( Не )верный бывший. Месть полукровки

Глава 1

— Так всё, Элен. Хватит, — мадам Беатрис положила руку мне на плечо, оттаскивая от больного. — Ты и так много отдала.

— Я могу ещё, — вяло не согласилась я.

— Ты выжата как лимон, милая.

— Но…

— Никаких «но». Хватит, я сказала. Не хватало мне ещё тут выгорание лечить. Итак полно раненых. Вся академия занята. Твоя сила нужна, но только тогда, когда ты нормально выспишься, поешь и отдохнёшь.

— Вы что, отсылаете меня?

— Дурёха. Я спасаю остальным жизни, тем, кому ты сможешь помочь, полностью восстановившись, — покачала головой пожилая целительница и тепло, хоть и устало, улыбнулась.

Я была не согласна с ней, но знала, что спорить бесполезно. И как подтверждение моих слов, она пригрозила:

— Не послушаешься — усыплю тебя. Но тогда даже эти крупицы целительской магии будут на твоей совести. А ведь именно они помогут кому-то.

— Эх. Вы со мной жестоки.

— Я справедлива, и ты сама это понимаешь, — целительница подхватила меня под локоть и настойчиво вытолкала в коридор целительского корпуса. Даже там стояли каталки со стонущими раненными.

Чёртов Лаос напал на нашу империю.

Когда-то я мечтала попасть на практику в столичный госпиталь, куда брали только особо выдающихся или тех, у кого лапа более мохната и родовита.

Сейчас же больных и раненых было огромное число, и введено военное положение.

Коридоры Многопрофильной академии магии превратились в лазарет. Сам лазарет был забит так, что между кроватями можно было передвигаться только боком.

Даже общежитие было отдано для военных, проходящих восстановление. Я сама отдала свою комнату, потому что и днём, и ночью проводила время тут.

Не только потому что все надеялись на мой дар. Хотя и это тоже.

Но и потому что боялась однажды увидеть тут… Торвальда.

Уже месяц как я не знала о нём ничего. Не было никой весточки.

Но, как говорили раненые, наши боевые лорды-генералы Торвальд и Ройберг умело наступали на противников.

И пока что их хранили боги. А значит, и нашу империю.

Теперь было непонятно, когда я закончу академию. Мне оставалось только два года до диплома. Но я не жаловалась. Не до того сейчас.

А что до слов мадам Беатрис, отдых и правда был нужен. Не помню, когда спала в последний раз, а ела и подавно.

— Боги. Деточка. Да на тебя страшно смотреть, — причитала мадам Крум, наша санитарка, которой меня на руки передала мадам Беатрис. — Кости да кожа. Кто же такую полюбит? Без слёз не взглянешь. Только глазишки твои чёрные остались на лице. Красивущие же!

Я рассмеялась. А потом мне в руки всучили бутерброд с мясом и помидором. Я со стоном удовольствия проглотила его, откинувшись на спинку неудобного стула.

Мебели тоже не хватало. Хотя его высочество Кристофер Драг и пытался снабдить нас всем необходимым. Понимал, что от этого зависят жизни его воинов.

— Тебе есть куда идти? — спросила мадам Беатрис, наливая мне мятного чая, пока мадам Крум бегала от полки к полке, пересчитывая лекарства.

— Да. Я тут отдохну, — зевнула я.

— Она свою комнату одна из первых отдала под палату, — сдала меня мадам Крум.

— Ну мужчинам нужнее, — отмахнулась я.

— Так дело не пойдёт. Тут даже неудобные диваны заняты больными. На стуле, что ли, спать собралась?

— Могу и на полу.

— Простудишься — придётся лечить. Нет, надо подумать… — мадам Беатрис, наша главная целительница, потерла устало переносицу. — Есть такой, кого можно выписать и отправить домой?

— Нет. Ни в коем случае, — ответила я. — Есть у меня одно место, куда я могу пойти, — уже тише добавила я.

— Точно?

Она знала, что я не из столицы и к тому же сирота.

— Да.

Я не врала. У меня на шее висел магический ключ. Я никогда его не снимала. Хотя и пользоваться не собиралась.

Это был ключ от городского особняка Торвальда.

Но, видимо, настал тот самый случай, на который он мне оставлял доступ в его дом.

Он говорил, что могу там поселиться. Но мне было неудобно и неловко.

Там слишком роскошно, много комнат, большая площадь. Я чувствовала себя не в своей тарелке. Словно я чужая и лишь временно греюсь под лучами внимания моего дракона.

Хотя это и бред. У нас все серьезно.

— Тогда снимай фартук и шуруй отдыхать. Чем быстрее придёшь в норму, тем быстрее приступишь к новой смене, — махнула рукой пожилая целительница.

— Есть, мадам, — шутливо отдала честь я, приложив к голове, покрытой белой косынкой, ладонь ребром.

— Она ещё смеётся надо мной, — мадам Беатрис закатила глаза, но я видела, что она прятала улыбку, а морщинки собрались вокруг её глаз.

В итоге меня выпроводили под белые рученьки из академии и усадили в кэб. Я тихо назвала адрес, хотя вряд ли от женщины удалось скрыть, куда я могу отправиться.

Глава 2

На цыпочках я вышла из комнаты, стараясь не издать ни звука.

Шаг за шагом, я кралась в сторону лестницы, чувствуя, как сердце колотится в груди.

Вроде бы глупо так делать.

Но я отчего-то решила не сообщать о своём присутствии.

Даже с помощью крупиц восстановившегося резерва скрыла свой запах. В голове крутились неприятные мысли.

Почему Торвальд не сказал мне, что скоро вернётся в столицу?

Хотел сделать сюрприз?

Но, судя по тому, что до меня доносился женский игривый смех, он не хотел, чтобы я знала.

А ведь он знает, что я вряд ли явлюсь в его дом без него. Такой уж у меня характер.

И получается, что если бы не безвыходная ситуация, то я бы не узнала об этой встрече на ночь глядя?

Впрочем, может, я себя накручиваю.

Но почему я не уверена в своём любимом?

Сироте в принципе сложно кому-то доверять. У меня это въелось на подкорку.

И пусть Торвальд изо дня в день пытался приручить меня, настороженность была моей сутью. Если что я просто извинюсь за подслушанный разговор...

Когда я добралась до лестничного пролёта, заметила, что внизу был включён свет.

Я замерла, прислушиваясь.

Медленно, стараясь не привлекать внимания, я спустилась и встала у двери гостиной, затаив дыхание.

Из-за приоткрытой двери доносились голоса. Один принадлежал моему Торвальду.

Конечно главное, что мой дракон был жив и здесь, в этом доме.

Но кто был с ним?

Сердце сжалось от ревности и тревоги. Осторожно, стараясь не издать ни звука, я заглянула внутрь.

Торвальд стоял у окна, его силуэт выделялся на фоне тёмного неба, освещённого редкими звёздами. Он был в чёрной военной форме, без опознавательных знаков.

Строгая одежда подчёркивала его мощную и крепкую фигуру. Чёрные волосы, в которые я любила зарываться руками, были стянуты в низкий хвост кожаным ремешком.

Рядом с ним стояла женщина.

Её ярко-рыжие волосы, убранные в высокую замысловатую прическу, контрастировали с тёмно-зелёным платьем, в которое она была затянута.

Точно аристократка. Драгоценности и дорогой наряд явно об этом говорили.

Я наблюдала, как она сначала положила руку на плечо Торвальда, а потом прижалась грудью к его спине.

Он не оттолкнул её.

Не сделал ни одного движения, чтобы освободиться от её объятий.

Меня охватило чувство ревности, смешанное с непониманием.

Кто она? Почему она здесь, в его доме, так близко к нему?

Плакать я отучилась давно. Ещё в приюте. Это признак слабости, а слабый долго не протянет.

— Ты ведь знаешь, что это правильно, — услышала я её мягкий, но уверенный голос. — Мы должны быть вместе. Это неизбежно. Ты мне симпатичен. Я люблю тебя.

