#не спрячешься

Следующий раз тебе не понравится.

Лиза

Шевели ногами, Лиза!

Подгоняю сама себя, когда в тёмном проулке неожиданно понимаю, что некто, с накинутым на голову капюшоном, от самого магазина следует за мной по пятам.

Пытаясь не упасть, на негнущихся ногах быстрым шагом иду к дому.

Осталось каких-то несчастных метров двести до конца переулка, а там улица, возможно люди, и я буду в безопасности, но парень сзади неумолимо ускоряется, быстро сокращая расстояние.

К чёрту! Если это маньяк, я не собираюсь ждать пока он схватит меня!

Оглядываюсь последний раз, рассчитывая шансы выбраться из этого страшного переулка живой и невредимой, и бегу, что есть сил.

Сердце бешено заходится, когда слуха касаются быстрые шаги за спиной и я пытаюсь бежать быстрее, но ноги от страха путаются.

Паника.

Голова начинает кружится от дикого страха. Спотыкаюсь, кажется, о собственную ногу и лечу на землю, больно ударяя колени, и ,скорее всего, сдирая с них кожу. Но сейчас эта боль ничто в сравнении с тем, как сильно я боюсь человека сзади.

Чёртов мармелад и моё упрямство! Надо было слушать маму и не идти посреди ночи в магазин, а дождаться завтрашнего дня!
Но я, как всегда, настолько уверенная в своих силах, что без задней мысли попёрлась.

Вот вам результат: я в темном переулке убегаю от кого-то подозрительного типа. Класс просто!

Быстро встаю и почти сразу впечатываюсь в него.

– Бу, – с усмешкой выдаёт незнакомец и захватывает меня в кольцо своих рук.

Хочу закричать, но голос от чего-то пропадает.

– Кто ты? – Еле слышно шепчу, пытаясь вырваться.

Но мои жалкие попытки и попытками то стыдно назвать.

– Твоя тень, – насмешливый голос с хрипотцой обволакивает, пробираясь внутрь и вызывая табун мурашек по спине.

– Моя... – хочу переспросить, но руки подлеца неожиданно стискивают талию так, что я вскрикиваю.

– Почему такая куколка ходит ночью одна? –Вкрадчиво интересуется, наклоняясь к моему уху.

По спине ползёт мерзкий холод, а уши закладывает.

–Может тебе нужен спутник? – Смеётся, когда всхлипываю. – А, кукла? – Резко встряхивает, так, что запрокидываю голову. – Проводить тебя до дома?

Сквозь непроглядную темноту в капюшоне на меня смотрят два тёмных серых омута. Глаза парня опасно сверкают, излучая при этом какую-то ненормальную агрессивную энергетику.

Что здесь, мать вашу, за психи водятся?!

– Что тебе от меня нужно? – Не узнаю собственный голос. Вместо него слышу какой-то сдавленный писк.

– Твоя душа, Лизонька.

Что? Откуда он... Откуда он знает моё имя?

– Ты меня знаешь?

– Даже больше, чем ты сама.

– Как... – не успеваю даже понять, что хочу спросить, как замечаю в его руке что-то блестящее.

Крик сам вырывается из груди. Меня настолько парализует от ужаса, что когда крепкие руки прижимают меня к забору, а острое лезвие неприятно холодит кожу шеи - я продолжаю кричать.

Не вырываюсь, не дёргаюсь, не пинаюсь, не кусаюсь, а кричу. Отчаянно. Потому что понимаю: единственное спасение — если кто-то услышит мой крик и хотя бы вызовет полицию.

– Заткнись, – нож впивается в кожу чуть сильнее и как не странно я замолкаю.

– Отвали, отвали! – Начинаю биться в его руках.

Пинаю подонка куда-то в колено, вцепляюсь ногтями в плечи, словно кошка пытаюсь разодрать на мелкие лоскутки.

Нож как-то резко исчезает от горла, сменяясь большущей ледяной рукой.
Его пальцы медленно сжимаются, заставляя меня остановится.

– Ты что идиотка, дёргаться с ножом у горла? – Он наклоняется. Так, что, кажется, теперь смотрит в мои глаза.

