Нелюбимые

1

Зажав телефон между ухом и плечом, я слушаю в трубке противные гудки. И кусаю губы, пока ожидаю ответа. Волнуюсь.

Я долго сомневалась: звонить или нет. Взвешивала все “за” и “против”. Порывалась набрать, хваталась за мобильный много раз. Но затем била себя по рукам и приказывала не совершать глупости.

Ха! Глупости. В моей истории их и так слишком много. Хуже уже быть не может.

Сыночек пинается изнутри, и моя решительность возрастает с каждой секундой. Я должна сказать отцу своего ребёнка правду. Возможно, он мне не поверит или даже не станет слушать.

Будет ли мне больно?

Пусть!

Однажды я не сказала ему про беременность. И это разрушило нас, убило надежду на будущее. Но сейчас, когда внутри меня есть ещё одна маленькая жизнь, я должна сказать Егору обо всём. Он имеет право знать, что через четыре месяца на свет появится его сын. Наследник!

Возможно, Егор обрадуется.

Вряд ли огорчится.

Но иначе я поступить не могу.

Егор отвечает на звонок после шестого гудка, когда я уже начинаю терять надежду услышать его голос.

– Да? – говорит он и меня будто бьёт током. Я роняю снимок УЗИ, который не выпускала из рук всё это время, пока ожидала ответа.

От волнения у меня спирает дыхание, а язык прилипает к нёбу. Я не слышала голос Егора слишком давно. Поэтому сейчас жутко волнуюсь.

– Юля, – вздыхает Егор. – Я знаю, что это ты.

Я звоню с неизвестного номера из Италии. Я приехала сюда три месяца назад, сбежав от Батурина. Сбежать помог отец. Он сделал для меня поддельные документы и вывез из страны вместе с волонтёрской группой, которая направлялась в Европу.

– Будешь молчать? – спрашивает Егор, и я шумно втягиваю воздух ноздрями. – Сабирова, ты же всегда была смелой.

Он горько усмехается, и я чувствую в его усмешке настоящую глыбу льда. Всё правильно. Мы чужие друг другу. Безвременно. В этой жизни и во всех следующих, если встретимся.

Сделав над собой огромное усилие, я всё-таки говорю: “Привет, да, это я”.

– Я уже понял. Значит, Италия?

– Да. Теперь я живу здесь.

– Ясно.

– А ты? – Егор переспрашивает, мол, что я. И тогда я уточняю свой вопрос: – Ты где живёшь?

– Всё там же, в столице.

– Какая сейчас там погода? Жарко? Или идут дожди?

– Юль, ты же позвонила не за погоду узнать?

– Не за погоду. Хотела услышать твой голос и кое-что тебе сказать. Очень важное, – осмеливаюсь признаться. И собираюсь с духом сказать Егору, что беременная от него, но не успеваю.

– Не звони мне больше, Юля, – приказывает холодным тоном, а я кладу ладонь на свой округлый живот и закусываю губу, чтоб не зарыдать в трубку.

Беру небольшую паузу, чтоб отдышаться.

Зажмуриваюсь. И представляю лицо Егора. Вспоминаю его красивые синие глаза и чёрные пушистые ресницы. Пусть сынок родится похожим на своего отца. Пусть у него будут такие же русые волосы и светлая кожа.

Слышу, как на том конце провода Егора зовёт жена, а он говорит ей, что через минуту придёт ужинать. Ха! Они планируют ужинать, а я этим вечером точно буду рыдать. В одиночку. И на пустой желудок. Потому что не смогу запихнуть себе в рот ни кусочка – уверена.

– Ты счастлив с ней? – спрашиваю, зная наперёд, что он сейчас соврёт, потому что иначе не может. И я не могу. Я должна это спросить.

– Да, – устало вздыхает Егор. – Я счастлив со своей женой. Поэтому тебе лучше обо всём забыть.

– А ты смог забыть?

– Забыл. Я давно обо всём забыл, – чеканит в ответ, и я чувствую, как острая боль запускает свои щупальца прямо под кожу.

Он сбрасывает вызов. А я, уронив мобильный, скатываюсь на пол. И прикусываю палец зубами, чтобы громко не рыдать.

***

Егор

Сбросив вызов, сжимаю мобильный до побеления костяшек пальцев. Откидываюсь на спинку кресла и делаю глубокий вдох. В голове набатом стучит от мыслей. Гадкие ощущения раздирают изнутри.

Я был с ней холоден.

Даже груб.

Но иначе она меня не забудет, не вырвет из своего сердца с корнями.

