Ненормальная

1

---

Летний дождь, словно музыкант, выбивал ритмичный бой по стёклам окон. В голове всплывала мелодия *Cry Me a River*, где шум дождя служил естественным аккомпанементом. Несмотря на серое небо, эти звуки уносили меня далеко от тревог и проблем, погружая в состояние тихого покоя. Иногда этот ритм напоминал мне шкворчание сковородки с раскалённым маслом, и я невольно вспоминала воскресные дни детства, когда мама готовила картофель фри на кухне. Эти воспоминания были тёплыми, даже несмотря на то, что за окном стоял июнь, а многие мечтали о солнце и прогулках.

Сегодня мне исполнилось 18 лет. Вчера я завершила последний экзамен ЕГЭ — обществознание. Теперь передо мной лежал выбор: куда подать документы, как найти своё место в жизни. Оставалось только ждать результатов, волноваться и строить планы. Я мечтала поступить на бюджет, но внутри всё замирало от мысли о предстоящем напряжении.

Когда дождь закончился, духота ворвалась в комнату вместе с первыми лучами солнца, пробивающимися сквозь тучи. Мысли закружились вихрем, и в памяти всплыли слова мамы, произнесённые весной, когда она ушла от папы к другому мужчине: «Ты меня поймёшь, дочь, когда сама полюбишь». Но как примирить это с её словами на Новый год, когда она клялась, что любит нас с папой? Как такое возможно? Я не простила её за предательство и заблокировала во всех соцсетях. Как можно верить человеку, который говорит одно, а делает другое? Любила ли она нас вообще?

Отец был раздавлен. Он хотел отомстить, но, взглянув на меня, спросил: «С кем ты останешься?» Я выбрала его. Мама уходила в слезах, говоря, что я ещё пожалею и что «мать одна». Но для меня её поступок стал концом прежнего мира. Если в 15 лет мы с подругами мечтали о романтике, то теперь я решила: любовь — это пустой звук. Лучше ничего не начинать, чтобы потом не страдать.

Я ждала результатов ЕГЭ, чтобы выбрать вуз и уехать с отцом из этого города, где каждый уголок напоминал о боли. Решила подавать документы на рекламу, менеджмент, экономику — куда-нибудь, где пригодятся мои знания.

---

Телефон зазвенел, прерывая тишину. Сообщение из чата «телки» — так мы называли нашу компанию с Катей и Верой.
«_Ара, сегодня собираемся у меня на даче. Мы с Катей уже в магазине, сами всё купим. С тебя гитара._»

Я ответила:
«_Хорошо, сейчас отпишусь папе и подъеду._»

Звонок отцу:
— Алло, пап, меня пригласили на дачу к Вере.
— Алло, я не против, Арин. Мальчики будут?
— Нет, только она и её мама.
— Ну, раз мама, тогда хорошо. Отзвонись, как будешь там, и скинь фотографии.
— Хорошо.

Меня задело его недоверие, но я понимала его беспокойство. Я ведь у него одна. После разговора я собралась и вышла на улицу. За мной вскоре заехали подруги с мамой Веры, и мы отправились на отдых.

---

По дороге я думала о Вере. У неё есть мама, которая, несмотря на потерю мужа в автокатастрофе, не искала замену. Их семья осталась единой, без попыток найти нового отца. На даче всё было уютно: маленький домик, баня, деревья с плодами, которые я так любила. Дачи здесь стояли вдоль двухсторонней улицы, а в конце виднелся пирс и пруд. Мы переоделись в купальники и направились к воде.

Но вместо долгожданного купания нас ждал облом. Перед нами высился внушительный кованый забор с колоннами из красного кирпича. За ним возвышался трёхэтажный особняк в стиле хай-тек. Теперь всё стало ясно: река принадлежала хозяевам этого дома.
— Это уже ни в какие рамки! — процедила Катя, пнув забор.
Я окинула взглядом преграду:
— Это просто смешно. Может, найдём другое место?
Вера надула губы:
— В других местах грязь, пьяницы или ещё что-то. Ладно, подумаешь, река! Под душем тоже можно освежиться.
— Богатеи совсем обнаглели, скоро воздух купят! — бросила я и снова ударила по забору. Где-то вдалеке залаяла собака.

