Ненавистная пара драконьего принца

Глава 1

Из спальни раздавались характерные мужские стоны: «О, да! Вот так…»

Ритмичный стук кровати то сбивался, то набирал обороты. А я устало, прислонившись к стене и прикрыв глаза, не могла поверить, что все это происходит на самом деле. Нет, не может быть! Любимый муж не мог со мной так поступить. В родном доме, на нашей новой, купленной в кредит кровати… Столько лет вместе — душа в душу. И скандалов толком не было, и я старалась, чтобы ему комфортно было. Терпела его брюзжание, напрочь отсутствующий романтизм.

«Все это ерунда», — думалось мне, — любовь она не в словах. Какая к черту любовь, когда тут такое западло? А я дура, пораньше сбежала с работы, чтобы милому приготовить вкусный ужин. Порадовать заиньку. Он же болеет, ему же плохо... Вот и прибежала на свою голову.

С отвращением пнула носком туфли пузатые хозяйственные сумки. Всю жизнь этому уроду посвятила. На других никогда даже не смотрела, только он перед глазами. Уйти, не видеть бы его... Их... Хотя, а как же дети? Что я им скажу? Как жить дальше? Собрав сопли в кулак, я решительно оторвалась от стены коридора и шагнула в сторону спальни. Нет уж, я ему сейчас всё выскажу. Всё, что накипело за 15 лет брака. А потом повырываю волосенки той выдре, что протянула ручки к чужому мужику и… Всю молодость мне… Блииин. Стыдно-то как.

Муж лежал на животе, на нашей новой кровати, купленной в кредит. С голым торсом и скромненько прикрытый ниже пояса полотенцем. Он громко стонал то ли от боли, то ли от удовольствия. В это время сильные руки соседа — массажиста Нестора Петровича — активно мутузили спину благоверного, собирая и разбирая хребет оного по хрящикам.

«Дам-сс. Неловко-то как вышло», — устыдилась я своих мыслей. Хорошо хоть не влетела ангелом возмездия в комнату. Вот это был бы номер. А так, из нас троих только я знаю, какая я дура.

— О, Катька, — приоткрыв один глаз, муж сонным взглядом окинул меня, — можешь нам с Петровичем чего сообразить?

— Привет, Катерина, — не отрываясь от работы, пробасил сосед.

— Здравствуйте, Нестор Петрович, — и уже к мужу: — Да, Витюша, сейчас накрою, — и резвой козочкой поскакала на кухню. Ну а что делать? Вину-то как-то надо заглаживать. Даже если обиженный не в курсе, что его уже того… обидели, в смысле.

На кухне царил умеренный беспорядок. Посуда небольшой сиротливой горкой лежала в раковине, и пустая кастрюлька из-под голубцов говорила о том, что в холодильнике провизия подошла к концу. Благодарно погладив толстые хозяйственные сумки, я начала шаманить над ужином.

Аня с Машкой отпросились к бабушке на фоне наступающих выходных, так что на детей готовить не буду. Их раньше вечера субботы не ждать.

Какие они у нас уже большие, — вздохнула я, нарезая тоненькими кружочками колбасу, — мои крошки скоро перерастут маму, вон Анька-то как вымахала. А кажется, вчера только забирали, счастливые, с роддома нашу доченьку. И Маше уже 11 лет, она и с профессией как бы определилась — «дизайнер одежды». Улыбаюсь, вспоминая, с каким жаром моя младшенькая рассказывала, как она, всемирно известный модельер, будет помогать нам — старикам. Муж аж прослезился от умиления, то ли от того, что ребенок так маму с папой любит, то ли от того, что его, ещё даже не сорокалетнего мужчину, назвали стариком.

В коридоре послышались голоса, и хлопнула дверь ванной комнаты. Нужно ускориться — мужчины уже справились, а я ещё в раздумьях. Быстренько поставила на стол пасту и салатик. Красиво разложенная по тарелочке колбаска уже покоилась в центре стола. Так же, как и три красивые голубые тарелочки. Когда я разливала чай, на кухню зашёл муж с соседом.

— Ты прости меня, Катерина, но зря ты на меня накрывала, — сказал Петрович, останавливаясь в дверях, — бежать мне домой надо. Люсе обещал уколы сделать в семь, да и дома, наверное, ужин ждёт.

— Что, даже чайку не попьёте, Петрович? — вырвалась у меня анекдотическая фраза.

— Нет, Катенька, спешу я очень. Люсинда моя злиться будет, — оно и понятно, что спешит. Характер у жены Нестора Петровича так себе. Вечно мрачная и всем недовольная Люся Ивановна умудрялась испортить вам день только одним своим видом, и это ещё до того, как она открывала свой рот. Соседка была не в меру язвительная и ядовитая, причём большая часть этого яда доставалась Нестору Петровичу. Но у того с годами выработался иммунитет к «Люсинде», и жили они вполне себе ничего: мировой мужик Петрович и змея «Люсинда».

— Я провожу вас, Петрович, — поставив чашки на стол, собралась я.

— Сиди, — махнул рукой сосед. — Что я, дороги не найду?

— Спасибо, Петрович, очень выручил, — сказал муж, уминая вторую часть макарон с тарелки. Ого, когда это он успел первую оприходовать?

— Всегда пожалуйста, зови, если что, — сказал Петрович и пошёл на выход.

После ужина снизошло какое-то умиротворение. Я томно грызла сухарик, попивая сладкий чаёк, и отдыхала от насыщенной рабочей пятницы. Муж задумчиво крутил свою чашку чая в руках и как-то не спешил начинать разговор. Тишина, красота и умиротворение. Бла-го-дать...

— Кать, мне нужно серьёзно с тобой поговорить, — нарушил приятное молчание муж.

— Ты опять кредит взял? — напряглась я.

— Нет. Не взял, — отвёл глаза муж.

— А, ну тогда можно и поговорить, — откусив кусочек сухарика побольше, смилостивилась я. — Что там у тебя? — приложилась к кружке еле тёплого чая и взглянула на мужа с любопытством.

— Понимаешь, Кать, я думаю, нам нужно расстаться. Я полюбил другую и не могу так дальше жить.

Кусок сухарика от неожиданности свернул не в то горло. — Что?!!! — только и смогла прохрипеть я сквозь кашель.

— Дети уже большие, а я… Лиза, она хорошая девушка, строгих правил, и мы хотим пожениться. Эй, Катька, ты чего??? — бросился к стремительно синеющей мне этот парнокопытный.

— Сейчас я прокашляюсь и покажу тебе чего, козёл, — проскочило в голове, перед тем как в глазах померкло, и сознание уплыло в далекие дали.

Глава 2

Я резко вынырнула из темноты, захлёбываясь кашлем. Ощущение инородного тела в горле не проходило, и я с трудом перевернулась на четвереньки, пытаясь выдавить из себя злополучный сухарик. Перед глазами всё рябило, и сквозь слёзы всё отдавало зеленым. Руки увязли в чём-то мягком и влажном. Я поняла, что это земля, а перед глазами зеленеет трава. Открытие было шокирующим. Как я тут оказалась? От удивления даже перестала кашлять. Стерев слёзы, осознала, что сижу на земле, а вокруг бушует и зеленеет лесная растительность. Где это я?

Мать вашу!!! Осенило меня. Это что ж получается, мне стало плохо, а этот козёл, вместо того чтобы вызвать скорую помощь и спасать мою убиенную такими новостями тушку, вывез родную жену в лесок? Думал, что я скопытилась, и решил от меня избавиться? Ну, Витюша, не ожидала от тебя. Сейчас я спокойненько встану, спокойненько доберусь до цивилизации, найду тебя, и ВСЁ… Будет тебе труп на природе. Твой труп!!!

Отдышавшись и отсидевшись, не спеша начала подниматься. Голова немного кружилась, и в горле чувствовался дискомфорт, но, в общем, состояние было нормальное.

«Что, даже тело моё не попинал, "любимый"?» — проскочила ироничная мысль.

И где ж это я оказалась? Лес был не очень густой, так, жиденький лесочек, сквозь который уверенно пробивались лучи солнца. Погода стояла тёплая, летняя. По ощущениям — самый разгар дня. И куда теперь?

Пока я думала, справа зашевелились кусты, и на импровизированную полянку вышла старушка. Странная такая бабулька. Носатая, седая, в старинной одежде, похожей не то на русскую, не то на цыганскую. Серый длинный сарафан с широкой юбкой и яркими, непонятными узорами по подолу, бордовая блузка с длинными рукавами из лёгкой ткани и большой платок, повязанный на голову на цыганский манер.

Разглядывая старушку, я даже восхитилась смекалке своего «почти трупа». Ек, как расстарался для меня подлец. Нашёл такую глухомань, что даже местные аборигены носят одежку столетней давности. Ну и ладно, Бог с ней, с одеждой-то. Главное, что бабульку расспросить можно, где тут цивилизация, а может, у неё даже телефон есть. Хотя, нет, у этой вряд ли.

