Не теряя веры

Пролог

Пролог

Аудитория медленно пустеет, студенты неспешно покидают свои места. Они смеются и болтают между собой. Почти все они получат свой зачет, написав сегодня тест. Я понимаю, что мой предмет для них не самый важный, поэтому не придираюсь. Посещают лекции – уже хорошо. Собираю сданные мне листы с тестами, прячу их в сумку. Пара у меня последняя и можно ехать домой. Подумала о дочке и улыбнулась – представила, как она обрадуется, что я заберу её пораньше. Сад хоть и элитный, но Маргарита все равно ещё не привыкла, да и маленькая она у меня.

За этими мыслями не заметила, как стало тихо. Подняла взгляд. Аудитория была пустой, за исключением одного студента. «Опять Скворцов», - вздохнула я. Он занимал первую парту прямо передо мной и внимательно смотрел на меня. Я бы сказала – рассматривал. Его тест все еще лежал перед ним.
- Скворцов, уже все ушли, хватит смотреть на меня. Дописывай и сдавай тест, - вздохнула, а ведь я уже рассчитывала уйти.

- Вы не можете запретить мне смотреть, - заявляет парень.

- Смотри на то, что ты пишешь, - я кивнула на лист бумаги.

- Там я не увижу ничего интересного, - улыбается он, не отводя глаз.

- А на мне увидишь? - усмехаюсь я и выхожу из-за кафедры, чтобы посмотреть, много ли ему осталось вопросов.

- Да.

- Например, что? - перевела взгляд на его лицо.

- Например, как дрожат ресницы, как красиво свет играет в волосах, как шевелятся губы, как ты проводишь по ним языком... - я что, только что это сделала? Несносный мальчишка. А он продолжал подмечать изменения. - Как покрывается румянцем лицо, как чаще вздымается грудь и подрагивают от волнения пальцы.

- Всё, хватит! Уходи! - я отступила к кафедре и указала ему на дверь.

- А как же зачет? - он поднимается и оказывается напротив меня.

- Я поставлю тебе зачет. Но ты больше никогда не появишься на моих лекциях, - говорю строго. Этот парень уже переходит все границы.

- Этого я обещать не могу. Философия – мой любимый предмет с некоторых пор, - его голос завораживает, и я не понимаю, когда он оказался так близко.

Делаю шаг назад и упираюсь поясницей в кафедру. Моё сердце отбивает бешеный ритм.

- Не надо, - шепчу пересохшими губами, когда он подходит непозволительно близко.

- Чего не надо?

- Делать то, чего тебе хочется, - произношу непослушными губами.

- Это сильнее меня, - его голос тихий, с хрипотцой.

- Вова...

- Да, - его дыхание уже дотронулось до моей кожи.

- Я замужем, - хватаюсь за эту здравую мысль.

- Думаешь, меня это остановит?

- Если ты испытываешь хоть каплю уважения ко мне, должно... - но договорить он не дает.

- Я испытываю невероятную потребность прикоснуться к тебе.

- Не надо...

- Останови, - говорит он и впивается в мои губы.

Господи, помоги, останови это безумие! Его рука крепко удерживает затылок, а вторая сжимается на талии. Мои руки упираются в твердую крепкую грудь. Я ладонями ощущаю дикое сердцебиение. В какой момент я начинаю отвечать на его поцелуй, я точно не скажу... Но как только я понимаю, что делаю, яростно начинаю сопротивляться. Замечая перемены в моем поведении, он отстраняется, опускает свои руки по обеим сторонам от меня на кафедру, так, чтобы я не могла сбежать, и смотрит в глаза. Не знаю, что он видит в моих, в его я вижу желание. Он опускает голову мне на плечо.

- Верааа, - тянет он, а у меня коленки подкашиваются от того, как он произносит мое имя, как тянет последнюю букву. - Я хочу тебя, Вера...

- Прекрати, - перебиваю, не желаю слышать всего этого - Я забуду то, что произошло...

- А я нет, - в этот раз перебивает он. - И тебе не позволю, - он снова смотрит в глаза. - И напоминать буду каждый гребаный день! Пока не поселюсь у тебя вот здесь, - дотрагивается до моего виска, тянет пальцем вниз по скуле, по шее и ещё ниже. - И тут, - доходит до сердца.

- Зачем?

- Потому что ты вот тут, - прикладывает мою руку к своей голове, - И тут, - переносит ее к сердцу. Оно по-прежнему стучит неистово под моей ладонью. - Я Лю…

- Замолчи, - вырываю руку и накрываю его губы. И чувствую, как он целует мою ладонь. Одергиваю руку.

- От того, что я замолчу, ничего не поменяется.

- Вова, я замужем, у нас дочь, и я не разрушу свою семью, потому что тебе взбрело в голову...

Не договариваю, мне затыкают рот новым поцелуем – жадным, страстным, голодным...

Рада приветствовать вас, мои дорогие читатели, в новой истории. С нетерпением жду ваших впечатлений. А я, как всегда, беру перерыв, чтобы перезагрузиться😁. Ведь история будет не менее эмоциональная, чем предыдущая. Готовьтесь;)

Если вы забыли, кто такой Скворцов Вова, у вас есть время прочитать историю "Любовь - это не для меня".

1 глава Вера

1 глава

Вера

Я выбрала платье, темно-синие, строгое. Волосы собрала в хвост. Остановила свой выбор на чёрных туфлях с невысоким каблуком. Последний взгляд в зеркало, и можно идти.

Если честно, очень волновалась. Сегодня мой первый рабочий день. Не просто первый, первый в жизни, да ещё и не совсем по специальности. Но я хорошо подготовилась и уверена, что справлюсь. Покидаю кабинет, и спешу на третий этаж - в триста двадцать девятою аудиторию. Именно там мне предстоит провести свою первую лекцию.

Конечно, я могла бы не работать вовсе. Денег хватает, да и дочке всего два. Но Антон решил, что Маргаритку нужно отдать в садик, потому что там – «развитие лучше!». Я была против, но спорить не решилась. Мама всю жизнь повторяла - "Умный мужчина, знает, что делает, не нужно с ним спорить..." Это она про папу говорила, но как-то так вышло, что я и на Антона это перенесла. Он ведь действительно умный, иначе не смог бы добиться того, что есть сейчас. Его уважают, за ним идут.

Только вот я осталась одна. Антон, когда партию свою создавал, много времени на работе проводил, в какой-то момент я даже думала, что брак мы сохранить не сможем. Ну что это за семья, если я почти все время дома одна. Но потом родилась Маргаритка, и я погрузилась в материнство. А что ещё оставалось? Готовил нам повар. Приходил четыре раза в неделю и готовил, мне оставалось только разогревать. Сама готовила редко, только если захочется чего-то особенного. Степан Петрович готовит очень вкусно, он вообще очень приятный мужчина. Ему уже за шестьдесят, но выглядит он и справляется со своим делом превосходно. Я даже училась у него некоторые блюда готовить. Убирать мне тоже не приходится (разве что игрушки за дочкой), для этого три раза в неделю приходит Елена - женщина сорока лет, очень строгая и неразговорчивая, но свое дело выполняет безупречно. И сейчас, когда даже Маргаритки дома нет, я на стены от безделья лезть готова.

В один из таких дней я, проезжая мимо университета, позвонила папе, и напросилась на кофе. Мы последнее время редко виделись. Тогда, сидя в его кабинете я и озвучила свое желание найти работу, хоть и понимала, это просто желание. Антон против того, чтобы я работала. И тут папа предложил мне место преподавателя философии. Дело в том, что Мира Львовна, что вела этот предмет, сломала бедро. Старушка, а было ей почти семьдесят, одна из старожил этого университета, и вот теперь, мало того, что она будет долго лечиться, но и её сын настоял на увольнении. Середина ноября, найти преподавателя на замену, в это время нереально. Вот папа и предложил. Всего на пол ставки, работа не каждый день, и всего по пару лекций. Конечно я загорелась этой идеей. А папа пообещал, что уговорит Антона.

Две недели я почти ежедневно приезжала к Мире Львовне, она делилась учебными материалами, показывала планы лекций, давала наставления. Так что я готова, но все равно ужасно волнуюсь.

Дверь нужной аудитории приоткрыта, оттуда слышится смех и гул голосов. Сделав последний глубокий вдох и медленный выдох, я зашла в аудиторию. Студенты с интересом уставились на меня и проводили взглядами до самой кафедры. Тихое шушуканье разносилось по аудитории.

Экономисты, им мой предмет не сильно нужен, это так, для общего развития. Отсидеть на моих лекциях им придется, но я надеялась, что все же не зря буду тратить своё время.

- Здравствуйте, - поздоровалась я громко. - Меня зовут Леонова Вера Андреевна. С сегодняшнего дня я буду вести у вас курс философии.

К счастью, никаких глупых вопросов и хихиканий не было. Я провела перекличку и приступила к лекции. Не знаю, то ли мне повезло, то ли эти студенты просто такие. Но моя первая лекция прошла, на мой взгляд, прекрасно. Я вернулась в кабинет, где меня поздравили с началом преподавательской деятельности, забрала свои вещи, сменила обувь и поспешила, перед тем как ехать за Маргариткой, зайти к отцу.

- Ну как все прошло? - с улыбкой встретил он, и даже из-за стола вышел, чтобы обнять.

- На удивление, хорошо. Сама не ожидала, - утонула в папиных объятиях.

Папа у меня ректор, вот уже несколько лет. До этого был заведующим кафедрой политологии, преподавал политический анализ. Профессор, очень уважаемый человек. Многие его ученики теперь имеют должности в высших структурах власти.

В принципе, мы с Антоном так и познакомились. Мой будущий муж приехал в гости к отцу, в то время он работал в администрации муниципального округа. Красивый, высокий как мой отец, старше меня на тринадцать лет. Мне, тогда восемнадцатилетней девчонке, он очень понравился. Но главное, ему понравилась я, и он стал за мной ухаживать. Красиво, с цветами, походами в ресторан. Он стал моим первым мужчиной. А на мой девятнадцатый день рождения сделал мне предложение, спустя всего четыре месяца с начала наших отношений. Не могу сказать, что папа был в восторге, но ему было важно, что я счастлива. А тогда я была очень счастлива. И подружки мне завидовали. Свадьбу сыграли в сентябре, спустя три месяца после предложения. Антон не хотел ждать, ссылался на возраст, что ему семья нужна, и любимая жена, что надоело ходить в холостяках.

А потом все как-то завертелось. Он стал подниматься по карьерной лестнице. Не без помощи моего папы, я полагаю. Всё-таки связи много что значат. А лет пять назад он создал свою партию, возглавил её, стал депутатом. Он любил свое дело, он жил политикой. А я... я все чаще думала, а правда ли была ему нужна я, или ему нужна была помощь и поддержка моего папы?

2 глава Вера

2 глава

Вера

Стоит нам зайти в квартиру, Кирилл спускает с рук Маргаритку и, попрощавшись, уходит. На сегодня его рабочий день завершён. Раздеваюсь сама и помогаю дочке.

Дома мы застаем Степана Петровича, который колдует на кухне, наполняя квартиру чудесными ароматами.

- Здравствуйте, - говорю мужчине.

- Здравствуйте, Вера Андреевна, - улыбается нам. Сколько не уговариваю, он не хочет называть меня просто по имени. - Есть будете?

- Нет, я дождусь ужина, - улыбаюсь мужчине в ответ. - Но я с удовольствием выпью чай. Маргаритка, ты будешь чай? - дочка кивает. - Тогда пойдём мыть ручки.

Мы покидаем кухню и идём на второй этаж, где находятся спальни. Помогаю Маргаритке переодеться в домашние вещи, легинсы и маечку с Нюшей и Барашем. Смешарики - её любимый мультик. Потом мы идём ко мне, и я меняю свое платье на лёгкий домашний сарафан. Не позволяю себе дома ходить в шортах и майках. Антон, когда-то давно обозначил, что хочет видеть меня в платьях, а не словно подростка непонятно в чем. Тем более, он в любой момент может приехать домой не один, и его жена, то есть я, должна выглядеть привлекательно и соответственно статусу. Поэтому мой гардероб заполнен домашними платьями, простыми, но элегантными и удобными.

После чая мы пошли в комнату Маргаритки, и почти час провели играя. А потом Степан Петрович сообщил, что все готово и он уходит. Мне остаётся достать из духовки мясо и накрыть стол.

Антон приезжает как раз к ужину. Пока он переодевается, я заканчиваю сервировку. Когда Антон спускается, мы с Маргариткой уже сидим за столом. Дочка уже самостоятельно кушает, но я все равно рядом и, если нужно, помогаю. С умилением наблюдаю, как она старательно кушает.

- Как прошла поездка? - спрашиваю Антона.

- Хорошо прошла. Но не думаю, что тебе нужны подробности.

Я действительно не люблю политику, она окружала меня с детства, может именно поэтому я не хочу вникать в дела мужа или чтобы и Маргаритка только и слышала разговоры о ней.

- Я сегодня провела первую лекцию, - решила поделиться с мужем своим, хоть и маленьким, но достижением.

- Если честно, до сих пор не понимаю, зачем тебе это. Кто-то мечтает жить как ты. Не работать, быть в достатке, а ты... - я сжимаю крепче приборы, стараюсь сдержаться и не возражать. - Но, с другой стороны, наверное, у каждого должны быть свои развлечения. Твоё ещё вполне приемлемое.

Мою работу он принимает за развлечение, считает я поиграю и брошу. Что мне самой это быстро надоест. Но я надеюсь в следующем году уговорить отца дать мне больше часов. А может, я смогу преподавать английский.

Муж, тем временем, рассказывает про какого-то депутата, молодая жена которого провела фотосессию в стиле «ню». И её фотографии попали в прессу.

- Я говорил, что в двадцатых числах декабря состоится благотворительный бал? Нужно быть обязательно, это очень важно. Ты, надеюсь, помнишь, что в следующем году выборы? Придётся постараться, так что будь аккуратна, не испорть мне предвыборную. Помни, что репутация важнее всего. И тебе придется появляться со мной на многих мероприятиях.

- Конечно, я помню, - отвечаю сразу на несколько вопросов.

Про репутацию, я слышу чуть ли не с первых дней замужества. Я должна всегда думать, прежде чем что-то сделать или сказать, потому что никогда не знаешь, где, кто, и главное, что увидит или услышит. Наверное, это стало одной из причин почему я осталась без подруг... И хоть я прекрасно понимаю, что безупречных людей не бывает и в наших кругах хватает тех, кто нарушает нормы морали, все же стараюсь быть осторожной.

После ужина помогаю Маргаритке помыться и укладываю в кровать. Перед сном я читаю ей книги. Сегодня на очереди новая сказка. А когда сказка заканчивается, я ложусь рядом и пою колыбельную. И только когда дочка засыпает, покидаю её комнату.

Захожу в спальню. Антона нет, значит он ещё в кабинете. Иду в душ, надеваю сорочку и ложусь. На прикроватной тумбе лежит книга - "Поющие в терновнике" с уже слегка потрёпанным переплётом, одно из моих любимых произведений. Я устраиваюсь поудобнее и погружаюсь в чтение, переживая ужас пожара вместе с героями. Антон приходит где-то через час, принимает душ и ложится рядом.

