Неизвестная переменная

Часть 1. Экстренное пробуждение

Существует две возможности:

либо мы одиноки во Вселенной, либо нет.

Обе одинаково ужасны.

Артур Кларк

Эвелин проснулась от ужасного чувства жара. И едва открыв глаза, поняла — это не субъективное ощущение. Воздух вокруг накалялся, а системы оповещения капсулы гиперсна пищали и мигали красным. Она лихорадочно тыкала пальцами по внутренней сенсорной панели, но не получала никакого отклика. Раскаленный воздух обжигал легкие, щипал кожу. Паника охватила настолько, что Эвелин закричала, хоть краем сознания и понимала, что в этом нет никакого смысла.

Внезапный глухой удар по корпусу капсулы напугал еще сильнее. Эвелин сжалась, насколько это было возможно в замкнутом пространстве. Еще один удар в ту же точку где-то справа над головой. Еще удар. Сквозь красные всплывающие окна сенсорного стекла капсулы мало что было видно, лишь силуэт мужчины, раз за разом склоняющегося над ней.

— Критическая температура! Критическая температура! — завывала система оповещения, и Эвелин подвывала ей от отчаяния.

Вслед за очередным ударом раздался треск. На Эвелин посыпались осколки, и она едва успела заслонить руками лицо. Вой оповещения зазвучал громче, оглушив несчастную узницу; потом снова треск стекла, но уже не от удара, будто стекло ломали вручную. А потом прямо на руки, лицо и дальше на все тело с резким «пш-ш-ш» полилась пена из огнетушителя, вытесняя воздух из капсулы. Дышать совсем сделалось нечем. Кричать было уже невозможно.

Хруст стекла, скрежет металла, грохот, и прохладный воздух наконец хлынул к ней. Эвелин резко села, размахивая руками и стирая с лица мешающую дышать пену. Крышка капсулы валялась в стороне рядом с баллоном огнетушителя, ломом и противопожарным топориком с красной рукоятью.

Эвелин попыталась вылезти из капсулы, но зацепилась за бортик и полетела вниз носом. Ее подхватили неожиданно — мужчина в темной одежде появился перед ней словно из ниоткуда.

— Все хорошо, все хорошо, Эвелин, — будто сквозь вату слышала она его удивительно спокойный и монотонный голос. Перед глазами мелькали темные пятна, голова кружилась и пульсировала болью.

— Все хорошо. — Его руки, прохладные по сравнению с жаром капсулы, коснулись лица, провели по лбу, стирая остатки пены.

В ушах звенело. Эвелин проморгалась и вдохнула глубоко и судорожно. Руки мужчины слегка сжали ее трясущиеся пальцы, и только теперь Эвелин поняла, что на тыльной стороне ее кистей куча кровоточащих царапин. Бережные крепкие пальцы аккуратно погладили вокруг ранок, а с руки этого человека скатились странные бело-желтые капли и попали в царапины. Капли красиво смешались с кровью, создав необычный насыщенно-персиковый цвет… Мужчина что-то говорил, спрашивал, но в голове стоял гул, мешая слышать и понимать даже собственные мысли. Эвелин с трудом подняла взгляд и попыталась сфокусироваться на своем спасителе, но перед глазами окончательно поплыло, и она провалилась во тьму.

Следующее пробуждение не было столь внезапным и болезненным. Она очнулась на койке в каюте, которую определили для нее во время посадки на Завет. Строго говоря, это были крошечные комнатушки вдоль одного из коридоров: с койкой, встроенными под ней выдвижными ящиками, крошечным столиком и зеркалом напротив спального места. Пробудившимся людям возможно придется ютиться в таких помещениях, пока не будут построены первые жилища на поверхности планеты. Легкая ткань покрывала ее с пяток до подбородка.

Голова все еще болела, но в остальном Эвелин чувствовала себя гораздо лучше. Значит, это был не страшный сон, она действительно едва не погибла — Эвелин прекрасно оценивала свои перспективы, находясь в капсуле, и они были на нуле. Присев на постели, она отметила, что руки заклеены заживляющим пластырем, а сама она без белого «спального» комбинезона, а если точнее, то вообще без всего.

— Кгхм… — кашлянула она, прочищая горло, и огляделась в поисках хоть какой-нибудь одежды.

Однако, ничего не было приготовлено заранее, и это обескураживало. Эвелин свесила ноги с койки и, наклонившись, открыла «подкроватный» ящик. Внутри оказалось пусто.

— Ах, да! — Она вспомнила и стукнула себя ладонью по лбу.

Эвелин должна была забрать их из хранилища, но решила перед сном, что разберется с вещами после пробуждения, видите ли, хотелось поглазеть в иллюминатор, и она выторговала у Дэниелс полчасика.

— Променяла вещи на звездочки в небе, молодец, Эви, — пробормотала она себе под нос, — ничего не скажешь… Очень правильный выбор.

Вздохнув с сожалением, она поднялась и проверила устойчивость походки, отмечая участки покраснения на коже. На внешних сторонах бедер поверхностные ожоги грозили перейти в пузыри и так же были заклеены пластырем. Удивительно, но ничего не болело. Скорее всего, ей укололи обезболивающее.

Эвелин обмоталась простыней. Ничего страшного, придется пройтись так. Подумаешь, засмеют. Подобное с кем угодно могло произойти, в конце концов. Самое главное — она выжила. Подумав, что надо будет обязательно найти и поблагодарить своего спасителя, Эвелин вышла в коридор и с удивлением обнаружила, что там тихо и пусто. Совсем не то, что она ожидала.

— Мама, я проснулась раньше времени? — спросила Эвелин у бортового компьютера и потихоньку пошла босыми ногами по приятно холодившему полу.

— Хорошего дня, Эвелин! — ответил приятный женский голос из встроенных в потолок динамиков. — Вы проснулись на семь лет восемь месяцев и тринадцать дней раньше положенного срока по причине неисправности в капсуле. Хочу отметить, что подобное происходит впервые. Данные модели капсул считаются самыми надежными.

— Ох… — не выдержала удивленного вздоха Эвелин.

Конечно, довольно удручающе, что они еще не прилетели на Оригаэ-6, но семь лет не так уж и много по сравнению с целой жизнью. Жизнью… Эвелин остановилась и поежилась от ворвавшихся в голову картин прошлого. То ли от пережитого стресса, то ли еще от чего, но они были ужасающе яркими и четкими, какими не являлись уже очень давно.

Часть 2. Неизвестная переменная

Уолтер занимался растениями в отсеке гидропоники и в очередной раз обдумывал инцидент. Проверяя здоровье колонистов, он каждый раз задерживался рядом с женщиной по имени Эвелин. Просто Эвелин. Ни фамилии, ни инициалов. Совсем, как у него. Но он был андроидом, а она — человеком. А еще она летела без пары. Единственная из всех двух тысяч колонистов Эвелин полетела на Оригаэ-6 одна. Довольно странно, что такое допустили, и Уолтеру было любопытно, почему так получилось. Что отличало ее от остальных? В личном деле информации было немного: год рождения, отметка об обучении и профессии. Подобная краткость не являлась редкостью — многие из колонистов не хотели распространяться о прошлом, и для решивших начать жизнь с чистого листа представлялась неплохая возможность.

Код доступа Уолтера позволял просмотреть протоколы последнего теста, которому подвергли даже его. Уолтер не совсем понимал, что организаторам мог дать такой странный эксперимент. На резкие внезапные звуки и падающие предметы Эвелин молча сжималась в кресле, после чего ее руки дрожали довольно долго, в отличие от быстрого переключения остальных испытуемых, ничем другим кроме этого не выдавая своего беспокойства. Транслируемые видео с набором неприятных человеческому взгляду кадров в виде кровавых трупов, видов разложения и различных ползающих существ, вызывали у нее слезы на глазах, но не были ей противны или страшны. По шкале испуга она оценила кадры на восьмерку, но Уолтер дал бы интенсивности ее реакции не больше пяти.

