( Не) Суррогатная Мама

глава1

ПОЛИНА

Мелкий, холодный дождик бьёт по лицу, морщусь от неприятных ощущений и рывком подтягиваю сползающий с плеча ремень спортивной, тяжёлой сумки. От моего резкого движения новорождённый ребёнок на моих руках издаёт тонкий писк, и я спешу его успокоить.

- Потерпи, малышка, нам осталось чуть-чуть, дом уже рядом, - шепчу закутанной с головкой в одеяло крошке и двигаюсь дальше.

Если учесть, что наш путь длится уже больше трёх часов, то малышка явно голодна и может в любой момент расплакаться, а значит нужно торопиться.

На улице середина весны, кругом лужи, по обочинам дорог и тротуаров ещё не растаял снег. Мои ноги в кроссовках давно промокли и замёрзли, а в горле появилось неприятное першение.

- Только этого не хватало, - устало бурчу себе под нос и наконец замечаю родной с детства подъезд дома.

На пару секунд во мне поднимается волна радости, но следом она исчезает, стоит только представить, что ожидает меня за дверью этого подъезда. Мне предстоит выдержать бой с родной матерью. Скандала не избежать, я знаю это точно, а ещё мне страшно и стыдно перед братом. Как он отреагирует на случившееся? Встанет на мою сторону? Отвернётся? Или вообще выгонит из родительского дома?

- Спокойно, Поля, - успокаиваю саму себя и дёргаю дверь подъезда, - это и твой дом тоже, и они не посмеют выгнать тебя.

На сколько могу быстро подхожу к лифту, жму кнопку вызова и не сдерживаю разочарованного стона. Лифт сломан, а значит придётся подниматься на седьмой этаж пешком. Для меня это нетрудно, точнее было раньше, но вот сейчас уставшая, с малышом и тяжёлой сумкой... Упираюсь лбом в каменную, холодную стену подъезда, зажмуриваю глаза, прижимаю к себе ребёнка и, отрываясь от стены, делаю шаг к лестнице.

На второй этаж дома я поднялась быстро, даже обрадовалась, что смогу легко добраться до нужного этажа и наконец зайти в квартиру, в которой не появлялась одиннадцать месяцев. Но, к сожалению, радость моя убавляется с каждым этажом, сил становится всё меньше, ноги отказываются подниматься, тяжёлая сумка тащит назад, а малышка на руках начинает попискивать.

- Ещё чуть-чуть, - шепчу пересохшими губами и приваливаюсь плечом к стене лестничного пролёта.

По спине и вискам заструился холодный пот, при этом всё тело бросило в жар, низ живота пронзила острая боль, перед глазами появились тёмные круги.

- Я не понимаю, как вас могли так быстро выписать? - всплывают в голове слова медсестры, которая спускала меня и малышку на первый этаж роддома для выписки, - я первый раз такое вижу! - негодовала девушка, - Вы же два дня назад только родили, да ещё на две недели раньше срока! Хорошо, что с ребёночком всё в порядке, а вот вас явно рано выписывать. Насколько мне известно, у вас несколько разрывов, малышка крупненькая, конечно, это заживёт, но не так быстро, вам даже ходить нельзя, швы могут разойтись, а ещё у вас гемоглобин низкий, можете и в обморок упасть! - безостановочно болтала девушка, - знаете, я вас лучше в руки мужу сдам, только после этого обратно на этаж поднимусь. Знаю я этих медсестёр внизу, они только пеленать красиво умеют, да подарочки от родителей принимать, а на вас они даже не посмотрят, им всё равно, плохо вам или нет, у них своя работа.

«Меня не выписали, от меня избавились», горько усмехаюсь про себя.

- Некому меня встречать, нет у меня мужа, - ответила девушке.

«И ребёнок это не мой, другая женщина должна быть сейчас на моём месте, но не как ни я», добавила мысленно.

- Как это? Ой! Простите! - девушка прикрыла ладошкой рот, отвела взгляд в сторону, кажется, она подумала, что меня бросил отец ребёнка.

И в каком-то смысле она права. Только бросили не меня, а малышку, меня же жестоко пнули под зад пинком.

- Ну тогда родственникам, в общем, тому, кто за вами приехал, - твёрдо произнесла медсестра.

Улыбнулась ей натянутой улыбкой и отрицательно покачала головой.

- Никто нас не встретит, - взглянув на крошку в прозрачном кувезе, который я катила перед собой, пояснила девушке.

- Совсем, совсем? - искренне удивилась молодая медсестра, по ней было видно, что она новенькая и явно ещё не встречалась с такими, как я, и, надеюсь, больше никогда не встретится.

В ответ кивнула головой, заметив перед собой большие двери с надписью «ВЫХОД».

- Подождите! - воскликнула девушка и схватила меня за руку, - если вас некому встречать, значит, и вещей для вашей крошки не привезли!

