Нелюбимая жена драконьего генерала. Отель с нуля

1.

Традиционная велосипедная прогулка – моя терапия. Едва ли что-то другое помогает так замечательно наладить сон. В свое время я ходила к психологам, но все впустую. Вернуть здоровье и красоту они не в силах, а бесконечное прорабатывание травм быстро утомило.

После страшной аварии я осталась одна – уродливая, никому не нужная, одинокая. Разве такое лечится?

Задумавшись, завожу велосипед в лифт и механическим жестом поправляю вязаную синюю шапочку. Надвигаю ее пониже на лоб и накидываю сверху капюшон с жиденькой меховой опушкой.

Смотрюсь в зеркало – мои манипуляции все равно не скрывают некрасивый ожог на пол-лица.

Ну и ладно.

Для надежности все-таки приподнимаю колючий шарф, накрывая им подбородок.

В дверях подъезда, конечно же, сталкиваюсь с Валерием Александровичем. За его спиной маячит мордашка хорошенькой девушки – рыжий локон выбился из-под шапки и она его поправляет. Улыбается так радостно.

Я знаю – они любовники, а девушка его аспирантка.

Буркнув короткое «Здравствуйте», я проношусь мимо.

Кусаю губы, моргаю, чтобы удержать слезы. Вдыхаю свежий морозный воздух и немного успокаиваюсь.

От предвкушения велосипедной прогулки тепло разливается по телу. На недолгие пару часов я забуду аварию, забуду уродство. Не вспомню, что Валерий Александрович никогда не посмотрит на такую, как я.

Веду велосипед по дорожке, но мрачные мысли сегодня отчего-то не торопятся отступать.

В прошлой жизни (до аварии) я на Валерия не обращала внимания. Подумаешь, профессор. Рыжий и коренастый. И еще под сорок. А за мной молодой и красивый сокурсник ухаживает.

А вот после... Как-то раз я возвращалась из магазина, а шарф намотать забыла. Мы столкнулись с Валерием в дверях и я обмерла, когда взгляд его спокойных серых глаз остановился на ожоге.

И он улыбнулся. Просто улыбнулся.

– Здравствуйте, Яся, – сказал с теплотой в голосе.

Наверное, глупо было в него влюбляться, но с тех пор моя жизнь стала еще чуточку сложней.

– Уродина Яська! – выкрикивает грубый мальчишеский голос и в меня летит снежок.

– Сам урод! – огрызаюсь я.

Длинные волосы снова забились за воротник, и я достаю их, кое-как приглаживаю. Странно – вроде бы утро, а вдруг резко потемнело. Снегопад усилился.

Отложить прогулку? Но тогда придется снова сидеть у компа и заедать тоску сладким. Я и так в двадцать пять выгляжу ужасно.

Оседлав велосипед, надавливаю на педали. Глаза жгут злые слезы. В той аварии я потеряла всю семью, выжила себе на горе. А моральные уроды смеют издеваться.

Шмыгаю пару раз носом, но слезы удержать не могу. Они скапливаются в уголках глаз, туманят зрение.

– Девушка, дай погадаю! – впереди появляется бабка в цветастой юбке.

Странная бабка. Яркая юбка и тулуп создают дикое сочетание. Она машет руками и преграждает мне путь.

Что она творит?

– Встретишь свою любовь скоро! И второй шанс получишь! Но не даром. Придется заслужить.

И не стыдно издеваться?

Резко выворачиваю руль и объезжаю ее... чтобы врезаться в огромный грузовик.

Вспышка дикого страха, боли, и... ничего. Просто черная пустота.

***

Судорожно вздыхаю и захожусь кашлем. Под щекой отчего-то не асфальт, а мягкий шелк. Вспомнив, что в меня врезался грузовик, замираю. На секунду становится мучительно страшно, а потом тишину разрывает низкий мужской голос:

– Анна любит осложнять всем жизнь. Отчего она потеряла сознание, мисс Саманта?

– Не могу знать, генерал Грэхем, – отвечает строгий женский голос.

Кажется, я в больнице. Повезло проскочить? Провожу кончиком пальца по приятной шелковой поверхности. А затем зажмуриваюсь в ожидании боли. Чуть меняю положение тела, сдвигаю руку – но все в порядке.

– Возможно, вы останетесь на ночь, генерал? – спрашивает женщина.

– Я...

Хлопает дверь и мужчину прерывает визгливый и неприятный голос, от которого внутри все сжимается от отвращения.

– Что вы говорите, мисс Саманта! Зачем генералу Грэхему оставаться с этой шантажисткой?

А вот тут мне становится любопытно и я переворачиваюсь. Тело ощущается неожиданно легким и движение получается резким. Конечно же, я лежу в постели. Но не в больнице, а в большой комнате, обставленной старинной мебелью.

Тяжелый комод из темного дерева, платяной шкаф, бюро, полки. Перламутровая инкрустация и тяжелые, кирпичного оттенка шторы. В углу на столике граммофон. Странно...

Незнакомцы застыли передо мной живописной группой.

– Я останусь, госпожа Саманта, – цедит мужчина, и холеная брюнетка, поглаживающая его плечо, морщится.

– Но твоя жена этого и добивается, милый, – капризно замечает она.

Я провожу рукой по волосам. Они внезапно пышные и густые. Мозг тем временем пытается понять, что происходит. Это какая-то глупая инсценировка?

Мужчина – высокий блондин. Он изучающе смотрит на меня, в холодных голубых глазах читается явная досада.

– Как ты себя чувствуешь, Анна? – спрашивает он и садится на край постели. Я вздрагиваю от его близости.

Под строгим, идеально сшитым мундиром прячется хищник. Отчего-то руки помнят крепость стальных мышц, а губы жар поцелуев.

Но мимолетное воспоминание испаряется под тяжелым взглядом и я непроизвольно опускаю глаза. Щеки заливает румянцем.

– Я... ничего не помню, – голос звучит хрипло. Я не знаю, что отвечать.

Стараюсь придумать мало-мальски внятное объяснение происходящему и не получается. Обхватываю себя руками и понимаю, что тело мое потеряло в весе. Несмотря на велосипедные прогулки, я была грузной, а сейчас...

Легко проведя пальцами по тонким ключицам, все-таки решаю, что сплю.

Мужчина наклоняется и прихватывает меня за подбородок, заставляя поднять лицо. Мне это не нравится и я встряхиваю головой. Носа касается запах его явно дорогого парфюма.

– Завтра поверенный читает завещание твоей бабушки, – говорит... генерал Грэхем. Так ведь его обозвало мое подсознание?

2.

Но на этом странности не заканчиваются. Поняв, что очутилась в чужом теле, оборачиваюсь вокруг и внимательно осматриваю комнату. Тут все такое винтажное, уютное. За окном сад с пионами.

Но мое внимание привлекает освещение. Прямо над клумбами витают шары, сияющие разноцветными бликами. Никогда такого не видела.

Магия? Реально?

Не может все это быть правдой. Просто не может. Я присматриваюсь к светильникам на стенах. Странные белые кристаллы под абажурами. Не похоже на газовые рожки, и это точно не электричество.

Схватив с кресла лиловый халат, иду к дверям. Хватаюсь за холодный металл круглой медной ручки и тру ее подушечками пальцев. Немного подумав, толкаю створку и выхожу в коридор.

Я в каком-то особняке, а вниз сбегает широкая лестница, покрытая ковровой дорожкой.

– Это ее новая тактика! – доносится нервный голос брюнетки.

Я немного спускаюсь и наблюдаю интересную сцену между моим «мужем» и его... любовницей?

Генерал Грехэм успел расстегнуть мундир и смотрит с высоты своего роста на возмущающуюся женщину.

– Она никогда не даст тебе развод, Рэм! – умоляет она сложив руки в молитвенном жесте. – Не оставайся здесь сегодня, прошу тебя.

– Мне надо присмотреть за ней. Анна непредсказуема. К тому же завтра зачитывают завещание леди Глэдис.

– Она прекрасно может отправиться туда сама.

– Спокойной ночи, Шейла. Мой шофер отвезет тебя.

С этими словами «муж» берет любовницу под локоток и ведет к выходу. По дороге зовет мисс Саманту.

Видимо, мрачная худая Саманта работает здесь экономкой. Но чей это дом? Генерал, по всей видимости, не живет с женой.

Я осторожно начинаю спуск, ведя ладонью по деревянным перилам. Мираж, увы, не рассеивается, ощущения предельно яркие. Я улавливаю запахи старого дома, нотки изысканных духов.

Когда я достигаю гостиной, дверь растворяется и возвращается генерал Грэхем. Он внимательно смотрит на меня и я на секунду теряюсь. А он снимает мундир и кидает его на мягкий диван.

Куда делась экономка? Мне неуютно наедине с этим высоким мужчиной.

От взгляда его голубых глаз печет щеки и хочется поплотнее запахнуть халат на груди, что я тут же и проделываю. Так спокойнее.

– Анна, ты знаешь, почему я поселил тебя здесь, – сухо говорит генерал. – И мои решения не обсуждаются. Я остался, чтобы проводить тебя завтра на чтение завещания. Надеюсь, получив наследство, ты дашь развод и навсегда исчезнешь из моей жизни.

Конечно же, после моей квартиры этот дом кажется шикарным, но слова генерала побуждают меня присмотреться к обстановке внимательнее. Панели на стенах слегка рассохлись, обшивка на мебели потерта, есть шероховатости на паркете и цветастые шпалеры выглядят пожухшими.

Генерал Грэхем отселил нелюбимую жену в старый дом.

А я не знаю, что и думать. Уже начинать бояться? Машинально тру мочку уха, а «муж» приближается ко мне. Он так в меня вглядывается... Я вмиг забываю про новую внешность и впадаю в панику. Прикрываю лицо воротом халата. Не хочу, чтобы он заметил ожог!

Генерал Грэхем выдыхает.

– Действительно, новая тактика? – спрашивает он.

Подходит и отводит от моего лица воротник.

– Почему? – спрашиваю я хрипло.

Мне действительно любопытно, почему он так обращается со своей женой.

– Тебе это прекрасно известно. Ты могла просто сказать правду.

– И это что-то изменило бы? – спрашиваю наугад.

– Нет, – жестко отвечает он.

На его лице на секунду отражается сожаление, а затем он заправляет мне за ухо выбившуюся прядь волос.

– Для дракона наследники самое важное в жизни, – произносит он. – А ты не смогла, Анна.

Я хлопаю глазами. Драконы? Ох, кажется, можно расслабиться. Я сплю и вижу сон. Надеюсь, грузовик проскочил мимо и я скоро проснусь...

И тут же все внутри холодеет. Нет, мне не хочется просыпаться. Я прикладываю ладонь к сердцу, а генерал наклоняется и легко целует в губы.

На миг цепенею от неожиданности, а он обнимает и оттягивает зубами мою нижнюю губу, затем трется носом о висок. У уха слышится участившееся мужское дыхание, и поцелуи потихоньку перемещаются на шею.

– Позволь мне этой ночью... последний раз, – шепчет он, а я упираюсь рукой в крепкую грудь.

Мотаю головой, когда он притягивает совсем близко.

– Не надо! – выкрикиваю с неожиданной силой.

В груди разливаются чужие эмоции. Эмоции Анны. Обида, ревность, боль.

– Предатель! Иди к своей чернобровой подстилке! – слова вырываются сами собой, я чувств таинственной Анны не разделяю.

Генерал Грэхем каменеет, кривовато улыбается и отступает назад.

– Как скажешь, Анна.

Он подхватывает с дивана свой мундир и поднимается по лестнице. А я остаюсь в растрепанных чувствах, дезориентированная, растерянная.

Я бы могла поверить в переселение душ, в мистику, но драконы! Но магия!

Когда где-то наверху хлопает дверь, я тоже спохватываюсь и медленно поднимаюсь по ступеням. Меня окликает мисс Саманта и я, вздрогнув, оборачиваюсь.

– Вы поужинаете, леди Грехэм? – спрашивает она.

– Нет.

Но мне правда совсем не хочется есть. Я спешу залезть в кровать, застеленную ароматным шелковым бельем.

Возвращаться из сна в скучную и болезненную реальность страшно, но необходимо.

Утром меня будит свет, проскользнувший в комнату через плотные занавески. Я закрываюсь рукой, стараюсь прогнать надоедливый лучик, но он упорно пытается пробиться под веки.

Поворачиваюсь на бок и вспоминаю, что забыла вчера зайти в магазин. Ну, вот, осталась без хлеба...

Вздохнув, сажусь в постели и понимаю, что все еще нахожусь в уютной винтажной спальне.

Хм, безумие затянулось.

Быстро встаю, пробегаю к шкафу и роюсь в нем. Нахожу платье с рукавами фонариками и поспешно одеваюсь. В зеркале отражается все та же милашка, но теперь встрепанная, с чуть припухшими ото сна глазами.

Что такого страшного она сделала? Почему муж решил променять ее на другую? И при чем тут я?

3.

Развеселившись, я умываюсь в ванной, которую нахожу в соседнем помещении, и сбегаю вниз. Иду на запах жареного бекона и яичницы. Еще пахнет зеленью и свежевыжатым соком.

Интуитивно нахожу кухню. Двери гостеприимно распахнуты и я останавливаюсь в проеме. Развернувшася картина заставляет поморщиться.

Не знаю, что такого вытворила эта Анна, но она точно не заслужила подобного унижения.

Я прислоняюсь к косяку и наблюдаю романтичную идиллию: брюнетка, ­– Шейла, кажется? – колдует над плитой. За столом сидит генерал в рубашке с засученными рукавами.

Кухня большая, но уютная. Мне нравится.

Если бы убрать отсюда этих двоих...

– Проходи, Анна, – спокойно обращается ко мне муж и встает навстречу.

Шейла выжидающе смотрит, а я не знаю, что говорить, как реагировать. Мне все равно. Я не понимаю, что происходит.

– Лопнула шина автомобиля и мне пришлось вернуться, – натянуто улыбается Шейла.

А я размышляю, она все-таки любовница или невеста, которая метит на место Анны? Может, все сразу?

Генерал подвигает мне стул, а Шейла произносит:

– Я ведь часто оставалась у тебя на ночь, когда мы еще были подругами... – она запинается и недостоверно изображает смущение. – До всех этих событий.

Сажусь за стол, но успеваю заметить торжествующий блеск в глазах Шейлы.

Как же банально...

– Я потеряла память. Ничего не помню, – улыбаюсь и снимаю крышку со сковородки, которую Шейла ставит на мраморную столешницу. Кушать хочется ужасно.

Шейла злится.

– Хватит придумывать все новые и новые отговорки, чтобы избежать развода! Имей гордость и уступи дорогу! Я рожу ему здоровых наследников, а ты...

Генерал хмурится. Кажется, ему не нравится поведение девицы.

– Помолчи, Шейла, – рявкает он на нее.

Я беру графин и разливаю сок по стаканам, изображая хозяйку. Чувствую себя странно и неловко – ведь я к этим людям не имею никакого отношения.

Генерал (его имя Рэм) переводит на меня тяжелый взгляд и я вспоминаю его вчерашний поцелуй. От этого делается совсем неловко. Чувствую, что краснею и прикусываю нижнюю губу.

– Это правда? Ты потеряла память, когда упала в саду?

Я киваю. А перед глазами мелькает смутное воспоминание о боли, опалившей плечо. Нужно будет проверить – вдруг синяк остался?

Генерал Грехэм смотрит на меня в упор. Он явно не верит ни одному моему слову.

– Я отправлю Шейлу и поговорим. Завещание зачитывают во второй половине дня, так что успеем разобраться.

В его голосе звучит глухое недовольство, но я просто ем и не гляжу на него.

Вкус сока очень яркий, насыщенный. Я явственно ощущаю, как насыщаюсь, получая удовольствие от еды.

Нет, все что происходит со мной сейчас – правда.

В сердце разгорается надежда – возможно ли начать новую жизнь... без ожогов?

Генерал выходит и зовет мисс Саманту, а Шейла что-то говорит, но я завороженно смотрю на плиту. Там и близко нет газа. Полированная поверхность светится магией.

