Недостойная для дракона

Пролог

─ Ксана Андреевна, ─ шептала Светка, размазывая слёзы вместе с тушью по бледным щекам, ─ что делать?

─ Не паникуй! ─ мне пришлось говорить жёстко, иначе, если я ещё буду мямлить, мы точно не выберемся, ─ берите детей и закройтесь в операционной, там три двери, запри все.

Я посмотрела, как четыре медсестры повезли, повели и понесли деток в сторону операционной. А я пошла ко входу в отделение. Через меня он точно сразу не пройдёт, а там глядишь и Росгвардия подоспеет.

Как назло, все врачи оказались отрезаны от нас этим ненормальным, который запер их на утренней планёрке на кафедре.

Я вышла из отделения, заперла дверь, ключ выкинула и встала, впервые в жизни порадовавшись своей грузной стокилограммовой фигуре, даже, если он и стукнет меня, сразу ему мою тушку не оттащить. Прислушалась, со стороны лестницы ничего не было слышно, лифты он, гад, тоже заблокировал, да и деток не слышно, даже самые маленькие, поняли, что надо тихо как мышки, и не плакали. Они здесь у нас в онкологии все такие, почти не плачут.

«Что там Светка сказала? Видела в окно росгвардейцы уже подъехали, дай бог успеют»

Дверь с резким звуком распахнулась и в проёме показался высокий, прилично одетый, и если бы не глаза, налившиеся кровью, с полопавшимися сосудами и странным образом кривившийся рот, то можно было бы сказать, что и симпатичный, мужчина.

─ В сторону, ─ махнул он мне автоматом, или что там у него было за оружие, я в оружии плохо разбиралась, хотя и военнообязанная, но всю жизнь проработала медсестрой, последние десять лет старшей.

─ Сынок, ─ решилась я пробиться сквозь пелену ненависти и безумия, ─ зачем ты так, они же дети.

─ Мой тоже был ребёнком, ─ буквально выплюнул, сошедший с ума от горя отец, ─ а вы его убили.

─ Так бывает, не всем можно помочь, ─ сказала я и он, размахнувшись попытался напугать меня прикладом.

─ Уйди, старуха! ─ крикнул он, а я, заметив, что в окне показались тросы, решила, что осталось совсем немного и рухнула, ещё больше перегородив вход, чтобы он не смог меня оттолкнуть.

Он нацелил на меня оружие:

─ Уйди, добром прошу.

─ Не уйду, ─ упрямо сказала я, и увидела растерянность в его глазах, и у меня родилась надежда, что всё ещё может закончиться благополучно. Но в этот момент одновременно произошли сразу три события.

Резкий звук бьющегося стекла, дрогнувшая рука мужчины и выстрел…

Что-то больно ударило меня в грудь, и в следующий момент я вдруг поняла, что не могу вдохнуть.

Перед глазами стало мутно, но я успела увидеть, как люди в касках и бронежилетах, впрыгивают в окно, как сыпятся сверкающие осколки, они роняют на пол террориста. И последняя мысль была: «Успели, мальчики».

Глава 1

Кто-то бил меня по щекам.

«Офигели совсем? ─ подумала я, не открывая глаз, но понимая, что дышать могу, ─ Что это за методы реанимации, я вообще-то почти герой!»

И я, не глядя, кулаком двинула прямо перед собой, раздался сдавленный стон, и экзекуция закончилась. Я медленно открыла глаза.

«Я в гробу?» – вокруг было темно, немного света пробивалось из узкого окошка, и я вдруг поняла, что если я и в гробу, то он, во-первых, на колёсиках, а во-вторых, двухместный. Потому что напротив меня сидела здоровая, толстая, рыхлая какая-то деваха, держась за глаз.

– Что вы дерётесь-то? – спросила она.

– А ты что руки распускаешь? – сказала я вслух, поразившись тому, что голос у меня не мой обычный громкий и резкий, а тихий, нежный. Я явно говорить громко не привыкла, и, как-то это слабенько получилось. И девица, похоже, воспряла, подумав, что раз голос слабенький, то и я слабенькая.

– Так вы не отзывались, – уже более нагло сказала она. – А скоро постоялый двор. А вы как заснули, так всё и спите. Мне вона начальник стражи сказал вас разбудить.

– Ну и разбудила бы, – сказала я, про себя отмечая странности про «стражу», – Что по щекам-то хлестать? Ты вообще кто такая?

Девица посмотрела на меня странно.

– Как это кто? Шаня я, – и как только она это сказала, у меня будто какой-то канал открылся, и в мой мозг хлынула информация. Имя девицы словно приоткрыло какой-то люк, над которым протекала река и сейчас воды этой реки «заливались мощным потоком» прямо мне в мозг.

Мелькали какие-то сцены, я ощущала какие-то чувства, эмоции, но мозг отказывался принимать странную информацию. Мне нужно было время, чтобы просто осознать: что это вообще? Почему я уверена, что все эти мысли, чувства, ощущения и знания принадлежат мне?

Глаза мои были полуприкрыты, поэтому я заметила, как сидящая напротив Шаня снова встала и размахнулась, видимо собираясь снова ударить меня по щеке. Я перехватила её руку и сжала, поразившись тому, что сила моя вроде бы со мной, и снова раздался стон. Я открыла глаза, продолжая сжимать руку нахальной девки, девица от боли опустилась на колени, и теперь я смотрела на неё сверху вниз.

– Ещё раз попытаешься ударить, я тебе руку сломаю, поняла? – почти ласково сказала я.

– Да-да, – жалобно стала отвечать Шаня. – Простите, госпожа, простите!

– Так-то лучше, – сказала я.

– Села на лавку! Быстро! – я отпустила её руку и только тогда обратила внимание на свою. Повертела её перед лицом, узкая тонкая кисть с длинными красивыми пальцами.

«Так… я не поняла, где моя пухлая ладошка с пальцами-сосисками, на которые только одно кольцо и налезало? Бабушкино. Так, а кольцо-то где?» – Я посмотрела на вторую руку. Никаких колец у меня вообще не было. И это было странно, потому что в памяти были эти руки, но украшенные красивыми кольцами и браслетами.

«Попёрли, – подумала я. – Пока я, значит, тут спала, и попёрли!» – и я с подозрением посмотрела на деваху.

– А где мои украшения?

– Ой, госпожа, не пугайте меня, – сказала Шаня. – У вас же всё забрали перед тем, как отправить в монастырь.

И как только она сказала про монастырь, тут же словно открылся шкафчик памяти, ещё одна полочка. Но, прежде чем снова уйти в себя, я строго посмотрела на деваху и сказала:

– Так, я сейчас ещё немного подремлю, а ты меня не вздумай руками будить. Как будем подъезжать к постоялому двору, позовёшь. Это понятно?

– Понятно, госпожа, – сказала Шаня, всё ещё потирая правую руку.

Я попыталась осознать новую информацию.

«Похоже, я… попала,» – подумала я, возблагодарив Бога и свою подругу Ленку, что таскала мне фантазийные книжки про попаданок. Вот уж не думала, что со мной это случится.

Визуализация

Дорогие мои Читатели!

Рада Вас приветствовать в моей новой истории

"Недостойная для дракона"

Не забудьте добавить книжечку в библиотеку и рассказывать мне всё, что вы о ней думаете!

Когда я писала пролог, почему-то плакала, но сейчас пишу продолжение, и понимаю, что не ошиблась с героиней!

Вот она Ксана Андреевна, в целом мирная женщина, по когда понадобилась встала перед съехавшим с катушек мужчиной, не пожалела себя

А вот и та в кого волею высших сил, уж и не знаю какого мира, попала Ксана Андреевна. (Пока она такая, но возможно, что потом она поменяется)

Здесь первое событие.

Глава 2

Ехидный внутренний голос прошептал:
«Ну а с кем ещё, Ксана Андреевна, это могло случиться? Только с тобой. Ты же вечно в забавные ситуации попадаешь».

Это правда. Моё правдолюбство знали все, и из-за этого я иногда попадала в… Но сейчас не об этом. Надо было срочно разбираться с тем, что есть.

«Итак, я попаданка. Зовут меня Ахсана ас Фариш. О, надо же! Похоже как, Ксана – Ахсана. О, я ещё и драконица, из довольно древнего, но обедневшего рода. И мне повезло, я стала эйлой наследника императора».

Эйлами в этом мире, под названием Аммараш, называли женщин, которые могли раскрыть силу дракона. Да, это был мир драконов. Несмотря на то, что здесь были и люди, к которым относилась сидевшая напротив меня Шаня, власть принадлежала драконам.

Ахсане повезло. Перед глазами мелькали картинки: счастливый отец Ахсаны, радостно размахивающий каким-то контрактом; мать, обнимающая её. Странно было осознавать, что теперь это – я: тоненькая, небольшого роста, с бледной кожей и бесцветными волосами. Я видела завистливые взгляды сестёр.

И вдруг увидела его, красавца, широкоплечего, высокого, стройного. Я таких мужчин вообще ещё не видела никогда, даже на картинках. А нет, вру, как раз на картинках в тех книжках, которые Ленка приносила, и видела. Это был мой жених, наследник императора. И я помнила ощущение радости и счастья, когда мне об этом сказал отец.

И всё было хорошо до того момента, как мы с семьёй прибыли во дворец на помолвку.

Дворец был очень красивый: из белого камня, с высокими сводами, витражными окнами, симметричными башнями. И внутри дворца всё было очень красивое, золотое. Драконы вообще любили всё красивое и золотое.

На саму помолвку я была в красивом платье, бело-голубое, с серебристыми искрами, с нашитыми драгоценными камнями. Такая цветовая гамма даже несколько оттеняла мою бледную кожу, отчего я сама себе казалась ещё красивее.

Было много приглашённых, я мало кого знала, потому что у отца не было денег водить нас с сёстрами по приёмам.

Чуть позже ко мне подошла какая-то очень красивая девица. По сравнению со мной она была яркая, я бы даже сказала, по-цыгански яркая: чёрные волосы, чёрные брови, шоколадного цвета глаза, яркие вишнёвые губы, слегка смуглая кожа. Она представилась как дочь советника императора Латифа ан Дазара.

Девушка мило поздравила меня и пригласила выпить сока. К нам подошёл лакей, и мы взяли по небольшому хрустальному стаканчику. Я сделала пару глотков, а потом, через некоторое время, у меня закружилась голова, и меня затошнило. Я подумала, что это, вероятно, от волнения, и стала глазами искать свою мать, но не нашла. Потом кто-то взял меня под руку и сказал:

– Сейчас я вам помогу.

Я даже не могла вспомнить мужской голос это был или женский.

Перед глазами стало темно, и вскоре я уже ничего не видела, окончательно провалившись в темноту.

А утром меня разбудили голоса. Я открыла глаза, я находилась в какой-то чужой комнате. Рядом со мной, прикрывшись одеялом, лежал обнажённый мужчина. Я повернула голову в другую сторону: там стояли мой отец, моя мать, мой красавец-жених. И они все смотрели на меня.

Я тоже посмотрела на себя и с ужасом обнаружила, что я тоже была обнажена.

А после начался кошмар. Меня вместе с родителями выкинули из дворца. Дома меня заперли без еды и воды. Вскоре отец пригласил поверенного семьи, магического поверенного, и на камне рода, расположенном в подвале нашего особняка, произнёс формулу отречения, отрёкшись от меня.

У меня больше не было имени, я больше не принадлежала к этому роду. Но и этого им показалось мало. Вскоре за мной приехал возок, на котором вот я еду сейчас вместе с дворовой девкой Шаней в сопровождении монастырской стражи.

Да, меня отправили в монастырь Игурас. Там содержали преступниц и иногда туда отправляли провинившихся жён. Но если семья платила, то там можно было жить вполне сносно: тебе выделялась отдельная келья, и можно было самой выбирать себе занятие на оставшиеся годы.

За меня не заплатили. Это означало, что жить я буду в общем, неотапливаемом бараке и выполнять самые тяжёлые работы. А учитывая жёсткий климат в той части империи, то жить мне оставалось от силы несколько месяцев. Вряд ли даже драконий организм выдержит постоянный холод, недоедание и тяжёлый физический труд.

– Госпожа Ахсана, – услышала я голос Шани.

Я открыла глаза и посмотрела на девушку.

«Ну, эта точно мне не помощница…» – подумала я и решила, что надо бежать, и бежать надо до того момента, как за мной закроются двери монастыря.

Визуализация

Вот и жених, красавчик,
попозже всё-таки попробую попросить нейросеть, чтобы был одетый.



И сцена на балу

Нежная, ни о чём не подозревающая героиня

Глава 3

Я обратила внимание, что мы остановились. Дверцы распахнулись, первой, самостоятельно, выскочила Шаня, но и мне никто не подал руки.

«Ну да, я теперь преступница, – подумала я, всё ещё до конца не понимая, что произошло во дворце. – Ну ничего, я с этим потом разберусь».

Погода была противная: сверху моросил мелкий дождь, небо было серое, было промозгло и холодно. Конечно, под ногами асфальта не было, там была размытая от дождя грунтовая дорога. Мы остановились возле деревянного строения, окружённого деревянным же забором.

«У них тут что, средние века?» – пришла очередная мысль.

«Ага,» – сказал ехидный внутренний голос, – и удобства на улице…

А я подумала, что если начну отвечать внутреннему голосу, то окончательно сойду с ума.

Подобрав длинные юбки, чтобы не запачкать пошла за Шаней. Хотя наряд мой красотой не отличался, видимо, отдали то, что не жалко было, чтобы отправить в монастырь помирать.

Шаня шла впереди, бодро перескакивая через лужи. Дверь мне придержала, дождавшись пока я войду.

Внутри дома было сухо и тепло, пахло кислыми щами. Комнату нам выделили с Шаней вдвоём. Там стояла одна узкая кровать.

Неожиданно Шаня наглым образом зашла и уселась на кровать. Я встала напротив.

– Ну-ка встала и села в другое место! – приказала я.

И тут эта наглая девица заявила:

– А куда же я сяду?

А я подумала о том, что всё-таки, несмотря на всё моё человеколюбие, руку я ей сломаю.

Видимо, что-то отразилось у меня на лице, потому что Шаня медленно встала, прошла по комнате и села на хлипкую табуретку, ютившуюся в углу.

Действительно, в этой комнате не было ни кресел, ни стульев.

– Сейчас мы для тебя тюфяк попросим, – сказала я.

– Так они небось денег захотят, – нахмурилась Шаня.

– Захотят – заплатим, – сообщила я.

– Так у вас-то нету, – в голосе Шани прозвучало сомнение.

– Так у начальника охраны же есть, – весело ответила я.

Шаня поджала губы.

– Хватит препираться, – строго сказала я, – лучше иди позови, кто там на постоялом дворе распоряжается.

Вскоре, предварительно постучавшись, в комнату вошла благообразная женщина лет шестидесяти.

– Что желаете? – она посмотрела сначала на меня, потом на Шаню, но, видимо, так и не поняла, кто из нас, кто.

– Тюфяк желаем, – сказала я. – Видите, тут одна кровать. Мне служанку положить надо.

– Тюфяк на ночь будет стоить ещё два фартинга, – спокойно сказала женщина.

– Мужчину видели, с нами приехал? – спросила я.

– Да, – сказала она.

– Вот он заплатит, – уверенно сказала я.

И вскоре у нас в комнате был тюфяк.

– Спать будешь здесь, – сказала я.

– Благодарствую, госпожа, – пробормотала Шаня.

А я подумала, что, наверное, будь у неё возможность, она бы сама меня придушила.

«И за что она меня так не любит?» – я покопалась в памяти. Вроде ничего плохого я ей не сделала. Потом подумала, что просто есть такая категория людей, которых хлебом не корми, дай пнуть того, кого все пинают. А последний месяц Ахсану пинали все, кому не лень.

Да, повезло так повезло…

Вскоре нас позвали ужинать. Мы с Шаней сели за небольшой столик внизу: в комнаты здесь еду не носили, потому что там есть было негде, ни столов, ни стульев не было.

Мы сели за небольшой столик у стены, а наша, вернее, моя охрана, даже не охрана, а надсмотрщики, расположились за большим столом позади нас.

Я уже заканчивала есть, когда дверь резко распахнулась. Вошёл хорошо одетый мужчина, вслед за ним двое несли ещё одного.

– Целители есть?! – громко спросил он.

Я по привычке (я же медик) откликнулась:

– Есть.

Охрана от удивления даже есть перестала.

Вошедший подозрительно на меня посмотрел.

– Сможете помочь?

– Ну почему нет, давайте попробую, – сказала я.

Он кинул что-то сверкнувшее золотом на стойку трактирщику, и тот побежал вперёд, открыл дверь, расположенную с другой стороны обеденного зала. Мужчину потащили туда.

– Что сидишь? Пойдём, – сказал мужчина, явно привыкший повелевать. Такой у него был вид и голос, что мои надсмотрщики даже не шевельнулись. А Шаня смотрела на меня выпученными глазами.

