей не спала. Всё для них, всё для них. А они старой, больной женщине даже пивка не предложили!!! И-и-и... Ну как есть неблагодарныя-я-я-я...

Нужно ли уточнять, что у бабули тут же появился выбор: взять левую бутылку или правую... Забрала обе. Но вот спокойно отдегустировать холодного напитка, ей не удалось. Белла залилась смехом. Бабуля аж поперхнулась.

— Ты чего это? — и с подозрением так смотрит.

— Да вот насчёт старой... — Белла подмигивает. — То-то я и смотрю, дядь Саша уже все соседние клумбы оборвал. А ему, если мне не изменяет память, лет сорок от силы...

— Белла! — вспыхивает моя «старушка».

— Вот с этого момента поподробней! — обращаюсь к подруге. — Кто такой? Стоило за порог свалить, как тут уже ухажёры нарисовались.

— Тимоша, да не слушай ты эту псину. Это она пива мне пожалела.

Ага! Так я и поверил. Сколько себя помню, всё время возле бабки крутятся какие-то типы. И не то чтоб я против. Бабуля то у меня ого-го. При всём старании и сарказме больше сорока не дашь, а то и поменее. Ну, на то она и ведьма. Но ведь у всех какие-то меркантильные соображения... Первого я отметелил когда мне было тринадцать. Ну как отметелил...

Это сейчас я понимаю, что ничего такого не происходило, бабушка и сама при желании кого хочешь уделает. Но вот в том возрасте всё виделось несколько в другом свете. Что греха таить, сколько себя помню, бабуля ни разу не отправляла меня погулять. Ну, вы понимаете? А тут мужику приспичило. Что-то он о себе возомнил и решил, что вот ради него Марь Иванна обязательно поступится своими принципами. Ага, счас. Это ради любимых внуков она чем хочешь поступится, но уж не ради мужика. Тут бабуля кремень.

Ну, вот мне и показалось, что бабушку обижают, я, естественно, кинулся на защиту. Мужик просто отшвырнул меня, рявкнув для острастки:

— Иди-ка, погуляй, щенок.

Ну, вот тут и вылезла наружу ведьма. На внука руку подняли! Отличный хук, кстати, у неё... Но вот мужик-то здоровый был, и вместо того чтоб сразу упасть, претвориться ветошью и не отсвечивать, ударил бабку в ответ.

На этом всё и закончилось, бабуля даже ничего сделать не успела, как на голову, забывшего про хоть и крупного, но ребёнка, мужика опустился табурет. А чё? Я и в тринадцать лет всего на пол головы ниже его был. А уж если мешок картошки один на себя закидывал, то какую-то деревяшку поднять, да со всей пролетарской злостью опустить на ненавистную голову буржуазии? Голова оказалась крепче табурета. Но ноги подкачали, подогнулись и мужичок уплыл.

Бабка его откачала, конечно, потом в скорую сдала. Предупредив, что со ступенек упал, ну если жить хочет... А потом плакала, прижимала меня к себе и называла защитником. До сих пор не понимаю, почему даже не отругала меня? Я ж чуть не убил его. А?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Как издревле повелось на Руси, если есть несколько вариантов, то мы найдём самый непростой. Да ещё и усугубим. Мы ж как эти? Как его? А-а-а. Комсомольцы, вот! Без трудностей не могём!

Нам богатыря подавай! Не хухры-мухры. А то, что про них уже почитай с полтысячи лет ничего не слышно, так это фигня, мелочи жизни. Главное, что способ верный! Наверняка поможет.

— Бабуль. Я молчу про то, что лично я ни одного богатыря в знакомых не имею, так ведь, что-то плохо представляю, как он их спасать будет? Если палицей по кумполу, то да — мучения закончатся! А то как же!

— Ох, балаболка ты, Тимоша, балаболка, — бабушка осуждающе качает головой. — На богатыря никакая магия не действует, а кровь его способна разрушить любое даже самое сильное проклятие.

— То есть осталось совсем ничего? Найти богатыря и уговорить дать немного крови? Фигня! Счас в Гугле пошарюсь, и все проблемы решены.

— Не так всё просто, — качает головой бабуля.

— Ну, а я о чём? Где мы возьмём богатыря? Нет их! Нету!

— А ну тихо, — смотрит на меня строгим взглядом. — Есть они. На Руси всегда есть и будут «Дети земли». Вот только живут они и умирают, так и не познав своей силы.

— Как это не познав? Богатырь, он и есть богатырь!

— Нет, внучек. Это только в сказках растёт не по дням, а по часам, и силушка в нём неимоверная. А на самом деле надо ещё стать достойным, силы той. Богатырь — защитник. А народишко-то нынче вырождается, всё больше о кармане своём радеет. Вот и получается: те, кто могли бы стать — не достойны. А те, кто мог бы ношу сию принять и душу имеет не поганую, должны ещё и испытание пройти...

— Какое? — становится жутко интересно.

— А другим помочь. Чтоб Сила ему понадобилась. Вот, к примеру, придавит кого-то деревом, лежит человек помирает. Вот тут-то и может проснуться силушка богатырская, чтоб сдвинуть древо то да выручить. В-общем, чтоб обычный человек не смог. Тут ведь как. Народ нынче образованный пошёл. Возьмёт претендент да рычаг использует, чтоб сдвинуть груз, и не нужна ему Сила... Хотя и себе помочь — тоже может выйти, если самого будущего богатыря придавило. Но только если душа у него чистая.

— Погоди, баб. Что-то я запутался. Ведь Илья Муромец тридцать лет на печи лежал, а потом всего лишь до колодца сползал. Где ж тут помощь и подвиг?

— Ну не факт, что всё так и было. Ну да даже если так, то он ведь к колодцу-то зачем полз?

— За водой, — пожимаю плечами.

— А почему?

— Дать волхву напиться. Типа он сам не мог?

— Может и не мог, внучек. Кто его знает? Только скажи мне, подвиг ли сие для парализованного человека?

— Ох... Ты ж... А ведь и верно, Ба. Так значит, нужно найти кандидата и заставить превозмочь себя, — осенило меня.

— Тоже вариант... Вот только есть проблемка...

— Какая? Не знаешь, как найти? Ну, должны же быть признаки, — недоумеваю.

— А как же, есть. Силушкой такой человек не обижен, вот как ты.

— Так может я и есть богатырь? — радостно потираю руки.

— Ага. Сейчас быстренько подвиг совершишь, и все проблемы решены. Так что ли? — ехидно так улыбается бабуля.

— А что? Ну, сама же сказала, — обижаюсь, надув губы.

— Что сказала? Что как ты? Ну и что? Не было у нас в роду богатырей, не-бы-ло!!! — ещё и пальцем по лбу мне постучала.

— Так, — прищуриваюсь, — ты, Ба, не заливай. Может, и не было. Вот только с чего бы это, стоит чуток разозлиться и я людей штабелями кладу? А?

— Охо-хох... Вот в том то и дело, витязи были да ведьмы, волхвы да друиды. Да вот ещё моя пра-пра-пра... — тут бабуля задумалась и стала загибать пальцы, беззвучно шевеля губами. Мы всей честной компанией в недоумении уставились на неё.

— Баб, да какая разница сколько раз пра... бабка?

— Хм... — морщит лоб, — а и действительно! Без разницы, — и вздохнув, продолжила: — Давно это было, очень давно. Пленили воины славные, — переходит на этакий сказительский тон, — воина могучего, сражавшегося неистово и многих побившего. Не было с ним сладу, впал он в ярость свою необузданную. Щит грызёт, пеной брызжет, а изранен весь, но не падает. И тут вышел вперёд сотник войска княжеского — сильно могучий витязь Светлен свет Мстиславович...

