Не ведьма

Пролог

Пролог

Пришел рассвет и мрак отступил. Туман сгорал и осыпался пеплом, как сгоревшая бумага. Еще одна выходка той нечисти, что за лесом. Чертоги безумия, казалось, этому не будет конца и края. Бесконечная кровавая война, без шанса выжить или выиграть. Хорошо, хоть могли удержать границы. Все-таки мрак не всесилен. Силен, но…

Мужчина вздрогнул, всматриваясь в лес, который и был их полем боя. Павших воинов ждет погребение. Остальных, кто выжил,  спасет кровь дракона.  Горечью эта победа отдавалось на губах и в сердце – это не спасение, лишь отсрочка. Никто из темных не доживал до пятидесяти. Никто. Вот и ему скоро сорок девять. Как до сих пор тьма не поглотила и его..? Хотя нет, дядька живой. Тому пятьдесят четыре. Стало смешно. Воевода, хоть и был темным, но всю жизнь провел среди светлых. Даже жена его была светлой.  Вот, что бездетные  – тут не удивительно, детей в кровосмешении никогда не получалось.

Чудовища, что оставались среди павших бойцов, исчезали от солнечного света. Таяли, как туман поутру. Это и хорошо  – убирать трупы выжившие не смогли бы. Спать неделю, а, лучше месяц – все, чего хотелось князю.

- Княже, - прошептал паренек, дергая князя за рукав. Не подобающее поведение, но, что взять с испуганного ребенка.  Князь ничего не сказал. Посмотрел вопросительно на мальчишку, тот и ответил на незаданный вопрос: - один не *истаял (*растаял, исчез, прим. автора).

Князь застыл. Такого еще не было. Плохой знак. Очень плохой.

Мальчишка  помялся, а потом сказал, давясь нерешительностью, будто в воровстве признавался:

- Там мать моя вас зовет. Просит. Говорит, что видела чего-то.

- Иду, - сказал Князь. – Иванко, ты б на кухню сходил, Мария пускай тебя накормит.

- Спасибо, - мальчонка явно сегодня еще не ел.

Ох, война, из хорошей матери и женщины, убила ты тогда не только отца с сыновьями, а и мать убила. Даром, что та еще дышит.

Заряна сидела у окна и пялилась в стену. Не в окно, которое было открыто настежь и ласково трепало ее волосы, распущенные как у девицы юной.

Еще лето, два назад, женщина была очень красива. Пока в прошлой волне ее не ранил зверь, а мужа и сыновей старших убило. Не зверь – нечто, чего раньше тоже не было. Мрак набирал силу. Как не посмотри, а от правды не убежать. Темных все меньше, волны чаще, чудища – сильнее.

А Заряна то, оставшись с самым младшим, исчахла. Держалась, видимо, только ради мальчишки. И все дни у кладбища проводила.  «Угасает,  – говорили женщины,  - за мужем хочет уйти».

- Ветаю, Зарян. Мне Иван твой сказал, поговорить хочешь?

Женщина не повернулась и на приветствие не ответила. Но сказала:

- Еще одна пришла. Дышит еще. Но не поспеешь,  и ее убьют.

- Ведьма?

Заряна снова не ответила и продолжала смотреть в стену.

- Спеши, княже, без тебя ее казнят. А без нее и нас всех.

Он и не сомневался. Конец их ждет: и светлых, и темных. В то, что ведьма спасет, - в это веры не было. Но женщину он постарается уберечь. Говорят, темные  пошли от ведьм. И силы все, что еще остаются в их родах – тоже от ведьм. Еще один воин им не помешает. А, если и не воин, то еще одну жизнь сохранить – уже хорошо. Иногда, жизнь это не много. Иногда, жизнь – это все.

Глава 1.

Глава 1.

-Ведьму сжечь!

- Но она же красивая!

- Хорошо, но потом – сжечь!

(с) Анекдот

- Ведьма! - закричала толпа. Истошно, завывая, ненависть изначальная бурлила среди людей, превращая тех в чудовищ без совести, без сознания, лишь с жаждой крови.

Кровь я сплюнула. А, вот, руками к лицу было не дотянуться – кандалы мешали, удерживая руки ближе к ногам. Бровь была вновь рассечена каким-то ярым верующим. Прицельно попавшим в меня булыжником. Уж лучше бы тухлые яйца – к тем привыкла. К вони вообще привыкла. Чай не первую неделю живу так, что свиньям с навозом завидую.

Стража потащила меня к Пану. Мэру, по-нашему. Сейчас будет суд. Очередной. На первый меня тащили, чтобы выдвинуть обвинение. На второй – чтобы призналась во всех смертных грехах. Дальше вердикт. Потом послали гонца к царю, за «добро» на мое сожжение. Да, я бы уже сама себе спичкой черкнула, так все затянулось. Но у них были законы. Идиотские, первобытные, но законы. И царя боялись. До икотки. Икать без его разрешения они бы тоже не стали. А, вдруг, нельзя? Вдруг, царь против, а они взяли тут себе, и икать начали? Казнит и не спросит как зовут.

Мыслям своим я все-таки взяла, да улыбнулась. Улыбка вышла так себе. Зубов передних и часть боковых у меня уже не было – повыбивали еще в первые два дня. Били по лицу, били по ребрам и в живот. Кости лишь старались не ломать. До казни, чтобы дожила, а внутреннее кровотечение и открытые переломы им лечить не хотелось. Целителя звать – дорого, а без целителя у них как-то один вор мальчишка подох с недели две назад, так король потом и судью следом, и охрану отправил. И начальника тюрьмы, кстати, тоже.  Так что били почти нежно. Зубов нет, фингал на фингале. Но кости, вашу эту самую, целы. Идти могу, дышать тоже. И улыбаться кое-как тоже могу. Вот и скалюсь, сплевывая кровь, десна все кровоточили. Меня б, может, и не били бы так. Били то чаще мужиков, мальчишек, а женщину тут использовали, так сказать, по назначению. Только я под давлением обстоятельств, когда с первого же «здравствуйте» мне в лицо выплюнули то самое «ведьма!» решила, если уж ведьма, то зачем спорить – воспользуемся. И, вот, когда стража приготовилась, спуская разом всей командой штаны, я тогда так искривилась, пострашнее глаза выпучила и сказала:

- А вот это все у вас отвалится. Сразу же.

И ребята задумались. Уж не знаю, проклятия ли ведьминского побоялись, или решили, что я могу быть заразной. Но не изнасиловали. Может, будь я бы еще красоткой фотомодельной, они бы рискнули, а так, испачканная в грязи с вторых суток еле из какого-то рва выкарабкалась, как меня к старосте и потащили, а от того и в дом не завели – сразу к Пану. Волосы – чистая пакля, одежда – рваные джинсы превратились в шорты серобурого цвета, босоножки порвались и потерялись еще до старосты. Худи, вот, только и удерживалось на мне, и прикрывало кое-как наготу. Все-таки хорошая вещь, не с рынка, даже темницы подземелья пана выдержала. Своих денег точно стоил. Жаль джинсы оказались подделкой. На ноги мои, хоть и некрасивые, слишком полные, но пялились взглядами голодными мужики, чьи жены еще более исступленно начинали вопить «ведьма, сжечь!» лучше бы мужей таких жгли, чес слово..

