Некромант на пенсии. Шалость удалась!

Пролог, или Не о таком новом мире я мечтала...

— На, жуй, ведьма!

Через прутья решётки протолкнули грязную железную миску. Она с противным звоном шмякнулась на бетонный пол камеры, расплескав вокруг себя мерзко пахнущую субстанцию, лишь отдалённо напоминающую кашу.

— Эй, а повежливей нельзя?! С пожилым человеком как-никак общаетесь! — я вздохнула и уже тише проворчала: — «Жуй»… Было бы чем жевать…

На мои претензии никто не ответил — в коридоре снова стало тихо и пустынно.

Я подтянула под себя ноги, пытаясь уместиться на узкой койке, и мрачно уставилась на свой обед. Интересно, сколько должно пройти времени, чтобы я захотела ЭТО съесть?!

— Что я здесь вообще делаю? Хоть бы кто сказал!

Тут с пола раздался противный писк, будто по стеклу ножиком провели.

— Ох уж эти бабы! Ничего сами не могут. Объясняю первый и последний раз, непонятливая ты моя! Ты ждёшь какого-то ужасно важного дядю-комиссара — я слышал, как стражники переговаривались и спорили, кто именно тебя поймал! Он тут немного поорёт, и, если повезёт, пойдём домой. А если не повезёт, то отправишься на костёр.

Я вскочила на ноги прямо на тахту, ища пути отхода.

— Это опять ты! Что тебе от меня нужно?! Уйди, говорю, и без тебя тошно… Ещё не хватало, чтобы ко всем прочим несчастьям, со мной дохлые крысы разговаривали!

— Это я-то дохлый?! — обиженно заявил серо-бурый крыс с облезлым хвостом, становясь в самый центр тюремной камеры и задумчиво почёсывая остатками фаланги в пустой правой глазнице.

— На себя посмотри — тоже мне, красавица! Настоящая Элеонора хотя бы вежливой была! И она была готова начать преображение в юную деву! А тебе это ни в жизнь не светит!

Я уже хотела открыть рот и высказать всё, что думаю об этой самой Элеоноре, тело которой сейчас занимала, как последняя фраза выбила из колеи.

— Я могу снова стать молодой? — недоверчиво переспросила, глядя на умертвие сверху вниз.

— А то как же! — довольно кивнул грызун. — Снимаешь с шеи ожерелье, обеспечивающее ведьминскую силу, — и ты красотка!

Рука тут же потянулась к груди, туда, где лежал тяжёлый старинный кулон на металлической цепочке.

— … Правда, если это сделать до того, как войдёшь в полную силу, то сразу умрёшь, — как бы между делом заметил крыс, сосредоточенно ковыряясь пальцем задней лапы в дыре на бетонном полу.

Рука тут же прекратила движение.

— Что ж ты сразу не сказал?! — возмутилась я.

— Так ты не спрашивала.

— Ну, знаешь ли…

В этот момент дверь в камеру распахнулась, умертвие прошмыгнуло куда-то в стену, а моему взору предстал эталон мужской красоты! Широкие плечи, узкий таз, волевое лицо с высоким лбом и пронзительным взглядом… Одного взгляда хватило, чтобы понять — начальник пожаловал.

Незнакомец оглядел меня с головы до ног и, кивнув своим мыслям, достал из-под мышки тонкую папку документов. И здесь бюрократия…

— Элеонора Томсон? Недавно инициированная ведьма, некромант, направленность дара — заговоры и проклятия, правильно?

— Нет, — совершенно честно ответила я.

— А вот ваш родовой знак говорит, что правильно, — усмехнулся мужчина. — Вы знаете, что вас ждёт за незаконную деятельность и наведение приворота на мэра города?

— Говорю же, это не я!

— Конечно, мэр же сам себе намешал настойку из дикого ядовитого гискуса, а потом до одури влюбился и воспылал страстью к поломойке…

— Именно так, — голос был уже не такой уверенный, но сдаваться я не собиралась.

— Что ж, посмотрим, — он захлопнул папку и ещё раз просканировал меня взглядом сверху донизу. — К счастью для вас, мэр не стал писать заявление и сделал всё, чтобы замять это дело… Так что на данном этапе привлечь мы вас не сможем. Но… — он придвинулся ближе ко мне и, угрожающе понизив голос, предупредил: — запомните, Элеонора, — с этого дня я назначен начальником полицейского управления Ривендаля. Одно неверное движение — и я лично отправлю вас в казематы, а оттуда ведьмам только одна дорога — на костёр посреди городской площади. С этого дня будете под моим неусыпным контролем. А теперь уходите.

Я сглотнула, а он круто развернулся на каблуках и первым пошёл к выходу, напоследок громко хлопнув дверью.

Некоторое время пришлось стоять неподвижно, чтобы восстановить бешеное сердцебиение. То ли мужик чересчур красивый был, то ли просто тахикардия. Чай, не в тело девушки попала!

Через пятнадцать минут я оказалась на улице, дверь в полицейское управление захлопнулась за спиной, а из ближайшего канализационного люка выполз всё тот же грызун.

— Что ж, значит, повезло! Но, однако, беда с тобой… Ой, беда! — заголосил он на всю улицу. — Как же теперь ворожить-то будем?!

— Никак не будем, — хмуро ответила я, направляясь в сторону кладбища. — Слышал, что следователь сказал? Следить за мной будет!

— Как это не будем?! А как ты в полную силу войдёшь без ворожбы-то? Не будет полной силы — не будет молодости. Не будет молодости — помрёшь через полгода. И опять мне новую хозяйку искать… Ой, беда-то…

Расстроенно качая головой, полу-разложившийся грызун потопал впереди, показывая дорогу. А я, ошарашенно похлопав глазами, пошла за ним, прихрамывая на одну ногу, потому что в пылу борьбы, при аресте, где-то потеряла один тапочек, и думала о том, насколько же я невезучая! Полгода, и могу полностью отдать концы, без права на восстановление! А ведь едва-едва жить начала…

Подумать только — ещё вчера всё происходящее здесь показалось бы лишь дурацким сном…

Глава 1. Вот тебе, Анна Гавриловна, и ванна с пеной!

Один день назад

— Объявляю вас мужем и женой! Можете поздравить друг друга!

Счастливые влюблённые с идиотскими улыбками на лицах радостно поцеловались, а потом с ещё более глупым видом пожали друг другу руки, противно хихикая.

Я со своего места закатила глаза, стараясь, чтобы этого не было заметно гостям…

Это была четвёртая пара за сегодня. Ещё будут две. В последние года молодожёны всё более креативно подходят к дню свадьбы. Легко надевают вместо платьев и костюмов пижамы, клоунские наряды, заменяют кольца бубликами и сушками. Недавно припёрлась пара в костюме Шрека и Фионы. А потом, через год или два, так же легко приходят и пишут у меня же заявления на развод. Иногда, даже продолжая так же противно хихикать. Некоторых я даже узнаю.

Сейчас всё просто. Захотел — женился. Захотел — развёлся. Захотел — изменил. И так далее и тому подобное. А я, как и полагается добропорядочному работнику ЗАГСа с двадцатилетним опытом работы, каждый раз с улыбкой принимаю сначала заявление на брак, а потом на развод.

Вот поэтому никогда не выйду замуж! Никогда и ни за что! Хватит и того, что первые годы работы я валерьянку пила, чувствуя, как розовые очки о вечной любви разбиваются стёклами внутрь. А потом жизнь мне показала, что верить вообще никому нельзя. Жестоко показала, надо сказать... И моя сказка — не исключение из правил. Так что теперь — нет. Простите, но я не верю в эту вашу чистую неземную любовь.

Молодожёны несколько раз поцеловались, попозировали на камеру, получили поздравления от родственников и друзей и, наконец, дружно вывалились из помпезного зала.

***

Придя домой, я первым делом скинула неудобные туфли. Пяточки медленно опустились вниз, на мохнатый ковёр, а мизинец оттопырился в сторону, наконец обретя свободу после целого дня заточения в неудобных туфлях.

Блаженство…

На диван полетело строгое платье, колготки и лифчик. Последним штрихом распустила тугой пучок на затылке, выбрасывая из волос острые шпильки.

Свобода…

Как мало надо для счастья среднестатистической женщине после тяжёлого рабочего дня.

Довольно приплясывая и потрясая объёмными бочками, я поставила наливаться себе ванну с розовой пеной. Там же накинула на плечи тёплый халат и направилась на кухню, где с великим удовольствием схомячила три бутерброда, две сосиски, одно варёное яичко, полтора пончика и выпила три чашки чая. Больше просто не успела, так как налилась ванна.

В запотевшем зеркале отобразился силуэт типичной тётки среднего возраста: высокой, полной, скучной и до ужаса правильной.

На работу эта тётка надевала одно из пяти строгих платьев, купленных ещё лет десять назад, делала аккуратную причёску, идеальный макияж. Раз в две недели ходила на маникюр. А потом улыбалась фирменной улыбкой. Каждый рабочий день. В выходные эта же тётка, которую, кстати, зовут Анна Гавриловна, сидела дома, смотрела фильмы, читала книги, изредка созванивалась с единственной подругой, которая была слишком занята домом, мужем и тремя постоянно орущими детьми, чтобы обсудить сюжет очередной интересной книги.

И как-то так получилось, что эта противная тётка — я.

Вот так в жизни бывает. Живёшь себе, живёшь. А потом из юной милой девушки получается дама, уже даже старше бальзаковского возраста. А ты даже не успела понять, когда это случилось и в какой момент ты перестала мечтать о принце на белом коне, переключив внимание на ругань в очереди к врачу.

— У меня этих принцев каждый день… — проворчала я, укладываясь в ароматную ванну с водой, близкой к температуре кипения. — Ох, хорошо… И каждый второй этот принц выглядит так, будто его не под венец ведут, а на эшафот. Нет уж, спасибо!

Мысли вяло текли, перескакивая со списка предстоящих покупок на философические размышления. Так как из собеседников у меня был только кактус в углу, то ему я и адресовала собственные диалоги, чтобы не скатываться в рассуждения с самой собой.

— Как я докатилась до такой жизни, а? Стой красиво, улыбайся ровно, бумажки заполняй аккуратно. Идеально, строго, бездушно. Вот скажи мне, разве это жизнь?! А ведь я в молодости была та ещё оторва, даже на мотоцикле по полям гоняла. Не веришь?! Зря! Только вот очень мало я пожила. Правила… Правила. Правила! Надоело!

Я засунула руки в пену и резко хлопнула ими, отчего во все стороны полетели пузыри.

— Не хочу! Боженька, если ты есть, пожалуйста, сделай так, чтобы я могла жить на всю катушку! Не улыбаться, когда не хочется, не ходить в неудобных туфлях и платьях! Сделай так, чтобы я делала, что хотела! Чтобы было весело и никаких принцев вокруг! Не нужна мне сказка, пусть будет комедия!

Мне никто не ответил, кактус тоже молчал.

Я глубоко вздохнула, а затем задремала…

***

Раз. Какие-то пятна перед глазами.

Два. Свет в конце туннеля.

Три. Свет сменяется тьмой.

Четыре. Я открываю глаза.

Закрываю. Открываю. Не поняла…

Вокруг, насколько хватает глаз, простирается пустынная территория с чёрной влажной землей и без намека на цивилизацию или растительность. Только тёмные холмики могил и покосившиеся крестики жизнерадостно торчат тут и там из земли. В небе светит полная луна, а вдалеке слышится вой волков.

Последнее, что я помню, — горячая ванна с розовой пеной. И то, как меня сморил сон.

Я что, всё же умерла?! Вот просто так взяла и умерла?! Это же… как-то несолидно, что ли...

Представляете, что будет написано в отчёте патологоанатома? «Взрослая тётка умерла, захлебнувшись в собственной ванне, в которой еле-еле помещалась её задница.» Позор, да и только.

И что же это?! Загробный мир? Новая жизнь? Где меня ждёт принц, конь, свадьба и сила эльфов? Ох, не хочу!

Я с опаской вытянула руки.

Но... вместо собственных крепких пальцев с алым маникюром, мне предстала… Нет, не юная тоненькая ладонь с обручальным кольцом на безымянном пальце. Нет!!! На меня смотрела сморщенная костлявая ладонь с пигментными пятнами по всей длине. Что за…?

Глава 2

— Олухи! Балбесы! Да как хозяйка вас ещё по ветру не пустила! На тебе, черепушка безмозглая! … Всё, ищи свою голову теперь в кустах, костлявое чудовище!

Я разлепила глаза и с каким-то пофигичным ступором уставилась на полуразложившегося крыса, который активно бил длинным облезлым хвостом по… Кхм, ну пусть будет лицам, скелетов, столпившихся вокруг него и наклонившихся почти на уровень земли, чтобы ему было удобней до них доставать.

Один из трупов будто услышал, что я проснулась и резко повернул голову на сто восемьдесят градусов, уставившись на меня пустыми провалами глаз.

— Ма-а-ама! — промычал он, радостно улыбаясь, — Ма-а-ама!

Чтобы привлечь внимание крыса, он с размаху ударил его по голове костлявой рукой, от чего у того изо рта вылетел зуб.

— Ты что, обалдел?! — вскочил снова на лапы мохнатый, — я сейчас тебя… О! — тут он заметил меня и расплылся в радостной щербатой улыбке, — Элеонорочка! Дорогая, ты в себя пришла!

— Не надо… — прошептала я, пытаясь отползти от страшного чудовища подальше. Это был не просто грызун, которых я и так очень боялась. Это было самое настоящее умертвие! Меха, как и кожи, на нём почти не осталось. В просветах на животе зияла дыра без какого либо намёка на внутренние органы. Одна лапа состояла уже только из одних косточек, остальные три были в процессе разложения. Лишь голова ещё пока выдавала его крысиное происхождение — чёрный мех, длинный дёргающийся по ветру нос, острые зубки, и глаза бусинки… Светящиеся потусторонним синим цветом…

— Что не надо? — не понял он. — у тебя опять какие-то идеи? Или ты заразна? И скоро полысеешь?

Я замотала головой, отмахиваясь от всех вопросов и одновременно пытаясь прийти в себя. Бежать? Куда бежать? Звать на помощь? Так тут нет никого! Что делать-то?! Может я еще могу обратно в своё тело попасть, и для этого надо опять попросить меня вернуть?

— Так, — там временем начал прохаживаться крыс передо мной и застывшими скелетами, — докладываю: пока ты валялась и отдыхала после перемещения, кстати сказать, довольно забавный способ выбрала, то я прошерстил окрестные деревни и пустил слушок, что в их владениях завелась ведьма, готовая на многое ради звонкой монеты. — Тут он остановился и противно захихикал. — Не удивлюсь, если уже к утру здесь будет полчище тех, кто жаждет получить нашу бесценную помощь. Наш переезд из южной провинции прошел успешно, концов не найти, а бренное тело «несчастной ведьмы» найдут в канаве. С "новыми" нами никто не свяжет, клянусь последним нижним зубом! Половина личного состава костлявых переместилась целиком, половина по кусочкам. Но они все равно готовы к работе. Главное, скажи, что делать?

Он подошёл к самому моему носу и требовательно посмотрел в глаза.

— У-у-у… — попыталась выдавить из себя хоть слово, а потом сглотнула и прошептала. — у-уйдите…

— Чего? — не понял крыс, поправляя немного сьезжающее с черепа ухо и направляя его в мою сторону.

— Уйдите… Пожалуйста… — прошептала я, а после зажмурилась. Конечно, все мы храбрые, когда сидим попой в мягком кресле и пьём чай. А попробуй быть смелой тогда, когда тебя окружают зомби и умертвия. И откуда я знаю, собираются они со мной дружить или съедят?

Открыв один глаз и оценив выражение лица грызуна, я поняла — похоже, второе…

— Пожалуйста… — медленно проговорил он, словно пробуя его на вкус. Потом задумчиво прищурился и ме-едленно так проговорил. — Элеонорочка… А скажи-ка мне, как звали твою бабулечку, не к ночи будут помянута…

Я проглотила ком в горле и посмотрела на умертвие со смесью страха и паники.

Его же глаза расширились, практически ослепляя синим светом. Он набрал в дырявую грудь воздуха и как гаркнет!

— Самозванка!!! Парни, держи её!!!

Я быстро вскочила на ноги и второй раз за ночь бросилась на утёк. Только в отличие от первого раза за мной гналась целая армия зомби. Очень и очень злых зомби!

*****

Представляю вам историю нашего Литмоба

Стейси Амор

Мой муж планирует меня убить

https://litnet.com/shrt/Pnmt

Глава 2.2

— Стой, самозванка! — орал крыс, сидя верхом на одном из костлявых мертвецов. — Стой, а то хуже будет!

— Помогите!!! — вопила я, обретя голос, — на помощь! Убивают! Пожар!

— Какой пожар, дура! Остановись, кому сказал! Здесь всё равно нет никого!

Я только ещё быстрее понеслась вперёд, перепрыгивая через кочки и ямы, коих на земле было бесчисленное множество. Это мне ещё повезло, что на мне тапочки были, а не привычные лодочки на каблуках, а то бежала бы я недолго.

Хотя… И так не долго… Старые, кривые ноги нести вперёд моё бренное тело на скорости отказались, и на очередной кочке одна из них подвернулась, иэа я с глухими ругательствами рухнула носом в мягкую сырую землю.

— Ага!!! — запрыгнул на мою ногу крысёныш. Он быстро перебирая лапами добрался до макушки и от души несколько раз стукнул меня костлявым маленьким кулаком. — подселенка, значит?! В прекрасном тельце моей Элеоноры! Негодяйка! Паршивка! Вегетарьянка!

Вторя недовольству своего предводителя один из скелетов схватил меня за лодыжку и… Потащил куда-то назад!

— Помогите!!! — прокричала я последний раз, совершенно обезумев от страха и хватаясь руками за выступающие из земли корни и травинки. — На помощь! Убивают!

— Пффф, больно надо! — сообщил сверху крыс, одновременно командуя черепушками, — к дому тащите, болезную. Там с ней разберёмся! И пусть только попробует опять от нас убежать. Уж мы её!

— Ма-а-ама! — загудели скелеты, рывком перевернув меня на спину, обхватив ноги и руки своими страшными костлявыми ладонями, и дружно поволокли по траве.

— А-а-а-а! Не надо!!! — я пыталась одновременно вырваться и при этом прикрыть старческие непристойности сползающим балахоном, потому как тащили меня по направлению от ног, и длинная юбка всё норовила задраться до самой шеи.

— Надо, не надо… — проворчал грызун, перепрыгнув на грудь и внимательно вглядевшись в моё лицо. — Да… Разница на лицо. И куда ты собралась с такой страшной физиономией? Думаешь, тебе слава предшественницы перепадёт?! Думаешь, силу обуздаешь и всех клиентов захапаешь?!

— Я домой хочу, — вдруг всхлипнула я, перестав тянуть вниз балахон. Он моментально взвинтился до лица и на несколько секунд скрыл от посторонних мои слёзы. От всех, кроме крыса, который оказался со мной внутри подола.

— Стой! — хмуро велел он нашим конвоирам, и вся процессия с небольшой задержкой, но всё же остановилась.

— Ма-а-а? — поинтересовался из-за складок ткани один из черепушек.

— Это не «Ма-а-а», — передразнил крыс, потом посмотрел на меня и хмуро приказал, — вставай!

Глава 2.3

Я осторожно села, предварительно сняв с головы балахон. Скелеты столпились вокруг и выглядели… Ну почти не агрессивно. Проблема была в том, что я понимала — их миролюбивость мне только кажется. Умертвия разрывают всё живое на своём пути. Не знают пощады и неубиваемы. Зря что-ли я в своё время кучу фильмов ужасов пересмотрела? Так что внезапная остановка меня нисколько не расслабила. Наоборот, помогла немного собраться и придумать плохонький, но план…

— Значит так, — велел тем временем грызун. — раз Элеонора переправку с южной границы не пережила, то теперь ты будешь ее заменять…

— Да, да, разумеется, — пробормотала я, — что нужно делать?

