(не)воля

1

1

— Эй, разносчик кофе, — крикнула клерку с пластиковым стаканом кофе в руках.

Странный тип, совершенно не клеился с образом офисного планктона, хотя по дресс-коду: в костюме и белой рубашке.

Но что-то не то в нём. Либо лохмы на голове выбивались из моего представления о бухгалтере или замухршчатом юристе, либо въедливый взгляд, который он на меня кинул, шёл вразрез с образом тухлого айтишника.

Глаза голубые. Симпатичный.

— Это вы мне? — улыбнулся во все тридцать два.

Прямо фотомодель.

— Да, вам, — расстегнула норковую шубку, шагнула к нему.

При сближении с неопознанным офисным объектом обнаружила, что он меня выше, хотя я на шпильке.

— Как вас там? Где бейджик?

— Ивар Феогенович, — ещё и чуть кланялся.

Древностью повеяло.

— Барыня, забыл добавить. Добрый молодец, подскажи, где я могу найти Воронова Максима Андреевича?

— Не слышал.

Он вдохнул запах кофе полной грудью, прикрывая глаза от удовольствия.

Выглядел в этот момент грустным наркоманом или глубоко уставшим человеком. Что меня совершенно не касалось.

Моментально потеряла к нему интерес.

Старый чёрт, если я тебя не найду, останется тебя только проклинать!

Меня зовут Ева Максимовна Воронова. В этой неслабой фирме должен быть большим начальником мой папаша, которого я видела за всю жизнь всего три раза.

Первый раз, когда он украл меня у мамы, тогда мне было три года, и я неделю жила в его коттедже. Потом вроде вернул.

Второй раз я кидалась в него ножами, чашками и блюдцами, когда он бил маму у нас на кухне. Опять за мной приехал, но я верещала, что ненавижу его. Вроде отстал и забыл.

Третий раз, на моём выпускном появился. Подарил машину и энную сумму денег, на которую я неплохо развернулась в нашем тихом городке. Маме спасибо. Мамочке за всё спасибо, поддерживала, советовала и любила… Любит.

Папа, мои проклятия до тебя долетели?

Кобель старый.

Была у него в доме. От дома ничего не осталось. Сгорел дотла. Полтинник папаше, а всё отрывается бандитская рожа. Аморальный, неадекватный урод.

Вот приехала к нему в офис. Здесь работала моя бывшая одноклассница. Я вначале охренела от этой истории, когда папа себе в любовницы с нашего школьного выпускного выкрал Эллу, с которой я с первого класса за одной партой сидела. А потом поняла, что это свой человек в папином офисе. Выгодно. Связь с Эллой держала.

Но последние полгода, мама так сильно болела, а я так отчаянно боролась за её жизнь, что ни с кем не общалась.

И опять проблемка нарисовалась, Элла больше здесь не работала. На сообщения и звонки не отвечала.

Я шагала походкой от бедра по хорошо освещённому коридору. Шубу скинула на локоть, в чёрном платье в обтяжку. Глазами шарила по кабинетам, заглядывала в глаза работникам.

Лохматый догнал. Как его там? Ивар Хреногенович. Шарахнулась от него, брезгливо смерив взглядом.

— Ты что? Потерялся, добр молодец? — дерзко кинула ему.

На взводе, всё время на взводе. От моего бизнеса ничего не осталось. В Москве нашла старую родственницу, попросила нас с мамой приютить. Всё продала, лишь бы маме лечение и дорогие лекарства оплачивать. Естественно от моей былой роскоши остались только шуба и платье. Я даже обаятельную внешность в свои тридцать потеряла. Выглядела на пяток лет старше.

— Сударыня, — начал Ивар, сверля меня своими нереальными глазами.

Линзы что ли носил? Почему цвет такой насыщенный? Или приход поймал?

Я присмотрелась к нему.

Больной. Психически. И на псину похож. Только слюна не льётся на подбородок, и язык во рту держит.

Пялился, головой подёргивал.

— Больной что ли?

Мужик нахмурился.

— Даже так? — удивился сам себе.

— Не подходи. У меня прививки от бешенства нет. Девушка! — крикнула я, толкнув Ивара плечом.

Надеялась, что кофе разольётся на его рубашку шёлковую. Но нет, какой-то ловкий этот Иварушка, лужа у его ботинок, на рубахе ни капли.

