Нежеланная семья

1

– Собирайся, Таня. В загс пойдём.

– Зачем?

– Ты же беременная, – ухмыляется, кивая на мои руки, прикрывающие пока ещё плоский живот.

Ошарашенно хлопаю ресницами и глотаю подкатывающий к горлу ком. Он действительно хочет, чтобы мы поженились?

Зачем? Я не смогу жить под одной крышей с человеком, который меня не любит. Потому что это больно, почти на грани сумасшествия.

Набираюсь смелости вздёрнуть подбородок и возразить. Возможно, в его глазах я выгляжу жалко.

Пусть!

– Стас, ты не обязан на мне жениться только потому, что я ношу под сердцем твоего ребёнка. Не беспокойся, когда малыш родится, он получит твою фамилию. И я не буду запрещать вам видеться…

Побагровев от раздражения и схватив меня за руку, Стас прерывает мои попытки возразить.

– Тань, ты себя слышишь? У нас будет ребёнок. Дети должны расти в полноценной семье, где папа и мама вместе. Так что нам придётся пожениться, – строго чеканит мужчина.

– Но ты же меня не любишь, – давлю в себе порыв расплакаться.

– Это неважно.

Отпустив мою руку, отводит взгляд в сторону. И тяжело вздохнув, смотрит на циферблат наручных часов.

– Сколько тебе нужно времени на сборы? – спрашивает Стас.

– Не знаю. Час. Может…

– Тань, давай побыстрее, а? У меня мало времени. Ещё в аэропорт нужно заскочить, чтобы встретить твоего брата.

– Лёха возвращается домой?

В ответ Стас кивает, а я прижимаю руки к груди и невольно улыбаюсь. Хоть какая-то хорошая новость за последнее время. Мне немного обидно, что узнаю о ней только сейчас и не от родного человека, а от его лучшего друга.

– Тань, ты ещё здесь? – недовольно бурчит Стас и я пулей выбегаю из гостиной.

Быстрым шагом миную лестницу, ведущую на второй этаж. И запираюсь в своей спальне.

Сердце ошалело бьётся в груди, а в голове стучит будто молот. Это всё так неожиданно, что мне до сих пор не верится. Пару дней назад я узнала о своей беременности и сказала про это отцу ребёнка. Стас никак не отреагировал. Просто процедил через зубы “ясно”. И ушёл.

А сегодня пришёл ко мне домой и сделал предложение. Ну или как это можно назвать ещё?

Падаю на кровать. Даю себе время немного отдышаться и прийти в чувства.

Эмоции раскачивают меня как на качелях. На радостях хочется прыгать до потолка, потому что я стану женой любимого мужчины – об этом я мечтала с самого детства. Но когда вспоминаю Стаса, целующего другую женщину, во мне всё обрушивается. И каменеет. Потому что так как на неё, Стас на меня никогда не посмотрит.

Он любит её! А я? Хм… Всего лишь младшая сестра его лучшего друга. Та самая малявка, которая бегала за ним с детства. Ну, да. Мне девятнадцать. Ему почти тридцать. Что у нас может быть общего?

И я до сих пор не понимаю, как мы тогда оказались в одной постели. Хотя нет. Знаю. Та другая бросила Стаса. И он напился. В общем, для него всё было случайно. Но не для меня! Потому что этот мужчина не просто лишил меня девственности, он сердце моё забрал вместе с той девственностью. Я влюбилась в него ещё больше, когда одна случайная ночь вдруг повторилась, затем ещё и ещё… Наш роман длился почти месяц, пока однажды я не увидела Стаса с другой. Именно в тот день он мне и сказал, что не любит меня. А любит другую!

Какая ирония… Аж плакать хочется, когда обо всём вспоминаю. Я стала для любимого человека всего лишь утешением.

***

В загсе подаём заявление на торжественную регистрацию брака, которая должна состояться через шесть недель. А затем едем в ювелирный магазин за обручальными кольцами.

Я угрюмо молчу, боясь что-либо говорить. Возможно, я совершаю ошибку, и этот брак ни к чему хорошему не приведёт. Но где-то в глубине души мне очень хочется стать женой Стаса. И я знаю, если бы не моя беременность – не быть мне Вербицкой никогда.

