Недотрога для белого медведя

Глава 1

- Что он сказал? - слышу тихий мужской голос одного из похитителей.

- Сказал, занят. Ждать, - отвечает второй мужской голос.

- Чего ждать? Он тёлку хотел? Мы привезли. Чего ждать? - снова первый.

Кроме мешка на голове, под ним ещё и повязка на глазах. А во рту кляп. Но уши улавливают каждый шорох.

- Вот ты сам ему и предъяви за ожидание, - чуть громче огрызается второй. - Я пока на тот свет не собираюсь.

- Да я же, я же, ты прав по-любому. Но он же сам за ней подрядил, - первый.

За время пока я их слушаю, уже ненавижу обоих. Всё бы высказала. Но долбаный кляп. Ещё этот запах перегара не первой свежести.

- М-м, - пытаюсь мычать и дёргаю связанными за спиной руками.

- Лежи тихо, курва. Мы за тебя ещё бабки не получили. Потом хоть задёргайся, - второй прижимает меня к полу на котором я лежу на животе.

- Ага, подёргаешься у медведя в лапах, - первый противно хихикает. - Или на члене. Ха-ха!

- Тихо ты, - шипит на него второй. - Ещё не хватало, чтобы он услышал твой ржач.

Из этой парочки второй определённо поумнее. Но это не отменяет того, что оба они преступники. Я даже понять ничего толком не успела, когда меня в машину заталкивали.

И до сих пор в носу противный химический запах.

Уши чётко различают звук открывшейся двери. Оба похитителя мгновенно затихают. Похоже даже не дышат.

Шаги по твёрдому полу. Что-то вроде паркета. Человек проходит мимо. Шаг хоть и мужской, но какой-то пружинящий что ли. Упругий.

Когда звук шагов удаляется, они оба одновременно втягивают воздух. Точно не дышали.

После человека остаётся лёгкий аромат мужского парфюма. Резкий.

- Давайте её сюда, - слышу ещё один мужской голос.

Низкий, рокочущий. От него по спине невольно пробегают мурашки. Хочется встряхнуться и потереть плечи ладонями. Будто от холода.

Кошмар какой.

Парочка похитителей подхватывают меня за подмышки. Рывком ставят на связанные ноги. Стараюсь пока держат хотя бы пнуть кого-нибудь из них.

- Ай!

С лёгким чувством удовлетворения слышу возглас первого. После этого сразу прилетает по затылку.

В голове лёгкий звон.

Тащат за руки.

- Она? - третий мужской голос. Полное отсутствие эмоций.

- Конечно, Арк... простите, Артур Владимирович, - заискивающий голос второго. - Мы же понимаем, всё проверили. По фото точно она.

- Хорошо, - холодный голос.

А вот нифига не хорошо. Хорошо ему блин.

- Если обмануть решили, огорчусь.

То ли слышу, то ли чувствую по держащим меня с двух сторон рукам, как оба похитителя вздрогнули.

- Никак нет, Артур Владимирович. Точно она.

- В кресло положите и свободны.

- А... - заикается первый.

- Ш-ш, - шикает второй.

- Долг ваш оплачен. Остальное получите, позже, - холодный голос. - Вопросы?

- Нет. Никаких вопросов. Всего вам доброго и приятного вечера, - второй.

Меня снова тащат и практически бросают спиной вперёд. Не могу даже сжаться. Надеюсь только, что всё это было не для того, чтобы я себе голову разбила.

Падаю на мягкое кресло. Руки больно заламывает об спинку.

- М-м, - возмущённо мычу. Стараюсь устроиться хоть немного удобнее.

Громкие шаги притащившей меня парочки. Звук закрывшейся двери.

- Давай на тебя посмотрим.

Холодный голос мужчины совсем близко. Прямо надо мной. Я даже не услышала, как он подошёл.

Сгребает мешок на голове, прихватывая и волосы. Рывком сдёргивает вверх. Вспышка боли.

Маска на глазах приподнимается одним краем. Пытаюсь открыть глаза и посмотреть. Глаза обжигает ярким светом. Он сдвигает маску с моих глаз на лоб. Зажмуриваюсь. Перед глазами цветные круги.

- Похожа на отца.

- М-м!

Дёргаюсь при его упоминании, как от пощёчины. Будто снова на миг оказываюсь там. Последнее воспоминание об отце. Только плачущая мама, резкая боль и гул в голове, брызнувшие из глаз слёзы.

- Будешь за него долг отрабатывать, - ледяным тоном говорит он.

Судя по тому, как дрожали те двое, этот обещания свои выполняет.

Глава 2

Хочу послать его в пешее путешествие. Но кляп он так и не вытащил.

Отрицательно мотаю головой из стороны в сторону.

- Не согласна? - он спрашивает равнодушно. - Не имеет значения. Долги предков.

- У-м-у, - снова отрицательно мотаю головой.

Глаза уже немного привыкли к яркому свету. И я решаюсь приоткрыть один. Посмотреть, кто передо мной.

Вот только передо мной никого. Приходится прищурившись, открыть оба глаза. Цветные круги не такие яркие.

Быстро осматриваюсь. Большой кабинет. Вдоль стен высокие шкафы с книгами. Большой деревянный стол. За столом в кресле больше похожем на трон, сидит он.

Возраст сразу не определить. Для меня вообще все, кто хоть немного старше тридцати, выглядят старыми. Этот определённо старше.

Первое, что привлекает взгляд, это собственно его взгляд. Холодный и давящий. Какой-то мёртвый.

Бр-р-р.

Лицо жёсткое. Щетина отливает сединой. Виски тоже.

Он совершенно не обращая на меня внимания, что-то печатает на ноутбуке.

- М-м!

- Я занят. Закончу, уделю тебе время, - говорит он не отрываясь от быстрого клацанья по кнопкам.

- М-м! - настойчиво мычу. - М-м, м-у-м.

- На твоём не говорю, - он всё так жи печатает.

- П-ф!

- Надо, значит писай, - он понимает моё мычание по своему.

Вот только я хочу сказать совсем не это. Хотя после того, как он про это напомнил, думаю об этом тоже.

Вот же, написаю ему прямо тут. Просто из принципа. Чтобы знал, как людей похищать!

Блин. Сама-то тоже буду мокрая. Фу.

- М-м-м.

Он перестаёт клацать по кнопкам и смотрит на меня. Потом встаёт и подходит. Совершенно бесшумно ступая по деревянному полу.

Подцепляет небрежно налепленный поверх рта и кляпа в нём скотч. Рывком отрывает.

Оу-у!

Мычу и пытаюсь сама выплюнуть тряпку изо рта.

Он смотрит на мои попытки три или четыре секунды. Вытаскивает кляп сам.

- Вы кто вообще такой?

- Для тебя Артур Владимирович. После свадьбы Артур или дорогой. На людях второе предпочтительнее.

- Свадьбы? Тьфу, - выплёвываю противную нитку от тряпки. - Какой ещё свадьбы? Я вас знать не знаю.

- Не играет роли, - он холоден.

- У вас со слухом проблемы, Артур как вас там?

- У тебя видимо тоже, - он явно не собирается отвечать на мои вопросы. - Твой отец должен мне денег. Значит ты должна мне денег.

- Я отца своего уже семь лет не видела! Это вы понимаете? И ни про какие его долги знать не знаю!

- Незнание не освобождает от ответственности, - спокойно говорит он.

Набираю воздуха в грудь. Собираюсь высказать всё, что думаю о нём, и своём сбежавшем и бросившем меня отце. Не успеваю.

Он быстрым чётким движение пихает мне в рот кляп. Отклоняюсь назад. Вжимаясь спиной и руками в спинку большого кресла. Прижимаю подбородок к груди. Стискиваю зубы. Стараюсь не дать снова лишить меня голоса.

Бесполезно. Он сильнее и может действовать обеими руками. Резко хватает за собранные в хвост волосы и дёргает. От неожиданности и боли мой рот чуть приоткрывается. Сразу же суёт в него тряпку.

- Т-ф-п-х!

- Помолчи, - он с каким-то неестественным спокойствием одной рукой лепит мне на рот скотч.

Вырваться не получается. Он всё так же держит за волосы. Отпускает и возвращается к столу.

Вот же снеговик! Бесчувственный, как и все мужики!

Визуализация героев

Александра.

19 лет. Студентка второго курса. Факультет психология.

Артур Владимирович Медведев.

Возраст неизвестен.

Известен в определённых кругах под двумя прозвищами. Одно из них Белый медведь.

Глава 3

Он опускает руку под стол. Почти сразу вытаскивает обратно. продолжает печатать.

Старательно изворачиваюсь всем телом. Кресло большое и глубокой. Буквально утопаю в нём.

Но когда меня что-то могло остановить?

Заваливаюсь на бок, на подлокотник. Связанные руки и ноги совсем не добавляют подвижности. Да ещё в кожу скотч впивается. От моих телодвижений всё больше.

Р-р. Я тебе не безвольная девочка-припевочка!

Слышу, как он перестаёт печатать. Но не отвлекаюсь от поставленной цели.

По змеиному заползаю животом на жёсткий деревянный подлокотник кресла. Переваливаюсь ещё больше, подтягивая под себя ноги. Опираюсь ими. Когда пытаюсь оттолкнуться, подошвы проскальзывают. Крошечными шажками, насколько позволяют путы, перебираю ступнями.

Да! Выкуси!

С некоторым трудом разгибаюсь. Смотрю на него взглядом победителя. Хотя до этого ещё далеко. Чуть трясу головой, чтобы очки привычно легли на переносицу.

Дверь кабинета открывается. Входит мужчина в чёрной рубашке и таких же брюках. Высокий и накачанный сверх всякой меры. Буквально бугрится мышцами при малейшем движении. Короткая стрижка ёжиком. Ещё больше придаёт ему сходство с "быками" из фильмов. Разве что татуировок на руках нет.

"Бык" удостаивает меня короткого взгляда. Молча встаёт перед столом. Руки прячет за спину. Обхватывает запястье одной пальцами другой.

- Пф, - вырывается из моего рта недосмешок.

Два взгляда упираются в моё лицо. От взгляда "быка" должно быть страшнее. Но он не вызывает почти никаких эмоций. Кроме желания выпрямиться. Чтоб посмотрел, а потом обломался. Но связанные руки не дают расправить плечи.

А вот взгляд главного за столом. Артура как-то там. От него по коже мороз пробегает.

