Нелюбимая

Глава 1

Я слышу сквозь сон всплеск воды, и мне даже кажется, что этот звук долетает ко мне со стороны бассейна, который буквально в двух шагах от кровати, на которой я сплю. Поворачиваю голову в другую сторону и крепче обнимаю подушку. В моем бассейне некому плескаться, я один живу в этом бунгало. Наверное, меня уже глючит. Улыбаюсь сквозь сон, так кайфово наконец вырваться на отдых. Теперь я понимаю Иду с Никитой, которые продлили свой медовый месяц еще на несколько дней. Кто захочет променять райский уголок на унылую серость города?

Я снова проваливаюсь в сладкий сон, наслаждаясь шумом прибоя и плеском воды. Нет, все же ощущение, словно это кто-то плещется именно в моем бассейне. Приподнимаю голову и внимательно всматриваюсь в темноту. Все же, наверное, показалось. Падаю головой на подушку и отключаюсь, в следующий раз уже открыв глаза, когда солнце поднимается над морем. Потягиваюсь с улыбкой на губах и внезапно осознаю, почему мой отдых такой классный: потому что в нем не замешана ни одна телка. Вообще. Ноль. Зеро. Я даже в баре никого не снимаю. А если сами подкатывают, отшиваю. Потому что мне о-фи-ги-тель-но! Мне кажется, я начинаю ненавидеть женщин. Особенно после того, как три дня назад Рязанцева зарядила о том, что разводится со своим «папиком» и ныла что-то в стиле «люблю-не-могу». Я сразу же взял горящую путевку и свалил в страну вечного солнца. Не хочу уже ничего. Внутри все переворачивается от мыслей о Ленке, но я пока держусь. Может, потому что она далеко сейчас, а, может, и правда эта болезнь проходит.

Встаю в полный рост и, радуясь тому, что ближайшие бунгало находятся на довольно большом расстоянии, голым выхожу к небольшому бассейну. Водная гладь сверкает от солнечных лучей, призывая нырнуть и поплавать. Это даже лучше утреннего кофе, который я несомненно выпью позже. А пока группируюсь и ныряю. Тело прорезает прохладную воду, и сердце запускается быстрее, чем я ожидал. И это так кайфово. Да просто чувствовать себя живым кайфово. Не машиной, не рабом обстоятельств, не вечным двигателем. Здорово наконец прислушаться к потребностям своего тела. Кормить его, давать отдыхать, баловать умеренной физической нагрузкой.

Проплываю до конца бассейна, возвращаюсь назад, и делаю еще несколько таких заплывов. Торможу возле шезлонгов и наконец выныриваю. Встряхиваю волосами, стираю капли с глаз, открываю их и… обтекаю в полном смысле этого слова. На шезлонге у меня в бунгало – я даже специально осматриваюсь, чтобы убедиться, что таки мое – на боку лежит обнаженное женское тело. Прямо вот шикарной задницей повернутое ко мне. Если присмотреться, то под половинками даже можно рассмотреть очертания… Трясу головой и подбираю слюни, пытаясь понять, что за нахрен тут сейчас происходит.

Отталкиваюсь от бортика и ныряю трижды, а потом снова протираю глаза и пялюсь на шикарную девушку. Не знаю, что там с лицом и грудью, но тыльная сторона очень и очень. Правда, бесят татуировки на загорелом теле. Не люблю, когда женщины уродуют свою кожу картинками, а у этой их предостаточно.

Подбери слюни, Вавилов. Ты же дал себе зарок не связываться с девками на отдыхе.

Как только произношу это в своей голове, немного успокаиваюсь, потому что и правда. Ну вот зачем мне такие приключения? В голове всплывает разговор с моими друзьями, который состоялся перед моим отлетом. И как они настаивали, что мне таки нужно найти жену и излечиться от своей нездоровой любви к Рязанцевой.

Обвожу взглядом шезлонги. Рядом с тем, на котором спит девица, валяется какая-то тряпка. Платье, наверное. Босоножки на шпильке разбросаны, видимо, по траектории, по которой она двигалась к бассейну.

Ладно, пора заканчивать пялиться и надо выгнать непрошенную гостью. Подплываю к лестнице, выхожу и, оглянувшись, иду к комнате. На входе стоит небольшой столик со стопкой полотенец для бассейна. Хватаю первое и оборачиваю им бедра. Потом беру второе и иду к девушке. Лицо скрыто упавшими на него волосами, грудь прикрыта руками, но должен сказать, что судя по выступающим из-под тонких кистей полушариям, там троечка, не меньше. Пялюсь пару секунд, а потом набрасываю на девушку полотенце. Присаживаюсь на корточки и легонько толкаю ее в плечо.

- Эй, просыпайся. – Девица не двигается и даже не мычит. Пробираюсь пальцами под ее волосы и прикладываю их к тонкой жилке, которая размеренно стучит. Живая зараза. – Эй, просыпайся! – произношу громче на английском. – Вставай давай! Слышишь меня? Эй!

Ноль реакции. Ну как так можно? Я уже так ощутимо трясу ее за плечо, что и мертвый бы проснулся. Но нет, девка спит себе сладко и не издает ни звука.

Психанув, разворачиваюсь и сваливаю в бунгало. Принимаю душ, спрятав перед этим все ценные вещи в сейф, пью кофе, глядя на безмятежно растянувшееся на шезлонге тело. Потом мне приносят завтрак и я съедаю его, не сводя взгляда с девицы. Иду на рецепцию и зачем-то заказываю вторую порцию обеда в номер. Чертыхаюсь, матерю себя, на чем свет стоит, а все равно ставлю купленные дополнительно кофе с выпечкой на столик в комнате и выхожу к бассейну. Девчонка все еще спит, но теперь на спине. К счастью, ниже пояса она прикрыта полотенцем, но зато мне открывается отличный вид на шикарную грудь. Я угадал с размером. Хотя, может, даже немного приуменьшил. Но такая… аппетитная, аж слюна выделяется. Лицо девки закрыто ее рукой. Видимо, солнце все-таки мешает спать.