Ух... Люблю, когда бабуля начинает заливать — заслушаешься. Да и Бориска с Беллой тоже не против послушать. Талант у неё к сказительству.

— ...И приказал отступить воям верным, не хотел допустить смерти ближников. Да принял на щит удар гибельный, но не смог враг свалить воина славного. Не осилил меч его справу воинскую. И ударил в ответ Мстиславович, да кольчужной рукой, да без палицы. Проломил он тот щит, весь изгрызенный, да и вбил в землю ворога, да по шею его, необузданного. И скрутили того берсерка беспамятного, заковали в цепи толстые...

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Баб, я вот что подумал. А ведь есть же ещё и неучтённые, ну это когда мужики детишек на стороне приживали.

— Есть, наверное. Как же без этого, но как ты их найдёшь? Законных то Стража поможет найти, у них учёт ведётся.

— А станут помогать?

— Живого богатыря найти? — бабуля всплеснула руками. — Конечно, нет.

Однако посмотрев на пригорюнившихся влюблённых, ехидно добавила:

— Официально не будут.

— Главное чтоб не мешали, — радостно тру ладони. — А уж на что способны Тёмные, если им не мешать...

— Тёмные? — ахнула Белла.

— А ты что не знала? — удивился Борис.

— Я... я... нет, — девушка опустила голову, — как же так? Никогда бы не подумала... — с каким-то надрывом произнесла она.

— Белланора, солнце моё, на Земле Тёмные давно уже не воюют со Светлыми, — поучительно произнёс Борис.

— Не на Земле, а на Руси, — поправила бабуля. — Потому и врагов бьём, оттого что вместе все.

— Но разве такое возможно?

— Как видишь,— усмехнулась бабушка. — Не дошла до нас инквизиция. Да и деление это по большей части условное. Тимоша вот Тёмный Целитель.

— Но как целитель может быть Тёмным?

— Молча, — это уже я. — Взять проклятие. Светлый его развеивать будет целый день. А я за пять минут обратно отправлю и всё, человек пошёл на поправку.

— Зато, если придёт такой, с вернувшимся проклятием, — добавляет бабуля, — то мы ему вряд ли поможем. Тут Светлый нужен. Ну и заработать побольше сможет, — усмехается, — так что для всех найдётся работа.

— А Стража вас за такое не накажет? — Белла не на шутку обеспокоилась. Вот чего она точно не хотела, так чтоб бабушку или меня наказывали.

— Не, — отмахиваюсь, — это заслуженное возмездие. Да не парься ты, никто нас не накажет. Бабуля возвратные амулеты для оперов делает. Светлые-то только рассеивающие делают, а мы, Тёмные, делаем возвратные. Для бойцов — самое милое дело.

Не стоит ребятам пока знать о настоящих причинах моей уверенности. Я-то может и сказал бы, но вот бабуля не разрешает. Говорит: «Всему своё время...»

— А ты не делаешь? — облегчённо вздохнув, спросила девушка.

— Нет, — чувствую, что уши начинают пылать.

— Не умеешь?

— Типа того.

Тут бабуля заржала:

— Да не разрешают ему.

— Почему? — это уже Бориска, с негодованием в голосе. Как это так? Его другу, такому замечательному, красивому и умному — то есть мне, и не позволяют.

— А он один сделал, — села на своего любимого коника бабушка.

То есть принялась мной гордиться. Почему сейчас поймёте. Отхлебнув пивка начала разливаться соловьём:

— Проверили амулет и вроде бы всё нормально. Один из испытателей, с сильным развеивающим амулетом, его специально для такого дела трое Светлых зачаровывали. Так вот пустил он слабенькое сонное заклятие, оно отразилось, вернулось к нему и развеялось амулетом Светлых. Тогда помощней попробовал — всё нормально. В-общем, приняли, заплатили. Тимоха тут от радости скакал...

— А помню, помню, — закивал Борька, — это случайно не тогда, когда его два дня где-то носило?

— Тогда-тогда, — закивала бабуля, — пока всё не прогулял, не успокоился.

— А чё я? Выходные же были, — пытаюсь оправдаться. — И я их не прогулял, а по делу потратил.

— Видела я это дело, — бабуля, ехидно улыбаясь, грозит пальцем. — Только потому и не наказала, — и лихо подмигнув, добавила: — Ох, и ядрёная девка, жаль дура. Не успел ты домой уехать, как она уже с каким-то богатым хмырём закрутила. Ну да ничё, — глаза «старушки» метнули молнии, — отлились кошке мышкины слёзы.

— Знаю, знаю, — на этот раз на месте заподпрыгивала Белла. — Это та, у которой целый год прыщи по всему лицу были?

— Угу, — неодобрительно смотрю на бабулю.

Я-то, конечно, расстроен был неимоверно — шестнадцать лет, первая любовь. А тут уехал-то всего на пару месяцев, и всё: любовь прошла, завяли помидоры. Да и что греха таить, Светка деваха видная, красивая, но и постарше на три года. Ну, вы-то помните, что я мальчик крепенький, и на шестнадцатилетнего не тянул. Но больно было, как взрослому.

А таких вещей бабуля не прощает... Я-то бы так мстить не стал. Не умел тогда. А так фиг его знает? Сейчас-то я уже по-другому на это смотрю... Хотя суть не в том. Светка как только не лечилась, ничего не помогало. Пока ей одну бабушку не посоветовали. Не мою. Та ей и разъяснила, что к чему. Да развеяла проклятие. Бабуля-то тоже лёгонькое наложила, на пару месяцев. Ну, вот только Светка решила отомстить. Повезло ей, что не мне, а бабушке. Если бы мне, бабуля бы её со свету сжила.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Всё-таки правы классики — утро добрым не бывает. Всего десять утра, а ведь лёг около четырёх, и уже бегаю по дому в попытке научить Барсика летать. Кто сказал, что коты не летают? Вот догоню этого мерзавца, стянувшего с меня одеяло, и всё у него получится, тут главное пнуть хорошенько... Я ж чуть с лестницы не свалился, споткнувшись об брошенное прямо на ступеньках одеяло.

— Стой! Хуже будет!

Ага, счас. Вот он всё бросил и сдался на мою «милость». И-эх... Ведь почти успел на хвост наступить, пока он протискивал свои окорочка через лаз в двери, но как видно не судьба.

Выскочив во двор, не сразу обнаружил, куда эта морда делась, а когда увидел рассвирепел ещё больше. Барсик спокойно сидел на крыше бани и умывал свою наглую рыжую морду.

— Барсик, спускайся, а то хуже будет, — вот уже с десяток минут уговариваю хвостатого террориста спуститься. Ну не с моим пузом же за ним лезть. Пока заберусь он смоется.

— Мяу? — удивлённо пялится на меня.

— Конечно ты не дурак, ты смертник. А ну слазь, а то прокляну.

На что котяра просто отвернулся и начал задней лапой чесать себя за ухом. Знает гад, что не исполню угрозу. Вот ведь недоразумение ходячее. Пока Борис, человек как человек — цены ему нету. Но пока Барсик, эта такая заноза... Общее только одно — продуманность, если не сказать по-другому. Назовём это хитро-мудростью.

Однако зря он спиной повернулся, ох зря. Взгляд зацепился за цинковое ведро, которым я, не задумываясь о последствиях, запустил в хама.