Возвращаю взгляд на мобильный, отпечатком пальца снимаю блокировку с экрана и нахожу в галерее наши с Сабировой фото. Залипаю. Смотрю на черты любимого лица. И чувствую тупую боль за грудиной. Воспоминания обрушиваются мощным потоком.

Я всё помню: с первой и до последней встречи. Помню Юлю ещё студенткой. Влюбился в неё тогда без памяти и с первого взгляда. Красивая миниатюрная брюнетка не могла не покорить моё сердце. И сколько лет прошло, сколько было после неё других женщин, но нет… Такой второй Сабировой я так и не встретил.

Нахожу в галерее последнее фото, где мы на море зимой. Такие счастливые и влюблённые. Отчего моё разбитое сердце жалко трепыхается в груди.

“Я буду любить тебя, что бы ни случилось. Даже если тебя объявят врагом народа и приговорят к смертной казни, знай, я умру в тот же день. Потому что без тебя моя жизнь ничего не значит”, – как на репите крутится в голове слова Юли.

Я тоже тебя люблю, девочка моя.

Но иначе не могу.

Надеюсь, однажды, когда всё закончится, ты поймёшь меня, как я понял тебя. Знаю, будет трудно убедить тебя в своей любви. Возможно, ты меня даже возненавидишь. Но наступит день, когда я поквитаюсь с Батуриным и сделаю тебя свободной от его оков.

Стук в дверь заставляет меня напрячься. Блокирую телефон и спешу открыть крышку ноутбука, делая вид, что занят работой.

Дверь распахивается и в кабинет входит Катерина. Прислонившись к стене плечом, она смотрит на меня уставшим взглядом сверху вниз. Поджимает губы.

Чёрт… Я же должен был спуститься на ужин.

– До сих пор работаешь? – усталым голосом спрашивает жена и я киваю ей на автомате.

Медленным шагом Катя приближается ко мне. Останавливается за моим креслом и кладёт руки на мои плечи. Массирует их пальцами. Но я не расслабляюсь.

– Егор, может, поедем в отпуск?

– Поезжай, но без меня, Кать.

!!!НОВИНКА "Если ты меня не любишь"

Друзья, если вы вдруг пропустили мою новинку, то позвольте напомнить о себе :)

КНИГА тут https://litnet.com/shrt/P7PD

"ЕСЛИ ТЫ МЕНЯ НЕ ЛЮБИШЬ"

– Ты знаешь, почему я на ней женился. Я её не любил. И никогда не полюблю, – сказал муж другой женщине 18 лет назад в день нашей свадьбы.

Роковые слова не давали мне покоя все эти годы. А когда однажды в наш город вернётся первая любовь мужа, жизнь и вовсе разделится на «ДО» и «ПОСЛЕ».

У меня нет сил бороться за нашу семью. Я просто устала любить за двоих.

– Волков, если ты меня не любишь, отпусти к чёртовой матери! – задыхаясь, прошептала я, а он ещё сильнее сжал в своих объятиях.

– Не могу. ТЫ. МОЯ. Родная душа, – на ухо прохрипел он.

Я хотела уйти. А он упорно меня не отпускал…

В тексте есть:муж и жена,

очень эмоционально,

литмоб_сложные _отношения

Нас ждёт непростая и очень эмоциональная история. Не всё так однозначно, как может показаться на первый взгляд. И главный герой – не такой уж и поц, а главная героиня – совсем не “нюня” (однако, предполагаю, что вам захочется её прибить и не один раз).

Итак, что мы имеем в сухом остатке:

– взрослые герои (ему 43, ей 38-39);

– сложные отношения на грани развода;

– злостную бабёнку из прошлого, которой не помешало бы повыдирать все косы;

– и тут бы я могла добавить ещё много пунктов, но тогда же будет не интересно, я угадала?

Пока вы ничего не забыли, предлагаю:

– поставить авансом нашей книжечке “лайк” (мне нравится),

– добавить книгу в библиотеку – это необходимо, чтобы её не потерять,

– подписаться на страницу автора – по желанию, но в этом тоже есть смысл – узнавать о новинках, скидках и других важных событиях.

P.s. Ваше мнение очень важно для меня, поэтому я буду рада встретиться с вами в комментариях :)

2

“Твой ребёнок выжил”

“Подмена в роддоме”

“Шантажировала санитарка”

Голова идёт кругом. Я не могу поверить Тагиру, хотя он был убедительным. С его слов в роддоме нам соврали, потому что об этом попросила моя мать. Врачи сообщили мне о смерти моей девочки, но на самом деле все эти десять лет ребёнок жил в чужой семье.

