Нежность яблоневого цвета

Пролог

Лере огромного труда стоило удерживать глаза открытыми. Уже в который раз она оглядела обитую кожзамом скамью, прикидывая, сможет ли уместиться на ней, если ляжет боком и подтянет колени к груди.

Сколько она уже здесь? Выудив смартфон из кармана брюк, Лера парой долгих нажатий попыталась оживить его, но тщетно. Усталый вздох сорвался с её губ. Телефон вернулся обратно в темноту необъятного кармана. Тонкие Лерины пальцы принялись разминать ноющую шею. Удивительное дело — сидит Лера на попе, а больше всего устала почему-то шея.

Информацию со стенда напротив девушка уже почти выучила наизусть. Теперь от слова «диспансеризация» ей становилось дурно. Значит, она тут находится уже очень долго. Но если её не выгнали, значит, приёмные часы ещё не закончились, так? Или же они истекли, только Леру забыли выставить вон с вежливым: «Видимых улучшений не наблюдается, приходите завтра».

Пока ноги выбивали нервную чечётку, Лера откинулась на спинку скамьи. За больничными стенами царило жаркое лето, дразнило молодых людей обещанием веселья и новых впечатлений, только Лера не чувствовала ни тепла, ни радостного предвкушения. Всё, что она ощущала, — это ледяное отчаяние.

Последние два дня слились для неё в сплошное пятно, похожее на дурной сон. Атмосфера больницы сама по себе никогда не вызывала у девушки приятных эмоций, но теперь к дискомфорту примешалась тревога, граничащая с паникой. Чувство безысходности и надежда с исступлёнными молитвами поочерёдно накатывали на неё волнами.

На что вы готовы пойти, чтобы освободить ногу, угодившую в капкан? Наверное, всеми силами попытаетесь открыть безжалостный механизм? Но что, если рядом не окажется ни камня, ни палки? Вы не сможете сделать абсолютно ничего.

Оно и терзало Леру сильнее всего — собственное бессилие. Человека, с которым она вот уже много лет не расставалась дольше, чем на день, отделяло от неё множество дверей. Помещение, в котором он находился, такое же неприступное, как средневековый замок.

Возможно, в это самый момент Паша стоял на границе между жизнью и смертью, и положение его чрезвычайно шаткое, как у канатоходца, решившего пройти по натянутой между небоскрёбами верёвке. А Лера только и могла, что томиться тут в полнейшем неведении да выслушивать отговорки врачей.

Вскочив на ноги, Лера принялась вышагивать вдоль небольшого коридора. «Наверное, все десять тысяч шагов уже прошла сегодня», — подумала она и потянулась к карману. Вспомнила, что на телефоне севшая батарейка, и отдёрнула руку.

Дверь в дальнем конце коридора открылась. Заметив знакомую медсестру, Лера в мгновение ока преодолела разделявшее их расстояние.

— Ну что там... — Она припомнила, что назвалась Пашиной сестрой, чтоб уж наверняка не прогнали. — ...с моим братом? Как он? Есть улучшения?

— Тише, тише, девонька, — степенно произнесла тучная медсестра с морщинистым лицом. — Перевели твоего брата в палату, днём ещё. Состояние у него стабильное, так что можешь спокойненько пойти домой.

С этими словами она обошла Леру, но та и не думала довольствоваться парой ободряющих фраз: ей непременно нужно увидеть Пашу своими собственными глазами. С новыми силами, которых ей придала хорошая новость, девушка заканючила:

— Мааарь Васильна, пустите меня хоть на пять минуточек к Пашке. Пожалуйста!

— Не положено! — отрезала та, не сбавляя шага.

— Ну Марь Васильна, миленькая, на одну минутку!

— Не могу я тебя пустить. Спит твой братец, зачем к нему ходить?

— Так я одним глазком только на него погляжу, для успокоения души. — Заметив колебания Марии Васильевны, Лера с пылом продолжила — Одна минута — и я сразу уйду домой, докучать вам больше не буду. Честно-честно!