Я перестала дышать. Вцепилась в дверной проём руками, чтобы не упасть.

Меня затрясло.

Ноги вросли в пол.

Мне кажется, я оглохла или вообще больна. Слышу то, чего просто не может быть.

Конечно, мой мужчина — видный холостяк не только столицы, но и империи.

Родовитый, богатый, успешный, но… он ведь мой.

Не так ли?

Мы собирались пожениться.

Нет-нет.

Это какой-то сюр.

Вот сейчас он возьмёт и укажет этой мерзавке на её место.

Вытолкает рыжую, выгонит её из своего дома, в котором мы должны жить и строить своё семейное счастье.

Ну же, Торвальд!

Но мой дракон почему-то молчал, продолжая смотреть в окно. И чем дольше он молчал, тем сильнее рвало мне душу, терзало сердце.

А эта рыжая уже откровенно терлась грудью о камзол моего дракона.

Прилипла так, что не оторваться.

Она подняла изящные словно змеи руки и обняла его мощные плечи, размяла их. Потом медленно, едва касаясь, начала вести пальцами от его ключиц вниз к локтям.

Потом снова вернулась к широким плечам.

А он молчал. Молчал.

Я не могла понять, что происходит. Почему он позволяет ей быть так близко? Что она имела в виду под «мы должны быть вместе»?

Я хотела бы ворваться, вцепиться в её рыжие патлы и оттащить от него.

Поступить не как благородная леди и аристократка, а как та, что привыкла выживать в приюте на окраине империи, куда имперские ревизоры почти не наведываются, чтобы пресечь произвол со стороны воспитателей.

Но мои ноги будто вросли в пол.

Я должна была услышать ответ Торвальда.

— Я знаю, что ты думаешь обо мне, — продолжила женщина томным голосом. — Нам будет хорошо вместе, Торвальд. Время всё расставит по своим местам.

Глава 3

— Кто эта девица, любимый? — произнесла рыжая с язвительной насмешкой.

Я сделала глубокий вдох, стараясь унять дрожь в голосе, но внутри всё кипело.

— Да кто я, Торвальд? — выдохнула я, с трудом удерживая ярость.

Но он молчал и прожигал меня тёмным взглядом.

Я горько усмехнулась, проморгавшись, чтобы ни одна капелька не упала с глаз. В приюте я научилась сражаться за своё.

— А кто ты такая, чтобы задавать такие вопросы в доме моего жениха? — я вскинула голову, выпрямила спину, хотя и падала почти от усталости и магического истощения. И даже то, что я была всего лишь в рубашке Торвальда до колен, не смущало меня.

Рыжая улыбнулась, её губы скривились в высокомерной усмешке.

— Я его будущее, дорогая. Я та, с кем он должен быть.

Я хотела сократить расстояние между нами. Но Торвальд шагнул вперёд, преграждая мне путь к рыжей. Его глаза были полны решимости.

— Стойте обе, — сказал он твёрдо. — Я объясню всё.

— Объяснишь? — я не могла больше сдерживаться. — Объяснишь, почему ты стоишь здесь с ней, позволяешь ей прикасаться к тебе? Что всё это значит, Торвальд?

Но я не узнавала Торвальда. Он был холоден и отчуждён.

Он подбирал слова. Тишина была густой, но отрезвляющей.

Я переводила взгляд с Торвальда на рыжую и обратно.

А потом попятилась. Потому что кое-что поняла.

Он защищал её от меня. Эту рыжую. Не меня.

Незнакомка снова прилипла к моему дракону. Она растягивала ярко-алые губы в довольной и торжествующей улыбке. Снова положила наманикюренные пальцы с острыми коготками на его плечо.

Я посмотрела на свои руки. Короткие и без лака. Аккуратные, но не крашеные и без дорогого ухода. Да и когда? Ведь сейчас не то время.

Но очевидно, у некоторых всегда есть время наряжаться и щеголять перед чужими мужчинами при полном параде.

Я с ней различалась как день и ночь. Как аристократка и безродная сирота, что было реальным фактом.

Сейчас я чувствовала себя как никогда чужой в этом мире богатства, роскоши и связей.

Но я всё ещё не до конца верила в происходящее.

Разве может мой Торвальд так себя вести?

— Иди наверх в мой кабинет. И жди меня там, — его голос был твёрдым, но без привычной теплоты.

— Торвальд, объясни сейчас! Почему она здесь? Почему ты её защищаешь? — слёзы все же навернулись на глаза, но я продолжала стоять, не сдаваясь.

— Я. Сказал. Тебе. Ждать. Меня. В кабинете.

— Что за неотёсанная деревенщина, — фыркнула рыжая.

Я дёрнулась в ее сторону, хотела вцепиться в нее. Но Торвальд сделал шаг навстречу мне.

Снова.

Я поджала губы, и, развернувшись, поспешно вышла из гостиной.

За дверью я столкнулась с госпожой Серафимой, экономкой в доме Торвальда. Видимо, он её вызывал или даже она знала, что дракон возвращается, но не я.

Она скривилась при виде меня и осуждающе осмотрела от кончиков пальцев на ногах до ворота полурасстегнутой на груди мужской рубашки.

Я тоже не нравилась ей. Но я ведь и не золотой, чтобы всем нравиться.

Медленно кивнула ей в знак приветствия, и снова она скривилась от моих простецких манер. Но мне было всё равно.

Поспешила наверх, подальше от звонкого голоса рыжей незнакомки, которую мне так и не представили.

Поднимаясь, я чувствовала, как сердце разрывается от боли и недоверия. Каждый шаг давался с трудом, словно ноги стали свинцовыми.

Добравшись до кабинета, я вошла и закрыла за собой дверь. Оказавшись в комнате, я облокотилась о стену и попыталась осмыслить всё, что произошло. Мои мысли были хаотичными, переполненными ревностью, гневом и болью.

Почему он так поступает?

Кто эта женщина?

Почему она так уверена в своём праве быть с ним?

И почему он позволяет ей вести себя так?

А потом дверь распахнулась, и в комнату вошла экономка с полным подносом. На нём дымился чайник и стояли две пустые чашки.

Она, кривясь, поставила на стол поднос, аккуратно расставила посуду.

Отвернулась от меня и пошла к двери, но прежде чем выйти, она обернулась и одним только взглядом пригвоздила меня к полу.

Уронила меня с небес.

— Он женится, и мой вам совет, если вам не чужда гордость, — произнесла экономка холодным голосом, — примите этот факт достойно. И исчезните.

ВИЗУАЛ

Элен, сирота, считает себя человеком, сильная и талантливая целительница.

Торвальд, доблестный и суровый генерал, в будущем ректор Северной академии

История его друга Ройберга тут 1 часть цикла. "(Не)верный муж. Месть феникса" https://litnet.com/ru/reader/ne-vernyi-muzh-mest-feniksa-b478285?c=5652306
________________________________________________
Мои дорогие! Рада вас всех приветствовать на страницах моего нового романа.

В книге вас ждут:
🐲 Властный дракон-ректор
🔥 Дерзкая героиня с необычным секретом
❤️Встреча через года
❤️ Маленькая тайна с глазами отца
❤️ ХЭ!

Приятного Вам чтения!
И не забывайте, пожалуйста, поддерживать книгу ❤️сердечками (жми сюда) ❤️ https://litnet.com/ru/book/ne-vernyi-byvshii-mest-polukrovki-b488708 и добавлять ее в библиотеку.
В первые недели старта это очень важно для меня и книги!

С любовью, ваша Е.Г.

Глава 4

Я застыла на месте, как будто слова госпожи Серафимы превратили меня в камень.

Экономка удалилась, оставив меня одну с неприглядными мыслями.

Торвальд собирается жениться на этой рыжей? Я почувствовала, как слёзы снова подступают к глазам, но я сдержала их, не позволив вырваться наружу.