Подхожу ближе, прикрываю полотенцем прелести, бросив на них последний тоскливый взгляд, и снова пытаюсь растолкать девушку, но тщетно. Вздохнув, перевожу взгляд на небо, через час здесь будет пекло, но даже и за этот час она наверняка успеет обгореть. Посомневавшись пару минут, поднимаю девушку на руки, скривившись от запаха перегара, и переношу в комнату. Она негромко стонет и пытается вывернуться из моих объятий.

- Не крутись, идиотка, - рычу на русском, и девушка на удивление перестает брыкаться.

Укладываю ее на постель и прикрываю простыней, в которую она тут же заворачивается, как в кокон, и ложится на живот, разметав по моей белой подушке свои темные волосы. Громко вздыхает и снова отрубается. Ставлю на тумбочку возле кровати бутылку с водой, плотно задергиваю шторы, опускаю жалюзи, чтобы в комнате было максимально темно, включаю кондиционер и переодеваюсь в купальные шорты. Снова смотрю на девушку. Похоже, кто-то вчера неслабо перепил. Вряд ли трезвый человек не услышал бы, если бы его так громко будили, как это делал я.

Глава 2

Резко распахиваю глаза от ощущения, что на меня кто-то смотрит. Это не ощущение, это - реальность. Совершенно невозможного оттенка зеленые глаза внимательно изучают меня из-под хмурых бровей.

- Ты кто такой? - спрашивает она на английском, деликатно прикрывая рот простыней.

- А ты? – задаю вопрос, забыв перейти на универсальный язык.

- О, русский, - выдыхает она на родном языке.

- Я мог бы и догадаться, - говорю со смехом.

- О чем ты?

- Так бесстрашно себя ведут, наверное, только наши женщины.

- Пояснишь? – она хмурится еще сильнее и понемногу отползает по кровати, во взгляде появляется испуг. Ну наконец-то инстинкт самосохранения включился.

- Уснуть пьяной у бассейна в чужом бунгало – это у тебя нормальная практика? – спрашиваю, перекатываясь на спину и зевая.

- Вообще-то я была не голая. – Она резко тянет за простынь, осматривает свои прелести и возвращает на меня испуганный взгляд. – Мы же не…

Я начинаю смеяться.

- Эти слова уже можно считать классикой. Мы «не», - отвечаю твердо и встаю с кровати.

Подхватываю из мини-бара бутылку воды, раздвигаю шторы и выпиваю ее залпом, любуясь на закат.

- Давно проснулась?

- Давно.

- Почему не сбежала?

Перевожу на девушку взгляд. Она садится на кровати и, откинув волосы за спину, трет лицо.

- Не знаю даже.

- Как зовут?

- Тамила, - хрипло отвечает она.

Вообще у девушки голос, похоже, с хрипотцой, но сейчас, пока она с похмелья, сложно определить.

- Я – Роман.

- Очень приятно.

- Да уж, - с улыбкой отвечаю я, а потом подхватываю со столика ее обед и подаю ей в руки. – Поешь.

- Давно тут стоит?

- Пару часов. Но в бунгало работает кондиционер, так что за это время не должно было испортиться.

- Спасибо, - отвечает она, отставляя тарелку, накрытую клошем, на прикроватный столик и, завернувшись в простыню встает. – Где мои вещи?

Я киваю на кресло, на котором висит ее платье, а рядом с ним стоят туфли. Путаясь в простыне, Тамила подходит к креслу, подхватывает свои вещи и останавливается.

- Я могу воспользоваться ванной?

- Конечно, - я машу рукой в направлении нужной комнаты, и она скрывается за дверью.

Поворачиваюсь со вздохом к окну и снова наблюдаю, как заходит солнце. Скоро нужно будет идти в ресторан на ужин, но у меня что-то совсем пропал аппетит. Так происходит последние несколько дней: еда пресная, пиво безвкусное. Нет никакого желания даже надраться как следует. И потом, по примеру Тамилы, уснуть у бассейна чьего-нибудь бунгало. Нет, все мои мысли – полный хаос, в котором постоянно мелькает лицо женщины. Наваждения, которое преследует меня много лет, и никак не отпускает. Иногда я шучу, что она меня приворожила, что она – ведьма. Но на самом деле мне не до смеха. Это такая защитная реакция – отшучиваться и строить из себя клоуна, так я пытаюсь поверить в то, что мне не так больно, как это есть на самом деле. А мне чертовски больно. Внутренности словно выжигают каленым железом. Они с шипением сжимаются и воняют горелой плотью, от них идет серый дым, практически черный, как моя душа. Внутри уже почти ничего не осталось. Почти ни одного органа, нетронутого ею. Почти ни одного кровеносного сосуда, куда бы она не запустила свой яд. Отравленная женщина, поганая. Но я никак не могу избавить себя от нее, вытравить, выкурить этим вонючим дымом. Навсегда выгнать из своей жизни и не позволять в нее возвращаться.

Упираюсь кулаком в раму стеклянной двери и прижимаюсь к нему лбом, крепко зажмурившись. За закрытыми веками мелькают каштановые волосы, кошачьи глаза, полные губы, которые я так люблю целовать. Сладкие и манящие, льющие елей в мои уши, тонкие пальцы посыпающие этот елей ядовитым порошком. Рычу, стукнув по раме.

- Тебе плохо? – раздается за моей спиной, и я резко разворачиваюсь, глядя на девушку.

- Оделась? – она кивает. – Проваливай.

- Грубо, - отзывается холодным тоном, но приближаться боится. Обходит меня по дуге и отодвигает створку двери в сторону, выскакивая к бассейну.

- Там закрыто, - говорю ей в спину.

- Если я забралась сюда пьяная ночью, то сейчас точно смогу выбраться, - отвечает она, не оборачиваясь.

- Тамила! – зову, и она, остановившись, смотрит на меня. – Где твои трусы?

- Трусы на твоей заднице, Роман, а на девушках трусики.

- Не на всех, если судить по тебе.