Ну а мне что? Я встала и пошла. Это я уже потом сообразила, что здесь другой мир, и здесь методы лечения могут быть совсем другие. Но было поздно.

Глава 4

Рана у мужчины была очень нехорошая – в живот. Операционных инструментов и хорошего хирурга с антибиотиками здесь не было. Но вдруг я поняла, что могу его вылечить.

Я не знаю, откуда пришло это понимание. Просто сначала на кончиках пальцев появилось лёгкое пощипывание, потом это пощипывание перешло в жжение. Я удивлённо посмотрела на свои ладони: они мягко сияли, а в голове уже складывалась картина, что нужно сделать.

– Правда, для этого… – пробормотала я, и уже громче сказала:

– Спустите ему штаны.

Мужики крякнули, но штаны пациенту спустили, прикрыв «то самое дорогое» сдёрнутой с другого стола салфеткой.

Я положила руки, прижав ладони по краям раны, которая шла от низа живота и почти до рёбер.

Жжение в ладонях усилилось, но теперь это больше походило на то, как будто я прикладывала руку к горячему утюгу: он ещё не очень остыл, но уже не такой обжигающий, чтобы получить ожог.

У меня на глазах происходило чудо: я буквально видела, как срастаются сосуды, как восстанавливается повреждённая ткань, как исчезает грязь. И остановилась только тогда, когда почувствовала лёгкое головокружение.

От страшной смертельной раны у мужчины остался розовый рубец, создававший впечатление, что операцию ему сделали месяца два назад. А сейчас уже всё зажило, но нужно ещё немного времени, чтобы от шрама остались только следы.

Другой мужчина, тот, что спрашивал про целителя, в дорогой одежде смотрел на меня восхищённо.

– Как же нам повезло! – сказал он. – Настоящий целитель в придорожном трактире. Я уж думал, что Гром не выживет.

– Ну вот, – развела я руками. – Простите, только шрам уже сил нет убрать.

– Это ерунда, – сказал мужчина. – Это мы сами. А почему вы так выглядите? И что это за люди с вами? – спросил он.

– Везут меня в монастырь, – печально ответила я.

– Да вам с вашими способностями не в монастырь надо, а в армию.

Ехидный голос произнёс внутри меня:
«А вот с этого места поподробнее».

– А как можно туда попасть? – спросила я.

– Ну, для этого вам нужно попасть в город Терлин. Там военная академия. Целителей, особенно с такой силой, они берут сразу. И… простите, я не знаю, какое преступление вы совершили. Но даже если самое страшное, хотя, глядя на вас, я бы так не подумал, то они всё равно вас возьмут. И у вас будет десятилетний контракт, в течение которого никто, даже сам император, не сможет вас тронуть.

– А потом? – спросила я.

– А потом у любого преступления истекает срок годности, – улыбнулся мужчина.

Я улыбнулась.

– А как мне туда попасть?

– Я могу помочь, – сказал он.

– Помогите, – ответила я, понимая, что вот он тот самый шанс, который нельзя упускать.

Мужчина вытащил из кармана что-то похожее на драгоценный камень в оправе.

– Что это? – спросила я.

– Это портал. Зажимаете в кулак и представляете себе, куда хотите попасть.

Я опустила руку, так и не забрав камень из его руки.

– Я не знаю, где находится эта академия и как она выглядит…

– Я покажу, – сказал он. Подошёл ко мне, прижался своим лбом к моему, и я вдруг увидела башни красивого каменного небольшого городка, извилистую реку, протекавшую по городу и разделявшую его на две части.

На выезде из города возвышался огромный замок, напоминающий сказочный «Дисней», только этот замок был тёмно-серым, почти чёрным. Кованые ворота, высокие в три человеческих роста, на воротах изображены какие-то диковинные птицы. А по краям от ворот, на высоких столбах, сидят…

– Виверны, – сказал мужчина.

– Да, – я посмотрела на него.

– Вот представьте себе эти ворота и виверн – и окажетесь прямо перед ними, – сказал мужчина.

Взял мою руку, вложил в неё камень-портал и сказал:

– Я вам рекомендую сделать это здесь и сейчас. Потому что до монастыря осталось не так много времени. А на территории монастыря никакая магия уже не действует.

Я сначала хотела рвануть в комнату, чтобы собрать вещи. Ведь были же у меня какие-то вещи? Я вспомнила тощий мешок, в котором самым ценным было небольшое зеркальце, которое мне удалось унести из дома, когда отобрали всё. Даже белья не было. Но я подумала: «Если армия, то там всё выдадут».

– Спасибо, – сказала я, прикрыв глаза, зажала в руке камень и представила себе ворота с вивернами.

Глава 5

Открыла я глаза уже стоя перед воротами, даже сначала показалось что я всё ещё их вижу в своём воображении, потому что сразу после перемещения сознание отказывалось воспринимать реальность вокруг чем-то реальным.

Само перемещение при помощи портала напоминало езду с «американской горки», этакий «вжух», во время которого захватывает дух, и потом ощущение тяжести как будто снова возвращается весь твой вес.

Я смотрела на ворота ..., ворота смотрели на меня.

─ Чего надо? ─ вдруг раздался скрипучий голос сверху.

Я подняла голову и увидела, что одна из виверн, наклонив вниз длинную гибкую шею, смотрит на меня.

─ Вы меня спрашиваете? ─ переспросила я, оглянувшись. Никого больше не увидела и снова посмотрела на виверну.

─ Тупых не принимаем, ─ раздалось с другой стороны.

Это в наш странный диалог вступила вторая виверна, голос у неё был более мелодичный, как будто женский.

Тут я поняла, что решается моя судьба, и сейчас эти каменные ящерицы меня турнут, и тогда не факт, что мне удастся сбежать, если вдруг меня начнут преследовать те, от кого я так удачно сбежала.

─ Что значит тупых?! ─ воскликнула я громко, ─ да я просто растерялась, была поражена вашей красотой, вот и застыла в восхищении.

─ Хм, ─ раздалось с той стороны откуда исходил женский голос, ─ кажется, всё-таки потенциал есть.

─ Какая магия? ─ спросил тот, у кого голос был скрипучий.

─ Целительская, ─ быстро ответила я, вспомнив, что целители очень сильно ценились.

─ Платная? ─ задал ещё один вопрос «скрипучий».

─ Нет, в армию пойду, ─ заявила я.

«Скрипучий» заржал:

─ Глянь-ка, ещё одна. Что вас всех туда тянет, кроме него, что других мужиков нет?

─ Кроме кого? ─ удивилась я, вообще не понимая причём здесь мужики.

─ Ладно, проходи, ─ сразу после этих слов, в воротах приоткрылась калитка и будь я хоть чуть-чуть покрупнее, мне бы точно не пролезть.

─ А куда идти-то? ─ спросила я.

─ Прямо иди, ─ прозвучал голос виверны, которая говорила в женском тембре.

Я и пошла, ощутив просто какое-то облегчение, когда за мной закрылась калитка.

Стоило мне войти, как мир вокруг наполнился звуками, и я увидела, что по дорожкам ходят учащиеся, никаких мантий, все в разной одежде, но на некоторых было надето что-то вроде военной формы.

На меня никто не обращал внимания, и я пошла прямо, тем более что дорожка, на которую я вышла, вела прямо к зданию, как будто пристроенному к основному зданию замка.

Я поднялась по ступенькам, потянула тяжёлую дверь и вскоре оказалась в небольшом коридоре, из которого вело несколько дверей. Табличек на дверях не было, так что я, следуя указаниям виверн, пошла в ту, которая находилась прямо.

И эта дверь оказалась открытой. И вот за ней было два стола, и за одним из них сидела миловидная девушка, а за другим никого. У девушки на столе было навалено много бумаг, а вот на втором столе, всё было разложено аккуратно, я бы сказала «волосок к волоску».

─ Здрасте, ─ поздоровалась я.

Девушка посмотрела на меня удивлённо, потом смерила меня взглядом с ног до головы, увидела мою непрезентабельную одежду, и лицо её приобрело высокомерный вид.

─ Риза* Сорреша пока нет, ─ холодно сообщила она.

(*риз – обращение к мужчине аристократу, реж – обращение к мужчине простолюдину)

─ Я подожду ─ так же холодно и с таким же выражением на лице сказала я.

─ Но он может…

─ Катуни* … ─ я перебила девицу, и сразу обозначила её статус, он явно, не был аристократическим. Я, кстати, тоже несмотря на своё драконье происхождение больше не относилась к высшему обществу. У меня теперь даже не было права использовать имя рода, только имя оставалось моим. ─ Я целитель и пришла подписать контракт с армией, прошу вас сообщить о моём визите.

(*карита – незамужняя девушка аристократка, *кара – замужняя женщина-аристократка)

(*катуни – обращение к незамужней девушке простого происхождения, катун – обращение к замужней женщине-простолюдинке)

Стратегия моя оказалась верной, как только прозвучало слово целитель, девица сразу подскочила, и со словами:

─ Подождите, здесь, карита, ─ выскочила за дверь.

Через несколько минут дверь распахнулась и в кабинет вошёл огромный, словно шкаф, немолодой уже, судя по седине на висках чёрных волос, мужчина в военной форме.

На погонах у него было по две виверны, я с помощью памяти Ахсаны отличала их от драконов, по длине шеи. У виверн она была более длинная. А вот, что это обозначало с точки зрения воинского звания Ахсана не знала, ну и я соответственно тоже.

Он окинул меня придирчивым взглядом, мой внешний вид похоже его не впечатлил, но несмотря на явное разочарование, он спросил:

─ Это вы на факультет целителей?

Я кивнула.

─ Готовы заключить контракт с армией? ─ снова спросил он.

Я опять кивнула.

Он посмотрел на меня настороженно и задал ещё один вопрос:

─ Вы немая?

Я отрицательно покачала головой.

Мужчина с явным раздражением воскликнул:

─ Ответьте вслух, наконец.

Я насмешливо на него посмотрела, ну что в самом деле так нервничать:

─ Я обладаю целительской магией, пришла сюда заключить контракт с армией, не передумаю, ─ добавила я, заметив, что он собирался что-то спросить.

Теперь кивнул он.

─ Пойдёмте.

─ Куда? ─ от неожиданности спросила я, потому что была уверена, что мы сейчас здесь будем оформлять документы.

─ Вы думаете мы берем всех, кто заявляет, что он целитель? ─ усмехнулся мужчина, ─ мы с вами пойдём к артефакту, там проверим ваш дар, его уровень, и после этого определим.

Глава 6

К счастью, Сарреш был против нашего знакомства, поэтому он взял и отправил их в другую сторону, а мы с ним продолжили движение.

Вскоре мы пришли в здание, напомнившее мне цирк. Ну, конечно, цирком это не было, просто архитектура строения напоминала здание цирка, круглый купол, ряды кресел вокруг «арены».

На «арене» посередине был установлен круглый каменный стол или алтарь, на нём с шести сторон были сделаны углубления для рук. Прям такие ладони с растопыренными пальцами. Память Ахсаны подсказала, что это четыре стихии и ещё специальная магия. К специальной магии относилась и целительская, помимо этого была ещё и некромантия.

У Ахсаны изначально была магия огня, не очень сильная, но и не слабая. Средненькая. Вообще все драконы обладали той или иной стихийной магией. Обычно в пределах одного рода был один тип магии, не мог от дракона со стихией огня родиться дракон со стихией воды, как и целитель, драконы редко бывали целителями, обладая огромной силой они редко были готовы ей делиться, целительство же предполагало необходимость отдавать свою силу, чтобы излечить.

И что-то мне подсказывало, что целительская магия, так неожиданно и так своевременно проявившаяся, была именно моей, которую я притащила в это тело с собой.

─ Что надо делать? ─ спросила я и голос мой отразился от каменных сводов «цирка».

Сарреш мне объяснил, что мне надо пойти и первым делом поставить свои ладошки туда, где обозначен белый квадрат, так здесь обозначалась целительская магия.

Я спустилась вниз, обошла вокруг стола, проходясь взглядом по обозначениям. Вот ярко-красный треугольник – огонь, вот синий круг – вода, вот шоколадного цвета шестиугольник – земля, и серый ром, обозначающий магию воздуха. Некромантия, конечно же обозначалась чёрным, и была похожа на знак бесконечности.

─ Давай уже, ─ крикнул мне сверху Сарреш, и я, подняв голову увидела, что к нему присоединился кто-то ещё.

Остановившись напротив белого квадрата, я, с каким-то волнением положила руки. Сначала ничего не происходило, и мне хотелось крикнуть, что у них стол сломался. И только я собиралась крикнуть, как прямо перед глазами полыхнуло чем-то ослепительно белым.

Меня отбросило от стола, и пришла я в себя, сидя на полу, и удивлённо посмотрела на ярко белый столб всё ещё бьющий от стола-алтаря вверх в самую середину купола. И тут только до меня дошло, почему была сделана такая конструкция.

Ко мне подбежал Сарреш:

─ Вы в порядке, карита?

Глаза у него были изумлённые.

─ Я что-то не то сделала? ─ спросила я, опасаясь, что что-то сломала. А что? Я могу.

Вдруг сверху раздались аплодисменты:

─ Карита вы были великолепны, Сарреш где ты откопал это чудо?

Я всмотрелась наверх, откуда исходил низкий, мужской голос, но лица мужчины разглядеть не удалось. Свет был над ареной, а над сиденьями, окружавшими её света не было, поэтому лицо мужчины было скрыто в полумраке.

─ Сама пришла, ─ ответил Сарреш, и добавил, ─ в армию.

─ В армию? ─ удивился мужчина, ─ это прекрасно, если только теперь не передумаете.

─ Не передумаю, ─ буркнула я.

Сарреш помог мне подняться, и мы уже пошли с ним на выход с арены, как вдруг тот же мужчина сказал:

─ Карита, а вы не хотите проверить на другие виды магии?

Я бы хотела сказать: «Не хочу»,

Но Сарреш уже подтолкнул меня к артефакту, и я подумала, что, если у меня и огненная магия такая же, как и целительская, то я здесь вообще сгорю.

Руки вложила в углубление, напротив значка огненной магии очень осторожно, каждую секунду ожидая, что… сейчас рванёт.

И рвануло, но не так интенсивно. На этот раз меня не отбросило, просто огонь, который совершенно не обжигал меня словно, прилип моим ладоням, сколько я ни пыталась его сбросить, он только ярче разгорался.

─ Как его потушить? ─ в панике воскликнула я.

─ Уже не потушите, ─ ответил голос со стороны, ─ теперь он с вами всегда.

─ Это что, я теперь всегда буду с огненными руками ходить? ─ как стало страшно, а вдруг и правда, буду так и ходить, как человек-паук, застрявший в костюме.

Мужчина засмеялся:

─ Нет, конечно, я имел в виду, что у вас два вида магии, карита.

─ Пойдёте учиться на стихийный факультет?

─ А там тоже армия? ─ спросила я

─ Нет, там нет обязательной службы, но вы, если будете хорошо учиться, можете рассчитывать на стипендию.

Стипендия, это хорошо, но у меня-то совсем другие цели, вдруг они меня вытащат из этого прекрасного места и всё же отправят помирать в монастырь или ещё чего похуже придумают. Надо было выяснить.

Сарреш между тем снова подтолкнул меня к столу, я удивлённо на него посмотрела. Насколько мне «подсказывала» память Ахсаны, в этом мире ни у кого не было больше, два вида магии.

Но я решила, ладно, пусть и поочерёдно вложила ладони в остальные углубления. Там, где было обозначение некромантии, мне показалось, что ладоням стало тепло, и я, испугавшись, быстро отдёрнула руки. Но над углублением уже повисло тёмно-фиолетовое облачко.

Внимательно наблюдавший за мной незнакомец, сказал:

─ Интересная какая карита.

Я молчала.

─ Сарреш, я забираю девочку, а ты иди подготовь контракт.

─ Армейский? ─ спросил Сарреш.

Мужчина взглянул на меня вопросительно, и я решилась спросить:

─ А, если будет не армейский, то меня смогут забрать из академии?

Незнакомец снова внимательно на меня посмотрел, словно просканировал, у меня даже мурашки побежали, и я передёрнула плечами, а брови на его лице удивлённо приподнялись.

Но ответил он не мне, а Саррешу:

─ Да, армейский.

Мне же кивнул, мол, пошли, но я осталась стоять на месте.

Вдруг из-за спины прозвучал насмешливый голос Сарреша:

─ Риз Орш, она с незнакомыми мужчинами не ходит, ─ и добавил, ─ ей мама не велела.

Я потупилась.

Незнакомец вышел на свет, у него были белые волосы, сначала я подумала, что седые, но они слегка серебрились, волосы были длинные, убраны в хвост, лицо было бледным и ощущение бледности усиливали глаза, фиолетово сиявшие на лице. При этом высокий лоб, крупный нос, и бледные губы, но всё вместе смотрелось довольно привлекательно, хотя и очень необычно.

