Ненавижу любить тебя

Пролог

Карина

Уверена: если бы не обещание, данное мне отцом ещё в прошлом году, фигушки он разрешил бы собрать всех дома. Но слово, как говорится, не воробей. Так что пришлось папочке предоставить квартиру в моё полное пользование в обмен на сданные с первого раза экзамены.

— Чего тебе?

Рядом стоял одноклассник. Сафронов. Конечно, кто ещё это мог быть?

— Давай отойдём. — Он показал на дверь. Музыка играла громко, но не настолько, чтобы не слышать друг друга.

Я помедлила. Не отстанет ведь. Подруга ждала, что я скажу. Отошью или нет.

— Ну пойдём.

Кирилл отвёл меня к пустому диванчику. Виднеющийся как на ладони из панорамного окна ночной город мелькал огоньками.

Придержав подол вечернего платья, заказанного у итальянского дизайнера специально для выпускного, я посмотрела на Кирилла из-под ресниц. Он сунул руку в карман. Достал коробочку.

— Это что?

— Подарок. — Открыл её.

Внутри оказалась подвеска. Взяв, я рассмотрела её со всех сторон. Дешёвое барахло. Даже не золото — серебро с невразумительными камешками.

— Будешь моей девушкой? — вдруг спросил он.

Несколько секунд я смотрела на него молча. Он серьёзно? Не удержалась и засмеялась. Взяла его за руку и вложила подвеску.

— Ты посмотри на себя, Сафронов! Ты кто такой?

— Карина…

Он напрягся. Одноклассники начали обращать на нас внимание. Давно надо было показать ему, где его место. Хотя… его ухлёстывания порой забавляли.

— Что? Мальчик-попрыгайчик. Я в Гарвард поступаю, Кирилл. Гар-вард! А ты кто?

— А я собираюсь выиграть чемпионат Европы.

Я фыркнула. Возле нас стали собираться ребята. Машка шепнула что-то своему недотёпе Феньке. Нашла тоже, с кем замутить.

Кирилл сжал зубы. Божечки, да он злиться умеет!

— Так вот выиграй для начала хоть что-нибудь, а потом подкатывай.

— Ты же говорила…

— Что я тебе говорила? Пару буковок на дереве вырезать тебе дала? Тоже мне! Твоё фигурное катание — фуфло. Спорт для девочек. А я с девочками не встречаюсь. Так что отвали, Сафронов.

— А если я Олимпиаду выиграю? — вдруг спросил он тихо.

Я засмеялась. Выиграет он!

Кирилл злился всё сильнее. Я улыбнулась.

— Ты — никто. Твоя мать полы моет в школе. Какая тебе Олимпиада?

— Такая же, как тебе Гарвард, — процедил он. Швырнул подвеску на диван и пошёл к двери.

Я проводила его взглядом. Одноклассники примолкли, кто-то свистнул.

Ко мне подошла Машка.

— Зря ты так.

Вот уж её мнение интересовало меня в последнюю очередь. Я пожала плечами и взяла с тарелки тарталетку с икрой. Папочка постарался, чтобы праздник удался. Покрутила и положила на место. Посмотрела на одноклассников и улыбнулась.

— Давайте зажжём эту ночь. С новой жизнью! — Я подняла бокал шампанского. — И… пусть эта жизнь будет охрененная!

Глава 1

Семь лет спустя. Карина

Новость о встрече выпускников стала для меня неожиданностью. В последние годы я почти не общалась с бывшими одноклассниками. Да что там, вообще не общалась. Не до того было.

— Ты уверена, что его не будет? — уточнила у Дашки на всякий случай, когда такси остановилось у ресторана.

Узнав, по сколько все скидываются, чтобы арендовать его на вечер, я хотела отказаться. Но не отказалась. Когда я была где-то в последний раз? Придётся, конечно, ограничить расходы на ближайший месяц, но вида, что у меня что-то не так, я не подам.

— Куда ему до нас, — ответила подруга, выходя из машины.

Пришлось последовать за ней, хотя в последние минуты я стала сомневаться, стоит ли идти.

Бывшая одноклассница оправила плащ. Оглянулась на меня. Я прочитала название на вывеске. Да уж, куда ему до нас.

— Карин, ну что ты как неживая!

— Да иду я.

Я поправила сумку. Когда-то сидящее идеально платье стало свободно в бёдрах. Похудела. Оно и не удивительно: в последние месяцы я вертелась как белка в колесе.

Догнала Дашку уже в дверях.

— А если придёт?

