Неблагодарная Золушка

Глава 1

Мы возвращались с дня рождения Лизы, сестры Матвея и всю дорогу он выговаривал мне, как недостойно я себя вела. Вызывающе. Вульгарно. Позволила себе положить локти на стол, танцевала вихляя бедрами, громко смеялась и, о ужас, положила себе дополнительную порцию десерта! Не поблагодарила в двадцать пятый раз его маму за приглашение, и не похвалила в сотый раз шикарный прием. Лизе исполнилось двадцать лет и она приехала из-за границы к родителями на каникулы. Они жили в загородном коттеджном поселке. А мы с Матвеем жили в городе, и собирались пожениться.

"Дождь пошел... Почему я всё это выслушиваю? - отвернувшись к окну, думала я. - Разве я люблю его? Разве он любит меня? Нет. Но он сын богатых родителей с перспективным будущим, а я никто. Только и есть, что однокомнатная хрущевка в забытом Богом районе, да еще красивое лицо и длинные ноги".

Мы познакомились с Матвеем в институте, где он учился на архитектора, а я на дизайнера. На кого же еще учиться сыну владельца самой крупной строительной компании, как не на архитектора? И кого же еще взять в жены, как не бессловесную сироту, к тому же, как показала моя дипломная работа, вполне талантливого дизайнера. Все девчонки завидовали мне. Матвей на людях всегда вел себя безупречно - вежлив, галантен, предупредителен. А дома многочасовые воспитательные беседы, от которых хотелось бежать на край света. Он напоминал мне мужа Анны Карениной. Вроде, весь такой положительный, но почему-то от него зубы сводит.

-Матвей, не гони так, дождь пошел, - тихо сказала я.

-Я, по-твоему, слепой? Не вижу, что пошел дождь? - в своей манере ответил он. - Ты прекрасно знаешь, что я отлично вожу автомобиль. У меня надежная машина и я полностью владею ситуацией. Так почему ты делаешь мне замечание, не сопоставив все факты?

-Извини, я хотела, как лучше, - еще тише отозвалась я. Зачем только говорила, теперь буду выслушивать, что я всё делаю не подумав, говорю не анализируя.

-Там собака! - закричала я.

Удар по машине был еле слышен.

-Останови машину! Ты же сбил собаку! - заорала и рванула ручки двери.

-Дура! Закрой дверь!

Но я не послушалась и Матвей, увидев, что я занесла ногу над дорогой резко затормозил. Я выскочила под дождь и побежала туда, где лежала сбитая собака.

-Вернись немедленно! Ольга, я кому сказал!

Что-то во мне в этот момент перевернулось, надорвалось и лопнуло.

-Да пошел ты..., - крикнула во весь голос. Услышала, как взревел мотор, и завизжали шины по мокрому асфальту, но даже не обернулась.

Большая, рыжая с белыми пятнами собака лежала посередине дороги. Я опустилась на колени и осторожно погладила её. Собака была жива. Дождь перестал, и в свете полной луны я увидела глаза, полные грусти и боли.

-Прости, собака, - прошептала. - Что же нам с тобой делать? - продолжая гладить лобастую голову, говорила я. - По этой дороге редко кто ездит, но должно же нам повезти... Что у тебя болит, может лапа? Крови нет. Ты можешь встать? И телефон в сумке остался...

В голове моей билось несколько мыслей, первая - Матвей должен вернуться и помочь, вторая - я не хочу, чтобы он возвращался, третья - Господи, помоги мне спасти эту собаку.

Собака лизнула мою руку и попыталась подняться, но безуспешно, скорее всего, были повреждены лапы, а может что-то внутри.

-Откуда же ты тут взялась? - продолжала я разговаривать с собакой. - Такая красивая, вот и шерсть у тебя совсем не грязная, и крупная ты какая. Ты подруга весишь, наверное, больше чем я, а у меня вес знаешь какой?

Конечно, собака не знала, что мой вес пятьдесят пять килограмм и рост сто семьдесят сантиметров. Она не знала, как мне сейчас страшно и холодно, ей было еще хуже. Несмотря на то, что лето было в разгаре, вечер выдался прохладный, а вновь пошедший, да еще и усиливающийся дождь обливал холодными струями, а мое насквозь мокрое дизайнерское платье не добавляло тепла.

Прошло, наверное, полчаса, когда за моей спиной показался свет фар. Я не успела подняться на затекшие ноги, как машина остановилась, и из нее выскочил разгневанный водитель.

-Ты совсем, что ли того? Ненормальная! Какого черта сидишь на дороге? - орал он на меня.

Я сложила руки у груди и пыталась объяснить, что мой парень сбил собаку и уехал, а собака большая и поднять её я не могу...

-Фёдор, прекрати орать, - раздался из машины низкий, с хрипотцой женский голос. - Посади девочку в машину, немедленно!

-Ефросинья Викентьевна, она мне сиденья испачкает...

-Тебе? - и так был задан вопрос, что сомнений в том, кто здесь отдает приказы, у меня не возникло.

-Я не могу бросить собаку, - тихо, но твердо сказала я. - Прошу вас, позвоните в ветеринарную клинику, пусть они пришлют перевозку...

-Фёдор, - прервал меня голос, из-за слепящего света фар я не видела пассажирку, но голос явно принадлежал немолодой женщине, - возьми мой плед, положите вдвоем на него собаку и загрузите в багажник. Потом разворачивайся, поедем назад в город, я пока созвонюсь с Григорием.

-Но Ефросинья Викентьевна, вас же ждут дома, - попытался возразить водитель.

-Фух, - послышался раздраженный звук, - ты утомляешь меня, Фёдор. Я позвоню и скажу сыну, чтобы не ждали. Действуй!

Водитель принес из машины клетчатый плед и наклонился над собакой.

-Не укусит? - спросил он.

Я не знаю, откуда у меня была такая уверенность, но я чувствовала, что эта собака всё понимает и не укусит.

-Нет, - ответила и добавила, - давайте попробуем протянуть плед под ней и потом поднимем. Потерпи, собака, пожалуйста.

Погладила рыжую голову и потихоньку протянула плед под бок. Собака вздохнула и закрыла глаза. Машина оказалась вместительным внедорожником, и мы с Федором с трудом, но всё-таки загрузили собаку в багажник, потом он открыл мне заднюю дверь и даже помог забраться в высокий автомобиль.

-А теперь я тебя слушаю, - я по-прежнему не видела женщину, только гладко зачесанные волосы, собранные в улитку. - Пока вы возились я уже созвонилась Григорием и он выехал в клинику, нас будут ждать.

Глава 2

Не успела я осмотреть свою комнату, как кто-то постучал. Это Вера принесла одежду и туалетные принадлежности.

-Ефросинья Викентьевна просила сказать, что если вы голодны, то она ждет вас в малой гостиной. Туда подадут ужин через тридцать минут.

Я не успела ответить, за меня это сделал мой желудок - громко согласившись на ужин.

-Простите, - улыбнулась я женщине, а она не меняя выражения лица кивнула и, положив запакованные пакеты на туалетный стол, вышла из комнаты.

Туалетный стол был явно антикварным, гобелены на стенах были просто выполнены под старину, а в углу был настоящий камин. Я открыла дверь в ванную комнату и опять не удержала возгласа восхищения. Ванна на гнутых ножках, краны в том же старинном стиле, легкий аромат ванили...

-Может я переместилась во времени, - тихо прошептала сама себе, - вот сейчас выйду, а там девятнадцатый век.

Но мягкий спортивный костюм и тапочки как-то не уживались с позапрошлым веком. Через двадцать минут я вышла из комнаты и тут только сообразила, что понятия не имею, где искать малую гостиную. Решила спуститься вниз, а там может кого-нибудь встречу. В холле никого не было, а из него по кругу расходились двери, насчитала шесть штук. Пока я стояла и раздумывала, с какой начать, одна из дверей открылась, и из нее вышел мужчина в белом колпаке с подносом в руках.

-Бонсуар, мадемуазель, - сказал и направился к первой слева двери.

Я поторопилась и открыла перед ним дверь, за что была награждена белозубой улыбкой. В гостиной за небольшим столом сидела Ефросинья Викентьевна.

-Садись Ольга, - сказала она, и обратилась к мужчине на французском языке.

Когда Пьер, а это был именно он, поставил перед нами тарелки и ароматно пахнущими запеченными овощами, рыбой, сыром и оливками, и вышел, моя новая работодательница улыбнулась и сказала.

-О тебе я уже много узнала, а тебе, наверное, не терпится узнать о странной старухе?

-Ефросинья Викентьевна, вы не старуха, - замотала я головой.

-А кто же тогда, - усмехнулась она, - кем может быть человек в семьдесят пять лет? Стариком или старухой.

-Вы женщина в почтенном возрасте, - сказала я и смутилась.

Она засмеялась и показала мне на еду.

-Давай перекусим, у меня после всех этих удивительных событий разыгрался аппетит.

В углу комнаты стояла девушка, она подошла к столу, налила в красивые фужеры из графина напиток и опять отошла к буфету.

-История нашего рода мало чем отличается от сотен других историй дворянских семей во времена революций, - начала рассказ Ефросинья Викентьевна. - Когда в феврале семнадцатого года свергли царя и начались забастовки, стачки и демонстрации мой дед решил покинуть Россию. Он предвидел, что буржуазная революция - это только начало, дальше будет хаос и пока не поздно перевел все капиталы во Францию, продал фабрику по производству военной формы, конезавод. Только поместье продать не успел. Моему отцу тогда было восемнадцать лет, и он уехал вместе с родителями, бабушками и дедушками в Париж. А вот старший сын Василий остался в России, он сочувствовал революции, состоял в партии и был на то время вполне самостоятельным тридцатилетним мужчиной. Семьей, правда, еще не обзавелся. Но в роду Ольшанских было заведено поздно жениться.

Ефросинья Викентьевна замолчала, девушка принесла нам чай, разлила по чашкам.

-В Париже семья устроилась неплохо. Купили дом, выгодно вложили деньги в сталелитейное производство. Конечно, пока шла первая мировая война жизнь и во Франции была не сахар, но дед мой был предприимчивым человеком и наша семья не бедствовала. Мой отец пошел на войну добровольцем, был ранен и награжден военным крестом. А вот следы Василия затерялись в круговороте революций и войн. В двадцатые годы дед пытался его искать, но безуспешно. Мой батюшка женился в 1936 году на русской женщине, семья которой бежала из России в 1918 году, потеряв все свое состояние. Моя матушка, урожденная княжна Ознобишина, была последним отпрыском когда-то знатного и богатого рода. Через год, в августе 1937 родилась я. В нашей семье разговаривали между собой только по-русски, отмечались все православные праздники. И заветной мечтой моих родителей было возвращение в Россию. Дед отошел в мир иной перед самым началом второй мировой войны. Но он успел не только увидеть внучку, но и позаботился о семье. В очередной раз он предвидел ситуацию и перевел капиталы в Швейцарию, а семью отправил в самую глухую часть, в деревню в центре страны. Мой отец воевал в Сопротивлении, а потом стал соратником де Голля, которого он называл «визионер» – в переводе с французского – человек, который может предвидеть.

Ефросинья Викентьевна вздохнула и посмотрела на меня. Я слушала, затаив дыхание. Перед глазами проходили картины революций и войн, вспоминались книги и фильмы. В рассказе пожилой женщины не было никаких ужасов, а может она про них просто не упоминала.

-Заговорились мы с тобой, время уже второй час ночи. Родителям так и не удалось осуществить свою мечту, её решилась осуществить я. Когда моего мужа Шарля не стало, я приехала в Россию. Это случилось десять лет назад. Мой сын не понимает, и до сих пор не одобряет, моего решения, - она высоко подняла голову, - но я, слава Богу, и благодаря моему предприимчивому деду и деловой хватке мужа могу позволить себе такой каприз, как восстановить поместье и жить так, как хочу, - твердо закончила Ефросинья Викентьевна. - Спокойной ночи, Ольга, у нас еще будет время поговорить. Иди, отдыхай.

Я тоже пожелала Ефросинье Викентьевне спокойной ночи и вернулась в свою комнату. У меня было столько вопросов, что, казалось, любопытство не даст мне уснуть, но только голова коснулась приятно пахнущей подушки, как я провалилась в сон. И странные сны мне снились в эту необычную ночь.

