Не ваше тело!

1

Пролог

Миронов Мишка постарел, и Ярик его не узнавал. Сквозь пьяную пелену махал руками, ловил длинными сильными пальцами тощее лицо бывшего одноклассника. И смеялся от радости, которая наполнила его в этот момент.

Он действительно здесь, сейчас, с Михой! И он – Ярик, а не Ярослав Васильевич.

— И было их три брата, — заплетающимся языком говорил Мишка.

Миронов, в отличие от Ярослава, ещё не полностью седой, но высох жёстко, лицо в морщинах. Подливал самогон в гранёные стаканы из таинственной девятилитровой бутылки, упакованной в бархатный мешок Деда Мороза, сверху укрытой шапочкой с помпоном. Нельзя, в школе запрещено спиртное, а они уже так налакались, что не за столом сидели, а за стойкой между кассой и холодильником школьной столовой.

— Нельзя… нельзя с бутылкой в школу, — шептал Ярик, нюхая шикарнейшие солёные огурцы, которые не пробовал, казалось, целую вечность. А Мишка притащил ещё трёхлитровую банку на закуску, и этот чудеснейший самогон, кристальный, как слёзы счастья Ярослава Васильевича. Большой босс так скучал по малой родине в моменты отчаяния и одиночества. А ещё в период жизни, когда родился внук, а жены уже не было четыре года. Молодая любовница осточертела, и месяцы воздержания привели к какой-то плаксивости и желанию вернуться туда, откуда вышел Ярик из Ярика.

Ярославль, любимая школа. И на счастье нарвался на Мишку Миронова. Стоп. Искал, чтобы нажраться, но это неважно. Миха пригласил на вечер встречи выпускников.

Несмотря на серьёзное количество выпитого самогона, у Ярослава Васильевича язык не заплетался. Если б он не сидел у кассы школьной столовки, а стоял, то могло бы показаться, что какая-то проверка приехала. И вот этот солидный седовласый мужчина, с очень строгим ледяным взглядом голубых глаз, однозначно – либо прокурор, либо чиновник из налоговой.

Ярик прятался с Михой от помятых, почти пятидесятилетних старух, их одноклассниц. Вытянув ноги в дорогих брендовых ботинках, обнимая здоровую бутыль, замотанную в новогоднюю мишуру, банку огурцов, пьяного Миронова, закусил корнишон набок, как сигарету, ещё умудрялся держать стакан и чокаться.

— И было у вас три брата... — Мишка взял огурец и задумчиво посмотрел вперёд, где темнел вход на кухню. Опять потерял мысль. Ловил-ловил, получилось. — Старшего звали Гомер, и был он страшным бандитозом. Среднего звали Фёдор Васильевич… Ик! Ещё в школе звали Фёдор Васильевич, и был он врачом.

— Хирургом. Да, — подтвердил Ярослав.

— А третий был циркач.

— Точно, — вздохнул большой босс. — Я поступил в цирковое училище. Кстати, достаточно успешно проучился там три месяца.

— А что так мало проучился циркачом? — нахмурился Миронов.

— Ёб… Ну… Упал, когда красил купол церкви в Химках… Петра кажется, и Павла.

— Красил Петра и Павла?

— С них упал.

— И? — Мишка встревоженно, с искренней обеспокоенностью, смотрел на старого друга.

— С лесов строительных. И сломал ногу. Девочка молоденькая из прихожан скорую мне вызвала и навещала в больнице. Я её прямо там, в больнице всего лишил: чести и достоинства. Сама просила. Гомер злой, он же по понятиям и по церковным тоже. Так что, через девять месяцев у нас с девочкой родился сын Сашка.

— Ты – мужик, женился.

— И я жалею, — Ярослав плакал, продолжал чокаться с Мишкой, — я жалею, что у меня всего лишь один ребёнок, и моя девочка не дожила до пятидесяти.

— Не реви! Все мы там будем… хрен ли бояться.

— Без девочки, — рыдал Ярослав, — одинокий. Хоть и сын есть, внук родился, и деньги рекой… Там у меня другая жизнь, там я другой.

— О! У меня там сестра. Помнишь Светку?

— Маленькая, толстенькая, в белом фартуке?

Ярослав тихо посмеялся, хищным таким, пронзительным взглядом посмотрел наверх: никто к ним не заглядывал. Залпом осушил гранёный стакан, закусив вкусным огурцом.

— Вот она в Москве живёт.

— Как в Москве? С кем она живёт в Москве?

— Сейчас одна, — не понимал ничего Мишка, и закинул свой стакан в рот. Самогон будто тяжёлый, перевесил, и Миронов начал падать назад.

— А-а, — посмеялся Ярослав, усаживая друга обратно одной левой. — Взрослая должна быть. Пупсик в фартуке, никогда не забуду.

— Она тебя даже не вспомнит.

— Вспомнит! Такое не забывается! — возмутился Ярослав.

— Без работы сидит. Найди ей работу, Ярик!

Ярослав Васильевич пошарил во внутреннем кармане своего дорогого пиджака из костюма total black, известного кутюрье. И в этот момент был даже счастлив, что Мишка не в курсе, что за одежда на нём. Не хотел терять этот маленький уголок счастья, в который можно сбежать часов на шесть, нажраться вот так и вернуться к своей обычной жизни, в Москву.

— Пупсик в фартуке не должен оставаться без работы, — тихо прохрипел он, расстегнул карман на рубашке пьяного Михи и положил туда золотую визитную карточку. — Пусть пупсик позвонит мне. Я устрою её на любую в принципе работу.

Яр выписывал пальцами узоры в воздухе пытаясь попасть в экран своего Айфона.

— «Забирай» — написал он своему сыну.

Через семь часов трезвый, с иголочки, строгий, с невероятной выправкой, Ярослав Васильевич Белогривцев чеканным шагом шёл по коридору офиса Москва-сити, на собрание акционеров корпорации «ForGroup».

Глава 1

Однажды Света, уже достигшая сорокалетнего возраста, решила сделать что-то особенное для себя. Она решила сходить в салон красоты и воспользоваться профессиональными услугами стилистов. На халяву.

Света – это я. Светлана Романовна Миронова. Фамилию девичью вернула. Молодость бы вернуть.

Бывала я и в лучших салонах красоты. По крайней мере, в приличных заведениях никогда не стоит такой базар-вокзал на весь рабочий зал. Нет, я не расстроилась, что здесь все говорят во время работы. Не только мастера, но и клиентки.

Было в этом что-то успокаивающее – в женских голосах, которые солидарны с тобой, к тому же салон принадлежал Иришке, моей подруге.

2

Я, зажимая телефон плечом, разговаривала с Ирой, у зеркала на шкафу-купе прикладывала к себе красивые брючные костюмы. Их всего три брендовых. Не зимний вариант, но под пальто пойдёт.

— Поздно уснула, рано проснулась, домой захотела очень сильно! А в этой квартире всего два месяца.

— Так это твоё добро, привыкнуть успела, — ответила Ира.

— Возможно, я быстро адаптируюсь.

— А племянники? — интересовалась подруга.

У неё выходной до обеда. Бывает такое, когда женщина считает шесть часов свободного времени выходным. Муж детей повёл в садик и в школу, она балдела, и меня отвлекала.

Хотя с кем ещё поделиться радостью!

За окном темно, снег опять пошёл, а у меня в десять утра собеседование. Да где! На Тверской!

— Дети Мишки ходят в школу. Я решила к ним с утра пораньше зайти. В круглосуточном магазине купила два пакета подарков, в основном вкусненькое, и доехала на такси до спального района на другом берегу Волги.

— Я представляю, какая там красота! — жевала Иришка.

— Не то слово, Ярославль прекрасен!

— Как вообще Лена, невестка твоя?

— Лена открыла, ещё толком не проснувшись, щурилась на меня, куталась в халат. Я ж, грешным делом, опасалась, что увижу какого-нибудь мужчину, но нет, Лена у нас благоверная.

— От алкоголика ушла, но не к другому алкоголику? А сама по себе осталась? Светка, смотри и учись: сама хоть не загреми от одного кобеля к другому. Выглядишь потрясающе сейчас!

— Да, куда мне? — рассмеялась я и, откинув бежевый костюм, посмотрела на себя в зеркало.

Фигура отличная! Для сорока даже слишком хороша. И зелёное бельё к огненно-рыжим волосам отлично подходило. Загляделась, возгордилась.

— Егора, Лизу обняла, подарки вручила, Лене ключи от квартиры. Обрадовала, что Мишка согласен недвижимость на детей переписать.

— Лишь бы он правильно понял, и себя не лишил квартиры.

— Ой, блин, — расстроилась я.