— Придёт и придёт, — уже с раздражением ответила она. — Ты же не девчонка, Карин. Может, перестанешь?

Может, и перестану. И правда не девчонка. Только если бы она знала чуть больше, понимала бы, как это для меня важно. Слава богу, она не знала.

Встреча одноклассников… Сколько лет прошло с выпускного? Семь? Подумать только…

Входя в ресторан, я мысленно взмолилось об одном: только бы он не появился. Только бы не встретиться с ним. Он от души посмеётся, увидев меня сейчас. Замученная, в старом платье… И это не беря в расчёт остальное. А ему наверняка доложили и о моём неудачном замужестве, и о крушении жизни.

***

Что Дашка, будь она неладна, соврала, стало ясно сразу же. Мне, дуре, стоило бы раньше подумать: откуда ей знать, будет он на встрече или нет?! Её нынешний удел — стразы на ногтях и помещающиеся в клатч собачки. Вот только я себе не то что стразы не могла позволить, плохенький маникюр — и тот не всегда.

— Да ладно, — донёсся до меня голос бывшего одноклассника, — не выкатывай яйца. Сафронов нас всех обскакал.

— Кстати, он обещал медаль показать…

Нервно сжав ножку бокала, я отошла в сторону.

Сафронов-Сафронов-Сафронов. Его фамилия звучала вот уже битый час из каждого угла. Добился успеха? Да не он один добился успеха!

Шум вдруг смолк. Что случилось, я поняла мгновенно.

Сердце бухнуло о рёбра и полетело вниз. Как в замедленной съёмке, я обернулась. Это действительно был он — тот, кого я когда-то высмеивала. От него веяло небрежностью: лёгкая щетина, джинсы и расстёгнутый пиджак, надетый на футболку. В руках — большой плюшевый медведь. Несколько лет назад я бы посмеялась, появись он с медведем, но сейчас было не до смеха.

Взгляд Кирилла остановился на мне, хотя к нему уже подошло несколько наших одноклассников. Я стиснула бокал сильнее, когда он, кивнув кому-то, направился прямо ко мне.

— Привет, Кари. — Он не рассматривал меня, не усмехался. Даже в глазах не было пренебрежения.

А я почувствовала себя убогой.

— Привет, — выдавила кое-как.

Помнит ли он это платье? Видел меня в нём раньше или нет? Как ни пыталась, вспомнить не выходило.

Кирилл отодвинул поднос с напитками и посадил медведя на столик передо мной. Кивнул на него.

— Привёз тебе подарок.

Вот теперь он улыбнулся. Только уголками губ, кривовато.

— Достался мне на Играх. Подумал, тебе понравится.

— Не стоило.

— Да ладно. Почему нет?

От него пёрло самоуверенностью. В ауре его силы я просто потерялась. Нет, это платье он не видел. Точно не видел.

Один из одноклассников хлопнул его по плечу, пожал руку.

— Показывай, — потребовал с усмешкой. — Ты, чертяка, наделал шуму. Моя Машка вставала в четыре, мать её, утра, чтобы посмотреть на тебя. Но, блядь, это того стоило!

Оба глухо, по-мужски, засмеялись. Ещё раз пожали руки. Кирилл похлопал друга по спине и подмигнул той самой Машке.

Из моих бывших одноклассников получилась отличная пара. Когда-то Маша была моей подругой, но стоило ей начать встречаться с Афанасием, дружба разладилась. И увы, по моей вине.

— Ты их всех сделал, Кир, — улыбнулась она. — Боже! Когда ты прыгнул этот четверной, а потом ещё один…

Я чувствовала себя лишней, но отойти не решалась. Не могла. Ребро ладони соприкасалось с плюшевым медведем, а пустой бокал оттягивал руку, хотя был лёгким.

Дура!

Кирилл сунул руку в карман пиджака. Секунду спустя на столе красовалась золотая олимпийская медаль. Вокруг нас собрались все, кто был на вечере. Неожиданно Кирилл приобнял меня.

Глава 2

Карина. Месяц спустя

Разве могло быть иначе? Господи, да какая же я идиотка!

Глядя на медленно, но верно проявляющуюся на тесте вторую полоску, я ругала себя на чём свет стоит. Впервые за последнее время я позволила себе расслабиться, ни о чём не думать. И вот итог.

После шампанского всё было таким простым... Кирилл, предложение поехать к нему. Я так устала постоянно жить в напряжении, крутиться как белка в колесе, что наплевала на правила.

— Ты долго там будешь торчать? — раздалось из-за двери туалета. — Что у тебя?