Мария Васильевна резко остановилась на месте. Сложив ладони в умоляющим жесте, Лера глядела на неё глазами потерявшегося котёнка. Через секунду женщина развернулась и пошла обратно, ворча что-то про надоедливых девиц.

На двери висела табличка номер тринадцать. Лере нравилось это число. «Пусть оно непременно принесёт удачу», — попросила она. И, скрестив пальцы левой руки, правой нажала на ручку.

От волнения ноги сделались ватными. Каждый шаг давался с трудом, но Лера словно не замечала этого. Не видела она и приподнятой ноги в гипсе, потому что жадно вглядывалась в лицо друга. Она давно изучила его до малейшей чёрточки, но сейчас оно казалось пугающе незнакомым. Может из-за тёмных теней, залёгших под глазами?

Из-за белых бинтов, обвивших голову, кожа приобрела неестественный серый оттенок. Лицо не оживляла искорка эмоций, потому оно походило на восковую маску.

И всё же это он, Паша, родненький. Дрожащими пальцами Лера пригладила и без того безупречно лежащее одеяло. Колени подогнулись, и она рухнула возле кровати.

Из опасения случайно навредить девушка не дотрагивалась до Паши, хоть ей и нестерпимо хотелось его обнять. Зарывшись лицом в колючую ткань, Лера роняла слёзы облегчения и бормотала что-то бессвязное.

Глава 1

— А это тебе, мой дружочек-пирожочек, на погоны! — Лера небрежно кинула перед Пашей последние две карты, затем вскочила на ноги и покрутила перед собою кулачками, изображая победный танец.

Брошенные Пашей карты со шлепком упали поверх «погонов». Он потёр лицо ладонями и воскликнул:

— Невозможно выиграть пять раз подряд! Ты мухлевала, Валерка, признайся. А я, так и быть, прощу тебя по доброте душевной.

В притворном возмущении Лера прижала руку к груди.

— И после всех тех лет, что мы знакомы, у тебя поворачивается язык обвинить меня в подобном? Ну нет, моё нежное сердце не вынесет такого вероломного предательства! — Она упала на кровать, раскинув руки в стороны. От её резкого приземления часть карт слетела на пол. — Я умираю...

— Да рассказывай, твоим сердцем можно орехи колоть.

С минуту Паша ждал, когда Лера пошевелится. Он знал, что она не вытерпит без движения слишком долго.

— Я требую реванш, — произнёс он, собирая разбросанные карты.

Ответа не последовало, и Паша украдкой глянул на подругу. На её лице ни один мускул не пришёл в движение, даже густо накрашенные ресницы не дрогнули. Раскинувшиеся на подушке розовые волосы так и манили дёрнуть, но Паша искушению не поддался.

«Карты сами себя не отыщут», — подумал он и приподнял край покрывала, заглядывая под кровать и молясь, чтоб ни единый пластиковый прямоугольник не обнаружился в этом царстве пыли.

Сжав в руке свой скромный улов, Паша сел на кровать и уставился на Леру. Она же продолжала изображать хладный труп, словно и не замечая его присутствия.

Ещё с детства Паша помнил: если что-то и могло заставить его упрямую соседку прекратить игнор, так это щекотка. Он легонько ткнул Леру пальцем в бок, но она даже не шелохнулась.

Его губы растянулись в коварной усмешке, когда он провёл пальцем от подмышки до бедра, едва касаясь её чёрной футболки. В ответ раздалось нечто, похожее на хрюканье.

Паша навис над Лерой и, быстро пробегаясь пальцами по её бокам, завопил:

— Я злой и страшный серый волк, я в поросятах знаю толк. Уи-и-и!

Не прошло и секунды, как Лера начала извиваться, словно ужик.

— Так нечестно! — возмутилась она, едва сдерживая хихиканье, но Пашу это лишь раззадорило.

Наконец девушка не выдержала и оттолкнула его со словами:

— Перестань, Паштет, пока я тебе коленкой в живот не угодила!

Паша отстранился и сел на краю кровати, довольно улыбаясь. Устроившись рядом, Лера переводила дыхание.

— И как только ты мог ляпнуть, будто у меня каменное сердце?