Внезапно к нам подъехал внедорожник с тонированными стёклами. Из него вышли парни, очевидно, хозяева этой территории. Мы поняли, что купаться нам не светит, и повернулись уходить. Машина замедлилась рядом с нами. Окно опустилось, и оттуда показалось лицо молодого человека явно из «золотой молодёжи». Он улыбнулся:
— Привет! Что-то случилось?

Катя, не раздумывая, ответила:
— Нам нужна река. Она общая.
В машине раздался смех.
— Мы не жадные, можем пустить. Только потом посидите с нами. Без глупостей.

Вера, всегда тяготевшая к красивым парням, согласилась:
— Ладно, девчонки, искупаемся, а потом поболтаем.

Я внутренне напряглась. Папе я обещала, что не будет никаких мальчиков. Хотя эти ребята больше походили на парней. Но ради подруг я решила остаться. Вера заметила моё сомнение:
— Да ладно тебе, Ара! Не будь старой девой.

Мы пошли за машиной. Ворота открылись, и перед нами предстала территория с идеально ухоженной лужайкой и причалом. Парни вышли из машины. Я осталась у входа, чувствуя, что ситуация может обернуться чем-то неприятным. Тем временем Катя и Вера уже плескались в воде, демонстрируя свои фигуры в бикини. Парни присвистнули, и я невольно отметила их внешность. Особенно выделялись двое: блондин с чёрными бровями и брюнет в белой панаме.

Я села на край пирса, опустив ноги в воду. Вера подплыла ко мне:
— Ара, чего сидишь? Иди к нам!
— Нет, не хочу. Настроение не то. Вы купайтесь, я вещи постерегу.
— Да кому нужны твои шмотки из секонда? Расслабься!

Не успела я ответить, как услышала голос блондина:
— Давайте знакомиться, русалки. Меня зовут Никита.

Я обернулась и увидела его в купальных шортах. Его компания уже готовилась к купанию. Я вспомнила, что забыла позвонить папе и скинуть фотографию. Внутри всё сжалось от тревоги.

---

2

---

Вера улыбнулась блондину, который только что шлёпнул её по попе, и сказала:
— Мы пойдём, переоденемся, и сразу придём.
— Только точно, — парировал он с самодовольной ухмылкой, — а то накажу.

Вера взвизгнула, как испуганный поросёнок, и направилась ко мне. Я не собиралась долго ждать, чтобы высказать всё, что думаю. Подруги должны понимать друг друга, даже если правда бывает горькой. Я решила спросить напрямую, без обиняков.
— Вика, — протянула я, глядя ей в глаза, — а это нормально — целоваться с парнями, которых знаешь всего час? Или смеяться над подругой, когда её называют Кикиморой?

Катя замедлила шаг и удивлённо посмотрела на меня:
— Ара, ты чего? Ревнуешь нас?
— Нет, — коротко ответила я.
— Да ладно тебе, — хихикнула Катя, продолжая идти. — Это же просто опыт! Нужно взрослеть и набираться жизни.

Вера энергично закивала, поддерживая её слова:
— Конечно! Как ты собралась заводить отношения, если не умеешь общаться с парнями? Лучше набраться опыта, тем более с такими классными ребятами.

Я не могла сдержать возмущения. Разведя руками, словно Петросян на сцене, выпалила:
— Ваще классные парни! Те самые, которые утопили мой телефон, который теперь, возможно, вообще не заработает. Те, кто называет тебя Кикиморой. И те, кто, как показатель «гостеприимства», лезет обниматься к первой встречной!

Вера скрестила руки на груди и холодно произнесла:
— Остынь, Ара. Если хочешь, оставайся с мамой. Не порти нам настроение. Мы не виноваты, что ты... ну, что ты не такая. Тебе просто не понравились эти парни.

