Ненавижу с(т)ебя

Где я?

– Папа, что с мамой? Она очнется? – прозвучал тоненький голосок, словно колокольчик, в непроглядной темноте.

– Все будет хорошо, солнышко, не волнуйся, – отозвался хриплый, надломленный голос мужчины.

С трудом разомкнув веки, я обнаружила, что мир вокруг расплывается. Взгляд устремился в потолок, где висела огромная безвкусная люстра.

Попытка повернуть голову отозвалась острой болью. Рука коснулась болезненного места – на лбу вздымалась огромная шишка. Очевидно, я сильно ударилась обо что-то твердое.

– Ты в порядке? – снова этот хриплый голос. Я повернула голову и увидела мужчину лет тридцати с небольшим. Темные волосы, небрежная щетина, и печать измученности и тревоги на лице. От него пахло табаком. Он протянул руку, чтобы коснуться меня, но я отшатнулась, испуганная его прикосновением. – Ты все еще злишься… Я понимаю…

– Мамочка, как ты? – маленькая девочка, чей голосок я слышала раньше, подбежала ко мне. Она была миниатюрной копией этого мужчины – темноволосая и большеглазая. Обняв меня, она окутала нежным, теплым ароматом, который заставил сердце странно встрепенуться. Она была незнакома, чужая, но в то же мгновение я почувствовала, как необъяснимая волна тепла разливается по всему телу.

Оба они смотрели на меня с надеждой, ожидая чего-то. Я не знала, что сказать, как себя вести.

"Это должно быть сон. Сейчас я проснусь, и все будет как прежде. Я окажусь дома, рядом с родителями и сестрой." Изо всех сил я ущипнула себя за руку, и от пронзительной боли невольно вскрикнула. Но сон не отступал.

– У тебя что-то болит? – с тревогой спросила девочка, хлопая длинными ресницами.

Я покачала головой, пытаясь выдавить улыбку. Не хотелось расстраивать это очаровательное создание.

– Алиса, иди наверх, маме нужно отдохнуть, – глухо произнес мужчина.

"Почему они называют меня мамой? Мне всего двадцать три. Я студентка, учусь на последнем курсе. Сегодня же экзамен!"

От этой мысли я резко села на диване. Голова закружилась, и я чуть не упала. Мужчина и девочка подхватили меня под руки, но я, испугавшись, выдернула их. Мне было жутко от прикосновений незнакомых людей.

– Не стоит так торопиться, ты сильно ударилась головой, – попытался остановить меня мужчина, но я, покачиваясь, двинулась к зеркалу, которое стояло в нескольких шагах. С осторожностью взглянула на свое отражение. В зеркале была я, но словно на десять лет старше и измученнее. Темные, неухоженные волосы без намека на укладку, с посеченными концами. Под глазами – кошмарные синяки.

"Боже мой, это что, на самом деле происходит? Во что я превратилась?"

Взгляд скользнул по бесформенному спортивному костюму, повисшему на мне, словно смирительная рубашка. Что со мной случилось ? Кем я стала в этой странной реальности?

– Алиса, иди наверх, нам с мамой нужно поговорить, – в голосе мужчины прорезались стальные нотки.

– Нет, вы опять будете ссориться! – девочка топнула ножкой, надув очаровательные щёчки.

Мужчина улыбнулся, смягчившись, и, присев на корточки, нежно обнял её.

"Определённо, этот человек- любящий отец", – мелькнула мысль.

– Обещаю, не будем.

Он шутливо коснулся пальцем её маленького, вздернутого носика. Алиса заливисто рассмеялась и упорхнула наверх. Я отвела взгляд и заметила возле шкафа распахнутые чемоданы, из которых небрежно выглядывала женская одежда. Кто-то в спешке собирал вещи, словно бежал прочь. Мои размышления снова прервал незнакомец, крепко сжав мою руку.

– Пожалуйста, не думай о глупостях. Просто выслушай,дорогая!

Всё, довольно этого абсурда! Сюрреалистический сон, казалось, не собирался заканчиваться. Или я умерла и попала в персональный ад? Судя по моему измождённому виду, это вполне вероятно. Я вырвала свою руку и отступила на два шага.

– Какая я вам "дорогая"? Мы… мы даже не знакомы… Это просто бред какой-то, – выпалила я, не дожидаясь его ответа, и пулей вылетела на улицу.

Сны всегда обрываются в момент наивысшего страха или смертельной опасности. Может, за углом притаились зомби, и, увидев их, я наконец проснусь в холодном поту.

На улице сияло солнце, согревая своими лучами, но пронизывающий ветер напоминал о весне, только начинающей вступать в свои права. Середина марта. Природа робко пробуждалась от зимней спячки. Вокруг царила безупречная чистота. Ни единой соринки.

"Хозяйка – настоящая труженица", – мимолетно подумала я. Кое-как втиснула ноги в первые попавшиеся калоши, единственные, что стояли у порога. И это не удивительно. Всё ещё холодно, и обувь промёрзла насквозь. Стуча калошами по тротуару, я побрела вперёд.

– Соня, куда ты? Простудишься! – снова этот назойливый тип.

Он рванулся за мной. Я прибавила шаг, но мужчина, настигнув меня, подхватил на руки и потащил обратно в дом.

– Что вы себе позволяете! Отпустите! Я буду кричать! Меня ведь уже обыскались родители! – несла я полную околесицу.

Он не обращал внимания, внёс меня в дом и захлопнул дверь на замок, спрятав ключ в карман.

– Не знаю, что за шутки у тебя, но я начинаю думать о враче, – пробормотал он, тяжело дыша.

Я схватила ближайшую вазу и приготовилась защищаться от странного незнакомца.

– Признавайтесь! Я в рабстве, да? Сколько времени вы держите меня?

– Ну, если брак можно назвать рабством, то да, ты в нём.

Он слабо улыбнулся, хотя в глазах плескался испуг. Либо он искусно играл, либо, как и я, понятия не имел, что происходит.