От её слов я замерла и уставилась взглядом на малышку, завёрнутую в больничные пелёнки и прикрытую байковым одеялом, и это у нас заберут. «И как я могла об этом не подумать? И что теперь делать?»

- Так! Стойте и ждите меня здесь! Я сейчас вернусь, - и, не говоря больше ни слова, девушка бегом скрылась за поворотом коридора.

«Да куда я теперь денусь?» хотелось крикнуть ей вслед, но не стал привлекать к себе лишнего внимания.

Медсестра вернулась очень быстро, не было её всего пару минут. Подбежав ко мне, она воровато огляделась, вручила мне в руки пакет с ярким принтом мультяшных героев и, молча забрав у меня кроватку с ребёнком, покатила её к большим дверям.

Через пятнадцать минут я и малышка стояли на пороге роддома в полном одиночестве, даже прохожих не было видно, словно они все как по приказу исчезли за углами больницы. В том пакете оказалось новенькое, тёплое детское одеяло и несколько фланелевых пелёнок. Посмотрев последний раз на возвышающее надо мной здание, которое приносит людям счастье, я перекинула сумку со своими личными вещами, прижала к себе ребёнка и двинулась в сторону остановки.

Очередной писк малышки вырывает меня из воспоминания сегодняшнего утра.

- Тише, тише, мы практически на месте, - говорю крохе на моих руках, отрываюсь от стены и, держась за нее рукой, продолжаю подниматься, - ещё один пролёт, Поля, ещё один, - уговариваю себя не сдаваться и не рухнуть прямо здесь.

глава2

ПОЛИНА

Как только дверь комнаты закрылась за Сеней, я поспешила приступить к делу. Первое, что я сделала, это сняла с себя влажный от дождя пуховик, отбросила его в сторону, присела на диван и, практически оголившись по пояс, расположила малышку под грудью, стала её кормить.

Обхватив крошечными губками вершинку моей груди, крошка с причмокиванием стала жадно употреблять грудное молоко. Перевела взгляд от малышки к столу брата и наткнулась на семейное фото. Папа обнимает улыбающуюся маму, Сенька обнимает хохочущую меня, а сам строит смешную рожицу. Засмотревшись на эту картину, невольно погрузилась в самые тяжёлые для меня воспоминания. Воспоминания о трагедии для нашей семьи, которые произошли полтора года назад, это фото было сделано незадолго до того дня, что перевернул нашу жизнь.

- Ну Полик, ну пожалуйста, - настойчиво ноет моя подруга Светка, - ну давай сходим, ну один разочек, говорят, там очень круто, ну пожалуйста, - складывает ладони в умоляющем жесте и ползёт ко мне на коленях по моей кровати.

Её упрашивания смотрятся комично, очень хочется рассмеяться, но я держусь и стараюсь изо всех сил удержать серьёзное выражение лица.

- Свет, ну вот что нам там делать? – задаю вопрос и отвожу взгляд к монитору ноутбука, на котором высветилось пришедшее письмо на электронную почту от старосты группы из университета, - насколько мне известно, в этом клубе тусуются в основном одни мажоры, ты хочешь стать одной из их игрушек на ночь? – на этом вопросе мне даже не надо держать лицо, веселье моё спало.

- Не говори ерунды, я не собираюсь спать ни с одним из них, я просто хочу повеселиться, - продолжает ныть Светка.

- А что мы будем делать, если к нам пристанут какие-нибудь пьяные отморозки? Кто нам поможет избавится от них? – задаю следующий вопрос в надежде, что подруга включит наконец-то здравый рассудок и передумает идти в этот клуб и тащить за собой меня.

- Об этом не волнуйся, - лучезарная улыбка расползается на губах девушки, - там такая охрана работает, они даже мажоров за шкирку выкидывают, если они начинают хулиганить или приставать к девушкам против их воли, - говорит подруга то, что в моей голове плохо укладывается.

Обычно на детишек богатых родителей охрана закрывает глаза по приказу владельцев заведений, так как их больше волнует кошелёк богатеньких мальчиков, а точнее, сколько содержимого этих кошельков останется в кассе клуба, чем встать на защиту людей среднего класса.

- Соглашайся, Поль, - смотрит на меня взглядом кота из мультика «Шрек».

Идти в заведения подобного типа нет никакого желания, хочется пойти погулять в парке, съесть мороженого, подышать вечерним, прохладным после жаркого дня воздухом. По настрою подруги понимаю, что моё предложения на прогулку в парке отклонят, одной гулять совершенно не хочется, а значит, нужно принять решение и озвучить его.

- Свет, - смотрю на подругу и уже собираюсь произнести отказ, как дверь моей комнаты открывается и на пороге появляется мама.

- Полина, - через чур нежным голосом зовёт меня женщина, - чем ты собираешься заняться вечером? – неожиданно задаёт вопрос мама и смотрит на меня с неприязнью в глазах.

