Нежность для Зверя

Пролог

Каменная крошка скрипела под ногами, когда я поднималась на вершину холма, держась за руку Эдвинга. Он же в ответ лишь слабо сжимал мою ладонь, будто ободряя.

Мне было очень страшно. Сердце колотилось так, что липкая, тошнотворная волна раз за разом подкатывала к горлу, вынуждая делать мелкие и частые вдохи.

Белая свадебная шаль все ещё скрывала моё лицо. Я ничего не видела. Только нечто светлое, пробивающееся через искусно сотканное полотно.

Сегодня, с самого восхода солнца, никому нельзя смотреть на меня. Так велят Боги. Иначе духи прошлого заберут наше будущее семейное счастье.

Лишь когда узел узкого и длинного, расшитого золотом и серебром синта скрепит наш союз, я смогу, наконец, увидеть того, кто же стал моим мужем.

Эдвинг неожиданно остановился и взял мою вторую руку:

- Госпожа, мы почти пришли. Мне придётся вас оставить одну.

- Спасибо, Эдвинг, - едва смогла ответить. Но прежде, чем он ушёл, я крепко сжала его ладони. – Спасибо за все!

- Ничего… Мой господин – хороший человек. Не слушайте ничего и никого. Чтобы вам ни говорили. Слышите? Не верьте! Боги не оставят вас.

Боги? Нет. Они явно отвернулись от меня. Я сделала, возможно, неверный выбор. И теперь не стоит рассчитывать на их благосклонность.

Нынешняя ночь, как и предыдущая, была без снов. Неужели я потеряла свой дар?

Холодный порыв ветра, и я содрогнулась от ужасающего чувства страха. Эдвинг ушёл. Тепло его ладоней ещё оставалось на кончиках моих пальцев. Я спрятала руки под край шали, отороченный широкой золотой полосой. Нервно растирая ладони, ждала.

Вокруг были люди. Я знала это. Чувствовала на себе их взгляды. И когда мы шли узкой тропой к Святилищу богов, расположенного на вершине холма, слышала голоса.

Конечно, такое событие не может оставить всех в стороне. Наместник князя женится…

Интересно, Йонхет здесь будет? Эрисса? Увижу ли сестру?

Сердце, испуганно колотившееся в груди, неожиданно ликующе забилось, и мои щеки залило румянцем.

Так ли я рада сестре?

Нет.

Стоило закрыть глаза, как тут же всплывало лицо Йонхета. Тогда, в галерее, почти перед самым отъездом. Он так пылко шептал мне на ухо, умоляя ему помочь. Разве можно было устоять? А как смотрел! Никто и никогда так не смотрел на меня. С такой нежностью и любовью.

И больше не посмотрит.

Сдержанно улыбнувшись, выдохнула и горделиво приосанилась, прогоняя прочь непрошенные слезы. Сюда приближался мой будущий муж. Я слышала, как пели женщины. Они радостно расхваливали его, также, как и причитали перед моим приходом. Таков обычай.

Не разливайся, мой тихий Хейм, *

Не затопляй зелёные луга,

Зелёные луга, шёлковую траву!

Голоса девиц и женщин становились громче и протяжней. Теперь к звонкой песне примешался шорох богатых одежд, лязганье чего-то металлического.

Ой, по травушке ходит олень,

Ой, ходит олень золотые рога.

Некому оленя убить погубить,

Убить, погубить и поранити.

Пронизываемая ледяным ветром, я старалась держаться гордо, чувствуя себя одинокой среди наплывавшего в Святилище народа.

Не будет богатого приданого.

Не будет родных.

Не будет родителей.

Не будет их благословения.

Будто выдают безродную сироту, а не… Да, все верно. Я ослушалась родительского наказа. Подвела стольких людей и ради чего?

В голове шумели страшные, злые мысли, но сердце твердило другое.

Я все делаю правильно.

Ой, взялся, принялся един господин,

Един господин, разудал молодец.

На полукруглой площадке стало не так холодно. Даже ветер теперь не пробивался сквозь всю набежавшую толпу. Я слышала странные перешёптывания, голоса. И не было в них радости.

«Не слушайте ничего и никого. Чтобы вам ни говорили. Слышите? Не верьте!»

Эдвинг – пожалуй, единственный, кому можно доверять в этих холодных и неприветливых горах. Здесь все другое, не такое, как дома. Нет зелёных лугов, нет быстрых рек и широких садов.

Только снег. Лёд.

И одиночество.

Перед ним оленюшка взмолился:

«Не бей, не стреляй, разудал молодец!

Не в кое время тебе пригожусь:

Будешь жениться – на свадьбу приду,

На свадьбу приду – всех гостей взвеселю,

Глава 1

- Сэвайя! Сэвайя… Просыпайся, Сэвайя!

- Что? Что случилось? – сонно зевнула и нехотя открыла глаза. Неплотно закрытые резные ставни пропускали косые солнечные лучи. Уже утро, пусть и раннее.

Эрисса внеслась ко мне в комнату, шурша юбками, и с грохотом открыла окно. Потянуло нежным цветочным ароматом.

Весна. Наши яблоневые сады в буйном цвету. Хоть до них и нужно далеко идти, но холодный северный ветер доносил этот пьянящий аромат.

Привстав на локте, потёрла глаза. Эрисса, словно охваченная безумием, открывала все окна. Приподнимаясь на цыпочках, шумно распахивала ставни. Задорно смеясь, поблескивая чуть влажным и ехидным взглядом тёмно-серых глаз, приподняла верхнюю юбку и пустилась в пляс.

- Ты сошла с ума?

- Вовсе нет! – Эрисса просто заливалась смехом, запрокинув голову назад. – Вставай же, соня. У нас будут гости.

- Гости? – резко подскочила в кровати. – Кто? Когда?

Одёргивая нательную рубашку, оглянулась в поисках платья. В отличие от Эриссы у меня оно было скромным и простым. Ведь для старшей дочери уготована другая судьба…

Задумавшись, потянулась за гребнем. Расплела толстую косу и принялась расчёсывать волосы, недовольно морщась от громкого смеха неугомонной младшей сестры. Она как ураган носилась по всей комнате, стуча каблуками и вытряхивая пыль из застаревших покрывал, лежавших на покосившихся стульях. Я вернулась совсем недавно. И неожиданно. Комнату не успели толком подготовить. Думали, что я буду жить с сестрой, но я упросила родителей выделить мне маленькую комнатку под самой крышей. И вот теперь Эрисса наводит тут свои порядки.

- Я слышала, как Рамира с утра гремела своей утварью и о чём-то раздосадовано болтала с другой кухаркой. Они были очень рассержены, что наши родители сказали им слишком поздно, что приедут очень важные гости.

- Важные? – задумавшись, запустила гребень так глубоко в свои белоснежные волосы, что он крепко-накрепко застрял. Выпутывая прядки, наблюдала за уже утихомирившейся сестрой. Теперь она села на стул и, задрав юбки, демонстрировала мне свои ноги в кипенных чулках и красивых парчовых туфельках. Упросила-таки мать. – Важные гости?

- Да! Именно так и сказала. Важные… - Эрисса пропела это слово. Снова захохотав, резко склонилась вперёд. В её глазах бушевал такой страстный и яростный огонь, что мне стало страшно. – Как думаешь, кто это?

- Не знаю. Может, к отцу? Или снова из-за меня.

Я только вернулась из столицы. Прожила там с конца осени и до самой весны, подготавливаясь в самом главном Святилище к своему причащению.

- Ну, хватит, — Эрисса махнула рукой и подпёрла подбородок рукой. – Из-за тебя… Из-за тебя и так всё тут на ушах стоят. Не-е-ет! Точно свататься едут.

- Глупости!

Выпутав гребень, отложила его в сторону. Разделив волосы на две равные части, принялась заплетать косы, укладывая их венком на голове. Ровно так, чтобы их спрятала шаль.

- Рано тебе ещё. Ты же знаешь. Ещё четыре зимы. Да и ты мала.

- Мала? Это где же я мала? – Эрисса гневно нахмурила свои тонкие брови и, подбоченясь, вскинула голову. Золотые косы взметнулись и озорными лентами легли на плечи. – Ничего я не мала!

- Даже если и сваты. Тебя всё равно не пустят.

- Ну, не пустят, так не пустят.

- И встречать не позволят.

- А подсмотреть? Подсмотреть-то можно?

И снова заливистый, звонкий смех колокольчиками, от которого сама невольно улыбнулась.

- Так ты ради этого меня разбудила в такую рань?

- Конечно! Кто же мне поможет, если не ты? Так что вставай, Сэвайя. У нас, быть может, и времени-то не осталось.

Эрисса вновь пустилась в пляс, утягивая меня за собой. С непривычки я запуталась в длинных юбках и налетела на небольшой стол. Он заметно покачнулся. Что-то круглое с громким треском покатилось по нему.

- Нет!

Подхватив ратуну в самый последний момент, с громким вздохом опустилась на колени. Руки дрожали, когда я слишком бережно, чуть дыша, держала круглый полированный шар из горного хрусталя.

- Сэвайя? – Эрисса испуганно замолкла, прижав ладони ко рту.

- Чуть не разбили…

- Что это?

- Мой подарок. То единственное, что я заберу с собой на Голубую гору.

- Да? – Эрисса присела рядом, с любопытством рассматривая матовую поверхность шара. – Что это?

- Ратуна. Око Богов.

- Око Богов?

- Да. Мне сказали, что как только я начну видеть в нём свои сны, то время пришло. Драконы ждут.

- И что? Ты видела там что-нибудь?

- Почти ничего. Только туман и обрывочные, нечёткие моменты. То ли будущего, то ли прошлого.

- Так вот ты для чего ездила… - Эрисса окончательно умолкла, наблюдая, как я заворачиваю ратуну в бархатную ткань и кладу на стол.

- Ты бы хотела дотронуться до неё?

Сестра покраснела, а я улыбнулась.

- Прости. Но тебе нельзя. Только я могу её касаться. Это самое главное сокровище, которое нельзя терять. Их осталось очень мало. Не все Видящие получают его. Меня удостоили высокой чести…

- Тебе страшно? – улыбнувшись, сестра положила ладонь мне на плечо и осторожно сжала его. – Страшно?

- Не знаю. Мне не страшно уходить, — я повернулась к сестре и улыбнулась в ответ. – Мне страшно от того, что я там увижу. И как быть с теми посланиями, оставленными Богами.

- Но ты же видела уже что-то?

Улыбка быстро сползла с моего лица. Видела. Что-то странное. Из будущего. Из моего будущего. То, чего точно не может быть.

– Ну да ладно. Пойдём. Пока нас никто не увидел и не запер наверху, — я схватила Эриссу за руку и потащила прочь её из своей комнаты.

Осторожно спускаясь по широкой лестнице, мы воровато оглядывались по сторонам, в надежде, что нас, всё-таки, никто не увидит. Мы свернули в боковую галерею.

Эрисса постоянно хихикала.

- Помнишь, как мы всегда сбегали от наших нянек?

Глава 2

Я хлюпала носом и утирала слёзы, крепко держась за тёплую и такую приятную на ощупь мужскую ладонь. Плохо разбирая дорогу, поняла, что мы направляемся к восточному крылу, туда, где широкая галерея переходит в круглый зал для самой большой ратуны.

- Куда мы идём?

- В одно место, где нас никто не увидит.

- Не нужно… Отпусти меня! Это всё неправильно, неправильно! – вновь зарыдав, попыталась вырвать руку из сильного хвата, но ничего не вышло.

- Не говори глупостей!

Сбегая вниз по лестнице под изумлённые взгляды одиноких служителей Храма, мы старались как можно быстрее скрыться от посторонних глаз.

- Отпусти меня, прошу!

Свернули за угол и зашли в какую-то комнатку, без окон, с очень пыльным и спёртым воздухом.

- Йонхет!

- Тс! Молчи! – он прикоснулся пальцем к моим губам, и я неловко замерла. – Молчи… Не нужно ничего говорить.

Йонхет, наконец, отпустил меня. Медленно пятясь назад, одной рукой упиралась в грудь молодого мужчины, а второй растерянно искала позади себя в воздухе защиты. Натыкалась только на прохладное и шершавое дерево, скользкое стекло странных сосудов. Упёршись спиной во что-то большое, услышала звон. И тут же Йонхет зажал меня между высоким шкафом и собой.

Узкая полоска света слабо освещала комнату: дверь немного приоткрылась.

Я видела, как тяжело дышит Йонхет, с какой жадностью он смотрит на меня. Тёплый взгляд серых глаз полыхал яростным огнём вожделения. Йонхет сдерживался из последних сил.

Вцепившись в край шали, уверенно стянул её с моей головы. Я попыталась вырвать её, но силы были не равны. Всхлипнув, молилась Богам, коря себя за такую слабость. Сама же виновата!

Дёрнул конец ленты, и мои волосы тяжёлыми волнами упали на плечи. Сейчас они будто светились изнутри. Казались неимоверно белыми, яркими. Облизнув губы, Йонхет дотронулся до волнистой пряди, свесившейся мне на лицо.

- Ты невероятно красива, Сэвайя. Говорили тебе такое когда-нибудь?

Испуганно мотнула головой, сжимая руки в кулаки. Ладони взмокли, немного трясясь от охватившей меня паники, мелко и часто дышала, бросая осторожные взгляды на дверь.

- А тот огонь… — пальцы Йонхета коснулись щёки, медленно скользя к губам. – Тот огонь, что живёт в тебе, разве можно такое скрывать? Мне кажется несправедливым прятать подобное сокровище.

Склонился ко мне, почти касаясь своими губами моих. Замерев, заворожённо смотрела Йонхету в глаза.

- Ты страстная, пылкая, — нежно поцеловав меня в щеку, прижал всем телом к шкафу. – Твоё имя совсем тебе не идёт. Ледяная нежность… Кто придумал такую глупость? Пусть твои волосы белы, а глаза будто два осколка льда, но в душе…

Рука Йонхета коснулась моей груди, и я вспыхнула. Дёрнувшись, попыталась прикрыться, но мой искуситель ловко поймал руку и нежно сжал её.

- Те письма, что ты слала мне. Такой риск. Опасность. Тебя это подстёгивало? Ведь так? Ты устала жить такой скучной, ясной жизнью. Твоя судьба расписана до самой кончины… - Йонхет понизил голос и вновь поцеловал меня, на этот раз едва задев губы. – Как и моя. Мы знаем с тобой всё о своём будущем. И это скучно. Но сейчас мы бросаем вызов самим Богам!

Я вспыхнула и дерзко посмотрела ему в глаза. Заливаясь болезненным румянцем, кусала губы, пытаясь подобрать нужные слова.

- Тогда ты тем более знаешь, что нам нельзя быть вместе… — переходя на сбивчивый шёпот, с трудом отведя взгляд. – Йонхет, иногда мы не принадлежим самим себе. Я давно с этим смирилась.

- Лжёшь! – яростный и гневный поцелуй в губы лишил меня сил. Запустив руку в мои волосы, Йонхет вынудил склонить голову. Жгучая, неведомая ласка распаляла странное желание. – Лжёшь! Ты – маленькая лгунья! Или ты хочешь сказать, что все те письма – выдумка? Те слова, те признания… Те сокровенные желания, которыми ты со мной делилась. Ты была честна или лгала?

Сходя с ума от жаркого дыхания, пыталась сопротивляться до последнего.

- Нет. Я не лгала. Но это была моя слабость. То, что я должна сделать, гораздо важнее моих чувств к тебе.

- Чувств? Каких чувств? – губы Йонхета со всей злостью и страстью впились в мою шею. Задевая разгорячённую кожу зубами, едва не выпивал из меня все силы. – Какие чувства? Какие, Сэвайя? Скажи, какие?

Всхлипнув, обмякла. Бороться не было желания. Оно пало, сметённое бурным потоком чувств и эмоций, скрываемых глубоко внутри.

- Какие, Сэвайя? Какие?

- Моей любви к тебе…

Очередной поцелуй мне даже понравился. Теперь я несмело коснулась тёмных кудрей Йонхета. Они оказались грубыми и жёсткими, совсем не такими, как мои волосы, напоминающие самый тонкий шёлк. Осторожно трогала их, боясь коснуться лица любимого. Но Йонхет резко схватил мою ладонь и стал пылко целовать её, прижимая к своей щеке.

- Йонхет, мы не должны… Не должны… Ты же знаешь…

Горячие пальцы коснулись ключиц, когда Йонхет резко потянул ворот платья вниз.

- Нет! – слабо вскрикнула, но сделать уже ничего не могла. – Йонхет, стой! Не надо, пожалуйста…

Глава 3

…Холодный и колючий снег обжигал ноги. Я медленно взбиралась по склону горы, недоумённо оглядываясь по сторонам. Ледяной ветер кидал в лицо целые ворохи снежной крупы. Прикрывая глаза ладонью, смотрела вперёд. Там, чуть дальше, на небольшой и округлой площадке возвышалось нечто большое.

Уже не чувствуя холода и почти не стесняясь своей наготы, я несмело вышла к плоским каменным ступеням почти полностью разрушенного храма.

Высокая каменная чаша пустовала не догоревшими, отсыревшими дровами. Здесь должно было полыхать пламя, освещая вход в главное Святилище. Но каменные двери уже ничего не скрывали. Они лежали грудой камней, на которых кое-где ещё было видно затейливую вязь защитных заговоров и грубые, крупные узоры, напоминавшие роспись мороза на стекле.

Дальше чернела пустотой огромная пещера.

И всё же…

Я видела нечто. Оно было здесь!

Тонкая грань между явью и сном окончательно растаяла. Я что-то чувствовала, но не так сильно, будь это на самом деле. Отряхнув снег с распущенных волос, утёрла лицо тыльной стороной ладони, радостно подмечая, что снега нет и ветер совсем утих.

Тщательнее осмотрев площадку, заметила две разрушенные статуи. От них ничего не осталось. Только самое основание. Узнать, что же здесь было, уже нельзя.

- Мир вам!

Моё приветствие глухо разлетелось по площадке, не встретив ответа.

- Мир вам! – крикнула, что есть сил, приложив руки ко рту.

Сверху посыпалась каменная крошка. Гора затряслась. От хриплого рёва, перерастающего в гул, заложило уши. Закрыв их руками, невольно сжалась и отвернулась.

С заснеженного склона спускался огромный дракон. Его когтистые лапы поднимали волны снежной пыли, когда вонзались в мёрзлый камень. Взмахнув крыльями, он одним прыжком оказался на площадке, и я поняла, что она не такая уж и большая: места совсем не осталось.

Едва не высекая искры шипастым хвостом, дракон осматривал меня, не решаясь подходить ближе.

Я же убрала руку и, наконец, смогла рассмотреть его лучше.

Большой и мощный, серая шкура, словно в тонкой ячеистой паутине, отливала серебром и казалась неимоверно твёрдой. Тонкие, но невероятно сильные лапы имели зазубренные когти. Клацая ими об камень, дракон топтался на месте, складывая на спине огромные кожистые крылья.

Опустившись, дракон лёг на заснеженную площадку, приблизив свою морду ко мне.

Жёлтые глаза словно околдовали меня в один миг. Беспомощно наблюдая, как дракон облизывается, со страхом смотрела в его клыкастую пасть.

- Сэвайя?

Голос раздался прямо в моей голове. Мягкий, свистящий и такой завораживающий. Не было сил сопротивляться ему. Он видел все мои помыслы и побуждения, все тайны, всё моё прошлое и будущее.

- Сэвайя…

- Да? – я открыла рот, но оттуда не вылетело ни звука, но между тем чётко слышала свой ответ. – Да, я – Сэвайя. А вы…

- Я тот, кого ты будешь слушать, Сэвайя! – дракон шумно втянул воздух, раздувая ноздри, и приподнял морду, обдав меня своим жарким дыханием.

Я не знала, что нужно было делать. Опуститься на колени или склониться, или…

- Это сон? – сама не ожидала, что скажу такую дерзость.

- Нет… Это будущее, твоё будущее, Сэвайя!

- Моё будущее? – растерянно оглянулась. И тут страшная догадка поразила меня. – Это Голубая гора?

Дракон сощурил глаза и склонил морду набок, словно сомневался, отвечать на мой вопрос или нет. Стукнув хвостом, поднял целую тучу снега и каменной крошки.

- Это мой дом.

- И что же здесь произошло?

- Истина.

- Истина? – задумавшись, вспомнила то, что совсем недавно так обеспокоило меня. – Это вы были в ратуне? Вы показали мне…

Но дракон не дал мне договорить. Он приподнялся на передних лапах, устрашающе возвышаясь надо мной.

- Ты просила совета! Требовала его, и я услышал. Я дал ответ на твой вопрос.

- Почему тогда велели молчать?

- Потому что ты жаждала большего. Но эти крупицы будущего, как взвесь в воде: то поднимаются, то опускаются. Это может случиться.

- Может? Но разве наше будущее уже неизвестно?

- Есть судьбы, которые напоминают прямую нить. Есть, что сплошь усыпаны узлами. Можно дёрнуть нить и узел развяжется. А можно дёрнуть и затянуть узел так крепко, что никто и ничто не в силах будет его распутать.

- Моя судьба, как вторая нить? – несмело переспросила. Теперь передо мной было белоснежное брюхо. Морда оказалась совсем высоко, и я не видела её.

- Нет. Твоя судьба с началом, но без конца. И поэтому я показал тебе лишь то, что может помочь.

Я закрыла глаза, ярко и живо представляя себе то пугающее предсказание.

Йонхет сидит на троне. В полном одиночестве. Венец власти плотно прилегает к его голове, оттеняя тёмные кудри желтоватым цветом. Сначала кажется, что ничего не происходит. Но потом я вижу на золоте странные, расплывчатые пятна. Они быстро темнеют, расползаясь с невиданной силой. И когда металл начинает осыпаться в прах, на голове Йонхета выступает кровь. Она чёрная и густая. Лениво стекает по лбу и вискам.

От пронзительного мужского крика кровь стынет в жилах, а в животе что-то мерзко сворачивается липким и гадким клубком. Он кричит. Кричит так, что дух перехватывает. А потом и он обращается в прах.

- Значит, Йонхет погибнет? Умрёт?

Дракон фыркнул и, резко присев, оттолкнулся, взмывая вверх. Он так и не дал мне ответ, пусть я и повторяла этот вопрос.

- Йонхет умрёт?

Но я видела лишь удаляющуюся от меня тень дракона.

Зачем он показал мне это, если говорить об этом нельзя?

Или я задала неправильный вопрос?

Проснувшись вся в холодном поту, я подскочила в кровати. Облизывая ставшие солоноватыми губы, затравленно озиралась по сторонам. Комната. Ещё не очень поздно. Сумерки только начали сгущаться. Неплотно закрытые ставни глухо бились о раму.

Сама не помню, как дошла до постели. Всё как в тумане. Виски будто железным обручем стянуло.

Глава 4

Сердце ухнуло в пятки. Руки задрожали, я вцепилась в край стола, пытаясь не выдать себя. Нарочито ровным и спокойным голосом тихо ответила:

- Я знаю его не так долго. Ты же знаешь, я почти полгода прожила в Варесе. Многому училась. Это родной город Йонхета. Было вопросом времени, чтобы новую Видящую представили князю.

- Значит, ты так с ним познакомилась?

- Да, — соврала, не моргнув глазом. – Почему ты спрашиваешь?

Повернувшись к сестре, изо всех сил надеялась, что она не почувствует моего вранья. Но Эрисса печально смотрела в окно. В её взгляде не было прежнего веселья. Словно искорка её счастья мгновенно потухла.

- Эрисса?

- М? – словно вернувшись из забытья, сестре ещё больше побледнела, посмотрев мне в глаза.

- Ты расскажешь, что случилось?

Сестра встала с кровати и подошла к столику, где лежала ратуна. Проведя пальцем по бархатной подушке, Эрисса неожиданно заговорила чистым и немного грудным голосом:

- Знаешь, я всегда тебе завидовала. Мне все твердили, что это глупость. Что тебя ждёт тяжёлая жизнь. И за это счастье и богатство получим мы, а не ты. Но, Сэвайя, я всегда смотрелась блёкло рядом с тобой. Ты умна, красива, спокойна. Ну какая из меня выйдет княжна?

- Хорошая княжна. Ты ещё слишком мала. Пройдёт время, и ты многому научишься, многое поймёшь.

- А что до этого? Что?

- К чему ты завела этот разговор?

- Нас оставили всего на минуту. Даже не одних. С нами остался Дайрат. Но он отвлёкся и Йонхет… он…

- Что? Что Йонхет? – чувствуя неладное, сжала платье в руках, до боли в пальцах.

- Он подошёл ко мне вот так… - Эрисса быстро подбежала ко мне и взяла моё лицо в свои руки, приблизившись ко мне. Мы едва не касались губами. – Вот так. Начал горячо шептать. Что я тепла и красива, но холодна внутри. Что во мне нет огня…

Залившись румянцем, тяжело выдохнула и посмотрела Эриссе в глаза. Она так вглядывалась в моё лицо, ища правды, что успела сильно побледнеть.

- Что я – не ты… Чтобы это значило, моя горячо любимая старшая сестра?

- То, что мы с тобой разные. И это видят всё, — моё слабое возражение не устроило Эриссу.

Та оставила меня в покое и сделала шаг назад.

- Да? Почему тогда он так сказал?

- Потому что он тоже избалованный ребёнок. Я, видимо, понравилась ему тем, что недоступна, — встав со стула, подошла к сестре и крепко её обняла. Сердце разрывалось от боли. – Пойми же, глупенькая, всего четыре зимы. Четыре! Неужели ты думаешь, что что-то изменится? А ты… — отпустила сестру, взяла её за плечи и широко улыбнулась. – Ты – будущая княжна! И я видела только счастье. Слышишь? Счастье! Вы будете счастливы! Разве нужно что-то ещё?

- Разве можно быть счастливым, когда любишь другого?

- Боги! Откуда у тебя такие глупости в голове? – сердце не просто болело, оно ныло, саднило, выбивая крики и слёзы. Но я упорно продолжала убеждать Эриссу в её неправоте. – Послушай, разве могла я соврать? Нет! Я сказала то, что видела. И не нужно выдумывать ничего лишнего. Просто… тебе страшно. Ты боишься. Я испытываю то же самое. Иди с миром и ни о чём не переживай.

- Что если…

- Это всего лишь слова, Эрисса. Никогда не придавай им много значения. Важны только поступки.

- Сэвайя! – Эрисса обняла меня и разрыдалась. – Сэвайя, я не хочу, чтобы ты уходила. Слышишь? Не хочу!

Мне удалось сдержать слёзы. Поцеловав сестру в лоб, отправила её спать:

- Иди с миром, Эрисса.

Пряча лицо, она вихрем вынеслась из комнаты, громко хлопнув дверью. Я еле дождалась этого момента. Задвинув запор, с воем упала на кровать.

Зарылась лицом в подушку, кусая грубую, но всё же приятную и родную мне ткань. Крича, я ненавидела весь мир. Всех и вся. Богов. Князя. Родителей. Сестру. И Йонхета.

Как же жестоко он обошёлся со мной! Разве не знал, чем обернётся наша любовь? Чем всё закончится? Что с нами будет?

Я думала, что уходить на Голубую гору будет легко, а теперь. Не хочу! Ненавижу свой дар! Ненавижу эту трижды проклятую ратуну! Разбить бы её вдребезги…

Сказала ли я правду Эриссе? Или Дракон вновь ловко провёл нас всех?

Сев, быстро утёрла лицо и решительно отправилась к ратуне. Сдёрнув с неё бархатную накидку, скомкала её и отложила в сторону. Никогда я ещё не касалась шара в таком гневе и ярости.

Воспоминания жгли огнём моё сознание. Будто волны боли шли от пальцев к моей голове. Я видела рассерженный взгляд дракона. Видение камнем ударило по мне.

Задохнувшись, прогнулась назад и упала на колени.

Богатый, расшитый серебром, золотом и украшенный каменьями синт плотно обвивал две руки. Мужскую и женскую. Я чувствовала, как счастливы эти люди. Не было ничего, чтобы могло их разлучить. Они будут идти рука об руку до самой смерти. Боги более чем благосклонны к этому союзу.

И вновь жёлтый, пронзительный драконий взгляд. Стена огня. Меня смело ею.

Глава 5

Закрывшись у себя в комнате, в очередной раз пыталась увидеть хоть что-нибудь в ратуне, кроме тех трёх навязчивых видений. Словно Дракон и не хочет ничего говорить, кроме Йонхета, его свадьбы с Эриссой и…

Вот последнее я так и не поняла. Сначала я успокоила себя, что до этого видела Эриссу и Йонхета, а не себя. Но сейчас в этом не уверена. Просто заметила одно отличие: молодожёнов связывали разными синтами.

То видение при сватовстве, тогда точно был княжеский бархатный синт. А в том сбивающем меня с толку предсказании обычный шерстяной, пусть и богато украшенный. Но не бархатный. И цвет был совершенно другой.

Я видела две разные свадьбы. И одна, получается, моя. Потому что преследовать меня это видение начало после моего чудесного спасения.

Выдохнув, убрала руки со ставшей бесполезной ратуны. Из-под подставки желтел уголок письма: я так и не отправила его. Побоялась. Вдруг после моего предупреждения всё станет только хуже? Вдруг действительно подвергну Йонхета опасности?

Коснувшись бумаги одной рукой, второй случайно дотронулась до тёплого бока ратуны. Хрипло выдохнула и едва не вскрикнула. Что-то ослепительной вспышкой вонзилось в мой разум.

Большая спальня.

Окровавленные простыни.

Неверный свет свечей.

На кровати лежит распростёртое тело. Мужчина. Немолодой, в богатых одеждах. По правой руке стекает одинокая капля крови.

Картинка смазалась, рывком приблизив меня к кровати.

Лицо…

В ужасе закричав, с трудом оторвала руку от ратуны, я словно приклеилась к ней. Толкнула стол и в панике упала на пол. Закрыв лицо руками, глухо рыдала, пытаясь справиться с тем страхом и болью, что поселились во мне.

Всхлипывая и постанывая, даже не пыталась встать. Надсадно дыша, хватала ртом жаркий воздух, не в силах успокоиться.

Не верю!

Почему я увидела это? Почему я?!

Лихорадочно соображая, что же делать, заламывала руки и перебирала варианты.

Да. Нужно сделать именно так.

С трудом поднявшись с пола, я достала то самое письмо Йонхету и торопливо дописала пару строк. А потом написала короткую записку для своего наставника в Храме.

Закрепив оба сургучом, с трудом дождалась, когда можно было бы, наконец, отправить их.

Время мучительно медленно текло. Барабаня пальцами по столу, буквально пыталась ускорить ход событий одним взглядом.

Можно!

Схватив оба письма, дрожащими руками открыла дверь и сбежала по лестнице. Юбки только мешали, и я несдержанно ругалась про себя, когда запиналась в очередной раз.

Надеюсь, дядя Балдер ещё не ушёл. Довериться кому-либо другому я не могла. Он был очень близким другом отца, почти нашей роднёй. Тем более, что моровая ещё несколько лет назад унесла всю его семью.

Испуганной птицей мечась по широкой галерее, выглядывала во двор, ища взглядом его лошадь. Здесь он или нет? Неужели время упущено?

Нет! Вот! Выходит.

Я припустила к выходу, расталкивая нерасторопных слуг. Не извиняясь, со всей силы двинула плечом кого-то. Позади меня раздался странный шум и болезненный вскрик.

- Госпожа?

Не оборачиваясь, бежала вперёд. Вот тяжёлые двери со скрипом открылись и я во дворе.

- Дядя! – спотыкаясь и едва не падая, позвала ещё раз. – Дядя, стой!

Рослый мужчина, наконец, услышал меня. Он уже взял поводья лошади, когда удивлённо обернулся ко мне.

Время щадило его. Пусть седина уже серебрила виски и окладистую бороду, но лицо казалось молодым и чистым.

- Сэвайя?

- Дядя!

Я бросилась к нему в объятия, радостно вдыхая тёплый и терпкий запах родного мужчины.

- Дядя, как хорошо что вы ещё не уехали.

- Сэвайя, что случилось?

- Дядя… — облизала пересохшие губы. – Я к вам с очень странной просьбой. Но сделать это нужно очень срочно! И, прошу вас, об этом никто не должен знать! Никто! Я могу только вас попросить… как Видящая.

- Хорошо. Вижу, дело важное, — дядя, мгновенно изменившись в лице, приобнял меня, окидывая внимательным взглядом. – Что же нужно сделать?

- Тут два письма. И их оба нужно как можно скорее доставить в Варес. Одно, — протянула первое, мельком взглянув на сургучную печать, — княжичу Йонхету. Его нужно передать лично в руки! И никому другому. Второе – в Храм. Наставнику Лэшу. Об этом никто не должен знать, никто!

- Ты скажешь в чём дело?

- Это всё сложно, дядя. И я не уверена, в том, о чём написала этим людям. Но это очень и очень важно!

Увидев мой серьёзный настрой, дядя крепко сжал мою руку, с интересом рассматривая письма.

- Пожалуйста, дядя!

- Хорошо. Пожалуй, я отправлюсь прямо сейчас. Не беспокойся, тайну сохраню.

Глава 6

Дождь барабанил по плотной ткани плаща. Я фыркала, сдувая назойливые капли воды со своего лица. Впереди меня маячила широкая спина Ангуса, поверенного Йонхета.

Возвращалась я в подавленном состоянии. Не выдержала, согласилась. Сдалась. Потому что до сих пор люблю. Именно это чувство мною двигало, когда я сказала «да». Именно оно. А не чувство вины или долга. И, что противнее, не из-за сестры.

Я пыталась поступить правильно. Защитить Йонхета, княжество и всех тех людей, что в нём живут.

Любовь. Запретная. Очень страстная. И безответная.

Выдохнув, склонила голову ещё ниже.

Чувство долга…

Воспоминания нахлынули терпкой волной, выбивая из меня дух.

Большие, пушистые хлопья снега медленно падали с неба. Я радовалась этому как ребёнок. Дома не было такого великолепия. У нас зима была скоротечная, очень быстрая и дождливая. Мокрый снег часто сменялся порывистым потоком воды, сметающим всё на своём пути.

А тут небольшой мороз, который сладко кусал за щёки, мягкие и большие сугробы, в которых я уже успела поваляться, пока никто не видел.

Плотнее запахиваясь в меховую накидку, я ждала у порога своей тётки Ианну. Она, почему-то, опаздывала. Нервно теребя застёжку, изредка поглядывала на величавую вершину горы. Сегодня она была затянута туманом.

Наконец, Ианна вышла, поправляя тёплый, чёрный платок на своей голове.

- Куда мы сегодня идём?

- Простите, госпожа, но мне нужно сходить в одно место. Одной.

- Почему я не могу пойти с тобой?

- Это вам не нужно, госпожа.

- Ну… — я потёрла изрядно подмёрзшие щёки, и тихо ответила. – Сегодня у меня свободный день. И я никуда не спешу.

Ианна тяжело выдохнула и захлопнула за собой дверь.

- Госпожа, я собираюсь на кладбище. Это будет вам не интересно.

От этих слов я осеклась и отошла в сторону. На кладбище?

- Ианна, прости меня за назойливость, но…

Вместо ответа, девушка подхватила за локоть и повела за собой, упорно храня молчание. Мы прошли проулок, свернули на оживлённую и шумную улицу. Уворачиваясь от экипажей и всадников, направлялись куда-то наверх, в тот район, в котором я никогда не была.

Видимо, Ианна хорошо знает Варес. И бывала здесь не раз.

Пройдя шумные центральные районы, вышли в тихий и спокойный квартал, утыканный сплошь деревянными домами, с резными коньками.

- Ты хорошо знаешь Варес, Ианна, — девушка уже давно не держала меня, и я решилась немного поговорить с ней.

- Да, госпожа, я здесь выросла. Вот там, почти у самой крепостной стены был когда-то мой дом.

- Почему же ты уехала так далеко? Бросила всё…

Ругаясь про себя, стыдилась своей несдержанности и бестактности. Было видно, что Ианна сегодня слишком грустна, опечалена. И я лезу со своими вопросами. Это бы Эрисса выведала уже всё, с её лёгкостью и взбалмошностью. Но не я.

- Потому что здесь ничего не осталось для меня. Одинокой вдове живётся очень трудно.

Ианна уверенно шла вперёд. Теперь она направлялась к старой, начинающей разрушаться лестнице, а не в тот район, в котором когда-то жила.

Я же застыла на месте. Опустив взгляд, чувствовала себя неважно. Очень гадко и мерзко.

- Госпожа? – Ианна ждала меня на нижней ступеньке, торопливо поправляя тёплую шаль и отряхивая с неё крупные хлопья снега.

- Иди, Ианна. Я догоню тебя.

- Хорошо, госпожа. Кладбище за мостом. Если хотите, можете постоять там. Вид оттуда невероятно красивый.

Учтиво поклонившись мне, девушка начала быстро подниматься наверх, приподнимая тяжёлые юбки.

Вдова?

Теперь многое встало на свои места. Мне даже стало очень жалко эту бедную девушку. Сколько ей? Она ненамного старше нас с Эриссой. Так рано потерять мужа! Понятно, почему она захотела поехать вместе со мной и почему матушка ей не отказала: когда бы ей выпала такая возможность вернуться в Варес и навестить могилу мужа.

У неё, видимо, ничего не осталось. Она жила у нас и никогда никуда не отпрашивалась. Постоянно проводила время вместе с нами. Молчаливая, угрюмая, замкнутая.

Я и не заметила, как поднялась на мост. Ианны не было видно. Осмотревшись, поняла, что стою здесь в полном одиночестве. Внизу шумно плескалась бурная, горная река. Было не так холодно и лёд лишь только начал сковывать её берега хрупкой, серой коркой. Чёрные потоки пенились и шипели, напоминая какое-то ведьминское варево.

Уперевшись руками в каменный парапет, выглянула вниз. Река завораживала, околдовывала. Заглядевшись на этот чарующий поток, не почувствовала, как руки скользнули по заледеневшему камню. Крик застрял в горле.

Падение было быстрым, не успев ничего понять, я с силой ударилась об воду. Боль опалила тело и разум, сковывая меня огненной нитью. Платье и накидка быстро намокли, утягивая меня на дно.

Глава 7

Женские руки крепко схватили меня за плечи. Шнуровка медленно ослабевала. Смотря в никуда, я лишь молчала и наблюдала за приготовлениями.

- Сэвайя? – тёплая женская ладонь коснулась моей щеки.

- Всё хорошо, Сира.

- Ты уверена?

- Да, — я слабо улыбнулась и отвела взгляд.

Никогда не думала, что буду проходить через это всё.

Сира закончила распутывать шнуровку и потянула вниз платье. Оно с шумом упало на пол и две девушки торопливо убрали его. Я осталась в одной нательной рубашке, но и её скоро придётся снять.

Как быстро пролетели эти три дня в дороге.

Сначала думала, что меня везут в Варес, но на полпути мы взяли гораздо севернее. Я с горечью рассматривала приближающиеся заснеженные вершины. Где-то там Голубая гора. Там было моё будущее, но теперь оно такое туманное и неопределённое.

Ангус пересадил меня в другой экипаж утром второго дня. Меня встречала пожилая супружеская пара: Сира и Эдвинг. Обходились со мной очень учтиво, были добры и приветливы. Сразу показались мне теми людьми, которым можно доверять.

Эдвинг расположился на козлах, в то время как Сира, накинув на меня тёплую меховую накидку, села рядом со мной и с улыбкой дотронулась до моей руки.

- Сира?

- Да, госпожа.

- Не называй меня так. Сэвайя, зови меня по имени.

Женщина удивлённо кивнула головой, посчитав мою глупую просьбу какой-нибудь блажью.

- Сира, скажи мне, кто мой будущий муж?

- Я не могу, гос… — запнувшись, женщина склонила голову, — не могу, Сэвайя. Господин запретил делать это. И я не могу нарушить этот запрет.

- Он хороший человек?

- Замечательный! Но вы и сами всё скоро узнаете. Не переживайте…

Я кивнула, хотела что-то сказать, но неожиданно расплакалась. Взвыв, прижалась к плечу Сиры. Та испуганно приобняла меня и утешающе погладила по голове.

- Не бойтесь, господин – хороший человек. Он не причинит вам вреда!

- Но как мне с ним жить, если люблю я другого человека? Я люблю другого! Как мне быть? Как быть с тем, что мне предназначено?

Сира выдохнула и робко шепнула мне на ухо:

- Иногда любовь не так важна. Не всегда мужчины и женщины проходят обряд по любви. Есть вещи гораздо важнее…

- Какие, Сира? Какие? – утирая слёзы, печально смотрела ей в глаза.

- Я всё объясню тебе…

Три дня. Промелькнувшие как одно мгновение. Щелчок пальцев. И я высоко в горах, где даже летом лежит снег. Где дует северный, пронизывающий до костей ветер. Где каждый смотрел на меня волком.

Где я неожиданно приобрела двух… друзей? Наверное. Эдвинг и Сира. Они ни на шаг не отходили от меня, окружая заботой и лаской. Не напускной, лживой и холодной, которую я привыкла ощущать день за днём в родительском доме.

Сира потянула ленты и распустила мои косы. Я знала, что сейчас будет. Это я уже проходила в храме, после причащения. Тогда я клялась быть драконьей невестой, сейчас же будет всё немного иначе. Наверное.

Или не будет?

Мы зайдём, да красны девицы,

Во чужу да светлу хоромину,

Во чужу да светлу светлицу,

Во высоку да белу горницу…

Девушки затянули совсем невесёлую песню. Взяв меня за руки, повели вперёд, к широкой, округлой бадье. В неё уже налили горячую воду, от которой теперь шёл пар.

Сира подхватила песню и присела, взялась за подол моей рубашки и потянула его вверх.

Как во стадике да лебедином

Есть подстрелена да лебедь бела,

Как во круге-то да во девочьем

Есть просватана да красна девушка…

Невидящим взглядом обвела комнату, пыталась найти хоть что-нибудь, что привлекло бы моё внимание.

Горячая вода уже и не казалась такой горячей. Пока Сира чесала мои волосы, девушки быстро омывали меня, постоянно добавляя какие-то травяные отвары.

Безвольно поднимала и опускала руки, позволяя им делать своё дело.

У нас щелоки наделаны:

Первый щелок-то осиновый,

Второй щелок-то рябиновый,

Третий щелок-то черёмховый.

Первым щелоком омоешься –

Ты омоешь, красна девушка,

Ты омоешь горючи слёзы;

Закрыв глаза, беззвучно заплакала. Я уже не могла ничего сделать. Нет пути назад. Как же тяжко следовать зову сердца. Перед глазами встало лицо Эриссы.

Ей тоже скоро придётся пройти через это. Но у неё всё будет иначе. У неё будет Йонхет…