(не) твой малыш

1

— Могу вас поздравить, вы беременны, — произнесла врач, пристально глядя мне в глаза.

— Это точно?

— Анализы ошибаться не могут, — постучала она пальцем по бумаге перед собой.

— Вы уверенны? – всё ещё с сомнением спросила я.

— Конечно уверена, — она ласково улыбнулась, — идите домой и обрадуйте своего благоверного.

Я сразу представила, как сейчас будет. Тимур приходит с работы, а я делаю вид, что ничего не произошло, всё как обычно. А потом — как выпалю, как скажу ему. Аж сердце от радости застучало сильнее.

Из кабинета я вышла окрылённая. Всё о чём я так мечтала, осуществляется. Сначала я мечтала выйти замуж за Тимура, потом мечтала родить ему ребёночка, сына. Об этом мы уже мечтали вместе.

Я счастливо вздохнула и пошла по коридору женской консультации. В сумке пиликнул телефон, я быстро достала его. Если это Тимур, не буду сейчас ничего говорить, главное сдержаться и не выдать всё раньше времени. По дороге можно купить шарик, намекающий на ребёночка. Голубой или розовый. Или два сразу. Тим, когда войдёт в кухню, увидит его, спросит — что такое, я ему скажу и… опять сердце зашлось от радости и тихого счастья.

Я достала телефон. Сообщение с неизвестного номера. Открываю, вижу фото.

Сначала я не поняла, что это. Покрутила туда-сюда – на фотографии парочка целуется в постели, снимают свой поцелуй. Лица парня не видно, только девушки, но затылок парня как-то уж очень… я вздрогнула, увеличила снимок… татуировка на плече, небольшая, но я её узнала. У Тима такая…

Я остановилась, растерянно осмотрелась.

Это что — шутка?

Что это значит?

Снова сделала фото обычного размера и теперь уже точно поняла: в той постели на фото — мой муж.

Только целует он совсем не меня…

----

Куда мне теперь? Идти домой и готовить ему ужин?

А когда он придёт с работы, как ни в чём не бывало улыбаться и быть милой женой? Идеальной женой, какой я всегда себя чувствовала. А Тимур всегда был для меня идеальным мужем.

После того, что я увидела на фото, весь этот идеальный мир рушится прямо на глазах.

Я вышла на улицу, рассеяно глядя по сторонам.

Куда мне? Пошла по тротуару и не заметила, как дошла до дома. Поднялась на пятый этаж, вставила ключ в замок, вернее, попыталась вставить. Он почему-то не вставляется.

Что за чёрт, сую-сую, а он… и только тут я поняла, что замок совершенно другой.

Я остановилась перед дверью. Что происходит?

Стукнула кулаком, вторым тоже.

— Открывай, трус, я всё знаю, выйди и скажи это мне в лицо!

Послышался шум за дверью соседей, я повернула голову. Соседка Наташа, открыла дверь, встала в проёме и жал[C1] остливо смотрит на меня.

— Аля, не стучи, там никого нет, — держит за ручку чемодан, — вот, Тимур сказал тебе переедать. И вот, деньги, — протянула конверт.

Я обомлела. Стало плохо, в глазах туман. Я сплю, сейчас проснусь и всё закончится.

— С тобой всё в порядке? – обеспокоенно спросила Наташа, вышла из квартиры, взяла меня под локоть, чтобы я не упала, — может, зайдёшь? Какая-то ты бледная.

— Нет, спасибо, — я взяла деньги и чемодан за ручку.

— Тебе есть куда идти? — сочувственно спросила она.

— Да, есть, — ответила я, — но сейчас не совсем понимаю, что отвечаю.

— Хорошо. Если нет, я знаю недорогую гостиницу.

— Ничего, спасибо, я справлюсь, — сказала я и почувствовала, как на глаза накатывают слёзы.

— Ладно, — соседка смотрит участливо. Я прошла к лифту, но она вышла из квартиры прикрыла дверь, чтобы её муж не услышал, и сказала: — не расстраивайся, все мужики — козлы. Еще неизвестно, кому из вас повезло больше.

Я попыталась улыбнуться, кивнула, но ещё сильнее захотелось заплакать. Сжала губы. Нужно держаться.

Дверь лифта открылась.

— До свиданья, — сказала я и шагнула внутрь лифта.

— Удачи тебе!

— Спасибо, — дверь закрылась, лифт поехал вниз.

Не думала, что так произойдет. Да, мы ссорились, но все ссорятся, да, иногда он забывал меня поцеловать, и порой я чувствовала его отстранённость, холодность, но я всегда считала, что у него на работе неладно, и именно поэтому он иногда сурово смотрит на меня. Я никак не относила эти взгляды к тому, что он меня больше не любит.

Значит, я была слепа.

Сейчас передо мной по ниточке начал разматываться клубок наших мелких ссор и недопониманий. Получается, я была не только слепа, но и глуха. Всё, казалось, скоро изменится, стоит только родить ребенка, и наша жизнь потечёт по новому руслу.

Сейчас вдруг вспомнились те его слова: «Ты что, бесплодная?»

Почему он об этом спросил?

Что я упустила? Почему со мной поступили именно так?