Пока я мысленно уже добиралась до города, старушка как-то странно застыла, вытаращившись на меня, а потом давай чертить что-то пальцами в воздухе.

Это что она, крестится что ли? Неужели я так плохо выгляжу? Осмотрела себя по-быстрому. Ну да, не принцесса. А кто такой будет после двух детей? И вес набрала, да и лицо немного опухшее — почки дают о себе знать. А так, вообще, я женщина темпераментная, привлекательная и харизматичная… Все несогласные с этим рискуют познакомиться с моей харизмой и темпераментом, но, учитывая, что я метр восемьдесят роста и сто килограммов веса, желающих — несогласных пока не нашлось.

Так что, бабуль, нефиг креститься, не такая уж я страшная, а в молодости так вообще конфетка. Первой девкой на селе, то есть на ПГТ, была. Меня, голубоглазую блондинку, даже в модели звали, но я ж за любоффь. Витенька меня нашёл, зараза, чтоб ему пусто было, и полетела к чертям и моя карьера, и моё образование. Дом, дети, муж.

— Бабуль, не подскажете, где ближайшее село? — решила налаживать контакты с местными первая.

— Ты смотри, и правда человек, — пробубнила бабка, перестав рисовать в воздухе фигуры.

Ещё раз осмотрев свой помятый, синий, но вполне себе нормальный халатик, я даже как-то обиделась на прямолинейную бабку.

— Ну да, человек, а вы что, бабуль, думали, чудище лесное?

— Всякое бывает, девонька, всякое, — сказала бабулька, подходя ближе. — А из деревни поблизости тут только наша Луговка и расположена, на много миль вперёд.

Плохо-то как, завёз меня мерзавец далеко.

— Бабушка, а какая это область? — спросила я женщину. — И где у вас тут позвонить можно?

— Область? Позвонить? — нахмурилась старушка. — Странные слова какие ты говоришь, девонька. Таких я не знаю. Деревенька наша на самой границе Суранской империи расположена. Там... — махнула бабка мне за спину. — Вечный лес. Эльфийские угодья, но ты не бойся, до них далеко. Хотя мы стараемся близко к ним не подходить. Эльфы народ нервный, можно нечаянно и стрелу схлопотать. Ну, а больше тут никого нет. Мы, люди, только и живём, драконы здесь не появляются, нечего таким важным господам тут делать. Что-то, девонька, побледнела, плохо, что ли, стало?

Разбудите меня кто-нибудь. Я что, попала?

— Ты присядь, девонька, присядь. Должно стать легче.

Бабулька заботливо ухватила меня за локоток и усадила на траву. Разместившись рядом, положила руку мне на плечо.

— И где же ты тут взялась, а, горемычная? Людей здесь раз-два и обчёлся, да и всех я знаю, а тебя точно впервые вижу.

Проигнорировав вопрос бабки, я пыталась призвать мысли к порядку. И дело это, я вам скажу, исключительно неблагодарное... Может, бывший и бабку подговорил? С подозрением взглянула на старушку. Да нет, это было бы слишком. Но если и правда другой мир?

— Бабуль, — жалобно поканючила я старушке, — вы же про ваше Суранское королевство пошутили? Правда же? И сидим мы где-то под Тьмутараканью, в 20 километрах от трассы? Признайтесь, бабуль, я сердиться не стану.

— Неужто так плохо, девонька? — спросила старушка. — Да и с чего мне тебя обманывать? Вот что, давай-ка поднимайся, ко мне пойдём. Я тебя немного подлечила, так что до деревни дотянем. А там у меня поешь, отдохнёшь и поговорим нормально.

Только сейчас я заметила, что от рук бабульки исходило бледное сияние. Фигассе спецэффекты. Мгновение — и оно исчезло, а я и правда почувствовала, как боль в горле отступила. Ого, похоже, и правда в нашем полку прибыло. Ну, здравствуй, попаданка Екатерина!!!

Глава 3

Пока шли к деревне, старушка представилась и рассказала немного о себе. Зовут мою благодетельницу Рива, и она местная знахарка. Травки-муравки всякие, ну и, конечно, немного целительской силы, с которой я уже познакомилась. Женщине было «каких-то 170 лет, и она вполне себе ещё ничего», так что просила звать её по имени и на «ты». «Чай не благородная, какая».

Ну, а я что? Я ничё. Мы из простых, так что можем и на «ты». Сто семидесятилетнюю старушку, ага. Правда, о том, что такой возраст для нас — это фантастика, и, по-хорошему, в нашем мире лежать бы бабульке красивой мумией под стеклом в Британском музее, я умолчала. Молодая Рива? Ну, значит, молодая, на том и порешили. Узнав моё имя, бабулечка заметно удивилась, но расспрашивать не стала.

Деревенька у них — где-то 30 душ от силы. Заправляет всем староста Гнед. Имечко так себе, надеюсь, характер у мужика будет не под стать. Он тут царь и бог, так что злить его не стоит. Рива предупредила, что как только появимся в деревне, ждать нам старосту в гости. Без его надзора меня, чужачку, тут не оставят, так что мне рекомендовали быть честной и старосте не перечить. Проблемы, похоже, прибывали в геометрической прогрессии. И что делать? Я ещё не решила, что буду бабульке-то говорить, а уж опытному и, вот чует моя душенька, хитрому мужику лапшу на уши вешать — будет полный провал. Мне бы осмотреться, да прийти в себя немного, но я как десант в поле. С парашютом, голым задом и без пайка. Печально.

Деревенька вынырнула из чащи леса внезапно. Раз — и мы уже стоим на залитом солнцем пространстве, а перед нами на большом расстоянии друг от друга ютятся домики. Ну точно, такие, как лет сто назад. Я когда-то видела фото старой «корчмы», так эти хатки были её родными сёстрами. Я бы даже сказала близнецами.

— Вот и пришли. Мой дом крайний. О, нас уже встречают! Иди сюда, Кыш, мой маленький.

Если до этого у меня были какие-то сомнения по поводу иного мира, то сейчас они стремительно развеивались. Навстречу нам шла странная смесь гончей собаки и кота. С длинными тонкими лапами животина доставала до метра в высоту. Странного чёрного цвета, с фиолетовым отливом и белыми полосками на лапах и морде. С непропорционально большими ушами и милыми помпончиками на кончиках. Вообще-то я кошатница, но эта зверюга меня пугала. Особенно, когда, не сворачивая, направилась ко мне. Ой, нет, нет, не надо мне близкого знакомства. Давай останемся друзьями, желательно по переписке. Я отступила на шаг и почти спряталась за Риву.

Кот, почувствовав мой страх, остановился, а потом отошёл в сторону. Всем своим видом показывая, что не собирается тут никому себя навязывать. Заметив мой манёвр и действия кота, Рива рассмеялась.

— Ты что, сата никогда не видела, Катя? Кыш тебя не тронет, не переживай, — я скептически глянула на зверюгу, который очень по-кошачьи вылизывал переднюю лапу и косил глазом на нас. Ну да, ну да... Только лучше, чтобы он к нам вообще не подходил. Как будто прочитав мои мысли, зверь фыркнул, а Рива потащила меня к дому.

— Пошли быстрее ко мне, пока полдеревни не набежало.

И мы двинулись в сторону домика. Не выдержав, я обернулась, чтобы ещё раз взглянуть на мини-монстра. Тот задумчиво смотрел нам вслед, бросив делать вид, что занят своей лапой. Поймав мой взгляд, зверюга то ли улыбнулась, то ли оскалилась, обнажив при этом длинные жуткие клыки.

Бррр, главный герой фильма ужасов, а не кот.

В доме Ривы было чистенько и по-деревенски уютно. Пузатая белая печка, деревянные лавки и стол, симпатичная кровать, накрытая тканым узорчатым покрывалом, и, конечно же, букеты сушёных трав, что висели под потолком и выдавали ремесло хозяйки дома. На самодельных полках справа от двери стояло великое множество глиняных баночек с неизвестным содержимым. Классическая картина дома сельского знахаря.

— Располагайся, милая. Вон там, в сенях, вода и корыто, можешь умыться, а я пока заварю нам травок и ещё чего-нибудь перекусить. Ты, наверное, проголодалась, по лесу-то бегать? А потом и поговорить можно.

Сделав нехитрые процедуры, я помогла Риве накрыть на стол, и через несколько минут мы уже пили вкусный травяной чай. С иронией подумала, что ещё совсем недавно так же пила чай, но уже в другой компании и в другом мире, но потом с раздражением отмахнулась от этой мысли. Сейчас есть дела поважнее.

— Итак, — сказала Рива после сытного ужина, — расскажи мне, милая, кто ты и откуда здесь взялась?