Охранник толкнул меня в спину и я упала на колени перед вельможным паном. Голову склонила. По голове я получала дважды и поняла сразу – лучше голову склонять и в глаза пану не смотреть. В идеале – вообще ни на кого не смотреть. Понятно, что как попаданке мне это было, мягко говоря, сложно. Столь темное средневековье я даже в самых реалистичных ролевых играх и квестах не видела. О киноиндустрии так вообще молчу. А тут все по-настоящему. О том, что что-то не настоящее, я перестала сомневаться сразу, как по голове получила. Может, я тетка и не шибко умная, но, когда по голове бьют, сразу понимаешь – не шутят с тобой. Реалити шоу очень реалити и совсем не шоу.

Процедура суда повторялась почти точь в точь, как прошлые. Только, в этот раз, их все обьеденили в одну. Пришел, что ли, ответ короля?

- Ведьма, - снова заорал кто-то в толпе и запустил в меня камнем. Камень не долетел, попав кому-то по голове в первых рядах. Стража кинулась выяснять кто кому надавал. Первые ряды это – привилегированные, знать то есть. Так что кидун сейчас получит не меньше моего. Остальной народ слегка от такого поворота притих. Но потом снова завопили «ведьма, все ведьма» - и я поняла. Камень не долетевший до меня это тоже я виновата. Удобно то как. Идешь, убиваешь, а потом хопа и все вот та ведьма, что под замком сидит, месяца так два. Или три? Дни перестала считать. И время у них вроде нашего, но без часов и в грязной камере, избитая до полусмерти – тут не до календарных подсчетов как-то. Тем более какая разница. После второго суда я уже была убеждена, что моя смерть понятие неизбежное. Вопрос только когда и как. Гореть все-таки не хотелось. Не то, чтобы меня спрашивали. Но не хотелось. Как бы им намекнуть, что ведьмы не только горят. Что ведьму, например, можно и ядом безболезненным отравить? Гуманно и не больно для ведьмы. Горько вздохнула. Горько вздыхать мне было можно. Охрана сразу приосанилась, прям собой загордилась. На мордах лиц сразу же было видно: считают, что они во мне не то душу пробудили, не то на праведный путь вернули.

Пан прокашлялся и глава стражи заорал:

- Всем молчать!

-Наказом государия Павла третьего, его вельможество..

Дальше шли титулы, перечень законов, номера и упоминания о чем собственно сам закон.

- И эту ведьму будемся содержать во темнице, покуда государь Павел (бла-бла-бла) не дадуть ответ по решению суда от..

Нет, вы что, прикалываетесь? Еще один суд моя психика уже не выдержит. А, чтобы еще проторчать в темнице и говорить не хочется. Вдруг, охрана решит все-таки изнасиловать? О том, что с девками эту ушлепки делали я и представлять не хотела. А я для них так еще и виновная во всех грехах. От измены жены соседа до того, что сорняки в огороде выросли. Да, и, избиение новое мне не улыбалось. Совсем и никак. Или улыбалось. Но так как я: без 16 зубов из 32, чтобы были до этого всего.

Глава 2

Глава 2

Не хочу учиться, хочу жениться.

«Недоросль» Д.И. Фонвизин

Толпа ахнула. Царь замерз, застыл, выпал в осадок по всем статьям. Я с ним за компанию. Серый заорал:

- Кто?! – Явно желая добавить «посмел».

Толпа шумела, каждый мотал головой и крутился как бешенный. Еще бы, понять, не стоящий ли рядом сошел с ума, и, первым в этом убедиться – будет потом, что рассказать и внукам, и соседям.

- Я. Князь Владислав, темный, княжества Яремии. Волк.

Толпа схлынула, море людское отступило, и остался один. В темном плаще, что откинут был за спину, в темных штанах и рубахе. Не слишком разодет как для князя то. Вторая мысль стрельнула: «Замуж?!» Еще и чокнутый, похоже..

Серый тоже об этом подумал. И лицо стало бледным - бледным. Будто это ему жениться. Но, «темный» похоже, понял, о чем мы подумали.

- Я беру ее в ученицы.

Царь улыбнулся. Не по-хорошему так. Будто бы казнил и меня, и этого, который спаситель. То, что я спасена, я все еще не осознала. Все казалось каким-то.. ненормальным. И это впервые с тех пор, как я по дороге домой зашла в парк, свалилась в ров, а, выбравшись, вышла из какой-то рощицы, где меня и сцапали добрые люди с криками «ведьма!»

Царь поднялся. Ух, ты.

Толпа затихла. Даже мухи, казалось, перестали летать. Такой тишины я не слышала даже на государственном экзамене, когда еще сама училась.

- Влад, клятву учителя дашь?

- Дам, Павел.

Ух, ты – два раза. Фамильярненько как-то у них.

- Ведьма, дашь ли ты клятву ученика? – А это уже ко мне. Хм. А у меня есть выбор? Пытки или казнь как варианты не рассматриваю.

- Беру. Ой, даю. Да. – Добавила зачем-то я. Поняли, или нет?

Царь опять посмотрел внимательно на меня. Улыбнулся. Ой, нехорошая у него улыбка. Помесь Чеширского кота с Пенниуортом.

- Да будет так. – Устало махнул рукой, мол, вам же хуже, валяйте, убивайтесь себе на здоровье, мешать не буду.

Я замялась. Что делать в таких случаях как-то не представлялось. Мысли кидались от варианта кинуться в ноги с криком «спаситель ты мой!» или упасть и прикинуться мертвой. Других вариантов особо придумать не успела – подошел «серый» и толкнул с помоста. Разумеется, я сразу же зарылась носом в землю. И начала склоняться к варианту «прикинуться мертвой». Но, тут меня подхватили под руку и резким рывком поставили на ноги.

- Идем. – «Темный» был подле меня. Владислав, кажется. Имя красивое. А сам..? Задумалась.

- Ты меня слышишь? – По ходу, решил, что я глухая. – Идем.

Да, чего он орет?!

- Слышу. Веди, князь.

И мы пошли. Толпа от нас шарахнулась в стороны, как будто мы заразные. Или только я. Все еще боятся. Идиоты. Темные. Юродивые.. Долго я их еще качества и умственные способности прокручивала у себя в голове. И послушно топала за князем.

Так и прошли через весь город. Никто больше нам не встретился. Спрятались, разбежались. У ворот не было и охраны.

- Они боятся. – Похоже, все у меня на лице написано. Ну, не читает же он мои мысли, в самом деле. – Меня боятся, не тебя.

- Не знаю как тебя, князь, а, что-то мне кажется и я у них не в списке «успешные и знаменитые».