Девушка была на стиле. Моего возраста, жгучая брюнетка с такими же странными глазами как у разносчика кофе. Яркими!

Фигура – отпад!

Платье средней длины отличного качества. Дорогая дамочка.

— Я вас слушаю, — офисная улыбка на пухлых губах, взгляд внимательный.

— Воронов Максим Андреевич, акционер «Кастрой». Раньше в экономическом отделе заведовал. Не подскажите, где могу его найти?

Ивар подоспел, натянуто улыбался.

— Мужчина, не подходите, — рявкнула я.

Иногда меня докучали поклонники. Точнее сказать, всю жизнь. Теперь откровенно бесили, особенно больные на голову.

Я воспалённый комок нервов.

Я на грани…

Мне больно. Как же спасти дорогого, родного человека?

— Вам что-то нужно, Ивар Феогенович? — вскинула идеальную бровь молодая женщина, глядя на лохматого.

— Оплетай, — крякнул наркоша офисного разлива, стушевался, растерялся, и потерянный поплёлся обратно к себе в конуру.

Мы с дамой проводили его взглядами. И она опять натянула улыбку.

— Воронов Максим Андреевич продал пять процентов своих акций, после пожара в его особняке. И насколько я знаю, уехал из страны. Могу я вам предложить кофе или чай?

— Нет, — замогильным голосом отозвалась я. — Спасибо.

Вот и всё… Теперь я куда, с кучей кредитов и умирающей матерью?

В горле ком, глаза выжигало горе. Всплакнуть, да придержу. Мама ещё жива.

Может… Может пронесёт?

Мне тридцать лет, я за свою жизнь любила только её одну. Ни своих любовников, ни партнёров, ни друзей. Ближе, роднее не было, нет и не будет человека.

А какая поддержка!

Просто слово её ласковое, и я живу, полная сил и планов. Я не то, чтобы думать о её смерти не хочу, у меня любая фантазия заканчивается на мысли, что могу остаться без неё. А дальше жизни нет.

— Скажите, а его напарник, Кошелев Василий Дмитриевич, он где?

— Кошелев Василий Дмитриевич был застрелен у аэропорта прошедшим летом. Его фирма отошла разным людям.

2

2

Понятно что мужик - висел солидный орган, не ошибёшься.

Но почему такой лохматый?

И нахрен меня так пугать?!

Я же вся на взводе!

Во-первых, я не услышала, как лохматый приблизился. А он однозначно вышел из леса, там дебри непролазные, шум ломающихся веток или что-то в этом роде он же должен был издавать. Со слухом у меня всё в порядке.

Может, вышел из лесу давно, а догнал только сейчас?

Вот что я за человек! На кой мне это знать в данный момент?

Во-вторых, это было настолько неожиданно, что я первое время просто не дышала. Оставалось только откровенно не сыкануть. Это… Это, блядь, ужасно!

А в-третьих, я не была уверена что это существо человеческого рода. Вот насколько оно было заросшим.

Мужик не особо здоровый. То есть те, кто меня в машину грузили, были гораздо выше и шире. Так, на первый взгляд, меня повыше будет, но ненамного. Я по-любому не справлюсь.

Фигура человекообразная, с широкими плечами и узкими бёдрами, казалась худосочной, но при этом откровенно мужицкой - впереди в курчавых зарослях не хрен знает что висело, а настоящий хрен.

И эта мохнатость…

Дичь какая-то!

Светло-русая копна спутанных волос падала по грудь, пряча лицо. А ещё у него бородень до пупка, тоже какая-то спутанная. Ноги волосатые. Руно из паха тянулось прямо до ступней. Руки жилистые, волосатые.

Таким персонажам в фильмах ужасов обычно в руки дают топоры.

Но здесь всё гораздо хуже!

У этого лесного чувака ногти до колен!

То есть руки и так не особо короткие, ещё и палки от пальцев тянулись.

Я вообще что о ногтях знала? Что если их сильно отращивать, то они начинают загибаться. А здесь прямые были, ровные как ножи из пальцев.

Я не издала ни звука, хотя внутри себя панический орала, верещала, кричала, а потом просто стала ныть от кошмара.

Ну и куда я?

И вообще, что происходит, откуда такое существо взялось?

Пялилось на меня из-под своих волос. Но ни глаз, ни лица не видно, а взгляд я чувствовала. И всего его ощущала буквально физически.