- Иди сюда, хлопает он по бедрам, - откладываю книгу и сажусь на него сверху.

Его руки накрывают мои бедра, он гладит их, забирается под сорочку, слегка сжимает ягодицы. Я ерзаю промежностью по его плоти, пока член не твердеет подо мной. Когда он слегка меня приподнимает, помогаю рукой, направляя его в себя. Двигаюсь в своём темпе, выбираю нужный мне угол, ловлю первые признаки удовольствия. Но, когда Антону надоедает мой ритм, он резким движением переворачивает меня на спину, и двигает уже так, как хочется ему. Резкие толчки смешиваются с тяжёлым дыханием мужа. Но дело в том, что я в такой позиции ничего не чувствую. Точнее, я не способна испытать оргазм. После родов, я не испытывала его ни разу. Я и раньше не была фанатом секса, а сейчас, я скорее просто отбываю повинность, исполняю долг. Не знаю, как назвать.

Антон кончает, оставляет поцелуй где-то на ключице и возвращается на свою подушку. Я, сжимая мышцы, чтобы сперма не потекла по ногам, спешу в ванную. Смываю следы "любви" и возвращаюсь в кровать, где Антон уже спит. Тихонько занимаю свое место и тоже засыпаю. Правда, перед сном успеваю подумать о том, как провела сегодня лекцию. И как завтра снова поеду в университет, чтобы провести философию ещё у одной группы, если не ошибаюсь, в этот раз у международников.

3 глава

3 глава

Вова

- Привет, - улыбаются девчонки, стоит зайти в универ. Подмигиваю, они хихикают.

- Здорова, - на плечо опускается рука приятеля. - Люблю среду, три лекции и домой. У тебя какие планы?

- Пока никаких, - очередные девчонки проходят мимо, одаривая нас улыбками. Макс провожает их взглядами.

- Вот скажи мне, гордая птица скворец, че они все тебе улыбаются?

- Я обаятельный, - говорю с улыбкой и подмигиваю очередной девчонке.

- Скворцов, Левин, напоминаю, сегодня будет философия, - обгоняет нас наша староста.

- В смысле напоминаю? Первый раз слышу, - кричит ей Макс.

- Странно, почему меня это не удивляет? - обернувшись отвечает ему Светка.

- Не, я не понял. Ты слышал что-нибудь?

- Честно, не помню, - отвечаю приятелю.

Мы доходим до гардероба и сдаём куртки, а потом идём в аудиторию. Сахов, терпеть не может, когда опаздывают на его предмет. А мне нравиться "теория вероятности", один из предметов, который я ни разу не пропустил.

Плетемся в триста двадцать девятою аудиторию. Наша Мировая старушка, точнее Мира Львовна, ещё в начале октября сломала ногу, если не ошибаюсь, с тех пор, философии не было. Я вообще не понимаю на хер нам она, время отсиживать? Для общего развития? Так для этого я могу и сам почитать то, что конкретно нужно мне, а не философию. Бесполезный, как по мне, предмет.

Макс всю дорогу возмущается, что он уже планировал ехать к своей Ксюхе, а тут такой облом. И конспекта нет. И нафига ему это вообще нужно. Я задавался этими же вопросами, но молча.

В аудитории занимаем свои места на последнем ряду. Я достаю телефон и пишу Маринке. Она, как всегда, строит из себя скромницу, мол "не знаю", "а что будем делать?". Бесит, типо не понимает, что мы будем делать. Тем более, сто пудов, сама же первая полезет. Я с Маринкой в августе познакомился. Красивая девочка, но тупая, в смысле не дура, но интеллектом не перегружена. Да, и мне с ней не разговоры вести. Она, конечно, думает, что очень умная и сообразительная, и мною вертит как хочет. Но наивная не знает, что она просто удобная, и у меня на неё стоит. А в сексе она хороша, и без предрассудков.

Пока переписываюсь не замечаю, как в аудитории становиться тихо. А потом раздаётся:

- Здравствуйте, - поднимаю голову.

Её узнал сразу. Сердце сошло с ума, как когда-то. Зажмурился, надеясь, что мне просто мерещится.

- Меня зовут, Леонова Вера Андреевна. С сегодняшнего дня я буду вести у вас курс философии.

Вера. Значит не ошибся. Это она. Та самая нереальная, недосягаемая. Всё такая же красивая. Хотя вру, сейчас, по-моему, ещё красивее стала. Элегантная, строгая и такая же недосягаемая. Взгляд упал на ее руку, где на пальце блестело колечко. Замужем. Хотя, почему я удивляюсь? Я ведь был там, сам своими глазами видел. Она даже помахала, заметив меня, стоящего у высокого клёна.

Она стала отмечать присутствующих, называя фамилии и дошла до моей:

- Скворцов, - поднял руку, даже просто "я" не смог выдавить. Горло словно спазмом свело.

Она посмотрела, всего секунду и пошла дальше по списку. Не узнала. Усмехаюсь, наверное, не стоит удивляться. Тогда мне было четырнадцать, я был тощий и длинный, я и сейчас не качок, а ростом стал ещё выше. Но тогда смотрелся несуразно, рос только вверх. Мама жаловалась, что ем за троих, а мяса на мне, словно я голодаю не первый год.

Уже тогда был ровный с ней, интересно, если стать рядом она теперь будет по плечо? Блин, о чем я думаю?

Не узнала. Но... ведь все равно это я, и как по мне, то лицо моё не сильно изменилось... хотя, это она для меня была богиня, идеал, эталон... а я для неё друг соседа, мальчишка.

И пока Вера что-то рассказывала я погрузился в воспоминания.

Первый раз я её увидел двадцать восьмого февраля. Мой четырнадцатый день рождения. Я со школы к Артуру пошёл, он перешёл в наш класс в этом году, а потом оказалось, что тоже в музыкалке учиться. Мы как-то быстро сдружились. Так вот, его дом был ближе от школы. Мы решили закинуть вещи к нему, и пойти в торговый, потусить, может в 3D сходить или в приставку порубиться, в маке посидеть. Короче, отметить мою днюху. Мама денег мне подогнала по такому случаю.

Заходим мы в лифт и слышим "подождите", я тут же руку выставляю, не позволяю дверям закрыться. И вот, они разъезжаются, и я вижу её.

- Спасибо. Можно пройти? - с улыбкой спрашивает, а я туплю, с места не двигаюсь, хорошо Артур дёргает за рюкзак, и я отмираю.

- Привет, - здоровается она с моим приятелем. - Как учёба? - а сама, так получилось, что стоит напротив меня. Кабина не большая, пол шага, и я её коснусь. Стаю пялюсь как идиот.

- Нормально, - расслабленно отвечает Артур, а я понять не могу, как он так просто с ней разговаривает.

Если честно, сам себя понять не мог. Видел я красивых девочек в жизни. А в интернете, там их и вовсе пруд пруди и без одежды даже. И даже целовался уже и не раз. Секса не было, это да… Но, опыт общения с девчонками был. А тут, стоит в розовом пуховике, шапочка вязаная белая, шарф огромный под цвет пуховика. Вижу только лицо, а глаз отвести не могу, улыбку вижу и залипаю. Сердце сходит с ума. Чувствую себя идиотом, который может только невнятно мычать. Потому что Артур, зачем-то говорит, что у меня День рождения, и она поздравляет. А я толком ответит не могу.

4 глава

4 глава

Вова

С трудом досидел до конца, и не сорвался с места после звонка. Но стоило покинуть аудиторию, поспешил на улицу. Мне нужно было на воздух. На крыльце, в одном свитшоте, даже холода не чувствовал. Сердце все ещё работало на максималке.

- Ты чего, как ужаленный? - Макс появился на крыльце и протянул мне мою куртку.

- Спасибо, - одеваю куртку, но не застегиваю, мне словно все ещё не хватает воздуха.

- Идёшь?

- Нет, - друг смотрит внимательно, но видимо решает не вникать, или просто мне время дать, поэтому вопросов не задаёт.

- Лады, я тогда погнал. До завтра.

- Да, ещё раз спасибо за куртку, - мы жмём друг другу руки и Макс спешит к своей машине, по дороге уже отвечая на звонок своей Ксюхи.

Я не знаю сколько стою на крыльце, собирая свои мысли, восстанавливая сердцебиение. Со мной здороваются, кто-то даже что-то рассказывает, сам не понимаю, как собирается компания в человек шесть. Я в разговоре не участвую, но они похоже даже не замечают.

Дверь в очередной раз открывается и на крыльце появляется она. На ней элегантное пальто, насыщенного фиолетово цвета, и нежно сиреневый шарф. Она слегка ежится от порыва ветра, и спешит к машине. Ей открывает заднюю дверь мужик и она прячется в салоне. Машина быстро покидает территорию, теряется в потоке остальных. Водитель? Это точно не её муж. Того урода я знаю. Он теперь большая шишка, депутат. Нет, я не узнавал специально, просто пару лет назад увидел в какой-то статье его фото и узнал.

Наши стали обсуждать и тачку, и саму Веру. Я же, сбежал со ступенек и сел в свою машину. Уже за рулём я пришёл к выводу, что моя реакция – это просто от неожиданной встречи. Уже в следующий раз, такого не будет. Прошло сколько? Восемь лет? Я не могу быть в не влюблён. Это не реально. Я не вспоминал о ней лет шесть точно. Да первое время было тяжело, но я же смог. Это просто наваждение. Глупость. Она даже не узнала. Но, бля, какая же она красивая!

Ударил по рулю. Блин, может зря удалил номер Маринки? Нужно было поехать, отвлечься. Но тут же понимаю, что ни хрена не вышло бы.

Как я не старался, как не гнал мысли о Вере они постоянно меня догоняли, накрывали девяти бальной волной и поглощали.

Ладно, надо потерпеть. Это пройдёт. Пройдёт ведь? Должно. Я не могу до сих пор её любить. Не могу!

Ночь прошла ужасно почти не спал, все ворочался. Проводил параллели, сравнивал её восемнадцатилетнюю и теперь. Это ей сколько сейчас... летом было двадцать семь? Бля, я до сих пор помню дату её дня рождения. Я сказочный дол**еб. Я все сравнивал и сравнивал, волосы, губы, фигуру. Глаза, похоже только они изменились. Не светятся, как раньше. Когда-то она все время улыбалась, всем просто так. Одаривала своим светом. Сейчас в ней полно строгости, сдержанности, достоинства. Из девчонки превратилась в женщину. Охренеть, какую, сука, сексуальную. Платье это, вроде строгое, а сидит по фигуре, все достоинства подчёркивает, так и хочется раздеть.

Не выдержал. Взял телефон и вбил её имя. Мне выдало кучу фотографий её с мужем. Втянул носом воздух. Почему мне все ещё трудно смотреть на них вместе? Это же ненормально. Она мне никто... Но я продолжаю искать информацию. Читаю чем занимается её муж, оказывается он взобрался ещё выше. А вот и семейное фото. У них дочь. Убираю телефон, швыряю его куда-то в ноги.

Мне нет до неё никого дела. Мне нет до неё дела. Нет!

Повторяю, как мантру, но не работает. Нахожу телефон и найдя её фото увеличиваю, так чтобы осталось только лицо.

- Я не могу тебя любить, - говорю, глядя ей в глаза. И снова отшвыриваю телефон.

Утром мама беспокоится, что я плохо выгляжу. Уверяю её, что все в порядке, и спешу в универ. Сегодня не замечаю, направленных на меня улыбок. Иду сразу к стендам с расписанием. Она ведь не может только у нас вести, если она заменяет Миру Львовну, значит все её часы забрала. Наверное, больше получаса изучаю расписание, и теперь у меня есть ее график. Сегодня она тоже придёт. Одна лекция у международников на втором курсе. Зачем-то запоминаю аудиторию. Далеко от нас. Мы в это время будем на пятом. Они на втором.

- Скворцов, будешь свободен зайди в профком, - слышу за спиной голос Муравьевой.

- Зачем?

- Там и узнаешь, - Тамара Георгиевна, спешит по своим делам, а я понимаю, что в коридоре пусто, а значит лекции уже начались.

Спешу на третий этаж, хорошо, что у нас сейчас статистика, Каримова хоть на вид женщина суровая, но я нашёл к ней подход, и за опоздание мне ничего не будет. Стучу в дверь и заглядываю.

- Ольга Васильевна, можно?

- Заходи, Володя, - отвлекаться она. Ох и бесит меня это её "Володя", но я лишь обаятельно улыбаюсь и занимаю ближайшее свободное место. К Максу перейду на перемене.

Весь день себя убеждаю, что не пойду её искать. Ну зачем? Увидеть? Глупость. Просто какой-то маразм. Но, когда время подходит к четвёртой паре, я несусь на второй этаж. Нахожу нужную аудиторию. На перемене коридор заполнен студентами, девчонки строят глазки, хихикают. Знают меня. Да весь универ меня знает, ни одного мероприятия без моего участия не проходит. Я тут типо – местная звезда.

5 глава

5 глава

Вера

Не люблю конец осени, не из-за холода, из-за темноты, что так рано накрывает город. Машина медленно двигалась в потоке других машин, а я, прислонившись головой к стеклу, бессмысленно блуждала взглядом по улице.

Антон написал сообщение, что завтра нам нужно присутствовать на обеде у Егоровых. Я не люблю этого человека, он больше напоминает бандита чем политика. Да и общество, которое собирается у них, мне не по вкусу. И вообще, я ведь обещала Маргаритке, что завтра она не пойдёт в сад. И что теперь делать? Может позвонить Ирине, пусть посидит с ней пару часов.

Меня так расстроило это сообщение, и я так ушла в свои мысли, что на лестнице столкнулась со студентом. Стыдно, нельзя позволять своим эмоциям брать верх.

Мои мысли перетекли в момент столкновения. Была удивлена, что, оказывается, мы знакомы с этим парнем. Артура, его друга, я помнила хорошо, приходилось ни раз сидеть с ним, когда он учился ещё в начальной школе и помогать с уроками. Потом уже в старших классах с английским. Мне языки давались легко, а вот у него были проблемы. Но его друзей я не помню.

Хотя, нет был один мальчик. Он всегда так смотрел, что приводил меня в замешательство. Я скрывала это под улыбкой, дела вид, что не замечаю его внимания. Но иногда мне хотелось попросить его не смотреть на меня. Под его пристальным взглядом становилось не ловко и... жарко. А ведь я тогда уже встречалась с Антоном и была безумно влюблена в него.

Как же его звали? Что-то на «В».

Вспомнила, как однажды застала его мокрого у подъезда. По-моему, это был апрель. Дождь был сильным и холодным, парнишка жался к стене под козырьком подъезда, но порывы ветра всё равно не позволяли укрыться от стихии.

- Ты чего тут? - не могла пройти мимо.

- До дома далеко, думал у Артура переждать, но его нет, - уже начинающими синеть губами пробормотал он.

Мне стало его очень жаль, и я не думая сказала:

- А ну ко, пошли, - и открыла дверь подъезда.

