Небывальщина

Глава 1

Зеленоватое пламя спокойно потрескивало в закопченном и не чищенном уже века два очаге. Искры иногда выплескивались за пределы и лизали пыльные темные доски ближайшего шкафа, ничуть не нанося последнему никакого ощутимого ущерба. Верхняя его полка была откинута вперед и держалась на небольших цепях мерно покачиваясь, являя распахнутую толстенную книгу, увитую травами и ягодами всех размеров и видов.

Послышалось тихое бормотание и рядом с очагом появился высокий темноволосый юноша. Внимательно глянув на зеленое пламя и, убедившись, что оно горит как надо, он перевел взгляд на книгу и подкинул еще сухих кореньев на страницы. Проследовав дальше по комнате и поняв, что в его отсутствие ничего не случилось, юноша отыскал на дубовом столе мозаичную картину, которую намеревался закончить к утру, и плюхнулся на ближайшую лавку.

В воздухе тут же загудело, а глаза вспыхнули ярким синим огнем. Стеклышки сами прыгали в руки, вертелись, хихикали, занимали предназначенные им места на полотне. Работа спорилась и напряжение силы можно было чуть пригасить, что юноша и сделал. Скоро снова нужно обходить свои владения, послушать все ли ладно. А они не маленькие и сила еще ой как пригодиться.

Ночь даже не перевалила за середину, в животе предательски заурчало. Дернув бровью, юноша поманил из очага чугунок и тот послушно выплыл на стол, предусмотрительно сбросив крышку. Запахло мясной похлебкой, деревянная ложка спрыгнула с полки, а хлеб тут же оказался подле нее.

Отложив мозаику и основательно подкрепившись, молодой человек разогнал посуду по местам, накинул расшитый черный кафтан, прихватил причудливый тонкий посох и направился вон из избы. За ее пределами было еще много разнообразных помещений, все их нужно почуять, осмотреть и успокоить, если что-то разбалансируется. А затем проверить лес до самых болот.

Пробираясь через последнюю гулкую залу, юноша внезапно заметил краем глаза как дрогнул в Чаше Призыва розовый корень и пополз по столу. В два прыжка оказавшись рядом, тронув корешок, закрыл глаза и тихо выдохнул.

Звенит.

Еле-еле слышно, будто и нет ничего. Но не чудится же!

Еще выдох – тишина.

Может и правда показалось. Погладил корень, расправил и уложил обратно в Чашу. Ягоды рябины рядом на мгновение отозвались, но тоже смолкли.

Чудно.

Раздумывать некогда и юноша двинулся дальше. Теперь путь лежал в Безлунный Лес. Благополучно добравшись до ручья и не приметив ничего странного, попробовал воду. Звон был и в воде, исчезающий, нереальный. Это уже неспроста. Теперь точно должно сходить к филину на край леса, не случилось ли чего.

И точно – чем ближе к краю, тем громче звон. Уже и в воздухе, и в деревьях забился, заметался. Вот и гнездо филина почти видать, а Сизой Дымки все нет как нет. Аж жуть брать начала. Только шаг ускорил и тут же влетел со всей мочи во что-то непонятное.

Что-то непонятное отлетело с недовольным вскриком.

Опомнившись, юноша зажег камень на своем посохе и осветил пространство вокруг, да так и опешил. Посреди Безлунного Леса стояла и потирала плечо девушка. Простоволосая и определенно живая.

Ерунда какая-то!

– Ты кто? – только и вырвалось у него.

А она и не думала отвечать, тихо стояла и недоверчиво пялилась то на камень в посохе, то на высоченного юношу его держащего. Удивительно, но страха в полных тумана глазах не было и в помине. Уж не ему ли стоило пугаться.

Собравшись с духом, он отогнал от сердца всю подступающую жуть и оторопь, и попытался сосредоточиться на том, чтобы понять, кто именно стоит перед ним.

Вдох…

Будто с неба обрушился целый лес. Грохот, воздушные вихри, перемешанные с грубым утробным гомоном. Всю округу мгновенно заволокло красным, только ядовито синие всполохи мелькали то тут, то там, отдавая низким воем. И вот тут уж девушка испугалась. Да и кто бы не испугался!

Красные нити все туже и туже опутывали ее, со всех сторон хлопало, клокотало и все разом, одновременно. Юноше потребовался непростительно долгий миг, чтобы оценить ситуацию и принять решение. Собрав силу, уже гудящую вокруг, он ударил посохом оземь и хаос прекратился.

Из темноты безлунной ночи вылетел огромный сизый филин, все еще недовольно и грозно ухая он опустился на ближайшую темную ветку, опаляя ядовитым светом огромных синих глаз. Красные нити осели по краям поляны, а вихри и шум притихли и попрятались в густой листве.