– Отцепись от него, – шипит Шейла, перегнувшись ко мне через стол. – Твоя семья не хочет тебя видеть, но, может, бабка оставила тот клочок земли, что обещала. Уезжай из Торна и позволь ему стать, наконец, счастливым.

Я непонимающе моргаю и смотрю в холеное лицо. Замечаю, что на нем слишком много пудры.

– Ты тянешь его назад, – ее красные губы кривятся.

Тру лоб. Мне нравится идея с потерей памяти. Сегодня вечером, когда генерал оставит меня, попытаюсь осторожно поспрашивать экономку. Но уже сейчас очевидно, что Анна не смогла забеременеть и ее сменили на другую.

– Шейла! – снаружи слышится низкий голос генерала и «подружка», злорадно ухмыльнувшись, выпрямляется.

Но почему в глазах победительницы читается лютая зависть?

– Он никогда не простит тебя, – шипит она напоследок.

За что не простит, Боже?

Я некоторое время сижу на кухне, а потом отправляюсь на верхний этаж. Проверяю все двери, пока не натыкаюсь на спальню мужа.

Задернутые шторы. Полумрак и горький мужской запах с нотками все того же парфюма.

Взгляд останавливается на разобранной постели и я стараюсь понять, спала ли тут Шейла. В голове тупыми отголосками бьются эмоции настоящей Анны.

Боль. Ревность. Горечь.

Она любила мужа, я уверена.

Но, получается, сейчас в ее теле я? Меня выбило сюда при столкновении с грузовиком, а Анна? Что с ней случилось?

– Передумала и решила навестить меня? – раздается за спиной и я резко разворачиваюсь.

В дверях стоит генерал Грэхем.

Отчего-то этот мужчина заставляет нервничать.

– Я пойду, – вежливо улыбаюсь.

Обычно жены в таких ситуациях устраивают скандалы, но мне лень. Я в замешательстве от свалившейся на голову новой жизни и очень боюсь проснуться. Больше не хочу быть некрасивой Ясей.

– Неделю назад ты сама предлагала мне себя, помнишь? – спрашивает он.

Я вздрагиваю от испанского стыда за Анну. Распрямляю плечи и стараюсь покинуть комнату, но этот шкаф стоит в дверях и мне приходится протискиваться мимо него. На секунду поднимаю голову и встречаюсь с жестким взглядом.

Мне снова нечего ответить, поэтому равнодушно бросаю:

– Я не помню.

Он не удерживает меня и я бегу по коридору к своей комнате. Лицо пылает, сердце частит.

В спальне расстегиваю платье и осматриваю плечо. Действительно, на белой коже остались ссадина и синяк. Анна падала и обдиралась.

Громкий стук в дверь заставляет встрепенуться.

– Леди Грэхем, можно к вам? – спрашивает экономка.

– Заходите, мисс Саманта.

Вот и возможность аккуратно пораспрашивать экономку.

4.

– Генерал просил передать, что ждет вас к трем в гостиной. Желаете принять ванну?

– Конечно, желаю, – улыбаюсь, но внутренне сильно волнуюсь.

Неприятно царапнули слова Шейлы, что родные не любят Анну. Что за судьба такая у бедняжки?

Когда я выхожу из ванной, экономка уже достает из шкафа наряды. Кладет на кровать несколько строгих и закрытых платьев. Я начинаю разбирать вещи, с удовольствием щупая дорогую ткань.

Думаю, как осторожно начать расспросы и в то же время скрыть, что ничего не знаю об этом мире.

– Мисс Саманта, – произношу, прикладывая к себе кремовую блузку. – Почему я упала? Кажется, ушиблась слишком сильно... настолько, что потеряла память.

Экономка округляет глаза, а я с сожалением пожимаю плечами. Настороженно слежу за ее реакцией.

Союзник мне эта женщина или она шпионка мужа?

– Ничего не помните? Так почему сразу не сказали?

– Я говорю, говорю, а мне не верят, – усмехаюсь и продолжаю приглядываться.

– Вы слишком много обманывали, вот генерал и не верит вам.

Госпожа Саманта поджимает губы и предлагает мне сесть перед зеркалом. Сосредоточенно принимается расчесывать мои пышные волосы. Я гляжу в отражение на свое новое, гладкое лицо, а внутри все замирает. Что ждет меня в будущем в руках такого мужа?

– Это из-за того, что я бесплодна? – спрашиваю напряженно.

– Я не имею права говорить об этом.

– Шейла спит с моим мужем? – задаю я следующий вопрос и экономка смотрит на меня со страхом.

– А вы и правда все забыли, миледи.

– Вы не ответили мне, госпожа Саманта.

– Как можно? Леди Шейла Оукс приличная девушка. После развода с вами генерал, возможно, женится на ней.

Возможно...

Задумываюсь. В «приличных девушек» наподобие этой Шейлы я не особо верю. Мисс Саманта между тем красиво укладывает мои волосы, подкручивая их щипцами. Она громко сопит от неловкости темы, которую я затронула.

Понятно, личность генерала в этом доме не обсуждается.

– А мне что-то полагается после развода? – спрашиваю я и ловлю в зеркале удивленный взгляд экономки. Она шокирована.

– Ох... – выдыхает. – Вам что же, настолько память отшибло...

С досадой прикусываю нижнюю губу. Прокололась. Но решаю промолчать, вдруг экономка все-таки расскажет что-нибудь полезное.

– После развода он отошлет вас подальше. С небольшим содержанием, конечно. Но фамилию его носить продолжите, – она замолкает ненадолго, потом вздыхает и быстро продолжает. – Разведенные женщины остаются с самым низким статусом, но все еще считаются частью дома. Пока не выйдут замуж во второй раз, но таких берут редко. С хорошими женами не разводятся, вы ведь понимаете? У нас тут не Скарт с его вольными порядками.

– Бедные женщины, – бормочу я, а экономка хмыкает.

– Поэтому вы и не даете ему развод, – спокойно поясняет мисс Саманта. – Держитесь за статус леди Грехэм.

На миг на ее лице проскальзывает сочувствие, но тут же сменяется деловым выражением, так как женщина принимается закреплять мне прическу шпильками.

– Драконы давно потеряли возможность оборота, но их нечеловеческая сила и магия остались, – добавляет она задумчиво. – Так же как и древний уклад жизни.

Обед приносят в спальню, но меня это только радует. Видеть генерала неловко. И вообще, я стараюсь обдумать – а мне, Ярославе Конкиной, выгодно не давать развод? Получается, какими-то правами женщины здесь все же обладают?

Потом я долго выбираю платье. Читать завещание будут в особняке покойной Анниной бабушки – леди Глэдис Мойрош. Что она оставила внучке? Говорят, обещала клочок земли, но Анну ведь не любят. Вряд ли стоит ждать от этого наследства многого.

– Почему генерал едет со мной? – спрашиваю я, после некоторых колебаний выбрав строгое платье темно-кирпичного цвета.

Такое вполне подойдет для официального мероприятия. Местная мода похожа на стиль тридцатых или сороковых годов нашего двадцатого века. Мне определенно нравится.

– Пока что он несет за вас ответственность, – удивляется экономка.

Я раздраженно повожу плечами. Ощущаю себя как в клетке, но я всего лишь чужачка в этом мире. Я вынуждена покориться обстоятельствам, поскольку ничего не могу изменить.

Неопределенность и неизвестность пугают.

Кидаю последний взгляд в зеркало и думаю, что должна как-то изменить свою жизнь. Но только вот как?

Этого я не знаю.

Выхожу в гостиную, и встречаюсь с холодным взглядом мужа. Он великолепно смотрится в мундире. Да! А также мечтает отослать жену куда подальше с маленьким содержанием.

Бывшие жены, по-видимому, должны жить скромно и не высовываться.

Тем не менее он галантен, хоть за хорошими манерами и прячется глухое раздражение.

Он помогает мне забраться в старинный автомобиль, за рулем которого сидит шофер в форме. Салон отделен от передних сидений толстым стеклом и я оказываюсь заперта с мужем в тесном пространстве.

Укладкой щипаю себя за запястье, вдруг все же – сон? Осматриваюсь. В машине пахнет мужским, уже знакомым, парфюмом и деревом.

– Поговорим? – спрашивает генерал безразлично, а шофер заводит мотор.

– Вы снова станете требовать развод?

Откуда-то я «вспоминаю», что с мужем мы общаемся на вы. Иначе только в интимных ситуациях. Так уж принято в этом мире.

А вот «ты» позволено любовницам. Усмехаюсь. Шейла все-таки не такая и приличная.

– Конечно, стану, – улыбается он зло.

5.

Стараюсь скрыть улыбку и наклоняю голову. Мы сидим совсем рядом и колени генерала Грехэма касаются моих. Ситуация интимная и я явственно ощущаю его мужской интерес.

Не смотрю на него. Слишком хорошо понимаю, что это муж другой женщины – Анны.

– Возможно, мне все же стоит согласиться на развод, – нарушаю неловкое молчание. – На первое время небольшого содержания хватит.

Не выдержав, поворачиваю голову и гляжу ему в лицо. Он приподнимает бровь, в глазах читается удивление и недоверие.

– Неожиданно, – говорит усмехнувшись.

Почему в его голосе слышится недовольство? Он ведь сам упрямо стремится к разводу.

– А в чем подвох? – добавляет генерал и хватает меня за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза.

Мне не нравятся его властные замашки, но что я могу поделать?

– С плохими мужьями разводятся. Мое желание естественно, – раздраженно произношу я. Выходит дерзко.

– Я плохой муж? – цедит он.

– Вы спите с моей бывшей подругой, – весь разговор приходится смотреть ему в глаза и это нервирует.

Холодный взгляд генерала царапает, вызывая смутную тревогу. Может быть, чувства настоящей Анны тому виной. Тем более его рука больше не держит жестко, а ласкает мой подбородок.

– Мы живем раздельно уже год. Я имею право на другие отношения, – отвечает он спокойно.

Я усмехаюсь. Понимаю, что Анна таких же прав на свободу не имеет.

– Простите, генерал Грехэм. Вы снова забываете, я потеряла память.

Он отпускает меня, но перед этим успевает провести большим пальцем по моей нижней губе.

Боже, чужой муж! Я должна избавиться от этого травмирующего брака, как можно скорее.

– Доктор Сторб сказал, что ушиб был незначительный. Всего лишь легкая ссадина и синяк. Откуда потеря памяти? Ты водишь меня за нос, Анна.

Молчу. Стараюсь говорить поменьше, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего и неожиданного.

– Я попрошу нашего семейного целителя осмотреть тебя, – говорит муж и отворачивается к окну.

Решаю тоже полюбоваться на город. За окном мелькают высокие каменные дома, уютные кафе и магазины с яркими витринами. Мир выглядит цивилизованным – если отмести некоторые нюансы, вроде строгих мужей, то тут реально удобно устроиться. Во всяком случае я очень на это надеюсь.

Автомобиль подъезжает к массивному особняку. Ворота раскрываются и мы въезжаем на подъездную дорогу. На просторной площадке перед домом оживление, стоят другие автомобили, пробегают лакеи в ливреях.

Бабка была богатой. А Анне, значит, клочок земли?

Генерал Грэхем тянется через меня к двери, и я вздрагиваю. Его близость меня непроизвольно волнует, но я стараюсь подавить ненужные эмоции.

Что вообще происходило между этими двумя? Даже я ощущаю искры, которых не должно быть между супругами, прожившими раздельно год.

Он опускает стекло и щурится, разглядывая фасад особняка. Потом выходит из автомобиля со своей стороны, обходит его и открывает мне дверцу.

Вкладываю маленькую ладонь в его большую. Отворачиваюсь от пристального взгляда. Этот мужчина выбивает меня из колеи – я не понимаю, чего он хочет.

Очевидно, у супругов Грэхем очень запутанные отношения.

Мы идем к парадному входу и я пытаюсь унять дрожь. Нельзя кусать губы по старой дурацкой привычке, мисс Саманта помогла мне нанести идеальный макияж.

Двигаюсь, как во сне. Позволяю мужу вести себя. Через большой вестибюль, через анфиладу комнат.

В помещениях задернуты шторы, стоит запах нафталина и мастики. Магические кристаллы, вмонтированные в тяжелые, громоздкие люстры, обливают все вокруг неестественным светом.

Слуги вежливо кланяются нам, но выражения их лиц странно-многозначительные.

Перед входом в большой зал муж наклоняется к моему уху.

– Перед родственниками тоже станешь изображать потерю памяти? – спрашивает он едко.

– Мне ничего не надо изображать, – шепчу я.

Мы входим в ярко освещенную залу и все присутствующие оборачиваются к нам. Я сжимаю руку генерала сильнее, чем следует, но от пристального внимания незнакомых и недоброжелательных людей становится не по себе.

Навстречу поднимается приземистый мужчина с седыми висками. За ним встает дама средних лет – тонкая блондинка с прозрачными как у рыбы глазами. От ее вида по спине пробегает дрожь. В висках колет, словно какое-то воспоминание Анны просится наружу.

– Лорд Мойрош, – кивает муж.

– Генерал Грэхем, – цедит мужчина.

А женщина вдруг выступает вперед, окидывает меня презрительным взглядом:

– Анне было не обязательно являться сюда лично, – говорит она, еле сдерживая злобу. – Леди Глэдис собиралась оставить ей пустырь за городом. Мы бы оповестили ее письмом.

Я замечаю остальных родственников. На низких диванах расположились парень и девушка. Парень слащаво-красивый, с прилизанными каштановыми волосами, девушка – молодая блондинка. Оба с такими же рыбьими глазами, как у злой дамы... как там ее? Тут же сидит полная брюнетка с покрытыми лаком кудрями. Рядом с ней десятилетняя девочка.

В глубине устроились еще какие-то изысканно одетые люди – дальняя родня, наверное.

– А я взяла и пришла, – говорю я и улыбаюсь.

Муж поворачивается ко мне и смотрит с досадой. Виновато опускаю глаза и вздыхаю. Думаю, за сколько смогу продать тот пустырь.

– Всегда была лживой и скользкой, – выплевывает эта леди. – Воровала у бабушки деньги, сдала в ломбард ее драгоценности. За что в итоге и лишилась наследства.

Уверена, все это ложь. От первого до последнего слова. Вот кожей ощущаю. И все внутри противиться подобной несправедливости.

– Не стоит выносить сор из избы, – генерал Грэхем говорит негромко, но железный тон его голоса заставляет леди Мойрош заткнуться.

Лорд Мойрош трогает жену за локоть и отводит.

– Речь идет об огромном состоянии, – насмешливо кидает генерал и ведет меня к креслу. – Сиди тихо и не спорь с родственниками, Анна, – предупреждает он, усаживаясь на стул рядом. – Ты не в том положении.

6.

Встретившись лицом к лицу со «злом» в виде родственников, я больше не дергаюсь.

Тихо спрашиваю мужа:

– А кто мне эти люди?

Он резко разворачивается в мою сторону. Смотрит пристально и чуть свысока. Эх, не верит, уверен, что я насмехаюсь.

Хотя ирония вряд ли свойственна Анне. Создается ощущение, что она была слабой и ведомой.

– Это твой дядя, его жена и их дочь, – отвечает генерал, но в его голосе проскальзывает легкое раздражение.

Я стараюсь выглядеть нейтрально – незачем вызывать лишние подозрения. А муж видит среди гостей знакомого и поднимается. Направляется ему навстречу, чтобы поговорить.

Между тем стряпчий произносит вступительную речь. Но все это не очень интересно, мне тут светит только клочок земли с сорняками.

А ко мне уже спешит кузина, имени которой я, естественно, не знаю. Видимо, злая тетка послала ее потрепать мне нервы.

Девица мерзенько улыбается и присаживается во второе кресло.

– Анна, бабушка Глэдис отличалась необыкновенной добротой. Несмотря на подлые проделки, она выделила тебе целый пустырь. Ты можешь построить там приют для кошек. Говорят, после развода женщинам необходимы безобидные увлечения.

Кузина насмехается, но ее слова наводят меня на интересную мысль. Женщины ведь могут заниматься бизнесом?

Неправильно расценив мой заинтересованный взгляд, девица радуется.

– Подумай на досуге. Еще ты можешь поставить там палатку и гадать за деньги. Озолотишься!