— В первую очередь, не допустить, чтобы кто-либо понял, что ты — не Элеонора! Иначе костёр покажется благом для тебя. Ковен ведьм захватчиц не щадит!

Я мелко-мелко закивала, всем своим видом выражая послушание. Тут еще и ковены ведьм есть? Мама дорогая!

— Во-вторых… — начал было умертвие, но внезапно остановился и довольно ткнул лапой в сторону, — а, вот и домик подъехал!

Я обернулась и обомлела. Прямо перед нами стояла… Избушка! Вот прямо настоящая! Только, клянусь, минуту назад здесь ничего не было. Её крепкая дубовая дверь приветливо распахнулась, приглашая войти внутрь. Там, в глубине, светила небольшая настольная лампа, а с моего ракурса ещё просматривались пучки трав, подвешенных к потолку. Я оценила расстояние до входа и нервно посмотрела на грызуна.

Он, тем временем, уже опять оживился, радостно подпрыгивая на моём животе и как-то подозрительно быстро пережив смерть предыдущей хозяйки.

— Сейчас отдохнём, отмоемся, потом как пойдём работать, как заработаем кучу денег…

Я одной рукой пошарила на земле вокруг себя и нашла полузгнивший кусок дерева с ближайшего могильного креста.

— Надо только уверится, что погони нет… А ещё, раз теперь Элеоноры нет, то моя доля может быть больше…

Одним сильным ударом деревяшки я отправила грызуна в полёт, а сама вскочила и бросилась в сторону избушки, рывком прикрывая за собой дверь.

— Что стоите истуканы! — заорал крыс, — хватайте её!

На деревянное полотно навалились зомби и, пока я искала, как закрывается эта дурацкая дверь, они почти успели распахнуть ее обратно. Пришлось врезать ударом пятки в лицо одному, вытолкнуть коленку второго и наконец захлопнуть полотно, оторвав кисть у третьего.

Отлетевшая конечность грохнулась на пол, а потом заметалась по полу, отыскивая хозяина. Превозмогая панику и не давая себе времени чтобы испугаться, я подхватила её голыми руками и, на секунду распахнув створку окна, выбросила кисть наружу.

Захлопнуть раму успела как раз до того, как в неё со смачным шлепком ударился крысёныш.

— Ты пожалеешь, подселенка! — проорал он сквозь стекло.

Я рывком зашторила старые занавески и обессиленно рухнула на пол.

Вот сейчас можно начинать паниковать…

*****

Представляю вам историю Елены Княжинской

Помощница некроманта

https://litnet.com/shrt/PxSu

Глава 3 Клиент первый - нервный

К утру я уже совсем обезумела от страха и усталости, потому как мне приходилось отражать нападки нечисти, которая пыталась прорваться в дом.

Никак не желающий уходить грызун сидел с другой стороны оконной рамы и пытался продавить мою волю — то угрозами, то уговорами. И честно говоря, от последних в какой-то момент мне уже хотелось действительно распахнуть окно и впустить его внутрь.

Ну действительно, ну что может быть страшного в этом милом и прекрасном мохнатом существе?

А через пару секунд потом он вдруг начинал истошно орать и взвизгивать, требуя немедленно впустить их! И вся моя дружелюбность к нему моментально улетучивалась.

Его костлявые помощники несколько раз пытались выбить дверь, залезть внутрь через дымоход, а то и вовсе сделать подкоп под домом. Пока что мне удавалось отражать нападки, орудуя швабрами, веником и кочергой от камина, но силы были на исходе: очень хотелось есть, спать, а ещё в туалет. А я не могла себе позволить даже этого, потому что бесконечно оборонялась.

— Ну дай мне войти, — снова завёл свою шарманку крыс снаружи, — ну что тебе жалко что ли? У меня тут ветром обдувает. Знаешь, какой ветер с утра холодный, вон и роса на земле появилась. Что ты за злая женщина такая, а? Элеонора вот меня кормила, любила, обожала, делилась самым лучшим! Ведь я не кто-нибудь, а фамильяр ведьмы! А если ты теперь в её теле, то теперь это твоя обязанность меня оберегать!

— После того как ты своим прихвостням велел меня сожрать и растерзать, я тебе не очень-то доверяю, — хмуро прокомментировала я, подсматривая в сторону окна. Хотя обещала себе, что не буду с ним общаться.

Но, если с тобой на протяжении нескольких часов разговаривает, да пусть даже робот-пылесос, все равно начнёшь в какой-то момент отвечать… Вот и я, несмотря на то что совершенно не собиралась общаться с хвостатым, все же изменила своё мнение.

— Ой, да я пошутил! — тут же открестился он. — Какая ты злопамятная, в самом деле. А между прочим, я бы поесть не отказался. Вот Элеонорочка меня три раза в день кормила, а вот ты…

Договорить он не успел, потому как снаружи послышался шум, и это явно был не шум скелетов, потому что бряцание костей за ночь я уже успела выучить. Нет. Это был звук шагов! Человеческих!

— Не вздумай спалиться! — быстро прошептал грызун, а после чего стало тихо.

Я нервно поднялась с пола и отдёрнула балахон. Кто это ещё? Разве крыс не сказал, что они только-только приехали? Кто сюда может идти?

Несколько томительных секунд я стояла в полной тишине, не зная, куда себя деть. Растерянность, страх перед неизвестностью, усталость навалились всем своим весом, но больше всего мои мысли метались в панике от того, что я даже примерно не знала, кому ведьма могла понадобиться, особенно если теперь она — это я.

И вот послышался стук в дверь. Совсем негромкий, но достаточный для того, чтобы заставить тело вздрогнуть.

Так как посетитель не дождался ответа, то стук повторился, а у меня мелькнула шальная мысль: может быть, не открывать? Они тогда подумают, что никого нет, и уйдут?

Словно услышав подобные мысли, активировался грызун.

— Даже не думай, — прошипел он в оконную раму, — я уже пустил слух, что Элеонора здесь, так что ты должна открыть. Потому что ведьма, присутствующая на своём месте, — это страшно, а ведьма, отсутствующая на своём месте, — это преступление. И уже достаточный повод для того, чтобы посадить тебя в темницу и никогда не выпускать.

Я выпучила глаза и непонимающе нахмурилась.

— Ты хочешь сказать, ведьма не имеет права покидать своего дома?

— Вообще-то она не имеет права существовать, — хмыкнул он, — но раз уж она уродилась на свет, то да — она должна сидеть чётко только в своём доме.

— Но почему?

— Потому что если она не в своём доме, значит, она пакостничает.

Я только рот открыла от такого объяснения, но выразить всё своё негодование и удивление мне не дали возможности, потому как стук вновь повторился, но теперь к нему добавился и визгливый голос.

— Да есть там кто-нибудь или нет? Эй, ведьма, мне сказали, что ты уже приехала!

Я в панике ещё раз бросила взгляд на окно за закрытые шторы, все же пошла открывать. Ну, а что я могла?

На пороге, во-первых, не оказалось зомби.

Если честно, меня это очень удивило, но потом я заметила прямо перед входом свежевскопанные горки земли. Мысленно прикинув, куда подевались костлявые, я нервно улыбнулась посетительнице:

— Чем могу помочь?

Только вот моя улыбка явно произвела на неё не самое лучшее впечатление. Молодая, но не очень симпатичная девушка с грубым, обветренным лицом и неприятным выражением на нём, побледнела, а потом сглотнула.

Блин, совсем забыла, что я без зубов! Кто ж так людей встречает?

— Вы… Вы ведьма? — наконец пробормотала она, справившись со своим волнением.

Я неопределённо пожала плечами. Ну и что мне ей говорить?

Скажу правду — плохо, совру — тоже плохо. Поэтому пускай думает, что хочет…

****

Представляю вам историю нашего Литмоба

Ника Калиновская

Не будите во мне некромантку!

https://litnet.com/shrt/Pgnu

Глава 3.2

Видно, моё молчание было расценено как согласие, потому как посетительница кивнула своим мыслям и без приглашения протиснулась в дом, подвинув меня тощими плечами.

— Быстрее, у нас мало времени! — заявила она.

Я прикрыла дверь, внутренне мечась в мыслях. Что ей нужно? Как себя вести? Уверенно? Или лучше сослаться на потерю памяти от перехода?

— Вы должны мне помочь, я заплачу! — тем временем поторопила девушка, с испугом озираясь в моём новом, весьма грязном жилище. — Главное, чтобы никто не узнал, что я была в сговоре с ведьмой!

Она меня тоже боится! Это открытие придало мне сил и наглости.

Развернувшись к посетительнице, я резко ссутулилась, выпятила вверх присутствующий на спине горб и скорчила максимально устрашающую гримасу.

— Говори, чего тебе надо, и уходи!

Бедняжка побледнела и чуть не грохнулась в обморок — видимо, я немного перестаралась с устрашением. Она открыла было рот, но не смогла сразу вымолвить ни слова, закашлявшись. И только после того, как справилась с собой, уже намного вежливее прохрипела:

— Мне нужен эликсир… — она понизила голос до шёпота, — тот самый!

— Какой ещё тот самый..? — начала было я, но была прервана громким шёпотом прямо в ухо.

— С ума сошла, спрашивать?! Ясно же, о чём речь! Просто дай ей его, и всё! Или хочешь, чтобы все узнали, что ведьма не может даже ТОТ САМЫЙ эликсир выдать?!

Я подпрыгнула на месте, издав громоподобный клич, чем до полусмерти напугала посетительницу. Она взвизгнула, упала на пол и задом отползла за стол. Меня же, на чём свет стоит, отругал грызун, сидящий прямо на моем плече.

— Заткнись, полоумная. Я тебе сейчас помогаю! Или ты хочешь на костре оказаться?!

Я испуганно задышала ртом, пытаясь не орать как резаная и не пытаться скинуть с плеча умертвие. Воздух со свистом влетал в беззубый рот и ещё сильнее пугал девчонку в углу, которая начала поскуливать от страха.

— Ну, успокоилась? Запомни — я — твоя тень, и тебе никуда не спрятаться от моего всевидящего взгляда! Будешь буянить — и я сделаю тебе заговор на вечный понос! А теперь иди к стеллажу и отдай клиенту один пузырек с розовой крышкой.

На негнущихся ногах я доковыляла до полок в углу и начала бесцельно перебирать склянки. Никогда в течение моих сорока с лишним лет я не испытывала такого ступора! Слишком спокойная жизнь у меня была! Слишком лёгкая, Анна Гавриловна… Вот булки и расслабились на стабильной работе. Боже, кто бы знал, как я хочу вернуться в свой уютненький чистый ЗАГС!

— Ну вот, можешь же, когда хочешь! — похвалил крыс, а я, опустив взгляд, обнаружила в своих руках стеклянный небольшой флакон с крышкой в виде сердечка. Когда я успела его схватить? — Теперь отдай клиенту и скажи, что это стоит три года жизни, — он противно захихикал, когда я вздрогнула. — Да шучу я! Мешок золотых, и пускай катится по кладбищу! Могу даже костлявых из нор выгнать, чтобы быстрее пятки сверкали!

— Не надо… — прошептала я, разворачиваясь и быстро ставя на стол пузырёк.

Девушка осторожно выглянула из-за стола, смотря на меня с опаской, но увидев подношение, восторженно раскрыла глазёнки и моментально схапала зелье, укрыв где-то в недрах платья.

— Сколько с меня? — спросила она.

— Золотой мешок… — механически ответила я, но, получив болезненный щипок крысёныша за ухо, исправилась: — Мешок золотых.

На стол рухнул довольно тощий мешочек, звонко звякнув содержимым, а посетительница, подобрав юбки, бегом бросилась вон из избы, распахнув с ноги дверь и выпрыгнув наружу.

— Держи её! — заорал… МОИМ голосом крысёныш, свесившись с плеча и грозно махая кулачком. — Ишь, чего удумала! Обмануть ведьму хочет!!!

Девушка, уже успевшая отбежать на добрых метров тридцать от дома, истошно завизжала, когда земля содрогнулась и из неё полезла нечисть. Круто развернувшись, она понеслась по кладбищу, действительно сверкая пятками, а за ней, шатаясь и время от времени падая, неслись скелеты.

— Стой! — спохватилась я, несясь к двери. — Они же её разорвут! Останови их!

Выскочив наружу, я с ужасом наблюдала за погоней костлявых. Надо было бежать, спасать... но я не могла сдвинуться с места от ступора…

— Ещё чего! — проворчал крыс. — Если бы мог, я бы и этому был бы рад. Но она убежать успеет, смотри!

Я посмотрела, и действительно, девушка пересекла зону, где располагались кресты, и побежала уже по полю, которое ночью, во время бега, я точно не видела! А вот скелеты, добежав до границы, словно натолкнулись на невидимую стену и, врезавшись в неё, рухнули наземь.

— Ой!

— Вот тебе и ой! Они же безмозглые, что ты от них хочешь? Будь снисходительна, сейчас оклемаются.

Скелеты тем временем собрались с земли и понуро поплелись в обратную сторону, а я, поняв, что они идут к нам, бегом вернулась в избушку и захлопнула за собой дверь, закрыв на пару замков и большой засов.

— Ну вот и первого клиента обслужили, — довольно потёр лапки грызун, вытащив из разложившегося уха опарыша и сожрав его.

Я с воплем скинула эту мерзость со своего плеча и вооружилась метлой в углу.

— Пошёл вон!!!

Глава 3.3

— Сначала поймай меня, глупая баба! — Весьма воодушевился он, с разбега прыгая мне на балахон и разрывая оный когтями.

Я с размаху врезала метёлкой по мохнатой тушке, отправляя её в полёт.

Это в первые минуты я растерялась. А сейчас — крыса и крыса. Ну и что, что дохлая! Всё равно создание мерзкое, так что одна ему дорога — подальше от меня!

Умертвие врезалось в стеллаж, и на пол со звоном посыпались банки и склянки. Из разбитых осколков в воздух поднялся удушливый разноцветный пар. А в следующую секунду мимо моего уха просвистел пузырёк с зельем!

— Ага! — возопил грызун, обоими лапами подгребая готовые к продаже зелья и пуская их по очереди в мою сторону. — Лови, лови! Знаешь сколько они стоят?! Тьма тебя раздери, вчегда мечтал это сделать!

Я только успевала уворачиваться от свистящих в воздухе снарядов. Склянки врезались в стену избушки за спиной и вдребезги рассыпались на сотни стекляшек. В воздухе летали мелкие осколки и брызги зелий, а под потолок поднимался едкий дым.

— С ума?.. Хи-хи… Сошёл?.. хи-хи… — Начала было я, прерываясь на странные смешки. Старческие губы расползались в придурковатую улыбку, а в голове становилось как-то подозрительно пусто…

— О, веселятор пошёл! — довольно прокоментировал грызун, перелезая на полку выше. Там он встал ко мне задом, а передними лапами начал грести флаконы, отправляя их в недалёкое путешествие до пола. — Ух, хорошо! Ха-ха! В жизни так не веселился! Как подумаю… Хо-хо! Сколько деньжищ пропадает!!! Эх, хорошо пошло!

Я тем временем согнулась на полу, сотрясаясь от невыносимого хохота. Хотелось улечься на полусгнившие доски, но там все было усеяно битым стеклом, так что остатками разума я всё ещё держала непослушное тело на весу.

— Всё. — проговорил неожиданно крыс, с трудом подкатив большой пузырек к краю полки. — Всё я сделал в этой жизни, что хотел. И жизнь моя прошла не зря… Да и твоя тоже, что уж говорить…

— Э-э-э… — заволновалась я, не понимая, к чему он клонит, — Ты чего делаешь?

— Потомки будут помнить славные дела Элеоноры, пусть земля тебе будет пухом! — с этими словами он одним резким движением лапы сбросил бутыль вниз, а я, вырвав все замки на двери и распахнув её, вывалилась на улицу.

Только успела упасть на землю и прикрыть голову руками, как позади послышался громоподобный взрыв!

Земля содрогнулась, а на моё тело посыпался сверху песок и комья земли… А потом прямо над макушкой просвистела деревянная рама от окна.

Несколько минут я лежала неподвижно, но так как больше ничего не происходило, то решилась ме-е-е-едленно приподнять голову, чтобы посмотреть по сторонам. В общем-то… всё было не так плохо, если не считать того, что из дома выбило взрывом окно, вместе с оконной рамой. теперь в проёме зияла дыра, из которой в небо поднимался серо-бурый дым. Боюсь представить, что там внутри происходит…

Осторожно поднявшись с земли, я чуть прихрамывая, так как стукнулась при побеге бедром об косяк, обошла избушку и со страхом заглянула внутрь…

— Крысёныш, ты живой? То есть… — я неловко замолчала, понимая, насколько нелепо задавать такой вопрос умертвию. Но внутри было тихо…

Неужели всё-таки помер? По-настоящему…

****

Представляю вам историю нашего Литмоба

Анастасия Андерсон

Отпуск по обмену в другом мире

https://litnet.com/shrt/PM97

Глава 3.4

Сначала было очень страшно… Я и в дом боялась заходить, и на улице оставаться тоже боялась. От одной мысли, что где-то под ногами покоятся не до конца мертвые скелеты, становилось дурно. Так что после долгих колебаний я все же зашла в дом.

— Валить отсюда надо… валить… — пробормотала вполголоса, осторожно обходя обугленный угол.

На стеллаж, где до этого безобразничал грызун, я сознательно не смотрела, уставившись себе под ноги, тем более что смотреть было на что — от некоторых зелий на полу разъело дыры. И вот это они продавали, чтобы люди принимали вовнутрь?!

Моя цель была — сундук в углу. В душе теплилась надежда, что там может быть одежда. Раз грызун сказал, что ведьме нельзя покидать кладбище, то я не собиралась рисковать и проверять правдивость его слов. Намного лучше, если в сундуке найдется какой-нибудь приличный сарафан и кладбище покинет, нет, не ведьма... А очень приличная старушка… А там я обязательно придумаю, как домой попасть. Желательно.... нет, не так! Обязательно, в своем теле! Боже, как же я теперь жалела, что не любила свое отражение в зеркале! Оказывается, Анна Гавриловна была такая красотка! Шикарная женщина среднего возраста с пышными формами, ровными пролеченными зубами и густой русской косой. Вот что мне надо было, а?! Вот так и поймешь — нечего жаловаться, а то можешь стать… ну вот, как я…

Тяжёлая крышка сундука откинулась с загробным скрипом, а внутри…

— Да чтоб тебя! — резко захлопнула её обратно.

Внутри было не пусто. Наоборот — там был целый склад… сушеных мышей, тараканов и жаб.

— Тьфу ты, запасы на голодные времена, — в сердцах выругалась, отыскивая глазами, где у этой старой грымзы могли прятаться платья. Ну хоть что-нибудь! Не могла же она всю жизнь ходить одном балахоне, что был на мне! Думать о том, что он довольно сильно воняет и вообще засаленный, — не хотелось. Не может у женщины вообще не быть одежды. Не может и всё! А для меня это был еще и билет наружу. Ни за что его не потеряю!

Преисполненная самых воинственных стремлений, я резко дернулась в сторону, где угол закрывала занавеска. Если искомое не там, то я даже не знаю, где.

Но… меня резво отбросило назад, где я с неудовольствием подергала старый подол, застрявший в захлопнувшейся крышке.

— Что за черт?! Да твою ж…

Пришлось заново открывать сундук, вытаскивать ткань, которая зацепилась с внутренней стороны за гвоздь и, конечно, порвалась, и только потом аккуратно закрывать крышку обратно. Думала, что хуже этот день быть не может, но пока производила эти манипуляции, пропустила момент, когда в разгромленной избушке оказалась не одна.

— Есть кто?! — прокричал здоровый мужлан, с наклоном входя в проем открытой двери, которую я оставила на проветривание (благо скелетов видно из-под земли не было — день же, спят поди…) — А… вот ты где… — И взгляд такой… предвкушающий…

— Что вам угодно? — спросила нервно, пряча за спину рваный подол. Не то чтобы он сильно портил старушачий вид, но…, но женские инстинкты неискоренимы.