- Не на всех, - подтверждает она и, развернувшись, снова сваливает к калитке, отделяющей мое бунгало от пляжа.

- Так где же?

- Там, где меня нет! Адьё!

А дальше я удивленно наблюдаю за тем, как Тамила, перебросив туфли через забор, ловко подтягивается на руках и перемахивает через небольшое кованое ограждение. Спрыгивает на песок, подхватывает обувь и, махнув мне рукой, удаляется. Я еще несколько минут пялюсь на то место, где она перепрыгивала через забор. И так изящно это сделала, даже не засветила голой задницей. Хотя я бы полюбовался ею еще раз. Неужели начал отмирать?

Я все же решаю сходить на ужин. Быстро поглощаю пищу и, прихватив пару пива, возвращаюсь в свое бунгало, проигнорировав призывные взгляды двух девушек в ресторане. Приняв душ, устраиваюсь в шезлонге с пивом и смотрю на то, как на воде переливается свет от луны. Пытаюсь очистить мысли, убедить себя, что не скучаю по ней, что не люблю. Не горю изнутри от желания быть к ней ближе. Интересно, это пройдет когда-нибудь?..

***

15 лет назад…

- Ты ненормальный, - шепчет Ленка, выше поднимая ногу, пока я разрываю ее умопомрачительные трусики прямо по срединному шву.

Втыкаюсь головкой твердого, как камень, члена, в горячую сердцевину и проталкиваюсь внутрь. Глаза Лены закатываются, и она наконец перестает бороться и делать вид, что сопротивляется. Сжимает мой затылок и царапает его ноготками. Этого достаточно, чтобы пробудить во мне грязное животное, которое хочет трахаться круглые сутки. Будь моя воля, я бы повторил те выходные с Ленкой, которые у нас были месяц назад. Когда мы вылезали из постели только в туалет, душ и поесть. Все остальное время мы трахались, немного спали, просыпались и снова повторяли. Я думал сотрусь за те два дня, ноги еще неделю дрожали. Но я был счастлив. И сейчас снова хочу. И пусть это счастье сворованное, чужое, но хрен я откажу себе в нем.

Глава 3

Переодевшись в шорты, я выхожу на пляж и бреду вдоль берега. Не знаю, почему не захожу в воду, но что-то заставляет меня идти дальше и дальше, пока я не достигаю кромки пляжа, плавно переходящей в небольшой залив. Здесь так красиво, что дух захватывает. Снова гоню от себя мысли о том, что мне не с кем разделить эту красоту. Давя в себе хандру, стараюсь не представлять, как на таком же пляже Ида с Никитой отдыхали после свадьбы. Как Макар повез свою Софью на такой же и вернулся счастливый. Каким я вернусь домой? Изголодавшимся по Ленке, сорвавшимся с цепи зверем, который снова изменит своим принципам и побежит к ней за порцией персонального наркотика? Хочется вырвать эти мысли из своей головы и каким-то образом прочистить мозги. Парни советуют жениться, а я даже не могу смотреть нормально в сторону других женщин. Перепихнуться, провести время — пожалуйста, но сделать решительный шаг - увы…

Я не сразу замечаю знакомую фигуру, которая сидит на песке, обнимает себя за плечи и вздрагивает. Ускоряю шаг и присаживаюсь на корточки рядом.

- Тамила?

Она резко вскидывает голову и смотрит на меня мутными от слез глазами. Вытирает мокрые щеки, отвернувшись, а потом снова поворачивается ко мне. Тянет слабую улыбку.

- Привет, - здороваюсь я, присаживаясь рядом.

- Я, кажется, не звала тебя присоединиться.

- Я без спроса это сделал, - подтверждаю, упираясь руками в песок позади себя. - Чего ревем?

- Ну ты и грубиян.

- Уж какой есть, - я легонько пожимаю плечами. - Так что случилось?

Тамила быстро скользит взглядом по моему голому торсу, а потом смотрит на море. Я хмыкаю. Как бы женщина ни была расстроена, похоже, основные инстинкты никто не отменял. Уверен, она оценила меня по достоинству.

- Какая тебе разница?

Я со вздохом откидываюсь на локти и говорю:

- Я сбежал сюда от самого себя. Дома у меня есть женщина, которую я люблю уже пятнадцать лет.

- Так ты не от себя сбежал, от нее.

- Нет, именно от себя. Она замужем, а я как щенок на поводке, который она то дергает на себя, то ослабляет. Заебался.

- И что ты думаешь, после отдыха на песочке тебя попустит?

- Если не скрутит.

- Почему ты не отпустишь ее?

- Это она меня не отпускает. Все время держит рядом.

- Нет, это ты не отпускаешь, Ром. Если бы хотел получить свободу от нее, уже бы сорвался с поводка. Все остальное - отговорки.

- Наверное, ты права. Слушай, а как тебя называют близкие?

- Тами или Мила.

- А тебе как больше нравится?

- Виталик, - внезапно выдает она и начинает смеяться, а я подхватываю ее смех. - На самом деле для меня непринципиально.

- Для всех принципиально. Я, например, не люблю, когда меня называют Ромчиком.

- Почему?

- Мне тогда кажется, что меня ассоциируют с алкоголем.

- С ромом, что ли? - спрашивает она, глядя на меня с улыбкой.

- Ну да. Маленькая такая бутылка. Ромчик.

Тамила снова смеется, и мне нравится ее смех. Не назову его перезвоном колокольчиков или смехом феи, он грубее и ниже, но такой… настоящий, грудной, душевный. Она искренняя, и это подкупает.

- Так что у тебя случилось? – спрашиваю, когда наш смех затихает, а Тамила снова становится грустной.

- Сегодня на закате я должна была выйти замуж. Прямо на этом месте, - отвечает она с прерывистым вздохом.

Я слегка хмурюсь, не такого ответа я ожидал.

- Что пошло не так?

- Все, - она пожимает плечами. – Я не вовремя вернулась домой. Моя подружка не вовремя скакала на члене моего жениха на так не вовремя купленной нами новой кровати.