В лифте вокруг парня образовалась лужа, хотя вокруг меня тоже только поменьше. Меня хоть как-то спасал зонт, да и под дождем я пробыла явно меньше чем он. Парень смущался, и не охотно зашёл за мной в квартиру. Но самое смешное он все равно продолжал смотреть на меня. Он делал это как-то по-особенному, я не могу объяснить, но под этим взглядом я, хоть и была старше, терялась и смущалась.

- Проходи, - сказала ему и поспешила к себе, чтобы стянуть мокрые и тяжёлые джинсы.

Когда я переоделась и вернулась, мальчишка так и стоял в прихожей.

- Вещи мокрые нужно снять, - Можешь пройти на кухню. Я сейчас что-нибудь тебе принесу, а потом будем пить чай. Нужно согреться, - кажется я волновалась больше чем он, поэтому начинала заполнять тишину словами.

Учитывая, что у нас одинаковый рост, я не придумала ничего лучше, чем дать ему свой спортивный костюм. Он не был девчачьим, самый простой светло-серый с широкими штанами и кофтой на молнии с капюшоном, нашла и белую футболку без рисунка, чтобы не смущать нелепым принтом.

Мальчишку застала на кухне, он стянул ветровку и худи, и сжимал их в руках. Я думала он совсем худой, ну так он выглядел в одежде, но оказалось, что он скорее жилистый, так как теперь был виден рельеф мышц. Когда вырастет, будет красивым. Мелькнуло тогда у меня в голове. Смутившись этой мысли, мне кажется, я даже покраснела.

- Вот. Это чистое. Переоденься, должно подойти.

Я положила вещи на стол и поспешила выйти. Далеко не уходила, стояла за дверью, прислушивалась к тихому бормотанию и шороху одежды.

- Можно? - спустя пару минут уточнила я у парня.

- Да, - он стоял в моем костюме с босыми ногами и теперь держал в руках все свои вещи. На кофте, от капель воды с волос, стали появляться тёмные точки. И я поняла свою оплошность, нужно было предложить ему полотенце.

- Пойдём, дам тебе полотенце, или фен, а вещи я в сушку заброшу.

- Можно я сам, там... носки и белье, - тихо, отводя взгляд, пробормотал он. Я кивнула.

Потом мы пили горячий чай с бутербродами, правда он, как и я, съел только один, и то, кажется, из вежливости. Разговор не клеился, я испытывала неловкость от его присутствия и этого, словно сканирующего, взгляда. Внимательного, пристального, постоянно блуждающего по мне.

Он провел у меня почти два часа, а как только дождь утих, подорвался и поспешил уйти. Его, ещё слегка влажные, вещи я сложила в пакет. Он только носки надел, хотя учитывая, что кроссовки высохнуть не успели, то разницы не было мокрые носки или нет.

- Спасибо. Я постираю и верну костюм.

- Хорошо, - улыбнулась я и его взгляд накрыл мои губы.

Когда этот мальчик ушёл, я выдохнула. Так и не поняв почему чувствую себя рядом с ним так неуверенно и неловко. Он ведь всего лишь мальчишка.

Вещи он вернул через день, принёс их и ждал меня под подъездом. В пакете вместе с вещами лежала и шоколадка, с фундуком, как раз такая, как я люблю. Я считала себя взрослой, через два месяца мне будет девятнадцать, поэтому я не позволяла себе показывать свое смущение. С улыбкой приняла пакет, спросила про здоровье, и пожелав хорошего дня сбежала.

6 глава

6 глава

Вера

Ирина оказывается свободна и соглашается посидеть с Маргариткой. К трём часам Кирилл сообщает, что ждёт меня внизу, я обуваю туфли, чтобы не переобуваться и одеваю пальто. Несколько раз целую на прощание Маргаритку и спускаюсь на подземную стоянку.

Сегодня пошёл снег, правда из-за того, что нет мороза он тут же таял. Серое, хмурое небо висело над городом, а так хочется солнца, пусть не тёплого летнего, ну хотя бы просто солнце. Уже недели две оно не появлялось совсем.

Кирилл привёз меня к зданию, где находилась, так называемая, штаб-квартира партии мужа, а по сути самый обычный офис. На подземной парковке из машины Кирилла, я пересела в машину Антона, через пару минут он, с телефоном у уха, занял место рядом со мной. Водитель и телохранитель сели впереди. Я не вникала в разговор Антона, грустно глядела в окно, мне так не хотелось ехать на этот обед.

- Вера, - Антон спрятал телефоном и теперь смотрел на меня.

- Да? - тоже посмотрела на мужа.

- Что с настроением?

- Всё в порядке, не волнуйся, я тебя не подведу.

- Очень на это надеюсь. Завтра Николай пришлёт тебе расписание мероприятий на декабрь. Спланируй свое время так, чтобы ты могла меня сопровождать.

- Хорошо, - я возвращаю свой взгляд к окну, а Антон к планшету.

За столом собирается десять пар. Я всех знаю, не раз приходилось быть в одной компании. Но, пожалуй, только с одной из них мне приятно общаться. Эдуарда Константиновича и его жену Ольгу я знаю с детства, он часто был в гостях у папы. Если я не ошибаюсь, они дружат ещё со студенческих лет. Только, если папа предпочёл науку, то Эдуард Константинович ушёл в политику.

Обед проходит на удивление приятно, а когда гости покидают стол, мужчины занимают диваны, кто-то закуривает, кто-то наполняет бокал коньяком. Они говорят о делах и нам женщинам там не место, поэтому мы устраиваемся в другой части огромной гостиной ближе к окнам. Нам предлагают напитки и маленькие пирожные.

Мы здесь уже больше двух часов, поэтому, извинившись, я покидаю гостиную, чтобы позвонить Ирине и узнать, как у них с Маргариткой дела.

- Все хорошо, Вера Андреевна. После вашего ухода я её уложила, и она все ещё спит. Так что пока хлопот совсем ни каких. Не переживайте, отдыхайте.

Я поблагодарила девушку и попрощалась. Отдыхайте. Отчего? Я вздохнула и ещё пару минут простояла, глядя в окно, за которым хлопья снега всё так же сыпались с неба, и здесь они уже покрыли тонким слоем пожухлую траву сада. Нужно возвращаться в гостиную. Но сначала решаю зайти в туалет. Для звонка выбрала дальнюю комнату, напоминающую маленькую гостиную с камином. У Егоровых весь дом сплошная помпезность. Иду по светлому коридору, пушистый ковёр заглушает шаги.

Я уже собираюсь зайти в уборную, как слышу голоса. Замираю, дверь закрыта не полотно, но щель так мала, что увидеть беседующих возможности нет, зато слышно их хорошо.

- И все равно, я не понимаю, как она все ещё держится рядом с ним. Она хорошенькая, молоденькая, я не спорю, но совершенно ему не пара.

- А кто ему пара, - с насмешкой говорит вторая. - Ты?

- Если бы Антон только намекнул, поверь я была бы уже в его постели.

- Я бы и сама на нем попрыгала, - вторит ей собеседница и смеется.

Мой муж красивый мужчина, он нравится женщинам, я это всегда знала. Да и свидетельницей таких разговоров становлюсь не первый раз. Когда-то давно, меня очень задевали подобные речи. Я ревновала, злилась. Сейчас, спустя восемь лет брака, я понимаю, что они не трогают, совсем. Женщины продолжают обсуждать моего мужа сравнивая со своими, а я спешу дальше, радуясь, что осталась незамеченной.

Иногда я думаю, узнай я что у мужа есть любовница, я бы расстроилась? Господи, что за мысли?

В гостиной занимаю место на диване рядом с Ольгой и хозяйкой дома. Даже успеваю сделать несколько глотков чая, когда к нам присоединяются те самые дамы, что так хотят моего мужа. Смотрю на них теперь совсем другими глазами.

Первая, которая утверждала, что я абсолютно не подхожу мужу, Кира, вторая жена Алиева (с первой он развелся спустя шестнадцать лет брака). Моложе его лет на пятнадцать, так что ей лет тридцать пять. Очень ухоженная блондинка, что судя по всему повернута на своей внешности. А ещё, из того, что я успела услышать, ей не хватает внимания мужа. Секс раз в месяц с трудом компенсирует та сумма, что он ей выделяет. А вот будь у неё такой муж как Антон, она была бы абсолютно счастлива.

Вторая – Оксана. Её муж входит в первый круг доверенных Антона. Власов Андрей ровесник мужа, но внешне он сильно отличается. Если мой муж ежедневно занимался, и держал себя в форме, то Андрей приобрёл значительно выпирающий живот, а его кожа казалась постоянно жирной. Оксане тоже было около тридцати пяти, она, как и Кира, уделяла много внимания своей внешности. Насколько я помню у них двое детей, и они учатся в какой-то закрытой элитной школе.

Женщины улыбаются и любезничают, словно и не обсуждали пять минут назад, что мне здесь не место. Именно поэтому я так не люблю все эти выходы в свет, я словно попадаю в серпентарий, где за каждой улыбкой скрываются ядовитые языки. Со стороны мужчин то и дело доносится смех и обрывки фраз.

7 глава

7 глава

Вера

Утром в субботу, я не спешила вставать, лежала и смотрела, как Антон собирается на работу. Он прохаживался от шкафа к комоду, завязывал галстук перед зеркалом в пол, выбирал часы. Стильный до запонок на манжетах белоснежной сорочки. Может я действительно ему не пара?

- Ты меня любишь? - сорвался с губ вопрос раньше, чем я его обдумала.

- Что за вопрос? - Антон с усмешкой посмотрел на меня через зеркало. Пожала плечами, правда не знала, что ответить. Дурь какая-то.

- Тебя ждать сегодня к обеду? - задала более адекватный вопрос.

- Сегодня задержусь, возможно даже не успею к ужину, зато завтра буду дома, - он подошёл к кровати, упёрся руками в матрас и навис надо мной.

- Я знаю, что сейчас мало времени провожу дома, после выборов буду чаще, обещаю, - он наклоняется, оставляет на моем виске поцелуй и бросив "до вечера" уходит.

На вопрос про любовь так и не ответил...

Я подбила подушку и обняв её прикрыла глаза. Сейчас только начало девятого, Маргаритка как минимум час ещё будет спать, поэтому и я не спешу вставать. Правда, уснуть мне не удаётся, мысли атакуют и избавиться, или переключиться, совсем не получается.

Упрекать Антона в том, что он уделяет мне мало внимания или, что мы не проводим время вместе, я не могу. Он много работает, а на все мероприятия таскает меня с собой. Так что, получается – это я придираюсь?

Может это кризис. По-моему, кризис в браке, как и у детей; в три, в семь, потом в тринадцать? Не помню. Только ощущение, что семья наша сплошное притворство появилось у меня уже давно, и это не проходит.

Или это я эгоистка, которая совершенно не ценит то, что у неё есть? Разве я плохо живу? Хорошо живу. Муж красавец, успешный, умный, обеспечивает всем. Квартира в лучшем районе, двухуровневая с огромной лоджией, на которой даже бассейн есть, пусть и не большой. Мне не нужно ни готовить, ни убирать. Живи, радуйся... Тогда почему мне не радостно?

И главное даже обсудить это не с кем. Мама скажет:

- Не тебе жаловаться! Тебе на Антона молиться нужно. Так повезло, что он в жены выбрал тебя.

Знаю это, потому, что уже однажды решилась пожаловаться на жизнь. Подруг нет, а тем, с кем приходится общаться, им только дай повод. Чужому человеку? Не будь Антон известной личностью, возможно можно было бы... поболтали и разошлись. А так, за каждым словом следить нужно. Я даже к психологу не пойду, потому что, это будет пятно на репутации мужа.

Дверь тихонько приоткрылась и маленькие ножки затопали по полу, а вскоре меня обняли тёплые ручки.

- Спись?

- Не сплю, - поворачиваюсь и обнимаю дочку. - Поваляемся или будем вставать?

- Ваяться, - говорит мой цветочек, и я раскрываю одеяло, позволяя ей забраться ко мне.

Так мы проводим болтая, наверное, полчаса, и только потом идём умываться, одеваться и завтракать.

Антон, как и говорил, к ужину не приехал. Я, уложив Маргаритку, пошла к себе, и стала читать материал, готовясь к лекциям в понедельник.

Антон, когда приехал, первым делом пошёл в душ. Я только успела спросить будет ли он есть. Но он ответил, что ужинал в городе. Закрываю конспекты и зевая ложусь в кровать, оказывается, я почти три часа провела за подготовкой. После душа Антон занимает свою половину кровати и пожелав спокойно ночи, почти сразу засыпает. Я, повернувшись к нему спиной, тоже засыпаю.

Воскресенье, как и обещал Антон мы проводим вместе. Даже выезжаем в город, отвозим Маргаритку в игровую комнату. А потом все вместе едем в аквапарк. Маргаритка почти не слезает с рук Антона. Она очень любит, когда папа уделяет ей столько внимания. А мне приятно видеть их такими, жаль только, что происходит это очень редко. Потратив много сил в аквапарке, мы отправляемся в ресторан и только потом уставшие, но довольные едем домой.

Вечером, когда Маргаритка уже спит, Антон, стоит мне оказаться в кровати, забирается мне под сорочку. Сплю я без белья, это было желание мужа. Сначала было непривычно, но теперь, мне скорее будет не удобно в белье. Его руки по-хозяйски оглаживают тело, сжимают бедра, грудь, спускаются к талии. Прелюдия, если это она, длится не долго, через пару минут он заставляет сесть на него сверху, а когда он подходит к пику, резко переворачивает меня на спину и в несколько резких ударов с тихим стоном сквозь сжатые зубы, изливается в меня. Отдышавшись целует в район ключицы и перекатывается на свою подушку.

Сжав посильнее тазовые мышцы, спешу в ванную. Интересно, если бы Оксана или Кира знали насколько однообразный секс с Антоном они все так же бы его хотели?

Господи, ну что за мысли? Выйдя из душа, я посмотрела в зеркало. Но ведь и у нас не всегда был такой секс. Первые годы он был более разнообразным, и долгим... Может дело во мне? Может после родов я его не так возбуждаю? Хотя кому я вру...

Я ополоснула лицо холодной водой и вернулась в спальню. Антон уже спал. Я вышла из комнаты и заглянула к Маргаритке. Дочка, прижимая к себе плюшевого зайца мирно спала. Спустилась на кухню, налила себе сок и подошла к панорамному окну в гостиной. С двадцать шестого этажа открывался красивый вид на город, что утопал в огнях. Правда они были там, далеко внизу. Простояв так какое-то время, я вернулась в спальню и забравшись под одеяло легла спать.

8 глава

8 глава

Вова

Выходные провел в кофейне. Правда отец вручил бухгалтерию и за стойкой стоять не пришлось. Да и ладно, с цифрами я всегда был на «ты», вот и в этот раз погрузился в счета, подбивая расходы и доходы.