— Мы нужна ты, — оскалился он. — Как только я узнал, что в округе появилась ведьма, то сразу же направился сюда. Ты же уже работаешь, старая? — Его взгляд внимательно осмотрел дыру в стене, разбитые пузырьки и обугленный пол. — Вижу, что да. Тогда тебе не будет сложно мне выдать настойку, вызывающую изжогу у оппонента, верно?

— Вообще-то, я еще не обустроилась, — начала было я, но под взглядом незнакомца как-то вся сжалась. Вот опасный передо мной человек — пятой точкой чую. Пойду против него — и прощай, Анна Гавриловна…

И, пусть меня будут осуждать потомки, но я направилась к шкафу, искать эту самую настойку среди пузырьков, что еще уцелели после нашествия дохлого грызуна. Может, мне и было жалко того, кто будет мучиться от изжоги, но не настолько, чтобы рисковать своей шкурой.

— Так вот же он, — хмыкнул позади мужик, толстым пальцем тыча в верхний шкаф.

Там, немного в отдалении, стояла круглая склянка с ядовито-желтым содержимым внутри.

— Точно, совсем забыла, — пробормотала я, весьма обрадованная, что не надо давать первое попавшееся зелье. Поискала глазами стул. Стула не оказалось.

— Не могли бы вы достать сами пузырек? — сделала робкую попытку перекинуть эту ответственность. Сейчас мой рост был, дай Бог, полтора метра. А гигант, смотрящий на меня с усмешкой, мог похвастаться двухметровой длиной. Вот пусть и поможет старой женщине!

— Э, нет, — усмехнулся он. — Как бы ты ни была вежлива, ведьма, ты не заставишь меня самому взять в руки что-то в твоем доме без разрешения хозяйки.

— Так я разрешаю…

— А я подожду, — он ухмыльнулся и сложил руки на груди. — Думаешь, я не знаю, что разрешение от ведьмы — это личная передача товара из рук в руки? Только тогда клиента не настигнет хроническое невезение.

Я вспомнила утреннюю посетительницу, которая схватила зелье со стола, и внутренне ей посочувствовала. Прости меня, дева влюбленная. Похоже, в жизни тебе все же не повезёт…

Делать было нечего — пришлось прилагать все свои силы и подтаскивать к стеллажу тяжеленный сундук, потом на него залезать и снимать с полки злополучную склянку. И только затем, когда я слезла и протянула гостю свой трофей, он соизволил сменить безразличное выражение лица.

— Сколько с меня? — с широкой улыбкой спросил он, с вожделением смотря на бутылек.

— Мешок золотых! — бодро отрапортовала я, уже размышляя, что одежду можно и купить — деньги-то у меня есть. Замотаться, например, в простыню, сходить на рынок… Или во время дождя — надеть плащ. Тогда и лица и одежды видно не будет… Неужели не получится? Должно получиться.

Но моим надеждам не суждено было сбыться, потому как радостно оскалившись, посетитель схватил меня за запястье, держащее склянку, да как гаркнет:

— Попалась! Ребята, держи ведьму! Ты арестована, мерзкая карга!

Я только рот открыла, а откуда ни возьмись повылезали мужчины в форме, окружившие мое жилище.

Глава 4 Руперт Шелл и его первые дни на службе

Руперт Шелл

С первого же дня, как я заступил на пост начальника полицейского управления, стало понятно, что просто не будет. Ривендаль — маленький, никому не известный городок на севере страны, ровным счетом не был интересен ничем, кроме того, что в нем с легкостью мог затеряться любой отброс общества, чтобы отсидеться или же просто передохнуть от дел неправедных. И если бы не повторяющиеся из раза в раз на протяжении прошлого года несчастные случаи, эта дыра еще долго бы и не привлекала внимание властей.

А так… Его величество сам лично поручил мне приехать, чтобы навести порядки, а в идеале — не возвращаться. В его понимании, такое решение могло быть только на благо отчизны. Во-первых, северный город и близлежащие области будут под контролем, во-вторых, столица избавится от моего излишне деятельного внимания. В частности — августейший отпрыск монарха, который с моей подачи уже раз пять оказывался за решеткой за свои проделки.

— Комиссар! — Голос секретаря отвлек от попытки разгрести залежи документов на рабочем столе и вокруг него, чтобы хотя бы освободить проход к окну. — Порыв в магическом куполе города!

— Где? — Я резко выпрямился.

— На заброшенном кладбище, там говорят…

— Выслать отряд.

— Н-но, комиссар… — Молоденький паренек неуверенно перетоптался с ноги на ногу. — Говорят, там ведьминская аура зафиксирована в прорыве.

Я грязно выругался.

Этого нам еще не хватало. Мало того что мне достался город, по уши погрязший в коррупции и преступности, так еще и одна из ведьм решила его выбрать своим пристанищем.

А с ведьмами у меня никогда отношения не складывались. Они были запрещены, но арестовать их так просто было нельзя.

Их деятельность была под запретом, но при этом все сильные мира сего пользовались их услугами. Так что за каждой грязной шарлатанкой стояла целая сеть из чиновников всех мастей и званий, так что фактическое устранение магичек было практически невозможным.

— Прикажете задержать? — Парень чуток позеленел от страха, но держался.

— А вы сможете? — Заинтересовался я, оторвавшись от своих мыслей и посмотрев на него.

— Н-ну, если прикажете…

Я усмехнулся.

— Офицер…?

— Осов, капитан!

— Так вот, офицер Осов, что ты знаешь о ведьмах?

— Мерзкие твари!

— А более подробно?

— Мерзопакостные! Сжигать их надо! Пока одна из них здесь не обосновалась.

— Очень исчерпывающие объяснения, офицер. Так вот, раз ты не знаешь ничего, то я расскажу. В одном ты прав — если ведьма успеет обосноваться, то вы не сможете ее выгнать с занятой территории. Только вот покидать свои насиженные места им запрещено. Но если уже она это один раз сделала, то какой из этого вывод?

— Она преступница?

— Однозначно. Но это так же значит, что она скрылась после одной из своих проделок. А на новом месте, как ты, наверное, не знаешь, старые знакомые её уже не достанут. А ее способность прорвать пространство через всю страну говорит о том, что нас посетила весьма могущественная дама. И если она решит выбрать Ривендаль в качестве жилища, никто ей не помешает этого сделать.

— А арестовать?

— Да, пожалуйста. Только ты не сможешь зайти на ее территорию с дурными намерениями, если у тебя не будет на это права. А право может предоставить только ее ошибка и доказанный факт преступления. Ну, или твое искреннее желание что-то купить у ведьмы.

— Так всем понятно, что они воровки и гадины! Зачем нам ждать этого «права»?!

— Кому всем «понятно»? Магии — нет. Если ты заходишь на ведьминскую территорию, то подчиняешься не только законам страны, но и законам магии.

— Так что нам сидеть и ждать, пока она кого-нибудь убьёт?

****

Представляю вам историю нашего Литмоба

Виктория Серебрянская

Укрощение строптивой некромантки

https://litnet.com/shrt/PtPo

Глава 4.2

Хотелось съязвить, что их управление и так пропускает одно убийство за другим, но толку это высказывать секретарю не было никакого. Поэтому я коротко распорядился:

— Отправь группу неглупых ребят проследить за ней.

Офицер отдал честь и улетел разносить новость о ведьме дальше по отделению, а я вернулся к своей работе и через несколько минут вытащил из груды бумаг довольно потрепанную коробку, на которой крупными буквами значилось: «Ведьмы Антолории».

Тут, скорее всего, старые досье. Но лучше такие, чем никакие, пусть там и могут быть не все представители этой профессии. В будущем надо сделать запрос в столичное главное управление, чтобы выслали новые данные. Но кто бы знал, что на севере страны я смогу встретиться с ведьмами, которые всегда предпочитали селиться поближе к столице, рядом с деньгами, власть имущими и большими перспективами.

Следующие часы и всю ночь поступали одна плохая новость за другой.

— Это точно ведьма!

— Проход на кладбище уже перекрыт магической аурой!

— Оттуда слышатся визги и крики.

— Ничего не видно!

— Появился дом! Она собирается здесь жить!

— Капитан, мы видели останки скелетов. Это некромантка!

От последнего сообщения, сказанного уже под утро, захотелось ударить рукой по лицу. Час от часу не легче!

— Продолжайте наблюдение. Я пока поищу, кто к нам пожаловал.

Ведьм-некроманток было в стране не так много. И большинство из них были под защитой короны. Так что, если наш гость не вышел из милости монарха, сделать что-нибудь с ней будет очень проблематично.

Я зарылся в справочник, выписывая себе возможные варианты и мысленно сопоставляя их с собственными знаниями, полученными за время работы в столице.

— Так, эта вряд ли, она вроде умерла в прошлом году. Эта — молоденькая кокетка, представленная при дворе. Единственная, кому разрешено покидать свою территорию без надзора. Не думаю, что она променяет блеск дворца на унылый Ривендаль. Так, а эти, может быть…

Я отобрал три папки и с интересом изучил приложенные, весьма посредственные карандашные наброски. Они были сделаны еще до того, как появились запечатляющие артефакты?

— Комиссар!

— Осов, — со вздохом поднял глаза я, — вообще-то я собирался позавтракать. Не хочешь показать, где у вас столовая?

— Сэр, в городе совершено покушение на мэра!

— Просто восхитительно! Преступника поймали?

— Да, там недалеко от дома стоял полицейский, и он задержал.

— Кто?

— Поломойка, сэр. Их с мэром застукала его жена, как раз, ну… — Молодой офицер покраснел до корней волос, а я усмехнулся.

— Осов, тогда это событие нельзя назвать «покушением», ты не находишь?

— Так мэр под ведьминским приворотом! — Выпалил он, а потом резко опустил глаза в пол.

Я мгновенно преодолел три шага, нас разделяющих, и навис над парнишкой.

— То есть ты хочешь сказать, что отряд полиции, карауливший у кладбища, пропустил клиента, уже успевшего отовариться у ведьмы?

— Я… не… — Проблеял он.

— Где руководитель группы? — Рявкнул я.

— Внизу, в столовой.

— Бардак не трогай, Осов. Приду — все сам уберу, — распорядился я и вылетел за дверь искать столовую.

****

Представляю вам историю нашего Литмоба

Марго Арнелл

Блондинка вне закона, или Ведьма и инквизитор

https://litnet.com/shrt/PteI

Глава 4.3

— Кто руководитель группы, дежуривший возле территории кладбища ночью?! — ворвался я в столовую.

— Ну, я, — с одного из столов поднялась большая ручища настоящего великана, мужик ухмыльнулся, глядя на меня, а потом довольно мерзко вытер тыльной стороной ладони грязный рот.

Я раздражённо вздохнул, так как совершенно не планировал устраивать разборки в стиле «кто здесь главный» в первый же день своего назначения в Ривендале. Но выбора, похоже, и не было, потому как все служащие здесь совершенно не жаждали находиться под началом какого-то столичного выскочки. Сделав с десяток шагов и оказавшись возле стола детины, я упёрся кулаками в столешницу и навис над новым подчинённым.

— Имя, офицер.

— Лейтенант Рыкс — младший инспектор, — хохотнул он, отламывая огромную ногу от жареной курицы и засовывая себе в рот. — А вы, вероятно, ням-ням… ну, этот… капитан, как его там...? Ну, что ж, приятно познакомиться.

Зацепив зубами мясо и освободив руку, он протянул её мне для рукопожатия. При этом наглые глазёнки так и сверкали. Большая часть завтракающих остановили своё занятие и с интересом посмотрели в сторону нашего столика, явно желая поживиться новыми эмоциями: что будет делать новый начальник?

Но у меня не было ни времени, ни желания мериться с ним силой или громко выкрикивать какие-либо претензии. Поэтому я отодвинул ближайший стул и, проигнорировав протянутую руку, уселся на него.

— С этого дня, лейтенант Рыкс, вы разжалованы до сержанта, с соответствующим уменьшением заработной платы на треть. При повторном проявлении халатности в работе полиция Ривендаля попрощается с вами.

Мужлан вскочил на ноги, с грохотом опрокинув стул.

— Не понял?! Это по какому праву? За что?

— За что? — я безразлично взял в руки пустой стакан и покрутил его в руках. — За оставление места наблюдения без приказа, за появление на работе без доклада начальству, за неподобающий внешний вид, и за панибратское отношение во время работы. Но самое главное, за халатность при выполнении своих прямых обязанностей. Насколько мне известно, долгое время вы возглавляли и курировали полицейскую группу в одном из районов города, — я посмотрел на его лицо, на котором забегали глазёнки, — и именно в вашем районе происходило больше всего преступлений за последние три года. Совпадение? Возможно… Но если вы думаете, что эти сведения прошли мимо короля, то вы глубоко заблуждаетесь. Именно поэтому я и здесь, — на последних словах я сделал акцент, а мужик здорово побледнел.

— Так я, ну, это… — он растерянно огляделся, посмотрел на свою грязную руку и вытер её о штанину. — Ну зачем же так сразу горячиться, господин капитан?

— Для вас, сержант, я — комиссар Шелл. Панибратское отношение возможно только вне работы и при обоюдном согласии. Пока вы находитесь под моим началом, вам придётся заново вспомнить, что такое военный устав. Городская стража и полиция в одном лице в Ривендале должны претерпеть серьёзные изменения, и они начнутся прямо сегодня.

— Так я же не против изменений, — заголосил мужик. Я же встал и направился обратно в сторону своего кабинета. — Не надо так горячиться и торопиться, вы же только приехали, вам может понадобиться помощь. И вообще, я хотел рассказать, что узнал насчёт ведьмы! Она проштрафилась!

Я остановился и повернул корпус к мужчине.

— Это вы должны были сделать во время доклада, сержант Рыкс. В следующий раз, я надеюсь, у вас не возникнет проблем с памятью. А сейчас задержите ведьму на кладбище.

— А как же мы туда войдём?

Я усмехнулся и, уже выходя из столовой, проговорил:

— Вы же сами сказали, что она проштрафилась? Значит, у вас как у полиции теперь есть право её арестовать, и на время задержания на вас не будут действовать её чары. Желательно поймать с поличным, если вы понимаете, о чём я — будет проще вести допрос.

Громила явно обрадовался.

— Ах так?! Это замечательно! Ну, мы ей сейчас… Не беспокойтесь, комиссар, уж мы эту ведьму… Пересчитаем все косточки!

— А вот этого вот не надо, сержант, — обернулся я напоследок. — Не забывайте, что вы воюете с женщиной, которая даже не сможет вам ничем противостоять. Надеюсь, мне не надо вам объяснять, что силу применять запрещено? — я приподнял бровь, когда лицо у мужика досадливо вытянулось. — Или мне напомнить вам протокол задержания, а также санкции за превышение должностных полномочий?

— Нет, нет, нет, — заулыбался он. — Я всё помню! Всё будет в прекрасном виде, господин начальник, то есть комиссар Шелл! — последние слова он уже выкрикнул мне в спину, потому как она скрылась в глубине тёмного коридора, в котором не мешало бы повесить несколько светильников…

Что ж, я знал, что на новой работе мне придётся воевать не только с преступниками…

****

Представляю вам историю нашего Литмоба

Диана Курамшина

Некромантия — не моё

https://litnet.com/shrt/kEN3

Глава 5. Свобода, но с ограничением

Всё ещё комиссар Руперт Шелл

— Привезли ведьму, шеф! — влетел в кабинет секретарь, возбужденно блестя глазами. — Страшная… как сама смерть!

— Осов, — устало вздохнул я, — ты в первый раз ведьму видишь?

— Ага! — парень даже не пытался скрыть восторг.

Я хмыкнул.

— Может тогда ты и родовой знак ее проверишь?

— Это как это? — тут же поумерил он свой пыл.

— Это, Осов, надо ножку у дамы посмотреть. — Мне доставило истинное удовольствие наблюдать за меняющимся и бледнеющим выражением лица помощника. — У всех ведьм на лодыжке горит родовое клеймо, обозначающее не только принадлежность к ковену, но и символ рода. Чаще всего это два частично перекрещенных символа.

— Н-но я не могу… — проблеял он. — Не могу ножку… она же это…

— Что?

— Женщина! — понизил он голос до страшного шепота. — Да еще и старая.

— Ага, то есть с не старой проблем бы у тебя не было, на ножке посмотреть родовой знак.

— Нет, ну это…

— Учись, Осов: либо тактичному поведению не только когда женщина страшная, либо не морщись, если для тебя это — просто часть работы.

Я достал выбранные три папки с досье на ведьм-некроманток и протянул секретарю.

— Посмотри изображения, может и так мне скажешь, какая нам попалась?

— А вы сами не пойдете смотреть?

— Позже. — Я не стал говорить, что мне сначала надо понять, с какой из ведьм мы имеем дело. От этого многое зависело. И в будущем разговоре тоже.

Мужчина с сомнением открыл одну папку, вторую, а когда открыл третью, то не сдержал уверенного возгласа.

— Так вот же она!

— Уверен? — уточнил я, заглядывая ему через плечо и оценивая выбранное имя.

— Уверен! — кивнул он. — Только у нее нет зубов, страшная бородавка на носу и тощая, как будто вот-вот развалится! — Он посмотрел на две другие папки и помотал головой. — Эта — толстая, а эта — молодая. Да и выражение лиц у них нормальные. А эта… Эх, комиссар, когда ее занесли, голосила, как сумасшедшая. Требовала прокуратуры, адвоката и что-то вопила о «пезумции невиновности».

— Презумпции, — усмехнулся я. — И ее совсем не смущает, что в нашем королевстве такой практики нет?

Офицер пожал плечами и с надеждой заглянул в глаза.

— Значит, не надо идти ножку смотреть?

— Не надо, — хмыкнул я, забирая у него папку и возвращаясь к столу. — Велите накормить, как положено. Я как с делами разберусь — подойду…

Секретарь ушёл, а я углубился в изучение того, какую птичку к нам занесло.

Элеонора Томсон. Недавно инициированная ведьма. Инициация произошла семь лет назад — сущая мелочь для их профессии! — во время несчастного случая, когда у пожилой женщины во время пожара погиб любимый домашний питомец. От горя она повредилась рассудком и пробудила в себе древние силы, в попытках восстановить жизнь в домашней крысе. В итоге восстановила, правда не в том виде, в котором думала. В итоге появилась первая нежить. А за ней ещё, и ещё, и ещё.

Обретя силу, ведьма начала пакостить всем своим знакомым, которые до этого имели несчастье встать на её пути, оскорбляли, смеялись над тем, что она к старости годам так и не обзавелась семьёй, лелея свою крыску. Не прошло и полугода, как из посёлка, где они жили, выселились абсолютно все жители, убегая и боясь попасть под раздачу злобной старухи. Она же, оставшись одна на большой территории, совершенно чокнулась и начала изучать ведьминское искусство по книгам, оставленным ей далёкой прапрабабкой, которая тоже была ведьмой. Ещё через год она имела славу одной из самых безбашенных, из злобных ведьм в королевстве.

Хуже всего было то, что именно к этой ведьме обращался сын короля пять лет назад, когда пытался вывести из строя своих оппонентов, пытаясь выиграть соревнования на скачках. А это значит… Что мы косвенно, но все же с ней знакомы. При попытке моей покопаться в грязном бельишке отпрыска монарха меня понизили в звании и на полгода отстранили от работы, запретив даже приближаться к Элеоноре. То-то мне сразу её имя показалось знакомым.

Но, насколько было понятно из документа, со временем она рассорилась с собственным ковеном ведьм, а теперь вот оказалась в Ревендале. Что там случилось? Она кому-то перешла дорожку? Или спасается от преследования?

Моя задача была узнать это. Правда, вот приказ короля никто не удосужился отменить. И официально я до сих пор не имею права её задерживать, несмотря на то что она уже давно не под защитой короны.