Глава 7

И я думала, что мы ножками пойдём, но ректор хмыкнул и взмахнув рукой, открыл тёмно-фиолетовый, почти чёрный проход.

Неожиданно от Сарреша прозвучало:

─ Риз Орш, вы уверены?

Я вопросительно посмотрела на ректора, но он ухмыльнулся и сказал, одновременно отвечая Саррешу и обращаясь ко мне:

─ Уверен. Проходите, карита, я же не могу держать его вечно.

Я и прошла, и оказалась в красиво обставленном мрачном кабинете.

Красиво, потому что всё было сделано дорого и качественно, а мрачно, потому что всё, ну или почти всё, было чёрным. Стол, не знаю из какого камня, но чёрный словно эбонитовая смола, стены, отделанные чёрным мрамором, даже дерево шкафов и то было почти чёрным. Светлым было окно, за которым виднелось голубое небо.

И я вдруг поняла, что с того момента, как я шагнула к воротам с вивернами, я ни разу не посмотрела на небо, и в моём воображении оно всё также оставалось хмурым и дождливым. А сейчас, среди всего этого мрачного чёрного великолепия ректорского кабинета, я видела голубое небо.

─ Присаживайтесь, карита, и давайте знакомится, а то вы моё имя знаете, а я ваше нет, ─ сказал ректор, и первым уселся в большое чёрное кресло.

А я что-то подумала, вот сейчас я ему расскажу, а он возьмёт и сдаст меня куда надо. Хотя, конечно, ректор не был похож на того, кто побежит отдавать девушку. Но Ахсана, в тело которой я попала, не была обычной девушкой, она была эйла. А эйлы, особенно с драконьей кровью, в мире Аммараш появлялись крайне редко. И пусть в памяти Ахсаны не осталось, лишилась она дара эйлы из-за случайной связи или нет, но рисковать не хотелось.

Я лично посчитала дар эйлы каким-то проклятием. Все девушки, не важно люди, драконицы, все проходили проверку на дар эйлы. Когда девушке исполнялось двадцать лет, её вели в храм и там она проходила проверку, и, если выяснялось, что она эйла, то радовались все … кроме самой девицы.

И вообще девушкам до двадцати лет запрещалось выходить замуж или терять невинность. Потеря невинности до проверки каралась очень жёстко, могли уничтожить всю семью.

Если девица оказывалась эйлой, то её выставляли на аукцион, где её продавали самому удачливому и богатому дракону. Деньги шли семье и поселению откуда была эйла. И, как правило деньги были огромные, потому что выявление эйлы проводилось всего раз в год, и на одну эйлу приходилось больше десятка драконов, а иногда и больше.

После покупки на аукционе почти сразу же проводился брачный ритуал, и брачная ночь, и во время первого соития, распечатывалась сила дракона.

Каждый дракон мечтал об эйле, и о первенце от эйлы. И вот после появления первенцы ценность эйлы заканчивалась. И в большинстве случаев её отправляли на «пир богов».

Что такое «пир богов» память Ахсаны умалчивала, а вот про первенца, я поняла, что первым у эйлы всегда рождался мальчик, который получал максимальную силу, наследник. После рождения первенца дракон уже мог иметь детей от любой женщины, и они тоже получали силу, хотя и не так много, как первенец.

Чем драконы и пользовались. Почти всегда эйлой становилась простая девушка, из деревни, зачастую малообразованная. Среди дракониц эйла могла появиться раз в сто лет, то есть почти никогда.

И поэтому ушлые драконы, женились на эйлах, а после рождения первенца, избавлялись от них, и женились на знатных драконицах, которые уже им рожали остальных детей, и воспитывали ребёнка эйлы, как своего.

Именно поэтому я решила, что «пир богов», это какая-то красиво завуалированная смерть.

Очень редко эйла становилась женой и матерью всех детей дракона. Но Ахсане повезло, она драконица, и её без всякого аукциона продали наследнику императора. И ей не нужно было бы уходить на «пир богов», но что-то пошло не так.

В общем, в связи с этим знанием, я решила подстраховаться и вместо подробного рассказа, сказала:

─ А давайте сначала контракт с армией подпишем, а после я вам всё расскажу.

Ректор сверкнул фиолетовыми глазами, но щёлкнул пальцами и на стол легли три плотных желтоватых листа.

Я протянула руку, но ректор положил свою, прижимая листы к столу и слегка наклонившись вперёд сказал:

─ Вы необычайно одарены, карита, у вас стихия огня, сильный целительский дар и немного некромантии. Вы могли бы закончить обычный целительский факультет, или стихийную магию, и … удачно выйти замуж. Вы уверены, что вам надо в армию?

─ Да, я уверена, ─ твёрдо сказала я.

─ Вы что? Покушались на императора? Или нарушили клятву эйлы?

Услышав про клятву эйлы, я чуть было не вздрогнула, но зато поняла, что это является преступлением не меньшим, чем покушение на императора.

Я спокойно сказала, теперь уже не сомневаясь в том, что выбрала правильную стратегию:

─ Риз Орш, дайте мне подписать документы, и я вам всё расскажу.

Вскоре все документы были подписаны, и я стала курсантом факультета военных целителей, сроком на один год.

Магическая подпись не требовала чернил или крови, достаточно было приложить палец и направить чуть-чуть магии, любой, и, конечно, подумать, что ты согласен.

И вот когда я полностью осознала, что теперь меня никто, даже сам император из этой академии не вытащит, я взглянула на ректора и сообщила:

─ Зовут меня Ахсана, имени рода нет, потому что меня изгнали, и я эйла, но так случилось, что я потеряла свой дар, а не передала его тому, кому предназначалось, и меня отправили в монастырь Игурас умирать. Но я не помню, как это произошло.

Я намеренно не стала говорить имя рода и называть, кто был моим женихом. Мне показалось, что это неважно.

Ректор Орш, выслушав меня, какое-то время сидел молча и сверлил меня своими фиолетовыми глазами.

И это длилось несколько долгих минут, и я уже подумала, что он сейчас возьмёт и обратит мой магический контракт в прах, но вместо этого он вдруг спросил:

─ Карита Ахсана, а вы можете дать мне каплю вашей крови?

Я на всякий случай спрятала руки, решив, что живой не дамся. Вампир он, что ли?

Глава 8

Дальше процесс, конечно, совсем не напоминал взятие анализа в городской поликлинике.

Расширившимися от ужаса глазами я – причём именно я, Ксана Андреевна, потому что не думаю, что для Ахсаны это было новостью, – смотрела, как ректор отрастил чёрный ноготь на указательном пальце и острым кончиком очень осторожно дотронулся до подушечки моего безымянного пальца.

Вся эта картина была настолько фантасмагорична, что я даже ничего не почувствовала. И лишь когда перевела глаза на свою руку, увидела, что там выступила крохотная капелька крови. Кровь была красной – это я отметила автоматически, значит, состав крови похож на человеческий, решила я про себя. «Хотя неплохо бы было разложить всё это на молекулы», — это говорил во мне внутренний медик.

Зачем-то взглянув на меня долгим взглядом своих невозможных фиолетовых глаз, ректор осторожно наклонился над моей рукой и очень аккуратно, стараясь не задеть мой палец, языком слизнул эту каплю. На какое-то мгновение он прикрыл глаза.

Я сидела и смотрела на красивое лицо, без риска быть застуканной за разглядыванием, и думала: «Ничего себе анализатор…»

Внутри было чувство ожидания открытия тайны. Мне было очень интересно, что по этой капельке крови он сможет определить.

Когда через пару минут ректор открыл глаза, первое, куда упал его взгляд, – это подписанные нами бумаги. Не знаю почему, но я, с ловкостью фокусника, быстренько схватила лежащие сверху свои экземпляры, которые должна была передать ризу Саррешу, как сказал мне ректор, и прижала к себе, жалея, что у меня нет сумки или портфеля.

А ректор только после того, как с каким-то странным сожалением посмотрел на эти бумаги, перевёл взгляд на меня.

– Я впервые, – сказал он, – вижу эйлу с драконьей кровью.

И мне очень не понравилось, что дыхание его стало каким-то тяжёлым, как будто он испытывал боль или ему приходилось себя сдерживать.

И я решила уточнить:

– Что значит, эйлу? Я не потеряла дар?

– Нет, – выдохнул ректор, – вы по-прежнему невинны, но…

А я подумала: «Вот всегда есть «но» …» – и «поймала» свой второй вопрос прежде, чем он слетел с губ, выжидающе глядя на риза ректора.

– …Но вас отравили, – продолжил риз Орш через несколько мгновений небольшой паузы, – и отравили вас весьма опасным и редким веществом.

Он снова задумчиво поглядел на меня и попросил:

– Назовите мне ещё раз ваше имя.

– Я же сказала, риз ректор, – ответила я, – меня изгнали из рода, у меня больше нет имени.

– Ахсана, – произнёс он, растягивая гласные, как будто пробуя имя на звучание, чтобы вспомнить.

А я подумала: «Ёлки-палки, надо было мне назваться как-то по-другому… Вряд ли среди драконов-аристократов много девиц моего возраста с именем Ахсана». И я на всякий случай ещё плотнее прижала к себе подписанные экземпляры магических контрактов.

Ректор обратил внимание на мои судорожные прижимания с бумагами и сказал:

– Не волнуйтесь, карита. Никто не сможет вас забрать из Академии. Даже я.

– А зачем вы… – вырвалось у меня.

– Ну, во-первых, я не женат и никогда не был, – сказал ректор, и слегка наклонился в мою сторону. – А, во-вторых, я отчаялся найти свою эйлу, а тут вы.

Я попыталась попятиться, но стул был тяжёлый, поэтому он не отодвинулся.

«Мне тут ещё озабоченных ректоров не хватало», – подумала я.

– Не бойтесь, карита, – усмехнулся ректор, – сейчас гораздо важнее то, что я вам скажу. Это вещество, которым вас отравили, запрещено в нашей империи, потому что содержит в себе кровь теневиков. После него не выживают.

Я постаралась удивлённо взглянуть на ректора, похоже, мне повезло встретить «Шерлока Холмса».

А ректор между тем продолжал:

– Так вот, вас отравили, и вы, карита, не выжили. Вы умерли…

Я затаила дыхание, понимая, что «никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу» и судорожно соображая, что можно будет сказать в своё оправдание.

Но ректор спас меня сам, сообщив:

– Но по каким-то причинам боги вернули вас назад. А кто мы такие, чтобы обсуждать действия богов.

И ректор вдруг перестал быть сильно загадочным и улыбнулся. Ещё немного помолчал, потом сказал:

– Вы были правы, придя сюда, в Академию, с открывшимся целительским даром. Теперь я понимаю, откуда у вас дар целителя и откуда у вас небольшой дар некромантии.

А я про себя подумала: «О, у меня ещё некромантия есть!»

Ректор, как будто прочитал мои мысли, сказал:

– Да, некромантия у вас есть. Дар небольшой. Так бывает у тех, кто вернулся из-за грани. И если вы будете его развивать, то вполне будете способны применять его в целительстве – это усилит вас.

Я пока промолчала, слишком мало я знала о магии, даже с помощью памяти Ахсаны.

– Так вот, карита, – ещё раз повторил ректор, как будто уговаривая самого себя, – вы подписали контракт. Теперь никто не сможет вас тронуть. Учиться вам здесь год, и через год вы станете военным целителем.

И я всё-таки задала свой вопрос, потому что мне было странно, ведь везде, где бы я ни училась в своём мире, как раз-таки на врача всегда учились дольше всего.

– А почему всего год? – спросила я.

– Дело в том, карита, – ответил ректор, – что целителей нельзя научить. Вас направляет дар. Он сам знает, как излечить ту или иную болезнь. А год, потому что в первую треть года вы изучаете то, что может понадобиться вам без применения магии: зельеварение, местные травы, как их можно использовать.

– А дальше? – уточнила я.

– А вот дальше с вами может возникнуть сложность, карита, потому что дальше вы начнёте тренироваться с выпускным курсом боевиков, и потом будет магический ритуал по выбору дракона. Магия будет определять с кем вы будете в боевой связке.

– Что это означает? – спросила я.

– Мы выпускаем боевиков, и на фронт с теневиками они уходят парами: дракон и его целитель. Драконов немного, но только они могут противостоять тем, кто покушается на магию нашего мира. И всегда в пару магия выбирает тех, кто совпадает с драконом по возможностям. Выбранный целитель воюет вместе со своим драконом, максимально поддерживая его и давая ему возможность выживать.

Глава 9

Я даже глаза прикрыла. Так звали жениха Ахсаны.

Но оказалось, что расстраиваться ещё рано. Во-первых, до того, как я вообще столкнусь с кем-либо с выпускного курса, у меня есть ещё примерно три месяца.
За это время всякое может произойти, – подумала я, – в любом случае пока идти мне некуда, здесь для меня самой безопасное место. Да ещё я и контракт подписала магический: не только меня не могут отсюда забрать, но и я не могу сама никуда отсюда деться.

Внутри зрела уверенность, что всё я делаю правильно.

Ректор проводил меня к ри́зу Саррешу, и я завершила процесс приёма в Академию.
Сарреш выдал мне устную инструкцию, которая звучала так: «В неприятности не влезать, его не донимать».
Своей помощнице он тоже выдал задание: она должна была познакомить меня с Академией и помочь получить всё необходимое, а также отвести меня для заселения в общежитие.

Я видела, что девице неохота со мной возиться, но отпустить я её не могла.
Я, если честно, сама уже очень хотела куда-нибудь приткнуться, помыться и заснуть, потому что мне казалось, что день длится бесконечно.

Когда мы вышли из кабинета Сарреша вместе с девицей, которую звали Диана, она спросила:

– И куда вы хотите пойти, карита Ксана?
Я попросила директора записать меня Ксана. Ну, раз меня лишили имени рода, так чего же стесняться.
А так у меня хотя бы имя было своё, родное.

В общем, Диане я сказала, что сегодня сил бродить по Академии у меня точно нет, но я бы хотела всё получить и заселиться, и поесть.

Девица обрадовалась, показала мне, где находится столовая, которую здесь называли по-простому – едальня, помогла там зарегистрироваться, что означало, что теперь я могу приходить в положенное время и меня будут там кормить, и сразу повела меня куда-то к кастеляну.

Поскольку прибыла я позже остальных, то одежду, форму и бельё получила быстро, выдали то, что осталось. Но на удивление, всё было новое.

Я подумала: «Вот что значит армия – заботится о своих».

Сказали, даже можно зайти в счётную комнату, но это только с утра. И там мне вроде как даже выдадут пару золотых, а если я буду хорошо учиться, то такие пары золотых буду получать каждый месяц.
Я подумала, что это неплохая прибавка к безопасности. Хотя по памяти Ахсаны выходило, что пара золотых – это так, стаканчик сока где-нибудь выпить. Но у Ахсаны, может, была немножко другая жизнь, а я посмотрю, может быть, мне на что побольше хватит.

Комнату мне выдали отдельную. Правда, она была очень небольшая: там стояла всего одна узкая кровать возле стены и стол возле окна. А ещё был небольшой шкаф, но одежды у меня было немного, поэтому небольшого шкафа, я надеялась, что мне хватит.

– Ещё бы вам надо сходить в библиотеку, – сказала Диана. – Но список я забыла у себя в кабинете.
– Давайте мы сделаем так, – сказала я, – всё равно я сегодня больше никуда не пойду. Если вы завтра работаете, я загляну к вам завтра, и мы доделаем то, что не сделали сегодня.

Мне показалось, что девица не очень рада тому, что ей придётся что-то доделывать, но выхода у неё не было. Либо мы делали с ней это сегодня, либо откладывали на завтра.
Вероятно, она так же, как и я, подумала о том, что до завтра ещё всякое может произойти, и согласилась. И я её отпустила.

Прежде чем раскладывать всё в комнате пошла в едальню, там было шумно, много студентов, но, никакой очереди. Во-первых, для тех, кто заключил контракт с армией, была отдельная раздача, а, во-вторых, процесс получения еды состоял в том, что ты подходил, тебе накладывали то, что было, то есть там не было выбора: взял, что дали и иди ешь. И столов было много. Я села за столик возле окна, и с удовольствием съела то, что дали. А дали тушёные овощи, много мяса. Хлеб, и кусок пирога.

Запив всё это великолепие травяным отваром с каким-то кисленькими ягодами, я направилась в выделенную мне комнату.

Там я разложила вещи, застелила кровать и нашла в комнате маленький душ и туалет. И это окончательно уверило меня в том, что я совершила правильный выбор.

Там даже было небольшое зеркало, и случайно взглянув в него я вдруг поняла, что-то не так. Я, в воспоминаниях Ахсаны знала, как теперь выгляжу, Ахсана была блондинка, но не золотая, а бесцветная, волосы были очень светлые, глаза тоже были прозрачно голубого цвета, и светлая кожа. Кожа у отразившейся в зеркале девушки так и осталась светлой, а вот, глаза явно стали темнее, и в волосах у меня появились рыжие прядки.