Стоило открыть, в ноги мне бросилась собака подруги — чихуахуа размером с миниатюрную кошку. Зато радости мелкая выразила столько, словно не видела меня месяц.

— Ничего хорошего, — вздохнула я, протянув Дашке тест.

Она не взяла. Только мазнула взглядом и сразу же заявила:

— Тебе нужно ему рассказать.

— С ума сошла? — устало и беззлобно ответила я и прошла в кухню. Дашка потопала за мной. Собака увязалась следом и, сев напротив, уставилась глазами-бусинками, как будто что-то понимала.

— Не создавай себе лишних проблем.

— Какие проблемы, Даш? Он меня вышвырнул! Поимел как шлюху с трассы и выставил за дверь. А теперь ты предлагаешь мне прийти и сунуть ему в нос вот это? — С досадой я кинула тест на стол. — Ты хоть понимаешь, как он изменился?! Он… Это не тот Кирилл. Добился славы и стал жестоким и заносчивым. Правильно говорят: когда нищие дорываются до славы и денег, им башню сносит.

— Всё сказала?

Дашка поманила собаку, и та, процокав коготками по плитке, подошла к нам. Получила заслуженную вкусняшку.

Подруга выглядела недовольной. Я рассчитывала, что она поддержит меня. Знала же, как Кирилл поступил. Но вместо этого Дашка долго молчала, почёсывая ноготками со стразами чиха за ухом. Успокоившись, отправила собаку на лежанку.

— Ты отшила его у всех на глазах, — вместо слов поддержки сказала она. — И не просто отшила. Ты посмеялась над ним, Карин. Чего ты хотела? Я его не поддерживаю, но и осуждать не могу. Мой тебе совет: расскажи Кириллу про беременность. Не создавай сама себе сложности.

Конечно! Зачем создавать себе сложности? По мнению Дашки, всё вообще должно быть как дважды два. Завести себе богатого папика, который её содержит, и переживать только о том, чтобы соответствовать его представлениям о прекрасном. Другое дело, что она стала единственной, к кому я смогла обратиться, когда муж оставил меня на улице с огромными долгами. И жила я у неё уже так давно, что перестала чувствовать неловкость.

Собака опять завертелась около нас, и Дашка сползла на пол. Засюсюкала, причмокнув пухлыми ботексными губами. Посмотрела снизу.

— Правда, она классная?

Я не ответила. Взяла тест и кинула в мусорку. Громко захлопнула дверцу.

— Он специально купил нашу квартиру, Даш! Он всё это сделал мне в отместку, представляешь?!

— И что? — Она села прямо на тёплый, с подогревом, пол. Собака залезла ей на колени. Теперь обе они смотрели на меня тёмными глазами. — Сделал и сделал. Того, что ты залетела, это не меняет.

А вот с этим спорить было бессмысленно. В моей ситуации ребёнок — последнее, чего я хотела. Вернее, дело было не в желании, а в возможностях. Накопленных денег с трудом хватило бы на месяц в съёмном жилье, а переезжать в однушку отца тоже было так себе перспективой.

Дашка молчала. Почёсывала чиха за ухом и смотрела на меня.

— Ты меня, конечно, извини, — нарушила она повисшую тишину, — но я не готова нянчить твоего ребёнка. Тем более у него есть отец. И не абы кто, а четырёхкратный олимпийский чемпион. Это не тот случай, когда тебе некуда деваться. — Она опять помолчала. — Или ты не собираешься оставлять ребёнка?

Вопрос прозвучал как раз тогда, когда я пыталась убедить себя, что это самое правильное. Только почему-то подействовал он наоборот. Сердце отозвалось протестом. Слова подруги вызвали горечь. Хотелось, чтобы она обняла меня и сказала, что мы прорвёмся, со всем справимся, что я могу жить у неё сколько угодно и ни о чём не думать и ещё что-то вроде этого. И ладно, что совесть не позволила бы мне согласиться. Наверное, не позволила бы.

— Даш, я только что узнала, что беременна от мужчины, с которым переспала по глупости, — ответила довольно резко. — Я ещё понятия не имею, что собираюсь делать, а что нет. Но тебя я услышала.

— Надеюсь, что услышала.

Прозвучало это с сарказмом. Дашка встала, собака зевнула и поплелась за ней. Квартира у Дашки была хорошая: две маленькие комнаты и огромная кухня-гостиная, где мы сейчас и сидели. За спиной зазвякало, послышался шум воды. Подруга обратилась к собаке и опять засюсюкала, как будто за минуту до этого мы и не разговаривали. Стало ещё обиднее.