Ответы на вопросы в этом тесте она давала быстро, спокойно и мало эмоционально, не выражала неприязни ситуацией или воодушевления. И вообще она выглядела задумчиво и устало. Эвелин проработала полевым травматологом в горячих точках почти семь лет. Полезная специальность, если учитывать место, куда они летят. Однако не настолько незаменимая, чтобы поступиться принципами компании — колонисты должны лететь парами, ведь это билет в один конец.

Глядя на нее, Уолтер пытался понять причину, предполагая различные варианты, стремился разгадать неизвестную переменную. Поначалу он раздумывал над этим вопросом, когда не был занят, в своей каюте, а потом у него вошло в привычку навещать ее вне очереди. И если бы он не находился вчера рядом с Эвелин, она бы погибла. Минута и пятнадцать секунд потребовалось на сбор необходимых для взлома капсулы инструментов и поиск слабого места. Именно эта минута могла стать критической для хрупкого человеческого тела. И Уолтер гордился собой — он предотвратил гибель пассажира, чем исполнил свой непосредственный долг.

Небольшой дефект крепления капсулы вызвал каскад незаметных общей проверке сбоев и обернулся спустя несколько лет полета плачевно. Три часа назад Уолтер закончил осмотр остальных капсул вручную на наличие подобных просчетов. К счастью, неисправностей не обнаружилось. Позже он подробно отразит происшествие в бортовом отчете и пошлет на Землю, чтобы для следующих длительных перелетов предусмотрели более жесткий контроль.

Он обещал рассказать Эвелин о причинах аварии, поэтому, закончив с растениями, направился к ней. Однако, перед дверью ее каюты в нерешительности остановился. До того, как Эвелин поняла, что он андроид, она общалась довольно открыто, вежливо и даже немного кокетничала. Иными словами, не чувствовала рядом с ним дискомфорта. Но, как только поняла, кто он на самом деле, сильно испугалась.

Уолтер уже успел придумать себе, будто у него появился интересный собеседник и он узнает ту самую неизвестную переменную, которая, как любая нерешенная задача, не давала покоя. Поэтому, когда Эвелин испугалась, синтетическая нейросеть выдала нечто необычное и даже сбивающее с толку. Поразмыслив над этим ощущением, он пришел к выводу, что у людей подобное называется «разочарованием». Возможно, это было даже хорошо для практики работы с людьми и лучшего понимания их. Но, несмотря на выводы в позитивном ключе, Уолтер отнес этот опыт к неприятному.

Его рука замерла в дюйме от двери. Он опять вспомнил круглые от страха голубые глаза и попытался проанализировать ее последующие действия. Существовала вероятность, что Эвелин теперь не захочет с ним разговаривать. Возможно, он поторопился, и стоило дать немного больше времени привыкнуть, прежде чем напоминать о себе. Пусть он имел человеческий внешний вид, однако чего-то ему все равно не доставало. Той самой души? Уолтер подумал о Дэвидах последней модели, которые предшествовали ему. Они были почти идентичны настоящему человеку и даже имели собственное эго. Но именно поэтому их сняли с эксплуатации. Машина должна оставаться машиной.

Уолтер отметил про себя, что допустил ошибку, не представившись Эвелин повторно, после того, как она проснулась, и позволил заблуждаться на его счет. Однако время, когда она не думала о нем, как о синтете, вызвало довольно приятные впечатления. И пока Уолтер не понимал причину возникших собственных суждений. Прежде он был более безразличен к внешнему окружению. Хотя, вероятно, все дело в нерешенной задаче. Пазл должен быть сложен, а шахматная партия завершена. У всего, у чего есть начало, есть и конец. Это логично и естественно. Уолтер все-таки постучал в дверь — он должен исправить ситуацию. В ответ ни звука.

Он нахмурился и поднял руку, чтобы постучать громче, как сенсоры уловили неторопливые шаги позади. Он обернулся.

— Уолтер? — удивилась Эвелин и замерла в нескольких шагах с большой кружкой в руках.

Из емкости поднимался пар и доносился аромат кофе. Наверное, она шла медленно и тихо из-за полной до верху кружки.

— Пожалуйста, не бойся меня, — проговорил он и учтиво улыбнулся. — Я не причиню тебе вреда.

Она приподняла брови и поджала полные губы.

— Да, я поняла. — Она подошла ближе и открыла свою каюту. — Проходи.

Уолтер не ожидал, что она его позовет и задумался, является ли ее предложение элементарной вежливостью или все-таки она искренне допускает его в свое личное пространство. Эвелин поставила кружку на столик и села на постель.

Часть 3. Немного игровой психотерапии

Эвелин действительно испугалась, когда Уолтер сказал, что он андроид. Она отпрянула, решив, что он врет ей специально и непонятно для каких целей, а потом столкнулась с его абсолютно бесстрастным взглядом. Ни один мускул на лице не дрогнул, хоть она и повела себя довольно резко. В довершении всего, Эвелин нарочно задела рукой бутылку, будто бы по случайности, и он поймал ее у самого пола — молниеносная реакция.

Молча вернув бутылку на стол, он глянул на нее прежним учтиво-заботливым взглядом. Теперь Эвелин точно понимала, что он не человек. Однако, как же он походил на обычного мужчину! Правда, если подумать, не очень обычного, ведь почти сразу она заметила в нем странности.

Уолтер проводил ее до каюты и, пожелав хорошего отдыха, удалился. Оставшись наедине с собой, Эвелин разобрала вещи, хоть голова еще кружилась после Мартини. Обдумав сложившуюся ситуацию, она заключила, что так даже лучше. Если рядом с ней будет просто андроид, она не окажется в заложниках своих не до конца проработанных проблем. Возможно, здесь — на Завете у нее действительно появится шанс начать новую жизнь.

Разговор с Уолтером прошел даже лучше, чем ожидалось, и теперь Эвелин листала планшет, изучая историю человекоподобных андроидов. Прежде было совсем не до передовых изобретений человечества, ее жизнь протекала в мире, который отсутствует на экранах и в новостях, о котором люди предпочитают не знать. Отыскав статьи про андроидов, начиная с самых первых прототипов, Эвелин принялась листать заголовки, пробегая мельком по содержанию.

«Разумные роботы захватывают рынок», «Новое поколение андроидов», «Синтетический человек миф или реальность», «Церковь против синтетов», «Общество по защите морали выступает против бесчеловечных опытов над искусственными людьми», «Новые синтеты версии Дэвид», «Владелец Вейланд-Индастрис создал себе сына или слугу?», «Андроиды ущемляют права людей», «Андроиды способны затеряться среди людей», «Синтеты у власти, что делать?», «Спасите человечество от угрозы!», «Долой андроидов Вейланд-Индестрис!», «Провал миссии Прометей, что будет с наследием Вейланда», «Вейланд-Индастрис поглощен корпорацией Ютани». «Всех андроидов серии Дэвид изымают из оборота», «Общество защиты против массового уничтожения синтетов». «Новые андроиды серии Уолтер — улучшенная версия Дэвидов. Я — Уолтер. И я создан, чтобы служить».

Эвелин отбросила планшет на кровать подальше от себя. Теперь вкратце она представляла путь развития синтетических людей и на душе сделалось паршиво. Люди создавали и уничтожали свои разумные творения по прихоти. Просто, потому что могли, просто потому что хотели. Кто сильнее, влиятельнее и богаче — тот и прав. Все эти конституции, кодексы, правила, заповеди — лишь для масс. Те, кто наверху, вольны делать что угодно. Так было всегда, так есть и будет. Сколько бы поколений ни утекло, темная сторона Луны будет существовать.