«Это что ещё за магическое мелирование, - подумала я, -а главный вопрос, откуда?»

Но я так устала, что решила, это может подождать до завтра.

Когда я уже, вымывшись и слегка посушив волосы, лежала на кровати на чистом белье, медленно уплывая в сон, мне показалось, что вот теперь уже ничего плохого со мной не случится.
А ночью мне приснился мой жених – Амиран ан Араш.

***

Столица. Особняк в центре города.

Столица спала в прозрачном предрассветном тумане, но в особняке, который принадлежал наследнику императора, и где он жил, если не хотел возвращаться во дворец, ночь ещё не кончилась.

В спальне царил мягкий полумрак. За окнами уже светало, город ещё спал, и поэтому свет пока не проникал в спальню, только колыхание пламени в камине играло на стенах дрожащими отблесками. Широкая кровать занимала почти всё пространство. На кровати лежали двое.

– Я так рада, Амиран.

– Чему? – хмуро спросил мужчина, который, полуприкрыв глаза, расслабленно лежал на подушках, заложив за голову мощные руки.

Очень красивая девушка, лежащая рядом с ним, положила подбородок ему на грудь и повторила:

– Я так рада, Амиран, что твоя эйла оказалась такой слабой и глупой.

Мужчина промолчал.

Женщина между тем продолжила:

– Теперь мы можем быть с тобой вместе.

На лице у мужчины появилось мученическое выражение.

Глава 10

Ксана

Сон, конечно, был так себе: знойный красавчик обнимал какую-то такую же знойную красавицу.
Из воспоминаний Ахсаны я вспомнила, что девица, которая наглым образом обнимала моего бывшего жениха, и была той самой, что подошла к Ахсане на балу и предложила выпить сока.

И я вот не знаю, может быть, это моя природная подозрительность (всё же молодость моя прошла в такое время, когда никому нельзя было верить), но показалось мне, что не просто так Ахсане вдруг стало дурно, и знакомство с этой дочерью императорского советника тоже не просто так этому предшествовало.
Тем более что обнимались они очень даже жарко. Хотя сон мой был без звука, уж и не знаю, к сожалению или к счастью, но меня, слава Богу, выкинуло из этого сна, который мне совсем досматривать до конца не хотелось.

Интересно, это такие выверты сознания или какие-то подсказки? Я же всё-таки в магическом мире. Может быть, здесь интуиция моя как-то по-другому работает?

Проснувшись окончательно, я зашла в свою личную небольшую туалетную комнату и с удивлением обнаружила, что рыжих прядок в моих волосах стало гораздо больше, и они даже уже не рыжие, а приобрели насыщенный тёмно-каштановый оттенок, и смотрелось это очень прикольно.
По крайней мере, это преображение явно пошло мне на пользу: глаза из прозрачно-голубых, которые я помнила из памяти Ахсаны, стали такого тёмного серо-синего цвета, похожие на небо, покрытое грозовыми тучами, да и в целом лицо стало более выразительное, вряд ли кто-то мог меня назвать «бледной молью», как обидно бросали Ахсане вслед, когда выгоняли из дома.

Часов у меня не было, но я понадеялась на то, что завтрак я не проспала.
Здесь, на территории Академии, была весьма интересная система отсчёта времени: в шесть утра начинали бить часы (шесть ударов приходилось на полдень, потом отсчёт начинался сначала, и так в сутки, которые здесь тоже были двадцать четыре часа, было три цикла — от одного до шести ударов).
Звуки были разные: первый — утренний цикл был звонкий, на высокой ноте; серединный цикл, нота становилась ниже; а вечерний был в районе басов. Всё это мне вчера рассказала Диана.

Завтрак начинался на втором ударе утреннего цикла и заканчивался после третьего, а занятия в Академии начинались на четвёртом.
Сегодня у меня ещё был свободный день, потому что я каким-то загадочным образом умудрилась поступить в Академию хотя и позже всех, но накануне единственного в неделю выходного дня. Поэтому сегодня я планировала прогуляться в близлежащий город и потратить те пару золотых, которые мне выдали.

Своё грязное старое платье надевать не стала, надела форменное, которое, похоже, для всех факультетов было одинаковым, и пошла в едальню.
Учащихся на дорожках Академии сегодня практически не было, хотя на завтрак я не опоздала, но и посетителей в едальне было мало. Как мне объяснила пожилая женщина на раздаче в выходной многие разъезжаются по домам.

Знакомиться мне пока ни с кем не хотелось, но ко мне подсела невысокая худенькая девушка. У девушки были светло-каштановые волосы.

– Привет, я Рената, – сказала она. – Ты новенькая?
У меня не было причин не отвечать, и я тоже поздоровалась:
– Да, вчера поступила. Меня Ксаной зовут.
– Ты огневичка? – спросила она.
– Да, – кивнула я.
– Дар недавно открылся? – продолжала спрашивать новая знакомая.
Я покопалась в воспоминаниях Ахсаны, оказалось, что до того, как она стала невестой наследника, стихию огня ей определяли, но сам дар был в неактивном состоянии.
Так и ответила:
– Совсем недавно. А ты откуда знаешь? – тоже спросила я.
– Ну как же! Видно же у тебя по волосам. У всех так происходит, только гораздо раньше. У огневиков это особенно явно проявляется: сначала ты бледная, как поганка, зато потом волосы становятся красивого огненного цвета.

Я посмотрела на бледно-каштановый цвет волос моей собеседницы.
Она смутилась:
– Ну, ты не обращай внимания, что у меня светлые, – это же зависит от силы дара. Я над своим работаю.
– А ты на какой факультет поступила? – спросила Рената

– Я поступила на целительский, – сказала я ей, и глаза девушки расширились.
– Ох ты! Огневичка, да ещё и с целительским даром?
– Так получилось, – сказала я, ругая себя за то, что вот так взяла и всё выложила почти незнакомому человеку. Поистине «болтун находка для шпиона».

– Постой, – в глаза девушки появилось подозрение. – Ты подписала контракт с армией?
– Да, – сказала я.
– Сама?!
Я кивнула.
– Да вы с ума все посходили! – вдруг заявила неугомонная девица.
– Это ещё почему? – удивилась я.
– Ну не притворяйся. Все знают, что в этом году наследник заканчивает Академию, и все целительницы решили, что они непременно должны пойти на боевой факультет.

Она свысока на меня посмотрела:
– Ты думаешь, что наследник обратит на тебя внимание?
Я промолчала. Теперь-то я не думаю, а знаю. Но Ренате об этом знать было не положено.

Она между тем продолжала рассуждать:
– Хотя, может, так случиться. Ведь у тебя всё-таки два дара. Но только ради этого подписывать контракт с армией — это мне совершенно непонятно.

Рената понизила голос:
– Ну да, представляешь, даже говорят, что Ризу Оршу, нашему ректору, предлагали деньги, чтобы он открыл платные места на этом факультете. Ну, чтобы учащиеся могли на нём поучиться, не подписывая контракты с армией. Но он отказал.

А я про себя подумала: «И правильно сделал».

Но Рената посмотрела на меня с сожалением:
– Зря всё-таки ты пошла на боевой.
– Да что в этом такого? – удивилась я.
– Ты проучишься всего год, и потом тебя пошлют на войну.
– Ну да, – сказала я. – А зачем ещё в армию поступают?

Глава 11

– И кто это был? – спросила я, понадеявшись услышать какую-то тайну.

И тайна оказалась страшной.

– Тот, из-за кого вот уже много лет продолжается война, – выплюнула комендантша. – Но ты не волнуйся, больше этих посланников учить не будут, сразу на плаху.

Я внутренне сжалась, понимая, что вчера мне удалось избежать ещё одной опасности, ведь меня даже никто не спросил, как я попала на территорию Академии.
И я вспомнила хитрые морды виверн.

«Вот же молодцы, – укоризненно подумала я, – даже не предупредили!»

Я решила не говорить, что отсчёт новых ста лет можно начать заново, просто поблагодарила добрую женщину и пошла в сторону Центральных ворот.

Она, кстати, мне ещё сказала, что я правильно делаю, что иду в город в учебной форме факультета:
– Так все будут знать, что ты под защитой Академии и армии, и у тебя не возникнет неприятностей. А то мало ли что...

– А какие неприятности меня могут ожидать в городе? – спросила я.
– Ну, обычно никаких. Но если вдруг ты задержишься до позднего вечера, то всякое может быть.

Я до позднего вечера задерживаться не собиралась, поэтому бодро потопала в направлении города.

***

Город, располагавшийся неподалёку от Академии, был небольшой и действительно находился неподалёку.
До окраин города я дошла минут за десять, а чтобы добраться от окраин до центра, мне понадобилось примерно то же время.
Чем ближе я приближалась к центру, тем красивее и богаче становились дома.
Меня поразило разнообразие цветов в отделке зданий, и, если на окраинах города преобладал серый цвет, то ближе к центру, песочный, розовый, белый, голубой, охровый, и каждый дом или особняк отличался от другого. Такое использование разных архитектурных стилей радовало глаз разнообразием.

Вскоре я вышла на центральную площадь, с одной стороны там была расположена ратуша с высокой башней с часами, а посередине площади был расположен большой фонтан.
В центре фонтана стояла скульптура мужчины и стоящей перед ним женщины — увидеть их лица можно было только, обойдя фонтан и самому встав лицом к этой скульптурной композиции.
За спиной у мужчины были развёрнуты огромные крылья, руки его застыли в каком-то причудливом жесте, как будто одной рукой он что-то поднимал, а второй рукой куда-то указывал.
Женщина прижималась к нему спиной, и создавалось впечатление, что с одной стороны он защищает её, а с другой, что они вместе застыли перед неведомым врагом. Струи фонтана били из-под подножия скульптуры, создавая ощущение, что они летят над водой.

Очень красивая композиция, я засмотрелась, но, увидев, что неподалёку стоит группа молодых людей, красиво и дорого одетых, которые начали оборачиваться в мою сторону, я поспешила уйти.
Неприятности мне и правда были ни к чему, и, кто его знает, насколько меня спасёт форма целительского факультета.

Вскоре я уже отсчитала две улицы и вышла на третью, о которой говорила Рената.
Там действительно были мелкие лавочки и несколько магазинов.
Многие из них были расположены в цокольных этажах. Посетив несколько из них, я убедилась, что пара золотых ─ это так немного, что, возможно, пару раз в месяц я могу позволить себе выпить стаканчик сока.

Стало понятно, что мне нужна работа.
Почему бы не попробовать заработать на своих целительских способностях, если я могу лечить и меня не нужно этому учить?
Я решила, раз у меня время есть, узнать в принципе про возможность устроиться на работу.

Продавщица одной из лавок, с которой я разговорилась, охотно ответила на мои вопросы.
Я спросила, где можно узнать про целительские кабинеты.
– Ты целительница, что ли? – спросила она.
– Я поступила в Академию на целительство. Вот думаю, может, практику смогу где-то проходить, помощницей устроиться.
– А, дело хорошее, – кивнула женщина. – Лучше тебе, конечно, в ратушу сходить, там вся информация есть, но боюсь, что они сегодня не работают. А так у нас-то город как расположен, здесь у нас Торговая улица, перед нами Мастеровая, а перед ними, ближе к центру, там целители. Сходи, посмотри, может, тебя и возьмут. И ты это не забывай, заходи.

А я у неё в лавке присмотрела такое платье, я бы и в прошлой жизни себе такое купила, но в прошлой жизни не было у меня такой стройной фигуры, как сейчас.
Платье из мягкой, похожей на тонкую фланель ткани, синее, закрытое полностью под горло, с длинным рукавом, и с поясочком на талии.
У меня была мамина фотография, и у неё было такое же платье, когда она была молодая, и мне так захотелось его купить, но оно стоило пять золотых, и я пока со своим бюджетом позволить себе этого не могла. Пообещав милой продавщице обязательно вернуться, как только у меня будут средства, я пошла искать работу.

После посещения третьего целительского кабинета стало понятно, что устроиться на работу мне будет тяжело. Во-первых, студентов никто не брал, во-вторых, когда узнавали, что у меня контракт с армией, удивлённо округляли глаза и сразу указывали на дверь.
В третьем месте я спросила:
– Что в этом такого?
И целитель, пожилой уже дядька, объяснил мне:
– Ну как же, деточка, вы же теперь собственность Империи, и работать вы можете только на неё.

– Да, – подумала я, выйдя из его кабинета, – это была засада. Но кто не жил в девяностые, и, кто не получал зарплату в конвертах, тот бы опустил руки. Если мы не можем устроиться официально — значит, устроимся неофициально.

Есть, конечно, риск, но магия нам на что?

«Подпишу магический контракт,» – подумала я и неожиданно почувствовала тепло в ладонях.
«Но не сейчас, – попыталась я успокоить внезапно проснувшуюся магию, и ладони перестали гореть, – да, насчёт подписания магического контракта, конечно, поторопилась, скорее сожгу, чем подпишу, но скоро я этому научусь».

Пока я стояла и размышляла, на обратной стороне улицы распахнулась дверь тоже какого-то целительского кабинета, и оттуда вышла женщина. Она плакала и медленно спускалась с крыльца. Остановилась, прижимая платок к глазам, и застыла, стоя на тротуаре, в какой-то странной растерянности. Весь вид у неё был такой, как будто бы произошло что-то, что сделало невозможным дальнейшее её существование.

Глава 12

– Подождите, у вас кто-то болеет?

– Да, – сказала она, – мой сын. Но на его лечение требуются деньги, а у меня нет таких денег. Даже если я продам дом, он вряд ли дождётся, когда я эти деньги получу.

В голосе её звучали рыдания.

Я сама чуть не разрыдалась, когда услышала про ребёнка.
– Послушайте, я, конечно, не именитый целитель, но учусь в Академии на целительском факультете. Давайте я посмотрю вашего ребёнка, – предложила я.
Глаза женщины загорелись надеждой:
– Правда, вы сможете?
– Давайте я попробую.
– Но у меня… у меня вот всего есть пять золотых, – неуверенно сказала женщина.
– Пойдёмте, я попробую вам помочь, – сказала я.

И мы пошли дальше по улице. Шли не очень долго, но жила женщина явно не в центре.
Сначала я старалась считать улицы и повороты, но после третьего поворота я плюнула на то, чтобы отслеживать, куда мы шли, и подумала, что как-нибудь выберусь потом.

Мы оказались на не очень богатой улице. Она ещё не была похожа на «серые» окраины города, но уже и не поражала обилием цветов центральных улиц. Хотя дома здесь всё ещё были добротные, но они были поменьше размером и не такие цветастые, в основном преобладал песочный цвет.
Но всё равно смотрелось очень хорошо, особенно вкупе с тем, что около каждого домика был небольшой палисадник.

Мы остановились около небольшого домика.
– Понимаете, – по дороге рассказала мне женщина, – мужа у меня нет, я вдова. Живём вдвоём с ребёнком и пожилой матерью. Я зарабатываю пошивом. Домик вот остался от мужа. И матушка у меня помогает мне, конечно, но она уже пожилая, видит не очень хорошо, но с ребёнком посидеть может.

Когда мы вошли в дом, я услышала кашель, нехороший такой кашель, как будто вся грудь у того, кто кашлял, была забита.
Мы прошли в комнату. На маленькой кровати лежал маленький человек, ребёнку было лет пять или шесть. Он был худенький, да ещё лицо у него было измождённое, видимо, от долгой болезни. Рядом сидела пожилая женщина. Подслеповато прищурившись, она посмотрела на нас.
– Карина, это ты, что ли?
– Да, я, матушка. Я привела целителя.
– Ой, как хорошо, – сказала пожилая женщина и посмотрела на меня сощурив глаза, но видно со зрением у неё и вправду было не очень, потому что она сказала, обращаясь ко мне:

– Господин лекарь, посмотрите нашего Тоника, совсем что-то ему худо.

Карина виновато пожала плечами, но я успокаивающе положила ей руку на плечо.

Малыш был горячий, воспаление и, вызванная им лихорадка с высокой температурой, довели малыша практически до беспамятства. Он лежал, словно тряпочка, глазки были закрыты, и только кашель, сотрясавший всё тельце указывал на то, что ребёнок ещё борется.

Я, если честно, не знала, как будет работать моя магия, но, сев рядом с ребёнком, я вдруг её ощутила.
Это было как волна морозно-родниковой свежести. Мир вокруг стал прозрачным и чистым, и я вдруг увидела тёмные пятна внутри маленького мальчика и поняла, что именно там очаги болезни. Я увидела, что воспаление не только распространилось на лёгкие, но и пытается поглотить маленькое сердечко.

Я не знала, как это смотрится со стороны, но я просто положила руки на худенькие плечики и стала рассказывать ему сказку. А он, вдруг распахнул свои глазки, неожиданно придя в себя и посмотрел на меня такими большими глазами, у детей, особенно больных, они всегда такие глубокие, словно за ними целый мир.
И по мере того, как я рассказывала ему сказку, я видела, что области воспаления скукоживаются, рассыпаясь и превращаясь в ничто.