Было ещё кое-что, о чём до сих пор Дашке я не говорила.

— Он женится, — сказала я ей в спину.

Подруга развернулась и вопросительно посмотрела на меня. Я вздохнула и, взяв телефон, открыла браузер. Нашла статью и протянула телефон ей. Статья попалась мне в тот день, когда я почувствовала неладное. Задержка у меня была всего раз в жизни, да и то из-за резкой смены климата. А тут…

Глава 3

Карина

Перед домом отца пришлось напустить на себя непринуждённый вид. Приехала к нему я совсем не для того, чтобы «обрадовать» новостью. Позвонил папа утром и спросил, когда у меня найдётся для него минутка. Уж не знаю, что ему понадобилось, говорить по телефону он не стал. Как же меня раздражала эта его манера изображать из себя забытого дочерью отца!

— Найдётся минутка… — пробурчала я себе под нос, набирая код домофона. Как будто бы я никогда ему время не уделяла! Приезжала каждый раз, когда было нужно. Но нет.

Отец встретил меня у открытой двери. Таким я не видела его давно: в глазах странный азарт, да и настроение у него, в отличие от моего, было приподнятое.

— Что случилось? — спросила с подозрением.

Хорошие новости не заглядывали к нам давно. В свете последних событий я так и вовсе опасалась любых перемен. Голова шла кругом от мыслей. Но чем больше я думала, тем поганее становилось на душе.

— Возможно, мне удастся сохранить бизнес.

Я застыла в наполовину расстёгнутой куртке. Назвать бизнесом остатки дела можно было лишь с натяжкой, но если бы это случилось, возможно, за несколько лет мы смогли бы выплатить долги, оставленные мне мужем.

Отец жестом показал в кухню.

Я всё-таки разделась. На столе стояли чашки и открытая коробка конфет. Моих любимых. Папа подготовился, только мне уже несколько дней кусок в горло не лез.

— Если всё пойдёт хорошо, у нас останется две точки, Карина. С учётом набежавших процентов рассчитать что-то сложно, но мы хотя бы пойдём в плюс.

Я присела на стул с удобной деревянной спинкой. Стиснула кулаки.

— Если я расплачусь с Васиными долгами, смогу наконец снять себе комнату, — сказала в порыве, продолжая думать о своём.

Отец улыбнулся уголками губ. Подошёл и положил руку мне на плечо.

— Угораздило же тебя выйти замуж за такого проходимца. Но ничего… Всякое бывает. Я не виню тебя.

Я резко подняла голову. Даже рот приоткрыла, чтобы напомнить ему, что он был совсем не против этого брака. Наоборот — всячески расхваливал будущего мужа, не уставая говорить, что он — прекрасная партия. Зато когда тот свалил с горизонта, прихватив с собой любовницу и по совместительству мою тогдашнюю лучшую подругу, «хороший парень Вася» превратился в проходимца и «всякое случается».

Но что толку сейчас вспоминать прошлое и портить отношения с отцом? Что мои проблемы — сугубо мои, папа не сказал ни разу. Даже когда наши дела пошли из рук вон плохо, он поддерживал меня.

— Ты правда думаешь, что мы можем что-то сохранить? — спросила я с сомнением и надеждой.

Энтузиазм отца угас. Он сел рядом и похлопал меня по руке. Я посмотрела на него из-под ресниц. За последние пять лет отец сильно постарел. Сперва неудачное вложение большой суммы, приведшее к тому, что нам пришлось отказаться от привычного образа жизни и продать часть бизнеса, потом проблемы с нечистым, как выяснилось, на руку заместителем. Довершением всего стали долги, оставленные мне бывшим мужем.

— Если всё получится, ты сможешь пойти учиться, — негромко сказал отец. — Не в Гарвард, конечно…

— Не надо, пап, — остановила я. Вздохнула, поднялась и принялась разливать чай, чтобы чем-то занять руки. Но чувствовала, что отец смотрит на меня.

Когда у нас начались проблемы, речь о Гарварде идти перестала. Я подала документы в несколько московских вузов, но пройти на бюджет не смогла ни в один. Отучилась два года на платном, а потом денег не осталось. Академ, за ним ещё один…

Вернувшись за стол, взяла конфету.

— Мои любимые…

Отец, судя по всему, почувствовал фальшь. Присмотрелся.

— У тебя какие-то проблемы?