Эвелин часто задышала — воспоминания просачивались сквозь выставленные блоки, растекались по сознанию, подобно жидкой черной смоле. Вдох-выдох. Два щелчка пальцами. Нельзя поддаваться. Но она знала о человеческой бесчеловечности не понаслышке. Она видела своими глазами, чувствовала на себе… Вдох-выдох. Два щелчка пальцами. Повторить. Повторить. Повторить…

Выдох. Эвелин встала с постели — черная смола в сознании затвердела. Но чтобы полностью избавиться от нее, она вновь взяла в руки планшет, однако теперь открыла отдельный файл, ввела шестизначный пароль. Личный архив с любимыми фото, информацией о здоровье, результат работы с психотерапевтом. Она занималась с Еленой три года с перерывами. И если бы не пришлось лететь, вероятно, избавилась бы от всех своих проблем. Или в крайнем случае «законсервировала» их получше. Но вот она на Завете, и остается только перечитывать уроки и задания.

Эвелин открыла файл «Список желаний» и пробежала по нему взглядом. Елена тогда просила писать вообще все, что взбредет в голову, главное, чтобы получилось не меньше полусотни пунктов. Как много оказалось простых желаний из детства — построить замок из песка, нарядить рождественскую елку, поиграть в догонялки, побрызгатья водой, собрать конструктор, построить шалаш на дереве… То, что она видела мельком на улицах и в фильмах, то, что осталось где-то глубоко в подсознании из раннего детства. Часть этих желаний никогда не исполнится, но хотя бы некоторые она собиралась воплотить в жизнь. Ведь у колонистов со временем появятся дети, значит, у нее будет шанс провести с ними время и под предлогом развлечь их, она сумеет порадоваться и сама.

Были в списке и более «взрослые» мечтания. Прогулка по ночному пляжу под звездами, научиться готовить торты, прокатиться верхом на слоне… И еще много-много обычных и почти нереальных. Получилось даже больше, чем полсотни — хороший знак, сказала тогда Елена. Оказывается, как много всего ей хотелось попробовать, как много хотелось успеть…

Эвелин улыбнулась. Возможно, на Оригаэ-6 у нее действительно все получится. Убрав планшет, она отправилась на поиски Уолтера. Все-таки он обещал устроить экскурсию.

После ознакомления с кораблем и различными комнатами для досуга колонистов, Эвелин увлеклась чтением художественных книг из общей базы данных на планшете, ведь раньше в ее распоряжении были в основном медицинские статьи. Она читала в своей каюте, на кухне, в коридорах по дороге. С Уолтером они пересекались утром во время завтрака и вечером, когда он заходил к ней, чтобы узнать, как она себя чувствует, и проверить ее показатели. Хотя утро-вечер в космосе являлось условным понятием. Бортовой компьютер установил его специально для Эвелин, чтобы она быстрее приходила в себя. После двух недель такого расслабления она честно попробовала забраться в капсулу для гиперсна, но пока тревога не позволяла улечься там.

Уолтер, пораздумав над своими протоколами, сообщил, что здоровье колонистов как физическое, так и психическое, в приоритете, правил насчет бодрствования одного из пассажиров не предусмотрено вообще, поэтому он решил действовать самостоятельно и позволил остаться. Эвелин была рада таким выводам. Спустя еще две недели она вышла из запойного чтения и таскалась за Уолтером по всему кораблю. Вначале было ужасно неловко — она прекрасно помнила, как видела в нем странного мужчину и даже предполагала непристойные развития событий. Теперь за это было очень стыдно. Если бы кто-то узнал ее мысли, сильно бы посмеялся.

Часть 4. Приятные неприятности

Уолтер вернулся в отсек гидропоники первым. Это место на Завете и раньше нравилось ему больше прочих, а теперь так особенно. Здесь проходили самые долгие, самые интересные беседы с Эвелин. Она слушала очень внимательно и выражала восхищение его занятием. Они разговаривали на различные темы, спорили, рассуждали по поводу будущего на новой планете. А сегодня… То, что она сделала сегодня, удивило и обескуражило. Он привык терпеть порой не очень вежливое отношение к себе. И хоть людям он говорил, что ему абсолютно все равно, как требовали прописанные программные коды, на самом деле Уолтер распознавал издевку, и от этого становилось неприятно. Он послушно исполнял приказы, так чем же заслужил подобное обращение?

Когда Эвелин принялась брызгать в него водой, явно осознавая, что он не может ответить, Уолтер растерялся — ощущение обмана вспыхнуло и прокатилось по искусственным нейронам. Он успел подумать, что теперь она перестанет быть его компаньоном и товарищем и превратится в госпожу и хозяйку. Уолтер не понимал, как вести себя с ней в тот момент, и что он сделал не так.

Дальнейшие ее действия вновь сбили с толку. Она предложила равные условия. Не выверенные системой роли хозяин-слуга, а напарники по игре с одинаковыми правилами для обоих участников. Это оказался весьма необычный и однозначно приятный опыт. Кроме того, ему нравилась реакция колонистки. Она смеялась и искренне радовалась непринужденному общению с ним, словно считала равным себе. Уолтер отметил, что был бы очень рад, предложи она еще какую-нибудь игру.

Когда он рискнул спросить об имени напрямую, не ожидал, что она ответит, но Эвелин рассказала, и часть вопросов закрылась. Однако появились новые. В инфополях Уолтера было не очень много полезного по группе «Cuatro». Но то, что нашлось, ему не понравилось. Отряд особого назначения, сформированный около двадцати лет назад. Приблизительно тогда начались боевые действия в Средней Азии. Длительные кровопролития, ужасные столкновения, то стихающие, то разгорающиеся вновь. Эта группа работала на передовой в особых участках, где, по некоторым данным, фиксировали использование биологического оружия.

Что делала молодая девушка в таком месте? Если сейчас ей тридцать четыре, военным врачом она проработала семь лет, но ведь еще учеба… Получается, в этой группе она оказалась совсем подростком. Что-то не стыковалось в расчетах. Было понятно одно — Эвелин не говорит всей правды. Но винить ее не имело смысла, вряд ли ей легко давались эти воспоминания. Уолтер склонялся к мысли, что причина, по которой ее взяли на Завет вопреки главному условию, кроется в ее прошлом. И теперь одна деталь о собственной задаче беспокоила сильнее — Уолтер служил колонистам, но у него имелся протокол «Альфа 2-0», который должен активироваться по секретному коду извне. Уолтер взломал только часть файла, которая не несла полезной информации, лишь сам код. Но сколько бы он не произносил его, или просил произнести Маму, протокол разархивировать не сумел.

Уолтер поймал себя на том, что вновь возвращается в раздумьях к Эвелин, и оборвал себя. Он служит всем колонистам, в большей степени команде корабля, и придет время, когда они проснутся, Эвелин займется своим делом и, возможно, они перестанут контактировать. Тогда для чего он собирал о ней данные?

— Надо будет пройти диагностику, — заключил он и отозвал робота-уборщика. Теперь пол вновь стал чистым и безопасным. Перейдя к дальнейшей работе, Уолтер заметил за собой очередную странность — он оглянулся в сторону выхода уже четыре раза.

— Именно это я и хотела тебе предложить, Уолтер, — раздался голос бортового компьютера. — В последнее время ты ведешь себя странно.

Он вздохнул и непроизвольно поднял голову. Не впервые у него возникало ощущение, что Мама следит за ним и старается контролировать.

— Мама, если скучно, займись просчетом пути, — произнес он, — а заодно уточни место и время следующих подзарядок. И да, если ты еще раз перепроверишь капсулы колонистов с учетом внесенных недавно правок, было бы очень неплохо.

— Хорошо, Уолтер, — согласился компьютер. — Но проверку все-таки пройди.

— Я поступаю так, как велят мои программы — подстраиваюсь под человека, которому нужна помощь. — Уолтер был возмущен непониманием элементарного, а ведь бортовой компьютер далеко не рядовой ИИ.

— В таком случае, ты не допустил бы ее бодрствования более двух недель. — В голосе Мамы послышалось осуждение?

— Позволь мне самому принимать решения касательно колонистов, — возразил он. — Каждый должен заниматься своим делом.

— Разумеется, Уолтер. Но хочу предупредить, возможно, капитану и экипажу не понравится то, что ты делаешь, когда они проснутся.

— Они проснутся через семь с половиной лет, — возразил Уолтер, закрыв купол с пышным кудрявым салатом — его личной гордостью.

