Не уходи!

Глава 1

Авторские права на книгу защищены Законом Российской Федерации от 09.07.1993 N 5351-1 (ред. от 20.07.2004) “Об авторском праве и смежных правах". Любое использование авторского контента, включая отдельные фрагменты на иных ресурсах без согласия автора, запрещено законом.

- - - - -

— Ну так что, звезда? — послышался хриплый смех в трубке. — Теперь тебе некуда бежать, некому больше защищать, а?

Ксения прикрыла веки. Предчувствие беды неотвратимо надвигалось на неё, словно шторм на одинокий парусник в открытом море. Собрав все силы, постаралась нормализовать дыхание. Безумно не хотелось поддаваться панике из-за внезапного возвращения в её жизнь человека, от которого несколько лет назад сбежала буквально в чём была, но животный страх уже сжал сердце, обездвижил руки и ноги.

— Дурака из меня захотела сделать?! — тем временем не унимался бывший супруг. Динамик телефона ясно передал его злорадство, плещущееся в голосе.

— А чего его из тебя делать? Ты такой и есть!

Слова Ксении прозвучали вызывающе холодно и немного отрешённо. Как ни странно, но ей практически удалось справиться с паникой, и он, уловив это, моментально вскипел.

— Ты не гони, звезда! Ведь знаешь, я твой локомотив одной рукой остановить могу — мало не покажется! Ты моё требование поняла. Действуй… — приказал он.

— Послушай, Слумский…

Ксения дрогнула. Ей внезапно захотелось попробовать решить возникшую проблему мирным путём: попытаться договориться.

— Ты забываешься: мы давно в разводе. У тебя молодая жена и маленький сын. Зачем мы тебе?

Игорь Слумский захохотал. Как энергетический вампир он безошибочно чувствовал колебания бывшей жены и, торжествуя, впитывал их, наслаждаясь её тревогой.

— Бывших супругов не бывает, дорогая…

Отсмеявшись, иронично хмыкнул:

— Хотел сказать «любимая», но это было бы чересчур. Тебя таким не купить, да, звезда?

Неподъёмная усталость, в ожидании продолжения неприятного разговора, как и в прежние времена, навалилась на Ксению диким безразличием. Игорь молчал, неторопливо что-то обдумывая, а спустя время уже серьёзно, без прежнего шутовства и кривляний, заговорил:

— Думаю, ты поняла: никуда тебе от меня не деться. К тому же сын — это замечательно, но я не забыл, что у меня есть ещё и дочь. Или Эля не от меня?

Жестокие слова острой бритвой полоснули её сердце, заставляя невольно замереть.

«Всё ясно: решил поиздеваться. Конечно, зачем сдерживать грязные инсинуации? Ведь каждый судит по себе. Раз сам не гнушался таскаться по бабам, то можно и меня обвинить в прелюбодействе. Тем более, кто я ему? Всего лишь «бывшая жена», а значит, ни к чему церемониться с моими чувствами. Держись, Ксюша! Сейчас главное — не сорваться, не поддаться на явные провокации. Он ведь только этого и ждёт».

И действительно, Игорь Слумский, говоря о неверности, элементарно играл. Знал, что Ксения никогда бы, ни при каких обстоятельствах не изменила, и это не из-за страха или великого уважения к нему — просто предательство не в её характере: слишком принципиальна и требовательна по отношению к себе. Но такими словами ему хотелось в очередной раз унизить её — пусть не физически, так морально. Понимал, что слышать такое гордой женщине больно.

— Пожалуй, надо сделать генетическую экспертизу, — протянул он, придав тону задумчивости. — И если подтвердится, что малышка моя дочь, то тебе как лгунье не место рядом с ребёнком. Ну это надо же — сделала всё, чтобы разлучить меня, родного отца, с любимой дочуркой!

Ксения похолодела. Самое страшное, о чём только можно было подумать, сбывалось: бывший супруг сполна решил отыграться за всё то время, что она находилась под крылом Богдана Махрова[1].

— Какая же ты дрянь, Слумский! — не выдержав, сорвалась Ксения. — Только попробуй это сделать! Предупреждаю по-хорошему: не подходи к Эле ближе ста метров — уничтожу!

Но бывший муж в ответ на её угрозы коротко хохотнул.

— Напугала ежа голой… — Он не стал продолжать заезженное выражение, мгновенно перейдя в атаку. — Включи мозги, звезда! Что ты можешь мне сделать, лишившись своего всемогущего покровителя? Оцени здраво ситуацию. Интерес к дочери логичен: я — отец и хочу принимать участие в воспитании собственного ребёнка. Разве ко мне есть претензии? Я исполняю предписанный государством долг: вовремя и полностью плачу алименты. Суд не лишал меня родительских прав, а другого отца, как я понимаю, на горизонте не предвидится. Да и какой чужой дядька будет любить нашу крошку больше меня, родного папочки?

«Снова ёрничает!» — мелькнуло в её голове.

Дыхание перехватило. Ксюша с усилием сглотнула дерущий горло ком. Открыла было рот, чтобы парировать на словесный яд, льющийся из бывшего мужа, как из рога изобилия, но не смогла произнести ни звука. А вот слёзы обиды не заставили себя долго ждать и моментально выступили на глазах.

«Какая же я дура! Боже мой — идиотка! Думала, что, претендуя на небольшую квартирку и скромное содержание Эли, не дам Слумскому повода цеплять нас в дальнейшем. Надеялась, что он это оценит. Но горбатого могила исправит: «честность» — это не о нём. Наивная, забыла, что Игорю и повода особого не надо вновь начать дёргать нас за ниточки, словно марионеток. Непростительная глупость — рассчитывать на благородство того, кому оно чуждо!»

Глава 2

Убедившись, что Ксении не грозит падение, Мечников руки убрал, однако отходить не стал. Ксения разочарованно вздохнула. Ей нравились мужество и сила, исходившие от Александра Михайловича, решительность, граничащая с надёжностью, а то и с самоуверенностью.

— Всё в порядке? — поинтересовался он, в тревоге разглядывая зардевшееся лицо коллеги. — Простите, Ксения Юрьевна, что налетел на вас. Это вышло совершенно случайно.

К своему великому стыду, Ксюша почувствовала, что из-за опасной близости Мечникова у неё краснеет не только лицо, но и уши. Стряхнув с себя оцепенение и внезапно нахлынувшую эйфорию, она собралась с мыслями и наконец смогла спокойно ответить:

— Это вы меня простите, Александр Михайлович. Сама виновата: поторопилась. Надо не забывать смотреть по сторонам.