Все инстинкты верещали, что надо бежать и в лапы жуткие не даваться. Это недоброе существо, не людское однозначно, монстр какой-то. Либо глубоко психически больной, который уже человеческий облик потерял. Не удивлюсь, если он не разговаривает. И естественно разговаривать я с ним не желала. Кроме того, я хотела сбежать, чтобы это чудовище на меня не давило одним своим существованием.

Разум, ты где?

А вдруг я всё придумала?

И у мужика просто гипертрихоз, ему жарко или он нудист. Живёт вдали от мира, а тут я.

Почему-то не подумала, что я его могла напугать, поэтому он не двигался и остолбенел, а может, как и я, охренел от увиденного.

Заговорить?

А куда деть сердце, которое подсказывало, что встретить голого волосатого мужика в лесу точно не к добру?

Пауза затянулась. Стала не то чтобы неловкой, а пугающей.

Мрачноватый, сумрачный свет зимнего дня делал картину мира бесцветной, чёрно-белой, и даже хвоя на деревьях и невероятные стволы секвой, теряли свои краски. Волосы незнакомца казались тоже мышино-пепельными. Или не казались… Он серел на глазах, и меха становилось больше, вот и писюн солидных размеров затерялся в шерсти.

Незнакомец медленно повернул голову в сторону и чутка приподнял. Я увидела прямой длинный нос.

Что нюхаем?!

Я тоже втянула запах носом. Всё как обычно и еле уловимая смесь: черники, земляники и горькой травы. И это зимой? Аромат приятный, но не мягкий, не приторный, скорее в нём достаточно горечи. Безветренно, но запах тонкой невидимой струйкой пронизывал прозрачный воздух.

И неожиданно моё зрение прояснилось так сильно, что лесного мужика, стоящего достаточно далеко, в «приличной» близости, удалось лучше рассмотреть.

Он действительно сменил цвет. А теперь вроде обратно стал русеть.

Хамелеон – чудо природы. Но это явно не он.

Я от себя не ожидала, силы откуда-то взялись.

Бежать надо. Конечно же на каблуках. А что делать? К сожалению юбка-карандаш на платье сильно побегать не даст. И далеко от этого не убегу.

Но попытаться надо. Посмотрю, что за поворотом, может туда только одетых пускают, я ведь ничего не знаю, где очутилась, что происходит.

Медленно подогнула ноги, пальцами подцепила подол платья. Дыша украдкой, неспешно выпрямилась, натягивая юбку повыше, чтобы сейчас сделать бросок и убежать.

Вместе с подолом подтягивалась вверх голова мужика. Из-под лохматых прядей спутанных русых волос опять появился длинный острый нос и больше ничего. Оголение моих ног привлекло его внимание. Надеюсь, он понял правильно, я ноги не раздвигать приготовила, а шевелить ими и булками заодно, на которые не хотелось приключений.

Сделала шаг назад, потом ещё один. Незнакомец не двигался, чего не скажешь о члене, встал.

Но не догонял!

То есть вариант, что он охренел от моего появления и не желает мне зла, вполне вероятен. Я потом с ним познакомлюсь, не сейчас, надо отойти от такой неожиданной встречи.

По дороге за поворот, там разберёмся. И нужно первой добежать туда.

Никого вокруг кроме нас. Оглянулась через плечо, слушая бешеный стук своего сердца, прикинула куда бежать.

А он так и остался стоять на том месте, где я его обнаружила. И как-то обречённо развёл руки в стороны. А длинных когтей нет, руки – как руки. Унылый от моего побега. Даже член упал.

Побежала дальше.

Столько лет развивала критическое мышление, что оно вдруг начало работать в обратном направление, и в результате этого, стали выплывать инфантильные, поверхностные размышления.

То есть вместо того, чтобы критично отметить, что волосатый, голый мужик – это полная опасность, я критично пыталась рассудить так ли это. И получила совершенно некритичный вывод: я вторглась на чужую территорию, напугала аборигена и всё что случится дальше полностью моя вина.

Вот не зря мой университетский дружбан говорил: «Ебал я в рот вашу философию». Надо придерживаться его теории, потому что ещё немного, и я начну нетрезво рассуждать, что мы с лесным чудищем нематериальны.