- Ого, это жесть.

- Да у тебя не слаще.

- Сложно не согласиться.

Мы еще некоторое время смотрим на море, пока в моей голове созревает безумный план. А потом я поворачиваюсь к Тамиле и смотрю на нее уже совсем другими глазами. Оцениваю, прикидываю возможности, а потом выдаю:

- Выходи за меня.

Она вскидывает голову и смотрит на меня как на идиота. Ее можно понять, не каждый день вчерашний незнакомец делает девушке предложение.

- Давай, решайся. Прямо на этом месте. На закате. Все, как и должно было случиться.

- Рома, ты глупости говоришь, - фыркает она, натянуто улыбаясь. – И здесь должен был быть не ты.

- Как ты здесь оказалась одна? Или он с тобой прилетел?

- Нет. Я схватила чемодан с вещами, который был готов к вылету сюда, и сумочку, в которой лежали билеты.

- То есть, ты одна приехала на собственную свадьбу и медовый месяц?

- Получается, что так. – Еще один тяжелый вздох.

- Ну тогда давай воплотим в реальность твои планы.

- Ты ненормальный. Я тебя даже не знаю.

- Роман Янович Вавилов, - представляюсь я. – Адвокат, тридцать шесть лет. Живу без родителей, собственная квартира, строю дом. Есть кот Буцефал, вредные привычки искоренил, кроме любви к сексу и иногда алкоголю. Но я не люблю терять контроль над собственным телом, так что пью не много. Есть двое друзей, с которыми веду бизнес – Никита и Макар. Что еще? – прикидываю я. – Ах, да. Мамы у меня нет, она бросила нас с отцом сразу после моего рождения. Братьев, сестер нет. Папа военный, увлекающийся резьбой по дереву, который тратит почти все выходные на даче, выпиливая фигурки. Я воспитывался в строгости и практически казарменных условиях, присматривали за мной все – от медсестер в военной части – до солдат. В студенчестве влюбился в Ленку. Тогда она была Еленой Михайловной, моей преподавательницей по истории. Как-то так само между нами началось, да все никак не закончится. Ну вот.

Я развожу руками, показывая, мол, вот он я, весь перед тобой. Тамила слушает с интересом и улыбается.

- Надо же, как ты в три минуты вложил всю свою жизнь, адвокат Роман Янович. Почему расстался со своей Ленкой?

- Да я не расстался. Мы и вместе-то толком не были. Моя одержимость ею не в счет. Ленка всегда искала себе состоятельного мужика. А что мог дать ей студент? Мы с отцом не жили роскошно, лишних денег у нас не было. Первая машина появилась у меня в двадцать пять, я купил ее сам, так как отец на свою зарплату не мог позволить себе такой подарок. Гораздо позже я стал достаточно обеспеченным человеком, а до этого все, что я мог предложить Ленке - это жить в нашей с отцом квартире или на съемной. Но она королевна, не привыкла к таким условиям

Глава 4

Сколько времени нужно, чтобы организовать свадьбу на островах? Насколько я знаю, люди готовятся месяцами, но за нескромную сумму этот процесс можно значительно ускорить. Наша с Тамилой свадьба готова уже через час. Еще немного времени – и я буду женат. Усмехаюсь, застегивая льняную рубашку перед зеркалом. Наверное, я идиот, и лезу в авантюру, которую могу не потянуть. Но по какой-то причине несусь туда, практически повизгивая, как довольный щенок.

Выхожу из бунгало заранее, прихватив букет, доставленный несколько минут назад. Небольшой, но очень ароматный и красивый. Надеюсь, Тамиле понравится. Медленно бреду на место встречи. Времени еще достаточно, чтобы передумать, послать все к черту, собрать вещи и оказаться в аэропорту, например. Но я иду, предвкушая то, что совсем не планировал еще каких-то неполных два часа назад. Останавливаюсь у небольшого алтаря, украшенного цветами, осматриваюсь по сторонам, Тамилы нет. Сотрудники свадебного агентства раскатывают белую дорожку на песке, закрепляют ее. Идут последние приготовления. Потом наступает назначенное время, но моей невесты на горизонте не видно. Солнце активно клонится к закату, и я начинаю нервничать. Неужели прокидает в последний момент? Не то чтобы я сильно рассчитывал жениться или у меня такая любовь, что отсутствие невесты на свадьбе убьет меня, но внутри все равно как-то неприятно скручивает от понимания, что все это затеял зря.

Извиняюсь перед персоналом агентства и священником, который терпеливо ждет, слегка улыбаясь, сжимая в руках Библию. Я то и дело бросаю взгляд в сторону стоящих в отдалении бунгало, откуда сам пришел, но среди людей, находящихся на пляже, нет ни одной татуированной брюнетки в белом сарафане. Через двадцать минут ожидания я решаю, что пришло время сдаться, Тамила слилась. Ругаю себя последними словами, потому что каким же нужно быть идиотом, чтобы довериться малознакомой девке, рассказать о себе всю правду, даже замуж позвать? Еще и уши развесил, слушая наверняка выдуманную сопливую историю. Дебил, не иначе. Адвокат, блядь. Невесело усмехаюсь своей наивности и вспоминаю небезызвестного сериального доктора, который в каждой серии повторял одно и то же: «Все врут». И, похоже, был прав. Что-то я слишком сильно расслабился на отдыхе, потерял бдительность.

Поворачиваюсь к священнику, чтобы отменить свадьбу, и даже уже готов произнести слова, но так и замираю с открытым ртом, только того что слюна не капает. Пытаясь передвигаться быстро по песку, навстречу мне несется Тамила, и я просто не могу оторвать от нее взгляда. Ее длинные волосы собраны в какую-то невероятную нежную прическу, украшенную экзотическими цветами. Длинный белый сарафан развевается на ветру, в разрезе которого мелькает стройная загорелая нога. Не знаю, что больше привлекает меня — красота этой девушки, ее горящий взгляд и широкая улыбка, или выглядывающая из достаточно глубокого декольте высокая грудь, подскакивающая при каждом шаге Тамилы, но я – как и священник рядом со мной – бесстыдно пялюсь.