Внутри всё сжимается в комок, она задала вопрос неспроста, и что-то мне подсказывает, что лучше мне уйти из дома до возвращения папы и брата, только при них и посторонних людях она ведёт себя в мою сторону спокойно, наедине со мной она ведёт себя совсем по-другому. Эта женщина, что родила меня, легко может оскорбить, назвать никчёмной, обвинить в том, что она загубила свою начинающую карьеру фотомодели, так как не смогла похудеть после того, как родила меня.

- Тёть Наташ, спешу вас предупредить, я забираю вашу дочурку на поход в один очень хороший клуб, так что простите, какие бы у вас ни были планы на эту красотку, но она уже дала мне своё твёрдое «ДА», и мы уже уходим, красоту будем подчёркивать у меня дома, - вскакивая с кровати и подавая мне руку, влезла в разговор подруга, чем спасла меня от очередного морального насилия.

Мама явно не ожидала, что Светка влезет в разговор, поэтому стояла молча с приоткрытым от удивления ртом и смотрела, как подруга утаскивает меня из моей же комнаты. Уже у самого порога вспомнила про сумочку и мобильный телефон, высвободив свою руку из Светкиной, вернулась обратно к кровати, взяла телефон, закрыла крышку ноутбука и, прихватив сумочку, быстро подошла к выходу из комнаты, где чуть притормозила, встретившись со злым взглядом матери.

- Поля, мы опаздываем, - картинно взвизгнула подруга и, снова схватив меня за руку, рывком вытащила меня из комнаты. - Обломись, сука, - тихо и гневно прошипела подруга в сторону моей матери, отойдя от моей комнаты на безопасное расстояние.

На слова подруги я промолчала, говорить на эту тему не хотелось. Светка единственный человек, который в курсе того, что происходит между мной и моей матерью. Она однажды стала случайным свидетелем, как мама поливала меня грязью на кухне нашей квартиры, не зная, что в моей комнате находится подруга.

Мы тогда были выпускницами одиннадцатого класса и после уроков пришли ко мне домой, чтобы подготовиться к грядущему пробному экзамену. Дома никого не было, и вот мы тихо сидели и учили то, что нам пригодится при сдаче экзамена по химии, как из коридора послышался звук открывания входной двери. Решив посмотреть, кто там пришёл домой, вышла в коридор и увидела ставящую на полку обувь маму.

Та, увидев меня, злорадно улыбнулась и указательным пальцем показала на дверь кухни. Сказать, что я не одна, не успела, женщина стала отчитывать меня за не имеющийся бардак на кухне, она кричала и размахивала руками, не давая возможности и слова сказать, да если бы даже я и сказала, то вряд ли она услышала меня, её голос просто звенел ненавистью и злостью. Вот тогда-то Светка и узнала, как сильно меня «ЛЮБИТ» родная мама. Подруга в тот день покидала нашу квартиру на цыпочках, чтобы мама её не увидела и не узнала, что у нашего общения есть свидетель.

глава3

ПОЛИНА

Из трагичных воспоминаний меня вывел громкий бас брата.

- Лучше молчи! – эти слова явно говорились не мне, так как в комнате я нахожусь одна с малышкой, а значит, Сеня схлестнулся с матерью. - Ты не имеешь никакого права обвинять Полю в чём-либо! Отец погиб, кинувшись защищать меня! Меня, ты слышишь? А значит, в его смерти виноват только я! Это я взял его собой! – перешёл на крик брат, а меня от его слов словно обухом по голове.

- Она права, Сень, - говорю одними губами. - Виновата только я, по моей вине вы там оказались, я виновата, не ты, - качаю отрицательно головой, словно Сеня меня видит.

Перед глазами вновь встаёт картина, где Светка падает на колени перед моим братом и просит его очнуться. Этот эпизод очень часто снится мне, и каждый раз я просыпаюсь от своего же плача. В один из таких моментов я проснулась в крепких объятиях отца Русланы.

Биологический отец малышки в момент моего плача проходил мимо двери выделенной мне комнаты и, услышав мой плач, ворвался в комнату, испугавшись, что что-то с ребёнком, но когда понял, что мне просто снится плохой сон, этот мужчина стал меня успокаивать, именно это он мне и сказал, когда я открыла глаза и обнаружила себя не на кровати, а на его коленях, в его крепких руках.

После того случая мне было стыдно показываться мужчине на глаза. И теперь в моей голове не укладывается, как этот мужчина мог отказаться от своего ребёнка? Ведь он всю беременность, можно сказать, находился рядом, переживал за малыша, сам сопровождал меня на все осмотры врачей, носился как курица с яйцом. Он, не стесняясь врача и меня, ронял слезы на УЗИ, когда первый раз мы услышали биение сердца крохи.