Поймав недоуменный взгляд, решила добавить:

- Не любит меня здешний народ. Четвертый суд, четыре раза толпа орала «сжечь». – Ткнув пальцем в рассеченную и слегка загноившуюся бровь, - это после первого суда. То, что рану обновляли каждый раз, уточнять не стала. Детали, так сказать.

Рану князь рассмотрел пристально, кивнул.

- За сторожевой башней лошади нас ждут. Умеешь ездить то на лошади?

- Не знаю. Никогда не пробовала.

И снова кивок. Интересный мужик. Слишком понимающий, как по мне. Но иду с ним, что еще делать. К помосту и кострам возвращаться не хотелось. Очень захотелось еще поспрашивать, но в воздухе стояло такое давящее молчание. И, что сказать, как обращаться, чтобы не передумал, не вернул со словами «ребятки, я пошутил, забирайте ее обратно, она бракованная».

- Спрашивать будешь потом. Отвечу. Надо подальше отъехать. Царь решение поменять может легко. Не хотят они, чтобы хоть одна ведьма попала к темным. Ты уже четвертая, кого земля призвала этим летом.

Так, значит, то, что я с работы домой не дошла, это мне спасибо земле сказать? Услужила, родная, ничего не скажешь.

За холмом показалась башня. Деревянная, старенькая. И две лошади. Одна красивая, гнедая, шкура лоснится, гривой трясет, глаза горят, нрав так и огнем в глазах полыхает. Вторая явно для меня, уж точно не для князя. Милая лошадка, низенькая, белая в яблоко. Стоит, травку жует, флегматично ухом ведет.

Подошла к лошадке, погладила. Страх свой животный запихнула поглубже. Стражники пострашнее будут. Подошла к седлу, позаглядывала. С одной стороны, с другой. Князь рассмеялся.

- Давай помогу. Подставил мне руки. Стою, смотрю. На него, на лошадь, на руки, на лошадь. Вдох, выдох, была, не была! Поставила на его руки ногу, вспомнила разом всех бывших, которые стонали под моим весом, прислушалась, не упал ли в обморок, не помер ли, держится? Стоит, вроде бы. Руками ухватилась за седло, попыталась подтянуться, а, с физкультуры у меня в школе была троечка, и с натяжечкой. После школы я на спорт площадке бывала, разве что, мимо проходя. Турник же рассматривался лишь как возможность присобачить сумочку, пока курю. Но взобраться все-таки получилось. Села, дрожа, боязно, как бы лошадка не решила помчать меня в края далекие и прекрасные.

Князь, тем временем, вскочил в седло своей гнедой и подхватил уздечку моей Яблоньки (так про себя я ее назвала). И мы поскакали. Бедная моя задница, оказывается, взобраться это еще не было проблемой. Проблема только началась. К вечеру я была уверена, что у меня вместо попы большой такой синяк. Но жизнь дороже, потому, сцепив зубы, стойко молчала и не ныла. Лишь тихонько сопела и язык жевала. Не то, чтобы помогало, но мозг переключало с одной боли на другую. Когда стемнело, князь, увы, не смилосердился. И, вот, только, когда я уже была уверена, что сейчас просто упаду с этой милой лошадки и завою вгрызаясь в землю, мой благодетель все-таки остановился.

Глава 3

Глава 3

Вампир говорит девушке:

- Да не ори ты так, мне только таблетку запить!

(с) Анекдот

- Кровь? – Поперхнулась. Что-то не помню, чтобы я с драконов кровь сцеживала.

- Драконья. – Нет, он меня все-таки за глухую принимает. Приходится объяснять на пальцах:

- У Вас драконы водятся?

- Драконы? – Не понимает. То есть, кровь драконья – все нормально, а драконы – ты че, Юля, спятила? – Нет, драконов нет.

Мужик, я с тобой в разведку пойду. Из тебя же каждое слово клещами вытаскивать. И это при пустом трепе. А, если в  плен? Тебе цены не будет!

-Кровь тогда откуда?

Дошло, кажется. Заулыбался. Тоном, как учитель к первоклашке, мол, а это дети тучи. Тучи это скопление осадков..

- Драконий цвет – кустарник, что на моей земле растет. Говорят сказки старые, что вырос он, где дракон кровь проливал. Цвет у кустарника красный, пышный. Ты увидишь. Когда куст отцветает, мы у корней нижнюю ветку срезаем – оттуда сок и стекает. Целебный он. Исцеляет все. – Подумал и добавил хмуро, злясь, - только смерть не лечит.

Ой, ребята, минздрава на вас нет с фармацевтической индустрией. Вы бы не злились, что смерть не исцеляет. Вы бы злились, что люди мало болеют и денег мало заработали, загорая где-то на Мальдивах. Но что взять с темного средневековья? Правильно, нечего. Глупые, ценят жизнь. Далеко вам еще, милые, до цивилизации, далеко. Слава Богу.

Решила не бередить раны и немного отвлечь:

- А, что за сказки? - Посмотрел на меня точно как на дитя малое, что у папы перед сном сказку требует. Или на завтрак. Солнце сияло, приближая день к полудню. В дорогу уже пора, да попе моей как-то не хотелось. Хоть и зажила, но на новые подвиги не готова была. Князь как-то тоже не спешил. Расслабился после беседы с землей-матушкой.

- Рассказать? Что ж, почему бы не рассказать. – Сам спросил, сам ответил, ути, какой самостоятельный дядя. – Говорят, когда темные только пришли на земли эти, когда и война то войной не была, лишь приходили чудовища иногда, да, что днем, что ночью и убивали их даже дети малые, тогда и стало так, что день стал ночью. И пришла самая первая волна. А во главе монстров, которых было видимо не видимо шел дракон. Крылатый монстр, с красным взором, убивающий всех, если не огнем, так дыханием. Разрывающий, что детей, что мужей когтями и  зубами. Людство бы пало, но вышло четверо – братья – воины. Бились они с драконом не день и не два. Кровь лилась, что человеческая, что драконья. И монстры умирали, и люди. И пало бы племя человеческое, да вышли к мужам жены и дочери их. А вслед и дети. И битва пошла с новой яростью. А к братьям присоединилась сестра их Рысь. И не ведимо, кто нанес первый страшный удар, но дракон пал. А Рысь его добила. Она и получила право первой забрать то, что осталось от дракона – его голову. Медведь, Лис, Орел, Сокол разделили когти, кости и шкуру. А Волк взял горсть земли, которую кровь дракона обагрила. Из всего только череп у Рысей и остался к сегодняшнему. Да сказка эта. Ну, и, кровь дракона. Земля та, что Волк забрал по весне зазеленела, росток пустила. Там и куст порос. И в лесах мрака тоже появились такие кусты. Цвели красиво, а сок их давал силу, что живому, что раненому да больному. Больные выздоравливали, калеки исцелялись. Только кровь эта, она не выбирала кому силу давать. Давала всем. А росла больше всего в лесу проклятом. Вот люди и уничтожили ее в лесах, ценой своей жизни выкорчевали. Чтобы мрак силу не набирал. Драконий цвет же остался только у нас, князей Волка..