— Значит, нам обоим это не мешало бы делать… И всё же у вас определённо что-то случилось, — нахмурился он, уловив растерянность, несвойственную обычно бойкой на язык Слумской. — Вас обидели? Это господин Махров?

— А при чём здесь Богдан Антонович? — не поняла Ксюша, принимая в штыки предположение о виновнике её состояния. — Он никакого отношения к моему настроению не имеет.

Мечников недоверчиво хмыкнул:

— Ну да, конечно.

— В вас говорит личная неприязнь к господину Махрову, но не надо валить на него все шишки! — заступилась Ксенья за друга, мгновенно почувствовав нотки сарказма и горечи в словах Мечникова. — До свидания, Александр Михайлович!

Обида захлестнула Ксению. Да, противостояние Махрова и Мечникова ей было понятно. Всему виной любовь к одной женщине, а уж если в этой безумной гонке оказался в аутсайдерах, то зависть может сделать монстром любого интеллигента. Вот только глупо и недальновидно впоследствии при любом удобном случае во всех грехах заведомо обвинять неприятного тебе человека — бывшего соперника.

Выйдя из кафе, Ксения снова переключилась на собственные проблемы. Условие, выставленное супругом, унизительно. Конечно же, она не собиралась выполнять его указания, но по собственному опыту знала: игнорировать сказанное нельзя. Он шутить не будет.

Игорь Слумский — бывший криминальный авторитет, а на сегодняшний день — легальный бизнесмен, занимающийся криптовалютой. Но это лишь внешняя, уже благополучная оболочка. Внутри него жил всё тот же прогнивший человек: деспотичный, нахрапистый, наглый, эгоист во всём. Этому абсолютно бездушному человеку, садисту по натуре доставляло огромное удовольствие мучить людей. Да, теперь, как надеялась Ксюша, он издевался лишь морально, а там — как знать. Она не исключала возможности, что время от времени супруг будет возвращаться к своим прежним замашкам, приобретённым в молодости, — к физической расправе.

Ксения вздохнула. И к бабке ходить не надо, чтобы понять главное: если бы не её шеф и большой друг Богдан Махров, решивший помочь и на какое-то время выступить в роли липового жениха, то Слумский нарисовался бы в её жизни значительно раньше, и ещё неизвестно, чем закончилось бы их общение.

«Одно непонятно: что ему нужно? — вновь задумалась она. — Игорь ничего не делает просто так. У него для всего найдутся причины. Скорее всего, следует переговорить по этому поводу с братом. Беспокоить Богдана по личным вопросам грешно. Пусть наслаждается семейным счастьем».

Прошло чуть больше полугода с тех пор, как Богдан Махров наконец женился на любимой женщине. Восстановление отношений с Адой шло тяжело: он бился за любовь не только с соперниками, но и с самим собой, со своим прошлым — с тем, каким был раньше. И теперь вновь радовался жизни рядом с желанной женщиной.

«Справимся сами», — окончательно решила она, доставая телефон и набирая номер Кости[4].

— Костик, привет! Это я…

Какое-то время она терпеливо слушала собеседника, а потом, пояснила:

— Слумский объявился. Он требует, чтобы мы с Элей вернулись к нему.

Голос Ксении завибрировал от подступающих к горлу слёз, руки задрожали, колени странно подогнулись, и, споткнувшись буквально на ровном месте, она остановилась. Дышала часто, надрывно, стараясь сдержать бушующие в душе эмоции, не дать им прорваться наружу. Очень не хотелось показывать брату, что она находится на грани истерики.

— Хорошо. Я сейчас Элю из школы заберу, у неё через час занятия заканчиваются, и к вам приеду. Не волнуйся! Я в порядке.

***

«Что это было? — Мечников с удивлением смотрел вслед уходящей Ксении. — Какая муха её укусила? А впрочем, чего ещё можно ожидать от преданных шавок[5] Махрова».

Развить мысль дальше, адвокату не дали. Рядом возникла блондинка, ранее пытавшаяся его соблазнить.

— Александр Михайлович… — Она осторожно дотронулась до его локтя. — Простите великодушно. Сама не понимаю, что на меня нашло, — пробормотала, одновременно пытаясь заглянуть ему в глаза. — Обещаю: больше такое не повторится. Помогите, пожалуйста. — Она судорожно выдохнула. — Если откажетесь от этого дела, меня выкинут на улицу.

Мечников недовольно поморщился, с трудом сосредотачиваясь на говорившей. Мысли так и норовили вернуться к нервному состоянию ушедшей из кафе Ксении. Он понимал, что у неё что-то случилось, вот только поделиться своими проблемами она с ним не захотела.

«И какая мне разница?! — удивился Александр Михайлович внезапно возникшей по этому поводу тревоге. — Она не клиентка, да и заступников у неё хоть отбавляй, всегда найдутся желающие».

Глава 3

Через несколько дней после возникновения в её жизни Игоря Слумского, Ксения решила немного развеяться — вывезти Элю в пиццерию в недавно открывшемся недалеко от школы торговом центре. Несмотря на то, что от общения с бывшим благоверным в её сердце засела заноза, настроение от предвкушения предстоящей вылазки было отличным. Даже брат, возражавший против прогулки, не смог переубедить упёршуюся Ксюшу. Сидеть в четырёх стенах было не просто тоскливо, а мучительно, и разновозрастные девчонки, словно подружки, обсуждая последние школьные новости, отправились в сторону огромного магазина в предвосхищение маленького праздника.

Резкий визг тормозов заставил Ксению замереть. Рядом истошно завопила какая-то женщина. Именно этот звук и вывел Ксюшу из оцепенения. Она отшвырнула дочь в сторону, на тротуар. Сильный толчок в плечо невольно заставил её вскрикнуть и податься вслед за малышкой. Лицо перекосило от боли, а рука повисла плетью. От удара ремешок сумки соскользнул, и баул с чавкающим звуком плюхнулся в огромную лужу, практически полностью погрузившись в кисель из воды, земли и мусора. Аксессуар, созданный восходящей звездой индустрии моды из эксклюзивного гобелена, моментально промок, превратившись в нечто несуразное, облепленное грязью.