Я восхищалась им, даже капельку завидовала его жене. Мужчина под два метра ростом, широкоплечий, красивый, ни капли не похож на доброго и внимательного, на самом деле умеет проявлять такую ласку и заботу, что сердце замирает при каждом его нахождении рядом. Но теперь, какой бы он хорошим ни казался, для меня этот человек стал просто ничтожеством, который легко отказался от собственного ребёнка только из-за того, что он родился не мальчиком, а прекрасной черноглазой девочкой.

- Поля с ребёнком остаются здесь, это и её дом, и если ты забыла, то я напомню, - вновь раздаётся грозный голос брата. - Хозяином квартиры являемся мы с Полей, так что если ты тронешь их, я выкину тебя за порог этой квартиры, и не посмотрю, что мать родная…

- Да как ты смеешь! Я для тебя всё делала, всю любовь тебе свою материнскую отдала, всё для тебя, всегда всё самое лучшее, а ты встал на защиту этой дряни! – визжит на всю квартиру мама.

- Неужели мы с отцом были настолько слепы? Или он тоже, как и ты, ненавидел Полю? Да нет, такого не может быть, он обожал её, - голос брата стал глухим и в нём звучала вина.

Что это? За что винит себя Арсений?

- Как давно ты возненавидела Полю? Как давно, Наталья Сергеевна? – по имени-отчеству обратился к женщине Сеня, - чем она заслужила такое отношение со стороны родной матери? Только не говори, что это произошло после смерти отца, не поверю, - я словно через стену увидела, как брат качает головой, он так всегда делает, когда говорит, что «не верит».

- По её вине я не смогла больше заниматься любимым делом, - с нескрытой обидой и злостью прокричала мама.

- Каким делом? И как в этом приняла участие Поля?

- Родилась на этот свет! Я не смогла вернуть себе своё прежнее тело, после этих проклятых родов со мной отказались работать все модельные агентства в нашем городе! Я не хотела второго ребёнка, мне тебя было достаточно, но Саша хотел, а ему я не смогла отказать! И появилась она, она во всём виновата, она принесла горе нашей семье, – громко отвечает женщина на вопрос Сени.

Наверное, удары кнута для меня были бы не так болезненны, как слова этой женщины. Маленькие губки, что крепко обхватывали мой сосок, разжались и выпустили его из своего плена. Малышка наелась и уснула. Неожиданная мысль в голове, словно вспышка, пронзила мой мозг, глядя на кроху. «Хорошо, что от неё отказались сразу, уж лучше она воспитается мной и никогда не узнает всей правды своего появления на этот свет, чем быть нежеланным ребёнком с кровными родителями и вот так, как я, жить и знать, что тебя ненавидит собственная мать».

- А я тебя уже люблю, - шепчу крохе, - уже давно люблю, но гнала от себя эти чувства, потому как думала, что тебя заберут, вот и гнала их от себя, а оказалось, что зря, - перекладываю малышку на диван и натягиваю на себя кофту.

В коридоре повисла тишина, после откровения матери она замолчала, замолчал и Сеня.

- Ты сейчас серьёзно? – раздался голос брата, кажется, он не может поверить словам матери, - Ты обвиняешь Полю в своих неудачах?

В ответ тишина.

- Ответь мне на один вопрос, мама, - голос брата стал глухим, - синяки на теле Поли в детстве, они появлялись не от её неуклюжести, как ты говорила, это твоих рук дело? – прорычал Арсений.

Его рык напугал меня, подскочив с дивана, подбежала к двери комнаты и рывком распахнула её. Брат с подносом еды, держа его на коленях, находился в двух метрах от своей комнаты, мама стояла напротив, на расстоянии вытянутой руки.

- Я вопрос задал! – поддаваясь слегка вперёд и явно сдерживая себя, зло произнёс Арсений.

Лицо женщины было каменным, она смотрела на сына и молчала, словно она и не слышала, что ей говорят.

- Сень, - позвала брата, и на меня смотрели две пары глаз, они явно не заметили моего присутствия.

Поймала взгляд брата и содрогнулась внутренне, в них было столько боли и сожаления, что мне впервые захотелось оказаться подальше от родного человека. Не смогу я видеть такие чувства в его глазах, всё что угодно, но только не жалость и боль.

- Она била тебя? Только честно, Поля! – обратился ко мне брат.

Перевела взгляд на женщину и ни грамма не удивилась, когда прочла предупреждения в её глазах. Она молча приказывала мне молчать.

- Да, Сень, и не раз, - отвечаю брату и смотрю на реакцию нашей матери, - и запрещала жаловаться тебе и папе, а когда я выросла и стала понимать всё, сама не захотела вам говорить, не хотела рушить ваши отношения, я прекрасно видела, как вы её любите…

глава4

ПОЛИНА

- Когда мы приехали к зданию с огромной вывеской «Центр репродукции семьи», я сильно удивилась, но вопросов задавать не стала, просто пошла вслед за мамой, - начала свой рассказ, вернувшись из ванной с малышкой, - нас встретила женщина, мне она сразу не понравилась, точнее, её взгляд, он был оценивающим…

Вспомнив тот момент, меня словно затянуло в прошлое.