Убрала я руки с плеч мальчишки только тогда, когда у меня уже закружилась голова.
В целом основное воспаление было снято, но надо было позже посмотреть и, может быть, через несколько дней повторить процесс очищения.

Подумала, что ректор Орш был прав, когда сказал, что целителей не надо учить, они сами знают, как лечить. Целительская магия знала.

Мальчик после процедуры заснул, температура у него уже была нормальная, кашля не было.

Его мать, видимо вне себя от радости, выложила передо мной всё, что у неё было.
– Карина, дорогая, – сказала я, – давайте так, вы мне что-нибудь поесть соорудите, а то меня немножко даже подташнивает от слабости. А по деньгам, вот сколько у вас, вы сказали, пять золотых? Давайте я возьму половину.
– Ну что вы! Заберите все пять! Я сегодня ещё получу за заказ. А вам, кстати, не надо пошить что-нибудь? У меня и ткани есть хорошие, я их недорого покупаю, потому что много беру.

В общем, так и договорились. Денег я с них не взяла, но Карина сняла с меня мерки и обещала мне пошить платье такого фасона, которое мне понравилось в магазине.

– Карина, я к вам ещё зайду через пару дней, если смогу. Просто не знаю, удастся ли мне выйти из Академии. Но если я не приду, то вы подъезжайте к Академии сами вместе с Тоником, только пешком не ходите, и вызовите меня. Мне нужно только взглянуть на вашего сына, чтобы убедиться в том, что лечение мы сделали до конца.

Я подумала, что проехаться на извозчике стои не так дорог, а мальчику свежий воздух не повредит, гораздо хуже будет, если воспаление останется недолеченным.
– Да-да, конечно, спасибо вам! – и женщина попыталась схватить меня за руку, чтобы её поцеловать.
– Ну что вы, право слово, не стоит, – сказала я. – Вы мне лучше скажите, здесь, на вашей улице, есть какие-то целители? А то вы что-то к такому дорогому пошли на центральную улицу.
– Да, есть у нас на улице целитель, – грустно сказала она, – только он не лечит совсем.
– А что с ним? – я удивилась, вдруг ощутив, что владение целительской магией приносит счастье, когда ей делишься.
– Да пьёт беспробудно. А если кому повезёт прийти, когда он протрезвеет, то может вылечить, но потом ему платят, и снова дверь целительского кабинета закрывается.
– А вы можете меня к нему отвести? – попросила я.
– Да боюсь, что он нам не откроет, – с сомнением в голосе произнесла Карина.

Глава 13

Пришлось объяснять…

– Как же вы до жизни такой дошли, реж Гафар? – спросила я опустившегося целителя.
Он посмотрел в сторону Карины, потом, что-то решив, махнул рукой и рассказал о том, что сначала у него заболела жена, потом заболела дочь, и он не смог их вылечить.

Он посмотрел на меня, глаза у него были мёртвые, и спросил с надрывом в голосе:

– Зачем мне эта целительская магия, если я свою семью спасти не смог.
Я удивлённо посмотрела на мужчину: «Мне казалось, что целительская магия может всё».
– А что это было? – спросила я.
– Серая хворь.

Я покопалась в памяти Ахсаны, но не нашла никакого упоминания.
– Я не слышала о такой болезни, – сказала я.
– Вы, верно, из драконов? Так серая хворь касается только нас, простых людей. Драконы ей не болеют.
– А драконы её могут вылечить?
– Могут, только вряд ли они станут тратить свою магию на людишек, – горько произнёс реж Гафар.

Меня это возмутило.
А Карина вдруг сказала:
– Реж Гафар, я, конечно, в этом мало понимаю, но серая хворь, она же с той стороны приходит? Если бы драконы могли её вылечить, они бы, наверное, вылечили.

Я переводила взгляд с Карины на режа Гафара и обратно.
– Вы имеете в виду, эта хворь, она из теневого мира? – спросила я.
– Да, – объяснила Карина, – обычно там те, кто воюют, потом карантин проходят и только потом возвращаются домой. Но иногда бывают вот такие пробелы. Вот и у нас здесь вернулся один, да видно, карантин не высидел до конца, и пол-улицы заразились.

– А я вот не заразился! – неожиданно выкрикнул реж Гафар и стукнул кулаком по столу.
– Почему? – удивилась я, стараясь говорить спокойно.
Он опустил голову на руки, тяжело вздохнул и сказал:
– Потому что я целитель, а мы не болеем. Я даже отравить себя толком не могу.

Я укоризненно покачала головой:
– И вы решили, что, если будете беспробудно пьянствовать, это вам поможет?
Мужчина молчал.

– А вы не хотели бы наоборот — помогать людям? – задала я вопрос, который не раз задавала в прошлой жизни.
– А они мне помогли?! – зло спросил он.

Теперь я промолчала, просто смотрела на него.
Как много видела я таких отчаявшихся людей, приходивших в наше отделение. Да и тот, который в меня выстрелил, тоже был из таких вот, считавших, что если тебе не смогли помочь, то пусть теперь всем будет плохо.

– Жизнь ваша, конечно, но кому будет лучше оттого, что вы могли помочь человеку, ребёнку или женщине, и не помогли?

Я видела, что мужчина всё сильнее хмурится, но остановиться уже не могла:

– Скажите, тем, кто уже покинул нас, им от этого будет легче? – спросила я.

Глаза режа Гафара, и без того красные, вдруг начали наливаться кровью, и я подумала, что сейчас он меня тут кулаком по голове и прибьёт, если, конечно, сможет.
В ладонях снова потеплело, но прошла минута напряжённой тишины, и мужчина как-то сник.

– Вы правы, – сказал он, – но беда в том, что я почти уничтожил в себе целительскую магию, и теперь мне хватает только на небольшую помощь. А потом нужно ждать неделю, а то и две, пока накопится ещё.
Я покачала головой:
– Ну, здесь мы с вами можем друг другу помочь, – сказала я.

Мужчина как-то с подозрением посмотрел на меня.
– Реж Гафар, — решила я сразу успокоить мужика, который, вероятно, вспомнил, как его тут полоскало от моей «помощи» некоторое время назад.
– Ну, так-то насчёт интоксикации, – сказала я, не в силах удержаться, – это я вам устрою, если вы снова так напьётесь. Но я имела в виду другое.

И без всяких намёков прямо сказала:

– Мне нужна работа, но мне её никто не даёт, во-первых, потому что я студентка, а во-вторых, я на военном факультете учусь. Но если я буду практиковать в вашем кабинете, могу даже за это десять процентов вам отдавать, то никто и не узнает об этом.

Как я и предполагала, никакого негативного отклика это предложение у людей с нижних улиц не вызвало, ни у Гафара, ни у Карины.
– Но здесь мало кто может много платить, – сказал реж Гафар.
– Да мне много и не надо, – ответила я. – Ну, вот так, чтобы на одежду хватало, может, на мелочи женские.

В общем, мы с режем Гафаром договорились, что я буду приходить один день в неделю, в выходной, а он повесит на двери кабинета объявление, что этот день будет приёмным.
Внимательно посмотрела на мужчину, которому явно не терпелось от меня отделаться, и предупредила:
– Но, реж Гафар, – сказала я, – я очень не люблю, когда мои планы нарушаются. А если ещё они нарушаются из-за вот этой бутылочной зависимости, то пощады не ждите.

На лице мужчины мелькнул страх, и я удовлетворённо подумала, что в нашем деле главное не внешность, а главное характер.
– Ну ладно, что ли, пойдём мы, – сказала я и напоследок оставила мужчине ещё распоряжение, всё же старшую медсестру в себе не заставить замолчать:
– А вы приберите, чтоб на следующей неделе, когда я пришла на приём, здесь чисто было.
– Я зайду, – сказала сердобольная Карина, – помогу вам, реж Гафар.

Реж Гафар отчего-то смутился.
А я с подозрением покосилась на Карину. Неужели у неё могут быть какие-то матримониальные планы насчёт него? Надо бы её предупредить, что пока он не зарекомендует себя непьющим, с ним не связываться.

Пока мы «спасали» режа Гафара и договаривались с ним, на улице уже стемнело.
Я посмотрела на часы и поняла, что не только на собрание факультета безбожно опоздала, но ещё и возвращаться буду по темноте.

Вспомнила предупреждение комендантши, но понадеялась, что всё-таки пойду через центр города и постараюсь быстро пробежать окраины, и форма военного целительского факультета меня спасёт.
Не спасла…

Глава 14

Причём я ещё даже не успела дойти до окраин города. Я только отошла от Центральной площади, как дорогу мне перегородило несколько молодых людей.

– О, посмотрите, какая цыпочка, – сказал один из них.

Судя по тому, что все были красавцы, они либо драконы, либо маги, но мне и то и другое было некстати.

А по первой же фразе я поняла, что дело плохо, потому что они были нетрезвые. А мой земной опыт подсказывал, что в таком состоянии мозги у мужчин работают по-разному и не всегда позитивно для жертвы. Особенно если они толпой, а всех прочистить так, как недавно чистила режа Гафара, я вряд ли смогу.

– Что вам нужно? – спросила я тоном старшей медсестры.
И в первый момент это даже подействовало, они остановились. Но был среди них один, видимо, самый нахальный, который сделал шаг вперёд и сообщил:
– А я тебя присмотрел ещё днём, ты на статую Великого Дракона любовалась.
А я подумала: «Вот же глазастые! Не просто так я опасность почувствовала, когда они начали на меня смотреть».

– Я учусь на военном факультете, – сказала я, – и возвращаюсь в академию.
Я не была уверена, что это сильно подействует, и так и вышло.

– Это с каких это пор на военный факультет стали таких цыпочек принимать? – снова влез этот нахальный и протянул ко мне руки.

Я подняла ладони, они осветились оранжевой магией огня.
Я ещё не знала, как это сделать, но просто думала о том, чтобы они начали светиться, и они засветились.
– Убери руки! – резко сказала я.
– А иначе что? – развязно спросил нахальный.
– А иначе протянешь ноги.
– Ой, напугала, – издевательским тоном сказал он и зажёг крупный такой, огненный шар на ладони.

А я вспомнила, что такой шар могут зажечь только сильные маги-огневики или те, у кого есть специальные артефакты.
Я несколько растерялась, и в этот момент он другой рукой схватил меня за плечо.
И я уже хотела, невзирая на этот огненный шар на его ладони, врезать ему своей правой, светящейся, в нос, как когда-то папа учил, как вдруг его отбросило от меня метра на три. Причём полыхнуло знакомым, таким потусторонним, фиолетовым светом.

Остальные подельники охнули и дружно сделали шаг назад.
И в этот момент между ними и мной замерцала рамка портала, запахло свежескошенной травой, и из портала вышел… ректор Аммарашской академии, риз Закария Орш.

Оглядел нашу композицию, посмотрел на меня, причём смерил взглядом с головы до ног, после чего обернулся к замершим в оцепенении юным алкоголикам, взглянул на лежащего на тротуаре нахала и ничего хорошего не предвещающим тоном спросил:
– Что здесь произошло?

Поскольку молодые люди молчали, отвечать пришлось мне:
– Да вот, риз Орш, молодые люди собирались меня до академии проводить.
– А вы что? – с усмешкой спросил он.
– А я отказалась, – сказала я.

Он ещё раз посмотрел на парней:
– Первокурсники? С какого факультета?
Оказалось, что это студенты первого курса. Учатся не на боевом, а на каком-то факультете управления.

– Все свободны, – сказал он, – кроме вас, и он показал пальцем на того парня, который лежал. Вернее, он уже не лежал, а вставал, кряхтя.
– Имя?
– Ташир аш Сион.
– Вы риз Сион за посягательство на военного целителя исключены из Академии.

Все начали что-то говорить, мне показалось, что даже возмущаться.
Ректор к ним повернулся:
– Вопросы?
Но «друзья» исключённого дружно замотали головами.
– Марш в академию! – приказал риз Орш, и больше никто не роптал, а дружно так, почти что бегом побежали в сторону Академии.

– А я, – спросил Ташир.
– А вы больше не учитесь в академии, – безразличным тоном ответил ректор и отвернулся, но молодой маг не успокаивался:
– Риз Орш, как же так? Мой отец…
– Деньги, согласно договору, будут возвращены вашему отцу в той сумме, в которой, согласно договору, они могут быть возвращены, – сухо произнёс ректор, словно процитировал какие-то правила.
– Вы пожалеете! – вдруг заявил нахальный.
– Пожалею, – усмехнулся ректор, и вокруг его рук закрутилось фиолетовое пламя и снова запахло свежескошенной травой, – об одном, что оставил вас в живых.
– Я всё сказал.

И с этими словами ректор положил мне руку на плечо, и перед нами снова возникла рамка фиолетового портала. Меня туда втолкнули, причём, когда ректор положил мне руку на плечо, его не отбросило, как того парня, который за пять минут перестал быть студентом Академии.

Вышли мы уже в кабинете ректора.
Я подумала: «Что-то я подозрительно часто стала здесь бывать».

– Скажите мне, карита Ксана, – сказал ректор, сложив руки на груди и глядя на меня с укоризной, – почему я нахожу вас так поздно вне академии?
Я подумала, что рассказывать ректору о том, что я искала работу, крайне неразумно. Я же теперь собственность армии, запретят ещё.
– Ну, я ходила гулять в город. Сегодня же ещё можно? – решила сказать немного правды. – Заказала себе платье.

Ректор посмотрел на меня каким-то странным, расфокусированным взглядом:
– Надо же… вы ведь почти не лжёте, но есть что-то ещё.
– Нет, честно, – замотала я головой, – это всё.

– Значит так. Завтра у вас начинаются занятия, карита Ксана. Выход в город, только с моего письменного разрешения.
Я возмутилась:
– Что, даже в выходной?
– И даже в выходной. Я вам буду определять то количество часов, которое вы можете находиться вне Академии.

Вдруг я вспомнила про Тоника с Кариной:
– А ко мне могут из города прийти? – спросила я.
– А у вас есть в городе друзья? – удивился ректор.
– Ну да, я познакомилась с одной девушкой.
– Придут на пункт охраны и вызовут вас. Если у вас будет время, подойдёте, поговорите с ними.

Глава 15

После разговора в кабинете ректор снова так это ручкой махнул, … и вышла я через его портал прямо у себя в комнате, в общежитии.
Нет, ну понятно, конечно, что он ректор, наверняка в любое помещение в Университете доступ имеет, но как-то так стало не по себе.
Это что же, он так в любой момент ручкой махнёт, и в комнату, и без стука?
Нет, на это я не согласна.

Но на самом деле это была, конечно, меньшая из моих проблем.

Когда впечатление от произошедшего немного улеглось в моей голове, я приняла тёплый душ, полюбовалась на то, что цвет моих волос стал ещё более каштановым, и сама я стала совсем не похожа на то изображение, которое мне показывал ректор.

Я стала яркой, даже цвет глаз у меня изменился, и губы стали ярче, как бы поддерживая общее «проявление». И, на мой взгляд, я теперь совсем была не похожа на ту бледную девицу, которой была до того, как стала активно использовать магию.

Мне даже пришла мысль: «А может, и магии никакой особо у Ахсаны не было, а с моим появлением она взяла и проявилась? Не зря же и у нас тоже говорят, что вот есть сила духа или сила души. А у меня этой силы много было, вот я вместе с этой силой сюда и пришла».
Пусть в моём мире и не было магии, но я всегда как огнём горела, и медицину любила, и не представляла себе, что буду чем-то другим заниматься.

Постепенно мысли перетекли на ректора, и возникла мысль, которая сразу ко мне в голову не пришла, а, как ректор узнал, что мне требуется его помощь? Вспомнились прочитанные книжки, и я подумала, что, может быть, на мне какой-нибудь магический маячок висит. Но, к сожалению, я пока не умела смотреть специальным зрением, которое позволяло бы разглядеть магические штуки.

Вдруг мой взгляд упал на слабо светящийся фиолетовым медальон, который, по словам ректора, был некромантским амулетом, скрывающим мою суть эйлы.
«А может, у него не только такая функция, – подумала я, – может, он ещё и как передатчик работает, и я сейчас стою тут перед зеркалом голая, а риз ректор в этот момент меня в свой магический телевизор рассматривает!»

И стоило мне об этом подумать, как мне показалось, что камушек фиолетовый как-то странно потеплел. Я его ладошкой прикрыла и бочком-бочком из душа вылезла, надо будет у ректора спросить.
Он, конечно, тот ещё жук, правду, может, и не ответит. Ну так мы между строк попробуем прочитать. Но на всякий случай я решила перед зеркалом больше обнажёнными телесами не светить.

В комнате на столе обнаружила стопочку тетрадей и всякие принадлежности, а ещё расписание занятий и схему расположения аудиторий.
Для целителей на общем военном курсе всё было просто. Четыре основных аудитории и несколько предметов: травное дело, практическая магия, основы боевых искусств, этикет и история.
В день, как правило, все занятия по два-три часа, между ними – завтрак, обед и ужин.