Припарковав машину на обочине, Стас первым выходит из машины и протягивает передо мной руку. Благодарно киваю в ответ. И недолго кайфую, когда наши пальцы соприкасаются, потому что как только подошва моей обуви касается асфальта, Стас отпускает мою руку. И становится холодным, чужим…

Молча идём к ювелирному магазину. Скашиваю взгляд в сторону Стаса и нервно сглатываю. Он такой красивый, что, глядя на него, у меня захватывает дух и в голове начинает бродить настоящий кисель. Мне совершенно не думается, когда рядом ОН. Не знаю, когда пройдёт это непонятное, не поддающееся логике и каким-либо объяснением, моё состояние. Любить Стаса больно, но и не любить не получается.

Моя первая любовь оказалась жестокой…

В ювелирке Стас выбирает кольца за нас двоих, потому что я совсем не проявляю инициативы.

– Тебе нравится это кольцо? – спрашивает Стас, предлагая классическую гладкую обручалку из золота.

– Ничего так.

Сведя брови вместе, смотрит на меня исподлобья. И я чувствую, как Стас старается держаться, чтобы выглядеть милым. Но всё равно не понимаю, зачем он это делает – жениться на мне? Боится упасть в глазах своего друга, то есть, моего брата? Или неудобно перед моими родителями, которых он знает с самого детства? В любом случае это не повод жениться на нелюбимой, как мне кажется.

– Девушка, покажите нам, пожалуйста, вот эти кольца, – просит Стас консультанта, получив от меня равнодушный кивок.

– Какой размер вам показать, молодые люди? – спрашивает консультант и я отвечаю на автомате, будто у меня спросили, сколько будет дважды два.

Меряем кольца. Смотрятся неплохо. И стоят дорого. Ещё бы! Стас работает судьёй в хозяйственном суде, он далеко не бедный человек. Поэтому к подбору обручалок будущий муж относится серьёзно, ему же придётся носить этот золотой ободок каждый день. От этих мыслей мне вдруг становится душно. Схватив со стойки первый попавшейся буклет, обмахиваю им лицо. Тщетно. Воздуха не хватает с каждой секундой. Я бледнею, ощущая подкатывающий к горлу ком. И извинившись перед Стасом, выхожу из ювелирки на свежий воздух.

!!!НОВИНКА "Если ты меня не любишь"

Друзья, если вы вдруг пропустили мою новинку, то позвольте напомнить о себе :)

КНИГА тут https://litnet.com/shrt/9B2d

"ЕСЛИ ТЫ МЕНЯ НЕ ЛЮБИШЬ"

– Ты знаешь, почему я на ней женился. Я её не любил. И никогда не полюблю, – сказал муж другой женщине 18 лет назад в день нашей свадьбы.

Роковые слова не давали мне покоя все эти годы. А когда однажды в наш город вернётся первая любовь мужа, жизнь и вовсе разделится на «ДО» и «ПОСЛЕ».

У меня нет сил бороться за нашу семью. Я просто устала любить за двоих.

– Волков, если ты меня не любишь, отпусти к чёртовой матери! – задыхаясь, прошептала я, а он ещё сильнее сжал в своих объятиях.

– Не могу. ТЫ. МОЯ. Родная душа, – на ухо прохрипел он.

Я хотела уйти. А он упорно меня не отпускал…

В тексте есть:муж и жена,

очень эмоционально,

литмоб_сложные _отношения

Нас ждёт непростая и очень эмоциональная история. Не всё так однозначно, как может показаться на первый взгляд. И главный герой – не такой уж и поц, а главная героиня – совсем не “нюня” (однако, предполагаю, что вам захочется её прибить и не один раз).

Итак, что мы имеем в сухом остатке:

– взрослые герои (ему 43, ей 38-39);

– сложные отношения на грани развода;

– злостную бабёнку из прошлого, которой не помешало бы повыдирать все косы;

– и тут бы я могла добавить ещё много пунктов, но тогда же будет не интересно, я угадала?

Пока вы ничего не забыли, предлагаю:

– поставить авансом нашей книжечке “лайк” (мне нравится),

– добавить книгу в библиотеку – это необходимо, чтобы её не потерять,

– подписаться на страницу автора – по желанию, но в этом тоже есть смысл – узнавать о новинках, скидках и других важных событиях.

P.s. Ваше мнение очень важно для меня, поэтому я буду рада встретиться с вами в комментариях :)

2

Обложившись подушками, валяюсь на кровати. Ощущение паршивые, делать ничего не хочется, а от одних только мыслей, что придётся обо всём рассказать родителям, меня шибёт в холодный пот.