Стесняюсь спросить, как ее зовут. И еще приходит мысль, что сообщать о потере памяти родственникам не следует – а то и пустыря лишат.

Девица кокетливо смотрит на генерала Грэхема, беседующего со знакомым. Сцепляю руки на коленях, а стряпчий начинает зачитывать завещание.

Насколько я разбираю из услышанного, лорд Мойрош – старший сын. Львиная доля достается ему. Стряпчий перечисляет имущество покойной бабушки и я давлю желание пораженно присвистнуть. До чего же богатой дамой она была!

Представляю, какие тут делались ставки, какими способами убирались конкуренты.

Кузина качает ножкой в изящной туфельке и самодовольно улыбается. Я внимательно слушаю. Дальним родственникам достаются лишь крохи, а тот самый пустырь уходит компаньонке старой леди Мойрош.

Я приподнимаю брови. И последнего клочка лишили Анну? Обидно.

– Кажется, ты совершенно напрасно притащилась сюда, – смеется кузина, слегка повизгивая от удовольствия.

Наверное, и правда напрасно. Пожимаю плечами, обдумывая возможность найти работу. Обычную работу... секретарем, например. И еще я могу устроиться продавщицей, кассиром, библиотекарем. Уверена, возможностей множество!

Стряпчий кашляет и продолжает:

– Леди Мойрош внесла в завещание несколько правок перед самой смертью.

По залу пролетает встревоженный гул, а дядя отчего-то смотрит волком. Жена что-то злобно шепчет ему на ухо и оба страшно волнуются.

Я расправляю складочки на юбке. Думаю купить газету с объявлениями. По пути видела из окна машины киоски.

У меня больше нет уродливых ожогов, все остальное решаемо.

– Леди Мойрош оставила своей внучке Анне Грэхем, в девичестве Анне Мойрош, особняк на Королевском проспекте. К леди Грехэм переходит земля, на которой стоит дом, сад, а также вся мебель и все имущество, хранящееся в доме.

Замираю. С лица кузины сползает улыбочка. Дядя с теткой подскакивают со своих мест и некрасиво открывают рты.

– Это какой-то обман! – кричит лорд Мойрош.

– Увы, милорд. Леди Мойрош вызвала меня перед смертью и внесла в завещание изменения. Свидетелями выступили ее компаньонка, мисс Таль и леди Шейсс. Поздравляю вас, леди Грехэм, – стряпчий обращается уже ко мне.

– Да бабка совсем спятила, – шипит кузина. – Такой домище отдать...

Она подскакивает с кресла и топая каблуками идет к родителям.

Кошусь на мужа, который выглядит приятно удивленным. Его глаза насмешливо блестят.

– Поздравляю, – смеется он приближаясь. – Разведемся, и съедешь на Королевский проспект. Содержание назначу тебе чуть больше, чем обычно принято.

А меня затопляет радостью. Такой неожиданный сюрприз.

– Мы будем судиться! – склочная тетя подает голос.

– Хочу уйти отсюда, – говорю супругу. – От этих людей у меня болит голова.

Но прежде следует уладить кое-какие формальности. Ко мне подходит стряпчий и снова поздравляет с неожиданным наследством.

– Я жду вас завтра в своей конторе, чтобы все официально оформить, – говорит он и достает из кармана пиджака продолговатую карточку. – Возьмите мою визитку, леди Грэхем.

Улыбаюсь и, запомнив фамилию стряпчего, прячу визитку в сумочку.

– Леди Глэдис Мойрош оставила мне некоторые указания на ваш счет. На первых порах вам понадобятся защита и поддержка. Вы ведь понимаете...

Боковым зрением замечаю, что муж опять встретил кого-то знакомого и они увлеченно разговаривают. Мне не нравится, что он везде сопровождает Анну, как несмышленую.

– Я обязательно зайду, господин Роммер, – киваю.

Как только стряпчий отходит, на него сразу налетают родственники Анны. Как коршуны прямо. Что-то гневно требуют, возмущаются. Мужчина поднимает руки ладонями вперед, резко отвечает.

Мне становится любопытно, почему бабушка внесла в завещание правки. Надеюсь, завтра господин Роммер прояснит этот вопрос.

Ко мне тоже подходят незнакомые люди с поздравлениями. Я делаю вид, что узнаю всех, вежливо благодарю. Маленькими шажками двигаюсь к генералу – пусть спасет меня сегодня, так уж и быть. А дальше я начну осваивать местный быт самостоятельно.

Под ненавидящими взглядами Мойрошей мы гордо покидаем особняк.

7.

Всю дорогу молчим. Я погружена в себя и стараюсь осмыслить свалившееся на меня счастье. Особняк ведь можно продать.

Но вдруг пугаюсь – может ли муж заявить права на имущество жены? Кошусь на генерала, но он водит большим пальцем по подбородку и не смотрит на меня.

Ладно, завтра стряпчий объяснит все нюансы.

В городе пробки, автомобиль часто застревает по дороге. Я пользуюсь ситуацией и снова рассматриваю улицы. В конце концов, мы выезжаем на широкий нарядный проспект и генерал обращает на меня внимание:

– Вот этот дом, – говорит, указывая рукой.

Я приникаю к стеклу.

– Вот тот с кованой оградой?

– Да, а с задней стороны там есть сад, – подтверждает он.

Мне приходится невежливо перегнуться через него, но в порыве я этого не замечаю. Жадно поглощаю глазами фасад трехэтажного особняка. Несмотря на солидный вид, понятно, что он давно заброшен.

– Вы бывали там? – спрашиваю и поспешно отстраняюсь от мужа.

– Я – нет, – многозначительно отвечает он и под взглядом голубых глаз становится неловко.

Кажется, нас ждет неприятный разговор, но я запасла в рукаве козырь...

В холле нас встречает мисс Саманта.

– Накрывать на стол? Вы останетесь, генерал Грэхем?

– Нет, я поеду. Накройте через полчаса для миледи.

Очень хочется есть и я сдерживаю досаду. Но муж решил поговорить и лучше расставить все по местам сейчас, пока я окончательно не запуталась.

Мы проходим в кабинет.

Вдруг думается, что в этом доме живу я, а кабинет – его. У него здесь своя спальня, он распоряжается экономкой и, возможно, контролирует каждый шаг Анны. А теперь вот и мой.

Муж направляется к окну и распахивает шторы, впуская свет.

Его крепкое тело смотрится тренированным и ловким. Он всем своим видом излучает силу и власть, богатство и вседозволенность.

Развернувшись, смотрит на меня в упор.

– Завтра навестим стряпчего, а потом к целителю. Мне не нравятся странности в твоем поведении, Анна.

Качаю головой и набираю в легкие побольше воздуха. Он стоит на фоне окна и фигура его видится в контражуре. Есть в муже что-то демоническое, пугающее, но я должна освободиться от его гнетущего влияния.

– Генерал Грэхем... – начинаю.

– Рэм, – обрывает он.

Назвать его по имени язык не поворачивается. Я подхожу к столу и скольжу пальцем по холодной поверхности мраморной шкатулки для писем. Меня это успокаивает и я поднимаю глаза на мужа.

– Я дам вам развод. Если хотите, в ближайшие же дни.

Он удивленно приподнимает бровь.

– Слишком хорошо, чтобы быть правдой, – тянет лениво и усмехается.

– Вы правы, есть подвох, – постукиваю пальцами по шкатулке, – Я даю вам развод, а вы не вмешиваетесь в мою жизнь, генерал Грэхем. Я не пойду к врачу, со мной все в порядке. И к стряпчему я отправлюсь одна. Сама все улажу.

Муж слушает с насмешливым недоумением, скрещивает на груди руки и молчит.

– Вы ничего не ответите? – удивляюсь я.

– У меня нет слов, – он усмехается еще шире. – Анна, кто надоумил тебя пойти на эту игру?

– Игру? Но вы же сами...

Признаюсь, от его слов я теряюсь. Разве не он сам хотел развода?

– Я не верю, что ты так просто меня отпустишь, – он качает головой. – Ты держишься за положение моей жены и никогда не откажешься от статуса по доброй воле. Так что ты задумала, Анна?

Хочу прикусить губу, но осекаю себя. В итоге говорю, глядя прямо ему в глаза:

– Или немедленный развод, но вы оставляете меня в покое, или эта ситуация будет тянуться дальше. Я могу быть упрямой.

Да, он знает, что Анна бывает упряма. Очевидно, они так борются уже давно. На его лице возникает секундное сомнение, он хмурится. Генерал удивлен и не верит жене.

Интересно, что он ответил, когда Анна предлагала ему себя? Можно спросить, но стыдно. Неужели у них была близость совсем недавно?

– Согласен, – говорит он и я с облегчением выдыхаю.

Это не ускользает от внимания мужа и он хмурится еще сильнее. А затем обходит стол и останавливается рядом.

– У тебя появился поклонник? Не стоит шутить со мной, я все равно узнаю.

Вздрагиваю от его низкого голоса. В нем слышится неприкрытая угроза. Боже, вот же повезло с муженьком!

– Как только особняк перейдет ко мне, я съеду, – отвечаю и делаю пару шагов назад.

Генерал некоторое время смотрит на меня, а потом проводит ладонью по лицу.

– Делай, как знаешь. С этого момента я снимаю с себя всю ответственность за тебя, Анна. Как и обещал, назначу содержание и ты закроешься в своем особняке. Но если станешь позорить меня, я приму меры.

– Желаю вам побольше красивых и здоровых малышей, генерал Грэхем, – расплываюсь я в улыбке.

Настроение подскакивает. Теперь, когда мою кожу больше не уродуют ожоги, я могу позволить себе часто и красиво улыбаться.

В его глазах мелькает недоумение, а потом лицо генерала каменеет. Он проходит мимо меня. Хлопает дверь.

Ох, муж не претендует на мое наследство. Да, без высокого статуса, с его фамилией, но я проживу.

Ноги подкашиваются. Оказывается, все время разговора я находилась в страшнейшем напряжении. Но он согласился! Согласился.

Понимаю, что просто не будет. Не исключено, родственники постараются чинить препятствия, но на сердце все равно легко.

Вспоминаются слова той странной бабки в цветастой юбке. Как она сказала?

«Встретишь свою любовь скоро! И второй шанс получишь! Но не даром. Придется заслужить».

8.

Рэм Грехэм

– Желаю вам побольше красивых и здоровых малышей, генерал Грэхем!

Это просто немыслимо. Рэм хлопает входной дверью и раз за разом прокручивает в голове последние слова жены.

Мотор не заводится с первого раза. Он отпускает крепкое ругательство, хоть и понимает, что раздражен из-за этой упрямой и глупой девчонки.

Люди не меняются. И Анна не могла измениться за один вечер. Кто-то влияет на нее, подсказывает.

Он выезжает за ворота и хмурится. Впрочем, главное, Анна согласна на развод. А дальше он подыщет себе подходящую девушку, которая сможет выносить наследника.

Анна, Анна. Зачем ты натворила столько? Зачем лгала? И продолжаешь лгать. С каждым разом все изощреннее.

Дома дворецкий передает ему надушенный конверт. Резким движением он рвет тонкую бумагу и достает письмо от Шейлы. Оно длинное, на два листа.

Рэм подумывал жениться на Шейле после конфликта с женой, но сейчас вряд ли.

Девушка нравится ему. Она открытая и легкая. Не дотягивает до Анны, конечно, но хорошо помогает забыться. Хотя его семья не одобрила ее.

Шейла еще не знает об этом и надеется. Он кидает письмо на стол, решив прочитать его позже. Девушку немного жаль, но он отделается от нее каким-нибудь подарком.

Рэм обедает в огромной столовой. Посматривает на стул напротив. Он каждый вечер на него смотрит и вспоминает Анну.

Она как яд проникла под кожу и даже теперь, спустя год, продолжает отравлять кровь.

Анна ведь могла додуматься завести любовника, и эта мысль окончательно отбивает аппетит. Он откидывается на спинку стула и решает установить за ней слежку. Видимо, мисс Саманта плохо справляется.

Барабанит по столу, обдумывая, как поступит с наглецом. Жена – часть дома. Даже после развода она продолжит носить его фамилию. Он не позволит позорить род. Вряд ли таинственному типу, если он существует, захочется стреляться с генералом.

Рэм ведет шеей, ему не хочется признаваться, что он банально ревнует. Уж слишком тщательно он выжигал ее из сердца, выдавливал из души.

Змея. Какая же она змея.

Входит дворецкий и вносит пачку новых писем. Генерал в отпуске и со всех сторон сыпятся приглашения на приемы и балы. Рэм отбрасывает несколько кокетливых розовых конвертов и выуживает письмо от отца.

Старик Грэхем весьма озадачен продолжением их славного рода. Пишет каждый день как не в себя, расспрашивая, не согласилась ли Анна на развод.

Рэм вчитывается в корявый почерк отца. Хм, старик нашел девушку из старинного, но обедневшего рода. Хочет устроить смотрины.

Нахмурившись еще сильнее, Рэм берет со стола стакан с холодной водой и делает несколько длинных глотков, чтобы запить горечь.

Он женат на Анне три года и она так и не смогла забеременеть. Поначалу он не обратил на это внимания, потом пытался скрыть от отца. Ведь магия Анны была вполне достаточной для зачатия и вынашивания ребенка дракона.

Она сама все понимала. Нервничала, истерила, ревновала. Совершенно напрасно – он и не думал ей изменять тогда.

Но разыгрывать ложную беременность... Это оказалось последней каплей. И ведь она врала до последнего. Врала, когда целитель осмотрел ее. Врала, когда нашли доказательства ее обмана.

Специальными зельями можно легко создать иллюзию беременности и даже поддерживать ее все девять месяцев. Самое страшное, что она, по-видимому, собиралась подсунуть ему чужого младенца.

И Анна не смогла бы провернуть это самостоятельно, тут нужны связи.

Жена кричала, что ее подставили. И, видят боги, Рэм бы ей поверил, но она отказалась назвать имя того, кто ей помогал.

Она заявила, что не пила зелий. Она сама верила, что ждет ребенка.

И Рэм снова доверился бы ей, если бы в ее покоях не нашли флаконы с остатками этих самых зелий.

А известие о том, что она обворовала собственную бабушку, чтобы провернуть обман, добило его окончательно.

Для начала он отселил Анну в другой дом, провел тщательное расследование. Вместо того чтобы помочь ему, Анна его возненавидела.

Он же пытался сделать так, чтобы скандал не вышел за пределы дома. Но история с бабкой вскрылась и прогремела на весь город. Тут уже родня постаралась.

Анна опозорила его на всех фронтах. Рэм некоторое время держит письмо отца в руках, потом кидает его к остальным.

До чего же сильно он ошибся, когда женился на Анне. И ведь по любви женился, наплевав на все обстоятельства, сопутствовавшие этой девушке.

***

Вечером обхожу дом. Мне интересно понять, как устроен мир, в который я попала. Вместо техники тут артефакты, хоть и сильно напоминающие знакомые предметы. Вижу граммофон, что-то вроде переговорного аппарата, звонки для слуг, печи на магии.

Экономка ненавязчиво следует за мной. Делает вид, что хочет быть полезной. Но, кажется, она занимается слежкой.

– Мисс Саманта, – оборачиваюсь в дверях. – Передайте моему мужу, что память вернулась ко мне.

Женщина вздрагивает и поджимает губы.

Утомившись обследованием дома, я купаюсь, переодеваюсь в просторную шелковую пижаму, и запираюсь в спальне. Грызет меня одна мысль. Удивительно, что Анну обвинили в воровстве. Она ведь леди, наверняка имела хорошее воспитание и образование на уровне.

И вдруг все поверили в подобную дикость?

Странно, очень странно. Я останавливаюсь у окна и некоторое время смотрю в сад, пытаюсь сконцентрироваться. Вдруг получится нащупать какие-нибудь воспоминания Анны?

Что с ней случилось? Простое падение в саду не могло привести к смерти. А она ведь погибла, раз ее место заняла я?

Все эти неприятные мысли роятся в голове, и я прижимаю к вискам пальцы.

Память простреливает – в ящике бюро есть второе дно. И в груди так горько. Эмоции плещутся чересчур бурно, и я начинаю часто дышать. Это не мои чувства. Я так не умею. Не умею так сильно чувствовать.

