Нежный хищник

Глава 1. Отпуск в Березовке

Первый в жизни трудовой отпуск Катя Смирнова получила в сентябре и осталась этому рада, потому что с детства любила осень - время подведения итогов, пора изобилия. Кате порой казалось, что и новый год следует начинать также с первого сентября, как было в России до Петра I.

А еще на первое сентября приходился день рождения. Чтобы его отпраздновать, Катя приехала к родителям в маленькую деревеньку с добрым названием Березовка - за двести километров от областного центра.

Планов на три недели отпуска было много. В первую очередь хотелось помочь родным со сбором урожая и его переработкой. Катина мама на всю округу славилась домашними заготовками, а благодаря недавно проведенному Интернету, список рецептов консервирования ягод и овощей в семье значительно расширился.

В подполье Смирновых к зиме собирался огромный запас баночек с различными соленьями и вареньями, бочки с квашеной капустной, кадушки с грибами. И в этом году Катя собиралась принять непосредственное участие в подготовке запасов на долгую сибирскую зиму.

А на кого еще надеяться родителям? Катюша была единственным ребенком в семье - поздним ребенком и потому особенно любимым.

Выросла она в Березовке, с успехом окончила местную школу и в городе выучилась на инженера-технолога хлебопекарного производства. К несказанной гордости всей небольшой родни. Попутно Катя прошла несколько курсов поварского и кондитерского искусства и даже успела немного поработать помощником кондитера в небольшом кафе.

– Достанется же кому-то наше сокровище!- удовлетворенно восклицал папа. - Смотри, дочка, не прогадай, главное, чтобы муж уважал тебя как человека, а не только кухарку у плиты видел да няньку для своего потомства.

А мама советовала:

– По сердцу выбирай суженого, а уж городской ли - деревенский, по нынешним временам - все равно. «Из грязи в князи» сейчас никого не удивишь. Вот Васька Мякишев еще вчера флягами воду на огород таскал, а теперь на большой иномарке по проспектам разъезжает, Иринку свою в каких только заграничных морях не купал.

Бизнес у него, видишь ли, хорошо идет! А здесь у леса коттедж отгрохал, прямо-таки дворец! Ты, Катюша, за дворцами не гонись, главное, чтобы человек был душевный и тебя любил честно.

А вот с любовью у Кати было непросто. Со школьных лет она дружила с милым мальчиком Витей, жившим на соседней улице. В пятом классе они сели за одну парту и не расставались до самого выпускного. Так случилось, что Витя Кудрявцев стал ее первым мужчиной.

После школы вместе уехали в город на учебу, поступили в Сельхозакадемию, поселились в одном общежитии, планируя позже снять отдельное жилье и пожениться. Витя нравился Катиным родителям, а Катя вроде бы устраивала Витину маму, которая была в доме Кудрявцевых главной фигурой.

Постепенно дело двигалось к свадьбе, но будучи второкурсником, на веселом мальчишнике Витя случайно познакомился с Эвелиной. Познакомился и пропал, съехав из шумного студенческого общежития. И ведь было отчего голове закружиться...

Мама Эвелины владела сетью продуктовых магазинов, разбросанных по всему городу, дочери единственной ни в чем не отказывала. В свои неполные двадцать лет "малышка Эви" уверенно каталась по городу на «Субару», а также имела отдельную квартиру - студию, где с размахом проводила шумные вечеринки с друзьями.

Избалованная, пресыщенная светскими удовольствиями Эвелина откровенно скучала, к тому же недавно рассталась с очередным «плейбоем». А тут в поле зрения оказался деревенский паренек под два метра ростом, с шапкой волнистых русых волос и застенчивой улыбкой на загорелом лице. Витя был таким искренним и неискушенным, что показался Эвелине пришельцем с другой планеты.

Оттуда, где не знают про ночные клубы, бары и рестораны, тусовки до утра, электронные сигареты и «травку». Молодая светская львица немедленно взяла богатыря- колхозника в оборот и за пару недель открыла ему глаза на такой спектр развлечений, что тому показалось, будто все предыдущие двадцать лет были лишь прологом, лишь подготовкой к настоящей, яркой, насыщенной удовольствиями жизни.

А что могла ему сейчас предложить Катя Смирнова? Тарелку борща, кусок пирога с капустой в общей кухоньке общежития да немного торопливой ласки, пока в комнате нет никого из подруг. Обиднее всего Кате было, что «мил друг Витенька» с ней так и не объяснился толком.

Он, похоже, и сам понимал, что поступает скверно, пытался избегать бывшую возлюбленную. Катя недолго ждала признания, а потом выловила несостоявшегося жениха в коридоре Института и прижала к стене.