"Бык" отворачивается обратно к столу. Терпеливо ждёт. Ну просто пай-мальчик. Ждёт приказов мужчины за столом.

- В подвал. Не трогать. Узнаю, убью, - сказано всё тем же его ледяным тоном.

Бык в отличие от меня не вздрагивает.

Холодно тут.

Не хочу сама себе признаваться, что успокаиваю себя.

- Кормить, поить? - деловито спрашивает Бык. Голос у него низкий, массивный что ли.

- Сегодня уже нет. Ведро ей поставь.

- Понял Артур Владимирович, - Бык медленно склоняет голову в подобии поклона.

Пока я балансирую в неудобной позе и пытаюсь устоять на ногах, они тут мою судьбу решают?

Да щас!

Бык поворачивается и идёт с мою сторону.

Ну подожди здоровяк. Только подойди ближе.

Резко сгибаюсь вперёд, когда он оказывается в полуметре от меня. Попу назад, колени чуть согнуть. Изо всех сил толкаю себя вперёд. Стараюсь вложить в падение весь вес тела.

Мысли о том, что со мной будет, если он увернётся вбок, даже не допускаю.

Втыкаюсь головой в подставленную растопыренную ладонь. По ощущеним, отбила себе всё темечко об неё.

- Не обращай внимания. Кобыла дикая. Усмирением займусь позже, - ледяной голос Артура.

- Понял.

Бык больно сжимает мою голову пальцами.

Тебе сказали не трогать!

Немного распрямляет меня прямо за голову. Пока я стараюсь не потерять сползшие очки, он поддевает меня плечом. Легко разгибается.

Болтаюсь у него на плече. Он прижимает мою попу пятернёй.

Вот подонок. Это я тебе тоже припомню. Только руки мне развяжи.

- Босс? - Бык разворачивается лицом к столу. Меня по инерции немного мотыляет.

- Да?

- Развязывать?

- Да. Без рук и ног она станет бесполезна.

Ощущаю боком, что Бык снова медленно кивает. Всё так же стремительно разворачивается и идёт к выходу. Резко сгибаю и разгибаю колени. Стараюсь хоть как-то сделать ему больно.

Бык не реагирует. Идёт, как будто по десять раз на день носит на плече других людей.

Хотя, может он так и накачал свои мышцы. Людоед. Все они тут такие. Особенно этот Айтуй Влядимийовись.

Имя и отчество в голове специально коверкаю.

Повернув голову, прижимаюсь щекой к каменной спине Быка. Очки как назло сползли дужками с ушей. А остаться без них мне не очень нравится. Приходится замереть в одной позе.

Обзор прямо скажем не очень. Вижу покрытые толстыми обоями стены. Такие вроде бы звук хорошо должны поглощать.

Когда меня притащили в дом, мы были вроде бы на втором этаже. Теперь же Бык спускается на подземный этаж. Останавливается в коридоре. Судя по звуку, открывает дверь.

Кто вообще посреди коридора делает дверь?

Он идёт дальше. Теперь уже стена совсем не выглядит приветливо светлой. Сплошняком покрыта поролоном. И не просто слоем. Весь он выступает маленькими четырёхугольными пирамидками.

Это же чтобы звук глушить?!

Кабздец! К кому я попала?!

Глава 4

Изо всех сил пытаюсь вырваться. Разговоры о каких-то мифических долгах такого же мифического отца, меня напугали меньше. А вот звукоизоляция на стенах подвала, это уже может оказаться серьёзно.

- Лежи не рыпайся, кобыла, - говорит бык и хлопает ладошкой мне по попе.

Больно. Прижигает даже сквозь ткань брюк.

Я тебе всё припомню. Такие показания на вас дам! Вы тут все меня запомните!

Кляп во рту не даёт немедленно высказать угрозы вслух.

Это ничего. Это я перетерплю.

Бык останавливается посреди. Разворачивается к одной из дверей в боковой стене.

- С-с, - вырывается сквозь кляп моё ругательство.

От ощутимо сильного удара головой об стену перед глазами на миг всё плывёт.

Бык даже не обращает на это внимания. Он просто не помещается вместе со мной в узком коридоре. Цепляюсь за что-то каблуком туфли.

Тихий скрип открывающейся двери. Меня снова мотыляет на плече у Быка. Пока он входит в неё.

Он мне так всю голову раздолбает!

Вынужденно прижимаюсь щекой к его каменной спине. Очки почти упали. И держатся прижатые к ней ухом.

Обзор очень ограниченный. Но это точно ещё одна комната. И мне тут уже не нравится. Холодом тянет буквально от самих стен. А ведь на дворе лето. И запах застойного воздуха. Вентиляции нет вообще.

Бык что-то делает свободной рукой. Второй прижимает мой зад к себе. Не забывая ещё и сжимать ягодицу под рукой.

Вот же тварь! Руку убрал!

- У-у, у-п-ф!

- Помню про ведро. Вон стоит в углу, - он говорит как-то с ленцой.

Резко наклоняется вбок. Я только невнятно вскрикиваю. Очки летят неизвестно куда. А сама я тоже лечу.

Пытаюсь сжаться. Падаю на бок на что-то твёрдое. Покрытое подобием матраса. Совсем тонким и совершенно на смягчившим удар.

- У-у-у, - тяну от боли.

- Потерпишь, - безразлично к моим страданиям отзывается Бык. - Руки разогни, а-то порежу.

Что?

Не успеваю даже пошевелиться. Он подцепляет за связанные запястья. Дёргает вверх, плечи больно заламывает. Я лежу уткнувшись щекой в матрас. А он приподнимает руки ещё больше.

Глаза предательски наполняются слезами.

Не сметь реветь, как девчонка!

Скрежет металла по металлу. Руки освобождаются неожиданно. После сильного рывка вверх, они просто бессильно падают вдоль тела.

Пока я пытаюсь шевелить онемевшими пальцами, Бык цепляет мои лодыжки. Тянет выше, коленки отрываются от матраса. Спину больно выгибает. А я даже руками себе помочь не могу. У него в руках что-то острое.

Очень хочется дёрнуть ногами так, чтобы он порезался.

Не успеваю. Ноги падают коленками на матрас. Лодыжки выпрямляются.

Пытаюсь перевернуться. Руки болят в плечах, но уже лучше слушаются.

- Отдыхай, - говорит Бык и скрипит металлом.

У него в руках выдвижной нож для картона, с яркой жёлтой ручкой.

Бык разворачивается спиной. Я смотрю на его мощную спину. Прицеливаюсь куда побольнее можно ударить.

Кровь постепенно возвращается в онемевшие пальцы рук. Вгрызается миллионом крошечных иголочек.

- У-у! - шепчу тихо.

Переворачиваюсь на бок и гнущимися с трудом пальцами пытаюсь нащупать край скотча.

Жаль он меня от кляпа сам не освободил. Но ничего. Я ему ещё выскажу. Всё, что думаю об их компашке отморозков.

И ему. И главному его. Главному особенно.

Придумал тоже. За отца я расплачиваться буду? Да вот фиг тебе! Дайте мне только выбраться отсюда. Вы сильно пожалеете, что вообще со мной связались.

Переворачиваюсь на спину и старательно сжимаю и разжимаю пальцы. Шевелю ступнями. Кровь уже не так больно пульсирует. Жить можно. Надо только выбраться.

Мысли об ушедшем от нас с мамой отце тянут за собой и другие. Неприятные воспоминания, которые я последние годы стараюсь не пускать в голову.

Он тогда снова проигрался вдрызг. Как раз в день зарплаты. Пришёл домой пьяный и без копейки в кармане.

Я уже тогда понимала, что это не как у всех. И мало кому приходится так жить. Перебиваясь с хлеба на воду.

Но ты же папа. Я ведь тебя любила. Даже тогда.

- Люба, я ухожу, - его слова в воспоминаниях хрустят разбитыми чувствами.

- Куда уходишь? Ты же только пришёл? - мама вытирает руки полотенцем, как всегда встречая его с работы.

- Ухожу от вас, - говорит он и разворачивается к двери.

Упрямо шмыгаю. Поднимаю руку и вытираю глаза.

Я не буду по нему плакать. Мама, как же мама? Я всегда звоню, если задерживаюсь. Сегодня тоже только-только отзвонилась. Сказала, что скоро буду дома. Она будет переживать, если не вернусь. Сколько времени прошло?

Собрались Саша, собрались. Нельзя раскисать. Выбирается лягушка, которая взбивает масло. Что у меня здесь вообще есть?

Глава 5

Это даже камерой не назвать. Видела я их по телевизору. Ту же вообще только лежанка. И то самое красное пластмассовое ведро в углу.

Сажусь на лежанку и приподнимаю угол матраса. Из железных уголков сварена. И к ней прикручены широкие доски. Если получится ногтями выкрутить саморезы, то будет мне орудие возмездия.

Хотя верится в это с трудом. Но неизвестно на сколько меня сюда сунули. Нельзя отбрасывать никакие варианты.

Ради проверки упираюсь ногами в пол, и тяну пальцами за край лежанки. Даже не шевелится. Ножки вмурованы в бетонный пол?

Плохо. Что ещё? Ведро? Его при большой удаче можно напялить кому-нибудь на голову. В остальном оно только и годится, что пописать. Если будет чем. Поить или кормить меня явно никто не собирается.

Голодом напугать пытаются? Да я только рада. Жирок лишний сойдёт. Не надо даже себя заставлять ничего делать. Только лежи, да скучай.

На всякий случай проверяю дверь. Скорее для успокоения внутреннего сомнения. Заперта снаружи.

Спать в моей камере оказалось холодно. И это при том, что улице должна быть тёплая июльская ночь.

Кроме ведра, лежанки и матраса ничего не было. Когда устаю стучать зубами друг об друга, сажусь на лежанку, скрестив ноги. Накидываю матрас на спину, и руками притягиваю с подбородку два угла. Получается что-то напоминающее маленький вигвам. Из верхушки которого торчит моя голова.

В таком виде удаётся даже поспать. Хотя я всё время просыпаюсь. Не от шума. К нему любой городской житель привычен. А вот полнейшая тишина вызывает беспокойство.

Чувство, будто никого больше не осталось. Только я. И моя каморка в подвале.

Тяжело просыпаюсь, когда дверь открывается. Голова тяжёлая. Такой сон урывками не идёт на пользу моему здоровью. Да и душевного покоя не добавляет совсем.