А когда у меня их не было? Но если бы я начала перечислять отцу всё, что случилось за последний месяц, легче бы от этого не стало. Да, папа, проблемы. Я беременна от мужчины, который меня ненавидит. Единственная подруга ясно дала понять, что, если я решу родить, на её квартиру можно не рассчитывать, а своей у меня больше нет. И это только часть проблем.

— Да просто не выспалась. — Я наигранно зевнула. — На работу надо, а не хочется. — Посмотрела на часы. — Сейчас попьём с тобой чаю и поеду. Хочется… не хочется…

Папа вроде поверил. По крайней мере, с вопросами приставать не стал.

***

Пока мы пили чай, разговаривали о мелочах, стараясь не касаться болезненной темы. Квартира у отца была маленькая, как раз для одного человека. Нашу огромную, с панорамным окном в гостиной, он подарил мне в день свадьбы. Но её пришлось продать, чтобы погасить долги. Да и то не хватило.

Что муж вложил все деньги и прогорел, я узнала только тогда, когда он исчез. И что теперь должна выплачивать за него долги — тоже. Денег Вася назанимал столько, что, услышав озвученную мне сумму, я потеряла дар речи. Это было бы даже смешно, если бы люди, у которых он назанимал, не пришли прямо к нам домой и не объяснили, что случится, если я не заплачу.

— Ладно, пап, мне пора. — Я начала собираться.

Глава 4

Карина

Следующим утром отец позвонил снова. Увидев входящий звонок, я напряглась. И не зря. Сперва думала, что Кирилл передумал давать деньги, но оказалось — как раз наоборот. К обещанной сумме он накинул ещё двадцать процентов, о чём отец и рассказал.

— Здорово, — только и сказала я, не разделяя его оптимизма.

— Ты сама не своя, Карина. — Папа, разумеется, это заметил. — Если что-то не так…

— Да всё так. На работу просто опаздываю. Взяла дополнительную смену. Так что извини, давай потом созвонимся.

На работу я не опаздывала и дополнительных смен не брала. Я вообще рассчитывала провести утро в постели, тем более что Дашка дома не ночевала и вернуться должна была к вечеру. Только планы изменились. Вместо того, чтобы включить старый фильм, налить большую чашку кофе и хорошенько побездельничать, я наскоро приняла душ. Подвела глаза чёрным карандашом, добавила светлых, с серебристым оттенком, теней и, надев длинный тёплый свитер, вышла из дома.

***

— Что ты задумал, Сафронов? — спросила, как только Кирилл открыл дверь.

В квартиру пропускать меня он не торопился. Стоя в дверном проёме, привалился плечом к косяку. В руках — огромная чашка кофе, сам небрежно растрёпанный, домашние штаны того и гляди свалятся.

— Зачем ты дал денег моему отцу?

Кирилл сделал глоток кофе. С таким видом, словно был котом, а кофе — миской со свежей сметаной. Блаженно прищурился и зевнул.

— Заходи. Я как раз только встал. Только не шуми. Не люблю шум с самого утра.

— Кирилл! — Я чуть ли не ворвалась вслед за ним.

Он и не подумал обернуться. Скрылся в кухне.

Я влетела следом, не раздеваясь. Кроме штанов, на нём не было ничего. Ничего, чёрт подери! Голый по пояс, он взял багет. В кухне пахло свежим, словно только что испечённым хлебом. На столе лежал бумажный пакет из пекарни.

— Люблю чёрный кофе и ржаной багет с сыром. — Не утруждая себя тем, чтобы воспользоваться ножом, откусил прямо от багета. — Любишь пармезан?

— Какой, на хрен, пармезан! — Я подлетела к нему и хотела выхватить дурацкий хлеб.

Кир поднял руку. Усмехнулся. Глаза блеснули насмешкой.

— Не забывай, что ты у меня в гостях, — вкрадчиво сказал он, не скрывая подтекста. — Веди себя прилично. У меня через несколько дней выступление в Италии, съёмки на федеральном канале. А ты кто такая, чтобы задавать мне вопросы?

— Не можешь унять детские обидки? — зло прошипела я. На слова его старалась не реагировать, благо злость здесь служила союзником. — Уйми маленького надутого мальчика. Ай-ай, плохая девочка задела на вечеринке! Теперь мальчик уняться не может.

Ему, казалось, было всё равно. Оперевшись задом о подоконник, он отхватил ещё кусок от багета. Смотрел с ленцой, небрежностью и пренебрежением. На мне был мой лучший свитер — белый, из мягкого кашемира, оставшийся ещё с прошлых времён, — узкие джинсы, кожаные ботинки. Пока ехала, со мной дважды пытались познакомиться! А он — взъерошенный и сонный — ни во что меня не ставил. Это раздражало, было обидно. Но хуже всего было то, что если я что-то из себя изображала, то он — нет, и мы оба это понимали.