Успокоив эту лавину, поворачиваюсь и нахожу взглядом изящное бюро.

9.

Бабушка Глэдис заплатила матери и забрала Анну в Дургар. Поселила у себя, наняла лучших репетиторов, но девушка слишком выделялась. Остальные члены семьи тут же принялись травить ее. Особенно усердствовали кузина Алиша и ее однокурсница из магической академии – Шейла.

Да, Шейла стала подругой Анны чуть позже. Изобразила раскаяние и втерлась в доверие.

Сама того не ведая, Анна нажила серьезных врагов. Речь шла о большом состоянии и никто не хотел с ней делиться даже крошками. К тому же Анна привлекла внимание самого завидного холостяка империи – Рэма Грэхема.

А вот с генералом вышла интересная история.

Они познакомились много раньше. Генерал Грэхем оказался проездом в той маленькой тропической стране.

Анна подробно описала их встречу. Ей только-только исполнилось восемнадцать. Ему было двадцать семь. Он вышел из таверны. Молодой, светловолосый, красивый как бог, в расстегнутом мундире. А она продавала коралловые бусы на пристани.

Он остановился в дверях и, привалившись к косяку, посмотрел на нее тяжелым, откровенным взглядом. Девушка страшно смутилась тогда и убежала.

И вот – они снова встретились в столице буквально через год.

Красивая история любви. Генерал сделал предложение. Его предупреждали, говорили, что девушка, хоть и леди, но с весьма сомнительным прошлым. Ее мать непрестанно присылает письма, требуя денег. Но ему было все равно.

Вздыхаю. Почему красивые истории всегда печально заканчиваются?

Но теперь в теле Анны я. Мне приходится расхлебывать ее проблемы. А рассказ о ложной беременности потрясает до самой глубины души.

Ничего себе у них тут магия...

Анна была наивной, провинциальной девушкой. Шейла легко втерлась к ней в доверие. Нашептывала, если Анна не забеременеет, генерал разведется с ней.

А долгожданная беременность не наступала. Шейла носила новости: отец Рэма недоволен, в городе говорят, Рэма видели с актрисой. Анна нервничала и требовала у мужа разъяснений.

Глупая ревность его сердила. Хотя стоит отдать ему должное – он старался успокить жену, уверял, что не надо торопиться, ребенок обязательно появится.

Но Анна была молодой, импульсивной. Она так боялась потерять новую счастливую жизнь. Боялась возвращаться к Мойрошам или, упаси боги, к матери.

В итоге она решила лечиться и обратилась к семейному врачу Мойрошей – почтенному Августу Лэриону. Вскоре забеременела.

Анна считала, что ждет ребенка!

Когда разразился скандал, муж ей не поверил. Нашли какие-то склянки... да и семейный врач Грэхемов подтвердил, что Анна принимала запрещенные зелья. А в доме бабушки была сделана магическая запись, на которой Анна крадется по кабинету. Что ж, по мнению света, дочь гадалки и попрошайки вполне могла украсть.

Записки этого периода путаные, некоторые страницы вообще вырваны. Снова читаю и укореняюсь в мысли, что Анна сама усложнила многое. Она закатывала скандалы, требовала. Привирала тоже.

Тайком продавала драгоценности, подаренные мужем, чтобы отослать деньги матери. К доктору Лэриону ходила в обход доверенного врача Грехэмов. И в кабинет бабушки она в тот роковой вечер действительно пробралась. В дневнике написано, чтобы забрать письма матери, позорившие ее.

Как же запуталась Анна...

Потягиваюсь. Уже пора одеваться. На носу встреча со стряпчим.

В ванной долго рассматриваю себя в зеркало. Уверена, что Анну подставили Шейла и родственники. Обманом поили зельями, дурили. Кто этот доктор Август Лэрион? Мошенник?

Вина девушки лишь в том, что была наивной. И обстоятельства еще очень плохо сложились.

Анна впала в отчаяние, когда генерал не поверил ей. С присущей ей импульсивностью, она возненавидела мужа. Он переселил ее сюда и завел роман с Шейлой, наконец сбросившей маску.

Но Анна так боялась потерять статус жены. Подавив гордость, пошла к нему предлагать себя.

Это тот самый эпизод, о котором упоминал генерал. Он не стал отказываться, но схватил жену непривычно грубо. Развернул спиной к себе и задрал юбку. Испугавшись его жесткости, Анна вырвалась и убежала...

Передергиваю плечами. Брызгаю в лицо холодной водой.

Я волнуюсь. Сегодня впервые выхожу в город самостоятельно.

В шкафу у Анны большой выбор легких летних нарядов. Я выбираю скромный костюм бежевого цвета.

Переживаю. Что скажет стряпчий? Мне совсем не хочется стать очередной жертвой интриг Мойрошей. И в первую очередь необходимо отделаться от супруга. От него одни неприятности. Пусть его забирает себе Шейла.

Спускаюсь по лестнице. Не знаю, есть ли в этом мире такси. И если есть, то как их здесь называют.

– Вы не позавтракаете? – спрашивает вездесущая мисс Саманта.

– Перекушу в кафе, – улыбаюсь я.

– Не подождете генерала? – приподнимает она тонкие брови.

– Генерал сегодня не придет, – пожимаю плечами и направляюсь к дверям.

Среди вещей Анны нашелся кошелек с деньгами, так что сориентируюсь.

На улице полной грудью вдыхаю воздух. Вдоль домов стоят каштаны. Тепло.

После бессонной ночи и переживаний за Анну ощущаю небольшую тяжесть, но вскоре отвлекаюсь – оказывается, здесь ходят трамваи. Антенны весело искрятся оранжевой магией.

Центр города не такой большой – в нем трудно потеряться. Выхожу на Королевский проспект и ищу глазами особняк, полученный в наследство.

Вдруг приходит мысль, что его можно как-нибудь выгодно использовать. К примеру, открыть здесь гостиницу. Дорогую, для богатеев. Образование позволяет заняться бизнесом.

Мысль интересная, но безумная. Я не потяну...

И снова смотрю на фасад. Дом стоит немного в глубине, перед ним есть участок с подъездной дорожкой. Куда мне одной столько места?

Продать?

Замечаю у входа фургон. Интересно, тут живет кто-то? Может быть, слуги...

В животе урчит и я осматриваюсь в поисках кафе. Вокруг в основном магазины, салоны, рестораны. Наверное, нужно свернуть куда-нибудь в боковую улицу. Иду дальше, по дороге любуясь витринами.

10.

– Я все еще не могу поверить, – продолжает он и холодно смотрит, – ты год любыми способами затягивала процесс.

Вздыхаю. Я не могу говорить за Анну, и правду сказать тоже не могу. Поэтому гляжу в сторону, на Шейлу, оставшуюся стоять в одиночестве.

Девица хмурится и прожигает меня взглядом. Не понимает, зачем генерал столько времени тратит на ненужную жену.

– Возможно, я поняла бессмысленность дальнейшей борьбы с вами? – нахожусь я.

– Очень на это надеюсь, – отвечает он. – Бороться со мной и правда глупо. Смирись и прими то, что я даю тебе.

Я вскидываюсь.

– Что же вы мне такого даете? – наверное, не стоило перечить, но я под впечатлением от дневников.

Да, Анна совершила много ошибок, но потому что ее ловко подтолкнули к этому. Очень легко запутать неопытную, невинную девушку, выросшую в глубокой провинции.

Он приподнимает брови, склоняется ко мне. Под маской джентльмена проступает его жесткая сущность.

Кто он там, кстати? Дракон? Боже мой!

– Ты же видела дом? Он огромный, но старый и необжитый. Леди Глэдис не пожалела его для тебя, но большим не озаботилась. Тебе придется жить на мое содержание.

– Весьма скудное, как я понимаю, – моих губ касается ехидная улыбка.

– Условия обговорим с моим юристом. Я тебя не обижу. И сможешь забрать драгоценности, – он иронично кривится. – Если не все продала.

В этот момент не выдерживает Шейла. Подбегает к нам и тянет генерала за руку. Он с удивлением поворачивается к ней, а она расплывается в лицемерной улыбке.

– Милый, она попытается вытянуть из тебя побольше, я знаю. Не верь ей. Наверняка ее мамаша учит Анну, как манипулировать тобой.

Мерзавка смотрит на меня в упор и цедит:

– Твой удел пылиться в старом особняке, смирись уже.

– Шейла, угомонись, – недовольно обращается к ней генерал Грэхем.

Но Шейла накручивает себя – думается, она чего-то очень боится. Не знаю, почему наш спокойный разговор с мужем вызвал у нее тревожность. В любом случае она забывается и теряет контроль.

– Ты холодная рыбина, – с ненавистью выплевывает она. – Не способная ублажить мужчину, неспособная зачать. На что ты можешь рассчитывать, воровка и лгунья?

Генерал молча хватает ее под руку.

– Пойдем, – почти рычит. – Ты ведь знаешь, как я не люблю скандалы.

Я стараюсь скрыть смех, а он тащит эту ненормальную прочь, к автомобилю. Открывает дверь и закидывает Шейлу в салон.

Что-то мне подсказывает, не долго ей осталось ходить в любимицах. Неужели Рэм простит ей этот срыв? Или она вымолит прощение?

Они уезжают, а я окончательно убеждаюсь, что Шейла все еще боится Анну. Несмотря на этот развод, несмотря на ссору.

Из-за них я не успеваю забежать в кафе. Очень обидно, конечно, но времени нет – мне не терпится навестить стряпчего. Достаю визитку и еще раз проверяю адрес. Сзади гудит клаксон и я вздрагиваю. Поворачиваюсь и обнаруживаю, что неподалеку остановилась машина и господин Роммер машет мне из окна.

Встревожившись, спешу к нему.

– Быстрее, леди Грэхем, – говорит он, – Какая невиданная удача, что я перехватил вас. Садитесь.

– Что случилось? – спрашиваю, когда дверца авто захлопывается за мной.

– Ваши родственники вывозят из особняка мебель.

– Что? А они имеют на это право?

– Нет. Но наглость второе счастье. Решили, что никто не защитит вас.

Особняк неподалеку, мы доезжаем до него за минуту.

– Мне позвонила экономка, доверенная помощница вашей покойной бабушки.

Господин Роммер выскакивает из авто и открывает мне дверцу.

– А что можно предпринять? – все внутри сжимается от гнева. Какие же они мерзкие, эти Мойроши.

Тот грузовичок, попавшийся мне на глаза, все еще стоит у дома и рабочий загружает в него диван.

– Мебель в доме старая, половина никуда не годится, но им бы сделать гадость.

Господин Роммер достает из нагрудного кармана платок, снимает очки и протирает их.

А с крыльца спускается леди Мойрош. На ее губах играет самодовольная улыбка, голова гордо поднята.

Вот что за люди?

Она видит нас и нагло ухмыляется. Складывает руки на груди, готовясь к битве.

– Леди Мойрош! – обращается к ней стряпчий. – Вы, видимо, ошиблись домом и вывозите чужую мебель.

А двое рабочих уже тянут шкаф. Хороший такой, добротный платяной шкаф.

Я лихорадочно соображаю, как бы поступила Анна. Судя по дневникам, она была женщиной импульсивной, эмоциональной.

– О, нет, я не ошиблась домом, – небрежно кидает леди Мойрош.

Память Анны неожиданно подсказывает, что ее зовут Катрин. Висок простреливает болью и я морщусь. Воспоминания или эмоции Анны иногда так наплывают, вызывая дискомфорт.

– Простите, миледи, вы, верно, запамятовали? Особняк достался леди Грэхем. Все имущество, находящееся в нем, также перешло к наследнице, – стряпчий, видимо, хочет решить проблему полюбовно.

– Но это мои вещи, – разводит руками тетка. – Я хранила их здесь. Вы, конечно, можете начать проверять, если... желаете скандала.

И она с мерзкой ухмылкой смотрит на меня.

– Леди Мойрош, зачем нам скандалы? Я просто вызову жандармов, – улыбаюсь я и слежу, как возмущенно взлетают брови этой интриганки.

Поворачиваюсь к господину Роммеру и тихо спрашиваю:

– Можно ей пришить проникновение на частную территорию?

11.

Стряпчий кивает. Он явно не знает, как далеко я готова зайти в борьбе с родственниками, но готов поддержать советами.

– Да как ты смеешь? – лицо леди Мойрош искажается гневом. – Раз я сказала...

– Ох, вы вторглись в чужой дом, о чем тут говорить? Господин Роммер знает все законы и он легко докажет, что вы пытаетесь меня обокрасть.

– Господин Роммер, вы что – защищаете интересы этой особы?!

Стряпчий вздыхает, но в глазах его пляшут задорные чертики.

– Леди Глэдис Мойрош попросила меня присмотреть за внучкой и да – оплатила мои услуги юриста. Я сожалею, миледи, но если вы не вернете мебель, леди Грехэм обратится в жандармерию.

Тетка выглядит пораженной. Она ведь считала, что Анну некому защитить. Я сдерживаю гнев, не хочу повторять ошибок Анны, которую специально провоцировали на скандалы и глупости.

– Попросите рабочих вернуть вещи в дом, – спокойно говорю, приближаясь к родственнице.

Мы сталкиваемся взглядами, но я не отвожу глаз. Тем временем еще один рабочий выносит красивую напольную вазу. Вещь явно дорогая.

– Я не постесняюсь написать заявление о взломе, – произношу уверенно.

Леди бледнеет как полотно и велит рабочему:

– Отнесите вазу обратно... и шкаф тоже, и все остальное.

Грубо толкнув меня, она несется к авто, которое выезжает ей навстречу из-за угла. За рулем я замечаю кузину Алишу.

Отварачиваюсь от них и выдыхаю. Наблюдаю, как затаскивают вещи в особняк.

– Не хотите осмотреть наследство? – спрашивает стряпчий. – Документы позже оформим во дворце юстиции. Это займет совсем немного времени.

Я радостно киваю – очень интересно посмотреть, где мне придется жить в ближайшие годы нелюбимой бывшей женой.

Мы поднимаемся на крыльцо, а я гадаю, бывала ли тут Анна. Скорее всего, да. Возможно, и экономку знает. Как бы не опростоволоситься?

Мимо нас, пыхтя, пробегают рабочие со шкафом.

Вслед за ними входим в огромный холл и видим, что в центре собраны коробки, стулья, пара кресел, круглый столик на витых ножках. Все это должны были выносить?

– Шкаф отнесите туда, откуда взяли. Работу оплатит леди Катрин Мойрош, – строго обращается к рабочим стряпчий.

А нам навстречу спешит пожилая женщина со сложной прической. Темно-синее строгое платье оттеняет лишь камея у горла. Седые волосы отдают синевой.

– Леди Мойрош воспользовалась ключами своего мужа. Собрала в коробки серебро и фарфор! – гневно восклицает женщина. – Нужно сменить замок! Леди Анна, – добавляет она с теплотой в голосе, – как же я рада вас видеть.

Я на секунду цепенею. Не знаю, как зовут экономку.

– И я очень рада, – улыбаюсь. Ну же, пусть ее имя тоже «вспомнится».

Почему в дневниках Анны ни слова про этот дом и его обитателей? Здесь еще есть слуги?

Разыгрывать дальше потерю памяти полагаю опасным. Не стоит давать повод считать Анну недееспособной. И тут всплывает имя экономки – миссис Милл.

Анна бывала в этом доме всего лишь раз и я могу немного расслабиться.

Оглядываюсь. Во всем просматривается след былого величия, но именно что былого. Шпалеры выцвели и местами оторвались или пошли пузырями. Потолок пожелтел и лепнина в нескольких местах сколота. На стенах висят потемневшие тусклые картины, обшивка на мебели протерта. Ковры лысые.

– В левом крыле более менее новый ремонт. Там есть исправные артефакты, ничего не течет и не отваливается, – как будто извиняясь говорит экономка.

Мы обходим особняк. Он огромный. Просто очень много пространства. Часть комнат пустует, особенно на первом этаже. И окна мутные, немытые. Паркет щербатый.

– Убираться здесь не имеет смыла, – снова извиняется экономка.

Стряпчий молчит, но следует за нами через анфиладу комнат.

Лестница на второй этаж мраморная. В коридоре статуи. Ряд дверей в спальни.

– Тут все обветшало. Давайте, осмотрим левое крыло? Наверняка вы пожелаете разместиться там.

Мы спускаемся обратно и через ряд комнат и переходов попадаем в жилую часть дома. Тут тоже все старое, но не рассыпается на ходу. Я даже присматриваю себе уютную спаленку с веселыми обоями в цветочек.

– Вы же попьете чаю?

Я не завтракала и теперь умоляюще смотрю на господина Роммера. Он снимает и протирает очки, кивает.

А кухня очень уютная, обжитая. С большим окном, выходящим в сад. Сразу видно, что здесь проводят много времени.

– Артефакты старые, зато качественные. Я стараюсь поддерживать тут порядок, – сообщает экономка.

Она идет ставить чайник на чудесную магическую плиту, а мы с господином Роммером присаживаемся за стол.

Он серьезно смотрит на меня и произносит:

– Вы же помните, как долго болела ваша бабушка? Ей было не под силу бороться с этой сворой.

– Помню, – отвечаю. На самом деле впервые об этом слышу, и память Анны молчит.

Она вообще включается как-то выборочно и я не понимаю, как наша с ней связь работает.

– Леди Глэдис хотела оставить вам свое имение, но побоялась... Они бы вас затравили.

Они и затравили...

– Поэтому пошла окольным путем, завещала вам этот дом, – стряпчий улыбается. – Тут есть ценные предметы, да и само здание стоит немало. Плюс участок земли. Вы можете продать особняк.

– Леди Глэдис не хотела, чтобы вы продавали особняк, – качает головой экономка и достает из кармана юбки запечатанный сургучом конверт. – Она передала вам письмо с инструкциями.

12.

Пока экономка суетится и разливает чай по хорошеньким фарфоровым чашкам, я вскрываю конверт серебряным ножиком, который галантно предлагает мне господин Роммер. Видимо, у него все карманы забиты канцелярскими принадлежностями.

Представления не имею, что могла написать бабушка Анны. Пробегаю глазами по первым строчкам.

«Ты знаешь, как тяжело я болею последний год», – начинаю читать. – «Но я, конечно же, не верю в эти глупые наветы. В другой ситуации я бы поступила, как посчитала нужным, но твой дядя Дэйн страшный человек. Речь идет о больших деньгах и они готовы пойти на все. Я вижу, как тебе испортили отношения с мужем. Бедная моя девочка, ты осталась совсем без защиты. Это очень большой просчет Рэма».

Тру нос. В какую же сложную ситуацию я попала в этом теле!

«Чтобы хоть как-то помочь, завещаю тебе этот дом. Он старый, но с ним у меня связаны прекрасные воспоминания. Пожалуйста, не продавай его. Когда-то давно, в молодости, я хотела превратить его в отель, но не сложилось. А что если тебе осуществить эту мечту? Империя постоянно принимает у себя гостей и дипломатов, гостиничный бизнес становится все выгоднее. В розовой спальне, в сейфе лежит сумма. Ее, пожалуй, не хватит на все, но она значительно поможет тебе в первое время. Пишу тебе код. Также прилагаю список моих друзей, к которым ты всегда сможешь обратиться. Это испытанные люди, которые поддержат. Мысленно обнимаю тебя, девочка моя. Твоя бабушка Глэдис».

К письму действительно приложен список имен с адресами. У меня приподнимаются брови – кого тут только нет. И парочка высокопоставленных особ, и специалисты в сфере отельного бизнеса, и просто полезные люди. Даже господина Роммера бабушка внесла в перечень.Там же нахожу и рекомендательные письма.

Отельный бизнес? Мне и самой приходила подобная мысль – уж слишком удобно расположен особняк. Место престижное. Но понадобятся солидные вложения. Ремонт, частичная переделка помещений, новая мебель, артефакты, посуда, белье. И это то, что мне сразу пришло на ум. А сколько там подводных камней на самом деле? В отеле все должно быть современно и идеально.

Откуда брать деньги?

– Бабушка оставила список знакомых, которые могут помочь мне в будущем, – улыбаюсь я стряпчему.

– Да, да, мои услуги оплачены, леди Грэхем. Вы можете обращаться по любому вопросу, – сообщает он.

Я оживляюсь.

– Вы наверняка знаете, что я развожусь. Муж обещал прислать юриста с бумагами.

Господин Роммер хмыкает.

– Он постарается подсунуть вам бумаги со своими условиями перед бракоразводным процессом, чтобы заранее занять выгодное положение. Я помогу разобраться.

– Спасибо, – складываю ладони в молитвенном жесте. – Не знаю, когда заявится этот юрист, но я вам сразу сообщу и ничего не подпишу без вас.

– А когда вы переезжаете? – спрашивает экономка.

– Завтра, – уверенно говорю и пробую пирожное.

– Что вы думаете по поводу отеля? – добавляет она.

Миссис Милл явно в курсе бабушкиных замыслов.

– Затрудняюсь ответить. Нужен огромный стартовый капитал. Миссис Милл, а где розовая спальня?

Розовая спальня оказывается тут же, в левом крыле. Обои цвета пепельной розы, мебель из светло-золотистой древесины, белые занавески.

Экономка снимает со стены милый пейзаж и за ним обнаруживается сейф. Я ввожу сложный код и по замкУ пробегают искры. Он щелкает, и я распахиваю дверцу – внутри стоит шкатулка с наличными.

Пересчитываю банкноты, но не понимаю, сколько это.

Надо будет разобраться в местной валюте. Хотя и сейчас видно, что сумма неплохая, хоть на отель ее, понятное дело, не хватит.

Позже я прощаюсь с милой женщиной и прошу ее прислать мне утром кэб, как тут называют такси. Вряд ли у Анны много вещей – запихну ее наряды и драгоценности в чемоданы.

– Часов в семь утра, – уточняю я.

Экономка кивает. Мне неудобно беспокоить ее, но сама я пока не разобралась в местных артефактах. Даже такие мелочи для меня тайна за семью печатями.

Даю ей деньги на кэб и прощаюсь.

Процедура по передаче имущества простая. Мы с господином Роммером заезжаем во дворец юстиции, улаживаем формальности и все переоформляем. Я поражаюсь тому, что магия в этом мире правда существует. Чтобы подтвердить свое родство с леди Глэдис у меня просят магический отпечаток пальца.

Надо прикоснуться к артефакту, который тут же изготовляет слепок.

Я возвращаюсь домой и упаковываю вещи. В два больших чемодана складываю одежду, дневники. Нахожу шкатулку с драгоценностями, но их немного. Анна тайно помогала матери, а мне придется отвадить эту женщину.

Застегнув ремни, выдыхаю. Хотя бы не проспать.

После тревожного сна, все-таки пробуждаюсь под утро. Привожу себя в порядок и одеваюсь. По одному спускаю чемоданы вниз.

Мисс Саманта не появляется, но я очень стараюсь не шуметь. Не хочется видеть эту женщину. Вскоре тишину холла разрезает звонок и я вздрагиваю. Подскакиваю с кресла, куда устало опустилась, и бегу открывать.

На пороге стоит водитель в форме.

– Миссис Милл из особняка на Королевском проспекте вызвала сюда кэб, – говорит он вежливо.

– Вы поможете мне вынести вещи?

Водитель заходит в дом и берется за ручки чемоданов. Я делаю себе мысленную пометку дать ему потом чаевые. Только вот сколько?

Подхватываю спортивную сумку – в нее я положила все, что не уместилось в чемоданы. Оглядываюсь, но шпионки мужа не видать. Не среагировала на звонок? Странно.

Мы выходим на улицу. Ярко-желтые фонари все еще горят и я чувствую себя страшно неуютно, как всегда в такую рань. Водитель кладет мои вещи в багажник, а я подаю ему сумку. И в этот момент из подъехавшего автомобиля выходит муж.

По его лицу трудно что-то понять, но он уверенно направляется в мою сторону.

Ох, мисс Саманта донесла ему и потому затаилась? Но что Рэму за дело, куда я уезжаю в семь часов утра?

Он быстро приближается к нам и перехватывает у растерявшегося водителя сумку. Поставив ее на землю, тут же принимается доставать бумажник. Протягивает мужчине купюру и небрежно приказывает:

13.

Мы проходим вглубь дома и приближаемся к дверям моей спальни. Я досадую, но, увы, тяжелые чемоданы не дотащила бы самостоятельно. Только поэтому все еще не выпроводила муженька.

Миссис Милл вежливо улыбается и уходит. А он толкает дверь носком сапога.

Висок пронзает тупой болью – какие-то воспоминания Анны просятся наружу, но я их вытесняю.

Мне не интересно... Это не мой муж...

Рэм смотрится смущающе в моей небольшой спальне. Слишком высокий, широкоплечий для ванильной комнаты с мягкой мебелью и вышивками на шпалерах в белый цветочек. Его энергия давит, заполняет все вокруг... она слишком мужская.

Муж ставит чемоданы у кровати. Он – словно знакомый незнакомец и это сбивает с толку.

Наверное, надо пригласить его на чай? Но язык не поворачивается. Останавливаюсь посреди комнаты и жду, когда он уйдет.

– Я не верю в твою браваду, – говорит он и смотрит в лицо. – Уверен, ты уже через месяц продашь этот дом и растратишь деньги.

После недавней вспышки раздражения я ощущаю усталость. Так и тянет поесть и залезть в постель досыпать. Главное, я в собственном доме. Ко мне никто не влезет. Никакая Шейла не сможет нагло сидеть у меня на кухне и изображать хозяйку.

Медленно стаскиваю с пальца кольцо. Я его носила, поскольку не желала выпадать из образа Анны, а теперь мне все равно.

Подхожу к мужу и засовываю золотой ободок ему в нагрудный карман. Его глаза темнеют и он с силой обхватывает мое запястье.

– Достань кольцо и надень обратно, Анна, – произносит он.

Генерал самодур, или кольцо имеет какое-то неизвестное мне предназначение? Отчего-то кажется, что верно последнее.

Что-то такое смутное брезжит в голове...

Я недоуменно вскидываю на мужа глаза. Дергаю руку и генерал сразу отпускает меня, как будто опомнившись.

Отступаю на пару шагов назад, смотрю, как он достает из кармана кольцо. Держит его двумя пальцами.

– Ты забываешь, что замужем за драконом, – веско произносит он.

А я не то что забываю, просто не понимаю, как это обстоятельство расценивать. Помню, мисс Саманта сказала, что ящеры здесь не обращаются.

– И что? – пожимаю я плечами, и он сердится.

В глубине голубых глаз ощущается напряжение, губы сжаты. А я хочу, чтобы он побыстрее оставил меня одну. Он будит во мне болезненные воспоминания Анны. Тягучие, противоречивые эмоции.

Мне они сто лет не нужны...

– Мы не обращаемся уже много веков, но остались артефакты. В старые времена драконы дарили кольца с огнем истинным.

– Какая глупость, – вырывается у меня, а он усмехается.

– Истинных встречают редкие избранные. А остальные драконы живут по новым законам. – Он говорит задумавшись. Смотрит мимо. – Так что нас с тобой разведет суд. Мы станем никем друг другу. Но кольцо знак принадлежности роду, как и моя фамилия. Пока снова не выйдешь замуж, ты часть дома Грехэмов.

Он протягивает мне артефакт. Я неохотно принимаю его и небрежно кидаю на комод.

– Простите, генерал Грэхем, но я не стану носить его. Пусть полежит в шкатулке.

Генерал удивляется, но потом возвращает на лицо вежливо-нейтральное выражение.

– Завтра после обеда мой стряпчий зайдет к тебе, – бросает он сдержанно и берется за ручку двери. – До встречи в суде, Анна.

Муж уходит, а я обессиленно опускаюсь на кровать.

Голова болит. Думаю встать, спуститься на кухню и выпить холодной воды. Тру виски.

Перед глазами проносится вспышка – я вижу, как Рэм несет Анну на руках.

На ней пышное платье. Она смеется. Он открывает дверь ногой.

Пытаюсь встать и выкинуть чужие воспоминания. Но в следующий миг уже смотрю, как Анна и Рэм лежат в постели и он надевает ей на палец это кольцо. Меня накрывает эмоциями Анны.

– Я твоя истинная, Рэм, – шепчет она.

Боже, когда закончится этот кошмар?

Вниз я буквально сбегаю. Долго пью холодную воду и немного остываю. Но зато понимаю, почему его так удивил мой жест. Анна ценила кольцо, а я так легко его возвратила.

Мне надо держаться подальше от Рэма. А то он в конце концов разгадает мой секрет.

Несколько часов сна приводят мысли в порядок. Я встаю свежая, с кристально ясной головой. Захожу в ванную комнату, облицованную светлым мрамором. Позолоченные краны украшены артефактами, регулирующими горячую и холодную воду. Ополоснув лицо, поправляю волосы перед зеркалом.

Мне столько всего нужно обдумать...

В дверь спальни стучат и меня зовет миссис Милл:

– Анна, пришли рабочие, установили замки, но нужен отпечаток вашего пальца!

Переодевшись в розовое домашнее платье, я спускаюсь в холл. Замки магические и программируются отпечатками. Система делает слепки с меня и с миссис Милл, и мы отпускаем рабочих.

На душе становится спокойнее – в дом больше никто не вломится.

– Я сварю кофе, – улыбается экономка.

Устраиваюсь за столом на кухне. Мысль об отеле кажется такой привлекательной. Но сколько трудностей!

Дом придется основательно отремонтировать и переоборудовать. Обновить сантехнику и мебель, поменять дизайн – что-то мне подсказывает, он очень устаревший. Реклама, персонал, сервис, налоги.

Откуда брать деньги?

Госпожа Милл достает из подвесного шкафчика хлеб и я поднимаюсь на ноги. Расселась как принцесса!

– Я помогу вам сделать бутерброды, – улыбаюсь я.

Интуитивно нахожу холодильник и погружаюсь с головой в домашние хлопоты.

Стараюсь забыть об отеле. Слишком рискованно. Лучше прожить на содержание мужа.

После завтрака мою тарелки и снова возвращаюсь мыслями к амбициозным мечтам. Раз бабушка Глэдис сделала подобное предложение, значит, открыть отель реально?

Так можно с ума сойти!

– Я ведь могу поначалу изучить рынок, – произношу я вслух и госпожа Милл понимающе улыбается.

– Дом ветшает. Если не принять меры, окончательно придет в упадок, – с грустью сообщает она и так очевидное.

Ставлю тарелки и чашки в шкафчик и их обвивает сухим горячим ветром. Все высыхает в считанные секунды. Магия! Я радуюсь ей как ребенок.

14.

Очень долго не решаюсь взять трубку и назвать номер господина Густава Айсо. Бабушка кратко отметила, что много лет назад он работал портье в ее любимой гостинице. Она там с подружками устраивала благотворительные вечера.

Запрещаю себе слишком долго думать и хватаю трубку...

– Приятного утра. Назовите номер, пожалуйста.

К переговорному аппарату подходит сам господин Айсо и я, взяв себя в руки, начинаю разговор.

– Я внучка леди Глэдис Мойрош, Анна Грэхем, – вдыхаю побольше воздуха и быстро продолжаю, – бабушка рекомендовала мне связаться с вами по поводу отельного дела.

– О! – раздается возглас. – Все газеты пестрят новостями, что леди Глэдис оставила вам дом на Королевском проспекте. Только не говорите, что хотите устроить там отель, леди Грэхем!

– Подумываю, – тяну я неуверенно.

Меня кидает из крайности в крайность – то я уверена в успехе, а то кажется, что даже не стоит начинать.

– Леди Грэхем, у меня небольшая семейная гостиница на улице Баньши. Заходите сегодня вечером, я угощу вас крепким чаем и нашим фирменным рулетом с вишней.

На сердце сразу легчает и губы сами растягиваются в улыбке.

– Уточните адрес, пожалуйста, – прошу я.

Позже довольно потираю руки. Ощущение такое, словно второе дыхание открылось. В первую очередь тщательно причесываюсь и выбегаю на улицу, чтобы купить газеты. Город выглядит таким уютным, полным жизни.

Столица империи называется Торн и считается одним из богатейших городов.