— А каким ещё может быть сердце девушки, которая отшивает абсолютно всех ухажёров? — хмыкнул он.

— Да где же эти ухажёры, о которых ты говоришь? Что-то не припомню, чтобы о них можно было говорить во множественном числе.

— А Ванька Нефёдов из параллельного класса?

— Он назвал меня козой!

— Он сказал, что ты грациозна, будто горная козочка. Это был комплимент.

Лера закатила глаза:

— Такой себе кавалер, раз его комплименты от оскорблений не отличишь.

— Разве Роберт Кирьянов не притащил тебе охапку цветов месяц назад?

— Он принёс красные гвоздики, такие ветеранам дарят! Кроме того, от них у меня моментально обсыпало руки, и ничего не оставалось, кроме как выкинуть их в мусорку. Неудивительно, что я не захотела идти на свидание с этим Робертом. Так он потом ещё с меня денег требовал за свой паршивый веник!

Гневная тирада не охладила Пашин пыл.

— А как же Вова Рожков? С ним ты всё же ходила на свидание, верно?

— Ходила. Но после того, как он на секундочку, — Лера показала пальцами кавычки, — забежал в кофейню и, давясь и обжигаясь, выдул большой стакан кофе... А мне даже не предложил зайти, будто я заставлю его платить за мой кофе!.. В общем, это было первое и последнее свидание.

Паша снова открыл было рот, но Лера так зыркнула на него, что он принялся собирать карты с покрывала, тихо бормоча себе под нос:

— Тебе не угодишь, Синичка. Чем же тебе нравится заниматься тогда?

— А вот в карты играть! — Она забрала у него колоду и ловким движением перетасовала.

Он предвкушающе потёр руки:

— Уговорила. Раздавай!

— Ну нет, ты мне уже пять раз продул, так неинтересно.

Брови на Пашином лице подозрительно нахмурились.

— Что же ты предлагаешь?

— Мы сыграем на желание, — просияла Лера.

— Ну нет, ты опять загадаешь, чтоб я пошёл к Антонине Степановне и настойчиво потребовал сделать музыку потише. — Лера прыснула, и он двинул ей локтем под рёбра. — Несмешно, Валерка! В прошлый раз она прорала, что лет тридцать не слушала громкой музыки, а под конец вообще пригрозила участкового вызвать.

Пока друг сердито сопел, девушка не могла остановить свой хохот. Наконец она успокоилась и, приобняв Пашу за плечи, миролюбиво произнесла:

Глава 2

Лерина мама представляла собой натуру увлекающуюся. Но вот беда: как бы сильно она не загоралась новым хобби, интерес к ним исчезал так же быстро и внезапно, как и появлялся.

К счастью, косплей был одним из недавних маминых увлечений. Достаточно давних, чтобы переехать на балкон, но не настолько, чтоб исчезнуть из квартиры совсем.

По маминому мнению, подписанными называются коробки с одной буквой, небрежно выведенной сбоку простым карандашом. Лера рассудила, что это, скорее всего, первая буква слова.

«Значит, мне нужна коробка с буквой П», — подумала она, разглядывая картонную колонну от пола до потолка. Каково же было её удивление, когда таких коробок оказалось три.

Обречённо вздохнув, девушка вскарабкалась на табурет. Толи тот всегда был шатким, а Лера этого не замечала, толи пол на балконе оказался недостаточно ровным, но стоило Лериной ноге наступить чуть дальше на правую сторону, как табурет тут же опасно накренился в сторону окна.

Испуганный возглас сорвался с её губ. Чтобы вернуть равновесие, Лера оперлась рукой на дверной косяк. Уняв колотящееся сердце, она потрясла кулачком: «Ну Пашка, если я выпаду в окно, исполняя твою глупую прихоть, мой стенающий призрак не оставит тебя в покое!»

Спустя десять минут Лера стояла на балконе, всё пространство которого было заставлено коробками. Попасть в квартиру не представлялось возможным, но она этого словно не замечала: всё её внимание сосредоточилось на поиске несчастных париков. Азарт успел смениться яростным нетерпением, от которого едва не рвался картон.