Кофейню родители открыли лет десять назад. После смерти папиной мамы, они продали её квартиру и купили помещение не далеко от парка. Решили исполнить свою мечту. Вложили в нее все свои сбережения, отец отучился на бариста, потом научил маму и меня. Работают они вдвоём, папа делает кофе, мама печёт десерты. Место оказалось очень удачным, а уют, что удалось создать родителям, пришёлся по вкусу посетителям. Поэтому выйти в плюс получилось быстро. Я, на выходных, с шестнадцати лет подрабатываю, сначала помогал маме с уборкой, потом стоял за стойкой принимая заказы. Потом смог работать вместо отца. Сейчас могу заглянуть на пару часов, или вот так, в выходные. Родители не настаивают, твердят, что учёба важнее, но просто брать у них деньги я не хочу, и так за их счёт живу, так что, на карманные расходы и на бензин зарабатываю сам. Ещё балуюсь на бирже. Но этот рынок только изучаю и крупных вложений, конечно, пока не делаю. Но первую прибыль, пусть и не большую, уже имею.

Возвращаясь домой я долго не мог уснуть. Я думаю про Веру, что опять появилась в моей жизни. Хотя разве она когда-то в ней была? Она, скорее, напоминает линию горизонта. Ты её видишь, но никогда не сможешь до неё добраться. Так и я, видел Веру каждый день, но она по-прежнему была слишком далеко.

Тогда я смирился, и казалось – забыл. А сейчас... Сейчас мне, как и тогда, хотелось идти к ней, чтобы увидеть хоть из далека. Только если раньше меня это хоть как-то устраивало... То удовлетворит ли меня такой расклад сейчас?

Господи. Нет! Я не могу, не могу её любить. Это ерунда. Наваждение и оно пройдёт. Просто нужно привыкнуть. Наши пути – две параллельные, они не пересекутся, никогда. Она чужая жена. А значит – под запретом!

В понедельник, зная, что у неё будут лекции, постарался уйти поскорее, чтобы избежать соблазна пойти её искать. Я уже сел в машину, когда мне позвонила Муравьева.

- Вова, ты где? - не довольно проговорила она.

Черт, я забыл, что мне нужно было зайти в профком. Уверив её, что уже бегу, я поспешил обратно. Дёрнув на себя дверь, я тут же сделал шаг назад, пропуская Веру. Она с благодарностью кивнула, мазнув по мне взглядом и поспешила к машине, что уже её ждала.

Черт! Как такая мимолетная встреча может выводить из равновесия? Сердце мгновенно ускоряет бег, а заставить себя отвести взгляд я просто не могу, так и провожаю ее, пока она не прячется внутри автомобиля.

Пройдёт? Очень на это надеюсь. По-другому быть не может.

В профкоме от меня требуют сообщить, что я решил. Ни хрена, если честно. За выходные я должен был подумать с какими номерами буду выступать на новогоднем вечере. Только вот думал я совсем не об этом. Поэтому говорю, как есть:

- Если честно, ничего не решил. Повторяться не хочу, поэтому мне нужно ещё время подумать.

- Скворцов, ты издеваешься? Мне нужно списки подать в деканат. Я что по-твоему должна написать?

- Фамилию мою напишите, - фыркаю я. - Можно подумать я вас подводил. Или можете исключить меня из этого концерта, с удовольствием посижу среди зрителей.

- Ой, только угрожать мне не нужно.

- Даже не думал.

- Я что-нибудь придумаю, но в пятницу, ты должен мне сказать, - тычет Муравьева в меня пальцем с увесистым перстнем.

- Как скажите, - салютую ей, на что она головой качает.

- В пятницу начинаем репетиции, даже не вздумай сбежать.

- Ок. Могу идти?

- Иди, Скворцов, - машет она и я ухожу.

В этот раз иду не спеша. ОНА все равно уже уехала...

Почти у самых дверей на моем локте повисает Диана.

- Привет, - улыбается и тянется, чтобы оставить на щеке поцелуй. - Ты петь будешь?

- А есть варианты? - вздыхаю я.

Диана учится на четвёртом курсе исторического. Красивая шатенка с красивым голосом. Она тоже постоянно везде участвует.

- Я в этот раз ведущей буду, - сообщает мне новость.

- Круто, - вяло поздравляю, не могу разделить её хорошее настроение.

- Ты сейчас куда?

- Домой.

- А меня подвезёшь?

- Погнали, - Диана радуется и начинает болтать о ерунде, пока мы идём к машине.

- Может мы, где-нибудь кофе выпьем? - предлагает она, стоит отъехать от универа.

Бросаю на девушку внимательный взгляд. Диана улыбается, показывая ямочки на щеках, хлопает нарощенными ресницами. Хорошенькая, и её намёки не двусмысленные, в прошлом году после новогодней вечеринки мы проснулись вместе, но вроде как без претензий. Повторять меня не тянуло, а она похоже была не против. Или все-таки планировала продолжение?

- Не сегодня, - говорю я, улыбка меркнет всего на мгновение, и девушка берет себя в руки.

- Ну не сегодня, так не сегодня.

9 глава

9 глава

Вера

Мне нравилась моя работа все больше. Как-то с папой я посоветовалась, и он сказал, что мне не обязательно преподавать только тот материал, что дала мне Мира Львовна, что я могу подготавливать свой. Тогда мне стало ещё интереснее, ведь сейчас я могла не просто наговаривать или зачитывать материал лекции, я могла вести дискуссии со студентами, заставлять их думать, размышлять, высказывать свою точку зрения. Ведь, что такое философия, если не рассуждение о разных сторонах жизни и не только. Предмет стал интереснее, а лекции более живыми. В декабре расписание переделали так, что теперь я читала лекции на весь поток одним махом, правда в первый раз, читая на аудиторию в человек сто, мне казалось, я не смогу завладеть их вниманием. Но мне удалось.

Сегодня я не спешила домой, Маргаритку ещё вчера на выходные забрали родители. Завтра с Антоном мы поедем на благотворительный бал в какую-то усадьбу с ночевкой. Так что с самого утра мне предстоит проводить сборы. Макияж, причёска, маникюр. Платье я купила ещё в прошлый вторник, еще нужно собрать вещи для второго дня.

Задержавшись после лекции, сначала в кабинете у папы, я не спеша шла по коридору в сторону буфета. Решила перекусить прежде чем ехать в пустую квартиру. Я почти дошла, когда услышала красивую музыку. Кто-то играл на фортепиано извлекая из черно-белых клавиш восхетительну мелодию. Не удержавшись от любопытства, я подошла к двери актового зала и открыла её.

- В чем дело? - тут же услышала от Муравьевой. Но заметив меня, она улыбнулась. - Ой, Вера Андреевна, это Вы! Простите, не сразу узнала.

- Ничего, - улыбнулась я женщине. - Я не хотела мешать.

- Ну что Вы. Проходите, послушайте. - А потом она повернулась обратно к сцене. - Скворцов, в чем дело? Играй дальше, - и снова мне, - присаживайтесь, Верочка.

С того места, где я стояла мне не было видно того, кто на сцене, ведь я зашла в боковую дверь, хотя фамилия показалась знакомой, видимо кто-то из моих учеников. Их у меня больше четырёх сот в общей сложности, и я пока всех не запомнила. Стоило мне сделать несколько шагов, мне стала видна сцена.

На ней стоял рояль, а за ним сидел парень. Тот самый, с которым я однажды столкнулась, друг моего бывшего соседа и мой студент с экономического факультета. Он не играл, провожал меня взглядом, пока я не села в кресло рядом с Муравьевой.

- Вова! В чем дело? Продолжай, - прикрикнула на парня Тамара Георгиевна.

Он перевёл взгляд на клавиши, несколько секунд словно собирался с мыслями, а потом заиграл. Его пальцы порхали по клавишам заставляя инструмент подчиняться его воле и звучать невероятно чувственной мелодией. Теперь другой, не той, что я слышала из коридора.

А я вдруг поняла, что Тамара Георгиевна назвала его Вовой. Не ужели это тот мальчишка? Надо же! Я стала рассматривать его более внимательно, и поняла, что он действительно очень похож. Тот же тонкий нос с горбинкой, высокие скулы, и чёткая линия подбородка с маленькой ямкой, густые каштановые волосы. И взгляд...

Пока парень был сосредоточен на игре, я позволила себе его разглядывать. Но он, словно почувствовав моё внимание, поднял взгляд. Наши глаза встретились и меня окатило горячей волной. Он смотрел так же внимательно, как и раньше и я снова почувствовала себя неловко. Но, что самое удивительное, глаз отвести не могла, до тех пор, пока он не вернул свое внимание клавишам.

Я словно из плена паутины вырвалась и решила сбежать. Глупо как-то, по детски, но я точно понимала – я должна уйти. Тихо попрощавшись с Муравьевой, я ушла. В буфет идти передумала, поэтому поспешила на кафедру за пальто и сумкой, а забрав вещи, поторопилась покинуть здание университета, на ходу набирая номер Кирилла.

Я уже сбегала по лестнице, была почти у выхода, когда мне пришлось резко замедлить свой шаг. Внизу лестницы, облокотившись о перила стоял Вова. Он, услышав мои шаги, повернул голову и снова стал внимательно смотреть. Никогда не понимала его взгляда, сканирующего, словно он старался запомнить все мельчайшие детали. Или я все же выдумываю?

Тем временем парень отрывается, от перил и идёт мне на встречу, мы равняется, где-то на середине лестницы. За счёт того, что мы на разных ступенях наши лица оказываются на одном уровне.

- Привет, - говорит он, а сам в глаза смотрит, и мне неловко, очень неловко от такого пристального внимания.

- Здравствуй, Вова.

- Вспомнила, - не спрашивает, а утверждает он, и его губ касается приятная улыбка.

- Ты очень красиво играешь, - перевожу тему разговора, стараюсь быть невозмутимой.

- Тогда почему убежала? Я играл для тебя, - крепче сжимаю ремешки сумки.

- Мой рабочий день закончился, я спешу домой, - улыбка исчезает с лица парня, и он отводит взгляд. Мне становиться легче и поэтому я решаю добавить. - И ещё, то, что мы были, когда-то знакомы, не даёт тебе право обращаться ко мне по имени. Я твой преподаватель так что, не стоит нарушать субординацию.

- Как скажите, Вера Андреевна, - его взгляд меняется, становится жестким, но при этом он так и стоит на моем пути.

Телефон, зажатый в мой руке, оживает и я, не глядя, принимаю вызов.

- Вера Андреевна, я буду через минут десять, не большая пробка. Не выходите на улицу тут сильный ветер. Я, как подъеду, наберу Вам, - отчитывается Кирилл.

10 глава

10 глава

Вова

Я боролся сам с собой все эти дни. Каждый день. Не искал её в универе, хотя точно знал её расписание. Сидел за последней партой в лекционном зале, и не отсвечивал. С декабря она вела предмет сразу на весь поток. То есть на весь четвёртый курс экономистов, а нас было три группы. Так что, затеряться среди сотни студентов было легко. Она не смотрела в мою сторону, не замечала меня совсем. Хотя, наверное, реши я поучаствовать в дискуссии, она бы смотрела прямо, с улыбкой, вот как сейчас на Протасова, который ей что-то пытается доказать.

Я ведь даже с Дианой решил замутить. Ну как замутить, просто решил её не отталкивать. А она после каждой репетиции хвостиком за мной "подвезешь?" Даже пару раз целовались за кулисами.

Но все к херам собачьим... потому что я мог проснуться среди ночи и начать искать информацию о ней. А потом долго рассматривать её фото. Вот Вера в чёрном струящемся платье на бретелях, вот в белом брючном костюме на очередном важном мероприятии. Вот в синем платье с открытыми плечами облегающем ее фигурку, элегантная, утонченная, красивая пиз***. Вскоре новостная лента сама первым делом подбрасывала мне новости о Леонове: где был, какие мероприятия посетил. На всех светских мероприятиях он с ней, его рука или на плече, или на пояснице у Веры. Глаза строгие, словно он улыбаться не умеет. Позирует, потому что должен, а вот улыбаться не должен. Она тоже не улыбается. Точнее, она делает вид, что улыбается, улыбка сдержанная едва заметная. Совсем не такая открытая, как сейчас, когда Светка ляпнула какую-то фигню,типа статуса из соцсетей.

Я смотрю на Веру и не понимаю, как мне избавиться от этого чувства. Устраиваю голову на сложенных на парте руках и прикрываю глаза. Вера начинает рассказывать о новом течении в философии. Не вникаю в слова просто слушаю голос. Прошло больше месяца, как она пришла к нам и все это время я словно медленно схожу с ума.

В пятницу иду на репетицию, стоит попасть в актовый зал, как Диана тут же виснет на моей руке.

- Привет, - улыбается и тянется к губам. Отвечаю. - Муравьева сегодня не в духе. Порадуй её?

- Как?

- Она тебя обожает, - шепчет Диана, - Сыграй ей, что-нибудь очень трогательное...

Мы занимаем места в зрительном зале, на сцене показывают свой номер танцоры бальники. Потом доходит очередь до Ольги Самохиной, она поёт новогоднюю песню, Муравьева не довольна, Олька лажает пару раз.

- Иди, я лучше после тебя, - шепчет Диана и я прошусь на сцену.

Для концерта выбрал, два номера, песню и двадцать третью сонату Бетховена. "Аппассионата" переводиться как "страстная", с нее и начал.

Когда-то я думал посвятить себя музыке, даже поступил в музыкальное училище. Отучившись год передумал, решил экономическое образование мне будет полезнее. Погружаюсь в игру, ноты мне не нужны, эту мелодию я могу играть с закрытыми глазами. Одна из маминых любимых. Остаюсь один на один с инструментом, весь мир словно исчезает, но, когда появляется Вера, все меняется.

Больше нет той лёгкости, нет безразличия к окружающим. Я делал то, что мне нравится, и было индифферентно мнение других. А тут мне очень захотелось, чтобы моя игра понравилась ей. Произвести впечатление, заинтересовать, привлечь внимание. Глупо? Да. Я знаю, но меняю мелодию на Experience Людовико Эйнауди. Это произведение мелодичнее, нежнее. Ловлю ее взгляд, цепляюсь за её внимание. Внутри тепло разливается, такое горячее, что дыхание перехватывает. Отворачиваюсь, мне нужно перевести дух, а Вера вдруг встаёт и уходит. Почему? Не понравилась моя игра?

На автомате доигрываю произведение. Тамара Георгиевна в восторге, улыбается, хвалит. А я чуть не выбегаю из зала. Зачем? Не могу сопротивляться, тянет к ней. Узнаю, что она не уходила и остаюсь ждать.

Это похоже на безумие, желание быть ближе, дотронуться, запустить пальцы в волосы... поцеловать. Сглатываю, замираю преграждая ей путь. Она стоит на ступеньку выше и наши лица оказываются на одном уровне. Руки прячу в карманы, так безопаснее.

- Здравствуй, Вова.

И моё имя из её уст словно алкоголь по мозгам бьёт. Только мне мало, мне хочется ещё, но получаю только строгое: "Я преподаватель, ты студент". Как будто я мог это забыть. Удивляет её попытка меня обмануть, мне прекрасно слышно её собеседника. Зачем она так? Боится меня? Разве я давал повод? Или настолько ей неприятно моё внимание.

- Ты счастлива? - сам не знаю, как допустил это. Как осмелился спросить. Но нет, я понимаю, мне нужно это знать. Знать, чтобы отойти, чтобы оставить её...

- Я счастлива, - как выстрел в голову.