- Наташа, как я рада тебя видеть, - перевела взгляд от меня на мать, - я уже думала, вы не приедете, - на лице женщины проскользнула тень печали, вот только мне она показалась ненастоящей, наигранной.

- Ну что ты, Люба, как мы могли не приехать, у нас такое горе, - мама, не играя, всхлипнула и смахнула слезинку с ресниц, - и Полина пойдёт на всё, чтобы спасти своего брата, - с нажимом произнесла женщина.

- Это замечательно, когда родные люди готовы пойти на всё, чтобы спасти родного человека, - всплеснув руками и возведя глаза к потолку холла, произнесла женщина в белом халате.

У меня сложилось впечатление, что передо мной разыгрывают спектакль одного актёра, зрителем которого являюсь только я.

- В этом случаи мы сейчас же отправимся пройти все обследования, и если все анализы будут хорошими, назначим встречу с заказчиками, попрошу следовать за мной, - эти слова женщина в белом халате говорила через своё плечо, так как она резво развернулась на своих не маленьких шпильках и направилась прямо по длинному коридору.

- Подождите, - остановилась, сделав всего шаг вперёд, - какие анализы? Какая встреча? Какие заказчики? Что тут вообще происходит? – развернулась в сторону матери и поймала её озлобленный взгляд.

На секунду повисла тишина, которую разрушила докторша.

- Так подождите, - женщина вернулась ближе к нам, - Наталья, твоя дочь не знает, на что идёт? Ты не объяснила ей суть приезда? – строгим голосом обратилась докторша к моей матери.

- Это незачем, - холодно начала мать, смотря на меня своим ненавидящим взглядом, - она согласится на всё, по её вине мой сын не может ходить, - выплюнула обвинения, не постеснявшись постороннего человека.

Женщина в белом халате нахмурилась, перевела на меня задумчивый взгляд.

- Полина, - обратилась ко мне женщина по имени, - если твоя мать не соизволила рассказать тебе, зачем тебя сюда привезли, тогда это сделаю я, без твоего письменного согласия я не смогу взять у тебя ни капли крови, не говоря уж о последующих действиях. Тебе предстоит стать суррогатной мамой для одной очень хорошей семьи, они, к сожалению, не могут сами родить себе ребёночка, но это будет только тогда, когда мы убедимся, что твой организм абсолютно здоров и беременность безопасна как для тебя, так и для малыша…

Дальнейшие слова женщины стали для меня просто шумом. «…суррогатной мамой…» набатом раздавалось в моей голове. «Мать собралась сделать из меня инкубатор по вынашиванию детей» пронеслась мысль. Уже готова была крикнуть во всё горло, что никогда на такое не пойду, как перед глазами появился образ Сеньки в инвалидном кресле, и здесь всё моё желание сошло на нет. Я обязана помочь брату. Насколько я знаю, за суррогатное материнство платят деньги, и суммы у них не маленькие.

- Я согласна на обследования, - дала своё согласие, выделив интонацией последнее слово.

- Замечательно, Поля, на данный момент большего никакого согласия и не нужно, сдадим анализы, дождёмся результатов, а там уже будешь решать, быть тебе суррогатной мамой или нет, помочь брату и той несчастной семье? - тихим голосом заговорила докторша и, взяв меня за руку, повела по коридору.

Нервная дробь пальцев мамы о поверхности стола разносится по всему кабинету Любови Архиповны. Докторша тоже нервничает, это очень заметно. Я же сижу неподвижной статуей и через раз вдыхаю в себя воздух, пропитанный резким запахом духов хозяйки кабинета, и смотрю в одну точку на стене напротив. Мы все трое ждём результата моих анализов, которые я сдала два дня назад.

В дверь кабинета постучали, наши взгляды метнулись в сторону стука.

- Войдите, - дала разрешение докторша, выпрямив спину, и сложила руки на столе, словно в школе за партой.

Дверь открылась, и в кабинет прошла молоденькая девушка в медицинском брючном костюме, дойдя до стола, она вытащила из имеющейся у неё в руках папки стопку листов, протянула их женщине, развернулась и покинула кабинет.

Докторша сосредоточенно и молча стала изучать принесённые ей документы, её глаза бегали от строчки к строчке, она кивала головой и улыбалась всё шире и шире. Ей явно нравилось то, что она читает.

- Ну что, Полиночка, - отложив стопку изученных бумаг, обратилась ко мне врачиха, - это твои анализы, - указательным пальцем ткнула на стопку, - и все они хорошие, ты абсолютно здорова и с лёгкостью можешь стать суррогатной мамой, подумай и ответь мне, ты согласна на такой шаг? – приспустив очки с переносицы, женщина уставилась на меня своими выпученными от природы глазами.