Поскрипев зубами от бессилия, я раздражённо вздохнул. Придётся отпустить. Но, это не значит, что надо оставить всё, как есть…

— Осов! — крикнул я в коридор, и буквально через минуту уже командовал секретарю: — Новый приказ. Пошли запрос в главное полицейское управление столицы, возьми полное досье, желательно последних лет, а ещё лучше последних месяцев, и запроси всю информацию, что связана с Элеонорой Томпсон. Также сделай запрос в центральную газету страны и запроси все номера, где упоминается наша ведьма. Надо узнать, что она натворила. Если её вина подтвердится, я запрошу у короля разрешение на её арест и заключение в тюрьму.

— Шеф, это значит, что сейчас вы её отпустите?

Я поморщился.

— Да, Осов, сейчас отпущу. Но прежде… возьму разрешение на пересечение границ её территории.

— В смысле? — не понял он. — Вы же сами говорили, что это запрещено. Как же вы это тогда сделаете?

— Увидишь, — ответил я, взяв папку подмышку и направившись в сторону подвала — туда, где располагались камеры с арестованными.

При виде меня ведьма встрепенулась и попыталась сделать вид, словно она — невинная овца, жестоко подставленная своими сородичами. Настоящая ведьма!

Седые пакли висели вокруг лица, словно немытая мочалка, а из-под них торчал острый нос и блестели хитрые глазёнки. Она смотрела на меня оценивающе и врала прямо глядя в глаза. Задав несколько вопросов, я решил действовать в лоб.

— К счастью для вас, мэр не стал писать заявление и сделал все, чтобы замять это дело. Так что на данном этапе привлечь мы вас не сможем. Но… — Я приблизился ближе и усмехнулся, — Запомните, Элеонора, с этого дня я назначен начальником полицейского управления Ревенталя. Одно неверное движение — и я лично отправлю вас в казематы. А оттуда ведьме только одна дорога — на костёр посреди городской площади. — И сразу, не дав неопытной ведьме оправиться от испуга, я добавил: — С этого дня будете под моим неусыпным контролем. Это понятно?

Глава 6

Анна Гавриловна и ведьма Элеонора в одном лице уже после того как их с грызуном выпустили из тюрьмы

— Да потрогай его, смотри какой миленький! — увещевал меня грызун.

Гремящий костями скелет с придурковатой улыбкой сделал шаг на сближение.

— Нет, нет, я не могу! — взвыла я, отпрыгивая подальше и с выражением страдальческой брезгливости смотря на своих новых «помощников».

— Глупая подделка настоящей Элеоноры! — рассердился грызун. — Как они тебя слушаться будут, если ты связь не установишь?

— Так может и не надо? — пискнула я.

— Ага! Тогда сама себе дом чини, — умертвие сложило руки на груди и насмешливо на меня посмотрело.

— Нет, так тоже не хочу, — оценила я размер дыры в стене дома и представляя, как страшно будет спать в таком месте.

— Гениально. Логика зашкаливает!

Я с сомнением посмотрела на разбредшихся по кладбищу скелетиков. Они бесцельно бродили между могил, всем своим видом выражая потерянность и страдание от отсутствия хозяйки. Не нападали, не пытались меня сожрать, а просто страдали…

Не знаю, что щёлкнуло в этот момент в голове, но мне вдруг стало так их жалко! Бедные, никому не нужные, страшные…

От всех этих мыслей я так растрогалась, что закусив губу, медленно протянула ладонь к подошедшей нежити. Мне не хватало буквально каких-нибудь пару сантиметров, преодолеть которые не хватало сил и смелости, но скелет решил не дожидаться милости и резким движением подтянул черепушку, буквально утыкая её мне в руку.

Я вздрогнула и вся сморщилась. На ощупь он был… отвратительный. Что-то липкое, холодное, где-то даже влажное, настолько омерзительное, что начало тошнить.

— Хороший скелетик, — еле ворочая языком, выговорила я, зажмуриваясь и еле двигая рукой, изображая поглаживание.

— Ма-а-а-ма-а, — промычал скелет, а в следующее мгновение распахнул костлявые руки и заключил меня в объятия.

— А-а-а-а-а! Помогите! Выпустите меня! На помощь! — забилась я в костлявых тисках, всеми фибрами души пытаясь вырваться.

— Ну вот, видишь, — довольно пробормотал крыс. — Поздравляю, ты теперь мама. Посмотри, какие красавцы у тебя деточки!

Я с ужасом повернула голову в сторону скелета. Но очень зря, потому что в порыве чувств черепушка открыла пасть и нежно куснула меня за подбородок.

— Боже! — Одним метким ударом кулака я снесла голову со скелета, так что череп покатился по влажной земле, а оставшееся тело испуганно воздело руки к небу и побежало ловить убежавшую часть тела.

Я раздражённо вздохнула и, стараясь не смотреть на грязную руку, которая сейчас была в человеческих останках, наковыряла немного земли под ногами и растёрла между пальцами, хоть как-то очищая ладони. Пусть уж лучше пахнут мокрой землёй, чем мертвечиной.

— Это всё? — поинтересовалась я у крыса. — Теперь они меня слушаются?

Он ухмыльнулся:

— Ну, можешь проверить.

— А что я могу им поручить?

— Всё что угодно, — пожал он плечами. — Ты же магичка, а это твои подданные. Всё, что технически возможно, они могут сделать.

Я кивнула, подбоченилась и, осмотрев своё костлявое войско, максимально уверенно гаркнула:

— Стой! Ать-два! — вся разбредшаяся по кладбищу куча зомби в количестве четырнадцати с половиной штук остановилась и посмотрела на меня выжидательно. — А выкопайте-ка мне, работнички, колодец! Чтобы можно было воду набирать.

Крысеныш резко перестал вычёсывать из себя блох и с интересом на меня посмотрел.

— Смело, — прокомментировал он, переводя изучающий взгляд на скелетов. Получится или нет?

* Друзья! Внимательно проверьте, читали ли вы предыдущую (5 главу), так как ее я добавила чуть позже! Вот теперь, надеюсь, история будет более понятной)))

****

Представляю вам историю нашего Литмоба

Анна Гале

Последняя некромантка Мехиорда

https://litnet.com/shrt/gac_

Глава 6.2

Ответ мы смогли получить уже через пару минут, когда скелеты дружным, но не ровным строем сгрудились вокруг пустого от могил пространства, куда я ткнула пальцем и, не долго думая, начали копать… друг другом…

Один зомби, побольше и менее разложившийся, чем остальные, оторвал правую руку у своего товарища и рьяно вонзил ее в землю, от натуги немного отломав с одного конца. Но это его совершенно не остановило, потому как в пылу работы он даже не заметил временного неудобства. Зато земля от быстрых движений полетела во все стороны.

Скелет же, оставшийся без руки, решил возместить пропажу уже у своего соседа, который как раз в этот момент зазевался, занятый тем, что пытался поймать мельтешащую ногу еще одного собрата… ну, и остался без руки. Правда, левой… Победитель с довольным видом приделал ее на место пропажи и, нисколько не переживая, что локоть выгнут в другую сторону, принялся копать двумя левыми ладонями.

С другого конца зомби начали потасовку за черепушку половинчатого скелета, у которого отсутствовали ноги. То ли недовыкопались из могилки, то ли остались на старом месте жительства Элеоноры.

— Стойте, стойте! — замахала я руками, пытаясь их всех как-нибудь угомонить. — Прекратите друг у друга отбирать конечности!

Нежить остановилась и весьма недовольно на меня уставилась.

— Простите, конечно, что отвлекаю вас от такого веселого занятия, но так вы мне колодец не выкопаете. Ваши руки нужны, чтобы ими работать, а не ими копать. Понятно?!

Судя по виду, было не понятно…

— Крыс, — обратилась я к единственному более-менее разумному существу в радиусе пары километров, — а у Элеоноры лопаты есть?

— Ведьма без лопаты? — фыркнул он. — Где только такую видела?

— Так есть или нет?

— На складе поищи, — мотнул он головой куда-то за дом.

Я нахмурилась и осторожно пошла в нужную сторону.

— На складе…, а где этот склад, позволь узнать, я искать буду?.. О, склад!

Действительно, как еще можно назвать небольшое помещение, располагающееся в боковой части дома с отдельным входом, если у него сверху висит табличка «склад»?

Написано, конечно, не по-русски, но я прекрасно смогла прочитать и осознать местные каракули. Как? Вопрос вопросов, но боюсь, не самый важный на данный момент. Ну вот взяла и прочитала. После того как я стала старой каргой, которую здесь так и жаждут сжечь за любую провинность, так знание языка как-то отошло на последний план.

Сейчас же для меня самым важным было — лопаты. Потому как в доме Элеоноры просто-напросто не было воды. И я уже давно хотела пить… Не говоря уже о том, что и поесть бы не помешало…

На складе хранился всякий хлам — сушеные чучела животных, огромная ступа, несколько метелок, какое-то тряпье, которое я пообещала себе в будущем разобрать, и…

— Лопаты!

Я радостно схватила инструмент за деревянные ручки и потащила в сторону своих горе-помощников.

— Вот вам лопаты, копайте! — свалила я добычу на землю и присела рядом, потому как ноги уже не держали. Все-таки день был длинный…

В этот раз все прошло без сучка без задоринки. Ну почти… Но в общем и целом намного лучше, чем я ожидала. Скелеты похватали лопаты и, кто во что горазд, принялись без устали копать, копать, копать… Потом я потребовала, чтобы они наворовали крестов, прости Господи, могильных, и заложили с помощью гвоздей и молотков, которые по счастью тоже нашлись на складе, стенки будущего колодца. Так что до самой ночи я слышала звук стучащих молотков, шебуршение и бряцанье костей.

Я уже даже задремала, положив голову на крылечко, тем более, что крысеныш опять куда-то убежал. Он вообще оказался весьма живучей нежитью. Тогда, когда я надеялась, что его расплющило от взорвавшего зелья, он, оказывается, просто в отключке пару часов в подполе лежал и пропустил момент, как меня арестовали. Теперь же… Не могу сказать, что я рада его обществу, но в то же время не могу не признать, что без него мне было бы еще более туго, поэтому, каким бы он ни был мерзким, пока я не могу без него справиться…

Разбудил меня все он же.

— Ау, подселенка в прекрасном теле моей хозяйки!

— Чего тебе? — пробормотала сонно.

— Вода налилась, проверять будешь?

С меня сон как рукой сняло. Я распахнула глаза и уставилась на кособокий и весьма страшный оголовок колодца, торчащий из земли. Он сейчас стоял посреди кладбища, как статуя, а рассветные лучи проходили сквозь дыры между досками и падали на аккуратные холмики вокруг — скелеты закончили работу и закопались поспать…

— Я тут немного им посоветовал, — весьма довольный собой мохнатый приосанился. — Сгонял в деревню ближайшую, посмотрел как все устроено, стащил ведро и веревку.

Я растерянно уставилась на жестяное ведро возле своих ног.

— Но как она так быстро налилась?! — я неверяще встала и приблизилась поближе к опасной конструкции. Внутри… где-то на глубине метров пяти… действительно была вода… Немного, и пока весьма грязная, но вода!

— А что такого? — не понял грызун.

— Ну, обычно вода в колодцах там пару дней… неделю приходит. И это если высоко есть грунтовые воды… Но так, чтобы за ночь…

— Нашла чему удивляться, — фыркнул он. — Лучше спроси, что еще я стащил!

— Надеюсь, поесть, — совершенно честно сказала я, — грызун, миленький, скажи, что ты принес поесть!

Раскрывший было рот крыс с щелчком его захлопнул, повернулся ко мне задом и, переваливаясь с ноги на ногу, зашагал в дом.

— Вот, и это — моя благодарность!

— Так принес?

— Принес… — проворчал он.

Я, не слушая больше ничего, подхватила свой балахон и радостно засеменила следом. Вот что полтора суток без еды с привередливой городской кралей делают! Рада сворованной еде, которую принес в лапах полусгнивший грызун!

Глава 7

Вот так мы и зажили…

Точнее, пытались. Целую неделю я с помощью скелетиков облагораживала территорию кладбища, которая для меня оказалась и домом, и клеткой. Пару раз я, конечно, попыталась выйти, но, получив по лбу разрядом магии от невидимого купола, почти смирилась с собственным заточением. Точнее, отложила на время мысли о побеге. Ведь сама Элеонора же как-то смогла не только пересечь границы своих территорий, но и перенестись в другой конец страны. А это что значит? Значит, всё возможно при должной мотивации и опыте.

Последний я и нарабатывала, старательно учась управлять своими силами. Хотя бы некромантскими. Потому что после того как мои скелеты в очередной раз передрались, передо мной встала серьезная опасность остаться вообще без персонала. Так что за неимением других дел я и муштровала эту довольно ленивую и костлявую рабочую силу.

Ну и, конечно, я преследовала цель «войти в полную силу», как сказал грызун. Ведь именно тогда ко мне должно было вернуться молодое, возможно, даже более молодое, чем в моем мире, тело. А это стоило того, чтобы за него побороться. Оставалось пока неясным, как я буду его возвращать, если мне нужно использовать ведьминскую магию, которая обязывает делать пакости, каждый мой шаг находится под надзором полиции… Но я очень надеялась, что оно как-нибудь там… само… образуется…

Крыс, кстати, стал для всех нас проводником в счастливое будущее. То есть воровал вещи, еду, посуду, которыми я обустраивала дом и участок. Пару раз его ловили, но когда умертвие замогильным голосом говорило, что это — для ведьмы, которая очень не любит, когда ей мешают обрести чайный сервиз, селяне довольно быстро отступали, испуганно кивали и отдавали и сервиз, и подушечки, и головку сыра в придачу. Мне, конечно, было перед ними стыдно, но… не очень. Себя мне было куда больше жалко. Мои старые, тощие кости не могли спать на жесткой кушетке, беззубый рот — грызть сухари, а давно не мытое тело — обходиться без душа.

Чем, кстати, был очень недоволен крысеныш.

— Ты что творишь?! — прыгал он вокруг закрытой тряпицами бочки, где я пыталась отмыть намертво спутанные пряди. — Хочешь, чтобы от грозной ведьмы пахло… мылом?! Плебейским! Это же позор! Как нас боятся будут, если ты всю накопленную годами репутацию рушишь!

— Если нас боятся лишь от того что мы воняем и выглядим, словно жертва цунами, — грош цена нашей репутации, — парировала я. — Боятся должны ослепительную и убийственную красоту, а не старую нечесаную мочалку! У меня даже понять было нельзя, где лицо, а где затылок! До того все волосами заросло!

— И что?! Меньше знают, больше таинственности! В ведьме должна быть загадка!

— Ножницы подай, пожалуйста, — попросила я, протянув руку через шторку.

— Зачем это? — подозрительно отозвался грызун.

— Буду себе модную стрижку делать.

— Тьфу, и слова свои подселенские использует! — возмутился он, все же просовывая под ткань огромные, ржавые ножницы. А заодно и любопытный нос.

За что и поплатился, потому как после того как на его слипшуюся шерсть вылили целый ковш горячей воды, исчез без следа, оглашая всю округу визгом.

Я же, после секундных размышлений, безжалостно обрубила все непослушные седые клоки, оставив на себе стрижку «по уши».

— Зато расчесывать легко, — успокоила сама себя и метким броском выбросила из-за кучи тряпок, окружающих корыто, ненужную теперь шевелюру.

И, похоже, в кого-то попала…

— Какого черта! — грохнул на всю избушку низкий мужской голос.

— О, господин следователь! — выглянула я из-за шторки. — То есть, господин комиссар… Не могли бы вы закрыть глаза, пока дама облачится в свой туалет?

— Что? — начальник полиции с ненавистью содрал мои пахнущие мылом волосы со своего лица и сверкнул на меня недовольным взглядом. — О чем вы вообще?!

— Отвернитесь, говорю! — рассердилась я. — Дайте из ванны нормально вылезти!

Мгновение… и мужика из избушки ветром сдуло…

Какой, однако, стеснительный!

Глава 7.2

Как только в доме стало пусто, я проворно вылезла из ванны и прямо на мокрое тело напялила обратно все свои тряпки. Руки дрожали и не слушались.

Зачем этот комиссар здесь? Что ему нужно от меня? Мало было того, что засунули в клетку как обезьяну, кормили отвратительно, так еще и запугивали так, что от страха себе язык прикусила!

Так сейчас то, что я натворила? Или Крыс попался на краже? С утра его нет…

В общем, я была полна противоречивых страхов и опасений. Так что, когда выглянула на крыльцо, то была готова практически к любому исходу событий. Про себя решив, что буду, если что, биться до последнего.

В это время следователь стоял на улице и с интересом рассматривал одного из моих костлявых помощников.

Скелет застыл перед домом, тараща свои глупые глазёнки куда-то вдаль и улыбаясь самой что ни на есть дружественной улыбкой.

Ну и какая же это охрана? Они должны были незнакомца даже не пропустить ко мне! Крысеныш мне клялся-божился, что это самые лучшие охранники, что никакая собака им в подмётки не годится, что никого не пропустят, мышь не проскочит!

А что в итоге? Стоит, даже не шелохнувшись, как будто комиссара сюда звали!

— Зачем вы пришли? — хмуро вопросила я, спускаясь по ступенькам. — Или опять что-нибудь мне предъявить вздумали?

Мужчина резко развернулся и просканировал меня цепким темным взглядом.

— Должен сказать, вы стали очень смелы, Элеонора Томпсон. Или ведьма на своей территории априори считает, что она в безопасности?

— Вот давайте, пожалуйста, без угроз, — выдвинула я подбородок. — Если я не ошибаюсь, то прежде чем мне угрожать, вы должны сказать, в чем я виновата.

— То есть вы считаете, что вы настолько невиновны, что можете быть уверенной, будто мне нечего вам предъявить? — приподнял он бровь.

— Ну, не прям чтоб совсем невинна… Тьфу ты, то есть невиновна! — Поправилась я, мельком почувствовав, как теплеют щеки от подобной оговорки. Надо же было такое ляпнуть перед следователем! — но именно сейчас я ничего не делала.

Мужчина хмыкнул и без приглашения пошел вокруг дома. Туда, где у меня находился драгоценный склад. Я в этом помещении находила самые неожиданные вещи. Причём, именно те, что мне нужны были именно сейчас. Я уже начала было задумываться, не живой ли у меня дом, подкидывающий нужные предметы, но Крысеныш поднял меня на смех и я не стала дальше строить теории.

И вот сейчас представитель власти, закона и вообще редиска, шел именно туда!

— А вы не боитесь, что я на вас порчу наведу?! — гаркнула я, перегораживая ему дорогу. — здесь территория ведьмы! Куда вы прётесь без приглашения?!

Следователь усмехнулся и одной рукой брезгливо отодвинул меня со своего пути.

— Да будет вам известно, ведьма Элеонора, что приглашение у меня есть.

— Быть не может!

— Но оно есть. И дали его мне… Вы.

Я помотала головой, глядя на гордо распремлённые плечи, затянутые в черный плащ. О чем он говорит? Разрешила?! Именно поэтому скелеты не нападают?

Может, прошлая Элеонора так подставилась? Вот дура-то! Ни в коем случае нельзя вестись на уловки этих мошенников! Как хорошо, что теперь в её теле я! Меня не проведёшь так просто!

— Если вы говорите правду, то я передумала. Уходите с моей земли, покуда целы!

— Как быстро, однако, она стала вашей.

— А это уже моя забота. Это — кладбище, я имею право здесь находиться!

— право?! — вот теперь я его вывела из себя. Он подлетел ближе и навис на до мной, как кобра. — если вы думаете, что хорошо замели следы, то просто не знаете, с кем связались. Будьте уверены, я найду то, что вы скрываете и тогда…

— Тогда что? — сглотнула я гулко.

— Тогда вам не поздоровится, мадам.

***

Прошу прощения за задержку с продами, я немного приболела

Глава 7.3

— Пффф, то же мне напугали… — как-то совсем неуверенно буркнула я и передернула плечами под этим немигающим взглядом, — я ведьма и никого не боюсь.

В ответ мужчина лишь тонко улыбнулся и, обойдя меня по кругу, распахнул дверь склада.

Я зажмурилась, готовая к чему угодно, но… ничего не произошло.

Вот совсем...

Осторожно приоткрыв один глаз, я узрела, как мужчина с глубокомысленным видом смотрит на абсолютно пустое пространство склада, где стоит лишь одинокая метёлка, прислоненная к стене.

Но там же с утра было не протолкнуться! Я точно видела! Не мог же кто-то чужой пробраться на территорию кладбища и обнести меня, вытащив весь этот хлам… То есть нужные вещи...

Или мог?

— Как хорошо вы управляете своими силами? — тем временем спросил комиссар.

— А? Что? — я непонимающе похлопала глазами, пытаясь переключиться с мыслей о складе на его вопрос, — нормально у меня все, не жалуюсь, а вам зачем?

Собеседник недовольно скривился, посмотрел на меня весьма враждебно, но всё же проговорил:

— Мне нужно, чтобы вы подняли покойника.

— Ч-чего?!! — я от страха даже заикаться начала. — З-зачем это?! Я не хочу! Мне не радо! И вам не надо!

— Надо, — хмуро оборвал он, — в Ривендаль очередное убийство, мне нужно, чтобы вы поговорили с потерпевшим.

Я ощупью нашла ближайший пенёк и плюхнулась на него, смотря с ужасом на полицейского. Он что… того?! Я работник ЗАГСа, а не патологоанатом! Я от своих скелетиков-то до сих пор шарахаюсь! Так они костяные, без мяса… А тут… Труп!

— Нет, я не работаю по вызовам! — попыталась было увильнуть от ответственности. — Ищите другого!

— А я вас не нанимаю, Элеонора, — хмуро известил он, — я просто вас забираю. И у вас нет права отказаться. Или вы забыли, что ведьмы подчиняются короне, которая их защищает?

— Бред! — Это как она интересно их защищает? Припугивая костром?! Хороша защита, ничего не скажешь! — Никуда я с вами не пойду! Не имеете права!

— Не хотелось бы тебя огорчать, ягодная моя, но право он имеет, — появился на моем плече вонючий грызун.

Вот сколько раз я пыталась поймать момент, когда он карабкается просторному балахону вверх, но каждый раз он умудрялся это делать незаметно. Но сейчас я была ему рада. Скрытый ото всех в моих седых паклях и полях огромной шляпы, помощник Элеоноры живо начал шептать мне на ухо инструкции:

— По закону ведьмы подлежат уничтожению. В любой стране нашего мира. Они противные, вредные и алчные. Шикарные, в общем, женщины. Так что из зависти их всех стирают с лица земли. Трусы! А в этой стране они «якобы» находятся под защитой короля. То есть они, как бы, под запретом, но убивать их нельзя. Исключение — если одна из вас начнет жестоко пакостничать, что, кстати, обязательно для того, чтобы в полную силу войти… Ну, это я так…

Я скосила глаза на грызуна, а потом на следователя. Он видит моего помощника или нет? Но мужчина сейчас был занят тем, что мерил шагами расстояние от моего дома до ближайшего конца кладбища, окруженного защитой «от ведьм». Казалось, ему совсем не требовалось мое согласие, так что теперь, высказав требование, он просто занялся своими делами.

— А что насчет работы? — тихо прошептала я в зону собственной шляпы.

— А здесь еще интересней, — проворчал грызун. — За «защиту» тебе полагается служить своему добродетелю, то есть королю. Тем более что ты некромантка — таких вообще боятся, но при этом считают очень полезными, например, в том же сыске или на допросах. А так как полиция и комиссар — представитель власти, то официального права отказаться у тебя нет. Другой момент, что к помощи ведьм редко прибегают, потому что они не могут не пакостничать. У них вообще плохо выходит все, что не несет кому-то вред.

— А-а-а-а… — ничего более глубокомысленного я выдать не смогла. — А что делать-то тогда?

— Что делать, что делать… — проворчал грызун. — Если он решился просить помощь у ведьмы — значит, у них совсем дело дрянь, и он готов идти на риск.

— То есть?

— То есть мы отправляемся в полицейский участок!

Глава 7.4

Странное дело — когда я пыталась самостоятельно выйти за пределы кладбища, то получала по лбу раскинутой вокруг него защитой, которая появилась там в тот момент, когда Элеонора вышла из портала. Это был словно зонтик, который двигался вместе с ведьмой и очерчивал её новую территорию. Причем без ее непосредственного участия. Ведь настоящая Элеонора потерялась где-то там, на границе перехода.

В Ривендале вывалилась уже Анна Гавриловна. Да еще и без сознания. Так что «зонтик» установился сам. Он должен был защищать мои владения от посторонних. Но так же и не позволял мне самой выйти куда бы то ни было без разрешения властей. Клетка в общем, но отнюдь не золотая.

А вот в компании комиссара пройти невидимый заслон не составило никакого труда. Я сначала напряглась, подходя к границе, но видя, как мужчина без опасений проходит там, где не раз получала щелбаны, резвой козочкой побежала за ним. И, перепрыгнув опасную зону, первым делом проверила наличие всех частей тела. А то мало ли…

Но так как все было на месте, я решила поэспериментировать.

— Минуточку, — попросила мужчину.

Отошла от него на шаг и сделала шаг назад… Шаг вперед…

— Еще секунду, — подняла руку, видя кислое выражение лица полицейского.

Отбежала на метров тридцать и повторила свой маневр. Вперед — назад…

Когда я задумчиво вернулась к мужчине, он поднял смоляную бровь.

— И что вы делали, позвольте узнать?

— Я думала, что только с вами можно пересечь границу, — ответила задумчиво, — но даже довольно далеко от вас нет никакой в этом проблемы. Вы сняли защиту?

— Думай, что несешь, подселенка! — взвился на дыбы молчавший до этого крысеныш. — Не хватало только, чтобы тебя, вдобавок ко всему прочему, еще и сумасшедшей считали! Сама дура дурой, так хоть память Элеоноры мне не порть!

Я не выдержала и, сделав вид, что хочу поправить шляпу, ударом кулака отправила нежить в полет в ближайшие кусты. Надоел, честное слово. Только и знает что оскорблять.

Комиссар проследил движение облезлого комка и его смачный удар о влажную землю и с усмешкой прокомментировал:

— Похоже, у вас что-то выпало.

— Это вставная челюсть, — не моргнув глазом, соврала я. — Так что?

— Странно, что вы этого не знаете, Элеонора, — сверля меня отнюдь не доброжелательным взглядом, проговорил комиссар. — Я не могу убрать защиту, установленную вами. Но так как действую в рамках закона и вашего личного разрешения, то мое разрешение позволяет вам пройти сквозь заслон. Где бы вы ни находились.

— Ага, то есть если бы вы мне просто позв. то есть передали сообщение с кем-то из подручных, то я бы точно так же вышла?

— Да.

— И потом смогу спокойно выходить? — я уже была готова радостно потирать руки от открывающихся перспектив.

— Нет, — спустил он меня с небес на землю. — Сейчас вас выпустили только ради дела. До этого доставили для допроса. Все остальное время вы обязаны быть там, где вам положено. Крайне подозрительно, что вы этого не помните.

Он на меня уставился, перебирая в воздухе длинными аристократичными пальцами, словно пытался поймать ускользающую мысль и окончательно заглянуть мне в душу.

Только вот я устала страдать и трястись над каждым словом, будто испуганная овца.

— Ой, молодой человек, доживете до моих лет, еще и не то забудете! — отмахнулась легко от всех подозрений и виляющей походкой от бедра обошла мужика, первой идя по дороге, ведущей от кладбища к городу, посыпанной каменной крошкой. Там, на расстоянии нескольких сот метров, стоял скромный экипаж начальника полиции. — Недалек тот час, когда вместо великих свершений и раскрытия тайн вас по утрам будет интересовать, где вы оставили вставную челюсть или же почему вышли из дома без подштанников. Так что заканчивайте устраивать бесконечные допросы старой женщине с ноющими коленями и пройдёмте, куда вам надо.

В конце концов, если мне все равно нужно смотреть на труп, хочу я этого или нет, то пора попробовать выбить для себя кое-какие преференции.

— А потом с вас обед.

Я обернулась как раз в тот момент, когда комиссар ошеломленно моргнул, а потом сурово сдвинул брови на переносице, аки недовольный кот у пустой миски.

— Не думаю, что вы вправе требовать подобное.

— Не думайте, молодой человек, берегите нервы и время. Кому как не мне знать, насколько важно мужчинам время от времени не думать, — сказала я и ускорила шаг, не желая получить хороший пендель под зад за свою дерзость.

По дороге меня догнал грызун и после молчаливого мигания глазами залез по балахону на плечо. Надеюсь, полет стал для него наукой и больше оскорблять свою хозяйку он не станет.

Комиссар с интересом проследил за движением умертвия, который решил больше не скрываться, посмотрел мне в лицо, но не стал ничего говорить или спорить. А вместо этого одернул взвившуюся в воздух от сильного ветра полу плаща и приказал:

— Садитесь в экипаж, ведьма. И желательно, чтобы до участка я не слышал ни от вас, ни от вашего фамильяра ни слова.

— Какие мы нежные, — проворчал крыс, когда мы с ним вкорячивались по ступенькам в повозку.

Глава 8

Как только мы вошли в отделение, ото всех сторон посыпались крики.

— Комиссар! Банду подростков-форточников задержали на окраине города. В камышах на берегу реки прятались!

— Комиссар! Родственников убитого опросили, правда, пришлось орать на всю улицу через забор — там какие-то ненормальные! Вместо того чтобы нормально объяснить, спустили на нас собак!

— Комиссар, вот я вам принес доклад о деле… О, Боже ты мой, ведьма! — врезался в меня на полном ходу щупленький и довольно нескладный паренек в полицейской форме.

Тут же все замолчали и перевели взгляд с огромной черной фигуры комиссара на мои сухонькие формы, скрытые под мешковатым оверсайзом. Тоже, кстати, черным.

— Ведьма! — на высокой ноте проорал кто-то нервный и вывалил от страха на пол стопку бумаг.

— Инспектор Визгель, — окинул ледяным взглядом беднягу мой спутник. — Прошу вас, держите свои восторги при себе.

— Нет, я не… я не так! — совсем потерялся тот.

— Вот и славно, — кивнул мужчина. — Все доклады мне на стол в письменном виде, а у нас дела. Элеонора Томсон, за мной. Осов!

— Да, шеф! — вытянулся в струнку парниша, глазеющий на меня со смесью страха и восторга.

— Ты с нами.

— Есть, сэр! — отдал он честь и засеменил за начальником, как верный пудель за парикмахером. — А куда?

— В морг.

— В м-м-м-морг?! — побелел бедняга.

Я со вздохом похлопала его по плечу, отчего парень вконец перепугался, и проговорила:

— Не переживай, я тоже боюсь. Но у нас обоих выбора нет, правда?

Меня смерили ошеломленным взглядом из-под очков.

— Вы боитесь? Вы же некромант!

— А ты полицейский, — пожала я плечами, спускаясь по узкой каменной лестнице куда-то в подвальные этажи здания вслед за комиссаром.

Мужчина впереди хмыкнул, услышав мой ответ.

— Тебя уделали, офицер, — проговорил он, входя в ярко освещенный коридор подвального этажа. Там он подошел к правой стене, где темнело полотно тяжелой металлической двери.

С усилием нажав на ручку, комиссар потянул всю конструкцию на себя, и мне в лицо пахнуло могильным холодом и… да, тем самым…

— М-м-м-м, свеженький, — высунул плешивую морду из-под полей шляпы Крысеныш. Он с удовольствием потянул носом и облизнулся. — Только вчера представился.

— О, небо! — отпрыгнул в сторону и так зеленоватый офицер. Бедный, он боялся увидеть покойника и совсем не ожидал, что до этого момента придется лицезреть мое личное умертвие. И теперь на испуганном лице читался вопрос: грохнуться в обморок сейчас или уже в морге?

— Потеряешь сознание — и останешься здесь навсегда, — пригрозила я, храбро переступая порог комнаты. Как легко казаться смелой, когда рядом есть кто-то более испуганный!

Правда то, что смелость моя напускная, я поняла сразу, как только мы зашли в помещение.

— Зомби! — взвизгнула на высокой ноте, инстинктивно запрыгивая на безопасную, с моей точки зрения, стену. Ею оказалась фигура комиссара. В конце концов, мужик он крепкий, мясистый. Его и есть, знамо дело, приятней будет. Не то что моими косточками хрустеть!

Тощая сутулая фигура в самом углу белоснежной комнаты развернулась и белозубо улыбнулась.

— Комиссар Шелл! Рад, что вы так быстро навестили моего клиента. Кто это с вами? Ведьма?

Мужчина передернул плечами, отчего у меня ручки поехали вниз. И как бы я ни пыталась держаться, а как-то само собой съехала вдоль широкой спины и села на пол на неназываемое место.

— Дерек Кровин, — кивнул мужчина. — Знакомьтесь, Элеонора Томсон. Это наш коронер, — кивнул он мне, даже не удосужившись подать руку старой женщине, чтобы помочь подняться.

Зато его скромняга-помощник после недолгого колебания бочком встал ближе и вытянул в мою сторону локоть, предлагая ухватиться. И выглядел бы он благородно, если бы при этом коленки друг о друга не стучали от ужаса.

— Коронер, — проворчала я, мертвой хваткой вцепляясь в мальчонка и с кряхненьем поднимаясь на ноги. — Знала бы я, кто это вообще… Поназывают тут.

На самом деле ноги у меня тоже дрожали. Мужчина, которого я по ошибке приняла за зомби, если честно, пугал не меньше. Особенно когда улыбался…

— Он изучает труп и определяет причину смерти, — шепнул офицер Осов, осторожно высвобождая свой локоть из моего захвата и отодвигаясь подальше.

Ааа, что-то вроде судмедэксперта или патологоанатома в нашем мире!

Я немного приободрилась, уверившись, что в этой комнате все живые… Ну, кроме покойника, конечно.

— Начинайте, — велел комиссар. И по его властному взмаху рукой Дерек Кровин открыл нишу в стене, которую я до этого даже не заметила, выкатил оттуда каталку с… с неподвижным телом, накрытым легкой простынкой. И тут мне стало не до шуток…

Глава 8.2

Я гулко сглотнула, уставившись на покойника.

— Что… кхм… — прочистила горло, — что говорите, вам нужно?

— Я хотел бы задать ему несколько вопросов. Первый — его последние воспоминания перед смертью, — безразлично глядя на панику на моем лице, проговорил комиссар.

Я многозначительно угукнула и скосила глаза на крысеныша.

— А что ты на меня смотришь? — открестился он, — некромант ты, а не я. Поднимай его!

— Как? — прошептала едва слышно, тараща испуганные глазенки.

— Как как… — тут умертвие, видимо, хотело сказать что-то совсем неприличное, но, покосившись на комиссара, прикусило язык. — Берешь и приказываешь. Чем он от наших домашних скелетиков отличается, а?

— Верно, ничем, — совсем неуверенно проговорила я, еще раз прочистила горло и осторожно позвала, — эй ты… вставай!

И сразу же отпрыгнула в сторону, со страхом смотря на мертвеца. А вдруг на самом деле встанет? Я же тогда от страха еще больше поседею!

Но простынь не шевелилась.

— Все в порядке? — Комиссар Шелл поднял бровь.

— Да-да, конечно, — чуть приободрилась я, подходя ближе, и опять обратилась к неподвижному телу, — вставай, говорят! Чего разлегся?

К моей неимоверной радости, тот и не подумал слушаться.

Не слушается! Я еле-еле сдержала вопль восторга. Ведь если я не могу поднять покойника, то он и не встанет, верно? А если не встанет, то и меня пугать не будет. И ничего мне этот суровый комиссар не сделает, ведь я же «старалась»!

Ну а чтобы укрепить его мнение о том, что я очень-очень старалась, я воздела руки к потолку и замогильным голосом завопила на все отделение полиции:

— ВСТАВАЙ! Я приказываю тебе встать, негодяй!

Дерек Кровин, стоящий поодаль, вздрогнул и покосился в мою сторону с опаской. А бедный Осов и вовсе совсем не храбро спрятался за широкую спину своего начальства.

Но. ничего!

— Ух! Вставай, вставай, вставай! — пошла я по кругу вокруг каталки, приплясывая на ходу, — вставай, покойничек, вставай два, вставай полкладбища!

— Ты чего орешь, малохольная! — прошипел на ухо крыс.

— Не мешай, я во вкус вошла, — отмахнулась от него, снова обращаясь к недвижимому лежачему, — а коль не встанешь ты сам, так устрою тебе веселую жизнь! Будешь таскаться за мной, словно верный пес, охранять от всяких противных полицейских! А ну, раз-два!

Какое-то время было тихо, а потом пол под нами словно затрясся и из всех щелей полезли… крысы… и мыши… и прочая мелкая живность…

И тут, как по приказу, скатерть свалилась на пол, а неподвижный до этого покойник вскочил с каталки и вытянулся во весь рост, улыбаясь мне синюшными губами.

— Чего прикажешь, хозяйка?! — гаркнул он.

— Мать моя женщина! — с разбегу запрыгнула я на руки комиссару.

Глава 8.3

Не сказать, чтобы мужчина прямо воодушевился. При всей его минимальной мимике он сумел прищуром глаз передать весь тот спектр эмоций, который явно мне подсказал, что в гробу он видел такую прекрасную деву.

— Слезьте с меня, — приказал он негромко, но так, что аж мурашки по локтям побежали.

Я отчаянно помотала головой и жалобно прижалась щекой к пальто мужчины. Туда, где у нормальных людей находится сердце. Жаль, что у данного индивида там было абсолютно пусто.

— Он живой! — пожаловалась я негромко, скрюченным пальчиком показывая в сторону покойника.

К сожалению, это был утопленник. Страшный, как моя жизнь. Синюшное, с зеленоватым отливом лицо, ничего не выражающие рыбьи глаза и вздувшиеся конечности…

— Абсолютно неправильно, — ответил комиссар и одним махом поставил меня на ноги. — Он совершенно точно мертвый. Правильно я говорю, Дерек?

— Так точно, шеф, — усмехнулся коронер, с исследовательским интересом поглядывая на зомби.

Так как все смотрели на меня с ожиданием, то пришлось постараться спрятаться за спиной комиссара — все равно дверь была наглухо закрыта. Только вот вдвоем с Осовым мы там не поместились. Так что после непродолжительной борьбы меня все равно поставили прямо перед свежеподнятым зомби.

— Мне это уже надоело, — сурово нахмурился комиссар так, что его густые смоляные брови образовали одну прямую и требовательную линию. — Прекращайте паясничать и начните работать.

— А как же крысы? — я с опаской посмотрела на толпившихся вокруг умертвий. Они, как только прибежали, встали по стойке смирно в сторонке и совершенно не мешали нам общаться. Скорее — статичный фон.

— Уберетесь потом. Сначала допрос.

— Я не ваш подчиненный, — огрызнулась я недовольно, вырывая свою руку из захвата, — вы мне зарплату не платите, так что прошу соблюдать эту, как ее…?

— Дискриминацию? — подсказал коронер, незаметно замеряя температуру у восставшего зомби.

— Вот да, дискри… нет! — еле успела опомниться и сама себя поправила, — субординацию!

— Работайте, — сухо приказал начальник полиции, довольно невежливо подтолкнув меня к трупу. — Его последнее воспоминание перед смертью.

Я затравленно посмотрела на зомби. Он казался довольно жизнерадостным и жизнелюбным. Но… не реагировал ни на кого, кроме меня. Дерек Кровин к этому моменту совсем обнаглел, потому что внаглую тыкал моего покойника иголками с проводами.

— Как тебя зовут? — несмело спросила я у мертвеца, покосившись на мышей в углу. Меня, если честно, очень смущало количество зрителей на квадратный метр в этой комнате. Мелкая живность подсвечивала самые темные углы светящимися глазами, так что наш разговор проходил словно бы под светом софитов.

Мертвец приосанился, задрал повыше синюшный подбородок и выставил вперед откормленную ножку.

— Лорд Филиван Норважский.

Дерек Кровин присвистнул и, отойдя к письменному столу, быстро черкнул имя пациента в журнал. То же самое сделал и комиссар. Только он, в отличие от коронера, не проявил ни одной эмоции.

— Спросите, что он помнит последнее из своей жизни.

— Что ты помнишь последнее из своей жизни? — как попугай повторила я.

— Перед смертью, — уточнил мужчина.

— Перед смертью, — послушно перевела, потому как слова полицейского пролетали мимо больших оттопыренных ушей покойника. Зато на мои вопросы он не скупился с ответами и оказался весьма словоохотливым.

— Ой, это было ужасно! — патетично возвел руки к небу мертвец. — Иду я, значит, иду…, а потом бац, и умер! А потом води-и-и-ичка…

— Э-э-э-э… — я покосилась на комиссара, но тот только записал полученную информацию и задал следующий вопрос.

— Какие эмоции были испытаны перед смертью?

— Какие эмоции были испытаны перед смертью? — послушно проговорила я, перетаптываясь с ноги на ногу. Хоть бы кто стул предложил, в самом деле. От пережитых страхов и акробатических трюков немного подрагивали ноги, так что хотелось сесть и их вытянуть. Но так как из сидячих мест тут присутствовала только каталка, с которой спрыгнул утопленник, то я решила продолжить мужественно стоять.

Тем временем откровения жертвы продолжались. Причем говорил он исключительно в мою сторону.

— Иду я, значит, иду! А потом бац и умер!

— Эмоции! — с нажимом повторил комиссар, почему-то смотря недовольно именно на меня.

Я нахмурилась и, поставив руки в боки, перевела стрелки.

— Эмоции, лорд Филиван!

— Я почувствовал удивление, — послушно вытянулся в струнку мой подопечный.

— Удивление? — не поняла я. — А еще?

На этот вопрос зомби не дал ответа, вылупившись на меня влюбленным взглядом и застыв как истукан.

Сколько бы еще вопросов от комиссара я ему ни передавала — все было без толку. Он твердил только про то, как «бац и умер», а из эмоций мог назвать только удивление.

— Какой тупой был этот ваш лорд! — вконец рассердилась я, обессиленно садясь прямо на холодный пол, предварительно пару раз подвернув под себя подол. Мужчинам вокруг стали видны мои острые коленочки, от чего часть из них покраснела — это я об Осове. Часть побелела — это о коронере. А вредный начальник первых двух лишь поджал губы. Ну ничего, пусть мужчины наслаждаются видом, зато мне не холодно.

— Кхм… — вылез из-под моей шляпы крысеныш и довольно бесстрашно повел носом в сторону собрата по несчастью.

— Так это не лорд тупой, а зомби тупой, — сказал он как бы между делом, почесывая костлявой лапой себя за ухом.

— Будто разница есть…

— Конечно есть! — удивился он. — У умертвия нет души. Остаются только базовые инстинкты и кратковременная память. Его поведение и характер передаются от некроманта, его поднявшего… как и мозги.

— Чего?! — возмутилась во весь голос, замахиваясь на нахала. Сбоку фыркнул в кулак Осов, но, увидев мой взбешенный взгляд, подавил приступ смеха, покраснев еще сильнее. — А сам-то? Прежде чем оскорблять, лучше бы на себя посмотрел.

Глава 8.4

От неожиданности я дёрнулась в сторону и рухнула на ни в чём не повинного Осова.

— Помогите, — прохрипела едва слышно, ногами пытаясь отбиться от неожиданного поклонника.

Но зомби не хотел, чтобы от него отбивались. Поэтому он со всей силы дёргал мой подол на себя, чем вгонял в ещё большую панику.

— Пусти меня! — завопила на всё отделение полиции, ударом каблука отправляя мертвеца в полёт. — Я не твоя мама!

— МА-А-А-МА!!!

— Я бы поспорил, — проговорил сбоку Грызу, с усмешкой посматривая на мою панику. — Ты его возродила, ты ему жизнь дала. Теперь отказываешься от сЫночки?

Я вытаращилась и перевела ошалелый взгляд на утопленника. И это он-то сыночка?

— Так он же взрослый, живой… был. И судя по физиономии, препротивного характера, — попыталась было отбиться от подобной чести.

— Так характер-то ваш, — робко вставил слово Осов, ставя меня обратно на ноги и отряхивая мой подол. — Мне показалось, что ваш фамильяр говорил о том, что некромант наделяет нежить собственными чертами. Так как своих у него уже нет — господин Филиван Норважский умер и теперь перед нами просто его оболочка.

— Да не хочу я быть мамой! — возмутилась я, весьма брезгливо посматривая на дело своих рук.

Там потихоньку поднимался с пола и держался за сломанный нос мертвец, и сейчас он посматривал на меня весьма обижено.

— Мама меня вызвала! — проговорил он, снова вытягиваясь в струнку, — мама мне жизнь дала, буду маме служить!

И на этот раз в мою сторону посмотрели все присутствующие. Я нервно сглотнула и поняла со всей отчётливостью, что теперь упокоить его точно не смогу. Скосила глаза на комиссара и сразу же об этом пожалела, так как мужчина стоял с суровым выражением лица, весьма недружелюбно оглядывая зомби.

— Если собираетесь его оставить, — пронзил меня чёрным цветом глаз, — не забудьте зарегистрировать и его, и вашего фамильяра, — тут он кивнул на крысёныша, — в отделении полиции. Как разумную нежить.

— А других скелетиков?

— Они разумные?

Я вспомнила, как костлявые вырывали друг у друга руки, и отрицательно помотала головой.

— Нет, не думаю.

— Тогда не задавайте глупых вопросов, — на этих словах мужчина развернулся и направился в сторону выхода из помещения. — Дерек, отчёт о состоянии утопленника — мне на стол, Элеонора Томпсон?

— А? Что?

— За лорда Норважского отныне отвечаете головой.

При этих словах мужчина вышел вон игнорируя мой испуганный вздох.

Дерек Кровин пожал плечами и вернулся к изучению собственного журнала, пробормотав себе под нос.

— Все что мог я уже в лорде вскрыл. Простите, не знал, что вы его заберете, а то бы зашил получше.

— Зашили получше? — мне поплохело от одной мысли о том, что утопленник еще и разваливаться под моей опекой начнет.

— Ну да, но если что-то я забыл, то постараюсь передать вам весть и навестить вашего подопечного. Не закапывайте его, пожалуйста.

После этой просьбы мне кивнули на дверь и я, переглянувшись с Осовым, направилась в сторону выхода.

За мной поплелся свежеподнятый труп, а на плечо уселся дохлый грызун.

Знала бы Анна Гавриловна, как низко она падет! В новом мире у меня личная дохлая свита…

Правда, когда я потянулась следом за комиссаром, то услышала за спиной странный скрежет, будто пара сотен лапок по каменному полу заскрежетала. Я застыла — не жива, не мертва, — боясь поворачиваться обратно. Скосила глаза на крысёныша, который нервно сглотнул.

— По-моему, — тихо проговорил он, — у нас проблемы…

Глава 8.5

Осторожно повернув голову, я узрела целую армию нежити, про которую уже успела благополучно забыть. Вся ватага — мышей, крыс, кузнечиков, каких-то неопознанных мелких тварей — дружно потянулась за нами вслед. Я сделала шаг — и всё это море двинулось следом; я сделала ещё один шаг, ещё один…

— Анька, — грызун впервые назвал меня по настоящему имени, которое когда-то ему говорила, — ты это… беги!

Подхватив юбки, я сорвалась с места и с визгом пронеслась мимо Осова к лестнице, а там, перед самым входом в отделение, оттолкнула комиссара и, выскочив вон, застыла, как вкопанная.

Переборов ступор, сделала шаг назад, уткнулась спиной в крепкую грудь мужчины и еле слышно прошептала:

— Это не я!

— Ведьма! — прошипел он, отталкивая меня и бросаясь на выручку своим коллегам, которые сейчас были развешаны по стенам, словно коконы. Всё отделение сейчас напоминало один сплошной клубок из толстых веревок. Сначала я не поняла, откуда взялись эти канаты, но когда повернула голову, мне поплохело еще раз.

— Пустынные Тарантулы! — завопил на ухо грызун, больно вцепляясь когтями мне в кожу и пытаясь спрятаться в моих волосах, — Анька, ты чокнутая, они же нас сожрут! Они тупые, как пробки!

Я лишь испуганно икнула, а комиссар Шелл тем временем пытался снять кокон с полицейским со стены. Его телодвижения заметил один из паучков, размером с хороший коттедж и угрожающе щелкнул клещами, явно не собираясь упускать свою добычу. На лице мужчины не дёрнулся ни один мускул, когда он достал из кобуры револьвер и без промедлений выстрелил одному из пауков в голову. Морда хищника мотнулась в сторону, но осталась абсолютно целой, словно пуля прошла навылет, не повредив ни один сосуд с кровью, а паук развернулся к нам и оскалил зубы.

И тогда я поняла, почему он не пострадал: невозможно получить ранение, если ты уже умер.

Это же понял и начальник полиции, потому как повернул голову в мою сторону и прорычал не хуже бешеной пантеры:

— А ну, уберите их немедленно!

— Я не могу! — пискнула я, оседая на пол от страха; боковым зрением увидела несчастного Осова, который умудрился потерять сознание на верхних ступенях лестницы и теперь валялся на них аки печальная тряпочка. По его телу бегали дохлые мыши, активно работая носами и обнюхивая пространство. Крысы, как более умные, затаились поодаль и лишь светили красными глазами темную лестницу, но не решались зайти на территорию пауков.

Позади этой кучи как ни в чем ни бывало, стоял лорд Нарважский и бездумно улыбался, глядя на меня влюблённым взглядом.

И в этот момент начальник полиции сделал то, чего я от него совершенно не ожидала, — он направил дуло револьвера в мою сторону.

— сейчас же убери твоих питомцев, некромантка. — проговорил он негромко. Но от его голоса у меня волоски на руках встали дыбом, — иначе я пущу тебе пулю в лоб.

И то, как он это сказал, не оставляло сомнений: он сделает это…

Судорожно сглотнув, я обратилась к паукам.

— Прекратите… Прекратите!

Тот из них, что в дальнем углу занимался тем, что вязал довольно упитанного полицейского, который от страха потерял сознание, остановился и вопросительно взглянул на меня. А вот второй, который был к нам ближе и весьма возмутился вмешательством в его дела, сделал вид, что мои слова пролетели мимо ушей. Сейчас он заносил огромную мохнатую лапу над мужчиной, который, словно скала, стоял посреди разгромленного отделения полиции и не спускал глаз… Нет, не с паука. С меня. И глаз и дула револьвера.

— Сейчас прихлопнет, — мрачно прокомментировал ситуацию грызун.

Я не стала уточнять кто именно кого прихлопнет: паук комиссара или комиссар меня, а взяв с пола тяжелую папку с бумагами запустила ее в голову нежити.

— Я сказала, остановись! — гаркнула во всю мощь легких. То ли от страха получить пулю в лоб, то ли от злости, что все идет наперекосяк.

Папка просвистела, словно пушечное ядро и врезавшись четко в голову умертвию, снесла её с мохнатой шеи.

— Едрит налево, — проговорил грызун, глядя как паук складывает лапки и падает на волосатое пузо, — Анька, ой, то есть, Элеонора, я не буду тебя злить, честное слово. Страшная ты женщина!

Я же обессиленно опустила руки и выдохнула, когда мужчина медленно, не отрывая глаз, убрал револьвер и засунул его обратно в кобуру.

— Вы подняли всех живых существ в радиусе пары километров, — как ни в чем не бывало проговорил он, беря в руки канцелярский нож с одного из столов и вспарывая кокон с полицейским, — к счастью, здесь не было кладбища, поэтому на ваш призыв откликнулись лишь останки животных, да эти два чудовища, — кивнул он на пауков.

— И что делать? — спросила я нервно, поглядывая на понессшихся по отделению мелких зверушек. Которые, поняв, что пауки, застывшие на местах по моему приказу, больше не представляют для них опасности. Надо было встать и залезть куда-нибудь на ближайший стол, чтобы мимо моих ног не пробегали дохлые мыши, но у меня уже не было сил на это. Я лишь безразлично наблюдала за тем, как длинными усами на морде ближайшая крыса щекотала мой тапочек…

— Вы меня спрашиваете? — развернулся в мою сторону коммиссар, — упокойте их!

— Где?

— На улице, — лишь махнул он рукой, — Осов!

— Да, коммисар, — отозвался с пола пришедший в себя, но совершенно зелёный паренек, который держался на последних волевых, чтобы не вывалить содержимое собственного желудка.

— Отведи ведьму на улицу и проследи, чтобы она упокоила всю лишнюю нежить! — велел его начальник, парой хлестких ударов по лицу приводя в сознание освобожденного из кокона коллегу.

— П-пойдёмте… — заикаясь, велел парень, показывая в сторону выхода. Потом подумал и подхватив меня под руку, помог подняться на ноги, — а то шеф ругаться будет…

Я лишь кивнула, потому что сил говорить просто не было. Обойдя по широкой дуге огромного паука, я первой открыла дверь на улицу и скомандовала своей дохлой армии.

— На выход!

Когда животные тонкой струйкой потянулись на улицу, из-под шляпы показалась довольная морда крыса.

Глава 9

Руперт Шелл

— Комиссар, получается, ничего не вышло? — секретарь был так расстроен после того, как я вернулся в отделение, что сейчас у него даже кудряшки на голове печально поникли.

— Почему? — я был спокоен, словно до этого не бегал весь день, то борясь, то освобождая подчиненных, а сидел в своем кабинете и пил ромашковый чай, который был принесен секретарем с утра.

— Ну, покойник же ничего не сказал! — парень был более чем разочарован. Бедный, он надеялся на феерическое признание зомби.

— Неужели, Осов, ты правда думаешь, что печально известный лорд Норважский сразу, как его разбудили, рассказал бы нам всю правду?

— Ну…, а разве нет? Он же не может ослушаться некроманта.

— Он и так сказал очень многое.

Секретарь свел брови в месте и целую минуту думал.

— Что? — наконец не выдержал он.

— Ну, например, то, что он удивился перед смертью.

— Так я бы тоже удивился, если бы умер внезапно.

— Нет, ты не понял, — я усмехнулся и подошел к шкафу с документами. Вытащив оттуда нужную папку, положил ее на стол и улыбнулся. — Он удивился и все. Это была единственная его эмоция. И вот с этим уже можно работать. Чем и предлагаю тебе, офицер, заняться. Разыщи родственников нашего утопленника и сообщи им новость. Не забудь уточнить, что тело пропало.

— Как пропало? Оно же…

— Не думаю, что людям из благородной семьи будет приятно знать, что их богатый дядюшка где-то ходит с опухшей головой, немного воняет и называет нашу новую местную ведьму мамой, — секретарь явно хотел сказать что-то еще, даже рот открыл, но я лишь отмахнулся, — остальное сам думай, офицер. Все, не мешай работать.

Открытый рот захлопнулся, а его обладатель вытянулся в струнку.

— Есть, шеф!

Когда за помощником закрылась дверь, я взял в руки остывшую чашку с чаем и сделал глоток.

Интересно складывались события сегодняшнего дня…

Ведьму под конвоем я отвел обратно на кладбище вместе со всем мертвым скарбом. Что удивительно, она даже не попыталась ни разу сбежать, не одурманивала меня зельями и не устраивала кровавые побоища. Ну, не считая нашествия нежити и огромных тарантулов. Но даже они не причинили никому из полицейских вреда — что говорило о том, что приказа нападать не было. А вот напугать напугали так, что мало не показалось.

Бедный сержант Рыкс, которого я в первый же день лишил звания лейтенанта, несмотря на свои немаленькие габариты и недюжинную силу, оказался на поверку самым слабеньким из сотрудников. Когда его распеленали и привели в сознание, он еще пару часов провел в туалете, а вылез оттуда зеленый, как дохлая рыбина.

— Мерзкая ведьма! — прохрипел он. — Встречу — своими руками задушу!

— Боюсь, сделать это будет сложнее, чем вы думаете, сержант, — отозвался я, помогая подчиненным приводить в порядок разгромленное помещение. Вместе с тарантулами, к счастью, упокоились и грызуны. И все на заднем дворе отделения. Я уже заказал магический артефакт из столицы, чтобы сжечь дотла эту закопанную армию, которая приводится в действие буквально щелчком пальцев. Мне такое соседство за спиной не нужно. — Ведьмы довольно коварны. И всегда окружены нежитью.

— Не важно! — мужчина алчно сверкнул глазами и сделал руками движение, будто отрывает голову. — Главное, подойти незаметно.

— Незаметно у вас не получится, — холодно уведомил я, — и будьте уверены, если поднимете руку на женщину, находящуюся под охраной короны, только лишь из-за личной мести, то проведете остаток жизни за решеткой. В полицейской работе нет места личным счетам. Я понятно объясняю?

— Так точно, шеф, — скрипнул зубами.

— Но некромантка же не стала нападать, — несмело проговорил сотрудник, имя которого я пока не запомнил. — Даже пауков своих отогнала.

— А вот доверять этим женщинам я бы тоже не рекомендовал, — посоветовал ему. — Они могут запудрить мозги и обольстить кого угодно, так что?

— Обольстить? — у сержанта явно начало улучшаться самочувствие. — Да она страшная, как черт! Кого может обольстить подобное мерзкое страшилище?!

— А вот оценочные суждения оставьте при себе, — посоветовал ему. — Вы на государственной службе, а не на рынке находитесь.

Мужчина тогда замолчал, но продолжал посматривать на меня весьма враждебно. Правда, недолго, так как я вернулся в свой кабинет и теперь сам обдумывал ситуацию.

Ведьма повела себя странно, не воспользовалась моментом, хотя я был готов к долгой и затяжной драке.

Все это немного ставило в тупик, но не так, чтобы хоть на секунду ослабить бдительность. Прожив столько времени в столице и повидав за свою карьеру достаточно этих страшных по натуре женщин, я не собирался терять контроль над ситуацией и сейчас должен был подготовиться к любому развитию событий, потому что вполне возможно, что убийства продолжатся и мне и дальше придется работать с ведьмой Элеонорой…

Глава 9.2

Элеонора Томпсон

— Лорд Филиван Норважский, — сквозь зубы выговорила я, — либо вы сами зайдете в дом, либо я дам вам пинка, и будете ночевать на кладбище, несмотря на все ваши жалобы.

— Но ма-ма! — зомби покачнулся и вытаращил и так на выкате глаза. — Лорд Норважский не пойдет туда! Лорд Норважский благороден! Горд! А это… — Какое-то время умертвие подбирало слова, роясь в своей синей головушке, а затем торжественно выдало: — Халупа!

— Сам ты халупа! — оскорбилась я, залезая по ступенькам в свою избушку и довольно вытягивая затекшую спину. — Мы столько времени этот дом с грызуном облагораживали.

Зомби недоверчиво покосился на плохо заколоченную дыру в стене, оставшуюся после взрыва зелий. Но на этот раз ничего не сказал, развернувшись и начиная мрачно закапываться в землю рядом с другими холмиками, где отдыхало мое костлявое воинство.

— Туповат, конечно, — задумчиво проговорил крыс, доставая из вытащенной из-под лавки авоськи головку сыра и жирную палку колбасы. — Но от тебя я даже этого не ожидал. Признаться, удивлен.

— Лучше не делай мне комплиментов, — попросила я, обессиленно плюхаясь на табурет перед столом. — Главное, понять, что с ним делать. Зачем нам еще один зомби, будто мне тебя и костлявых мало.