Я не удивлён. Я ведь ждал этого ответа. Да, ждал. Но так глупо надеялся на другое. На что? Ухожу, взлетаю на верх по ступеням, до самого верха, на пятый этаж, без остановки. Дальше бежать некуда, скрываюсь в туалете, перевожу дух. Мне больно, от чего-то очень больно знать, что она счастлива с другим. Я злюсь на свою слабость, злюсь, что чувствую то, что чувствовать не должен. Я люблю и дико ревную. И это просто не выносимо. Я не знаю, что мне с этим делать.

Телефон начинает жужжать в кармане. Диана. Принимаю вызов.

- Да?

- Ты где? Муравьева тебя ищет.

- Мне хреново стало, живот скрутило.

11 глава

11 глава

Вера

Весна сменила зиму. На погоду это ещё не повлияло, но на душе все равно радостно. И улыбаться хочется чаще.

После всех этих светских мероприятий, февраль я встречала с удовольствием, как некую передышку. Хорошо, что хоть Новый год мы встречали с родителями Антона, а не в очередном очень важном обществе.

У них не большой, но хороший дом в сотне километров от города в небольшом посёлке с красивой природой. Мы редко бываем у них, люди они простые и несмотря на карьеру сына, менять в своём укладе ничего не захотели. Нет, Антон конечно помог. Этот дом он отстроил, а старый, в нем даже туалета не было, снесли. Родители Антона образованные, Дмитрий Иванович когда-то был главой профкома в местном управлении. А Елена Викторовна заведовала клубом. У неё высшее музыкальное образование она и кружки вела, и детей музыке учила. А потом они перебрались в этот посёлок, им захотелось тишины. Пенсии хватает, да и Антон помогает, вот и живут в свое удовольствие, огород небольшой разбили, Дмитрий Иванович кроликов держит.

Я люблю у них бывать, а вот Антон долго здесь не может. Он всегда должен быть на связи, у него полно дел. В этот раз он уехал уже второго числа, а мы с Маргариткой пробыли до рождества. Потом за нами приехал Кирилл.

После каникул я вышла на работу с огромным удовольствием. Даже не ожидала, что буду скучать по своим студентам. На той неделе произошёл странный случай. После работы я ехала за Маргариткой, а когда усаживала её в кресло, Кирилл сказал, что за нами следят.

- Кто? - мои пальцы дрогнули, я почему-то испугалась.

- Там, машина серебристая, от универа за нами ехала. - я глянула через стекло и с облегчением выдохнула.

- Кажется, я знаю кто это.

- Мне с ним поговорить?

- Я сама. Это мой студент, - я, устроив Маргаритку, пошла к машине Скворцова.

Скворцов. Странный парень. Не могу его понять. В этом семестре он уселся на первом ряду прямо перед моим столом. Почти ничего не записывает, только смотрит, всегда очень внимательно. Мне кажется, я уже привыкла к этому взгляду, но иногда так и хочется попросить его отвернуться.

Стоило подойти к машине он тут же опустил стекло. И снова этот взгляд. Дурак, так ему и говорю. Если он так симпатию свою выражает, то это ужасно глупо. Это худший из вариантов. Да и мне это ни к чему. Не хватало, чтобы Антон узнал. А Скворцов улыбается, услышав совсем не то, что я пыталась до него донести. Развернувшись ушла, вернулась в свою машину.

- Вера Андреевна, у Вас все в порядке? - поинтересовался Кирилл, отъезжая и следя за машиной Скворцова.

- Да, все хорошо. Совпадение, он девушку ждёт, - Кирилл бросил на меня внимательный взгляд в зеркало заднего вида, но я перевела все свое внимание на дочку, и очень надеюсь, что моё вранье было не замечено.

Скворцов, после этого инцидента больше на открытый контакт не шёл. Он не поджидал меня в коридорах, как это бывало в самом начале, не вылавливал, не пытался заговорить. Но всегда был в поле зрения, или это я была в его... Очень надеюсь, что он меня услышал, и подобных глупостей делать больше не будет.

У Антона началась предвыборная компания. Дома его почти не бывает. Я прекрасно понимала, что эти полгода он будет посвящать работе ещё больше своего времени. Несколько раз в торговом центре, меня вылавливали журналисты. Теперь помимо Кирилла, что занял роль исключительно телохранителя, Антон выделил ещё одного человека – Сергея, крепкого с высокими залысинами мужчину с цепким взглядом, он стал водителем. Меня напрягало, что теперь я совсем не принадлежу себе, но я не спорила. Если Антон считает, что так нужно, значит - так нужно. Да и Маргаритке, так безопаснее.

- Потерпи, - как-то уже в постели сказал мне Антон, привлекая к своей груди, - полгода, и все закончится. Зато потом начнётся совсем другая жизнь.

Меня устраивала и та жизнь, которой я жила до этого. Но амбиции мужа не позволяли ему сидеть на месте. Его манила власть, он её вожделел. Она была его страстью, так мне казалось.

К середине апреля весна стала полноправной хозяйкой. Солнце было ярким и радовало нас теплом. На деревьях распускались первые почки, ещё недели две и все покроется молодой зеленью. Сегодня я даже не стала надевать плащ, решила, что из квартиры до машины мне хватит и жакета.

Среда не самый мой любимый день. Сегодня у меня две лекции, историки третий курс и четвёртый курс экономистов. А значит Скворцов будет прожигать меня взглядом целых два часа.

Если честно, его внимание мне не понятно. Если я ему нравлюсь, он ведь должен понимать, что это безнадёжно. Если нет, то тогда – что это? А ведь я видела его с девушкой, они целовались прямо в коридоре. Он сидел на подоконнике, а она стояла зажатая его коленями, и обвивала руками его шею. Было время занятий, а они, вместо того чтобы учиться, целовались в пустом коридоре.

Я тогда тихо спустилась на один пролёт, немного успокоилась, почему-то чувствовала неловкость от увиденного, а потом стала подниматься, громко цокая каблуками. В надежде, что парочка услышит и если не уйдёт, то хотя бы, расцепится. Когда я почти поднялась, мне на встречу выскочила девушка, хорошенькая блондинка, она улыбнулась и поздоровавшись, поспешила вниз. Скворцова на этаже уже не было.

12 глава

12 глава

Вова

Я окончательно перестал сопротивляться своим чувствам, когда она стала преследовать меня и во снах. Всё что я понимал это – или я её добьюсь, или сдохну. Сгорю изнутри, сжигаемый желанием быть рядом с ней. Как я не старался вытравить её образ другими, ни удалось. Держаться в стороне тоже. А я, честно, пытался. Клянусь.

Я видел из окна, как она приехала к университету, теперь с ней ездят два мордоворота. Охраняют. К счастью они сидят в машине, в сам университет не заходят, видимо считают его безопасным.

Вере открыл и подал руку один из её охранников. На ней сегодня не было плаща, только костюм. Серая юбка карандаш, до середины колена, обтягивала стройные бедра, и пиджак в мужском стиле, от чего она казалась более хрупкой. Под пиджаком была видна синяя блузка, но рассмотреть не получилось, Вера быстро скрылась из виду.

На философии занял привычное место. И, как всегда, пропускал мимо ушей всё, что она говорит, только слушал её голос, и любовался. В аудиторию она пришла без пиджака, шёлковая блузка, небесного цвета была расстегнута на несколько пуговок. На шее была видна цепочка с кулоном, что лежал у самого начала ложбинки. Расстегнуть бы ещё пару пуговок… Возвращаю свой взгляд к лицу, волосы, собранные в хвост, а несколько прядей падают на лицо, кажется, они случайно выбрались из захвата, но уверен, это точно выверенные прядки. На втором часу Вера раздаёт тест. Все начинают усердно писать, а я снова залипаю на ней.

Она склонилась над столом, видимо проверяет тест предыдущей группы. Сам не замечаю, как пролетает время и вокруг меня начинается движение. Прозвенел звонок, и студенты стали нести ей на стол свои работы. Я опустил взгляд на свой лист. Там пусто, я ничего не ответил, ни на один вопрос. Ну, и черт с ним.

Аудитория пустеет, а я продолжаю ловить каждое движение её ресниц. Когда Макс, бьёт меня по плечу, мол – "пойдём", показываю, что не закончил тест и остаюсь. Дверь закрывается, мы остаёмся одни. Вера поднимает взгляд и замечает меня.

- Скворцов, уже все ушли, хватит смотреть на меня. Дописывай и сдавай тест, - да, за этот час она несколько раз поднимала глаза и натыкалась на меня, но быстро уводила взгляд.

- Вы не можете запретить мне смотреть, - заявляю, устав держаться от неё на расстоянии, хочу, чтобы она знала, что творится внутри меня.

- Смотри на то, что ты пишешь, - она подбородком указала на лист, а я заметил, как натянулись мышцы её шеи.

- Там я не увижу ничего интересного, - улыбаюсь, не отводя глаз.

- А на мне увидишь? - лёгкая усмешка касается ее губ. Вера выходит из-за кафедры, чтобы заглянуть в мой тест.

- Да, - отвечаю честно, ведь я столько всего вижу.

- Например, что? - перевела взгляд на меня.

- Например, как дрожат ресницы, как красиво свет играет в волосах, как шевелятся губы, - она неосознанно облизывает нижнюю губу, и я тут же это озвучиваю. - Как ты проводишь по ним языком. Как покрывается румянцем лицо, как чаще вздымается грудь и подрагивают от волнения пальцы.

- Всё, хватит! Уходи! - она отступила к кафедре и указала на дверь, только я уже не в состоянии сдержать этот порыв.

- А как же зачет? - поднимаюсь и оказываюсь напротив нее.

- Я поставлю тебе зачет. Но ты больше никогда не появишься на моих лекциях, - старается говорить строго, но венка на шее выдаёт её волнение.

- Этого я обещать не могу. Философия – мой любимый предмет с некоторых пор.

Делаю шаг к ней, а она от меня пока не упирается поясницей в кафедру. Ей бежать некуда, а я позволяю себе подойти ещё ближе, теперь между нами считанные сантиметры.

- Не надо, - шепчет Вера, явно понимая, что сейчас произойдёт.

- Чего не надо? - я совсем близко, пока не трогают, но на губах так и залип.

- Делать то, чего тебе хочется, - и губы облизывает, сглатываю.

- Это сильнее меня, - голос подводит.

- Вова... - моё имя, сказанное с придыханием, вызывает волну возбуждения, капец...

- Да? - меня уже не остановить, но она пытается.

- Я замужем, - зря она об этом напоминает, я чувствую злость, и я говорю грубее чем стоило бы.

- Думаешь, меня это остановит?

- Если ты испытываешь хоть каплю уважения ко мне, должно... - но я перебиваю, вываливая на неё свое желание.

- Я испытываю невероятную потребность прикоснуться к тебе.

- Не надо... - голос тихий.

- Останови, - больше не могу говорить и держать свое желание под контролем тоже.

Завладеваю её губами, крепко удерживая затылок, второй рукой накрываю талию, сжимаю. Кайфую от её близости, от возможности прикоснуться. Ее руки упираются в мою грудь. Там сердце пытается вырваться на волю, а может, учуяло хозяйку и хочет к ней. Целую, перебираю ее губы, скольжу по ним языком, она не отвечает, но мне все равно. Это ужасно, но меня сейчас от нее не оторвать. Возьму то, что могу. А потом что-то происходит, ее губы приоткрываются, я скольжу к ней в рот и вдруг получаю ответную ласку от ее языка. Я дурею, член ширинку рвет, но я не замечаю. Она отвечает на мой поцелуй, и это самое важное, что может быть.

13 глава

13 глава

Вова

Меня из клетки выпустили, глаза открыли, крылья расправить позволили. Меня распирало счастьем, а это был всего один поцелуй. Нет, два. Домой возвращался, как под кайфом, улыбался постоянно. Смаковал все, что произошло, переживал в мыслях снова и снова. Варился в этих эмоциях и ощущениях.

Пятницы еле дождался, ведь в четверг Веры не бывает в универе. Ушёл со второго часа статистики, выловил какого-то первокурсника. Пообещав заплатить, отправил в лекционный зал, где сейчас Вера вела лекцию.

Заранее добыл ключ от маленького кабинета, даже не знаю для чего он. За четыре года один раз здесь был, и то использовали его, как временный склад, пока в другом кабинете был ремонт. Здесь из мебели было четыре стола и старые стулья. Все было сдвинуто к стене. Но мне было все равно, главное, что сюда никто не мог прийти. Вообще счастье, что в среду нас с Верой никто не застал. Я конечно влюблённый дурак. Но здравый смысл не потерял, понимаю, что пока ставить её под удар не могу. Если смогу завоевать, тогда и бороться будет за что. Хотя признаюсь, в тот момент забыл обо всем…

Ждать не могу, поэтому разговор откладывать не хочу, вот и придумал все это. Да и вообще, так снова хочу ее увидеть, поцеловать... Именно для этого я злостно нарушил правила и украл ключ.

Этот кабинет очень удачно находится у выхода к лестнице, и Вере обязательно придётся пройти мимо. Вот я её и поймаю. Дверь не закрываю, жду, а стоит услышать приближающийся стук каблуков, готовлюсь поймать мою добычу. Мгновение, и я хватаю ее за руку, затягиваю в кабинет.

Вера охает, но сделать ничего не успевает, оказывается в кабинете прижатая к дверному полотну. Быстро поворачиваю ключ, закрывая нас, и прячу его в карман. Все попалась.

- Привет, - улыбаюсь, глазами скольжу по красивому, слегка испуганному лицу. Меня снова от ее близости током бьет и от счастья распирает.

Вера быстро приходит в себя, выражения лица сменяется с испуганного на недовольное и даже сердитое.

- Ты что творишь? - спрашивает, сердито не повышая при этом голоса.

- Увидеть тебя хотел. Соскучился, - не могу перестать улыбаться.

- Спятил? - её бровь взлетела вверх. - Немедленно открой дверь.

- Обязательно. Дай мне пятнадцать минут, - мне конечно этого мало, но прошу минимум, чтобы не пугать ее своим напором. Боже, да будь моя воля, я уже сейчас забрал бы к себе, навсегда.

- Больше ничего не хочешь?

- Хочу, Вера, я так много хочу. Но сейчас просто поцелуй.

- Нет, - вздернула подбородок. Но разве меня остановит её "нет"? Кладу ладонь на её щеку. - Остановись, - шепчет она, и выглядит уже не так уверено.

- Не могу. Правда не могу. Прости.

- Вова, не надо.

Но в следующий миг я уже жадно целую, сломав ее сопротивление. Она мычит мне в губы, не позволяя проникнуть языком в ее рот, но вскоре сдается и даже отвечает. И это было невероятно. Пьянило, дурманило, сносило все барьеры. А когда воздуха стало не хватать, когда мотор, казалось, не выдержит – прервался, упёрся лбом в её лоб.

- Это лучше, чем во всех моих фантазиях, - шепчу я, заглядывая в глаза. - Ты снилась мне тогда, часто. И сейчас опять снишься. Ты даже не представляешь, что я делал, чтобы вытравить тебя из своей головы. Но сейчас я понимаю, что все это было напрасно.

- Ты с ума сошёл, - бормочет Вера. Дыхание её все ещё не ровное.