– Другую полюбил? А что молчишь? От меня прячешься, как таракан за печку… Тапком не пришибу, хотя стоило бы, пожалуй! Приди да скажи, как нормальный человек: любовь у нас, Котенок, прошла, завяли помидоры. Я за тобой бегать не буду, сам знаешь. Только и ты меня забудь, обратно не вздумай проситься. Ты мне больше никто, так и знай!

Отвернулась и пошла дальше, гордо расправив плечи, а перед глазами долго еще стояли васильковые очи и пухлые Витькины губы, столько раз ею сладко целованные. Весь вечер Катя проревела в подушку.

Соседки по комнате успокаивали, девчонки хорошие подобрались. А многоопытная старшекурсница Елена, не отрываясь от свежего маникюра, только бросила в обычной грубоватой манере:

– Катрин, не реви! Поиграет с ним модная «ляля» и бросит. Он к тебе приползет на брюхе, как щеночек побитый. Вот тогда и оторвешься! Да разве таких лапочек, как ты, бросают… Эх, Катрин, Катрин, цены ты себе не знаешь!

Одеть бы тебя нарядней да немного подкрасить, за тобой бы такие солидные мальчики увивались, лучше бы лет под сорок и выше - они при деньгах. И все, что захочешь тогда, и шубку, и колечки, и отдых на море. Ты бы только пальчиком показывала да ножкой топала.

– Это почему? Это за что? - недоверчиво спросила Катя.

Елена только усмехнулась, проницательно глянув на нее.

– Первый был, да? Первого, конечно, всегда жалко, а со второго уже легче пойдет. Расслабься, подруга, все только начинается.

Глава 2. На Моховом болоте

Есть такие дороги, назад не ведут…

Хелависа

Первые дни отпуска Катя наслаждалась тишиной размеренной деревенской жизни. Родители окружили заботой, вкусно кормили, не будили рано.

"Отдыхай, доченька, заслужила!"

Но Катя не любила сидеть без дела. Вскоре на поле высились курганы желтой и розовой картошки, а на крыльце старого деревянного домика стояли ведра с помидорами и перцами, корзинки с опятами и груздями, благо хозяин был мастером по грибным делам.

Через неделю после приезда у местного магазинчика Катю неожиданно остановила пожилая соседка тетя Нюра. Да не просто поздороваться, а с интересным предложением.

– Катюш, а поехали с нами завтра за клюквой. Матушка твоя завсегда эту ягодку любила, а у самой, знаю, спина болит, собирать не может. Отец твой нам тоже не товарищ, не мужское, говорит это занятие, каждой «бусинке» кланяться, то ли дело грибы… Поехали, Кать! Ватагой-то оно веселее.

Немного растерявшись, она согласно кивнула. «Клюква - наш сибирский виноград, мама с ней таких пирожков напечет, что пальчики сладкие оближешь!»

Только спросила:

– А кого еще с собой берете?

– Ну… - задумалась соседка, - Люся Басова собиралась, Нинка Кудрявцева вроде тоже.

Ехать в лес с мамой Виктора не очень хотелось, но что ж теперь всю жизнь от их семьи прятаться? Кате нечего стыдиться, не она ведь от их сыночка хвостом вильнула.

– А кто нас повезет?

– Да мы со Степанычем договорились, на «уазике» его старом покатим, - сообщила тетя Нюра.

– Войдем ли в машину все вместе? – засомневалась Катя, с трудом припоминая транспорт старичка- соседа. Возраст машины и дедушки, кажется, были совершенно одинаковы.

– Ты махонькая, на коленки мне сядешь, – хихикнула пышнотелая тетя Нюра.

Забрать Катю в поездку должны были рано утром следующего дня. Мама только радовалась:

– По лесочку прогуляешься, погода нынче в сентябре чудная стоит: тепло, солнечно, прямо бабье лето на дворе.

Но ровно к шести утра вместо дряхлого соседского «Уазика» к воротам Смирновых подкатил роскошный перламутровый внедорожник. Услышав короткий нетерпеливый сигнал, Катя медленно вышла из ограды, сжимая в руке красное пластиковое ведерко для ягод.

Навстречу ей из большой красивой машины выскочил сам Виктор Кудрявцев.

– А вы случайно не заблудились, молодой человек? – насмешливо спросила Катя, пытаясь улыбнуться дрожащими губами.

– Садись, садись скорее, соседка, – затараторила сбоку тетя Нюра. – Дед-то наш захворал малость, пришлось Витю просить, он как раз вчера из города прикатил будто по заказу.

«Ах, ты старая сводня!» - возмутилась про себя Катя, понимая, что ее приглашение подстроено специально для встречи с бывшим возлюбленным.

Но отступать было некрасиво, она в жизни своей никогда ни от кого не бегала и впредь не собиралась. Ни за кем, ни от кого. Поэтому Катя со спокойным достоинством уселась на переднее сиденье, игнорируя протянутую для помощи руку водителя. Сзади, тесно прижавшись друг к другу, восседали: соседка Нюра, мать Виктора - тетя Нина и главная деревенская сплетница, пенсионерка Люся Басова.