Я не спеша поставила чашку на стол. Что сказать? Выбор у меня невелик. Я ничего не знаю ни об этом мире, ни о его устройстве. От меня за версту несёт иномирностью, а с таким раскладом мне нужен друг. Кто-то, кто научит, подскажет и поможет. А лучшей кандидатуры, чем Рива, у меня под боком не было. Так что нужно признаваться как на духу, но сперва…

— Скажи, Рива, почему ты мне помогаешь? Я ведь чужой человек, ты впервые меня увидела часа два назад, но так добра. Почему?

— Ууу, девонька, видать, хорошо тебя жизнь помотала, раз людям не веришь. Я ведь целитель, хоть и слабенький. А мы всегда чувствуем, когда человеку болит, даже если это сердце. Как я могла мимо тебя, сердешной, пройти?

Последние слова этой доброй женщины что-то зацепили в моей душе, и вот я вываливаю ей всё. И про другой мир, и про мужа, и про детей. Сама не заметила, как слёзы полились ручьём из глаз, а Рива подсела ко мне и обняла. Поглаживая меня по голове, она вливала в меня потихоньку свою силу, от которой становилось легче, и шептала слова утешения. А я говорила, говорила и говорила.

Когда сил не стало, и я немного успокоилась, Рива сказала:

— Да, милая… О таких чудесах я не слышала, чтобы кто из другого мира приходил. У нас такой магии нет.

— Как? Вообще нет? А как же я домой вернусь? У меня там дети. И муж-подлец ещё не бит. Я не могу здесь оставаться.

— Не знаю, Катя, не знаю. Да и не у меня, простой травницы, тебе спрашивать. Это маги знать должны, причём не абы кто, а столичные. Профессора. А лучше б вообще верховного спросить. Да где ж наша Луговка, а где господа-маги. Ой, ты что, Катюш, опять за своё, за мокрое? Прости меня, дуру старую, это я мелю языком и не думаю. Ты не переживай, давай сейчас отдохнём, поспим, а там, глядишь, и мне мысль какая светлая в голову придёт.

Глава 4

Я с криком резко села на лавке. Ох, не зря мне эта тварь сразу не понравилась. Плечо сильно ныло — пришлось осматривать его на предмет повреждений. Удивительно, но таковых не оказалось. Вообще. Ни на коже, ни на рубашке, одолженной у Ривы. Но я же чётко помню и кошака, что развалился на мне, и боль от укуса, и свечение. Может, просто приснилось? Нужно уточнить у Ривы, что это за саты такие и особенности их поведения.

Знахарки в доме не оказалось, а вот за окном слышался приглушённый спор. Быстренько умывшись и одевшись, поспешила на улицу. Во дворе Рива усиленно о чём-то спорила с пузатым мужичком. Среднего роста, бородатый, но в чистой и аккуратной одежде. Мужчина держался уверенно и даже немного нагловато. Неужто сам староста пожаловал? Так и есть — обрывок фразы травницы меня в этом убедил:

— А я тебе говорю, Гнед, что племянница это моя, двоюродная. Вчера, сиротка, к тётке приехала. Из родни у неё только я.

— И откуда ж ей взяться, этой родне-то, если у тебя отродясь никого не видывали? Если ты мне сюда шпионов притащила...

— Та боги с тобой, Гнед, какие ещё шпионы? Ты что, меня не знаешь? И вообще… нечего нас допросами тут мучить. У ребёнка горе.

— О, а вот и новинка наша вышла, — обратил внимание на мою скромную персону дядька. — Пойди-ка сюда, да расскажи нам, кто ты такая и откуда приехала?

Рива сделала мне страшные глаза, пытаясь что-то передать. Как жаль, что вчера за слезами мы не договорились, что рассказывать местным. Значит, надо юлить. Включай дипломата, Катюха, сейчас тебе будет экзамен — и на переговорщика, и на актёрское мастерство.

— Да что рассказывать, дядька Гнед? Тётка Рива, вона вам всё выложила. Горе у меня, одна я, одинёшенька осталась. Без родителей, без единой души, кто обо мне побеспокоится. Вот Рива только и осталась.

Шмыгаю носом и потихоньку начинаю реветь. Никакой конкретики и побольше истерики в голосе. Мужики этого не любят — вот и будем пользоваться.

— Приехала в Луговку с тёткой повидаться, да жить попроситься. А то нет мне в этом мире, сироте, места. У-у-у, — завыла я в голос не хуже волка. А что? Жалко мне себя, сиротку. Ой, как жалко.

Рива, умничка, подхватила мою идею. Обняв меня и спрятав моё лицо у себя на сухонькой груди, что было трудновато, учитывая мои габариты, знахарка налетела на старосту коршуном:

— Вот, видишь, до чего ребёнка своими расспросами довёл? Вчера только успокоила, травами отпоила, а ты опять раны своими расспросами бередишь. Видишь, и так ей, горемычной, несладко пришлось. Думала у тётки спокойнее будет — так нет, налетели, допрашивают...

Гнед от такого явно опешил. Бабьи завывания — это тебе не суд над мужиками вершить. Крякнув и неловко переступив с ноги на ногу, выдал:

— Так я ж должен знать о всех, кто в деревню заезжает. Мало ли... Времена, поди, неспокойные.

— А-а-а куда ж мне, горемычной, деться? — решила дожимать старосту я. — Куда ж я пойду, сиротинушка? Где мне место-то такое найти, чтобы люди добрые меня приняли и не обижали? У-у-у...

— А, тарс с вами, — не выдержал Гнед. — Кто вас трогает и гонит? Живите себе. Я просто познакомиться зашёл, да поспрашивать.

— Иди, Гнед, видишь, не до тебя сейчас, — наставительно сказала Рива, махая рукой в сторону калитки. — Измучилась девонька, с дороги устала, и скорбь, печаль её грызёт. Отдохнёт, пообживётся — и придём к тебе. Порасспрашиваешь на здоровье.

— Ладно, — нехотя согласился староста. — Дом мой знаешь где, Рива. Только вы мне это... без глупостей, — бросил уже на полпути к выходу.

— Ой, иди уже, сыщик. Лучше вон с Ланькой разберись — ирод у меня кур уже в третий раз ворует, а ты что сделал? А, власть?

— Пока, Рива, — сказал староста и сбежал.

Удостоверившись, что мужчина ушёл, а других свидетелей нет, я оторвалась от Ривы. Мы посмотрели друг на друга — и прыснули от смеха.

— Вот артистка, — травница залилась искренним смехом.

— Есть такое, чуть-чуть, — подмигнула я ей. — Нам бы общую версию моего появления здесь придумать, — помрачнев, сказала я старушке. — А как Гнед всё же вернётся, или кто другой из соседей спросит?

— Правда твоя, Катенька, пойдём, обговорим, — серьёзно ответила Рива. — Идём в дом, там сподручнее будет, без лишних ушей.

И мы сели «работать над ошибками». Рива рассказала, что уже успела наговорить старосте. У неё и правда была сестра двоюродная, и та имела трёх дочерей. Лет двадцать назад город, в котором они жили, хворь какая-то накрыла. От семьи остался только общий могильный холмик. В селе об этом не знали, так как плохая весть догнала Риву в городе, на ярмарке, а рассказывать о семейном горе односельчанам желания не было.

Вот как раз средняя дочь этой усопшей родственницы была одного возраста со мной. Звали девочку Лианой. Немного вычурно для простых ремесленников, но отец мужа Ривиной сестры целых полгода поставлял какие-то товары в императорский дворец. Счастье продлилось недолго, так как он заменял другого ремесленника, пока у того что-то не срослось, но время это оставило неизгладимые впечатления на мальчике. Так что дочерям его, по сути, простым девушкам, достались благородные имена. Лиану дома называли просто Ланькой. И прожила девочка лет до тринадцати, пока хворь не накрыла столицу и окрестные города. Под маховик болезни попала и Ривина родня.

— Лучше тебе, девонька, Лианой побыть. Имени такого — Ка-те-ри-на — у нас нету, а лишнее внимание нам ни к чему.

Я была не против — имя мне понравилось, королевское, что ли. Да и могло быть хуже. Сколопендра — какая-нибудь. А что… Новый мир и всё такое, кто знает, какие у местных аборигенов тараканы в голове водятся. А дети страдают. Брр. Но Лиана — ничего так.

В общем, родом я из Примора. Папенька мой там был столяром, маменька помогала в лавке бакалейной, а я — маменьке. Ну и по хозяйству, конечно же. За младшей приглядывала. Старшая из дома скоро должна была упорхнуть замуж, а я — с родителями. Очень их любила. Да вот померли они недавно. Папеньке работу хорошую предложили в соседнем городе — там он заразу и подхватил. Все болели, я одна только выжила, а болезнь с родными и ушла. Схоронила их — и к единственной родной душе отправилась. К тётке Риве.

Глава 5

Время пролетело быстро и незаметно. Я помогала Риве по хозяйству и обживалась в этом мире. Травница учила меня не только тому, как себя вести, как одеваться и что говорить, но и истории, географии и даже литературе… на том уровне, на котором могла, конечно же.