Мне снился бал в доме Ольшанских - я в старинном платье танцую с мужчиной, от близости которого замирает сердце, я пытаюсь разглядеть его лицо, но оно скрыто полумаской и я вижу только серые глаза в прорезях маски и светлые волосы, которые он отбрасывает со лба взмахом головы...

Глава 3

На дорожке, которая вела к реке, я столкнулась с Жаном. Мы поздоровались, и он заговорил первым.

-Маман в двух словах рассказала мне о собаке и поручила разыскать её хозяина, - сухо сказал он.

-Спасибо, - я не знала, что еще сказать. Предложить свою помощь? Но чем я могу помочь? И всё-таки добавила. - Если я могу вам чем-то помочь, то с радостью это сделаю.

Мужчина кивнул и не спеша побежал дальше. При ярком, утреннем солнце я рассмотрела Жана Лагранж-Шансель-Ольшанского получше. Его лицо было классически красиво - тонко вырезанные ноздри прямого носа, высокий лоб, холодные синие глаза и такой же упрямый подбородок, как у Ефросиньи Викентьевны. И лет ему, по-моему, гораздо больше сорока, хотя крепкой фигуре мог бы позавидовать любой атлет.

Я добежала до беседки, которая стояла на склоне, полюбовалась белыми колонами, вдохнула напоенный летними ароматами воздух и побежала назад в дом.

Ефросинья Викентьевна делала зарядку на лужайке. Помахала мне рукой.

-Физическая культура всегда была в почете в нашей семье, - сказала она, продолжая выполнять упражнение. - Ты планируешь забирать свои вещи?

-Да, мне надо забрать у Матвея мой телефон, ноутбук и кое-какие мелочи, а из моей квартиры одежду и обувь. Ещё я хотела съездить в офис компании и написать заявление на увольнение.

-Одобряю. После завтрака Фёдор в твоем распоряжении. А когда вернешься, мы обговорим твои обязанности, оплату и прочие вопросы. Я уже дала поручение сыну разыскать хозяина Маруси, - Ефросинья Викентьевна улыбнулась. - Григорий телефонировал и сказал, что Маруся молодец, и через пару дней её можно будет забрать.

Пришлось надеть платье и туфли, в спортивном костюме я ехать не решилась. Быстро выпила кофе с круассаном, в который положила кусочек масла и сыр и вышла из дома. Фёдор ждал меня возле машины, припаркованной прямо перед входом.

-Привет, - махнул он мне рукой, - куда едем?

Вот тут моя решительность как-то дала сбой. Надо ехать к Матвею, там моя сумка, там телефон, но так не хотелось встречаться с ним, до дрожи не хотелось.

-Поедем сначала в Западный район, я заберу вещи из квартиры, - сказала я усаживаясь в машину, и тут же хлопнула себя по лбу. - Ключи! Ключи от моей квартиры в сумке. Придется ехать сначала в Центральный.

Фёдор посмотрел на меня и усмехнулся.

-Если хочешь, я пойду с тобой. А можем с собой кого-нибудь из охраны прихватить. Вон, смотри, Андрея, например.

Я посмотрела на могучего парня, идущего к дому, и помотала головой.

-Это лишнее. Я просто заберу свои вещи.

Когда мы проехали по мосту, отделявшему поместье от берега, я повернулась к водителю.

-Надо же, поместье на острове, я вчера даже не заметила.

-Да как в темноте заметишь? Когда начинали работы по восстановлению, тут канал старый расчистили и мост построили.

-Фёдор, а вы давно работаете у Ефросиньи Викентьевны? - спросила я.

-Да все десять лет. Я её в аэропорту встречал, тогда в такси работал. Довез до гостиницы, а она мне и говорит: "Вы, молодой человек, хорошо водите автомобиль, а мне нужен шофёр". И знаешь, так она это сказала - не шофёр, а шафэ-ур. Я прямо спину выпрямил и такую значимость свою почувствовал, ни водила, ни таксист, а личный шофер. И не пожалел ни разу. Она классная, строгая, но очень добрая. А знаешь, что она планирует в особняке сделать?

-Нет. Мы об этом не говорили, - пожала я плечами.

-Она хочет открыть пансионат для брошенных детей. Не детский дом, а школу закрытого типа. Для этого и сына из Франции вызвала. Ефросинья бывает вспыльчива, она с нашими чиновниками за десять лет так и не научилась общаться, а вот Жан, - Фёдор покачал головой. - Его вывести из себя ничего не может. Он всегда спокоен, а уж законы знает, мама не горюй, любого нашего адвоката за пояс заткнет. Ефросинья тоже, конечно, вес в администрации имеет. Ещё бы, - хмыкнул он, - дорогу видишь? Так это она проложила через деревню. Да много чего сделала, школу отремонтировала. И само поместье. Оно же в таком виде было, что и глядеть не на что. Все заросло, облупилось и обвалилось. Внутри только ветер гулял. А теперь видела красота какая?

-Я была потрясена, и домом и внутренним интерьером. Даже не могу представить, сколько ушло денег и времени.

-Со временем все просто - десять лет. А с деньгами не скажу. Но у хозяйки капиталы немалые. У сына свое дело, и чего там только нет - заводы, журналы, адвокатская контора, - Фёдор махнул рукой. - Наша хозяйка человек увлеченный, деятельный, она дом по крупицам восстанавливала. По архивам с ней ездили, запасники в музеях пересматривали...

-А сколько лет Жану? - задала я мучивший меня вопрос.

Фёдор хитро улыбнулся.

-Понравился?

-Он очень красивый мужчина, но такой холодный, - я невольно передернула плечами.

-Он на два года старше меня, а мне пятьдесят четыре в прошлом месяце стукнуло.

То, что Фёдору пятьдесят четыре меня не удивило, а вот Жан для своего возраста выглядел отлично.

-Ты еще внуков не видела, - продолжал водитель. - Скоро приедут. Этьен так просто киноактер, а младший - спортсмен, чемпион Франции по конкуру, готовится к Олимпиаде, а ему всего двадцать.

-А жена?

-О! Мадам Луиза под стать Жану, она из какого-то сильно знатного русского рода, но Россию любит исключительно издалека. Была здесь всего один раз.

За разговором я и не заметила, что Федор уже въезжает на улицу, где на закрытой территории красовался, переливаясь синими окнами многоэтажный элитный дом моего бывшего жениха.

-Возьми телефон, - протянул мне Фёдор простенький аппарат, когда мы подъехали к шлагбауму. - Всегда вожу на всякий пожарный случай, вдруг этот навороченный сломается. Там мой номер первым забит. А может я всё-таки с тобой?

-Я справлюсь, - улыбнулась и решительно направилась к единственному подъезду.

Можно, конечно, было позвонить, но я малодушно надеялась, что Матвея не будет дома, а я возьму ключи у консьержки, заберу свои вещи и оставлю записку. Но, не сложилось. Сегодня дежурила Нина Васильева, она осмотрела меня с ног до головы и ехидненько улыбаясь, сообщила, что Матвей Николаевич еще не выходил.

Глава 4

-Ольшанская? - Матвей отпустил меня и посмотрел так, как будто в первый раз увидел. - Какое ты имеешь отношение к Ольшанской?

Какой-то бес авантюризма укусил меня за пятку, я гордо вскинула голову, и с усмешкой сказала.

-Я её внучатая племянница. А ты откуда знаешь Ефросинью Викентьевну?

-Отец рассказывал - миллионерша из Франции, приходила к нему на приём, как к депутату, просила за каких-то убогих.

Тон моего бывшего парня изменился, он сказал в домофон, что Ольга Васильевна выйдет через пять минут. Я сложила в сумку ноутбук, кое-какие вещи и направилась к двери. Хотела переодеться, но передумала.

-Платье и туфли я завезу позже и оставлю внизу, - спокойно сказала.

-Оля, ну что ты такое говоришь, - с обидой отозвался Матвей, - это твои вещи, я же от души тебе их покупал, с удовольствием покупал, ты можешь забрать всё..., - он перехватил у меня сумку и открыл дверь, пропуская вперед, - Оль, ну прости меня, пожалуйста. И не спеши увольняться, возьми отпуск, в конце концов. Давай ты не будешь торопиться, нам же было хорошо вместе... Давай сделаем паузу в отношениях...

Я не слушала, молча вошла в лифт, а Матвей всё говорил, а том, какая мы чудесная пара, как меня любят его родители (да кто бы сомневался), как он за меня волновался и не спал всю ночь. Возле стола Нины Васильевны стоял Фёдор, и его лицо выражало далеко не дружелюбие.

-Госпожа Звягинцева, у вас всё в порядке, - спросил он.

-Да, все хорошо, можем ехать дальше, - улыбнулась, попрощалась с консьержкой, и мы пошли на выход.

-Оля, я позвоню..., - услышала голос Матвея, но не обернулась и ничего не ответила.

-Фёдор, спасибо вам большое, - выдохнула я садясь в машину. - Если бы вы знали, как вовремя раздался звонок.

-Да я по тому, как ты тряслась в машине, понял, что ничего хорошего от твоего парня ждать не стоит. Подстраховал на всякий случай.

Надо же, а я думала, что вполне справилась и вела себя спокойно. Оказывается, со стороны выглядела как трусиха. Остальные визиты прошли спокойно. Я собрала в квартире свои старые вещи, переоделась в сарафан, а потом мы заехали в офис. К начальнику я не пошла, зашла в отдел кадров, оставила заявление.

-Но вы должны подписать у начальника, - девушка протянула мне листок назад, - я не могу принять заявление без подписи непосредственного начальника. И отработать две недели вы должны.

-А вы передайте его сами, пожалуйста, - попросила я. - Отрабатывать я не буду, если не подпишет по собственному желанию, пусть по статье увольняет.

Вышла из здания и вздохнула свободно. Ни грамма сожаления у меня не было. Наоборот, было чувство, что я сбросила ненужный груз.

-На обед мы не успеваем, - сказал Фёдор, - предлагаю перекусить шаурмой. Или ты такое не ешь?

-С удовольствием! - засмеялась я.

Я люблю уличную еду, но Матвей всегда кривился и никогда не позволял мне покупать на улице даже мороженое. Сейчас мне самой было удивительно, а почему я безропотно ему подчинялась? Нет ответа.

Мы вышли из машины у небольшого сквера, и Федор принес вкусно пахнущую шаурму. Как же это здорово, сидеть на лавочке и есть, не думая, как ты при этом выглядишь, соблюдаешь ли этикет, а еще выпить кофе из бумажного стаканчика.

Блаженство прервал телефон, звонил начальник дизайнерского отдела.

-Ольга, что за дела? С чего это ты вдруг решила уволиться, даже не зашла, - сердито выговорил он мне, - я тебе что плохого сделал?

-Виктор Иванович, вы ничего плохого не делали, но так сложились обстоятельства. Извините меня, пожалуйста. Недоделанных проектов за мной нет. Новое задание я еще не получила, так что мой уход вреда отделу не причинит...

-Да что б тебя, Звягинцева! - вызверился начальник. - Мне как это хозяину объяснять? Ты же у нас на особом положении.

-Я думаю, ничего объяснять не придется, - ответила я. - Всё уляжется само собой, вот посмотрите. Не переживайте.

В усадьбу мы вернулись, когда солнце уже почти завершило свою работу. Ефросинья Викентьевна ждала меня в той же самой малой гостиной, где мы накануне ужинали.

-Жан выяснил адрес хозяина собаки, он живет на окраине города, в частном секторе. Я отправила туда Андрея, это наш начальник охраны. Как прошел визит к жениху?

-Я забрала то, что хотела, - коротко ответила. - И написала заявление об уходе на работе.

-Тогда я расскажу тебе, в чём будет заключаться твоя работа, - кивнула Ефросинья Викентьевна, и задумалась. - Честно сказать, я и сама не знаю.

Я растерялась, а женщина махнула рукой.

-Дел у нас с тобой будет много. Я сейчас расскажу тебе о моих планах. Реставрация поместья практически завершена. И я планирую открыть пансионат для детей. Одиноких детей, без попечения. Пойдем, пройдемся и я всё покажу.