- Сошел, или схожу, не знаю, - улыбаюсь, целую кончик носа, выпрямляюсь, провожу костяшками пальцев по щеке, прядь волос за ухо убираю.

- Помнишь ту нашу встречу? Самую первую, в лифте. У меня был день рождения, ты поздравляла, а я мычал, как придурок, задыхаясь от эмоций. Ты такая красивая была, мне казалась, какой-то не реальной. Я дар речи потерял. Помнишь?

- Нет, - она качает головой.

- Ну конечно, я же был малолеткой. А я помню, до сих пор помню в чем ты была тогда одета. Представляешь?

- Это было давно, - шепчет она и кажется не верит мне.

- Девять лет. В феврале было девять лет.

- Это невозможно... - я понимаю ее сомнения, сам бы не поверил.

- Что именно? - уточняю, а сам оторваться от нее не могу, так и скольжу пальцами по лицу, плечам.

- Все что сейчас происходит... - она руки мои сбрасывает. - Пожалуйста, остановись. Мне не нужны неприятности. И тебе они не нужны.

Вера кладёт ладошки на мою грудь в попытке оттолкнуть. Накрываю её руки своими, прижимаю к себе крепче. Она пугается, пытается их отдернуть, но я не позволяю.

- Вова...

- Дай мне шанс.

- На что, глупый?

- Любить тебя, доказать, что со мной будешь счастлива. Что я могу...

- Боже, замолчи! - перебивает она. - Ты не понимаешь, что говоришь. Я замужем! За-му-жем! - отпускаю её руки, делаю пару шагов назад. Мне так больно сейчас, что не могу сдержаться, кривлюсь от этой боли.

- Думаешь я не знаю. Или забыл? - в моем голосе нет нежности. Каждое слово словно выплевываю. - Я был на твоей свадьбе. Стоял во дворе у старого клёна и смотрел на девушку, которую люблю в прекрасном белом платье. Я не дурак, я понимал, что тогда я был для тебя никем. Я не мог сказать: "Не выходи за него, подожди, когда я вырасту". Прекрасно осознавал всю абсурдность... Но теперь...

14 глава

14 глава

Вера

Среда

Сумасшествие какое-то, сердце с запредельной скоростью бьётся в груди, и я бегу словно за мной гонятся. Хорошо, что новая лекция началась и коридоры пустые. Только на первом этаже понимаю, что оставила пиджак на кафедре.

Мне нужно успокоиться. Медленно дышу, пытаюсь восстановить равновесие в расшатанной Скворцовым душе. Заворачиваю, захожу в туалет. Он пуст, и я позволяю себе расслабиться. Бросаю сумку на подоконник, там же оставляю стопку бумаг. Подхожу к умывальникам и поднимаю взгляд к зеркалу.

Волосы растрепаны, щеки красные, а губы... прикладываю к ним пальцы. Они все ещё горят от его дерзких поцелуев.

Лицо заливает краска с новой силой, потому что, как это не ужасно, мне понравилось...

Господи, нет. Это бред. Так нельзя.

Включаю холодную воду и подставляю под неё руки, держу их под водой, пока от холода не начинает покалывать кожу. Потом прикладываю руки к пылающим щекам. Начинаю считать от ста в обратную сторону, только бы занять мысли, только бы не думать. Но стоит открыть глаза и увидеть свои губы, как меня накрывает с новой силой.

До Антона, у меня было два парня, один в школе, в одиннадцатом классе. Он провожал меня домой, мы несколько раз ходили в кино. И конечно целовались. Правда, как-то не смело и совсем невинно это было. Потом в универе за мной пытался ухаживать один, но его напор меня испугал, ведь стоило ему меня поцеловать, как тут же его рука поползла мне под юбку. А потом был Антон. Внимательный, сдержанный, но в то же время невероятно сексуальный. Он не давил, приручал постепенно. Целовал настойчиво, немного грубо, но это было так естественно. И я не жалею о том, что выбрала его. Не жалела...

Снова посмотрела в зеркало. Набрала пригоршню воды и сполоснула рот. Хотела избавиться от навязчивого вкуса губ Скворцова. Телефон снова зазвонил, глянула на экран, опять Кирилл. Я наконец-то решилась покинуть туалет. Уже медленно поднялась по лестнице, забрала пиджак и спустилась в холл. Немного боялась встретить Скворцова, но старалась держать спину ровно, чтобы он не подумал, что смог выбить меня из колеи. К моему счастью, его я не встретила.

- Вера Андреевна, - Кирилл открыл дверь машины, а сам внимательно меня рассматривал. - У Вас все в порядке?

- Да. - твёрдо сказала я.

Вечером за ужином, смотреть на мужа не могла, чувствовала себя изменщицей. Мне было стыдно за то, что я позволила этому мальчишке себя поцеловать. Точнее, что забылась и ответила на его поцелуй. За то, что мне понравилось.

- Вера? - подняла глаза на Антона. - Ты меня не слышишь.

- Прости, задумалась.

- О чем же? - уголок губ пополз вверх, но глаза были строгими.

- У Маргаритки день рождения скоро... - выкрутилась я.

- Ясно, - Антон расслабился. - В эти выходные у нас будут гости. Ужин не официальный, скорее дружеский. Где-то десять человек, без жён. Обговори меню со Степаном Петровичем.

- Хорошо.

Спасть ложилась одна, Антон ещё работал в кабинете. Последняя мысль перед сном была -"Какое счастье, что завтра выходной".

Правда выходной не спас меня от навязчивых воспоминаний и обещаний Скворцова поселиться в моей голове и сердце. Даже Маргаритка не спасала, я то и дело ловила себя на том, что оказываюсь в аудитории прижатая Скворцовым к столу.

Вечером, когда легли спать, Антон потянул меня на себя, и оседлав его бедра, я потянулась к его губам. Прикоснулся легонько.

- Почему мы перестали целоваться?

- Разве? - его бровь изогнулась.

- Да, - я смотрела в глаза мужа, и искала в них подтверждения наших чувств.

- Я не замечал.

А что ты вообще замечаешь? Хотелось крикнуть мне, но я сдержала порыв. Сейчас, куда важнее, мне было забыть, как это делал Скворцов, стереть его вкус, что преследует меня.

- Поцелуй меня, - прошу я, и Антон целует. В своей манере, немного грубо, прикусывая губы, толкаясь языком в мой рот.

Он заводится от этого ещё быстрее, и перекатив меня на спину, овладевает с большей жадностью чем обычно. Мне кажется, я тоже завожусь, но заканчивается все слишком быстро. Моё удовольствие так и не находит выхода.

Утром в пятницу собираюсь в университет с особой тщательностью. Платье, темно-зеленое, строгое, закрытое, с трех четвертным рукавом, пожалуй, сексуальности ему придаёт только глубокий вырез лодочка, что оголяет плечи чуть больше чем обычно. Из украшений выбираю брошь в виде чёрной кошки с изумрудными глазами. Волосы собираю в узел у основания шеи.

Сегодня нет занятий у экономистов, но заходя в здание университета я все равно ловлю себя на мысли, что жду столкновения со Скворцовым.

Мне везёт. Он не встречается мне по дороге на кафедру и между лекциями то же. Я расслабляюсь и когда, на втором часу лекции, меня зовут в деканат, теряю бдительность. Мелькает вопрос: «Зачем это делать сейчас, ещё и срочно, по словам парня, что передал сообщение? Может у папы потом свободного времени не будет?» Раздаю тесты, направляюсь к лестнице.

15 глава

15 глава

Вова

Достаю ключ и открываю дверь, все ещё прижимая её к себе второй рукой. Она права, навредить ей – я не могу. Сам себя не прощу, если ей будет плохо. Но только, что же делать мне? Вера не хватается за ручку двери, не пытается скорее уйти. Не знаю почему, тешить себя надеждой, что ей хорошо рядом со мной, не смею. Может, просто боится, что я неадекватный? И когда я наконец-то собираюсь её отпустить, цепляюсь рукавом за её брошь.

- Прости, - говорю тихо, она помогает отцепиться. И вот, уже готова уйти, ведь я не держу.

Но, я не готов отпустить. Снова разворачиваю к себе лицом, обвожу пальцами контур губ, выдыхаю, но поцеловать не решаюсь. Боюсь не остановиться. Спускаю руку ниже и снимаю её брошь.

Вера молчит, наблюдает, не сопротивляется. Только дышит часто, хоть и пытается это скрыть.

Сжимаю в ладони котёнка с зелёными глазами, и делаю шаг назад, давая понять, что отпускаю. Она скрывается за дверью, а я делаю шаг к двери и прислоняюсь к ней лбом. Я растерян, в замешательстве, ни хрена не понимаю. Она так страстно отвечала на поцелуй, у меня крыша ехала. Зачем? Если знала, что не даст мне шанса.

Если любишь, не подставляй...

Люблю. Сильно. Безумно. Но как держаться в стороне? Я не хочу, чтобы ей было плохо. Но, что же мне делать? Без неё – плохо мне.

Разжал пальцы и посмотрел на свой трофей. Чёрный котёнок с изумрудными глазами лежал на моей ладони. Поднёс его к губам и поцеловал. Всё что досталось мне от любимой женщины.

Звонок вырвал меня из моих печальных мыслей, и я рванул на четвёртый этаж, там остались мои вещи. Когда я подошёл к кабинету, мой рюкзак уже нес Макс.

- Где тебя черти носили, - протянул друг мне мой рюкзак.

- В профкоме был.

- А че с настроением?

- Ху**ое, - буркнул я.

- Давай вечером забуримся в клуб. Девочек сними, расслабимся, - предложил Макс, кладя руку мне на плечо.

- Давай, - соглашаюсь я.

Правда, оказавшись в клубе я понимаю, что это хреновая затея. Мне не хочется трахать первую встречную, тем более, что я знаю – это не поможет. Не помогало раньше и теперь не спасет. Алкоголь тоже не спасает, и даже не веселит. Я только больше погружаюсь в свои невесёлые мысли. Чувство безысходности накрывает, и хочется крушить все вокруг. Но я так надрался, что даже встать не могу.

Домой я так и не попал, Макс затащил к себе. Похоже я испортил другу вечер. Утром голова болела со страшной силой. Макс заставил съесть какой-то жирный бульон. Хотя меня от мысли о еде воротить начинало. Правда друг оказался прав, мне стало легче. А после таблетки, вообще человеком себя почувствовал.

- Ну и что это вчера было? - попивая кофе в одних трусах и сверля меня глазами поинтересовался друг.

- Не рассчитал силы, - буркнул я. Рассказывать про Веру я не собирался.

- Я не настаиваю на подробностях, но знаешь, ты ведёшь себя странно. Уже давно.

- Не пори чушь, - я спрятался за чашкой с чаем.

- Ты часом не влюбился?

- Отвали.

- Понятно. И кто она?

- Я сказал, отвали! - зарычал я, на что друг только улыбнулся.

- Да, ладно. Не хочешь говорить, не говори. Но теперь хоть стало понятно...

- Что тебе понятно?

- Мне понято, чего ты бесишься, - он допил кофе и понёс чашку в мойку.

- Красивая хоть?

- Самая красивая, - признался я.

- От таких проблем больше всего, - вздохнул приятель. - Небось и не взаимно...

- Есть такое, - не стал отпираться.

- Ну что ж. Мне тебя жаль. Желаю тебе скорейшего выздоровления, - резюмировал друг.

- Ага, спасибо, - я тоже допил чай. - Спасибо, - это я уже за то, что он меня восстановил, - поеду домой.

Макс настаивать не стал. Хлопнул по плечу и проводил до двери.

В среду нам раздали тесты. Я взглянул на свой, в углу было написано восемьдесят семь процентов. А в самом тесте стояли галочки, как будто я на него отвечал. Я поднял глаза на Веру, но она на меня не смотрела, копошилась среди своих бумаг.

Сердце сжалось от тоски, от жалости к себе. Я смотрел на любимую женщину и понимал, что моей она будет, как и прежде, только в мечтах. Внутри так сильно заболело, словно коленным железом прожгло. Резко поднялся, схватил рюкзак и вылетел из аудитории, громко хлопнул дверью на прощанье.

Оставаться один не хотел, поэтому поехал к родителям в кофейню.

- Привет, сынок, - мама зашла в подсобное помещение, где я уже переодевался в футболку с логотипом кофейни.

- Привет, мам, - ответил, стараясь спрятать взгляд.

- Подожди, не спеши, она придержала меня за руку, - не позволяя выйти в зал. - Я все ждала, что ты сам расскажешь...

Неужели я так хреново скрываю своё состояние? Я был уверен, что веду себя как обычно.

16 глава

16 глава

Вера

В субботу к Антону пришли гости. К моему счастью, мне присутствовать на этом ужине не пришлось. Я, покормив Маргаритку, ушла к ней в комнату. Мужчины сидели долго, иногда громко смеялись, иногда бурно что-то обсуждали. Перед сном Маргаритка решила сказать папе «спокойной ночи» и шустро побежала вниз. Она влетела в столовую и мужчины резко замолчали.

- Я пать, - дочка подлетела к Антону и протянула ручки, желая его обнять.

- Простите, не хотели вам мешать, - извинилась я перед мужчинами. От количества направленных на меня глаз стало неловко, хотя я знала, что выгляжу хорошо в синем домашнем платье прямого кроя.

Антон приподнял Маргаритку, она его обняла, чмокнула в щеку. Антон в свою очередь пожелал ей хороших снов и тоже поцеловал. А потом, спустив с рук, подтолкнул ко мне.

- Беги к маме, - забрала дочку, и мы ушли, но я успела услышать, как кто-то сказал мужу, какая красивая у него жена.

Уложив Маргаритку, я взялась за проверку тестов. Часть я уже проверила и вот дошла до группы Скворцова. Сверив количество тестов со списком учащихся поняла, что его теста нет. Он так и остался тогда лежать на его парте. Нашла у себя чистый бланк и заполнила за него. За проверкой просидела долго, даже Антон уже проводил гостей и пришёл в спальню.

- Чего не спишь? - он стал расстегивать рубашку.

- Проверяла работы, не заметила, что уже так поздно, - я потерла глаза и потянулась, разминая затекшие плечи.

Я быстро собрала стопки бумаг, что разложила по кровати и унесла их на стол. Антон поймал меня со спины и прижал к себе. Потерся носом о мой затылок.

- Они все тебя хотят, - пробормотал он.

- Глупости, - тихо сказала я.

Антон был пьян, а в такие моменты часто проявлял излишнюю ревность. Только, если раньше меня это радовало, как доказательства его любви, то сейчас не трогало совсем. Скорее это звучало, как абсурдные, совершенно беспочвенные претензии. Ревность в Антоне вызывало чувство собственности, а не любви.

- Я видел, как они смотрели на тебя. Они сказали, что я счастливчик, что ты у меня красавица. Моя девочка, - он крепче сжал руки, а потом и вовсе развернул к себе лицом. - Они все ещё не догадываются, что их власти придёт конец. И все они станут подчиняться мне. - Антон запустил пальцы мне в волосы и сжал их на затылке. - Я их всех сделаю. Всех.

- Верю, что у тебя все получится, - тихо сказала я.

Когда Антон выпивал лишнего, я начинала его бояться, одержимость властью в такие моменты граничила с безумием. К счастью, лишнего он выпивал очень редко.