Половину дороги в сторону Мохова болота ехали молча, каждый думал о своем, даже планы строились грандиозные, в том числе насчет шумной деревенской свадьбы.

Машина у Виктора и впрямь была, что называется, «зверь». На таких навороченных иномарках Кате кататься еще не приходилось, как и вообще на авто иностранного производства. Очень хотелось узнать марку джипа, но начинать разговор первой ни за что бы не стала.

Виктор то и дело бросал на бывшую одноклассницу испытующие взгляды, а потом прямо спросил:

– Как живешь?

– Справляюсь, - тихо ответила Катя, не глядя в его сторону.

– Может, тебе помощь нужна? Ты ведь квартиру снимаешь?

– А ты разве еще не все справки обо мне навел? У тебя же две улицы осведомителей.

– Да твои скрытничают, - доброжелательно усмехнулся Виктор, - тоже обижаются на меня, понимаю. Катюш, я перед тобой виноват. У нас так начиналось хорошо, прости, я все испортил. Но и мне потом плохо было. Так плохо без тебя… Я себя сам наказал.

«Заднее сиденье», кажется, вовсю прислушивалось к негромкому разговору на переднем. Катя молчала, пытаясь справиться с комком в горле. «Думала, у меня отболело в душе, выгорела обида. А стоило Витьке появиться - опять тяжело. Что же мне теперь всю жизнь из-за него страдать и мучиться? А вот не дождетесь!»

– Мы с тобой давно все обсудили. У тебя своя жизнь, у меня своя! - сказала Катя, как огрела стальным прутом.

И вдруг в разговор вмешалась тетя Нина:

– Знаешь, милая, ты меня, конечно, извини, но так нельзя. Парень высох по тебе, измаялся, а ты его гонишь. Ну, оступился разок, с кем не бывает, мужики они доверчивые, как телята. Нельзя из-за старого греха обоим жизнь ломать.

"Да уж", - усмехнулась про себя Катя, - "из меня бы вы за такой грех до последнего вздоха кровь пили».

– Простила бы ты его, девонька, у вас ведь любовь была. Сошлись бы опять, деток мне народили. Не пришлось бы Витюшке на богатой старухе жениться… - промурлыкала тетя Нина.

– Мама, перестань говорить ерунду! Ни на ком я жениться сейчас не собираюсь, - с досадой поморщился Виктор, резко нажав на педаль.

Перламутровый "зверь" довольно рыкнул, прибавив скорости. Тетя Нина не унималась, радея о сыновнем счастье:

– Ага, как же! Стерва городская спит и видит тебя к ручонкам прибрать. А тебе надо такое житье? Ей же за сорок, она больше рожать не собирается.

"Вот оно что!" - догадалась Катя, – «Ясно, отчего у тети Нины ко мне вдруг симпатия возникла. У Вити еще одна спонсорша нарисовалась, только теперь возрастная дама».

Витя побагровел и тоже завелся не на шутку:

– Мама! Я тебе сто раз объяснял. Дина мне помогла устроиться на работу, а теперь у нас общий бизнес. Вот накоплю на хорошую квартиру, выкуплю свою долю и расстанемся с ней по-людски.

Глава 3. В Священной дубраве

Спустя полчаса скитаний по болоту Катя прекратила вести мысленный диалог с Виктором и его мамой, вытерла слезы и прислушалась. Вокруг стояла зловещая мертвая тишина. Хоть бы ворона подала голос, ветка бы скрипнула, качнувшись от ветра.

Деревца рядом стояли корявые, низенькие, а впереди расстилалась усеянная мшистыми кочками ложбина. Катя хотела покликать спутников, но испугалась, что на голос к ней выйдет Виктор. Встречаться с ним сейчас совершенно не хотелось.

Катя прошла вперед еще несколько шагов и ощутила, как под ногами хлюпает вода. Потом взгляд остановился на невысоком пригорке, заросшем густым мхом и серебристым лишайником.

«Здесь отдохну и пойду искать своих, да и ягодами пора заняться, зря что ли ведро взяла».

Она расстелила на мхе куртку и присела сверху, подставив лицо неяркому сентябрьскому солнышку. Улыбнулась и тут же снова брови свела, от отпуска всего ничего осталось. А там снова город и комната бабы Стеши. Но вдруг неподалеку раздался тихий звук, похожий на тоскливый скулеж.

Катя повернула голову и остолбенела - прямо перед ней на пригорке стояла большая собака. Серая, обросшая лохматой шерстью, с умными желто-коричневыми глазами.

– Эй! Ты откуда? – крикнула Катя.

«Если, собака, значит, люди где-то рядом ходят».

– Чего стоишь, хозяина зови скорее! – чуть ли не со смехом бросила она в сторону зверя.