— Ты слишком высокого о себе мнения, — наконец сказал он.

Положил багет, отпил ещё кофе. Обернулся к окну. Весеннее солнце было ярким, проникающие сквозь стекло лучи грели. Кирилл повёл плечами. Мышцы под загорелой кожей заиграли. Поджарый, ни грамма лишнего веса. Если сейчас в животе стало вдруг тепло, не удивительно, что пьяная я просто потеряла голову.

— Я не трачу время попусту, Карина. У меня его нет, — сказал он и посмотрел мне за спину.

Я инстинктивно повернулась. В кухню вошёл заспанный сенбернар. Остановился, глядя на меня с тем же пренебрежением, что и его хозяин. Подошёл вплотную, понюхал руку и фыркнул. Потом чихнул.

— Похоже, от тебя воняет, — с не появившейся на губах усмешкой заключил Сафронов. — Ему не нравится.

Сенбернар принялся лакать из огромной миски. Громко и с наслаждением. Этот звук действовал на нервы. Мне вообще всё действовало на нервы. Я стояла в кухне-гостиной квартиры, где должна была сейчас жить сама, рядом с мужчиной, который месяц назад выставил меня, с мужчиной, который несколько лет назад был никем. А теперь никем была я, и так считала даже его собака. И всё это бесило!

— Воняет тут только от тебя, — гневно прошипела я. — В отличие от тебя, я имею привычку принимать до завтрака душ и причёсываться. А ты…

— А я? — В одну секунду от его расслабленности не осталось и следа. Кирилл поставил чашку на подоконник и мгновенно оказался рядом.

Я сделала глубокий вдох. Рядом с ним. Вдохнула исходящий от него запах свежести и кофе. Губы Кира искривились. Рука легла мне на зад и поползла вверх, свитер вместе с ней.

— Что «я», холодная девочка? Договаривай. Или язык проглотила?

Да, проглотила. Пальцы оказались над поясом джинсов. Глядя сверху вниз, он медленно водил по голой коже, и тепло в животе становилось сильнее. Между ног тянуло, и он понимал, что со мной. Прижался бёдрами. Я отступала, пока не упёрлась спиной в холодильник.

Глава 5

Кирилл

Присланное Кари сообщение я сохранил. На всякий случай. Пусть только попробует потом сказать, что я в чём-то там виноват. Конечно, мог бы на следующий день приехать к её подружайке и решить всё так, как планировал, но к чёрту. Возможно, совесть меня бы и покусывала, случись это с другой девицей. Не такой наглой и стервозной, как Карина. Да и думать об этом не хотелось. Сегодня — так точно.

— Ты где? — спросил, едва Оля взяла трубку.

Повисшая тишина мне не понравилась. Ещё больше не понравился прозвучавший фоном звуковой сигнал и шум. Подозрение царапнуло нутро острой бритвой.

— Внимание пассажирам… — раздалось издали, и тут же голос Оли:

— Я в аэропорту, Кирилл.

Я молчал. Нужный поворот я проскочил. Ну и к чёрту. А фоном из динамика — слишком хорошо знакомые звуки.

— Значит, выбрала? — спросил жёстко, выжимая газ.

Сегодня мы должны были праздновать помолвку. Я и ехал в клуб, где нас уже ждали. Мои друзья, чёрт её дери. Мои, блядь, друзья! Снятый зал, проплаченная выпивка и жратва. И что, спрашивается, я должен сказать? Что моя невеста решила повертеть жопой перед киношниками за бугром?! Мать её!

— Я всё понял. — Сам поразился, как отстранённо это прозвучало.

Оля вздохнула в трубку, и я как наяву увидел её сжавшиеся на телефоне пальцы. На одном из них красовалось подаренное мной после прилёта с Игр кольцо. Эта зараза променяла меня на Голливуд, блядь. Я ясно ей сказал, что будет, если она свалит, но нет. Видимо, не восприняла всерьёз.

— Я не буду тебя ждать, Оля. Не женюсь на тебе, женюсь на той, кто будет слышать то, что я говорю.

— Не руби сгоряча, Кирилл, — сказала она негромко. — И не бросайся словами. Успокойся, потом поговорим.

— Нам не о чем с тобой говорить.