В первой открытой коробке лежали пазлы, не вызвавшие особых вопросов. А вот во второй обнаружились принадлежности для леттеринга, внезапно увлекшего маму ровно на неделю в прошлом году. Покрутив в пальцах перьевую ручку, Лера бросила её в коробку и перешла к третьей.

«Бинго!» — Лера вскинула руки вверх, держа в каждом по парику. Кое-как расставив коробки обратно, она поспешила к себе.

Непривычный наряд почти не доставлял Лере дискомфорта. Почти, если не считать парика: девушке казалось, что он медленно, но верно сползает. Спросить, всё ли в порядке у неё с причёской, было некого, так как идти в школу с Пашей она отказалась, чтобы подольше сохранить интригу. Поэтому на школьном крыльце она уже, наверное, в двадцатый раз включила камеру на телефоне, придирчиво оглядела себя и, тряхнув головой, потянула на себя тяжёлую дверь.

Лишь на какую-то минуточку Лера не успела проскользнуть в класс до звонка. «Математичка и такую малость мне вряд ли простит», — подумала она, стоя возле двери и собираясь с духом, чтобы постучать.

Заглянув в класс, она робко спросила:

— Можно войти, Нина Михална? Я немного задержалась, извините.

Нина Михайловна с подозрением прищурилась: она явно не узнавала свою «любимую» ученицу. Вместо розового каре с головы той спускались две тёмные длинные косы, перевязанные голубой лентой, а макияж с жирно подведёнными глазами и тёмной помадой сменили лишь тушь и румяна.

Зато одноклассники сразу признали преобразившуюся Леру. Под их одобрительное шушуканье она осмелела и вошла в кабинет, явив перед взоры длинный светло-серый сарафан с голубым поясом.

В погожее майское утро у десятиклассников возмутительно мало желания заниматься математикой. Поэтому они с жадностью ожидали реакции строгой учительницы на невинный маскарад, устроенный Синицыной.

Она тоже ждала, стоя у двери и потупив взгляд с притворной скромностью. Но до Нины Михайловны никак не доходило, кто предстал перед её грозные очи. И она уже собралась отослать незнакомку прочь, как кто-то из ребят не выдержал и воскликнул:

— Да это же Лерка Синицына!

Почувствовав, что развлечению конец, остальные возмущённо зашикали на нетерпеливого товарища. Поправив очки на переносице, математичка ещё раз окинула опоздавшую внимательным взглядом и махнула рукой.

— Заходи давай, Синицына. Конец года уже, а у вас всё одни шуточки на уме.

«Уф, легко отделалась», — выдохнула Лера, пробираясь к своему месту.

Неторопливо выудив из рюкзака всё необходимое для урока, она повернулась к сидевшему в соседнем ряду Паше и вопросительно выгнула бровь. Тот поднял оба больших пальца вверх.

Лика, Лерина соседка по парте, шёпотом поинтересовалась:

— Что за маскарад вы затеяли?

— На перемене я тебе всё расскажу.

Есть в безмолвной пустой школе что-то неестественное и печальное. Острее всего это ощущается после того, как отзвенит последний звонок, и нарядная шумная толпа покидает её стены за считанные секунды.

Прежде Лере не доводилось бродить по пустым коридорам после этого торжественного, повторяющегося из года в год праздника. Но сегодня ей не повезло замешкаться на стадионе, пока остальные школьники резво двинулись на выход. Тут-то её и сцапала цепкая рука завуча. Тоном, не терпящим возражений, эта авторитетного вида женщина велела:

— Отнеси микрофонную стойку в учительскую.

Лера хотела было возмутиться: мол, где это видано, чтоб девочки таскали всякий инвентарь, когда вокруг мальчиков полно. Но, оглядевшись по сторонам, она поняла, что всех мальчиков уж давно след простыл. Да и ссориться с завучем как-то не хотелось, Леру и так недолюбливала добрая половина педагогического состава из-за её яркого внешнего вида. Поэтому она схватила несчастную стойку и поволокла в сторону школы, не особенно заботясь о её сохранности.

Глава 3

— А мне кажется, что Печорин уже через месяц ползал бы на четвереньках с кольцом в зубах и преданно заглядывал в глаза, повстречайся ему строптивая свободолюбивая красавица, — изрекла Лика, откидывая за спину гриву тёмных волос. — Такая, как я, например.

— Ну у тебя и самомнение, — фыркнула Зоя, окидывая её скучающим взглядом из-за стёкол своих огромных очков. — Прямо-таки femme fatale[1] с AliExpress.

— Слушай, отсядь, а? Боюсь подхватить от тебя заниженную самооценку.

Поставив локти на стол и подперев подбородок кулаком, Лера наблюдала за перепалкой подруг и рассеянно улыбалась.

Сегодня, как и во всякий четверг на протяжение последних двух лет, на кухне в квартире Синицыных собралось заседание крошечного книжного клуба. Вопреки заявлениям учителей относительно того, что школьники не жалуют русскую классику, конкретно этим трём девицам «Герой нашего времени» пришёлся по вкусу.

— И кому пришло в голову предложить Лермонтова на перечитывание? — спросила Лера, разглядывая обложку. На ней Печорин был изображён на фоне гор, особенно красивым и особенно одиноким. — Девочки-подростки влюбились в эмоционально недоступного манипулятора. Какое пошлое клише!

— Не будь занудой, Лерка. — Лика закатила глаза. — Прямо сейчас выбирать золотистого ретривера — это скучно. Не отрицаю: возможно, когда-нибудь, лет эдак через двадцать я и остепенюсь настолько... Но пока что моя душа требует накала страстей, и книжный мудак — не худший способ получить желаемое.

— То-то я смотрю, от твоих дарк-романов нет отбоя, — снова вставила Зоя.

— Да! — Лика стукнула кулачком по столу и надула губы. — И вы как настоящие подруги хоть раз должны уступить мне и взять на чтение тёмную романтику!

— Когда там у тебя день рождения? В августе? Мы подарим тебе месяц чтений твоих горячо обожаемых романов, — пообещала Лера.

— М-да, давненько я не читала про загадочное нечто, которое не обхватить и двумя руками, — задумчиво протянула Зоя, и девушки дружно захихикали.

Когда косточки Григория Печорина были перемыты, а весь запас пирожных из холодильника съеден, Лера отправилась провожать подружек. Она как раз запирала дверь, когда девичье щебетание вдруг смолкло.

Удивлённая Лера обернулась и увидела, что Лика и Зоя заговорщически переглядываются. Всё встало на свои места, когда Лика медовым голоском произнесла:

— Привет, Паша, душенька! А куда это ты идёшь? Маме помогаешь? Какой славный мальчик! — Она потянулась, чтобы потрепать Пашу по щеке, но тот увернулся и закатил глаза.

— Позвони в серпентарий, Валерка, наверняка они двух питомиц недосчитались, — ухмыльнулся Паша.

Зоя возмущённо ахнула, а Лика изобразила книксен:

— Из твоих уст эта дерзость звучит как комплимент. Лера, мы подождём тебя на улице. Как раз Зоя хотела сфотаться возле цветущей яблони.

— Ничего я не хотела, — заупрямилась Зоя, но Лика уже тянула её за собой вниз по лестнице.

Проводив подруг взглядом, Лера мельком глянула на Пашу и опустила взгляд. Они ещё не разговаривали после недавней ссоры, и девушка чувствовала себя неловко. Её пальцы перебирали ключи и множество брелоков, словно пытаясь развеять давящую тишину.

— Ты ведь поедешь завтра на природу? Или не получилось отпроситься? — первым отозвался Паша.

— Ой! — невольно вырвалось у Леры, и ладошка торопливо прикрыла рот. Не отнимая руку от лица, она пробубнила: — Поговорю с папой, он по-любому отпустит.

Паша кивнул и поудобнее перехватил большой мусорный пакет, который Лера до этого не замечала. Она сжала губы, чтобы не заулыбаться во весь рот.

Подойдя поближе, друг оперся на перила и поинтересовался:

— А чего это твои девчонки не пытаются познакомиться со мной поближе?

— Почему они мои-то? Лика — наша общая одноклассница, если ты забыл, а Зоя в параллельном учится. Ты без каких-либо трудностей можешь подкатить к каждой из них, не привлекая меня.

— Может, и так. Только у всякого кавалера больше шансов, если подружка заранее почву подготовит. — Паша многозначительно подмигнул Лере, на что она лишь фыркнула.

— Вот перестанешь у девушек перед носом мусором махать — и никакую почву подготавливать не придётся, — заметила она, обойдя друга.

Нахмурившись, Паша приподнял мешок и посмотрел на него так, будто видит впервые.

— Зато они сразу поняли, что я хозяйственный.

— Это не поможет, — воскликнула Лера, быстрее и быстрее соскакиваю со ступеньки на ступеньки. — Они думают, что ты гей.

Реакции на свою шутку она не стала дожидаться. Ей этот разговор уже порядком надоел. И совсем не потому, что её мог задеть интерес Паши по отношению к другим девушкам: он не раз и не два делился с Лерой проблемами на любовном фронте. И она, как и положено настоящему другу, выслушивала и помогала.

«И не только советом, между прочим! И где теперь эти девицы? Канули в Лету. Если я сведу Пашу с Ликой или Зоей, я непременно лишусь одного из близких людей при их расставании. Нет, это просто ужасная идея», — решила Лера.

Глава 4

С момента, как Лера нажала на кнопку звонка, прошла всего минута, но девушке она показалась вечностью. Нога уже принялась выбивать нетерпеливую дробь, а рука опять взметнулась к звонку, но дверь открылась раньше.

Мельком глянув в образовавшийся проём, Пашина мама тут же исчезла из прихожей. Лера вошла, прикрыла за собой дверь и, не теряя времени, приблизилась к трюмо. Выдвинув ящик, в котором лежала её косметичка, она громко поздоровалась:

— Здрасьте, тётя Марина! Очень вкусно пахнет, что готовите?

С кухни выглянула голова тёти Марины с растрёпанными волосами.

— Ленивые пирожки с зелёным луком, будешь?

Лера похлопала по своему плоскому животу, задумчиво сжимая губы.

— Спасибо, что предложили, но мы же на пикник скоро поедем. Приберегу место для шашлыка, — наконец сказала она. — Паша у себя?

— У себя. С самого утра не выпускает из рук какую-то книжку, — хмыкнула тётя Марина и снова исчезла на кухне.

«Книжку? — Лера озадаченно нахмурилась. — Нетипично для Паши. Очень подозрительно».

Привычными движениями она разложила содержимое косметички на поверхности трюмо, а ещё через десять минут подмигнула своему отражению тщательно накрашенным глазом.

К комнате Паши она приблизилась крадучись. Ей на ум не шла ни одна книга, которую он мог бы добровольно взять в рук.

«Может, где-то новеллу по «Мстителям» достал?» — гадала Лера, пытаясь бесшумно отворить дверь. Она даже дыхание задержала, прежде чем взяться за ручку. Механизм замка прокрутился, издав характерный щелчок, от звука которого Лера опасливо сжалась.

Из самой комнаты никакой реакции не последовало. Беззвучно выдохнув через сложенные трубочкой губы, девушка медленно потянула дверь на себя, пока не образовалась узкая щель. Через неё Лера увидела, как Паша лежит на кровати и, закинув нога на ногу, качает в воздухе ступнёй.

Он определённо что-то читал. До Леры донёсся шелест перелистываемых страниц. Но как бы девушка не изворачивалась, каким бы глазом не приникала к двери, разглядеть обложку не удавалось.

В конце концов она сдалась. «Или Пашка сам мне покажет и расскажет, что за чтиво его увлекло, или засуетится и спрячет книжку, а я постараюсь незаметно подглядеть», — решила Лера.

От короткого стука в дверь Паша рывком сел и захлопнул книгу, а в следующее мгновение она исчезла под подушкой. Сам Паша перевернулся на живот и притворился спящим.

Поведение друга крайне озадачило Леру, но она решила сделать вид, что ничего не заметила. Девушка распахнула дверь и с широкой улыбкой вошла в комнату.

— Хорош спать, Паштет! Проснись и пой, — воскликнула она вместо приветствия и пощекотала его ногу.

Паша дёрнулся и нехотя повернулся к ней, старательно щуря глаза.

«Ну каков актёр!» — невольно восхитилась Лера. Присев возле кровати на корточки, она пригладила его непослушные светлые волосы и пропела:

— Ночь пройдёт, наступит утро ясное. Знаю, счастье нас с тобой ждёт!

Друг поморщился, словно от невыносимой боли.

— Более отвратного, но действенного будильника и не придумаешь. Спасибо, Валерка, теперь саундтреком моих кошмаров будет твоё пение.

Лера наградила его обворожительным акульим оскалом.

— Смотрю, ты уже успела нанести боевой раскрас. Не боишься, что наткнёмся на твою маму, пока будем идти до автобусной остановки?

— Это маловероятно. Обычно мои мысли занимает вопрос: что шокирует маму сильнее — макияж или виски? — Она убрала волосы наверх и покрутила головой, красуясь тёмным бархатом бритых висков.

— Ставлю на виски, — ответил Паша, садясь на кровати.

— Нам скоро выходить, так что умывайся и пойдём, — поторопила его Лера, занимая освободившееся у подушки место. И немедленно запустила под неё руку, стоило другу скрыться за дверью.

Выуженная книжица оказалась потрёпанным библиотечным экземпляром «Героя нашего времени». От удивления Лера чуть не выпустила его из рук, но вовремя спохватилась и вернула на место.

«Это просто совпадение. Или нет?..» — Лера подошла к окну и выглянула во двор ничего не замечающим взором. Всё её внимание было сосредоточено в собственной голове.

«Каким-то образом он узнал, что именно мы недавно обсуждали. Но зачем ему повторять за нами? Хочет произвести впечатление на кого-то? Но на кого, на Лику или на Зою? Наверное, всё-таки на Лику... И как только я могла это проглядеть?»

Такие мысли крутились в Лериной голове, пока она не велела себе забыть о неожиданном открытии до тех пор, пока не окажется дома.

Лера помогла Лике постелить покрывало на траве, а затем с удовольствием на нём растянулась. Лика устроилась рядом. Некоторое время они лежали молча, наслаждаясь видом безоблачного неба и теплом почти летнего солнца. В отдалении звучали голоса одноклассник, разбавленные ритмом модного фонка. В воздухе витали запахи древесной коры, земли и травы.

— Где это Зою носит? — спросила разомлевшая на солнце Лика.

— А, возле парней, наверное, крутится да с шашлыком их поторапливает, — таким же ленивым тоном ответила Лера. — Откуда, говоришь, у тебя это покрывало?

Глава 5

Солнце почти скрылось с небосвода. Лишь багровая полоса, тянущаяся вдоль горизонта, ещё разгоняла сгущающиеся сумерки.

Земля задышала прохладой, и ребята неровным кольцом окружили костёр. Никто из них уже не мог смотреть на шашлык. На длинных деревянных шпажках они жарили зефир и передавали друг другу стаканы с соком и газировкой. Кто-то из парней достал гитару и с воодушевлением на ней тренькал.

— А где твоя губная гармошка? Давай, покажи ребятам класс, — прошептала сидевшая на бревне Лера. Её голова покоилась на Пашином плече.

— Тс-с-с, Синичка. — Он прижал ладонь к её губам и покосился на сидящих рядом одноклассников. — Это же секрет, а ты обещала не трепаться!

Лера отодвинула его руку и выпрямилась.

— Да ладно тебе, сыграй разочек.

— Я ни за что не стану играть перед ними, меня же пацаны засмеют, — произнёс Паша ей прямо в ухо, отчего Лера приподняла плечо и захихикала. — А если по твоей милости об этом узнает ещё кто-нибудь, я всё буду отрицать.

— Даже не верится, что ты можешь быть таким скромником.

Она покачала головой и вытянула ноги вперёд, к потрескивающему костру. Искорки подлетали над ним и гасли, создавая завораживающее зрелище. Умелые движения извлекали из гитары энергичную мелодию. Лере вступление показалось знакомым, но назвать песню она не смогла бы. Зато кто-то из девчонок моментально узнал и вскочил на ноги. Пританцовывая, она потянула за собой подружку.

«И вроде всё в порядке в этот вечер,

И на неделю план уже намечен.

Над головою пули не летают,

А я по мелочам переживаю», — пропел гитарист.

К нему присоединилась ещё парочка голосов. Общее настроение захватило Леру. Она притопывала и хлопала по коленям в такт музыке. Подперев подбородок кулаком, Паша наблюдал за ней, не сводя глаз.

На секунду их взгляды встретились, но Лера тут же отвернулась. Она прекрасно знала, почему он на неё так смотрит. Поэтому приняла серьёзный вид и попыталась отодвинуться, но чуть не свалилась в траву. Мысленно она взмолилась, чтобы Паша не предпринял очередную попытку увлечь её танцами, но слишком поздно — друг приобнял её за плечи и, играя тёмными бровями, предложил:

— Потанцуем, Синичка?

— Нет уж, ни за что! — Лера сложила руки на груди.

— Взгляни на Лику: по-моему, ей просто необходима компания. Давай же, выручи подругу.

Заметить Лику среди танцующих не составляло труда: она взмахивала руками и подпрыгивала, длинные тёмные волосы колыхались при каждом её движении, будто живые.

— М-да, она прямо изнемогает от одиночества, — фыркнула Лера. Она схватила Пашу за ухо и притянула его голову к себе, чтобы произнести, глядя в упор: — Ты не заставишь меня танцевать. Я этого не умею, мог бы уже это уяснить за столько-то лет.

Паша попытался возразить, но Лера его не слушала. Кто-то из ребят громко спросил:

— Послушайте, а где же Юлька?

— Да мусор сортирует поди. Из неё правильную старосту даже на каникулах не вытравишь.

— Я упаковывала остатки еды. А ты, Петров, ещё попросишь перед педсоветом словечко за тебя замолвить, — упрекнула Юля строгим тоном.

Покрасневший Петров не нашёлся с ответом и смущённо смолк под насмешливыми взглядами, а Юля продолжила:

— У нас ещё остался шашлык, кто хочет забрать?

— Я возьму! — крикнул кто-то из парней, но его тут же перебил второй голос:

— С чего это вдруг? Ты и так съел полторы решётки, я заберу!

— Тише-тише, мальчики, там два контейнера, заберите по одному, — рассудила Юля.

В вечернем воздухе витали частички озорства, щекочущие Лерин нос. Под их влиянием или же просто в силу своего характера, но Лера не смогла не вмешаться. Её душа жаждала развлечений.

— А давайте устроим небольшое состязание. Победитель заберёт всё.

— И что ты предлагаешь? Пробежать стометровку с грузом на плечах?

— Это же неинтересно. — Лера цокнула языком. — Юль, что там ещё осталось из еды?

— Хлеб, большая луковица и пачка кетчупа.

После короткого размышления Лера вскинула палец и воскликнула:

— Слушайте! Кто первым выпьет полпачки кетчупа и съест пол-луковицы, тот заберёт всё мясо себе. Ну как вам?

Одноклассники, кроме претендентов на шашлык, одобрительно загудели. В ту же секунду о танцах было забыто. Лика побежала разливать в два стаканчика кетчуп и нарезать лук. Парни, по милости Леры втянутые в эту гастрономическую авантюру, глядели на неё со скепсисом.

— М-да уж, Синицына, твоя идея прям блещет оригинальностью! Детский сад какой-то... — буркнул один из них.

— Нельзя есть лук и запивать его кетчупом! А если им станет плохо? Это может привести к приступу гастрита! — вторила ему Юля.

— Делать это или не делать — парням придётся решать самим, — беззаботно пожала плечами Лера. — Ну что, я могу включать таймер или вы струсили?