Я не уверена, ведь в капюшоне всё также вижу один мрак. Но от того как по спине ползут липкие мурашки, понимаю - да. Он смотрит мне в глаза.

– А ты что идиот нападать на людей с ножом? – Ляпаю быстрее, чем успеваю обдумать возможные последствия.

Парень хмыкает, а после моих ушей касается какой-то странный смешок. Слишком весёлый, что ли, для убийцы.
Не знаю как объяснить, но будто у маньяков смех совершенно другой.
Нет, вы не думайте, на меня вообще впервые напали. Я не какой-то там спец по психопатам. Просто... Ощущение, будто он не сдержался. Будто это всё розыгрыш.

Может этот парень - блогер? Типа, разыгрывает людей таким дурацким способом? Может, где-то притаился оператор и сейчас нас снимают?

Хотя какой к чёрту розыгрыш, Богданова? Какой нахрен оператор?!

Он, мать твою, приставил нож к моему горлу! Разве так шутят?!

– Ооо, – тянет глумливо, – да я смотрю ты отчаянная, – слегка поворачивает голову.

Лунный свет мало-мальски забирается в капюшон и я могу различить едва заметные черты лица парня.

Пухлые губы, тёмные брови и до ужаса пугающие чёрные глаза.

Чёрные? Ну всё. На фоне паники у меня уже зрительные галлюцинации начались.
Надо срочно сматываться, пока этот псих ещё держит себя в руках и просто лясы точит.

– Ты нормальная, Лиза Богданова, скажи? – Вижу, как хищно скалится, вкрадываясь в мою голову опасной интонацией.

– Откуда ты знаешь меня?

Вопрос не даёт покоя, но ответа на него я так и не получаю. Вернее получаю, но совсем не тот, что мне нужен:

– Снишься ты мне, кукла, – небрежно бросает, уставившись куда-то в сторону. – Бесишь уже.

– Откуда ты...

– Рот закрой, – припечатывает жоско, снова устремляя взгляд на меня. – Ты ещё не поняла? Конченная дура?

Рука на моей шее сжимается, а в интонации парня сквозят больные, леденящие душу нотки.
Кислород с трудом поступает в лёгкие. Мне приходится гораздо дольше делать вдох, чтобы его хватило.

Лицо незнакомца настолько близко, что кожей ощущаю его тёплое дыхание. Обжигает.
Пламя страха облизывает лицо, плавно спускаясь по телу. И только сейчас замечаю, что тело бьёт мелкой дрожью.

Я боюсь.

Очень боюсь!

Настолько, что мне не ясно, почему я до сих пор стою на ногах, а не лежу в обмороке или того хуже - с сердечным приступом.

Ждать осталось недолго

– И что сказала твоя мама с Олегом? – Взволнованно интересуется Яна, моя лучшая подруга.

Мы встретились у главного входа в университет и сейчас шагаем внутрь. Шагали, если быть точнее.

После моего рассказа о вчерашнем нападении, брюнетка будто в асфальт вросла. Встала на ступеньках и смотрит на меня с нескрываемым беспокойством.

– Я никому не сказала, - виновато опускаю голову.

Вчера меня до чёртиков напугали слова этого маньяка о следующем разе. Так, что с трудом подняв попу с земли, на которую я свалилась, когда руки бандита исчезли - я поплелась домой, еле ноги переставляя.

Не встретила в доме никого, кроме звенящей тишины и эха собственных шагов. И заперевшись в выделенной мне комнате на все замки, включая балконную дверь, завалилась на кровать и принялась реветь. Тихо всхлипывая и вспоминая острое лезвие у своего горла.

– Как это не сказала?

В неё в очередной раз врезается какой-то студент, на пути которого мы встали и тут же кидает извинения. Лишь после этого мы возобновляем движение.

– Так. – Жму плечами, – перепугалась настолько, что не было сил этот кошмар пересказывать.

– Нет, Лиз, – протестующие машет головой, – ты обязательно должна рассказать маме. Пусть охрану тебе выделят или... Не знаю. Но нужно что-то делать!