— Да еще с таким капризным характером, — хмыкнул грызун. — Весь в мамочку.

Я лишь глаза закатила.

— Да не переживай ты так. Будет, не знаю, дворецким…

На меня посмотрели как на дуру, но если я что и усвоила за время своей работы, так это то, что ни в коем случае нельзя брать свои слова назад. Какими бы странными они ни были. Так что просто перевела тему.

— Кстати, а как тебя зовут? Я все забываю спросить.

— Ты не забываешь, — проницательно прищурился грызун, — ты всеми силами пыталась не давать мне имя, потому что надеялась, что я куда-нибудь исчезну.

— Неправда, — открестилась я. — Если бы тебя не было, то кто бы мне еду таскал? Вон, как ты заметил, и комиссар, пусть и обещал…

— Он не обещал.

— Ну, почти обещал, — не растерялась я. — Он не отказал. А для женщины это то же самое, что и пообещал… В общем, все равно оставил нас без обеда. Как только всех закопали — запихал в карету и выкинул на кладбище. А сам уехал.

— Настоящий мужик.

Я поморщилась.

— В общем, только ты еду и таскаешь, — подытожила, нарезая колбасу для бутербродов. К счастью, нежить их не ела, питаясь всякой мерзостью вроде опарышей. Да и то больше за компанию, так как жизнь, точнее, существование в нем поддерживала моя магия.

— Вот только поэтому и терпишь, — пожаловался он.

— Так, не переводи тему. Какое имя?

Какое-то время меня изучали одним прищуренным глазом — второго-то просто не было — а потом нежить все же решилась.

— Гадость я.

— Это понятно. А имя?

— Глупая баба! Это и есть мое имя! — взорвался мохнатый. — Имя, которое у меня было, когда я был живой! Элеонора называла меня: «Гадость любимая».

На секунду я впала в ступор, а потом недоверчиво переспросила:

— Ты не шутишь… Вот прямо Гадость?

— А что? Считаешь, что плохое имя? — тут же нахохлился он.

— Нет, ни в коем разе. Гадость — так Гадость.

— Ну вот, то-то же, подселенка. Раз вместе теперь куковать будем, значит, придется привыкать друг к другу. Тебе еще в полную силу входить. А значит, скоро потянутся клиенты к нам.

— Откуда ты знаешь? — прищурилась я на него.

— Раз силы пробудились, то людские пороки это чувствуют, — ухмыльнулся он. — Вот увидишь, начиная с завтрашнего утра и дня не пройдет, без того чтобы кто-нибудь не пришел навести порчу на соседа.

— Не собираюсь я этим заниматься! За мной следят!

— Тогда живи старой, — пожал плечами Гадость. — Ведьма входит в полную силу только когда ворожит. А твоя стихия — заговоры и проклятия.

Я скрипнула деснами от досады и почесала макушку.

Совесть у меня давно уже не вякала, а вот страх оказаться на костре все же маячил на горизонте.

— Ладно, — решила наконец. — Подумаю об этом завтра.

И уже ночью, когда я сладко посапывала в своей кроватке, услышала сначала шелест, потом топот по влажной земле.

— Что это? — испуганно спросила Гадость, который свернулся клубком на еще одной подушке на стеллаже с зельями.

— А это, — хмыкнул он, — дворецкий твой службу исполняет.

— Что? — я непонимающе села на кровати, но прежде чем успела встать, дверь приоткрылась и в щель заглянула страшная морда утопленника.

— Лорд Норважский несет службу! Маме просили передать!

С этими словами зомби торжественно прошел внутрь избушки и водрузил на стол довольно объемный сверток.

Я осторожно подошла ближе, боясь, что мне подкинули бомбу, но потом, почувствовав запах картофельного пюре с мясом, резко развернула ткань.

— Батюшки!

— Жрачку принесли, — безразлично прокомментировал со своей полки грызун.

Зомби развернулся и с видом выполненного долга вышел на улицу, а я вне себя от счастья взяла в руки небольшую записку, где резким, размашистым почерком было выведено всего два слова:

«Я забыл. Ш.»

Глава 10

Через три дня на кладбище стоял страшный вой. Это я страдала от того, что старая и некрасивая.

Если до этого события развивались очень быстро, и мало что можно было понять, то сейчас, когда жизнь вроде бы немножко устаканилась и я даже начала привыкать к постоянному заключению внутри территории кладбища, вдруг оказалось, что я-то старая!

— Ну и что ты опять вопишь? — вылез из ближайшего холма крыс. Он осуждающе на меня посмотрел и покачал головой. — Я хотел отдохнуть от трудов праведных, а тут ты со своими воплями.

— Это каких ещё трудов? — высморкалась я в платочек. — Ты про то, что воровать с утра бегал, да?

— А ты не завидуй, — прищурился Гадость, смотря на меня с превосходством. — В отличие от некоторых, я могу ходить куда хочу.

— Ну вот и иди, — огрызнулась я, — и без тебя тошно.

— Да что ты переживаешь? Ты же и так уже начала преображение.

— Я такими темпами всю жизнь буду преображаться, а в итоге всё равно состарюсь к этому времени! — в сердцах стукнула я рукой по краю колодца, и он зашатался, вот вот грозя рассыпаться на части. Испуганно вскрикнув, я отпрыгнула подальше. — Ой, это не я!

— Ну правильно! Давай, разломай тут всё! Оставишь нас без воды совсем! Нам же её так просто было добыть! — продолжил меня распекать крысёныш.

— Но у меня зубы больше не растут, — пожаловалась я, поняв, что сердиться и вправду, бесполезно. — Чуть-чуть вылезли кончики, и всё. На этом всё остановилось. А я хочу быть красивой, молодой! Ты знаешь, какая я прекрасная была?

— О, стройная? — заинтересовался он.

— Ну… не совсем.

— Ох, тогда, наверное, юная и свежая, как майская роза?

— Не сказала бы…

— Тогда наверное очень эффектная, с роскошными рыжими кудрями и крутыми формами? — с надеждой уточнил крыс, заглядывая мне в глаза. — Ты же не могла быть обычной серой мышью неопределенного возраста?

А я отвела взгляд и задумчиво почесала затылок. Считается ли красная помада тем, что её обладательница — не серая мышь?

Видимо, по-своему оценив моё молчание, Гадость возмутился:

— Тогда чего ты тогда переживаешь? Всё равно страшная была, какая тебе разница!

— Но я не была страшная! Страшная я сейчас! А я хочу быть красивой! Ты мне обещал!

— Поклёп, ничего не обещал!

— Но говорил, что это возможно!

— Да, возможно, если ты начнёшь входить в полную силу! А для этого нужно ворожить!

— Так как я тебе буду ворожить? — воскликнула я, от расстройства махнув рукой и сбив голову с ближайшего скелета, который подошёл ко мне, чтобы что-то сообщить. — Ой!

— Вот тебе и «ой»! — проворчала нежить.

— Ма-ма, — промычал лорд Норважский с другого боку, — мама, к тебе пришли!

Я резко развернулась и уставилась на невысокую юную деву, которая теребила край полотенца, положенного на плетёную корзину. В её больших оленьих глазах отображался первобытный ужас. Она смотрела за тем, как обезглавленный мною скелетик пытается поставить свою конечность на место и, казалось, уже вот-вот отдаст концы.

Я быстро переглянулась с Гадостью. Что девушка успела услышать?

Как всегда, на выручку пришла профессиональная выучка. Я выпрямилась, подбоченилась и, передавая взглядом всё презрение мира, поинтересовалась:

— Что вы здесь забыли, милочка? Потерялись?

— Я… я к ведьме, — пробормотала она, отчаянно бледнея. Вот-вот в обморок грохнётся.

— Приворот? Али порчу на кого навести? — подозрительно осведомилась я, игнорируя подёргивание крысёныша за мой подол.

Гадость явно хотел сообщить, чтобы я не капризничала и брала любого клиента, но у меня на этот счёт всё-таки были свои соображения. Хватило мне один раз выдать полицейскому зелье, вызывающее изжогу! Больше я на это не куплюсь!

— Нет, у меня свадьба скоро…

— Что? — презрительно запищал снизу Гадость, но, получив тапком по морде, отлетел на добрых метров пять, свалившись в ближайшую выкопанную могилу.

Зато я очень даже оживилась, оглядев более внимательным взглядом посетительницу. Это — мой профиль! Так что властно кивнула в сторону избушки:

— Проходите, клиент.

Глава 10.2

Девушка бочком протиснулась внутрь и, сев на лавку, испуганно застыла, словно сурикат перед хищником.

Я деловито огляделась и быстренько смела со стола всё, а что не относилось к работе — то есть вообще всё. Чашка с недопитым чаем, мазь для пяток, которую я нашла в запасах Элеоноры, обветренный кусочек сыра и недоеденный бутерброд отправились в деревянный ящик, на котором я обычно сидела. Если его перевернуть, конечно.

Положив на всё это богатство большую разделочную доску, я уселась сверху и дежурно улыбнулась посетителю:

— Итак, у вас скоро свадьба? Поздравляю.

Дальше договорить у меня не получилось, потому что девушка, словно получив невидимую команду, горько разрыдалась. Я опешила, а пришедший с улицы грязной крыс, который умудрился уже вылезти из могилы, проворчал:

— Вот, я так и знал, что тобой только детей пугать. Вот умеешь же, Элька, одним словом — и уже сердце разбила человеку!

— Это не я! — возмутилась несправедливостью обвинений.

— Ага, то есть думаешь, что это она из-за меня плачет?

Я тяжело вздохнула и подала гостье самодельный платок. Только недавно для себя несколько штук нарезала из старой ночнушки. Чёрные, правда, зато чистые.

Посетительница приняла подношение, но рыдать не перестала. Наоборот, она, получив платок, будто открыла второе дыхание, подвывая и громко сморкаясь. В итоге через две минуты ткань была насквозь мокрая.

— А ну, хватит! — возмутилась я, стукнув кулаком по столешнице. — Сколько можно рыдать? Вы не на приёме у психотерапевта, милочка. Говорите, что вам нужно, или проваливайте!

— Я… Я… — хлипнула она. — Я… я замуж не хочу!

— Ну так не идите, — пожав плечами, ответила я. — Ведьма Элеонора вам разрешила. С вас один золотой.

— Вот это я понимаю! — восхитился крысеныш, перелезая у меня с одного плеча на другое, и уважительно кивнул головой. — Даже я не такой наглый!

Видимо, разговор о деньгах вернул плаксу с небес на землю, потому как она подняла голову и испуганно прошептала:

— Госпожа, простите, но у меня нет денег. Но мне больше не к кому идти, я уже всё перепробовала, везде была, ну нигде, нигде не могла найти помощи. Я вот принесла…

Она вытащила, поставила на стол корзину и сняла полотенце. Крыс тут же его подобрал и, смяв, бросил под стеллаж.

— Пригодится.

А я с интересом заглянула внутрь корзины.

— О-о-о… — хмыкнул Гадость. — Теперь ты всё для неё сделаешь. Ты же, Элька, за еду душу продать готова. Уж кому как не мне знать!

Я поджала губы. Неправда. Я не прям чтобы сильно от еды зависима. Просто, как любой нормальный человек, люблю есть. А отсутствие запасов не способствует хорошей нервной системе. Так что приходится крутиться.

В корзине ровными рядами лежали колбасы, яйца, две головки сыра, крупы и даже домашний творог. При виде последнего я прицокнула и деловито осведомилась:

— А сметаны нет?

— Я принесу! — тут же пообещала девушка и умоляюще заглянула мне в глаза. — Только помогите мне, прошу вас!

Я откинулась на несуществующую спинку, забыв, что сижу не на стуле, а на ящике, чуть не упала, но, выровняв равновесие, величественно кивнула.

— Ладно. Так и быть, помогу. Только, пожалуйста, без рёва. Итак, вы не не хотите замуж, а замуж сопротивляется, правильно?

— Что? — она непонимающе моргнула, но потом кивнула. — Почти так. Меня отдают за старосту соседней деревни, а он старый и очень противный. Пару раз зажимал меня в углу и… — тут она оглушительно всхлипнула и прошептала, покрываясь красными пятнами, — щипал!

— Щипал? — переспросила я.

— Да! — она снова взвыла. — За по-о-опу!

— Да, это проблема, — кивнула я, мельком переглянувшись с крысом. — Как зовут-то тебя, чудо?

— Евкинья.

— А скажи, Евкинья, а за кого ты замуж хочешь?

— А почему вы думаете, что я хочу? — покраснела она до корней волос, намного ярче, чем когда рассказывала про старосту.

— Так кто? — хмыкнула я. Уж у кого-кого, а у меня нюх на такие вещи!

— За Василия, башмачника, — ещё больше покраснела она. — Он такой краси-и-ивый. И танцует на праздниках, как настоящий артист.

— Аргумент… — я задумчиво покусала губу и повернула голову к крысенышу. — Какие идеи?

— Предлагаю, — важно изрёк он как раз до того, как оглушительный визг посетительницы пробрался в уши, — да заткни ты её, Элька, сколько можно? У меня мозг в голове без защиты, вот-вот вывалится.

— Тихо, — прикрикнула я. — Ты же его видела. Это просто мой фамильяр. Будешь вопить — и вылетишь отсюда.

— Я случайно! Он такой страшный, госпожа! Как вы его на плече держите? Фу!

Тут мы оба с Гадостью оскорбились.

— Знаешь, — изрёк он, неодобрительно поглядывая на гостью, — сама не красавица. Плоская, как доска, и вся в веснушках!

Девушка тут же схватилась за нос, переключившись с нас на собственную внешность. А я одобрительно хмыкнула. Поделом, а то сидит, обзывается тут…

— Итак?

— Предлагаю просто этому прекрасному Василию встретиться со старостой и всыпать ему люлей, заявив права на девушку.

— Кстати, да, — оживилась я. — Почему бы нет? Заодно и чувства свои самые искренние докажет.

— Нет, вы не понимаете! — посетительница покачала головой. — Василий не может пойти против старосты, у него тогда дом отнимут и нам жить негде будет.

— Глухие деревенщины, — покачал головой крыс. — Элька, предлагаю в будущем работать только с городскими. У них хоть деньги водятся… и мозги.

— Зато еды не водится, — огрызнулась я, обдумывая ситуацию. — Ну, а если кто-то другой вместо твоего рыцаря заявит на тебя права? Чтобы староста отстал.

— Да что вы, госпожа! Никто не осмелится!

Я задумчиво посмотрела на улицу и расплылась в предвкушающей улыбке.

— А давай-ка посмотрим…

Глава 11

Тёмной-тёмной ночью жительница деревни, находящейся рядом с городским кладбищем, медленно кралась по улицам родного села, и лишь возле самого зажиточного дома довольно громко свалилась в растущие перед калиткой кусты.

Повозившись какое-то время, она из них вылезла и совершенно случайно встала под газовым фонарём, установленным по краю дороги. В его свете чётко стали видны ярко накрашенные губы, румяные щёчки и обще-неприличный вид. И совсем неудивительно, что буквально через минуту входная дверь с громким хлопком распахнулась и каркающий голос старосты разрезал улицу.

— Евкинья! Ты куда это в таком виде собралась?

Девушка подобрала полы юбки и бросилась бежать в сторону кладбища.

— Евкинья, стой! — побежал за ней староста, прихрамывая на обе ноги. — К полюбовнику бежишь?! Я тебе косы отрежу, в подполе до свадьбы закрою! Ишь чего удумала, репутацию мне портить! Стой, говорю тебе!

Девушка в страхе несколько раз оглядывалась, но не прекращала бежать вдоль железной ограды.

Старик же, преисполненный праведного гнева, открыл второе дыхание и довольно резво догонял девушку, ругаясь на чём свет стоит и обещая найти и покарать и её, и разлучника.

Евкинья забежала в ворота кладбища и понеслась между могил, путая следы.

Потом её цветастая косынка скрылась за оврагом, а оставленный бежать в гору староста медленно плелся вверх, стараясь не свалиться замертво от одышки.

— Надо было его ещё просто пару кругов по кладбищу погонять, — проворчал Гадость, осторожно наблюдая с дерева за перемещением парочки и докладывая мне. — Глядишь, и преставился бы сам по себе. И не нужно было ничего выдумывать.

— Тихо ты, — шикнула я. — Ты просто не знаешь, на что способны пожилые люди. Особенно если характер вредный. Этот дедуля ещё тебя переживёт!

— Очень сомневаюсь.

Ответить я не успела, потому что в место, где мы прятались, влетела запыхавшаяся невеста.

— Отлично, — обрадовалась я, — вставай тут.

— Госпожа, я не могу! — внезапно пошла она на попятный, покрываясь красными пятнами. — Прошу вас, не заставляйте меня трогать… это!

— Это не «это»! — возмутилась я. — А очень нарядный, причёсанный и отмытый почти настоящий лорд! Верно, я говорю?

— Так точно, ма-ма! — козырнул утопленник, соблазнительно оскаливая гнилые зубы.

— Не могу, — простонала Евкинья, в страхе оглядываясь на холм, по которому, судя по звукам, полз староста.

— Чёрт с тобой, — рассердилась я. — Снимай платье!

— А они смотрят! — вытаращила она глаза на умертвия.

— Они не очень внимательно смотрят, — хмыкнул Крыс сверху, даже не подумавший отвернуться.

Я шикнула на обоих недомужчин, чтобы пошли поискали свою совесть, а тем временем быстро обменялась одеждой с девчонкой, благо худенькое тело Элеоноры я ещё не успела раскормить своим неуёмным аппетитом.

— Теперь беги со всех ног домой, — приказала я, завязывая под горлом косынку, — смой с лица всю краску и постарайся, чтобы как можно больше людей видело, как ты благочестиво сидишь дома. А ещё лучше — сходи в гости к какой-нибудь почтенной кумушке — матери большого семейства и жене широкоплечего сильного мужика. Попроси научить тебя печь пироги перед свадьбой. Только быстро! И сиди у неё столько, сколько сможешь.

— Ой, а зачем, тем более ночью?

— Надо! — рассердилась я, начиная разглядывать на холме лысую макушку преследователя. — Ну же, беги! И если что — всё отрицай. До последнего!

Евкинья кивнула и, испуганно всхлипнув, бросилась бежать, огибая кругом холм.

Я же, расправив плечи, повернулась спиной к холму и приказала зомби:

— Обнимайте меня, лорд.

— Ма-ма! Любовь! — обрадовался лорд Нарвашский, распахивая объятия и подхватывая меня так, что ноги заболтались в воздухе.

Зомби вытянул губы трубочкой и уже приготовился воспроизвести тактический поцелуй, когда я его довольно грубо осадила:

— Только попробуй, и я из твоих косточек сделаю стул!

Угроза подействовала, потому как лорд Норважский, строго-строго следуя плану, спрятал синюшное лицо за моим затылком и начал пылко признаваться в любви, слово в слово повторяя то, что мы сегодня весь день разучивали:

— Дорогая моя Евкинья! Как я рад, что ты пришла ко мне. Теперь мы всегда будем вместе и всегда будем счастливы. Давай отпразднуем с тобой наше воссоединение и жизнь… — тут он сделал эффектную паузу и, зловеще понизив голос до шёпота, проговорил: — Здесь!

— Так и знал, что найду вас! — разрезал романтичную тишину торжествующий голос старосты, который еле-еле тащился в нашу сторону вниз с холма.

К сожалению, я не могла видеть выражение его лица, так как стояла спиной, но голоса мне вполне хватало.

— Кто ты, наглый изменник? Я по всей деревне тебя ославлю! И в окрестных — тоже! Ты не найдёшь мира нигде, подохнешь как собака в ближайшей яме! А ты, девка, никогда не выйдешь из дома, будешь умолять меня о прощении и станешь для меня покорной рабыней! Ну же, покажи своего любовника!

Я просигналила глазами зомби, и тот с великим удовольствием и обворожительной улыбкой выглянул из-за моего плеча.