А потом огляделась уже с подступающим к сердцу страхом. Воздух вокруг пригорка странным образом дрожал, будто над пламенем костра, окружающий ложбину лес теперь казался подернутым белесой дымкой.

Катя нервно сглотнула и попыталась подняться, ноги почему-то не слушались, руки тоже ослабели. Чудная собака между тем осторожно приблизилась и принялась обнюхивать ее сапожки, водя носом до колен и поднимаясь по бедрам выше.

Словно оцепенев, в замешательстве наблюдала Катя за действиями животного. Однако дара речи при этом вовсе не лишилась.

– Да тебе чего надо? А ну, кыш отсюда!

«Собака» вздрогнула и тут же потянулась длинной мордой к самому лицу. И когда в упор на Катю глянули внимательные желтоватые глаза хищника, мгновенно вспомнились предостережения бабы Стеши насчет лесных прогулок.

Катя сдавленно всхлипнула и пробормотала:

– Милый волчок - хороший волчок, пожалуйста, не надо меня кусать, я знаю, ты добрый, ты меня не обидишь. Прошу, дай мирно уйти.

Сделав волевое усилие над скованным телом, Катя кубарем скатилась с пригорка - словно провалилась в бездонную яму. Потом задержала дыхание, потеряла счет времени, оказавшись в невесомости. И только вновь ощутив под руками твердую землю, медленно открыла глаза.

Теперь перед ней высились деревья с темной густой листвой, а сама Катя лежала на ровной поляне, заросшей ярко-зеленой травкой. Сквозь кроны дубов пробивались солнечные лучи, воздух был свежим, летним, настоянным на сочных травах и луговых цветах.

«Было болото вокруг, как же я в лесу оказалась?»

Катя недоуменно озиралась, пытаясь выяснить, где сейчас находится и куда двигаться дальше. С перепутанными мыслями в голове она медленно поднялась с колен и пошла в сторону просвета между деревьями.

– Прямо Лукоморье какое-то! Только кота ученого не хватает и русалки на ветвях, - с грустной иронией рассудила вслух.

– А ты сама видно не из этих мест, девушка?

Услышав из-за дерева старческий голос, Катя вздрогнула, но тут же обрадовалась. Сейчас все прояснится и ей подскажут дорогу домой.

«Но откуда в Сибири на болоте взяться дубовой роще, наваждение просто...»

Обогнув широкий ствол, она увидела маленькую старушку. У ног ее стоял плетеный из лозы короб, прикрытый пестрым вышитым полотенчиком. Следовало поскорее познакомиться.

– Добрый вечер, мея зовут Катя, - я, кажется, заблудилась немного, ничего не понимаю, закружилась голова. А-а-а… скажите, до Березовки далеко?

Старушка смотрела на Катю с доброй улыбкой на сморщенном лице.

– Не слыхала о таком поселении, милая. Присядь-ка со мной, расскажи, какая у тебя беда случилась, раз пришла просить помощи у спящих Богов.

– Каких еще богов? – удивилась Катя, опускаясь на колени перед старушкой.

И заговорила быстро-убежденно:

– Мне пора домой, меня родители ждут! Наверно, уже ищут давно. Я на болото убежала, а потом увидела волка, испугалась, упала и очнулась здесь. А что это за странное место?

Старушка удивленно покачала головой.

– Заповедная роща Локмора, неужели ты не знала? Сюда никто не приходит просто так, милая. С Богами не шутят, их не беспокоят по пустякам. Говоришь, тебя испугал волк, он гнался за тобой и угрожал напасть?

– Нет-нет, - припомнила Катя. - Он просто меня обнюхал - это было жутко. Скажите, а у вас нет телефона? Интересно, связь ловит в лесу?

Старушка нахмурилась.

– Ты говоришь чудные слова. Я тебя не понимаю. Город в двух днях пути на смирной лошади, а я живу в Лосте - торговом селе за озером. Куда же ты держишь путь?

Катя почувствовала странное беспокойство, на глаза накатились слезы, недоброе предчувствие сдавило грудь.

– А где же Мохово болото? Где моя Березовка?

– Тише, милая, не плачь, - утешала старушка. - Поведай мне о своих печалях, а я расскажу Богам - пусть пошлют утешение, помогут советом. Я умею говорить с духами Локмора, они давно меня знают. Может, и ты взамен сможешь нам помочь. Ты же здесь тоже не случайно, Ката… как говоришь твое имя?

В глазах старушки светилось участие и доброта, похоже, и впрямь, не оставит в беде. Всхлипывая, Катя снова назвалась и услышала в ответ похвалу.

– О, Катарина - прекрасное, благородное имя! Ты, верно, из знатной семьи, так? Настоящая леди, судя по речам и манерам, хотя твоя одежда и похожа на карнавальный костюм.

– Нет, нет, что вы, мои родители простые люди. А почему вы сказали - "леди"? Мы что - в Англии? В Европе? Это же Россия, не так ли? Вы в какой стране живете-то, бабушка?

– В благословенном Дэриланде, конечно! А ты откуда?

Глава 4. Знакомство с миром Дэриланд

Несколько дней прошли словно в удивительном сне, вот только усталость по вечерам была самая настоящая. Пришлось Кате привыкать к деревушке Лост неподалеку от озера и к строгой чужого обстановке дома, на первом этаже которого размещалась пекарня.

Сама Катя жила наверху, деля комнату с дочкой хозяина - юной девушкой по имени Грейта. Причем соседку постоянно хотелось назвать Гретель, потому что новое окружение, одежда селян и домики в стиле фахверк очень уж напоминали западное средневековье.

И самое главное, что буквально повергло Катю в смятение во время первого знакомства с поселком: никаких тебе следов развитой современной цивилизации, никаких телефонов и электричества в принципе - ни машин, ни даже велосипедов.

Жители Лоста передвигались пешком или на телегах, запряженных весьма добродушными на вид мохноногими лошадками. Поселение считалось по местным меркам довольно большим и богатым, в нем развивались всяческие ремесла, хорошо было поставлено гончарное и кузнечное ремесло.

Всем необходимым люди обеспечивали себя сами - от еды до одежды и крова. А как же иначе при натуральном хозяйстве? Как потопаешь, так и полопаешь. Первые дни Катя только таращила глаза и слова не могла вымолвить, прогуливаясь по округе в сопровождении Грейты или Ариты, настолько все вокруг было невероятным для человека из XXI века.

Немного помогало лишь то, что Катя сама выросла в деревенской обстановке и некоторые нюансы вроде всех «удобств» во дворе, ровно как и крики петухов с раннего утра были отлично знакомы.

И поскольку она отлично разбиралась во всех тонкостях хлебопечения, то немедленно предложила свои услуги мастеру Баргу. Не желая сидеть на шее у радушных хозяев, Катя надеялась быть полезной семье, приютившей чужестранку.

Уже через пару дней после прибытия в Лост, она азартно разделывала из приготовленного ею же теста булочки, смазывала их маслицем или сладкой водичкой перед тем, как посадить в печь.

О сахаре и привычном чае здесь ничего не знали, зато в почете были различные травяные сборы и мед аж семи сортов, в зависимости от расположения пасеки: липовый, луговой, гречишный, вересковый, лавандовый, малиновый и мятный.

Прошла неделя, пробежала вторая, Катя потихоньку приноравливалась к новой жизни. В доме пекаря к ней относились тепло и по-дружески, тем более, что ее умелые руки и ряд предложений по разнообразию ассортимента выпечки, привлекал внимание покупателей.

Бездельничать она никогда не умела, целыми днями сновала по кухне или жилой части дома, предлагая свою помощь, где только возможно.

Жена пекаря и невестка старушки Ариты была, что называется «на сносях» и это вызывало особое беспокойство у всей семьи. Дело в том, что после рождения Грейты все новые беременности Миры заканчивались плохо, седовласый степенный Барг уже не надеялся снова стать отцом, тем более жена была немолода, но вот теперь снова ожидала ребенка.

Потому и пришла старая Арита в заповедную рощу Локмора испросить защиты Спящих Богов. А словно в ответ на ее молитвы в роще появилась незнакомая девушка в мужских охотничьих штанах и сапогах. Может, сами Боги ее послали, как оберег для семьи.

Катю такие надежды весьма смущали, потому как она совершенно не знала, как может пригодиться будущей роженице. Оставалось только верить, что на сей раз все разрешится благополучно и не придется присутствовать при общем горе, если Мира снова потеряет малыша.

Будучи человеком деятельным и энергичным, Катя быстро освоилась в поселке и постаралась навести справки о той стране, куда ее занесло лесными чарами. В первую очередь она попыталась разузнать о культурной жизни и уровне образования местного населения. Оказалось, в Лосте есть небольшая школа при церквушке и в свободное от работы время Катя решила туда наведаться.

Хмурый пожилой мужчина с неестественно прямой ногой встретил гостью не очень ласково и пришлось ей пустить в ход все свое обаяние и некоторое знание психологии. Люди - они же везде одинаковы, в любом мире. Если они люди…

С первого дня в Лосте Катя активно поддерживала легенду о своем появлении, мол жених обманул и не выдержав позора, решила она перебраться подальше от более удачливой соперницы и строгих родичей. Такие случаи бывают в каждой стране при самых разных социальных строях - от первобытного до феодального, не говоря уже о капиталистическом, и даже, говорят, в сверхдемократических державах.

Однако эта история не понравилась тем жителям Лоста, которые придерживались строгих взглядов на отношения между молодыми людьми. Катя не раз замечала, как любопытные соседушки пристально поглядывают на ее животик, уж не округлился ли сверх обычного, раз дева незамужняя прячется на чужой стороне.