Мы вышли из дома, и свернули к правому крылу.

-Здесь подготовлены спальни, - сказала Ефросинья Викентьевна, когда мы зашли в здание, - на первом этаже для мальчиков, на втором - для девочек. Всего по пять спален. И на каждом этаже комнаты воспитателей.

Она открыла первую дверь, я увидела светлую комнату, где стояли три кровати, столько же шкафов, тумбочек и столов. В отличие от дома мебель здесь была современной. Стены были покрашены в бежевый цвет, над каждой кроватью висели постеры с видами чудес света.

-Красивая комната, - сказала я, - удобная и уютная. И очень хорошо, что для каждого ребенка предусмотрена своя мебель.

-Здесь же, на первом этаже, столовая, кухня и кабинеты, - продолжила Ефросинья Викентьевна , - а на втором библиотека, комната отдыха и комната для игр.

-Ефросинья Викентьевна, получается, что всего будет тридцать детей? - уточнила я. - А какого возраста?

-Вот! - повернулась она ко мне. - Этот вопрос не дает мне покоя. По какому принципу отбирать детей? Взять всех одного возраста? Первоклашек?

-Это рационально, - согласилась я. - Тогда в первые годы обучения потребуется три учителя.

-Пять, - поправила меня Ефросинья Викентьевна, потом внимательно посмотрела. - А ведь рисование ты сможешь преподавать. Я права?

Глава 5

Начальник охраны быстро шел по дорожке, выражение его лица было крайне серьезным. Своей походкой и мощной фигурой он напоминал ротвейлера, одетого в безупречный черный костюм. "Как же ему жарко, - подумала я, - а может, у него там система кондиционирования установлена? И почему охрана всегда в черном ходит?". Ефросинья Викентьевна как будто подслушала мои мысли.

-Андрей, опять ты в этом траурном одеянии. Почему не надеваешь летний костюм?

-Извините, Ефросинья Викентьевна, но лён очень мнется. В светлом, мятом пиджаке вид несолидный, не по уставу, можно сказать.

-Да у тебя и в трусах вид солидный, Андрюша, - без улыбки ответила наша хозяйка. - Но, нравится тебя потеть - твоё дело. А мы вот в тенечек отойдем, - и направилась к лавочке под липой. - Садитесь, - похлопала рукой рядом с собой и добавила, - а ты, Андрей, рассказывай.

-По указанному адресу действительно проживает Олег Тараблин, пенсионер, возраст - семьдесят один год, одинокий. Жену похоронил два года назад. Сын, Тараблин Денис Олегович проживает с семьей в городе Торонто федеративной республики Канада...

-Стоп, стоп, стоп, - махнула рукой Ефросинья Викентьевна, - ты там сейчас про хозяина Маруси рассказывай, а про Канаду потом.

-Дома хозяина собаки не обнаружено. После опроса соседей выяснено следующее, - Андрей достал из внутреннего кармана пиджака блокнот, а я заметила кобуру, - Олега Егоровича не видели уже два дня. И собаку его тоже не видели. Соседка справа, пенсионерка Ермолаева, пояснила, что Тараблин любил ходить в лес со своей собакой, там они в реке купались.

-Утонул! - вскрикнула я.

-Не похоже, - заявил начальник охраны. - Осмотр берега реки, где возможен вход в воду результатов не дал - одежды и обуви не обнаружено, да и не дала бы такая собака, как московская сторожевая, утонуть человеку. По описанию всё той же Ермолаевой Тараблин невысокий, худощавый мужчина, - Андрей покрутил головой, слегка улыбнулся и добавил, - интересный. Течение там слабое, глубина небольшая. Но самое главное, соседка заметила, что к Тараблину несколько раз приходили какие-то люди. С виду, по её словам - приличные. Двое мужчин. Последний раз она их видела за день до того, как пенсионер пропал. Дом Тараблина стоит у самой кромки леса, и я выяснил, что лес этот планируют убрать и построить там жилой микрорайон.

-Точно! - опять вскрикнула я. - Я слышала, это же компания Самойлова планировала застройку, но там всё застопорилось, люди протестовали против вырубки леса. Самойлов тогда очень злой был. Да, - вспомнила я, - еще надо было частный сектор расчистить. Неужели ему всё-таки удалось продавить вырубку леса?

-Не удивлюсь, - усмехнулась Ефросинья Викентьевна. - Отвратительный тип дельца, этот Самойлов. Он не думает о месте, где живет, о людях, среди которых живет, не понимаю. Но вернемся к Тараблину. Андрей, надо узнать подробней, были ли жителям частного сектора предложения по продаже их домов, если были, то многие ли согласились. Как к этому относился Тараблин. Да что я тебе объясняю, ты всё знаешь лучше меня.

-Разрешите приступать? - мужчина поднялся.

-Приступай, Андрюша, приступай, - кивнула Ефросинья Викентьевна. - И, как там по закону, когда можно в милицию заявить?

-Через семьдесят два часа, и подать заявление могут родственники, друзья, знакомые, соседи.

-Будем считать себя знакомыми Олега Егоровича, ведь с его подругой Марусей мы подружились, - заключила хозяйка.

Мне стало тревожно, я знала отца Матвея, Николай Васильевич для достижения цели не стеснялся в средствах.

-Андрей, а соседи ничего не говорили, может, Олег Егорович был…, - я на минуту задумалась, Андрей опять сел на лавочку и внимательно на меня смотрел, - ну, активистом по отстаиванию леса?

-Я выясню, а вы думаете, его могли устранить, как нежелательного и несогласного жителя?

-Тьфу на тебя, - перекрестилась Ефросинья Викентьевна, - времена изменились, теперь в стране навели порядок.

-Времена изменились, но многие люди остались прежними. Я ещё раз опрошу соседей и выясню, что там со строительством на месте леса и частного сектора. И поручу парням лес прочесать тщательно.

Из дома вышла Вера и направилась к нам.

-Ефросинья Викентьевна, ужин подавать? У Пьера всё готово.

-Так не будем обижать нашего мастера кухни, Андрей ты поужинаешь с нами?

-Спасибо, - замялся начальник охраны, - но я пойду, поем позже.

Когда Андрей отошел достаточно далеко хозяйка сказала.

-Не любит мальчик французскую кухню, сейчас фаст-фуда наберет, шаурмы какой-нибудь, - я смутилась и, кажется, даже покраснела. - Ну а мы пойдем, посмотрим, чем порадует нас Пьер. Ольга, как ты относишься к французской кухне.

-Судя по вчерашнему ужину и завтраку - я её люблю, - ответила с улыбкой.

-Я в тебе не ошиблась, - кивнула Ефросинья Викентьевна, - чувство такта и юмора у тебя есть.

В столовой нас уже ждал Жан. Он был в белоснежной легкой рубашке и серых брюках, невозмутимый и весь такой...нездешний.

-Добрый вечер, - поздоровалась я, и удостоилась кивка.

-Французы — невероятно гордая нация, - обратилась ко мне Ефросинья Викентьевна, - они гордятся своим языком, бесплатным образованием, медицинской страховкой, демократией. Но, прежде всего, французы гордятся своей кухней. У французов прием пищи уже не культура, а культ, - говорила женщина вроде бы серьезно, но едва уловимая ирония всё же присутствовала в её тоне.

-Маман, вы всё иронизируете, а между тем французскую кухню недавно внесли в список Всемирного нематериального культурного наследия человечества ЮНЕСКО. Первой и единственной из мировых гастрономий, - сказал Жан, отодвинув матери стул.

Ужин был потрясающим, мы с Матвеем часто ужинали в лучших ресторанах города, но такой еды я никогда не пробовала. На закуску Пьер подал гребешки в сырном соусе. Я пробовала это блюдо первый раз, и мне очень понравилось нежнейшее сочетание гребешков и сливочного соуса! Основным блюдом было мясо, приготовленное на гриле, с соусом, ароматной картошкой, а на десерт - кекс с тающим шоколадом внутри. "Если я буду столько есть, то скоро не найду талию,. Интересно, как Ефросинье Викентьевне удалось сохранить стройность с таким поваром?"

Глава 6

Я вернулась в свою комнату и села в кресло. Как описать чувства человека, который за один день изменил всю свою жизнь? Одно могу сказать точно - сожаления не было, не было и чувства утраты. А от предложения Ефросиньи Викентьевны была и гордость, и опасение. Хотя, чего опасаться? Все же будет просто на бумаге. Жан сказал, что откроет счет и переведет на мое имя какую-то совершенно астрономическую сумму, потом я заключу с хозяйкой поместья договор аренды. А ещё он добавил:

-Мое присутствие в качестве адвоката Ольги будет выглядеть странным, поэтому я передам дела Аврааму Исакиевичу. И с твоего разрешения, мама, уеду домой.

Ефросинья Викентьевна согласилась и сказала, что Авраам хитрый лис, но она ему доверяет. Когда Жан ушел, мы с хозяйкой задержались, она попросила принести чаю и продолжила рассказ о своей семье.

-Шарль Лагранж-Шансель воевал вместе с моим отцом и был частым гостем в нашем доме. После войны отец занялся автомобилестроением и преуспел в этом не без помощи Шарля. О, Шарль! - женщина глубоко вздохнула. - Он был старше меня на двадцать лет и окутан таким флером силы и уверенности, а еще он был красив, такой истинно мужской красотой. Как можно было в него не влюбиться? Отвечу тебе, девочка - никак! И я влюбилась, и знаешь, что сделала?

Я покачала головой и пожала плечами, а Ефросинья Викентьевна подняла подбородок и выдала.

-Я сделала ему предложение сама! Так и сказала ему во время праздничного ужина по поводу моего восемнадцатилетия: " Я тебя люблю Шарль, женись на мне, обещаю, что буду тебе хорошей женой". Мама была в шоке, она была утонченной натурой и многие мои увлечения и высказывания приводили её в полуобморочное состояние. Шарль скрутил кольцо из мюзле, встал на одно колено, и тут же попросил моей руки у отца, а у меня - сердце. Папа, недолго думая, благословил нас.

-Жан похож на него? - спросила я.

-Да, Жан очень похож на отца и не только внешне, но и характер унаследован отцовский. Не совсем типичный для француза, учитывая то что спокойствие и выдержка не являются отличительными чертами французов. Шарль очень любил меня, исполнял все мои прихоти и капризы, только ни в какую не хотел ехать в Россию. У него был друг, русский офицер, они вместе воевали в Сопротивлении. Владимир после войны вернулся на Родину и попал в лагерь, об этом мой муж узнал от его семьи. Шарль не понимал, как же так? Герой, с которого он брал пример, оказался врагом народа. "Я не хочу ехать в страну, где такие люди как Владимир - враги".

Ефросинья Викентьевна замолчала, видимо вспоминая своего необыкновенного мужа.

-Когда Шарль оставил меня и этот мир, я решилась приехать на родину моих предков. Жан к тому времени женился, и не менее твердой рукой, чем дед и отец управлял компанией. О, как меня все отговаривали! Но я твердо решила осуществить мечту родителей - восстановить поместье Ольшанских. И я сделала это, - она обвела взглядом столовую, - а теперь, с твоей помощью, осуществлю и свою мечту - помогу хоть кому-то изменить жизнь к лучшему.

-Фёдор сказал мне, что жена вашего сына русская, - вставила я.

-Луиза? Её прабабушка была русской, и даже в каком-то очень дальнем родстве с моей матушкой. Я хочу тебе сказать, что во Франции очень много русских. Отец рассказывал, что мой дед брал на работу всех русских, были у них профессиональные навыки или нет. А подруга бабушки, Мария Романова гордилась тем, что в ее ателье нашлась работа для многочисленных беженок из России. Они стремились помочь как можно большему числу своих соотечественников. Принято считать, что от революции бежали исключительно дворяне, но это далеко не так. Было очень много рабочих и служащих, которые не приняли нового режима.

-А ваши внуки? Им нравится Россия? - спросила я.

-Вот они скоро приедут, и мы у них спросим, - улыбнулась Ефросинья Викентьевна. - Кстати, как ты относишься к верховой езде?

Я пожала плечами.

-Я ни разу не каталась на лошади.