А мне ещё назначили два раза в неделю занятия с ректором, и подозревала я, что это он из-за моего некромантского дара. Не просто же он решил со мной время проводить, у него-то его, наверное, ещё меньше.
«Да, – подумала я, – «пятилетку за два месяца» выучить – это не так просто, и времени, похоже, свободного и вправду не будет».

На следующее утро пошла учиться.

Вот что значит жизненный опыт, сразу всё нашла. Не успела зайти в аудиторию, пришла специально пораньше, ко мне подошёл молодой человек.

– Карита Ксана? – строго спросил он.
Я его смерила взглядом.
– Возможно, – осторожно ответила я, – с кем имею честь?
Мне показалось, что парень немного смутился.
– Реж Арвир, – и я вспомнила, что приглашение на собрание студентов факультета было подписано этим именем. Так это же староста!

– Доброе утро, реж Арвир, – улыбнулась я, подумав, что вот человек позаботился, чтобы у меня расписание в комнате было, а я его даже не поблагодарила.
– Почему вы не пришли на собрание факультета? – строго спросил он.
– Простите, реж Арвир, я днём гуляла в городе и заблудилась, поэтому опоздала.
– Весьма неосмотрительно с вашей стороны, пойти одной в незнакомый город, да ещё и так поздно вечером.
– Да-да, я уже поняла свою оплошность, – я подумала, что может и неплохо, что староста такой зануда.
– После занятий подойдите ко мне, карита, я вам выдам расписание занятий и схему аудиторий.

Я уже хотела сказать, что у меня есть расписание, а потом вдруг подумала: «Вот любопытно, если расписание не он передал комендантше, чтобы та положила мне в комнату, то кто тогда обо мне так позаботился?»
Но времени додумать у меня не было, пришёл преподаватель, и нужно было начинать заниматься.

За три дня учёбы я познакомилась со всеми целителями на своём курсе. Общаться с большинством было легко, потому что в основном целителями были простолюдины.
На курсе было всего несколько девушек, и ни одна из них не была аристократкой. Подозреваю, это не потому, что среди аристократов не было целительской магии, а потому, что мало кто из них шёл на службу в армию.
Да и среди мужской части курса в основном были парни из разных провинциальных городов и деревень. Парочка были явно аристократического происхождения, но смотрели на всех свысока. И хотя на меня посмотрели заинтересованно, подходить не стали, я подумала, наверное, потому что почувствовали во мне драконью кровь, а они были хоть и магами, но людьми.
Вообще-то драконов в академии было много, на других факультетах, но, как и говорил ректор, завидев форму военного целителя, обходили стороной.

Несколько раз я встречала тех парней, кто тогда попытался пристать ко мне в городе, но исключительно издалека.
«Любопытно, а тот самый парень, которого изгнали, он уже покинул Академию? Или ещё пытается «добиться справедливости»?» – мелькала у меня идея подойти к кому-то из них и спросить, но они так быстро убегали, завидев меня, что я решила, что будет как-то несолидно за кем-то из них гоняться.

Глава 16

А ещё я с большим удивлением увидела того самого мужчину, который подарил мне спасительный портал, но он меня не узнал или сделал вид, что он меня не узнал. Я подумала: «Ну что ж, выходит, не всё так плохо». Лицо ректора было спокойным, и мне почему-то подумалось, что ректор Закария просто так своих студентов не сдаёт.

Мужчина, который дал мне портал, оказался дознавателем. Он представился, звали его Ракеш ан Нафар.

Он мягко ко мне обратился:
– Карита, сейчас мы проведём несколько опросов, – сказал он. – Вы не переживайте, это совершенно не больно.
И вдруг он мне подмигнул.

Я, конечно, не стала подмигивать ему в ответ, но мне стало весело.
«Что здесь происходит?» – подумала я.

– Итак, Шанелия Ойс, – совершенно другим тоном, сухим и жёстким, а не тем мягким, которым он разговаривал со мной, спросил Ракеш у Шани:

– Узнаёте ли вы свою подопечную?

Шаня, хотя и сидела от меня примерно метрах в трёх, прищурилась, наклонилась, потом отклонилась, ещё раз прищурилась. Потом посмотрела на дознавателя, который в этот момент рассматривал большой перстень на своей руке, а я ещё подумала, что-то, похоже, непростой перстенёк, возможно, амулетик какой-нибудь.

– Да, вроде бы не похожа, – неуверенно сказала Шаня.
– Это не ответ, Шанелия. Вы должны ответить либо да, либо нет, – и дознаватель ещё раз спросил:

– Это ваша подопечная?

Шани поджала губы, видать, ей очень хотелось, чтобы я была её подопечной. Но, во-первых, я изменилась внешне, а во-вторых, перед ней сидел маг, а не просто девчонка, которую она лупила в повозке.

– Нет, – сказала служанка после недолгого молчания.

Я всеми силами повторяла про себя таблицу умножения. Мне было так смешно, но я понимала, что именно сейчас решается моя судьба.

– Вы уверены? – спросил дознаватель.

Шаня ещё раз на меня взглянула.

– Да, – сказала она, – я уверена, это не леди Ахсана.

Затем настала очередь стражника, и я подумала, что с этим должно быть попроще, если, конечно, у него нет никакой профессиональной особенности, то он вообще мог запомнить только цвет волос.

Так оно и вышло, он сразу сказал:
– Нет. Наша подопечная, во-первых, не обладала никакой стихийной магией, – и добавил, – а во-вторых, она была белая вся, а это вон яркая, аж глаз режет.

В общем, отпустили меня. Сначала, правда, дознаватель выставил из кабинета ректора «свидетелей», и настоял на том, чтобы их вывели с территории академии, а потом выставили и меня, хотя мне страсть как хотелось поговорить с моим спасителем.

Но пришлось возвращаться на занятия.

***

Разговор в кабинете ректора

– Ну что, Закария, где твоя благодарность? – спросил ректора дознаватель после того, как они остались в кабинете одни.
– Благодарность? – удивлённо переспросил некромант.

– Конечно, благодарность, какую я тебе жемчужину прислал, вон, засияла всеми красками. Рассказывай, какая у неё магия открылась, – жизнерадостно произнёс Ракеш.
– Постой, Ракеш, ты о чём? – переспросил ректор. – Что значит прислал?

– Не о чём, а о ком, о студенте твоей талантливой.

– О карите Ксане? – уточнил ничего не понимающий ректор Аммаршской академии, который ожидал битвы за Ксану, а получил, улыбающегося во весь рот, самого страшного дознавателя в империи.

– Да, о ней, о карите Ахсане, но, если теперь её зовут Ксана, то так даже лучше.

– Расскажи, – вдруг попросил ректор.

– Да ты понимаешь, возвращались мы с задания и попали на небольшой прорыв, и Пайпер получил страшную рану в живот, а у меня оставался всего один портал на одного человека, и переправить его одного в таком состоянии я не мог, а магию теневики из нас почти до капли высосали.

Дознаватель потемнел лицом, как будто снова очутился там, но длилось это всего мгновение, и после быстрой паузы он продолжил:

– И вдруг, на постоялом дворе, вот просто ни на что не надеясь, спросил: «Есть ли целитель?» – и она встала.

Я сначала даже не понял, а потом она как руки приложила, а там просто бездна магии, и излечила она Пайпера за минуты, и следа не осталось.

– А как ты понял кто она? – отчего-то ревниво спросил ректор.

– Обижаешь, Зак, это же профессиональное, увидел охрану с монастырскими знаками, драконицу без стихийной магии, сопоставил кое-какие факты, и понял, что стоит ей попасть за высокую ограду монастыря Игурас, ей никогда оттуда не выйти.

А тем более с такой сильной целительской магией. И я ей отдал портал, а она умненькая оказалась, тут же им воспользовалась.

Закария слушал и не верил своим ушам, чтобы Ракеш вот так вот взял и нарушил закон, по сути, помог осуждённой сбежать.
– Почему? – спросил он.
И Ракеш понял, о чём Закария его спросил.
– Потому что не могла она быть виноватой в том, в чём её обвинили, ты бы видел, как она лечила. Магия чистая, и сама она сияла, словно глаза божественной драконицы.

Потом дознаватель улыбнулся:
– Это я ей посоветовала в Армию поступать.
И вдруг спросил:
– А ты не знаешь, она через Главные ворота прошла?
Ректор внимательно посмотрел на старого боевого товарища.
– Почему ты спросил?
– Да мне некогда было объяснять, как попасть в Академию порталом. Она же должна была себе чётко представлять место, а она ни разу здесь не была, вот и описал самые запоминающиеся ворота в заборе академии.

– Я не знаю, но никаких сигналов не поступало. Может, она и попала к вивернам, но потом дошла до основного входа, но я проверю, – сказал ректор, подумав, что он уже ничему не удивится.

– Ну так ты будешь меня благодарить или нет за жемчужину? – не успокаивался Ракеш.
– Да уж и не знаю, жемчужину ты прислал или бомбу замедленного действия, – ответил некромант, – я не успеваю амулеты на ней заряжать, они разряжаются со скоростью падающей звезды.

Глава 17

Когда вернулась на занятия, практическая магия уже закончилась. Спасибо старосте, он забрал мою сумку, которую я по глупости оставила в аудитории, рассчитывая вернуться быстро. Потому что следующим занятием у нас была физподготовка, которую вёл суровый декан факультета военных целителей. Тот самый человек, который принял меня в эту Академию, «настоящий полковник» Шахир Сарреш.

Форма у меня была в сумке, поэтому я быстро побежала переодеваться. А то с него станется заставить меня лишние пять кругов бегать, и оправдание в виде того, что меня вообще-то дознаватели вызывали, для этого вояки не сработает.

Гонял он нас нещадно, даже я со своей драконьей выносливостью к концу занятия падала.
Но спорить с ним или давить на жалость было бесполезно.
Потому что он мне ещё на первом занятии объяснил, причём говорил громко, так что остальным, уже слышавшим этот ликбез, пришлось выслушать его ещё раз, в повторе:

– Теневики не станут ждать, пока вы будете свои ленивые задницы переставлять!

Большинство целителей были из простого народа, поэтому слушали внимательно. Те же, кто ходил с высокомерными аристократическими лицами, вяло морщились, потому что активно морщиться в присутствии Шахира Сарреша было «небезопасно».

Он пристально взглянул на меня, как будто я была самым «слабым звеном», и повторил:

– Драконы вас таскать не будут. Поэтому ваша задача, привести свои мягенькие тельца в такое состояние, при котором вы хотя бы сможете не отстать, когда понадобится перемещаться на какие-то другие позиции или срочно уходить.

Слушала я Сарреша с каменным выражением лица. Хорошо себе представляла, что если действительно будут какие-то сложные условия, то лучше обладать быстрыми ногами, если хочешь жить.

Но Сарреш зачем-то снова посмотрел на меня и ещё раз сказал:

– Драконы вас не будут защищать. Вы должны уметь сами себя защитить.

Ну, и, собственно, после этого всё и началось.

Физподготовка была три раза в неделю, и каждое занятие начиналось с бега, бегали мы минимум пять кругов.
Но если Саррешу что-то не нравилось, то круги добавлялись очень быстро.
После бега шла разминка. Иногда Сарреш устраивал спарринги, но не для всех.

Я вот ещё ни разу не участвовала, не знаю, с чем это связано.
Ещё Сарреш сказал, что это пока мы тренируемся между собой, но когда выпускной курс вернётся в Академию, то тренировки будут серьёзнее. Потому что нам нужно будет проходить полосу препятствий вместе с выпускниками. А учитывая, что выпускной курс боевиков, исключительно сильные драконы, все понимали, что надо использовать это время сейчас, чтобы к тому времени, как выпускной курс вернётся, не падать каждый раз в яму с грязью.

И причём «падать в яму с грязью» не было образным выражением.

Сарреш показал нам, как устроена тренировочная полоса препятствий для боевиков. Там не только была яма с грязью, там и брёвна на высоте, и высокие барьеры, и даже поджигаемый этап, который, я так понимаю, во время прохождения нужно было каким-то образом тоже пройти. И водное препятствие тоже было, поэтому никто не расслаблялся и все выкладывались по полной.

Сегодня, после физподготовки, я закопалась в раздевалке, долго решала, надевать форму или добежать до жилого корпуса в тренировочном костюме, и уже оттуда пойти на ужин. Но всё же решила, что помоюсь в раздевалке, надену форму и схожу поужинать, а потом сразу в корпус.

И когда я вышла с ужина, там уже почти никого не было, я пришла с едальню одна из последних, уже темнело, самое начало сумерек, которые мягко опускались на Академию. Но недостаточно темно для того, чтобы зажглись фонари, которые здесь, похоже, были на каких-то магических фотоэлементах, и включались, и выключались, реагируя на общую освещённость.

Студенты всё ещё перемещались из корпуса в корпус, поэтому я, если честно, ничего такого не ожидала. Шла, размышляла о том, нужно ли мне ещё опасаться каких-то проверок, или сегодняшнее дознание полностью обезопасило меня от посягательств тех, кто решил меня упрятать в этот странный монастырь.

И вдруг передо мной, на дорогу, из-за угла вышел парень, в котором я с удивлением узнала одного из тех, кто тогда приставал ко мне в городе.
И всё бы ничего, но мне не понравилось то, как он появился, создалось впечатление, что он именно здесь, в самом тёмном месте дорожки, меня и поджидал.

Поэтому я несколько резко спросила:
– Что надо?

Но он очень вежливо поздоровался, сказал: «Прости, что побеспокоил», — и я как-то расслабилась. Думаю: мало ли, может быть, что спросить хочет.

Он сказал:
– Прости, что так тогда в городе получилось. Перебрали... на самом деле ничего плохого не хотели.

Я говорю:
– Да ладно, не переживай.

Он улыбнулся и, сказав:
– Спасибо тебе большое, – и протянул мне руку.

И я машинально, совершенно даже не подумав о том, что в этом мире нет такого жеста, протянула руку в ответ. И уже в самый последний момент поняла, что что-то не так, и решила её отдёрнуть, но он уже схватил меня за предплечье, а второй рукой, ладонью, прижал свою раскрытую ладонь к моей, как будто что-то приклеивая туда.

Лицо при этом у него стало виноватым, и он сказал:
– Прости, ничего личного. Тебе просили передать.

Ладонь стала гореть, как будто мне туда перцовый пластырь мгновенного действия прилепили.

И я вдруг почувствовала, что мир вокруг закружился, а я стала проваливаться в какую-то чёрную дыру.

Дорогие мои Читатели!

Сегодня хочу порекомендовать вам ещё одну замечательную историю из нашего драконьего литмоба

Глава 18

Из Портала я не вышла, как должна была. Ну по крайней мере из того опыта, который у меня был, когда я пользовалась порталами ректора, а меня выкинуло, и я упала, больно ударившись коленками.
Когда глаза немного привыкли к темноте… хорошо, что после попадания я получила некоторый апгрейд, очки мне теперь не требовались, и в темноте я видела, если не как кошка, то, по крайней мере, гораздо лучше, чем раньше.
Я находилась, судя по всему, в каком-то деревенском сарае, деревенском, потому что в углу стояли хозяйственные принадлежности, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся чем-то похожим на вилы и грабли, почему-то сразу стало спокойнее.

«Надо же, какие неосмотрительные похитители,» – подумала я.

Оставить разозлённого мага в сарае с метательными железными предметами! Взяв в руки вилы, они оказались наиболее лёгкими для того, чтобы ими размахивать, я пошла проверить, открыта ли дверь и что там слышно снаружи.
К сожалению, дверь была заперта.
«Это похитители предусмотрели, – подумала я. – Ну что ж, значит, они не совсем лохи».
Надо было подумать, как ещё я могу себя защитить. Я попробовала нагреть магией ладони. Огонёк появился почти сразу, и источник стихийной магии я ощутила там, где и говорили на уроках по практической магии, в районе груди стало тепло.

Я порадовалась: надо же, всего несколько уроков практической магии, а я уже почти управляюсь с огнём. Но стоило только ослабить концентрацию, как огонь тут же пропал.
«Ну ничего, – подумала я, – такой огненный шар, как у того парня, которого выгнали из Академии, конечно, у меня вряд ли сейчас получится, но что-нибудь подпалить я точно смогу».
Я почему-то сразу подумала именно о том парне, кажется, его звали Ташир, кого их исключили из Академии. Уж больно интересно прозвучало: «ничего личного, вам просили передать». Кто ещё мог попросить мне что-то передать? Вряд ли это кто-то из компании моего бывшего жениха или монастыря.

А вот передавший «послание» парень, похоже не понимает, что он попал. Но, видимо, либо он был сильно должен заказчику, либо он не рассчитывал, что я вернусь. От этой мысли мне несколько поплохело.

Стала думать дальше. Помимо магии огня у меня была целительская магия. Но вот какая штука, я не знала точно, чем это может мне помочь, потому что у Ахсаны этих знаний не было, и на занятиях нам пока тоже этого не говорили, а я не спрашивала.