Ещё вчера я думала о том, что буду отбиваться ведром, если снова придёт Бык или этот Артур.

Сейчас с трудом поднимаю голову и разлепляю глаза. Шея затекла и отзывается резкой болью где-то в позвоночнике, на резкое движение.

Эх, надо было по утрам зарядку делать. Но чего уж теперь об этом жалеть?

- Выспалась? - Бык стоит рядом с лежанкой. - Артур Владимирович хочет тебя видеть.

- Так пускай бы сам и приходил. Я ему аудиенцию назначу вне очереди, - с трудом подавляю зевок.

- Тут только он сам назначает аудиенции. Вставай. Или нести опять?

- Да, Бык. Донести было бы хорошо. Чтобы мне ноги лишний раз не бить.

Он хмыкает на прозвище.

- Кровь разгонишь. Пошла.

Он угрожающе тянет ко мне руку. Целится схватить за ворот пиджака. Отклоняюсь назад, упираюсь затылком в стену. Когда его рука оказывается совсем близко, резко клацаю зубами возле неё.

- Кусачая сучка.

Он всё же в моменте чуть отдёргивает пальцы. Всего на несколько миллиметров. Скорее защитный рефлекс, чем сознательный страх.

- Выйди, Бык. Я писать хочу. За кофе сходи, раз ты тут на посылках.

Всё утреннее раздражение от бессонной ночи буквально сочится ядом в каждом моём слове. Ничего не могу с собой поделать. Это уже точно защитный механизм психики. Не раз меня выручавший в конфликтах.

Вижу, как у него напрягаются желваки на скулах.

- Если тебя смущает моё присутствие, то ты просто не сильно хочешь писать.

Бык выдаёт неожиданно длинную фразу.

- А ты смотрю философ, Бык.

Писать действительно хочется. Ночью я и так вставала три или четыре раза. Видимо из-за холода. Организм тратил энергию и выводил продукты жизнедеятельности.

С трудом разгибаю ноги и спускаю ступни с лежанки. Наклоняюсь и надеваю туфли. Поднимаю взгляд на Быка. Он не спешит выходить.

Бравада хорошо, но чувство стеснения мне тоже присуще. Я всё же девочка. И этого не отменить.

Ведро стоит в углу, возле двери. Чтобы до него дойти, надо пройти мимо Быка.

- Посторонись толстяк, мне пройти надо.

Хоть и называю его обидным словом, но к нему это точно не относится. Если у него и есть жировая прослойка, то она тонким слоем размазана по бугрящимся мышцам.

Он кривит губы в полуулыбке. Отступает совсем чуть-чуть. Всего сантиметров на десять.

Прохожу мимо него. Всё ещё стараюсь кутаться в тонкий матрас.

Даже хорошо, что он такой тонкий. Будь нормальным, и я бы сидела на мягком. Зато задубела бы в конец. А так вроде толстого и узкого одеяла.

Бык смотрит на меня выжидающе.

Вот же гад. Бесплатного стриптиза захотел. Мечтай- мечтай.

Подхожу к ведру. Стою к Быку прямой гордой спиной. Открытая дверь чуть слева и спереди.

Гордым жестом откидываю со своих плеч матрас. Резко приседаю и хватаю ведро. Вместе с содержимым бросаю в сторону Быка. Пока он следит взглядом за летящим матрасом.

И сразу же кидаюсь к двери. Выскакиваю в коридор и рукой толкаю дверь назад. Врезаюсь плечом в противоположную стену.

Чего ж тут так тесно? Вон быки какие ходят.

Дверь должна как-то закрываться снаружи. Я же вчера проверяла.

Железная задвижка. И петли под навесной замок на ней. Сам открытый замок висит на одной из петель.

Толкаю задвижку двумя руками. Только бы успеть. Дверь содрогается от удара с другой стороны.

Глава 6

Больно наверное. Будешь знать, как девушек запирать!

Отступаю на шаг от двери. Потому что она не перестаёт мелко вздрагивать от непрекращающихся ударов.

Из-за висящего в петле замка, задвижка не полностью задвинулась. От постоянных толчков изнутри, она чуть шевелится. Как бы не открылась.

Пытаюсь одновременно вытащить из петли замок и удержать задвижку на месте.

Новый удар в дверь. Едва-едва не открывает её.

В паузе между ударами быстро проделываю всё нужное. Задвижку вдвигаю полностью и продеваю в петли замок. Хорошо бы его ещё запереть. Но без ключа он не защёлкивается. Только покачивается от тряски.

То ли дверь хлипкая, то ли на содержание таких быков камера не рассчитана?

Смотрю в обе стороны коридора. И быстро иду к выходу.

Надеюсь из-за шума мне не надо беспокоиться. Поролон должен делать свою работу.

Дверь дальше открыта.

Что за беспечность Бык? Одно слово "мужик". Только головкой своей и думает.

Но сейчас мне это только на руку.

Иду дальше. Медленно наступаю на ступеньки. Стоит подняться на первый этаж, и тут уже нет поролона. Набойки на туфлях как назло стучат по твёрдому деревянному полу.

Медленно останавливаюсь и снимаю туфли. Перехватываю в руках поудобнее. Если придётся, буду ими отбиваться.

Меня так просто не взять. Во второй раз.

Мягко ступая, иду по первому этажу. Утреннее солнце приветливо заглядывает в окна. Щурусь от яркого света в глаза.

- Любишь гулять? - спокойный голос раздаётся за спиной. Буквально над самым ухом.

От ледяного тона мороз пробегает по спине.

Резко разворачиваюсь и замахиваюсь туфлей.

Горло мгновенно стискивает стальная хватка. А рука оказывается в другой такой же. Дёргаюсь и поднимаю вторую руку с туфлей.

Хватка на горле сжимается. Не могу вдохнуть или выдохнуть. Лёгкие внутри заходятся в судорожных спазмах. Роняю туфлю из свободной руки и вцепляюсь пальцами в его пальцы на своём горле. Пытаюсь разжать. Туфля со стуком падает на пол.

- Вторую брось, - слышу сквозь собственные судорожные попытки вдохнуть хоть немного воздуха.

Сопротивляюсь сжимаю пальцы. Ни вдохнуть, ни ударить.

Давящая боль в запястье. Он как-то по-особому давит на запястье. Рука не выдерживает, пальцы немного ослабевают.

Или это от того, что я на грани потери сознания?

Стук второй туфли об пол.

- Дыши.

Хватка на горле чуть слабеет. Но он всё же держит меня за правую руку и горло.

Тянусь к нему левой рукой.

Я тебе глаза выцарапаю.

Он снова резко сжимает пальцы на горле.

Чувствую, как моя рука падает вдоль тела. Ноги тоже отказались держать. Пошатывает. Если бы не его руки, уже бы упала.

- Дыши.

Снова сладостная возможность со свистом втянуть воздух.

- На меня смотри. И запоминай. Сбежать не надейся. Сдохнуть тоже.

Перед глазами цветные круги. Но я всё слышу. Каждое его слово. Каждую его угрозу. Только кто ему сказал? Что я буду слушаться?

- Не услышала.

Он ничего больше не говорит. Идёт вперёд, буквально тащит меня за горло. Благо хоть вторую руку отпустил. И я могу вцепиться в его запястье. Повиснуть на нём в поисках опоры.

Стараюсь переступать ногами, но он тащит спиной вперёд. И приходится семенить мелкими шагами. Потому что ноги всё время уезжают вперёд. И я чувствую, что вишу в его хватке.

Он не останавливается. Тащит дальше. Могу видеть только потолок и часть стен со светильниками.

Остановка. Подставляю под себя ноги. Немного выпрямляюсь, чувствуя под собой опору. Спину он мне прогибает назад. Полностью разогнуться не даёт.

Звук открывающейся двери за спиной.

- Можешь погулять.

Вцепляется второй рукой в шею сзади. И резко ставит меня прямо. Разворачивает к двери.

За дверью большая площадка подстриженного газона между высоченных сосен. Ничего похожего на дорогу к дому. Забора тоже не видно.

От резкого свиста закладывает уши. Инстинктивно прикрываю их ладонями.

Он перестаёт свистеть. Но от этого легче только в первый миг. Отвожу ладони от ушей. И слышу где-то вдалеке приближающийся лай. Мощный и одновременно радостный. Слаженный лай из нескольких глоток.

- Идёшь гулять? - спрашивает он вообще без эмоций.

Вижу несущихся к двери собак. Тройка овчарок. Даже издалека видно массивность и силу. Широкие грудины, и большие пасти. Трава газона так и отлетает из-под их лап.

Чувствую, что упёрлась в его ладонь шеей. Хочу отступить внутрь дома и дверь захлопнуть. Хорошо бы ещё подпереть чем-нибудь.

- Нет, так нет.

Не вижу какую, но он рукой показывает собакам команду. Они резко останавливаются. Замирают в готовности сорваться за добычей. За жертвой. За беглянкой.

Хорошие собачки.

Глава 7

Больно сдавливает пальцами шею. Тянет назад. Вцепляюсь руками в его пальцы, но отступаю от двери. Она остаётся открытой. Но и собаки на лужайке перед домом никуда не убегают.

Разворачивает меня лицом внутрь дома. Можно оценить его размер и обстановку. Но совсем нет желания ни стены разглядывать, ни мебель.

Он всё так же сжимает шею. Больно. Пальцы у него будто стальные. Я даже двумя руками не могу оттянуть их от шеи. Ослабить хватку, не получается.

- Уговаривать не буду, - за спиной его холодный голос. - Повторять тоже. Твоё дело подчиняться.

- С-с, - шиплю от боли в шее, - с какой это стати?

- Шагай, - рукой на шее он подталкивает в сторону спуска в подвал.

- Отец вам должен? Вот он пускай и расплачивается.

Сбежавший отец и его проблемы не вызывают никакого сочувствия. Внутри всё так же больно и обидно. Даже спустя все эти годы. До того вечера, меня никто не бил. Его пощёчину я буду помнить до конца жизни. Трещину в челюсти тоже.

- Твой отец умер.

Спотыкаюсь на ровном месте.

- Как? То есть хорошо.

- Для тебя плохо.

В тоне Артура никаких эмоций. Словно он вообще ничего не чувствует.

- Нам с мамой тоже задолжал. Алиментов за шесть лет набежало прилично.

- Лям евро, - всё так же толкая меня в шею, холодно говорит Артур.