— А-а-а, — протянула я с сарказмом, чувствуя, как внутри закипает злость. — Я не такая красивая, как ты. Ладно, буду сидеть с тётей Леной, чтобы не портить вам праздник.

Когда мы вернулись к домику Веры, все молчали. Я вошла в спальню, бухнулась на диван и почувствовала, как ком подступил к горлу. Слёзы навернулись на глаза, хотя я изо всех сил пыталась не раскисать. Но эмоции взяли своё — они потекли по щекам, словно река, которая больше не могла сдерживать свои берега.

Уже представляю себя за новогодним столом, когда буду говорить тост. Этот год выдался непростым: я потеряла мать, веру в любовь, друзей и даже веру в дружбу. Пока девочки прихорашивались после бани или флирта с парнями, я уснула, повернувшись лицом к стене.

Проснулась я от странного ощущения — что-то ползало под моими шортами. Это же огород! На меня напали муравьи. Вскочив, я попыталась стряхнуть их, но они, казалось, были повсюду. Когда я наконец справилась с полчищем настырных насекомых, обнаружила, что моей гитары нет в чехле.
— Вот курицы! Они забрали её с собой, — выругалась я сквозь зубы.

Посмотрела на часы — восемь вечера. Вся взлохмаченная, я побежала за своей личной вещью. Гитара для меня была как зубная щётка — нечто незаменимое и интимное. Добравшись до злополучной дачи, я решительно направилась к месту сбора компании. Там кто-то коряво дёргал струны на моей "детке".

Когда я подошла, вся компания сидела на веранде домика. По карнизу свисали гирлянды из лампочек, а балдахины защищали от назойливых москитов. Всё было выдержано в одном стиле — как и сам дом. В центре стоял круглый дубовый стол с закусками и выпивкой. Вокруг него расположились серые кресла-мешки и такой же диван. Рядом с диваном стоял кальян, который потягивала уже явно нетрезвая Катя, прижавшись к рыжему пареньку. Его рука покоилась у неё под шортами, поглаживая ногу.

Вера стояла, обнимая блондина, который сидел на том же диване с другой стороны и безжалостно расстраивал мою гитару. Остальные развалились по креслам или просто сидели на полу. При моём появлении все подняли глаза. Но больше всего меня задело выражение лица брюнета, имя которого я ещё не знала. Он был первым, кто заговорил:
— Смотрите, Кикимора к нам припёрлась!

Я замерла за перилами, осознавая, что мои волосы превратились в настоящее гнездо. Быстро наклонила голову вниз, встряхнула волосами и вернулась в исходное положение. Теперь они хотя бы выглядели более-менее аккуратно. Я собралась с духом и поднялась за гитарой. Слова брюнета лишь разожгли во мне огонь решимости. Моя цель была ясна: забрать свой инструмент.

Подойдя ближе, я заметила, что взгляды всех присутствующих теперь были прикованы ко мне. Я стояла уверенно, несмотря на то, что на мне всё ещё были обтягивающий топ и короткие шорты. Парень, сидевший рядом, глядя на меня, произнёс:
— Кикимора или не Кикимора, она богиня! Её ноги божественные. Я хочу закинуть их себе на плечи.
Он мерзко хихикнул и добавил:
— Красавица, как тебя зовут? Меня Женя.

Его слова заставили меня покраснеть от смущения, но план оставался неизменным: не обращать внимания и быть решительной.
— Я не знакомиться пришла, а забрать свой инструмент, — твёрдо ответила я.

Женя не унимался:
— Мой инструмент в штанах в твоём распоряжении.

Все засмеялись, включая моих подруг. Мне стало дурно. Я чувствовала себя грязной и униженной. Молча подошла к Никите, чтобы взять гитару, но он не ослабил хватку, и вырвать её не удалось.
— Раз он твой, сыграй. И это невежливо — ты в гостях у Кости и не представилась, — сказал он с вызовом.

Я стиснула зубы. Стыд, страх, неловкость и отвращение боролись внутри меня. Глаза начали метаться от волнения, и я снова поежилась под взглядом брюнета, который сканировал меня, словно робот-полицейский. В голове мелькнула мысль: говорить пошлости девушке — это ещё более невежливо и неуважительно.