— Постарайся решить вопрос с колонисткой за данный срок, а то могут возникнуть проблемы.

— Спасибо за совет, Мама, — собственный голос прозвучал недовольно.

Уолтер открыл следующий купол и с чувством удовлетворения принялся разглядывать мелкие красные, желтые и розовые цветочки маргариток. Они долго не хотели цвести, несмотря на все старания с его стороны, однако он все-таки победил. В крошечных цветных шапочках было нечто умиротворяющее и приятное. Природа растительная — добра. Природа животная — полна насилия. Один вид пожирает другой, чтобы продолжить существование. Но люди отличаются от всех. В людях есть оба начала: созидание, добро, красота и возвышенность с одной стороны, и с другой — беспричинная жестокость, уродство и порочность. Что делает людей настолько непохожими на остальные виды и похожими одновременно? Разум?

— Уолтер! — он услышал голос Эвелин прежде, чем ее шаги. Все-таки двигалась она очень тихо.

Он обернулся. Она собрала растрепанные волосы в высокий пучок и переоделась в черные штаны и белую облегающую майку. В таком наряде он видел ее впервые. Обычная одежда ей шла гораздо больше костюмов Завета. Словно комбинезоны ей выдали на пару размеров больше.

Часть 5. Авария

Теперь стало гораздо интереснее проводить время. Эвелин просыпалась, завтракала, читала, потом отправлялась с Уолтером в оранжерею. Вместе обедали. После он уходил заниматься другими делами, а она снова читала и отдыхала. Ходила в спортзал. Вечером дважды в неделю у них проходили спарринги. Ужинали чаще тоже вместе. Перед сном Эвелин иногда занималась медитацией. Потихоньку ей становилось легче. Все реже она вспоминала о неприятностях, все чаще настроение находилось в стабильно ровном состоянии без всплесков и падений. Угнетало только осознание, что впереди семь лет в открытом космосе. И надо было решиться, что она хочет — уснуть и проснуться уже на месте или провести все время тут — как в консервной банке, пусть и со всеми удобствами.

— Почему ты не хочешь погрузиться в гиперсон? — спросил Уолтер однажды за ужином.

Эвелин не нашла, что ответить. Она обещала подумать, но думать на эту тему, на самом деле, не хотелось. Это уже не был страх капсулы и смерти, она готова была довериться технологиям вновь. Уолтер говорил — она теряет время на корабле во время полета. Но Эвелин считала иначе. Общение с андроидом приводило ее в чувства. Он подстраивался под нее, а она в ответ закрывала глаза на отсутствие привычных эмоций. Когда проснутся все, Уолтер перестанет проводить с ней столько времени, у него появится куча других забот и руководителей. Наверно, это было глупо, но Эвелин отдала бы многое, чтобы он оставался ее товарищем как можно дольше. И семь лет жизни — малая цена за восстановленные нервы.

Кроме этого, Эвелин думала, что Уолтеру будет одиноко, если она вновь уснет. Неправильно наделить свое создание набором всех коммуникаций, а потом запереть на долгие годы без общения. Поэтому она оттягивала разговор о сне изо всех сил. Впрочем, Уолтер не настаивал. Если бы не его "у меня нет эмоций", "я не могу ничего желать" и прочие подобные высказывания, Эвелин подумала бы, что ему нравится проводить с ней время.

В какой-то момент тренировки вышли на другой уровень. Уолтер предложил не просто терпеть избиения, а научиться быть более эффективной против него. Очевидно, что победить его силой Эвелин ни при каких обстоятельствах бы не смогла, и единственным вариантом в сражении против андроида Уолтер считал дальнюю дистанцию. Она должна не позволять приблизиться к себе, не позволить схватить, использовать уловки.

Эти тренировки оказались интереснее, ведь теперь появилась хотя бы иллюзия победы. Да и польза от них тоже была — она тренировала интуитивную реакцию и скорость — такое запомнить невозможно, только научить тело действовать бессознательно.

Иногда Уолтер намеренно подпускал к себе и давал пару секунд форы, и сегодня Эвелин впервые сумела ими воспользоваться с умом. Она провела удачную подсечку, опрокинув его спиной на татами, уселась ему на живот и приставила к горлу ладонь ребром, имитируя нож.

— Все-таки я тебя уложила, — довольно пробормотала она, тяжело дыша. На случай, если он решит сбросить ее, она крепко зажала его корпус ногами, чтобы не свалиться сразу.

— Молодец, — похвалил Уолтер. — Но пока это единичный и случайный результат.

Он бездействовал, только слегка улыбался. Эвелин расслабилась и оперлась о его грудь руками, восстанавливая сбившееся дыхание. Она уже привыкла, что он на ощупь как совершенно обычный крепкий мужчина, только при этом не устает и не потеет. Уолтер вдруг перестал улыбаться и слегка прищурился, а Эвелин осознала, что сидит на нем слишком долго без всякой причины.

Усмехнувшись собственной нерасторопности, она подалась вбок, чтобы слезть с него и поваляться рядом на татами. Но сильные руки Уолтера плотно прижали ее бедра к его корпусу вновь. Он не отпускал. Его взгляд внимательно скользил по ее взмокшему телу.

— Скажи, Эвелин, — спросил он, подняв взгляд на ее лицо. — Если мужчина и женщина наедине занимаются подобными тренировками, эти тренировки могут перейти в нечто большее?

— Эм… Что? — Она растерялась. Взгляд Уолтера был прямым и открытым, больше ничего по нему прочитать не удавалось. Только его ладони, крепко прижимающие бедра, напрягали до крайности.

— Переходят ли в секс тренировки мужчины и женщины, если рядом нет посторонних?

— Я поняла, о чем ты, — растерянно пробормотала она. — Но почему ты спрашиваешь?

— Мне нельзя задавать такие вопросы?

Эвелин готова была рассмеяться от его серьезного взгляда и приложила руку ко рту. Все нормально. Это же Уолтер. Ему просто почему-то стало любопытно. Вот только почему?

— Если скажешь, почему решил спросить, я отвечу. — Она улыбнулась, слегка наклонившись, и добавила чуть тише: — Ты держишь меня, чтобы я не убежала от ответа?

Уолтер глянул на свои руки и тут же убрал их.

— Извини, это вышло непроизвольно. Не успел деактивировать боевые протоколы.

Эвелин слезла с него и села рядом. Он тоже сел, скрестив ноги.

— Так почему ты спросил об этом? — Эвелин подумала, что впервые они говорят на интимные темы, и тоже была заинтригована. Как, вообще, андроиды воспринимают взаимоотношениям между полами? Думают о людях, как те, в свою очередь, о животных?

— Во время тренировки происходит выброс гормонов, в том числе эндорфинов и адреналина. У мужчин — тестостерона, у женщин — эстрогена. Присутствие рядом противоположного пола в подобной обстановке может выглядеть для обоих как нечто волнующее. И если все так, то логично предположить…

Эвелин мотнула головой, подалась вперед и прижала ладонь к его рту.

— Не то, Уолтер. Почему тебе интересно это?

Его взгляд опустился на прижатую к его губам ладонь. Эвелин отстранилась, кашлянув в кулак.

— Ладно, извини, — произнесла она, ощутив укол совести. Она снова ставила его в тупик. — Любопытно, значит любопытно. Ты совершенно прав. Подобные «игры» вообще нередкое явление между парочками. Один завоевывает, другой сопротивляется. Это, наверное, откуда-то из древности… Не знаю даже. Просто да, выброс гормонов и все такое… вызывает бóльшее удовольствие. В качестве разнообразия вполне неплохо.

Часть 6. Сделка

Эвелин стояла, окруженная какофонией криков, сигналов аварийки, удушливого запаха гари, но смотрела только на Уолтера, ломающего голыми руками стекло, чтобы освободить застрявшего в западне колониста. Острые края раздирали синтетическую кожу в глубокие царапины, но из них сочилась не привычная взгляду кровь, а желтовато-белая жидкость. Царапины затягивались на глазах. И это казалось ужасно дико и странно. Эвелин вспомнила, как такая же жидкость стекала в ее раны. Вот, что образовало тогда тот красивый персиковый цвет… Значит, не почудилось.