Он бы еще что-то рассказывал, но раздался звук лошадиных копыт и Князь с себя расслабленность стряхнул как пылинку с одежды – повел плечами и, вот, ее уже нет.

- Седлать лошадь пора. Погони я не слышу, земля молчит. Но и нарываться на разбойника тоже не стоит.

- Это разбойники? – ахнула я.

- Нет, стража Ежей, но и с ними тоже лучше не связываться. Уж многим бы захотелось попробовать отобрать у меня мои сокровища.

Я зарделась. Но потом дошло, что не обо мне речь. Вот дура дурная. В сорок лет себя в сокровища записала. Точно, дура.

- И ты сокровище, - сказал князь посмеиваясь. – Но права, я о крови дракона. И о золоте, что у меня с собой. Да, и, жизни наши как таковые – не дешевые.

Все еще мысленно себя ругая и сношая по всем падежам, я взобралась на Яблоньку и перекрестила мысленно задницу. Ей еще страдать и страдать, чувствую.

- А к тебе, к твоим, далеко еще?

- Далеко, Юлья. Два круга пути.

- Круга?

- Это долго. Далеко. Потерпи уж. Лучше было, чтобы мы морем пошли. Да пираты ничем не лучше разбойников сухопутных. Свернем к баранам – куплю тебе одежду подходящую. И повозку возьму. Вижу как ты мучаешься. Хоть кобылка то смирная.

Мысленно я ему тут же пожелала поскорее встретиться с его прародителем. Потом одернула себя же – не хорошо это желать плохого человеку, который спас. Но обидно было. Посмотрела бы я на него в кульбитах нашей жизни. Как бы он запел, посади я его с айфоном в руках и сказала вот нате – а не разберешься – сдохнешь. Или, лучше, посадить за руль  с полуавтоматом, мол езжай, товарищ, счастливого пути на тот свет.

Задумалась. И когда я это такой злой, почти жестокой стала. Не иначе как влияние средневековья. Все оно – я же хорошая. Была. Кажется. Но лучше ни у кого не спрашивать – оставьте мне мои иллюзии. От прошлой жизни итак больше ничего не осталось. Даже стринги и те больше шнуровку напоминают, чем белье. Надо бы выбросить. Да рука не поднимается. И без трусов как-то совсем не камильфо разгуливать. Тем более, когда штаны княжеские все норовят оказаться в районе коленок, поближе к земле своей матушке.

Решила сменить тему и ему, и себе:

- Так вампиры у вас тут водятся?

Выражение его лица стоило бы увидеть и сфотографировать. Нокаут мужской логике с ноги от женской.

- Нет. Вампиров нет.

- А что есть?

Глава 4

Глава 4

"Так вот ты какой, северный олень!"

Узкая тропа, где повозка все время переваливалась и застревала, плавно перешла в широкую дорогу. Путешествие подходит к концу – поняла я. Под ложечкой заныло, а к горлу покатила тошнота. Стало страшно. Или волнительно. Или еще что-то чему названия я не знала.

Дорога рекой сливалась с другими дорогами, что тянулись сюда с разных сторон, и вела к утесу, на котором гордо возвышалась крепость волков. Серый камень, местами покрытый мхом и истертый временем, не мог не впечатлять. Бойницы смотрели на меня пустыми глазницами и будто бы осуждали за то, что явилась пред их взор. Красота этого края меня и поражала и пугала. Хотелось и притронуться и спрятаться за широкую спину князя. Тот взял меня за руку и мягко сжал.

- Не бойся, тут тебе никто не причинит зла.

Как ему обьяснить что не о людях я подумала а лишь о камнях, которые будто бы были живыми.

- А почему тут нет сторожевых башен? – Владислав вздохнул, но ответил.

- Есть, но они с другой стороны. Тут не надо. Были когда-то, очень давно. Так давно, что от них остались только пятна на земле. Да ты еще увидишь. Отдохнешь покажу, или сама прогуляешься. Как захочешь, ведьма.

- Влад. Владислав. Не называй меня ведьмой. Хорошо? Пожалуйста. Теперь. В крепости.. не называй. Очень прошу.

Сама не знаю почему взмолилась к нему. То ли не хотелось, чтобы его люди меня воспринимали как злую силу, то ли эхо это было от темницы. Но внутри будто бы веревки кто скрутил и к земле пригнул.

- А я не буду тебя князем называть. Хорошо? – Улыбнулась. В глаза заглядываю как та собака. Глупо, понимаю, но важно. Очень важно. Глупее, разве только, что князя обещала не князем называть. Не умею торговаться, что еще скажешь.

- Не буду, не обижайся, Юлья. Если бы знал, что тебе это болит, не подшучивал бы.

Значит шутил. Как-то стало на душе легче. Не осознавая, но думала, что он специально меня ковыряет. Чтобы не забывала кто я. Кто он.

- И что теперь, Владислав? – Крепость все ближе. А мне все страшнее. Не знаю от чего. Страшно и все тут.

- Домой приедем. Выспишься. Отьешься. А там.. будем жить.

Вот так все просто? Жить? Нет. Тут должен быть подвох. Даже, если князь трижды лапочка и бусечка. Он что, ради мира во всем мире за тридевять земель за мной ломанулся и тащился, портки не меняя, прячась первое время со мной по кустам, чтобы не соблазнять селян на разбой? Не верю. Бросайте камни, но не верю.

- Кня.. Влад. Что будет?

Нахмурился. Значит, права. Не все так просто. Есть в этой бочке меда ложечка нитрит натрия и эмульгаторов. Есть. Куда уж без нее. На то она бочка меда, чтобы я ею не сильно радовалась.

Из замка раздался рев. Словно зверь, что развивался на штативе крепости завыло, закричало, созывая всех своих братьев волков.

Князь счастливо улыбался. Еще немного и разхохочется. Что ж, я его понимала. После тяжелой дороги приехать домой это не у одного вызовет счастливую улыбку.

- Это клык оборотня. – Батюшки, да он вне себя от счатсья, елси сам обьясняет все, без вопросов. Хотелось спросить, конечно, а оборотень настоящий или опять какой-то куст. Нро промолчала. Пускай человек насладиться совим счастьем. А в городе я уверена кто-то найдется поболтливее, чем мой спутник.

- Уже знают, что мы подьезжаем?

- Земля почуяла. Ты, Юлья, не бойся. Не обидим. Крепость тебе клеткой не будет. Захочешь – уедешь. Только лучше чтобы осталась. Для всех нас. И учить тебя надобно. Царь, он отпустил. Но я Павла знаю с детства, он так просто не отпускает. Мраком зарекаюсь, если не сам заявится, кого-то пришлет, чтобы проверили. А, елси назовут клятвоприступницей, тут уже костром не отбудешься. И у моих людей проблемы тогда будут. Казнить меня не казнят. Но.. я бы рад ошибаться. Но.. – Князь кажется от радости не просто разговорился, его прорвало. И теперь он это понял, прикусил язык. – Буду тебя чить, ученица ты моя. Любопытства твоего на это то хватит?