Оказалось, что наши миры во многом совпадают. Люди здесь просты в общении с ближним и сильно не заморачиваются. Правда, с аристократами всё сложнее — у них свои заскоки, но простолюдину тут нужно просто поклониться, глазки в пол и помалкивать, пока светлость соизволит пройти мимо. Ничего сложного: наша барщина, да и всё тут.

А вот с существами магическими труднее. Драконы — товарищи нервные, других созданий попроще недолюбливают, хоть и терпят. К таким относят всех, кто не драконы. Остальные расы не поддерживают такой снобизм, но приходится смиряться, так как ящеры здесь сильнее всех. Эльфы тоже не члены клуба «друзей человеков»: холодные, отстранённые, надменные и прекрасные. Классика жанра, да и только. Слушая всё это, я начинаю думать, что информация так или иначе просачивается в наш мир. Как ещё можно объяснить такое количество любовных романов, так точно описывающих существ отсюда?

Кстати, драконы имеют две ипостаси: зверя и человека. Живут в замках (а я думала, что эти птички вьют гнёзда в скалах и воруют девственниц на завтрак) — ну и, естественно, заправляют всем. Императорская семья состоит из четырёх особей.

Император Суран (ха-ха, а сейчас угадаем с попытки номер один, в честь кого названо государство) — пожилой, тысячелетний дракон, уже лет сто как ставший белым в своей животной ипостаси, что говорит о том, что дни Владыки сочтены. Именно поэтому он и женит своего сына и наследника Ронара — и это будет его последним шагом на пути к трону. Император должен быть связан узами брака и иметь выводок сопливых дракончиков.

Невестушку принцу уже подобрали — ужасный мезальянс, по мнению драконов: эльфийскую принцессу Эрианнэ. Но принц упёрся всеми лапами и хвостом, выиграл битву с отцом и обществом. Принцесса была объявлена невестой и очень скоро станет женой, а потом — императрицей. Говорят, этих двоих связывает какая-то жутко романтичная история с нападениями в лесу и спасениями прекрасных дев мужественными юношами. Миленько. Я такие истории люблю. Особенно если они с хэппи-эндами, но что-то мне подсказывает, что для эльфийской принцессы битва только начинается. Двор, я уверена, — настоящий террариум, и будет стараться сожрать новую, неугодную жертву. Но эльфийка — не единственный интересный персонаж в этой семье.

Средний сын императора, Аргор, тоже необычный. Этот дракон уникален тем, что имеет целых две животные ипостаси. Нет, он в двух ипостасях — дракон, но это два разных дракона: чёрный — королевский, и красный — второй по силе в этом мире чешуйчатых. Мать принцев была из красных, отец — чёрный. Средний сын родился с двумя драконами и с самого первого вздоха страдал. Драконы бились и рвали друг друга изнутри, причиняя невыносимую боль принцу. Все думали, что младший сын императора не выживет.

Но парнишка оказался крепким — он научился терпеть боль, а со временем постепенно начал приручать драконов. Это давалось нелегко. И вот однажды, в день своего девятнадцатилетия, принц исчез. Его искали, родители были в трауре, думая, что парень не выдержал, но через месяц принц объявился. Сначала над дворцом появился чёрный дракон, потом на глазах изумлённой публики он превратился в красного, и наконец на взлётную площадку дворца опустился принц — человек. Какой переполох тогда творился во дворце — не передать. Все были счастливы, а младший императорский сыночек теперь что-то вроде вселенской знаменитости.

Последним членом семьи на свет появилась принцесса Калия — избалованная и любимая, как и положено младшей и единственной дочери. На этом императорская семья заканчивалась. Императрица скончалась давно, лет двести назад, так что Сурран теперь холостой, но толку от этого никакого. Он собирается к супруге присоединиться в ближайшее время и намерений своих не скрывает. Осталось только передать сыну власть на этом континенте.

И да, вы не ослышались — именно на этом континенте, ведь он здесь не один.

Две крупные части суши уживаются в этом мире. Светлая и Тёмная. Мда, с названиями не заморачивались. Но, по сути, мне очень повезло попасть на Светлый континент.

В этой части мира только два сезона: весна–лето и три расы, которые более-менее мирно сосуществуют: драконы, эльфы, люди.

Тихая поляна с лебедями, если сравнивать с Тёмным континентом. Этот поменьше Светлого, разделён с ним Великим Морем (аналог нашего Океана) и очень-очень густо населён.

Публика там желает оставлять лучшего. Вампиры, оборотни, горгульи, тёмные эльфы, дворфы, гномы — то есть, все прирождённые преступники и убийцы. Тем людям, что не посчастливилось попасть на Тёмный континент, остаётся только оплакать свою горькую судьбу и утопиться в ближайшем колодце. Так как слово «милосердие» неизвестно по ту сторону Великого моря. Если сразу не сожрут, то, значит, будут долго мучить, а потом сожрут.

Чувствую, мой туристический интерес будет зациклен исключительно на Светлом континенте.

Централизованной власти на Тёмном континенте нет. Весь он поделен на маленькие государства и княжества, что постоянно грызутся между собой. Но иногда общий враг объединяет. Периодически вся эта тёмная орда договаривается и идёт войной на Светлый континент. Драконы по-быстренькому наваливают нечисти, и те на несколько сотен лет успокаиваются. Начинают засылать посольства, говорят о мире, ведут торговлю (гномы в первых рядах), а потом опять случается рецидив. Очередной вожак — обычно это оборотни — решает, что уж он-то точно «счас всех одной левой»… Ну а дальше вы знаете.

Мне стало интересно, почему драконы просто не подомнут Тёмный континент под себя? Раз и навсегда решив проблему. Рива очень удивилась такой мысли. А зачем?

Континент неплодородный, мрачный и опасный…

Там бывает только зима и осень. Живность под стать местному населению: ядовито-клыкасто-шипастая. Никто в здравом уме не захочет себе такую проблему в управление. Поэтому драконы периодически разминают крылья и мышцы об вдохновлённую безумной идеей армию тёмных. И благополучненько сплавляют их назад. От греха подальше. Пусть живут себе на своём континенте и реже появляются.

Глава 6

Я весело шла налегке по лесной тропинке. Дул ласковый ветерок, и настроение было прекрасное. Рядом тащился Тул с постиранным бельём в руках и увлечённо рассказывал мне о способах ловли краснопёрок на живца.

Тул — один из двоих молодых парней, что прибежали к Риве на смотрины в первый же вечер моего пребывания в деревне. Правда, тогда они меня забраковали, но в последнее время то один, то другой постоянно трутся рядом. Помочь донести, как сегодня, бельё, угостить яблоками из матушкиного сада, развеселить шуткой. Парни очень старались, и мне как женщине было приятно такое внимание, но сильных надежд я им не даю. Судьба моя далеко, и в этой деревне я точно не останусь.

Кстати, за месяц пребывания у Ривы я немного поостыла и много подумала. С мужем мы прожили достаточно долго, и нас связывала не интрижка в несколько месяцев. Думаю, что когда вернусь, будет долгий разговор и реабилитация отношений, но мужа своего этой девке я не отдам. И дети не должны страдать. И, что греха таить, люблю я его. Поэтому мы ещё за тебя поборемся, Витюша.

В размышлениях и под монотонный бубнёж Тула добрались до деревни. Я забрала чистую одежду из рук парня и, как могла ласково, отказалась от предложения пойти сегодня вечером посмотреть на новорождённых сатов его маменьки. Хороший парень, не будем топтать его уверенность в себе. Попрощавшись с немного расстроенным ухажёром, поторопилась домой — Риве обещала помочь с ужином. Но до калитки так и не дошла.

— Ланка, — окликнули меня в спину. О нет, только этого мне сейчас не хватало. Если ухаживания парней вызывали улыбку, то Хамон меня откровенно напрягал. Этот чернобровый, здоровенный детина — вдовец, что нахваливал себя и своё хозяйство в первый же вечер. Проходу он мне с того самого вечера не давал. Был настойчив и напрочь игнорировал все намёки. Я уже и не знала, куда от него деваться. Рива советовала потерпеть, но я начинала закипать.

— Чего тебе, Хамон? Видишь, занята я, спешу, — сказала, остановившись.

— Обождёшь, — приблизившись ко мне почти вплотную, выдал нежелательный поклонник. — Скажи Тулу, чтобы не бегал к тебе.

— С чего вдруг? — взбеленилась я. Не то чтобы парень мне нравился, но когда мной пытаются вот так командовать, да ещё и посторонние люди, теряю терпение и здравый смысл.

— Потому что я так сказал, — грозно нависая надо мною, пробасил мужчина. — И остальным щенкам скажи, чтобы не приближались.

— Да кто ты такой, чтобы мной командовать? Я тебе ни сестра, ни дочь и не жена, чтобы ты мне что-то указывал.

— Пока не жена, Ланка, пока ещё нет, — сказал Хамон, мрачно сверкая на меня своими тёмными глазами. — Но обязательно станешь, уж поверь.