Останавливаемся у стенда с расписанием.

– Он же псих! Что, если проникнет в ваш дом и... Боже, даже не хочу представлять. Сама же сказала, что он знает где ты живёшь и даже имя с фамилией!

По телу снова пробегает табун этих мерзких, холодных мурашек. От воспоминания.

Не думала, что в элитном коттеджном посёлке бродят неадекваты с ножами в карманах.
Это же не гетто какое-то... Хотя там, наверное, я бы не отделалась угрозой. Скорее всего, меня бы действительно прирезали в том переулке. И закончилась бы моя короткая жизнь так по-дурацки.

Прямо вижу заголовки в газетах:
«Восемнадцатилетнюю студентку нашли мёртвой в переулке», «студентку зарезали после похода в магазин», «рядом с телом обнаружены мармеладки», «отправилась на тот свет по своей тупости и упрямству».

Смешного мало, а в действительности страшно даже, ведь этот псих может знать и то, где я учусь. И куда хожу.

И во сколько.

Боже...

– А, если он знает... – глаза подруги округляются, но сразу одёргивает себя. Видимо её голову посетили точно такие же мысли.

– Князева! – Гаркает преподавательница прямо над моим ухом.

Вздрагиваю, хватаясь за сердце, а Яна начинает смеяться.

– Живо в аудиторию, Князева, – будто слегка смутившись, что напугала, она смягчает тон.

Подруга хихикая скрывается за дверью своей аудитории, а я еще пару секунд слушаю, как быстро колотится сердечко.

Ну и что мне со всем этим делать?

Отчисляться и действительно переезжать? Бежать? А как же моя жизнь и моё будущее? Лишиться места в пристижном универе и закопать возможность состояться в жизни из-за какого-то психопата?

Не просто из-за какого-то психопата, Лиза, а из-за психопата, которому известен адрес твоего дома.

Всю пару прокручиваю в голове слова этого ненормального.

Ты не спрячешься, Лиза.

Следующий раз тебе не понравится.

Да мне и этот не особо зашёл, если честно, Мистер Маньяк.

Периодически отвечаю на СМС Яны. Обещаю обязательно поговорить после пар с мамой.

А домой решаю ехать на такси. На автобусе не рискую, слишком страшно идти от остановки до дома через тот злополучный переулок. Уж слишком неприятное воспоминание у меня связано с ним.

Подъехав к особняку, вымощеному красным камнем и окружённому кирпичным высоким забором, в сердечко выстреливает противная такая стрела сомнения.

От чего и почему? Не знаю. Но на меня вдруг накатывает какое-то тревожное состояние. Какое-то плохое предчувствие. Или это страх? Страх, что он и на территории дома меня достанет. Но это ведь невозможно. Дом окружён забором, по периметру особняка установлены камеры и во дворе, за особняком, находится домик охраны.

Успокаиваю себя, но колени продолжают дрожать, а за грудиной увеличивается шар тревоги. Да что ж такое?

Как шпион озираюсь по сторонам, пробираюсь к дому. Уже зайдя, выдыхаю, но страх почему-то не проходит. Лишь усиливается. И совсем скоро я понимаю почему.

Сегодня семейный ужин, на котором я познакомлюсь с сыном дяди Олега - Павлом. С этой долбанной манией преследования я совсем забыла о нём. Да вообще обо всём.

Резко вспоминается и тренировка, которую сегодня придётся пропустить, и репетитор по экономике. Блин.

– Лиза, расскажи, что тебе интересно, – интересуется мой будущий отчим, когда мы собираемся за столом.

Причём ужин по случаю знакомства с Павлом почему-то проходит без него самого. Занят? Не захотел приходить? Или вообще против женитьбы наших родителей? Голову разрывает от предположений.

– Всё понемногу, – смущённо улыбаюсь, хватаюсь за стакан с соком.

Мужчина одобрительно улыбается.

Вообще он классный мужик. Мы хоть и были знакомы только заочно, до вчерашнего дня, но понравился он мне сразу. Он добрый, вежливый и любит мою маму. Что ещё нужно?