Прокручиваю в голове возможные упрёки и даже гневные словечки, которыми отец забросает меня, как только правда всплывёт на поверхность. Поэтому так ничего и не придумав, решаю действовать через маму. Мама не папа, она поругает, но она и пожалеет. Да и кто меня лучше поймёт кроме неё? Мы же с ней на всю жизнь связаны той самой невидимой ниточкой.

Вечером мама возвращается с работы. И пока она возится на кухне, готовя ужин, я тихонько подкрадываюсь к ней со спины и обнимаю за плечи.

– Мамочка, – чмокнув в щеку, лащусь как в детстве, когда хотела задобрить маму. – Ты у меня такая хорошая.

– Танюша, – обернувшись, мама бегло осматривает моё лицо и вдруг хмурится: – ты так в лице осунулась, щёки впали. Опять на диете сидишь? Или заболела?

Вздохнув, хватаю с корзинки зелёное яблоко и иду к столу. Устраиваюсь на нём, подобрав под себя ноги. И надгрызаю яблоко.

Вот же ж… засада. Как сказать-то маме? Так стыдно мне не было ещё со школы, когда в шестом классе я прогуляла последний урок по физкультуре. Тогда мама обо всём узнала уже на следующий день. Она не ругала меня, нет. Достаточно было её недовольного взгляда, чтобы я на всю жизнь запомнила – огорчать маму плохо.

– Мам, я не заболела, но есть кое-что, о чём я боюсь тебе рассказать, – говорю и замираю, ожидая реакцию мамы.

Если сейчас она скажет, что нет ничего, о чём бы я не могла ей рассказать, то мне повезло. А если нет, то…

Отложив в сторону силиконовую лопатку, которой помешивала соус в сковороде, мама оборачивается. Смотрит на меня пронзительно и пытливо, будто уже заранее обо всём догадалась и теперь лишь ждёт чистосердечного признания.

– Тань, что случилось? Ты можешь обо всём мне рассказать, дочка, ты же знаешь это.

– Эм… – только успеваю открыть рот, как в кухню влетают мои десятилетние братья-близнецы и всё внимание мама переключает на них.

Славик и Рома толкают друг друга локтями, борясь за право быть услышанным первым. Их гул напоминает мне щебет попугайчиков, которые когда-то у нас жили – очень мило, но надоедает уже через минуту.

– Я скажу. Нет, я скажу… – не унимаются близнецы, пока мама не смиряет их строгим взглядом и не говорит своё волшебное "цыц".

– По очереди говорите. Славик, ты первый, – командует мама.

– Ну почему всегда он первый? – хнычет Ромка и мне жаль бедолагу – он действительно всегда второй после брата.

Гордо задрав голову, Славик со всей важностью достаёт из кармана штанов небольшую белую полоску. Мне хватает секунды, чтобы перед глазами пролетела вся жизнь, потому что в детском кулачке брата зажат мой тест на беременность.

Твою ж дивизию… Я каким-то чудом забыла его в ванной комнате?

– Вот что я хотел сказать, – заявляет Славка и со всей важностью вытягивает перед собой руку.

– Мы это в туалете нашли, – добавляет Ромка, тоже желая присвоить себе заслугу гениального сыщика, или кем себя мнят эти мелкие Шерлок Холмс и Ватсон?

Мама забирает у Славика тест-полоску. Оглядывает её скептическим взглядом. И молчит!

– Это Танькино. Сто процентов, – в один голос щебечут мои палачи, а я от стыда готова провалиться до самого фундамента.

– Марш в комнату. Оба, – наконец-то отвечает мама, вызывая у близнецов недовольную реакцию.

Время тянется мучительно долго. Я с трудом дожидаюсь, когда близнецы выйдут из кухни и оставят нас с мамой наедине.

Выключив кухонную плиту, мама молча плетётся к холодильнику и достаёт оттуда холодный морс. Залпом выпивает весь стакан и только потом садится за стол напротив меня.

– Ты об этом хотела сказать мне, Тань? – указывает взглядом на тест на беременность. Киваю в ответ и слышу тяжёлый вздох мамы. – Ах, Таня…

– Мам, мне очень стыдно перед тобой. Извини, пожалуйста.

Не сдержавшись, роняю первую слезу. И уже через несколько секунд реву как белуга, пряча лицо в раскрытых ладонях.

Из-за своего громкого плача не слышу, как подходит ко мне мама. Даже не сразу чувствую её родные объятия.