— Ты сам знаешь, это не так. Мне выпал шанс. Отказаться я не могла. Такой шанс бывает раз в жизни, да и то далеко не у всех. Ты себя реализовал, я — нет. Я не хочу прожить жизнь с пониманием, что упустила возможность добиться успеха.

— Добиться успеха? — ехидно усмехнулся я. — Твои фильмы ляпают один за другим. Пройдёт десять лет, никто и названия не вспомнит.

— Твои Олимпиады случаются раз в четыре года. Но твоё имя будут помнить всегда. И твой олимпийский прокат тоже. Кирилл… Я люблю тебя. Очень люблю.

— Но? — Ещё одна усмешка.

— Но ты не вся моя жизнь. Как только человек становится всей жизнью, любовь превращается в болезнь. Я не хочу болеть тобой. Я хочу любить тебя.

— Как ты заговорила…

— Прекрати! — Она повысила голос, но сразу же заговорила спокойнее: — Я позвоню через несколько дней. Прости. Сейчас мне нужно идти. Уже объявили посадку.

Только она положила трубку, я выматерился сквозь зубы. Чёрт подери! Поначалу казалось, что с Ольгой сложностей не будет. Да их и не было. Верная, красивая, сосёт хорошо. Что ещё нужно? Но не вот это всё точно. Актриса она? В большое кино захотелось?! Блядь!

Само собой, в клуб я не поехал. Позвонил лучшему другу, сказал, чтобы веселились без меня, а сам, заехав в супермаркет, купил дорогущего пойла. Сидел в машине напротив сквера и пил из горла, смутно думая, что через пару дней нужно выступать на шоу. Сколько их было после возвращения с Игр, не сосчитать.

В какой-то момент я понял, что не помню ни дня недели, ни времени суток. Разве что города отпечатывались в памяти. Степана пришлось на месяц отдать на передержку заводчику. В другой раз никому бы его не доверил. Верный друг. Самый верный из всех, и уж точно вернее любой бабы. Ему не придёт в башку вертеть хвостом возле камер ради какой-то там роли.

Я поймал себя на мысли: жалко, что у собак нет телефонов. Услышать тяжёлое шумное дыхание и хруст лакомств порой куда кайфовее, чем приторный голосок. Особенно когда этим голоском твоя невеста говорит «успокойся, остынь, потом поговорим».

— Поговорим, мать твою, — процедил я и заткнул горлышко бутылки. Откинулся на спинку, потёр переносицу.

Картинка в переднем стекле оставалась чёткой. Чтобы нажраться, мне, мать его, нужно куда больше.

Я завёл презентованный внедорожник. А что? Слова на ветер бросают те, кто не знает им цены. Но это не про меня.

***

Через пару часов решение было принято. Надо сказать, коньяк тридцатилетней выдержки этому поспособствовал. Но в дерьмо я не ужрался, хотя желание было. Не каждый день приходится объяснять друзьям, какого хрена вместо того, чтобы привезти им на показ невесту, я посылаю их далеко и надолго.

— Иди погуляй минут десять, — сказал Дашке, как только она открыла дверь.

Тявкающее создание бросилось в ноги. Ясно теперь, чем воняло от Карины.

Дашка посмотрела вглубь квартиры. Взяла куртку, поводок. А понятливая девка. Только выглядит как Барби, а на деле-то мозги на месте.

Дверь комнаты открылась. Карина стояла, одетая в пижаму. Заспанная, с взлохмаченной башкой. Дашка ушла, её псина тоже.

— Ты выходишь за меня замуж, — сказал я, глядя на свою первую, сука, любовь. Красивую стервозную любовь.

Глава 6

Карина

Кирилл вернулся посреди ночи. К этому моменту я должна была спать. Но всё, что я сделала, приехав в квартиру, которую в прошлой жизни называла домом — сняла туфли.

— А теперь скажи, для чего тебе это? — спросила с ходу.

Было уже плевать, заметит он следы слёз или нет.

Сенбернар забыл про меня мгновенно. Уткнулся в руку хозяина, громко фыркнул. Кирилл потрепал его по голове и отправил на место. Я стояла в дверном проёме между коридором и кухней и смотрела на Сафронова с расстояния в несколько метров.

— Тебе жениться так хочется или что? Зачем я тебе?

— Уж точно не для того, чтобы жениться.

Ответ огорошил. Не для того?

Кирилл прошёл мимо меня в кухню. Достал бутылку минералки из холодильника и жадно припал к горлышку.

Либо я ничего не понимаю, либо как раз таки понимаю.