Но откуда-то во мне зрела уверенность, что я никоим образом не могу применять целительскую магию, чтобы причинить вред живому существу, даже если это живое существо само нарывается на то, чтобы ему вред причинили.

Так что я могу, конечно, об этом говорить, бравируя, что остановлю дыхание или сердце, особенно тем, кто не знает, но вряд ли у меня получится использовать целительскую магию, чтобы вытащить себя из неприятностей.

«Но ведь есть масса способов использовать целительство, не причиняя вреда,» – подумала я и стала размышлять.

В конце концов я пришла к выводу, что неплохой защитой может стать погружение кого-либо в лечебный сон… Если попробовать усыпить похитителей, и внутри, где-то в районе диафрагмы, мне стало тепло, и сразу пришла мысль: «Неужели это целительский источник откликается на мой запрос? Значит, в целебный лечебный сон я погрузить могу».

Ведь действительно не бывает абсолютно здоровых, а часик лечебного сна очень круто оздоравливает организм и вреда не наносит, но мне как раз может хватить этого часика на то, чтобы сбежать в безопасное место.

Порадовавшись, что я нашла хоть какое-то решение по своей защите, я ещё раз обследовала помещение, больше ничего интересного не нашла и стала думать: «Вот любопытно, почему в прошлый раз ректор сразу появился, а в этот раз его вообще нет? Может, он каким-то образом отключился от того, чтобы следить за мной?»

«Или занят», – произнёс внутренний голос. «Не может же он всё время сидеть в академии и ждать, когда с тобой переключится опасность».
«Нет, конечно, – подумала я. – Тем более я вообще не ждала никакой опасности – она как-то сама на меня свалилась».
Я попробовала себя побить по плечам, потом пыталась «убиться» несколько раз, разбежавшись и ударившись в дверь, но ректор так и не появился. Стало не очень приятно, как-то я рассчитывала на его поддержку.

Немного устав от попыток «вызвать» ректора, я присела на какой-то небольшой ящик, пыльный, конечно, но я подумала, что пыль на юбке форменного платья, это одна из меньших моих проблем.
«Хорошо ещё, что поужинать успела,» – подумала я, и стала дальше размышлять. Но через какое-то время бездействия я начала, что называется, клевать носом.

Разбудили меня голоса. Судя по тому, что те, кто был за дверью, разговаривали громко, они не опасались быть услышанными, а значит этот сарай, куда меня забросил портал, явно находится где-то не в людном месте.
«Ну да», – подумала я. – «Я прям Шерлок Холмс, только вот как мне это поможет?»

Дверь распахнулась. Я встала с пыльной коробки, гордо держа в руках вилы. Как я и предполагала, в дверь вошёл тот самый красавчик, который больше не являлся студентом академии и, скорее всего, думал, что это именно по моей вине. Он, конечно, был сильным огненным магом. Но, с другой стороны, я же тоже маг огня. Значит на меня его огонь не подействует, а вот мои вилы на него вполне.

Но, как оказалось, пришёл он не один. Вслед за ним прошёл странного вида бледный, в чёрной одежде, и вообще какой-то болезненно худой мужчина, а вслед за ним ещё один.
«Ничего себе, – подумала я. – Целую армию с собой привёл».

И вот тот второй вызвал у меня вопросы: он был высокий, красивый, такой породистый, и мне на мгновение показалось, что он либо дракон, либо в нём присутствует драконья кровь.

Но всё, что я знала о драконах по воспоминаниям Ахсаны, такого ведь не бывало, чтобы были драконы-полукровки, от драконов всегда рождались только драконы.

Конечно, со мной никто не поздоровался. Ташир, вспомнила я, как звали студента-недоучку, посмотрел на меня как на пустое место и сказал:
– Вот она. Забирайте её.
Я выразительно качнула вилами и громко заявила:
– Что значит «забирайте»? Куда это забирайте? Я требую объяснений!
Мужчины вздрогнули, такое впечатление, что они не ожидали, что я умею разговаривать. И вдруг «бледный» удивлённо посмотрел на меня и спросил:
– Она что, разговаривает?

Глава 19

И тут Ташир совершил самую большую ошибку в своей жизни, то есть, если быть точным, то вторую большую ошибку. Он решил меня ударить. И стоило только его руке коснуться моего плеча, … как открылся знакомый фиолетовый портал, из него вышел мой любимый ректор.

Вид у него был несколько расхристанный, такое впечатление, что ему пришлось очень быстро одеваться, но его это явно не смущало.
Первой мыслью пришло облегчение, что ну, наконец-то, а то я уже заждалась.
Вторая мысль была, а почему на ректора никто не нападает, а третья мысль, что, наверное, у них закончились магические сети.

Ректор что-то сделал руками, и все, кто пытался на меня напасть, мои похитители, тоже застыли в пространстве, причём Ташир и бледный застыли где-то посередине между полом и потолком, пришпиленные к стене сарая словно мухи.
А красавчик, похожий на дракона, просто застыл на месте и сейчас стоял, вращая глазами.

– Что здесь происходит? – строгим голосом спросил ректор.

Я обвела глазами всех подвешенных и замерших, и попыталась ответить, но не смогла.

– Карита Ксана, – устало-укоризненно сказал ректор, – ну как вы опять умудрились вляпаться в какую-то гадость?

Он щёлкнул пальцами, и я бы снова упала, больно ударившись коленями, но в этот раз мне повезло, ректор меня подхватил.

– Риз Орш, – сказала я, – я не виновата, меня похитили из Академии!

– И каким же образом вас похитили из магически защищённой Академии? – недоверчиво спросил ректор.

Я продемонстрировала ему ладонь. Он взял мою руку, погладил её пальцами, и во мне появились странные ощущения, которые не должны появляться у студентки по отношению к ректору. Я сжала губы и прикусила щёку, чтобы избавиться от «мурашек».

– Интересно, – сказал ректор Орш и повернулся к подвешенному на стене Таширу. – И откуда же у вас метки-порталы с кровью теневиков, риз Сион?

Но, похоже, обездвиживающее заклинание ректора действовало так же, как и сеть, потому что никто из обездвиженных ответить не смог. Ну или не захотел.

Но это меня не остановило, и я на них нажаловалась. Сказала, что они хотели меня похитить, а этот вот Ташир им заплатил, и они собирались меня куда-то увезти.

– Разберёмся, – сказал ректор, щёлкнул пальцами, а потом вдруг другой рукой как будто стёр то, что хотел сделать, и внимательно посмотрел на красавчика, который был похож на дракона, и спросил:
– Фай?

Ректор снова щёлкнул пальцами, явно для того, чтобы позволить красавчику говорить. Тот усмехнулся и ответил:
– Не знаю такого.

– Ты же Фай ан Каот.

– Фай ан Каот, – сказал красавчик мрачно, – погиб в Чёрной пустыне. Вам ли не знать, риз Орш, что там никто не выжил.

– Я не проверял, – вдруг несколько растеряно произнёс риз ректор, и я вдруг вспомнила, что он некромант и наверняка может проверить, умер кто-то или нет.

– Что с тобой произошло? – спросил ректор и вдруг принюхался. – Ты потерял дракона?

Фай поморщился и произнёс:
– Вот не надо мне говорить очевидные вещи. Именно поэтому Фая больше нет. А есть Бродяга-наёмник.

Ректор его перебил:
– Герой войны, который зарабатывает похищением военных целителей, которых и так мало?

И резко добавил:
– Кому как не тебе, Фай, знать, насколько важен военный целитель для дракона!

Наёмник по имени Фай прикрыл глаза и вдруг хрипло сказал:
– Убей меня, Закария. Я больше не могу так жить.

– Дурак, – совершенно не аристократически сказал ректор и всё-таки щёлкнул пальцами.

И через некоторое время раскрылся портал, и через него вошла городская стража во главе со своим начальником, по крайней мере, так я оценила мужчину, который отдавал приказания и с которым общался риз ректор.

Риз Орш в городскую стражу отправил бледного и Ташира, предупредив главу стражи, что это сын советника Сиона, и, скорее всего, его отец за ним прибежит.

– Отдайте его отцу, не наживайте себе неприятностей.

Потом ректор добавил:

– С ними отступник, его бы надо отправить в столицу, вряд ли получится, сделать это самим, вызовите асов.

Что такое отступник я не знала, а вот про асов память Ахсаны мне подкинула, что асы, это боевые маги, которые способны противостоять тёмной магии.

Я подумала: «Неужели «бледный» теневик? Почему ректор назвал его отступником?»

После чего ректор повернулся к Таширу и сказал:
– Завтра утром ты должен быть в Академии вместе с отцом. Если до четвёртого удара тебя не будет, то после шестого удара ты станешь личем. Мне как раз нужен помощник.

И ректор вдруг каким-то образом выгнул свою ладонь, и с неё сорвалась чёрная капля, которая резко подлетела к Таширу и впиталась ему в лоб.

Мажор тихонько заныл:
– Что вы сделали, риз Орш?

Ректор спокойно и почти что с улыбкой ему ответил:
– Сейчас у тебя в голове твоя смерть, и только от тебя зависит, выживешь ты или нет.
– Всё, – улыбнулся ректор. – Можете забирать, – сказал он, обращаясь к главе городской стражи, который по какой-то причине не заметил того, что произошло.

И это не образное выражение, он действительно не видел этого. Мне показалось, что это видела только я, сам Ташир и ректор.

Когда стражи ушли, ректор повернулся к тому, кого он называл Фай:
– А тебя, Фай, я тоже жду завтра в Академии утром.

– Что, и в меня запустишь смерть? – мрачно спросил наёмник, который, видимо, тоже видел манипуляцию ректора.

– Нет, – сказал ректор Орш, – у меня есть для тебя работа. Ты же не просто так выжил. Захотел бы умереть, уже умер. Но если ты живёшь, значит, есть причина. В общем, приходи, и я всё скажу.

Потом ректор взмахнул рукой. У меня возникло дежавю, потому что передо мной снова открылся фиолетовый портал.

– Прошу, карита Ксана, – с лицом, не обещающим ничего хорошего, сказал ректор, и я сделала шаг, входя в портал.

Вот только оказалась я совсем не в Академии.

Глава 20

Вот только оказалась я совсем не в Академии.
Выйдя из портала, я обнаружила себя в шикарной гостиной. Память Ахсаны подсказала мне, что это явно особняк, дорогая отделка стен, светильники на артефактах, каменные полы, от которых не исходил холод, что означало, что сделаны они с применением магии.
Невозможно, чтобы это была комната в общежитии академии или какой-то простой дом, такие полы стоили как три обычных дома.

— А-а… — сказала я, поворачиваясь к ректору, который в этот момент тоже вышел из портала и навис надо мной. Я непроизвольно сделала шаг назад.
— Ректор Орш, — пролепетала я, — а где мы?
— У меня дома, — ответил он с каменным лицом, но в его глазах мелькнули смешинки.

Мне сразу стало не по себе.
— А зачем мы у вас дома? — осторожно спросила я.
— Затем, карита Ксана, что я вообще-то уже отдыхал, когда вы соизволили попасть в неприятную для вас ситуацию, — раздражённо сказал ректор.

— Но я же не виновата! — возразила я, делая ещё шаг назад.
Ректор, явно недовольный тем, что я отступила из-под его нависания, снова шагнул ко мне.

— Конечно, не виноваты, только вот вы постоянно попадаете в какие-то странные ситуации, — заметил он.
— Знаете что! — сказала я, потому что мне надоело отступать, да и отступать мне уже было некуда позади я чувствовала, что ещё шаг и упрусь в стену. И я сама шагнула вперёд, став к ректору практически вплотную.
Может, я и была ниже ростом, но из опыта прошлой жизни я знала, здесь главное не показывать страха, ведь сила, это не абсолютная величина, а восприятие. И, если тебя воспринимают, как слабого и боящегося, тебе никакой рост не поможет, и наоборот.

— Знаете что, ректор, — сказала я, — если вы не в состоянии обеспечить безопасность военного целителя в своей академии, не надо перекладывать вину на кого-то другого!

И, сказав это, я вдруг резко пожалела. Ректор вдруг стал ещё выше, как будто, и в его глазах начало разгораться фиолетовое свечение.

«Ой, мамочки, — подумала я, — сейчас он на меня личем сделает, как грозился сделать Ташира!»

Но отступать я не собиралась.

— Кар-рита Ксана! — вдруг рыкнул ректор.
Я подумала, что сейчас он меня точно в зомби превратит. Видимо, ужас у меня на лице был такой, что он неожиданно успокоился.

— Вы что, меня боитесь? — неожиданно растерянно спросил он.
— Да, — честно ответила я. — А что вы надо мной нависаете и рычите на меня?
— А почему вы меня боитесь? — уточнил ректор.
— Ну как же… а вдруг вы меня в лича превратите?

Ректор прикрыл лицо рукой, и мне даже показалось, что он плачет. Но, когда он убрал руку, оказалось, что он совершенно не аристократично ржал.

— Как я могу вас превратить в лича? — сквозь смех выдохнул он.
— Ну, Ташира же вы обещали сделать личем! — возразила я.
— Ташира обещал, но он-то не является студентом Академии.
— А какая разница? — спросила я, немного успокоившись.
— Разница в том, — пояснил ректор, — что я ректор Академии и защищаю студентов. Я не имею права их убивать.

«А, ну это, конечно, меня успокоило», — подумала я с сарказмом.

— А что, это точно в правилах прописано? — уточнила я.
— Вы что, учитесь уже несколько дней и не удосужились прочитать правила?! — тяжело вздохнул он, и укоризненно добавил:

— Не точно такими же словами, конечно, карита Ксана, но в целом смысл тот же.
— А что вы ещё не имеете права делать? — ехидно уточнила я.
— Вот я сейчас вам среди ночи не буду рассказывать правила. Прочитайте их сами, они лежат у вас в комнате в общежитии. И подождите меня тут, хорошо?

— Есть, ректор, — пробормотала я. — А всё же зачем мы сюда пришли?
— Может, вы не заметили, но я… несколько не одет, — сухо сказал он.

Я окинула взглядом ректора.
По мне так, кроме плохо застёгнутой рубахи, ректор был вполне одет.

— Это иллюзия, — пояснил он. — Хотите посмотреть, как я выгляжу на самом деле?

И я покраснела, даже странно, ведь на самом деле я не юная девица, а солидная женщина шестидесяти лет, но, если честно, то покраснела я, не потому что испугалась, что он снимет иллюзию, а потому что еле удержалась от того, чтобы сказать «да».

Я отвернулась и уставилась на стену, которую покрывали тонкие отражающие свет реечки. И, конечно, в отражении за своей спиной увидела прекрасный образчик мужской красоты и силы. Да, и он действительно был обнажён.

Через пять минут я услышала:
— Можете поворачиваться.

В голосе ректора звучал такой странный оттенок, что мне показалось, что он точно знал, что я его видела.

Я сделала невозмутимое лицо и повернулась.
На этот раз ректор был в своей обычной чёрной одежде, немного украшенной вышивкой. Запонки, перстни, скорее всего, всё это не просто украшения, а амулеты или артефакты.

Вскоре передо мной засветился фиолетовый портал.
Он вывел меня в мою комнату.

Я не успела даже задать ректору вопрос о том, может ли он беспрепятственно проникать ко мне в комнату и как это предотвратить, потому что, стоило мне сделать шаг, портал за спиной закрылся.

А в комнате я обнаружила записку: оказывается, сегодня вечером ко мне приходили и искали, но не нашли.

«Ёлки-палки, — подумала я, — это же Карина! Я же ей обещала взглянуть на Тоника, и как раз прошло уже несколько дней, как надо было это сделать. Надеюсь, что они с Тоником недолго ждали!»

И теперь, несмотря на обещание ректора никуда не выходить и не попадать в неприятности, я поняла, что завтра мне нужно попасть в город.

Как бы это сделать, если без разрешения ректора выходить за территорию Академии нельзя?

Глава 21

Кабинет ректора Амарашской академии

У ректора Амарашской академии риза Закарии Орша болела голова.
Нет, у магов голова не болит, у некромантов тем более. Но у него болела по другой причине. И звали эту причину карита Ахсана ас Фариш, которую лишили имени и почти лишили жизни, но боги хранят её.

Ощутив сигнал от амулета, который передавал, что его подопечная находится в опасности, ректор, не раздумывая, прямо из душа, в чём был, то есть без всего, создал портал и шагнул туда, где что-то происходило с его неугомонной студенткой, на ходу создавая иллюзию, что он одет.

Картина, которую ректор увидел, поразила его. В заброшенном сарае, скорее всего расположенном на окраине, в прыжке, в воздухе застыла карита, обездвиженная сетью, девушка в этот момент была похожа на древних воительниц, в одной руке у неё были вилы, а в другой у неё разгорался небольшой огонёк пламени. Выражение лица у неё было воинственное, ни капли страха, чистая ярость.
Выглядело потрясающе, у некроманта, которому стукнуло уже сто пятьдесят лет, впервые за долгие годы дрогнуло сердце.