– Ну чего ты ревёшь, глупенькая? Малышу это вредно, – успокаивая мама гладит меня по спине, целует в макушку. – Тань, не плачь, слышишь? Твоё нервное состояние передаётся ребёнку. Представь, что он тоже сейчас плачет.

Оторвав от ладоней зарёванное лицо, поднимаю взгляд на маму.

– Он правда плачет? – спрашиваю я.

– Не знаю, малыш, – качает головой, – я сказала это, чтобы ты меня услышала. Но стрессы плохо сказываются на беременности – это точно.

– Тогда я больше не буду плакать.

Растираю пальцами солёную влагу по щекам. И прикладываю к животу ладонь.

Моя маленькая кроха, я больше не причиню тебе вреда. Честно-честно!

– Сколько недель уже, в больнице была?

– Нет, – качаю головой. – В больнице не была. Завтра как раз собиралась.

– А кто отец ребёнка? Он хоть знает, что ты беременная?

Вздыхаю. И прикусив губу, отвожу в сторону стыдливый взгляд.

– Тань? – зовёт мама, когда между нами повисает молчание. – Кто отец ребёнка?

– Стас, – цежу через зубы.

– Какой ещё Стас? Среди всех наших общих знакомых я знаю только одного, – кривовато улыбнувшись, мама смотрит на меня в упор, и я киваю в подтверждение её догадкам. – Только не говори, что это наш Стас.

– Да, мама. Наш Стас – отец твоего будущего внука. И твой будущей зять. Мы со Стасом сегодня подали заявление в загс. В следующем месяце у нас будет свадьба.

Появляется пауза. Мама смотрит на меня с подозрением и будто всё ещё пытается переварить сказанное.

Я представляю, как ей сейчас тяжело. Все надежды рушатся в один миг как замок из песка, ведь её дочка не оправдала надежд. Вместо светлого и счастливого будущего, о котором они с отцом мечтали, я без пяти минут поступила на семейно-строительный факультет. А значит, не будет красного диплома, не будет магистратуры и стажировки за рубежом. И вообще, на инязе можно смело ставить крест. Я сама этому и не рада, но всё-таки…

3

– Всё хорошо. Беременность маточная, развивается согласно сроку. Можешь одеваться, милочка, – сняв одноразовые перчатки и выбросив их в мусорную корзину, врач скрывается за ширмой.

Одёргиваю задравшеюся до пояса юбку, слезаю с гинекологического кресла. Трачу несколько минут, чтобы полностью одеться и привести себя в порядок.

– Садись, дорогуша, – врач кивает на стул напротив стола, – сейчас я выпишу тебе направления на анализы. Нужно будет сдать, как можно раньше, хорошо?

Киваю в ответ и терпеливо жду, пока гинеколог закончит с бумажной волокитой.

Выхожу из кабинета врача, и оказавшись в просторном коридоре городской поликлиники, верчу головой, но Стаса нигде не вижу. Буквально за секунду я успеваю себя накрутить по полной. Наверное, он не дождался и ушёл. И я до сих пор не понимаю, зачем он решил пойти со мной в женскую консультацию.

Я только успеваю полезть в сумочку за мобильным, как на горизонте появляется Стас. При его виде моё сердце совершает двойное сальто, а внутри всё начинает трепетать. Улыбка невольно растягивается до самых ушей и я в один миг забываю обо всём.

– Как дела? – спрашивает Стас, остановившись напротив меня.

– Вот, – протянув небольшой листок бумаги, жду когда Стас пробежится взглядом по справке, которую мне дала гинеколог.

– Шесть недель. Плодное яйцо… – читает Стас вслух, а я слежу за каждым движением мышц на его лице и не могу понять, что он сейчас чувствует.

Радуется, как и я, что беременность здоровая? Или же… Ох, об этом даже думать не хочется.

Прочитав справку, Стас возвращает мне клочок бумаги и холодным тоном говорит "хорошо". Что значит "хорошо" – не понимаю, но уточнить всё же не решаюсь. Молча запихиваю справку в сумку и жду, что скажет будущий муж.

– У тебя есть немного времени?

– Конечно, – с энтузиазмом в голосе отвечаю я, радуясь, что мы со Стасом проведём ещё немного времени вдвоём. Последние две недели мы практически не виделись. Стас будто избегал меня. И я уже перестала на что-либо надеяться, как случилась моя беременность.

***

Стас привозит нас в новый жилой комплекс, где ещё ведётся стройка. Будущий муж помогает мне выйти из машины, а затем берёт за руку и ведёт к шестнадцатиэтажке.