Но Ксении было не до того. Обезумев от страха, она тут же устремила взгляд на дочь. Сидя на асфальте, Эля рыдала, размазывая по щекам слёзы и кровь со сбитых ладошек и коленок.

— Вы целы? — послышался рядом мелодичный голосок.

Ксения вздрогнула и только сейчас обратила внимание на собравшуюся вокруг них толпу зевак. Стараясь не думать, чем могло всё закончиться, она присела перед дочерью на колени и принялась её осматривать.

— Возьмите. — Рядом опустилась молоденькая девушка и, протягивая бутылочку с питьевой водой, проговорила: — Минуточку... У меня ещё медицинские влажные салфетки есть. Сейчас ранки обработаем. Не переживайте вы так, это всего лишь ссадины. Ничего страшного. Вот посмотрите, неделя — и всё заживёт. Сами знаете: для детей такие отметины — обычное явление.

Ксюша растерянно взглянула на неё, а нежданная помощница истолковала её взгляд по-своему:

— Я — будущая медсестра. Учусь в медколледже. Правда, на первом курсе, — тихо добавила она, немного смутившись, но тут же снова встрепенулась. — Не сомневайтесь! Я сумею их качественно обработать, нам бы на скамейку перебраться, подальше от пыли и грязи. Да и что на асфальте сидеть, когда можно расположиться с большим комфортом?

Девушка быстро взглянула поверх головы Ксюши и над расстроенной матерью раздался басовитый голос:

— Держите свой ридикюльчик…

Перед лицом Ксении появилась грязная тряпка на шнурке, в которой она смутно узнала нечто, отдалённо напоминающее её сумку.

— Правда, он теперь грязный, — продолжил незнакомый мужской голос, — всё же в луже побывал. Но ничего, — бодро пророкотал он, — в торговом центре есть замечательная химчистка. Она, конечно, дорогая, но для вас, думаю, заплатить за приведение в порядок хорошей вещи не будет проблемой.

Грязная тряпка несколько раз качнулась перед лицом Ксении, и та на автомате перехватила ремешок. К ней наклонился рыжеволосый хипповатый парень.

— Давайте малышку на скамеечку перенесу. Там Анюта, — махнул в сторону девчонки, вызвавшейся помочь, — всё обработает.

Ксения кивнула. Молодой человек, подхватив Элю на руки, гаркнул:

— А ну-ка, разойдись! Вам здесь что, цирк?

От его окрика толпа словно по волшебству поредела, а спустя несколько минут и вовсе рассосалась, позволив им беспрепятственно продвинуться в нужном направлении.

— Паш! Сбегай в аптеку, купи перекись и…

Аня бойко принялась перечислять необходимое, а до несчастной матери наконец стало доходить, что ожидание на светофоре чуть не закончилось трагедией. Если бы не чей-то толчок, неизвестно, где они сейчас могли оказаться — уж явно не у этого торгового центра.

Ксюша невольно потёрла ноющее плечо. Девушка, уловив этот жест, покачала головой.

— Уж извините Пашку, не рассчитал своих сил. Вечно с ним так: жилистый — мощь через край бьёт!

— Что произошло? — наконец догадалась поинтересоваться Ксения у помощницы.

— Мотоцикл летел… В последние секунды Пашка успел толкнуть вас… со всей дури, — произнесла та, низко склонив голову и продолжая колдовать над ранками зарёванной Эли. — Вот, держите, — опомнилась она, протягивая Ксении упаковку салфеток. — Займитесь дочерью, личико протрите…

— Да-да… Конечно.

Заполучив влажную тряпочку Ксюша наконец занялась Элей, отвлекаясь от мыслей о произошедшем.

Буквально через десять минут на площадке появился Павел. Поставив на скамейку непрозрачный пакет с изображением зелёного креста, он присел рядом с девочкой и, подмигнув, протянул той рожок с ванильным мороженым.

— Вы уж извините, но я решил вашей малышке настроение поднять. — Он кивнул на Элю, в мгновение ока сорвавшую обёртку и сосредоточенно принявшуюся облизывать верхушку лакомства, залитую шоколадной глазурью.

— Не нужно было тратиться, — смутилась Ксения. — Я бы сама купила… Но раз уж так, сколько я должна за хлопоты?

Она указала глазами на пакет с медикаментами. Павел кашлянул и отрицательно мотнул головой.

Глава 4

— И снова здравствуйте, Ксения Юрьевна! — Знакомый насмешливо-удивлённый голос заставил Ксюшу вернуться в неприятную реальность. — Кажется, это стало традицией вашего семейства — налетать на меня в самых неожиданных местах.

Ксюша, сама не понимая, почему, ещё крепче зажмурилась. Действительно, встретиться второй раз за неделю, да ещё и вот так «оригинально» — стоило задуматься о символах, преподносимых судьбой!

«Эле что, больше не в кого было врезаться в этом торговом центре?! — огорченно подумала она и тут же одёрнула себя: — Ну что за чушь лезет мне в голову?!»

— Да неужели вам так стыдно, что вы не можете смотреть мне в глаза? — ехидно проговорил Александр Михайлович. — Ну, правильно! Если не научили ребёнка вести себя в общественном месте, то…

Это было уже чересчур! Вспыхнув от возмущения, Ксения уставилась в лицо Мечникова. Её прозрачно-голубые глаза метали холодные молнии, будто хотели превратить стоявшего перед ней человека в ледяную статую.

— Много чести для вашей персоны, Александр Михайлович!

За колкой перепалкой они не обратили внимания на стоявшую рядом девочку, а зря. Её светлые бровки хмурились всё сильнее, губки обиженно оттопыривались, а на щеках играл лихорадочный румянец. Спустя пару минут наблюдения за пререканиями Эля сделала то, чего спорщики и предположить не могли: несколько раз ткнула в пиджак Мечникова остатками рожка с мороженым. Опешившие взрослые растерянно замолчали. Девочка, полюбовавшись молочными кляксами, в дополнение к хулиганству, гордо вскинув головку, показала Александру Михайловичу язык.

— Эля! — ахнула мать, шокированная поведением дочери. — Разве так можно себя вести?! Господи, зачем ты это сделала?!

«Да что такое происходит сегодня вокруг нас?!»

Ксения, до этого упавшая духом, теперь и вовсе готова была разрыдаться. Всё складывалась против неё: небесный покровитель, по-видимому, решил взять отпуск, не желая больше возиться с ней.

«Теперь насмешек не оберёшься! — мысленно стенала она. — Мечников при каждом подходящем случае непременно станет тыкать меня носом в произошедшее».

Но Александр Михайлович её удивил. Хлопнув несколько раз длинными ресницами, он неожиданно захохотал. От смеха у него на глазах выступили крупные слёзы, прозрачные, словно роса. Ксюша из-за его реакции на выходку дочери совсем растерялась, а обиженно раздувавшая щёки Эля разом повеселела, осмелела и со счастливой улыбкой на лице пнула Мечникова в голень.

— Ах-х, Эля! Какой кошмар! Александр Михайлович… — Ксения дёрнула дочь за плечо. — Ты как себя ведёшь?! Никакой пиццы! Немедленно возвращаемся домой!

Ксения не верила своим глазам. Дочь всегда была достаточно бойким, своенравным ребёнком и часто проявляла вздорный характер. Впрочем, это как раз объяснимо. Строптивостью девочка пошла в неё, но эта распущенность, мгновенно расцветшая из-за чувства безнаказанности, была чем-то новым и, безусловно, неприятным сюрпризом для матери.

Стыд за поведение дочери залил щёки Ксении румянцем. Перехватив девочку за локоть, она притянула её к себе, намереваясь увести хулиганку, а если понадобится — утащить.

— Значит… — всё ещё содрогаясь от смеха, Мечников взглянул на Ксюшу, а затем несильно дёрнул безобразницу за косичку, — …в вашей семье сегодня «день непослушания». Такое бывает, я это проходил с дочерью. Конечно, подобные выходки не поощряются и даже требуют порки. — Он попытался придать своему лицу строгое выражение, но бесенята, плясавшие в его глазах, так и норовили прорваться наружу. — Однако просто уйти не получится: у вас безвыходное положение, уважаемые дамы. Придётся оплатить чистку моего пиджака и… — Слегка приподняв ногу, Мечников осмотрел штанину и стряхнул невидимую грязь. Но тут его взгляд наткнулся на испачканный аксессуар Ксении и, чуть поколебавшись, он продолжил: — Обойдёмся только пиджаком. Я не живу за счёт женщин. Вы — юрист… — Он прямо взглянул на Ксению. — А ты — дочь юриста. Значит, понимаете, что за любое противоправное действие нарушитель непременно должен понести соответствующее наказание.

«И это всё?! — Несчастная мать не поверила своим ушам. — Обойдёмся только этим?!»

Но Мечников оказался не так прост, решив потребовать с них ещё и другую компенсацию.

— И… вам придётся скрасить мне время ожидания, — закончил он. — Предлагаю сдать в работу пиджак и сумку, а затем пройти во-о-он туда. — Он кивком указал в сторону видневшихся неподалёку столиков.

«Попурри»[6], — на автомате прочла название кафе Ксения и смутилась.

— Мороженое не предлагаю, — вместе с тем, продолжил Мечников, прямо глядя на девочку. — Думаю, на сегодня его вполне достаточно для всех. Знаете, Ксения Юрьевна, я, конечно, понимаю, что ваша дочь за непослушание заслуживает наказания. — Он серьёзно посмотрел на Ксюшу, а затем — на притихшую Элю. — Но это без меня, пожалуйста. Предлагаю другое: мы идём в кафе, ждём, пока не почистят мой пиджак, а чтобы скоротать время, едим пиццу. Только её! Других вкусняшек не будет!

Ксюша озадаченно моргнула, а Эля расцвела счастливой улыбкой. В уголках губ Мечникова промелькнуло лукавство.

«Хитрец! — отметила про себя Ксения. — «Других вкусняшек»! Эля вроде как и наказана за баловство, а то, ради чего мы сюда пришли, всё равно получит».

— Давай знакомиться. — Мечников подал руку Эле, и та смело вложила маленькую ладошку в его. — Я — Александр Михайлович! Можешь называть меня «дядя Саша».

Глава 5

— Вкусно! — Довольная Эля поёрзала на мягком ярко-красном диванчике. — Ма, а можно я пойду представление посмотрю?!

Она покосилась в сторону небольшой сцены и скамеек, расположенных неподалёку от кафе и наполовину заполненных детьми и родителями. Там буквально десять минут назад начался спектакль. Эля, заинтригованная происходящим действом, то и дело засматривалась, забывая о любимой мясной пицце.

Казалось бы, чего проще позволить ребёнку посмотреть постановку, но трагедия, которой они избежали около двух часов назад, не давала Ксении расслабиться. Вроде бы безопасное мероприятие, организованное администрацией специально для детей, пришедших с родителями в торговый центр, но ей до дрожи, до иголок в кончиках пальцев не хотелось отпускать дочку хотя бы на метр от себя. И Ксюша замешкалась с ответом. Пауза затягивалась. Эля нетерпеливо, но с надеждой поглядывала то на маму, то на артистов на сцене. После каждого взрыва смеха зрителей на её личике всё явственнее проступало отчаяние.

Александр Михайлович, наблюдая за борьбой между желанием девочки и сомнениями её матери, осторожно дотронулся до руки Ксении, лежавшей у неё на колене.

— Ксения Юрьевна, это всего лишь представление, да к тому же детское! Никаких ненормальных мотоциклистов здесь нет...

Пока их компания с удовольствием поедала огромную традиционную итальянскую лепёшку, приготовленную пиццайоло[7], Мечников осторожно начал расспрос. Грязная сумочка Ксении и свежие царапины у Эли навели его на мысль, что эти двое недавно попали в какую-то передрягу. Он умел задавать вопросы, вот и в этот раз сделал это настолько непринужденно и виртуозно, что Ксения, сама не заметив, выложила всё о неадекватном мотоциклисте.

Мечников не просто умел слушать — он читал между строк. В какой-то степени повествование об инциденте его удивило. До этой минуты он считал, что бывшая пассия Махрова живёт в своё удовольствие, находясь под постоянной охраной. Но, как оказалось, Богдан не позаботился о безопасности бывшей невесты. По мнению Александра Михайловича, так быстро забыть о той, с кем до недавнего времени делил постель, было низко. Богач не мог не знать, что завистников и врагов у него тьма-тьмущая, и если они не вредят непосредственно ему, то это совсем не значит, что не захотят отыграться на брошенной любовнице.

Увы!

«Всё-таки подлая натура у Махрова!» — в очередной раз решил для себя Александр Михайлович, однако, помня о непереносимости Ксенией замечаний в адрес начальника и несостоявшегося жениха, промолчал. Да и какой смысл разговаривать об этом с той, кого бросили? Давить на больное место?

— Опасаться чего-то сейчас, здесь, в торговом центре, не стоит. Оглянитесь…

Ксения нервно повела плечами и выполнила то, что он сказал.

«Чёрт! Да она на пределе, словно тетива у лука на старте! Нужно быть осторожным в словах», — решил Мечников и продолжил уже приглушенно, невольно заставляя этим Ксюшу прислушиваться:

— Вокруг столько людей, что, в принципе, ничего не может случиться.

Ксюша немигающим взглядом смотрела прямо в его глаза цвета зрелого каштана. Вглядываясь в «зеркало души», пыталась понять, насколько он откровенен в словах сочувствия, не таятся ли в них насмешка либо упрёк. Но нет! Лицо Мечникова было спокойно, без намека на лицемерие.

Нервно вздохнув, она повернулась к дочери.

— Ладно, Эля, иди!

Девочка быстро вскочила на ноги, но мать, чуть повысив голос, остановила её:

— Подожди! Садись, пожалуйста, недалеко — так, чтобы я видела тебя. Хорошо?

— Хорошо, мамочка! — с готовностью откликнулась Эля, не вникая в суть просьбы. Её взгляд так и остался приклеенным к идущему на сцене представлению.

— Смотри! С чужими не разговаривай…

— Ну, ма-а-ам! — заканючила девочка, буквально на секунду раздражённо переведя взгляд с артистов на мать, и вернулась обратно.

— Ксения Юрьевна… Ну что вы в самом деле?! — Мечников вздохнул. — Меня начинает беспокоить ваша реакция. Это наводит на мысль, что вы не до конца откровенны, утаили что-то важное. У вас неприятности?

— Иди, детка… — наконец-то решилась Ксюша, аккуратно погладив дочь по спине. — Прошу, ни с кем не общайся. — И, подождав, пока дочь устроится на скамеечке, перевела взгляд на Александра Михайловича.

— А не много ли для случайно встреченного в торговом центре малознакомого человека вы хотите знать?

Мечников опешил. Буквально несколько минут назад рядом с ним сидела совсем другая женщина, растерянная и напуганная, и он никак не ожидал от неё подобной реакции на попытку поддержать.

«Да-а! — Брови Мечникова взметнулись вверх. — Вот тебе и слабый пол! Палец в рот не клади — по локоть откусит! Но меня, мадам Слумская, не проведёшь: вы явно вляпались во что-то малоприятное и пытаетесь спрятать страх за агрессией!»

Увидев изумление на его лице, Ксюша продолжила:

— Мои дела вас не касаются. Всё, что я посчитала нужным рассказать, вы услышали. Остальное не вашего ума дело.

«Хамит — значит, защищается, — немедленно сделал вывод Мечников. — Надо дать время себе и ей: привести мысли и эмоции в порядок! Упорство, с которым она избегает говорить, настораживает».

Глава 6

Чем ближе Мечников подходил, тем явственнее понимал, что Слумская не просто напряжена, а на взводе, и что человек, сидящий напротив, ей неприятен; более того — Ксения его боится, ещё чуть-чуть, и она сорвётся. Ускорив шаг, Александр Михайлович уже через минуту оказался рядом с диванчиком, на котором раньше сидела девочка.

— Да идите вы к чёрту! — резко выдохнула Ксюша, будто плюнула в лицо сидящему напротив неё человеку. — Можешь это и передать своему боссу!

— Ох и пожалеете об этих словах, Ксения Юрьевна! Пожалеете! И боюсь, что, отказавшись, совершаете огромную ошибку. Вы знаете…

Они так увлеклись перепалкой, что не заметили появления лишних «ушей».

— Здравствуйте! — Мечников постарался придать голосу максимум доброжелательности. — Что здесь происходит, дорогая?

Ксения вздрогнула и метнула на подошедшего испуганный взгляд. Сидевший за столиком человек с удивлением уставился на Мечникова.

— Вот твоя сумочка, дорогая. Проверь, пожалуйста, чтобы всё было в порядке. — Александр Михайлович интуитивно продолжил играть роль близкого для неё человека. — Я осмотрел, но женский взгляд — это другое. Наверняка найдёшь недостатки чистки.

Ксения на автомате взяла сумочку и действительно начала её рассматривать. Пальцы женщины еле заметно нервно подрагивали, пока она расстёгивала многочисленные замочки и кнопочки.

— Что здесь происходит? — тем временем вновь поинтересовался Александр Михайлович, но уже у незнакомца. — У вас какие-то проблемы?

Чужак, видимо, уже пришёл в себя, потому что, нагло ухмыльнувшись, за словом в карман не полез, парировав:

— А кто ты такой, чтобы соваться в практически семейные дела?!

— В практически семейные?

Мечников был озадачен ответом, но интуитивно понимал, что сидящий рядом человек блефует и никакого непосредственного отношения к Ксении он не имеет.

«Это не Игорь Слумский, — почти мгновенно констатировал адвокат. — Лицо бизнесмена без конца мелькает в прессе. Ну а раз этот наглец заявил о делах семьи, значит, он его посланник. Других мужчин, насколько я знаю, в жизни Ксении нет. Ах, да, есть ещё Махров! Но несмотря на криминальное прошлое, он не стал бы третировать бывшую любовницу. Слишком мелко. К тому же Ксения работает в его корпорации, и олигарх в случае необходимости нашёл бы иной способ воздействия на неразумную. Вывод — это «привет» от Слумского. Это плохо. Очень плохо…»

— И всё же… — Мечников внутренне напрягся и перевёл взгляд на всё ещё возящуюся с сумкой Слумскую. — Ксения, милая, наверное, пришло время открыть для всех карты обо мне. — И, не дожидаясь ответа, взглянул на всё ещё ухмыляющегося наглеца. Адвокатская чуйка безостановочно твердила, что этот человек появился не с добрыми помыслами.

— Мы с Ксюшей друзья, — подавшись вперёд, в сторону незнакомца, уверенно проговорил он. — Если у вас есть к ней вопросы, то мне хотелось бы об этом знать. Её проблемы — мои дела.

— Мужик, шёл бы ты отсюда, пока цел! — не удержалась гора мускулатуры. — Я сказал: у нас дела практически семейные.

— Послушай меня, «почти член семьи»… — В голосе Мечникова послышались металлические нотки. Они были настолько безапелляционными, что незваный гость мгновенно подобрался. — Ксения Юрьевна — моя женщина и без пяти минут невеста.

Ксюша внезапно сжалась и испуганно уставилась на говорившего.

— Ещё раз повторяю: если у твоего хозяина, — проговорил Александр Михайлович, отбросив церемонное общение и внаглую перейдя на «ты», — есть претензии к Ксении, можешь смело высказать их мне, а я решу, что с этим делать!

То ли уверенное поведение Мечникова, то ли его слова возымели действие, но наглец с нападками поутих.

— Претензий как таковых нет. Господин Слумский пригласил бывшую жену… — Амбал взглянул на понуро склонившуюся Ксению. — В гости. Есть некоторые семейные вопросы. Их нужно обсудить…

Мечников прищурился.

— Семейные вопросы? Значит, так! Никаких нерешённых семейных вопросов между ними быть не может. Я — Мечников Александр Михайлович, адвокат, занимающийся бракоразводным процессом Ксении, и как никто знаю в этом деле все подводные камни. При разводе супруги расставили точки над «i», разве не так? Более того, как я сказал, Ксения Юрьевна — моя невеста. Понимаете, о чём я?

Громила, хмуро слушающий Мечникова, кивнул.

— Так что мне передать господину Слумскому? — поинтересовался он, взглянув на Ксюшу.

— А вот всё, что услышали, и передайте, — опередил Ксению Мечников, не дав ему ответить. — Если у Игоря Слумского ещё останутся вопросы, пусть свяжется со мной, а не с бывшей женой.

Но бритоголовый снова уставился на Ксюшу.

— И всё же, Ксения Юрьевна, надеюсь, что у вас, как всегда, хватит благоразумия. Подумайте над моими словами. — Он резко поднялся, с неприятным скрипом двигая стул по мраморной плитке. — Кому, как не вам, знать, что с бывшим супругом эти отговорки не прокатят. Он своего добьётся.

Ксения подняла глаза. На её щеках горел лихорадочный румянец, взгляд был растерянный, нижняя губа дрогнула то ли от переполняющих эмоций, то ли от желания что-то сказать. Но, просканировав стоявшего напротив гонца, она отвернулась, так и не произнеся ни слова.

Глава 7

Удивлению Александра Михайловича не было предела. Мысленно философствуя о Ксении как об «интересной женщине», он расслабился, и просьба Слумской застала его врасплох.

— Хгм…

Массивный волевой подбородок Мечникова дёрнулся в попытке добавить к невнятному выдоху и нечленораздельному мычанию что-то ещё, но уже через минуту его тонкие губы плотно сжались — захотелось стукнуть кулаком по столу от нарастающего чувства негодования. То, что он услышал, действительно явная глупость, не вяжущаяся с представлением об умственных способностях Ксении. В своё время, будучи немного, что называется, «в теме» пристрастий и привычек Игоря Слумского, он предупреждал его жену о возможных последствиях игры с бизнесменом в «лояльность».

Однако несмотря на предостережение, она поступила не просто недальновидно, а наивно, попытавшись откупиться отказом от доли как в многомиллионных виртуальных капиталах мужа, так и в реальных, вложенных в недвижимость. Полученные при разводе крохи отступных в виде маленькой квартирки и копеечных алиментов в тот момент практически уже бывшую мадам Слумскую устроили.

Мечников понимал: если Ксения заговорила о возвращении к неприятному прошлому, значит, произошло что-то серьёзное.

— Значит, это не просто приглашение в гости?! — понял он, здраво оценив недавно увиденную картину. — У вас проблемы c бывшим мужем?

— Я не знаю…

Ксения перевела взгляд на чашку с кофе, которую держала в руках, на несколько секунд замерла, а затем с лёгким стуком опустила её на стол.

— Я не знаю, — повторила она, но более твёрдо. — Скорее всего — да.

Голос женщины стал другим. За это время она вновь успела внутренне собраться, и теперь перед Мечниковым сидела прежняя Ксения Слумская — уверенная в себе и немного дерзкая.

— Бывший супруг начал качать права?

— Права? Качать?

Она тряхнула головой и криво усмехнулась. По лицу скользнула еле заметная тень отчаяния, но оно тут же окаменело, превратившись в непроницаемую маску.

— На Слумского внезапно нашло озарение: вспомнил, что у него есть дочь. Он решил поиграть в папочку, поэтому и требует нашего с Элей возвращения.

— Возвращения?

Мечников искренне удивился. Игорь Слумский — железный, нагловато-хамоватый бизнесмен с криминальным прошлым, и уж чем-чем, а сентиментальностью он точно не страдал. Да и потом, несколько лет Слумский прекрасно существовал без дочери, не интересовался жизнью бывших членов семьи и не парился, выплачивая мизерные алименты. Именно поэтому резко вспыхнувший интерес к практически забытому прошлому, мягко говоря, изумлял Александра Михайловича.

— Чего конкретно он хочет?

— То, о чём я и сказала: нашего возвращения. Причём не просит, а требует.

— Хгм… Не уточнял, для чего? Полагаю, что вам не стоит рассчитывать на внезапно проснувшиеся родительские чувства.

Ксения печально покачала головой.

— Конечно, нет. Я не настолько наивна, да и знаю Игоря как облупленного. Наверняка у него есть какие-то мысли, затеял собственную игру. В общем, настоящая причина требования неизвестна. С барского плеча мне дали неделю на раздумье, вернее, теперь уже осталось меньше. Посланник — напоминание, что часики тикают: три дня до назначенного срока…

— Ясно. — Мечников действительно понимающе кивнул. — Простите, Ксения Юрьевна! Этот человек от вашего бывшего мужа — кто он?

— Борис… Личный помощник Игоря. — Прикусив нижнюю губу острыми зубками, Ксения задумалась. — Это надо же… — несколько удивлённо протянула она. — За четыре года жизни с мужем я никогда не слышала ни прозвища Бориса, ни его фамилии… Просто «Борис», и никак иначе!

— Возможно, вы элементарно не обращали внимания, — поддержал беседу Мечников. — Очень настойчивый парень, хотя я не удивлён: только такой и смог поладить со Слумским.

— Вы удивитесь. — Ксюша взглянула на адвоката. — Парень неплохой, только предан Игорю каждой клеточкой: словно его тень. Это меня и пугает: скажет хозяин разобрать на атомы — сделает, не задумается ни на секунду. И не важно кто перед ним — взрослый или ребёнок.

Она снова нервно посмотрела на веселящуюся дочь, затем резко выдохнула и глотнула кофе.

— Что думаете делать? Согласитесь вернуться? — попытался смягчить ситуацию Александр Михайлович.

В его душе бушевала буря. Да, сидевшая рядом с ним женщина была для него чужой, но это всего лишь женщина — хрупкая, одинокая и, как бы она ни пыталась скрывать свои чувства, растерянная. С чего он взял? Ксения Слумская — специалист высокого класса. Среди хороших юристов не встречаются мямли и размазни. Но сейчас эмоции взяли над ней верх, мозги отключились, раз она решила единолично противостоять гигантской барракуде[9] по имени Игорь Слумский.

— О, конечно же, нет! Возврата в прошлое просто не может быть! — с горячностью возразила она. — Во-первых, скажу честно, мы разные люди во всём, а во-вторых, у Игоря уже давно есть другая семья.

— Ну… — Мечников ухмыльнулся над наивными доводами в рассуждениях Ксении. — Кого и когда останавливали чьи-то браки?! А отсутствие общности… — Он потёр подбородок, и лишь потом продолжил: — Это же не помешало вам однажды уже выйти за него замуж?

Глава 8

После разговора с Мечниковым прошло четыре дня.

Александр Михайлович пообещал Ксении помочь найти компромат на бывшего мужа, чтобы лишить того родительских прав. Она уже начала нервничать, когда тот наконец-то позвонил.

Потянув на себя дверь, мужчина пропустил Ксюшу вперёд. Более двух часов они обсуждали информацию, собранную на Игоря Слумского.

Ситуация выглядела следующим образом.

За эти годы Игорь круто взлетел в бизнесе: капиталы его множились, а имущество росло как на дрожжах. В общем, он процветал и жил на широкую ногу, ни в чём себе не отказывая, но в какой-то момент оказалось, что записывать на себя всё становится опасно, и в голове олигарха и родился гениальный план, с успехом воплощённый в жизнь. Последние полгода на дочь им оформлялись огромные валютные контракты, и в результате манипуляций семилетняя девочка оказалась мультимиллионером.

Ну а кто оставит большие капиталы без присмотра? Сначала Слумский установил слежку за бывшей женой, а потом подумал: почему бы и не вернуть свое? Как и многие мужчины, он считал Ксению не бывшей женой, а лишь временно покинувшей его постель. Собственно, он решил одним махом решить две проблемы: и состояние вернуть, и наглую женушку приструнить. Придумала, как же, что будет свободна от него, да ещё и шуры-муры с другим мужиком закрутит! От Слумского еще ни одна баба не уходила — только по его желанию, но тут не тот случай.

Шедшая впереди адвоката Ксения оглянулась, притормозив.

— Удивлена! Я и предположить подобного не могла. Теперь всё встало на свои места! — Её голос вибрировал от напряжения. — Как вы думаете, в обмен на деньги я могу требовать официального отказа от прав на дочь?

— Ксения Юрьевна, вы — как ребёнок, честное слово! Бывший супруг платит алименты, — напомнил Мечников. И, подойдя к ней практически вплотную, склонившись к самому уху, проговорил: — Отказаться от них вы не имеете права, дорогая. Государство обязало господина Слумского нести ответственность за дочь, за её достойное существование.

— Ответственность?! Достойное существование?! — Не сдержавшись, Ксения фыркнула и дёрнула головой, отодвигаясь от опасной близости. — Да алименты — копейки, чуть больше прожиточного минимума!

— Ой, лукавите, Ксения Юрьевна! — усмехнулся Мечников. — Во-первых, это далеко не те суммы, о которых говорите, а во-вторых, не вы ли настаивали на этих грошах? Даже не хочу напоминать, что я предлагал…

— Да на кой чёрт мне его деньги?! — вспыхнула она и, прикусив губу, отвернулась и горделиво продолжила движение.

— Не вам, а дочери… общей с Игорем дочери, — тяжело вздохнув, бросил он ей в спину.

— Давайте не будем разводить демагогию, — перебила его Ксения.

«В очередной раз убеждаюсь в строптивости её характера, — размышлял Мечников. — Хватка, помноженная на несгибаемую веру в собственную правоту, — хорошие качества для человека нашей профессии, но для жизни — полный провал. Такую женщину терпеть рядом с собой сложно. Интересно, а она вообще может быть «просто женщиной», мягкой и слабой?»

Настроение Ксении ушло в минус. Так было всегда, стоило кому-то окунуть её в неприятное прошлое, зыбкое, будто Песчаный хамелеон[11], затягивающий жертву так цепко, что спастись из капкана становилось практически невозможно.

«Ненавижу, когда меня окунают в этот могильник! — мысленно посетовала она. — Единственная радость от брака — Эля».

«Ох, не любите вы правду, касающуюся лично вас, госпожа Слумская! — размышлял Мечников, разглядывая аккуратно заплетённые в косу серебристые волосы идущей впереди Ксении. — Хотя кто из нас любит слышать о себе нелицеприятные вещи, особенно, если амбиций хоть отбавляй?»

Ксения, затылком почувствовав его заинтересованность, нахмурилась.

— И не надо буравить меня взглядом, господин адвокат, — произнесла Ксюша.

Мечников коротко хохотнул. Ему всё больше нравилась эта женщина. Она — словно вода: то бурлящий поток, а то тихая заводь.

Но едва они спустились с крыльца, как рядом взвизгнули тормоза резко остановившегося автомобиля. Дверца чёрного внедорожника распахнулась, и на тротуар вывалился здоровенный бугай. Александр Михайлович, подчиняясь внутренней чуйке, схватив Ксению за руку дёрнул за себя. Десятисантиметровые каблуки босоножек противно заскрипели, но выдержали.

— Надо же, какая встреча, Ксения Юрьевна! И искать не пришлось — вы сами тут как тут! — произнёс здоровяк, проигнорировав присутствие Мечникова.

Александр Михайлович узнал мужчину. Это был тот самый человек, с которым он несколько дней назад схлестнулся в торговом центре, — Борис, помощник Слумского.

— Прошу. — Парень с серьёзным выражением лица открыл дверцу машины. — Супруг вас ждёт…

Ксения гордо вздёрнула подбородок.

— Борис, не надо ломать комедию! Какой супруг?! Ваш хозяин мне никто, и я не поеду.

— Это не моё дело, Ксения Юрьевна. Мне даны указания во что бы то ни стало привезти вас домой.

— Послушайте, уважаемый, — прервал молчание Мечников, — вам ясно сказано: никто и никуда не поедет.

Бугай перевёл взгляд на Александра Михайловича и нахмурился. В его глазах читалось раздражение.

Глава 9

— Эля! — Два взволнованных мужских голоса слились в один.

— Ах ты, гад! — Борис сделал мах ногой в сторону Гарика, но промазал. Несмотря на свою плотную фигуру, тот оказался весьма подвижным. — Дитём решил меня переиграть?

Мечников, не раздумывая ни минуты, бросился к машине, стараясь как можно быстрее оказаться возле девочки, но не успел. Стоявший рядом с малышкой парнишка, подхватив худенькое тельце, юркнул внутрь и заблокировал дверь раньше, чем Александр Михайлович оказался рядом.

— Откройте немедленно! — Мечников ожесточённо задёргал ручку. — Слышите меня?! Эй, вы, там!

На него, словно селевой поток, нахлынула досада от ощущения собственного бессилия. Матерные слова рвались наружу. Мечась вокруг автомобиля, мужчина, в конце концов, не сдержался и грязно выругался. Пылая гневом, изо всех сил стукнул кулаком по капоту внедорожника. В месте удара тут же появилась небольшая вмятина, а на костяшках пальцев — кровоточащие ссадины, но он даже не поморщился. Неконтролируемая ярость заволокла пеленой глаза, отключила разум и на какое-то время вышвырнула из реальности.

Он совсем потерял бдительность, поэтому, когда позади затихла возня, раздался короткий вскрик и тяжёлый шлепок, не отреагировал. Обернулся лишь на резкие, скрежещущие звуки.

Кровь буквально вскипела от увиденной картины. Гарик, что-то негромко выкрикивая, тащил из машины упирающуюся Ксюшу. Её волосы были всклокочены, тушь, как и губная помада, размазались, щёки пылали лихорадочным румянцем, а взгляд широко распахнутых глаз был неподвижен. Недалеко от них на асфальте, скрючившись, неподвижно лежал Борис. На футболке в нескольких местах виднелись большие пятна крови.

«Приплыли!» — мелькнуло в голове у Мечникова глуповатое определение произошедшего.

Несмотря на жару, по спине Александра Михайловича пробежал неприятный холодок. Казалось, капли пота, предательски сбежавшие вдоль позвоночника, превратились в настоящий поток.

— Ксения! — Он бросился на помощь Слумской. — Отстань от неё, подонок!

Ухватив за плечо Гарика, Александр Михайлович попытался оторвать того от Ксении. Однако, несмотря на немаленькую силу в руках, сделать этого не удалось.

Чернявый дёрнул плечом, затем его рука молниеносно исчезла за спиной. Мечников и моргнуть не успел, как она вынырнула обратно. В следующий момент живот Александра Михайловича обожгло жаром, а потом холодом, словно стальные зубы невидимого зверя вырвали из него кусок.

И тут Ксения завизжала. Мечников с удивлением уставился на женщину. По телу прошла волна слабости, и он опустился перед ней на колени. Веки налились тяжестью, и внезапно захотелось прилечь прямо здесь, на пыльный асфальт.

Ксюша, увидев побледневшего Александра Михайловича, вновь взвизгнула и принялась с новой силой отбиваться от Гарика. Мечников с трудом заставил себя поднять голову и несколько раз моргнул. В какой-то момент он увидел глаза Ксении. Они было полны слёз и… паники.

— Простите меня, — беззвучно прошептали её губы. — Я не хотела вас в это вмешивать... Не думала, что так получится!

Её умоляющий взгляд переместился с его лица на живот. Бессознательно последовав за ним, Мечников непонимающе уставился на красное пятно на рубашке. Потребовалось несколько секунд, чтобы пришло понимание произошедшего. Руки и ноги налились свинцом, в голове неприятно зашумело: будто кровь, которая до этого мирно текла по венам, нашла наконец лазейку и устремилась на свободу. Во рту появился солоновато-металлический привкус.

— Простите! — Мечников вновь услышал голос Ксении, на этот раз громкий. Она явно кричала, привлекая к себе внимание. — Прости меня, Саша!

Окружающая Александра Михайловича картинка покачнулась и поплыла. Негромкий шлепок, и Мечников оказался лежащим на земле. Какое-то время он ещё наблюдал за происходящим: Гарик, поборов сопротивление Ксении, выдернул её из автомобиля и, закинув на плечо, как мешок с мукой, потащил к своему. Рывком распахнул заднюю дверцу машины. Ещё минута — и очутившаяся на ногах Ксения покорно села в неё сама.

«Всё правильно! Она увидела дочь», — вяло вспыхнула последняя мысль в голове адвоката, прежде чем его глаза закрылись.

Как отъезжал, автомобиль похитителя, Мечников не видел.

***

— Будь ты посговорчивее да вела бы себя потише, жертв было бы меньше. — Жёсткий, равнодушный голос с неприятным акцентом резанул по ушам Ксении.

Мотор взревел, и внедорожник, нарушая все возможные правила, рванул вперёд. От этого Ксения дёрнулась, в шее неприятно хрустнуло, но она не обратила на это внимания. Ещё крепче прижав к себе дочку, вытянулась, пытаясь рассмотреть тела на асфальте.

«Саша! Господи, Саша! Ну как же так? Борька…»

В горле клокотали слёзы, она с трудом сдерживала их. Нельзя проявлять слабость: рядом сидело её маленькое солнышко, в надежде на защиту прижимавшееся к матери, к тому же не хотелось доставлять радость врагам. Вытащив из-под себя сумочку, всё ещё болтавшуюся на ремешке, перекинутом через плечо, она лихорадочно принялась шарить внутри в поисках телефона. Найдя аппаратик, разблокировала его и, подумав буквально пару секунд, начала набирать номер.

— Чёрт! Ты что, — рявкнул Гарик на парня, разглядев в зеркале заднего вида манипуляции Ксении, — не забрал у неё сумку?!