3

3

Через высокий порог переступила и замочила сапог. Ногу назад одёрнула.

Воды по колено, в темноте сразу и не поняла, что помещение затоплено. Дверь шире распахнула, чтобы света больше было. А так и не скажешь, что пол залит. Похоже на тёмную глянцевую плитку.

Полутьма и тишина.

Ладно на пороге постою.

Так и предполагала, стойка регистрации, которую неплохо видно. Запустенье, никаких лишних предметов, и ящик для ключей на стене поломан. Интересно, что стены в общественном месте обоями когда-то были оклеены. Часть содрана, другая часть висела уродливо.

Свет мерклый освещал помещение, падал сверху, со второго этажа над лестничной площадкой.

Из холла со стойкой вверх улетала одна широкая лестница с мощными мраморными перилами. Но мрамор не белый, а серый, зрительно утяжелял и так мрачную атмосферу.

Широкая лестница упиралась в небольшую площадку, от которой разветвлялась, исчезая по обе стороны на втором этаже.

Над лестничной площадкой арочное окно. Под ним большая картина, под картиной сооружение вроде полки на ножках. Видимо в углублении что-то стояло, место для большой вазы или скульптуры, теперь ничего не было.

На картине люди нарисованы. Нужно было бы подойти, рассмотреть.

— Есть кто живой?! — крикнула я больше для себя, потому что эта тишина пугала уже откровенно.

Никого не было.

И вдруг удар. Во дворе, что-то грохнуло или кто-то неудачно упал. И этот кто-то больших размеров. У меня сердце ухнуло, волосы шевельнулись.

— Бля, бля, — заныла я.

Резкими движениями закрывала за собой дверь, чтобы чувак мохнатый с улицы не зашёл. Или звери, у которых ступни метр длиной, не считая когтей.

В воду вступила, уже не стесняясь. Плеск под ногами, наконец-то создавался хоть какой-то звук.

Дверью тяжёлой стукнула. Замков различила очень много: три щеколды, два крючка, цепь. Нет не цепочка, а именно цепь.

И ещё ключ вставлен в замочную скважину. Я его тоже повернула.

Готово! Заперлась. Надеюсь одна.

Повернула замок, сняла цепь с двери. Если убегать, то чтобы быстро можно было разбаррикадироваться.

Сапоги – супер! Стою пять минут в воде только сейчас начали протекать.

Холл с элементами старинной мебели, не всё уцелело. Нет, не грабили, а ломали. Хотя, возможно и вынесено из дома многое.

Я от холла в сторону отошла и оказалась на возвышении, здесь воды под ногами не было. Точнее только лужи.

Коридоры в обе стороны убегали, но совершенно чёрные, в их глубь даже смотреть страшно, не то чтобы туда идти.

Наглухо замурованный первый этаж.

Рядом со мной очертание двери. Я, пытаясь что-то высмотреть, ухватилась за ручку и приоткрыла дверь.

Запах очень специфический. Здесь когда-то сбежало молоко. Прямо моим детским садом пахнуло.

Ясно, здесь столовка или кухня. Интересно, а электричество?

Я пошарила руками по стене и наткнулась на выключатель. Радостно его дёрнула.

— О-о! — вырвалось у меня, когда на высоком потолке по очереди, мигая и шипя, стали загораться лампы дневного света.

— Офигеть!

Я стояла на пороге большой кухни. Печи, правда, дровяные. Но я так поняла ещё и электрические имелись. Прошла внутрь, соображая, что к чему.

Голод страшный. Хоть бы крошечку перекусить.

Посуда валялась на полу. Грязная, с гнилыми объедками закоченела в большой раковине.

Я открутила кран. Именно открутила, он совершенно древний оказался. Кроме крана был рычаг, то есть при желании, воду можно накачать. Но до рычага руки не дойдут, воды в кране не оказалось, трубы прорвало. Вода в холле стояла.

Посуда медная и чугунная. Несовременная, и формы какие-то… Я пыталась вспомнить в какой культуре такая посуда могла встретиться. Не вспомнила, походу хозяева были чудаки. Кубические кастрюли, чайники в виде лодок. Один понравился, похож на то, к чему я привыкла. Но литров на пятнадцать. Ложки и вилки серебряные и золотые. Натурально! По крайней мере, по весу и надписям именно так. Делал ложки золотые, семьсот пятидесятой пробы некий мастер по имени Савва.

Золота столько, что я охренела в буквальном смысле. Особенно обнаружив сервиз золотой на пятьдесят персон.

Но в целом всё понятно: на хрен золото, когда жрать нечего. Значит не обворовывали это место.

Я крутила столовую ложку в руках. Вот мне одного такого сервиза хватило бы, чтобы маму вытащить из болезни и оплатить долги. В данный момент я готова была на воровство. Только не получится, я не знала куда это нести. Но в целом мне понравилась идея взять из пустого дома кое-что и не вернуть. Видимо именно так доходят люди до преступлений. Доведённые до отчаяния.

Я всё облазила на предмет еды, не нашла ничего кроме горшка с солью и перцем, который мало чем пах.

Мигающие, жужжащие лампы на потолке, гробовая тишина и чёрный прямоугольник дверного проёма. Картина из фильма ужасов.

Я ушла с кухни, свет выключила.

Шаг вперёд. Хлюпнула вода.

Посмотрела, куда можно вылезти из лужи. А никуда не вылезти, если только на лестницу.

Запущенность.

Темнело. Нужно было посмотреть, что наверху и выбрать себе на ночлег местечко с хорошей дверью.

Прошла мимо стойки регистрации, разгоняя волны. Ноги опалило холодом, протекли всё-таки сапоги. Вступила на лестницу.

— Занесло меня, — под нос бурчала, почувствовала вдруг усталость.

Завтра с новыми силами. Если от голода ещё смогу уснуть.

Поднялась по широкой лестнице, опасливо вытягивая шею, пыталась заглянуть выше. Никто там не ждёт с ножом и топором?

Встала перед полкой. Закинув голову, рассмотрела большую картину.

Девять мужчин. Четверо стояли, пятеро перед ними сидели на стульях. Картина достаточно качественная. Возможно даже сделано с фотографии. Свет из окна совсем мерк, и я почти ничего не разглядела. Мужчины казались одинаковыми: волосы русые, лохматые, чёрные костюмы, белые рубашки и галстуки. Похожи друг на друга. Но при близком рассмотрении выяснилось, что те, кто стояли, были выше и шире в плечах. А которые сидели, поменьше ростом, но не факт, что моложе. У крайних волосы седые.

4

4

В общем-то ничего за дверью не было. И я на дверном полотне вниз рухнула, на секунды ощутила чувство полёта. Зажало внизу живота, волосы вверх приподнялись от падения.

Дверь видимо не на петлях, была приставлена к косяку. Как не предусмотрительно с их стороны иметь такие двери и такие опасные помещения.

В какой-то момент я подумала, что сейчас всё кончится, и я проснусь наконец-то или наоборот усну навсегда.

Это уже было неважно, вот каких приключений я на свою попоньку нашла, что уже умереть и проснуться - одно и тоже.

Я стояла на четвереньках на двери, которая со всего маху налетела на межэтажное перекрытие, точнее сказать на железобетонную балку. Дверь оказалась не такая крепкая, как входная, и треснула пополам, с характерным звуком. Разломалась в одно мгновение, прямо подо мной. Меня естественно тряхнуло жёстко: ушибла руки и загудели ноги.

И моя задница перевесила ту часть двери, на которой я стояла коленями, она полетела ниже. А та часть, в которую я упиралась руками, вздыбилась, поцарапав мне сквозь платье запястье острыми деревянными щепками.

Всё это происходило за какие-то мгновения и сопровождалось моим истеричным визгом.

Я попыталась ухватиться хоть за что-то, и у меня получилось. Балка оказалась очень похожей на стальной рельс, у него глубокие обоюдные выемки. И я умудрилась зацепиться пальцами и повиснуть на руках. Конечно же очень сильно ударилась. Не привыкла я к таким физическим упражнениям. Вися на руках, мгновенно почувствовала как зажирела, жопа неподъёмная тянула вниз, и ляжки способствовали.

Ногами не ощущала тверди. Куда попала, не разглядела. Зато слышала. Вниз слетели остатки двери, хлюпнула вода подо мной.

Тяжело дыша, я справилась с ужасом. Ладно, раз не умерла и не проснулась, будем бороться дальше. Выбора-то нет.

Я для начала опустила взгляд через плечо.

Висела, ухватившись за балку первого этажа. А подо мной раскинулся подвал. И он оказался полностью залит водой. Фундамента как такового не было, дом стоял на выбитой скале. И какова глубина этого подвала, оставалось тайной. Дверь поплыла по чёрной воде. А вот я необязательно поплыву, скорее всего пойду на дно. И не факт, что здесь мне по колено. Может там метров пять ледяной воды.

Мышцы сразу же заболели, свело плечи, я затряслась, потому что не выдерживала такого положения. Согрелась зато и даже вспотела.

Мне бы подтянуться, но в руках никакой силы, и ногами опереться не на что. Так и висела, чувствовала что руки тихонечко, так медленно скользят по стальному рельсу.

Если я хоть на секунду ослаблю хватку, а хватка была именно пальцами, висела на них, то мгновенно рухну.

Я недолго выдержу.

— Помогите!!! — закричала отчаянно, изо всех сил.

Мой голос эхом ударился об стену и полетел куда-то вверх. И я запрокинула голову.

На втором этаже из коридора выглядывали волко-люди, перепугано пучили светящиеся глаза, и навострили уши. Ещё выше висела балка на третьем этаже, там тоже не было потолка. Зато имелась крыша.

Крыша со скатами, в ней дыра, видно небо чёрное. Светил бледный глаз луны, такой яркий, как фонарь, поэтому всё отчётливо видно. И падал снег, но не с неба, а с краёв переломанной крыши. Неспешно падали на меня в гробовой тишине серебристые снежинки. Такая красота, в этот колодец ужасный.

— Упаду!!! — закричала я.

Боже, я сейчас упаду. Сил держаться может не хватить, поэтому кричать хотелось. Желала очень сильно как-то высказать своё яростное сопротивление сложившейся ситуации, поэтому орала матом, надрывно, до хрипоты в горле. Медленно соскальзывала.

Один из оборотней прыгнул на стену с выступом, медленно спускался по кирпичной кладке ближе ко мне.

Он вытащит меня!

Не то чтобы я рада… Но в тёмный омут с головой совсем не хотелось.

Ещё раз посмотрела вниз, через своё дрожащее плечо, и у меня ослабли руки. Правая рука соскользнула, я повисла на левой. Проглотила все свои вопли, глядя на монстра, который появился подо мной.

Чудовище стояло по грудь в воде. У него корявая, жуткая большая голова, из которой ещё одна торчала, но неполноценная. Какие-то кривые рожки в разные стороны.

Глаза горели мерклым жёлтым светом, но находились на морде в разных местах. Один у рта, обозначенного чёрной дырой, в котором поблёскивали острые зубки. Другой глаз подмигивал у уха.

Оно воняло и гнило похоже. И было огромным!

Три плеча, одна рука, но очень длинная, сгибалась в нескольких местах. Рука с десятью пальцами, три из которых, на широкой ладони, тянулась ко мне.

Вот совсем немножко и дотянется.

Люди-волки показались мне вполне милыми. Один из оборотней почти добрался до меня.

Монстр пытался поймать снизу.

Я простая, обычная, блядь, мать их, женщина! Мне нельзя это видеть. Нельзя знать, что такое существует!

А дальше я вообще как жить буду?!

Ну вернусь я к маме, даже если с собой успею золотой сервиз прихватить, мне действительно хватит местного золотишка на дорогостоящую операцию. Вот мама выздоровеет. А я каждую ночь стану вздрагивать и кричать, потому что во сне буду падать вот в этот колодец, в пасть вот этого монстра?!

То есть я всю оставшуюся жизнь буду сидеть на транквилизаторах?!

Чтобы не видеть это и не вспоминать это.

Так уж лучше умереть сразу же, потому что я точно не переживу. Уже сходила с ума.

А может эти мысли появились, потому что я сильно устала?

Устала бороться, мне просто уже лень что-либо делать.

Я расцепила пальцы. Всё равно они соскальзывали.

Уже готова была упасть, как меня резко перехватили за запястья.

Да с такой силой!

Такой крепкой хваткой, что я вскинула удивлённый взгляд.

Это не оборотень, а волосатый мужик откуда-то появившийся совершенно неожиданно. Просто материализовался и схватил меня за руку.

Какой сильный оказался, хотя с виду неказист. Потянул вверх и перекинул меня через рельс, можно сказать тряпкой повесил на перекладине.