— Да не в жизнь! — психанула я, развернулась и попыталась уйти. Именно попыталась, так как здоровенная мужская лапища легла мне на плечо. Мужчина больно дёрнул меня, разворачивая к себе лицом.

— Я с тобой ещё не договорил… — начал Хамон, но осёкся, посмотрев мне за спину. Я обернулась и увидела на дорожке Кыша, что беззвучно скалился на посетителя. Первый раз была рада увидеть этот меховой коврик. Вырвавшись из ослабевшей хватки, я быстренько побежала к дому, попутно бросив наглецу:

— Нам не о чем говорить, Хамон. Я тебе всё сказала.

— Ты ещё пожалеешь, Ланка, — понеслось мне в спину, но я быстро скрылась в дверях дома.

Риве решила ничего не рассказывать, чтобы не расстраивать свою благодетельницу, но судьба распорядилась по-другому.

Вечером в дом к нам постучал Гнед. Присев на лавку и отказавшись от угощения, староста изрёк, глядя исключительно на меня:

— Жалоба мне пришла, Рива, на племянницу твою. — Травница от удивления села на лавку рядом со мной.

— Что за жалоба такая? Кто посмел?

— Посмел — не посмел, а обвинение серьёзное, — продолжил Гнед не спеша. — Будто племянница твоя честных людей совращает, и зелье любовное варит, да мужикам подливает. Что скажешь на это, Лиана? — не отрывая пытливого взгляда, спросил староста.

Вот Хамон, подлец. Стало до слёз обидно, но я взяла себя в руки.

— А что я могу сказать, дядька Гнед. Если девушка за нелюбого не хочет замуж, то значит, все средства хороши. Не мне вам рассказывать, староста, вы и так всё знаете. Мимо вас в этой деревне и мышь в норку не проскочит.

— Да ты что, Гнед, — отошла от шока Рива. — Да что ж это за враки такие? На девочку мою наговаривают. Где ты видел меня и родню мою с тёмной магией, якшающейся? Я ли не целительница?

— Так-то оно так, Рива, — продолжил мужик, заметно расслабляясь. — Но девка к тебе приехала одна, а сейчас передо мною сидит другая. Что на это скажешь, целительница?

— Климат у меня хороший, — огрызнулась травница. — Отпаиваю я девоньку свою и откармливаю. Вот в заботе расцвела она и помолодела. Родное тепло много ран лечит.

Староста хмыкнул, но ничего не сказал. Придержав паузу, пока мы напряжённо за ним наблюдали, резко хлопнул рукой по столу и поднялся.

— Вот что, Рива, ты у меня просила как-нибудь Ланку в город на работу отвезти, как случай представится. Вот он и представился. Через три дня повезу. Так что к этому времени будьте готовы. Вещи, еду соберите, бабские всякие штучки… Третьего дня, с рассветом, жду тебя. Ланка — у себя. Не опаздывай.

Уже в дверях староста повернулся к нам:

— И это… Рива. Давай без глупостей. — И Гнед вышел из дома.

— Вот мерзавец! — Я злобно мерила шагами небольшой домик травницы.

— Кто, Лиана? Хамон или Гнед? — устало спросила Рива.

— Да оба они. Рива, это же не справедливо, — я присела рядом с подругой и единственной близкой душой в этом мире. За этот месяц я на удивление быстро прикипела к этой доброй женщине. Она стала для меня и любимой бабушкой, и мудрой наставницей, и хорошей подругой. А теперь нам нужно расставаться — не потому что я нашла дорогу домой, а через злобу людскую. Рива приобняла меня и ласково погладила по голове.

— К Гнеду ты не справедлива, девонька. Он нам помогает.

Глава 7

Слава всем местным богам, Гнед оказался неразговорчивым. Он спокойно погонял серую лошадку и мурлыкал какую-то свою, крестьянскую песню. С беседой по душам ко мне не лез, за что я была ему сильно благодарна. Монотонная дорога убаюкивала, и я не заметила, как задремала.

Разбудила меня внезапная тряска. Мы выехали на мощёную булыжниками дорогу, что вела к городу.

— Скоро будем на месте, — бросил Гнед, а я с любопытством огляделась. Вокруг были поля, сплошь засеянные неизвестным растением с красивыми, небольшими цветами жёлтого цвета. Иногда попадались люди, что копошились в этих бескрайних просторах. Сильного различия в одежде или поведении я не заметила — такие же крестьяне, как и жители Луговки. Мимо нас по дороге прошло несколько путников и проехало две подводы. Стало понятно, что город совсем близко. Интересно, какой он? Я, кроме родной деревни Ривы, ничего в этом мире не видела, и оттого чувствовала предвкушение и страх перед новым приключением. Как примет меня этот мир?

Город разочаровал. По факту это было небольшое поселение, окружённое деревянным частоколом. Большинство домиков были такими же избушками, как и в селе. Правда, в центре оказалось целых два каменных дома — подозреваю, что это дом местного мэра и магистрат. Но мы с Гнедом быстро свернули в сторону местной корчмы.

— Стой, Серая, — остановил староста лошадку.

— Вот мы и приехали. Вон тама… — указал Гнед в сторону небольшого обоза и парочки мужичков, что о чём-то спокойно переговаривались. — Караван на столицу. Пойдём, договорюсь за тебя, Ланка.

Мужчина привязал лошадь и подождал, пока я выберусь из подводы со своим скарбом.

— Как с местом определишься, пойдёшь вон в тот дом, видишь? — показал мне неприметную избушку. — Это лавка. Купишь там себе провизии. А то в корчме дорого, а тебе неделю до Примора добираться. Так что еда тебе нужна. Только мяса вяленого не бери. Не умеет его хозяйка делать, а потом животом мучиться в дороге будешь. Поняла?

— Поняла, дядька Гнед. Так и сделаю, — послушно покивала я.

Мы как раз подошли к тем мужичкам, что загорали на солнышке рядом с обозом. Со всеми поздоровавшись и пожав руки, Гнед обратился, по всей видимости, к старшему:

— Ну что, Боян, будет у тебя место в обозе для этой пигалицы? В Примор девчонке надо.

Окинув меня оценивающим взглядом, Боян ответил Гнеду.

— Будет, коли есть чем заплатить и проблем не принесёт.

— Есть. Да и проблем не принесёт. Наша это девчонка, Ривы-лекарки племянница. На работу в Примор едет устраиваться.

Взгляд главы обоза потеплел на несколько градусов.

— Ну тогда можно, отчего ж нельзя… — и мужчины начали усиленно торговаться. Сдаётся мне, что делалось это не ради денег, а чисто из любви к прекрасному. Оба получали большое удовольствие от этих препирательств. Сошлись на приемлемой цене, и я по знаку Гнеда заплатила. Осталось только закупить продуктов — и можно отправляться. Боян сказал, что если за полчаса никто больше не придёт, то будем отправляться.

— Ну вот и всё. Будем прощаться, новинка, — сказал Гнед, определив меня в обоз. — До Примора тебя Боян довезёт, а там людей поспрашиваешь, куда тебе нужно. А я Ривке скажу, что благополучно тебя отправил.

— Да, дядька Гнед. И спасибо вам за всё.

— Да чего уж там… — смущённо махнул рукой староста. — И это, Ланка, береги себя.

Попрощавшись с Гнедом, я побежала в указанную им лавку. Времени долго выбирать не было. Остановилась на более-менее знакомых продуктах: сушёные фрукты и овощи, сушёная рыба и свежий хлеб. В старенький бурдюк, что дала мне Рива, я добавила воды. Пригодится. Не знаю, как волшебство, а с таким рационом я похудею ещё больше — это точно. Даже Ривины сарафаны начинают висеть на мне, как на вешалке.

К обозу я вернулась вовремя, и меня сразу определили в последнюю повозку, к какой-то селянке с гусями в клетке.

Женщина была большой, розовощёкой, не в меру дружелюбной и общительной, что мне предстояло узнать на протяжении всего пути.

Зузанна, или просто Зуся, была находкой для шпиона. Она угощала меня яблоками и болтала без умолку, попутно при этом что-то жуя. Кстати, одно другому не мешало, и она виртуозно умудрялась не подавиться, с восторгом вещая о последних новостях. Чувствую, мужики просто принесли меня в жертву болтливой женщине, чтобы она не доставала их своими рассказами и вопросами. Меня, как самую молодую, оказалось не жалко.

Так как дорога была долгой, я успела почерпнуть ещё кое-какую информацию у разговорчивой соседки.

Оказывается, муж Зуси поставлял овощи в местный храм четырёх богинь-покровительниц Сурана.

Про Ниру мне уже было известно. А вот про её сестёр — нет. Собирая по крупицам из бесконечного потока болтовни женщины, я поняла, что троих сестёр богини зовут: Илли, Бела и Изварь. Нира — покровительница врачевания, Илли — богиня справедливости и войны, Бела — богиня любви и брака (любимая богиня Зуси, кстати), а вот чем занимается в этом мире Изварь, я так и не поняла. Но думаю, ещё успею просветиться.