Девушка все так же хранила молчание, но теперь к потиранию ушибленного плеча добавилось громкое прерывистое дыхание. Надо было перевести дух, а успокоиться никак не получалось. Да и глаза отводить от подозрительного незнакомца в темном лесу тоже не самая здравая идея.

– Ты кто? – уже чуть тверже повторил юноша. Все было определенно не так, а выяснить кто перед ним так же не выходило.

Внутреннее чутье утверждало, что она – человек. Простой, живой и безопасный. Филин опасался, что к ним в лес пробралась какая-нибудь дрянь с болот или откуда похуже. И ситуация более паршивая, так как это непонятно что использовало какой-либо из набора мерзких способов казаться девушкой. Лес реагировал стандартно как на чужака.

Но было тут еще что-то, витало в воздухе…

Звенело!

Это оно звенело!

Ее присутствие здесь, казавшееся таким неправильным, таким неестественным, определялось этим звоном, как именно тем, чему должно так быть. Душа места приветствовала ее, а значит беды она не несет.

Юноша, так и не дождавшись ответа, сделал знак филину и тот, на этот раз беззвучно и быстро, убрался восвояси. Затем развеял остатки нитей, успокоил деревья и снова обратил взор на девушку. Она к этому моменту уже вполне справилась с собой, но вот плечо так и не отпустила.

– Болит? – как можно более участливее попытался спросить он. Получилось так себе, но девушка кивнула. – Если позволишь помочь, то пройдет еще до петухов. Но придется пойти со мной.

– Я тебя не знаю, – вырвалось у нее с ноткой протеста в голосе.

Глава 2

Днем на тракте было оживленно, как и всегда. Купцы, войска, путешественники, просто бродяги, которым некуда деться. Да и прочего разнообразного люда немерено. Путь этот тянулся от далеких восточных земель до самого центра материка, и дальше, если хватит сил, смелости да дружины идти. Никто здесь не удивлялся чужестранцам совсем не похожим на местный народ. Даже напротив, с интересом на заставе расспрашивали всех, кто мог хоть сколь-нибудь внятно изъясняться на русском или любом другом славянском наречии. Сегодня тоже не было исключением.

Солнце только вошло в зенит как прибыл караван из далекого Китая. Многолюдный, тяжело нагруженный. Часть его собиралась остаться тут всего на несколько часов, часть планировала переждать ночь, чтобы дать лошадям отдохнуть. Все очень оживленно переговаривались и гомон стоял страшный.

В местной харчевне было чуть тише, но и там звучали разные голоса и диалекты. У самой стены, сдвинув несколько массивных дубовых столов и лавок, трапезничали прибывшие с караваном господа, явно более высокого статуса, нежели остальные. Они тихо переговаривались между собой и не спешили возвращаться на улицу. И настолько эти азиаты выглядели необычно даже для тракта, что вызывали неподдельный интерес у всей харчевни. Хотя подойти к ним никто не решался.

До того самого момента, как в дверях показался местный воевода Захарий, высокий, крепко сбитый мужчина средних лет, с русыми длинными растрепанными волосами, чуть забранными на затылке, в сопровождении своей дочери Елены. Ему доложили о новом большом караване в аккурат, когда они были неподалеку и упускать такой случай узнать, что в мире делается, не намеревались.

Широко улыбаясь и держа дочь за руку, воевода направился прямиком к сдвинутым столам.

– Доброго дня вам! Говорите ли вы по-нашему, разумеете?

– Доброго. Не все, но я могу говорить за них, – отозвался самый статный господин, сидевший дальше всех от входа, на чистейшем русском. Лишь с небольшой тенью неизвестного акцента.

Стоило ему заговорить, как остальные за его столом тут же притихли.

«Видать не последний человек он средь них» – тут же смекнул воевода, а вслух сказал:

– Меня зовут Захарий. Я здешний глава, а это дочка моя Елена. Как узнал, что такой громадный караван у нас встал понял, что нужно поприветствовать гостей.

– Я – Ли, а это мои добрые друзья. Будем рады компании, – любезно улыбнулся статный господин, но черные глаза его остались внимательны и серьезны. Он с интересом разглядывал воеводу и его дочь. – По правде сказать, мы не совсем часть этого каравана, а лишь путешествуем с ним некоторое время.

Хоть Захарий и ждал продолжения, Ли похоже не собирался сообщать детали своего маршрута.

– Где же вы так научились говорить? – не смог не полюбопытствовать он, изрядно впечатленный манерой иностранца изъясняться.

– Я владею многими наречиями. Так проще путешествовать, а путешествую я довольно. Да и даются они мне сравнительно легко, – снова улыбка и снова не тронула глаз.

Усевшись, воевода скомандовал подать холодного квасу и продолжил расспрашивать господина Ли о караване, дорогах, обстановке по пути их следования. А как речь зашла о планах, в разговор вдруг вмешалась Елена. Все это время она тихо сидела подле отца и с огромным интересом пялилась на необычного господина.

– Не хотите ли погостить у нас несколько дней?

Мужчины замолчали и обратили взгляды на девушку. Она сделала вид, что смутилась, но глаз от Ли не отвела.

– Это не далеко, вы отдохнете, да и места у нас занятные. Мне почему-то кажется, что вас они заинтересуют.

– Заинтересуют? – удивился он. – И чем же по-вашему?

– О, – ее прозрачно-серые глаза вспыхнули на мгновение непонятным огнем, – округа у нас сказочная. Если хотите, колдовская. Невидаль всякая в лесах водится, чудные звери. А если не побоитесь в самую чащу зайти, говорят, и нечто древнее можно встретить, силы попросить, коль осмелитесь.

Елена и сама не поняла, зачем она это только что сказала и насколько все выглядело глупо, но ей уж очень хотелось задержать загадочного господина у себя. Поэтому она продолжила, даже видя сколь серьезно на нее смотрит отец, явно не ожидавший такого развития событий.

– Ручьи целебные имеются. Попив из них всю усталость как рукой снимет. Коль с собой возьмете воду, то дорога и того приятнее станет.

Господин Ли тепло улыбнулся, впервые за весь разговор, перевел вопросительный взгляд на Захария.

– Да, все так, – подтвердил тот, – места у нас необычные. Если всякими россказнями увлекаетесь, то точно стоит с местным людом пообщаться. Они вам что только не нарасскажут. Я, как и дочь, был бы рад принимать вас в своем доме, если захотите погостить.

Елена довольно улыбнулась. Отец никогда не мог ей отказать.

– Хорошо, я заинтригован, – легко выдохнул Ли. – Но ответа пока не дам. Если вы готовы подождать, я обсужу это с моими друзьями, что сопровождают меня. К вечеру ответ будет наверняка.

На том и сошлись.

– Дочь моя дорогая. Что это тебе в голову ударило? – живо поинтересовался воевода, когда они добрались до гостевых покоев неподалеку от заставы.

– Ничего, отче, – хихикнула она, – уж больно интересный этот Ли. А то самому тебе не хочется его побольше расспросить. – Кинула она ехидный взгляд через плечо, усаживаясь у окна. – Да и статус твой.

– С ним-то чего?

– Представь сколько пересудов будет, когда мы явимся к нам в Соколью Гору с таким важным господином.

Елена точно знала, как увещевать отца, с детства вертела им, как только того хотела. А Захарий, любя свою единственную дочь больше всего на свете, и рад был ей угождать. Хотя со всеми прочими был строг и даже жесток.

– Ох, лиса, – только и отозвался он.

– Так о нашем семейном благе пекусь, отче, – ослепительно улыбнулась девушка, перебирая в руках украшения, что достала из небольшого мешочка, который всегда носила с собой.

Глава 3

В выходные на главной площади Сокольей Горы развернулась огромная ярмарка. Шумная, веселая, разноцветная. Съехалась вся округа, товары, угощения, забавы – всего было в достатке.

Марфа и ее брат с сестрой – Николенька да Лизка, ни за что не пропустили бы такое событие. Тем паче, что отец с матерью привезли товары на продажу, а девушке, как самой старшей, было поручено приглядеть за младшими. Носились они меж торговцев и торговок, присматривали что выпросить позже у родителей. Только и видно было как мелькают яркие русые головы то тут, то там.

Людно, да интересно все кругом! А уж когда иноземцы с тракта заглядывают и вовсе глаз не оторвать. Ведь чего есть-то в их маленькой деревеньке Сторожено близ Сокольей Горы? Лес, луга, да несколько дворов. Все друг друга знают, всё на виду. Если бы не заботы – со скуки померли бы уже. Хотя вот лес она очень любила. С отцом из него и не вылезали бы, коли была их воля.

Но ярмарка – ярмарка – это отдельный мир!

Приятно иногда оказаться достаточно далеко от родного гнезда, чтобы насытиться праздником и невидалью всякой, что встретишь только тут.

Многих знала Марфа, со всеми обязательно здоровалась, узнавала, как у них дела и бежала дальше, ни на миг не упуская Николеньку и Лизку из виду. Уж больно шустрые они – чуть недосмотришь и не доищешься. Благо увлекались дети легко и давали девушке небольшие передышки.

В одну из таких заприметила Игоря – соседского парня, с которым дружила с пеленок. Окликнула. И к их пестрой компании присоединился долговязый, румяный подросток. На полголовы выше нее, темные каштановые, остриженные до ушей, волосы так и переливались на ласковом солнышке, разбавляя немного ярко-русое семейство, что отливало медью.

Вдвоем было куда сподручнее следить за малышами и Марфе даже удалось краем глаза посмотреть небольшое представление заезжих артистов. Хотелось бы задержаться еще чуть, но вон, Лизка уже тянет Николеньку к скоморохам, пляшущим на другом конце площади. Значит пора за ними. Переглянулись с Игорем и пошагали смотреть новое действо. Но так людно было в том направлении, что на миг совсем потеряли детей из виду.

Не успев испугаться, Марфа заприметила брата, несущегося со всех ног в сторону гуляний, Лизка явно не поспевала, но следовала туда же. А в следующую секунду Николенька уже всем корпусом влетел в высоченного мужчину в дорогих диковинных одеждах. Да так сильно, что если бы этот человек не удержал мальчишку за плечо, то тот бы кубарем покатился по дороге потеряв равновесие.

Шибко перепугалась Марфа, добравшись до них торопливо начала отчитывать брата за невнимательность. Следом подоспел Игорь, перехвативший по дороге Лизку, которая, глядя на все это уже начинала хныкать. По сему парень решил остановиться чуть поодаль и отвлечь ее внимание.

– Простите его, пожалуйста, он… – выпалила девушка, поднимая глаза на мужчину и тут же осеклась. Перед ней стоял человек азиатской наружности и не было ни малейшего шанса, что он понимает ее.

– Ничего страшного, – просто изрек высокий господин на чистейшем русском, который категорически не вязался с его внешностью. Видимо шок отразился на лице Марфы, и он поспешно добавил, приветливо расплываясь в улыбке, – главное, он цел.

Девушка только и смогла, что моргнуть. Отвести взгляд от черных как сама ночь глаз незнакомца у нее никак не получалось. На секунду даже почудилось, мелькают в них красноватые искры. Никогда она еще таких не видела ни глаз, ни людей, не то, чтобы заговорить.

– Да, цел, – сумела-таки выдавить из себя эхом Марфа, – дома еще получит…

– Если я могу попросить за него, то не хотелось бы кому-то приносить неприятности, – все так же очаровательно улыбался мужчина, и искр будто стало еще больше. Или только показалось?

– Господин, Ли, а я вас обыскалась! – с облегчением мурлыкнула Елена, внезапно возникшая рядом с ними. Марфа аж вздрогнула от неожиданности, а Николенька, улучив момент, вырвался и был таков.

– Еще раз извините нас, пожалуйста, – быстро проговорила Марфа и исчезла вслед за братом, пока еще был шанс его поймать.

– Я что-то пропустила? – обеспокоилась Елена, вглядываясь в Ли.

– Нет. Знакомлюсь с местным людом, как и советовал ваш отец.

– Тогда нужен люд явно постарше, – улыбнулась она, но совершенно непонятно было, что там за этой улыбкой прячется. Всяко выяснять не хотелось.

– Пока вы искали меня не встретились ли вам Пак и Хо?

– Нет. Но мы можем поискать их вместе, – просияла Елена и уже фамильярно тянула Ли за рукав. – Их будет легко приметить даже в такой толпе.

«Сомневаюсь», – подумал Ли, но не стал спорить и последовал за ней.

Время перевалило за полдень, и многие торговцы уже начинали собираться. Кто все распродал, а кому хотелось добраться до дома засветло. У отца Марфы Святослава тоже опустел почти весь прилавок, хоть и осталось несколько амулетов. Ехать им было не далеко, по сему можно и повременить со сборами.

Запаковав не торопясь пустую тару из-под яиц и меда, он, чтобы чем-то себя занять, стал разглядывать проходящих мимо людей. Приветствовал, кого знал и высматривал, где там шастает семейство. Чистые голубые глаза так и шарили по толпам не спешившим покидать разъезжавшуюся, но еще гуляющую ярмарку.

Медовым блеском в шевелюрах его дети определенно обязаны отцу. Хоть волосы у него самого были намного светлее, но сходство очевидное. Ни у кого такого яркого отблеска во всей волости не сыскать.

Василиса Акимишна, жена его, показалась из-за соседней лавки и явно несла в корзинке всякой всячины. «Как же, приехать на ярмарку и с пустыми руками домой?» – часто говаривала она. А Святослав и не против, просто удивлялся как она такие диковинные вещицы отыскать может. Он бы прошел мимо, не заметил, а у жены – зоркий глаз да чутье безошибочное. Никогда ерунды не купит и все в дело идет.

Не успела Василиса нескольких шагов до мужа дойти, как возник, будто из воздуха (или он отвлекся, залюбовался женой?), перед Святославом азиат. Необычный такой, высокий и на удивление чисто спросил по-русски: