Ненужная невеста для сурового ректора

Глава 1

Если бы кто-то сказал мне, Каэлену ван Морвигу, что величайшая ошибка в моей жизни произойдёт из-за меня же самого и невнимательности к деталям, я бы, несомненно, присудил этому остряку месяц отработок в оранжерее с мандрагорами. Увы, горькая ирония судьбы редко заботится о мнении ректора самой престижной магической академии. А уж тем более – о его чувствах.

В тот вечер Астрариум погрузился в ту глубокую, звенящую тишину, которая наступает лишь глубокой ночью, когда даже самые усердные студенты отправляются на покой. Лишь магические сферы, лениво парящие под самым куполом, издавали своё мерное, убаюкивающее гудение, чем-то напоминавшее мурлыканье гигантской невидимой кошки.

Я стоял у древнего пюпитра, чувствуя, как пыль веков оседает на моих пальцах. Фолиант, который я изучал, был настолько стар, что даже воздух вокруг него казался густым от времени. Он пах затхлостью забытых склепов и пылью веков – аромат, который я, как мне казалось, знал лучше, чем кто бы то ни был.

Последние отчёты из Зэрота не оставляли сомнений: старая угроза, магия крови, поднимала голову. Нашим стандартным щитам требовалась… дополнительная поддержка. Нечто, что не подчинялось бы известным законам.

Заклинание называлось «Страж Вечности». Суть его была до гениальности проста: призвать сущность извне, чья врождённая природа станет живым, дышащим щитом для академии.

Цена? Капля крови заклинателя. Пустяк. Но запретный. Который мог вызвать настоящий раскол внутри академии. Ведь многие были против защиты от магии крови заклинанием, связанным с этой магией. Поэтому я был один. Без свидетелей.

Текст, однако, местами выцвел, а в углу страницы, самым что ни на есть мелким и блёклым почерком, кто-то начертал что-то совершенно нечитаемое. Я склонился ниже, щурясь.

«Предупреждение о побочных эффектах», – с лёгким раздражением подумал я, отмахнувшись от этого, как от назойливой мухи. Когда на кону стоит безопасность Осьмиры, подобные мелочи кажутся досадными, но не стоящими внимания.

О, как же я заблуждался. С высоты своих титулов и знаний, я был слишком самоуверен.

Я произнёс слова. Мои ученики знают мой голос как воплощение спокойной, ледяной власти, способной одним тоном остановить драку на пороге Зала Забытых Заклинаний. Но в тот миг он звучал иначе – древние слова вырывались из моего горла хриплыми, тяжёлыми слогами, будто я вытаскивал их на свет из самой толщи времени, и они сопротивлялись этому.

Свет магических сфер померк, будто кто-то задул гигантские свечи. Воздух сгустился, стал тягучим, как мёд, и пространство в центре магического круга задрожало, заколебалось, словно гигантская стена из желе.

Я ожидал увидеть сияющего архангела в доспехах из чистого света. Или грозного элементаля, сотканного из самой материи бури. Или, на худой конец, очень сердитого, но невероятно могущественного духа какого-нибудь забытого предка. Вселенная, судя по всему, сочла мои ожидания невероятно скучными и банальными.

Вместо величественного защитника пространство надорвалось и из разрыва со звуком оглушительного визга вперемежку с отборной бранью на отполированный гранитный пол с не самым изящным и довольно громким «бух!» вывалилась… девушка.

Она была одета в кошмарно синюю униформу с табличкой «Элина», её светлые волосы были собраны в пучок, который сейчас больше напоминал растрёпанное гнездо. В одной руке она сжимала подозрительно блестящий плоский кирпичик, в другой – пачку каких-то пёстрых бумажек, испещрённых цифрами. Она откашлялась, подняла голову, и её глаза, широко распахнутые от шока, метнулись по гигантскому залу, по стеллажам, уходящим ввысь, по парящим сферам, и, наконец, упёрлись в меня.

Наступила тишина, более громкая и выразительная, чем любой магический взрыв.

– Г-где я? – прошептала она, и её голос с лёгкой хрипотцой, разорвал торжественность момента. – Это… что, съёмки? Это шоу «Вызов», да? Очень похоже.

Я был парализован. Мой мозг, который привык одновременно вычислять траекторию полёта разъярённого дракона, анализировать дипломатический подтекст письма из Ксандара и составлять расписание занятий на семестр, дал сбой. Полный и абсолютный.