А от шпильки мы все-таки не удержались. Хорошо. Я тоже шутить люблю:

- Только, если у тебя на меня сил хватит, мой князь. – и смотрю на него так, будто бы учить то я его буду. И уж точно не алфавиту.

Князь нервно сглотнул. Получи, фашист, гранату. Нет, соблазнять я не намерена. И я по прежнему уверена, что он во мне женщину впритык не видит. Потому так и разошлась. Безнаказанность и море возможностей для действий.

Завывание повторилось. А потом опустились ворота и нам на встречу выехали двое всадников. В кольчугах, с копьями – где мои молодые годы и страсть к рыцарским романам?

- Княже, Влад, живой! – Заорал, так заорал. Чумазый какой-то, патлатый, не волк, медведь настоящий. Громадный мужик, на вид старше вдвое князя.

- Ярый, - расхохотался, - скорее мрак подохнет, чем я.

От этого братания мне как-то стало не по себе. Не то, чтобы меня смутила встреча двух явно хороших друзей. Скорее, я почувствовала себя чужой на этом празднике жизни. Третий лишний. Если вы не семья свингеров.

- Она? – Кивок в мою сторону. Или, все-таки, не лишний?

- Знакомься, дядька, Юлья, дочь земли, призванная.

Дядька? Дочь земли? Слишком много информации для меня одной. Я б села. Если бы не сидела. А, сидя подумала, а не прилечь бы мне вот прямо сейчас. Зажмуриться. А, как открою глазки, буду дома, выйду из комы, вокруг счастливые кошки, родственники и вазоны в виде трех кактусов. И больше никаких глюков о дядьках, князьях и крови без драконов.

Дядька был мужиком смешливым, грубоватым. Всклокоченный как петух после ночи любви с целой толпой куриц, вызывал скорее усмешку, чем какое-то раболепие, или уважение. Темно каштановые волосы, борода до груди, не чесанный, в кольчуге, на лошади такой же неопрятной как он сам. Опасливо протянула руку. Подумалось как-то, что я от еще лицемер. Сама-то не в платье вечернем, а уже носом кручу от воина, что не принял душ перед встречей нас на заставе.

Глава 5

Глава 5

Самолёт летит,

Крылья стёрлися,

А мы не ждали вас,

А вы припёрлися.

М.  Маланова

Будто бы из воздуха выпал. Или я стала такой невнимательной? Вздрогнула. На свою голову. Владислав как-его-там-по-отчеству заметили. И ему это не понравилось. Не хмурятся люди от приятных мыслей.

Надо срочно исправлять ситуацию, но Марфа будто бы язык проглотила. Так и не поверишь, что только что ее заткнуть было не реально. Сама и спрашивала, сама и отвечала. А теперь молчит. Надо выкручиваться. А со смекалкой у меня с дороги и вообще за последние надцать месяцев, дней, или недель (запуталась я уже с датами, что поделать) как-то стало совсем не очень. Потому пришлось сказать первое, что в голову пришло. Правду, то есть. Ну, не украла же я что-то, в самом деле. Чего скрывать то?

- Замок, князь, людей, крепость, земли ваши. Все.

- Сам покажу, поговорить надобно.

Елки палки. То есть пока мы тряслись в повозке, поговорить мы не могли, а теперь, когда я нашла более сговорчивого партизана, так, оказывается, и князь может все. Нет, вы издеваетесь.

- Князь, мне б сначала переодеться, помыться, отдохнуть, а? – Вопрос был риторическим. Я не спрашивала. Это, конечно, самоубийство, спорить с вельможами, но мне уже было плевать после всего пережитого. Да и вельможа какой-то не вельможный, уж простите. Ни короны там, ни брюлликов во всю грудь. Даже рубаха на нем из простого полотна. Такое у нас и на рынке найти можно. Алиаэкспресс и то получше товар предлагал.

Но до князя не дошло. Или дошло, но он проигнорировал.

- Пойдем. Все потом.

Скривилась, но пошла. Похоже, наглость все-таки не второе счастье. Или счастье, но не мое. Марфа осталась в моих покоях. Что она там делать будет – не знаю. Надеюсь, дождется. Хотелось сказать ей, чтобы не уходила. Да князь на меня так зыркнул, что я и как говорить забыла. Лишь ногами начала перебирать быстрее. Ну, его в баню, может, его заводят грязные потные женщины. Подумала, и, еле сдержалась, чтобы не засмеяться. Только губы не послушались и заулыбались. Сами по себе, предатели.

Князь обернулся и, вот, вы видели, как молоко прокисает? Так это почти то же самое. Я скисла в мгновение ока. Умеет человек одним взглядом портить настроение.

Мужик, серьезно, че ты серьезный то такой? Какие у тебя тут печали, кроме «медведь не ловится», «не растет репа»? Попробовал бы ты радости цивилизации с ее невыплаченными зарплатами, ипотеками, разводами и алиментами. Вот тогда да, я бы поняла, от чего ты такой серьезный. А тут, тут же лафа у вас, халява и чистый воздух. Конче-Заспа и Чистые пруды в одном флаконе.

Петлять как по дороге к моим покоям мне не пришлось. Князь прошел буквально пару метров и вывел меня в небольшой зал. По центру стоял необычной шестиугорльной формы стол, а вокруг него грубо сбитые стулья. Точно на таких же сидел царь и его компания, когда меня казнить собирались. Трон в количестве шесть штук.

Князь сел и кивнул головой, мол, не стесняйся, приземляйся. Второго приглашения решила не ждать. Не балованная. Тем более князьями. Еще передумает, а у меня ноги, знаете ли, не казенные.

Забраться в этот трон оказалось не таким уж легким делом. Стул весил кило так под тонну. По чувствам так точно. Пыталась сдвинуть, пнуть – толку ноль. Пришлось карабкаться сверху. Со стороны зрелище оказалось забавным. Потому что лыбился теперь уже князь. Мне же было не до смеха. Пришлось вспомнить времена дикой юности, когда увлекалась йогой. Ну, как увлекалась, три раза сходила, на шпагат села и в позу лотоса. Дальше меня не хватило. В состояние дзен, или куда там принято йогам выпадать, я так и не вошла.

- Слушаю тебя, Владислав. – Главное, Юленька, зубами не скрипеть и когтями стол не царапать. Смирение и внимание, говорят, они кому-то жизнь спасли. Может, и тебе повезет. Например, все-таки, сегодня ванную заполучить.

Сидеть было неудобно, то ли от пристального взгляда князя, то ли от зависимого положения от него, а, может, просто потому что стул был огромный, твердый, а я маленькая и мягенькая. Задница опять ныла, а я, в который раз за свою жизнь, пообещала себе клятвенно, что непременно начну ее качать, чтоб как орех или орехи ею, или что там делают этой самой задницей, когда она тверже дубового стула.

- Юлья, тебе понравились покои?

Интересное начало разговора. Типа я такая растакая в гости прибыла, по дороге пару титулов нашла, теперь, значит, если что могу заявить «фи, переселяйте!» Но ума хватило вежливо улыбнуться и сказать:

- Более чем. Ты об этом хотел со мной поговорить? – Сказала и язык прикусила. А, если к нему надо на «вы»? А я всю дорогу ты-каю? И, не дождавшись ответа,  перескочила к тому, о чем подумала. – Влад, Владислав, а то, что я я к тебе на «ты» это нормально?

- Нормально? Тебя что-то волнует?

- Эм, - замялась. Опять надо объяснять разницу между «вашим» и «нашим». – Понимаешь, у нас к важным, старшим, незнакомым, малознакомым  принято на «вы». А ты, если подумать все сразу для меня. На «ты» у нас только к своим: друзьям, близким, любимым.

От последнего как-то застеснялась. В твоем-то возрасте, Юля, с ума ты сошла, что ли?!

- У нас нет обращения «вы» к народу. Только к царю. Да и то, князья тоже обращаются к нему на ты. Мы вроде все тоже родственники. Даже темные. – Я только рот открыла даже его расспрашивать, но он не дал и пикнуть. – А хотел поговорить о том, как тебе жить тут.

Я молчала. Князь явно ожидал нового шквала вопросов, но я почему-то затихла. А почему - чтобы я сама знала. Смотрю на него и думаю, что вот куда не поверни меня сейчас, а итог тот же. Нет тут дороги домой. Нет. Так что, чтобы он не сказал, главного для меня тут уже ничего не изменит.

Глава 6

Глава 6

Будьте как дома, но не забывайте, что Вы в гостях.

к/ф Афоня .1975

- Мил, мы того..

- Чего "того"? – На нас угрюмо смотрела из под моноброви еще одна брюнетка.

-Так ты ж просила. - Сомневаюсь, что эта дама способна что-то просить. Даже глоток воздуха перед смертью. Димка же тыкал пальцем в ту самую тачку, что мы катили с ним вместе по ступенькам.

- Наконец-то! – Кажется, в ее исполнении это звучит как спасибо, так как Дима сразу собой загордился, надулся, напыжился, еще немного и лопнет от осознания собственной значимости.

- А ты говорила, что не найду. А я нашел!

Оказывается, колобок - что-то редкое, или важное. Или и то, и другое. Почти как я. Но, о собственной важности я, конечно, иронизирую. На кой им я тут, как сказала Марфа, сдалась, если не ведьма. Для чего им ведьмы это уже было другим вопросом. А меня сейчас больше волновало, когда на меня перестанут пялиться темные глаза и хмуриться одна бровь.

- Ну?!

Так хотелось огрызнуться «баранки гну». Но, боюсь, эта тетя меня согнет в баранку. Так будем же вежливы. Хотя бы во имя сохранения собственной шкурки:

- Юлия, ведьма. – Не, ну, а че? Придумаете мне другую должность, с удовольствием поменяю.- А ты?

Это надо было бы видеть. У тети отвисла челюсть. Кажется, тут могли не знать князя, но ее – обязаны все.

- Людмила, - так сцеживают кровь перед своей смертью доноры.  Вроде для других, но самому надо. – Повариха.

Тьфу. Я думала экономка какая-то или тетка двоюродная, что столько в нгей осознания собственной важности и бесценности. А оно..

- Ага. Приятно, - говорю. Кстати, - знаете, я бы нре отказалась перекусить.

- Ты ведьма?

- Ведьма.

- Тогда ступай к князю.

Она что, издевается? Кто тут повариха, а кто князь? Или у них повара управляют, а князья еду готовят?

- Зачем? – Простите меня глупую, но не могу я понять ее логику.

- Гости князя с ним за столом едят.

- А князь где сейчас?

- Так тебе в покои уже не надо? – Встрял Димка. Он же Митя.  Он же Дмитрик.

- Похоже, мне надо к князю. Проведи, пожалуйста, к нему.

- Так вон князь.

Блин. Лучше бы князь как раз обедали. Или ужинали. Или, что там сейчас по времени предполагается. И что теперь делать? Князь, батюшка, дайте три корочки хлеба, а то кушать хочется? В дороге было проще. В дороге остановились, расположились, едим. Спим. Все. А тут так все сложно, будто в гости приехала без денег и голая. Что, в каком-то извращенном смысле, так и было.

- Князь, - тут уже заорала повариха, - а ступай ка сюда.

Во баба дает. Еще б ногой топнула да добавила «а, ну, мигом!» Я аж рот разинула. И, главное, князь ей поперек слова не сказал. Когда меня только и воспитывал, пока ехали. Да, и, тут. Девки штаны у них, видите ли, не носят. А князьям приказывают какие-то повара. Нет, это точно не земля. И никогда они по нашему историческому пути не пойдут. Тут все другое. Настолько другое, что, боюсь, у меня мозги сплавятся, пока я адаптируюсь.

- Что случилось, Людмил?

- Да, вот, -  говорит, - твоя девка есть хочет.

Я покраснела. Позеленела. Посинела. Дважды мысленно бабу эту придушила. Даже не знаю, что менябольше вывело из себя: то ли «девка твоя», то ли «есть хочет». С этикетом тут туго, это я заметила еще давно. Но чтобы вот так, вот прямо с порога и носом в это самое отсутствие этикета раз за разом натыкаться. Мамочки, я домой хочу. Все, наотыдахалась я в вашем фэнтези – мире. Домой, только домой, к кошкам, собакам, к соседям бесноватым, к шефу припадочному. К маме с ее «внуков дай, немедленно». Там тоже сумасшедший дом, но привычный, свой, там я знаю кого и куда, и зачем послать, чтобы отстали. Там тихонько живу себе, даже, иногда счастлива в обнимку с любимой книжкой и кошкой под мышкой. А тут я.. А-а-а!

Князь и остальные на меня при этом мысленном монологе пялились, и явно изучали невиданное доселе животное в его непривычной среде.

- Дева, это правда? – Это мне кажется, или он издевается? Намерено?

- Если пригласите пообедать, не откажусь. – А чайничек внутри меня кипит, выкипает. А что, я тоже могу в эту игру поиграть. Еще посмотрим кто кого.

- Если голодна, пошли.

Если, не если, а как думаешь, дубина?

- Спасибо за приглашение, - улыбаемся и машем. Чтобы ты моей улыбочкой подавился, с.. Князь.

- Идем, - сдался. Ха! Один - ноль в пользу Юленьки!

- Вижу, с Дмитром и Людмилой ты познакомилась? - А теперь у нас, значит, светская беседа по плану? Да, ради Бога, что мне тяжело? Можно и так.