Молчание прервала Вера:
— Это Арина, и она, правда, стесняшка. Но она круто поёт и играет. Мы гордимся ею.

Как наигранно она это сказала! Видимо, перед Никитой выплясывала. Женя, которому хотелось заехать коленом по его "инструменту", опять выпалил:
— С такими ногами порой стесняться нечего.

Тут блондин одёрнул Женю недобрым взглядом, чтобы тот замолчал, и обратился ко мне:
— Арина, сыграй нам что-нибудь и спой, пожалуйста. Тогда я отдам гитару.

3

---

Парни организованно, будто это было отрепетировано, переместились в домик. Забрали с собой мебель, напитки, закуски и всё остальное. Я осталась на веранде с гитарой одна, не понимая, что теперь делать со своей злостью. Идти в дом, на территорию того, кто уже послал меня куда подальше, не хотелось. Все уже вошли; к моему удивлению, ни Вера, ни Катя не вышли за мной. От этого осознание, что мы будем общаться так же, как и раньше, тлело с каждым поворотом событий.

В проёме входа в дом появился Костя. Засунув руки в карманы своего спортивного костюма с лампасами, он облокотился на край проёма, цокнул языком и спросил:
— Долго ждать? Или ты свой инструмент погубишь, добираясь домой?

Я не хотела прогибаться и принимать жест доброй воли от того, кто не проявил его изначально. Главное — не терять самообладание.
— Подожду здесь, пока не закончится, — ответила я. — Лучше, чем идти в дом к тому, кто послал меня куда подальше.

— Злопамятная и сложная ты, Арина, — протянул он. — Давай разъясню, чтобы общение стало клеиться. Это было после того, как ты меня ударила. Я не виноват, что ты ненормальная. Это я должен обижаться. Ногами, кстати! — Он поднял указательный палец вверх, словно изрёк умную мысль. — Надо Жене сказать, что твои ноги у меня на плечах побывали. Вот он обзавидуется.

— Что?! Нет, не говори! Стыдно будет! Не нужно! — Машинально хотела ударить его в плечо, но осеклась. Мы не знакомы, чтобы так общаться и прикасаться.

— У-у, в тебе много злости. Я даже тебя боюсь, — усмехнулся он. — Давай так: я не говорю Жене, а меня потом твои предки не достают, что я тебя в грозу отправил ночью. Ну, на случай, если тебя молния пожрёт. Или Женя отжарит.

Я посмотрела на его лицо. Хотя он стоял против света, его слегка освещали гирлянды веранды. Даже при таком освещении его лицо можно было разглядеть. Да чего же он зловещий и красивый одновременно! От сказанных слов я опять смутилась. Мне не нравилось, что меня воспринимают исключительно как сексуальный объект. Но в его словах была правда. В такой ураган мало не покажется.

— Ок, только не приставать, Жене не говорить про тот несчастный случай. Я захожу, — сказала я.

В этот момент он кивнул, отошёл в сторону, взял гитару и поставил её у двери внутри дома. Слегка улыбнулся и приветственно рукой указал на дверь. В этот момент громко прогремел гром, и вспыхнула молния так сильно, что я подпрыгнула и поняла, что прижалась к Косте. Руками вцепилась в его футболку, лицом уткнувшись в его грудь. Стало неловко от того, что натворила, отпрянула, но дальше произошло то, чего точно бы не хотелось. Свет погас. Отключили его по всему посёлку из-за погоды.

Глаза ещё не привыкли к темноте и не могли различить ничего вокруг. Я попыталась сориентироваться, развернулась и вытянула вперёд руки. Барахтаясь в темноте, смогла определить стену. Попятилась назад и упёрлась в Костю тем местом, которое точно не помогло бы мне решить проблему с пониманием пространства. От ужаса ойкнула и замерла. Мне стало ещё более стыдно. В голове появилась догадка, что злополучный брюнет подумает, что я заигрываю. Чтобы хоть как-то разъяснить ситуацию, я попыталась объясниться:
— К-Костя, ты наверное всё пон…

Фраза оборвалась на том, что меня ещё больше ввело в смуту. Он притянул меня за талию к себе. Я почувствовала его горячие руки, как будто ошпарилась. Я его оттолкнула.
— Тебя не понять, Кикимора! То ты сама жмёшься, то толкаешь?