Тамила подходит ко мне и заглядывает в глаза.

- Прости за опоздание, я не могла явиться на собственную свадьбу без прически.

Я тяжело сглатываю, с трудом отрывая взгляд от манящих сосков, выделяющихся даже через ткань.

- Ты прекрасно выглядишь.

- Спасибо, - она кокетливо улыбается и переводит взгляд на цветы. – Это мне?

- А, да, - наконец отмираю я и передаю ей букет.

- Красивые, спасибо. Начнем? – на последнем слове ее голос становится немного дрожащим.

- Конечно.

Мы поворачиваемся к священнику, я беру свою невесту за руку, и церемония начинается. К счастью, она не длится долго, священник не произносит лишних слов, все только по сути. Мы с Тамилой дружно врем, что этот брак основан на чувствах, выражаем согласие, и наконец все заканчивается. Поблагодарив всех и заплатив за церемонию распорядителю, я забираю сертификат о браке, беру жену за руку и веду вдоль пляжа. Засовываю в карман бумажку, которая вряд ли когда-нибудь пригодится, потому что я не собираюсь легализовать наш брак в России. Это скорее был некий символический акт, который не несет за собой юридических последствий. И, тем не менее, прежде, чем спрятать документ, я аккуратно складываю его, чтобы не помять.

- Поздравляю, - произношу, глядя на притихшую Тамилу.

- И я тебя.

- А ведь мы даже не поцеловались.

- Священник не предложил, - она пожимает плечами.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к Тамиле всем корпусом. Беру ее за плечи и смотрю в глаза, которые тут же расширяются.

- Ты же не собираешься…

Киваю.

- Именно это я и собираюсь сделать. Я тебе больше скажу: я требую первую брачную ночь, - добавляю с улыбкой.

- Ну уж нет.

- Тамила, ты согласилась стать моей женой, так что супружеский долг никто не отменял. Ну же, давай.

- Что давать? – спрашивает она, глядя растерянно.

- Давай выдыхай, будем целоваться, - отвечаю я и, не дав задуматься над моими словами, впиваюсь поцелуем в ее губы.

Я не нежничаю, вряд ли до своего возраста Тамила осталась нецелованной девственницей, учитывая, что собиралась выходить замуж. Поэтому сразу даю ей понять, что мои поцелуи будут напористыми и жадными, что секс со мной будет редко проходить в миссионерской позе, и уж точно не под одеялом и с выключенным светом. Я обожаю трахаться, люблю разнообразие и достаточно жесткий секс. Моя жена должна быть готова к тому, что нежностей не будет. Ну разве что совсем чуть-чуть.

Тамила оказывается вкусной и сладкой. Ее губы настолько нежные и приятные, что я незаметно для самого себя увлекаюсь этим поцелуем. Притягиваю жену ближе, вжимая в свое тело и потираясь о нее каменным членом. Давно меня так не заводили девушки. И главное в голове совершенно пусто. Обычно, трахаясь с другими девушками, я думаю о Рязанцевой, а тут ни одной мысли о ней, только Тамила и ее не менее жадные поцелуи. И все так круто, прямо до головокружения. Было, пока она не разрывает поцелуй и не отскакивает от меня, словно обжегшись. Задыхаясь, смотрит на меня с укором и хмурится.

Глава 5

- В общем, она приходит и говорит: у меня вечером свидание, а на заднице огромный прыщ, - пьяно растягивая слова, Тами продолжает рассказывать смешные истории из своей практики. – И она такая: «Ты же косметолог, а, значит, специализируешься на прыщах. Какая разница, где они расположены? На заднице такая же кожа, как и на лице».

Тамила хихикает, и я улыбаюсь, глядя на нее. Пьяненькая и несет чушь, но это придает ей какой-то трогательности, что ли. Милоты.

- А ты? У тебя есть такие клиенты? – спрашивает она, салютуя мне третьим по счету бокалом мартини. Я качаю головой.

- Мои клиенты не жалуются на прыщи на их пятой точке, - говорю я.

Тамила смеется и делает большой глоток из бокала.

- Я имею в виду странных клиентов. Не в прямом смысле тех, кто жалуется именно на прыщи на заднице.

- Тебе, кажется, нравится это повторять, - я качаю головой.

- Ты первый начал.

- Я просто спросил, были ли забавные случаи.

- Ну вот теперь я тебя спрашиваю.

- В адвокатской практике практически не бывает забавных ситуаций, в основном грустные.

- Например?

- Например, как родственники убивают или подставляют друг друга ради наследства. Как супруги делят имущество, вгрызаясь в глотки друг другу. Как дети подставляют родителей, братья – сестер, и наоборот, как любящие люди вдруг начинают ненавидеть друг друга.

Тамила кривится.

- Нет, истории о твоем студенчестве и друзьях были веселее. Не хочу сегодня грустить. — Тами отставляет бокал на столик, поднимается с шезлонга и потягивается, как довольная кошка.

В разрезе сарафана снова появляется загорелая нога, и я тяжело сглатываю. Сколько я без секса? Месяца два уже. После нашего с Леной последнего раза почему-то не смог переключиться на другую девушку. У меня банально не вставал ни на одну из них. А сейчас все иначе. Я не могу списывать это на алкоголь, потому что в барах я тоже пью, но там ничего в последнее время не происходит. Я рад узнать, что не превратился в импотента из-за Ленки, но стоит ли заводить эту пластинку с Тамилой, я пока не определился. Внезапно она сбрасывает с себя сарафан и остается в одном нижнем белье. Белый кружевной комплект соблазнительно прилегает к загорелой коже, добавляя ей больше привлекательности, и я пялюсь на то, как покачивается попка Тами, когда она плавно ступает к бассейну.

- Ты пялишься на мой зад, - хихикнув, произносит она, даже не оборачиваясь.

- Проверяю, есть ли на нем прыщи, - отвечаю я.

- Дурак, - со смехом отвечает Тамила, а уже в следующую секунду, удивив меня, плюхается в воду, изображая из себя бомбочку. И все это с визгом и хохотом. Я смеюсь и качаю головой.

Тамила выныривает и смахивает воду со щек.

- Я ожидал, что ты грациозно вытянешь руки и плавно, красиво войдешь в воду, - говорю я, когда она находит меня взглядом.

- Не умею я грациозно. Я и плавать-то научилась около полугода назад, так что «бомбочка» - это верх моего мастерства. Ну давай, Роман Вавилов, присоединяйся, - она манит меня пальчиками. – Или лучше назвать тебя Ромчиком? – спрашивает Тамила и ехидно улыбается.

- За это можно схлопотать, - притворно рычу я.

- Ой, да брось свои угрозы, Роман Янович. И одежду брось. То есть, сбрось. Ну давай. Вода потрясающая. О, и будешь идти к бассейну, захвати мой бокал.

С этими словами Тамила ныряет и плывет к бортику. Я раздумываю буквально несколько секунд, а потом решаю послать все к черту и снимаю с себя брюки и рубашку. Вода и правда невероятно приятная. Достаточно прохладная, чтобы освежить после дня жары, но при этом теплая, чтобы не доставлять дискомфорт при ночном купании. Я несколько раз пересекаю бассейн, а потом ныряю и выплываю рядом с Тамилой. Так же, как и она, складываю локти на бортик и смотрю на море.

- Ты не принес мой коктейль, - бурчит она.

- Не принес.

- Что же мы теперь будем пить?

- У меня два варианта. Вода из бассейна или сходить за коктейлями.

Тамила грустно смотрит в сторону столика, где остались наши напитки, а потом переводит на меня этот тоскливый взгляд. Сверлит им несколько секунд, а потом мы одновременно разражаемся смехом.

- Плохо получается? Надо еще порепетировать, - заключает Тами.

Я качаю головой и, подтянувшись на руках, вылезаю из бассейна и иду к столику с напитками. Переношу их к Тами и, расставив бутылки и бокалы, снова погружаюсь в воду. Мы пьем, болтаем ни о чем и любуемся морем, пока моей псевдо-жене не становится скучно. Она резко отталкивается от бортика и, брызнув в меня водой, пытается сбежать. Тамила так самоотверженно работает руками и ногами, что я даже задумываюсь, а не дать ли ей возможность уйти от расплаты, но быстро душу в себе эту мысль и догоняю ее в пару гребков. Перехватываю за талию, и она успевает только вскрикнуть, как я уже поднимаю ее над водой, а потом притапливаю, сплетаясь с ее телом, чтобы не могла так быстро выбраться. Тамила брыкается и мычит что-то под водой, а потом, извернувшись, оплетает мою талию ногами и начинает быстро ими сучить, пытаясь стянуть с меня боксеры. Я в ответ дергаю лямку ее лифчика, и тогда она выпускает меня из своего захвата и резко отстраняется, поправляя бюстгальтер. Мы выныриваем и смеемся.

- Ну ты и паршивец, Ромчик!

- Повтори, - притворно грозно шиплю я. – Давай, негодяйка такая, повторяй.

- Ро-о-омчик, - тянет она, пытаясь отплыть от меня дальше.

Я хищно ухмыляюсь и, преодолевая сопротивление воды, делаю выпад в сторону Тамилы, зажимая ее в углу бассейна. Ее взгляд мечется по сторонам в поисках выхода, но я упираюсь ладонями в кафель по обеим сторонам от нее, и сверлю Тами тяжелым взглядом. Придвигаюсь ближе, сам не замечая, когда атмосфера между нами меняется. Искрит и нагревается, раскаляясь все сильнее и сильнее. Медленно придвигаюсь еще ближе, в любой момент готовый отступить. Я помню слова Тамилы о том, что она все еще оплакивает свой несостоявшийся брак, поэтому не напираю. Но ее губы слегка приоткрываются, демонстрируя мне готовность к поцелую. Это же подтверждает розовый язычок, который, вынырнув, проходится по нежной плоти, и это становится сигналом к действию. Оставшиеся несчастные сантиметры между нами я преодолеваю одним рывком и впиваюсь в сладкий рот Тами, захватывая ее в головокружительный жадный поцелуй, на который она, как ни странно, отвечает с готовностью и таким же рвением, как у меня. Я впечатываю ее тело в свое, заставляя вновь обвить мою талию ногами.

Глава 6

- Да иди ты на хрен! – выкрикивает Тамила, пытаясь быстро запрыгнуть в свои босоножки и свалить.

Я перехватываю ее за локоть и рывком разворачиваю к себе.

- А что насчет того, что теперь ты моя жена?! – рявкаю я прямо ей в лицо.

- А тебя не смущает, что ты будешь жить с женщиной, которая влюблена в другого?

- Тами, да я ж не предлагаю тебе секс! Просто переедешь ко мне в бунгало. У нас с тобой даже одинаковое время отдыха осталось. Проведем эти четыре дня вместе. Будем купаться в бассейне, ходить гулять, плавать в море, смотреть фильмы, болтать. Прекрати истерику на пустом месте.

- На пустом? Твой неугомонный член все утро мне полировал задницу! – она машет в сторону моего паха, который я предусмотрительно прикрыл шортами.

Я усмехаюсь, а потом мне приходится прикусить губу, потому что, судя по гневно сведенным бровям, Тамиле мой смех совсем не нравится.

- Это нормальная утренняя ситуация – предстартовая проверка всех систем.

Между нами повисает тишина. Сначала я вижу, как в глазах Тамилы появляется веселый блеск, а потом она разражается хохотом. Он настолько заразительный, что уже через пару секунд мы смеемся в два голоса.

- Так утренний стояк еще никто не называл, - говорит Тами, переводя дух и вытирая слезы с глаз. – Ты просто уникум.

- Согласен,- отвечаю я.

Тами тычет в меня указательным пальцем и, прищурившись, произносит:

- Но держи свою дубину подальше от меня.

- Спасибо за комплимент, - самодовольно отвечаю я, а она фыркает.

- Стрючок. Держи подальше свой стрючок, - выдает Тамила и задирает подбородок.

- Только дай шанс этому стрючку, и ты забудешь все дубины, которые были до него.

- Так самоуверен.

- Я просто знаю свой потенциал.

- Слушай, тебе реально все равно в кого тыкать им?

Я закатываю глаза.

- Ой, все, оставили нравоучения. Идем позавтракаем и пойдем за твоими вещами.

Тами разворачивается и возвращается в бунгало, а я не отказываю себе в том, чтобы полюбоваться ее шикарной задницей.

- От моей попки ничего не останется к концу отдыха, если ты так будешь прожигать ее взглядом каждый раз! – выкрикивает она, не оборачиваясь, а я смеюсь.

- У тебя там третий глаз?

- Пошел ты, - беззлобно отвечает она и скрывается за тонкой шторкой, висящей за стеклянными дверями.

После завтрака мы переносим вещи Тамилы, идем на ресепшен и сдаем ее номер. Ей даже обещают небольшую компенсацию за ранний выезд. Возвращаемся мы через пляж, и я смотрю на то, как люди занимаются вейкбордингом. Киваю Тамиле в ту сторону.

- Пошли покатаемся.

- На этом? – спрашивает она, а потом качает головой. - Я пас. Понаблюдаю за тобой с берега.

- Да брось, это весело.

- Совсем не весело переломать себе конечности на отдыхе. Или утонуть. Ты забыл, что я только недавно научилась плавать?

- Мы наденем на тебя жилет.

- Да меня ими обклеить надо, - фыркает она.

- Ну давай ты хотя бы на катере будешь ехать.

- Почему тебе так важно, чтобы я там была? – она сдвигает очки ниже на переносицу и смотрит на меня, прищурившись. – Способ самоутвердиться?

- Не хочу, чтобы ты сидела на берегу и сопли на кулак наматывала. Или позвонила бывшему. А потом заливала горе. Давай, Тами, надо начинать развлекаться. Мы и так два дня провели как старички в пансионате. Ну же.

Она прикусывает губу, и мой взгляд мгновенно цепляет покраснение на нежной плоти, по которой проходятся белые зубки. Так бы и съел. Какая же сочная.

- Ладно, я согласна на катер, - наконец решается Тамила. Я забрасываю руку ей на плечо и притягиваю к себе.

- Ты не пожалеешь.

- О, лучше бы так и случилось, иначе ты – труп.

- Если не понравится, я исполню любое твое желание.

- Не разбрасывался бы ты словами, Ромчик, - она так ехидно произносит мое имя, что хочется перекинуть ее через колено и отшлепать задницу, которая мне все покоя не дает.

Но вместо этого я шепчу в ее ухо:

- Зараза, - а потом прикусываю мочку.

Тами дергается, чтобы отстраниться, но я крепко удерживаю ее возле своего тела.

- Ты нарвешься, - говорит она.

- Жду – не дождусь.

Мы быстро переодеваемся и возвращаемся на пляж. Я оплачиваю вейкбординг, и уже через пятнадцать минут мы поднимаемся на борт небольшого катера.

- Вам лучше держаться крепче, повороты будут крутые, - предупреждает Тамилу мужик, который управляет посудиной, а я почему-то хочу вырвать ему глаза, чтобы так не зыркал на мою жену.

Черт, надо будет купить нам кольца, чтобы пометить ее, и чтобы ни один мудак не засматривался на мою женщину. «Моя» - это я, конечно, много на себя беру, но мы же играем в эту игру, так что могу себе позволить. Притягиваю Тами и прижимаю к своему боку, целую в висок, выразительно глядя на мужика. Но ему, кажется, наплевать на мои собственнические замашки, потому что он продолжает пялиться на мою жену. Его взгляд то и дело соскальзывает к ее шикарному декольте, едва прикрытому тонкой тканью то ли платья, то ли сарафана, который она набросила поверх купальника. Все белое, выгодно оттеняющее загорелую кожу. И как, скажите на милость, оставлять ее в одном катере с этим гоблином?

Усаживаю Тамилу на сиденье, инструктирую держаться, а сам устраиваюсь напротив. Мы прилично отплываем от берега, а потом тормозим, чтобы я мог надеть экипировку и, сев позади всунуть ноги в ботинки борда.

Это потрясающее чувство – скользить по воде вслед за набирающим скорость катером, держать свое тело максимально напряженным на каждом повороте, подпрыгивать на волнах. Хочется широко улыбаться и даже помахать Тамиле, но в таком случае я рискую свалиться с вейка. К счастью, мужик рядом с Тами сосредоточен на управлении катером, так что я не переживаю по этому поводу и полностью сосредотачиваюсь на своем удовольствии. Четырежды я падаю в воду, не справившись с управлением, но даже это не портит сумасшедших ощущений, которые переполняют меня, когда я возвращаюсь на катер. Сажусь на сиденье, избавляясь от экипировки, а потом перехватываю Тамилу за талию и пересаживаю к себе на колени. Она смеется и пытается меня оттолкнуть, но я сейчас переполнен адреналином и эндорфинами и, несмотря на усталость, во мне столько силы и энергии, что я бы удержал пяток таких девушек у себя на руках.

Глава 7

Тамила

Я просыпаюсь от того, что кровать слегка покачивается. Приоткрываю глаза и вижу, как Рома садится на краю. Ставит локти на колени и зарывается пальцами в волосы. Сидит так пару минут. За это время я успеваю полностью проснуться и, нахмурившись, смотрю на него. Потом он встает и, практически бесшумно отодвинув в сторону стеклянную дверь, скрывается во дворе. На улице слишком темно, чтобы я могла что-нибудь рассмотреть через штору, которая колышется от легкого бриза. Я встаю и на цыпочках подкрадываюсь к двери. Отодвигаю тонкую ткань и выглядываю во двор. Рома стоит у невысокого заборчика, отделяющего бунгало от пляжа. Его локти стоят на ограждении, пальцы сплетены на затылке, голова опущена. Он очень тяжело и быстро дышит. Мне кажется, я даже могу услышать, как сильно колотится его сердце. Понятное дело, все это я додумываю, но мне кажется, что я могу почувствовать его боль на расстоянии.

Медленно подхожу к Роме и становлюсь рядом. Опускаю ладонь на его спину, и он вздрагивает от этого прикосновения. Да, я не ошиблась, его сердце колотится так быстро, словно намеревается выскочить из груди.

- Плохой сон? – спрашиваю тихо, словно боясь его потревожить.

- Возвращайся в постель, - хрипло, задыхаясь, отвечает он.

- Ром…

- Тами, иди в постель, - настойчивее.

Я качаю головой, хоть он этого и не видит. Не могу сказать точно, откуда, но я знаю, что он сейчас нуждается совсем не в одиночестве. Ему нужно, чтобы кто-то был рядом. Чтобы было с кем помолчать. Мы стоим в тишине долгое время. Моя ладонь все еще лежит на его спине, и постепенно дыхание Ромы выравнивается. Он наконец поднимает голову и смотрит на океан. Таким серьезным я его еще не видела. Обычно он веселый, любит дурачиться, отпускать глупые шутки, несет чушь… да что угодно, только не то, что сейчас написано на его лице. А там боль и такая тоска, что даже мне хочется взвыть. И это его настроение словно передается мне через руку. Захватывает сердце, отчего то сжимается в комочек, пульсирует, отдавая тягучей, ноющей болью где-то под ребрами. Я смотрю на хмурого, глубоко несчастного мужчину, и мне впервые в жизни хочется приласкать кого-то не потому что так надо или потому что я хочу сама, а потому что знаю, что он в этом нуждается. Но я не двигаюсь. Знаю, что после этой ласки не смогу вернуться в нормальное состояние. Ничего не будет как прежде.

- Ром, а поехали покатаемся по острову. Ты ведь наверняка, как и я, еще ничего здесь не видел.

Я больше не могу молча стоять и смотреть, как он умирает изнутри. Как в нем все меньше остается от того балагура, с которым я познакомилась, и который втянул меня в авантюру со свадьбой. Слегка царапаю ногтями его спину, Рома поворачивает голову и прожигает меня своими бездонными глазами. Сверлит взглядом минуты две, а потом коротко кивает.

- Только сначала купим тебе кольцо.

- Какое кольцо?

- Обручальное. Меня раздражает, что мужики пялятся на тебя и даже не осознают, что ты глубоко замужняя женщина.

Я выдыхаю, когда в ответ на мою улыбку на его лице тоже появляется крохотное свидетельство веселья.

- Глубоко замужняя, да? – передразниваю я.

- Не настолько глубоко, насколько хотелось бы, конечно, но…

Я легонько шлепаю Романа по плечу и смеюсь, испытывая облегчение. С таким Ромой мне привычно находиться рядом. Такого я знаю и понимаю. Но тот, который был еще минуту назад… Задумчивый и хмурый, полностью погруженный в себя… Я не знаю, что делать с таким. Как вести себя рядом с ним, что говорить, чем помочь. И мне страшно, потому что я знаю, какие чувства он запер внутри себя. Знаю и могу почувствовать то же самое. Когда ты любишь человека, когда зависим от него, но в силу обстоятельств вы не можете быть вместе. Это просто пытка, которую ты раз за разом проживаешь, мысленно выдергивая волосы от отчаяния, потому что ничего не можешь изменить.

- Ладно, от кольца не откажусь, - наконец отвечаю я, сглотнув горький ком. – В конце концов, ну какая здравомыслящая девушка отказывается от украшений? А потом исследовать остров?

Рома кивает, словно оживая.

- Да, а потом исследовать остров, - подтверждает он.

Роман резко разворачивается, притягивает меня за шею к себе и впечатывает в свое тело. Крепко обняв, он целует меня в макушку, и мы стоим так еще минут пять. В тишине. Переживая каждый свои мучения и свою боль. А потом все становится намного легче, когда мы отмираем, собираемся и на целый день покидаем бунгало, чтобы арендовать мотоцикл и до самого заката кататься по острову. Пробовать местную еду, смотреть красоты, знакомиться с людьми, любоваться на серферов на другой стороне острова. В бунгало мы возвращаемся только тогда, когда солнце уже наполовину скрылось за гладью воды. Забрав свой ужин из ресторана, мы устраиваемся на ступеньках за калиткой и едим, любуясь закатом.

- Что тебе приснилось утром? – задаю вопрос, который мучал меня целый день.

- Мне всегда снится только она, - удивляет меня Рома скорым ответом.

- И часто ты так просыпаешься?

- Иногда.

- Что-то плохое снится?

- Правда снится, - отвечает он, тяжело вздохнув.

- Поделишься?

- Зачем? – он поворачивается ко мне лицом и серьезно смотрит в ожидании ответа.

Я пожимаю плечами.

- Не знаю. Просто чтобы тебе стало легче.

- Не станет, я уже пробовал делиться.

- С друзьями?

- В том числе.

- Возможно, ты не чувствуешь понимания с их стороны. Мы с тобой находимся в похожей ситуации.

- Тогда я сильно тебе сочувствую. И советую нанять психотерапевта, пока не поздно. Это не любовь, Тами. Это одержимость, сумасшествие, полное боли. Она схожа с зубной. Бесконечно ноет и дергает, но ты каждый раз цепляешь языком больной зуб, чтобы чередовать нытье с резкой болью, которая отрезвляет. Ты бесишься, не можешь ни о чем другом думать, твои мысли постоянно там, где источник боли. Это изматывает настолько, что к концу дня ты чувствуешь себя выжатым лимоном. Но достаточно одного звонка или сообщения – и ты снова полон сил, готовый сорваться с места и мчать к этому источнику за новой порцией наркотика. Потому что знаешь, что на каких-то пару часов эта боль притупится, и ты сможешь нормально существовать.