Похоже, местный учитель относился к ревностным блюстителей морали, для него Катино появление было скорее поводом для порицания, чем сочувствия. И тем не менее немного растопить холодный прием ей удалось.

Вероятно, большую роль сыграли пирожки с овечьим сыром наподобие знакомых Кате «хачапури», которые сама же она с утра и приготовила. И, конечно, спокойная и грамотная речь, полная достоинства и уважения к святому делу обучения местной ребятни основам грамоты.

Седовласого «педагога» звали Тарим, он снисходительно показал гостье глиняные дощечки с буквицами принятого здесь алфавита, и Катя с удивлением уставилась на чехарду русских и английских письменных знаков, понимая, что вполне сносно может читать простой текст.

Почему-то ее навыки чтения и письма произвели на Тарима неожиданный эффект. Он вдруг раскланялся и стал держаться с ней более почтительно, а вскоре по селению поползли слухи, что Катарина, а именно так ее здесь называли, в самом деле из благородной семьи. Тому способствовали поведение и манеры «чужестранки», а также несколько вычурная речь по мнению селян.

В первый же вечер знакомства Катя попыталась расспросить учителя о стране с завораживающим названием Дэриландия. Почему-то это слово невольно ассоциировалось у нее с выдуманной «Нетландией», где обитали потерянные мальчишки во главе с их неустрашимым лидером Питером Пэном.

Глава 5. Спаситель в серой шкуре

Хотя сама Катя на местных мужчин старалась без особой нужды не смотреть, некоторые молодые парни в Лосте на нее поглядывали с большим интересом. Как бы она не куталась и не пряталась в мрачные одежки, как бы не заплетала туго свои золотистые косы - истинный бриллиант и в грязи заблестит.

Особенно приглянулась новая поселянка каменщику Сарху. Жил парень в доме родителей, но уже готов был отделяться, потому как сам был с довольно неглупой головой и крепкими руками. Да и возраст пришел свое гнездо вить. Однако Сарх жениться не спешил, хотя девиц пригожих ему в невесты готовых - хоть отбавляй.

— Семейной жизнью я еще наживусь вдоволь, надо бы погулять напоследок!

И тут появилась в поле его острого зрения «чужеземка Катарина», по всему видать девка - перестарка, уже не первой свежести, потрепанная, наверняка, раз от своей родни сбежала. Уж не от великого ли позора пряталась?

Который день присматривался Сарх к чужеземке. Вот к местному грамотею побежала, не иначе как будет просить составить письмецо с просьбой о прощении перед родичами.

Потом еще замечал ее Сарх у колодца, на общем дворе и в пекарне. Местные жители сначала держались настороженно, но Катя всем приветливо улыбалась и вела себя скромно, и с таким сдержанным достоинством, что слухи и сплетни постепенно пошли на убыль.

Но ведь Сарха не проведешь. Что-то не то было с этой девкой простоволосой, уж больно свободно она себя вела, почти дерзко порой. Ходила прямо, ни перед кем спины не гнула и очей не опускала, даже говор у нее был другой - быстрый и уверенный. А уж взгляд… раз поймал его Сарх на себе, как и дружелюбную улыбку. Поймал, да и сам попался - забыть уже не мог.

«Да кто она такая? Откуда взялась? Была бы и впрямь высокого рода, так разве жила бы среди простолюдинов? У пекаря хоть и сытно пристроилась, но прислуживать-то ей некому, да и сама целыми днями в работе. Вон вчера пока шла к колодцу, все на пальцы дула, говорит о противень раскаленный обожглась. Тоже мне, благородная дама!

Не-ет, видать, есть в ней какой-то изъян, раз такая красавица до сих пор никому в жены не подошла! Мне за ней бегать, конечно, не пристало, но вот позабавиться на травке луговой вдали от чужих глаз, может, она и сама не прочь..."

Обо всем этом раздумывал про себя Сарх, возвращаясь из каменоломни обратно в поселок, как вдруг увидел на тропинке перед собой ту самую девицу, что уже начинала ему сниться.

Катя тоже увидела знакомое лицо молодого селянина и приветливо помахала рукой еще издалека. НачинАя разговор, Сарх степенно спросил:

— Куда направляешься? Не боишься бродить по нашим местам одна?

— Так чего бояться, бабушка сказала - разбойники здесь не водятся, дикие звери не нападают, - простодушно ответила Катя.

— Люди тоже разные бывают, - уклончиво пробормотал Сарх, едва скрывая восхищение. Сейчас, вблизи, освещенная солнечными лучами чужеземка показалась ему совершенной красоткой.

— Давай-ка, я тебя провожу!

— Что ты, не нужно! Я иду в Локмор, мне нужно передать угощение Спящим Богам.