Я не хотела казаться слабой и жалкой.

Но отрицать, что эти слова глубоко ранили меня я не могла.

Мне даже дышать было больно, словно кто-то взял металлический прут и пробил мне легкое.

Я стояла посреди кабинета, и казалось, что мир вокруг меня рухнул.

«Он женится… женится…»

Всё, что было значимым, всё, во что я верила, распалось на мелкие кусочки. Сердце сжалось от боли, а в голове крутились только эти ядовитые слова.

В тот момент я не могла поверить в это. Не могла и не хотела. Ведь это еще значило, что никому нельзя верить. И самую сильную рану способны нанести самые близкие люди.

Госпожа Серафима вышла, оставив меня одну.

В комнате было тихо, даже слишком тихо.

Я пошатнулась, словно ноги больше не могли держать меня, и облокотилась на массивный письменный стол. Руки дрожали, и я прижала ладони к холодной деревянной поверхности, пытаясь обрести хоть какую-то опору.

Моя голова была наполнена хаотичными мыслями.

Как он мог? Почему не сказал мне раньше?

Почему я узнаю это из уст экономки?

Каждое мгновение, проведённое вместе, казалось теперь ложью. Воспоминания нахлынули, один за другим: его улыбка, его прикосновения, его обещания. И всё это казалось теперь пустым звуком, обманом.

Я пыталась дышать глубже, но воздух не хотел заполнять мои лёгкие. Опять чертовы слёзы навернулись на глаза, но я не могла позволить им пролиться.

Не здесь, не сейчас.

Я должна была разобраться во всем. Я должна услышать все это от Торвальда.

Я медленно опустилась на стул, чувствуя, как силы покидают меня. Огляделась вокруг. Всё здесь было пропитано его присутствием, его властью.

Я посмотрела на поднос с чаем, который принесла госпожа Серафима. Чашки стояли аккуратно, из чайника пахло ароматными травами.

«Он женится».

Эти слова звучали в моей голове, как заклинание, как проклятие.

Не могла поверить, что это действительно конец.

Вдруг дверь кабинета снова распахнулась. Вошёл Торвальд. Его лицо было серьёзным.

Он закрыл за собой дверь и сделал шаг ко мне. Я посмотрела на него, и всё, что было внутри меня, вспыхнуло с новой силой.

— Прости, что заставил ждать, — холодно начал он.

— Ждать? — моя ярость снова вспыхнула. — Ждать чего? Объяснений, почему ты стоишь с этой женщиной в обнимку в нашем доме? Почему она уверена, что вы должны быть вместе? Почему ты не объясняешь мне всё сразу?

Он поднял руку, пытаясь успокоить меня.

— Я понимаю, как это выглядит. Но...

— Но что, Торвальд? — я не могла больше сдерживаться. — Объясни, почему она здесь? Почему ты её защищаешь? От меня!

Он глубоко вздохнул и, встретив мой взгляд, заговорил равнодушным тоном, который я никогда прежде не слышала от него.

— Я женюсь на ней.

Эти три слова пронзили меня, как нож. Я не могла поверить своим ушам. Сердце словно остановилось, а потом снова забилось с удвоенной силой. Боль и гнев разрывали меня изнутри.

— Что? — мой голос дрожал. — Ты... ты женишься на ней? Как ты можешь так говорить? После всего, что у нас было? Ты просто так собираешься всё это выбросить?

Он продолжал смотреть на меня, его лицо оставалось бесстрастным, как камень. Торвальд замер посреди кабинет.

Он молчал. Не давал ответов. Слегка повернул голову назад, словно к чему-то прислушивался.

А потом пригвоздил меня к полу.

— Это решено, — произнёс он.

Я покачала головой, не веря своим ушам. Это был не тот человек, которого я знала и любила. Передо мной стоял незнакомец, холодный и расчётливый.

— А как же я? — прошептала я, чувствуя, как слёзы всё же находят путь наружу. — Как же мы? Ты обещал...

— Не заставляй меня повторять, — перебил он меня, его голос был ровным и бесчувственным.

Эти слова были последним ударом.

Боль, как волна, накрыла меня с головой.

Я смотрела на него, пытаясь понять, что произошло с человеком, которого я любила.

— Значит, это всё? — спросила я, едва слышно. — Ты просто вычеркнешь меня из своей жизни, как будто ничего и не было?

Глава 5

— Да, — коротко ответил он.

Я не могла больше смотреть на него. Слёзы застилали глаза, горло сжималось от подавленного крика. Я отвернулась, чувствуя, как силы окончательно покидают меня. Все те воспоминания, что были дороги, теперь оборачивались болью.

Я обхватила себя руками, пытаясь согреться в этом холодном мире, который вдруг стал мне чужим. Каждый миг, проведённый с ним, теперь казался обманом, иллюзией, которая рассыпалась в прах.

Я услышала, как Торвальд сделал шаг ко мне.

— Выпей чая и успокойся, — он радушно разлил по чашкам горячего напитка. Аромат смеси трав моментально заполнил комнату.

По привычке, не переча ему, я потянулась за чашкой. От озноба стучала зубами.

Я, как завороженная, смотрела на струящийся пар. Мои руки, дрожа от усталости и гнева, медленно потянулись к чашке.

Я знала, что мне нужно выпить чаю, чтобы хоть как-то успокоиться и согреться.

Обхватила чашку ладонями, почувствовав её приятное тепло. Преподнесла её к губам и вдохнула запах.

Сначала это был просто обычный травяной чай.

Но потом мой обострённый нюх уловил нечто, что заставило меня замереть.

Среди привычных запахов ромашки и мяты, я уловила нотки других трав. Нечто едва уловимое для обычного человека, но я всегда имела особенный дар чувствовать ароматы и различать их до мельчайших деталей.

Я знала этот запах, хотя и не хотела в это верить.

Рута и дягиль. Смесь, которая, как я знала из своего ограниченного знания зельеварения, могла сделать человека бесплодным.

Один глоток – и всё.

Моё будущее, моя мечта о детях, о семейном счастье – всё это будет уничтожено.

Мои руки задрожали сильнее, я чуть не уронила чашку, но успела поставить её обратно на стол.

Голова закружилась от осознания того, что произойдет. Сердце забилось так сильно, что я почувствовала его удары в висках. Казалось, мир вокруг меня вновь начал рушиться.

Торвальд стоял напротив, но его лицо было каменным, как и всегда, без намёка на то, что он знал о моём открытии.

«Как он мог?» — думала я, стараясь удержать слёзы, которые подступили к глазам.

«Зачем ему это? Разве он так сильно меня ненавидит, что готов лишить меня возможности иметь детей? Ему мало меня бросить?»

Мысли вихрем проносились в голове, смешиваясь с болью, гневом и обидой.

Я хотела крикнуть, бросить ему в лицо всё, что чувствую. Рассказать, что знаю о чае, что чувствую себя преданной и разрушенной.

Но что-то внутри меня остановило.

Какая-то глубинная интуиция, инстинкт самосохранения.

Я поняла, что если скажу, это только усугубит ситуацию.

Возможно, он просто посмеётся надо мной, или, что хуже, поймёт, что я слишком много знаю, и тогда последствия могут быть ещё более катастрофичными. Он заставит меня…

Стук в дверь спас меня от мысленных метаний и… ядовитого чая. Торвальд встал, чтобы открыть дверь.

— Леди Вариса просит вас поторопиться, — услышала я, но ответа не последовало.

Я вылила свой чай в кашпо с цветком в углу комнаты и вернулась незамеченной за стол.

Как раз вовремя экономка вошла в комнату и принесла розетки с печеньем и бутерброды.

При этом задержалась взглядом на моих оголенных коленях, а потом и на чашке.

Снова долила мне «душистого» чая. Оставила с серебряного подноса угощения и вышла. И пока Торвальд выходил следом за экономкой в коридор, я тоже вылила чай в кашпо, оставив на дне лишь небольшое количество.