И снова закралась предательская мысль:
«А может, плевать на то, что она не его эйла? Если мой племянник так глупо отказался от дара богов, может, я, Закария, более достоин этого дара? Если боги привели её ко мне, может, не стоит отказываться от дара?»

И он бы, наверное, не посмотрел на то, что она эйла наследника и в первый же день сделал её своей, но вот беда, он не чувствовал отклика от девушки.
А без этого связи не получится. Эйла должна реагировать на сильного дракона, особенно если дракон реагирует на неё.
А эта странная эйла, как будто ничего не чувствовала.

Поэтому Закария обвесил её амулетами, ей сказал, что амулет скрывает дар эйлы, и это на самом деле было так, но помимо этого амулет имел и дополнительную функцию. Когда-то этот амулет заказал его отец, для своей возлюбленной, для матери Закарии.

И теперь, он всегда знал, что она чувствует, мог переместиться туда, где она находилась. А ещё амулет подавал сигнал, если Ксана не могла справиться с ситуацией сама.

Но самое главное, что амулет реагировал на физический контакт в сочетании с уровнем негативной энергии, то есть кто-то пытался причинить ей вред и дотрагивался до девушки с этим намерением, амулет срабатывал, передавая сигнал тому, на кого была основная настройка.

Ночью, оставив её одну в комнате общежития, Закария постарался прислушаться, чтобы понять, когда она уснёт, и спокойно уснуть самому, но, судя по тому, что от неё постоянно шли беспокойные мысли, она о чём-то раздумывала.

И вдруг, он ощутил удовольствие, удовлетворение, это было, как вспышка, яркая и мощная.
Ректор даже удивился: «Откуда такие эмоции?»

Прислушался, в своей комнате она была одна. А потом в голову его закралась мысль, что, скорее всего, ей просто в голову пришла какая-то радостная мысль.
Любопытно, после этой вспышки фон резко успокоился, и, судя по всему, она уснула.

Из этого Закария, наученный горьким опытом общения с неугомонной студенткой, сделал вывод, что она что-то задумала.

Вдруг его мысли прервал стук в дверь.
Это был его секретарь, как обычно кто-то из студентов, назначенный на отработку.

— Ректор, к вам советник Сион, — доложил студент.
«Советник, — подумал ректор, — значит, официально представился».

А вслух сказал:

—Пусть входит.

Вскоре в распахнувшуюся дверь вошёл высокий, окружённый аурой власти, немолодой, о чём свидетельствовала седина на висках, мужчина. Седина у драконов, живущих до пятисот лет, появлялась после половины жизни.

«Значит ему около трёхсот,» — подумал Закария.

Ректор ни разу не встречался с отцом Ташира, потому что тот поступил на первый курс и почти что совсем не успел проучиться, и это была их первая встреча.
Но он сразу отметил, как похожи отец и сын, те же чёрные волосы, гордый профиль, надменный взгляд. Разве что у сына выражение лица было чуть более человечным.

— Присаживайтесь, риз Сион.

Советник хотел что-то сказать, но Закария опередил:
— Вы знаете зачем я просил вас прийти?

С достоинством и с очевидной попыткой перетянуть контроль над ситуацией, советник начал:
— Мой сын, он сказал, что вы его отчислили.

— Да, — спокойно подтвердил ректор. — Отчислил.
— И за что же, позвольте узнать?

Закария подумал, что этот старый интриган, давно при императоре, наверняка всё знает, и молчит не из любопытства, а из расчёта.
Тем не менее, по протоколу следовало ответить официально:

— Ваш сын отчислен за попытку нападения на военного целителя.

Советник Сион вздрогнул.
— Есть свидетели? — спросил он.

Вот этого Закария и ожидал, в тоне советника явно звучало то, что с любыми свидетелями он «вопрос решит».
— Есть, — ответил ректор.
— И кто тоже? — спросил советник, в его тоне ректору послышалась нотка ехидства.

— Я, — спокойно ответил ректор Амарашской академии.

Советник замолчал.

И Закария с усмешкой подумал: «Да, вряд ли со мной модно договориться. Да и денег у советника для такого не хватило бы».

А вслух ректор сказал:

— Но позвал я вас не для того, чтобы сообщить об отчислении вашего сына, с этим вы и сами разберётесь. Скоро получите официальные документы и возврат уплаченной суммы.

После сделал паузу, давая возможность советнику сказать, но не дождавшись от того никакой реакции, добавил:
— Я позвал вас, чтобы сообщить, что ваш сын снова напал на военного целителя.

Советник резко поднял голову, явно не для того, чтобы говорить, а в ожидании, что дальше скажет Закария.
— Если вы не хотите проблем для сына, из-за того, что он посягнул на собственность армии, то вам придётся решить эту проблему миром — продолжил Закария, и вдруг спросил:

— Вы ведь уже вытащили его из участка стражи?

Сион промолчал.
«Ну конечно вытащил», — подумал ректор.

Глава 22

Дверь снова отворилась, но на этот раз это был уже не помощник. В дверь сразу прошёл тот, кого Закария одновременно и хотел видеть, и сомневался, что он придёт. Но Фай ан Каот, тот, кого Закария думал уже очень давно нет в живых, и он удивил некроманта, потому что он всё-таки пришёл.

Усевшись в кресло, ещё хранившее тепло от предыдущего посетителя, наёмник, усмехнувшись, спросил:
— Видел советника Сиона, он шёл с таким лицом, как будто его сняли с должности. Что ты с ним сделал?

— Просто поговорили, — ответил Закария, и глаза его полыхнули фиолетовым пламенем.

Наёмник поёжился. Для дракона такого как он, половина которого умерла, близость некроманта всегда отзывалась холодом. Он и вправду не собирался приходить, но его слишком зацепили слова Закарии о том, что целителей осталось мало.

Когда-то и у него самого был целитель, и они служили в связке. Фай его не спас, хотя, если бы спас, возможно, целителю бы удалось спасти его дракона, но драконы почему-то всегда придерживались мнения, что целителя можно легко заменить.

И вот результат, целитель, о гибели которого Фай теперь сожалел не меньше, чем о потере дракона, погиб, и его дракона больше нет.

А он, Фай, чуть было не вляпался в тёмную историю, связанную с нападением на целителя.

А ведь когда он только начинал свою карьеру наёмника, то дал себе слово, что не будет участвовать в тёмных делах. И не поверил, когда один опытный человек сказал ему:
«Эта дорожка всегда ведёт в темноту, и в определённый момент твоей жизни, идя по этому пути, тебе придётся сделать выбор. Нельзя остаться чистым на пути наёмника».

И вот вчера это чуть не произошло. Он был благодарен Закарии за то, что тот не дал ему окончательно погрузиться во тьму, и именно поэтому он сегодня пришёл. И Закария его удивил.

— Я хочу нанять тебя, — сказал Закария наёмнику.

Фай усмехнулся: «А что он хотел, что Закария предложит ему стать преподавателем в Академии? Он же наёмник…»
— Кого-нибудь надо убить? — мрачно спросил он и махнул головой в сторону двери. — Может быть, тебе мешает советник Сион?

Некромант рассмеялся:
— Смешно. Если бы я хотел кого-то убить, поверь, наёмник бы мне не понадобился. Нет, я хочу нанять тебя в качестве телохранителя.

Фай сначала хотел рассмеяться, потому что слабо представлял, как он, потерявший дракона, может быть телохранителем для сильнейшего некроманта Империи. Но потом вдруг до него дошло: «Закария хочет нанять телохранителя не для себя, а для неё».

— Целительница? — спросил Фай.

— Да, Фай. Я рад, что ты сохранил ясность ума, — сказал Закария. — Ясность ума и проницательность, это значит, что ты справишься со своими обязанностями.

— А что в ней такого? — спросил Фай.

— Сначала клятва, — сказал Закария и поднял руку. — Не боишься? — спросил он наёмника.

Фай ответил:
— Тот, кто уже один раз умер, тому та сторона не страшна.

И подставил ладонь.

Ректор Амарашской Академии отрастил коготь и уколол наёмника прямо в центр ладони. Из ранки пошла кровь, и тотчас же возникло фиолетовое свечение, охватившее кисть наёмника. Он слегка поморщился, но выступившая кровь зашипела, и ранка закрылась. Фиолетовое свечение превратилось в круглую печать с причудливыми рисунками, изображавшими какие-то непонятные закорючки.

— Печать Теневого Дракона, — посмотрев на ладонь, изумлённо сказал Фай. — Не знал, что её ещё кто-то ставит.

Ректор не стал комментировать, только улыбнулся и холодно произнёс:
— Ты знаешь о последствиях.

— Неужели всё так серьёзно? — спросил Фай.

— Теперь слушай, — произнёс Закария, кивнув.

— Целительница, которую ты будешь охранять... — здесь Закария сделал паузу, — неинициированная эйла.

Глаза у наёмника округлились, став такими большими, что стало удивительно смотреть на его лицо.

— Она же драконица?! — удивлённо воскликнул Фай.

— Да, она драконица, — ответил Закария, — и неинициированная эйла.

— Но как она оказалась в твоей Академии, да ещё и заключила контракт с армией? — в голосе Фая звучало искреннее удивление.

— Это долгая история, но ты должен её знать, — и ректор продолжил:

— Она была выбрана эйлой наследника, и Амиран в этом году должен был войти в силу. Но внезапно оказалось, что она потеряла дар эйлы в день помолвки, и опозоренную девицу лишили всех привилегий, выгнали из рода и отправили в монастырь Игурас.

— Ты был там, во дворце? — спросил Фай.

— Нет, — ответил Закария, усмехнувшись. — Ты же знаешь, что мать императора до сих пор не может видеть моего лица.

— И что было дальше? — спросил Фай.

— Я подозреваю, — ответил Закария, снова сделав паузу, — что по дороге она умерла.

Если бы Фай не получил печать Теневого Дракона, которая являлась смертельным проклятием, таким, что если бы он хотя бы попытался подумать о том, чтобы открыть тайну кому-то или предать, проклятие сожрало бы его, то он, вероятно, не поверил бы Закарии.

Но та серьёзность, с которой Закария подошёл ко всему этому, указывала на то, что он говорит правду, какой бы невероятной она ни была.

И Фай промолчал, ожидая продолжения.

— Но Отец-дракон не позволил случиться несправедливости, — сказал Закария, — и в тело погибшей эйлы пришла другая душа, сильная и чистая, и вместе с собой она принесла магию. У девушки теперь не только дар эйлы, у неё магия огня и целительская магия. Ну и, как последствия пережитой смерти, немного некромантии.

Фай схватился руками за голову:
— Подо что я подписался?..

Закария развёл руками и улыбнулся:
— Поздно, Фай, волосы на голове выдирать. Теперь ты знаешь всё.

Глава 23

Ну вот дожила, у меня появился телохранитель, в голове сразу всплыли кадры любимого фильма, и я даже мелодию песни вспомнила. Но хорошее настроение продолжалось недолго, потому как на сегодня у меня было запланировано небольшое нарушение дисциплины, а именно выход за территорию через ворота с вивернами, а наличие телохранителя спутало мне все планы.

И, главное, прилипчивый такой, на всех занятиях со мной отсидел, а когда я после занятий, пошла в общежитие, решив, что уж теперь-то он от меня отвяжется, он мне указал на то, что я забыла поужинать.

─ Карита Ксана, ─ сказал мне телохранитель, ─ вы не туда идёте.

─ А куда мне идти? ─ хлопнула я глазами, решив, что раз он такого мнения о моих умственных способностях, то немного «игры» не повредит.

─ В едальню, ─ уверенно заявил он.

─ Мне не надо, ─ снова хлопнула я глазами.

─ Надо, ─ не отходил он с дороги.

─ Риз Фай, пропустите, пожалуйста, я спешу, ─ решила я проявить настойчивость, вспоминая, что героиня моего любимого фильма так и делала, правда закончилось её самоуправство не очень, но у неё-то не было ректора-спасителя.

Но Фай стоял как скала, и тогда я вдруг поняла разницу, это же не я его наняла, и понятно, что мои распоряжения он выполнять не будет. Даже хотела пойти поругаться к ректору. Но время мне было дорого, меня ждал ребёнок, больше с осмотром тянуть было нельзя и тогда я решила поменять тактику.

─ Ладно, риз Фай, ─ сказала я, и мужчина поморщился.

─ Карита Ксана, называйте меня просто Фай, ─ попросил он.

─ А это уместно будет? ─ я за переживала, потому что у меня здесь и так с репутацией не очень, а ещё и мужик рядом, и я его по имени называю.

─ Конечно, ─ удивлённо произнёс Фай, ─ я же вам служу.

«Ну я бы, конечно, поспорила, кому он служит».

─ Тогда Фай, делаем так, идём ужинать и у меня к вам будет одно дело, ─ заявила я и бодро двинулась в сторону едальни.

Набрав еды, причём, причём оказалось, что Фая тоже поставили на довольствие, я решила ничего ему не говорить до того, как он поест.

А вот когда тарелки опустели и остались только напитки, причём, что любопытно, мы с Фаем не сговариваясь взяли одинаковый напиток, его почти никто не брал, он назывался кафитель, и был очень похож на кофе. А я и в своём прошлом была большая поклонница кофе, и, когда совершенно случайно обнаружила этот напиток здесь, то при каждом удобном случае его брала.

Когда попросила его первый раз, тётечка на раздаче удивлённо на меня посмотрела и спросила: «Вы точно его пить будете?»

Я кивнула, а когда пила, наслаждаясь горьким вкусом любимого напитка, то обратила внимание, что та самая повариха с раздачи, поглядывает в мою сторону, наверное, не поверила сначала.

А вот сейчас напротив меня сидел Фай, который, судя по всему, тоже был любителем кафители, и вот почему-то нисколько не удивлялся тому, что я тоже пью такой напиток.

- Фай, - я решила не тянуть, а сразу сказать, что мне нужно, - мне необходимо в город.

Я ожидала чего угодно, того, что он скажет «нет», или ещё того хуже отправит меня к ректору, а он взял и согласился.

Я даже опешила, и сразу не нашлась, что сказать, зато Фай нашёл, он спросил:

- А разрешение на выход имеется? Вы же читали правила, карита, только в увольнительную можно покидать Академию без специального разрешения.

Это-то я знала, что для армейских факультетов, дисциплина гораздо строже, чем для остальных, но я-то собиралась «пойти другим путём».

Но я была уверена, что виверны меня пропустят, не знаю откуда возникла эта уверенность, но она была, поэтому я заявила:

- Разрешения есть

И никак не ожидала, что Фай скажет, что он идёт со мной

- А зачем? - спросила я.

Мужчина снисходительно на меня посмотрел, и стало ясно, что охранять меня буду не только внутри Академии, но и снаружи

- Ладно, - я решилась открыть свой «большой секрет», - мы пойдём через Восточные ворота

Фай вопросительно на меня посмотрел, а я сидела и думала: «А вдруг он меня сейчас потащит в местную инквизицию, или куда они там «посланников богов» таскают.

Но, что удивительно, Фай только кивнул и ничего не сказал.

И через несколько минут мы уже стояли перед воротами.

- Ты погляди, явилась, - вдруг раздался мужской голос.

Я подняла голову:

- Здравствуйте, можно мне… нам пройти?

Меня проигнорировали, и снова прозвучало:

- Значит, как пройти, так мы сразу и приходим, а как просто зайти навестить, вкусняшку принести, это значит мимо нас.

Я снова растерялась, но быстро пришла в себя:

- Дая только осваиваюсь, и вообще меня здесь уже похитить успели…

- Как похитить? - вдруг взволнованно произнёс женский голос, - кто?

- Да так, один прид… недоучка, - исправилась я, вдруг осознав, что слово «придурок» в местном языке звучит нецензурно.

- А это кто с тобой? - снова раздался мужской голос.

- Фай ан Каот, - мой телохранитель не стал ждать, когда я его представлю и назвался сам.

Виверны замолчали.

Я на всякий случай сообщила, что Фай теперь мой телохранитель, и что его ректор назначил.

Было у меня подозрение, что виверны не просто так молчат, а ведут внутренний диалог между собой.

Вдруг ворота отворились, и мы с Фаем быстро в них прошли, я только и успела оглянуться и крикнут:

- Спасибо, мы скоро вернёмся, сильно плотно не закрывайте.

Мне вслед донёсся хриплый смехи голос, а в голове эхом прозвучали отголоски чьих-то мыслей:

«Вот нахалка, она думает, что мы привратники».

«Ей можно».

От автора!

Дорогие мои, читатели! Спасибо, что остаётесь со мной! Сегодня вышло 2 главы, и в течение 5 дней главы будут выходить каждый день, потом тоже буду стараться, день, максимум через день.

Ваша Майя.

РЕКОМЕНДАЦИЯ

Дорогие мои! Представляю вам финальную книгу нашего литмоба