- Сколько?! Вы совсем? - хочется рассмеяться в лицо этому человеку. - Кто игроману доверяет такие деньги?

Он не отвечает. Перед спуском по лестнице ослабляет хватку на шее. Сразу разворачиваюсь к нему лицом. Попутно бью ладонью по его запястью.

- Артур Владимирович, извините, - запыхавшийся голос Быка за спиной.

- Посади обратно.

- Я там дверь снёс, - опустив голову, извиняющимся тоном говорит Бык. - Она выскочила и снаружи закрыла.

Артур смотрит на меня своим неживым взглядом.

- Любопытно.

Его единственное слово совершенно не вяжется с тоном. Если для него это проявление любопытства, то как выглядит скука? Так же?

- Мама уже наверняка обзвонила все больницы и морги, - уверенно заявляю я.

- С моргом она поторопилась. Но труп ещё может найтись.

Из-за безжизненного тона, не сразу до меня доходит смысл его слов.

- Я не собираюсь отдавать вам деньги, - веду себя уверенно.

Про то, что мне их просто за всю жизнь вряд ли заработать, не уточняю. Ни к чему это. Его моя жизнь вообще не касается.

- Деньги меня не интересуют, - он проходит по моей фигуре взглядом, от которого мороз по коже побежит даже у покойника.

- А натура ещё на предыдущем закончилась. Так что я пойду. Счастливо оставаться.

Сдвигаюсь вбок. Пытаюсь проскользнуть к выходу вдоль стеночку. Лучше уж с собаками пытаться подраться. Чем этот отморозок в оборот возьмёт.

Что он мне вчера говорил? Какая-то свадьба.

Пальцы Быка вцепляются в локти. Обхватывают руки.

- Бык, ты если уже отдохнул, иди от собак побегай. Они очень тебя звали.

- Дерзкая. Посади в тихую.

Он разворачивается и уходит.

- Извини Бык, побегаешь позже.

Бык сжимает мои руки, прижимает их к бокам. И поднимает прямо так. Тело под своим весом обвисает вниз. Плечи поднимаются чуть ли не до ушей.

- Эй, руки вывернешь, бычара!

Он разворачивается с держа меня на весу, спускается по лестнице. Дёргаю ногами, но от резких рывков плечи взрываются болью.

- Потерпишь.

Бык несёт меня по всё тому же коридору. Дверь моей камеры он действительно вынес. Петля запора валяется в стороне вместе с креплением.

Сгибаю и разгибаю ноги в коленях. Пытаюсь безопасно для себя достать его по ногам.

Бык вытягивает руки перед собой. Поднимает меня в них.

Да он вообще не человек! Стероидный монстр!

- Отпусти меня. И я никому не скажу. Что у тебя пиписька маленькая.

Из-за прижатых к рёбрам кулаков Быка, дышать удаётся только очень коротко и неглубоко.

- Продолжай вести себя так же. Не сдавайся.

Его слова звучат бредово.

- Что?

- Не сдавайся говорю. Когда Арктос сочтёт необходимым тебя сломать, тогда и полюбуешься на мою пипиську. А я тебя попробую во всех позах.

- Эй-эй, Бык! Ты чего это придумал себе? Не слышал, натура кончилась.

- Язык у тебя болтливый. Тоже в работу пристрою. Так что, не сдавайся.

Бык ставит меня возле ещё одной двери. Пока я с силой растираю помятые локти и бока, он открывает дверь. Почти такой же засов, как и на предыдущей. Открывает и толкает меня внутрь.

Мягкий пол. Ноги утопают в толстенном слое поролона. На сменах не просто поролон. Он вырезан множеством правильных и не правильных пирамид. Гораздо большего размера, чем в коридоре.

Посредине комнаты железный стул со спинкой. На ножках и подлокотниках ремни.

- Оу-оу, никакого садомазо.

Бык силой садит на кресло. Сопротивляюсь изо всех сил. По затылку прилетает удар. Очки слетают, а в голове гудит.

- А ты прямо всё-всё делаешь, что прикажут?

Не обращая на мои слова, он прижимает одну руку к подлокотнику и притягивает ремнём.

Второй рукой я вцепляюсь ему в рожу. Сжимаю пальцы.

- С-сука, - шипит Бык. Сжимает мою руку и притягивает и её. - Ему не отказывают, - говорит уже спокойнее.

Ноги остаются свободными.

Пытаюсь пнуть его. И даже дотягиваюсь. Попадаю в голень. Бык шипит. Отходит по мягкому полу, проваливаясь по щиколотку.

- Ещё пообщаемся. Наслаждайся тишиной.

Уходит и захлопывает дверь.

- Да уж лучше, чем тебя слушать, - на автомате говорю вслух.

Глава 8

Собственный голос звучит непривычно глухо.

- И какой смысл меня тут привязывать? - говорю вслух.

Нет даже малейшего отражения. Слова будто вязнут в поролоне. Стихают сразу, стоит вырваться из моего рта.

- Вот я попала, - шепчу я.

Тяну запястья вверх. Ремни кожаные, широкие. Притягивают не слишком плотно. Пряжка где-то снизу. Видно только

Упираюсь в мягкий пол ногами. Ступни утопают в поролоне. Сжимаю правую руку в кулак и тяну запястье вверх, чтобы хоть немного ослабить ремень. Привстаю с сиденья. Почти распрямляюсь. Запястья выворачивает наружу.

Порвать точно без вариантов. Тут наверное и Бык не справится. Хотя уж он-то реальная гора мускулов.

Ремень даже маленько не тянется.

Думают привязали и на этом я сдамся? Ну конечно.

Пробую так же левую руку. Без результата.

Расслабляю ладони.

Надо успокоиться. А то давление поднимается. Вон как кровь в ушах застучала. Вроде и сердце ровно бьётся, а стук слишком громкий.

Не всё сразу Саша, не всё. Правая рука. Сначала правую.

Упираюсь ногами изо всех сил и тяну руку. Но не вверх, как до этого, а вдоль подлокотника.

Ремень жёсткий, врезается в кожу на тыльной стороне ладони.

Терпим. Терпим и тянем. Тянем!

Рука совсем немного вытягивается из-под ремня. Слишком мало. Край ремня больно обдирает нежную кожу.

Дёргаю руку на себя сильнее. Кожи задирает широкой полосой.

Ужасно больно.

- Слёз вы моих не дождётесь! Сейчас, ага! - кричу в сторону двери.

Звук сразу гаснет.

Я ещё только начала. Надо тянуть руку сильнее. Иначе не вытащить.

Надо вытянуть одну. И вторую можно будет просто отстегнуть.

Больно то как, мамочки!

Теперь понятно зачем тут такая звукоизоляция. Чтобы криков не было слышно.

- А-а-а!!!

Если не шевелиться, то ободранное запястье почти не беспокоит. Просто ноет тупой непрекращающейся болью.

Чувствую, что глаза у меня мокрые.

- Вы за всё ответите, - шепчу вслух, просто чтобы слышать хоть что-то, кроме стука крови в ушах.

Стул жёсткий, и приходится иногда напрягать ягодицы, чтобы кровь разогнать. Вставать не решаюсь. Тогда ремни будут шоркать по коже запястий. Особенно по правому.

Как там мама? Она места себе не находит. Я домой не вернулась. Всю ночь здесь просидела. А теперь и вовсе. Сколько они меня тут будут держать? Пока от тишины с ума не сойду? Или пока от заражения не умру? Кто знает, какая зараза может быть на этих ремнях.

С сомнением смотрю на левое запястье. Есть маленький шанс, что удастся её освободить. Ладонь вроде бы чуть меньше. Или это мне так кажется от безвыходности?

Чтобы не сойти с ума, начинаю напевать всё подряд. Все приходящие на ум строчки из песен.

- Это место люди не любили, потому что здесь, гадов хоронили!

Горькая усмешка растягивает губы.

Левое запястье тяну уже не так решительно. Медленно, аккуратно. Сдирать кожу и на нём не хочется.

Время тут отследить сложно. Сколько я тут, не понятно. По ощущениям, уже долго. У меня заканчиваются строчки из песен.

Бормочу вслух просто стихи из ещё свежей в памяти школьной программы. Но они в основном депрессивные. Мне сейчас этого и без того хватает.

Сама даже не концентрируюсь на задаче. И когда рука выскальзывает из-под ремня, не сразу это понимаю.

- Вот так вот. Терпение и труд, всё перетрут.

Не совсем в тему поговорка. Но всё же.

Наощупь ищу внизу под подлокотником, как ремень на правом запястье затянут. Не сразу, но всё же разбираюсь. Мудрёная двойная пряжка. Ремень ослабевает. Откидываю его край и смотрю на свою руку. Верхний слой кожи содран. Не до мяса. Иначе я бы всё это время не песни и не стихи орала. А от боли.

Придерживаю правую ладонь левой, и чуть баюкая прижимаю к груди.

- Гады! Я вам ничего не сделала. А вы?

Где-то очки должны быть. Но вставать и искать их сейчас нет никаких моральных сил.

Кто-то возится с дверью. Напрягаю слух и могу слышать, отодвинутый засов.

- Явился Бык? - встречаю громилу язвительным тоном.

Я даже без очков по силуэту вижу, что это он. Не вижу только выражение лица. Жаль.

Бык не заходит. Отступает в коридор. Дверь остаётся открытой.

- Приглашение на прогулку что ли?

Только собираюсь встать, когда в комнату входит Артур. Подходит ближе. Холодно смотрит на мои свободные руки, перед грудью.

Я всё же встаю. Не буду смотреть на него снизу вверх. Ни один мужик этого не стоит.

- Как тебе быть наедине с собой?

- Отлично. Ещё хочу.

Мне сама моя суть не позволяет ответить иначе.

Он стоит в метре от меня. Даже стоя он на голову выше. Смотрит на запястья. Поворачивает голову вбок и говорит стоящему в дверях Быку:

- Принеси аптечку. И оставь здесь. Сама перевяжет. И если что-то делаешь, делай качественно.

- Извините, Артур Владимирович, - по голосу слышно, Бык оправдывается. - Не повторится.

- Уверен, что не повторится. Иначе уволю.

Наклоняюсь немного вправо, только чтобы сбоку от Артура увидеть немного бледного Быка.

Хоть один приятный момент за день.

Артур поворачивает голову в мою сторону. И говорит тоном от которого мороз пробегает по спине:

- Зря улыбаешься.