Услышав, что я могу стать суррогатной матерью и заработать на этом на операцию Сени, как перед глазами встал его образ, образ стоящего на своих ногах брата.

- Я согласна, - повернула голову в сторону матери и дала своё согласие.

- У тебя не было права выбора, ты обязана исправить то, что натворила, - прошипела мать, радостно сверкая глазами.

Стало очень больно и стыдно, могла бы и промолчать, и показывать свою ненависть при посторонних. Уже дважды она окунала меня в грязь перед Любовью Архиповной.

- Так, Полиночка, - обратилась ко мне врачиха, делая вид, что не слышала слов моей матери, - сейчас мы с тобой подписываем договор, по которому мы можем предлагать тебя нашим клиентам на роль суррогатной мамочки, - затараторила женщина.

- Подождите, - остановила льющийся поток слов от докторши, - что значит «предлагать»? Разве мы говорили не про одну несчастную семью?

Перспектива рожать для всех меня не устраивала, я иду на этот шаг только ради брата, и озвученная сумма два дня назад за вынашивание малыша полностью хватает на операцию Сене, и на такое пойти я больше точно не смогу.

глава5

РУСЛАН

Перепрыгивая через три ступени, быстро поднимаюсь по лестнице.

- Оля! – зову жену и врываюсь в нашу спальню. - Оленька, - говорю тихо, когда замечаю жену, лежавшую на нашей постели, свернувшись клубочком, словно котёнок. - Милая, - шепчу и опускаюсь на колени около кровати перед заплаканным лицом жены.

Она медленно прикрывает глаза, крепко зажмуривается, и её тело сотрясается в беззвучном рыдании.

- Любимая, - поддаюсь вперёд и крепко, но бережно обнимаю жену.

- Я не смогла... Прости меня, Русь, я не сберегла нашего малыша, не сберегла, - сквозь рыдания кричит моя Оля и виснет у меня на шее. - Прости, любимый, прости...

- Тише, хорошая моя, тише, ты ни в чём не виновата, слышишь, родная? Ты не виновата, - вжимаю её тело в своё, роняя солёную влагу, оплакивая вместе с супругой потерю нашего ребёнка.

Два года назад в нашу семью постучалось чудо, мы с женой узнали, что станем родителями, но, к большому для нас несчастью, у Оли случился выкидыш через неделю после того, как мы узнали о беременности. Я никогда не забуду тот день, не забуду того звонка от жены, она сквозь горькие слёзы сообщила о потере ребёнка. Я тогда был в другом городе и приехал уже ближе к вечеру. К тому времени Олю уже отпустили из больницы домой.

После нам сообщили, что Ольга сама не сможет выносить ребёнка, если она забеременеет, то вновь будет выкидыш. Услышав это, Оля впала в депрессию, она целый месяц не выходила из дома, но позже всё наладилось, моя любимая женщина вернулась к жизни, снова стала встречаться с подругами, ходить по магазинам и наслаждаться жизнью.

Через год у нас началось что-то непонятное, мы стали отдаляться друг от друга, перестали спать в одной постели, возвращались домой поздно ночью и могли даже «привет» друг другу не сказать. Тревогу забила Ольгина мать после того, как переночевала в нашем доме всего одну ночь и увидела нашу семейную жизнь.

- Вам нужен ребёнок, - заявила тёща ранним утром на кухне, готовя завтрак своему сыну, которому было всего шесть лет.

В этот момент на кухню вышли и мы с женой.

- Ты прекрасно знаешь, что я не могу родить, - грубо ответила на заявления матери моя жена.

- А тебя и не надо рожать, - также грубо ответила ей женщина.

В их разговоры я всегда старался не вникать, но, услышав про ребёнка, заинтересованно стал слушать их разговор.

- Это как? Найти его в капусте? – язвительно задала вопрос Ольга, чем вмиг взбесила меня.

- За языком следи, - наклонился к ней и грубо шепнул на ухо.

Меня выворачивает, когда неуважительно относятся к родителям, своих я, к сожалению, потерял. Мама умерла от болезни, отца убил сводный брат из-за доли в бизнесе.

- На дворе двадцать первый век, и про суррогатное материнство знают даже дети, - говорит тёща и снимает со сковороды румяные оладья.

- Какое суррогатное материнство, мама? Что оно нам даст? – с нажимом в голосе задаёт вопрос, за что получает от меня первый и последний предупреждающий взгляд.

- Обычное, доченька, обычное, которое даст вам возможность стать родителями крепенького, здоровенького ребёночка, - говоря это, тёща кидает полный нежности взгляд на своего сидящего в специальном кресле сына, пристёгнутого ремнями безопасности.

Каждый раз, когда я вижу брата мой жены, моё сердце сжимается от боли за него. У мальчика тяжёлая форма аутизма, он родился с этой болезнью.

Оля смотрит на свою мать как на сумасшедшую, и я не понимаю почему?

- У моей хорошей знакомой есть своя клиника, а если уж быть точнее, то это центр репродукции семьи, и там можно подобрать суррогатную маму, правда, стоит это дороговато, но что для вас пару миллионов, это так, пустяки, правда, Руслан?

- Деньги не проблема, но нам с Ольгой надо всё обсудить, - говорю, а внутри уже полыхает огонь предвкушения в ближайшем будущем взять на руки своего ребёнка.

- Да, мама, нам нужно всё обсудить, - как-то заторможенно произносит слова Оля, - Русь, - зовёт меня жена, и голос её уже звучит нормально, - давай обсудим это вечером, я хотела с мамой съездить на встречу с Петиным врачом, - говорит Ольга, заглядывая мне в глаза.

- Конечно, поезжай, родная, а вечером мы всё обсудим, - и притягиваю к себе жену, целую её в губы, а в голове проносится вопрос, когда мы целовались в последний раз? Месяц? Два? Или больше?

Оторвавшись от губ жены, заметил застывшие слёзы в её глазах и понял, что это не «МЫ» отстранились друг от друга, а именно я отстранился от Оли.

- Прости, родная, - зашептал, обхватив её лицо в свои ладони, - я исправлюсь, вот увидишь, у нас всё будет хорошо, - пообещал жене.

Вечером того же дня у нас состоялся разговор, мы приняли решение родить ребёнка с помощью суррогатной матери.

Через неделю мы сидели в кабинете той самой знакомой тёщи, что владела центром репродукции «Семь». Ещё через неделю мы познакомились с суррогатной мамой. Два месяца, и Полина, красивая и милая девушка, уже носившая под своим сердцем нашего с Олей малыша, переехала на время беременности в наш с Ольгой дом.

И всё вроде хорошо, вот только Ольга стала вести себя отвратительно. Перестала ночевать дома, всё чаще стал улавливал от неё запах алкоголя. Она перестала общаться с Полиной, делала вид, что девушки не существует, это бесило и злило, как-никак Полина носит нашего с Олей ребёнка, и будущая мать должна интересоваться состоянием женщины, которая скоро родит для нас. Вот только Ольга этого не делала, первые месяцы она строила из себя заботливую, а после отвернулась не только от суррогатной матери, но и от меня. Всю заботу о Полине я взял на себя. Оберегал девушку, как только мог. Был с ней рядом, не сводил с неё глаз на прогулках, боялся, что может упасть из-за головокружений, которые были частыми.

С Ольгой у нас начались скандалы, мы вновь перестали разговаривать. И, наверное, я, как и Ольга, стал бы появляться дома только глубокой ночью, днём пропадая на работе, вечер и ночь зависать с парнями в клубе Алексея, поглощая крепкие напитки, а утром снова в офис, и так по кругу. Но от этого меня спасла Полина. Не знаю, чем и как, но она притягивала меня к себе, меня тянуло к ней словно к магниту. Мне хотелось постоянно быть рядом, видеть, как она непроизвольно с заботой поглаживает круглый животик и замирает с улыбкой на алых от природы губах, когда малыш пинает её в руку.

глава6

ПОЛИНА

Сонно плетусь по коридору в сторону кухни и пытаюсь вспомнить, сколько раз за прошедшую ночь я просыпалась от басов громкой музыки, орущей у новых соседей, живущих над нами. Три? Нет, четыре, точно четыре, киваю своим мыслям и в дверном проёме кухни чуть не врезаюсь в женщину, что зовётся нашей с Сеней матерью.

Наши взгляды скрещиваются, её пренебрежительно-ненавидящий и мой усмехающийся, так как я замечаю недосыпания на лице этой женщины, маленький ребёнок в доме — это просто чудо, особенно когда он явно мешает спокойной жизни одной весьма озлобленной даме. Тёмные круги и морщины вокруг глаз, которые маман тщательно скрывает за тонной тонального крема, сейчас не замаскированы. Обычно она не выходит из комнаты без грима, кажется, она не рассчитывала на нашу встречу, поэтому и вышла с настоящим лицом.

Делаю шаг назад, по правилам этикета выпускаю женщину, и как только она проходит мимо меня, шипя себе что-то под нос, я захожу на кухню и первым делом включаю чайник. Скоро проснётся Сенька, следом Руська, а значит, у меня ровно пятнадцать минут на то, чтобы в полной тишине выпить свой утренний чай и приготовить кашу себе и брату.

Подхожу к раковине и замечаю в ней не помытый пузатый бокал. Поворачиваю голову в сторону выхода из кухни и смотрю в пустой проём. Неужели начала и по утрам употреблять? Задаю мысленно вопрос и беру бокал из раковины, в другую руку губку, подношу её к дозатору с жидкостью для мытья посуды и вспениваю каплю средства и тщательно вымываю бокал.

Спиртное Наталья Сергеевна начала употреблять три месяца назад, ровно с того дня, как мы с Руской переступили порог этого дома. В тот день наша с Сенькой мать сбежала стрясти деньги, которые я не получила, зато у меня осталось самое дорогое, что может быть. Руська. Эта кроха занимает всё место в моём сердце.

Так вот, в тот день Наталья Сергеевна вернулась домой поздней ночью. Вид у неё был, мягко сказать, непрезентабельный. Она покачивалась из стороны в сторону, размахивая полуначатой бутылкой дорогого шампанского. Растрёпанные волосы, что при уходе из дома были уложены в элегантную причёску, торчали в разные стороны, размазанная тушь, красные, заплаканные глаза с плескающейся ненавистью, злобой и болью на дне. Мне тогда её стало жалко, это было единственное чувство, что я испытала, увидев её.

Увидев меня, женщина разразилась злым хохотом, но вскоре хохот сменили слёзы, горькие и настоящие, вот проливая их, она и рассказала, как сложилась её «прогулка в соседний город».

— Меня даже на по-порог центра не пустили, — пьяно вещает мать, сползая по стенке на пол, — как бродяжку за ш-шкирку выкинула за территорию, — громко всхлипывает, — а потом пришла эта-а-аа дрянь, такая же, как и тыыы, — тычет в меня пальцем, — смотрит на меня с высока и говорит: «Лучше тебе, Наташа, дорогу в мой центр забыть, да и про наше знакомство тоже. Твоя дочь родила девочку, а в контракте чёрным по белому написано, что заказчики забирают только мальчика, девочка же остаётся у суррогатной матери». И кинула мне вот это, — достаёт из сумочки знакомый мне договор, — прямо в лицо кинула! — взвизгивает женщина и кидает в мою сторону бумаги.

Ловлю договор и начинаю его читать, так как я не помню пункта про пол ребёнка. И долго мне искать его не приходится, такой пункт имеется, причём на первой странице. «Пункт 3.2» — перед глазами всё расплывается, когда я читаю то, что уже сказала мать. Руслану и Ольге нужен был только мальчик, крошка Руслана их не интересовала от слова совсем. Этот факт очень больно кольнул сердце. Разве можно так поступать? Разве… Замолкаю, когда упираюсь взглядом на свою мать и понимаю, что передо мной сидит такая же мразь, как и биологические родители малышки. Меня тоже откинули, мать любит только брата. Но меня любил папа!

- Ты знаешь, что мне п-пришлось пережить? – шмыгает носом, кривит губы, - меня заставили подписать договор о не-ор-разглашении! – выговаривает с трудом, - С этого дня я не имею право к-кому-либо говорить, что ТЫ, - снова тычет в мою сторону указательным пальцем, - была сур-р-робатной матерью! – пьяно коверкает слова, - И если я приближусь к биологическим родителям этого, - махнула рукой куда-то мне за спину, - то меня закопают в лесу, - в её глазах появился самый настоящий ужас, - они мне у-угрожали расправой, меня убьют, если я п-попробую с-сунуться к ним, - перейдя на шёпот, заявила мать.

Сковывающий полдня страх схлынул, на душе стало в разы спокойнее. Теперь я уверена, что мать не сможет отправиться к Руслану в дом, а значит, нам ничего не угрожает.

«- Ты, Полина, не смей рыпаться, - говорит мне Любовь Архиповна, зашедшая ко мне сразу после ухода Ольги, - забирай ребёночка и ступай с богом. Тебе не тягаться с этой семьёй, - качает головой, - тебе просили передать, чтобы ты сидела тихо и на глаза Ольги с Русланом не попадалась, иначе будет плохо всей твоей семье, - понизив голос на последних словах, женщина кинула взгляд на брошенные Ольгой купюры, усмехнулась и не спеша покинула палату. Через десять минут за нами пришла молоденькая медсестра, которая помогла мне с одеждой для Руськи.» - вспоминаю слова врача, стоя перед матерью.

- Я думаю, Поля пережила на много больше за свою жизнь, находясь рядом с тобой, - раздался холодный голос Арсения, от чего вздрогнули мы обе, - так что тебе полезно побыть на её месте, жалко, что это продлилось недолго…

Наша мать от слов родного сына в её адрес разревелась на всю квартиру, разбудила Руслану, перебила посуду, а после уснула на диване в кухне. Я не решилась перетаскивать женщину в её комнату, а Сенька специально не стал её будить, только на утро устроил ей взбучку и заставил убирать весь погром, что она учинила.

Вот с того дня она и начала употреблять по бокалу перед сном, и, как оказалось, не только.

- Это что за выражение лица? Ты кого похоронила? – раздался голос брата.

Повернула голову и увидела прекрасную картину. Сенька держит маленькую принцессу, которая проснулась раньше, чем обычно. Бросила быстрый взгляд на часы и поняла, что это не малышка проснулась раньше, это я уплыла в воспоминания, потерявшись во времени.