Пусть видит, что ему удалось.

Он вернулся в кабинет, а я встала. Терпеть весь этот фарс не было желания.

— Я только переоденусь и сразу же покину особняк, — произнесла я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее.

И снова его слова ударили наотмашь.

— Я вызову тебе кэб. Так будет лучше для всех нас.

Действительно, так будет лучше для всех нас…

Глава 6

Торвальд лишь кивнул, ничего не сказав.

В этот момент я поняла, что он уже сделал свой выбор. В его глазах не было ничего, кроме холодного равнодушия. Всё, что мы пережили вместе, казалось, больше ничего не значило для него.

Я поднялась со стула, ощущая, как ноги подкашиваются. Сердце бешено колотилось в груди, а мысли путались в голове. Я вышла из кабинета, стараясь не смотреть на Торвальда.

Моё сердце было разбито, но я знала, что не могу показать ему свою слабость.

Когда я вышла из кабинета, коридор показался бесконечно длинным и тёмным. Каждый шаг давался с трудом, словно ноги стали свинцовыми.

Я должна была уйти, найти место, где могла бы собраться с мыслями и понять, что делать дальше.

И какие у меня варианты? Только академия.

И стоило ли вообще сюда приезжать? Может нужно было оставаться в блаженном неведении?

Хоть какое-то время.

Нет. Я решительно качнула головой. Разводить сопли и верить в розовых пони — это история не про меня. Лучше правда, хоть и горькая как полынь. Чем сладкая ложь с привкусом гнили.

Я одевалась быстро. Движения были рваными, торопливыми. Сбросила рубашку Торвальда на кровать. Надела белье, свою форменную рубашку зеленого цвета, укороченный черный жилет и свободные брюки с завышенной узкой талией. На ноги — туфли на устойчивом каблуке. Волосы убрала в небрежный пучок.

В холле меня снова встретила госпожа Серафима.

Её холодный взгляд преследовал меня, но я не обратила на неё внимания.

Я должна была уйти из этого места, чтобы не потерять остатки самоуважения и гордости.

И как же хорошо, что навстречу не вышла та рыжая.

Когда я вышла на улицу, прохладный осенний ветер подул в лицо. Я поежилась. Впереди уже стоял экипаж. Извозчик открыл дверь, я села в темный дорогой салон и только, когда дверь захлопнулась, а кэб тронулся, позволила себе заплакать.

Безобразно, сильно, навзрыд.

Я подвывала, согнулась пополам.

Ведь это все.

Конец.

Нет нас.

А что будет впереди?

У меня не было целей пока, просто пустота в голове.

Я пыталась понять, что мне делать? Но не могла.

Потому что в голове только и крутились слова «он женится», «все решено».

Все мое распланированное будущее рухнуло в бездну. Мое желание завести семью, родить малыша любимому мужчине — было растоптано и более того, он хотел сделать меня бесплодной.

Как же я его ненавижу.

Верно говорят: «От любви до ненависти — один шаг».

Всё это казалось мне кошмаром, из которого я не могла проснуться. Я чувствовала себя сломленной, но знала, что должна быть сильной ради себя.

Путь до академии был долгим и бесконечным. Каждая минута казалась вечностью.

Когда кэб наконец привез меня к академии, я уже почти успокоилась, вытерла слезы, вышла и прошла через охранника. Он помнил меня.

Я пошла длинной дорогой через парк, чтобы немного охладить лицо.

Бледно-желтый свет освещал мой путь, а я все продолжала бесцельно бродить по ночным аллеям.

Когда я наконец нашла укромное место, где могла спрятаться от всего мира, я обхватила себя руками и опустилась на землю.

Слёз не было. На меня напало отупение.

Я просто смотрела перед собой. На свет магического фонаря слетались мотыльки, обжигались и уносили крылья куда подальше. Я ведь так же: согрелась, прилетела на свет, а теперь уношу свои ноги.

Верно нам говорили в приюте: никому мы не нужны, брошенные с детства.

Мало кому удавалось покинуть наши стены.

Только если мы совсем были нужны или больны.

Именно таких детей забирали в первую очередь.

Я же отличалась здоровьем и вообще с раннего возраста начала применять свой дар. Потому даже если и были желающие меня удочерить, им бы просто не позволили.

Меня прятали каждый раз, когда в приют приезжали очередная семья, только поняла я это уже будучи взрослой.

Моим даром пользовались в приюте, а в новой семье еще не понятно что было бы. Потому я просто ждала совершеннолетия, чтобы уехать как можно дальше.

В памяти до сих пор стояли глаза одной чумазой малышки, которую отмыли перед посещением, причесали и надели на нее пышное розовое платьице.

Мой дар не мог вылечить ее больное сердце.

Да и сама я тогда действовала по наитию. Дожила ли та крошечная малютка до совершеннолетия? Помогла ли ей ее новая семья?

Или взяли только ради денег империи, что выделялись на содержание таких больных сирот? Не знаю даже, почему вспомнила все это.

Я сидела под деревом почти до самого рассвета, думая о том, как изменится моя жизнь.

Глава 7

Закрыла рот рукой. Внутри все сжалось.

Изуродованный, окровавленный дракон, мой бывший, лежал на кушетке. Без сознания. Грудная клетка едва вздымалась.

Дыхание было рваным, хриплым.

Он был раздет, простыня прикрывала низ.

Его обмыли, но вид на раны, тем более принадлежащие ему, пугал меня до сумасшествия.

Мощную грудь пересекала огромная рана. На лице был глубокий след от когтей.

Сейчас я не была повидавшей многое целительницей, я была девушкой, что увидела своего мужчину едва ли живым.

— Элена! Что стоишь!? Важна каждая минута. Приступай, — мадам Беатрис жестко встряхнула меня, зубы клацнули.

У пожилой целительницы было такое лицо, что она не преминула бы и леща дать, чтобы я отошла от шока.

— Я все понимаю, деточка! И не звала бы, если бы твоя помощь была не нужна, — она снова встряхнула меня за плечи, добиваясь от меня осмысленного взгляда. — Ну же! Приди в себя! — она толкнула меня к другой койке.

Но мое сердце и душа рвались обратно.

— Будешь заниматься генералом Ройбергом. Он хуже всех и готов испустить последний дух.

— Победа! Лаос разгромлен! — кто-то закричал в коридоре.

— Это правда? — я повернулась на мадам Беатрис, сама же рванула в сторону умывальника и принялась мыть руки. — То, что кричат в коридоре.

— Правда. Вот цена победы. И нет гарантии, что все не повторится, — она покачала головой, устало потерла переносицу. — Два генерала и наследный принц при смерти. Что с нами будет? Армия обезглавлена, корона… младший принц только если возьмет тяготы заботы о народе на себя…. Но

— Но? — я повернулась, уже надела на себя белоснежный халат и побежала за перевязочным материалом, восстанавливающими и заживляющими мазями.

— Не наше это дело! — отмахнулась целительница. — Наша задача — поднять их на ноги.

И все… дальше начался мой персональный ад. Я лечила Ройберга. Вытаскивала его с того света. Но сосредоточиться было трудно как никогда. Мое сердце было там, с другим генералом. Моим.

Все забылось.

Его решение.

Его поведение.

Все.

Потому что на кону стояла его жизнь.

Я могла его ненавидеть. Но не посмертно.

Я оторвала руки от груди Ройберга, вливая силу, но понимала, что с его зверем что-то не так.

Он не слушался, не принимал магию. Не хотел жить, хотел крови, был взбудоражен. Пришлось насильно отключить его настоями и заклинаниями, практически спеленать, и только тогда тело Ройберга начало постепенно принимать целительскую магию.

Над принцем работала сама мадам Беатрис. Над моим Торвальдом кружил еще один мэтр целительского дела.

Но раны его были страшными и глубокими, и с ним было что-то не так.

Я даже отсюда чувствовала эти изменения с ним.

— Мэтр Дан, могу я помочь вам?