- Ага. – Фиги с две я тебе, князь, задачу облегчу в общении. Бросил как котенка слепого в болото и бултыхайся как хочешь. И не надо, что не обязан ничем. В гостях я у него, или он у меня? Марфа у меня провожатая? И где она? Или он не знал, что я ломанулась не в тот коридор, когда от него бежала? А кто ржать начал как.. а не знаю как кто. Но ржал. Надо мной. Тоже как-то негостеприимно, как по мне. А еще, еще, между прочим, мы в ответе за тех, кого приручили. И за тех, кого спасли, тем более. Вот.

Да, это все по ребячески, но. Да, мне можно. У меня стресс. Другой мир, драконья кровь. Князь какой-то негостеприимный. А еще я устала. Как последняя собака, очень хотелось поесть, поспать, вымыться. В любой последовательности. А, лучше, все сразу. Жевать, мыться, спать.

Князь улыбнулся. То ли мне, то ли своим мыслям.

- Сильно проголодалась? – Понятно. Списывает мою сдержанность на бурчание в животе. Ах, дорогой, как ты ошибаешься, ты даже не представляешь.

- Да. – Краткость - сестра таланта. И спаситель вновь отросших зубов.

- Пойдем, в зале подождем обедню.

Значит, обед. Где бы записать это все? Кстати, о птичках.

- Князь, а в библиотеку.. Книги, они у вас есть?

Глава 7

Глава 7

Семь раз отмерь, сделай перерыв на обед, отмерь ещё пару раз, посиди в Интернете, ... а отрезать можно и завтра! 

Автор неизвестен

Длинные коридоры показались в этот раз намного короче. Я опять не запомнила дорогу. Мешало все, и скорость передвижения, и спина князя, которая заслоняла мне пол мира, и мысли, которые опять прыгали со стен каменных и бойниц не застекленных до того, что спина широкая, интересно какая она без одежды. А на ощупь? Драконья кровь! Она что, и либидо повышает?! Чтобы вам.. Других причин тут нет и быть не может. Я взрослая женщина, что я мужиков не видела? Голых, в том числе. Вот, и я о том же. А мыслишки как будто я мальчик пятнадцати лет и хочу тра.. хочу все, что мимо меня движется, потому как у меня гормоны и половое созревание. Тьфу. На меня. На кровь их, на..

- Я к тебе Иванну отправлю, она скоро будет, Иванна – мастерица наша, справит и тебе одежку какую захочешь. Все, что тебе надо – ей скажи. Она сделает.

Не сделает. Я штаны хочу, а ты мне тут про не положено уже сказал. Но, бес с вами. Разберемся. Лишь уйди отсюда, пока я тебе не пустила под размножение своего ведьмовского рода.

А еще мне надо, чтобы мне кто-то мозги вставил на место. И этого Иванна твоя тоже не сможет. Эх, князь, почти бесполезная твоя Иванна.

- Хорошо, Влад, хорошо. Спасибо.

Дверь скрипнула, князь ушел. А замки им тут не помешают. От мысли, чтобы помыться, поплескавшись в ванной, на душе теплело, но и неуютно было, со стучать у них, кажется, тоже проблемы, а, быть застуканной в своем первозданном виде, мне как-то не хотелось. Даже симпатичным, по мнению моего убитого мозгом, князем.

Отправившись в смежное помещение, которое должно являться купальней, о которой мне не так давно сообщила Марфа, поразилась. Неожиданно. Для тех, кто ел руками, они меня приятно удивили. Меня ждал небольшой высеченный в камне бассейн. На каменных выступах находились уложенные простые, серовато белые простыни. Не удержалась и опустила в басейн сразу обе руки. Вода была холодной, но не настолько, чтобы в нее не окунуться. Мозг радостно завопил «наконец-то!» и отключился. Отключив стыд, страхи и прочие мысли. Кто ко мне может зайти? Иванна? Ой, я вас умаляю. Что, она женщины голой не видела? У гинеколога мы не стесняемся, а тут мне в обморок положено упасть? Нет уж. Я не принимала ванную достаточно давно, чтобы мне стало резко плевать на все население этого мира. А на Иванну, которая может быть и через пять минут, и через пять часов, - тем более. Больше никаких ожиданий. Ванная. У меня ванная. Точка.

Вода обняла мое измученное тело и я погрузилась в нее полностью. Отмыть грязь прошлых приключений оказалось самым важным сейчас. Мыла я не нашла, но нашла несколько кувшинов разных размеров, которые стояли в углу, будто бы у меня дома – шампуни и бальзамы в углу ванной. Рискнув, нанесла жидкости понемногу каждой на руки и все тело, вода не пенилась, а запах содержимого кувшинов навевал воспоминания о полях, что проезжали с князем. Волосы отжала и залила остатками из кувшинов. Облысею – переживу. Лишь бы вши не завелись, если они у них есть. С первого дня в темных подвалах пана я постоянно скручивалась от мысли, что у меня на голове вот вот совьют гнезда эти насекомые. Когда-то, учась в школе, мне довелось подцепить эту мерзость и одно название по сей день вынуждало чесаться все тело. А тут столько грязи и полное отсутствие намека на хоть какие-то удобства. Волосы ополаскивала раз пять. Кажется, пока на месте. Авось, не отвалятся.

Смыв с себя грязь, смогла перейти к стадии блаженства. Воду любила сколько себя помню. А личный бассейн, даже крошечный. Я его готова была променять на всех драконов этого мира, принца, царя, князя и прошлую жизнь в придачу.

Усталость понемногу отступала, а, вместо нее, приходила сонливость. Очнулась я лишь, когда в легкие попала вода. Зашлась кашлем и поняла, что не одна. Неприятное чувство. Не пугающее, скорее, будто потерять по дороге набойку. Идти можно, но что-то не так. Нет чувства комфорта.

Завернувшись в одну из простыней, а это были именно они. Не большие полотняные полотенца. А простыни. Я вышла в свои покои, где на стуле спокойно сидела женщина моего возраста. Загорелая, светлоглазая, сложив руки на коленях сидела, не подавая никаких признаков как беспокойства, так жизни вообще.

- Иванна? – Решила уточнить я.

- Да, Юлия, я. Князь сказал, тебе помощь моя нужна.

О да. Помощь нужна. Гардероб князя имел вид, будто я им полы мыла всего замка. От моего – осталось одно название. Так что помощь, это еще очень сильно преуменьшить. А еще я по прежнему имела тысячу один вопрос. И главный звучал приблизительно так: где тут, черт подери, библиотека?!

Женщина была немногословна, в отличии от Марфы – образец сдержанности. Но не так молчалива как князь. Подумалось, что с ней вот можно бы сдружится. И по возрасту мы не сильно далеки друг от друга. Сеточка морщин у глаз и уголках губ давала надежду, что у Иванны и чувство юмора имеется.