– Это хорошо, – кивает, – но, если говорить о том, что даёт искру?

– Мне нравится танцевать.

– Лиза с детства танцует, – улыбается мама.

– Это отличное занятие, – кивает, – в университете есть группа поддержки, чирлидинг. Девчонки танцуют на матчах по футболу, поддерживают парней. У меня, кстати, сын капитан университетской сборной.

Заинтересованно киваю.

Класс. Это же отлично. В том плане, что я смогу заниматься любимым делом и быстрее найду общий язык с Павлом. Это же действительно здорово! Нам очень важно подружиться. Родители любят друг друга и наша задача - сделать всё возможное, чтобы поддержать их.

– У него, кстати, тренировка вот-вот должна закончиться. – Смотрит на наручные часы. – Так что, думаю, ждать осталось недолго.

Я же, блять, её ненавижу

Паша

– Чё ты сегодня не выездной? – Спрашивает Денис, когда спускаемся с университетской лестницы.

Тренировка по футболу. Закончили раньше, чем обычно.

Даже странно, учитывая, что наш тренер очень строгий мужик. А тут вдруг: «Пацаны хорош, на сегодня закончили». Случилось может у него что? Всю треню какой-то злой был. Гонял нас по полю, как чертей. Чуть мне по тыкве не настучал за то, что в пол силы играю.

– Пока не знаю, – вытягиваю сигарету из пачки, подкуривая. – Отцу обещал придти на ужин.

– Вы теперь ужинаете вместе?

Смотрю на дорогу. Уже вечер. Темно. Универ чуть ли не на отшибе находится. С одной стороны - город, инфраструктура, с другой - парковка, а за ней лес.

– Ага, – усмехаюсь. – Вчера приехал приплод его возлюбленной. – Выпускаю изо рта струю серого дыма.

Не люблю курить. Спросите, зачем же тогда травлю себя этой гадостью? А хер его знает.

Возможно мне нравится, как дым бьёт по лёгким.

–Точняк, – Тарманов оживляется, – как там план по её переезду? – Ржёт.

А мне не смешно нихрена.

Сегодня мяч по полю гонял, а перед глазами её лицо испуганное. Глазищи эти долбанные зелёные.

Да-да. Я решил припугнуть девочку. Словил в переулке, когда вышла из магазина и приказал съехать. А она мне такая : «ты что идиот?».

Скажите мне, кто в здравом уме человека с ножом идиотом называет? Ну кто, блять?

Да-да. Нож у меня был. И я даже приставил его к горлу этой чокнутой. А ей похер вообще, прикиньте? Как визжала, так и визжала.

Хоть как меня называйте. Ну не хочу я видеть её в своём доме. Не хочу и не буду. Что угодно сделать готов, лишь бы она свалила. Просто исчезла и всё. Ещё ужин этот, по случаю нашего с ней знакомства. Да только знакомы уже. Виделись.

Отец когда рассказал, что жениться собрался я чуть в обморок не шлёпнулся. Без преувеличения. Реально чуть не уебался на пол без сознания. Помню даже его ебанутым назвал, а он мне подзатыльника зарядил не слабого.

Ну какое ему жениться? Он уже один раз совершил эту ошибку. Женился на молодухе, она родила, решила, что не готова к такой ответственности и усвистала в дальние дали. В итоге уже двадцать лет отец меня один воспитывает. Вот вам и сказка про жили-были долго и счастливо. Ага. Да только недолго. И не счастливо.

Сейчас опять надумал тащить всякую шваль к нам в дом. Так эта ещё и с прицепом. Отхватит у бати бабки и съедет. Ещё чего доброго, дочурку свою на попечение отца бросит. А что? Ей же уже восемнадцать. Может и сама, без мамки жить. А мне оно надо? А отцу моему?

Вот я и пытаюсь его оградить от этой мадамы. Вернее как. Сначала дочку её сплавлю, а потом и её саму выкурю. Но не останутся они у нас это точно.

– Пощупал её хоть, пока в темноте были? – Всё ещё ржёт друг, а я думаю какой же он придурок.

– Фу, – морщусь, – дебил ты, что ли?

– А чё, – искренне удивляется. – На фотках вроде ничего себе такая. – Обводит руками в воздухе женский силуэт.

– Так сам и щупай, если тебе ботанички заходят, – нервничаю.

Я пиздец как нервничаю. Настолько, что можно даже сказать - психую. Из-за срывающегося матча, отцовской женитьбы, долбанной сводной сестрички и дебила Тарманова. Ещё ужин этот...

Какого хера это всё на меня свалилось? Всё же зашибись было.

– Ну и пощупаю, – жмёт плечами, – только ты её с собой завтра тащи.

– Чего? – Кажется, скоро засвищу как чайник. Настолько кипит у меня всё внутри. И

– Говорю тащи сестрёнку с собой на днюху Князевых. – Как умолишённому повторяет.

Таращусь на друга во все глаза и думаю, а такой уж он мне друг? Может прикидывался все эти годы? Иначе как объяснить, что этот хер тупой меня морально добивает сейчас?

– Иди нахуй, Ден, – ошарашенно на него смотрю и сваливаю домой, втопив по газам так, что свист шин, кажется, и на другом конце города услышали. Надеюсь, Тарманов от него оглох. Сучара белобрысая.

Предлагает вести её на день рождения Костяна, серьёзно?

Я же, блять, её ненавижу.

Ночью было так же приятно, кукла?

– Я хотела вам рассказать кое-что, – доносится этот мерзкий голос из столовой.

Ставлю сто баксов, что это «кое-что» - ночное нападение на нашу красавицу.

Приехал домой минут двадцать назад, а вот силы присоединиться к этой грёбанной идиллии до сих пор не нашёл. Сижу, как ишак на лестнице и подслушиваю.

В семнадцать лет Лизонька закончила школу с золотой медалью. Почему в семнадцать? Ах, да просто она такая умничка, что в первый класс пошла на год раньше своих сверстников.

Тьфу.

– Вчера на меня напали, – она что там ревёт?

Слышу всхлип.

Реально, эта идиотка сейчас ревёт перед родаками?

Да всё куда хуже, чем я думал.

– Как?

– Вот так, мам, – шепчет еле слышно.

Даже приходится слух напрячь, чуть поддаваясь корпусом вперёд, чтоб расслышать.

– Сказали съехать из этого дома, – снова носом шмыгает.

Ненавижу слёзы.

Не переношу, когда девки плачут.

Когда прижал вчера несчастную к забору и она заплакала - думал всё, накрылся мой спектакль. Но нет. Довёл игру до конца. Хотя в какой-то момент мне показалось, что девчонка либо в обморок шлёпнется, либо у меня кровь из ушей хлынет от её визга.

– Он назвал моё имя с фамилией, – продолжает ябедничать. Коза. – Сказал знает обо мне больше, чем я сама.

Ну всё. Хорошо на жалость давить, куколка.

Решительно поднимаюсь с мраморной ступени и шагаю в столовую.

Я мужик или кто? Что, не смогу полчаса покорчить из себя примерного сына, как просил отец?

– Всем привет, – выдаю громко.

Так, что эта рыжая выдра вздрагивает.

– Паша, – с укором смотрит родитель, пока прохожу к свободному месту.

Вообще я обычно сижу там, куда сейчас свою наглую задницу усадила эта... Лиза.

– Давайте знакомиться, что ли, – лучезарно улыбаюсь. – Павел.

Выдавливаю из себя джентльмена, перегибаясь через стол и целуя руку отцовской пассии.

Сразу хочется сплюнуть, вытереть губы, но сдерживаю себя.

Так нужно для дела, Пахан, потерпи.

– Очень приятно, – млеет рыжая овца, когда и её руку целую. – Лиза.

Да знаю я, Лиза.

Хочется заржать, хлопая ладонью по колену.

Ночью было так же приятно, кукла?

Готовься, сестричка. Будет жарко.