Про ребёнка Тагир узнал благодаря той записке, которую однажды мне сунул в руки мальчишка, пробегающий мимо заброшенной школы. Оказывается, Батурина шантажировала санитарка, требовала денег, иначе она грозилась обо всём рассказать прессе и, таким образом, испортить репутацию Тагира. Сначала Тагир ей не поверил, но потом исходя из его слов,он встретился с девочкой и сделал тест ДНК. Моя дочь! Несомненно.

Пока мы летим в самолёте, я не выпускаю из рук мобильный. Рассматриваю фотографии дочки. И плачу. Неужели это действительно она? Нет, не верится, что я оплакивала все эти годы своего живого ребёнка, что ходила в церковь и молилась богу за упокой её души…

Я не знаю, какие чувства испытывать к матери. Эта новость свалилась на мою голову как снежный ком. Трудно поверить, что мама могла со мной так поступить. Да и зачем? Она же видела, как мне было плохо, как меня крыло от отчаяния. Я больше склоняюсь к играм Батурина, потому что подобное – в его духе. Он мнит себя вершителем чужих судеб. Благодаря власти и деньгам, для Тагира нет ничего невозможного – это факт!

Самолёт идёт на посадку. Я зажмуриваюсь и чувствую, как пальцы Тагира сжимают мою холодную руку. Терплю прикосновения Батурина. И только бог знает, чего мне стоит изображать из себя покорную жену. В душе я не сломленная, не поставлена на колени. Мой маленький сын, живущий внутри меня, – мой стимул, жажда к свободе. Однажды я вырвусь из рабства Тагира, не позволю Батурину присвоить себе не только меня, но и чужого сына. Малыш от Егора, в этом я даже не сомневаюсь.

Батурин помогает сойти с трапа самолёта. А затем он крепко держит меня за руку и ведёт по всему аэропорту. Нас сопровождает охрана: спереди, сзади и по бокам окружают рослые мужчины, одетые во всё чёрное. Не знаю, от кого защищается Тагир – охраны явно много. Возможно, у него появились враги, о которых мне ничего не известно.

***

В загородный коттедж Батурина приезжаем через час. К этому времени я извожу себя мыслями о дочери. Мне страшно, как никогда. Потому что я до сих пор не верю Батурину. Если это его очередная игра, то этот дьявол ещё хуже, чем я думала, ведь он решил вмешать сюда чужого ребёнка. Сломать не только мою жизнь, но и жизнь абсолютно ни в чём не виновной девочки.

– Приехали, – положив ладонь на моё плечо, Тагир заставляет прийти в себя. И встретиться с ним взглядом.

Кивнув, тянусь к дверце в авто. Вдыхаю полной грудью воздух. И мурашки рассыпаются по моей коже бусинками. Весна. Деревья в цвете. Трава зеленее изумруда. Очень красивое время года. Но моя сожжённая до пепла душа не радуется. Мне грустно и тревожно.

Чувство дежавю накрывает, будто цунами, стоит переступить порог дома. Стены, мебель, прислуга – всё напоминает о моей никчёмной жизни, которая снова принадлежит Батурину. Я качаю головой, вытряхивая оттуда жалость к себе.

– Пообедаем? – предлагает Тагир, но я ссылаюсь на плохое самочувствие и спешу в свою спальню.

Муж не преследует. И я облегчённо вздыхаю, закрывшись в своей комнате. Брожу по спальне. Заглядываю в шкаф, выдвигаю ящички в письменном столе и не только. Всё на месте, даже ни одной пылинки не видно на гладкой поверхности стола, словно я никуда не убегала и жила всё это время в своей спальне.

Вечером Тагир всё же приходит в мою спальню. Даже тактично стучит в дверь прежде, чем войти. Я сижу за ноутбуком, изучая медицинские центры, где смогла бы встать на учёт по беременности.

– Юля, – зовёт меня по имени Тагир, а когда я на него не реагирую, муж берёт на себя смелость подойти ко мне вплотную и остановиться за моей спиной.

На том месте на плече, куда Батурин положил свою ладонь, неприятно жжёт. Но я даже не дёргаюсь. И смиренно терплю его ненавистные прикосновения.

– Я хочу, чтоб ты оделась в своё самое лучшее платье и посвятила этот вечер своему мужу, – заявляет Тагир.

Я усмехаюсь. И говорю, что боюсь, в своё самое лучшее платье я никак не влезу, ведь мой живот стал похожим на спелый арбуз.

Уголки губ Тагира ползут вверх, кажется, он улыбается. А в чёрных глазах ни капли гнева. И я ловлю себя на мысли, что моя беременность его не раздражает. Даже наоборот. Он умиляется. И действительно рад?

Спорить с Батуриным я не решаюсь – не хватает духа, да и желание цапаться с ним будто кошка с собакой, как в предыдущие десять лет брака, у меня нет. Вместо сопротивления я встаю с кресла и подхожу к шкафу, в котором обнаруживаю новые платья. Странно, что я их раньше не заметила.

– Я не знал, какое тебе понравится, – пожимает плечами Тагир, когда я, обернувшись, скашиваю в его сторону вопросительный взгляд.

Ещё Тагир вручает мне коробку с ювелирными украшениями, которую я не спешу открыть. Потому что всё это кажется мне очень знакомым. Завёл новую любовницу? Плевать. Я никогда не ревновала Батурина ни к одной женщине. Даже не злилась на него, пока он не вздумал переступить черту и связаться с моей родной сестрой. Яна не выходит у меня из головы. И как бы я ни злилась на младшую сестру, моё сердце не гранит. Оно болит за сестру, ведь насколько мне известно, у Яны случился выкидыш на десятой неделе беременности.

***

Я надеваю чёрное платье в пол, которое немного свободно в талии, но хорошо облегает бёдра и ягодицы. Декольте глубокое, отчего моя увеличившаяся на половину размера грудь красиво смотрится. На шее сверкает платиновая подвеска с бриллиантами, а в ушах такие же серьги – последний подарок Батурина.

С макияжем я не заморачиваюсь: выравниваю тон лица тональным кремом, на скулы наношу немного румян и подкрашиваю ресницы тушью. Единственная яркая деталь в моём образе – красная помада на губах. Как говорила Коко Шанель, красная помада – символ сильной женщины, она должна сопровождать её на протяжении всей жизни. Да, именно так. И зная Батурина, он побрезгует лезть ко мне с поцелуями, боясь испачкаться косметикой.

3

– Нужно провести тщательное обследование: ЭЭГ, ТУС, Доплер сосудов шеи и рентген. Также необходимы консультации: нейрохирурга, психиатра, иммунолога, генетика и других специалистов, – говорит невролог, когда я спрашиваю о состоянии моей дочери: – Нужно понять причину, почему девочка не говорит, и лишь тогда мы сможем назначить лечение.

– Да, конечно. Назначайте нам всё, что считаете нужным. Я сделаю всё возможное, чтобы помочь нашей доченьке.

Улыбнувшись, врач приспускает очки на переносицу. Смотрит на меня обнадёживающим взглядом, как мне кажется.

– Знаете, волшебной таблетки не существует. Но благодаря родителям, их веры и титаническим усилиям, можно сделать почти что невозможное. Только не опускайте руки, Юлия. Вы с мужем большие молодцы, что решили удочерить девочку с проблемами. Не каждый решиться на подобный шаг. Это нужно быть сильным духом…

Я почти ничего не слушаю, что говорит невролог, которого мне порекомендовал семейный врач Батуриных. Знаю, Тагир уже успел всем рассказать, что мы удочерили Анечку. Конечно же, он сделал это специально, чтоб не навредить репутации семьи. Но мне от этого не легче. Я вынуждена играть роль благодетельницы, в то время как я совсем никудышная мать.

Сухо поблагодарив невролога, я выхожу из кабинета. И встречаюсь взглядом с Ритой. Хвала богу, моя лучшая подруга поддерживает меня, несмотря на то, как Тагир бесцеремонно выставил её из квартиры, которую я снимала в Италии.

– Ну что, Юль? – спрашивает Рита, искренне переживая.

В ответ я натянуто улыбаюсь. И вздыхаю громко. Ритка всё понимает без слов. Обнимает меня по-дружески, на ухо шепчет, что всё будет хорошо.

– Анечка, а пойдём погуляем? – перевожу взгляд на дочь, которая всё это время, пока я общалась с неврологом в кабинете, сидела с Ритой в коридоре частной клиники.

Аня кивает. И берёт меня за руку. Крепко сжимает мои пальцы и моё сердце совершает двойное сальто, не иначе. Этот жест красноречивее любых слов. Девочка пошла со мной на контакт, впустила меня в свой маленький мир, хотя с того момента, как Тагир привёз её домой, прошло всего пять дней.

***

Втроём мы заваливаемся в кинозал. Занимаем самые лучшие кресла. И поудобнее устроившись в кресле, надеваем 3Д очки. Едим попкорн, пьём "колу" и смотрим диснеевский мультик.

Смеёмся в унисон, когда на большом экране показывают действительно смешной момент. Анечка первой опустошает ведёрко с попкорном, и я предлагаю ей свою порцию. А сама, почувствовав как "кола" проситься наружу, спешу к выходу.

Запираюсь в кабинке дамской комнаты. И слышу недовольный голос девочки:

"Прикинь, да? Вот и я говорю, что не могу уже терпеть эту мымру. Она достала меня!"

Выйдя из кабинки, скашиваю взгляд в сторону девочки, которая кому-то жалуется по телефону. Но увидев меня, в спешке прощается со своим собеседником и становится возле соседнего умывальника, чтоб помыть руки.

Девочке лет десять на вид. Но выглядит она совсем не как Анечка. Дерзкий взгляд выдаёт в ней бунтарку. И я невольно вспоминаю себя. Когда мне было десять лет, то я тоже не была ангелом с крылышками. На меня часто жаловались учителя в школе, а дома я могла поругаться с родителями. И эта девочка, которая сейчас стоит по правую руку от меня, очень напоминает мне Сабирову Юлю, отчего я невольно улыбаюсь.

Высушив руки с помощью полотенцесушителя, девочка первой выходит из уборной. Я следую за ней через несколько секунд. Но только стоит мне выйти в просторный коридор, как я встречаю жену Егора. Столбенею. От шока не могу пошевелиться. Делать вид, что мы незнакомы – глупо. Бежать назад в уборную – ещё более глупый поступок, потому что меня явно заметили и сейчас буравят взглядом дыры на моём лице.

Интуитивно тянусь руками к животу. Пытаюсь прикрыть его ладонями. Но Катерина продолжает пялиться и её нисколько не смущает, что она так открыто меня разглядывает.

Натянув на лицо приветливую маску, беру на себя смелость заговорить первой. Ситуация неловкая. И сколько мы ещё так будем стоять и молчать, ведь явно же узнали друг друга?!

– Здравствуйте, Катерина, – приветствую жену Егора и только сейчас замечаю рядом с ней девочку из уборной. Значит, вот кого девчушка называла мымрой. Что ж, Кате вполне подходит это прозвище. Нет, на самом деле жена Егора милая девушка. Но я же должна испытывать негатив к женщине, которая вышла замуж за моего любимого мужчину?

– Добрый день, – отвечает Катя и я вижу, как её распирает любопытство, она все глаза оставила на моём животе. – Как поживаете?

– Неплохо.

– Я могу поздравить вас с мужем с будущим пополнением? – в её голосе читается двойной подтекст, ну надо же. А не такая она уж и милая девушка, какой мне показалась совсем недавно.

– Можете.

– Наверное,Тагир Даянович очень счастлив?

– Безумно.

– Ещё бы, – ухмыляется Катерина: – Его можно понять. Помнится, мы с Егором имели честь присутствовать на десятилетнем юбилее вашего брака. Но насколько я знаю, детей у вас не было. Это же первенец?

– Угу, – кивнув, прошу Катю простить, что вынуждена попрощаться.

И только я успеваю отойти на пару метров, как Катерина зовёт меня по имени. Заставляет остановиться и обернуться.

– Да? – спрашиваю я, подняв бровь.

– Юлия, извините за нескромный вопрос.

– Простите?

– А когда вам рожать?

Я тяжело вздыхаю прежде, чем ответить. Всё понятно. Катерина беспокоится о своём будущем, ведь она неглупая девушка и сразу сообразила, что отцом моего ребёнка может быть Егор. Но я, конечно же, ни за что ей в этом не признаюсь.

– В этом году, – отвечаю я и, круто развернувшись, ухожу прочь.

Пока иду, чувствую на своей спине тяжёлый взгляд. Он прожигает насквозь, отчего меня немного трясёт. Но я иду, не оглядываясь, с высоко поднятой головой. Плевать, что она обо мне думает – я о ней не думаю вообще.

Вернувшись в зал кинотеатра, я веду себя как ни в чём не бывало. Получается с трудом, потому что мне безумно хочется поделиться с подругой, рассказать ей о случайной встрече. Но я понимаю, что легче от этого мне не станет. Рита начнёт успокаивать, говорить, что оно того не стоит. Да много чего она скажет, чтоб меня поддержать. Но надо ли?