— Ну, да.

— Я напишу ему. Но думаю, Лена справится в целом.

— Эх, Свет, знаешь: одним бабам дано воспитывать мужиков, а другим только молиться, чтобы нормальный попался.

Я ничего не ответила. Меня это в первую очередь касалось.

Отошла к окнам единственной комнаты. Не заправленный диван, телевизор показывал новости без звука.

Однокомнатная квартира-студия на десятом этаже, вторичный рынок. Это всё, что я могла себе позволить. Не самый худший вариант, но зато я без машины и с долгами. При этом могла не работать. Бабушка ведь умерла, но правда я уже развелась на тот момент, и меня не успели развести… Родные, близкие люди! Теперь трёхкомнатную квартиру в центре Москвы я сдавала и достаточно выгодно, что ипотека меня не особо напрягала.

— Зачем мне работа? — задумчиво прошептала я.

— Чтобы не заплесневеть в однушке. Деньги лишними не будут. И ты уже обещала, — ответила Света. — Надо сходить, посмотреть, что они могут предложить. Может это врата в новую жизнь. Блесни! Сказала бы вчера, я б тебе причёску уже сделала.

— Я сумела повторить твой шедевр, красиво получилось. У меня шикарный брендовый костюм к глазам подходит, серо-голубой такой, прямо дымка. Но неудачно теперь висит на мне, потому что я похудела на нервной почве.

— Но зато не стыдно людям показаться, в отличие от меня. А первое впечатление очень важно.

— Пожелай мне ни пуха, ни пера.

— К Чёрту! — рассмеялась Ира. — Давай, напиши потом, как прошло. Или завтра позвони. Я опять себе выходной часиков до двенадцати сделаю. Уставать начала, надо бы вес скинуть.

— Только не по моему примеру. Пусть бы у тебя время было и абонемент в фитнес-клуб.

— Хорошая мысль!

На такой позитивной ноте с подругой я распрощалась. Надела серо-голубой костюм, взяла с собой документы: трудовую, дипломы, сертификаты всех мастей и решила шикануть – поехать на такси. Просто сейчас я в метро так провоняюсь…

А если опоздаю?!

Нельзя на такси, сейчас пробки в центре, а ехала я…

Сама не верила. Хотя бы съездить, посмотреть, как люди живут.

Поджилки тряслись. И радостно и страшно. Духи взяла, потом оставила. Вернулась и взяла. Оставила, вышла. Вспомнила, что возвращаться – плохая примета, вернулась и посмотрела на себя ещё раз в зеркало, улыбнулась.

Не выдержала и достала телефон, сделала фото. Настолько красивой я себе казалась в этот момент. Фото поставила на свою страницу. В статус написала: «Огненный феникс».

Духи оставила. Хватит того, что есть на мне. Если начну злоупотреблять, особенно после метро, то всё испорчу. Лучше прогуляться. А придётся, там ещё поискать с какой стороны заходить.

Я улыбалась, притягивая взгляды. И со мной знакомились мужчины! А я не хотела, но было очень приятно.

Расцвела, предчувствуя нечто невероятное.

Кто ж знал, что через сутки моя жизнь изменится до неузнаваемости.

****

Три кордона охраны – это вам не шуточки! Я даже часть самообладания растеряла после такого. Ещё и провожать один вызвался, после моего обыска.

Но стоило съездить посмотреть. Если честно, не была в таких ультрасовременных офисах. Приходилось ездить в командировки, посещать разные выставки и театры в конце концов. О театре я вспомнила, когда попала в приёмную начальника.

Ну а так: прозрачный лифт, с выходом во внутренний двор здания, передовые технологии со сканированием сетчатки глаза, инновационные решения дизайна, интеллектуальное освещение. Глянцевая плитка, космическая подсветка и тут же неожиданно тяжёлый классицизм с деревом, угрюмыми цветами и мягкой мебелью – приёмная.

Только здесь меня покинул конвой.

Приёмная большая, с панорамными окнами на соседнее здание, но с улицы стёкла зеркальные, и у соседей тоже, так что безопасно. Напротив окон диваны, между ними столик. Сидели и тихо беседовали мужчины. Здесь строжайший дресс-код, не было ни одного сотрудника без пиджака. Молоденькая секретарша в короткой юбке, тоже в пиджачке, личико идеальной красоты, бегала с кофе туда-сюда. Её стол маленький недалеко от диванов.