— А что с генералом Ройбергом?

— Перевязать его могут и другие, — упрямо вздернула подбородок. Мужчина устало вытер испарину со лба.

— Давай. От помощи не откажусь. Пуст почти.

Я передала генерала Ройберга на поруки целительницам с младших курсов, которые занимались перевязками.

Сама же, обмыв руки, поспешила к дракону.

Заступила на место мэтра. Тот встал за моим плечом, а потом и вовсе рухнул на деревянный стул от усталости и истощения. А потом, кажется, отключился.

За шторкой остались только мы.

Я и мой бывший дракон.

Я дотронулась до шеи Торвальда. Призвала магическое зрение.

И снова странность.

Аура была поражена.

Дракон внутри боролся с чем-то, но с чем — непонятно. Я применила магию, направляя на исцеление, но доходили лишь крупицы. Стиснула зубы.

— Ну же, Тор, борись. Мне ведь надо кого-то ненавидеть. Так лучше живого, чем мертвого.

Я стала делать то же самое, что и с Ройбергом. Пыталась усыпить его дракона. Но тот был силен. Разум был кристально чист и тот, в отличие от дракона Ройберга. Тот был скорее обезумевшим.

Я положила руки на грудь, прямо на ужасную рану.

Мягкое зеленое свечение вышло из-под ладоней.

Я наклонилась к Торвальду почти вплотную.

Давила на грудь, злилась, что ящер у него такой же упрямый и властный, как и он сам.

А потом Тор открыл резко глаза.

Вместо каре-янтарных глаз там была красная бездна. Узкий такой привычный зрачок был больше похож на волчий, но… не он.

А потом и вовсе стала происходить чертовщина.

Тор выгнулся, его затрясло. Словно кости ломались и лопались сухожилия.

Он смотрел на меня и не видел ничего. Конвульсии нарастали. Я не знала, что делать. Забралась на него сверху, чтобы удержать на кушетке.

Глава 8

— Нет, — я прошептала, задыхаясь от сдавленного горла. — Я не брошу тебя.

Глаза Торвальда снова вспыхнули красным, и я почувствовала, как его когти сильнее вонзаются в мою кожу.

Боль пронзила меня, но я сдержалась, не показывая страха. Мы смотрели друг на друга. Его дыхание было тяжелым и хриплым, моё — сбивчивым и испуганным.

— Ты упрямая, как всегда, — хрипло выдохнул Тор, его голос был полон боли и гнева.

— Не я одна, — ответила я, стараясь говорить твердо. — Я не позволю тебе умереть.

Я приложила руки к его груди, снова призывая свою магию. Его тело дрожало, сопротивляясь исцелению, но я не собиралась сдаваться. Чувствовала, как энергия течет через меня, направляясь к его ранам.

— Ты не знаешь, что делаешь, — сквозь зубы прошипел он, его глаза снова затуманились.

— Знаю, — ответила я. — Я спасаю тебя.

Внезапно его хватка ослабла, и я почувствовала, как его тело начинает расслабляться. Он с трудом перевел дыхание и закрыл глаза, позволяя магии проникнуть глубже.

Я продолжала направлять свои силы, чувствуя, как его раны начинают, наконец, затягиваться.

Минуты тянулись, казались часами. Я не позволяла себе ослабить поток магии, несмотря на собственное истощение.

Захват на шее стал едва ощутим. Торвальд провел по ранам рукой, и в его глазах промелькнуло странное выражение.

А потом он отпустил меня и опустился на спину.

Я чувствовала, как его дыхание становится ровнее, как мышцы расслабляются.

Наконец, я увидела, что его лицо начинает приобретать более человеческие черты.

Когда я, наконец, отпустила его, мои руки дрожали от усталости. Торвальд лежал на кушетке, его грудная клетка медленно поднималась и опускалась.

Я знала, что он не исцелен полностью, но его жизнь была вне опасности.

Торвальд взглянул на меня с мрачной решимостью, его лицо снова исказилось.

— Ты ничего не понимаешь, Элен, — его голос был резким и холодным. — Я не просил твоей помощи. Ты должна была оставить меня.

— Тор, я сделала это, потому что… потому что, — повторила я, чувствуя, как слезы снова наворачиваются на глаза.

— Ты лишь усложняешь всё, — он горько усмехнулся. — Твоя помощь только делает хуже, Элен, — он отвернулся, его голос был полон горечи. — Ты не должна была вмешиваться. Лучше бы ты оставила меня.

Эти слова, произнесённые с такой холодностью и жестокостью, ударили меня в самое сердце.

Я почувствовала, как силы покидают меня, и беззвучно встала. Я едва сдерживала слёзы.

— Если ты так думаешь, — прошептала я, голос дрожал, — тогда, наверное, мне действительно не место здесь.

— Элен, — его голос был хриплым, но не менее властным. — Благодарить не буду. Ведь это твоя работа. А сейчас уходи. И больше не попадайся мне на глаза.

— Неблагодарный идиот, — прошептала я и скривилась от того, насколько жалким был мой голос.

Это было отвратительно.

Но оказалось, что у нас был свидетель.

Мадам Беатрис стояла у шторы. Не знаю, сколько она слышала, но вида не подала.

Я встала и, опустив голову, вышла.

Жизнь Торвальда была вне опасности.

Сил и магии почти не осталось. Я вложила в него весь свой резерв. А он повёл себя как последняя скотина.

Я вышла из целительского крыла. Захотелось подышать.

Я спешила уйти как можно дальше от этого места, от боли, которую причиняли слова любимого мужчины.

Я вышла из здания и направилась в академический парк. Это было одно из немногих мест, где я могла побыть наедине с собой и своими мыслями.

Добравшись до скамейки под старым дубом, я опустилась на неё, позволив себе, наконец, разрыдаться.

Слёзы текли непрерывно, и я не могла остановиться.

Я чувствовала себя опустошённой и разбитой.

Моя любовь к Торвальду, моё желание помочь ему, всё это казалось теперь тщетным.

А я такая дура, не смогла остаться в стороне.

Понятно же, что я не нужна ему. И он даже решил опоить меня. И как только я могла про это забыть?

Какой же он жестокий!

Проходящие мимо адепты бросали на меня сочувствующие взгляды, но никто не осмеливался подойти.

Я сидела на скамейке, обняв себя руками, и пыталась найти утешение в окружающей меня природе.

Зелёная листва шелестела на ветру, птицы пели свои мелодии, но мне не было от этого легче.

А потом на моё плечо опустилась рука. Я вскинула голову и увидела мадам Беатрис и госпожу Крум. Женщины мягко улыбались мне.

— Ты сообщила о своём положении, и он прогнал тебя? — спросила моя наставница.

— О каком положении? — спросила я, пытаясь унять слёзы и понять, о чём она говорит.

Глава 9

Женщины переглянулись и затихли. И было что-то такое в их взглядах, что мне не понравилось.

— Что такое? — потребовал я. Нервы сдавали.

— Так ты не сказала, что беременна?

— Беременна? Я? — глупо повторила и задержала дыхание.

— Ну да. Элен, ты ведь целительница, неужели не знала? — наставница села рядом и приобняла меня за плечи.

— Я… я… — положила руки на живот и замерла. — Ничего не чувствую. Вы, наверное, ошиблись.

— Нет, деточка. Всё так, — мадам Беатрис положила свою морщинистую руку поверх моей, и теплая магия коснулась меня. И потом я сама увидела, что она права.

— Я, наверное, забегалась, — неуверенно пробубнила. — И что же мне теперь делать… я ведь… ничего не знаю… не умею… и… у меня никогда не было семьи… не знаю как надо…

— Ты хочешь отдать ребёнка в приют? — спросила мадам Беатрис. Рядом с ней присела мадам Крум, и я почувствовала, как она гладит мои волосы.

— Что?! Нет! Ни за что! — вскрикнула я возмущенно. — Нет-нет. Пусть я и не знаю, как правильно воспитывать детей, у меня у самой не было примера перед глазами, но я никогда не брошу его. Лучше с такой неумехой, как я, чем в приют!