Лиза

Весь ужин то и дело ловлю на себе взгляд Павла. Уже грешным делом думаю, что испачкала лицо, но вроде кроме него на меня никто так странно не смотрит. Поэтому решаю забить. В конце концов он видит меня первый раз в жизни – вот и разглядывает. Это нормально, нам же жить под одной крышей.

Смущённо отвожу глаза каждый раз, когда наши взгляды сталкиваются. Он рассказывает что-то родителям. Каюсь. Половину я пропускаю мимо ушей, потому что позорно разглядываю его исподтишка. Тёмные блестящие волосы, густые брови, серые глаза...

Глаза... Почему-то кажутся мне знакомыми. Но где же я могла их видеть?

– Лиза, возвращайся на землю, – слышу мамин голос, когда уже в открытую долго пялюсь на сына отчима.

– А, – сконфуженно перевожу взгляд, сцепляя пальца в замок под столом. – Ты что-то сказала?

– Дочь, – с мягким укором склоняет голову на бок. – Паша вызвался увозить и привозить тебя из универа.

– Думаю, твой тайный воздыхатель не станет нападать на тебя, если рядом кто-то будет.

Парень сидит, откинувшись на спинку стула, вытягивает длинные ноги под столом. Буравит взглядом. Хочется сжаться в комочек, потому что тело словно простреливает.

– Это выход, – заторможенно соглашаюсь, но тут же спохватываюсь, – стой, а если он и тебе что-то сделает?

Паша

Усмехаюсь. На секунду теряя контроль над эмоциями и смотрю на неё, как на глупую дурочку. Хотя почему «как»?

Беру себя в руки, в мгновение становясь серьёзным.

– Не переживай, Лиза, – фу, как уёбищно звучит её имя, – я смогу постоять и за себя, и за тебя.

Давай, сладкая, глотай ноживку.

– Согласна. – Твёрдо произносит рыжуля.

Неимоверных усилий стоит мне не заржать в голосину, и не закричать: « Ну и дура, Богданова! Конченная!»

Сейчас потерплю, зато потом... Посмеюсь от души.

Готовься, сестричка. Будет жарко.

И вот я уже рядом

Паша

– В смысле ты её с собой не взял? – Таращит на меня свои зенки Тарманов.

– В прямом, Ден, – невозмутимо перевожу с него взгляд на толпу.

Эх, хорошо всё-таки, ни одной рыжей макушки на этом празднике жизни.

– Ну ты что, Орёл? – Возмущается.

Обходит меня, становясь передо мной, когда демонстративно отворачиваюсь.

– Да нихуя, – срываюсь на крик. – Что тебе надо? Что доебался до меня со своей рыжей? – Кидаю мимолётный взгляд на этого Ромео несчастного и снова возвращаюсь к толпе.

В доме Князевых красное неоновое освещение. Уверен – Янкина прихоть. Эта брюнетистая мелкая стервочка – та ещё оторва.

Музыка долбит из динамиков. Какие-то потные непонятные персонажи шоркаются друг об друга в подобии танца. Как в блядушник зашёл, ей-богу.

Пиздец какой-то.

Такое моя трезвая психика вынести не способна, поэтому скручиваю с бутылки вискаря крышку и щедро лью в глотку, прям с горла.

Паршиво. И день паршивый, и жизнь в целом. Не была бы это днюха Костяна – хер бы сюда припёрся. Но а так – дружеский долг обязывает быть здесь.

– Ты что психованный такой, Паш?

Странно ухмыляется, топая за мной следом.

– Отъебись, Ден, – поворачиваю голову, взглядом транслируя херовое настроение.

Надеюсь всё-таки друг не в край тупой и поймёт, что пора бы от меня отстать с этой... Лизой, блять.

Мне и дома за эти два дня её хватило. Перед глазами то и дело её рыжая грива маячит. Как мошка надоедливая, клянусь. Ещё этот её вечно выёбисто-умный вид. Зазнайка.

Отличница, победительница многочисленных олимпиад, староста класса, прекрасная танцовщица и примерная дочь. Золото, а не Лиза.

Тьфу!

Да вертел я такое золото знаете где?!

Пучит на меня глаза свои ведьменские, будто я приведение. Прямо леща ей вписать хотелось, чтобы не таращилась. Жаль только, что приходилось ей в ответ лыбу давить, типа я очень рад её взглядам слюнявым. Ненавижу.

Как котёнок напуганный смотрит, когда пересекаемся в ванной или на кухне. Я что такой страшный? Хотя нет. Правильно. Бойся меня, Лиза Богданова.

– Ооо, Паша, – радостно тянет Янка, двойняшка Костяна.

– Орёл, – жмёт руку сам Костя.

Стоя рядом они похожи как две капли воды. Разве что одно весомое отличие имеется. Вы понимаете какое, да?

Одинаковые синие глаза, каштановые волосы, смуглая кожа. У них, кстати, и татушки одинаковые имеются – латинская надпись на лопатке. Уже и не помню что она там означает, Костя говорил как-то, но в памяти не отложилось.

– Что не говорил, что батя твой женится? – Резко поворачиваюсь на друга.

– А ты откуда знаешь?

– А твоя сводная сестра – лучшая подружка Янки, – кивает головой в сторону сестры, закидывая в топку чипсину и запивая пивом.

Сука. Смотрю на сводную и глаз дёргаться начинает.

Как я сразу-то не увидел её?

Хотя оно и понятно, в красном неоне-то попробуй разглядеть её рыжие волосы.

– Блять. – Закатываю глаза, отставляя вискарь на тумбу.

И тут достала.

Оглядываю девчонку с ног до головы. Рыжие прямые волосы, белый топ, обтягивающий маленькие сиськи и дебильная клетчатая юбка. Задницу-то она хоть ей прикрывает?

Невольно склоняю голову, типа пытаясь проверить это, но тут же сам себя одёргиваю.

Совсем ошалел, что ли, Паша? Куда ты там пялиться вздумал?

Стоит, разговаривает с Князевой-младшей, а я какого-то хуя не могу от неё взгляда оторвать.

Вроде общаюсь с Костей, слушаю о чём трещит Денис, но внимание фокусируется только на ней. Глаза снова и снова возвращаются к рыжей.

Улыбается она, ты погляди. Сучка.

– Ты где витаешь, Орёл? – В сознание врывается голос именинника.

Резко отрываюсь от созерцания голых ножек сводной сестрички.

– Да так, – хватаю бутылку виски с тумбочки и снова прикладываюсь.

Что ж такое творится-то, люди? Какого хрена меня так ведёт от этой рыжей заучки?

Серьёзно. Колбасит так, что я в моменте начинаю побаиваться, не начался ли у меня какой-то сердечный приступ. Внутри всё трясётся, переворачивается. Перед глазами рябит, в ушах шумит. Что за хрень?!

Отрываю взгляд от пола, на котором почему-то завис, и снова, блять, нахожу глазами её.

Опа.

Рядом уже трётся Тарманов. Как акула кружит вокруг своей добычи.

Делаю вдох поглубже. Отчего-то злость в груди нарастает. С бешенной скоростью порабощает моё тело. Я уже не слушаю, что мне вещает Князев. Вернее – слушать пытаюсь, но информация до моего воспалённого мозга не доходит.

– Эй, – неожиданно рука друга, касается плеча.

Поворачиваю голову, впиваясь в брюнета взглядом.

– С тобой что сегодня? – Взволнованно улыбается. Тоже смотрит на Богданову.

– Да нормально всё.

– Ага, – хмыкает, – ты уже полбутылки в одну харю всадил. Вообще не алё?

Собираюсь ответить, но нас прерывает Тарманов.

– Ахуеть у тебя бомбовская сестричка, Орёл, – с придыханием произносит.

Всё тело напрягается.

– Вы видели эти ноги? – Облизывается. Гондон.

– Ну ты и животное, Ден, – Костя смеётся, делая глоток пива.

Срываюсь.

Ещё раз отпиваю с бутылки и иду к ней. К Лизе Богдановой.

Сердце колотится с бешеной скоростью. Чувствую, как оно долбится о грудную клетку, угрожая пробить её к чёртовой матери. И вот я уже рядом.