Осторожно!!! Тут очень горячая история

Приглашаю вас в огненную новинку

Мари Дион и Вильды Кранц

Заставлю тебя быть покорной

18+

Глава 9

- Каким бы ни был Бык большим, на банке пишется тушёнка, - выдаю я в своей привычной манере.

Пускай не думают, что смогут так просто меня сломать. Каждое их действие и слово я запоминаю.

- Дерзкая, - говорит холодный Артур. - Самосохранения совсем нет. Подойдёшь.

- Вы ещё не знаете с кем связались. Я вам всю кровь сверну.

- У меня устойчивость к яду, - холодно отвечает он.

- Вы вроде не такой тупой, как этот ваш Бык, - взмах головой в сторону вернувшегося с аптечкой громилы. - Разойдёмся краями. И я всё забуду.

Вру безбожно. Ничего я конечно забывать не собираюсь. Но ему этого знать не обязательно.

- Тебя не учили, что врать плохо? А плохо врать ещё хуже?

- Нет, - смотрю ему в лицо с вызовом.

Снова вру. Конечно меня воспитывали, как и всех. Быть хорошей девочкой. Слушаться маму с папой. Вот только папа меня бросил.

- Это плюс. Врать научишься, будешь полезнее.

- Эй-эй, стоп. Я вам помогать не собираюсь. Чего бы вы там себе не надумали.

- Тебе нравится жить? - просто спрашивает он. Как-то даже с безразличием.

- Нет, не нравится.

Жить нормально мне никак не удаётся вот уже семь лет. Одно сплошное выживание.

- Почти поверил, - он поднимает согнутую в локте левую руку сбоку. - Аптечку.

Бык беззвучно шагает по мягкому полу. Кладёт Артуру на ладонь белую пластмассовую коробку с красным крестом. Тот подаёт её мне. Молча. Смотрит холодно.

Забираю коробку. Не обращая больше на них обоих внимания, открываю.

Антисептик тут есть? Блин, она автомобильная. Бинты и жгут. На шею.

Беру упаковку стерильного бинта, и возвращаю Артуру аптечку. Без обработки бинтовать не супер вариант. Но открытую рану оставлять ещё хуже. Кровь уже свернулась корочкой. Но заразу можно занести на раз.

Правой рукой действовать больно. Запястье мало того, что ободрано. Так ещё и сам сустав ноет.

Зубами зажимаю край упаковки бинта, левой рукой надрываю и после этого вытряхиваю марлевый бинт на правую ладонь.

Твою налево. Мне только с нитками этими вечно остающимися возиться не хватало.

- Давай помогу, - Артур протягивает руку к бинту.

- Сама справлюсь. У вас дел полно. Младенцев убивать, или чем вы там занимаетесь?

- Детей не трогаю. Остальных вполне.

Не понятно, он напугать пытается? Говорит с таким лицом, будто не врёт.

- Вот меня тоже не надо трогать.

Стараюсь медленно намотать бинт на правое запястье. Получается ужасно. Но лучше плохо, чем никак.

Артур протягивает обе руки, сжимает мою кисть с бинтом.

- Дай, - говорит без всякого выражения.

- Я вам не собака, - огрызаюсь в ответ.

Он давит своим мёртвым взглядом. Бинт всё же забирает. Сжимаю зубы. Отдаю нехотя. Ещё не хватало ему чем-то обязанной быть.

Он ловко и с явным знанием дела бинтует запястье. Отрывает бинт и суёт остаток рулона мне. Сам завязывает узелки.

- Оставить дальше думать? Или поешь сначала?

- Если у собак собрались пайку отобрать, то я сухой корм не ем.

Он отворачивается и молча идёт к выходу.

Чёрт! Он конечно то ещё г... Но есть-то хочется. Ещё раз чёрт!

- Мне мясо надо. Я вон крови сколько потеряла.

Он не останавливается. На выходе кивает Быку. Уходит.

Как там его Бык назвал? Арктос? Это вроде медведь на греческом. Белый медведь.

- Выходи, - говорит Бык.

- Это ещё зачем? Я тут только обживаться начала. Вот в тот угол телевизор только поставить и норм, - Бык смотрит исподлобья. - Ну телевизор. Ящик такой с картинками. Его ещё в прошлом веке изобрели.

- Шагай на выход, разговорчивая, - он отступает от проёма двери.

- А то что? Обидишься и пойдёшь плакать?

Бык скрипит зубами. Слышно даже тут.

Так-то Бычок. Мне палец в рот не клади. Ничего другого тоже. Откушу нахрен. Как в фильмах про бешеных японских мафиози.

Выхожу в коридор, гордо подняв подбородок.

Не всё прошло, как хотелось бы. Но чувствую эйфорию от своей маленькой победы. Она наполняет уверенностью в собственных силах и возможностях.

Вы у меня ещё строем в полицию пойдёте, голубчики. Я вас научу, как плохо быть плохими мальчиками.

По затылку прилетает затрещина. Очки сползают и чуть не падают на твёрдый пол. В последний момент успеваю ухватить их рукой. При этом на рефлексах дёргаю правой. И она отзывается сильной ноющей болью.

Может быть Бык и рассчитывал слегка хлопнуть. Но для меня это очень ощутимо. В голове немного звенит.

- Ну всё. Я сейчас потеряю сознание. А ты понесёшь меня на ручках, - стою, опираясь на стену плечом.

- Волшебного пенделя дам. Бегом побежишь, - отзывается Бык и закрывает дверь тихой комнаты. - Твоё счастье, что хозяин на тебя глаз положил. Иначе давно бы уже, и ртом и жопой работала.

Своей огромной ладонью Бык сжимает шею сзади. Заставляя втянуть голову в плечи.

Это он так глаз положил?! Кабздец.

Тут ещё одна моя история про сложные отношения непохожих характеров.

https://litnet.com/shrt/ssfg

Глава 10

Даже представлять не хочу, как у них принято за девушкой ухаживать.

Бык сжимает пальцами шею, подталкивает по коридору.

- Тебе, если поводырь нужен. Собаку купи специальную, - говорю чуть придушено.

Он тихо рычит за спиной. Но ничего не говорит. Видимо тихая взбучка от хозяина пошла на пользу воспитанию.

Только шею всё же отпускает. Поводя плечами иду дальше. Поднимаюсь по ступеням на первый этаж.

- Вы бы хоть указатели повесили на стены. Или стрелки нарисовали.

- Туда иди, - Бык тычет рукой по коридору, в сторону лестницы. - На второй этаж.

- В туалет хочу, - говорю и останавливаюсь.

- Жрать хочешь? - он не дожидаясь ответа продолжает. - Тогда потерпишь. Или подумала, тебя ждать будут?

- Ну, вообще могли бы и подождать. Я же вас ждала.

- Когда это? - Бык смотрит с сомнением.

- Да всю свою жизнь. Только и ждала, когда неандертальцев оживят. Хотела живьём посмотреть.

- Туалет там, - говорит Бык сквозь зубы, и показывает в другую сторону. К выходу.

Дверь ничем не отличается от остальных. Только наличием совсем близко ещё одной такой же.

- Я думал хорошие девочки не писают, - с мерзкой ухмылкой говорит Бык.

- Ага. И пукают радугой. Так то хорошие. От меня лучше держаться подальше. Ты иди с собачками что ли пока побегай. Я тебе потом рукой из двери помашу.

Он открывает дверь и буквально вталкивает меня внутрь.

Вот же бычара без чувства юмора.

Обычный туалет. Унитаз и раковина. Полотенце на крючке возле раковины. В уголке ёршик на подставке.

Если бы не собаки во дворе, я бы точно им воспользовалась. Тыкнула в пасть Быку и сбежала.

Поворачиваю задвижку на ручке. Так никто неожиданно не войдёт. А то им бы только пялиться.

Сделав свои дела выхожу в коридор. Бык стоит всё тут же.

- Давай бегом.

Своей огромной тяжёлой ручищей хлопает по ягодице.

- Руки свои шаловливые при себе держи. Потом меньше лечить придётся, - огрызаюсь через плечо. Но всё же иду вперёд.

Блин, всю попу отбил, дебил. Не учили похоже, что девочки существа нежные.

В кабинет Артура вхожу уверенно и нагло. Нельзя показывать страх. Как с бешеной собакой. Сохраняй хладнокровие и не поворачивайся спиной.

Артур сидит за своим столом. Справа от него на столе стоит тарелка со стейком. С краю лежат вилка и нож. От одного вида рот наполняется слюной. Про запах жареного мяса и говорить не стоит.

- О-о, мяско в самый раз. А ты чего это сам на диете медвежонок?

Артур смотрит мимо меня. На вошедшего следом Быка. По топоту шагов последнего слышу, как он шаркает подошвой об пол. Сбивается с шага.

Иду по кабинету, не сводя взгляда с самого опасного человека в комнате. Несмотря на всю показную смелость, понимаю, он может меня просто скормить своим собакам. Хорошо, если уже мёртвую. А то оказаться живой в их пастях мне совсем не улыбается.

Подхожу к столу. Беру тарелку левой рукой, и сгребаю вилку и нож правой. Чтобы не упали. И самое главное, чтобы не звенели об тарелку от дрожащих рук.

Артур откидывается на спинку и ведёт меня взглядом.

Отступаю назад. Резко поворачиваюсь и иду к креслу, в котором валялась буквально вчера ночью. Всё время ожидаю чего-то. Может быть удара или даже выстрела в спину. Буквально ощущаю, уперевшийся между лопаток ледяной взгляд.

Дохожу до кресла и быстро сажусь в него. Так спина прикрыта спинкой. А весь кабинет видно. Стоит только голову повернуть.

Ставлю тарелку на колени. Втыкаю вилку в кусок мяса. Из-под зубьев сочится красноватый прозрачный сок. Отрезаю кусочек и кладу в рот. Жую. Рот и без того наполненный слюной.

Перевожу взгляд с Артура на Быка и обратно.

- Ой, что это я вам не предложила? - отрезаю крошечный кусочек и протягиваю его на вилке Быку. - Или ты с собаками поел?

Бык багровеет. И без того надутые вены на накачанной шее, надуваются ещё больше.

- Артур Владимирович, я вам больше не нужен?

- Иди-иди, мы тут взрослые разговоры будем вести. Не для твоей нежной психики, - прожевав очередной кусок мяса, говорю я.

- Свободен, - говорит Артур и смотрит на меня своим мёртвым взглядом.

- А вам не говорили, что смотреть человеку в рот, когда он ест, не учтиво? - спрашиваю я. Тем не менее есть прекращаю.

- А тебя не учили есть молча? И старших уважать?

- Это нет, чего не было, того не было. Да и какой вы старший?

Он встаёт с кресла. Обходит стол. Идёт ко мне.

Отставляю тарелку на подлокотник и покрепче сжимаю в кулаках вилку и нож.

Так просто он ничего от меня не получит. Я скорее сдохну. И его с собой прихвачу на тот свет.

Он шагает мягко. Словно стелется над полом.

Не могу отвести взгляда от его немигающих глаз. Но даже так видно плавность и уверенность движений.

Этот мужчина чертовски опасен. И опасен в первую очередь именно для меня.

Когда он подходит ближе, встаю. Чуть выставляю перед собой своё оружие.

Стремительно и как-то в единый миг он оказывается совсем близко. Левой рукой цепляет сзади за затылок. Правой сжимает нижнюю челюсть. Чуть поворачивает за подбородок из стороны в сторону.

Упираю ему в ткань пиджака на животе вилку и нож.

Не вынуждай меня этого делать. Просто не вынуждай.

Он смотрит в глаза. И по этому взгляду вижу. Он даже так может сделать со мной всё, что только захочет. Может просто свернуть шею одним резким движением.

Артур будто прочитывает в моих глазах это моё понимание.

- Я буду с тобой делать всё. Что захочу. А ты будешь послушной и живой. Или дерзкой и мёртвой.

Приплыли Саша. Приплыли.

Глава 11

- Что будешь делать? - спрашивает он всё так же холодно.

Не отпускает мой подбородок. Но и я не убираю своё оружие. Упираюсь вилкой и ножом ему в живот. Только тонкая ткань и всё.

Вроде бы от ран в живот умирают долго.

На его лице не дрожит ни единый мускул. Должен вроде чувствовать? Даже я сама чувствую.

- Сдай назад, дядя. Я не шучу, - с трудом говорю я, при этом стараюсь не струсить и не опустить руки.

- Я тоже. Отрабатываешь долг и идёшь с миром, - он совсем чуть-чуть ослабляет хватку, только чтобы говорить могла.

Но в целом ситуацию это не меняет. Он всё так же может мне свернуть шею. Будет ли для меня успокоением тот факт, что я его тыкну напоследок? Вряд ли.

- Да я даже, если бы захотела, не смогла столько отработать. Вы совсем что ли? У меня почки столько не стоят, - страх всё же прорывается в голос.

- Почки мне твои не нужны, - спокойно говорит он.

- А что? Так на задницу мою запали? Не для вас росла и крепла.

- Задница хорошая. Пойдёт в счёт оплаты вместе с остальным, - от его тона должна вода замерзать.

- Не забыли? В моей руке нож.

Старательно контролирую свою руку, чтобы случайным жестом не продемонстрировать серьёзность угрозы. Тогда точно порежу его. Себе на погибель.

- А в моей руке твоя жизнь, - всё так же без эмоций говорит он. - Хочешь проверить?

По взгляду вижу. Говорит абсолютно серьёзно. Что бы там Бык не врал, по поводу положенного на меня глаза. Но Артур может убить. Не уверена даже, что почувствует что-то кроме досады. И то, из-за необходимости избавляться от моего бездыханного тела.

- А вы хотите проверить крепость моих нервов? Я же сдуру могу тыкнуть. Пару раз.

- Неприятно. Но не смертельно, - отвечает он.

- Так я же каждой рукой, - уже понимая, что проигрываю, говорю я. - По паре раз. Может быть даже до смерти.

- Включи голову. Выживу? Обращение с тобой станет хуже.

- Да куда уж хуже?!

- Не выживу? Мои тебя не просто по кругу пустят. Тебе лучше не знать. На что способны звери. Без контроля.

- Так может зверей таких усыпить?

- Послушные полезны. Другие долго не живут.

- Вы чего, даже своих убиваете?!

У меня глаза на лоб лезут.

- Бесполезные мне не нужны. Не выполняешь свои задачи, значит бесполезен. Ты бесполезна?

Я уже почти не обращаю внимание на его руки на моей шее. Он чётко напоминает. Медленно болезненно сжимает мой подбородок.

Инстинктивно вздрагиваю от его движения. Чувствую, как с ножа на пальцы течет тёплая кровь.

Блин! Чёрт! Да твою... Мамочки!

Мышцы сводит от страха. Но и сдаваться на волю мужчины, не собираюсь.

- Вы меня так и так своим псам отдадите! После того, как затрахаете! Всем вам мужикам только и надо! Трахнуть и выбросить!

- С бывшими меня не путай. И тон свой прикрути. Не в институте своём с задротами. Научись уважительно общаться с людьми.

Несмотря на то, что я точно знаю, нечаянно его порезала. Он не меняется в лице. И даже тон и интонации голоса не меняются.

Он просто непробиваемо спокоен. И холоден настолько, что у меня самой мороз по коже.

- Может быть вы руки уберёте?

Он очень медленно отпускает мои подбородок и шею. Но сам не отступает. Смотрит выжидающе.

Убираю от него руки. Опускаю взгляд. Нож от самого лезвия и до рукоятки в крови. Руки сами собой опускаются вдоль тела. Поднимаю голову и встречаюсь с его холодным изучающим взглядом.

- Понравилось? - спокойно спрашивает он.

- Нисколько, - отвечаю я и с противным звяканьем роняю нож и вилку. - Ненавижу кровь.

- Странно слышать такое от женщины.

- Я вообще-то девушка, - огрызаюсь я в ответ.

- Это пока.

Он без страха поворачивается ко мне спиной и идёт к своему столу. Садится на кресло. Опускает руку под стол.

Видимо там у него что-то вроде тревожной кнопки. Потому что Бык заходит в кабинет буквально спустя половину минуты. Я ещё только успеваю сесть на гостевое кресло. И вцепиться пальцами в подлокотники.

Бык подходит ближе к столу и ждёт приказов.

- Аптечку принеси, - говорит ему Артур.

Бык поворачивает голову в мою сторону. Окидывает взглядом. Потом видит на полу окровавленный нож. Медленно до хруста суставов сжимает кулаки и делает шаг к моему креслу.

- Андрей, аптечку.

Руки Артура лежат на столе. Пальцы немного напряжённые.

Бык смотрит на босса, кидает взгляд на меня, и быстро выходит. Возвращается ещё быстрее, чем в первый раз. В руке та же самая аптечка.

Подходит к столу. Вижу, что он порывается обойти и помочь боссу. Но без приказа не решается.

Забавно наблюдать, как такой огромный мужик подёргивается в разные стороны. Раздираемый противоположными импульсами.

- Артур Владимирович, разрешите я помогу. И девку эту. Отдайте её нам с парнями.

- Иди Андрей. Я вызову.

- Да, Артур Владимирович. Как скажете.

Бык разворачивается на месте. Чуть ли не щёлкая каблуками по-военному. Идёт к выходу. В последний момент смотрит на меня. С ненавистью.

Я даже когда его стебала, он так не смотрел. Неужели так за босса своего переживает? Так ничего с ним не случилось. Ну, почти ничего. Я же не знаю, насколько там всё серьёзно.

Он вообще сам виноват. Я же этого не хотела.

Дорогие друзья!

Приветствую вас на страницах моей книги.

Вместе с замечательным автором Мари Дион, мы начали писать новую историю. Это будет очень эмоционально. Вам понравится.

Не пугайтесь названия. История без жести.

Называй меня хозяин.

У вас было такое, что жизнь не просто дала трещину? А посыпалась словно доминошки? Одна часть за другой? Одна потянула за собой следующую. Не успела я оглянуться, как оказалась погребённой под руинами собственной жизни. А всё началось со смерти папы.

Глава 12

Артур встаёт со своего кресла. Обходит стол. И начинает раздеваться.

Медленно снимает пиджак и кладёт его на стол, рядом с коробкой аптечки.

Я вижу только его спину. Но даже при таком ракурсе видно, рубашка на животе пропитывается кровью.

Блин! Что я наделала?! Почему мужики такие тупые и намёков не понимают?!

Он стоит ко мне полубоком, в серых брюках и белоснежной рубашке. Поднимает руки к груди. Всё так же медленно и спокойно шевелит ими. Мне не видно, но похоже расстёгивает пуговицы.

Блин, серьёзно? Я бы уже порвала нахрен эту рубашку. Там кровь хлещет. А он словно кусок льда.

Пальцы на подлокотниках кресла сжимаются ещё сильнее. Костяшки белеют от напряжения.

Я вообще вся напряжена. Словно пружина взведённая.

Будь я совсем на голову больная, могла бы нож схватить. Вон он так и остался лежать на полу. И взять босса в заложники.

Ха! В заложники. Да он первым прикажет меня пристрелить. Ещё и стоять будет спокойно.

Да и я не смогу человека... всё вообще случайно получилось. Я же действительно не собиралась в него ножом тыкать.

Он снимает рубашку. Обнажаясь по пояс. Широченные плечи переходят в V-образную фигуру. Мышцы спины рельефные и массивные. Без пугающей монструозной чрезмерности. Просто большие и рельефные.

Культуристов напоминает.

Пока я его разглядываю, он кладёт рубашку на стол. Отдельно от пиджака. Оно и понятно, в крови ведь.

Стоит ко мне боком, лицом к столу. Поэтому я могу видеть его манипуляции.

Открывает аптечку и достаёт бинт в упаковке. Легко разрывает её пальцами и вытряхивает рулон марлевого бинта на ладонь. Достаёт из аптечки квадратную упаковку марлевых салфеток. Разрывает и достаёт сразу все. Одной промокает кровь вокруг раны. Кладёт на рубашку на столе.

Всё это с каким-то почти что безразличием на лице.

Или это мне только так кажется? Потому что воспринимаю его отмороженным ублюдком?

Прикладывает оставшиеся салфетки к ране. Прижимает к ней же край бинта. Начинает разматывать бинт, чтобы перевязать рану. Разматывать рулон и тянуть его вокруг тела ему явно будет неудобно.

Он максимально заводит правую руку с бинтом за спину. Старается прижать салфетки на ране об край стола. И левой рукой перехватить бинт.

Я не выдерживаю.

Я же не чудовище, в отличие от них. Не могу смотреть, как человек мучается.

Он даже не реагирует на звуки мной издаваемые. А ведь кто-то на моём месте мог бы и правда за нож взяться.

Беру рукой рулон бинта из его руки. Он отдаёт спокойно. Я протягиваю винт к его боку и левой руке. Он перехватывает у меня рулон и тянет дальше.

Я даже не вздрагиваю, когда его пальцы касаются моих. Стараюсь только не рассматривать его спину. И перекатывающиеся при каждом движении мышцы.

Он подаёт рулон справа. Я беру и протягиваю бинт к его левому боку.

Так мы и бинтуем его рану. Он спереди. Я сзади.

Когда бинт заканчивается, он подтыкает его край на правом боку под повязку.

- Благодарю, - говорит он и поворачивается.

Я отступаю на шаг. Потом ещё на один. Не смотри в глаза зверю.

Поздно. Я уже в его логове.

Он обходит стол и садится в кресло.

Спереди верхняя часть его тела тоже выглядит внушительно. Куда там парням с их качалкой. Мальчишки и есть мальчишки.

- Может вы в благодарность меня отпустите?

- Наглеешь, - говорит он. - Твой долг никуда не делся. Будь благодарна, что не вырос.

- Я между прочим тоже из-за вас пострадала, - поднимаю руку и показываю ему забинтованное запястье. - Так что в расчёте.

- Согласен. Кровь за кровь.

Он замолкает и внимательно следит за мной.

Неуютно под таким взглядом. Сама не замечаю, что пячусь назад пока не упираюсь ногами в кресло. Оглядываюсь всего на миг. Чтобы надолго не спускать взгляда с Артура. Быстро снова поворачиваю голову к нему. Сажусь.

Его руки расслабленно лежат на подлокотниках его высокого кресла. Кладу свои так же. Копирую его позу. Вот только он расслаблен. А я наоборот. Напряжена.

- Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лёд и пламень, - безэмоционально декламирует он Пушкина.

- Поэт из вас так себе, - стараясь его задеть, говорю я.

- Это Пушкин, - спокойно отвечает он.

- Да знаю я!

- Не смогла промолчать, - озвучив мои мысли, добавляет он. - Нетерпеливая. Взбалмошная. Упрямая.

- А вы! Вы холодный и...

- Бесчувственный, - подсказывает он, когда я не могу подобрать других эпитетов.

- Именно. Ледяной!

- Моя фирма называется Арктос. Потому что Арктос - это я.

- Белые медведи неповоротливые увальни с конфетных обёрток, - отвечаю я.

- Спокойствие белого медведя обманчиво.

- Да я давно знаю, что все мужики лжецы. Вам бы только под юбку залезть побыстрее. А мы потом страдай. Не-на-ви-жу.

Глава 13

- Хорошо, - холодно говорит он, в ответ на мою эмоциональную тираду. - Не терплю соплей и намёков. Чужая ненависть хорошее чувство. Понятное и контролируемое.

- А у нас тут сеанс психоанализа? Кресло только не очень удобное. Не расслабишься. И вообще, кушетка должна быть. Я бы прилегла.

- Могу и положить, - он говорит так, что у меня мороз по коже.

- Получите моральное удовлетворение? Или вам просто нравится людям боль причинять?

- Нет.

Хочется ввернуть, что-нибудь едкое. Очень едкое. И очень хочется. Меня буквально распирает изнутри от этого желания.

- Мне нужен телефон, - стараюсь говорить спокойно, - маме позвонить. Это мне можно сделать?

- Нет, - говорит он.

Буквально закипаю от возмущения. Чувствую, как на макушке волосы шевелятся. Я будто чайник.

- Хотите, чтобы она всех подняла на поиски?

- Нет, - снова отвечает он.

- Да вы надо мной издеваетесь?! А я вам ещё помогла!

- И я поблагодарил. Вполне искренне.

- Но этого недостаточно.

- Ты хочешь сообщить маме, что жива и здорова? - вижу по движению его глаз, что он посмотрел на моё запястье.

- Хочу.

- Она в курсе.

- В каком смысле, в курсе? Я же ей сказала, скоро приеду.

Я действительно не понимаю.

- Думает, что ты у подружки заночевала. Ты сама ей это написала.

- Когда? - переспрашиваю я.

- Вчера вечером. Извинилась, и написала, что переночуешь у подруги. И утром сразу на учёбу.

- Не помню такого, - догадка вспыхивает в мозгу. - Вы?!

- Нет, - спокойно отвечает он. - Но сделано по моему приказу.

- Вы решили, что можете вот так просто распоряжаться чужими судьбами?

- И жизнями тоже, - непробиваемо спокойно говорит он.

- Кто дал вам право?!

- Право распоряжаться никто не может дать. Только взять самому. Я взял сам.

- Ну взяли, а я тут при чём? Да-да, помню про долг отцовский. Но он мне не отец. Давно уже.

- Кровный.

- Да лучше бы я его вообще не знала, такого отца! И вас бы не знала.

- Прошлого не изменить. Но можно влиять на будущее.

- Это как же? Визуализировать свои желания?

- Нет. Делать всё необходимое. Для их исполнения. Ты прямо сегодня можешь выбрать своё будущее. Изменить его по своему желанию.

- Так уж по своему? Вы же меня заставляете это сделать. Где же тут своё желание?

- Чего ты ждёшь от своей жизни? Как хочешь её прожить? Как все, высматривая скидки на творожок и колбасу? Или решая утром, в какой стране будешь ужинать?

Он замолкает.

- Это всё равно неволя. Клетка, хоть и золотая. А я не буду сидеть в клетке!

- Ты и так в ней, - спокойно говорит он.

- Я отсюда выберусь. Даже не сомневайтесь. Если надо, я перебью всех ваших амбалов.

- Ты травмированная маленькая девочка. Даже меня одного не смогла прикончить. А шанс был. Мизерный. Но был. Только в следующий раз надо резать горло.

- Я запомню, - говорю со всем возможным цинизмом. - Так и сделаю.

- Нож всё ещё на полу. Ты можешь попытаться уйти силой. Или подчиниться.

- Чтобы меня потом ваш этот Бык с дружками отодрали? Я на полную дуру похожа?

- Выжидать решила. Умница. Но для этого нужна возможность выжидать. У тебя её нет. Время на разговоры заканчивается. Мне нужен ответ. Ты либо подчиняешься и делаешь то, что тебе говорят.

- Либо хрен вам, а не каноэ, - вспоминаю я старый анекдот про вилку.

- Прятаться за юмором, адаптационный механизм защиты. Я вполне могу тебя сломать, - хочу возразить в своей едкой манере, но почему-то понимаю, игры заканчиваются. - У меня есть и средства и решимость. Ты надеешься на помощь со стороны. Совершенно напрасно. Если я так решу, тебя никто не найдёт.

Понимаю, что сжала зубы так, что стало больно. А пальцы на подлокотниках превратились в когти.

- Вы чудовище. Я не буду вам подчиняться.

- Будешь. Вопрос времени и усилий. Хочешь вернуться в подвал?

- Нет, - с трудом заставляю себя выплюнуть такое короткое слово.

- Я тоже этого не хочу. Красивая девушка. Тебе самое место на солнце.

- От солнца кожа стареет быстрее. Вы вон похоже много на солнце были.

- Это твой отказ от моего предложения, и мы возвращаемся к варианту с подвалом?

- Так вы нихрена не предложили. Связали, пытали, угрожали. Ради денег? Я же уже сказала, мне не с чего их отдавать. Хотя конечно, если вы готовы подождать, пока я выучусь и стану крутым психологом?

- Нет. Ждать я не буду. Ты станешь моей женой через месяц.

- Вам так секса не хватает? Так рука же есть. Вам повезло, у вас их целых две. Можно чередовать.

- Снова дерзишь. Значит вариант добровольного согласия отбрасываем.

Он опускает руку под стол. Теперь-то я уже знаю, это чтобы на кнопку нажать.

- Вы если прямо сейчас решили советом воспользоваться, то я пошла.

Встаю с кресла и делаю шаг к двери. Успеваю сделать ещё один. Дверь открывается. Входит Бык. В прошлый раз он не так быстро появился. А тут будто под дверью подслушивал. Он кидает на меня зверский взгляд и подходит к столу.

- Девчонку ко мне в спальню, - говорит ему Артур.

Это звучит так шокирующе буднично, что замираю на месте. Хотя ещё миг назад маленькими шагами пробиралась к выходу из кабинета за спиной Быка.

- Понял, - говорит Бык и поворачивается ко мне.

Расставляет в стороны руки с растопыренными пальцами. Ловить собрался.

- Но-но, пещерный человек. Грабли свои при себе держи. Небось в щёлочку смотрел и дрочил на босса своего любимого.

Бык натурально охреневает. Лицо Артура не успеваю рассмотреть. Кидаюсь к двери настолько быстро, насколько могу. Шуточки закончились.

Глава 14

Бежа-а-ать!

Надо сначала сбежать. А уже потом посылать их всех на хрен.

Пулей вылетаю из кабинета. Не зря считают качков неповоротливыми. Бык не успевает среагировать. Хотя и тянет свои здоровенные ручищи за мной следом.

А вот фигу тебе, громила!

Коридор, в стенах редкие закрытые двери. Толкаться и надеяться, что меня не найдут?

Бред.

Слышу за спиной тяжёлые шаги. Бык топает, как настоящий.

Вниз. Надо вниз. На улицу не вариант. Там собаки? Или они только по команде нападают?

Блин! Чёрт! Твою мать!

Рискнуть и бежать через лес? Чтоб меня с собаками загнали будто зверя?

Ну уж нет.

Мне нужна связь. Позвать на помощь.

Мысли лихорадочно мечутся в голове. Не останавливаются ни на миг. Организм буквально наполнен стрессовыми гормонами. Мышцы готовы тело подкидывать вверх. Главное двигаться. Не останавливаться.

Рассчитывать на проводной домашний телефон глупо. Ими никто давно не пользуется. Искать чей-то забытый мобильный ещё глупее.

Буквально в два прыжка слетаю по лестнице на первый этаж. Поворачиваю в сторону противоположную двери. И бегу дальше.

Кухня. Мне нужна кухня.

Самое простое, это вооружиться. И размахивая чем-нибудь острым, пытаться прорваться на улицу. К собакам.

Чёрт! И почему мне так не повезло с отцом?