- Конечно получится, - усмехнулся он. - А моя красавица жена, будет рядом. - он провел свободной рукой по моему лицу, и сжав подбородок притянул к себе. - Они как стервятники будут тебя обхаживать, соблазнять, пытаться меня ослабить... - он смотрел мне в глаза, крепче сжимая мои волосы. - Не подведи меня, девочка.

- Я устала, давай спать, - ласково накрыла ладонью его руку, что сжимала подбородок.

Он расслабил хватку, а потом притянул и поцеловал, обдавая ароматом алкоголя. А я с ужасом поняла, что сравниваю этот поцелуй с поцелуем Скворцова.

Тогда в пятницу я выскочила за дверь, за которой он так жадно целовал и признавался в своих чувствах, с бьющимся от волнения сердцем. Я не знала, как мне реагировать на все услышанное. Тем более на то, с какой нежностью, страстью, и голодом он меня целовал. И этот его жест, когда он снял мою брошь и сделал пару шагов назад отпуская, смиряясь с необходимостью меня отпустить. Глупый мальчишка, он все же пробрался в мою голову. Теперь главное не пустить его в сердце.

Антон подтолкнул меня к кровати и стянув сорочку, стал жадно, немного грубо гладить моё тело ладонями. В приступе ревности, он всегда уделял мне больше внимания, словно хотел убедиться, что я принадлежу ему, что на мне нет следов другого мужчины. Их и не было никогда. Мне даже в голову не приходило смотреть в сторону. Но сейчас фантомные, нежные, но крепкие объятия моего студента резко контрастировали с тем, как алчно это делал муж. Я испытывала стыд за то, что позволила Скворцову себя обнимать, и муки совести потому, что он непостижимым образом, стал между мной и мужем. И пусть я не испытывала к Антону тех чувств, что раньше, но мы семья и разрушить все из-за ложных надежд, что что-то может быть по-другому, я точно не посмею. У меня есть дочка, о ней я обязана думать.

Соитие было быстрым, жестким. Антон почти сразу уснул, а я пошла в душ. Моё неудовлетворенное желание требовало выхода, и я опустила руку между ног. Прикрыв глаза постаралась расслабиться и сосредоточиться на ощущениях. Лёгкая дрожь прошла по телу, когда я смогла добиться желаемого удовольствия, и пружина желания расслабилась, но не исчезла.

Ни в понедельник, ни во вторник, Скворцова я не видела, хоть и смотрела по сторонам. Чего ждала не знаю, правда. Сама понять не могла, хотела быть уверенной, что не увижу, или наоборот искала его. В среду перед лекцией экономистов все никак не могла покинуть кафедру. Придёт на лекцию или выполнит мою просьбу и больше не появится?

Опоздала, а стоило зайти, сразу бросила взгляд на первую парту. Вова сидел на своём месте и проводил меня взглядом от двери до стола.

17 глава

17 глава

Вова

Ещё в октябре я участвовал в олимпиаде, что проводил универ, и занял первое место. И вот меня вызвали на ковёр, куратор вызвонила с требованием вернуться в универ, ведь я как ушёл тогда в среду, так больше и не появлялся.

Папа прав, ее счастье в приоритете, но как же быть мне? И вот, я все эти дни вёл новую борьбу со своими желаниями. Но, конечно, к ректору я иду, сам понимаю, таким людям не отказывают, мне ещё год учиться. Он сообщает, что меня и ещё одного парня с третьего курса хотят отправить на международную олимпиаду. Распинается какая это честь – защищать честь родного университета и т.д. Все это звучит красиво особенно, поучаствовать в программе обмена и даже какой-то денежный приз, если я смогу победить. Я, если честно, не питаю лишних иллюзий. Конечно парень я умный, но и умнее меня найдутся. Сижу слушаю Андрея Владимировича, но всё резко меняется, когда в кабинет входит Вера. Я не видел её неделю, и сейчас с жадностью скользил по ней взглядом. Я соскучился. Мне всё-таки очень нужно видеть "линию своего горизонта" каждый день.

Слова Тарасова уже пролетают мимо. Внутри нарастает непонятное чувство, оно закручивает, набирает силу, рвет грудную клетку. Не могу больше находиться с ней так близко, сбегаю.

Иду искать Маркину, чтобы узнать условия и подробности олимпиады. Может это и хорошо, будет чем занять мозги.

Три недели усердной подготовки, мы с Колесниковым почти каждый день разбираем кучу новых задач. И это помимо основной учёбы. Зато это действительно помогает. Я почти не думаю про Веру.

Почти, потому что, каждый раз, когда у меня есть возможность я оказываюсь там, где могу увидеть её. Вера каждый раз отводит взгляд, стоит меня увидеть, а на лекциях становиться так, чтобы быть ко мне спиной. Поднимается на ступеньку выше и вроде так общается со всей аудиторией, но при этом, первый ряд остаётся за спиной или сбоку. Но мне все равно, эти два часа мои, и я не свожу с неё глаз.

Олимпиада проходит в соседнем областном центре, уж не знаю, как они определялись с учреждением, но народу приехало почти со всей страны. Как узнал на предварительной встрече. В олимпиаде участвует пять стран. Каждая проводит соревнование на своей территории в это же время, а итоги потом уже будут сравнивать. Задания сложные и набрать сто балов из ста, дело не простое, мы шесть часов безвылазно решаем задачи. Результаты обещают сообщить в течение недели.

Май в разгаре, скоро сессия. Правда мне как олимпиаднику обещают автомат почти по всем предметам. Сам ректор обещал, так, что можно не париться.

Что касается Веры. Я по-прежнему использую каждую возможность, чтобы увидеть её. Это не лечится. Каждый день, когда она в универе я иду на тот этаж, где она ведёт лекции. Каждый вечер перед сном рассматриваю её фото в галерее и пополняю папку новыми, теми, что на хожу в интернете. Она не очень активно поддерживает мужа, не ездит с ним везде, но все равно, то и дело попадает в объектив камер на тех мероприятиях, что видимо, не может пропустить.

Сегодня пятница, я ушёл со второго часа макроэкономики, спустился на второй этаж, и остался ждать Веру у лестницы. Скоро она будет идти домой. Я прислонился к стене, упёрся в неё затылком и ждал, как верный, бл*, Хатико. Она спустилась в потоке студентов, скользнула по мне взглядом, и пошла на кафедру. Уже через пару минут коридор почти опустел, а я по-прежнему стоял на месте подперев плечом стену, не отводя глаз от двери, за которой она спряталась.

Ещё пару минут, пока она будет проходить мимо, а в следующий раз я смогу увидеть её только в понедельник, поэтому я не намерен был покидать свой пост. Но она все не выходила, а когда вышла, в руках несла стопку книг. В пару шагов оказался рядом.

- Помогу, - и отобрал у Веры книги.

- Спасибо, но я бы справилась, - смущённо сказала она, - Так что это не обязательно, - и потянулась, чтобы забрать книги, но я не позволил.

- Куда?

- В библиотеку.

Я был уверен, что она сейчас уйдёт раз, самой не придётся нести книги, но она пошла, опережая меня всего на шаг. Я жадно ловил её аромат, следил за каждым движением, она как будто нервничала, и то и дело притрагивалась к шее, поправляла цепочку, крутила в пальцах кулон. А возле библиотеки открыла мне дверь и пропустила меня.

- Спасибо, за помощь, - сказала, стоило мне опустить книги на стойку библиотекаря.

- Пожалуйста.

- Ты можешь идти.

- Прогоняете?

- Не смею задерживать.

- А я очень хочу быть задержанным.

Вера ничего не успела ответить, из-за полок появилась библиотекарша, пожилая с сиреневыми волосами, собранными на макушке. Она приняла книги, называла Веру "Верочка", а та в ответ ей улыбалась, отвечала на вопросы про дочку. Вера в этот момент очень преображалась, дочка была её счастьем, это было заметно. Только чем ярче она улыбалась, тем темнее становилось внутри меня. Потому что надежда, а точнее, тот маленький уголёк, что все ещё по каким-то совершенно непонятным причинам теплился внутри, сейчас словно пытались залить водой. Не выдержав я вышел из библиотеки.

Я вцепился в подоконник пальцами, упёрся лбом в стекло. Мне было необходимо усмирить тот поток боли, что лавой растекался по телу. Безысходность душила. Она счастлива. Счастлива! Счастлива! Я не могу, не имею права разрушать её счастье. Но как выдержать всё то, что творится внутри?

18 глава

18 глава

Вера

Он всегда где-то рядом, каждый раз проходя по университету, я замечаю, как его цепкий взгляд, выловив меня из толпы, провожает пока я не скроюсь за очередной дверью. Я не знаю, что испытываю в таки моменты. Он сдержал свое слово и поселился в моей голове, и встречаясь с его каким-то обреченным взглядом я чувствую себя виноватой. Да, наверное, именно так. Он привлекательный, умный, талантливый парень, но совершенно не замечает девушек, что стараются привлечь его внимание, вместо этого он смотрит на меня.

Я специально не спешила покидать кафедру, в надежде что он уйдёт. А Анна Семёновна, женщина преклонных лет, что преподаёт право, решила, что я страдаю от безделья и попросила отнести книги в библиотеку. Шесть увесистых томов, оказались тяжелее чем я думала, но отказываться было поздно. А стоило мне выйти, как Скворцов оказался рядом и забрал книги. Так мило, но совсем не нужно. Мне не хочется подогревать его интерес ко мне. Я даже пытаюсь от него избавиться, но это же Скворцов. Из библиотеки он уходит, сжав челюсть и я подозреваю, причиной стал разговор о моей семье. Если он любит, как говорит, наверное, он ревнует. Ну и пусть уходит, так лучше для него же. Но стоит мне покинуть библиотеку, как я натыкаюсь на такой знакомый взгляд. Мне снова его жалко, глупый мальчишка. Решаю, что нужно поговорить. Он должен понять, что ему не стоит продолжать.

Зная, что Ольга уже убежала домой, иду в ксероксную, и затылком чувствую, как идущий за мной парень смотрит на меня.

- Это нужно прекратить, - говорю сразу, стараюсь звучать строго. Но его ответ просто вышибает дух. Его "извини, любить перестать не могу", так и звучит в голове снова и снова. Поэтому я не сразу понимаю, что он говорит и переспрашиваю.

- Пожалуйста, я просто обниму, - и пальцы мои ловит, со своими переплетает, у меня мурашки бегут, а в следующую секунду я оказываюсь прижата к парню. Я слышу, как он глубоко вдыхает и даже кажется, слышу стон. Он действительно ничего не делает только крепко прижимает к себе.

- Я не разрушу твоё счастье, - шепчет он в мою макушку.

А мне хочется плакать. Конечно не разрушишь, потому что рушить нечего. Кусаю себя за щеку, чтобы не выдать своих эмоций. Вова отстраняется, и мне становиться холодно, я тут же обнимаю себя руками.

- Спасибо, Вера Андреевна, - он поднимает руку и очень нежно касается моего лица. Делает пару шагов спиной к двери, не отводя глаз, а после разворачивается и уходит.

Зажимаю рот ладошкой, чтобы не заплакать в голос. Что же ты делаешь мальчик? Несколько минут трачу на то, чтобы взять себя в руки. Жалею, что затеяла этот разговор. "Я не разрушу твоё счастье", "извини, любить перестать не могу". И так по кругу, эти фразы въедались в душу, и ранили, причиняя острую боль.

Решаю, раз это не может прекратить он, значит прекратить должна я. Впереди лето. Учёба скоро завершиться. А в следующем году я сюда не приду. Пусть папа начинает искать мне замену. Жаль конечно, мне нравилось преподавать, я чувствовала себя нужной. Вернусь через год. Скворцова уже не будет, и я смогу спокойно работать. Возвращаюсь на кафедру и вижу пропущенные от Кирилла.

На днях уговорила Антона убрать Сергея. Мне совсем не нравилось быть под присмотром. Сергея он убрал, но Кирилл все равно продолжает ходить хвостом. Но его хотя бы не боится Маргаритка. Сергея она сторонилась и все время держала меня за руку. А Кириллу и на руки идет спокойно.

Сообщила своему соглядаю, что уже иду и поспешила прочь. Сегодня нужно было успеть домой и собраться на вечер в мэрии, а в понедельник Антон уедет в командировку на несколько дней.

В среду, стоило прозвенеть звонку, как в аудиторию вошёл папа. Я удивилась, думала, что он ко мне, но оказалось, он только что получил результаты международной олимпиады.

- Простите, Вера Андреевна, но не смог усидеть. Отниму у Вас немного времени. Повод ну очень приятный, - папа был счастлив и это было заметно. А потом он торжество поздравил Скворцова с почётным третьим местом, которое он разделил с парнем из Польши. Папа ещё много говорил, ставил Вову в пример и пообещал стажировку в одной из самых крутых компаний, за то, что показал высокий уровень подготовки в его университете.

Когда лекция закончилась, и аудитория постепенно пустела, я, собрав свои бумаги подняла взгляд, и тут же столкнулась с глазами Скворцова, но в следующую секунду его хлопнул по плечу один из студентов и протянул руку с поздравлениями. За парнем спускалось ещё несколько ребят, и все протягивали руку в желании поздравить своего друга.

- Идёшь? - уточнил последний.

- Да, догоню, - пообещал Скворцов.

Я к этому момент уже собрала все вещи и закинула на плечо сумку. Как раз собиралась уходить, когда снова зачем-то посмотрела на, все ещё сидящего за столом, парня.

- Почему не уходишь? - стараюсь звучать отстраненно и равнодушно, но под внимательным взглядом снова чувствую неловкость.

- Вам сказать правду, Вера Андреевна? - уголок его губ поднимается вверх.

- Я не хочу играть с тобой в игры, ты можешь вообще ничего не говорить.

Парень поднимается и в несколько шагов оказывается рядом, но к счастью границ не нарушает. Он скользит глазами вниз к губам, шее и груди, к которой я крепче прижимаю папку, затем возвращается к глазам.

19 глава

19 глава

Вера

Пульс части и зашкаливает, когда его губы впиваются в мои, наглый язык проникает в рот и сплетается с моим. Меня сметает ураганом его страсти и желания, он крепко удерживает меня не позволяя отстраниться, глотнуть воздуха, и просто прийти в себя. Меня отрезвляет его стон, такой надрывный, тягучий и чувственный одновременно. И только сейчас я понимаю, что изменилось. Я забылась, поддалась импульсу, страсти, желанию. Мои пальцы запутались в его волосах, и теперь не понятно, кто крепче держит, он меня, или это я не позволяю ему отстраниться.

Господи!!! Паника отравляет кровь и всю сладость этого поцелую. Резко разжимаю пальцы, и положив руки на плечи парня отталкиваю его от себя.

Его глаза горят, зрачки почти закрыли радужку, а поволока страсти делает взгляд пьяным. Скворцов проводит большим пальцем по нижней губе, не сводя с меня глаз. Его грудь все ещё часто вздымается, он часто сглатывает, уверена его переполняет тестостерон. Кажется, прикоснись и он воспламенится, только тогда я уже не сбегу, а сгорю вместе с ним.