Я перебила его, не хотела, чтобы про этот случай кто-то слышал. На мгновение потеряла дар речи от такой самоуверенности парня.
— Так, забудем про все эти недоразумения с прикосновениями. Боюсь грозы. Если подруги узнают об этом, то мне капец! Я пытаюсь их спасти от распутства, а сама?!

— Ты смешная, ещё и наивная. Но доля правды есть в сказанном, — ответил он.

— Не бывает доли легкодоступности. Бывает только чёткая позиция, — возразила я.

— А тебе-то что? — удивился он.

— Так они в беду попадут с таким поведением. О них дурно подумают, — пояснила я.

Он взял меня за локоть и сказал:
— Так, я понял тебя, чудо огородное. Вот так я возьму — это достаточно непостыдно, и никто ничего не подумает. Тебя немного проведу в место, где ты сможешь переждать дождь нормально.

Он повёл меня, больше ни к чему меня не касаясь. Мне стало немного спокойнее от этого. По пути хозяин дома нашёл телефон и включил на нём фонарик. Стало уже проще. Я отстранилась и теперь могла идти самостоятельно.

Многие друзья Кости в доме сидели на диване. А точнее, уже спали. Пройдя мимо их ложа, это было заметно от света. Костя светил фонариком на телефоне, чтобы мы видели, куда идём. Проходя большую комнату, он посветил на диван. Но среди них я не увидела блондина, рыжего и подруг. Наверное, где-то обжимаются, подумала с грустью или делают такое, от чего мне стало не по себе.

Костя развернулся ко мне и сказал то, о чём я думала:
— Думал тебя определить к подругам, но они где-то с кем-то другим. Где-то, где не хотели бы нас встретить в этом доме.

Я расстроилась ещё больше. Ведь до этого дня я была иного мнения о них. Но и я оказалась в неловкой ситуации, оставшись наедине с брюнетом. Чтобы понять его намерения, я спросила достаточно громко:
— Почему такой добрый?

— Тихо, Кикимора, разбудишь Женю, а там я не помощник. Он тебя в охапку и всё, — засмеялся Костя от своей шутки.

— Я в полицию за изнасилование заявление напишу тогда, — произнесла я зло.

Да, внимание этого мерзкого Жени мне совсем не хотелось. Тем более это внимание было направлено не на меня, а на моё тело.

Мы уже поднимались на второй этаж. Я зацепилась краем рукава за что-то на перилах. Замешкалась. Костя вызвался помочь:
— Держи телефон. Я помогу.

Он вручил мне единственный источник света. Но он подошёл слишком близко. Встал сбоку от меня так, что казалось, будто пытается обнять. Наклонившись к моему лицу и глядя на мою руку, обдал меня приятным морским бризом. От этого я попятилась назад, что было зря. Я поскользнулась и потеряла равновесие. Он машинально обхватил меня руками.

4

---

Сквозь сон я почувствовала, как лежу головой на чьей-то груди. Было тепло и уютно, в воздухе витал запах морского бриза. Не хотелось просыпаться, и я снова провалилась в сон.

Но внезапно моё умиротворение прервал грохот и смех. Я резко открыла глаза и увидела Веру и Катю, которые стояли в дверном проёме и хохотали.
— Ара, наконец-то ты перешла на нашу сторону зла! — сквозь смех процедила Катя.

Что?! О чём они говорят? Я огляделась и поняла, что лежу одной ногой на Косте. Его рука крепко обнимала мою ногу, а сам он массировал виски, пробудившись от шума. Напряжение и истерика накатили на меня. Я с ужасом осознала, что совершила глупость. Захотелось исчезнуть. Я начала всхлипывать:
— Ничего не было! — слёзы предательски подступили к глазам, но показывать их не хотелось. — Как же стыдно!

Я вскочила и выбежала из комнаты. Не помню, как оказалась уже на автобусной остановке в своей широкой футболке и шортах, с гитарой в руках. Телефон так и не заработал. Возможно, это к лучшему. Папе скажу, что уронила его в реку.

Вернувшись домой, я спряталась в своей комнате. Меня трясло от происходящего. Хотя Костя, скорее всего, ничего не сделал — мы просто случайно так легли во сне. Но меня пугала мысль, что эта ситуация могла стать поводом для обсуждений среди моих теперь уже бывших подруг и их компании. Не хочу больше попадаться им на глаза. Решено — нужно уехать из этого города.

В панике я начала обрывать все концы. Первым делом удалила свои страницы в социальных сетях. Не хочу, чтобы кто-то написал мне об этом или, того хуже, выложил фото. Вдруг кто-то снимал?
— Чёрт! — выругалась я, глядя на себя в зеркало. Тошно смотреть на себя. Решила изменить внешность. В тот же день пошла в парикмахерскую, покрасила волосы в белый цвет и сделала каре.

Целый месяц я провела, играя в "Симс", выходя на улицу только там, где точно не встретила бы Катю и Веру. Папа уехал на неделю, и когда подруги приходили и пытались достучаться до меня, я просто сидела тихо и не выходила. Объяснять ему, почему мы поссорились, не хотелось.

Скоро начали приходить ответы из нескольких вузов страны. Подумав, я решила выбрать место, где смогу легко затеряться и точно не встречу тех, с кем бы не хотела. Выбор пал на Москву. Я поступила в столичный вуз на специальность "Клиническая психология". Папа был рад, но отпускать меня боялся.

Папа даже сам привёз меня на машине с вещами. Он снял мне квартиру в Люберцах и оплатил аренду за год. Работая редким инженером в строительной компании, связанной с электричеством, он мог себе это позволить. Заехав в новые стены, я окончательно почувствовала, как отпускает депрессия. На следующий день я отправилась в МГУ, чтобы узнать об организации занятий, познакомиться с учреждением и разобраться, куда идти. Уточнив все детали, решила наградить себя вкусным кофе, вернулась домой и легла спать. Ведь завтра начиналась новая жизнь. Новые люди. Возможно, я даже найду новых друзей.

День начался грустно: полил дождь, а гром пробудил воспоминания о том лете. Я проснулась от сна, снова увидев перед собой то лицо, те руки, обнимающие меня.
— Да ё-моё! — выругалась я вслух. Зачем всё это ещё и снится?!

Нужно произвести хорошее впечатление. Я приступила к сборам, решив не изменять своим критериям удобства. Натянула джинсы-скинни, чёрные кеды на толстой подошве, бежевую водолазку оверсайз и коричневый тренч. Чёрный рюкзак дополнил мой образ, а прозрачный зонт защитил от дождя.

Я села на электричку до метро и вскоре оказалась на месте. Народу было много: рядом парковались дорогие машины, которые я видела только на картинках. Люди были одеты стильно, девушки выглядели как из глянцевых журналов. Найдя свою группу, я вошла в аудиторию и осмотрелась в поисках места.

Моё внимание привлекла девушка, которая сидела одна и что-то читала на смартфоне. Она выглядела скромно: шатенка с курносым носом и круглыми очками для зрения. На ней была обычная рубашка, джинсы и белые кеды. Я подсела к ней:
— Привет. Я Арина.
— Привет. Я Настя, — улыбнулась она.
— Будем учиться вместе.
— Будем, — улыбнулась я в ответ.

Настя, как и я, была приезжей и поступила на бюджет. В отличие от меня, она мечтала учиться именно здесь. Мне даже стало немного стыдно. Я просто хотела исчезнуть из своего города, хотя он мне нравился. Но прошлое должно остаться в прошлом.

Была небольшая проблема с организацией общения с ребятами. Пришлось завести новую страницу в социальной сети, но своё фото я ставить не стала. Всё равно казалось, что могу встретить кого-то из прошлого. Но это было не так просто. МГУ оказался настолько огромным, что его можно сравнить с населением моего города. А Москва — мегаполис, где встретить кого-то из прошлого практически невозможно.

Жизнь постепенно наладилась. Я подружилась с Настей. У нас появились общие интересы: мы ходили в спортзал, любили искусство и творчество. Начали изучать местные достопримечательности, посещать галереи, музеи и театры. Так прошло три месяца. Дело шло к Новому году.

После тренировки я направилась к станции метро, чтобы сесть на электричку и добраться домой. Внезапно дорогу мне перекрыла машина, из которой вышли парни, судя по всему, с горячей горской кровью.
— Ээээ, дэвушка, поехали познакомимся, — сказал невысокий парень.
— Давай, не стесняйся, — поддержали другие, окружив меня.

Я пожалела, что не взяла перцовый баллончик, который видела в туристическом магазине на прошлой неделе.
— Н-нет. Меня парень ждёт. Он будет зол, — соврала я, понимая, что это бесполезно.

Оглядевшись, я увидела безлюдную улицу. Ни одного человека, ни одной машины.
— Давай, э, мы ему не скажем, — настаивал один из парней.

Не хотелось пропасть без вести, стать известной через криминальные сводки, где убитый горем отец узнал бы о такой мерзкой кончине дочери. Меня уже потянули к машине, но я решила не сдаваться и начала брыкаться.

5

---

Мы поболтали с отцом. Он рассказал мне, что происходит на его работе, а я рассказала про университет. Но о случае с похищением решила не говорить — не хотелось, чтобы он переживал. Однако Новый год вместе нам встретить не удастся: папа будет подрабатывать таксистом, чтобы выплатить долг за своё авто. Мне стало неловко — из-за меня он не смог его оплатить. Нужно срочно искать подработку.

Я спросила про маму, и папа грустно вздохнул. Оказалось, она переехала жить из России в Италию. Впрочем, это даже к лучшему. Конечно, я скучала по ней, когда она ещё любила папу, но теперь вспоминала только хорошее, как о мёртвом. Что ж, Новый год я встречу одна, но хотя бы спокойно. Хотя папа сказал, что я должна жить молодой жизнью. Странно, ведь раньше он прятал меня и переживал, что вокруг будут мальчики, а теперь такое ляпнул. Что на него нашло?

До Нового года оставался месяц. Я была погружена в поиски подработки, но это казалось нереальным. Придётся экономить, скорее всего, на спортзале. Однако физические занятия бросать не хотелось. Я нашла выход в университете — записалась на секцию черлидинга. Там было два направления: танцы и акробатика. Бонусом шёл зачёт по физкультуре, да и спортивный разряд не требовался. Занятия начинались в 18:00 во вторник и пятницу. Как раз сегодня был вторник, и я выбрала акробатику — это было ближе мне. Собрала спортивную сумку и отправилась на тренировку.

Там Настя объяснила, что больше не сможет ходить со мной в обычный спортзал. Она расстроилась, но, кажется, не сильно.

Зашла в раздевалку — там уже собирались на тренировку. Рыжая девушка с пучком на голове окликнула меня:
— Эй, блонди, ты новенькая?

Я повернула голову, разбирая сумку, чтобы видеть собеседника.
— Да, меня зовут Арина. Хочу присоединиться к вашей команде.

— Прямо так? А спорт был в жизни для подобного? Меня, кстати, Света зовут.

— Да, с шести лет занималась художественной гимнастикой.

Девушка взвизгнула, вскочила и закричала:
— Ура! Высший разум послал нам нужную красотку! Пойду скажу тренеру!

И выбежала из раздевалки. Я переоделась: надела рашгард, лосины, короткие шорты и кроссовки. Заплела волосы в косу и отправилась в спортивный зал.

Войдя, услышала динамичную музыку. Кто-то сидел на полу и растягивался, кто-то просто болтал. Ко мне подбежала Света с тренером.

— Здравствуй, новенькая, меня зовут Татьяна Александровна. Я веду секцию акробатики в черлидинге, — представилась женщина.

— Здравствуйте, меня зовут Арина.

— Ну что, Арина-балерина, покажи все свои возможности наглядно, чтобы я поняла, что к чему.

Я кивнула, отошла подальше, разбежалась и прыгнула в кольцо, сделала пару сальто, села на шпагат и взяла ногу в кольцо. Тренер зааплодировала:
— Отлично! Начнём готовить тебя к соревнованиям.

— Соревнования? Мне кажется, вы сильно преувеличиваете мои способности.

— Нет, Арина-балерина, поднатаскаем и сделаем с тобой пару финтов.

Тренер похлопала в ладоши, и началась тренировка. Команда приняла меня хорошо. Было видно, что они любят спорт и занятия здесь. Из-за зачёта многие пришли, но не все.

После тренировки, переодеваясь в раздевалке, я узнала, что на моём месте до меня была другая девушка. Та самая розоволосая, которая мне угрожала. Мне показали её фото и сказали, что она перешла в танцевальную группу, потому что не вытягивала программу тренера.

Выходя из физкультурного корпуса, я встретила группу, которая занимается танцами. Девчонки из моей секции сказали, что перед Новым годом у баскетболистов будут соревнования, и мы попытаемся отработать новые финты со мной. Мы попрощались.

Розоволосая увидела меня, подошла, скрестила руки на своей большой груди и посмотрела сверху вниз. Я решила идти до метро, но она меня остановила:
— Ну ты бессмертная! Решила Костю увести?

— Нет, я решила спортом заняться.

— Ага, слышала. Но напомню. Кстати, вот и мой принц, — она указала на белую спортивную машину, подъехавшую к ней. — Не подходи к нему.

И "свинка Пеппа" побежала к своему рыцарю. Я смотрела им вслед и думала, насколько они мерзкие со своими большими деньгами.

За две недели я почувствовала жизнь с лучшей стороны. Больше не видела розоволосую с её рыцарем на белой машине. Это явно радовало. Выучила программу к предстоящему выступлению. Мне выдали костюм сине-белого цвета: лонгслив с треугольным вырезом, юбку-плесе и велосипедки. Всё выглядело в лучших традициях западных фильмов.

Настал день "Х". Я немного волновалась. Мы должны были выступать с танцевальной группой. Прогнали репетицию — всё было неплохо. Разошлись перед игрой отдохнуть. После нас вышла танцевальная группа. Среди них была и розоволосая. К ним присоединилась баскетбольная команда. Вот это совпадение: Никита, Женя и Костя играют в одной команде.

Я решила не обращать на них внимания и пойти в раздевалку. Залипла в телефоне. Просидела какое-то время, до выступления оставался час. Моя команда ждала его на трибунах. Я решила переодеть обувь, чтобы выйти на улицу и перевести дух. Волнение брало своё. Переобувшись, я вышла на крыльцо, прошлась из угла в угол, вдохнула воздух. Поняла, что готова, и пошла обратно.

Ко мне подбежала Света:
— Арина, нас поставили первыми перед выходом команды. Так что выступаем через три минуты. Давай к нам.

Я надела свои кеды и быстро вернулась в зал. На адреналине я не сразу поняла, что кто-то подсыпал стекло в мою обувь. С каждым прыжком и приземлением я чувствовала адскую боль. По окончании выступления мы должны были сидеть на трибунах, вставать по команде звука и кричать кричалки с командным танцем.

Моё лицо побледнело. Девочки из команды заметили это изменение. Не хотелось привлекать к себе внимание, но один взгляд сверлил меня сверху вниз. Это был Костя. В перерывах он сканировал меня, и это заметила его "барби".

Настало время её выступления. Это был стрип-дэнс и тверк. Пошлое зрелище, но то, что нужно мальчикам. Парни подсвистывали танцорам. Нужно отдать должное — у "барби" было чем трясти. Но мне было странно, почему Костя позволяет ей это делать на показ.