Когда наши пальцы скрещиваются, я волнуюсь. И дрожу, боясь спугнуть момент. Потому что мне очень нравится всё, что происходит сейчас. Ведь будущий муж явно привёз меня в это место неспроста. Скорее всего, мы здесь будем жить после свадьбы. И от этих мыслей, что скоро я смогу видеть любимого когда захочу, внутри меня взрываются яркие хлопушки. Тепло и радостно на душе, как никогда за последнее время.

Пока мы едем в лифте, я продолжаю порхать где-то между небом и землёй. Всё так сказочно на самом деле, что мне совершенно не хочется думать о причине, заставившей Стаса взять меня в жены.

– Прошу, – распахнув входную дверь, Стас приглашает меня войти в квартиру, и я несмело ступаю вперёд.

От увиденного захватывает дух. И пусть квартира ещё пустая, необжитая, зато она просторная и наша! Иначе зачем бы Стас мне её показывал?

Спрятав руки за спиной, я хожу из комнаты в комнату и не успеваю восхищаться. Квартира просто огромная! Две отдельные спальни, кабинет, гостиная, и просторная кухня, где можно с лёгкостью уместить за обеденным столом десять людей, если не больше. Конечно же, в кухне пока нет мебели, но моя бурная фантазия уже во всех красках моделирует будущий интерьер.

– Нравится? – спрашивает Стас, остановившись за моей спиной, пока я стою напротив панорамного окна и разглядываю через призму стекла городской пейзаж.

Обернувшись, смотрю на Стаса, не скрывая улыбки. И поддавшись эмоциям, льну к его груди, обняв за плечи. Стас приобнимает меня за плечи, ведя себя очень сдержанно. Ну и пусть! Главное – не отталкивает. И вообще, я уже решила, что моей любви хватит на нас двоих. Даже если Стас меня не любит, я буду любить за нас двоих; я буду заботиться о нём, как никто и никогда; я стану для него верным другом и поддержкой. Даст бог, однажды он полюбит меня в ответ и из памяти исчезнут все моменты, которые заставляют огорчаться.

– Как видишь, в квартире ещё идёт ремонт, но строители обещали завершить его в начале следующего месяца. Так что сразу после свадьбы мы будем жить здесь, – рука Стаса скользит по моей спине сверху вниз, задерживаясь в месте между лопаток.

Я задираю голову и ошалевшим от любви взглядом смотрю на будущего мужа. Боже, спасибо тебе за всё! О большем я и мечтать не смею.

Поднявшись на цыпочках, губами тянусь к губам Стаса. Стас отвечает на поцелуй, но делает это слишком холодно и поспешно. Ну и пусть… Он ещё привыкнет ко мне и у нас впереди целая жизнь вместе – я успею насладиться сладостью его поцелуев.

– Спасибо тебе, – говорю я, продолжая рассматривать презрительный изгиб любимых губ.

– За что? – удивляется Стас.

– За всё. Ты не бросил нас с ребёнком, а наоборот – стараешься окружить заботой и комфортом.

Стас ухмыляется. И смотрит на меня с нисхождением, словно только что я сморозила глупость, но он не реагирует на неё, делая скидку на мой возраст.

– Я что-то не то сказала? – не сдержавшись, я всё-таки озвучиваю свой вопрос вслух.

– Всё то, Тань. Но… – вздыхает и взгляд отводит в сторону, будто боится мне в чём-то признаться.

– Что "но"? Говори.

Немного подумав, Стас отвечает, мол, ничего. Отчего у меня на душе появляется осадок горести. Он же хотел что-то сказать! Что-то очень важное и касающееся меня.

– Поехали, я тебя домой отвезу, – голос Стаса прерывает повисшее в воздухе молчание.

Киваю в ответ. И уже без прежнего энтузиазма плетусь в коридор обуваться. Пока едем в машине, я молчу как партизан, боясь первой завязать разговор. Да и о чём говорить с будущим мужем – понятия не имею. Мы такие разные с ним, как небо и земля. Я до сих пор летаю в облаках, а Стас по жизни реалист. Но это всё уже неважно, потому что обратной дороги нет и через шесть недель мы поженимся. А как там говорится в песне: "Никуда не денешься. Влюбишься и женишься. Всё равно ты будешь мой".

4

Стас

После тяжёлого рабочего дня и выжатый как лимон, возвращаюсь домой. Переступив порог квартиры, кладу на тумбу ключи, стягиваю туфли. Щёлкаю выключателем. И первое, что бросается в глаза – женские балетки, такие смешные – розовые в белый горошек и огромным бантом посередине.