Моё дыхание не легче чем у Вовы, мне все ещё не хватает воздуха. А ещё, меня переполняют противоречивые эмоции. Я ругаю себя за слабость, что не смогла оттолкнуть, что поддалась соблазну, что получала удовольствие, кайфовала и отдавалась Скворцову. Мальчишке, что младше меня! Мальчишке, что является моим студентом. Боже, как низко я пала! Под его горящим, так много обещающим взглядом, я не могу сдвинуться с места. Мне хочется бежать, спрятаться, исчезнуть. Я оказалась слаба перед соблазном. Но и соблазн оказался слишком сладок.

- Это была самая лучшая награда, Вера Андреевна, - говорит Вова. Его голос, приглушённый с хрипотцой, заставляет мурашак разбегаться по спине. - Хотя вру. Есть и получше, - после этих слов его глаза скользят вниз, до самых носков туфель и возвращаются обратно. Не нужно быть гением, он хочет всю меня, а не один поцелуй.

- Уйди, - шепчу пересохшими губами.

К моему счастью, Вова уходит без лишних слов, может, видит моё состояние, может ещё по какой причине. Стоит остаться одной, меня начинает трясти, в прямом смысле этого слова. До моего сознания доходит вся катастрофа произошедшего. И я обессиленно опускаюсь на стул.

Мне приходиться крепко сжать бедра, чтобы унять пульсацию между ног. Моё тело вопреки всякому здравому смыслу отреагировало на поцелуй Скворцова. Отреагировало так ярко, что мне страшно. Я совсем не знаю, что с этим делать. Прошлые его поцелуи хоть и были настойчивыми, но были полны нежности. Этот... Этот обрушил на меня весь его голод, всю страсть и желание. Прижимаю к губам пальцы, закрываю глаза, и память услужливо обрушивает на меня всю ту гамму чувств, что я испытывала пока Скворцов меня целовал. Нет, пока мы с ним целовались. В этот раз я отвечала не менее страстно. И это ужасно.

Есть Бог на свете. Иначе, как объяснить, что к вечеру у Маргаритки поднялась температура, а утром ей поставили диагноз ветрянка. Это спасло меня от нахождения рядом с мужем в вечер после поцелуя Вовы, и позволило на законных правах остаться дома и не ходить в университет. Как минимум две недели пробуду на больничном, а там останется только принять зачёт.

Наступило лето. Маргаритка неплохо перенесла болезнь, температура держалась около пяти дней и иногда доходила даже до тридцати девяти. В такие моменты конечно она была слабой и вялой. Но стоило сбить температуру, как моя красавица превращалась в маленький волчок с миллионом идей и дел, которые мы должны были сделать. Спустя трех недельного заточения дома, как только с нас сняли карантин, Маргаритка попросилась в парк, и я не смогла ей отказать.

Мы объехали парк на детском паровозе, покатались на всех аттракционах, что позволял возраст дочки. И даже сходили в 3"D" кино. Кирилл незаметной тенью ходил за нами. Особенно нелепо он смотрелся в детском паровозе, занимая собой пол вагончика. И даже выиграл для Маргаритки в тире плюшевого котёнка. Дочка была в восторге.

- Теперь идём за мороженным! - объявила я, и дочка с восторгом поддержала мою идею.

Погода была изумительная, и мы решили до любимого кафе пройтись пешком. До набережной, где стояло детское кафе с игровой комнатой, от парка было минут тридцать пешком. Мы перешли дорогу и пошли в сторону набережной. Ушли мы не далеко, когда Маргаритка сказала, что хочет в туалет. Оглядевшись по сторонам, я увидела кофейню с забавным названием "Скворечник". Обернулась и сказала Кириллу, что мы зайдём в туалет. Он кивнул, а я подхватила дочку на руки и ускорила шаг.

- Здравствуйте, - стоило нам зайти, приветливо улыбнулась женщина за стойкой.

- Здравствуйте, - ответила ей улыбкой. - Этой юной леди очень нужен туалет, я могу им воспользоваться?

- Конечно, проходите, - женщина указала мне на проход в узкий коридор.

Туалет оказался довольно просторным и удивительно чистым. Маргаритку пришлось придерживать, она дома ходит только на горшок. Когда она справилась со своими делами, и я помогла ей помыть руки она тут же выскочила в зал. Я спокойно помыла свои руки и привела перед зеркалом в порядок волосы. Знала, что даже если Маргаритка выскочит на улицу там стоит Кирилл.

Выйдя из туалета, я обнаружила, что мая кроха уже взобралась на стул.

- Дочь, мы же собиралась за мороженным в "Мармеладку", - напомнила я о наших планах.

20 глава

20 глава

Вова

Сегодня обещал, что подменю отца, мама настояла на консультации кардиолога, и ему нужно к врачу, а маму одну он оставлять не хочет. Влетаю в кофейню и стопорю, глазам своим не верю. Я не видел её три недели. С ума сходил от неизвестности. Знал, что она на больничном, но что с ней случилось, никто мне ответить не мог.

Всеми правдами и не правдами я узнал её номер и адрес, но позвонить или написать не решился. К дому приезжал. Элитная многоэтажка с пропускным пунктом, где сидит охрана, так что увидеть её тоже не смог. Поэтому, наверное, мне и показалось, что у меня глюк.

Мама вывела из ступора и поторопила. Стоило зайти в подсобку, как за мной зашёл папа.

- Это случайно не твоя Вера?

- Вера, но к сожалению, не моя, - тяжело вздыхаю и переодеваюсь.

- В жизни она лучше, на фото казалась холодной. Очень милая девушка. И дочка у неё очаровательная.

Папа оказался прав, Маргаритка очаровательная малышка. Она с детской непосредственностью рассказала мне, как болела и как её мазали зелёнкой. И как ей было плохо, потому что нельзя было выходить из дома. Вера, улыбалась, иногда давала объяснения, о чем именно говорит дочка. К сожалению, я не мог уделить все свое внимание Вере и её дочке. Обслуживая очередных посетителей замечаю, как Вера скрывается в коридоре и спешу за ней.

Стою несколько минут под дверью, но как только она открывается, заталкиваю Веру обратно.

- Ты с ума сошёл? - возмущается она.

- Минуту, - прижимаю ее крепко к себе, моё сердце громко стучит о ребра, её тоже грохочет. - Я переживал... Думал, что что-то случилось...

- Вова, пожалуйста...

- Просто обними в ответ, это не сложно, - прошу её тихо, трусь щекой о макушку, дышу, жадно втягивая её аромат. Пару секунд ничего не происходит, но потом Вера несмело кладёт свои руки мне на лопатки. Сжимаю её крепче, обманываюсь на несколько сладких секунд.

- Вова, отпусти, - просит она и взгляд отводит, стоит мне отстраниться.

- У тебя прелестная дочка, - понимаю, что должен отпустить, но тяну время. Мне так мало.

- Спасибо...

- Так не хочу, чтобы ты уходила...

- Не начинай, пожалуйста, - с каким-то обреченным отчаяньем просит Вера. - Ты не понимаешь, что делаешь! Я не хочу, слышишь?! Не хочу о тебе думать. Это должно прекратиться! - она отталкивает меня и выскакивает из туалета.

Прикусываю губу, но все равно не могу сдержать улыбку. Запускаю пальцы в волосы и ерошу их. Внутри, как воздушный шар, разрастается что-то огромное, грозит лопнуть, взорваться фейерверком. Она думает обо мне! Думает обо мне! Она ведь именно это имела в виду?

Тороплюсь застать, но возвращаюсь в зал, когда Маргаритка машет рукой маме и обещает ещё прийти. На что мама отвечает, что будет очень рада.

Подхожу к столику, забираю грязную посуду, и возвращаюсь забрать подушки, на которых сидела девочка. Между спинкой стула и подушками нахожу белого плюшевого котёнка. Порыв, броситься за Верой и вернуть игрушку, торможу. Ведь это будет повод написать ей. Чувствую себя идиотом, что использует игрушку ребёнка в своих грязных целях. Потом нахожу компромисс с совестью, уговариваю себя, что если сами сегодня не вернутся, то я спокойно воспользуюсь ситуацией. Забираю котёнка и забрасываю в свой рюкзак.

После обеда посетителей становится все больше, а к вечеру и вовсе столики не пустуют даже пару минут. Я остаюсь в кофейне даже после возвращения отца. И потом мы вместе едем домой.

Утром следующего дня, я, проснувшись, несколько долгих минут кручу телефон в руках, прежде чем осмеливаюсь написать сообщение. Пишу и стираю несколько раз, но в конечном итоге отправляю текс с прикрепленным фото.

"Похоже его забыла вчера твоя дочка. Скажи куда и когда привезти"

Боже, мне так хочется её увидеть. Гипнотизирую телефон, но сообщение все ещё не прочитано. Иду в душ, а вернувшись в комнату, первым делом проверяю телефон.

"В понедельник, буду выставлять зачёт, принеси в университет"

Радоваться не чему, но я все равно улыбаюсь и позволяю себе ещё одно сообщение.

"Хорошо, Вера Андреевна. С нетерпением буду ждать понедельника."

А потом добавляю:

"Снова видел тебя во сне"

Мои сообщения остаются без ответов. Но она их прочитала. Конечно я не собираюсь злоупотреблять и писать ей по сто раз на дню. Я даже каждый день не буду этого делать. Но сам факт, что у меня есть такая возможность, греет душу.

В понедельник кладу котёнка в крафтовый пакет, добавляю шоколадку и пару пакетиков с желейными конфетами. Надеюсь, Маргаритке их можно.

В универе, Светка собирает зачетки и идёт на кафедру. Меня злит эта ситуация, ведь я рассчитывал сам встретиться с Верой. Когда Светка выносит подписанные зачетки, все довольные расходятся, кто-то предлагает сходить толпой в пиццерию, и многие поддерживают.

- Вова, ты с нами? - на моем локте виснет Ульяна.

21 глава

21 глава

Вера

Я не нормальная. Как ещё объяснить то, что, периодически заглядывая в телефон, я надеюсь увидеть сообщение от Скворцова? Дура, но ничего поделать не могу. Я удалила не только сообщения, я удалила весь чат, чтобы даже номера его у меня не было. Антон никогда не опустится до проверки телефона, но все равно. Так спокойнее.

Я перебираю в памяти наши с Вовой встречи, не хочу о нем думать, но то и дело думаю. И я не знаю, что это, и почему так происходит. Я не влюблена, это совершенно точно. Я уверена в этом. И поэтому ещё больше удивляют навязчивые мысли о парне.

Сегодня у меня день рождения. К обеду приедут наши родители, и мы посидим дома. А вечером пойдём в ресторан, Антон организовал ужин. Мой день рождения только повод. Будь моя воля я провела бы вечер дома с родителями и дочкой, но выбора у меня нет.

В дверь позвонили, мы с Антоном одновременно направились к дверям, правда, он там оказался раньше, так как вышел из кухни.

- Леонова Вера Андреевна, здесь проживает? - я замерла. Голос показался слишком знакомым.

Но этого ведь не может быть!

Наверное, именно для того, чтобы убедиться, что ошиблась, я оказалась рядом с Антоном, который уже сделал шаг назад, чтобы пропустить того, кто пришёл. Сердце пропустило удар, меня бросило в жар. Ведь в следующую секунду порог в форме курьера переступил Скворцов. В руках он держал шикарный букет из гортензий.

- От кого? - уточнил Антон.

- Там записка, - пожимает плечами Вова, словно и правда не знает от кого цветы, и протягивает мне букет.

Беру себя в руки и принимаю цветы, Антон тут же выхватывает торчащую маленькую открытку.

- С днем рождения! Ваши студенты, - читает в слух и хмыкает.

- Распишитесь, - просит Вова и протягивает мне ручку.

- Антон, отнеси, пожалуйста, цветы на кухню, - вручают мужу букет, он берет цветы и уходит, пока я расписываюсь в специальном планшете.

Вопросов уйма, но задать не могу не один. Зато Вова успевает тихо шепнуть:

- Внутри подарок, - а потом громко добавляет. - С днем рождения, всего доброго, - и уходит, огладив меня взглядом на прощание.

Закрываю дверь, стараюсь усмирить свое сердце. Иду на кухню, там Антон допивает свое кофе, а на столе небрежно брошенные цветы.

- Неожиданно, но приятно, - бормочу я, глядя на лежащую рядом открытку.

"Подарок внутри".

Что же ты делаешь, глупый мальчишка?

- Пойду поставлю в воду, - зачем-то говорю Антону.

Беру букет и выхожу из кухни. Выбираю в гостиной вазу, и поднимаюсь в спальню. Аккуратно кладу цветы на столешницу возле умывальника в ванной. Наполняю, вазу водой. Все делаю нарочито медленно, оттягиваю момент.

"Подарок внутри".

Тяну розовую атласную ленту, снимаю упаковку бледно-сиреневой оберточной бумаги. Развязываю жгут, что удерживает стебли вместе. Стоит его ослабить, как цветы рассыпаются, являя мне небольшой темно-синий мешочек. Обернувшись, словно кто-то может меня увидеть, я беру его в руки. Растягиваю шнурочки и высыпаю на ладонь содержимое.

Золотая цепочка с подвеской в форме котёнка, с глазками изумрудами. И маленький клочок бумаги. Непослушными пальцами разворачиваю записку.

"В место того, что когда-то забрал у тебя. С днем рождения. В."

Прикусываю губу, провожу пальцем по подвеске.

- Глупый мальчишка, - шепчу одними губами.

Слышу шаги в коридоре и бросаю подарок в косметичку с тампонами и прокладками. Потом уберу аккуратно. Начинаю ставить цветы в вазу. Руки дрожат, а сердце колотится с сумасшедшей скорость, когда слышу, как открывается дверь спальни. Но к моему огромному облегчению, я слышу голос Маргаритки.

- Мама?

- Я тут цветочек, - откликаюсь и дочка появляется в ванной.

- Какие класивые, - восторженно смотрит на букет.

- Нравятся? - она кивает и улыбается. - Мне тоже. Очень нравятся, - тихо говорю, любуясь букетом нежно фиолетовых и белых цветов.

Беру вазу в руки и отношу в спальню, ставлю на свой стол. "Я даже спасибо не сказала" - запоздало думаю я. Возвращаюсь и собираю обёртки. Нахожу в косметичке записку и смываю в унитаз.

Спускаюсь с дочкой вниз и выбрасываю упаковочную бумагу, ленту забирает себе Маргаритка. К счастью, муж не комментирует жест моих студентов. Через час приезжают его родители, а вскоре и мои. День проходит очень быстро, не успеваю насладиться уютной домашней атмосферой, как приходит время собираться в ресторан.

Родители Антона остаются у нас, Маргаритка от такого расклада в восторге, а вот мои едут с нами в ресторан.

Вечер длится бесконечно. От улыбок болят щеки. Почти все люди чужие, если не считать основную компанию. Егоровы, Алиевы, Власовы. Даже Плоцкий здесь. Улыбался, целовал руку, когда вручал подарок. Антон был идеален, ни на шаг от меня не отходил, был внимателен и галантен. Идеальный муж, с которым мне так безумно повезло. О чем мне в очередной раз напомнили несколько раз за вечер.