-Тогда у тебя впереди интересные, новые ощущения. Поверь, лошадь - прекрасное животное. Я, в свое время, очень любила конные прогулки. Однажды мы с Шарлем совершили прогулку на лошадях вслед за мушкетерами, - женщина прикрыла глаза, - Париж – Шантильи – Бове – Кревкер – Амьен – Сент-Омер – Кале... Мне было тогда двадцать лет, и на экраны вышел фильм "Три мушкетера" с Бельмондо в роли д'Артаньяна.

-Я не знала, что Бельмондо играл д'Артаньяна. Вот Жана Маре в роли постаревшего д'Артаньяна помню. В фильме "Железная маска".

-Жан Маре - это мое огорчение, - вздохнула Ефросинья Викентьевна.

-Почему? - удивилась я.

-Такой талантливый человек, во всем талантливый. Пабло Пикассо, увидевший ранние работы Маре, удивился, как настолько талантливый художник мог "тратить время на какие-то съемки". И такой мужчина, носитель прекрасного генофонда не оставил потомства, потому что..., сама понимаешь почему, - махнула она рукой. - Но мы опять заболтались. А в моем возрасте режим - это основа хорошего самочувствия. Если тебе интересно, то в следующие наши посиделки я покажу тебе семейный альбом.

-Очень интересно, - искренне сказала я.

***

-Сосед Тараблина видел, как Олег Егорович сел в легковой автомобиль, номер он, к сожалению, не запомнил, - докладывал Андрей, - собака оставалась на участке. Я обнаружил подкоп под забором, видимо Маруся вырыла и побежала искать хозяина. Насчет того, что жителям предлагали продать дома вы оказались правы. Им обещали новые квартиры в домах, которые строила компания "Домострой". Да только мало кто соглашался. Я бы тоже не согласился, - начальник охраны повел широкими плечами. - Там место классное - лес рядом, река, участочки у всех ухоженные. И всё это поменять на клетку в многоэтажке?

-Прав ты, Андрюша, - кивнула Ефросинья Викентьевна, - но как теперь узнать, кто приехал за господином Тараблиным?

-Вот еще интересный факт - недавно в лесу начался пожар, но благодаря тому, что Маруся залаяла, а как утверждают соседи, собака Тараблина лаяла в исключительных случаях, и подняла хозяина среди ночи, были вызваны пожарные, и огонь удалось локализовать. Тараблин собирал подписи в защиту леса и писал даже президенту, что нельзя трогать это место, ведь в зону строительства попадал не только лес, частные дома, но и кладбище. Так что, человек он был неудобный, конечно. Но такие же неудобные живут и в остальных домах, общим числом двадцать штук. И там не только пенсионеры, а и молодых людей полно, которые новые дома заложили, на месте прежних. Вот зачем им те квартиры?

Глава 7

Наш визит в отделении милиции можно описать как разговор слепого с глухим.

-Я хочу подать заявление о пропаже человека, - после взаимных приветствий сказала Ефросинья Викентьевна.

-Какого человека? - лениво поинтересовался дежурный.

-Надеюсь еще живого, - с нажимом ответила хозяйка, - и если вы приступите к розыску с немного большим энтузиазмом, он таковым и останется.

-Кто останется? - глаза лейтенанта округлились. - Вы женщина, вообще-то, кто?

-Простите, - она вскинула голову в своей гордой манере, - Ефросинья Викентьевна Лагранж-Шансель-Ольшанская.

-Ага, - отозвался дежурный и поднялся, - а вы кто?

-Молодой человек, мне представиться еще раз? - уже раздраженно спросила Ефросинья Викентьевна.

-Да нет, вы пропавшему кто будете?

-Знакомая.

-А родственники почему не заявляют?

-Они в Канаде.

-В какой Канаде?

-В той, которая в Северной Америке, государство такое, вы удивитесь, но там до сих пор монархия, хоть и конституционная.

-Я сейчас начальника позову, - с какой-то угрозой сказал дежурный.

Пока ждали начальника, Ефросинья Викентьевна тихо мне сказала.

-Ольга, я была не точна, представилась фамилией мужа, а я ведь её не брала. Такую фамилию носит только мой сын и внуки. Я - Ольшанская. Что теперь будет?

-Ничего страшного не будет. А может мне представиться его...внучатой племянницей? - я невольно улыбнулась, что-то меня заклинило на "внучатых племянницах".

-Отличная мысль, - слегка пожала мне руку хозяйка. - Давай!

С начальником дело пошло легче. Майор представился, и я изложила суть дела. Надо сказать, что отнесся он к нашему заявлению серьезно. Сказал, что в ближайшее время с нами свяжется следователь, и попросил фотографию пропавшего.

-Простите, но у нас нет фотографии, но я думаю, что в его доме можно найти фото, - сказала я, и подумала, что даже маленькая ложь может привести к большим проблемам. Но майор не проявил удивления, почему племянница не принесла сразу фотографию, и почему у неё вообще нет фото дядюшки.

-Тогда привезите фото в ближайшее время, - просто сказал начальник и поднялся.

Когда мы вышли из отделения, Ефросинья Викентьевна повернулась ко мне.

-Придется проникнуть в дом господина Тараблина, - решительно заявила она, и добавила, подходя к машине, - Фёдор, у тебя есть монтировка?

-Есть, - спокойно ответил водитель.

-Тогда поехали, будем вскрывать дом хозяина Маруси. А потом заедем в клинику и её проведаем.

Но совершать противоправные действия нам не пришлось. У соседки, той самой пенсионерки Ермолаевой, были запасные ключи. Когда мы подъехали к дому и попытались зайти во двор, она нас окрикнула. Ефросинья Викентьевна сказала, что мы написали заявление в милицию и теперь должны привезти фотографию Олега Егоровича.

-Так пойдемте, посмотрим в доме. Мы уже давно друг другу ключи передали, мало ли что, - махнула рукой женщина, внимательно нас рассматривая. - Сейчас я их принесу.

В доме у Тараблина был полный порядок, большой книжный шкаф занимал почти всю стену, глубокое кресло возле окна и журнальный столик перед ним. На столике я заметила книгу Лукьяненко "Ночной дозор", отметила про себя, что мужчина любит фантастику. Рядом с креслом была внушительных размеров лежанка. "Маруся жила в доме", - подумала я.

-Сын его сколько раз к себе в Канаду звал, да Олег Егорович не хотел от могилы жены уезжать, - заговорила соседка. - Они почти пятьдесят лет вместе прожили, к золотой свадьбе готовились, а тут вот как случилось..., - она вздохнула. - Заболела Маша сильно, кашляла, в больницу её положили и вроде на поправку пошла, а потом отек легких и всё.

Соседка открыла шкаф и достала внушительный семейный альбом с фотографиями.

-Вот, смотрите, - показала она на фотографию улыбающихся мужчины и женщины. - Это последнее их фото.

Мужчина был и, правда, интересный - очень похож на актера Юрия Соломина, а женщина была такая светлая, приятной полноты, с ямочками на щеках.

-Лариса Петровна, а давно сын в Канаду уехал? - обратилась я к соседке.

-Так, дайте-ка вспомнить, - она поправила платок, завязанный наподобие банданы, - пять лет уже. Оно ведь как получилось, у них родственники в Канаде обнаружились, вроде как брат Олега, сам-то он детдомовский, родня вся в войну погибла, - женщина покачала головой, - вы представляете, Олег родился 21 июня 1941 года, за день до войны.

-Интересно, - задумчиво сказала Ефросинья Викентьевна, - Тараблин - не самая распространенная фамилия, как же он её получил?

-Не получил, а сохранил. Его мать написала все его данные на клеенке и ему на рубашечку пришила. Так ему потом в детском доме сказали, поэтому у него и имя, и отчество с фамилией настоящие.

-Вы дружили? - спросила я, доставая фотографию.

-Соседствовали, - женщина хмыкнула. - Они всегда были хорошими соседями, но праздники вместе не отмечали, детей не крестили. Мой муж любитель выпить, а Олег Егорович этого не любил, так что компании не получалось. С Машей мы общались, всегда одалживали друг другу то муку, то сахар. Семенами делились, - Лариса Петровна тяжело вздохнула, - чаевничали иногда.

***

Григорий встретил Ефросинью Викентьевну шутливым поклоном.

-Барыня приехала, радость-то какая! Все ли в порядке? Как Гранд?

-Это тебе Филипп скажет, он скоро приедет. А мы к Марусе, - абсолютно не обращая внимания на иронию врача, ответила хозяйка.

Маруся лежала на пеленке, в лапе был катетер, я присела рядом с ней и погладила рыжую голову. Хвост несколько раз стукнул по полу.

-Маруся, если бы ты могла рассказать, кто к твоему хозяину приходил и почему он с ними уехал? - вздохнула я.

Ефросинья Викентьевна обсуждала с Григорием возможность перевозки собаки в усадьбу.

-Пусть еще дня три в клинике побудет. Она хорошо восстанавливается, но терапию необходимо закончить.

Когда мы сели в машину Ефросинья Викентьевна заговорила с грустью.

Глава 8

-Ольга Васильевна, вы всё дело запутали, - тяжело вздохнул следователь, который прибыл в поместье на следующий день, - то вы внучатая племянница пропавшего, то вы просто его собаку спасли. А теперь выясняется, что вы чуть ли не хозяйка здесь, - он обвел взглядом малую гостиную, где мы и сидели.

-Извините нас, пожалуйста, - вмешалась Ефросинья Викентьевна, - Виталий Викторович, вы опытный сыщик, я сразу определила в вас специалиста высокого уровня! Уверена, вы разберетесь. А дело и впрямь запутанное. С одной стороны - строительная компания "Домострой", но тогда им надо было устранить три четверти жителей, а с другой стороны - больше никого нет, - развела она руками.

-Да вы представить не можете, как иногда поворачивается дело, - следователь выпрямил спину и немного повеселел. - Вот дело было три года назад. Девушка одна пропала, вечером она вместе со своим молодым человеком пошла в кино. После сеанса мужчина на машине отвез ее домой и высадил у подъезда. Однако дома, где ждала её мать, девушка не появилась. Этой же ночью соседка нашла в лифте связку ключей от ее квартиры. Подозревали её знакомого, проверяли его на полиграфе, но безрезультатно. Потом нашли свидетеля, который видел, как она в подъезд зашла, а машина отъехала. С парня подозрения сняли.

-Я уверена, вы распутали это дело, - Ефросинья Викентьевна была само внимание.

-Девушку убила та самая соседка, которая ключи нашла. Приревновала. Страшное дело было.

Я невольно передернула плечами.

-Тяжелая у вас работа, - покачала я головой.

-Одно радует, до пенсии немного осталось, - опять вздохнул следователь. - Я всё записал, если у вас что-то появится сообщить по делу, позвоните.

-Виталий Викторович, оставайтесь на обед, - пригласила Ефросинья Викентьевна, - Пьер порадует нас луковым супом сегодня.

-А знаете, - махнул рукой мужчина, - не откажусь.

Следователь весь обед развлекал нас историями одна страшнее другой, у меня аппетит пропал напрочь, у хозяйки поместья тоже, а вот Авраам Исакиевич с интересом слушал и с удовольствием уплетал вторую тарелку супа. Жан с невозмутимым видом тоже спокойно обедал.

После обеда, когда мы с Ефросиньей Викентьевной гуляли по берегу реки и уже почти дошли до беседки нас догнал Андрей. От реки веяло прохладой. Река была довольно широкой, вся в окружении деревьев, с неспешным течением и прозрачной водой, в которой хорошо были видны рыбки, водоросли и песок на дне. Очень хотелось искупаться, но у Андрея были новые сведения по пропавшему Тараблину, и о купании пришлось забыть.

-Пойдем в беседку, - решительно сказала Ефросинья Викентьевна, а когда мы уселись, добавила. - Слушаем тебя, Андрюша.

-Значит так, - Андрей достал свой блокнот, - знак, который мне ребята нарисовали принадлежит марке Chevrolet Impala серии 1964-70 годов, как понимаете, такие давно не производят...

-Это какой-то фанат "Сверхъестественного"! - вырвалось у меня. Заметив удивленный взгляд хозяйки, я продолжила. - Там двое парней охотятся за всякой нечистью, и разъезжают на такой машине.