Влетаю на здоровенную кухню. Везде идеальный порядок. Возле стола спиной ко мне стоит мужчина. Самый настоящий личный повар. В белой поварской одежде, и чёрном фартуке.

Он поворачивается на мой топот. На фартуке брызги крови. Руки в прозрачных перчатках и тоже окровавленные. В правой руке нож. Большой поварской тесак. Острый наверное. Таким можно туши разделывать. Не то что человека проткнуть.

- Дай! - уверенно и резко требую, и протягиваю руку.

Нет времени расшаркиваться в любезностях. Тут моя задница на кону.

Он мимолётным ловким движением разворачивает в реку нож и протягивает его мне, рукоятью вперёд.

Ты смотри. Он ещё о технике безопасности успел подумать.

Хватаю нож за рукоять. Она немного влажная от крови, и приходится сдать посильнее. Да и сам нож тяжёлый. Не привычный мне маленький кухонный.

Как они такими тесаками так ловко орудуют?

Взглядом пробегаю по всей кухне. На столе кусок туши. Видимо повар разделывал на стейки.

Успеваю схватить один из отрезанных кусков и развернуться. В кухню вваливается Бык.

- Стой, блядь!

- Сам блядь! Отвали мутант стероидный!

Тыкаю в его сторону обеими руками. В правой нож. В левой кусок мяса.

Он смотрит на одну руку, потом на другую. Упирается в моё лицо немного ошалевшим взглядом.

- Решила с готовкой помочь? Твоё место в спальне.

- А твоё на бойне! Ща стейков нарежу!

Понимаю, что Быка пугает не кусок мяса, поэтому его опускаю. А вот ножом продолжаю помахивать перед ним. Не подпускаю ближе.

Не позволю себя изнасиловать! Я вам тут всем письки отрежу!

Краем поля зрения слежу ещё и за поваром. Но этот чуть полноватый мужик не лезет в чужие разборки. Отходит к самому своему столу.

Надеюсь не полезет со спины. Я же могу и ткнуть сдуру.

- Отдай нож, дура. Хуже будет.

Бык осторожно тянет в мою сторону руку, ладонью вверх.

Надеется, что я сдамся? Серьёзно?!

Машу ножом перед ним. Руку он резко отдёргивает. А я мелкими шажками иду в его сторону. Не переставая размахивать ножом.

Пускай думает, что я истеричка с острым предметом. Тем более он видел, что босса я поранила.

Видимо только это Быка и останавливает от резких движений. Он отступает в сторону. И мы с ним расходимся. Я выхожу спиной вперёд из кухни. А он стоит и со зверской мордой лица смотрит на меня. Шагает следом, стоит мне только отойти ещё на шажок.

Быстро оглядываюсь через плечо. Вдруг Артур соизволил встать со всоего кресла и пуститься в погоню?

Но за спиной никого.

Надо как-то не дать Быку сразу кинуться за мной. Пятиться мы так можем до самой двери. Кидать в него нечем. Да и руки заняты. И отдавать ни мясо, ни нож, я не собираюсь.

Отступаю ещё на шаг. Сбоку стойка в виде деревянной лакированной колонны. Подцепляю её носком ноги и с трудом заваливаю в проход.

Бык прыгает ко мне. Как могу резко разворачиваюсь и бегу по коридору к выходу. Во стороны я должно быть выгляжу очень глупо. В одной руке нож, в другой внушительный кусок мяса.

Слышу только, как Бык грохается на пол всей массой. Даже кажется, что весь дом вздрагивает.

Отъелся тут на хозяйских харчах.

Входная дверь всё ближе. С куском мяса в руке я уже не так боюсь собак. Покажите мне ту из них, которая откажется от куска сырого мяса?

С дверью только возникают трудности. Потому что открыть, когда обе руки заняты, и пальцы свело от напряжения, не так-то просто.

Дверь всё же открывается. И я выскакиваю на крыльцо. По инерции прыгаю дальше. Нет времени перебирать ногами ступеньки. Нельзя сейчас терять решимость. Тогда мне точно каюк.

Глаза распахиваются так, что я вижу всё и сразу. Голубое небо, с лёгкими белыми облачками. Газон и коричневые стволы высоченных сосен. И молодого мужчину в костюме прямо перед собой. Он на моём пути всего в одном шаге от бегства и возмездия.

Глава 15

- Опа!

Одним движением он подставляет плечо под моё летящее по инерции тело. Больно врезаюсь в него. Успеваю только поднять руки. Чтобы не ткнуть его своим оружием.

Я конечно могла попугать Быка, но на настоящее преступление не пойду. Жизнь человека слишком значима для меня.

Даже, если это плохой человек. А какой ещё может так запросто ходить по территории дома холодного белого медведя Артура?

- Отпусти! - решительно кричу на него. При этом повиснув вниз головой.

В одной руке нож, которого я боюсь больше, чем пытаюсь напугать им других. В другой кусок мяса. Наверное говядины. Которым я собиралась отвлекать овчарок.

Выпускать из рук и одно и другое я не собираюсь. Поэтому со всей силы бью его мясом по заднице.

Хотя скорее это хлопок. Но крошечные капельки крови от этого разлетаются не менее красочно.

- Отпусти говорю! Пока я не рассердилась!

- Ты там меня по жопе хлопаешь что ли? - со смешком спрашивает он и выпрямляется во весь рост.

Стараюсь не перевалиться ему за спину. Потому что акробатка из меня никакая. И падать на голову и руки я совершенно точно не умею.

Мужчина держит рукой за бедро. А я пытаюсь вырваться.

А вот и собачки.

Три овчарки несутся по газону в нашу сторону. Чем совершенно не пугают мужчину. Он разворачивается к ним лицом. Я оказываюсь свесившейся в сторону дома.

Овчарки сразу же обруливают его с двух сторон. И жадно принюхиваются к куску мяса в моей руке.

- Ты, если собак кормить вышла, так корми.

- Щаз. Ведут себя плохо, - поднимая насколько возможно выше руки, отвечаю я.

Овчарки крутятся вокруг ног мужчины и старательно тыкают носы куда придётся. Одна обнюхивает его пахнущий мясом зад. Другая тянет свою огромную и устрашающую пасть вслед за моей рукой с мясом. Третья самым наглым образом обнюхивает мою голову.

Я боюсь только того, что они нас свалят с ног.

- Ладно, не хочешь кормить, тогда домой.

Мужчина легко и уверенно разворачивается к дому и поднимается по ступеням. Овчарки крутятся рядом. Словно это не здоровущие и явно злющие сторожевые звери, а обычные домашние питомцы.

- Эй-эй, мне туда не надо!

- Мне надо, - спокойно отвечает он. - Отец, у тебя тут жареная курица убежать хотела.

- Артур, здравствуй, - голос Артура, хозяина дома.

- У вас что совсем фантазии нет? Артур Артурович? Серьёзно? Я когда сбегу, подарю вам книжку со списком других имён. По почте пришлю. Почтовым голубем. В вашу глухомань.

- Врача вызвать? - спрашивает молодой Артур.

- Нормально. Идём в дом. Как раз решаю вопрос с нашей курицей, - в своей холодной манере отвечает ему старший.

- Я вам обоим ещё покажу, кто тут курица! А кто петух!

- Вчера она лежала молча, - говорит младший и идёт в дом.

Растопыриваю руки в стороны и пытаюсь удержаться за косяк двери.

- Мне туда не надо!!!

- Резкая какая. Это она? - спрашивает младший. - Может пристрелить, чтоб не мучалась? Как загнанную лошадь.

- Сам ты конь педальный! У меня нож между прочим!

- Уже боюсь, разве не чувствуешь, как я от страха трясусь?

Он резко несколько раз вздагивает. Так сильно, что я не могу удержаться за стены руками. И он входит в дом. Единственное моё утешение, я им весь косяк грязными руками извозюкала.

- Дрожи дрожи, медвежонок Умка. Я тебе ещё всё припомню.

Почему-то вспоминаю мультфильм про маленького потерявшегося медвежонка.

- Её по голове били? Полудурошная какая-то, - говорит Артур-младший.

- Если только в детстве, - отвечает ему старший.

- Эй! Я вообще-то всё слышу!

- Ну, хоть со слухом проблем нет. Но голову надо лечить, - говорит младший.

- Отнеси её в спальню, - говорит старший.

А я мгновенно покрываюсь холодным потом. Попытка побега явно не удалась. На острый нож в руке рассчитывать бессмысленно. Наверняка они уже поняли, что я их больше напугать пытаюсь. А вот они не пытаются.

- Хорошо отец. Я там задержусь? - спрашивает младший.

Повисшее молчание можно ножом резать. Практически ничего не вижу из-за своего положения вниз головой. Но отец и сын явно обмениваются взглядами.

Ответа старшего так и не звучит. Но младший идёт к лестнице на второй этаж. По пути останавливается, и разворачивается в сторону. В моё правое запястье вцепляется большая рука. Бык. Он с силой разжимает мои пальцы на рукояти ножа. Пытаюсь сопротивляться. Но силы не равны. Он до боли сдавливает мои пальцы прямо на рукояти. И отбирает вместе с ножом и последнюю надежду на благополучный исход.

- Мясо можешь себе оставить. У собак не забираю, - говорит сверху Бык.

- Ах тыж, пёс смердячий!

Артур-младший не ждёт, пока мы будем переругиваться. Несёт меня по лестнице.

Чёрт! Конец мне. Ещё и мясо это в руке. Не отдала сама, а теперь бросить, будет выглядеть признанием поражения.

Приподнимаю голову и вижу взгляд Быка нам вслед. Злой и одновременно довольный.

Это чего он так за хозяйского сынка радуется? Извращенец что ли? Все они тут извращуги?!

- Умка, ты бы шёл маму свою искать. Могу тебе мяса дать на дорожку. А я домой почапаю.

- Вот себе и оставь, гемоглобин восстанавливать, - отвечает он.

Слышу только, как он поворачивает ручку на двери. Одной из тех, мимо которых я совсем недавно пролетала на крыльях желанной свободы.

- Да я не жадная. Поделюсь. Ты же не как эти двое. Вроде даже с чувством юмора дружишь. Отпусти меня по добру по здорову.

- Спасибо на добром слове, но нет. Неприятно знаешь ли, что меня по жопе куском мяса отшлёпали, - он на несколько секунд замолкает и заходит в просторную спальню, разворачивается и закрывает за собой дверь. - Вот теперь и я тебя отшлёпаю.