Немного гуляю, внимательно рассматривая витрины. Приглядываюсь к ценам, чтобы изучить местную денежную систему. Она оказывается вполне простой и напоминает нашу земную. Красные банкноты – горрии, серебряные монеты – зиларры.

Набрав разных изданий, возвращаюсь домой.

Весь день проходит в хлопотах. Вначале читаю газеты – завещание леди Глэдис и правда произвело фурор.

«Огромный особняк на Королевском проспекте отошел опальной внучке»! «Скандальная леди Грэхем получила дом в центре столицы»!

Чтобы немного унять зуд нетерпения, я решаю получше осмотреть дом. Мне не хватило недавней беглой экскурсии. На втором этаже левого крыла имеется несколько спален. Внизу кабинет, который я успела облюбовать, столовая, большой зал с террасой, выходящей в сад.

Перегнувшись через перила цокаю языком – сад хорошо зарос сорняками и колючими кустами.

Как разведусь и успокоюсь, начну расчистку дома. Нормальный ремонт сделать в одиночку не смогу, но хотя бы выброшу лишний хлам, приведу в порядок сад.

А вот правое крыло удручает. Пол гнилой, мебели почти никакой нет. Окна местами забиты досками. Даже центральная ветхая часть дома выглядит лучше.

Миссис Милл таинственно сообщает, что в особняке еще и чердак есть. И подвалы.

– А прачечная? Где вы стираете белье? – спрашиваю я ее позже, когда уже собираюсь идти переодеваться для встречи с господином Айсо.

– Я сдаю вещи в магчистку, – пожимает плечами экономка. – Но для ваших вещей понадобится стиральный артефакт.

Она задумывается.

– Он дорого стоит.

Киваю. Выделю сумму из бабушкиной заначки, найденной в сейфе.

Возвратившись в спальню, замечаю кольцо. Я о нем совсем забыла! Надо бы вернуть его Рэму.

***

Рэм Грэхем

Рэм трет переносицу, пытаясь сосредоточиться на отчетах с северной границы империи. Но мысли постоянно возвращаются к жене. Это ему совсем не свойственно – отвлекаться на женщин во время работы, но Анна его взбесила.

Беситься генералу тоже не свойственно.

Он встает из-за стола и останавливается у высокого окна. На улице вечер, узкую пустынную улицу слабо освещают магические фонари.

Рэм, как ему казалось, давно избавился от воспоминаний. Он не сентиментален. Тем не менее оставил почти бывшей жене родовое кольцо. По-хорошему стоило его забрать, но артефакт определенная защита. Он открывает многие двери, дает привилегии. Нет, Рэм не готов отправить Анну в свободное плавание без защиты.

Несмотря ни на что...

Боги, почему она его так бесит эти дни? В ней что-то поменялось. Взгляд, осанка, движения. Очень незначительные перемены, но они всколыхнули в нем забытые чувства.

Он хочет жену. Вот же угораздило. Но он всегда хотел Анну, эту ледышку.

Поначалу его даже умиляла ее излишняя скромность, но он предполагал, что Анна со временем раскрепостится.

Ему хотелось видеть тело жены без нелепых пижам и ночных балахонов, но ее стеснительность трудно было побороть. Он смирился, принял, как данность эту ее особенность. Он ощущал, что не противен жене, просто у нее свои установки.

А теперь отец сватает ему невинную девицу и возись с ней. Как же они его достали. Но остаться без наследников совсем паршиво.

Шейла полная противоположность Анны. У нее простой и открытый характер, она не ханжа. Возможно, он бы даже послал отца к бесам и женился на Шейле, не устрой она безобразный скандал.

Рэм ненавидел истерики и скандалы. Его и в Анне это коробило. Раньше. А теперь она начала новую игру.

Он уверен, что она играет. И эта новая Анна привлекает его намного больше старой. Укол ревности заставляет поморщиться. Там что-то нечисто и он в конце концов узнает, что именно.

В дверь кабинета стучится дворецкий. На подносе он заносит переговорный артефакт. Шепчет с благоговением: «Ваша матушка».

Рэм сухо кивает дворецкому и ставит артефакт на стол.

– Слушаю, – отвечает коротко.

– Рэм, – голос матери источает мед и он догадывается, что его собрались брать приступом.

Мать прекрасно знает, что это бессмысленно, – его упрямство не сломить никакими орудиями – но периодически она все равно пытается.

– Как твое здоровье? – спрашивает он.

– Ох, опять проклятые мигрени! Никакие зелья не помогают. Но я звоню тебе с радостной вестью, сынок.

Рэм догадывается, что это за вести.

– Твой отец нашел подходящую девушку. Она из семьи драконов. Состояния у них нет, только убыточное имение, но зато какая кровь! Я пригласила их на выходные в наш загородный дом!

15.

Затем Рэм просит оператора связать его с давним приятелем – детективом Барком.

– Как дела, Барк? Что за гостиница находится на улице Баньши? Ты сможешь прислать мне информацию?

Барк обещает все прислать к утру и Рэм кладет трубку. Он не хочет подозревать Анну раньше времени, но в груди копошатся неприятные сомнения. То сидела тихо целый год и только трепала ему нервы, а сейчас вдруг резко сменила курс.

Стряпчий появляется через полчаса с бумагами и дворецкий проводит его в кабинет. Рэм, указав господину Рашу на кресло для гостей, останавливается спиной к окну.

– Вы вызвали меня по поводу содержания для миледи, генерал Грэхем?

– Нет, содержание я оставляю прежним – чуть выше обычной суммы. Я хочу, чтобы вы прописали дополнительные льготы, которые Анна получит после развода.

Стряпчий цепляет на нос пенсне и раскладывает на столе листы, приготовившись вносить правки.

– Я хочу, чтобы Анна получила право на охранный артефакт надежного агенства, которое я порекомендую. Оплачу лично.

Такие артефакты устанавливаются у входа в дом и следят за всеми, кто приходит и уходит. В случае попытки взлома или незаконного проникновения приезжает частная охрана.

– Впишите автомобиль с шофером. За мой счет.

Господин Раш скрипит карандашом, а Рэм трет лоб. Он не собирался быть настолько щедрым, он просто хотел забыть о жене. Больше ее не видеть. А теперь какого-то беса закручивает гайки.

Но эту лгунью лучше дополнительно проконтролировать. С нее станется опозорить его в очередной раз. Кто ее знает, может, она притащит в Торн свою мамашу.

– Вы случаем не знаете, что за гостиница на улице Баньши? – спрашивает он стряпчего.

– Семейный отель. Его содержат Густав Айсо и его сестра. Очень милые и порядочные люди.

– Завтра, когда отправитесь к Анне, не заостряйте внимание на изменениях в соглашении. Пусть просто подпишет и можно будет отправляться в суд.

Стряпчий встает и прощается. А Рэм напряжен. Ему все мерещится, что Анна в последний момент откажется от развода или поставит какие-нибудь дурацкие условия.

Внезапную ревность он подавляет усилием воли. Зачем ему эти эмоции? Вскоре она перестанет принадлежать ему. Все что должно волновать Рэма – чтобы не позорила его имя.

Он возвращается к столу и еще немного работает. Идет в спальню уже ночью. Расстегнув мундир, заходит в комнату и видит на своей постели Шейлу.

– Мы расстались, – говорит Рэм спокойно и стягивает мундир, кидает его на стул. Ему хочется пройти в ванную, а потом просто вырубиться.

Шейла плавным движением встает с постели и медленно идет к нему. На бывшей любовнице красное платье с глубоким вырезом и рубиновое ожерелье, которое он подарил ей.

Хм, вульгарное сочетание. Хотя его это вроде заводило раньше, а в последнее время раздражает.

– Я понимаю, что вела себя плохо, но я же извинилась, – Шейла улыбается и пытается его обнять, но он отстраняется.

В мыслях засел образ Анны. Что за мужчина ее провожал? Раньше жена была как открытая книга, а сейчас в ее глазах тайна, которую хочется разгадать.

– Ты устал, Рэм, – Шейла поворачивается к нему спиной и прижимается задом. Трется, а он понимает, что все равно не выкинет сегодня из головы жену.

Раздражается, берет Шейлу за плечи и разворачивает лицом к себе.

– Я четко объяснил тебе. Между нами все кончено. Подарил ожерелье на прощание, – чеканит он зло.

Шейла напрягается в его руках, ежится. Ее красивое личико искажается неприятной гримасой.

– Ты все еще не забыл жену, – шипит она. – Что такого в этой рыбине, что ты постоянно ее вспоминаешь? Она подробно рассказывала мне, как пьет зелья, чтобы обмануть тебя! Она лгунья!

– Убирайся, – ему лень объясняться, но, кажется, скандала не избежать.

Шейла отходит на несколько шагов.

– Я не дешевка, я из хорошей семьи, Рэм. Ты не можешь взять и меня вот так выкинуть.

– Я ничего не обещал тебе.

Ей трудно поверить, что разрыв настоящий, что он не шутит. Это видно по ее глазам. В них постепенно отражается понимание и Шейла звереет.

– Она оболгала меня! – восклицает она. – Что Анна наговорила? Признавайся, Рэм!

Подбежав к нему, она хватает его за рубашку и Рэм теряет терпение. Собирается выкинуть ее взашей из своего дома, но Шейла вдруг выкрикивает:

– Я знаю, знаю... Она рассказывает тебе, что это я направила ее к доктору Августу Лэриону за зельями. Но ты же не мог поверить...

Она замолкает, а Рэм толкает ее к стене. Прихватывает за горло и, наклонившись, спрашивает:

– Доктор Лэрион очень известный и солидный лекарь. Он сообщил мне, что Анна была у него один раз и он подтвердил ее бесплодие. Как она могла брать у него запрещенные законом зелья?

На лице Шейлы застывает ужас.

– Я оговорилась, – она облизывает губы. – Я имела в виду шарлатана... к которому ходила Анна... мы так и не узнали его имя...

Она хватает ртом воздух как выброшенная на берег рыба. Рэм отпускает ее и Шейла бежит к дверям. Спотыкается по дороге, но не оглядывается.

Как она вообще зашла в дом? Он идет за ней по коридору и зовет дворецкого:

– Колин, проводите даму и поменяйте коды на замках!

На лестнице появляется испуганный и бледный дворецкий.

– Леди сказала, что собирается сделать вам сюрприз... Простите, генерал.

Он и правда забыл предупердить Колина о разрыве с любовницей, но спорить нет смысла.

Дворецкий провожает дрожащую Шейлу, которая серьезно напугана.

Рэм возвращается в спальню. Сон пропал и он, скорее всего, промается всю ночь. Он был в бешенстве, когда узнал, что Анна ни разу не посетила их семейного врача. Но она заявила, что лечится у доктора Лэриона.

Светило медицины, Лэрион однажды был даже допущен к императору. К нему записываются за месяцы вперед. Что за бесова дрянь творится?

Утром он снова позвонит детективу Барку.

16.

Перед тем как отправиться в гости к господину Айсо, я прошу экономку провести меня в подсобку, где стоят шкафы с бельем. Пересчитываю простыни и наволочки. С облегчением выдыхаю, так как в шкафах достаточный запас всего, в том числе полотенец и даже банных халатов.

Я вполне комфортно смогу прожить, тратясь только на еду. Хотя...

– А кто платил налог на этот дом? – мне кажется, что налог на имущество в империи должен существовать.

– Ваша бабушка занималась счетами, – отвечает миссис Милл. – Но вы не беспокойтесь, за год уплачено. И за магию тоже.

За магию? Ох, она же тут вместо электричества.

Надо было уточнить все нюансы у господина Роммера. Моя оплошность.

– Я сейчас не успеваю, но завтра покажите мне счета, пожалуйста, – прошу я.

Возможно, я смогу потребовать у генерала Грэхема оплату налога, но страшно не хочется. Я бы предпочла порвать с ним все связи.

Свой отель решил бы большую часть проблем...

Эх, вспоминаю, сколько чего нужно приобрести для гостиницы и передергиваю плечами. Но с другой стороны ощущаю энтузиазм – в прошлой жизни я просто гнила заживо. А сейчас у меня есть стимул.

Закрываю шкафы с бельем и иду переодеваться. Мне нравится аромат старого дома. Он не затхлый. Наоборот, приятно пахнет деревом, лаком, духами. Из сада заходит свежий воздух.

Я прокручиваю в голове варианты, где достать стартовый капитал. Можно постараться взять кредит. Или обратиться к друзьям бабушки.

Но просто так денег никто не даст. Придется доказывать, что мой будущий бизнес перспективный.

У Анны много строгих платьев делового стиля и в итоге я выбираю темно-синий наряд с вырезом лодочкой. Медленно одеваюсь – здесь носят столько разных мелочей! Чулки с подвязками, комбинации, хорошо хоть не корсеты.

На улице покупаю толстенький блокнот, чтобы вести записи. Вдыхаю полной грудью воздух и ловлю кэб.

Город освещают желтые магические фонари, сверкающие очень ярко и интенсивно. Отель «У Густава» находится на окраине и я обдумываю вариант семейной гостиницы, пока еду в кэбе.

В детстве мы с родителями останавливались в такой. Фишка семейных гостиниц в домашних обедах и атмосфере. Работает вся семья. Жена, к примеру, готовит и убирает. Муж ведет счета, занимается ремонтом. Ну, или наоборот.

Но это не мой вариант – особняк слишком большой и расположен в самом центре столицы. Вокруг дорогие магазины и рестораны, у меня не получится привлечь постояльцев попроще. Да и не окупит семейная гостиница расходы на дом.

Исключено.

Улица Баньши заставлена двухэтажными кирпичными домами, утопающими в деревьях. Семейный отель Густава сразу привлекает внимание яркой синей дверью и вывеской.

Я ударяю по звонку и мне почти сразу отворяют.

– Анна, мы с братом так ждали вас!

Очень быстро я осваиваюсь в гостях. Да, Айсо были знакомы с Анной, но поверхностно. Пару раз встречались в доме у леди Глэдис и все. О скандалах, связанных с семьей Мойрош никто не вспоминает. Думаю, тот факт, что мне оставили особняк, в значительной степени обеляет имя Анны в глазах друзей бабушки.

– Будь дом поменьше, вам было бы намного легче превратить его в отель, – мы с Густавом сидим в гостиной у раскрытого окна фонаря.

Паола Айсо вносит вишневый рулет. Брат с сестрой похожи – примерно одногодки, с темными волосами чуть тронутыми сединой. Замечательные люди, конечно.

– Меня тоже это беспокоит. Один ремонт потянет на страшную сумму, – я улыбаюсь Паоле, которая принимается разливать чай.

– Вам придется взять лицензию на гостиничную деятельность, – продолжает просвещать меня Густав. – И вас будут постоянно проверять. Пожарная безопасность, – он загибает пальцы, – санитарно-техническое состояние гостиницы, вывоз мусора. Это только вершина айсберга.

– Проверки производят разные структуры. Отдельно полиция, налоговая, пожарные, служба по защите прав потребителей, магнадзор, – добавляет Паола.

– И как люди со всем этим справляются? – я прикладываю ладонь к груди, пытаясь подавить страх.

– Вам понадобится хороший управляющий.

Позже Густав берется проводить меня и на улице останавливает кэб.

– Не нужно вам ходить одной поздно вечером, – от улыбки в уголках его глаз появляются морщинки.

В салоне делаю заметки. По налогам привлеку стряпчего. Он просветит и по поводу разных инстанций и служб.

– А реально взять кредит в банке? – спрашиваю я.

– Трудно сказать, – Густав качает головой. – Чтобы получить кредит, вам придется предоставить им подробный бизнес-план и отдать в залог хотя бы часть дома. Но...

Он замолкает и я догадываюсь – подпорченная репутация Анны. Чертовы Мойроши!

– Но попытка не пытка, – заканчивает Густав.

Дома принимаю ванну и понимаю, что буду бороться до последнего. Мир очень похож на наш, – если скинуть со счетов магию – и я добьюсь своего. Обещаю.

И еще этот развод висит как Дамоклов меч. Завтра должен заявиться стряпчий генерала. Будет трепать мне нервы.

Ночь проходит спокойно. Даже не представляла, что так сладко засну в новом доме. Но в особняке леди Глэдис какая-то особенная атмосфера добра и уюта.

Утром, позавтракав, забираюсь в кабинет и разбираю счета, чтобы изучить расходы на дом. Год, у меня есть год, а потом все придется оплачивать самостоятельно.

О муже вообще не думаю. Ну, заявится стряпчий – и что? Подпишу бумаги и выпровожу его вон.

Господин Роммер появляется вовремя, после обеда. Буквально через минуту в дверь стучит юрист Рэма. Миссис Милл проводит его в мой кабинет и я вздрагиваю, так сильно мне не нравится этот мужчина.

Весь какой-то помятый, в пенсне, с жидкими волосами, зачесанными на лоб. Но больше всего меня раздражает его самодовольная и высокомерная улыбка, с которой он на меня смотрит.

17.

Стряпчие холодно здороваются друг с другом. Господин Раш, – так он представился – торопливо протягивает мне документы. Движения его кажутся дергаными и я удивленно приподнимаю брови, но Раш уже достает металлическое перо из кармана пиджака. Кладет его на стол.

– Тут столько пунктов, – говорит он вкрадчиво. – Но, главное, что генерал Грэхем поднял вам содержание на десять процентов.

О-о, какая щедрость!

– Пункты меня не пугают, – качаю я головой и усмехаюсь.

Сажусь за стол и начинаю вдумчиво изучать документ. Такие соглашения особенность этого мира. Они составляются перед разводом, чтобы ускорить процесс и избежать дрязг в суде.

– Что за охранный артефакт? Автомобиль? Господин Роммер, гляньте-ка, – хмурюсь и протягиваю бумаги своему стряпчему, сидящему рядом в кресле.

Он берет у меня из рук листы и читает.

Раш недоволен. Нервно постукивает пальцами по подлокотнику, но в этот момент открывается дверь и заходит миссис Милл с подносом. Я попросила ее угостить юристов кофе.

– Мне не нужны подачки, – произношу я. – Можно как-то вычеркнуть пункты с артефактом и авто из соглашения?

– Конечно, – успокаивает меня господин Роммер. – Мы составим ответное прошение.

– И... я бы хотела отказаться от фамилии генерала Грэхема, если это возможно.

Раш ошарашенно смотрит на меня. Кажется, я говорю кощунственные вещи. Вот даже Роммер слегка побледнел, но кивает.

– Такое случается редко, но если вы настаиваете... – бормочет он.

– Да, – воодушевляюсь. – Я отказываюсь от всего, кроме содержания.

Этот дракон все-таки должен Анне за потрепанные нервы, так что пусть платит.

Роммер делает пометки там же на полях, а Раш глядит на меня, как на сумасшедшую. Откидывается в кресле и снисходительно усмехается.

– Леди Грэхем, вы не понимаете...

– Чего я не понимаю?

– Видите ли, вы растеряны, обижены, но подумайте хорошенько.

– Я подумала, господин Раш. После развода я теряю статус. А фамилия мужа вместо защиты принесет дополнительные унижения. Она станет напоминать всем, что я бывшая, ненужная жена.

Раш смеется и поправляет пенсне. Я в недоумении хмурюсь. Не понимаю, что тут веселого. Рэм прислал ко мне дурачка?

Но все вскоре проясняется.

– Миледи, я буду с вами откровенен. Генерал пошел против общества, когда женился на вас. Он поступил смело, чуть не стал парией. Теперь же он женится по расчету. Устроить договорный брак взялся его отец, лорд Грэхем. Он отверг кандидатуру леди Шейлы, а генерал даже не вступился за нее.

Я догадывалась, что Шейлу прогонят, но зачем Раш мне все это рассказывает?

– Меня не интересуют любовницы почти бывшего мужа, – нетерпеливо отвечаю я.

– Ах, вы не понимаете, а ведь это ваш шанс.

– Шанс?

– Все поступки генерала говорят о том, что он все еще в вас заинтересован. Не становитесь в позу, примите его благосклонность, и сможете занять место Шейлы, после того как генерал Грэхем приведет новую жену. Это лучше, чем чахнуть в полуразрушенном доме, который вы и содержать не сможете.

Раш смотрит на меня высокомерно, как на...

– Это генерал попросил вас «образумить» меня? – спрашиваю спокойно.

– Нет, я сам беспокоюсь о вашем будущем.

Видимо, стряпчий шустрит в надежде, что я перестану упрямиться и быстренько все подпишу.

– Вы зря беспокоитесь. Я приняла решение. Господин Роммер, оставляем только содержание. В соглашении есть еще подводные камни?

На лице Раша разочарование, он сердится. Высокомерный взгляд сменяется злым и я еле сдерживаюсь, чтобы не выкинуть этого слизняка из дома.

Он какой-то процент отрабатывает? За старания?

Предполагаю, что генерал, если не просил прямо, то намекал стряпчему на такой расклад.

– Тут есть еще нюанс. Но я бы предпочел обсудить это с вами наедине, леди Грэхем, – отвечает Роммер.

Я встаю и выжидающе смотрю на Раша. Даю понять взглядом, чтобы выметался.

А внутри все дрожит. Так обидно за Анну.

Раш уходит, а Роммер рассказывает мне об очередном сомнительном пункте.

– Он стандартен, но если вы решили отказаться от фамилии Грэхем, то лучше его тоже убрать. Смотрите, вы не должны порочить имя мужа даже после развода. Пока не выйдете замуж.

До чего же размыто. Это намек, что я не смогу иметь поклонников? От Рэма сразу в следующий замуж и никак иначе?

– Что бы я без вас делала, господин Роммер.

После иду в сад. Мне сейчас необходима физическая работа. Надеваю толстые перчатки и остервенело борюсь с сорняками. Утираю пот со лба. Когда появляется экономка с лимонадом, прошу принести мне садовые ножницы.

Она молча исполняет мою просьбу.

А у меня внутри дрожит все. Прекрасно осознаю, что бросила вызов влиятельному дракону. Возможно, разозлила его. Но иначе я не могу.

Сад большой, но я стараюсь хоть часть работы проделать самостоятельно. От каждого очищенного участка спокойнее на душе. Потом соберем хлам и разберем ценные вещи. Капля камень точит.

Вечером мне звонит Густав Айсо и спрашивает, как пишется бизнес-план. Вздыхаю и нервно хмыкаю. Никак он не пишется. У меня слишком мало информации.

– Позвольте дать совет, – говорит Густав. – Через неделю открытие большого отеля на курорте Блаш. Подруга вашей бабушки, леди Каприш, устраивает там благотворительный вечер. Вы можете связаться с ней, она как раз ищет секретаря. Если она возьмет вас, поезжайте в Блаш, остановитесь в этой гостинице и посмотрите, как там все устроено.

– Замечательная идея, – сразу воодушевляюсь и начинаю копаться в ящике стола, в поисках списка бабушки.

Была там леди Каприш, я помню. Да! Вот ее координаты. Перепроверяю новость в газетах – точно! Открытие гостиницы, благотворительный вечер, концерты.

Из холла доносится трель звонка и я морщусь. Кого это принесло?

18.

В первый момент приходит мысль, что это муж примчался, потрясая бумагами. Но я ее отметаю. Не тот он тип.

Почему-то в сердце проскакивает тревога и я выхожу из кабинета, спешу в холл.

Миссис Милл как раз отворяет двери и на пороге возникает Шейла. Она нагло проходит в дом, одновременно жадно озираясь.

– Разве я тебя приглашала? – спокойно произношу и примериваюсь, как бы вытолкать змеюку половчее.

С этой станется устроить потасовку, а мне драться с любовницей Рэма совсем не хочется.

Вот еще руки пачкать.

– Анна, ну что ты опять за старое, – снисходительно улыбается Шейла. – Будь проще.

Ага, ждет от Анны истерику и эмоции.

– Зачем пришла? – интересуюсь я и думаю, что нам в доме нужен вышибала... то есть дворецкий.

– Пришла предложить временный мир. Рэм удумал жениться на какой-то драконице без приданого, но с древней кровью.

Шейла вздыхает, но я вижу, как нервно она перебирает пальцами. Для нее женитьба Рэма удар – ведь столько было сделано, чтобы заполучить его.

– Убирайся, Шейла, – говорю я еле сдерживая отвращение.

– Мы могли бы объединиться против общего врага! – восклицает она. – Надо сорвать этот брак...

Эта тварь травила Анну. Разрушила чужую семью и сейчас притащилась в мой дом со своими тупыми планами!

– Если...

Я не даю ей договорить. Хватаю дрянь за локоть и выталкиваю на улицу. Откуда только силы взялись?

Бледное лицо Шейлы искажается, но я действую стремительно. Беру внезапностью.

– Плебейка...

С шумом захлопываю дверь, прервав излияния этой дешевки.

Часто дышу от гнева. Мечтаю, что когда-нибудь докажу вину Шейлы и она получит наказание. Такие не должны разгуливать на свободе.

Госпожа Милл стоит в сторонке и улыбается, вертит в руках массивный зонт. Видимо, собиралась вмешаться и настучать змее по лбу.

– Какая наглость, – бормочу я и ухожу к себе.

В спальне переодеваюсь в просторную шелковую пижаму и вспоминаю о кольце Рэма. Долго рассматриваю, достав его из изящной малахитовой шкатулки. Вдруг оно вспыхивает огнем, внутри словно переливаеся лава.

Пугаюсь и роняю кольцо на пол. Его надо отдать, но почему-то не хочется. Я подбираю колечко и сжимаю в ладони. Оно теплое.

Утром у меня полно дел. Все-таки решаю пройти в банк и спросить насчет кредита. Боюсь надеяться, хотя вдруг повезет? Должно повезти...

А потом позвоню леди Каприш и навяжусь ей в секретари. Очень боюсь отказа, но я ступила на тернистый путь. Понимаю, что легко не будет.

Банк расположен неподалеку от Королевского проспекта и я отправляюсь пешком. По дороге покупаю газеты и путеводитель по столице. Стараюсь собирать информацию по крупицам, чтобы получше изучить мир.

Интересно, но Королевский проспект назван так в честь большой гостиницы «Королевской», стоявшей здесь в незапамятные времена. В ней любили останавливаться гостившие в империи короли соседних стран. Отсюда и название проспекта.

Символично, однако.

Но в банке получаю плохие новости. Узнав имя, оператор отсылает меня к банкиру. Его массивный деревянный стол стоит за специальным ограждением, а я начинаю нервничать. Неужели я зря пришла, только время потеряла?

Все же прохожу к банкиру и сажусь на стул. Он кладет трубку переговорного аппарата и слегка морщится.

– Леди Грэхем, мы не можем дать вам кредит. Дело в том, что...

Он закатывает глаза и я замираю. Что? Говори уже!

– Вы в черных списках, – выдает он в конце концов и разводит руками. – Мне очень жаль.

– У меня нет долгов, – пытаюсь вспомнить, не писала ли Анна что-то о кредитах. Но вроде нет.

– Нет, нет, вы не брали у нас денег. Дело в том, что... мы получили рекомендации. Простите, но вам лучше посоветоваться с вашим супругом.

Банкир хватает переговорную трубку и притворяется страшно занятым.

Черт! Я было подумала на происки родственников, но, похоже, это Рэм постарался перекрыть мне кислород.

Из-за матери Анны? Из-за того скандала с драгоценностями бабушки Глэдис?

Вот же... досада какая.

Понимаю, что продолжать разговор бессмысленно и прощаюсь. Бреду через величественный, богато обставленный холл к стеклянным дверям. Я не особенно рассчитывала на удачу, но все равно очень обидно.

А если мне все так откажут? Что тогда делать? Где брать деньги?

Выхожу на улицу и поджимаю губы. Придется вплотную поработать над бизнес-планом, чтобы привлечь инвестора.

Задумавшись иду по тротуару. По сторонам не смотрю. Поэтому пугаюсь, когда меня оглушают резким звуком клаксона. Оборачиваюсь и вижу черную машину. За рулем генерал.

Очень суровый и рассерженный генерал. Наверное, стряпчий уже донес о моем бунте.

– Анна, садись в автомобиль, – приказывает он, высунувшись из окна.

Отворачиваюсь, но машина едет вслед за мной вдоль тротуара. Дохожу до перекрестка и собираюсь переходить на другую сторону, но Рэм преграждает мне путь.

– Садись, – говорит резко и распахивает дверь.

Поговорить с ним в любом случае необходимо и я забираюсь в салон. Замечаю, что его никто не думает штрафовать за нарушение правил дорожного движения.

Поворачиваю к Рэму голову и встречаюсь с твердым взглядом голубых глаз. Но он тут же отворачивается и выводит машину с перекрестка, едет вдоль проспекта, пока не останавливается на стоянке у кинотеатра. Я невольно задерживаю взгляд на внушительном здании. Какое кино должно быть в мире, где существует магия? Любопытно до жути.

– Все еще любишь иллюзии? – спрашивает он и я смотрю ему в лицо.

Для Анны он был самым близким человеком. И я сейчас ощущаю его так остро. Вдыхаю запах его одеколона, вспоминаю поцелуй...

Но лицо у мужа каменное, холодное. В глазах читаются противоречивые эмоции.

– Что ты делала в банке? – спрашивает он.

– Это вас не касается, генерал Грэхем, – отвечаю я.

– Почему отказалась от моей фамилии? Что ты творишь, Анна? – продолжает он и заводит мотор.

19.

Против лома нет приема, поэтому отворачиваюсь к окну и смотрю на улицу. Салон винтажного автомобиля отделан красным деревом и кожей. Все тут буквально кричит о статусности и власти.

Анна цеплялась за это вот все. А мне не нужно. Я другой человек, хочу построить счастливое будущее самостоятельно.

Никогда я не соглашусь на золотую клетку. Не стану игрушкой властного самца.

Силой воли отметаю эмоции Анны. Стараюсь не прислушиваться, не копаться в ощущениях. Помогает.

Я гляжу на мужа Анны уже трезвым взглядом Яси. Вижу чужого жесткого человека, холодного и упрямого. Об такого можно запросто разбиться, если позволить себе размякнуть.

Хотя, он не совсем человек. Надо будет почитать что-нибудь о драконах. Сидя рядом с ним, я ощущаю силу и тяжелую энергетику.

Генерал останавливает автомобиль у небольшого ресторана с полосатыми навесами.

– Что это значит? – спрашиваю я, но он не удостаивает меня ответом.

Прикусываю губу по старой дурной привычке и ловлю нечитаемый взгляд генерала. Быстро открываю дверь и выскакиваю на улицу, не дав ему возможности проявить галантность.

Детский поступок, знаю, но в стиле Анны. По промелькнувшей на его губах усмешке, понимаю, что угадала точно. Мне удалось скопировать импульсивность его жены. Также замечаю, что он берет с собой папку с бумагами, которую достает из бардачка.

Мы идем к дверям и Рэм тихо произносит:

– Я в отпуске. Он продлится где-то полгода. Но, как женюсь, потребую перевода обратно на восток.

– Сделаете наследника и сразу уедете? – стараюсь говорить самым невинным тоном, но не получается – ехидные нотки все же проскальзывают.

– Да, – отвечает Рэм.

Бедная, бедная будущая жена генерала. А я мысленно потираю руки. Пусть уезжает.

Рэм проводит меня к столу, подвигает стул и делает заказ официанту. Я не успеваю и рта раскрыть, потому что он заказывает и для меня. Возражать не решаюсь – ему вкусы жены явно хорошо известны.

Приносят лимонные пирожные и черный чай без сахара. Себе генерал берет кофе.

– Так и знал, что ты снова врешь, Анна, – раздраженно замечает он. – Стараешься оттянуть развод?

– Не правда...

– Подпиши соглашение, – он кидает передо мной папку.

– Я ничего не затягиваю, – наклоняюсь к нему через стол и зло чеканю слова, – я отказываюсь от ваших подачек, от вашей фамилии и знать вас больше не желаю. Понятно?

Глаза Рэма леденеют, на щеках дергаются желваки.

– Гордая стала?

А его взгляд заставляет ёжиться. Под внешней коркой льда я угадываю сильное желание.

Нет, генерал сама респектабельность, но я знаю, кожей чувствую, что он сейчас мысленно меня раздевает.

– Мне позвонили из банка, – продолжает он. – Что за дело ты затеяла? Признаюсь, ты умеешь удивлять, Анна.

Злиться глупо. Все равно расшибусь об его железную невозмутимость.

– Хотела заняться предпринимательством, – равнодушно пожимаю плечами. – Так, цветочный магазин открыть. Или шляпную лавку.

Говорить правду не хочу. С него станется разрушить мне планы.

– В банке тебе не дадут денег, я позаботился об этом, прости, – произносит он задумчиво. Некоторое время смотрит на меня, а потом вдруг ошарашивает, – если и правда решила заняться чем-то стоящим, приходи ко мне, Анна. Я дам денег на шляпный магазин. Сколько понадобится.

Я очень удивлена. Смотрю ему в глаза и понимаю, что есть подвох.

Вот только какой...

– Удивительная щедрость.

– Я серьезно, – кривовато улыбается он, а от самого буквально тянет опасностью.

Чутье подсказывает, что дав мне деньги на бизнес, он захочет все контролировать.

Рэм встает и кивает на бумаги.

– Давайте уже разведемся, – устало говорю я и тоже поднимаюсь на ноги. – Не нужны мне ваши автомобили.

Он явно насторожен. Забирает бумаги со стола и роняет:

– Завтра в восемь жду в суде, и разведемся. Получишь только содержание, раз так настаиваешь.

Фух... Аллилуйя!

На улице непонятный ажиотаж. Проносятся толпы молодежи. Праздник какой-то или что? Я отшатываюсь назад, чтобы не быть сметенной, и вздрагиваю, потому что ладонь Рэма по-хозяйски ложится на мой живот. Меня вжимает в мужское тело и я чертыхаюсь про себя.

Возмущенно дергаюсь и Рэм тут же меня отпускает. Ему совсем не стыдно! Разворачиваюсь, а он спрашивает:

– Ты правда ходила лечиться к лекарю Августу Лэриону?

– Да, правда, – зло бросаю.

К сожалению, многие листы того периода из дневника Анны были выдраны. Но она четка писала, что лечилась у этого подозрительного врача.

– Я поеду на трамвае, – торопливо сообщаю я.

– Как хочешь, – спокойно отвечает он.

Студенты проносятся дальше, освобождая улицу, и я не оборачиваясь устремляюсь в сторону проспекта. Чтобы я к мужу Анны обратилась за деньгами? Да никогда!

Дома я долго репетирую, а потом все-таки запираюсь в кабинете и прошу соединить меня с леди Каприш.

Подруга бабушки откликается на мой звонок с большой радостью. Я обрисовываю свою ситуацию, объясняю, что не хочу зависеть от мужа, а особняк надо содержать. Зарплата той же экономки оплачена на год вперед, а потом все, я останусь одна в старом доме.

– Свое дело жизненно необходимо, – и я вздыхаю в трубку.

– Предлагаю встретиться вечером в кафе, – говорит леди Каприш.

Она не дает определенного ответа, но и не отказывает. Загораюсь надеждой и иду звать миссис Милл. Мы запланировали осмотреть подвалы.

Экономка договаривается с соседским садовником, потому что спускаться в недра особняка нам страшно. Вход в подвал расположен в большой кухне, которая сейчас представляет печальное зрелище. Но я отмечаю про себя ее размеры, идеальные для отеля. И расположена она как раз в центральной части дома.

Садовник несет лампу, и мы спускаемся по каменным ступеням. ЗамкИ заржавели, но у миссис Милл получается их отпереть. А за дверями обнаруживаются винные погреба с низкими арочными сводами. Я замираю на секунду, а потом произвожу смотр запасов. Часть напитков сохранилась и многим бутылкам лет по пятьдесят. Рассматриваю этикетки и думаю – эти запасы имеют ценность?

20.

Перед встречей с леди Каприш я жутко нервничаю. Хочется произвести на нее наилучшее впечатление, поэтому решаю взять с собой небольшой подарок – бутылку из погреба. Но вначале надо убедиться, что напиток годный.

Положив две бутылки в красивый картонный пакет, звоню Густаву Айсо.

– Я бы хотела зайти к вам сегодня. Можно? – спрашиваю, связавшись с ним через переговорный артефакт. – Мне необходима небольшая консультация.

– Конечно, буду рад вас видеть, леди Грэхем.

Ох, скоро я верну девичью фамилию Анны и буду зваться леди Мойрош. Поскорее бы.

Вызываю кэб и отправляюсь на улицу Баньши. Меня радушно встречают и снова угощают семейной выпечкой. А я достаю бутылку и с гордостью демонстрирую ее Густаву.

– Как думаете, это можно пить?

Густав округляет глаза, свистит от восхищения.

– На бутылке магические печати, смотрите. Они сохраняют напиток. Это очень известный производитель, на этикетке хорошо видны надписи.

– Бутылки ценные? – уточняю я.

– Весьма. И выдержка пятьдесят лет. Не скажите, нашли в особняке?

– Да, в погребах, – я довольно улыбаюсь. – Примите от меня в подарок эту бутылку, господин Айсо.

Бывший портье даже немеет на секунду.

– Но это такой дорогой подарок, – начинает он, но я вижу, как ему приятно.

– Ничего не желаю слышать, – я смеюсь. – Вы не представляете, как сильно помогли мне.

– Леди Грэхем, я готов помогать вам и дальше. Только позовите, и я появлюсь.

Густав провожает меня до парковки кэбов и я еду на встречу с леди Каприш. Везу ей вторую бутылку. В дороге вспоминаю про развод и тихо радуюсь. Наконец-то я освобожусь от гнетущих и бесполезных уз.

Только вот волнует это ограничение в банке. Положим, сейчас мне все равно не дадут ссуду, но вдруг кредиты понадобятся в будущем? Да и вообще неприятно, когда кто-то так бесцеремонно вмешивается в твою жизнь.

Я не виновата в том, что на меня наехал грузовик. Не виновата, что с Анной случилось какое-то несчастье. Теперь в ее теле я. И я имею право на нормальное будущее... даже если его выгрызать придется.

С леди Каприш мы договорились встретиться в маленьком кафе в центре города. Она сообщила, что придет с двумя белыми пуделями, и я с облегчением выдохнула. Значит, не опозорюсь и без проблем узнаю ее.

Большие арочные окна кафе выходят на уютную площадь. В зале мягкое освещение, много цветов и ярких деталей. Я сразу выделяю сидящую за круглым столиком миниатюрную старушку с двумя собачками. Элегантный сиреневый костюм, шляпка на блондинистых кудряшках, легкий макияж — все это подчеркивает ее положение в обществе.

Я машу рукой и леди Каприш машет мне в ответ.

Конечно же, ей приятен мой подарок. Она даже кажется растроганной.

— Мне нужна помощница в Блаше, — леди Каприш чешет за ухом пудельков. — Ей придется вести записи, выгуливать Морти и Макса, выполнять мелкие поручения. Но мне будет неудобно гонять вас, Анна.

— Это не должно вас волновать, — горячо возражаю я. — Мне очень важно пожить в отеле, присмотреться. Возможно, завести знакомства… и найти спонсоров.

Последние слова я произношу неуверенно.

Леди Каприш понимающе кивает.

— Тогда я возьму вас с собой в Блаш, Анна. Если бы у меня была возможность, я бы сама спонсировала ваш отель. Но мой капитал вложен в заводы, мне будет трудно высвободить такую большую сумму безболезненно.

Я понимаю, стартовый капитал нужен солидный.

— Можно обратиться к кому-нибудь из друзей вашей бабушки, хотя… Я-то не верю в ту клевету, — леди Каприш многозначительно смотрит на меня и я морщусь, тру переносицу.

Прошлое Анны безумно мне мешает.

— Я не воровка, — произношу сдержанно.

— Знаю. Но не каждый решится дать вам взаймы. И не только поэтому. Такое дело большой риск. Впрочем, вы можете обратиться к мужу…

— Почти бывшему мужу, — тяну я.

На самом деле подобную возможность я даже не рассматриваю. Не доверяю я Рэму.

— Я буду пробовать. Вдруг кто-то поверит в мое начинание? — в руку тычется влажный пуделиный нос и я глажу песика по голове.

— Будем верить в чудеса, — подхватывает леди Каприш.

Мы договариваемся, что встретимся через неделю у дома леди и оттуда поедем на вокзал. О билетах позаботится она. Мое проживание в отеле и все расходы старушка тоже берет на себя, так как это входит в оплату услуг помощника.

Я лечу домой словно на крыльях. Следующую неделю собираюсь использовать плодотворно — в первую очередь необходимо подсчитать все будущие расходы. И еще часть антиквариата можно продать. Видела я на чердаке старую мебель, ковры ненужные, зеркала.

Инвентаризация нам точно не помешает.

***

В суд я прихожу в сопровождении господина Роммера. Место до жути неприятное, официальное и холодное. Хочется все подписать и сбежать отсюда.

Рэма и его стряпчего мы находим в кабинете судьи. Присаживаемся в конце длинного полированного стола и юристы обсуждают детали.

— Я хочу, чтобы мое имя убрали из черных списков в банках , — обращаюсь я к Рэму через стол.

— Нет, — отвечает он невозмутимо.

— Почему? — я еле сдерживаю раздражение, но срываться нельзя.

— Потому что не хочу вытаскивать тебя потом из долговой ямы, — отвечает этот гад.

Рэм изменился. Когда я пришла в себя в его доме, он был расслаблен и спокоен, а сейчас сгруппирован и совершенно нечитаем.

Я не понимаю, что у него на уме. Хотя, нет, догадываюсь — ему очень хочется «отлюбить» бывшую жену на прощание. Закрыть гештальт.

Но на что он способен? Мне надо бояться Рэма?

Напряженно наблюдаю за ним, но он не колеблясь подписывает бумаги о разводе. Я тоже ставлю свою подпись и радостно улыбаюсь. Это не ускользает от внимания Рэма, но он, кажется, и сам испытывает облегчение.

В холле суда бывший муж наклоняет голову в легком полупоклоне:

— Всего хорошего, Анна.

— Прощайте, генерал Грэхем.

Вот и все. Я слежу за удаляющейся широкой спиной Рэма и прямо не верю. Я свободна!

21.

Миссис Милл взволнована. Подавая на стол, она чуть не роняет тарелку, путает соль и перец, просит прощения и разбивает фарфоровую миску.

Я подрываюсь и хватаюсь за веник, чтобы подмести. Потом мы молча обедаем, но я даже не ощущаю вкуса еды. У Анниного родича большие связи, деньги, авторитет. Что я смогу против него поделать?

Помогаю экономке помыть посуду и иду в кабинет. Набрав номер стряпчего, с шумом втягиваю носом воздух.

Оператор соединяет нас и я сразу рассказываю о новой неприятности.

— А комиссия приходила, дом осматривали? — спрашивает Роммер.

— Неет, — тяну я и позволяю себе начать надеяться.

— Значит, лорд Мойрош блефует. Уверен, это его козни.

— И что делать? — в этот момент чувствую себя совсем беспомощной. Мерзко как.

— Звоните в магнадзор и пожарную службу, у них тоже есть специалисты. Пусть придут и оценят состояние дома. Это надо сделать как можно скорее, леди Мойрош.

Вешаю трубку и ищу телефонный справочник. Там на первой странице есть номера всех горячих линий с жандармерией и прочими службами.

Вызываю пожарных и магнадзор. Эта таинственная инстанция, насколько я понимаю, занимается тем, что оценивает качество магии, используемой в доме.

Они приезжают довольно быстро, но экспертиза платная.

Еще одна трата. Но оно стоит того.

Специалисты обходят дом, спускаются в подвал, осматривают кухню, балконы и чердак. Заверяют меня, что все в порядке и выдают заключение.

Да! Дом не аварийный и если «добрый дядюшка» продолжит давить и использовать связи, у меня будет официальная бумага.

Мы с миссис Милл провожаем специалистов и долго сидим на кухне, запивая стресс сладким чаем. Заедаем это все баранками и улыбаемся.

Нет, я так поседею.

Но впереди много дел. Если я решила искать спонсоров, то должна им что-то предоставить. Хоть какой-то план. Поэтому я засучиваю рукава и мы с экономкой делаем опись ценных предметов в доме. По ходу дела отбираем хлам, который складываем в холле. Нам помогает садовник — весьма приятный мужчина Хэмфри. В благодарность я кормлю его обедами, а он развлекает нас местными сплетнями.

На вывоз мусора тоже приходится потратиться, но очень оперативно приезжает грузовичок и увозит старье.

Остальное пойдет в антикварные магазины. Я вызываю специалиста на дом, он оценивает мебель, зеркала и кое-какую посуду. Понятное дело, самые хорошие предметы я оставляю для гостиницы, отдаю лишь то, что не жалко.

Получается неплохая сумма, хоть и заниженная. Но антиквары — такие антиквары. Причем во всех мирах.

И, конечно же, я провожу усиленную подготовительную работу. Запоминаю цены, штудирую газеты, хожу на выставки и благотворительные вечера в отели будущих конкурентов.

Поселиться в дорогой гостинице, чтобы изучить внутреннюю «кухню», мне не позволяют финансы — не могу так тратиться. Но я получаю общее представление, в том числе о дизайне помещений.

Почти всегда меня сопровождает господин Айсо, взявший на себя роль консультанта. Я, естественно, привлекаю внимание местного общества и притворяюсь, что наслаждаюсь жизнью после развода.

По вечерам, запершись в кабинете, я составляю бюджет. В отдельном блокноте у меня подробно записаны все возможные траты.

Сумма выходит огромная. Проданный антиквариат немного спасает, но нужно еще.

Ночью долго сижу в постели и думаю о будущем. Леди Каприш права — кто доверит большую сумму денег девчонке, да к тому же с такой репутацией. Но что я еще могу продать?

Поворачиваюсь и достаю из тумбочки список со знакомыми бабушки. Тут много полезных людей, но в основном это хорошие специалисты, а не меценаты. Есть повариха, бухгалтер, опытный ночной портье.

Я останавливаюсь на имени лорда Рикаса Перкинса. Его часто упоминают в газетах, он владелец сети ресторанов.

Ох, как же неприятно просить. Но мы с Густавом почти закончили бизнес-план и я явлюсь к ресторатору не с пустыми руками.

Утром торопливо завтракаю. Секретарь Перкинса записал меня на ранний час и я боюсь опоздать. Делаю глоток витаминного сока и встряхиваю свежую газету. И тут с первых строк внимание привлекает знакомая фамилия. Хмурюсь и отставляю стакан, чтобы внимательно прочесть колонку.

Светило целительской науки, Август Лэрион покинул империю Дургар. Причины неизвестны, но журналисты строят версии — проблемы со здоровьем, целителя переманили, он встретил знойную любовь в свои седые годы…

И как такое может быть? Почему настолько важное светило обманывало Анну?

Понятно, что и тут не обошлось без родственников. В гневе комкаю газету. Понимаю, что мне до этих людей не добраться, не восстановить справедливость. А Лэрион вон еще и сбежал.

Дом оглашает трель звонка. Он усилен магией и прекрасно слышен даже в нашем крыле.

— Я открою, — говорю экономке и прохожу в холл.

Распахиваю дверь и вижу незнакомого человека в скучном черном костюме клерка. За его спиной стоят несколько мужчин такой же невзрачной наружности.

— Леди Грехэм? — улыбается клерк натянуто и лицемерно.

— Мойрош, — мрачно поправляю я его.

— Вас ведь уже предупреждали, что дом аварийный, — он корчит сочувствующую гримасу. — Комиссия экспертов быстро осмотрит все и напишет заключение. Но, боюсь, мэрия вынуждена будет попросить вас съехать. В противном случае, дело передадут императору.

Неприметные личности приближаются и явно намереваются ввалиться в дом.

— Миссис Милл! — зову я. Знаю, что экономка поблизости. — Принесите, пожалуйста, постановление экспертов магнадзора о состоянии дома.

Клерк вздрагивает и теряется, но ждет. Его спутники тоже приостанавливаются.

Экономка приносит бумаги и я тыкаю их в нос этому крысу.

Он тянется к ним, но я не даю ему выхватить у меня заключение. Отдергиваю руку и разворачиваю документ, украшенный огромными магическими печатями. Они мерцают голубым цветом и физиономия клерка вытягивается.