Напрягаюсь. И как эта мелкая здесь оказалась?

Только успеваю подумать про Таню, как она выруливает в коридор. И мы встречаемся взглядами. Выглядит она как обычно: ничего приметного, если не считать распущенных волос, спадающих на плечи лёгкими волнами.

Разгладив на юбке складки, Таня поднимает подбородок и растягивает улыбку. Идёт мне навстречу, пряча за спиной руки. И я ловлю себя на мысли, что понятия не имею, как буду жить с этим ребёнком до конца оставшихся дней. Конечно, когда-то она повзрослеет и станет вести себя как подобает взрослой женщине. Но что сейчас с ней делать? Внешне она выросла. И на этом всё.

– Привет, ты же не против, что я пришла? – смотрит виноватым взглядом, как нашкодивший котёнок.

– Где ключи взяла? Брат дал?

Пожав плечами, опускает глаза в пол.

– Можно сказать, и так. Ты же не сердишься на меня? – её грустный голос проходится по моему сердцу острой бритвой, заставляя почувствовать себя настоящей скотиной.

– Ты могла попросить ключи у меня. Я бы не отказал.

– Прости меня, пожалуйста. Я больше так не буду. Честно-честно.

Мелкая едва не плачет. И это вынуждает меня сбавить обороты.

Подхожу к Тане. Обняв за плечи, притягиваю к себе. Целую в макушку, ощущая запах шампуня. Пахнет чем-то сладким. Лимонадом, что ли? Или конфеткой “тути-фрутти”?

– Я не сержусь, – шепчу ей на ухо и добавляю: – твои волосы вкусно пахнут.

– Это детский шампунь “Кря-кря”, – отвечает Таня и я невольно улыбаюсь. Боже мой, она ещё и голову моет детским шампунем! Забавно.

Уткнувшись в мою шею носом, девочка несмело обнимает меня за талию. Прижимается к груди. И дрожит.

– Я ужин приготовила. Пойдём?

Немного отдалившись, смотрю на мелкую сверху вниз. Всё-таки она хорошая, красивая девочка. Натуральная блондинка с большими голубыми глазами. И фигурка у неё ладная. Через пару лет расцветёт и станет настоящей красавицей. Ну а пока я вижу неуверенную, неопытную и совсем зелёную барышню. На лице ни грамма косметики. И губы до сих пор мажет каким-то дурацким бальзамом, вкус которого не то что неприятный, от него блевать иногда хочется.

– Хорошо, Тань. Я только душ приму, – поцеловав в щеку, иду в спальню.

Снимаю пиджак. Пока вожусь с пуговицами на рубашке, ощущаю, как спину прожигает пытливый взгляд малышки. Опять шпионит. Ухмыляюсь, вспоминая, как Таня подглядывала за мной ещё пару лет назад, когда однажды я переодевался у них дома. Глупая, наивная девочка. Думала, я ничего не заметил. Я только сделал вид, чтобы ей не было стыдно.

Оставшись в одних боксёрах, выхожу в коридор. Тани уже нет. И это избавляет меня от необходимости выдавливать из себя дурацкие улыбки.

Забираюсь в душевую кабину. Врубаю комфортную для тела температуру воды и, закрыв глаза, подставляю лицо под тугие струи воды. Напряжённые мышцы расслабляются, а из головы уходит туман. И я уже не так сильно злюсь: на себя, Таню и на… Да чёрт с той стервой! О ней даже думать не буду. Отныне у меня есть малышка. И именно она родит мне сына или дочку! Стерпится–слюбится когда-нибудь. А если нет, что ж… Разводы в нашей стране не запрещены. Таню я держать не буду. Когда надоем – сама уйдёт.

Обмотавшись вокруг бёдер банным полотенцем, выхожу из душа. Пока иду в спальню переодеться, боковым зрением ловлю на себе взгляд Тани. Подмигиваю ей в ответ и скрываюсь за стеной.

Надеваю домашние штаны и футболку. Волосы взъерошиваю пальцами. Смотрю на себя в зеркало. И что во мне нашла эта маленькая девочка? Я же не красавец. Типичный мужик. Ей бы со сверстниками встречаться, на дискотеки ходить. А я это уже всё прошёл. Поэтому наше с Таней будущее видится мне очень размыто.

На кухне усаживаюсь на стул напротив малышки. Сканирую глазами тарелки и салатницу. Удивляюсь. Конечно, я знал, что Таня помогает своей маме по дому. Но сейчас это другое. Девочка приготовила всё сама: мясо под каким-то соусом; непонятный салат, но очень аппетитный на вид; гарнир из тушеных овощей и про десерт не забыла. Мой любимый тирамису, ну надо же.

– Ты сама всё это приготовила? – обвожу взглядом стол.

– Сама. Тебе не нравится?

– А продукты где взяла? – спрашиваю, потому что в моём холостяцком холодильнике есть только стандартный набор в виде палки колбасы, десятка куриных яиц, полкило твёрдого сыра и пачки пельменей.

– В магазине купила, конечно же.

– Больше так не делай, – говорю строже, чем собирался, и тут же добавляю, но уже гораздо мягче: – не носи тяжёлое, пожалуйста. Судя по всему, ты тут затарила весь мой холодильник.

– Я хотела как лучше, Стас, – опускает взгляд на свои руки.

Ощутив укол вины, подзываю девочку к себе. И как только она подходит ко мне ближе, усаживаю к себе на колени. Обнимаю за талию.

– Ты столько всего наготовила. Молодец. Мне очень нравится, но скажи, ты сама что-то ела сегодня?

– Ела.

– Что ела?

– Йогурт, – задумывается, – и зелёные яблоки. Слопала целый килограмм, представляешь?

Хихикнув, Таня натыкается на мой свирепый взгляд. И краснеет, понимая, что сказала совсем не то, что я хотел услышать.

– Мне теперь тебя всегда кормить, а? – недовольно бубню. – Тань, нужно есть, даже через "не хочу".

– Я понимаю, но не получается. Мне ничего не хочется.

– С такими темпами ты скоро попадёшь в больницу, – хочу сказать больше, но вовремя останавливаюсь – я и так излишне строг с девочкой. – Ладно. Тогда давай поужинаем вместе.

Таня пытается подняться и пересесть на свой стул, но я ловлю её за руку и возвращаю на прежнее место. Разрезав мясо ножом, накалываю вилкой аппетитный кусок и подношу его ко рту девочки. Она смущается, но всё-таки принимает правила игры.

5

Стас

– Судебное заседание считать закрытым, – стукнув деревянным молотком по столу, закрываю папку с решением и удаляюсь в свой кабинет.

Снимаю мантию, аккуратно вешаю её в шкаф и только успеваю подойти к графину с водой, как лежащий на столе мобильный телефон оживает стандартным рингтоном. Скашиваю взгляд в сторону телефона и, увидев на экране имя друга, принимаю вызов.

– В центральную прачечную проще дозвониться, чем к тебе, – недовольно бурчит Лёха, причитает, мол, звонит мне уже битый час.

– Я на работе, если ты забыл. Не мог ответить. Случилось что-то? Весь на эмоциях.

Процедив через зубы ругательства, друг говорит, что Таню положили в больницу. И я сразу же напрягаюсь.

– Что с Таней? – зажав телефон между ухом и плечом, в спешке собираю сумку и вожу по кабинету беглым взглядом, чтобы в суматохе ничего не забыть.

– Упала и сломала руку.

– Какая больница? – друг диктует адрес, и я ускоряю шаг. – А с ребёнком всё нормально?

– Вот приедешь и узнаешь.

– Млять, – срываюсь, – ты можешь нормально ответить? По-человечески. Я же поседею, пока доеду до больницы.

– Да нормально. Успокойся, – сжалившись, отвечает Лёша. – Давай уже, Ромео, дуй к своей Джульетте.

Пропускаю попытку меня подколоть. Завершаю вызов. И с максимальной скоростью, на которую способен перебирать ногами, выхожу из здания суда. Прыгаю в тачку. И пока еду в больницу, ощущаю, как всего трясёт. Ума не приложу, как так можно было упасть. Разве эта девочка не смотрит под ноги? Злюсь на неё. И на себя злюсь! Мы ещё даже не стали одной семьёй, а проблемы уже сыпятся нон-стопом как из рога изобилия. Дальше-то что?

***

Тихо постучав, приоткрываю дверь и, увидев лежащую на больничной койке свою мелкую, захожу в палату. Таня спит. Выглядит так, будто по ней катком проехались и это без преувеличения. Губа разбита, на щеке ссадина. Это ж как надо было падать, а?

Присаживаюсь на стоящий рядом с койкой стул. И долго смотрю на Таню. Не хочу будить – вдруг она уснула только что, а тут я припёрся.

За спиной открывается дверь и я оборачиваюсь. Увидев медсестру, спешу ей навстречу. Прошу отвести меня к лечащему врачу. И от него узнаю: перелом закрытый, гипс наложили на четыре недели, гинеколог провёл осмотр и сказал, что на беременность перелом не повлияет.

После разговора с врачом возвращаюсь в палату и застаю Таню разговаривающей по телефону. Судя по разговору, она только что сказала “пока” своей подружке.

Увидев меня, Таня меняется в лице. Обиженно надувает губы и поворачивает голову в сторону окна. А я вообще ничего не понимаю! Я где-то накосячил, но пока ещё об этом не знаю?

– Привет, – говорю спокойным тоном, стараясь не показывать эмоций. – Лёха позвонил, и я сразу приехал. Что случилось, Тань? Как ты так умудрилась упасть?

Вздохнув, девочка выдерживает паузу. Со мной говорить явно не хочет.

– Тань, ты на меня за что-то обижена? Я не понимаю, – подхожу ближе и сажусь на край койки, пытаюсь взять Таню за здоровую правую руку, но она резко одёргивает её.

– Всё нормально, – цедит через зубы, на меня по-прежнему не смотрит.

Поддавшись вперёд, обхватываю двумя пальцами упрямый подбородок. И заставляю мелкую смотреть на меня.

– Девочка, мне не двадцать. Я в твои детских играх принимать участие не собираюсь. Если у тебя какие-то проблемы, то скажи прямо, глядя в глаза, как взрослая, – звучит резко, зато действует.

Чёрные ресницы дрожат, а пухлые губы поджимаются – вербальный признак того, что девочка хочет что-то сказать, но сдерживается.

– Говори, Таня.

– Ты мне изменяешь, Стас? – спрашивает в лоб ошарашивая.

Беру небольшую паузу, чтобы хорошенько обдумать ответ. И пока в моей голове шестерёнки крутятся с повышенной скоростью, Таня пытливо заглядывает в мои глаза.

Что сказать тебе, девочка?

Изменяю ли я?

Физически – нет. Моё тело с тобой, оно отзывается на тебя остро и без принуждения. Но душа, мысли… Тебя там нет. И вряд ли ты когда-нибудь будешь.

Ты просто не моё, у взрослых так часто бывает – не всех мы любим, но со многими спим. Только ты это не поймёшь, потому что в твоих глазах мир выглядит иначе. Чёрное и белое. И никаких других оттенков.

– Тань, – натянуто улыбнувшись, беру девочку за здоровую руку, сжимаю холодные пальцы: – ну с чего ты взяла эту глупость?

– Я видела след от губной помады, – отдёргивает руку и добавляет: – на воротнике твоей рубашки.

– Когда?

Пожав плечами, Таня ухмыляется, мол, разве это имеет значения.

– Когда? – повторяю настойчиво и мелкая отвечает, что сегодня утром. – Тебя не учили, что трогать чужие вещи – неприемлемо?

– Стас, я не собиралась…

Пытается оправдаться, но я решительно качаю головой. Пусть не продолжает. Я даже слушать не хочу этот бред.

Поднявшись со стула, подхожу к окну. И всматриваюсь в даль.

Мать её… Да чтоб оно всё провалилось!

Как объяснить девочке, что поцеловала меня коллега? Знаю, она не поймёт. Но я и не собираюсь что-либо доказывать. Оправдываются виноватые. В чём моя вина? В том, что одна дамочка за пятьдесят промахнулась и вместо щеки испачкала рубашку? Не поверит же…

Собрав свои мысли до кучи, поворачиваюсь к Тане лицом и вижу, как мелкая плачет. Опять! Меня уже тошнит от её слёз, честное слово. Но сказать прямо не имею права. Она же беременная, у неё там гормоны бушуют.

Переступаю через себя. К чёрту мои чувства.

Присев на край больничной койки, обнимаю мелкую за плечи и прижимаю к своей груди. Глажу её спину сверху вниз. Успокаиваю.

– Танечка, не плачь, пожалуйста, – прошу ласково, но девочка меня даже слушать не хочет. – Я не изменяю тебе, слышишь? След от помады – дурацкое недоразумение.

Вкратце рассказываю про одну подвыпившую мадам за пятьдесят. После рабочего дня у нас был небольшой корпоратив – праздновали день рождения той самой владелицы губной помады, из-за которой моя будущая жена закатила истерику.