-Насчет фаната не скажу, но таких машин в городе оказалось..., - Андрей сделал эффектную паузу, - одна! И принадлежит она некому Поначеву Борису Игнатьевичу, 1921 года рождения.

-Бодрый какой мужчина, - с иронией сказала Ефросинья Викентьевна, - в девяносто один год и сериалы молодежные смотрит, и машину раритетную водит. Но, по описанию тех же мальчишек к Тараблину приезжали молодые люди. Андрей, ты уже нанес визит этому господину?

-Нет, - ответил начальник охраны, - решил сначала вам доложить и посоветоваться, стоит ли сообщать в милицию, или мы проверим сами.

Ефросинья Викентьевна задумалась и перевела вопросительный взгляд на меня. А у меня одна часть тела нагло потребовала приключений, просто до подпрыгиваний.

-Очень интересно посмотреть на дедулю, - сказала я с улыбкой, - пообщаться, так сказать, с соратником, - брови Евдокии Викентьевны взлетели вверх. - Я обожаю "Сверхъестественное", правда, Матвей считал это низкопробным зрелищем, но я смотрела украдкой.

-Авантюристка, - погрозила мне пальцем Ефросинья Викентьевна, Андрей при этом хмыкнул, и получил выразительный взгляд. - Что ты хмыкаешь? Я уважаю законы, мы просто навестим пожилого человека, я же тоже старуха, - тут мы уже вдвоем засмеялись, но хозяйка проигнорировала наше веселье, - и мне интересна раритетная машина. Вперед, друзья мои. Пока еще не совсем стемнело.

-Я возьму с собой Леву, - кивнул, поднимаясь Андрей.

Фёдор бухтел, недовольный тем, что дорога к поселку, где проживал дедуля, была такого отвратительного качества, что у нас зубы щелкали на кочках.

-Вот несет же нелегкая на ночь глядя, - бормотал он, - пусть бы милиция разбиралась. У них машины казенные, а я тут всю подвеску убью.

-Фёдор, не бухти, - прервала его хозяйка, - ничего с твоей подвеской не будет. Ты сам эту машину выбирал, говорил - по любым дорогам проедет. Или ты ошибся?

-Ничего я не ошибся, машина - зверь..., - он вздохнул, - но всё равно жалко.

Мы подъехали к небольшому деревенскому домику, когда сумерки уже сгустились до темно-серого цвета, делая все предметы таинственными и зловещими. Во дворе стояла та самая Impala черного цвета. Мне стало не по себе, повеяло чем-то страшным, потусторонним.

Андрей с охранником решительно открыли перекосившуюся калитку, и пошли к дому. В одном окне был виден свет. Мы с Ефросиньей Викентьевной осторожно двинулись следом. Фёдору хозяйка сказала оставаться рядом с нашей машиной. Андрей обернулся и шепотом сказал.

-Посидели бы вы в машине, пока мы проверим обстановку.

-Но это же я интересуюсь машиной, - возразила Ефросинья Викентьевна. - Стучи, Андрюша.

Через минуту дверь открылась и мужчина двадцати пяти - тридцати лет уставился на нас. Он был одет в джинсы и толстовку с капюшоном.

-Вы кто? Чо надо?

-Здравствуйте, молодой человек, - Ефросинья Викентьевна говорила таким голосом, что хотелось встать по стойке смирно. - Я интересуюсь раритетными автомобилями. В моем гараже не хватает вот такой машины. - и царственный жест в сторону Impala. - Я хотела видеть хозяина авто.

Глава 9

Через минуту Андрей завел в дом парня, за ним вспоминая всех чертей, зашел Фёдор. В тусклом свете лампочки я увидела, что он потирает руку.

-Паршивец такой, я его культурно спрашиваю : "Не скажете ли, молодой человек, где тут библиотека?", а он меня знаете куда послал?

-Фёдор, мы тебя поняли, - спокойно сказала Ефросинья Викентьевна и добавила ледяным тоном. - Будь любезен, принеси из машины мой пистолет, - а дальше перешла на французский язык.

Надо отдать должное нашему водителю, он не удивился, не растерялся, бодро ответил.

-Уи, мадам!

Ефросинья Викентьевна напутствовала его по-французски, и наш водитель вышел из дома.

-Эй, вы кто такие? - заговорил немного обалдевший парень, которого привел Андрей. - На фига пистолет-то?

-Мы те, кто надо, - пробасил начальник охраны, - а вот кто ты такой? Член преступной группировки?

-Какой группировки, я к Борьке шел, жратву купил, да этот иностранец, - я поняла, что это он про Фёдора, - привязался, пакет-то во дворе упал...

-Где Тараблин? - рявкнул Андрей.

-А я знаю? - всё-еще пыжась ответил парень. Был он невысокий, но плотный, с ежиком жестких волос, глубоко посаженными глазами, которые постоянно находились в движении, и тонкими губами, кривящимися в презрительной гримасе. - Он сбежал...

-Урод! - выдал Борис и дернулся, но был усажен обратно Львом не очень дружелюбным похлопыванием по плечу.

-В смысле ушел, - быстро поправился парень, - а куда, черт его знает.

Когда вернулся Фёдор и, действительно, принес пистолет, Ефросинья Викентьевна сказала всё тем же ледяным тоном.

-Андрей, Лев обыщите дом, а мы покараулим мазуриков. Когда-то я была призером чемпионата Франции по стрельбе из лука. А уж из пистолета не промахнусь, отстрелю этим ... ненужную часть.

-Эй, дамочка, вы того...поосторожней с выражениями, - нагло ухмыльнулся Борис. - Ну, был у нас Олег Егорович, в гости приезжал, тестя проведать. Проведал и ушел. Понятия не имею куда. Вот вы там про ментов говорили, так они приедут я им телегу-то накатаю, - он опять сплюнул на пол, - мало не покажется.

В моей голове произошел взрыв, этот старик тесть Тараблина? Вот этого не ожидал никто. Андрей нахмурился еще больше, и только Ефросинья Викентьевна даже бровью не повела.

-А это мы, голубчик, сейчас и увидим, кто какие телеги катать будет. За доведение деда до такого состояния тебе тоже мало не покажется.

За окном уже совсем стемнело и фары, ударившие в окно, заставили меня вздрогнуть. Приехала скорая. Врач сразу прошел к старику, пощупал пульс, сказал медсестре приготовить какие-то уколы и только потом обратился к нам.

-Что здесь происходит? Кто нас вызывал?

-Я вызывала, - сделала шаг вперед. - Мы пришли по поводу продажи машины и обнаружили этого человека в таком состоянии.

-Вот как, - усмехнулся врач, - кто платить будут за вызов?

-Я всё оплачу, - вмещалась хозяйка. - Доктор, скажите, что с ним?

-У меня в глазах нет встроенного рентгена, и на взгляд я болезни не определяю. Истощение организма на лицо, остальное после обследования.

-Доктор, этого мужчину необходимо определить в хорошую клинику, разумеется, в платную палату, вы мне поможете?

-Да, - коротко ответил врач и сказал медсестре, чтобы позвала водителя с носилками. - Кто будет сопровождать больного?

Ефросинья Викентьевна обвела взглядом сначала меня, потом Андрея, Льва и остановилась на Федоре.

-Фёдор, помоги доктору, возьми деньги и проследи, чтобы уважаемого Бориса Игнатьевича устроили подобающим образом.

-Но..., - попытался возразить Фёдор.

-За руль сядет Андрей, - безапелляционно заявила хозяйка, достала из сумки деньги и протянула водителю. - Вот, возьми. Должно хватить на оформление.

Не успела скорая уехать, как около ворот остановилась милицейская машина, из которой вышел Виталий Викторович...

-Вот что бывает, когда в дело лезут дилетанты, - прошипел следователь. - Ваш несанкционированный визит привел к чему? К тому, что предъявить нам подозреваемым нечего!

Мы молчали, да и что было говорить. Предъявить двум негодяям, действительно, было нечего. Они согласились, что привезли Тараблина сюда, но исключительно по его желанию.

-Дед попросил привезти, - спокойно рассказывал Борис следователю. - Он с зятем не ладил, практически не общались они. Когда тетя Маша жива была еще как-то, - он покачал рукой, - а на похоронах поругались, и дядя Олег сюда не приезжал больше. Так вот, - Борис почесал подбородок, бросил презрительный взгляд на нас и продолжил, - несколько дней назад дед помирать собрался, захотел у дяди Олега прощенье попросить, за то, что не принимал его столько лет, за детдомовца дочь выдавать не хотел. Я желание деда выполнил, они поговорили, и дядя Олег ушел. Сказал, что сам до города доберется.

Виталий Викторович выяснил, что Борис был сыном младшей дочери Бориса Игнатьевича, которая ушла на тот свет в прошлом году, а отец Бориса покинул этот мир еще раньше.

-А деду уже девяносто один год, я за ним ухаживал, но он больной весь, - жаловался негодяй. - А эти ворвались, обвинили черт знает в чем, пистолетом угрожали, наручники нацепили, это что такое? Их надо арестовывать, да еще за моральный ущерб взыскать!

-Точно, - поддакнул товарищ Бориса, - продукты мои разбили, кто возмещать будет?

-Как можно разбить продукты? - тихо спросила Ефросинья Викентьевна.

-Я вам потом объясню, - сурово сказал следователь и обратился к Андрею. - Снимите наручники.

Потом поднялся, и поманил нас рукой. Мы вышли из дома, полной грудью вдохнули чистый, вечерних воздух, аж голова закружилась. Вот тут нам и досталось от Виталия Викторовича.

-Вы хоть понимаете, что натворили. Вот сейчас этот Борис напишет на вас заявление - насильное удержание не ему, а вам впаяют, плюс угрозы оружием, - он покосился на Ефросинью Викентьевну, - откуда у вас пистолет?

-Нет у меня никакого пистолета, - невинно отозвалась хозяйка, - обычная зажигалка, грешна, люблю иногда выкурить папироску. А у Андрея есть лицензия, все по закону.

Глава 10

-Андрей, зачем терять время? - возразила Ефросинья Викентьевна. - Приступим немедленно!

Начальник охраны тяжело вздохнул, повернулся к нам, и тяжело роняя слова сказал.

-Знаете, а я согласен со следователем. Ладно вы, но и я повел себя как дилетант, не просчитал все варианты, больше такого не будет. Извините, но вы при прочесывании леса абсолютно бесполезны, скажу больше - опасны.

Ефросинья Викентьевна заерзала на сиденье, я чувствовала, что ей есть что сказать Андрею, и осторожно взяла её за руку.

-Он прав, ну куда мы на каблуках пойдем, без фонариков, давайте доверим это дело мужчинам.

Не могу объяснить, но я чувствовала к этой женщине не только благодарность за помощь на дороге и за её доверие ко мне, но и что-то более теплое, как... к бабушке.

-Нам всё равно надо в поместье, возьмем Бака и Вегу, - подал голос Лев.

Я не очень поняла о ком идет речь, но Андрей кивнул и сказал.

-Надо будет наведаться еще раз к Тараблину, взять его вещь, собаки должны взять след.

Ефросинья Викентьевна похлопала меня по руке, и мы поехали домой. А я удивилась, за эти несколько дней я не видела собак в поместье. Спросила о собаках у Ефросиньи Викентьевны. Вместо нее ответил Андрей.

-Днем собаки в вольере, выпускают их ночью. Прости Ольга, тебя, видимо, не предупредили. Бак и Вега ротвейлеры, - я усмехнулась про себя, рядом с Андреем только ротвейлеров и можно было представить, - они хорошо воспитаны, на людей нападать не будут, но о чужих оповестят.

Андрей, обычно немногословный, долго рассказывал о достоинствах Бака и Веги. Я поняла, что собак он любит и надеется, что с их помощью они быстро обнаружат Олега Егоровича.

-Маман, простите, но мы поужинали без вас, - встретив нас возле дома, сказал Жан, - что вас так задержало?

-Ох, Жан, это было страшно, - подавая ему руку, ответила хозяйка, - и я опростоволосилась. Мы всё расскажем, но сначала нам с Ольгой надо принять душ и переодеться, мне кажется, я вся пропахла этим ужасным домом. Попроси Пьера подать нам ужин в мою любимую гостиную. Я знаю, что он будет недоволен, но попроси, сын.

Я поднялась в свою комнату и сразу пошла в ванную. И опять странные чувства овладели мной. Мне было хорошо в этом доме, уютно и спокойно, как будто я жила здесь всю жизнь. Надела легкое платье, балетки и спустилась вниз. В холле встретилась с господином Домбровским, который обрадовался мне и прямо бросился, а точнее покатился, навстречу.

-Ольга Васильевна, завтра мы с вами отправимся по инстанциям. Господин Ольшанский, да простит он мне сокращение французской составляющей его фамилии, уже открыл счет, мы подготовили договор аренды, заключения пожарных, санэпидемстанции у нас на руках, так что идем перво-наперво в администрацию, а дальше по обстоятельствам.

-Хорошо, Авраам Исакиевич, - вздохнула я. - Я очень хочу, чтобы всё получилось. Ефросинья Викентьевна задумала благородное дело, и я приложу все силы для помощи...

-Поверьте, барышня, если за дело берется Домбровский, оно просто не может не выгореть, - хвастливо заявил он, провожая меня в малую гостиную.

Через десять минут пришла и Ефросинья Викентьевна. Несмотря, на аромат, исходящий от принесенных Пьером блюд аппетита не было. Я вяло отрезала маленькие кусочки от куриной котлетки, а Ефросинья Викентьевна в красках рассказывала о нашем провальном визите.

-Мама, ты поступила необдуманно. Но, надо все же настоять на том, чтобы милиция установила контроль за домом. Если найдут пропавшего мужчину, или старик заговорит, то их смогут арестовать.

-Я пыталась, Жан, - махнула рукой женщина, - но, следователь настоятельно попросил больше не вмешиваться в его дела. В свой первый визит он показался мне более разумным человеком, а он просто...долдон! Упрямец, не обращающий внимание на очевидные вещи.

Ефросинья Викентьевна попросила подать чай на веранду, и мы вышли в вечернюю прохладу. Издалека, от реки слышалось кваканье лягушек, даже не кваканье, а такое булькающее кудахтанье, где-то вдалеке ухала какая-то ночная птица, полная луна освещала парк, делая весь пейзаж завораживающим и немного пугающим.

-Ольга, надо чем-то заняться, а то я от ожидания и неизвестности с ума сойду. Еле сдерживаюсь, чтобы не позвонить Андрюше.

-Вы обещали мне показать семейный альбом с фотографиями, - мне тоже не сиделось на месте, в голове рисовались всякие ужасы.

-Отлично, допьем чай и пойдем в кабинет, там и окунемся в историю рода Ольшанских. Благодаря моей бабушке сохранился этот альбом. Отец рассказывал, что именно она уложила фотографии в чемодан, а еще и картины с портретами упросила мужа взять с собой.

В кабинете на столе горела настольная лампа под зеленым абажуром и со старых фотографий на меня смотрели люди из позапрошлого века, это было необычно, волнительно, как прикосновение к вечности...

-А вот и Василий, мой дядя, - сказала Ефросинья Викентьевна, показывая на статного мужчину в костюме, - которого я никогда не видела. Знаешь, что я думаю, Ольга, - она задумалась на минуту, внимательно рассматривая фото, - когда запустим работу пансионата, займемся поисками, я хочу узнать о судьбе Василия Ольшанского и возможно найти его потомков.

-Ефросинья Викентьевна, простите за вопрос, но почему ваш отец не пробовал найти брата?

Женщина пожала плечами.

-Он считал это не нужным, говорил, что каждый сам выбирает свою дорогу, и раз брат выбрал революцию, а не семью, то так тому и быть. А я как-то и не задумывалась об этом, когда никогда не видел человека, то вроде как и нет его. А вот сейчас посмотрела на фотографическую карточку и сердце защемило, - она проложила руку к груди. - Как-то неуютно вот здесь стало.

Я всмотрелась в лицо Василия, и мне показалось, что я уже видела его. Что такое? Помотала головой, прогоняя видение, но мозг настойчиво подсказывал: "Конечно, ты не могла его видеть, но кого-то на него очень похожего - это вполне возможно".

Глава 11

После завтрака мы с Авраамом Исакиевичем отправились играть в футбол, нас отфутболивали, а мы нагло, точнее господин Домбровский, а я тенью за ним, стучали и входили в другой кабинет. Адвокат доказывал, сыпал статьями и постановлениями, указаниями и пояснениями. Но везде нам говорили, что по сути наш пансионат - это детский дом, а учреждение это должно, по смыслу закона принять на себя обязанности опекуна, то есть если ребёнок на полном государственном обеспечении, то это может быть лишь государственное или муниципальное учреждение.

Наконец, одна усталая женщина, начальник отдела опеки и попечительства сказала, что родители или иные законные представители могут добровольно поместить детей в подобное учреждение, если в течение какого-то времени не могут исполнять свои обязанности. Но мы должны получить лицензию, как образовательное заведение.

-Это, конечно, не совсем то, о чем мечтала Ефросинья, но мы можем набрать детей из интернатов, заключив договора с родителями за чисто символическую плату в десять рублей в год, - потирая руки, сказал Авраам Исакиевич. - Мне понятен ход дальнейших действий. Открываем на вас юридическую организацию, набираем персонал, лицензируемся, и параллельно проводим набор детей. Сейчас заедем к нотариусу, вы напишете на меня генеральную доверенность, и я займусь документами, а вы с Ефросиньей быстро ищите персонал.

Когда мы вернулись в поместье, Ефросинья Викентьевна ждала нас на веранде.

-Если это единственный вариант, то остановимся на нем, - заявила она. - Мы немедленно дадим объявление, Ольга подумай над текстом.

-Хорошо, - кивнула я. - Ефросинья Викентьевна, вы были в клинике?

-Да, - грустно вздохнула хозяйка, - и дела обстоят таким образом: Борис Игнатьевич очень слаб, ему беспрерывно ставят капельницы, говорить с ним пока невозможно, а господин Тараблин пришел в себя, но он ничего не помнит, так, - она махнула рукой, - присутствуют смутные образы, обрывки воспоминаний... Доктор сказал, что это частичная амнезия, и скорее всего, она вызвана черепно-мозговой, кроме того, у Олега Егоровича сломано ребро, много синяков, и доктор не исключает, что его избивали. А еще - переохлаждение. Так что держали его, наверное, все-таки в погребе.

Во время обеда Жан сообщил, что через два дня прилетят его сыновья, а он отбудет на родину. Дела огромной компании требовали его присутствия.

-Да и Луиза успела за месяц соскучиться, наверное, - с иронией сказала Ефросинья Викентьевна, из чего я сделала вывод, что отношения с невесткой у хозяйки поместья не самые теплые.

Жан на замечание матери не отреагировал, а у меня при упоминание о его сыновьях, почему-то сильнее забилось сердце. Этьен был моим ровесником и учился в Пантеон-Сорбонне, специализировавшемся на экономике, бизнесе и управлении, Филипп входил в олимпийскую сборную Франции по конному спорту и учился в университете Париж-Валь-ле-Марн на отделении права. Какие они? На фотографиях оба были улыбчивые и очень красивые. Как они отнесутся ко мне?

Не успели мы выйти из-за стола, как Вера доложила о том, что прибыл господин следователь.

-Проводи его в кабинет и попроси подать туда чай, кофе и выпечку, - встала из-за стола и улыбнулась, обращаясь ко мне. - Пойдем, Ольга, встретим нашего Шерлока Холмса.

Виталий Викторович зашел в кабинет немного смущенным, но увидев радушно улыбающуюся хозяйку, приободрился и после взаимных приветствий выдал.

-Скорее всего, внук Поначева удерживал гражданина Тараблина несколько дней насильно, а Анатолий Гладышев был соучастником.

-Да вы просто капитан Очевидность! - с сарказмом отозвалась Ефросинья Викентьевна. - Мы раскрыли дело, а вы не стали арестовывать негодяев.

-Ну, знаете, - обиделся следователь, - это вы нам все следственные мероприятия сорвали, еще и обзываетесь.

-Извините, Виталий Викторович, давайте мириться, - и протянула ему руку, которую мужчина с осторожностью пожал. - Вы будете чай или кофе? А может принести вам что-нибудь более существенное?

-Спасибо, я с удовольствием выпью чаю, кофе не люблю, - улыбнулся он и устроился за накрытым небольшим столом в углу кабинета. - Как только Тараблин или Паначев дадут показания, мы арестуем подозреваемых и предъявим обвинение. А пока я установил наблюдение за домом.

Когда следователь откланялся, мы продолжили обсуждать эту тему с Ефросиньей Викентьевной и сошлись во мнение, что всё очень странно. Ну, зачем похищать пенсионера? Что от него хотели получить? А меня еще очень занимал вопрос, откуда у Бориса Игнатьевича Поначева взялась такая машина, она ведь стоит немалых денег. Я поискала объявления о продаже подобных машин, но не нашла ничего.

-Оля, а ведь и, правда, - задумчиво сказала Ефросинья Викентьевна. - Я не придала значения машине, но это очень интересно, если ты говоришь, что подобных авто просто нет в России. Давай поручим Андрею выяснить историю машины. А пока, - она загадочно улыбнулась, - не покажешь ли ты мне сериал с этим автомобилем.

Весть вечер мы смотрели "Сверхъестественное", вначале Ефросинья Викентьевна бухтела, но потом втянулась и очень эмоционально переживала за героев.

Следующие дни были заполнены собеседованиями, поездками в интернаты, знакомством с их директорами, составлением списков будущих потенциальных учеников. Мой день был расписан по минутам, некогда было даже дойти до реки, которая была в двух шагах, чтобы искупаться. И только после ужина мы могли позволить себе посидеть на веранде и поговорить про наше расследование.

Борис Игнатьевич мало чем мог нам помочь, мысли в его голове путались, он не понимал, что от него требуется. А Олег Егорович медленно восстанавливался, он вспомнил всё, что было в детстве, юности, а вот дальше память пока не хотела возвращаться. Врач делал хорошие прогнозы.

-С учетом того, что мы применяем самые лучшие препараты, думаю, результаты не заставят себя ждать.

И мы ждали. Андрей разузнал про машину, и эти сведения еще больше запутали всё дело. По его оценке такая машина стоила на рынке порядка семидесяти тысяч долларов, но все объявления, которые он нашел, были ложными, мошенническими.

Глава 12

Если бы меня спросили, что подавали на ужин, ответить не смогла бы. Что-то ела, даже хвалила, даже участвовала в разговоре, но это делала моя оболочка, а разум и сердце сошли с ума. Да разве такое бывает? Чтобы вот так, с первого взгляда все внутри загорелось и кроме него вокруг никого не стало. Мне кое-как удалось взять себя в руки, и помогать рассказывать Ефросинье Викентьевне о наших приключениях. В её рассказе мы были просто Шерлок Холмс и доктор Ватсон. Андрей скромно молчал и лишь иногда, в особо невероятных поворотах, типа "я сразу подумала, что Вега найдет сбежавшего Тараблина", улыбался.

-Вам должны дать медаль, - сказал в конце рассказа Этьен.

-Не в этой стране, сын, - возразил Жан, - я удивлен, как нашу сыщицу не арестовали. Проникли дважды в чужое жилище, обманули следователя, - он покачал головой и перевел тему, обратившись к младшему сыну. - Филипп насколько тебя отпустили?

-Только навестить бабушку, - улыбнулся парень. - Я должен быть в команде через три дня. Тренер был недоволен, но я не мог удержаться, очень хотелось обнять бабулю и посмотреть на подарок.

-О, мой дорогой, - протянула к нему руки Ефросинья Викентьевна, - Гранд ждет тебя, я ведь хотела с тобой посоветоваться и приобрести ему подружку. Этьен, надеюсь, ты не на три дня?

-Нет, моя дорогая бабушка, я успею тебе надоесть. Я рассчитываю на твое гостеприимство до самой осени. Занятия в университете начнутся только в сентябре, а отец, надеюсь, даст мне отпуск на эти полтора месяца.

"Целых полтора месяца! - подумала я, а сердце отстукало. - Всего полтора месяца".

Жан при словах сына выдавил улыбку и заявил.

-Отпуск я тебе дам, но я приветствовал бы твое возвращение в компанию как можно раньше.

Потом Филипп рассказывал о подготовке к Олимпиаде, о своем великолепном коне Империале Шевалье.

-Ты будешь участвовать в личном конкуре? - задал вопрос Жан.

-Нет, отец. В эту Олимпиаду только в командном. Но я в запасе, - широко улыбаясь, ответил Филипп.

Когда подали десерт разговор зашел об открытии пансионата. Авраам Исакиевич обрисовал обстановку, Жан заметил, что найден разумный выход, а Этьен внимательно смотрел на меня, потом спросил.

-Ты и, правда, отважная. Далеко не всякая девушка согласилась бы взвалить на свои плечи такое дело. Не страшно?

А мне страшно было представить, какого цвета стали мои щеки, я выпила немного вина, чтобы дать себе время собраться и, улыбаясь, ответила.

-С Ефросиньей Викентьевной не страшно браться за любое дело. Мы подобрали хороших специалистов, и, что главное, неравнодушных людей. А вся бумажная волокита в надежных руках Авраама Исакиевича.

-Кстати, Оленька, - подал голос господин Домбровский, - вы сегодня особенно красивы и эта старинная брошь придает вам загадочности.

-Я тоже обратила внимание на твое украшение, - кивнула Ефросинья Викентьевна. - Очень изящная корсажная брошь.

-И дорогая, - добавил Жан, немного повернув голову в мою сторону. - Извините за вопрос, Ольга, но как удалось её сохранить? Насколько я понял, ваши родители были в крайне затруднительных обстоятельствах, почему же не продали украшение?

-Жан, - удивилась Ефросинья Викентьевна, - что за вопросы, я не узнаю тебя, право.

-Здесь нет никакого секрета, - улыбнулась я, - брошь досталась маме от бабушки. А как она попала к бабушке - это целая история.

-Расскажи, пожалуйста, - попросил Этьен.

-Действительно, очень интересно, - поддержала его Ефросинья Викентьевна. - Давайте перейдем на веранду и за чаем продолжим беседу. Если Ольга не против, конечно.

Отказать я не могла. И когда все устроились в удобных креслах за столом и был подан чай я начала рассказ.

-Бабушка говорила, что эту брошь её матери подарил мужчина, который ухаживал за ней. Ухаживал очень красиво, встречал с работы обязательно с цветами, небольшими букетиками то фиалок, то ландышей, а прабабушка моя работала в типографии. Водил в кафе, угощал мороженым. А брошь эту подарил, когда уходил на войну, просил сохранить, а его самого не ждать. Вот такая странная просьба. Моя прабабушка недолго оставалась в тылу, окончила курсы медсестер и ушла на фронт. Брошь она спрятала под половицу в доме. Вернулась прабабушка домой беременной зимой 1943 года, кто был отцом ребенка, никому не говорила, но, насколько я поняла, прадед с войны не вернулся, и тот мужчина, который брошь подарил, тоже пропал. Осталась только фотография, которую они сделали в тот самый день..., - я замолчала.

-Как интересно, Ольга, - подбодрил меня Этьен, - что же вы замолчали, продолжайте.

А у меня язык не поворачивался, я вспомнила, откуда мне было знакомо лицо Василия Ольшанского. Это было лицо офицера со старой, пожелтевшей фотографии...Мысли мои заметались, как испуганные птицы, а если быть точнее, как бестолковые куры - сказать сейчас, или сначала убедиться самой в том, что память меня не подводит. Прикусила губу, отпила из чашки чая, и продолжила.

-Так вот, когда прабабушка вернулась, то увидела, что дом её родителей разбомбило, сами они были в эвакуации с заводом. Прабабушка часто приходила на место, где стоял их дом, она говорила бабушке, что её тянуло туда, как магнитом. Когда она уходила на фронт, то не сказала родителям о брошке, и очень жалела об этом. Брошь она нашла, когда сошел снег, изумруды сверкнули на солнце. Вот таким чудесным образом эта брошь вернулась к ней, бабушка моя хранила её как семейную реликвию, только изредка доставала, но никогда не надевала. Потом брошь перешла к маме. И вот как вы справедливо заметили, Жан, - я повернулась к мужчине, - когда наступили трудные времена, мама хотела продать брошь, но случилось несчастье. Мама понесла украшение в скупку и надо же такому случиться, у неё вырвали сумку.

-О, Господи! - вскрикнула Ефросинья Викентьевна.

-Спустя два года, когда уже не стало папы, грабителя нашли, и вы не поверите, но он не продал брошь, её нашли при обыске. Благодаря всё той же фотографии, где на прабабушке была эта самая брошь удалось её идентифицировать. Следователь тогда нам сказал, что бандит был не дурак и понимал, что такую брошь можно легко отследить, вот и держал, как он выразился "до удобного случая". Так брошь вернулась в нашу семью второй раз.

Глава 13

-Мистика какая-то, - разглядывая фотографии сказала Ефросинья Викентьевна, - Василию в 1941 году исполнилось пятьдесят пять лет, а на фотокарточке совсем молодой человек, но лицо! - она перекрестилась. - Лицо-то - Василия. Он достал средство Макропулоса?

-Ефросинья, голубушка, - подкатился Авраам Исакиевич, - ну, что вы такое говорите. Помилуйте, какая мистика. Вы взгляните на фотографии Шарля и Жана, если бы не одежда и прическа их не различить. А Этьен? Наденьте на него мундир, приклейте усы, и вуаля - перед вами боец Сопротивления Шарль Лагранж-Шансель.

-Вы абсолютно правы, господин Домбровский, - поддержал адвоката Жан, - скорее всего мы видим либо сына Василия Ольшанского, либо двойника.

И все повернулись ко мне. Интересно, что они хотели от меня услышать? Я эту семейную легенду слышала от бабушки, а кто был её отцом так и осталось неизвестным, прабабушка говорила: "Он был достойным мужчиной, смелым и гордым, остальное неважно, всё равно его больше нет". На все доводы, что может его семья была бы рада внучке, она отмахивалась и говорила, что не было у него семьи.

-Дорогие мои, - каким-то изменившимся голосом сказала Ефросинья Викентьевна, - а вам не кажется, что Ольга похожа на бабушку?

-Придумаешь же ты, мама, - покачал головой Жан, - абсолютно никакого сходства. С этим офицером прабабушка Ольги встречалась перед войной, а вернулась с ребенком она в 1943.

-Но они могли встретиться на фронте, - не сдавалась хозяйка поместья.

"Нет, нет, нет, - билось в голове, - такого не может быть, вот просто потому, что не может быть никогда!".

-Моя дорогая бабушка, - вмешался Филипп, - семейные тайны, мистические украшения - это всё увлекательно, но бабуля, покажи мне Гранта, пожалуйста.

И он галантно предложил Ефросинье Викентьевне руку, а Этьен с улыбкой подал руку мне.

Его рука была сухой и горячей. А моя, напротив, ледяной. Этьен с удивлением посмотрел на меня.

-Ты замерзла?

-Нет, у меня всегда так, когда волнуюсь - руки становятся холодными, - стук моего сердца, казалось, слышали все.

-Отчего же вы так разволновались? - раздался сзади ироничный голос Жана. - Не из-за нелепого же предположения маман о возможном родстве?

Мне стало не по себе, и как-то обидно за свою семью. Что-то поднялось в душе, что-то такое, как при разговоре с Матвеем.

-Ну что вы, Жан, в нашем роду дворян не было. Все мои предки были рабочими и служащими, что не мешало им быть порядочными и честными людьми, - с той же иронией и как можно спокойнее ответила я.

-Молодец, девочка! - громко сказала Ефросинья Викентьевна. - Так его, сноба! Что за дурь, меряться титулами, да ещё и в двадцать первом веке. Жан, я просто не узнаю тебя сегодня. Может ты что-то не то съел? - с сарказмом закончила хозяйка.

-А что плохого, если Ольга окажется..., - сказал Филипп, - бабушка, кем может приходиться нам Ольга?

-Мне, получается, внучатая племянница, а вам с Этьеном - троюродная сестра, хотя я могу ошибаться, надо нарисовать на бумаге, в голове не могу проследить. И ничего плохого в этом я совершенно не вижу, - с нажимом продолжила она. - Это только подтвердит мою интуицию.

-А я бы предложил провести генетическую экспертизу, - вставил Авраам Исакиевич, - генетическая экспертиза – великое достижение современной науки, которое позволяет с точностью 99 % установить родство. Вот, например, у меня недавно был случай. Мужчина оставил после себя немалое наследство и на него предъявили права дети от первого брака, которые не общались с отцом на протяжении двадцати лет и сын от второго. Так как мужчина был в почтенном возрасте, когда вступил во второй брак, то родство сына от второго брака поставили под сомнение. Дети от первого брака настояли на экспертизе. И представьте только, - адвокат мелко рассмеялся, - дети от первого брака оказались не его, и сын от второго брака получил все.

-М-да, пердимонокль, - прокомментировал Жан.

-Не рой другому яму, - подал голос Андрей, - это так по-русски называется.

-Ты прав, Авраам, так мы и поступим, если Ольга не против, конечно, - повернулась ко мне хозяйка.

-Я не против, - ответила и почувствовала, как напряглась рука Этьена.

За разговором мы прошли через парк и подошли к строениям, которых я еще не видела. Оказывается, здесь были расположены вольеры для собак, котельная, конюшня и еще ряд построек. Навстречу вышел мужчина, которого я не раз замечала за высадкой цветов.

-Добрый вечер, Владимир Федорович, вот и приехал хозяин Гранта, - сказала Ефросинья Викентьевна, подталкивая Филиппа вперед.

-Хорошо, - ответил мужчина, - а то застоялся конь без седока. А ведь Грант чистокровный жеребец, буденновской породы. С норовом немного, но понятливый.

В конюшне было светло, пахло сеном и, само собой, лошадьми.

Филипп осматривал жеребца, и попросил нас не ждать его.

-Пойдемте, - кивнула хозяйка, - Филиппу с Владимиром Федоровичем интереснее, чем с нами.

Оставшийся вечер прошел за разговорами об истории России и Франции, о том, в чем сходство и различие между русскими и французами. В свою комнату я вернулась в совершенном смешении мыслей и чувств. И, правда, какая-то мистика. Распахнула окно и долго смотрела на звездное летнее небо. Потом опять взяла в руки фотографию. Моя прабабушка была на ней такой юной, в платье с пышной юбкой и пояском, а на груди брошь. А офицер тоже молодой, высокий и улыбающийся. Повернула фото и прочитала выгоревшую надпись "Моей Верочке от Владислава Тараблина с любовью. Помни и не жди". Какого еще Тараблина? Почему никому не пришло в голову перевернуть фотографию? Почему я никогда не читала, что там написано? Да потому что фотография была приклеена в небольшом бабушкином альбоме и никогда её оттуда до сегодняшнего дня не доставали. Тараблин - фамилия не самая распространенная, наш Тараблин родился в июне 1941 года, он сын вот этого Владислава? Было уже поздно, и я не стала тревожить Ефросинью Викентьевну, решив, что утро вечера мудренее. И мне еще надо разобраться с тем, что со мной происходит. Почему хочется встать на цыпочки, и кружиться, подняв руки вверх, почему сердце так сладко ноет? Неужели любовь может ворваться в жизнь вот так - с одного взгляда, с одного прикосновения? И что мне теперь с этим делать? Но некому было ответить на мои вопросы...

Глава 14

-Мне интересно, маман, а как вы узнаете телефон родственников вашего Тараблина в Канаде, если он ничего не помнит? - спросил Жан.

А я подумала: "Скорей бы он уже уехал". По-моему Жан невзлюбил меня с самого моего появления, и он был бы рад, если бы затея с пансионатом для детей провалилась. Ведь он не одобрял идею матери с восстановлением поместья, с переездом в Россию. Его ирония никак не подействовала на Ефросинью Викентьевну.

-Это у вас все в телефонах, а наше поколение привыкло записывать важные вещи на бумаге. Мы заедем к замечательной соседке, пенсионерке Ермолаевой, она цветы польет, а мы записную книжку поищем. Но сначала в клинику, сдадим анализ для экспертизы, заодно проведаем наших подопечных. А потом заберем Марусю. Григорий сказал, что она уже поднимается и ходит потихоньку.

Этьен выразил желание нас сопровождать, и мое сердце тут же выдало барабанную дробь, а щеки запылали. Надо как-то учиться сдерживать свои эмоции, вот только как это делать, я не знала. Что там говорят про бабочек в животе? У меня, похоже, там не бабочки, а какие-то настырные обезьяны, которые требуют его присутствия, его прикосновений, его взглядов. Вот мне показалось, что он как-то по-особенному на меня посмотрел, а на самом деле, скорее всего, это просто вежливость. Они с братом хорошо воспитаны, галантны, а я дурочка... Мне же, в конце концов, не семнадцать лет, я взрослая женщина, так почему не могу справиться с этим внезапным ураганом чувств?

В клинике нас ждал сюрприз, Олег Егорович начал вспоминать, пока память его работала избирательно, и события далекого прошлого он мог представить четко, а ближайшие происшествия не помнил. Врач нас заверил, что динамика очень хорошая и прогресс налицо. Про внезапно возникшего в Канаде брата Тараблин нам рассказал довольно связно. Оказывается, брат был старше Олега Егоровича на целых двенадцать лет и, конечно, он хорошо помнил все события тех страшных лет. Семья жила в Ленинграде, отец работал в крупном издательстве, а мама была домохозяйкой. В тот, 1941 год, когда закончились занятия в школе, отец привез семью к родителям мамы в эти места, а сам вернулся на работу. Он погиб во время блокады. Олег родился за день до войны.

Мать с сыновьями остались жить у бабушки с дедушкой. В эвакуацию не попали, так как тяжело заболел дедушка, а когда он поправился, немцы уже заняли город. Деда расстреляли за связь с партизанами на глазах семьи, а матери переводчик сказал, что ей «повезло», ее не казнят, а дадут возможность искупить свою вину, работая «на благо Рейха». Ее и сына Виктора, который был рослым и крепким для своих лет парнем, погрузили в товарный вагон и увезли в Гёттинген.

-Олег Егорович, а как звали вашего отца? Брат же сказал вам? - с надеждой спросила Ефросинья Викентьевна.

-Его звали Василий Владимирович, - уверенно ответил Тараблин, - Клееночку на мою рубашку нашила, по всей видимости, не мама, а бабушка, потому что деда моего звали Егор. Может, перепутала, а может, сознательно так сделала, кто теперь скажет. Что случилось с бабушкой неизвестно, скорее всего, погибла при освобождении города. А вот я выжил, - грустно вздохнул мужчина.

Ефросинья Викентьевна выразительно посмотрела на меня, потом на Этьена. Мы тоже переглянулись. Картина начинала складываться. А Олег Егорович продолжал.

-Брат много рассказывал о том, что пришлось ему перенести за годы войны, маму расстреляли по какому-то доносу, а ему чудом удалось избежать призыва в так называемую Русскую освободительную армию бывшего советского генерала Андрея Власова. Виктор повредил руку и до сих пор она у него высоко не поднимается. Мама просила брата, чтобы после войны он разыскал меня, но Виктор не захотел возвращаться на родину. Он рассказывал страшные вещи, я не хочу об этом говорить, - мужчина устало закрыл глаза, - кто я, чтобы судить его...

-А вы видели своего брата? Он приезжал к вам, или может, вы ездили к нему? - спросил Этьен

- Нет, - вяло махнул рукой мужчина, - только по видеосвязи говорили.

-Так как же ваш брат оказался в Канаде? - тихо спросила я.

-Ему опять повезло, с ним работала девушка, полячка, она собиралась уехать в Америку. Их поженили, и брат уехал сначала в Америку, а потом они перебрались в Канаду. Их фиктивный брак перешел в настоящий, но детей им Господь не дал. И вот когда жены не стало, брат решил начать поиски. Он делал запросы в разные организации города, и прежде всего в детские дома...

В этот момент зашел врач и заявил, что слишком много нагружать память нельзя и больному надо отдыхать. Ефросинья Викентьевна кивнула и обратилась к Олегу Егоровичу.

-Ольга спасла вашу собаку, мы сейчас её заберем из клиники домой. Маруся пыталась вас найти.

На глазах мужчины появились слезы, он жестом подозвал меня к себе.

-Спасибо дочка, дай Бог тебе счастья за твою доброту. Маруся у меня самое близкое, родное существо теперь...

Я сама еле сдержала слезы. А Ефросинья Викентьевна поднялась и сказала.

-Может оказаться так, что у вас появится много родных, но для этого мы должны пройти экспертизу, - она подняла указательный палец вверх и как будто погрозила кому-то, - генетическую. Вы согласны.

Врач удивленно посмотрел на женщину, не менее удивленным выглядел и Олег Егорович.

-У меня был дядя - Ольшанский Василий Владимирович, он остался в России, когда вся семья эмигрировала в 1917 году во Францию. Я предполагаю, что он женился и взял фамилию жены, дворянская фамилия не к лицу была революционэру, - она так и сказала, выделив "э". - От этого брака и родился его первый сын, - хозяйка повернулась ко мне, - Владислав, а потом, вероятно, Василий женился во второй раз на вашей маме, уже под фамилией Тараблин. Поэтому мы все, - она обвела взглядом палату, - можем быть родственниками.

Молчание в палате стало тягучим, вязким и никто не решался его нарушить. Наконец, это сделал Этьен.

-Олег Егорович, вы ничего не теряете, соглашайтесь, - и широко улыбнулся. А мне показалось, что от этой улыбки стало еще светлей вокруг и напряжение лопнуло, как мыльный пузырь.

Глава 15

На следующий день в поместье было оживленно. Оказывается, здесь было принято на бал приглашать всех, кто работал в поместье. А людей здесь работало немало. В службе охраны у Андрея было четыре человека, у Владимира Федоровича - два садовника, работники котельной, слесарь и сантехник. Штат домоправительницы Веры насчитывал пять горничных, а еще две работницы прачечной. Конечно же, Пьер и его помощники.

-Ольга, обзвони наших новых сотрудников, преподавателей, воспитателей, проверь списки, чтобы никого не забыть. С Пьером я поговорю сама, а потом передам тебе его пожелания.

При этих словах Этьен засмеялся. Ефросинья Викентьевна перевела на него удивленный взгляд.

-Пьер замечательно освоил русский язык, и я слышал, какими выражениями он высказывал свои "пожелания", - объяснил Этьен.

-Я разделяю вашу радость по поводу обретения двоюродного брата, - вкрадчиво начал Авраам Исакиевич, который уже узнал последние новости, - и бал - это прекрасно. Но! - он поднял пухлый палец вверх, - я хотел бы прояснить вопрос, а как же теперь быть с наследством?

-Каким наследством, - замахал руками Олег Егорович, - мне ничего не нужно, у меня всё есть - дом, сад, собака, пенсия...

-Простите, уважаемый Олег Егорович, - перебил его адвокат, - но у вас кроме дома и собаки есть сын и, если я не ошибаюсь, внуки. А им тоже ничего не нужно? - прищурив один глаз, спросил господин Домбровский.

-Да ну тебя, Авраам, в самом деле, - сказала Ефросинья Викентьевна, - ты прекрасно знаешь, что поместье я выкупила у муниципалитета, восстановила его на деньги, которые я получаю от ренты со вкладов, сделанных отцом и мужем на моё имя. Всеми предприятиями владеет Жан. И так же, дорогой мой адвокат, тебе известно, что денег на вкладах достаточно не на одну семью, и не на одно поколение. И если сын Олега испытывает затруднения, я с удовольствием помогу. А своим наследством я имею полное право распорядиться так, как придет мне в голову! - на последних словах она выпрямилась и такая сила исходила от этой изящной женщины, что возражать ей мог только очень смелый человек.

-Взбалмошную голову, - пробормотал под нос Авраам Исакиевич очень тихо, но я услышала.

***

Большая гостиная превратилась в бальную залу, по периметру расставили стулья и столы с закусками и напитками, девушки и женщины в красивых платьях, с прическами, мужчины в светлых рубашках, все улыбаются. Я нашла глазами Этьена, он стоял рядом с бабушкой в смокинге и белоснежной рубашке.

Увидев меня, что-то сказал Ефросинье Викентьевне и пошел мне навстречу. А мои ноги приросли к месту. На выданный мне хозяйкой аванс я купила себе несколько обновок, в том числе красивое длинное платье, кремового цвета, надела туфли и брошь. Брошь я пыталась отдать Ефросинье Викентьевне, сомнений в том, что старинное украшение принадлежало семье Ольшанских, не было. Серьги и кольцо, которые Ефросинья Викентьевна достала из своей шкатулки по рисунку и камням совпали идеально. Но хозяйка наотрез отказалась, сказав:

-Раз брошь попала в твою семью, так тому и быть. Вот почему моя бабушка оставила её в России, разбив свою парюру, это загадка. А ведь еще во Францию не доехали браслет и диадема.

-А может она оставила украшения невесте своего старшего сына? - предположил Этьен.

-Очень может быть. Мой отец говорил, что когда семья покидала Россию, Василий был не женат, но он мог и не знать о невесте, - согласилась Ефросинья Викентьевна. - Еще одна тайна, загадка..., - она задумалась, потом продолжила, обратившись к Олегу Егоровичу. - Твой брат, Олег, сказал, что ваш отец, то есть Василий работал в крупной редакции в Санкт-Петербурге?

-Тогда это был Ленинград, - поправил её мужчина.

-Много ли там крупных издательств? Давайте проведем расследование, - глаза Ефросиньи Викентьевны загорелись, она потерла руки, - проследим судьбу моего родного дяди!

Этьен подошел ко мне и предложил руку. Я вложила свою руку в его, и вдруг на душе стало так хорошо, легко. Ушло куда-то стеснение, постоянные мысли о том, кто он и кто я. Пусть это будет мой бал, а Этьен будет моим принцем.

-Шампанского? - спросил он, я с улыбкой кивнула.

А потом мы кружились в вальсе, танцевали клубные танцы, пили шампанское, перепробовали все канапе и тарталетки. Заметили Ефросинью Викентьевну танцующую с Владимиром Федоровичем.

-Бабушка у меня - огонь! - сказал Этьен, наклоняясь к моему уху. - Она и нам даст фору в танцах.

-А меня поражает наш главный конюх, или садовник, наш "три в одном", как его Федор называет, - отозвалась я. - Такое впечатление, что он занимался бальными танцами. И посмотри на Авраама Исакиевича, Вера его закружила.

Как меняет человека веселье. Всегда строгая Вера смеялась шуткам и анекдотам, которыми сыпал господин Домбровский. Андрей в светлом костюме не так сильно был похож на телохранителя. Одной из горничных даже удалось вытащить его на танец.

Наши будущие преподаватели и воспитатели вначале стеснялись, но быстро освоились. Учительница младших классов, женщина предпенсионного возраста с большим опытом работы, очень спокойная, добрая, но вместе с тем требовательная. Она настояла на введении в школьную программу домоводства для девочек и труда для мальчиков, кроме того не согласилась с Ефросиньей Викентьевной, что детям будут накрывать на стол, предложив установить дежурства в столовой.

-Но они же маленькие, - не соглашалась хозяйка поместья, - вы еще заставьте их дом убирать.

-Это само самой, - спокойно кивнула Наталья Ивановна, - заправлять кровати, подметать, убирать листву осенью, чистить снег.

-Ну, знаете ли, чистить снег - это уже слишком, - возмутилась Ефросинья Викентьевна, - у нас будет пансионат, а не трудовой лагерь.

-Хорошо, снег отменяем.

Так вот сейчас Наталья Ивановна танцевала с Олегом Егоровичем и щеки её покрылись приятным румянцем.

Голова моя кружилась от шампанского, танцев, и, в первую очередь, от того, что Этьен весь вечер был рядом и между нами маленькими разрядами проскакивали не только дружеские отношения. В нежных прикосновениях, во взглядах, в улыбках...