Катя чуть было не сказала - «вашим Богам», да вовремя опомнилась. К тонкому миру Духов здесь относились серьезно, помимо Больших и Грозных Богов в каждом доме чтили также «маленьких хозяев».

"Ну, совсем, как домовых на Руси-матушке!"- умилялась Катя, слушая таинственный шепот Грейты во время их обычных бесед перед сном.

— Я могу тебя проводить, я никуда не спешу! - торопливо предложил Сарх.

Его кровь вскипела при мысли о том, что скоро они останутся наедине под густым пологом дубравы. Уж тогда-то сможет убедить ее раскрыть все свои тайны. А потом ничто не помешает им встречаться, и если Катрин будет с ним ласкова, Сарх даже готов дарить ей маленькие безделушки в подарок.

Правда, о женитьбе не может быть и речи! Родители никогда не позволят ему взять в жены бесприданницу с темным прошлым, да еще одного возраста с ним, когда вокруг немало молоденьких невинных девчушек, чьи родичи скопили полные сундуки добра для будущего зятя.

Кате вовсе не нужны были провожатые, она хотела тщательно изучить поляну возле дуба на предмет наличия какого-нибудь «портала» в двадцать первый век, в родимую Березовку.

Свидетели из Лоста ей в этом кропотливом деле точно не требовались, но мускулистый каменщик не отставал. Сарх на полном серьезе вдруг начал расписывать свою великую щедрость и доброту, готовность всегда прийти на помощь всем обиженным и угнетенным.

Катя его почти не слушала, раздумывая, как бы половчее отделаться от надоедливого кавалера. Тем временем они уже вместе вступили в дубраву, где каждому следовало замереть в священном трепете, в то время как Сарха, напротив, обуревали весьма земные интересы.

Не успела Катя благоговейно выложить перед заветным дубом немудрящие подношения, мысленно изложить просьбы и чаяния семьи пекаря Барга, как молодой провожатый взял ее за руку.

— Вот мы, наконец, остались одни. И в укромном месте! Никто нам не помешает.

Такое странное заявление Катю сперва позабавило, а потом она немного расстроилась, решив, что парень будет объясняться ей в любви и придется подыскивать вежливые слова для отказа. Святая простота! Каменщик даже не думал начинать цветистых речей, краснея от волнения и заикаясь при виде девичьих прелестей.

Сарх грубо прижал чужеземку к себе и попытался сразу же поцеловать в губы. Катя опешила на доли секунды, а потом начала царапаться и вырываться из крепких рук с решимостью лесной кошки. А Сарх начал посмеиваться, все более распаляясь:

— Дурочка, прекрати биться! Если не я, так другой возьмет и вовсе с тобой церемониться не станет. Всем у нас ясно, что ты уже испорчена, тебя даже вдовец с кучей детей не примет. Ты здесь чужая, неужели еще не поняла?

От такой откровенной грубости Катя едва не разрыдалась, сил сопротивляться у нее почти не осталось. Да и где ей было совладать с мужчиной, который каждый день ворочает тяжеленные каменные глыбы.

Глава 6. Избранница зверя

...Только сталь твоих глаз не забыть никогда,
а в груди ледяная морская вода…

Хелависа

Веймар вернулся в замок глубокой ночью. Старая Нарида не спала, ожидая его позднего возвращения, и привычно стала ворчать:

— Снова бродил по лесу голодный, одежда грязная, я сама приготовила тебе ванну, но она давно остыла. А ведь должен был раньше явиться, ты же не любишь такую жару. Что могло тебя задержать?

Ничего не отвечая, Веймар небрежно скинул плащ на руки кормилице, а потом, так же молча, опустился в глубокую ванну из серого мрамора. Казалось, барон сосредоточенно о чем-то размышлял.

Нарида же продолжала сыпать упреками, подливая из кувшина горячую воду:

— У Торма захромала лошадь, пришлось вызывать поселкового лекаря. Торговцы из Карста составили прошение на твое имя, просят позволить им проехать на Торжище через Лост, так как пустоши у реки кишат змеями. В замке куча других забот, а тебя нет целыми днями. В конце концов, кто здесь хозяин, ты или я?

Веймар, наконец, слабо улыбнулся, вытягиваясь почти в полный рост в своей огромной купели, которая помнила еще грузноые тела первых Лостанов. Глаза барона были закрыты, он отдыхал и почти не желал вступать в беседу со старой ворчуньей. Однако, кое-какие новости ей следует сообщить.

— Ничего Нарида, скоро тебе прибавится хлопот. Я ее нашел!

— О чем ты, никак не могу взять в толк... - заволновалась кормилица.

— Я нашел твою будущую хозяйку, Нарида. Свадьба состоится через месяца полтора, в период Зрелой Луны.

Старушка ахнула и опустила руки с кувшином, горячая вода выплеснулась ей под ноги:

— О, мой мальчик, хвала Богам! Кто же она? Из города? Вот чудовище, как ты смел ничего мне не рассказать раньше! Ну же, не молчи! Веймар!

— Я привезу ее сюда через пару дней, до заключения брака Катарина будет жить в замке. Тебе предстоит многое подготовить. Ей нужна лучшая комната, красивая обстановка, одежда и что-нибудь еще... что любят женщины... может, какие-нибудь безделушки в подарок.

— Ну, да, конечно, зачем ждать… Это чудесная новость! А ее родные? Ты уже с ними говорил? - жадно допрашивала Нарида. - А сама девушка рада? Катарина - прелестное имя! Она, верно, красавица, нежна и тиха, как дикая серна. Ах, Веймар! Скоро в нашем замке зазвучат детские голоса! Я знала, что не умру, пока не понянчусь с твоими волчатами.

— Надеюсь, все так и будет, - устало выдохнул барон.

— Но ты словно вовсе не рад? Что не так, скажи… Девушка все-все про тебя знает?

— Ей даже неизвестно мое имя! Я не уверен, что она вообще захочет стать моей женой.

— Но как же так, Веймар… она… она посмела тебе отказать? - в ужасе пролепетала Нарида.

Барон криво усмехнулся и скрылся под водой, избегая дальнейших расспросов любопытной кормилицы. Только старушку было не остановить, она сыпала все новыми вопросами, теперь Веймар не обращал на них никакого внимания. Он пытался угадать, как воспримет Катарина новость о предстоящем замужестве с незнакомым человеком, сколько времени ей понадобится, чтобы к нему привыкнуть.

А вот его покойного отца мало бы волновали такие мелочи. Хорган забрал к себе Лею в тот же вечер, как увидел юную красавицу на торжестве в честь приезда Наместника. Старого барона не тронули ни слезы, ни мольбы невинной девушки. Он овладел ею еще по дороге в замок, прямо в лесу, не стыдясь вооруженных всадников охраны.

И лишь через пару месяцев издевательств, когда понял, что новая игрушка в ожидании «приплода» грубо постановил:

— Родишь мне сына - станешь хозяйкой Ульфенхолл! Будет девчонка - прогоню плетьми...

Сына Хорган назвал Веймаром в честь пра-прадеда, прибывшего в Дэриланд с побережья Закрытого моря. Предок был славным воином, но, не выдержав распри со сводным братом - законным ярлом Атли, вынужден был покинуть родные фьорды, чтобы вместе с отрядом преданных храбрецов обосноваться на плодородных равнинах земли, далекой от морских просторов.

Кроме богатой утвари и оружия первый Лостан привез в новые земли и свое проклятие. Как гласит ппредание, однажды ради победы в военном походе морской разбойник обменял душу мрачному колдуну на способность принимать звериное обличье, что приводило бы в трепет не только врагов, но и самых верных соратников.

Даже на смертном одре первый Веймар грезил вольной жизнью пирата, рассуждая о будущем своего рода:

— У меня вместо сердца - кусок гранита в ледяной крови, его я и передам потомкам! И пусть одного из них непременно назовут моим именем, чтобы он взял мою силу, ловкость и быстроту. Пусть же он превзойдет меня в доблести и мощи. И станет счастливей меня… даже в своей серой шкуре.

Не оттого ли Хорган возлагал на маленького сына Леи большие надежды. Только мальчик вовсе не торопился их оправдывать. Хотя Веймар рос крепким и сильным, как и все в роду Лостанов, амбициозному Хоргану этого было мало.

Как-то раз, поставив высокого худощавого юношу перед собой, барон заорал так, что долго еще дрожали стеклышки цветных витражей в огромных окнах большого зала:

— Тебе скоро пятнадцать, а ты еще ни разу не обращался. Позор! Ты не мой сын! Зато твоя мать - блудливая сука, я так и знал, что она зачала тебя от метельщика! Я отправлю тебя в Сумрачную долину и выживай как хочешь, ублюдок. Сдохнешь там на снегу или вернешься на четырех лапах, ты понял меня? А убогую дрянь, породившую это отродье я скормлю псам Ульфенхолл. Хоть какая-то польза от дрянной потаскухи.

…Выбравшись от глубокой ванны, Веймар с удовольствием натянул на влажное тело чистую льняную рубашку, приготовленную Наридой. Давнишние воспоминания заставили снова почувствовать на клыках кровь отца.

Как будто это было лишь вчера - перекошенное бешенством, дурно выбритое, морщинистое лицо Хоргана, его разинутый черный рот и безумная ярость, заставившая кости Веймара расплавиться, изменяя форму… Потом дикая боль, пронзившая суставы, и осознание собственного превосходства над старым седым Волком. Он это смог. Ради Леи, не ради себя. Сам бы он выдержал не только холод и мрак Долины, но не побоялся бы даже гнева ее хозяина.