– Кто вы? – спросил я холодно, глядя ей в глаза.

Она моргнула, и в её взгляде читалось скорее раздражение, чем страх, что было вдвойне оскорбительно.

– Я? – удивилась она, поднимаясь с пола и отряхивая свою нелепую униформу. – Это лучше вы скажите, кто вы, иначе я позвоню в полицию за ваши неуместные шуточки. Вы меня, вообще-то, с работы выдернули. У меня там очередь до потолка, а кассу не сдать!

Она потрясла своим блестящим кирпичиком, тыча в него пальцем. «Полиция». «Очередь». «Сдать кассу». Каждое слово было новым абсурдным кирпичиком, который она швыряла в мою реальность.

– Полиция, – повторил я медленно, вкладывая в это слово всю возможную порцию ледяного сарказма, – здесь бессильна. Как, впрочем, и ваш… телефон. – Я кивнул на её «кирпичик». Магический фон Астрариума должен был сделать эту штуку не более полезной, чем булыжник.

Она с недоверием посмотрела на экран и нажала кнопку. Лицо её вытянулось.

Я мысленно похвалил древние защитные поля, впервые за вечер испытывая нечто отдалённо напоминающее удовлетворение.

– Послушайте, мужчина… – она замялась, ожидая моего имени. Я промолчал, и она махнула рукой. – Ладно, неважно. Шутки кончились. Где я и что это за цирк? И главное – как мне вернуться? У меня смена через полчаса заканчивается!

– «Цирк», – прошипел я, и моё величавое спокойствие начало давать трещины, подобно старому фарфору. – Это Астрариум Высшей Магической Академии «Осьмира». Центр знаний и силы шести королевств. А вы… – мой взгляд скользнул по её униформе, – по всей видимости, являетесь результатом моего непростительного просчёта.

– Магической акаде… чего? – она фыркнула. Это был откровенный, неуважительный фырк. Я почувствовал, как дёргается глаз. – Ну конечно. А я, выходит, принцесса Атлантиды. Вы либо закончите этот розыгрыш, либо я разберусь сама.

Глава 2

Если бы кто-то сказал мне, Элине Петровой, что мой самый ужасный рабочий день закончится не сдачей кассы, а падением на холодный каменный пол в окружении парящих светящихся шаров, я бы, наверное, посоветовала этому фантазёру обратиться к врачу. Но сейчас, потирая ушибленный локоть, который обещал превратиться в шикарный синяк, я с ужасом понимала – врач, возможно, понадобится мне самой.

Боль в виске была странной, не похожей на обычный ушиб. Она была… как пульсация, которая дёргалась у меня в голове.

– Что это было? – выдавила я, с трудом поднимаясь на ноги, которые подкашивались. – Как вы это сделали?

Мужчина медленно выпрямился. Вблизи он выглядел ещё выше и… не то чтобы злым. Его лицо, которое при других обстоятельствах можно было бы счесть интересным и даже красивым, сейчас было бледным и напряжённым. Он смотрел на меня не с ненавистью, а с каким-то острым, почти физическим осязаемым недоумением, будто я была редким насекомым, которое он никак не мог классифицировать.

– Я… не уверен, – ответил он медленно. Его взгляд скользнул по мне, затем по тому месту, где я только что лежала, и, наконец, задержался на древней книге на пюпитре. Он выглядел не как всемогущий злодей, а как учёный, столкнувшийся с аномалией, ставящей в тупик все его теории. – Ритуал… пошёл не по плану.

По спине пробежали мурашки. В его голосе не было и тени насмешки или игры. Была растерянность. И это пугало куда больше.

– Какой ритуал? – с замиранием сердца спросила я. – Что вы имеете в виду?

Он провёл рукой по лицу, и я снова заметила кровь на его костяшках. И у меня тут же сработал автопилот – тот самый, что включается, когда видишь, что кто-то поранился, а ты не выносишь вида крови.
– У вас рука… в крови. У меня есть влажные салфетки, – я сделала шаг вперёд, порывисто полезла в карман униформы, чтобы поскорее замотать ему руку, пока не грохнулась в обморок.

Но он резко отпрянул, будто я протянула ему не салфетку, а раскалённый уголёк.
– Не надо! – его реакция была мгновенной и резкой. Он посмотрел на свою руку, затем на меня, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на внезапную догадку, которая тут же сменилась глухой настороженностью. – Просто… не подходите близко. Пока я не пойму, что именно произошло.