— Дедушка хочет жениться! — завывая, он вылупил глаза, вытянул руки в сторону старосты и скрючил пальцы.

Судя по звукам, объект резко затормозил, почему-то передумав ругаться. Видимо от счастья потерял голос. Так что лорд Норважский получил свою минуту славы. Он обошёл меня по кругу и, распахнув объятия, направился вперёд:

— Ты хочешь жить с нами! Ты мечтаешь поселиться здесь, со мной на кладбище! Иди же ко мне, и я упокою тебя!

— Это… это что за чертовщина? — заикал староста. — Это все происки ведьмы, я слышал, что она здесь поселилась! Евкинья, во что ты вляпалась, дура?!

И в этот момент я поняла, что пора сделать эффектный выход, который изначально не планировала. Поэтому медленно развернулась к «женишку» и обворожительно улыбнулась:

— Любовь моя, как я долго ждала тебя. Ну же, иди к нам!

Старик завизжал на высокой ноте и, беспрестанно крестясь, задом попятился. А после того как лорд Норважский сделал шаг на сближение, он и вовсе развернулся и бросился бежать так, что пятки только засверкали. И не скажешь, что у человека одышка была.

Глава 11.2

— Не пались! — тут же пришел на выручку крыс.

— Что вы здесь делаете, господин инспектор? — холодно осведомилась я, окидывая нежданного гостя презрительным взглядом. Хорошо хоть ноги были скрыты под цветастым сарафаном, и он не видел, как колени друг об друга бьются.

— Смотрю за тем, как вы ведете честную жизнь, — усмехнулся мужчина, — и я, на данный момент, комиссар.

— Все отрицай! — гундело в ухо фамильяр.

— Не знаю, о чем вы вообще говорите, комиссар, — делая ударение на последнем слоге, я просканировала объект сверху донизу. — Если не заметили, я тут торчу без права света белого видеть.

— Ну, насколько я понял, что-то вы все же видите, — он скептически осмотрел мой наряд и поинтересовался. — Зачем старосту испугали, Элеонора? А если у деда припадок будет?

— Заметил! — в отчаянье взвыл грызун, быстренько слезая с плеча и просачиваясь в первую попавшуюся щель. — Ну, Элька, удачи! Ты как-нибудь там сама, а я…

Дальше я уже не расслышала, потому как крыса убежала… Прямо как крыса с тонущего корабля! Значит, придется понадеяться на своё умение договариваться.

— Припадок? У такого как он? — я фыркнула. — Инспектор, не смешите меня!

— Комиссар, — поправил мужчина.

— Да все равно! — я отмахнулась. Не думаю, что смогу запомнить правильно все эти звания. В конце концов, инспектор или комиссар — какая, собственно, разница? — Главное, что у таких людей сердца обычно нет. Или оно давным-давно засохло, как старый изюм. Так что припадок ему не светит. Вы просто не знаете, как он бедную девушку запугивал! И те угрозы, что мы слышали, вы наверняка мимо ушей пропустили! А между прочим, ваша задача, как полиции, — не допускать насилия. Тем более в семьях! А то что ему что-то там привиделось, так я не виновата. Не такая уж я страшная, чтобы в обморок падать. Он сам-то не лучше!

Выдохнув все это, я застыла. Надо было что-то одно высказать и ждать реакции, а я навалила все аргументы разом — недотепа!

На удивление, мужчина не стал меня сразу тащить на костер, а вместо этого подошел ближе и хмуро спросил:

— Что с вашими волосами?

— А что с ними? — не поняла я. А потом, взявшись за вновь длинный и очень густой хвост с некоторой долей обалдения уставилась на него.

— Неужели… — дальше я думала молча, потому как подобные суждения явно не следовало слышать стражу порядка. Неужели действительно Элеоноре, для того, чтобы помолодеть, нужно совершать что-то гадкое? Вот расстроила свадьбу, напугала пожилого человека, и оп! У тебя волосы загустились! Стали длинными, блестящими и крепкими. Если так, то у меня проблемы…

Ведь данный субъект явно не горит желанием дать мне возможность делать пакости…

— Я могу войти? Дело срочное. — нахмурился мужчина.

— А завтра никак нельзя? — с надеждой спросила я, одновременно обрадованная тем, что выволочки, похоже, не будет, и в то же время расстроенная, что сна тоже не намечается… — Я уже спать собиралась.

— Исключено! — отрезал он, отодвигая меня плечом и просачиваясь внутрь.

Я страдальчески вздохнула, но потом все же предложила:

— Давайте тогда сначала хоть кофе выпьем, товарищ начальник. Ну не могу я так…

— Пейте, — хмуро бросил через плечо полицейский, внимательно осматриваясь в моих владениях. Будто тут что-то могло измениться с прошлого его прихода!

Я быстренько прошла в дом вслед за гостем и поспешила к импровизированной плите. Кофе крыс еще неделю назад приволок, вытащив у какой-то почтенной и довольно зажиточной семьи. И это был единственный раз, когда я была готова расцеловать нечисть от счастья. Конечно, этого я делать не стала, но в качестве благодарности сделала ему сюрприз и помыла. Он был рад… Наверное… но, во всяком случае, орал очень задорно в те моменты, когда я не погружала полусгнившую голову под воду…

Теперь же я быстро зажгла огонь на единственной конфорке, больше похожей на орудие медленных пыток, и, поставив на нее ковшик, кинула на дно щепотку соли. Затем пошли две ложки предварительно размолотого кофе и два стакана ледяной воды.

Через плечо мне заглянул мужчина и нахмурился.

— Вы вместо кофе готовите зелье, Элеонора? Совсем страх потеряли?

— Почему? — удивилась я, помешивая варево.

— Кофе заливают кипятком и пьют. А вы что делаете?

— А я делаю напиток богов, — усмехнулась ему. Если бы еще этот напиток не в ковшике делался, а в турке… — Садитесь, инспектор. Я две порции поставила, так что не нужно так нервничать.

— Мне не интересно, — соврал он, нет-нет да поводя носом в воздухе.

— Я ж и вижу, — сняв ковшик с огня, дала ему настояться еще минутку, а сама полезла в подпол, в котором у Элеоноры стоял холодильный ларь. Сначала я очень удивилась, увидев это приспособление в такой развалюхе, но потом крысеныш объяснил, что это не для комфорта, а чтобы хранить внутренности животных для зелий. Ну там, кишочки, потрошки, глазки…

В общем, я выкинула все это добро одним махом, вымыла до скрипа и три дня проветривала. И лишь потом начала складывать запасы еды.

Теперь же пришлось достать драгоценную бутылочку сливок, которая была на дне корзинки сегодняшней посетительницы.

Вылезла я из погреба с видом победителя, но, увидев, что творится на кухне-столовой и одновременно спальне, так как комната одна, недовольно вскрикнула:

— Вы зачем уже пьете?

Комиссар невозмутимо оторвался от кружки и поднял бровь.

— Я проверяю, нет ли яда.

— Сейчас добавлю, — рассердилась не на шутку, подходя ближе и потрясая бутылкой. — Я сливки искала, понятно, мистер Подозрительность? С ними намного вкуснее.

— Не думаю, — сморщился он.

— А вы попробуйте! — я оторвала крышку и, предварительно вылив себе в кружку остатки кофе, налила сверху немного сливок.

Ни слова не говоря, комиссар протянул руку и забрал мою чашку.

— Эй! — возмутилась я.

Сделав глоток, он скривился и вернул кружку на место, запив кофе со сливками своим обычным, черным.

— Гадость, — был вердикт.

Глава 11.3

— Не думаю, что у вас есть право обсуждать методы моей работы.

— Да я и без права их осудить могу! Вы зачем вообще такую чушь придумали? Или вы хотите мной людей пугать?!

— Именно, — усмехнулся мужчина, одним махом засовывая целую булочку себе в рот и глотая не жуя. — А теперь вставайте и на выход. Ночь не бесконечная.

— Боже, как я вашей жене не завидую! — проворчала я, поднимаясь на ноги. — Вы ж по-человечески ни одного слова не говорите. Все только гав-гав.

— Элеонора, у вас вообще такта нет? — прищурился он, выходя на улицу. — У меня нет и никогда не было жены.

— Вот повезло-то!

— Кому?

— Как кому? Девушкам, которых обошла эта участь!

— Так, всё! — Терпение у комиссара лопнуло, потому как он схватил меня за локоть и буквально поволок на выход из кладбища.

Не сказать, чтобы я его специально злила, но… Немного было, признаю. Мужчина он был видный, вредный и совершенно без чувства юмора. Над такими подсмеиваться — одно удовольствие. А я теперь женщина старая, мне многое простительно.

— Мама уходит? — выкопалась из-под земли голова лорда Норважского. А потом зомби… зевнул! Оглушительно, широко раскрыв рот.

Крайне неприлично.

Комиссар посмотрел на меня такииим взглядом, что я смутилась и осторожно наступила утопленнику на затылок, закрывая челюсть.

— Мама уходит, ведите себя хорошо!

— Нет-нет, — вдруг проговорил комиссар, задумчиво смотря на моего питомца. — Знаете что? Мне понравился эффект, который производят ваши питомцы. Берите его с собой.

— С вами точно все в порядке? — неуверенно переспросила я. — Вы, по-моему, бредите.

— Элеонора, не заставляйте меня применять силу.

— Вот, все вы мужики такие, — проворчала я. — Чуть чего, сразу кулаки женщинам кажете.

— Я не…

— А я, между прочим, вам не отказывала, мистер комиссар. А все равно получаю так, словно последняя негодяйка. — Я шмыгнула носом и кивнула лорду Норважскому. — Вылезай, давай. Не видишь, что ли, начальник зовет.

Зомби подозрительно посмотрел на меня, потом на мужчину и внезапно заявил:

— Нет.

— Чего?! — опешила я.

— По-моему, он вам отказал, — подсказал комиссар.

— Он… Он же мертвый, как он мне отказать может?!

— Мама, не ругайся, — пожевала голова, медленно уходя обратно под землю. — Благородный лорд слишком добр, чтобы людей пугать. Благородный лорд станет маму дома ждать. Чай пить будем.

С последними словами рот утопленника погрузился в почву, и не успела я до него добежать, как и макушка ушла под землю. Осталась я стоять посреди кладбища весьма растерянная и ржущим надо мной полицейским…

Пришлось брать одного из костлявых черепушек, не обремененных лишними извилинами, потому что, несмотря на все мои угрозы, ни крысеныш, ни лорд обратно не появились. Они просто проигнорировали мои вопли.

— Куда идем? — спросила я, ведя на поводке скелета, который постоянно пытался зарулить не туда. Чуть отвернулась, а он уже в местной канаве…

— К соседу лорда Норважского, — безэмоционально ответил комиссар.

Я резко затормозила.

— Вы хотели ему показать утопленника?

— Да.

— Зачем?!

— Потому что он мне врет, — мужчина первой пропустил меня в полицейский экипаж и залез следом.

— Все равно бы мой лорд бы ничего не вспомнил. Он же теперь…

— Без мозгов?

— Без памяти, — почему-то оскорбилась я за питомца. — Вот то, что вы в морге вашем у него узнали, это и есть остатки его памяти. А сейчас он… Ну, просто живет.

Глава 11.4

На это мне ничего не ответили.

Комиссар сел напротив и, широко расставив ноги на сиденье, облокотился локтями на коленки, рассматривая меня с неподдельным интересом.

Внезапно места в карете стало так мало… так тесно… Глаза следователя, серые, пронзительные, где-то жесткие, где-то пронырливые. Они будто смотрели вглубь организма, копались в мыслях, спускались к самому желудку. Страшные глаза… слишком мужские, слишком притягательные…

Я гулко сглотнула и нервно поправила выбившийся из прически седой локон. Конечно, обычный низкий хвост я назвала прической с натяжкой, но он же тоже волосы держал, как никак! Локоть случайно задел сидящую рядом черепушку, и та ответила веселым перезвоном костей. Это меня немного привело в чувство и отрезвило. Разве имеет большое значение то, как я сейчас выгляжу? В теле разваливающейся карги? Правда?

— Почему же вы убежали из окрестностей столицы? — медленно спросил он, задумчиво почесывая большим пальцем отросшую за пару дней щетину. — Не из-за конфликтов ли с другими ведьмами? Что вы могли не поделить, Элеонора?

— Не понимаю, о чем вы, — холодея, сглотнула я.

Крысы на плече не было, о прошлой владелице тела я знала, похоже, еще меньше, чем сам комиссар, так что единственным возможным вариантом для меня было играть в несознанку…

— Почему же так спешно? — продолжал он раздумывать вслух, все так же буравя меня взглядом. — Почему не вступили в борьбу, как делали до этого? Да еще и самых денежных клиентов бросили… Должна быть причина…

— Мужчина, может, не надо так много думать о поступках женщины? — я заерзала на сиденье, раздумывая о том, что, может быть, еще не поздно выпрыгнуть на ходу из экипажа. Авось не разобьюсь. — Леди в моем возрасте могут позволить себе всяческие глупости, будь то капризы или обиды. В конце концов, нельзя во всем искать глубинный смысл — большинство действий людей делается просто потому что они — дураки.

— Интересно, — хмыкнул он, чуть отодвигаясь.

Теперь в зоне его взгляда были не мои глаза или нервно подрагивающие руки, а вся я. Как на ладони…

— Чем же вы можете объяснить подобную философию?

— Ой, да тут и объяснять не надо, — я отмахнулась. И немного забывшись, начала рассказывать, — Вот представьте себе пышный зал… Ну, допустим, церемоний… Туда приходят счастливые молодые пары. Они смотрят друг на друга блестящими глазами, обещают всегда любить, холить, лелеять… Но при этом совсем не знают друг друга. Они влюблены в образ, в пустышку, которую сами себе и придумали. А потом им приходится встретиться с жесткой реальностью. Человек, которого они выбрали, оказался… другой! Не такой, как они себе представляли! Он глупо шутит, ест как свинья, пукает по ночам… И вот через год они возвращаются в этот же зал, чтобы разорвать отношения и забрать обратно свои клятвы. После того как они выйдут из него, каждый из них отправится искать другого идеала, чтобы эта вселенская глупость повторилась еще и еще раз. И так будет до тех пор, пока они не состарятся.

— Какой забавный пример, произнесенный устами ведьмы, — хмыкнул мужчина. — И что, все причины распадов именно те, что вы описали?

— Нет, конечно. Есть те, кто приходят после трагедий, измены, равнодушия… И последнее, часто — самое страшное. Представьте себе реальность, где самый близкий человек абсолютно не заинтересован в вашей жизни. Ему все равно, сложно ли вам, больно ли, о чем вы думаете и мечтаете. Но таких случаев меньше. Понимаете, меньше! — незаметно для себя я повысила голос, зачем-то вываливая на мужчну собственную боль. — Люди не хотят жить вместе, не хотят проходить трудности. Они просто бегут от них. Они по глупости соединяют жизни и по глупости их разъединяют. По глупости рожают детей и живут. Я встречала даже тех, кто по глупости изменял, — пришлось поджать губы, чтобы не выразить свои истинные чувства и не показать, как именно я таких людей ВСТРЕЧАЛА… — Нет, комиссар, я не верю в любовь, примерно так же, как не верю в то, что все вокруг продумывают сложные аферы. И вам не советую. Если люди самые важные решения своей жизни принимают, руководствуясь совсем не мозгом, то не нужно от них ждать великих замыслов. Их там просто нет.

— И почему мне кажется, что дело совсем не в этом? — задумчиво проговорил он, а я вспыхнула и отвела взгляд. — Вы странно говорите, Элеонора. И более того, на очень странные темы.

— А вы думайте поменьше, — пожелала я от всей души. — Быть сильно умным в мире дураков — себе дороже.

— Что ж, приму к сведению ваше пожелание, — хмыкнул он, а потом посмотрел в окно. — Приехали, можно вылезать…

Глава 11.5

И тут я увидела, КУДА мы приехали посреди ночи.

— Я туда не пойду, — сразу открестилась я, стоило нам вылезти из экипажа.

Скелетик, услышав мои слова, послушно развернулся и уже было занес костлявую конечность над подножкой, как получил по лбу захлопнувшейся дверцей.

— У вас нет права отступить, — спокойно заметил комиссар, а потом обратился к вознице: — Заберешь меня через час.

— Есть, сэр! — стукнул кулаком в грудь тот и щелкнул поводьями.

— Куда?! — запаниковала я. — Стойте, я свое согласие не давала!

— Давали, — безразлично заметил полицейский, равнодушно наблюдая за тем, как я бегу за экипажем.

— Я его назад отзываю! — остановившись, я уперла руки в колени и тяжело задышала. Все же бег в моем новом возрасте — не лучшее решение.

— Ведьма, мне это надоело, — резко бросил мужчина, подходя ближе и ухватывая меня за шкирку.

Он безапелляционно потащил нас с весело скачущим скелетом в сторону дома, который больше походил на военную крепость. Но главное, там, посреди участка размером с хорошую городскую площадь, стоял столб… окруженный сухим хворостом.

Такой, на котором обычно сжигают ведьм…

— Не имеете права! — отбивалась я, с ужасом смотря в абсолютно безразличное лицо комиссара. — Вы превышаете свои полномочия! Видно же, что хозяин не любит ведьм! Куда вы меня тащите?

— Мне нужен прецедент, — хмыкнул мужчина, поднимаясь по лестнице на крыльцо, грубо подтащив меня к двери и начав привязывать к опорной балке, поддерживающей козырек.

— Вы что творите?! — пробормотала я охрипшим от страха голосом. — Скелет, сделай что-нибудь!

Серые ледяные глаза нашли мое лицо, а потом их обладатель усмехнулся.

— Я всегда добиваюсь своего. Если подозреваемый не хочет оказываться в полиции добровольно, то он будет пойман на месте преступления и доставлен на допрос под конвоем.

С этими словами он до боли затянул веревку на моем запястье, а потом одним движением руки сломал позвоночник у скелета, который топтался рядом со мной, но все, что смог сделать на мои вопли, это широко улыбнуться.

— Мамочки! — взвизгнула я, закрывая лицо руками.

— Если останетесь живы, значит, еще немного покоптите воздух города своим присутствием, — заметил комиссар, носком туфли сбрасывая кости скелета с крыльца.

Затем он отрывисто позвонил в звонок у двери и исчез с крыльца, одним махом перепрыгнув через поручни и растворившись в зоне ближайших кустов.

Стало тихо. Я растерянно оглянулась. Может, там никого дома нет?

Но вот послышались шаги, и чей-то заспанный голос проворчал:

— Какого черта вы орете посреди ночи, пьяные твари?! Спать не даете нормально! Вот как спущу на вас собаку!

Дверь распахнулась, и вместе с ярким светом на крыльцо шагнул толстый, абсолютно лысый мужчина.

Он успел увидеть лишь мою фигуру, не заметив того, что я пришла не по своей воле и рука у меня привязана к столбу.

— Ведьма! — шарахнулся мужчина обратно в дом.

— Подождите, я могу объяснить! — запаниковала я. — Комиссар!

Но никто уже не слушал. Глаза у владельца дома налились красным, и он, развернувшись обратно в дом, скомандовал:

— Ральф, держи ее! Ведьма в моем доме!

Я уже было открыла рот, чтобы закричать, но застыла, не шевелясь, когда услышала утробное громкое рычание из глубины дома. Оттуда, из ярко освещенного коридора, на меня надвигалась огромная бойцовская собака. Из раскрытой пасти на пол падала пена... из слюны...

— Комиссар… — прошептала едва слышно, от страха обливаясь потом.

В темноте мелькнули серые глаза. Полицейский чуть вышел из тени, но не сделал ни единого движения, чтобы мне помочь. Он просто сложил на груди руки, наблюдая за представлением.

Лапа собаки перешагнула порог, и я дернулась, пытаясь порвать удерживающую меня веревку.

Это было ошибкой. Потому что, раскрыв пасть, пес молча бросился вперед.