— То есть ты решил сделать из меня подсадную утку?! — Было неприятно. Он использовал меня в одних ему понятных целях, а я…

— Просто решил воспользоваться ситуацией. — Он кинул на стол телефон, за ним ключи. Присел на край. Пропустил пальцы сквозь волосы и усмехнулся.

Чему, я не знала. Видимо, ему было забавно. А вот мне — совсем нет. И вот опять — дьявольская полуулыбка. Каждый из комментировавших соревнования счёл своим долгом упомянуть про неё. А она ведь всегда была, только раньше я её почему-то не замечала.

— Давай так, Мальцева… — Он в секунду изменился в лице. — Пока ты мне нужна, делаешь, что скажу. Как только нужна мне быть перестаёшь, я даю тебе денег, и ты сваливаешь с горизонта. Если мозгов у тебя хватит, сможешь выкрутиться, а если нет…

Он многозначительно замолчал. Мозгов у меня не хватит?! Мне надоело терпеть его надменность! Да кто он такой, в конце-то концов?! Мальчик-попрыгайчик?! Что он вообще умеет, кроме того, как развлекать публику своими геройскими прыжками?! Может, кто-то и приходит в восторг от его выкрутасов на льду, но меня это не трогает!

— Считаешь, что всё можно купить за деньги?

Кирилл промолчал. Надменно, с долей интереса глядя на меня, отвинтил крышку и сделал ещё несколько глотков воды. Закрутил.

Да, именно так он и считал. Главное, он был уверен, что может купить меня.

— Ты как был нищим, Сафронов, так им и остался, — подойдя, выговорила яростно. — Знаешь поговорку: девушку можно вывезти из деревни, а деревню из девушки — никогда? Вот это про тебя! Толку от того, чего ты добился?! У тебя мышление нищеброда. И замашки тоже.

— На себя посмотри! — Он так резко сжал мое предплечье, что я невольно замолчала.

Взгляд его был острым, колючим и холодным. И смотрел он высокомерно. Нет, я его не задела. Ни капли, даже не тронула.

— В школе ты воротила нос от всех, кто не пах «Шанелью», — вкрадчиво заговорил он. Его дыхание опаляло лицо, губы. — Даже если у меня остались замашки нищего, это не меняет того, что всё, что у меня есть, я заработал сам. Я всего добился сам, Карина. И срать, если семь лет назад после тренировки от меня воняло потом. Я пахал. Пахал для того, чтобы сейчас у меня было то, что есть. А ты брызгалась своей «Шанелью» и сидела на шее у отца. Знаешь, в чём разница? Ты изображала из себя что-то, хотя не стоила ничего. А я стою дорого. Сейчас стою дорого, Карина, и при этом решаю, нужны мне деньги, которые за меня готовы платить, или нет. Ты же больше не решаешь ничего.

Сказав это, он оттолкнул меня. Не сильно, но тем обиднее. Я проглотила вязкий ком. Кирилл допил воду. Смял пустую бутылку и, не глядя, швырнул на стол.

— Твоя спальня прямо по коридору. Крайняя слева, — всё тот же негромкий, спокойный и уверенный голос. — Кажется, раньше это была твоя комната. Сейчас там спит Стёпа, но, думаю, он уступит тебе свой диван.

Кирилл

— Чёртова сука! — Я снял пиджак и швырнул на кресло.

Сколько раз повторил это за последние дни, хрен знает. Почему именно она?! Почему я не втрескался в любую другую? Вряд ли кто-то мог ответить на это. Разговор в кухне удовлетворения не принёс. Её надменность, наверное, не вытравить. И срать, кто из нас кем стал.

Уняв гнев, я снова вышел в кухню. И, блядь, как раз в тот момент, когда туда же взбрело в голову выйти Карине. Она всё-таки переоделась. Моя футболка была ей велика, но оттого выглядела она только сексуальнее. Член тут же подпрыгнул до носа.

Карина решила сделать вид, что меня нет. Нет, малышка, так не прокатит.

— Тебе идёт. — Я подошёл и коснулся её бедра.

Глаза вспыхнули. Волосы она заплела в слабую косу, и шея оставалась открытой. Соблазн, будь она неладна.

— Вас что, на голодном пайке держали, чтобы вы прыгали? Или это у тебя одного проблемы?

Проблемы? В данный момент моей проблемой была она. Но выпад я оценил. Шлёпнул по упругому заду. Достал бутылку сока и, налив, подал ей бокал.

— Мы с тобой не выпили за нашу помолвку, дорогая.

— Пошёл на хрен!

— Я не по этой части.