Не встретился, не поговорил. Сменил замок сразу, как только я ушла. Собрал мой чемодан и передал через соседку деньги. Безумие какое-то. Всё ещё не могу поверить. Это немыслимо.

Я быстро пошла по двору, чтобы соседи не подумали, что меня выгнали из дома.

2

Достала из кармана куртки телефон, набрала номер Ветки. Больше некому позвонить, только сестре.

— Алло, да? Аль, я работаю, если что-то срочное, — слышу звук фена.

— Вет, меня Тимур бросил, — говорю не своим голосом, словно кто-то другой говорит за меня.

— Что? Подожди пять сек! – слышу какой-то грохот, потом тишина, потом хлопок закрывающейся двери, — Да, что ты там сказала?

— Меня Тим бросил, замок сменил и вещи мои оставил у соседки, — выдаю всё, что знаю.

— Вот скотина! Так, не паникуй, дуй домой, там Никита, он тебе откроет. Я ему сейчас позвоню. Потом с работы приду, всё расскажешь подробно. Всё, давай у меня клиентка. Иду! – кричит уже кому-то в зале.

Я набрала номер такси. Сделала заказ. Диспетчер сказала, что машина будет через пять минут. И правда, очень быстро подъехала белая машина с шашечками. Водитель, пожилой мужчина, вышел, уложил мой чемодан в багажник. А я уселась на заднем сиденье. Назвала адрес, автомобиль тронулся с места.

Смотрю в окно, на пролетающие мимо рекламные вывески, дорожные знаки, мелькающие перед глазами высокие здания и проходящих по тротуарам людей.

Почему он бросил меня? Бросил — как ужасно это звучит!

Почему я оказалась в такой ситуации? Ничего ведь не предвещало.

Сделала глубокий вздох. Нужно успокоиться, лучшее, что я могу сделать — поехать к сестре. Одна я не смогу преодолеть эту трудность. Вернее, смогла бы. Но не хочу сейчас оставаться одна. Чувствую себя беспомощной, абсолютно неуверенной в себе.

Как Тимур мог так со мной поступить? Изменил и выгнал.

Может он уже давно мне изменяет, а я не замечала.

Чем дальше от дома, тем сильнее охватывает чувство обиды.

Как это случилось? Где он нашел её? Наверное, в офисе? Там ведь столько девушек и почти все они заглядывают ему в глаза, сами лезут.

Я и раньше ревновала его в глубине души. Иногда шутливо корила за то, что у него в офисе столько девушек. Но Тимур всегда отшучивался, говорил именно то, что я хотела услышать. А я, дура, верила. Все, что он говорил, принимала за чистую монету.

Подъехали к дому сестры. Я расплатилась, вышла из машины, поблагодарила водителя. Поднимаюсь на этаж, расстроенная. Чуть не плача, волоку за собой чемодан. Он не тяжелый, скорее это от тяжести на душе.

Позвонила в звонок, дверь почти сразу открылась.

— Привет, Никит, — хлопнула по руке племянника, как всегда делала при встрече.

— Привет, заходи. Мама уже звонила. Сказала, чтобы ты не стеснялась и, если голодная, кормила себя сама, а то у меня уроки, — сказал мальчик серьёзным тоном.

— Океюшки. Не волнуйся, я постараюсь тебе не мешать и буду сидеть тихо как мышка.

— Это хорошо, мне нужна тишина, — ответил он, гордо пошел в комнату, сел за стол и продолжил делать уроки.

Никите восемь. Он очень умный. Отличник. Иногда я удивляюсь, почему он такой. Вета постоянно на работе и почти не следит за ним, но при этом он очень воспитанный и начитанный. Да ещё и математик.

Ветка сама удивлена, потому что отец его был так себе — шаляй-валяй. Поматросил и бросил. Она осталась беременной, но это уже никого не волновало.

Вот и я теперь приехала. Как бы не получилось точно так же, как у сестры.

Я, когда замуж вышла, переехала к Тимуру в шикарную квартиру, из нашей, родителями оставленной, однушки. Когда-то мы жили тут вчетвером. Мама с папой и я с Ветой. Папа давно умер, еще когда мы были маленькие, а мама — несколько лет назад. В то время мы уже с малым Никитой тут были.

Я когда к Тимуру уходила, так и сказала Ветке: «Твоя квартира, делай что хочешь». Наивно полагала, что ухожу навсегда. И вот, получается, пришлось вернуться. Но я не собираюсь им мешать. Перекантуюсь пару дней и сниму квартиру. По-другому никак.

Малой пошел заниматься, а я поставила чемодан с краю в прихожей, разулась и пошла на кухню. Действительно захотелось чего-то поесть, да и, наверное, приготовить что-то нужно. Вета с работы придёт уставшая, целый день на ногах.

Она работает в парикмахерской неподалёку.

Я заглянула в холодильник. Тут с едой всё в порядке, как обычно — куча кастрюль. Мы с сестрой всегда много и вкусно готовим. Этим я и на Тимура повлияла тоже. Вкусной едой и разнообразием. Наверное, не с той стороны заходила, надо было совсем другим брать. Только я бы не сказала, что у нас были какие-то проблемы с сексом. Просто кто-то оказался лучше меня.

Но тогда как же любовь? Ох, не знаю.

В шесть в прихожей послышался звук открываемого замка.