Я замерла. Первоначальный страх начал медленно сменяться странным, щемящим любопытством, смешанным с дикой, иррациональной надеждой, что это всё-таки какое-то чудовищное, но всё же поправимое недоразумение.

– Послушайте, – я сглотнула комок в горле, пытаясь говорить спокойно, как говорила с потерявшимися детьми в супермаркете. – Давайте по порядку. Кто вы? И где это я? И что это за… ритуал, который так «не по плану» пошёл?

Он молчал несколько секунд, изучая меня так, словно я была сложным пазлом. Казалось, он взвешивал каждое слово, решая, сколько информации мне выдать.
– Это Астрариум, – наконец произнёс он. – Библиотека Академии магии «Осьмира». А я… её ректор. Каэлен ван Морвиг. Я проводил… эксперимент. – Его взгляд снова ушёл в сторону. – И похоже, что-то пошло не так. Кардинально не так.

– Магии? – я фыркнула, слишком уж это напоминало обычный пранк. Я оглядела гигантский зал, эти парящие светящиеся шары, полки с книгами, которые выглядели старше всего нашего города. Декорации, конечно, выглядели слишком уж убедительными для простого розыгрыша, но поверить, что это академия магии казалось глупым решением. – То есть вы хотите сказать, что я… попала в мир магии? Из-за вашего «эксперимента»?

– Это выглядит именно так, – его голос был ровным, но мне показалось, что я уловила в нём тончайшую, сломанную нотку… извинения? Хотя нет, показалось. Скорее, нотку глубочайшего раздражения.

И тут меня охватила та самая странная истерическая смелость, которая всегда накатывает, когда ситуация окончательно и бесповоротно выходит за все мыслимые рамки. Ладно. Магия так магия. Раз ошибка – её можно исправить.

– Ну хорошо, – сказала я решительно. – Раз это ошибка, я просто пойду. Найду выход. И мы забудем этот инцидент как страшный сон.

– Не советую, – быстро произнёс он, но было поздно.

Я сделала несколько шагов по направлению к огромной арке – и вдруг снова наткнулась на невидимую, упругую, как резина, преграду. Меня отбросило назад, и я снова шлёпнулась на пол. В тот же миг острая, сверлящая боль снова пронзила висок. Ректор, Каэлен, тоже вздрогнул, схватившись за голову с тихим стоном.

Я медленно поднялась. Теперь всё встало на свои места. Или, наоборот, окончательно перевернулось с ног на голову. Я посмотрела на него, и меня охватила дикая, бессильная ярость – не на него лично, а на всю эту нелепую, невозможную ситуацию, в которую я угодила.

– Значит, так, – мой голос дрожал, но я старалась этого не показывать. Я подошла к ближайшему массивному столу и с трудом подняла тяжеленный серебряный подсвечник. – Вы сейчас возьмёте свою умную книгу и найдёте в ней способ меня отправить меня обратно. Немедленно. Потому что иначе… иначе я начну проверять на прочность интерьер вашего «Астрариума». Начиная с этих хрупких на вид шаров. Договорились?

Глава 3

Ректор Каэлен замер. Его тёмные глаза, всего мгновение назад полные раздражения и высокомерия, сузились. В них отлично считывалось холодное, безразличное презрение, словно я была не человеком с оружием (пусть и столовым), а надоедливой мухой, осмелившейся жужжать слишком громко.

– Положите это, – произнёс он, и его голос приобрёл ту самую ледяную, режущую интонацию, которой, должно быть, он замораживал непослушных студентов. – Прежде чем вы причините вред себе или, что более вероятно, антикварной мебели.

– Ой, да? – я потрясла подсвечником, едва не выронив его от тяжести. Моя храбрость была довольно хрупкой, но я цеплялась за неё изо всех сил. – А что мне делать? Вежливо попросить? Я уже пробовала! Вы же видели!

Я сделала вид, что целюсь в ближайшую парящую сферу. Моё сердце бешено колотилось. Я вовсе не собиралась ничего разбивать – мысль о возможном магическом взрыве от одного только прикосновения к этим штукам заставляла меня внутренне содрогнуться. Но блефовать я умела. Работа кассиром научила главному: никогда не показывай, что ты напугана.

Каэлен не шевельнулся. Он лишь медленно, с убийственным спокойствием, скрестил руки на груди.

– Продолжайте, – сказал он так, будто предлагал мне чаю. – Разбейте сферу. Я всего лишь лишусь источника света, но зато навешу на вас долг, на выплату которого уйдёт несколько жизней. А затем… – он сделал крошечную паузу, и в воздухе повисла немая угроза, – затем мы всё равно вернёмся к исходной точке. Вы – здесь. Я – здесь. И эта… проблема, – он едва заметно кивнул в пространство между нами, – никуда не денется. Ваш театр бессилен против законов магии, уважаемая…?

– Элина, – выдохнула я, опуская подсвечник. Он был прав. Это было глупо. По-настоящему глупо. И от этого осознания моя искусственная храбрость начала таять, сменяясь беспомощностью. – Элина Петрова.

– Элина Петрова. Хм, – повторил он, и моё имя в его устах прозвучало странно и чуждо. – Теперь, когда вы закончили с попытками вандализма, возможно, мы сможем подойти к вопросу с долей благоразумия.

Он повернулся к пюпитру и снова открыл тот самый злополучный фолиант.

– И… что это за «проблема»? – тихо спросила я, осторожно ставя подсвечник на место. – Почему я не могу уйти?

Он не обернулся, проводя длинными пальцами по странице.

– Потому что ритуал призыва, судя по всему, был не совсем… корректен. Он создал связь. Своего рода магический канат, привязывающий призванное существо к заклинателю. И мы оказались временно связаны.

– «Временно связаны»? – я фыркнула. – На сколько это «временно»? До вечера? До завтра? У меня, знаете ли, кот дома голодный!

– Это, – он отвёл взгляд, снова глядя на проклятую книгу, – вопрос, на который у меня пока нет ответа. Фолиант… не совсем точен.

Вот оно. Признание. Не «я не знаю», не «я ошибся», а «фолиант не точен». Гордыня сквозила в каждом его слове.

– Но я неготова находиться на вашем поводке? Решайте же что-нибудь! – голос мой задрожал, но на этот раз от возмущения.

– Примитивная, но точная аналогия, – сухо согласился он. – Дистанция, как мы убедились, ограничена. Попытки разорвать связь насильственно… болезненны для обеих сторон.

Я закрыла глаза. Всё это было неправдоподобно, безумно, невозможно. Но боль в виске была самой реальной вещью на свете.

– И как это исправить? – прошептала я.

– Для начала, – он, наконец, обернулся, и его взгляд пригвоздил меня к месту, – нам нужно найти описание этого ритуала. Все детали. А для этого… – он с нескрываемым отвращением окинул взглядом мою униформу, – для начала вам потребуется переодеться. Появление в академии в… этом… вызовет ненужные вопросы. Вопросы, на которые у меня пока нет ответов. И вообще, ваше появления вызовет очень много вопросов.

– Хорошо, – ответила я. – Допустим, я вам верю. Допустим, это магия, и мы… связаны. Как я должна по-вашему переодеться? В вашем присутствии?

Он удивился. Его брови чуть приподнялись. Видимо, он, произнося слово переодеться, не визуализировал картинку, что мне действительно придётся снять с себя мою униформу, на которую он так презрительно косится, и предстать перед ним в обнажённом виде. Во всяком случае раздевалок я тут поблизости не заметила.

– Вы можете зайти за портьеру и переодеться за ней, – он с неохотой посмотрел на меня. – Я вас видеть не буду. И, пожалуйста, не трогайте больше ничего. Большинство предметов в этом зале могут быть… небезопасны для непосвящённых.

«Непосвящённых». Опять это слово. Но сейчас было не до обид.

– А что насчёт… – я сглотнула, внезапно осознав всю абсурдность следующего вопроса, –…еды? Туалета? Или это тоже как-то решается магией? и если мне придётся здесь задержаться, пока вы ищете решение проблемы, где я спать буду?

На его лице впервые промелькнуло что-то, отдалённо напоминающее человеческую эмоцию.

– Этим… тоже придётся озаботиться, – пробормотал он, и я с облегчением подумала, что даже могущественные волшебники иногда краснеют от таких простых вещей. – Но сначала – книга.

Он повернулся к пюпитру, снова погружаясь в книгу.

– Ну а платье-то вы мне дадите? Во что мне переодеться-то?