Богини правят этим миром и Светлым континентом. Конечно, на Тёмном тоже есть свои боги — «не к ночи пакость вспоминать» (прямая цитата), — но в этой части мира абсолютную власть имеют именно эти четыре сестры.

На этом мой вводный курс в теологию был закончен, так как главной и любимой темой Зузанны была императорская семья. А конкретно — красавчик наследный принц. Ах, он такой прекрасный, он такой мужественный, такой благородный. И эта эльфийская принцесска никак не достойна нашего принца, но, если у них любовь, тогда Зузанна, так и быть, благословляет молодых на брак. Ведь прекрасный принц Ронар любит эту эльфийскую замухрышку, а если это Ронар, тогда значит…

Я кивала и со всем соглашалась, перестав что-либо слышать на пятнадцатой минуте. Спорить с Зусей было делом гиблым и абсолютно бесполезным. Так что мне оставалось только поддакивать.

Да, принц прекрасен. Да-да, его любовь возвышенна. Да, нам очень повезло застать скорую свадьбу новой венценосной пары. Боже, какое счастье, что принц скоро привезёт новоиспечённую невесту в столицу. И так всю дорогу.

Глава 8

Может, это заговор Ривы сработал, или дороги в Суранской империи на удивление спокойные, но последующие дни путешествия мы провели тихо и размеренно. Если бы ещё не бесконечная болтовня Зуси, я бы искренне наслаждалась неспешной поездкой и природой.

Пейзаж становился всё более интересным: холёные садики, аккуратные домики, широкая и оживлённая дорога — всё говорило о том, что мы приближаемся к сердцу королевства — столице.

В Примор было не так легко попасть, как в предыдущее селение. На воротах стояла стража и собирала пошлину. Нам пришлось отстоять немаленькую очередь и пережить ленивый шмон со стороны сонных и пузатых стражников. Меня прямо ностальгия накрыла, когда мне трухнули узелок. С умилением вспомнила наших родимых таможенников. Меняются миры, а эти ребята всё те же.

В городе обоз разделился. Часть путников отправилась дальше, в столицу, я же должна была найти лавку Моруса. Зуся долго тискала меня на прощание, как ребёнок плюшевую игрушку, и требовала, если вдруг я буду в столице, обязательно зайти к ней в гости. Я пообещала, предварительно скрестив пальцы и мысленно перекрестившись, что как-нибудь к ней заеду. Довольная Зуся назвала мне свой адрес и вручила напоследок пузатое яблоко.

Вот так, расспросив дорогу и грызя Зусино наливное яблочко, я шагала по Примору в сторону центра. Оказывается, лавка Моруса — одна из успешнейших лавок в этом городе. Ну что ж, неплохо. Это вселяло надежду, что и связи у лавочника имеются.

Я почти свернула с широкой улицы на центральную аллею, как сзади послышались зычные крики:

— Посторонись!!!

Несколько пеших воинов в латах и с алебардами начали теснить народ, прижимая, и меня в том числе, к стенам улицы.

Было непонятно, что происходит, пока на улицу не выехали всадники со знамёнами. Народ сразу оживился и начал перешёптываться:

— Принц! Это наследник! Ронар!

Ух ты, первый день в Приморе, а мне уже посчастливится увидеть часть императорского семейства. Класс! Я привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть процессию, но угадать, кто из этой кавалькады разодетых молодых мужчин — принц, было нелегко.

До тех пор, пока на горизонте не появилась белая карета с золотыми узорами.

— Принцесса! Эльфийка! — с новой силой зашумела толпа.

А от окна, через которое, очевидно, с кем-то общался, отъехал молодой человек и занял место в начале процессии.

Яблоко выпало из моих рук. Я чувствовала себя Зусей в этот момент. Ой, девочки, КАКОЙ это был мужчина! Нет, не мужчина, а произведение искусства.

Точёное белое лицо с аккуратно вылепленным носом и ртом. Брови вразлёт и глаза — какого цвета, с моего места видно не было, но, хоть убейте, они точно красивые. Длинные чёрные волосы, собранные в аккуратный хвост и перевязанные чёрной ленточкой. Парень был высок, спортивного телосложения и имел очень красивые руки — с длинными, аристократическими кистями. Принц Ронар заставил эстета во мне биться в экстазе. Но знаете, что самое убойное? Нет, вы знаете? Он, блин, ехал на белом коне…

Всё, выносите меня четверо… Принц на белом коне…

Не знаю, может быть, я мысленно слишком громко визжала от восторга или слюна капала так, что было слышно в другом конце города, но когда процессия проходила мимо того места, где стояла я, принц неожиданно повернулся и посмотрел в мою сторону.

— Чёрные... — только и смогла выдохнуть я.

Неимоверно притягательные, чёрные глаза просто взяли меня в плен. Я застыла, не в силах пошевелиться. Шум улицы начал отдаляться, и мне на мгновение показалось, что на площади есть только он и я. Мы, не отрываясь, смотрим друг на друга.

Это было лишь мгновение. Кто-то из сопровождения окликнул принца, и когда он отвернулся, волшебство куда-то испарилось, а мне стало очень стыдно. О чём ты думаешь, Катя? Взрослая женщина, а так глупо зависла. Может быть, принц Ронар и прекрасен, но он герой не твоей сказки. Соберись. У тебя есть дети, муж. Вот о чём надо думать.

Я так разозлилась на себя, что не стала дожидаться, когда процессия проедет. Набросив капюшон плаща, развернулась и скрылась в подворотне. Думаю, что через эту улочку можно обойти центральную аллею.

Чувства мои были в полном раздрае, и мысли скакали, так что дорогу я совсем не разбирала. Прийти в себя заставил окрик за спиной:

— Эй, красавица!

Обернувшись, я увидела пасторальную картину. Лёлик и Болик в новой вариации. Здоровенный, волосатый детина, кровожадно поблескивая единственным глазом из-под густых бровей (второй был спрятан за повязкой), улыбался мне редкими зубами во рту. Второй был худощавым и заросшим, в жилетке на голое тело. Смотрелась эта парочка совсем неуместно в тёмном переулке. Им бы на пиратском корабле было самое место, но, увы, эти двое — здесь, со мной.

— Нет, — отрезала я.

— Что «нет»? — опешил бандит, что был побольше.

— Я не красавица, а просто симпатичная, — и, пользуясь замешательством двоих джентльменов с большой дороги, развернулась на пятках и рванула что есть сил, не разбирая дороги.

— Спорт в народ, спорт в народ, спорт в народ, — как мантру повторяла я, преодолевая дистанции с немыслимой для меня скоростью. Сзади слышалось сопение и периодическое:

— Стой, коза!!

Но меня это только мотивировало двигаться быстрее.

Белый день, приличный город — и хоть бы одна живая душа! Хотя нет, есть целых две — бегут сзади. Силы мои заканчивались, мне срочно нужно было что-то делать. Единственный шанс — выбежать на одну из центральных улиц, где было много народу.

Впереди показался небольшой поворот, и я решила рискнуть. Завернула за угол — и со всей дури врезалась в чьё-то твёрдое тело. Тело вскрикнуло и начало падать, прихватив меня с собой.

Я оказалась верхом на светловолосом парне, что в шоке таращился на меня. Не ожидал такого подарочка прямо в руки и был немного пришиблен мной. Хе-хе, это тебе, милый, ещё повезло. Месяц назад ты бы уже не шевелился под моей «соточкой» килограмм.

Глава 9

Утро добрым не бывает. Истинная правда. Меня содрали с кровати ни свет ни заря. Тело ломило и требовало вернуть его назад в кроватку, но кто бы ему внимал. Суровая служанка сообщила, что господин Морус приказал меня причесать, одеть и накормить.

То есть сразу же после завтрака мы идём покупать мне «приличную» одежду, а после этого господин ждёт меня в своём кабинете для разговора. Мне показалось, или глаза служанки насмешливо блеснули при слове «приличную»?

Как бы то ни было, а предстоящий шопинг ощутимо поднял моё настроение. И я смирилась с расставанием с тёплой постелькой. Быстрый завтрак — и вот меня уже ведут по узким улочкам Примора к такому желанному шопингу.

Правда, радость моя длилась недолго. Одежда простой крестьянки своей незамысловатостью и удобством нравилась мне больше, чем одежда горожанки классом выше. Все эти бесконечные сорочки, юбки, подкладки... Под конец примерок я чувствовала себя капустой, на которую надели четыре пальто. На мои слабые попытки намекнуть, что подъюбников слишком много, Несса отрезала, что все так носят, и госпоже Лиане тоже пристало так одеваться. Я вздохнула — подъём по социальной лестнице для меня начался с жертв.