— Как вы тут? — Вета заглянула на кухню и сразу просканировала меня взглядом.

Всё это время я держалась, а как сестру увидела, сразу захотелось заплакать. Я сжала губы.

— Ну-ну, — она догадалась, что сейчас будет, и подошла ко мне, — иди сюда, малышка.

Всё. Губы мои задрожали, подбородок тоже и из глаз хлынули слёзы.

— Я не понимаю, — всхлипывала я сестре в плечо, — почему?

— Да козёл он, вот почему. Ничего, я сейчас поеду к нему и потребую… — она хотела повернуться.

— Нет! – воскликнула я. — Нельзя, я не разрешаю!

— Но почему? Он должен объяснить, зачем так поступил?

Сестра посмотрела на меня пристально, чувствует, что чего-то я не договариваю. Да я и не собиралась от неё ничего скрывать. Во всем мире у меня нет роднее человека. Думала, Тимур такой же, оказалось нет.

Я глубоко вздохнула.

— У него есть другая, — сказала, доставая телефон и открывая фото, которое мне прислали.

— О, боже! – Вета возмущённо рассматривает фото. — Вот гад! Это отвратительно!

Я села на стул, обречённо уронила голову на руки.

А сестра рассматривает фото во всех подробностях.

— Такого козла нам не надо. Вот скотина, я думала он нормальный, а он оказался как все. Это же надо. Ничего, вычеркнул он тебя, и ты его вычеркивай. Таких гнилых людей лучше к себе не подпускать, встретится и хороший человек. Вон сколько парней ко мне в парикмахерскую приходит, найдём тебе самого лучшего…

3

На большом раскладном диванном уголке я всю ночь ворочаюсь рядом с сестрой. Она как легла в одну позу, подложила подушку под живот, так и заснула. А я не могу. Без конца в голову лезут разные мысли. Пытаюсь представить свою жизнь без Тимура. Это трудно, очень трудно. Почти невозможно.

Как можно жить без того, кто тебе необходим каждый день, утром и вечером, днём и ночью. Он как вода, которой я не могла напиться, воздух, которым не могла надышаться.

И что теперь — бесконечная жажда и отсутствие живительного кислорода?

Как я буду жить без него? Да ещё и с его ребёнком.

Положила ладонь на живот. Срок маленький, а может, пока не поздно… нет, никогда. Никогда такого не сделаю. Даже думать забыть.

Снова перевернулась, смотрю в окно, в серую ночь. Луна, как назло, ярко в окно светит и будоражит, не даёт заснуть. Думаю, думаю, даже голова разболелась от дум.

Наконец заснула.

-----

Уже на следующий день, на интернет-доске объявлений я нашла два подходящих предложения о сдаче квартиры. Созвонилась с агентами и вечером мы с Ветой успели сходить по обоим адресам.

Я смотрела со своей точки зрения — уютную, небольшую квартирку, с работающей духовкой, стиральной машинкой, не старым холодильником, микроволновкой и вытяжкой. С удобной ванной, в которой скоро мне придётся купать ребёнка. В общем, я смотрела с практической точки зрения, а не со стороны красоты и стиля.

Ветка же смотрела, чтобы квартира была похожа на любовное гнёздышко для её нечастых встреч. Мы поспорили, чуть не поругались. Но я победила, потому что плачу я, а мне важнее удобство и работающая техника, нежели красота вкупе со старым холодильником и отсутствием духовки.

Я сняла квартиру, подписала договор и на следующее утро переехала на новое место. Вещей у меня немного, всего один чемодан, то самый, с которым я ушла от Тимура, вернее, он меня выгнал.

— Учти, я буду приходить очень часто, — пугает сестра, когда мы уже пришли без агента, сами, и принесли мои вещи.

— Это ты к чему? — я подошла к окну оценить вид из окна, вчера вечером не удалось, было уже темно. — Вета, иди сюда, смотри какая красота.

Так как окна выходят не во двор, а с задней стороны дома, там открывается удивительный вид на парк. Зелёный массив и яркость аттракционов создали цветовую гамму, приятную для глаз. Да и вообще, лучше смотреть на парк с гуляющими людьми, чем во двор, заставленный машинами.

— Вау! Прикольно. Конечно, шестнадцатый этаж, тут, наверное, и птички летают.

— Поставлю кормушку, — улыбнулась я, представляя, как буду кормить птиц.

— Ну ты смешная. Ладно, я пошла. Послезавтра Ольга вроде собиралась выходной брать, подтверждение по телефону. Я сказала Ирине, хозяйке, что ты сможешь выйти, а ты сможешь?

— Конечно смогу, — обрадовалась я возможности поработать.

— Я скажу, чтобы она тебя поставила на мужские стрижки. С женскими тебе ещё рановато работать, понаблюдаешь пока.

— Спасибо дорогая, — я подошла, обняла её, она тоже меня обняла.

— Ничего малая, Вета с тобой. А вместе мы — сила, — усмехнулась сестра и чмокнула меня в щёку.

— Да, — подтвердила я и кивнула.

— Ну всё, устраивайся, я ушла на работу. Если что, сразу звони, — пошла она к двери.

— Обязательно позвоню, — я за ней, чтобы закрыть дверь на замок.

------

С того дня я стала самостоятельной единицей. Вернее, одиночкой.

Одинокой работающей беременной девушкой.

И хоть Ветка без конца заваливала меня всевозможной помощью и была со мной почти постоянно, я всё равно чувствовала себя очень одиноко.

За время моей семейной жизни я настолько слилась с Тимуром, настолько проникла в его жизнь, а он в мою. Мы как будто срослись, и каждое расставание ощущалось для меня почти физически.

И вот от меня словно отделили то, что ко мне плотно приросло. Образовалась пустота. Постоянное чувство потери гложет изо дня в день.

Может быть, если бы он поговорил со мной и словами сказал, что больше не любит и что мы расстаёмся, мне было бы ещё больнее, а так, даже как-то легче.

Дверь закрылась — меня больше не впустили.

Чем дальше от этого дня, тем легче. Действительно.

Плавно потекла моя жизнь без мужа. Я начала работать, ходить по домам, стричь пенсионеров, инвалидов и других людей. Бывало, позвонят, иду в семью и комплексно стригу всех. Бывает, зовут к празднику сделать причёску, тогда я отказываюсь, ещё не чувствую уверенности в причёсках. Никогда не думала, что вот так в одночасье начну работать. Жизнь заставила. Изо дня в день я зарабатываю деньги сама, без чьей-либо помощи. Откладываю на квартиру и на то время, когда родится ребёнок и я не смогу работать долгое время. А может смогу. Время покажет.

С каждыми новым днём я становлюсь сильнее, выносливее и уверенней в себе.

Предоставленная самой себе, начала наводить свой собственный порядок и начала постепенно, не сразу, понимать, что многое в квартире Тимура я делала ему в угоду. Сейчас я стала носить именно те вещи, которые сама хотела надеть, а не те, что он доставал из шкафа и кидал на кровать, чтобы я надела.

Я начала готовить ту пищу, которую хотела, считала правильной для себя и своего будущего ребёнка, а не ту, о которой Тимур говорил — вот это хорошо, а вот этого не нужно.

У меня постепенно открывались глаза, что то, как я жила с ним, было не моим собственным выбором, я просто влюбилась в него однажды и стала делать так, как он хочет. Даже не предполагала, что делаю что-то не то.

Медленно и незаметно я освобождалась от его влияния и приобретённых рядом с ним привычек. Каждый день замечала значительность этих изменений.

Не то чтобы я перестала любить Тимура, нет, я не перестала его любить.

Обида, конечно, есть и очень сильная. Вроде бы нужно выкинуть из головы горячо любимого мужа, но я не могу. Никак не могу поверить, что он так со мной поступил.

4

В медицинский центр я пришла одна. Вета на работе, да и не нужно по любому поводу её таскать. Сестра и так кидается помогать на каждый мой чих. Привыкла вечно носиться со мной в детстве. У неё так и осталась привычка быть мне мамочкой. Скоро я сама стану матерью и должна научиться справляться сама, без посторонней помощи.

Я прошла по белоснежному коридору в просторный холл, подошла к стойке, за которой сидят две девушки.

— Добрый день, что вам подсказать? — улыбнулась одна из них.

— А я... вот, по записи… на УЗИ пришла.

— Скажите вашу фамилию, имя, отчество.

— Алина Данилова… Сергеевна, — сказала я и покраснела.

Сейчас моя, то есть его, фамилия звучит как-то иначе. Раньше она нравилась мне, я ей гордилась, а сейчас почему-то даже неловко произносить. Ощущение такое, как будто, если произношу вслух, то все сразу догадываются, что муж меня бросил.

— Прошу, проходите к кабинету номер двенадцать, по времени вас вызовут, — сказала девушка и указала вправо.

С некоторой нервозностью и напряжением я села у кабинета. Очень волнуюсь. Не думаю о плохом, что может быть. Лучше не накручивать себя и не представлять ничего ужасного. Рядом на столике лежит журнал о здоровье, я взяла его открыла, решила отвлечься чтением, чтобы не сильно нервничать.

В стороне услышала, как кто-то приветствует своего знакомого, я не обратила на это внимания и продолжила читать журнал. Но когда случайно подняла взгляд и оглянулась на этот звук, увидела Тимура с девушкой. Она вся такая из себя: тёмные волосы, обтягивающее трикотажное платье цвета спелой вишни, высокие каблуки. Девушка из разряда богинь. Теперь понимаю, почему он меня выгнал из дома. По сравнению с ней я очень простенько выгляжу, даже слишком простенько.

Сердце моё затрепетало, руки задрожали. Я немного повернулась в сторону и уткнулась в журнал, спрятав лицо. Пальцы на страницах журнала так трясутся, что наверняка это заметно даже издалека. Стараюсь не показывать своего состояния, но это очень трудно. Безумно хочется посмотреть. Держусь из последних сил, чтобы не выглянуть из-за журнала.

Хочется убежать. Только я не смогла бы пройти к выходу, потому что они стоят как раз на моём пути. Меньше всего я желаю столкнуться с мужем, теперь уже, наверное, бывшим.

Хотя я пришла сюда, чтобы заботиться о своем здоровье, узнать всё ли в порядке, но теперь мои мысли полностью захвачены бывшим мужем и его новой девушкой. Страх быть узнанной не даёт немного опустить журнал и глянуть хоть краешком глаза. Ощущаю себя преступницей, совершившей страшное преступление и дрожащей от страха быть пойманной.

Дверь передо мной резко открылась, отсекая моё любопытство и желание посмотреть.

— Данилова?

Я быстро встала и вошла в кабинет. Надеюсь, Тимур не услышал фамилию и не заинтересовался, что за Данилова находилась только что с ними в одном коридоре, и не бросится выяснять.

В висках стучит, лицо моё точно покраснело. Кажется, я слишком разволновалась.

— Проходите, присаживайтесь, — сказала врач, сидящая за аппаратом, она посмотрела на меня очень внимательно, — вы что, бежали, почему запыхались?

— Нет, я просто торопилась, — кивнула, чтобы не получить ещё кучу вопросов о моём давлении и пульсе. — Очень хочется поскорее сделать УЗИ, узнать всё ли в порядке с малышом.

— Отлично, прошу, ложитесь на кушетку и поднимите футболку. Не беспокойтесь, это безопасно и безболезненно. Я объясню каждый шаг процедуры и отвечу на все ваши вопросы.

— Хорошо, — выдохнула я, ложась, — я в первый раз, поэтому волнуюсь.

— Сначала я нанесу гель на кожу. Не обращайте внимания на холодок, гель быстро нагревается.

Я слегка поморщилась. Действительно холодок.

— Как только я распределю гель на животе, начну прокатывать ультразвуковую головку, чтобы получить на экране изображение. Будут ощущения похожие на легкий массаж. Готовы начать?

— Да, я готова, — кивнула я.

Процедура начинается. Врач объясняет каждый шаг, показывает на мониторе изображение, уточняет, если я переспрашиваю и что-то неясно.

Главный вопрос — всё ли в порядке? Доктор ответила, что всё отлично. Конечно, это меня сильно успокоило.

Когда она закончила, сказала:

— Можете одеваться, результаты сейчас получите на руки, покажете вашему лечащему врачу. Ну, как вы себя чувствуете? — улыбнулась она.

— Я думала, будет хуже. Спасибо, что объяснили каждый этап процедуры. Я чувствую себя намного лучше, чем когда входила в кабинет. Было немного волнительно.

— Обращайтесь, если возникнут вопросы, — вежливо улыбнулась она.

— Спасибо большое. До свидания, — я взяла бумаги, которые она выписала.

С улыбкой на лице я шагнула из кабинета и только когда вышла, вспомнила, что не нужно так демонстративно выходить, где-то тут неподалёку бродит мой муж со своей новой… не знаю кем.

Опасливо озираясь, я пошла к выходу. Вышла из медцентра и поскорее за угол, туда где нет стоянки машин. Потому что если они здесь, то обязательно приехали на большом, черном джипе Тимура. Только когда оказалась на соседней улице, я выдохнула и успокоилась.

Обернулась ещё раз. Хотя это уже не обязательно. Теперь мне абсолютно всё равно, главное чтобы он не узнал о ребёнке. В следующий раз на УЗИ сюда не пойду. Раз тут иногда прохаживается Тимур.

Хочу забыть о нём. Только и всего, выкинуть его из своей головы, и чтобы абсолютно ничего о нём не напоминало. Это единственное, чего я хочу.

Я должна думать лишь только о будущем ребенке, который скоро появится на свет. После УЗИ чувствую поток эмоций и переживаний только по этому поводу. Не остается места для сожалений и грусти по поводу прошлого брака.

Мой бывший муж никогда не узнает о ребенке. В голове возникают разные мысли, побуждающие напрячься и принять ответственное решение — пойти и подать заявление на развод. Если, конечно, Тимур не сделал это первым.

Если сделал — я просто не явлюсь на суд. И пусть нас разводят автоматом. Я согласна даже на это, лишь бы сохранить свою тайну. А если не получится? Тогда буду маскироваться. Балахоны мне в помощь.

5

Прошло шесть месяцев.

Прошла зима, настала ранняя весна.

Я сильно раздалась. Поправилась немного. Врач говорит, потом, после родов, почти все снова обретают свои формы, не сразу, а за несколько месяцев. Надеюсь на это. Пока же набрала почти пятнадцать килограмм к своим пятидесяти.

Я работаю. Хожу в школу молодых матерей. Общаюсь с такими как я беременными девушками.

Беременность моя проходит спокойно, без особых тревог. Тревожусь только внутри, мысленно. Хоть и стараюсь поменьше думать о чем-то плохом. Не накручиваю себя по возможности. Стараюсь не вспоминать того, что меня сильно тревожит. Это трудно.

Были за это время пара неприятностей, но я их пережила.

Первый раз это когда Вета сказала, что приходил Тимур, спрашивал обо мне, но не за тем, чтобы сказать что-то хорошее, конечно нет, а за тем, чтобы узнать, почему я не явилась в суд и не развелась с ним в тот же день. А теперь ему придётся ждать ещё два месяца, чтобы нас развели окончательно. Тогда я растревожилась ненадолго.

Ветка конечно сказала ему, как договорились, что я переехала жить в другой город. Навсегда. Поэтому и не пришла. Сказала, чтобы разводили без меня.

Представляю, как он был рад этому факту.

И хоть наш город настолько большой, что мы и так никогда бы не встретились, но встреча в медцентре всё ещё не выходит у меня из головы. Почему-то же мы оказались в одном месте, в одно время.

Второй раз я была взволнована, когда Ветка позвонила и сказала, что пришли бумаги о разводе — нас развели. Свершилось. Это огорчило меня, хоть я и старалась держаться, не выказывать своего огорчения.

Если мне нужен будет официальный документ, я должна буду сходить в суд и получить его. Было грустно и неприятно, но я сходила и получила.

Теперь у меня на руках документ, что я больше не жена Тимура Данилова.

В тот же день отдала документы на смену фамилии. Не хочу, чтобы мой сын родился под фамилией Данилов. Человек, который вычеркнул меня из своей жизни таким жестоким способом, не достоин, чтобы его фамилию носил мой сын. Не хочу даже представлять, что было бы, если бы Тимур узнал, что я беременна. Новые проблемы. Лучше без них.

Уже через некоторое время я вернула свою девичью фамилию. Теперь я снова стала Алиевой.

Не скажу, что после официального развода выдохнула с облегчением. Я постаралась принять это как первый урок в моей молодой жизни, постаралась сделать выводы из этой ситуации. Хоть какой она оказалась неприятной, всё-таки были в нашем с Тимуром браке и счастливые моменты. И немало. Для меня жизнь с ним была сплошным счастливым моментом. Так мне тогда казалось.

То, что он оказался плохим человеком и обманщиком, стало неожиданностью для меня. Что ж, на будущее буду знать — любовь проходит, а люди меняются до неузнаваемости.

Я тоже изменилась. Чем ближе к родам, тем сильнее духом я становлюсь. Всё смогу преодолеть, теперь я точно это знаю. Я всё смогу.

Пусть для того, чтобы это понять, я пережила предательство. Впредь буду осторожнее и не допущу, чтобы об меня вот так откровенно вытерли ноги.

Никогда не допущу.

-----

Я открыла глаза, приподнялась на кровати, что-то произошло. В животе как-то сжалось, стало больно и некомфортно.

— Ой, — сказала я и начала вставать. Снова кольнуло, — мама.

Потянулась к телефону.

Сначала наберу сестру, а потом, если она скажет, что уже пора, позвоню в скорую.

Набрала номер Веты, ответа нет. Спит видно очень крепко. Я привстала, опираясь рукой о кровать. Встала нормально, выпрямилась и сразу почувствовала, что-то потекло по ногам.

— Ой, — сказала, глядя на небольшую лужицу.

Снова набрала номер сестры, опять никто не ответил.

Тогда я пошла в ванную, взяла швабру и вернулась, чтобы вытереть пол. Промокнула влагу, и вдруг живот резко и сильно скрутило.

— Черт, кажется уже, — я снова схватила телефон, начала набирать номер.

Что-то неладное, когда я позвонила в скорую, там тоже никто не брал трубку. Только пиканья и гудки.

— Да что ж такое?

Посмотрела на часы, три часа ночи.

Не понимаю, почему никто не отвечает, а новая боль уже захватила моё тело.

Вдруг вспомнила, ведь утром пришла смс, что нужно пополнить счёт. Снова к телефону… А как же я пополню, если нет интернета. И нет ни ноутбука, ни планшета. У меня нет ничего, откуда я могла бы пополнить счёт со своей карты.

Как быть? Пошла по квартире, пытаясь понять, что можно сделать. Придётся одеваться и идти к сестре. По-другому никак.

Я накинула халат, на улице прохладно, но как одеться полностью, я совершенно не представляю. Чтобы не идти по ночным улицам в туфлях, натянула зимние дутыши, которые всё ещё стоят на полке в прихожей. Накинула куртку. Теперь можно идти. Я вышла из квартиры, придерживая напрягшийся в этот момент живот, быстро перебирая ногами, пошла к лифту. Резкая боль скрутила сильнее, я вскрикнула и прижалась к стене.

— Мама, — выдохнула я, в страхе осознавая, что не смогу дойти до Ветки в таком состоянии.

Напротив — дверь соседей. Смотрю на неё и понимаю, я должна постучать именно в эту дверь. Оттолкнулась от стены, притулилась к двери соседей. Я так и не успела с ними познакомиться. Даже не представляю, кто там живёт. Пару раз видела женщину лет пятидесяти. Может откроет или хотя бы вызовет скорую. Я стукнула, потом нажала кнопку звонка.

За дверью тишина. Никого и ничего не слышно. От волнения и страха что никто не откроет дверь, стало трудно дышать. Ещё немного и упаду прямо здесь под дверью. Ещё раз позвонила, в ответ тишина.

Посмотрела на угол стены, там есть ещё одна квартира, тоже не знаю, кто там живёт. Оторвалась от стены, на слабых ногах пошла туда. Подошла, оперлась одной рукой о косяк, пытаюсь дышать, как учили на курсах молодых матерей. Толку от того, что я там учила, если сейчас всё абсолютно забыла.

Что делать, куда бежать, к кому обратиться с просьбой о помощи в три часа ночи?

6

Дверь открылась, и я практически упала в чьи-то сильные руки. Человек подхватил меня и понёс, положил на кровать и, пока я окидывала взглядом неясные очертания комнаты, услышала где-то рядом обеспокоенный голос:

— Скорая, доброй ночи, тут девушка, кажется, рожает. Ей очень плохо, пожалуйста, можно быстрее. Адрес... сейчас скажу, — шаги куда-то в прихожую, шуршание бумаги, — Большевистская десять, да. Хорошо.

Снова шаги, только теперь обратно. И надо мной встал и немного склонился молодой человек лет тридцати, может чуть больше, сейчас мне вдруг стало лучше и я смогла тщательно разглядеть его лицо.

— Вам лучше?

Я кивнула.

— У меня воды отошли.

— М-м, не волнуйтесь, врачи сейчас приедут.

— Может быть лучше спуститься, и я не взяла сумку. Вы не могли бы пойти ко мне в квартиру и взять сумку? — я привстала, достала из кармана куртки ключи и протянула ему.

Секунду он колебался, потом быстро взял ключ.

— Сейчас приду, если что — кричите. Я рядом.

— Ладно, — я улыбнулась такой его внимательности. — Я пока встану, чтобы спуститься.

— Ладно, только не уходите без меня.

— Ну конечно не уйду, — я положила руку на живот, он немного расслабился.

Парень исчез за углом, я услышала, как открылась дверь. Я оглядела его комнату. Уютная, светлая, с современной мебелью, но тут нет вещей. В углу стоит спортивная сумка. Такое ощущение, что человек только приехал, квартира была пуста. Наверное, тоже снимает, как и я, но я-то уже обжилась. И у меня везде что-то стоит, лежит и висит.

Мы пока не покупали ничего для ребёнка, только минимум необходимого Вета принесла, но ни кроватки, ни коляски пока ещё нет.

Снова шаги, он вошел в комнату, я уже села.

— Я пойду вниз, — говорю уверенно.

— Что значит пойду? Вместе пойдём.

— Вы мне поможете?

— Ну конечно, что за вопросы, — удивился он.

— Спасибо вам. У меня на телефоне нулевой баланс, не уследила, так бы я сестре позвонила, — пожимаю плечом.

— Значит, вы удачно зашли, — усмехнулся он, подавая мне руку, — идти сможете?

— Смогу, конечно.

Я встала, он оказался почти на полторы головы выше меня.

— Вам помочь? — протянул руку.

— Я смогу, — шагнула я, и потом ещё раз. — Вроде нормально пока, но думаю это ненадолго.

— Ладно, пойдёмте, не будем ждать, всё-таки шестнадцатый этаж.

— Надеюсь, лифт не встанет, тогда вам придётся принимать роды самому, — неудачно пошутила я.

— Да не вопрос, — глянул он на меня и усмехнулся.

Мы вышли в прихожую, потом из квартиры, к лифту. Парень взял мою сумку, приготовленную для роддома и закрыл квартиру.

Я нажала кнопку лифта.

Без приключений, остановок и выключения лифта спустились на первый этаж, дверь открылась, и я почувствовала новое приближение боли.

— Ай, — сказала и сжалась у стены.

— Что, опять?

— Ага, — кивнула я виновато.

— Так, на улицу выходить не будем, там прохладно. А тут нет на чем вам присесть.

— Я могу на лестнице присесть, — сказала, оперевшись о стену.

— Не нужно, тут пыльно, — он подошел и быстро взял меня на руки, — я вас подержу, мне не трудно, я спортсмен… в прошлом.

Мне стало неловко, но у него на руках действительно значительно удобнее, чем стоять на ногах.

— Мне так неловко вас эксплуатировать, — я покраснела.

— Ничего неудобного, всё нормально.

Стоять со мной на руках долго не пришлось, послышались сигналы скорой помощи. Звук мотора и поспешные шаги. Дверь открылась, в подъезд вошли двое: доктор и медсестра.

Молодой человек отнёс меня к машине. Меня положили на носилки.

— Спасибо вам! — только и успела выкрикнуть, когда дверь закрывалась, а парень махнул мне рукой.

— Удачи!

7

Пока едем в роддом, почти всю дорогу я корчусь на лежанке. Боль невыносимая, без конца удерживает моё тело. Живот каменеет и сдавливается до такой степени, что мне казалось, я вся сейчас окаменею.

Я кричу, плачу, стону от боли. Затихаю на некоторое время, а потом снова корчусь. Кажется, это будет продолжаться бесконечно. Умоляю врача, чтобы поскорее приехали, чтобы мне не пришлось рожать в машине.

Когда подъехали к больнице, машина остановилась, дверь открылась, я слава богу, ещё не родила.

Практически несколько шагов пришлось бежать к входу, потом меня усадили на кресло и повезли, потом уложили. Помню всё словно в тумане. Врачи, медсёстры, капельницы. В руку суют иголку, в другую руку тоже. Больно, страшно жжет в руке, крутит в животе, в пояснице, в ногах. Я кричу, долго и протяжно, устало затихаю, потом снова кричу, и так без конца. С трудом дышу, пытаясь справиться со схватками, они уже накатывают часто, волна боли за волной.

В какой-то момент я поняла — началось…

Слышу крики и требования, вроде понимаю, чего от меня хотят, но теряюсь, сбиваюсь с дыхания. Делаю всё не так.

— Дыши, Аля! Вдох — выдох!

— Тужься! Давай!

Каждый раз боюсь, вдруг я не выдержу, вдруг случится что-то непоправимое, но потом снова собираюсь и продолжаю тужиться.

Наконец, долгожданный момент наступил. Несколько резких схваток и я почувствовала, как малыш начал двигаться вниз. Я напряглась, сжалась, скривилась, пытаясь подавить крики. И в этот момент неожиданно боль закончилось… я услышала крики малыша. Измученная и обессиленная еще не могу поверить, что это кричит мой ребенок.

— Мальчик!

— Поздравляю, мамочка, у вас сын!

— У меня сын? — почему-то спрашиваю, хоть и так знала, что будет сын.

— Конечно сын, а ты кого хотела?

— Сына.

— Ну вот и получай сынулю.

Акушерка положила малыша мне на грудь. Я почувствовала, как сердце моё замирает от счастья.

Ребенок такой маленький, но при этом оказался сильным и крепким. На глазах моих появились слезы. Это слёзы счастья и конечно любви к этому маленькому, но такому желанному существу.

В этот момент я чётко осознала, что моя жизнь уже никогда не будет прежней.

Теперь я — мама.

-----

В палате я оказалась вместе с девушкой по имени Лина. Она родила девочку. И выглядит, как мне кажется, похуже чем я. На её лице отражается слабость, усталость, изнеможение и ощущение боли, которая еще не окончательно прошла. Видно тяжело ей пришлось. Мне было нелегко, а ей намного хуже.

Мы познакомились. Немного отдохнув, разговорились. Обсуждали подробности этого нелёгкого для нас обеих дня. И вообще, некоторых моментов в жизни. Говорила больше она. Рассказала, что это её третий ребёнок, у неё уже есть два сына и вот теперь ждали девочку.

Я больше вопросы задавала, потому что мне по сути нечего рассказать. У меня нет любящего мужа, который, как у неё, растил бы со мной детей: одного, второго и вот теперь третью. У меня вообще ничего нет. Только мой ребёнок и всё.

Вскоре принесли детей. Очень доброжелательная медсестра показала и рассказала, как прикладывать малыша к груди и кормить. Проследила, убедилась, что мы с Линой всё делаем правильно, ответила на наши вопросы и ушла.

Теперь наши дети остались с нами.

— Ты как малого назвала? — спросила Лина, разглядывая моего сына.

— Я… я ещё думаю.

— Как так, ты что не знаешь, как назовёшь сына?

— Я думала много раз, но никак не могу определиться.

— Смешная ты, ну как можно за всю беременность не придумать как назвать ребёнка? Мы вот с мужем всегда знали, что у нас будет Василиса.

Я пожала плечами.

Что я могу ей сказать. Как объяснить свои переживания. Давно когда-то, кажется в прошлой ещё жизни, мы с Тимуром смеялись, что если у нас будет сын, то обязательно назовём его Данила. Чтобы был Данилов Данила. Я так любила это имя когда-то, что теперь не представляю, как быть. Очень хочу назвать сына Данила, но боюсь, тогда он будет бесконечным напоминанием о его отце. Понятно, он и так будет этим самым напоминанием, но если назвать по-другому, может не таким явным. Ведь фамилия у него моя — Алиев, а значит и имя… в общем, не знаю. Поэтому я никак не могу ответить на вопрос.

Вот он малыш, сейчас в моих руках. Смотрю и не могу насмотреться на сына.

— Данила, — вдруг сказала, само как-то произнеслось.

— О, красивое имя. Данила? — повторила Лина.

— Да, — я кивнула.

Посмотрела на сына и поняла, он будет точная копия своего отца.

-----

На следующий день я уже хожу по коридору. Расхаживаюсь. Врач сказал вставать и ходить, а не разлёживаться. Ну, я и хожу. Лина пока ещё лежит, у неё там всё намного серьёзней, поэтому ей вставать можно, но не особо часто.

Иду я по коридору, руки в карманах халата, голову повернула, смотрю в окно. Сегодня солнечно. На улице, наверное, сейчас хорошо.

— Данилова, я тебя жду! — выкрикнул кто-то, я быстро повернулась, дверь процедурного открыта и медсестра выжидательно смотрит.

Но, как оказалось, звали не меня. Какая-то девушка в ярком халате и ярко-розовых шлёпках прошла мимо и скрылась за дверью кабинета.

«Да мало ли в стране Даниловых», — первая мысль.

Но вторая, что-то заподозрившая, заставила встать у окна в ожидании той самой Даниловой, которую позвали. Хочу её увидеть.

Я не слишком хорошо помню лицо той девушки, которая была на фото. Само фото я давно удалила, чтобы не было ничего напоминающего о муже. И в медцентре, я не особо разглядывала её лицо, она стояла так, что лица я не увидела. И вот теперь пытаюсь вспомнить, какое оно было — лицо разлучницы.

Стою у окна, недалеко от кабинета, руки на груди скрестила, жду, когда откроется дверь.

Эта девушка вряд ли знает меня в лицо, но если и знает, мне всё равно. Уж она точно не побежит к нему и не станет рассказывать, что видела меня в роддоме. Ей это невыгодно ни с какой стороны.