Не то чтоб я не попал. В Барсика не попал, это да. У него как будто глаза на затылке — увернулся. Ведро продолжило свой полёт. И судя по отборному мату, я всё же попал. Конкретно. А учитывая, что голос женский, то пострадала Тома. И чего это она не на работе? А? Прогульщица!!!

Но делать нечего, обойдя баню, побрёл к калитке между нашими участками. К слову сказать, удивительного в наличии прохода в общем заборе нет. Томин дом находится на соседней улице. Ну не ходить же бабушкиной помощнице вокруг, там не меньше километра получается. А учитывая, что бабуля подобрала её на улице после того, как та в возрасте четырнадцати лет в очередной раз сбежала из детского дома... То сами понимаете Тома почти член семьи. Тем более, что ведьма. Не слишком сильная, но всё же. Собственно из-за этого и все её проблемы в детстве. Обидит кто, а тут не контролирующая себя ведьмочка. Так что несчастья так и сыпались на тех, кто её обижал. Вот её за «чёрный глаз» и били. И снова несчастья, и вновь бьют...

Вот и калиточка открылась. В проёме появилась Тома, держась правой рукой за голову:

— Ты что творишь, сволочь? — левой обличающе тычет в мою сторону.

— А что сразу я-то? — судорожно сглатываю. Не от страха не подумайте, от вида шикарного вида открывавшегося в вырезе блузки.

Я, кажется, забыл сказать, что Томе тридцать лет, на которые она не выглядит, немного ниже меня ростом, обладает обалденной фигурой и большой грудью. Нет не так. ОГРОМНОЙ! Футбольный мяч видели? У неё их два. Ну, может, чуть-чуть поменьше. Так что она может позволить себе ходить в какой угодно одежде, в любом случае у мужиков слюни текут. Вот сегодня в джинсах. И уверяю вас, вид с тыла нисколько не хуже. Да что уж говорить, именно эта красотка и была причиной моего первого колдовства. Но об этом позже, отвлёкся. Счас буду огребать.

— Потому что, только ты можешь бросать вёдра в такого замечательного котика.

Интересно, почему я ещё не превратился в горку пепла от такого взгляда?

— Мяу, — довольно ехидно прозвучало с крыши.

— Что?! — взвываю белугой. — Это кто тут замечательный?

— Молчи лучше, — сверлит пронзительными зелёными глазами из-под чёрной как смоль чёлки. — Немедленно вылечи меня.

— А что мне за это будет? — воспрял духом.

— Я тебе ведро на голову не надену.

— Серьёзный аргумент. Пошли, сядешь, а то голова закружится.

Если честно, увидев пострадавшую Тому, расстроился и конечно предложил бы подлечить сам, и извинился бы. Если бы она с порога не начала заступаться за хвостатого террориста.

Взяв девушку под руку, развернул и, пройдя через калитку, повёл её на лавочку возле крыльца. Усадив осмотрел голову: шишка была огромной, плюс рассечённая кожа и кровь в волосах.

— Ой, Тима, больно, — вскрикнула после неосторожного касания.

— Прости.

— Да ладно.

— Я вообще-то про ведро.

— Должен будешь, — облегчённо вздыхает, так как я подул на шишку, обезболивая её. Затем наложил руку стараясь рассосать гематому и срастить кожу. Делов на пару минут.

— Ох, голова закружилась, — прижимает правую руку ко лбу.

— Сейчас пройдёт. Ты, кстати, чего не на работе?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Первое что я услышал, приходя в себя, были тихие всхлипывания. И ещё что-то придавило мне ноги… и при этом мурчало.

— Барсик, слезь, — слова едва протискиваются через пересохшее горло. Тяжесть мгновенно пропала, но порадоваться этому, несомненно, приятному событию я не успел. Потому что теперь тяжесть навалилась на грудь. И как бы это ни звучало, но на грудь мне навалилась грудь. Если не обращать внимания на то, что к ней ещё прилагалась Тома.

— Очнулся, слава богу, очнулся, — буйно помешанная пытается зацеловать меня насмерть. Нет, я своей смертью не умру, меня или Барсик с Белочкой залижут или бабка затискает, ну или вот как сейчас.

— Убьёшь ведь, прекрати, — пытаюсь отпихнуть обрадованную женщину. Рука натыкается на то самое, и непроизвольно сжимается.

— Ой, — Тома отскакивает как ужаленная и бросается к выходу из моей комнаты: — Марь Иванна, Тимка очнулся!

Ну вот, сейчас меня будут воспитывать. Ну что за день то такой? Как с утра началось, так и продолжается. Хотя конечно, совсем на утро жаловаться грех, но ведь чуть кони не двинул.

— Гав!

Ну что я говорил? Вот и Белочка пытается отлизать мне ухо.

— Мяу! — грозно рявкает Барсик, и экзекуция прекращается.

— Гав, — овчарка смущённо отступает и оставляет меня в покое.

Надо что-то делать. Если бабуля за меня возьмётся, то мне хана, лучше бы ещё днём помер.

— Ребята, спасайте. Сейчас бабушка радоваться начнёт, я же не переживу этого.

Кот и собака кивают и усаживаются возле кровати, спиной ко мне, вроде как живой шит.

Если честно, то, наверное, было бы лучше если бы меня всё же придушили. Потому что следующие полчаса я слушал историю о том, какой я умный, замечательный и прочее. В исполнении бабули это было эпично, хотелось провалиться хотя бы на первый этаж. Конечно, всё, что она мне сказала, вам знать не стоит, но некоторые моменты, подвергнув цензуре…

— Ты что же это … совсем лекарства не пил? …Если тебе … на меня плевать, о родителях бы подумал. …И похоронили бы нас с тобой рядышком. А кто бы потом друзей твоих расколдовывал? Ты о них подумал … тебе не стыдно … Барсику спасибо скажи, кровь дурную тебе пустил, немного сбил давление, потом Томку привёл. Так что должен ты теперь лечиться … паразит … чтоб долг оплатить.

Короче, разошлась старушка не на шутку, ещё и Барсик с Белочкой время от времени вставляли своё веское слово. Не совсем понятно по смыслу, но в контексте ясно, что они с ней согласны. Хорошо хоть Томка помалкивала. Но я ошибся, оказывается, она уже всё сказала.

— Значит так, — уперев руки в бока, моя старушка нависла надо мной: — Зелья пьёшь в моём присутствии, чтоб видела, два раза в день. Про секс забудь как минимум на два месяца. И не надо стонать. Довёл себя, вот теперь расхлёбывай. Теперь ты, — поворачивается к Томе и тычет её пальцем в грудь: — Ходить будешь только в длинных юбках, сверху под горло. И не дай тебе бог ему даже титьку показать, превращу в лягушку и скажу что так и было. И про секс забудь тоже, потому что если ты … с кем-нибудь … и мой внук будет переживать, и у него поднимется давление. Я тебя … этакую. Короче, ты меня услышала?

— Мария Ивановна, да я больше никогда кля…

У меня аж сердце ёкнуло. Ну что за напасть? Но поклясться Тома не успела, потому что бабуля довольно сильно ударила её по губам.

— Что ты сказала? Вот значит как? Довела внука и в кусты? Ах ты … крашеная, да я тебя … такую, — и хорошенько размахнулась.

Ждать расправы девушка не стала, бросившись к дверям, со всей прытью рванула вниз. Бабка же, повернувшись ко мне, принялась успокаивать:

— Она пошутила, внучек, не волнуйся. Просто испугалась.

— Баб, не обижай Тому. Она хорошая.

— Конечно хорошая, кто бы сомневался. Такая баба шикарная дала, ещё бы ты по-другому говорил.

— Ба, да не виновата она. Правда. Ну хочешь, я обет целомудрия на целый год приму или на два. Не трогай её. А?

— Ох ты ж, — бабуля смутилась, — а не боишься, что она за эти два года мужика себе найдёт?

— Баб, ну при чём тут это?

— Причём? Не ты ли был по уши влюблён в неё?

— Откуда ты знаешь? — удивляюсь.

— Ты мой внук. Думала, повзрослеешь, пройдёт.

— Да прошло всё. Сколько мне лет то было? Пацан, — улыбаюсь.

— А теперь выходит большой? Можно на взрослых тёть залазить? — начала привычно ёрничать. Потом грустно усмехнулась: — Да понимаю я всё. Ты парень у меня симпатичный, хоть и дурак. А у неё уже сколько лет мужика не было. Считай, как ты муженька её убить пытался, так и не было никого. С тобой-то понятно, Томка баба шикарная… Не волнуйся, ничего я ей не сделаю, если ты будешь лечиться, как полагается. Будешь?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Как только бабуля скрылась за дверью, я тут же попытался встать, чтоб проконтролировать ситуацию, но был остановлен рычанием. Одной жутко вредной собаки.

— Белочка, уйди. Вдруг бабуля начнёт лютовать?

Та только фыркнула и, развернувшись, потрусила на выход. Дескать, лучше собаки разведчика нет. Вернулась через пару минут и возмущённо уставилась на нас с Барсиком:

— Гав!

Она, понимаешь, жизнью рискует, выведывает абсолютно секретные сведенья. Недоедает, недосыпает, а пузо чешут лентяю и вообще безответственному рыжему типу. Поэтому изобразив на морде вселенскую скорбь и смирение с несправедливостью бытия, бухнулась возле кровати на спину и потребовала бросить заниматься ерундой. А сделать хоть что-то значимое в этой жизни — почесать пузо ей.

Ну что ж, по всей видимости грома и молний не будет. Так что, свесив с кровати руку, занялся делом.

— Барсик.

— Мур-р-р-р…

— Спасибо тебе.

— Мур-мур.

Вот ещё бы понять, почему так получилось. Надо подумать. Ну, судя по тому, что тут на меня вывалила бабуля, сегодня уже утро следующего дня. Что собственно объясняет, почему мой нос в нормальном состоянии, а не напоминает распухшую сливу. Так же это говорит о том, что накрыло меня конкретно. Оно конечно понятно, что несколько перестарался. Однако учитывая, что в прошлые разы всё было нормально… Ну и почему тогда было нормально, а сейчас нет? Может потому что три раза по разу, это не то же самое что три раза за раз. Ну если покаламбурить немного.

Хм… Ну не знаю, батя из меня вообще все соки выжимал и ничего вроде — живой. Хотя батя это батя. Не просто так же дыхательные упражнения делали? Да и мать замеряла давление, ни разу верхнее выше ста шестидесяти не поднималось. Что не так уж и смертельно, если учитывать что обычное для меня — сто сорок. Вот и вопрос возник:

— Вот скажите мне, друзья мои. Почему занимаясь до посинения с отцом, я был в порядке, а забрался на бабу и всё, чуть ласты не склеил?

Угу, нашёл у кого спрашивать. Белочка гавкнула, намекая, что отвлекаться вредно, а Барсик только лапкой дёрнул и что-то неразборчиво мявкнул.

— Да уж, с вами не пропадёшь… — хотел поёрничать, но в ответ тут же услышал, вполне уверенные заявления, что они такие — с ними хоть куда. — И-эх, мать моя ведьма.

И тут до меня дошло. Вот в чём дело-то. Ну как я сразу-то не сообразил? Двойка мне по-по-по… А неважно, всё равно двойка. Тут ведь вот какое дело. Мужчины наверняка замечали, что после «этого дела» клонит в сон. Кого больше, кого меньше, а женщины наоборот становятся бодрыми и рвутся поболтать. Ну утрирую немного, но суть от этого не меняется. Вот тут и порылась собака. Ведьмы вполне конкретно вытягивают во время секса энергию из партнёра. Не смертельно и не страшно. В принципе то, что у обычных людей уходит в никуда, они усваивают и могут потом использовать. Да и усваивается такая энергия лучше, за счёт эмоций.

Так что сплетни о некоторой распущенности колдовского племени имеют под собой реальную основу. Не всегда конечно, бывает, что ведьма выходит замуж и вполне счастливо живёт в браке. По сути, если у неё только один мужчина, то и его энергию она со временем усваивает всё легче и легче, ощущая как свою. Но скажите много ли мужиков способных жить с такой женщиной? Налево ведь не сходишь — сразу спалит. Да и вообще… Вот и получается, что большинство одиноки. И ещё открою вам секрет — некрасивых ведьм не бывает, старые да, есть, но некрасивых нет. Так что…

Но это если дело касается обычных мужчин. Другое дело наше племя. У нас они тянут кроме обычной энергии ещё и Силу. А это знаете ли ого-го. Один из способов расширить внутренние резервы. Собственно никто не против, это даже полезно. Не совсем точно представляю этот механизм, но смысл в следующем.

Женщина получает Силу, немного, совсем крохи, часть из этих крох в последствии усваивается организмом. Тут, кстати, тоже — если это постоянный партнёр, то и усваивается больше. Мужчина же тратит её, а впоследствии начинает активно восстанавливать, тем самым раскачивая и понемногу увеличивая. Конечно, намного выше заложенного природой уровня не уйдёшь. Но зато и дети начнут с более высокого старта.

Вот как объяснить то, что и сам плохо понимаешь? Есть жизненная энергия, а есть Сила. То есть колдовство, по сути, адекватно физическому действию. Слабенькое — как будто прошёлся по улице, сильное — как мешки потаскал. На это тратится энергия. А Сила это как бы коэффициент полезного действия. Чем она выше тем меньше надо тратить энергии, тем более сильное колдовство можно сотворить. Ну вот как-то так.

При этом в обычных условиях Силу практически не реально потратить, поэтому наша колдовская аристократия, кроме жён заводит себе ещё наложниц. Принцип тот же, тянут больше силы, чем банальная любовница.

Наложница, по сути, тоже жена, дети например, являются абсолютно законными. Типа у нас нет многожёнства. Ну и конечно разойтись с ней проще — на имущество она прав не имеет, да можно просто выгнать. Однако это не приветствуется: надоела — пристрой, как полагается. О детях, естественно, позаботься. Иначе свои же не поймут. Не можешь содержать или устроить жизнь, когда надоела, значит не заводи. Единственный вариант если рога наставит, ну тут уже сама виновата. Так что дело это такое — ответственное. Как и женитьба. Однако если у наложницы нет детей, то тут вообще просто. Хочешь помоги, хочешь так выгони. Ну или другу подари. Смеюсь конечно, но факт есть факт. Эти девочки ведь не абы как. Говорил же, нет некрасивых ведьм? А эти в основном самые привлекательные. Так что всегда найдётся желающий.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Для начала хочу признаться, что бабуля заблуждается. Не был я в Томку влюблён. Пялиться пялился — это да, даже подглядывал было дело. Ну сами посудите, я её чуть не с пелёнок знаю. И воспринимал её скорее как сестру старшую или даже тётку. Бабуля же к ней как к дочери относится. Так что не особо я верю в её слова про то, что у Томы никого не было после мужа. Нас-то бабуля вон тоже не сама спалила. Любовь слепа, в том числе и материнская.

Так что я больше подыгрывал, знаю ведь, что ничего страшного она своей любимице не сделает. Думал бы иначе, фиг бы я на нашу красавицу позарился. Да и если быть честным, то не я Томку совратил, а она меня. Спасибо ей за смелость.

Вообще многое в моей жизни связано с этой ведьмочкой. Я же уже говорил, что именно благодаря ей начал колдовать? Да? Хм… А давайте-ка, я вначале расскажу именно об этом.

Было это в то время, когда я ещё не был толстяком. Просто весьма крепкий парнишка. Мне тогда было вроде бы двенадцать или тринадцать — точно не помню уже. Я тогда ещё с родителями жил. Хм… После этого лета меня бабка к себе забрала, значит тринадцать. Как и всегда на лето меня отправили к бабуле, ума разума напастись. К её горькому сожалению, максимум на что я был в то время способен, это изучать различные точки на теле человека, ну и травки. А вот Сила во мне дрыхла без задних ног и в отличие от того же Барсика даже лапкой не дёргала. Так что учился тому, что можно. И, соответственно, спустя рукава. Но бабуля очень надеялась и верила в то, что у её внука не может не быть сил. Уж она-то старалась — и ритуалы проводила, и зельями пичкала. Ноль! Ничего! Никаких способностей у меня не было.

И вот после очередного провального ритуала обиженная на жизнь бабуля поддалась на уговоры Томы пойти на пляж. Учитывая же страшную жару на улице, шансов отказаться у неё не было. Я просто изнылся весь. Ибо плавал я едва-едва, а доверить любимого внука кому-то ещё кроме себя бабушка не могла. Так что загрузились в машину и рванули на озёра. Собственно, там всё и произошло.

Наша зеленоглазая красотка выперлась на пляж в бикини. Между прочим, с её шикарными формами любое бикини выглядит мини. Бабка даже пробурчала что-то про неприличный вид, но потом усмехнулась и стала пристально наблюдать за мной. Я же, поплюхавшись возле берега, развалился возле неё и принялся активно поглощать газировку. Тома же играла с какой-то компанией в волейбол. Естественно, место в команде ей нашлось моментально, у какого-то парня тут же заболела нога. И он со счастливой миной на лице, лёжа на песочке, наблюдал за тем как девушка «играет». Да собственно не только он, все присутствующие мужики занимались тем же. Я в том числе. Это было шикарно.

Глядя на огромный бюст, пытающийся выбраться на свободу из тесного плена ткани, тихонько балдел. Даже лёгкий подзатыльник от бабули отхватил:

— Тимка, ты куда пялишься? Молод ишшо! — и рявкнула своей воспитаннице: — Томка, а ну-ка поди сюда! — и тихонько пробурчала: — Нет, надо же, внука мне растлевает.

Ничего не понимающая девушка что-то весело бросила игрокам и лёгким бегом направилась к нам. И вот в этот момент я понял, что сейчас всё это закончится. А бюст всё так же подпрыгивал в такт бегу. И у меня появилась мечта. Вот бы тесёмки на купальнике развязались. У-у-ух… Я даже представил как узелок расплетается, и ткань падает вниз освобождая из заточения эти шикарные титьки.

О-о-о!!! Две секунды! Две секунды счастья! Помню, даже рот открыл от такого зрелища. Томка взвизгнула, пытаясь прикрыть своё богатство. Бабуля сперва наладила мне подзатыльник, а потом, пустив слезу, бросилась обнимать.

Как вы уже догадались, у маленького Тимошки было большое желание, прям как у большого Тимофея. И оно осуществилось. Бабуля потом ещё смеялась, подначивая девушку, когда думала, что я не слышу:

— Ритуалы, пентаграммы? Нет, лучшее средство — это твои титьки, — и хитро улыбаясь, продолжала: — Может, построим на ентом бизнес? Деньгу будем зашиба-а-ать.

Тома каждый раз краснела и начинала оправдываться. Но бабуля только добродушно улыбалась. Ещё бы, столько лет усилий и нате вам, внучок-то оказался не просто так, а полноценный колдун. Так что она меня, конечно, ругала, когда у Томки или других женщин приключались неприятности, например, юбки задирались в отсутствие ветра, но беззлобно. Ибо понимала, что я в этом не слишком то виноват. Силу ещё надо научиться контролировать. Вот с того времени каникулы и проходили у родителей, а в остальное время я жил у бабушки.

А вот то, что я целитель выяснилось почти через год. При этом весьма трагичным образом. Томка вышла замуж за своего хахаля, и уже семь месяцев гоняла с пузом. В принципе жили они вполне нормально, и парень мне нравился. КМС по боксу, даже на соревнования меня брал. При этом весёлый, общительный. Учил меня на гитаре играть. Короче душа компании. Вот только с совестью у него оказалось не густо.

Загулял он маленько, в левую сторону. Ага… От беременной ведьмы. Не знаю уж точно, что и кто кому сказал, но ударил он её в живот. После чего развернулся и ушёл. Не берусь сказать, с чего так вышло или кто первый ударил. Но факт есть факт.

Был уже поздний вечер, бабули дома не было, где-то занималась своими «тёмными» ведьмовскими делами. Я же зарубался в «Сталкера», как раз громил базу «Долга»…

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Присев рядом с кроватью улыбнулась и погладила ладошкой по щеке:

— Ну как себя чувствуешь?

— Да нормально, бабуль, хоть сейчас по девкам! — радостно скалюсь.

— Не-не… — машет на меня руками, — забудь пока про девок. Хотя, — ехидная улыбка тронула губы, — если будешь соблюдать режим лечения, то глядишь через мясяцок… Но никаких ведьм.

Настроение резко стало падать:

— С ведьмами прикольней.

— Ой. Вы посмотрите на него, — всплеснула руками, — а много у тебя ведьм-то было? Ась? Ну, окромя Томки? — и свысока так на меня посмотрела. Вздрогнув, отвёл взгляд. Чем собственно и спалился.

И тут же был подвергнут серьёзному допросу. На все возражения, что я больной и почти уже умер, бабка предложила покаяться перед смертью, иначе она меня сама прибьёт. Оно, конечно, не верю, но припомнит и при случае отомстит. А мне оно надо? Так что сами виноваты. Вот нечего было меня совращать телесами своими прикольными. У меня душа добрая, и вообще к телесам неравнодушная. Ишь, взяли моду!!! Невинного меня пользовать. Так что глядя на прищурившуюся бабулю сдал всех с потрохами…

После первых двух она в принципе только одобрительно покачала головой и заключила:

— Гарные дивчины. Гарные. Это же надо и дочку, и маму оприходовал. Не стыдно мне за тебя, — и как-то горестно так вздохнула: — вот бы дед порадовался.

— А что дед любил гульнуть? — моментально пользуюсь моментом.

— Пока меня не встретил, — всё так же грустно улыбается, — а потом сам понимаешь. У меня не забалуешь. Девки, конечно, вешались: красавец мужчина был. Недаром же бабка твоя голову потеряла, но… Эй, ты стрелки-то не переводи. Чего глазки-то забегали? А ну колись. А то я тебе в лекарство для вкуса полыни добавлю.

И скажите мне, вот чего так психовать? А? Вот как будто дракон украл принцессу, а тут я такой красивый — на коне с мечом. Ну и как в сказке — пришёл в пещеру, дал по шее дракону, спас принцессу. Потом выяснилось, что принцессу обесчестил. (Она, между прочим, была не против.) И заодно дракона, хотя он и был против…

— Что? Фира? Да ты совсем охренел, кобелина недоделанный.

— Я не хотел, — тока и успел пискнуть. Бабуля выдернула из-под моей головы подушку и бросила на лицо, но душить, видимо, передумала. Ну, где она себе ещё такого замечательного внука найдёт?

— Она же на кучу лет тебя старше! — ярилась бабка.

— Да ну? Ты серьёзно? Вот бы не подумал, — уверен, в этот момент даже Станиславский бы сказал: «Верю». Жаль, что моя бабка не Станиславский. — Да и вообще. Она же ведьма и сильная. Ты вон тоже на свои…

— А ну цыть! Ты мои года не считай. А то, что у неё внучка старше тебя, тебя не напрягало?

— Ты серьёзно? — эх, Станиславский бы сейчас рыдал от восторга. Точно.

— Ты мне дуру не врубай! — тычет в меня пальцем. — Это была моя подруга. Ты-ты… — похоже, слова закончились. Интересно перейдёт к рукоприкладству или нет?

На всякий случай напомнил:

— Я вчера чуть не умер.

И тут бабуля рухнула в кресло и принялась ржать:

— Дочку, маму и бабку оприходовал паразит.

Через пару минут успокоилась. Ну как успокоилась… Бросила в меня склянкой со словами:

— Барсик, проследи чтоб выпил. А я пойду одной наглой старой ведьме волосёнки повыдёргиваю. Это же надо дорвались до халявы, угробили мне внука, — и выскочила за дверь.

С тоской взглянув на кота, взял бутылочку:

— Вот скажи мне, друг мой, чего завелась? Ну понятно же, что это из-за Томки.

— Мяв.

— Да ну их, в конце концов, не виноват я.

— Гав? — Белочка недоверчиво положила голову на кровать.

— Да зуб даю.

— Мяу!

— Барсик, уйди. Это мой зуб, — отпихиваю кота, который своими немытыми лапами полез мне в рот. И на всякий случай пояснил, а то с этого придурка станется лишить меня зуба: — Ты бы видел эти буфера!

— Мяу?

— Вау! Там такое… Тьфу, — сплёвываю кошачью шерсть. — Да ну тебя.

Откручиваю крышку и выпиваю содержимое:

— Тьфу. Гадость. Кхе-кхе… — похоже, наглотался кошачьей шерсти. Надо было прополоскать рот. НАДО БЫЛО!!! Говорят же, горбатого только в могилу. Вот и я всё никак не могу успокоиться.

Пришла темнота.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Пип-пип… пип-пип… Что за противный звук-то такой? Так и долбит по ушам. Открываю глаза и тупо пялюсь в потолок, потому что голова не хочет поворачиваться. И руки шевелиться не хотят. Мать моя ведьма! Меня что парализовало?! И ещё это нудное пип-пип… Да что происходит-то? Ещё раз пытаюсь пошевелиться и на этот раз пусть немного но, удаётся повернуть голову.

Офигеть! Во что превратилась моя комната? Это что за филиал больнички? Что это за агрегаты кругом? А? Я вас спрашиваю! Кого вас? Да того, кто знает, что за беспредел тут творится. И вот это пиканье стало быстрее. Похоже, это какой-то прибор.

Рядом с кроватью в кресле сидит какой-то мужик и не просто сидит, а нагло дрыхнет. В то время когда я тут…

— Очнулся! — неожиданно открыв глаза, странный тип взвыл дурным голосом и куда-то ломанулся.

Вот я не понял. Что происходит-то? Натаскал сюда всяких приборов, связал меня, сунул под ухо нудную пикалку, а теперь ещё и орёт? Вот я счас как освобожусь, да как дам ему промеж глаз.

— Мяу-мяу-мяу…

Чё за фигня? Это что за облезлый и худющий кошак обниматься лезет? Он что, рядом со мной в кровати лежал? А если у него блохи? А это что за дворняга руки лижет? Да что тут творится то?

И тут мне поплохело. Потому что дошло — дело плохо. Этот мужик не только меня связал, но и Барсика с Белочкой голодом морил. Всё! Хана ему. Счас как колдану. И как начну лютовать… Однако сквозь пересохшее горло не удалось протолкнуть даже звука. Ничего-ничего. Надо просто сосредоточиться. Унять скачущие туда-сюда мысли и сделать всё простым усилием этих самых мыслей. Это сложнее, но возможно. Сейчас-сейчас потерпите ребятки я вас спасу. А что с бабулей? А? Это ведь моя комната. Ну всё, мужик, я тебя не убью…

— Очнулся! — почти снеся входную дверь, ворвалась… мама? Папа? Василёк?

Надеюсь, никто меня не осудит за то, что я вырубился?

Сколько прошло времени сказать не могу, по причине того, что не знаю. Я тут без сознания валялся если кто не понял ещё. Но первое что услышал, было как бальзам на душу:

— Не надо стрелки переводить, — рычит бабуля, — я вам орала не ломитесь разом. Ну с Вадиком понятно, у него давно уже мозгов нету.

— Почему это нету? — возмущается батя.

— Потому! Это было ясно ещё в тот момент, когда ты на этой дуре женился!

— Мама! Немедленно извинись!

— И не подумаю! — рыкнула бабуля. И тут же куда более добрым голосом продолжила:

— Оля, дочка, ну ты же умный человек — не только знахарь, но и врач. Ты же должна была понимать, что Тимошке нельзя сейчас волноваться, — и рявкнула во весь голос: — Так какого… ты вперёд своего идиота-мужа бежала?

Наступила тишина. А у меня радостно забилось сердце. Ясно же что всё в порядке.

— Ба-а-а-а… — по голосу слышно, что братишка плачет. — А Тима теперь умрёт, да?

— Ну что ты, маленький, конечно нет.

Бабка и маманя начинают успокаивать мелкого. Ну что ж пора открывать глаза. Подраться, конечно, не подерутся, но и выяснять отношения могут ещё долго.

— О! Тимоха ожил, — радостно скалится батя, которому уже надоели бабские разборки и он, подпирая своим могучим телом стенку, с надеждой пялился на меня.

Собственно только благодаря его реакции я и остался жив. Говорил же, с моими родственниками враги не нужны. Как он их успел перехватить, чтоб не задушили на радостях, даже не представляю. Просто размазался в пространстве, исчезнув в одном месте и материализовался прямо перед мамой и бабушкой, прикрыв меня своей могучей грудью.

Я тоже так хочу-у-у. А то у меня такое получается только в режиме Берсерка, а у бати всегда. Ну да, на то он и батя. Вот помню, он как-то отметелил разом и деда своего и прадеда. Красота! А ведь те тоже не мальчики с улицы. Всё-таки не так всё просто с его отцом. Скорее всего, темнят чего-то предки, как всегда. И дед был всё же не обычным человеком. Вон как батю успел натаскать, пока жив был. И спасибо этому прекрасному человеку, которого я никогда не знал. Иначе бы меня собственные мать с бабулей придушили.

— А ну тихо! — рявкнул отец. — Вы что, ополоумели?

Подействовало, угомонились и, заверив батю, что всё в порядке, приступили к моим истязаниям. То есть стали проверять моё состояние, используя какие-то странные приборы и заканчивая вполне узнаваемыми амулетами. Вердикт: жить буду.

А затем начался ад. Самый натуральный. Влив в меня восстанавливающие зелья, принялись мять и растирать мою бедную исхудавшую тушку. Да-да. Не только Барсик и Белочка исхудали, но и я. Причину же мне объяснил батя, в свойственной ему манере. Эдак хитро усмехаясь в усы просветил:

— Кстати, поздравляю с прошедшим днём рождения.

— Как с прошедшим? — опешил жутко замученный родственницами я.

— А вот так. Март уже заканчивается.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Во всём Барсик виноват, однозначно. Не помогли его ухищрения, уже через две недели я стал обладателем пуза. Конечно, не такого как раньше, поменьше немного, но чует моё сердце, это ненадолго.

Блин, хоть в зеркало не смотрись. Стоит такое чудо в перьях на костылях, между которыми тоненькие ножки, а сверху ОНО! Уже вполне отчётливо выпирающее из под футболки. Ну что за напасть… И-эх. Вот как тут быть?

Как показало время — никак. Батя, в первое время укативший домой доделать некоторые дела и оставивший меня на женском попечении, вернулся. Разогнал всех по местам: маманю угнал назад в деревню, так как, по его мнению, её жалость до добра не доведёт. Вон две недели прошло, а я не только до сих пор хожу на костылях, но ещё и пузо отрастил. Бабку с Томой практически пинками отправил работать, а то, мол, скоро копейки на хлеб сшибать будем. Это мы то? Копейки? Хоть не прибеднялся бы Плюшкин.

Для тренировок прекрасно подошёл задний двор. Вполне себе приличный кусок пустого пространства, если не считать стоящих у стеночки турника и брусьев. Там отец и попытался сжить меня со свету.

Спасибо братишку оставил, зверюга. Если бы не мелкий я бы ещё в первый день умер, вот ей богу. А так, когда я напичканный зельями по самую маковку, через пару часов упал и попросил добить, Васёк разревелся, потому что ему стало жалко старшего брата. Хороший у меня братик — добрый. Так что сжалился надо мной батяня, сжалился. Позволил отдохнуть полчаса. Не то чтоб я тяжёлые брёвна таскал. Нет, конечно. Будь здоров, даже не заметил бы этих усилий… Но пока.

Вечером Василёк настучал на отца бабуле — рассказал, как надо мной бедным, несчастным издеваются и с чувством выполненного долга свалил рубиться в приставку. Предки жутко поругались. Такой ор стоял, что даже дядя Саша решил вмешаться. Что? Какой дядя Саша? А я не говорил? Хм…

Буквально на второй день, после того как очнулся, решил выяснить у бабули кто же это сидел рядом со мной. На что получил исчерпывающий ответ:

— А, дык это Александр Семёныч.

— Ура. Это же здорово! — жаль, что руками помахать сил нет. Так что изображаю вселенскую радость только на лице.

— Что здорово? — бабка реально обалдела от такой реакции.

— Ну а как же? Здорово, что не Семён Александрович. А так всё просто замечательно, я так счастлив, так счастлив, — короче, довёл бабку, вот она и, чтоб не прибить меня больного и несчастного, раскололась.

Помните, Белла упоминала про мужика оборвавшего все близлежащие клумбы? Я ещё тогда поинтересовался насчёт денег на цветы. Помните? Ну, так вот это он и есть. А по совместительству — владелец частной клиники, откуда и натаскал все эти механизмы и приборы, которыми меня обвешивали пока я валялся без памяти. А так как примчавшаяся спасать сына мамка у меня тоже врач, то все эти штуки были приняты ей на ура. Конечно, дядя Саша предлагал положить меня в его больничку. Но тут предки встали насмерть. Ну кто позволит в стерильной палате жечь травки и мазать больного не пойми чем? И в нагрузку ещё и пентаграммы с гексаграммами на полу малевать. Так что всё происходило в моей комнате. Не знаю уж чего там у бабули с этим интеллигентом, но подозреваю, ох подозреваю.

Так вот, решил этот замечательный во всех отношения человек влезть со своим веским мнение:

— Вадим Иванович, может не стоит так нагружать Тимофея? — бабуля одобрительно кивает головой. — Оно конечно, вы всё верно делаете, и учитывая действие этих волшебных эликсиров…

— Что? — бабуля чуть не до потолка подпрыгнула, зыркнув грозным взглядом на этого хмыря. — Верно? Вот я тебя сейчас в лягушку превращу, чтоб ересь всякую не нёс.

На что этот интеллигент вшивый, сложив ручки на груди, заметил:

— Машенька, с твоего позволения хочу заметить. Пусть я совсем недавно познакомился с миром магии, но даже мне известно, что превратить человека в лягушку невозможно. Закон сохранения массы никто не отменял. Это знает любой образованный человек…

— Да? — бабуля прищурилась. — Я акадЁмиев не заканчивала, так что превращу и будешь комарам рассказывать, что возможно, а что нет.

Всё. Пора спасать мужика. Ну где она ещё такого идиота найдёт? Вон уже сколько времени её терпит и не сбегает. Но ничего сделать не успел, вмешался батяня:

— Ничего, Семёныч, не боись, я тебя расколдую. Будешь как новенький.

Хм… Как-то странно позеленел дядька, похоже, до него дошло, что его зазноба нисколько не шутит. Интересно, сбежит или нет?

Однако доктор недоделанный удивил меня. Справившись с волнением, продолжил:

— Мария, если ты таким экстравагантным способом пытаешься намекнуть мне, что устала от меня и хочешь расстаться, то не стоит напрягаться, — и гордо задрав нос, этот малахольный заявил: — Я всё равно никуда от тебя не уйду, так что лучше сразу в лягушку…

— Расстаться? — бабка аж подпрыгнула, сверкая глазами. — Да чтоб расстаться, сперва сойтись надо! Ты чего меня перед дитями позоришь?

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Всё же в результате предки помирились, а они всегда мирятся. И кто как всегда оказался крайним? Правильно, тоже как всегда я. Чего уж там, как будто бывало иначе. Чего-то посчитали, вспомнили какие-то замшелые ритуалы. И пришли к выводу, что не помру я… Им-то легко говорить, а каково мне? Нет, будь это кто другой, оно конечно всё правильно. Но в отношении меня такого разбитого и замученного садистом отцом? Да теперь ещё и бабкой. Мать моя ведьма! Вот куда же ты, моя хорошая, делась? Ведь угробят же сыночка твоего-о-о…

Но в отличие от обычных случаев, среди этих ненормальных, затесался один вполне вменяемый человек — дядя Саша. Задвинув речугу по поводу того, что зелья — это хорошо, но всё-таки традиционные методы…

Короче, после того, как бабка стала как-то странно поглядывать на него, видимо раздумывая, в кого его превратить, да так, чтоб ему жизнь мёдом не казалась, он резко свернул словоблудие. Смысл же заключался в том, что было бы неплохо нагрузки хотя бы частично заменить массажем, а лучше чередовать. И я отдохну, и для здоровья польза.

Вопрос. И почему я не полез к нему целоваться на радостях? Может потому, что он мужик? Наверное... А может потому, что в этот момент доказывал всю гениальность его идеи? И намекал, что знаю отличный салон, где просто обалденные и сексу… э-э-э… профессиональные массажистки. Но бабуля, как всегда, решила испортить малину:

— Вот ещё! Нечего деньги тратить, сама буду делать.

Ну вот. Мне этого ещё не хватало! Открыв рот для гневной тирады, тут же закрыл. Мой замечательный и горячо любимый папка сказал, как отрезал:

— Ты, мать, конечно специалист, каких поискать, но занимайся лучше делом, а с массажем и Тома справится.

Тома? Класс! Ну вы же меня понимаете? Они же только издеваются надо мной и лечат, никакой личной жизни. В голове тут же закрутились идеи… Массаж, он ведь разный бывает. Например, чувствую, что мне просто необходимо отмассажировать ладони и желательно грудью. Попой тоже неплохо бы, у нашей красотки такая филейная часть… вполне под стать красивейшей верхней части. И вообще, есть ещё органы, требующие, чтоб зеленоглазая ведьма их хорошенько промассировала.

Тут, похоже, бабуля заметила мой замаслившийся взгляд и, дёрнув головой, попыталась всё испортить:

— Нет, только не Тома.

— Почему это? — батя немного удивлённо уставился на бабку. Я же с интересом подпёр рукой голову и ехидно улыбнулся.

Та же, поняв, что сболтнула лишнего, принялась выкручиваться:

— Ну, днём ещё может и получится, — видимо, бабуля решила присматривать, чтоб чего лишнего в её понимании не произошло. — Но вот сейчас-то как? На кого она дитё оставит?

Вот как значит? Ну ладно, бабуля, я тебе это припомню. Настроение сразу упало, и вместо соблазнительных видов Томы: без халатика, без… без всего короче — предстали совсем не перспективные, одной злой и старой ведьмы, измывающейся над своим больным внуком. Нет в жизни счастья, я, между прочим, полгода в коме провалялся! Что же делать? И тут мой замечательный и прекрасный папка выкрикнул:

— Васёк! А ну иди-ка сюда! — не услышав ответа, гаркнул так, что окна задрожали: — Васька! А ну бегом!

Над перилами второго этажа появилась недовольная мордашка брата:

— Ну чего?

— Иди сюда, дело есть, — уже спокойно скомандовал ему.

— Пап, я почти прошёл аркаду Хорангом…

— Теккен подождёт. Надо будет с Ленкой посидеть.

— Ну, пап, она же зануда, — брательник состроил грустную мордаху.

— Не зануда, — батя поднял вверх палец, — а девочка.

— Ну и что? — плаксиво возмутился брат. — Терпеть не могу этих Симов.

— А что, кроме компьютерных игр заняться нечем? — не выдержала бабуля.

— В куклы, что ли, играть? — возмутился брат, спускаясь по лестнице.

— Да нет, в куклы, наверное, не надо, — покачала головой она. — А то вы в прошлый раз начали гвозди в одну вбивать, так у соседа сердечный приступ приключился. Еле откачали, хорошо, я вовремя заметила проклятие.

— Мы не виноваты! — братишка как-то неестественно начал оправдываться. Я, по крайней мере, не поверил.

— Да-да, конечно, — закивала бабуля. — И куклу ту вы совсем случайно Захаром Андреевичем называли?

— Мы не хотели-и-и… — тут брательник вполне реально собрался зареветь. Перепугались они тогда страшно, когда поняли, что чуть не убили человека.

Мда. Как говорится: маленькие детки — маленькие бедки… А если маленькие колдовские детки? Вот-вот. Бедки от них весьма большие могут быть. Это у меня силы открылись уже в более-менее сознательном возрасте, и то бабка горя хапнула. А тут конкретно дети.

Тем временем бабуля вынуждена была признать:

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Добрался до деловой части дома, туда, где как раз находился весьма удобный массажный стол, это который с дыркой под голову и, раздевшись, отдался во власть Томы. Точнее пришёл и, предвкушая то, что наконец-то окажусь один на один с этой шикарной женщиной, полностью разделся и, прикрывшись по пояс простынёй, лёг. Ожидая, пока она придёт. Вот ей сюрприз будет…

Красавица ведьма, нацепив белый, не слишком-то и длинный халатик, сверкала точёными ножками то с одной, то с другой стороны стола. Размякнув от умелого массажа, поплыл. Вот через небольшой промежуток времени и стало неудобно лежать. Нечто, до этого спокойное и умиротворённое, от близости обалденного женского тела восстало. Да так, что хоть на бок поворачивайся.

Тома, заметив мои попытки устроиться поудобней, спросила:

— Тимка, ты чего ёрзаешь?

— Устал на животе валяться…

— Ну, перевернись тогда, потом спину закончим.

Упрашивать долго не пришлось. И вот взору девушки предстала «палатка», образованная из простыни и «того самого» в качестве центрального шеста.

Задумчиво посмотрев на сие творение, Тома приподняла простынь и удивлённо спросила:

— Ты что, без трусов?

— Ага, — весьма довольный происходящим, сознался я.

И пока она с задумчивым видом пялилась, провёл правой ладонью по внутренней части её бёдер… Вот только до самого интересного добраться не успел, ноги крепко сжались, и, перехватив мою руку своей, Тома отвела её в сторону и погрозила пальцем:

— Не шали, — потом вновь посмотрела на моё достоинство и, хмыкнув, задумчиво произнесла: — Мне кажется, или он стал больше?

— Да без понятия.

Вру конечно. Все я в курсе, мне тоже так показалось. Добавилось пару сантиметров в «высь» и немного «вширь». Вот такой забавный побочный эффект от зелья. Ну неужто не захочет опробовать обновлённую версию? Чувствую, меня аж потряхивать начало от желания. Вот пока она раздумывала, повторил попытку всё же залезть под подол. А у меня был выбор? Ведь к предыдущему виду обалденных ножек добавился ещё более шикарный вид до конца не застёгнутого выреза халатика. Облом-с!

— Тима, прекрати. Ты же болен.

— Тома! Да я полгода провалялся в коме. У меня спермотоксикоз! — пытаюсь приподняться и сграбастать её в охапку. — Ой! — эта нехорошая… ущипнула меня за бок. И больно так. И давай мне вешать лапшу по поводу моего здоровья. А когда поняла, что меня это не останавливает, что-то по поводу того, что нельзя, мол, нам. Вдруг опять вырублюсь? И вообще, тут ещё и мой отец. Вдруг заметит. И пятится, и пятится… И тут до меня дошло!

— Ты что, кого-то себе нашла?

— Никого я не нашла, — а глазки так и забегали.

— Вот значит как?! — начинаю закипать. — Стоило немного приболеть… — аж дыхание перехватывает от злости. — И ты мне ещё заливала, что у тебя после мужа никого не было. Все вы, бабы, такие!

— Не суди по себе. Сам, небось, трахал всё, что движется, а мне претензии высказываешь.

— Вот значит как? — прищуриваюсь. — Лучшая зашита — это нападение?

— А хоть бы и так, — гордо выставляет вперёд титьки. — И вообще, я не обязана перед тобой отчитываться…

— Ах ты дрянь, — одним прыжком оказываюсь возле неё и, ухватив руками за горло, отрываю от пола. В глазах кровавая пелена гнева.

— Тима, Тима, не надо, — предательница дёргается в моих руках. — Тима, задушишь…

Проклятье! С глаз спадает пелена, и до меня доходит, что я делаю. Пальцы начинают разжиматься…

И тут мне весьма чувствительно прилетает ногой в пах. Больно. Но зато в голове моментально проясняется.

— Прости, — эта дура, несмотря на то, что я её чуть не убил, бросается ко мне. — Тимочка, прости, я не хотела.

— Ух-ёоооо, — присев и зажав руками пострадавшую часть тела, поскуливаю.

— Тима, Тима…

Чуть успокоившись, шиплю:

— Томка, ты дура. Я же тебя чуть не задушил.

— Пфе, — отмахивается, — не верю.

— Ну и дура.

—Я знаю, ты бы ничего мне не сделал.

Дура. Вот ведь дура! Это я знаю, что не придушил бы, а с её стороны это выглядит так, что если бы не пнула, то всё… хана… стала бы Ленка сиротой.

— Тьфу на тебя, — уже придя в себя, натягиваю шмотки. И вздохнув, со стыдом произношу: — Ты извини за срыв, но могла ведь сразу сказать, что у тебя кто-то появился. Что я, не понимаю что ли…

— Да не говори глупостей.