- Иванка, милая, мне одежда нужна. Женская, как тут принято. Все, от нрижнего, до того, когда холодно. Или жарко. И, для сна, и, - подумав, решила рискнуть, - я еще штаны хочу и рубашку такую, чтобы с штанами носить. Можно?

Я почти ее умаляла. В тот момент готова была и унизиться. Без брюк я в этих их юбках помру, запутаюсь, упаду, переломаю себе все кости. Слишком женские наряды, что у ежей, что у волков, были вычурными. Женщины наряжены были в длинные сарафаны или платья, из под которых проглядывались такие же длинные рубашки. Некоторые поверху рубашек носили странного вида юбки, напоминающие кусок грубой ткани, а то и кожи, подвязывающие это дело поясами из той же кожи. Пояса были не менее интересной частью гардероба – широкие, украшенные шнуровками, заклепками и мехом. На ногах у всех, как женщин так и мужчин, были длинные гольфы, а голень обхватывали тонкие шнуровки или ленты. Обувь тут была однотипной – одни обуты в сапоги, другие – мокасины, на подобие индейцев, когда к ним пришли Колумб с компанией.

Глава 8

Глава 8

Знание – свет, а незнание – приятный полумрак.

- Э..

А что сказать? Ничего такой? С пивом покатит?  

- Книга. – Добавил, посмеиваясь, князь. Блин. Два раза. Рано я обрадовалась, что мозги успокоились. Рано.

- Понравилась, - Поспешила ответить. Соврала. Опомнилась. – Нет.

- Так понравилась, или нет?

Вот какая ему разница. Пристал как банный лист. Глаза хитрые, в глазах черти скачут. А князь не так прост, как казалось.

- Не совсем. Полезного много. Бесполезного тоже. Тяжело читать, отличия в письме все-таки есть и большие. – По-деловому начала перечислять я. Я уже давно поняла, чем деловитее и суше тон – тем легче с людьми. Для мужчин же, которые не понимали слова нет, – отличным вариантом было задружить насмерть. Смотришь ему так в глаза проникновенно и выдыхаешь прямо в губы «ты мой лучший друг, Вася!» И все. Мужик, если не импотент после этого, так не поклонник точно. – Но о мире вашем узнала немного. Теперь не так страшно жить тут.

- Бояться не надо. Ты под моей защитой. Ты – моя ученица.

Кстати. Ведь и правда. Тогда, на эшафоте, князь клялся взять меня в ученицы. Чтобы это ни значило, тогда я готова была подписаться и под контрактом с дьяволом.

- Владислав, так а что это за ученичество? Чему я учиться должна?

- А всему. – Он меня в могилу сведет. Раньше времени. Своей лаконичностью. Наверное, взгляд у меня стал какой-то недобрый, или лицо скисло. Но князь смилостивился, уточнил: - О мире, это только начало. Учениками у нас могут быть только по обоюдному выбору. Ученик на полной ответственности учителя. Убьешь кого – казнят меня. Содержание за мной. За тобой – полное послушание. Ученичество десять десятей.

- Деся-чего? – Послушание полное, конечно, у меня вызвало немного то ли удивления, то ли возмущения. С какой кстати. Но было не до того. Информация новая – важнее.

- Десятей. Есть лета – от лета к лету живем. Длинный день – отсчет нового лета и новой поры. Летом жарче всего и солнце дольше светит. Что еще..

- Да-да. Я потом почитаю. А что десятые эти значат?

- Части лет это. В лете их десятьнадцать.

-А десятьнадцать это..?

- Десять по десять.

- Сто?

- Сто это ваше исчисление? Такого нет у нас.

- Так что еще с ученичеством? – С десятыми, сотыми, тысячными разберемся потом.

- Ведение боя, владение оружием, сражения с мраком после, ведение хозяйства и всего того, что связано с моими обязанностями. Научишься, будешь помогать.

Ага, из ученика в секретаря, а из секретаря в замы. Хорошая карьера. Если бы не одно «но». В голове заорала диким ором сигнализация, вслед за мыслью о карьере феодала. Сражения? Оружие? Нет, это не я с ума сошла. Это князь. Я же колбасу нарезать не могу, чтобы пол пальца не оттяпать. Или это такой способ избавиться от меня поскорее? А, может, это оригинальный способ для него самоубиться? Я же, если не себя покалечу, так его упокою точно.

- Князь, - деликатность наше все. – Ты понимаешь..

- Влад, мы договорились. – А перебивать некрасиво. Но он прав, мы договорились. Договор был не совсем логичным. Ведь я не ведьма. А он – он сто процентный князь.

- Влад, я не воин. И навряд ли стану. Я по утрам не бегаю, со спортом не то что на «вы», а совсем никак. Боюсь, у обезьяны больше шансов научиться мечом махать..

- Юль.. Юлия, ты себя недооцениваешь. И меня. – Второе прозвучало упреком. Но я пессимистичный реалист. Как ему это объяснить? Он меня знает без году неделя. А я себя всю жизнь. И спорт – пыталась. Честно пыталась. Мама у меня стройная, но я пошла в отца и его семью. Собственно – я точная копия матери отца. Моя же мама меня всю жизнь изъедала, что мне надо худеть. Так что я с младенчества сидела на диетах, и, время от времени, сбегала с всевозможных кружков вроде карате, гимнастики, спортивного танца. В голове моей мамы не помещался тот факт, что я поправляюсь даже на листьях салата и просиживая днями в спортзале. Поэтому чем больше рос вес, тем больше росли нагрузки. Так я жила, пока не уехала учиться в другой город, где и осталась. Дальше - несколько лет тишины – учеба поглотила меня и все мое время. А, после университета, началась работа, и, мне, наконец-то, захотелось любви. С поиском любви в жизни появились парни и мужчины, которые не меньше моей мамули были недовольны моей фигурой. И я опять попыталась вернуться в небольшой спорт. Бегала по утрам, сидела на диетах, вычитанных в красивых глянцевых журналах с пометками «90-60-90», посещала фитнесс центр и даже пробовала заняться йогой. Все было бес толку. Перемены к лучшему начались, когда плюнула на все и пошла путем ленивца. Хороший макияж, красивая одежда скрывали недочеты фигуры и привлекали взгляды к тому, к чему можно было привлечь. А диета – самая лучшая диета оказалась та, где стресс идет об руку с литрами кофе и пачкой сигарет в день. Лучшая подруга Олька после очередного моего похудения угрожала мне ранней смертью от инфаркта, но ей то не приходилось бороться с лишними килограммами, в отличии от меня. А, если и приходилось, то похудеть от пятидесяти пяти до пятидесяти - это было для меня одинаково смешно. Вес мой всегда прыгал от пятидесяти пяти до восьмидесяти пяти. И частенько застревал на отметках вроде семьдесят пять, шестьдесят пять, шестьдесят. Но, слава плохим парням, дурным шефам и припадочным арендодателям, – стрессы очень и очень помогали в похудении. А спорт, спорт я забросила навсегда.