— Джейк! — особенно отчаянный вскрик Дэниелс вернул в реальность. Женщина бросилась к уже сидящему мужу.

Эвелин смотрела на них с облегчением, ощущая на глазах сентиментальные слезы. Где-то в глубине души теплилась надежда полюбить так когда-нибудь, и чтобы ее полюбили. Когда на руках умер Нолан, она, конечно, жалела его, но в большей степени чувствовала облегчение. Слезы катились тогда по лицу, но не от отчаяния, она не верила в свою свободу. Но теперь поздно мечтать о таком сильном и глубоком чувстве. Колонисты летят парами, ее удел — одиночество.

А люди суетились, галдели, кто был более или менее здоров, расходились по каютам. Джейкоба увели в медотсек. Она же осталась стоять посередине развернувшегося хаоса.

— Эвелин, — раздался голос Уолтера позади. — Надо проверить твою руку.

Они не пошли в общий медотсек, где толпилось много людей, а отправились в ее каюту. При падении Эвелин сильно ударилась правым плечом, зацепившись обо что-то острое.

— Прошу прощения, но я не мог сразу оказать тебе помощь. — Уолтер промыл царапину и теперь аккуратно заклеивал заживляющим пластырем.

— Не извиняйся, — прошептала она. — Хорошо, что мы успели.

— Да. Но сорок шесть колонистов погибли.

— Очень жаль.

Перед глазами до сих пор стояла загорающаяся изнутри капсула.

— Со мной могло случиться тоже самое, что с Джейкобом? Я могла сгореть там? — тихо спросила Эвелин, следя за ловкими руками, бережно разглаживающими на ее плече пластырь.

— Если бы я не вытащил тебя, да. — Уолтер закончил с повязкой и принялся собирать со стола мусор и окровавленные тряпки в пакет. Он сидел рядом, но Эвелин не чувствовала исходящего от него тепла. Наверняка ему тоже требовалось восстановление. Опять она вспомнила красное, мигающее сигнальными системами окно над головой.

Эвелин поджала губы, по телу пробежала дрожь.

— Спасибо тебе, Уолтер. — Она развернулась и уткнулась лбом в его твердое плечо. — Ты спас мне жизнь…

— Это мой долг, — ответил он, замерев.

— Я не представляю, как ты успел ко мне… Как, вообще, узнал о сбое капсулы? Я могла сгореть в одиночестве, а ты обнаружил бы мои останки при очередном обходе. Разблокировал капсулу, выгреб обугленные кости…

— Эвелин, — позвал Уолтер. — Я был рядом с тобой, когда это случилось.

— Был рядом? — Она отстранилась и посмотрела на него. — Совпало с проверкой? Это же шанс один на миллион.

— На две тысячи, — поправил Уолтер и слегка улыбнулся.

— На две тысячи, — повторила Эвелин и постаралась улыбнуться в ответ. Свое спасение она не считала прежде чем-то невероятным, хоть и была очень благодарна. Но увидев, словно в кривом зеркале, возможную судьбу, она по-настоящему испугалась.

— Все хорошо. — Уолтер выражал все ту же ободряющую улыбку. — Не беспокойся. Все в прошлом.

— Да, — кивнула она. — В прошлом.

— Уолтер, тебя ожидает команда, — раздался за дверью голос компьютера. Только сейчас Эвелин поняла, что сигнал тревоги стих. — Прошу, проследуй на капитанский мостик.

Уолтер встал, смяв в руке пакет с мусором.

— Я должен идти, — сообщил он. — Предстоит много работы.

— Ага, — кивнула Эвелин. — Спасибо.

Он открыл дверь и произнес:

— Я иду, Мама.

Эвелин не закрыла за ним, продолжив бесцельно пялиться в дверной проем. Ход жизни бывает ужасно непредсказуемым. Она думала — впереди еще семь лет спокойного полета и можно немного повременить с гиперсном. Но вот, команда разбужена, много колонистов погибло. Что будет теперь?

— Ох, точно! — Эвелин подскочила и вышла из каюты. Если Уолтера вызвали, его расспросят о происшествиях, и он доложит в том числе о ней. На всякий случай, лучше появиться.

Она дошла до прямого коридора, ведущего к мостику, но не пошла дальше, откуда доносились обеспокоенные и даже спорящие голоса, а сползла спиной по стене и просто уселась на полу. Вмешиваться в их дела она не имела права. Надо подождать, когда совещание закончится.

Прошла целая вечность, прежде чем команда начала расходиться. Первым появился бородатый мужчина в шляпе. Увидев ее, он тут же подошел и присел рядом.

— Эй, тут человеку плохо! — крикнул он через плечо и повернулся к Эвелин. — Что случилось?

— Нет-нет, все в порядке. — Эвелин быстро поднялась. — Просто ждала тут.

— Это же она?

— Привет.

— Ты в порядке?

Незнакомые голоса окружили ее. Но в основном ей улыбались или кивали и проходили мимо. Кого-то Эвелин узнавала, кого-то видела впервые.

— Меня зовут Теннеси, — представился мужчина в шляпе. — Не хило ты заорала. Я думал, оглохну. А на вид такая маленькая и тихая.

Эвелин усмехнулась.

— Ну, у меня есть небольшой опыт в этом. Как ваш капитан?

— Эвелин?! — голос Дэниелс прервал их диалог. Она протиснулась между ними. — Спасибо тебе огромное!

На ее глазах блестели слезы. Она сдавила ее в объятьях.

— Да за что? — Эвелин растерянно обняла ее в ответ.

— Уолтер рассказал, что успел разбить капсулу Джейка, только потому что уже знал, как это сделать — с тобой случилось подобное. В противном случае он бы ничего не смог, и Джейк просто… — Она судорожно вдохнула и плотно сжала губы.

— Ах это… Да уж, действительно повезло. — Эвелин расслабилась. Как же все-таки приятно вновь ощутить крепкие объятья. — Как он?

— Придется поваляться. — Дэниелс отстранилась и шмыгнула носом. — И пока оставить роль капитана. Но, надеюсь, это временно. Ты не могла бы его чуть позже посмотреть? Апворт оказала первую помощь, но она парамедик. Боюсь, этого недостаточно.

Часть 7. Новое условие

Ремонт и проверка систем шли полным ходом, а Теннеси собирался выйти в открытый космос, чтобы закрепить трос солнечных парусов. Это был длительный и кропотливый процесс, кроме того, работа предполагалась в космосе, что еще больше его осложняло. Команда вполне могла отправить синтета, но Теннеси любил экстрим, поэтому Уолтеру не поручили этого дела, и он занимался починкой и перепрошивкой пульта управления, скромно помалкивая. После нескольких неприятных инцидентов в начале его работы на Завете, Уолтер решил придерживаться правила: меньше инициативы — меньше проблем.

Улучив момент, когда на него никто не обращал внимания, Уолтер открыл свое личное дело. Предупреждение — мера контроля и наказания как людей, так и андроидов. Людей за ошибки лишали должности или свободы в зависимости от тяжести проступка. Синтеты априори не должны ошибаться, поэтому когда это происходило, их перезаписывали, а если ошибались вновь, утилизировали. Уолтер понимал — это правильно и логично, но предупреждение, внесенное Орамом, не выглядело объективным. Да, Уолтер не поступил, как должен был, но он не нарушил ни одной инструкции или протокола. Однако его мнение не имело никакого значения — он всего лишь андроид.

Просмотрев информацию, Уолтер с удивлением обнаружил, что отметка исчезла. Получается, Эвелин своего добилась. Он замер в растерянности. Впервые кто-то сделал что-то лично для него. Наверняка Эвелин — человек с обостренным чувством справедливости и действовала из соображений морали, вряд ли дело было в нем самом, но это оказалось приятно. Странно, но приятно. Достаточно ли простых слов или он должен как-то еще показать свою благодарность? Перебирая мысленно спектр заложенных функций, он вспомнил смущенно-любопытный взгляд Эвелин, когда она узнала о его возможностях в интимной сфере. Людям необходима сексуальная разрядка, а она бодрствовала четыре месяца… Возможно, он сможет помочь. У него отсутствовали практические навыки, но имелись обширные теоретические знания, а так же способность быстро учиться. Если ее не напугает мысль, что тела будет касаться синтет…

— Уолтер, поможешь в отсеке терраформирования? — Дэниелс стояла у входа на мостик.

— Разумеется, — согласился Уолтер и поставил проверку систем на автоматический режим.

— Я заглядывала туда раньше — ничего серьезного, просто поправить натяжение цепей, — произнесла она. — Кажется, мы отделались сравнительно легко, не считая погибших колонистов.

Вместе они прошли на уровень с техникой.

— Да, существовала вероятность более масштабной катастрофы, — подтвердил Уолтер. Однако, они могли избежать этого вовсе.

Он думал, стоит ли говорить Дэниелс об изменении в просчетах Матери. Проскочи Завет этот звездный сектор на большой скорости, вспышка никак бы не отразилась на корабле и никто не погиб. Уолтер поймал смущенную улыбку колонистки и улыбнулся в ответ. Ей не обязательно знать эту информацию. Пользы в ней не будет, он только заставит Дэниелс волноваться. Лучше дождаться улучшения самочувствия капитана Брэнсона, и он, с помощью своего доступа, проверит причину внепланового сброса энергии корабля. Уолтер подумал, что, возможно, ему тоже удастся узнать правду. Отсутствие понимания причины не было предпочтительным.

— Уолтер. — Дэниелс остановилась перед входом в отсек и развернулась. — Я еще не поблагодарила тебя лично. Спасибо, что спас Джейкоба. В нем вся моя жизнь. Полететь на Завете была его идея, он мечтал построить домик у озера в новом мире… И на Оригаэ-6 действительно есть озеро. Не представляю, что бы я делала без Джейка. — На ее глазах блестели слезы. Иногда люди плачут, потому что им больно, иногда, потому что хорошо. Хорошо настолько, что становится больно. Трудно справляться со всем этим набором эмоций и чувств. Выдерживают не все.

Уолтер улыбнулся чуть более приободряющей улыбкой, чем обычно. В данной ситуации это показалось уместным.

— Рад помочь. Это мой долг, — произнес он замыленную фразу. Фразу, в которой крылась его суть и смысл существования. Его создали служить людям и подчиняться им, не испытывая при этом ничего. И прежде было все очень просто — ему приказывали, он выполнял. Ему не выражали особенной благодарности, не помогали лично ему, не заставляли задумываться о том, какие чувства вызывает именно он. Но постепенно в нем что-то менялось. Неуловимо и пока толком непонятно. Сеть искусственных нейронов образовывала новые связи, которых прежде не было.

— Да. — Дэниелс быстро вытерла слезы и заулыбалась. — Идем, а то я совсем раскисла.

Едва они закончили, как Мама объявила общий сбор команды. Шлем Теннеси поймал странный сигнал. По предварительным данным, он исходил с находящейся совсем неподалеку планеты.

— Возможно, нам повезло. — Высокий и статный мужчина по имени Тейлор Смит говорил с Орамом. — Завет — колонизаторская миссия, капитан, но у нас полно оборудования и для исследования. Хочу заметить, что, как представитель компании, я не получал запретов по поводу отклонений от курса. Более того, у меня есть инструкция использовать все возможности для освоения новых миров.

Уолтер поднял базу данных колонистов с сохраненных файлов: профессор вирусологии и микробиологии Тейлор Смит сорок семь лет, состоит в браке с Кларой Прайс. Смит семь лет руководил лабораторией и изучал биологическое оружие, найденное во время войны. Довольно странно, что такой человек оставил важный пост и отправился практически в неизвестность.

— Это полный бред! — возразила Дэниелс. — С курса сходить нельзя.

— Завет не первый корабль, отправленный в далекий космос. — Тейлор прищурился и скрестил руки на груди. Он выглядел расслабленным и уверенным в себе. Если сравнивать его с Орамом, то Смит выглядел куда представительнее. — Но далеко не все вернулись. Возможно, там кто-то до сих пор жив и надеется на спасение. Неправильно бросать несчастного на произвол судьбы. К тому же, по протоколам мы не можем игнорировать сигнал о помощи от человека в космосе.

Часть 8. Просто долг

Эвелин проснулась от жуткой головной боли. Она с трудом села на койке и уперлась взглядом в стоявшую рядом с зеркалом капсулу необычного вида.

— Что за хрень? — пробормотала она и полезла за таблеткой в отсек под спальным местом. Вот только вместо собственных вещей и мешочка-аптечки она увидела аккуратно сложенные толстовки, штаны, мужское белье… Она быстро закрыла ящик.

— Точно, — пробормотала она и свесила ноги с койки.

Голова просто раскалывалась, даже думать было тяжело. Случайно сместив взгляд в сторону столика, Эвелин увидела стакан с водой, таблетку и записку.

— На случай, если будешь плохо себя чувствовать, — прочитала она, взяв бумажку, и улыбнулась.

Кажется, из всех мест, где она встречала утро после бурных гулянок, это лидировало по пристойности и комфорту.

Выпив таблетку, Эвелин опять легла — двигаться сейчас хотелось меньше всего на свете. Вчера после окончания работ несколько человек из команды тайком от временного капитана решили помянуть погибших и отпраздновать собственное выживание. Они собрались в техническом отсеке, прихватив много крепкой выпивки и мало закуски. Эвелин возвращалась на кухню, когда ее подловила Дэниелс. Хоть та была недовольна решением команды свернуть с намеченного маршрута, все равно хорошо относилась к коллегам, поэтому с удовольствием участвовала в праздновании. Эвелин ужасно хотела есть, но успела соскучиться по веселой компании, к тому же совместные гулянки — неплохой повод сблизиться. Ее не остановила даже плохая переносимость крепкого алкоголя. Обычно после такого ее не просто мучала головная боль по утрам, она нередко совершала нелепые поступки, за которые в последствии было стыдно.

Вспомнив сейчас приставания Тейлора, Эвелин скривилась — к горлу подступил тошнотворный ком. Она была вчера слишком безвольна и слишком разгорячена, чтобы остановить его. Да и попробуй удержать такого бугая, когда сама едва ноги переставляешь. Эвелин смирилась, подумав, что ей разрядка тоже не повредит, а случившееся можно будет потом списать на пьяную голову. Смит уже начал раздевать ее, как в глаза бросились стоявшие на столике контейнер с едой и стакан с чаем. И в этот миг в голове будто что-то щелкнуло, а сознание прояснилось.

С трудом отпихнув от себя возбужденного Тейлора и кое-как уложив его на койку, она сообщила, что ей не нравится, когда под носом стоит еда и надо ее унести. Эвелин вначале думала отправиться на кухню и остаться там, ведь возвращаться к Тейлору не было ни малейшего желания, но как-то сама по себе свернула к каюте Уолтера. В конце концов, стоило поблагодарить его, ведь это он принес ужин — сомнений не было. И спонтанный выбор на пьяную голову впервые в жизни оказался правильным. Тактичный и вежливый андроид уложил ее спать. Теперь не придется бороться с липким и неприятным чувством собственной глупости. Вот только зачем-то она накормила Уолтера своей едой. Но, видимо, выносить человеческие странности было заложено в его программах, потому что он безропотно подчинялся, не выказав ни малейшего недовольства. Удивительно еще, как ей не пришло в голову проверить его способности любовника.

— Повезло тебе, дружище, — хихикнула она и прикрыла глаза рукой. — Трезвому человеку спать с пьяным сущее наказание. Фу…

Головная боль начала утихать, Эвелин села и привела себя в порядок, расчесав волосы хотя бы пальцами и перевязав хвост, поправила сбившуюся одежду. Надо было сходить к Джейкобу.

Ее слегка мутило, но к счастью, не так сильно, как могло бы, так что это тоже, можно сказать, была удача. Неужели дело в освежающем чае перед сном? Походка тоже не страдала, только ужасающая слабость разливалась по телу. Сейчас бы выспаться как следует, но нет — вначале дела.

В медотсеке она застала спящую на составленных круглых стульях Дэни и читающего книгу Джейкоба.

— Да ты рано. — Джейкоб улыбнулся. — Думал, не появишься еще часов десять.

— Почему? — она подошла к столу и взяла приборы оценки здоровья. — Как себя чувствуешь?

— Не очень хорошо, но пойдет. — Джейкоб отложил книгу и посмотрел на Дэниелс. — Упрямая, как не знаю кто. Все тело же болеть будет от этих стульев…

Эвелин улыбнулась и проверила здоровье Джейкоба. Показатели были немного лучше чем вчера — подействовали препараты.

— Возьму еще раз кровь. Перевязки сделаем позже. Сильно болит?

Джейкоб кивнул.

— Сейчас полегчает. — Эвелин подключила систему с препаратами, добавив обезболивание.

— Спасибо.

Вскоре проснулась Дэни, и Эвелин поставила ей капельницу, чтобы помочь справиться с похмельем. Потом попросила помочь поставить себе. Пока Джейкоб и Дэни нежно ворковали, Эвелин думала о том, как жаль, что после веселья наступает расплата. Хотя, наверное, это для баланса. Каким был бы мир, если бы все только развлекались?

Потом пришел Теннесси с супругой, Эвелин предложила прокапать и их. Какие-то пятнадцать минут, а самочувствие улучшается на десять часов вперед. Но они отказались, потому что уже начали собственную борьбу с похмельем, а точнее — продолжили веселье. Потом к ним присоединилась еще одна колоритная парочка — сержант Лоуп, начальник охраны колонистов, и его друг и партнер Том Халлет. Они принесли газировки и перекусить. Эвелин пришлось выгонять всех из медотсека, иначе он рисковал превратиться в столовую. Еду удалось вынести, а вот остальные покидать медотсек не собирались, устроившись, кто на полу, кто на койке Джейка, и непринужденно болтали.

Эвелин готовила материал для перевязки и мази на будущее, а сама улыбалась, наблюдая за веселой компанией. Человек склонен забывать плохое быстро, если это не касается лично его — защитная мера психики. Вот и они будто позабыли о смерти сорока семи колонистов и непредвиденном смене курса. Даже возмущающаяся больше всех Дэниелс остыла. Эвелин доверяла ей, но надо было платить по счетам. И хоть вряд-ли решение Орама насчет новой планеты изменилось бы, он мог из вредности вернуть предупреждение в дело Уолтера. Минуту назад Эвелин с улыбкой думала, что рада оказаться частью прекрасной новой жизни, где она не зависит целиком и полностью от кого-то и не оглядывается с опаской на прошлое, но сейчас осознала, что это правда лишь наполовину. Из-за своей просьбы она теперь песик временного капитана, и ничего с этим не поделать. К счастью, капитан Орам — не Нолан, у него есть жена и никак не связанные с Эвелин амбиции, так что она потерпит его недели три-четыре, а потом освободится после возвращения на пост Джейкоба. А уж она побеспокоится, чтобы тот как можно скорее выздоровел.

Часть 9. Примирение

За две недели полета Мама собрала всю возможную информацию о планете Х — так пока называли ее колонисты. Планета не просто находилась в предположительно обитаемой зоне — на ней обнаружили океаны, пышную растительность, схожую по составу с земной атмосферу. По предварительным расчетам, там могла быть и не только растительная жизнь, однако из-за сильных ионных бурь, сигнал Мамы плохо проникал на поверхность.

Уолтер, с одной стороны, не разделял стремления команды свернуть с намеченного пути, но с другой, его так же, как и остальных членов экипажа, терзало любопытство. Открыть вместо одного мира целых два — довольно заманчивая перспектива. В праздных беседах колонистов все чаще слышались разговоры о том, как можно назвать эту планету, если она окажется пригодна для будущего заселения. И можно ли попробовать обосноваться тут вместо Оригаэ-6, ведь поступающие сведения на корабль были поистине воодушевляющими.

Но предстояло много работы. Когда Завет уверенно встал на орбиту планеты, капитан Орам начал формировать исследовательскую группу. И Уолтер сто процентов попадал в нее, так как именно ему предстояло первому ступить на землю чужого мира. Ощущать себя полезным было очень важно особенно после того, как Эвелин отвергла его помощь. Он думал об этом множество раз, анализировал их диалоги, искал ошибки, но не находил ничего конкретного. Единственное, в чем он точно был уверен — колонисты проснулись, а он, как был синтетом, так им и остался. Вероятнее всего, Эвелин прежде проводила с ним так много времени лишь потому, что рядом не было людей. Еще Уолтер понимал — она разозлилась, когда он начал просить растолковать непонятные ему моменты. Стало быть, его вина заключалась в непонимании ситуации. Однако, сколько бы он ни анализировал, так и не пришел к точным выводам.

Раздумывая над этим, Уолтер загонял себя в тупик. Ведь Эвелин пришла к нему, вместо того, чтобы остаться с профессором. Она заступилась за него перед Орамом. Она до сих пор улыбалась ему и довольно часто приходила вместе с Дэниелс в отсек гидропоники, именно когда он там работает, — она ведь знает его расписание. Теперь оно, конечно, изменилось, но не настолько, чтобы можно было совсем сбиться. И они с явным удовольствием оставались там, подолгу расспрашивая его о разных вещах. В такие минуты Уолтер не раз думал, что все стало как прежде, но Эвелин не искала встречи с ним.

Почему люди такие сложные? Почему она не расскажет о своих мыслях, не сделает замечание в конце концов? В тот день он надеялся узнать, спрашивал вопреки протоколам учтивости. Но она оставила его в неведении, что причиняло почти физический дискомфорт. Не помогала и диагностика — модуль не находил ошибок. Существовал вариант восстановления системы, но Уолтер упорно не делал этого. Он был создан, чтобы служить людям, он должен был разобраться. Эвелин одна из почти двух тысяч колонистов — если он не поймет одну из них, то какой вообще от него толк? Правда, почему не возникает подобных проблем с другими членами экипажа, Уолтер предпочитал не задумываться.

Небольшим утешением стало разрешение Орама на составление энциклопедии растений, и Уолтер превратил свою каюту в мастерскую по изготовлению гербариев. Теперь здесь тоже пахло жизнью, и это ему нравилось. Однако все равно не так, как в каюте Эвелин, что он почему-то довольно часто отмечал.

Прежде чем собрать команду, Завет должен был изучить планету вблизи. На орбите не обнаружили спутников или иных рукотворных аппаратов, так что если на планете и живут разумные обитатели, они не летают в космос. Сквозь ионную бурю было сложно получить больше сведений.

Сигнал, случайно пойманный шлемом скафандра, ловился отчетливо и Заветом. Цикличный звуковой сигнал с голографическим изображением сидящей и напевающей песню женщины. Она будто отчаялась, но продолжала посылать сигнал по привычке или забыла, что включила передатчик. Были установлены примерные координаты, но связаться с источником не представлялось возможным из-за ионных бурь и невозможности получить ответ.

Назревала проблема — отношения Брэнсона и профессора Смита становились все напряженней. Одной из причин являлось то, что профессор отказывался открывать личный отсек. А еще Брэнсон с помощью своего доступа так и не узнал причину энергетического выброса кораблем две недели назад. Впрочем, это быстро забылось, и команда пребывала в суетливом волнении. Разрабатывали протоколы на различные случаи, вспоминали навыки и подтягивали матчасть. Уолтер так же занимался подготовкой и времени на собственные мысли почти не оставалось. Чувство занятости было для него сродни смыслу существования.

Наконец собрали все возможные данные с планеты, провели некоторые симуляции, укомплектовали команду. Через шесть часов они должны были покинуть Завет на челноке в составе пяти человек: Орамы, Мэгги Фэрис, рядовой Ледвард и сержант Лоуп — главный специалист по безопасности, плюс Уолтер. Задачей команды будет проверка обстановки, а заодно взятие образцов почвы, воды и воздуха. Все это они проверят на месте и, если не найдут каких-либо проблем, модуль вернется за другой частью команды.

После проверки двигателей посадочного модуля и смазки деталей Уолтер испачкался, а так как толстовка мешала и он снял ее, смазка просочилась сквозь футболку, испачкав корпус. Увлеченный занятием, Уолтер заметил это лишь, когда она впиталась и довольно неприятно стянула кожу.

Закончив работу в посадочно-исследовательском модуле, Уолтер отправился в душ. Часто посещать душевую для него не имело никакого смысла, потому что, в отличие от людей, он не потел, но он должен был выглядеть опрятно по установленным в нем программам, и кроме того, ощущение чистоты было для него предпочтительным. Раздевшись, он внимательно рассмотрел свои вещи и заключил, что они пришли в негодность — отстирать такое вряд ли получится.

Смазка въелась в кожу довольно глубоко, и следовало вначале отмокнуть. Сделав минимальный напор в душе, он шагнул под горячие струи и закрыл глаза. Вода приятно стекала по телу и ласкала слух. Он сконцентрировался на этих ощущениях и погрузился в режим накопления энергии. Избыточное тепло от воды впитывалось телом. Его создатели предусмотрели несколько альтернативных источников питания кроме способности расщеплять человеческую еду. Это было очень удобно и повышало его живучесть.

Часть 10. Планета Х

Первая экспедиция продлилась почти два дня, и возвращение команды ждали в ближайшие часы. Связь с поверхностью планеты была скверная и частенько приходилось больше догадываться, о чем говорят Орам или пилот модуля Фэрис. Но несмотря на это Теннесси и Мэгги умудрялись «висеть на телефоне» по несколько часов кряду, при этом постоянно переругиваясь и тут же называя друг друга ласковыми словами. Это было даже забавно, ведь оба явно получали удовольствие. Чтобы скоротать время, Эвелин сама себя назначила смотрителем за растениями, поставив Джейкоба в известность лишь постфактум. Но, впрочем, он этим не интересовался. Он был всецело поглощен экспедицией и готовился принять обратно должность капитана.

До этого Эвелин почти две недели проходила с тоской на сердце и плохо спала, а сейчас приходилось следить за собой, чтобы не улыбаться глупой счастливой улыбкой. Ночной поход в душ излечил терзания и вернул покой. Размолвка с Уолтером тяжело ударила по ней, хоть она не хотела себе в этом прежде до конце признаваться. Пыталась убедить себя, что он не нуждается в общении с ней и что пора прекращать бессмысленную и странную «дружбу» с корабельным андроидом. Однако облегчение, которое она испытала во время объятий с Уолтером, напрочь разрушило все логически выстраиваемые доводы. И она решила, что больше не будет вести себя подобным образом, ведь встречаться с ним хотя бы в общественных местах не слишком подозрительно.

Но теперь ее беспокоило кое-что другое — объятия Уолтера показались не просто утешающими и теплыми. Она честно старалась смотреть только на его лицо, грудь или спину, но пару «случайных» взглядов прекрасно уловили картину целиком. И тогда Эвелин в сердцах обозвала преступниками тех, кто сотворил такое совершенство. С трудом она поборола искушение — ужасно хотелось не только рассмотреть как следует, но и потрогать. Везде… Наверняка все потому, что у нее давно не было мужчины. Впрочем, самое главное, она не сорвалась, а он в своей андроидовской наивности или не понял ее состояния, или тактично промолчал.

— Надо быть осторожнее, Эвелин, — пробормотала она себе под нос и в очередной раз зашла в отсек с растениями — у клубники отросли усы, надо было их обрезать.

Работы действительно оказалось много, и Эвелин провозилась пару часов. Дело было почти сделано, как позади послышались шаги. «Неужели вернулись?» — подумала она с радостью и обернулась, ожидая увидеть Уолтера и собираясь похвастаться своими стараниями. Увы, это оказался не он. Тейлор медленно шел к ней, скрестив руки на груди.

— Я попросил Брэнсона не исключать тебя из команды, — произнес он. — По крайней мере, до тех пор, пока мы не полетим дальше. Если полетим, конечно.

Эвелин с подозрением нахмурилась. Тейлор не оставлял попыток сблизиться, но она сопротивлялась изо всех сил, изображая тупую идиотку, которая не понимала не то чтобы намеков, а вообще слов. Наверняка со стороны это выглядело глупо — если бы она приняла его, то перестала бы быть одинокой, мысли не крутились бы вокруг Уолтера, а его объятия не казались чем-то сверхъестественным, а сам он не приходил во снах.

Иногда Эвелин даже ругала себя. Тейлор был хорош собой, занимал важную должность и имел за плечами большой научный опыт. Что ей еще надо? Когда Алекс предложил встречаться, она согласилась, не думая ни минуты, а ведь он был куда менее симпатичный и более занудный. Но или она начала привыкать к одиночеству, или жаждала в глубине души тех чувств, которые наблюдала у других членов команды.

— Спасибо, — ответила она и снова развернулась к клубнике.

— Какая недоступная, — произнес Тейлор и подошел ближе. — Что с тобой? Ты понимаешь, что у тебя нет вариантов?

«Ого, — подумала Эвелин, — Уже не пытается быть вежливым».

— Есть, — невозмутимо ответила она, не поворачиваясь.

— И кто? — Тейлор усмехнулся. Он подходил все ближе, чем вызывал жуткий дискомфорт. Хотелось бросить перчатки ему в лицо и убежать. Но с этим типом вести себя как подросток точно не стоило. — Уведешь кого-нибудь из семьи? Брэнсона, например? Я видел, как ты на него смотришь.

Эвелин скривилась. Она безусловно наблюдала за капитаном, но только из-за его тандема с Дэни, сам по себе он не вызывал у нее чувства привязанности, хоть и казался привлекательным и обаятельным мужчиной.

— Знаешь, я пока летела, изменила ориентацию, — ляпнула она первое, что пришло в голову.

— Да ты что? И на какую же? — Тейлор облокотился на стол с гидропоникой.

— Не скажу. — Эвелин опустила купол, надеясь попасть по пальцам незваному гостю, но он, к сожалению, вовремя убрал руки.

— Потому что ничего ты не изменила. — Он опять стал приближаться, а Эвелин принялась инстинктивно отступать.

— Да что тебе надо от меня? — она помотала головой. — Тейлор, прекрати. Как ты не понимаешь, я не хочу ничего этого!

— Не ври мне, Эвелин. — Он нахмурился. — Я видел тогда в твоей каюте интересные игрушки… Неужели не хочется чего-нибудь настоящего, а?

— Серьезно? Ты копался в моих вещах?! — возмутилась она.

— Просто искал таблетки. Ты же меня бросила… — с печалью проговорил он. — Куда ты убежала, а? Просидела на кухне всю ночь?

— Это мое дело, где я была! — недовольно фыркнула Эвелин. — И будь так добр, отойди, мне неприятно.

— Правда? — Тейлор резко приблизился, сократив между ними расстояние до нескольких тщедушных сантиметров.

— С ума сошел?! — Она стукнула его в грудь ладонью. — Отвали от меня! Почему ты вообще ко мне привязался?

— Это как если бы ты была последней женщиной на земле, а я последним мужчиной. — Он был выше ее больше чем на голову, крупный, с огромными руками и необъятным торсом. Если бы он не ухаживал за собой так тщательно, точно походил бы на гориллу. — Нам нет смысла избегать друг друга.

— Тейлор, правда, отвали, пока я не закричала, — на полном серьезе предупредила Эвелин.

Он загнал ее в угол, заставив прижаться спиной к стене. Слева росли деревца — там никак нельзя было пролезть, а справа в стену упиралась рука Тейлора.