После двух часов войны с сатином, хлопком и боги знают ещё какой тканью, мы, гружённые свёртками, отправились домой. Я ковыляла в новеньком тёмно-синем платье с белым воротничком. Красиво, но неудобно. Хотя, возможно, всё дело в практике.

При входе в дом Несса непрозрачно намекнула мне, что неплохо было бы отдать ей мою деревенскую одежду на стирку. Вот чует моё сердце, что подаренные Ривой сарафаны я вижу в последний раз. Отнеся всё к себе в комнату, я отправилась искать Моруса.

Он нашёлся у себя в кабинете, окружённый кучей бумаг, в которую зарылся с головой.

— О, Лиана, заходи, — пригласил меня лавочник после робкого стука в дверь. — Я тебя ждал. И у меня есть обнадёживающие новости.

— О! — вдохновилась я. — Вы нашли способ отправить меня домой?

— Ну, не настолько хорошие новости, девочка, — засмеялся Морус. — Нет. Но мне кажется, я знаю человека, который нам может помочь. Когда-то в детстве мне повезло подружиться с одним мальчишкой, который впоследствии стал выдающимся магом. Заслуги Ринсвинда признал даже наш император, а как ты, думаю, уже знаешь — драконы нас не жалуют сильно. Несмотря на службу императору и высокий статус, Ринсвинд не забывает старых друзей. Я веду с ним переписку и периодически поставляю ему магические книги.

Сделав паузу, Морус продолжил:

— Вчера я долго думал, что же мы можем сделать с этой ситуацией, и понял, что только он может пролить свет на связь с иными мирами. Я написал и отправил ему письмо с просьбой погостить у него в столице пару дней. Если ответ будет положительный, мы с тобой сразу же отправимся в путь.

Я встревоженно сжимала и разжимала ткань юбки в руках. Идея мне не очень нравилась.

— Можно ли ему довериться? И не пустит ли он меня на эксперименты во благо империи, если узнает, что я не из этого мира?

Морус кивнул:

— Я понимаю твою тревогу, Лиана, и обещаю, что мы расскажем Ринсвинду о твоём происхождении только тогда, когда ты сама будешь готова. Кроме того... — хитрая улыбка озарила лицо пожилого мужчины:
— Есть тысячи способов узнать нужную информацию, не раскрывая правды. Но ты должна всегда помнить, что подобный ритуал, если он существует, будет требовать много магических сил и знаний. Будь готова к тому, что как минимум с одним сильным магом придётся поделиться.

— Да, я понимаю. Но мне бы очень не хотелось принимать такие решения второпях.

— Тогда считай, что это просто поездка в столицу. Ты же там ни разу не была? Конечно же, чего я спрашиваю. Посмотришь великий город Истор, прогуляешься по магазинам... Кстати, красивое платье — и тебе очень идёт.

Я смутилась от этих слов. Всё-таки в жизни привыкла за всё платить сама, а здесь сижу на шее у двоих стариков.

— Спасибо вам огромное, но не стоило на меня так тратиться.

— Оставь это. Мне приятно о тебе заботиться. Я как будто делаю доброе дело для малютки Лианы. Да и Рива просила за тебя, а для неё я готов помочь кому угодно.

Ну точно, между этими двоими что-то было.

— Хорошо. Постараюсь не принести вам беспокойства больше, чем нужно, — улыбнулась я.

— Пока ответ от твоего друга ещё не пришёл, могу ли я воспользоваться вашей библиотекой? — кивнула на стеллаж, что располагался в комнате. — Хочу восполнить пробелы в своих знаниях.

— Отличная идея. И ты можешь брать книги для чтения не только здесь, но и в лавке.

— Спасибо, — искренне обрадовалась я.

К сожалению, воспользоваться таким щедрым предложением мне не пришлось. Уже к вечеру прибыл ответ от мага. Вернее, прилетел конверт на крылышках. Господина Моруса любезно приглашали вместе с воспитанницей посетить резиденцию императорского мага Ринсвинда в городе Истор на улице такой-то.

Мне пришлось спешно собираться, а Морусу — решать важные текущие дела, так как поездка намечалась на неделю, не меньше. Выезд был запланирован на следующее утро. Несмотря на это, мы всё же засиделись допоздна с лавочником, так как он спустил с поводка своё зверское любопытство.

Нет, Рива тоже интересовалась другим миром, но Морус был настоящим маньяком в этом вопросе. Его интересовало всё — от способов нанесения гель-лака до устройства реактивных самолётов. Только когда время перевалило за двенадцать и глазки мои стали окончательно закрываться, мужчина с сожалением отпустил меня на боковую.

Хронический недосып давал о себе знать, и я отчаянно зевала на следующее утро, когда мы грузились в нанятый Морусом экипаж. Это, конечно, была не повозка, но поспать в дороге мне не пришлось. Ведь мы ехали в столицу — и это, друзья мои, было фантастическим зрелищем.

Город Истор стоял на большом холме. Дома и несколько линий оборонных стен опоясывали его подобно спирали. На вершине виднелось какое-то здание. Представляю, насколько оно грандиозное вблизи. Морус подсказал, что это храм четырёх богинь, и мы обязательно туда съездим на этой неделе. Ведь побывать в столице и не увидеть это уникальное строение считалось «моветоном».

Глава 10

Утром я таки попрыгала на кровати. Она оказалась на удивление удобной для этих целей. Потом была «звёздочка» в моём исполнении и даже мостик. Бесилась я очень даже по-детски, так что Джина с большим подозрением поглядывала на меня, пока застилала кровать. Я состроила невинное лицо — ничего не знаю, кручусь сильно во сне.

Завтракать пришлось в одиночестве, так как два этих неугомонных — Морус и Ринсвинд — уже куда-то умотали. Похоже, им обоим давно не хватало вот такого простого общения, и в детстве они действительно были близкими друзьями.

После утреннего перекуса настало время выдвигаться на экскурсию в город. Для этих целей мне выделили небольшой экипаж и крепкого лакея, который исполнял роль охраны. Мрачный вид этого парня разгонит не только предполагаемых кавалеров, но и публику вообще. Эх, прихватить бы его с собой в Луговки к Риве и там с Хамоном познакомить.

«Но в Луговки я уже вряд ли попаду», — подумала с грустной улыбкой. А вот письмо Риве нужно обязательно написать сегодня же и попросить Моруса его отправить.

Джина распланировала нашу поездку очень профессионально. Начиная со средних ярусов города, мы постепенно поднимались всё выше. Лавочки, музеи (да-да, такие здесь тоже имелись), уличные балаганы — всё кипело и искрило жизнью. И всё украшалось в бело-золотые цвета — цвета предстоящей королевской свадьбы.

Ближе к полудню я взмолилась о перерыве. Было душно, несчастный лакей страдал от скуки и бессмысленной беготни и даже не скрывал этого.

Общими усилиями нам удалось убедить Джину, которая вошла в раж, что нужен перерыв. Остановив свой выбор на небольшой площади близко к центру, мы отправились искать приличную кофейню, когда в спину меня окликнули:

— Лиана!!!

Обернувшись, я увидела знакомую белозубую улыбку и блондинистую шевелюру. О, ко мне спешил Адам. Лакей, учуяв добычу, попытался заступить стражнику дорогу, но я остановила его:

— Не надо, это мой друг, — и обратилась к немного запыхавшемуся парню:

— Здравствуй, Адам.

— Лиана, я думал, что ошибся, но это ты! Тебя не узнать. В хорошем смысле этого слова. Ты надолго в столице?

Я улыбнулась потоку вопросов парня. Честно признаюсь, его я действительно рада была видеть.

— Я здесь со своим опекуном. Помнишь лавочника, к которому ты меня проводил в тот вечер? Господин Морус — старый знакомый моей семьи. А ты как? Получил назначение?

— Да, конечно. Но о таких вещах так плохо рассказывается на улице под палящим солнцем… В кондитерской, думаю, дело пойдёт намного веселее. Помнится, кто-то обещал напоить меня какао с вкуснейшими булочками, — смеясь глазами, сказал этот прохвост.

— Не было такого! — притворно возмутилась я. — Это ты обещал меня накормить свежей выпечкой.

— Ах, я… Тогда как мужчина я должен держать своё слово и немедленно угостить тебя свежей выпечкой, — Адам, подхватив меня под локоть, потащил в сторону кондитерской под явный скрип зубов охранника-лакея, упустившего «добычу».

Правда, никто не остался в накладе. Парень заказал всей честной компании десерт, а мне — свежайшие и вкуснейшие булочки, от которых я пришла в восторг. Дома подобных мне не доводилось пробовать.

Мы сели за отдельный столик и долго с ним болтали. Адам оказался приятнейшим собеседником. Он много меня смешил и делился впечатлениями о столице. Оказывается, моего знакомого приняли в королевскую стражу. Парень был этим так вдохновлён. Несмотря на некоторое пренебрежение со стороны драконов и старших товарищей, он собирался добиться многого. Его идеал — маг Ринсвинд, человек, что смог подняться на небывалые высоты.