— А генералу своему ты не хочешь сказать?

— Он… прогнал меня… и женится на другой, — пришлось сознаться мне.

Наставница и мадам Крум поджали губы.

Но ничего не успели сказать, как мы увидели удивительную процессию, движущуюся явно ко мне.

И во главе была та самая рыжая девица. Позади неё шли высокие и крепкие охранники. Трое породистых драконов.

В своём чёрном классическом костюме с укороченным пиджаком она выглядела весьма чужеродно. Особенно когда её острые каблуки проваливались в газоне. Но иначе до меня было не добраться.

— Ты знаешь, кто это?

— К сожалению, да, — Я вытерла свои слёзы украдкой, чтобы эта змея ничего не видела. И встала со скамейки. — Пожалуйста, не вмешивайтесь, — тепло улыбнулась женщинам. Те неохотно были согласны.

— Если что, мы вмешаемся.

Я развернулась как раз вовремя.

— Эй, ты. Подойди, — совсем не аристократически произнесла рыжая и махнула мне рукой, словно я ее рабыня, а не свободный человек.

— У меня есть имя.

— Плевать. Я хочу поговорить.

— Нам не о чем разговаривать, — припечатал я и сложила руки на груди. Но тут рыжая отдала приках своим громилам.

— Схватить её, — я услышала, как женщины бросились ко мне. Но их спеленало боевой магией, а потом охранники и вовсе положили свои ручищи на их плечи и насильно усадили на скамейку. Те запричитали. Никто не ожидал такого исхода.

— Ты что делаешь? — вскрикнула я и бросилась к женщинам на помощь. Те лягались и пытались вырваться из стального захвата.

Но я не успела до них дойти, как меня поймали поперёк живота, потом развернули. И, заломив руки, завели их за спину.

Вынудили меня выгнуть спину, так что затрещали суставы плеч.

Рыжая подошла вплотную.

— Я леди Вариса дон Лавье. Слышала обо мне?

— Нет. И отпусти меня немедленно.

— Мерзавка невоспитанная, — она скривила пренебрежительно свои алые губы. Встала ко мне слишком близко. Я снова дёрнулась, пытаясь освободиться, но мои запястья сжали ещё сильнее одной рукой, а другую этот шкаф положил на моё плечо.

Боль, словно вспышка, прострелила тело. Но я сдержалась от возгласа, прикусив губу. Не дождётся она.

— Впрочем, что я могла ожидать от безродной девки. И что только Торвальд нашёл в тебе? — она осмотрела мой помятый халат со следами крови, широкие холщевые штаны и старые, но удобные шлепки без задников. Снова скривилась.

— Да пошла ты, — выплюнула я ей в лицо, за что и поплатилась, потому что пощёчина была болезненной. Голова дёрнулась в сторону, по прокушенной губе покатилась струйка крови.

Позади женщины синхронно вскрикнули и забранились ещё сильнее.

Милые старушки защищали меня, только вот я боялась, что им достанется ещё сильнее.

— Рот закрой и больше не открывай, — снова прошипела рыжая. — Я наследная принцесса империи Аравис, и тебе со мной не тягаться. Предупреждаю в последний раз: ещё раз увижу, что ты терлась вокруг моего Торвальда, найдёшь своё последнее пристанище в овраге Лаоса. Уж я-то позабочусь об этом!

— И что такая, как ты, собираешься делать на человеческих землях, а? Очень интересно мне.

Мои слова не понравились рыжей стерве. Драконица обнажила клыки, её миловидные черты лица стали похожи на змеиные.

— Я предупредила. А сейчас проваливай отсюда. Больше я повторять не буду, — а потом меня больно толкнули вперёд, когда рыжая уже отвернулась и вышагивала как цапля по мягкой траве, спотыкаясь из-за того, что её дорогая обувь вечно проваливалась в мягкий дерн.

Я упала на колени и удержалась ладонями на весу. Мне сейчас есть о ком думать.

Глава 10

Три года спустя

— О-о-о, божечки мои! Беда. Беда.

— Что такое, няня? — я прибежала на крик мадам Крум, которую спустя три года стала звать просто нянюшкой. — Что-то с детьми?

— Яйца пропали!

Я выдохнула, а потом приложила ладонь ко лбу. Всего лишь яйца, не дети.

— Да как же! Они же сырые. Я вот отвернулась, а потом смотрю и нет их.

— А дети?

— И их нет.

— А вот это уже действительно беда.

Топот ног на втором этаже нашего маленького домика сразу обнаружил нашу пропажу. Рванула наверх, на ходу запахивая халат.

Я была после ночной смены в госпитале и решила принять душ, чтобы смыть с себя грязь и чужие запахи, чтобы пойти к детям.

А тут такое.

Они были очень чувствительны к ним. Либо от меня им это передалось, хотя скорее от отца-дракона.

Чалма на голове расплелась, пока я спешила, находу замотала вновь. Тапок слетел с ноги, я сбросила второй. Осталась босиком.

Распахнула свою комнату и так и замерла. Сара сидела посреди комнаты с яйцом в руках, а Леан внимательно смотрел за сестрой.

— Сара, детка, отдай мне яичко, — вытянула руку и поманила не погодам развитую дочку.

— Не-а, — темные косички подпрыгнули, когда та помотала головой. — Хочу посмотреть на цыпленка.

Боги! Ну вот как им объяснить, что именно в этих-то цыплят и не водится.

Я бросилась вперед. Сара сжала яйцо, но раздавить, конечно же, не смогла, и потому легонько ударила его об пол, но этого хватило, чтобы желток и белок вылились наружу.

Только я не заметила, что до этого цыпленка искали и в других яйцах. Потому поскользнулась и полетела вперёд, с трудом не грохнулась на пол, кровать спасла меня.

Но пока я развернулась и справилась с чалмой из полотенца на голове, что закрыла мне весь обзор, моих двойняшек и след простыл.

Кошмар!

— Няня, они побежали к вам! Я приберусь и приду-у. Продержитесь там без меня!

Я быстро начала устранять беспорядок в своей спальне, собирала растертые по полу яйца, пока еще один крик не оглушил меня. Бросила тряпку в таз, побежала вниз.

Была готова ко всему. Почти…

— Что с кухней? — устало привалилась к дверному косяку.

— Так я же вот только отошла в погреб, — няня обвела рукой небольшую кухню. — Посадила их на стульчики. А тут…

— Мама, это был салют. Пш-ш, — весело захохотала Сара и продолжала трясти пакет с сухой горчицей, в то время как Леан просто стоял в стороне и сдержанно улыбался.

Он был старше Сары на пару минут. Лена всегда поддерживал сестру в шалостях, но лишь как наблюдатель, словно оберегал эту проказницу.

— Я вижу, милая, твой «пш-ш». Теперь это отмывать и отмывать со стен и пола, — вздохнула я, а потом обратилась к мадам Крум. — Няня, зачем у нас вообще дома сухая горчица? — покачала я головой, подошла к дочери, чтобы отобрать желтый порошок из маленьких ручек. — Не покупайте её больше. Я прошу, — а потом указала на малышню пальцем. — Так, бегом умываться и по дороге стены не трогаем руками.

Сара быстро побежала по узкому коридорчику в туалет. Брат последовал за ней. Им всего два, но чтобы успеть за ними, нужно нанимать орду нянь.

Пусть хоть руки вымоют и мордашки, пока я тут помогаю няне.

Но тут меня осенило, и я вспомнила, что именно там стоит палитра смешанных акварельных красок, которые я хотела промыть после активного рисования пальцами и высушить.

— Всё, это конец, — простонала я.

Буквально минута — и на стенах в туалете расцвели цветы, солнышки и радуга, и кажется, что-то ещё. И дети стояли теперь по уши в краске.

Счастливее их не было. И чумазее тоже. Озорные улыбки обезоруживали.

— Маленькие бесенята. Подкинули вы работы маме. — Я присела перед ними, но дети хотели убежать от меня. Я вытянула руки и поймала обоих.

— Стоять. Бояться. Мама будет вас отмывать.

— Не-а, — выдала Сара.

— А вот и да. А потом пойдёте в сад с няней. Пока я тут буду устранять последствия ваших шалостей, — проникновенно говорила я, смотря на маленьких драконят, они сильно отличались от простых человеческих детей. — Но вы должны знать, что вы расстроили маму. Потому что я пришла после работы, и вместо того чтобы поиграть с вами, буду убираться.

— Мы поможем, — Леан прикрыл спиной притихшую сестру.

— Боюсь, наш дом не переживёт этой помощи, — рассмеялась я. А потом, подхватив обоих озорников под руки, повела в душ.

— И никаких экспериментов, — вытирала их тёмные макушки мягким полотенцем. Дети скривились. Наверняка во время мытья в голове у каждого созрела ещё тысяча и одна идея. — На сегодня хотя бы… — сдалась я.

Переодев Сару в платьице, а Леана в просторную рубашку и домашние брючки, отпустила их, но проводила внимательным взглядом прямо до входа в сад, где уже была няня. И она очень строго смотрела на них.

Глава 11

— Что? Кто вы? — я попятилась. Но огромный дракон в форме без опознавательных знаков, явно сшитой на заказ и очень дорогой, наступал на меня.

— Я… не одета.

— Целителям положен халат, будем считать, что именно в нем вы и находитесь, — невозмутимо пробасил дракон, а потом рванул ко мне.

Хоть бы подскользнулся на мокром полу, но он явно был с военной подготовкой, потому уже буквально через секунду я висела на его плече вниз головой.

— Что вы себе позволяете? Немедленно отпустите меня! — я била его по спине, приподняла голову и увидела Тони, который, кажется, был готов отдать душу праотцам даже в столь юном возрасте.

А потом вспомнила, что на улице дети и няня. И мои бедные домочадцы просто с ума сойдут, если увидят, как меня уносят в таком положении.

Практически похищают!

Мне и самой было страшно.

С некоторых пор я просто ненавидела властных драконов, все решающих за других людей.

— Отпустите меня. Я сама пойду, — тихо сквозь зубы процедила я. — Мне нужно одеться.

— Не нужно. Времени в обрез.

— Да что вообще происходит?!

— На месте разберетесь, — грубо ответили мне.

— Мне нужно предупредить, что я уезжаю в госпиталь.

Дракон остановился у самой калитки. Повернулся и пробасил:

— Эй, парень. Предупреди всех.

— Н-да, — промямлил Тони.

А потом меня так и запихнули в одном халате и босой, надо заметить, в крытый кэб. И судя по тому, что я видела, в нем ехал кто-то очень богатый — настолько роскошной была отделка, хоть и сдержанная.

Я села и снова поправила на себе халат, затянула его потуже. Напротив сел дракон. Я вжалась в спинку кресла.

Дракон, который даже не представился, прожигал меня темным взглядом. У него были темные короткие волосы, выбритые виски. Суровое выражение лица и военная выправка.

Кажется, он видел меня насквозь.

Было неуютно.

Я поежилась.

Молчание затягивалось. Хотя, судя по суровому сканирующему взгляду мужчины, он и не собирался разговаривать со мной.

Я поджала босые ноги, и это не укрылось от дракона.

Кэб несся просто с бешеной скоростью. И потому уже вскоре я снова была на руках у дракона, но хотя бы не вниз головой. Мужчина отрыл ногой дверь.

В госпитале царила мертвенная тишина.

Кажется, все боялись дышать.

Мне стало еще более неуютно.

Меня поставили на пол.

— Живо. Подготовить одежду, целительнице.

Рассмеялась бы, если бы могла, ведь я тут была не на должности целительницы, а скорее младшего персонала, потому как у меня не оконченное высшее. И меня точно не подпускали бы к высокопоставленному гостю, что навел тут шума.

А потом здоровяк втолкнул меня в палату. Самую лучшую палату нашего госпиталя, для богатых аристократов.

Там уже был мой наставник, под руководством которого я могла лечить. Мэтр Лесандр вытирал испарину со лба, он кивнул мне и скрылся за ширмой.

Кажется, он поседел еще больше. Я босиком прошла по холодному полу палаты.

Дверь открылась, и в неё снова вошел бугай.

— Ты, — он указал на молодую санитарку, что бледная и полуживая стояла в углу. — Живо сняла обувь.

Девушка разулась и взяла обувь в руки, прижимая её к груди.

Да кто они, черт побери!

— Ей передала, — на меня махнули рукой. Девушка, едва дыша, передала мне обувь. Я надела, не стала отказываться. Неизвестно, сколько мне тут быть. И мерзнуть мне точно не хотелось, а потом тратить дар на собственное выздоровление.

— И ленту для волос, Шарли, дай, пожалуйста? — попросила я. Та поспешно сняла. — Можешь идти.

— Тут я решаю, кто и когда уйдет, — грозно проговорил дракон, что явно привык приказывать. — Так что ты за ширму и приступай, наконец, к обязанностям, — он пальцем указал на меня. А потом перевел грозный взгляд на бедную Шарли. — Села и ждешь новых приказов. Я понятно объясняю?

— Да, — проблеяла девушка.

Мне оставалось только скрипнуть зубами. Я завязала волосы в хвост и обернула их вокруг ленты, получился низкий пучок. Поспешила мыть руки, закатала рукава халата.

И, наконец, зашла за ширму, откуда мелькала голова наставника.

Мэтр Лесандр сидел на стуле рядом. И тоже был белее мела. Как и главврач госпиталя, что едва держался на ногах.

Затих перед мощным телом на кушетке как школьник перед строгой учительницей.

Все это было так странно, ведь по отношению ко мне они вели себя как люди, наделенные властью и силой.

Но тут пасовали. Выглядели загнанно, от их важности не осталось и следа.

Почувствовала, как меня толкнули в лопатки, видимо, я на слишком долго зависла.

Глава 12

Это был его высочество Кристофер Дарг, наследный принц нашей империи Драгстар.

Бледный, почти синий, словно обескровленный, с укусами нежити, по всему телу.

Его белые длинные волосы были в беспорядке. Тело обмыто, видно, что над ним старались, лечили, но магия проходила сквозь него, лишь капли оставались.

И пахло от него отчетливо магией смерти, хотя этого просто не могло быть.

А ещё я поняла, почему главлекарь и мой наставник так струхнули. Еще бы, голова с плеч, если потеряют наследника империи. И я теперь тоже увязла во всём этом.

Три года спокойствия и вот на пути друг Торвальда и каждый раз без сознания и в критическом состоянии.

Я приступила к лечению, подошла ближе к нему.

Взяла за руку, запуская заклинание диагностики. Если бы не лечила тогда Ройберга и Торвальда, я бы растерялась.

Но уже тогда всё, что происходило с мужчинами, было странным.

Но ведь это не мое дело — разбираться с тем, что произошло на войне. Что если сегодняшнее состояние — это отголоски прошлых лет?

Но тогда выходит, он не умирает, как об этом кричит вся диагностика. Раны его обработаны и кое-какие особо рваные уже зашиты. Кровопотери есть, но незначительные.

Что тогда убивает дракона?

Я решила действовать, как тогда. Каждый момент был на вес золота, и я не могла терять ни секунды.

Вызвала внутреннюю силу и сосредоточилась. Вытягивая руки над Кристофером, я начала произносить заклинания.

Мой голос дрожал, но я продолжала, чувствуя, как энергия начинает течь через меня. Магия начала обволакивать тело Кристофера, и я почувствовала сопротивление его драконьей сущности. Это было как борьба с сильным течением реки, но я не могла позволить себе остановиться.

Я начала использовать всю свою силу, направляя её в одно русло — усыпить дракона внутри.

Каждое слово заклинания отдавало эхо в стенах палаты, и я видела, как тело Кристофера начинает расслабляться. Его дыхание стало ровнее, и я поняла, что заклинание действует. Но это было только начало.

Я направила свою магию глубже, к самому сердцу его сущности. Чувствовала, как магия смерти медленно отступает, уступая место моей магии жизни.

Это было невероятно сложно, но я продолжала, сконцентрировавшись на своей цели.

А потом я увидела, что на его лице проступила костяная маска.

Что это? Разве такое возможно?

Я потеряла концентрацию, обернулась через плечо, смотря на охранника принца. Заметил ли? Не похоже…

Дракон стоял, широко расставив ноги, сложив руки на могучей груди, смотрел из-под лобья за каждым моим шагом.

Он пугал.

Но страх от того, что увидела на принце, был сильнее. И мне казалось, что об этом никто не должен знать. Тем более в этом госпитале на периферии. Дела принца, как и его диагноз и болезнь, должны держаться в секрете.

Повернулась на трясущихся мужчин и поняла, что совсем не доверяю им.

Уж как они пользуются мною, так не преминут воспользоваться и тайнами наследника. А у нас тут граница недалеко. Конечно, не человеческий Лаос и не Аравис, но мало ли.

И война всего три года как отгремела.

А ещё многих можно купить. Стоит только правильно назначить цену.

Главлекарь смотрел в пол, как нашкодивший подросток, мой наставник тоже сидел с трясущимися руками и коленями, приклонив голову. Значит, не видели.

Повезло.

Я снова повернулась к бугаю и прошептала буквально одними губами, кивнув в сторону мужчин.

И дракон понял меня с полуслова.

— На выход, — прогремел его голос тихо, но увесисто. Главлекарь и наставник повернулись, вскинув головы. — Мне повторить? — угрожающе протянул он.

— Но… я же главлекарь…

— И абсолютно бесполезен. Прочь, — резюмировал дракон. Главлекарь дёрнулся как от пощёчины. Но по факту так и было. Он давно отошёл от лечения и всё больше занимался бумагами, хотя говорят, что и силы у него были небольшие.

— Я… я не могу… она, — мой наставник ткнул в меня пальцем, — не может лечить без моего контроля.

Контроля?

Рассмеялась бы, если могла. Он сидел всё это время, опустив голову, а ещё даже не сказал, что с наследным принцем. «Сделай что-нибудь, Элен», — так он сказал.

— И почему же? — с угрозой протянул охранник, весь его вид выражал, что мой наставник совершил глупейшую ошибку. Но мой наставник так был напуган, что не понял этого.

— Так… она… не может лечить без присутствия дипломированного лекаря. Она без образования соответствующего.

Ой, кажется, кто-то попал.

— То есть вы хотите сказать, — угроза, исходящая от дракона, усилилась, — что ваш лучший целитель не имеет права лечить?

— Ну… не такой уж и лучший, — проблеял мастер и вытер со лба пот.

Глава 13

Прошло два дня с тех пор, как я видела принца.

Кажется, меня пронесло.

Он не осознавал, кто был с ним рядом.

А сегодня я решилась выяснить подробности у наставника, который волком смотрел на меня.

Мэтр Лесандр недовольно поджимал губы, а потом и вовсе отмахнулся от меня, но сказал, что уже через пару часов принц пришёл в себя, и они покинули госпиталь через портал.

Я выдохнула и расслабилась. Жизнь продолжается.

А ещё сегодня был день зарплаты.

Но стоило мне прийти в бухгалтерию, как меня тут же отправили к главлекарю. Там уже сидел так называемый лучший наш специалист мэтр Ройс, именно тот, которого потом пришлось откачивать коллегам.

И, конечно, сам главлекарь. Он поправил на себе халат, расстегнул пару пуговиц на белоснежной рубашке. Ему, видимо, было душно. На дворе же лето. Или же он нервничал.

Ройс смотрел на меня мрачно, поджимал свои тонкие губы, его редкие волосы были зализаны назад, как у пай-мальчика.

Я знала такой взгляд. После таких встреч ничего хорошего ждать не приходилось.

Неужели уволят?

Но за что?

За то, что спасла их задницы?

— Элен, присаживайтесь, — сказал главлекарь, указывая на стул перед его столом.

Я села, чувствуя, как напряжение нарастает. Главлекарь взглянул на Ройса, затем снова на меня.

— Мы решили, что необходимо обсудить ваше поведение и действия в последние дни, — начал он. — Ваше вмешательство в лечение его высочества было весьма... неожиданным.

— Неожиданным? — переспросила я, чувствуя, как кровь приливает к лицу. — Вы хотите сказать, что спасение жизни наследного принца — это неожиданное поведение для целителя? За мной же специально посылали.

Ройс фыркнул, но промолчал. Главлекарь продолжил:

— Мы не оспариваем ваши умения, Элен. Но отсутствие должного образования и опыта вызывает у нас серьёзные опасения. Мы не можем позволить, чтобы вы продолжали работать в нашем госпитале без соответствующей квалификации.

— Но я справилась лучше, чем многие из ваших дипломированных специалистов, — резко ответила я. — И это факт, который вы не можете отрицать.

Главлекарь нервно потеребил воротник рубашки.

— Мы понимаем вашу точку зрения, но мы должны думать о репутации нашего госпиталя. Мы не можем позволить себе рисковать. Поэтому мы решили, что будет лучше, если вы покинете нас.

Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Неужели всё это время, все мои усилия, были напрасны?

— Но... — начала я, но меня перебил Ройс.

— Вы можете взять свои личные вещи и покинуть госпиталь сегодня же, — сказал он, ухмыляясь. — У вас есть час.

Я встала, чувствуя, как слёзы подступают к глазам, но не позволила себе заплакать. Они не заслуживали видеть мою слабость.

— Хорошо, — холодно ответила я. — Но знайте, что вы теряете лучшего целителя, который когда-либо работал в этом госпитале.

Надоели! Как же они все надоели!

Воспользовались моими умениями, а теперь решили избавиться. Нет меня, нет проблем, если вдруг тот дракон, что так и не представился, решит устроить проверку.

Я вышла из кабинета, чувствуя, как гнев и разочарование кипят внутри меня. Но я знала, что должна держаться ради своих детей.

Нужно что-то придумать…

Я вернулась из госпиталя.

Сегодня был редкий день, когда в доме царила тишина. Но я знала, что эта тишина всегда предвещала очередную шалость моих детей.

Эти маленькие озорники могли превратить любой день в настоящее приключение. Они росли очень быстро по меркам человеческих детей и уже сейчас напоминали четырехлетних малышей.

— Мам, мы ничего не делаем! — кричала Сара из другой комнаты, и я поняла, что мне срочно нужно проверить, что происходит.

Когда я вошла в их комнату, меня ждало зрелище, которое не могло не вызвать у меня улыбку. Сара стояла на столе, а Леан обматывал её лентами из бумаги.

— Сара, Леан! — воскликнула я. — Что вы творите?

— Мы играем в мумии, мама! — радостно ответила Сара, размахивая руками, обмотанными бумагой. — Я буду страшной мумией, которая пугает всех!

Леан, более спокойный по сравнению со своей сестрой, был полностью поглощён процессом. Несмотря на беспорядок, я не могла сдержать улыбку.

— Ладно, мумии, время превращаться обратно в детей. Давайте лучше сыграем во что-то другое, где меньше бумаги и больше веселья, — предложила я, пряча улыбку.

Но дети уже придумали что-то новое. Сара вскочила со стола и побежала к шкафу, вытаскивая оттуда старую одежду.

— Леан, ты будешь магом, а я — злой драконицей, — объявила Сара, надевая на себя все подряд.

Леан принял свою роль с полной серьёзностью, надел плащ. Я села на диван, наблюдая за их игрой. Они бегали по комнате, «сражаясь» и «колдуя», смеясь в голос.