Я решила благополучно промолчать, что уже второй день нахлебничаю у этого самого Ринсвинда. А то, кто знает этих фанатов, может, Адам попросит в дружбу украсть исподнее мага для своей фанатской коллекции, а я к таким подвигам не готова.

Без малого мы проговорили полтора часа. Джина с лакеем успели устать и бросали на нас откровенно недовольные взгляды уже вдвоём, с соседнего столика. Я и сама понимала, что пора возвращаться домой.

Адам очень порывался проводить, но я отказалась, заверив господина стражника, что ему не стоит отвлекаться от важных государственных дел, так как я самостоятельно смогу добраться до дома.

— Завтра я несу караул на свадьбе принца. Но послезавтра свободен. Как насчёт того, чтобы встретиться в это же время здесь? Ведь ты так и не накормила меня вкусными булочками, как обещала. — Я задохнулась от возмущения.

— Когда это я такое обещала?

— Обещала, обещала. Тогда договорились. Послезавтра в полдень. И приходи завтра на королевскую свадьбу — на меня посмотреть. В форме я выгляжу не хуже всякого принца.

Подмигнул мне этот шут гороховый и сбежал до того, как я ему что-то ответила.

Я рассмеялась. Адам был действительно позитивный человек. Но потом настроение немного опустилось. Может, и правда пойти на свадьбу? Увидеть принца в последний раз… Жаль, что нельзя его сфотографировать на память. Я бы эту карточку забрала домой и внукам показывала, рассказывая сказку о волшебном мире, прекрасном принце и принцессе. Правда, принцесса в моём воображении была почему-то похожа на меня. Решено — завтра идём на чужую свадьбу.

Непроизвольно сжала свой талисманчик — кулон с сатом, подаренный Адамом. В последнее время у меня появилась привычка дёргать его, как только начинаю нервничать. Нужно избавляться от этой странности.

С этой мыслью я предложила сопровождающим возвращаться в особняк. Джина согласилась с неохотой — ей так хотелось показать мне столицу во всей красе, а тут этот страж помешал. Лакей же был счастлив закончить нудную и изматывающую для него прогулку.

Так что мы дружной компанией октябрят промаршировали к карете и поехали домой.

Где меня ожидало очень важное событие.

Ужин всё так же проходил в компании Моруса и Ринсвинда.

Мои мысли всё время витали где-то далеко, и я была жутко рассеянной. Как пройдёт завтрашний день? И что делать с Адамом? Возможно, парень неправильно поймёт моё дружеское расположение к нему.

Глава 11

Я была максимально сосредоточена и абсолютно спокойна. Принятое решение как будто освободило меня от груза неизвестности, что незримо давил. Да, конечно, я понимала, что путешествие на Тёмный континент опасно, но наконец-то перестала плыть по течению и взяла руль управления жизнью в свои руки.

Поэтому сегодня я проведу хороший день. Побываю на свадьбе Конфетки – принца, приму участие в празднестве и никому не испорчу этот день. А завтра пойду по магазинам, скупая всё, что мне нужно для путешествия, и засяду за чтение. Мне нужно максимум информации о предполагаемом противнике. Думаю, всё же придётся рассказать Ринсвинду о своём происхождении, ведь с помощью такого уважаемого мага моя поездка к тёмным будет проще. Должны же быть у них какие-то посольства от светлых?

Поэтому, принарядившись и прихватив счастливую до безобразия Джину с невозмутимым лакеем, я отправилась на площадь к храму, где и должно было произойти таинство нового союза.

Площадь перед красивейшим зданием местной святыни уже шумела многочисленным людским ульем. Ветер весело разгонял гирлянды из бело-золотых флажков. Кое-где стояли огромные медные вазы с невероятно красивыми цветами. Над всей этой суетой возвышался величественный храм четырёх богинь — такой же грандиозный и прекрасный, как мне и представлялось. Интересно, как он выглядит внутри? К сожалению, мне так и не удалось его посетить, ведь из-за предстоящей королевской свадьбы он был закрыт для простых смертных. Жаль, ведь я не знаю, удастся ли мне побывать там вообще. Как только представится возможность — я уплыву на Тёмный континент.

В это время толпа всё прибывала и прибывала. Мы решили подойти поближе к ограждению и занять самые удобные места, где будет хорошо видно свадебный кортеж. По традиции жених приезжает первым, а через некоторое время — невеста. Та обязательно должна запаздывать, так как проходит особый ритуал благословения рода для новобрачной. У каждого он свой.

На невесту мне было не очень интересно смотреть, а вот на красавчика-принца я бы ещё раз взглянула. Смешно сказать, но мне, в общем-то взрослой и опытной женщине, Ронар приходил не раз и не два во сне. Что-то было притягательное в этом мужчине, что действует даже на расстоянии.

Наш лакей, не теряя времени, пробивал путь локтями среди этого людского моря. Горожане пытались высказать своё недовольство, но, увидев форму слуги, быстро замолкали. А цвета дома Ринсвинда здесь знают и побаиваются. Несмотря на свою доброту и кажущуюся открытость, этот маг не за просто так получил свою должность. Нужно будет учесть это при нашем откровенном разговоре.

Мы добрались до декоративного заборчика почти вплотную. С нашего места было хорошо видно дорогу, по которой должен был проехать свадебный кортеж.

Толпа зашевелилась, и я вынырнула из размышлений. Немножко перегнувшись над перилами, я увидела начало процессии, что направлялась в храм. Первыми шли пажи с флагами, потом оруженосцы, служители храма, что несли какие-то дары, девушки в лёгком одеянии рассыпали лепестки цветов, разряженная в пух и прах свита — и, наконец-то, принц…

Зачарованно смотрела на него, не в силах налюбоваться. Неужели он стал ещё красивее с нашей последней встречи? Чёрные волосы вороньим крылом лежали на расправленных от гордости плечах, осанка и взгляд — победителя. Принц не ехал — нет, он триумфовал над этой толпой. Он господин, он повелитель, он муж. Весь мир у его ног.

Я почувствовала себя совсем маленькой и ничтожной в этот момент. Но не ущербной. То ощущение, когда ты смотришь на величественную птицу — и совсем не сожалеешь, что она не твоя. Ты радуешься такой красоте, что существует под небом.

Я непроизвольно сжала в руках свой талисманчик и всей душой пожелала принцу найти счастье в этой жизни. Чтобы у него было всё хорошо.

И тут началось что-то запредельное.

Сначала в кортеж полетели магические боевые сферы. Они возникали просто ниоткуда, разя охрану и простых горожан наповал. Толпа взвыла и ринулась врассыпную. Меня оторвало от моих спутников и понесло в сторону. Пытаясь не упасть, я старалась держаться края, максимально близко. Но это мне не помогло: юбка зацепилась за ограждение, и меня, развернув, повалило под ноги толпе.

Я старалась сгруппироваться и подтянуться к небольшому декоративному заборчику, что отделял площадь от свадебной дороги. За ограждением шёл бой. На площади из порталов стали выскакивать какие-то фигуры, завернутые в плащи. Они основными силами нападали на группку сопровождения, что защищала принца; остальные старались никого не подпускать к значительно редеющей свите наследника.

Здесь было опасно оставаться, но ещё более опасно было сейчас пытаться пробиться сквозь эту толпу потерявших разум от страха горожан. Я прижалась к заборчику, что держался, на удивление, крепко. Людей становилось всё меньше, а бой за спиной — всё сильнее. Поняв, что это мой шанс, я попыталась отцепить непослушными пальцами юбку — и это мне почти удалось. Привстав, чтобы окончательно освободиться от плена, я не заметила, как эпицентр сражения переместился почти вплотную ко мне. Принц всё ещё был верхом и храбро сражался с нападавшими, но всё же один из противников застал его врасплох, выпустив особенно сильный сгусток боевой энергии.

Наследник попытался увернуться, и это ему почти удалось. Почти… Сила удара вынесла принца из седла прямо на меня. Он распластался сверху, существенно придавив мою тушку к земле. Если в организме до этого и оставалась целая косточка, то принц своим немаленьким весом исправил это досадное недоразумение. Схватив меня за плечи, Ронар попытался подняться — и застыл в то же мгновение. Как и я…

Это было за пределами реальности. По моему телу загорелись немыслимые узоры. Только не тем бледно-жёлтым цветом, что я помню, а ярко, ослепительно белым… Они расцветали на мне от кончиков пальцев до последнего волоска — я это чувствовала. Как будто всего этого оказалось мало — они перебежали на принца. Начиная с рук, поднимались всё выше и выше, к самому лицу. Правда, как-то странно: на руках, которыми он касался меня, цвет был таким же ярким, как и на мне. Но вот выше, я могла только догадываться, ведь на лице принца узоры светились бордовым светом. И довольно зловеще. Мы несколько минут заворожённо наблюдали за этим зрелищем, а потом я услышала скорее вздох, чем слово: