Ненужная невеста проклятого принца. Академия Лиад

Глава 1

— Госпожа! Император, ваш отец, срочно приказывает вам явиться к нему в кабинет! — раздаётся за спиной встревоженный голос Лины, моей личной служанки. — У него к вам какой-то важный разговор.

Я фыркаю в ответ и заглядываю под скамью, где несколько секунд назад скрылся мой любимый полосатый котенок Мурзик.

Как назло именно сейчас наглый малыш решил спрятаться там и категорически отказывается выходить.

Я тянусь к его хвостику, но он ловко отпрыгивает глубже в тень. Лина вздыхает в нетерпении.

Протягиваю руку и безуспешно пытаюсь выманить беглеца.

На столике рядом лежит заброшенная стопка учебников, которые я читала, готовясь к поступлению в академию. Но стоило отвлечься на этого полосатого хулигана — и всё, учеба накрылась.

— Ваше Высочество! — Лина едва не подпрыгивает от нетерпения. — Вы должны идти немедленно. Ваше Высочество, ну пожалуйста! Император ждёт!

Она уже чуть ли не умоляет.

— А котёнок? Думаешь, сам себя поймает? — бурчу я, сдувая выбившуюся из хвоста рыжую прядь. — Подожди ещё минутку, Лина, это важно.

Служанка тяжело вздыхает, как будто именно ей сейчас предстоит отчитываться перед отцом-императором, а не мне.

И тут этот пушистый разбойник, блеснув жёлтыми глазками, шмыгает мимо моих рук — и, радостно вильнув хвостом, несётся прочь по дорожке.

Я дёргаюсь было за ним, но тяжёлый вздох Лины напоминает: спорить с приказом отца — себе дороже.

— Вот же предатель, — бормочу в след котенку и выпрямляюсь, отряхивая юбку. — Ладно, пусть бежит.

Лина нервно заламывает руки.

— Ваше Высочество, вы же понимаете, это приказ!

Я закатываю глаза. Приказ есть приказ.

Котёнок-то сам себе хозяин, а я — дочь императора. И этим все сказано.

Лина выглядит так, будто готова сама поймать меня за руку и потащить в кабинет.

Мы направляемся к дворцу, и с каждым шагом у меня крепнет ощущение,что что-то тут нечисто. С каких пор отец отдает мне приказы?

Мраморные ступени кажутся непривычно холодными под лёгкими туфлями, и у меня почему-то леденеют ладони. Лина идет за мной, будто опасаясь, что я передумаю и сбегу обратно за котёнком.

Перед входом в личное крыло императора она резко останавливается и шёпотом выдает:

— Не сердите его, Ваше Высочество. — Я лишь удивлённо моргаю. С чего бы это? Отец редко сердится на меня. — Ну я пошла.

Убегает, а я быстро шагаю дальше по коридору, чувствуя, как внутри растёт неприятное волнение. Отец никогда не звал меня вот так — официально, через служанку, ещё и «срочно».

Обычно он просто заходил ко мне сам или посылал за мной шутливо, без этой напускной торжественности.

Поворот — и я едва ли не сталкиваюсь с мамой. Она выходит из зимнего сада, снимая рабочие перчатки, и тоже направляется к кабинету. Мама любит ухаживать за цветами.

Мы переглядываемся: в её глазах — то же недоумение, что и у меня.

— Ты знаешь, что происходит? — шепчу я.

Она едва заметно качает головой.

И от этого сердце ухает ещё сильнее.

Мы входим вместе, держась за руки. Обе чувствуем серьезность момента.

Тяжёлая дверь закрывается за спиной, и в кабинете становится совсем тихо.

Отец уже ждёт нас, сидит за массивным дубовым столом и выглядит слишком серьёзным, чтобы это было что-то пустяковое.

Он встаёт при нашем появлении — высокий, сильный, но руки держит за спиной, будто старается скрыть волнение. Я замечаю это сразу, и мама тоже. Она хмурится, сжав губы в тонкую линию.

Воздух густеет. Всё говорит о том, что разговор будет максимально серьёзным.

— Нам нужно поговорить, — произносит отец низким твёрдым голосом.

Мы с мамой садимся напротив. Он всё ещё держит руки за спиной, и это только подчёркивает его напряжение.

Мама бросает на него холодный взгляд исподлобья, а я чувствую, как внутри продолжает расти тревога.

— Речь пойдёт о давнем обещании, — он делает паузу, словно подбирает слова. — Когда Эль была ещё ребёнком, я заключил договор с королём Даринии. Мы условились: когда наши дети подрастут, они поженятся.

У меня перехватывает дыхание.

Мама резко выпрямляется, ее глаза расширяются.

— Это было давно, — отец останавливается у окна и смотрит в сторону сада. — Когда Эль была совсем маленькой. В Эльфирии тогда устроили большую встречу правителей разных государств. Помнишь?

Он делает паузу, бросает взгляд на маму. Та молчит, но я замечаю, как её пальцы сжимают подлокотник кресла, глаза блестят.

— Ты тогда ждала Эрину, — продолжает он тише. — Поэтому не поехала. Но я взял с собой Мари-Эль. Она почти сразу подружилась с наследным принцем Кейном… и мы с Аларом решили, что союз наших семей — хорошая идея. После торжественных мероприятий, за выпивкой и разговорами мы заключили наш договор.

Глава 2

— Хорошо, отец, я исполню вашу волю, — слова будто камни срываются с языка. Я нарочно говорю на «вы», чтобы подчеркнуть: между нами теперь пропасть. Голос дрожит, но я стараюсь выглядеть собранной. — И не позволю, чтобы Империя пострадала от моего эгоизма.

И чтобы ты тоже не пострадал, — добавляю мысленно. Но этого он не услышит.

Мама кусает губы так сильно, что я боюсь — до крови. Она смотрит то на меня, то на него. Вижу, как её буквально разрывает пополам, и от этого ещё больнее.

Поднимаю подбородок, заставляя себя не дрогнуть и произнести твёрдо:

— Но вы со мной не поедете. Я еду туда одна. Я… не хочу вас видеть рядом.

В глазах отца вспыхивает гнев. Он выпрямляется во весь рост, голос становится жёстким, как удар меча:

— Что за дерзость, Мари-Эль! Я твой отец и император! Я не позволю…

Но мама кладёт ладонь ему на плечо. Тихо, спокойно, уверенно. И он осекается.

— Возможно, так будет лучше, Эл, — говорит она мягко, но уверенно. — Мы с Мари поедем в Даринию вдвоем, а у тебя впереди заседание Совета. Тебя ждут послы из южных провинций с докладом о нарастающих волнениях. Ты сам говорил, что это вопрос, который нельзя откладывать.

Отец застывает. В глазах вспыхивает гнев, но тут же гаснет, уступая место усталости. Плечи его будто тяжелее становятся.

Он отворачивается, пряча руки за спину, и это выглядит так, будто он сражается сам с собой — между гордостью императора и болью отца.

— В других обстоятельствах… — голос его глух и натянут, — я бы никогда не отпустил тебя одну. Запомни это, Мари-Эль.

Мама ещё крепче сжимает его плечо, а мне вдруг хочется броситься к нему, сказать, что я всё понимаю. Но я только делаю шаг назад.

Киваю. Сердце стучит слишком быстро, но решение принято.

Я прячу от них глаза: если отца рядом не будет — у меня, возможно, появится шанс что-то исправить... Я еще не совсем потеряла надежду.

Моя комната уже несколько дней завалена дорожными сундуками. Слуги постоянно суетятся то тут, то там, аккуратно складывая платья и книги. Но сегодня уже почти все готово. В комнате тишина.

Мама сидит рядом на кровати, держа в руках мою дорожную накидку. Молчит, но ее взгляд слишком внимательный — она будто видит меня насквозь.

— Ты ведь не смирилась, правда? — спрашивает тихо, так, чтобы никто не услышал, даже Лина.

Я отворачиваюсь, поправляя на столе стопку учебников — их еще не убрали, потому что я не отдала — мое любимое чтение перед сном.

— Я… Мам, не сердись, но я не могу просто принять это. Пусть отец говорит, что договор нерушим, но… если этот чертов принц или его отец сами откажутся? Что тогда будет? Если… — я запинаюсь. — Если Кейн решит, что ему не нужна такая невеста?

Мама вздыхает, улыбается грустно-грустно.

— Я так и знала, что ты это задумала. Упрямая, как твой отец. Только будь осторожна, Эль. Слишком легко можно обжечься в таких играх.

Я сжимаю кулаки.

— Лучше обжечься один раз, чем всю жизнь жить в браке, которого не хочу. Пусть они сами отвечают за глупость. Почему отец один должен? Разве не справедливее будет поделить ответвенность?

Мама смотрит на меня так, будто хочет сказать ещё что-то, но только качает головой и бережно поправляет накидку у себя на коленях.

— Я не одобряю этот договор, зла на отца, как никогда, — тихо признаётся она, — но и не могу обещать тебе, что всё будет так, как ты задумала. Мир упрям, Мари-Эль. Иногда он ломает даже тех, кто уверен в себе.

Я молчу, но в груди щемит. Я знаю, что её слова не пустой звук. Ведь когда-то сам Творец словно пошутил: мама свалилась в этот мир прямо в покои отца. У неё тоже не было выбора — и всё же они полюбили друг друга.

Я прикусываю губу.

— Значит, лучше попробовать сломать его, чем позволить ему сломать меня.

Мама смотрит в глаза — пристально, серьёзно. Потом вдруг притягивает меня к себе и обнимает крепко-крепко.

— Ты моя дочь. И если кто-то и способен изменить этот мир… то ты.

Я утыкаюсь носом в её плечо, стараясь не заплакать. Ведь впереди дорога в Даринию, и там мне придётся быть особенно сильной. Если ничего не получится исправить, я останусь там одна...

Но в моей семье много героев: мама, папа, брат, тётя. Однажды они спасли мир. Может, и у меня получится спасти хотя бы свою жизнь?

— Если появится возможность, я помогу тебе, — твёрдо говорит мама, словно ставит печать на моём решении.

Отпускает меня и поворачивается к сундуку.

— Ладно, давай скорее собираться. Чем меньше мы тянем, тем легче будет уехать.

Мы складываем вещи молча, только изредка переглядываемся. Между нами нет нужды в словах: обе понимаем, что впереди — испытание, и обе готовы к нему каждая по-своему.

— И не забудь, — тихо добавляет она, поправляя ленты на моём дорожном платье, — шанс может появиться в самый неожиданный момент. Главное — не упустить его.

Визуал Эль

Привет, я Эль!

Если быть точнее Мари-Эль. Так меня назвали родители, решив, совместить их имена. Мама - Марина, папа ЭлВейн.

Мама так и зовет меня Мари, потому что в ее мире под названием Земля так привычнее. Папа зовет меня полным именем.

А я люблю просто Эль.

Я и мой котик Мурзик. Догадаетесь, кто его так назвал?

Кстати, историю любви моих родителей можно найти здесь: https://litnet.com/shrt/J-zg

Но читать ее не обязательно, только, если вам интересно!

Глава 3

Уже издалека понимаю — всё тут, в Даринии иначе, чем у нас. Вокруг Неола, столицы Империи, всегда жизнь кипит ещё за многие километры до городских стен: бесконечные деревни, караваны, шум и смех. А здесь… пусто, тишина.

Лорд Даниир подъезжает к нашей карете верхом, его плащ развевается на ветру. Лицо хмурое, взгляд напряжённый.

— Марина, — он наклоняется ближе, понижая голос, — что-то мне всё это совсем не нравится. Единственная деревня сгорела, а теперь ещё и ворота столицы закрыты. Что будем делать? У меня нехорошее предчувствие.

Он бросает быстрый взгляд на высокие стены впереди и качает головой.

Мама прищуривается, тоже глядя на город вдалеке. Я чувствую, как её рука в моей ладони чуть сильнее сжимается.

Вскоре створки ворот как-то нехотя приоткрываются, и наружу выезжает всадник. Лошадь нервно перебирает копытами, будто тоже чувствует что-то неладное.

Когда он приближается достаточно, чтобы можно было разглядеть, невольно вздрагиваю: выглядит… странно.

Лицо слишком бледное, словно человек давно не видел солнца, глаза покрасневшие, под ними — глубокие тени. Волосы растрёпаны, но при этом доспехи на нём добротные, украшенные гербом Даринии. Значит, не простой стражник — явно человек высокого ранга.

Он останавливается на расстоянии и хрипловатым голосом спрашивает:

— Кто вы такие и что вам нужно у ворот Рианнары?

Лорд Даниир выезжает вперёд, его голос звучит уверенно и громко:

— Делегация Империи тёмных драконов! — он делает паузу, будто намеренно подчёркивает каждое слово. — Мы прибыли по важному делу и требуем встречи с правителем Даринии!

Воздух словно становится ещё тяжелее, и я ощущаю, как сердце начинает колотиться быстрее.

Но сижу тихо, стараясь не привлекать внимания.

Всадник морщит лоб и лениво бросает:

— Его Величество Алар тяжело болен и никого не принимает. Так с какой целью вы прибыли в Даринию?

Его голос звучит так, будто он скорее отчитывает незваных гостей, чем разговаривает с делегацией из могущественного государства.

Лорд Даниир выпрямляется в седле и отвечает твёрдо, не допуская ни капли сомнений в своих словах:

— Между Императором Элвейном и Его Величеством Аларом был заключён договор. Мы прибыли исполнить обязательства, данные много лет назад. Если государь не в силах встретить нас лично, то, возможно, принц Кейн сможет нас принять?

Я вижу, как бледное лицо всадника дёргается, будто ему не по душе это предложение.

Он несколько секунд молчит, разглядывая нас из-под насупленных бровей.

Наконец кривит губы в нечто вроде улыбки, но в глазах — ни капли дружелюбия.

— Я доложу Его Высочеству, — произносит он наконец. — Если принц Кейн сочтёт нужным, он решит, принимать вас или нет.

Он резко разворачивает коня и уносится обратно за ворота, которые сразу же снова захлопываются.

Лорд Даниир возвращается к нашей карете. Его лицо каменное, но голос выдаёт напряжение:

— Марина… что будем делать? У меня стойкое чувство, что нас здесь видеть не желают вовсе.

Мама спокойно поднимает подбородок, хотя по тому, как она сжимает руки, я понимаю: ей самой тревожно.

— Подождём, — отвечает она твёрдо. — Посмотрим, что скажут.

Лорд Даниир кивает и отъезжает, а я вцепляюсь в руки мамы, едва сдерживаясь, чтобы не закричать от нахлынувшей надежды:

— Мама… может, это и есть наш шанс? Может, он не согласится нас принять?

— Не спеши, Эль, — мама накрывает мои руки своей ладонью. — Подождём. Ошибки сейчас допустить нельзя.

Я киваю, но внутри всё клокочет. Сидеть в душной карете больше невозможно. Кажется, что воздух там закончился. Я выскальзываю наружу и начинаю ходить взад-вперёд, от кареты до обочины дороги.

Каждый шаг отдаётся в груди ударами сердца. В голове крутится только одна мысль: «Может, он откажет… может, он действительно не захочет меня видеть». Надежда тянет куда-то вверх, так высоко, что кружится голова.

Но одновременно — страх. Если этот надменный принц всё-таки согласится… мне придётся остаться здесь, в чужой стране, которая с первого взгляда кажется враждебной. Среди этих серых стен, выжженных деревень, людей с красными глазами. Всё внутри сжимается от одной только мысли.

Я останавливаюсь, сжимаю кулаки, в горле пересыхает. Никогда ещё ожидание не казалось таким долгим и мучительным.

Я слышу топот копыт и замираю. Сначала один всадник, потом второй выезжают из-за ворот и направляются прямо к нам. Сердце уходит в пятки.

— Я принц Кейн! — громко объявляет второй, подъехав достаточно близко.

Поднимаю голову и впиваюсь в него взглядом, стараясь рассмотреть каждую черту.

И невольно содрогаюсь.

Он выглядит так же, как тот первый человек у ворот: слишком бледная кожа, покрасневшие глаза, словно не спал неделями. Длинные тёмные волосы спадают ниже плеч, но они неухоженные, спутанные. И при этом на нём дорогой, явно парадный костюм. Контраст странный и неприятный.

Глава 4

Родной дворец встречает нас непривычной тишиной. Мраморные полы блестят под мягким светом ламп, а каждый шаг отзывается эхом.

Первый же слуга, едва нас заметив, кланяется так низко, что спина чуть не ломится, и объясняет, что император ещё не вернулся с юга. Уехал сразу после того, как мы с мамой покинули Энол.

Я облегченно выдыхаю. Не придётся объясняться с папой, И, хоть мне будет жаль уехать в Академию, не повидавшись, так даже лучше. Я всё ещё не готова простить его.

— Мам, ты точно уверена, что хочешь сама поговорить с ним? — спрашиваю, стараясь слишком явно не выдавать тревогу.

Мама слегка склоняет голову, её глаза мягко блестят, но на губах, как всегда, уверенная улыбка.

— Конечно, Мари, — говорит она спокойно. — Кто, как не я, сможет объяснить ему, что другого выхода не было? Никогда я не оставила бы тебя с этим уродом. Принц нашёлся. Нет, Мари, ни за что. И отец, я уверена, всё поймёт.

Я сглатываю. Снова в голове прокручиваются сцены с Кейном — его надменный взгляд, тошнотворный запах вина, омерзительная наглость.

Накатывают тошнота и слабость, но я сдерживаю их.

Все уже в прошлом. Успокойся, Эль, дыши.

— А нам точно не придётся отвечать за своё решение? — спрашиваю настороженно.

— Кто же может дать гарантию? — мама кладёт руку мне на плечо, крепко сжимая. — Но в одном я уверена: отец ради тебя пойдёт на многое. Если он и заключил этот дурацкий договор, то думал, что делает это ради твоего счастья.

Фыркаю, давая понять, какого мнения о его «благих намерениях». Мама опускает голову, прекрасно понимая меня.

— Но он не должен был так долго скрывать это от нас. Нужно было вас познакомить хотя бы с этим Кейном. Уверена, он не всегда был таким. Но дело в том, что сначала у них с Аларом часто были контакты. Первые годы они хорошо ладили. А потом общение стало совсем редким. В конце концов и вовсе прекратилось.

— Почему?

— По инициативе Алара. — Мама вздыхает. — Теперь уже поздно жалеть о содеянном и не содеянном. Но, Мари, знай: отец не позволит такому ничтожеству, каким стал его сын, получить тебя. Даже если тот передумает.

В этом я даже не сомневаюсь.

— Я знаю, мам.

Внутри всё сжимается. Я не хочу, чтобы из-за меня страдали отец или Империя. Магический договор ведь не просто бумажка. Но мысль о браке с мерзким принцем алкоголиком вызывает неприятный озноб.

— И я все равно боюсь за тебя, малышка. Поэтому Академия Лиад — лучший вариант. Она в Эльфирии. Туда Кейн вряд ли рискнёт сунуться. Тебя защитят, даже если у него хватит дури.

Грудь сжимает холодом. Я не хочу быть причиной магической расплаты, если договор не будет выполнен. Я не хочу, чтобы из‑за меня пострадали отец или Империя.

И всё же… мысль о том, что я должна выйти замуж за Кейна вызывает отвращение.

Я глубоко вдыхаю, собираюсь с духом. Нет. Я не позволю никому причинить вред моим близким и моей Империи. Я — наследница престола. И я стану сильной, чтобы всех защитить.

Академия Лиад славится нестандартным подходом к обучению. Там я смогу раскрыть свою силу, понять её, научиться её держать. Я должна.

— Мам, — продолжаю вслух, чтобы убедить ее и себя, — я не дам никому причинить вред тем, кого люблю, но и свою жизнь отдавать этому ничтожеству не собираюсь. Передай это отцу.

— Эль, — мама наклоняется ко мне, сжимая мою руку, — не пытайся взвалить на себя всю ответственность. Мы справимся вместе. Ты не одна. Хорошо?

Я киваю, ловя её взгляд. В нём спокойствие и уверенность, которые будто окутывают меня теплом. Впервые за все время я чувствую, что могу дышать свободно.

Внутри зарождается решимость: нужно стать сильной и достойной своей магии наследницей престола. Никто и ничто не встанет у меня на пути.

Два дня спустя мы стоим с ней посреди моей комнаты, где пока еще разбросанные книги, карты и сундуки вокруг. Я с трудом представляю, что именно может пригодиться в Академии Лиад, а что станет лишним.

— Одежды достаточно совсем немного, — улыбается мама, перебирая ткани и откладывая аккуратно в сторону. — Там выдаётся форма для занятий. И тебе не придётся думать о повседневной одежде. Кстати, мне уже пришёл ответ по магической почте. Рионель вас ждёт.

— Нас? — удивляюсь.

— Дорогая, но ты же всегда хотела поступать учиться вместе с Янирой! — мама подмигивает. — Думаешь, я забыла? Я написала Еве. Они уже в пути.

Янира — моя лучшая подруга, дочь тёти Евы и Рэма. А Рэм — мой брат, старший сын отца, Король Небесного королевства. Его жена Ева — тётя мамы, и я тоже зову её тётей, хотя это звучит странно для жены брата. Но так уж сложилось в нашей семье. Она всю жизнь опекает меня почти как мама.

Мы с Янирой часто встречались этим летом и обе мечтали ехать учиться в Королевскую Академию. Надеюсь, она не рассердится, что планы так неожиданно поменялись.

— Я хочу отправить с вами ещё несколько человек, — добавляет мама, собирая остатки книг в отдельный сундук. — Они будут присматривать за тобой издали. При Академии есть школа боевых магов, и несколько парней попросили у императора разрешение учиться там. Отличный повод, чтобы быть рядом.

Визуал Яниры

Всем привет!

Меня зовут Янира!

Я лучшая подруга Эль - дочь ее старшего брата Рэма и Евы!

У нас запутанные семейные связи!

Я мечтаю стать королевой, как мой папа. А сейчас мы вместе едем в акдемию Лиад

История моих родителей тут: https://litnet.com/shrt/KyB_

Глава 5

Айрин стоит на пороге каюты — коротко остриженные волосы, мужская одежда и тот самый блеск в глазах, который я заметила ещё в первый миг.

Но теперь, когда дверь захлопывается за её спиной и напряжение чуть спадает, азарт и вызов сменяются усталостью.

Она тяжело выдыхает и буквально оседает на ближайшую кровать, словно сбросила с плеч груз.

— Айри… это ты? Что происходит? — спрашиваем мы с Янирой в один голос.

Она пытается улыбнуться, но губы дрожат, и только теперь я замечаю — подруга просто храбрилась, когда вошла. Теперь в её глазах блеск отчаянья, а пальцы судорожно теребят край рукава.

— Я… сбежала, — вырывается у неё хриплым шёпотом. — Если бы не мама, меня бы здесь вообще не было. Можно я тут у вас побуду?

И вот уже слёзы начинают предательски блестеть на ресницах, но вместе с ними появляется и твёрдость в голосе — решимость, ради которой она рискнула всем.

Мы с Янирой переглядываемся — конечно, пусть остаётся. Я сажусь рядом и обнимаю её за плечи.

— Успокойся, — шепчу, — все в порядке. Никто тебя отсюда не выгонит.

Она кивает, всхлипывает, и только когда дыхание выравнивается, Янира скрещивает руки на груди и говорит строгим голосом:

— А теперь рассказывай. Что это значит — в мужской одежд, на корабле?

Айрин дёргается, взгляд мечется по комнате, словно она боится, что сейчас из-за двери кто-то выскочит и будет ее искать.

— Я… я не хотела… но… — она запинается, глотает ком в горле. — Отец решил выдать меня замуж.

— Что? — мы с Янирой одновременно подскакиваем, наши голоса сливаются в один ошеломлённый возглас. — И тебя тоже?!

Айрин неуверенным кивком подтверждает… не понимает, конечно, почему тоже…

— Поэтому я сбежала.

Сердце у меня падает в пятки. Сбежала… на корабль в Эльфирию? Я представляю лицо генерала Зейна, ее отца, и понимаю, какой это риск.

— На твоего-то отца что нашло?

Айрин нервно сжимает пальцы.

— Он узнал, что я собиралась с вами в Академию... Я... Я же просто хотела поступить на педагогический факультет… — голос её дрожит. — Но он сказал, что это глупости. Я могу стать либо боевым магом, либо хорошей женой и хозяйкой. Третьего не дано. А я не могу ни того, ни другого. Я просто хочу быть писателем!

Она резко всхлипывает и закрывает лицо руками.

— Тише, Айри…

— У меня нет особых способностей, кроме того, что я пишу книги. Я мечтала только об учёбе! А он запер меня в доме и сказал… — она говорит сбивчиво, чуть задыхаясь от эмоций. — Сказал, что выйду из своей комнаты только под венец.

В каюте повисает тяжёлая тишина. Я чувствую, как кровь закипает от злости. Янира тоже сжимает кулаки так, что костяшки белеют.

— Вот гад! — выдыхает она. — Да как он посмел?! Браки без согласия одной из сторон запрещены в Королевстве! Генерал решил, что он выше закона?

— Янира, ты не понимаешь… Народ еще не принял до конца подобные правила, которые идут в разрез традициям. Даже если я пожалуюсь королю, он ничего не сможет сделать, пока мне не исполнится двадцать один.

Айрин дрожит, словно ждёт, что мы осудим её за побег. Но я обнимаю её крепко, прижимаю к себе.

— Ты всё сделала правильно, — говорю твёрдо. — Если он не видит твоей ценности, значит, найдутся те, кто увидит.

Янира шумно выдыхает и, наконец, кивает.

— А как тебе удалось сбежать? Рассказывай.

— Мама спланировала побег от и до. — Айрин сжимает кулаки, в глазах у неё была решимость. Я узнаю госпожу Ариту. Она всегда была адекватной, умной и сильной женщиной-воином. — Только вот поехать в Королевскую академию я не могла: папа слишком влиятельная личность. Он бы легко забрал меня обратно.

— Это точно, — вздыхаю я. Законы написаны на бумаге, но применять их не спешат. Тут Айрин права. Традиции так легко не выкорчевать из сознания людей.

— Мама слышала недавний разговор о вашем отъезде в Академию Лиад, — продолжила Айрин, поворачиваясь к Янире. — Вот мы и решили, что там отец меня точно не достанет.

Я смотрю на неё и не могу не пожалеть короткие волосы, которые еще вчера были длинными и мягкими.

— А волосы-то зачем отстригли? Они у тебя такие чудесные…

Айрин поправляет короткие пряди, словно сама ещё не привыкла к своему отражению:

— Так было проще замести следы. Отец наверняка сразу бросился за мной, как только обнаружил исчезновение. А в образе парня меня точно никто не пытался искать. Так я спокойно продолжила путь в Империю. И буду играть эту роль и дальше. — Она делает короткий вздох, глаза блестят от волнения. — Только вот я не ожидала, что на вашем корабле окажется так много молодых людей и что их всех разместят в двух каютах.

Янира складывает руки на груди, строго глядя на Айрин:

— Но Айрин, как ты предполагаешь дальше прятаться под видом парня? — спрашивает в лоб. — В таком случае в академии тебе придётся жить в мужском общежитии. Это будет сложно…

Визуал Айрин-Нирай

Здравствуйте!

Я Айрин, но сейчас мне приходится прикидываться парнем и называться другим именем, Нирай, чтобы спрятаться от отца. Он хочет выдать меня замуж, а я хочу учиться и писать свои любимые истории.

Мой отец - генерал Зейн, а мама - Тень императрицы Марины, Арита из этих книг

https://litnet.com/shrt/2njy

https://litnet.com/shrt/02FJ

Глава 6

За воротами нас встречает пара эльфов в светлой форме с символикой семьи Лиад.

Девушка — словно сотканная из солнечного света и ветра, лёгкая, изящная, с длинными серебристыми волосами и сияющими бирюзовыми глазами. Острые ушки выглядывают из-под прядей, от неё веет такой лёгкостью, что я невольно улыбаюсь.

— Добро пожаловать, — её голос звучит мелодично, как колокольчик. — Следуйте за мной, я провожу вас в женское общежитие.

Она обращается именно к нам с Янирой, и мы киваем.

Рядом стоит юноша-эльф: высокий, красивый, с небесно-голубыми глазами и мягкой улыбкой. Он изучающе оглядывает Айрин и говорит:

— А вас, молодой господин, я отведу в мужское общежитие.

Айрин кивает немного резко, явно пряча волнение. Смотрит на нас в последний раз и уходит вместе с ним.

Мы же с Янирой идём за эльфийкой прямо по радужной каменной дорожке в другую сторону.

Мы идём, а вокруг всё будто оживает: лианы вьются по перилам, кусты цветут так, что их лепестки мерцают мягким светом, словно в них спрятаны крошечные звёзды. Наконец я вижу само здание общежития и замираю.

Оно будто выросло перед нами прямо из земли. Белые каменные стены переплетены живыми лозами и цветами, крыша утопает в зелени, и всё это больше похоже на сказочный зимний сад, чем на постройку. Высокие окна с витражами сияют радугой в солнечном свете.

— Здесь будет ваш дом на ближайший учебный год, — говорит фейри и улыбается нам так тепло, что тревога в груди немного стихает.

Внутри всё ещё прекраснее. Просторные коридоры, резные деревянные панели, цветы в нишах, аромат лаванды и жасмина — воздух здесь сам по себе будто лечит и успокаивает.

Когда входим в комнату, я невольно вдыхаю глубже. Здесь так светло и просторно, что кажется — мы всё ещё на улице, в горах.

Наша комната также поражает меня с порога.

Она словно продолжение всего, что мы успели рассмотреть — такая же светлая, живая и дышащая природой. Стены будто сотканы из гладкого белого камня, но местами сквозь них прорастают тонкие лозы с мелкими цветами, которые светятся мягким голубоватым светом. Кажется, что комната жива — тихо шепчет, дышит и наблюдает за нами.

Огромное окно почти во всю стену выходит на горы, где над вершинами клубится лёгкий туман. Сквозь него пробиваются золотые лучи солнца, играя на прозрачных занавесях из тончайшей ткани.

Воздух здесь свежий и прохладный, с ароматом хвои, магии и чего-то сладкого, как будто в стенах растворён запах цветущего сада.

Три кровати стоят у дальней стены — лёгкие, будто вырезанные из цельного ствола светлого дерева, каждая застелена покрывалом из разных оттенков ткани: от небесно-голубого, лавандового до жемчужно-белого. Между ними — небольшой стол, на котором стоят три прозрачных кристалла освещения.

В углу — высокий шкаф с тремя секциями, вырезанный с эльфийской утончённостью: линии ветвей, переплетающихся в причудливый орнамент, и вставки из полупрозрачного камня, что сияет мягким внутренним светом.

Я провожу ладонью по подоконнику — он тёплый, как будто солнечные лучи не просто касаются его, а живут в нём.

— Здесь красиво… — шепчу я.

Янира кивает, присаживается на одну из кроватей и улыбается:

— Красиво — и как-то по-доброму. Похоже, первый семестр обещает быть особенным.

И я согласна с ней.

Внезапно дверь распахивается, и в комнату буквально влетает еще одна девушка — лёгкая, как порыв ветра, с широко раскрытыми от восторга глазами. В её взгляде отражается то же чувство, что бурлит сейчас во мне: удивление, радость, трепет от всего нового вокруг.

Она миниатюрная, хрупкая, с густыми, тёмными — почти чёрными — волосами, спадающими на плечи мягкими волнами.

Кожа у неё светлая, будто немного подсвеченная изнутри, а глаза… такие ярко-синие, что я невольно задерживаю дыхание. Они напоминают мне чистое горное озеро — глубокие, блестящие и живые.

— Ой! — выдыхает она, улыбаясь. — Вы мои новые соседки? Как здорово! Я Элиса!

Она делает шаг вперёд, потом замирает, пристально глядя на нас, словно пытаясь вспомнить.

— Подождите… кажется, я вас знаю. Ты — Мари-Эль, да? А ты — Янира?

Мы с подругой переглядываемся, ошеломлённые. Моргаю, приглядываясь к девушке — и в её внешности действительно есть что-то знакомое, будто отголосок далёкого воспоминания.

— Мы с вами виделись на балу в честь коронации короля Рэма, шесть лет назад, — говорит она с лёгким смущением. — Я… дочка Эйджена и Ксении. Помните?

— Дочь принца Эйджена? — вырывается у меня.

И в тот же миг воспоминание вспыхивает во всей красе. Огромный зал, залитый светом сотен кристаллов, запах роз, звуки арф и вино, как звёздная пыль в бокалах.

Тогда мой брат официально взошёл на престол. В королевском дворце в Дайнери собрались все правители Шендара и их семьи.

Я помню ту девочку — тихую, скромную, с глазами, что напоминали небо.

Мы с Янирой не успели познакомиться с ней ближе: вокруг кипело столько внимания, политики, танцев…

Визуал Мокзи

Приветствую вас, люди!
Меня зовут Мокзи. Забавное имя, да? Человечки любят все сокращать, упрощать, делать из великого нечто милое и безобидное.
На самом деле, когда-то я был одним из четырёх первородных элементалей, созданных Великим Духом из четырех стихий: воды, воздуха, огня и земли.

Теперь всё это собрано во мне одном. Смесь не из простых, согласен. Вот почему я временами немного гений, временами немного псих.

Предыдущим элементалям имена дала единственная из людей, кто мог их видеть - девушка по имени Ева.

Элементаль Воздуха - Молния
Элементаль Огня - Огонёк
Элементаль Воды - Капелька
Элементаль Земли — Землячок

По первым буквам и мне собрали имя. Это так глупо и так по-человечески. Но и мило одновременно. Поэтому, пожалуй, пусть будет Мокзи.

Что до моих новых... "питомцев" — простите, "друзей": эти девочки... пока слабенькие. Магии в них — кот наплакал, решимости чуть больше. Но есть в них что-то... привлекательное. Сладкое.

Пожалуй, останусь. Посмотрю, что из этого выйдет. Может, не всё потеряно — и среди них найдётся та, кто сумеет стать моей настоящей хозяйкой.

Глава 7

На миг всё вокруг замирает. Воздух густеет, и даже звуки из коридора — смех, шаги, приглушённые голоса студентов — становятся далекими, как сквозь водный купол.

Я просто стою и смотрю, не в силах ни вдохнуть, ни отвести взгляда.

Это он.

Кошмар моего подросткового возраста. Тот, кто регулярно изводил меня на международных приемах, пока я не перестала на них появляться. Из-за него.

Он почти не изменился… или, может, наоборот — стал тем, кем тогда только обещал стать.

Вырос. Возмужал. Стал выше и шире в плечах. Черты лица теперь чуть резче, взгляд спокойнее — уверенный, взрослый. Но еще более опасный.

А глаза те же, тёмно-синие, холодные и насмешливые, глубокие, как полуночное море. Их невозможно спутать ни с чем.

— Привет, — произносит он низким голосом, который незаметно обволакивает.

И я снова ощущаю себя той самой девочкой, что на балу стояла посреди зала под безжалостным светом кристаллов, чувствуя, как мир рушится под ногами.

Прошлое, которое я пыталась оставить за сотню дорог отсюда, вдруг оказывается снова передо мной.

— Эрик! — восклицает за моей спиной Элиса, и этот звук словно выдёргивает меня из оцепенения. Она подлетает к нему, обнимает. — Проходи скорее! Девочки, познакомьтесь, это мой брат-близнец. Он будет учиться на факультете боевой магии!

Я делаю шаг назад. Сердце которое только что билось слишком быстро и громко, останавливается, будто испугалось, что он услышит.

А он — просто смотрит. На меня. Пристально, словно пытается вспомнить, где видел.

Не узнаёт. Или делает вид.

И почему-то от этого становится чуточку обидно.

Я едва успеваю отойти в сторону, когда он переступает порог.

Кивает вежливо, чуть насмешливо, и уголки его губ приподнимаются — так же, как тогда.

А у меня в ушах гудит.

Кажется, всё вокруг тонет в белом шуме.

Как часто он доводил меня до слез, когда я еще была неуверенным в себе подростком. Рыжей, с веснушками, в очках.

Он одним взглядом умел заставить меня усомниться во всём: в своей силе, достоинстве, даже в том, что я способна учиться магии.

С тех пор я много работала над собой. Училась, тренировалась, убеждала себя, что стала сильнее, что та девочка осталась в прошлом.

Но стоит лишь встретиться с его синими, слишком знакомыми глазами, как понимаю — я ничего не забыла.

Ни его улыбку, ни те слова, ни то чувство беспомощности, от которого внутри всё сжималось.

И теперь он снова здесь.

В той же академии.

В моей комнате.

Едва удерживаюсь, чтобы не сбежать. Назад. Домой.

Он склоняет голову чуть набок, всё ещё не отводя от меня взгляда.

— Мы знакомы? — спрашивает с лёгкой улыбкой, в которой слишком много самоуверенности и слишком мало настоящего интереса.

Я выпрямляюсь, стараясь, чтобы голос звучал спокойно:

— Не уверена.

Он усмехается, будто ему не приходит в голову даже мысль, что кто-то может его не помнить.

— Странно. Обычно меня не забывают, — подтверждает мое подозрени.

Я бы многое отдала, чтобы забыть тебя по-настоящему, — хочется сказать, но я лишь сжимаю губы.

— Эрик, ну хватит! — вмешивается Элиса, толкая его в плечо. — Эль, не обращай внимания, он всегда такой. Считает себя ужасно обаятельным.

— Потому что так и есть, — ухмыляется тот, проходя в комнату и оглядываясь. Его взгляд скользит по кроватям, по окну, по цветущим лианам у стены — и вновь возвращается ко мне.

Я отворачиваюсь. Элиса представляет ему нас с Янирой.

Подруга почему-то не вызывает в нем того же интереса, что я. Он как будто чувствует мое волнение, и ему оно нравится.

Думает, наверное, что я от него без ума, оттого трепещу. А вот Янира спокойна, как обычно с любым парнем.

— У вас тут уютно, — произносит он, делая вид, что рассматривает интерьер с тем самым выражением, будто делает одолжение, просто находясь здесь. — Даже… по-девичьи. В мужском общежитии все скромнее и аскетичнее.

Ловлю себя на желании выдворить его за дверь.

— А что ты ожидал увидеть? — холодно спрашиваю. — Подземелье и запах пороха?

Он приподнимает бровь.

— А ты с характером, Рыжик, — протягивает задумчиво, и уголок его губ чуть поднимается. — Это редкость для девушек из высшего общества.

Фыркаю и опускаю взгляд, стараясь не поддаться раздражению. Сдерживаюсь только ради Элисы. Сестры, которую он явно обожает.

Может, он, конечно, и не помнит те времена. А я — слишком хорошо все помню. До мельчайших деталей. И это не дает расслабиться.

— Эрик! — вмешивается Элиса, явно чувствуя нарастающее напряжение. — Хватит уже дразниться. Девочки только прибыли, дай передохнуть.

Глава 8

— Простите… Мы знакомы?

У меня буквально закипает кровь от его вопроса.

— Очень смешно, — цежу сквозь. — Теперь у тебя ещё и амнезия! О, конечно! Гениально, Эрик. Просто гениально. Неужели в детстве не наигрался в эти игры?

— В амнезию? — Он хмурит брови, но не слишком убедительно. — Любопытная версия.

Если учесть, что когда-то давно мы уже подобное проходили, то совсем не смешно. Он тогда знатно посмеялся надо мной, делая вид, что не узнает.

Окидываю его взглядом, чтоб убедиться: глаза меня не обманывают — это точно он. Все как надо. Тот же рост, та же осанка, волосы — всё до последнего локона, только взгляд какой-то… холодный, непривычный.

— Эрик, хватит, — я делаю шаг назад и скрещиваю руки на груди, закатывая глаза. — Мы не дети, чтобы устраивать глупые розыгрыши.

Он чуть приподнимает подбородок, в голосе появляется ленивое удовольствие. Вот! Теперь узнаю.

— Глупые? А по-моему, очень даже занимательные.

— Занимательные? — я едва не повышаю голос.

Он наблюдает внимательно, слишком внимательно, и вдруг усмехается уголком губ:

— Странно. Ты так уверенно называешь меня Эриком. Неужели нет никаких сомнений?

— А ты типа не он? — я прищуриваюсь, раздражаясь все сильнее.

Понятно, он не помнит, как уже пытался со мной в это играть. Но теперь я не та стеснительная глупышка в очках.

— Звучит интересно. Видимо, мой брат произвел на тебя… сильное впечатление. А если все же я не он?

— Прекрати! — раздражённо фыркаю. — Как же ты любишь эти дурацкие «а если» — «а вдруг» — «я не он»! Думаешь, я не знаю, что у тебя сестра-близнец, а не брат? Элиса! Помнишь такую?

Вкладываю в голос максимум иронии.

Он чуть наклоняет голову, в глазах появляется насмешливая искорка.

— Сестра, говоришь? Любопытно. Значит, ты абсолютно уверена, что у меня не может быть еще и брата?

Ха! Нет, Эрик, я больше не поведусь на такое.

— Да хватит уже! Я прекрасно помню эти твои шуточки, Эрик. Они не стали ни умнее, ни интереснее с годами.

— Отнюдь, — тихо отвечает он, и в этот раз в голосе нет ни тени насмешки. — Я не шучу.

Что-то в его интонации заставляет меня напрячься.

Взгляд — не как у Эрика. Не играющий, не самодовольный. Тяжёлый. Серьёзный.

— Ты… странный сегодня, — бормочу, отступая еще на шаг.

— Возможно, — отвечает он, чуть склоняя голову. — А возможно, ты просто очень невнимательная.

От его голоса по спине пробегает дрожь. Я сжимаю губы, решая, что спорить бесполезно. Пусть играет в свои игры.

Но внутри неприятно ёкает — а вдруг он и правда не шутит?.. Может ли…

Да нет!

Он качает головой, на щеке появляется незнакомая ямочка.

— Интересно. Обычно девушки не кричат на меня, не разобравшись.

— Ты, видимо, привык, что они падают в обморок, да? — парирую я.

Позади раздаётся тихое хихиканье.

Я раздражённо оборачиваюсь — Янира и Айрин прикрывают рты ладонями, но их глаза смеются.

— Что? — шиплю я. — Что смешного?

Айрин кивает куда-то мне за спину, пытаясь сохранить серьёзность, но уголки губ всё равно дрожат, она едва сдерживает смех.

Я морщусь и медленно поворачиваюсь.

И вижу его.

Эрика.

Стоит чуть в стороне, руки упёрты в бока, на лице — самодовольная полуулыбка, от которой у меня моментально начинают чесаться кулаки.

Он явно всё слышал.

— Что ж, — протягивает он лениво, — приятно видеть, что ты по-прежнему умеешь устраивать шоу. Только вот, кажется, не с тем актёром на этот раз.

Я замираю, поворачиваюсь обратно к своему «Эрику» и наконец замечаю разницу.

Чуть другой взгляд — холодный, пронзительный. Волосы как будто чуть темнее, и глаза… другие, не такие синие. Как я сразу не поняла?

А сейчас это настолько очевидно, что я начинаю задыхаться от стыда.

— Т-ты… не Эрик? — спрашиваю, чувствуя, как уши начинают предательски гореть.

— Ну наконец-то, — сухо отвечает тот, складывая руки на груди. — Я Эрен.

А за спиной, конечно же, звучит смешок Яниры, а Айрин безуспешно пытается сохранить невозмутимость.

— О, прошу прощения, — выдыхаю, чувствуя, как неловкость накрывает меня с головы до ног. — Потрясающе. Просто замечательно. Первый день в академии, и я уже успела вляпаться.

Настоящий Эрик, всё это время наблюдавший с выражением вселенского удовлетворения, подходит ближе и тихо усмехается:

— Не переживай, Эль, со мной это постоянно. Ты не единственная, кто путает нас.

Явно хочет хлопнуть меня по спине, но я уворачиваюсь.

Глава 9

Еще до приезда сюда я прочитала всё, что смогла найти об Академии Лиад за то короткое время, что у меня было. Оказалось, она меньше другие академий Эльфирия или Темного континента.

Здесь всего четыре факультета, и каждый по-своему уникален.

Боевой — для сильных и решительных, тех, кто любит действовать прямо и не боится риска.

Факультет Алхимии — для терпеливых и усидчивых, умеющих работать с материалами и магией аккуратно. Также на нем учатся маги со слабыми способностями.

Факультет Защиты и поддержки — для тех, кто заботится о других, умеет создавать барьеры, лечить и усиливать союзников.

И наконец факультет Стратегии и тактики. Самый элитный. Для тех, кто видит дальше, умеет мыслить наперёд и управлять командой.

Все такие разные… Интересно, куда отправят меня?

Мы выстраиваемся в очередь к помощникам ректора. Воздух звенит от ожидания: кто-то рядом шепчет молитву, кто-то нервно смеётся, кто-то уже выбирает глазами будущих союзников.

Я стараюсь не показывать волнения. Больше переживаю не за себя — за девочек. Особенно за Айрин.

Я оглядываю подруг и мысленно пытаюсь распределить их по факультетам.

Янира, быстрая и наблюдательная, мне кажется, лучше всего проявит себя на Тактическом — ее внимание к деталям, умение направлять других и держать ситуацию под контролем тут пригодятся. Взять хотя бы ее план стать королевой. Что это, если ни долгосрочная стратегия?

А Айрин… её забота о других и умение подстраховать делают её идеальной для Защиты и поддержки. Но магия совсем слабенькая, как бы не получилось, что отправят на Алхимию.

Чувствую, раскидают нас всех по разным.

Эрик… самоуверенный и дерзкий, сразу приходит на ум Боевой факультет, куда он и нацелен вместе с братом. Смелости и решительности у них обоих через край.

А Элиса, терпеливая и аккуратная, идеально подойдёт для Алхимии. Но она и сама думает, что другие не потянет.

Испытания еще не пройдены, но уже ясно: каждый из моих друзей по-своему силён, и независимо от того, куда попадут, они смогут проявить себя. И даже если испытания преподнесут неожиданные сюрпризы, главное, что мы здесь вместе.

Что касается команд… вряд ли нам повезет оказаться вместе. Если хотя бы двое попадут в одну, это будет очень хорошо.

Мы стоим в очереди к большой бочке с шариками, трепетно ожидая, когда сможем вытянуть свой номерок.

Девочки впереди, парни за нами. Держу Айрин поближе — Эрик косится на неё с лёгким раздражением, будто на соперника. Ну и пусть, так даже лучше.

Когда наша очередь приближается, чувствую, как сердце начинает колотиться, будто мы уже на первом испытании.

Оглядываюсь.

Девочки волнуются, как и я, в их глазах смесь волнения и надежды. Им хочется оказаться вместе, но шарики расставят всё по-своему.

Парни рядом спокойны. Эрик улыбается, шутит что-то тихо, а Эрен просто пожимает плечом, словно ему всё равно, кто в какой команде будет.

Это немного успокаивает.

И вот мы перед бочкой с шариками Помощник ректора, высокий эльф с серебристыми волосами и почти прозрачными голубыми глазами, предлагает нам сделать выбор.

— Тяните по одному, — говорит он без эмоций.

Первой тянет свой шарик Элиса. Выпадает номер «2». Вижу, как неожиданно нервничает Эрен, стоящий прямо за ней с видом охранника. Заботливый брат.

Следом Янира вытягивает свой. Он не совпадает с номером Элисы. Я вижу, как её глаза блестят, и улыбаюсь, чтобы поддержать подругу. У нее «семерочка».

Мой ход.

Закрываю глаза на секунду и вытягиваю.

Ярко высвечивается номер «один» .

Это хорошо или плохо? Пока не понятно. Но, скорее всего, значит, что мне и моей команде начинать испытания.

Не совпало ни с номерком Элисы, ни с Янирой.

Я улыбаюсь, чтобы передать им уверенность: «Всё будет хорошо», даже если мы не вместе. Все равно мы морально поддерживаем друг друга.

Дергаю Айрин за рукав, не пропуская между нами Эрика, что того конечно слегка нервирует. Но мне плевать.

И надо же! Снова выпадает «единица». Ура!

Я чувствую лёгкое облегчение: мы вместе. Я знаю, её магия слабая, но уверена, она выдаст на испытании свой максимум.

Теперь очередь парней. Эрик подходит к бочке, вытягивает шар, подбрасывает его на ладони с довольным выражением на лице. Показывает мне — «1».

Его широкая, хищная улыбка адресована только мне. Пожимаю плечом и спрашиваю что-то у Айрин.

Эрен последним из «наших» вытягивает шарик. И это «двойка». Получается, они с Элисой вместе пойдут сразу за нами.

Его лицо, как всегда, не выдает никаких эмоций, но он переглядывается с Элисой, и на мгновение в глазах появляется облегчение. Он удовлетворён: его сестра рядом, всё в порядке, он готов поддержать её, если что.

Теперь всем нужно найти команды. Расходимся каждый в поиске своих номеров.

Глава 10

Сотни голосов над стадионом медленно затихают, а воздух внезапно сгущается, становится тягучим, как мёд.

Чувствую, как по спине бегут мурашки — не только от страха, но и от щекочущего нервы предвкушения..

Началось.

Нас окутывает темнота, а уже в следующее мгновение мы оказываемся в небольшом круглом зале.

Тишина вокруг становится оглушительной.

Оглядываюсь. Сзади — гладкая, без единой щели стена. Впереди — четыре абсолютно одинаковых прохода, уходящих в непроглядную тьму.

Сверху тянет прохладой, но в воздухе стоит странная, вязкая энергия — будто сам лабиринт дышит.

Я оглядываюсь.

Лабиринт Равновесия. Что это значит?

— Ну что, Рыжик, готовься мной восхищаться, — подмигивает мне Эрик, его глаза горят наглым азартом. Он ведет себя так, будто мы на прогулке, а не на пороге испытания, которое определит всю нашу жизнь.

Я качаю головой, сдерживая нарастающее раздражение.

— Лучше готовься не споткнуться о собственное эго, — бурчу под нос. Но чувствую, как завожусь.

Надо успокоиться. Глупо злиться. Это же Эрик. Что с него взять…

— О, не беспокойся о моем эго, — парирует он, его ухмылка становится еще шире. — Все под контролем. Я просто знаю, на что способен. А вы, пристраивайтесь и держитесь за мной. Особенно твой тихоня. Расслабьтесь, со мной не пропадете.

Он не просто хвастается, а относится к нам как к обузе, которую великодушно согласен тащить. И этот взгляд на Айрин… Словно она — бесполезный груз. Как же раздражает...

— Никто из нас не просил твоей опеки, уймись, — мой голос становится тихим и четким, как удар лезвия. — И хватит уже решать, кто чего стоит. Ты не знаешь о нас ровным счетом ничего.

Наша перепалка обрывается, когда натыкаюсь взглядом на четвертого участника. Кириан.

Он стоит чуть в стороне, спокойный и недвижимый, как скала посреди бушующего моря. Руки скрещены на груди.

Его взгляд аналитически скользит по стене перед нами. Он не суетится, не шутит, как Эрик. Он просто… изучает. И в этой его ледяной уверенности есть что-то, от чего по телу разливается тепло. Почему-то кажется, что с ним мы точно пройдем испытание.

Я отвожу взгляд, чувствуя, как щеки слегка обожгло.

Не много ли надежд на незнакомого парня? Не много ли интереса к нему?

Хватит. Я не должна полагаться на других. Я должна сама сделать все возможное. И подруге помочь.

Нахожу ее наощупь и беру за руку.

А взгляд Кириана, только что изучавшего стены, холодный и тяжелый, останавливается на нас с Айрин, которая робко жмется к моему плечу.

В его глазах появляется то самое презрение и что-то еще более острое и молчаливое: разочарование.

Он явно считает меня безрассудной дурой, которая притащила с собой в академию слабого, беспомощного «парня», лишь потому, что он ей якобы нравится.

И от этого я готова бросить в него шар пламени. Его высокомерие раздражает больше всего.

Горечь подкатывает к горлу. Мне хочется все объяснить и сказать: «Ты ничего не понимаешь! У нас не было выбора», но я просто сжимаю губы.

Во-первых нельзя выдавать тайну Айрин. Во-вторых, кто он такой, чтоб я перед ним оправдывалась?

Пусть уж считает меня легкомысленной. Мне плевать по большому счету.

Я сжимаю кулаки, посылая мысленную поддержку Айрин, которая тоже все чувствует, но не понимает до конца. Держись, подруга. Мы справимся

— Как я понимаю, выбрать куда идти – это часть веселья? Давайте, — нарушает тишину Эрик. — Что толку просто стоять и любоваться? Скучновато. Думаю, вот этот проход нам подойдет.

Он делает резкий выпад к ближайшему проему. В тот же миг вход в него меркнет, превращаясь в сплошную матовую стену. Эрик со смешком отскакивает к следующему — и тот захлопывается. Третий, четвертый... Все проходы исчезли. Мы в ловушке?

Серьезно? Эрик!

— Блестяще, — сухо бросает Кириан, не глядя на того. — Ты активировал какую-то защиту. Теперь придется ждать, пока она отключится. Или ты надеешься пробить нам путь с помощью своего остроумия?

Эрик поворачивается к нему, и в его глазах вспыхивает опасный огонек.

— А у тебя был вариант получше, сын ректора? Или ты так и будешь просто стоять и осуждающе на всех смотреть? Я хоть что-то сделал, и теперь мы знаем, что так не надо делать.

Чувствую, как воздух накаляется, и не от магии. Взгляд Кириана становится злым.

Я и сама готова прибить идиота... Аж руки горят...

Только вот эта ссора ни к чему не приведет!

Мы только и делаем, что спорим и злимся...

Оборачиваюсь к Айрин.

Она бледна как полотно, губы подрагивают. У неё паника, которую она тщательно скрывает под маской.

Чувствую, если парни сейчас подерутся, она сломается. А без неё... Без неё я не справлюсь. Не справлюсь с этим Лабиринтом, с этим давлением, с этим взглядом Кириана, который, кажется, все время прожигает мне спину.

Глава 11

…А ветер между тем усиливается, и ледяные кристаллы в нем начинают слипаться, образуя в воздухе нечто огромное, бесформенное и очень опасное…

В следующее мгновение нас накрывает кромешный хаос. Оглушительный рёв.

Ветер, живой и злой, вырывает крик из моей груди. Он выедает тепло из костей, вытягивает магию из кончиков пальцев. Мой щит гаснет, словно свеча на урагане.

Я падаю на колено, обжигая ладони о лёд. Айрин вжимается в стену. Эрик, рыча, бросается вперёд — и ветер швыряет его назад, как щепку.

И только Кириан стоит, не шелохнувшись.

Он делает шаг навстречу буре. Его рука описывает резкую дугу — и поток пламени, тонкий и острый, словно клинок, рассекает ледяную бурю… Он не ставит щит — он рубит напролом.

Ветер яростно бьётся о его огненное лезвие, но не в силах погасить его.

— Двигайтесь! — его голос прорезает гул, ровный и холодный. — Надолго меня не хватит.

Эрик первым приходит в себя. Он отряхивается, и в его глазах вспыхивает азарт.

— Вот это да! Ловко ты! — кричит он, уже пробиваясь вперёд по узкому коридору, который Кириан прорубил для нас. В его движениях — звериная грация.

Я пытаюсь помочь — поднимаю руку, чтобы усилить пламя, создать стену. Но моё пламя вспыхивает и тут же гаснет, сорванное новым порывом. Чувствую себя беспомощной.

— Эль! — Кириан не оборачивается. — Не повторяй за мной! Я прорубаю путь, а не останавливаю бурю! Это бесполезно.

Смотрю, как он мощно рубит ветер своим огненным клинком.

Интересно, я так смогу? У нас же у обоих огненная стихия!

Поднимаю руку, вкладываю в неё всю свою волю и выстреливаю сгусток пламени, пытаясь прорубить брешь в буре.

Но огонь опять вспыхивает и тут же гаснет, разорванный в клочья. Я буквально чувствую, как ветер с жадностью высасывает из него силу.

— Эль, хватит! — кричит Кириан, его голос напряжён до предела. — Ты не прорвешь его в лоб! Защищай, а не атакуй!

Его слова — словно ключ, поворачивающийся в замке. Я наконец вижу разницу. Его огонь — это атака. Быстрая и точная. А мой… мой должен быть иным.

Защищай? Но как? Мой щит погас! Что же делать?

Я ищу глазами нашу команду.

Айрин прижалась к стене, и ветер буквально сдирает её с камня, вот-вот унесёт в пропасть.

Эрик пробрался вперед, но сейчас вцепился в лёд едва ли не когтями, но и его медленно отрывает от земли.

А Кириан... его огненный меч уже не так ярок, он мерцает, и его руки дрожат от напряжения.

Паника сжимает горло. Мы не справляемся. Мы проигрываем. Я должна помочь!

Но как?

Ну же, Эль! Думай! — яростно приказываю сама себе.

Такой агрессивный ветер... Он не просто давит, он сметает всё на своём пути. Что ему противопоставить?

И тут ответ приходит. Не из разума, а из самой глубины души, из яростного, упрямого ядра моей магии.

Агрессивному нападению — такой же агрессивный ответ.

Я не буду прятаться. Я не буду пытаться его перерубить. Я стану бурей в ответ.

Надеюсь, получится...

Уверенности почти нет...

Я срываюсь с колена, встаю в полный рост, подставляясь под шквал. Я не поднимаю руки как в первый раз. Вместо этого я раскидываю их в стороны, раскрываясь навстречу врагу.

Мой отчаянный крик тонет в рёве, но магия откликается.

Я не создаю барьер. Я рождаю какой-то вихрь.

Из меня вырывается небольшой огненный смерч. Он не стоит на месте — он вращается, движется навстречу ледяному ветру, встречая его ярость своей собственной.

Ледяные порывы сталкиваются с раскалёнными и испаряются с громким, шипящим звуком. Воздух наполняется паром и треском.

Это не убежище. Это — контрнаступление. Это стена из ярости и огня, но не атакующая, а призванная защищать.

Ветер воет уже не от триумфа, а от бессильной злобы. Он не может пока пробить мою бурю. Он не может погасить её — потому что она такая же живая и неукротимая, как он сам. Но я понимаю, что не всесильна и это кратковременное явление.

— Эрик! — командую.

Он ловит мой взгляд. Кивает и с новой силой движется вперед, пока я прикрываю.

Стою в центре своего огненного смерча, сердце колотится в такт его виткам. Это так непривычно, а я ведь только приехала в академию...

Нет, нельзя отвлекаться!

Краем глаза замечаю, что Айрин перестаёт сползать по стене. На Эрика и на меня сейчас вся надежда. Вижу, как Кириан уже почти вымотан, медленно опускает свой меч. А его взгляд прикован ко мне. В глазах — не одобрение, нет. Измерение. Оценка новой, незнакомой силы. И поддержка, как ни странно.

— Вот теперь другое дело! — Эрик, воспользовавшись передышкой, делает последний рывок. Он не идёт — он прыгает, перекатывается и оказывается у массивного ледяного кристалла в конце зала. Он бьёт по нему что есть силы — и ветер стихает, исчезая с жалобным завыванием.

Глава 12

— Это еще что за тварь? — рычит Эрик, становясь в стойку.

Я чувствую это раньше, чем понимаю. В висках начинает давить чужая мысль. Холодная, четкая, неумолимая.

«Эль. Не поддавайся панике. Это моя тактическая матрица. Лабиринт скопировал мой разум и сделал его оружием. Копия будет атаковать по вашим слабым местам».

Это голос Кириана. У меня в голове! Настоящего Кириана, а не его копии.

— Ты… ты у меня в голове? — выдыхаю, не веря собственным словам. Замечаю удивление Эрика и Айрин. Но спрашивать некогда.

Двойник-Кириан поднимает руку. Стены зала с грохотом сдвигаются еще на шаг, сужая пространство.

«Он уже проанализировал ваши бои, — объясняет коротко Кириан. — Эрик всегда атакует прямо. Поэтому он будет бить с флангов. Айрин обычно паникует при любой атаке. Он использует это. Ты…»

В его ментальном голосе слышится легкая заминка.

«Ты слишком полагаешься на интуицию. Он будет давать тебе ложные цели. Ты должна слушать меня. Только меня».

Двойник срывается с места. Его клинок направлен не на Эрика. Он устремляется к Айрин.

Голос Кириана в моей голове звучит чётко: «Левая стена! Отражение! Эль, бей туда!»

Я повинуюсь, хотя желание защитить Айрин очень сильное. Кричу Эрику, куда надо бить, создаю пламя там, где сказано. Мы действуем как единый механизм.

Двойник, уже занесший клинок над Айрин, на миг замирает — обманутый. Дальше — одно движение сменяет другое.

Минута, в которой я становлюсь проводником чужого разума.

«Теперь вправо. Шаг. Свет ему в лицо», — я послушно подчиняюсь.

Ослепительная вспышка.

«Эрик, низкая атака — сейчас!». Повторяю приказ.

Удар. Металл по камню. Вспышка. Визг обсидиана, ломающегося пополам.

И вдруг — тишина.

Двойник отступает, его атаки разбиваются о наш слаженный отпор.

И тогда зеркала приходят в движение.

Стены не просто сдвигаются — они начинают меняться местами. Зеркала скользят, исчезают и появляются в новых точках, создавая безумный, постоянно меняющийся лабиринт.

Отражения двойника и нас самих мелькают, множатся, исчезают. Невозможно понять, где реальная угроза, а где — иллюзия.

Голос Кириана в моей голове впервые срывается, в нём появляется напряжение.

«Тварн! Слишком быстро! Я не успеваю просчитать! Я теряю его! Эль, слушай, не паникуй, — его голос снова спокоен. — Просто доверься внутреннему чутью! Кажется, нам нужно найти то самое зеркало, из которого он вышел и разбить».

«Уверен?» — посылаю мысленно, не озвучивая вслух, чтобы другие не сбились.

«Нет, но это единственный вариант пока».

Его команды прекращаются. Теперь всё на мне. Я должна решить, какой следующий ход.

Я остаюсь один на один с этим хаосом. Мелькание зеркал слепит, я не понимаю, куда смотреть, куда бить. Паника подступает к горлу.

И в этот миг я вдруг снова чувствую какое-то давление. Тяжёлое, безмолвное, исходящее не от Кириана, а словно от самого Лабиринта. Оно как будто будит что-то во мне.

Мои браслеты на запястьях внезапно леденеют. Ледяной ожог пронзает кожу. И сквозь нарастающий хаос в голове прорезается новый голос. Без тембра. Без эмоций.

«Зачем полагаться на кого-то? Сбрось ограничители. И ты все поймешь. Смотри».

Что это? Не понимаю. Но смотрю вперед и все вижу!

Передо мной теперь не просто мелькающие отражения. Я начинаю видеть узоры в их движении, логику в этом хаосе. Я вижу, как одно зеркало, чуть более тёмное, чем другие. Именно оно является якорем, источником этого безумия.

«Разбей его. И все закончится. Но сначала сними браслеты…»

Соблазн настолько велик, что я чувсьвую прилив возбуждения. Эта ледяная ясность так окрыляет… я уже тянусь к рукам, чтобы стащить дурацкие ограничители.

«ЭЛЬ! — голос Кириана, прорывается словно через туман. — Эль! Время!»

Его крик вырывает меня из ледяного транса. Он снова видит то, что не вижу я. Он снова ведёт.

«Бей в зеркало прямо за ним!»

— Эрик! — кричу, перенаправляя усилие. — Чёрное зеркало за спиной двойника! Бей!

Эрик, не раздумывая, разворачивается и с рёвом бьёт ледяной стрелой прямо по указанному зеркалу. Соединяем мое пламя и его лед. Стекло взрывается с оглушительным треском.

Всё замирает. Движение прекращается. Двойник застывает на месте и медленно рассыпается в пыль.

Тишина.

Связь с Кирианом в моей голове обрывается. Ледяной ожог под браслетами исчезает. Странный голос тоже умолк, будто и не было.

Стена, проглотившая Кириана, растворяется. И он стоит там — живой. Настоящий. Невредимый. Тяжело дыша и опираясь о стену.

Глава 13

Мы с Эриком и Айрин подходим ближе к ректору. Я смотрю на них с Кирианом, не до конца понимая, что тот имеет в виду.

Эрик, ругаясь, рукавом стирает кровь с брови, на его лице тоже недоумение. Айрин всё ещё не отпускает мою руку, её пальцы чуть ледят кожу.

Кириан сжимает кулаки так, что костяшки белеют.

Мы вместе выслушиваем тихие, но чёткие слова ректора, которые предназначены только для наших ушей:

— Всё действительно немного вышло из-под контроля, Кириан, но сейчас не время для паники, — голос господина Рионеля низкий и властный, не терпящий возражений. — Впереди испытания у других команд. Если сейчас начать истерить, студенты перепугаются. Жду вас четверых у себя в кабинете, когда всё закончится. Обсудим. Теперь свободны.

— Ты уверен, что стоит продолжать? Не опасно ли это для других? — сквозь зубы цедит Кириан.

Меня тоже это беспокоит. Копия Кириана была настоящей угрозой. Его клинок — острым, а стены могли нас раздавить.

Ректор оглядывает нас, и в его тёмных глазах я на мгновение вижу что-то кроме льда — усталую тяжесть ответственности.

— Всё под моим контролем. Я рад, что вы справились. Но сейчас отдыхайте и не волнуйтесь.

Он обходит нас и твёрдым шагом выходит на середину стадиона. Его фигура, высокая и несгибаемая, приковывает к себе взгляды.

— Для обеспечения безопасности следующей команды, — его голос, усиленный магией, раскатывается над трибунами, — я буду сопровождать их лично, и прослежу за всем изнутри Лабиринта.

По залу проносится шквал взволнованного шёпота. Но Рионель стоит непоколебимо.

— Студенты из первой команды продемонстрировали неординарный потенциал, поэтому и испытания для них были подобраны соответствующие. Разумеется, никакой реальной опасности для их жизней не существовало. Однако для полной уверенности я возьму контроль на себя.

В душе я закипаю от возмущения. Неправда! Опасность была самой что ни на есть реальной. Я до сих пор чувствую лед ветра на своей коже и вкус страха на языке когда Айрин, чуть не улетела в бездну.

Но разумом я понимаю его. Остановить испытания сейчас — всё равно что бросить тень на саму Академию. Вызвать панику.

А если уж остановить нельзя, то лучше убедить всех, что так и было задумано.

И да, с ним там, внутри, определённо будет безопаснее.

Мы переглядываемся — я, хмурый Эрик, бледная Айрин и всё ещё недоверчивый Кириан.

Без слов, единым молчаливым согласием, мы отворачиваемся от поля и направляемся к трибунам, под прицелом сотен любопытных, восхищённых и испуганных глаз. Каждый шаг отдаётся в моих уставших ногах тяжёлым эхом. Самое страшное позади.

Едва мы ступаем на ступени, ведущие к трибунам, как на нас налетают два вихря — Элиса и Янира.

— Эль! — почти в один голос выдыхают они, обнимая меня так, что у меня на мгновение перехватывает дыхание. Айрин робко отступает в тень, давая нам пространство. — Творец, мы так за вас переживали! Это выглядело... жутко.

— Ты в порядке? — Элиса отстраняется, ее добрые глаза с беспокойством скользят по моему лицу, потрепанной одежде. Она переводит взгляд на Эрика с его рассеченной бровью. — Это... это правда было так опасно? Или только со стороны казалось?

Я чувствую, как по спине бежит холодок. Их испытания еще впереди. Напугать их сейчас — все равно что подставить. Ложь горьким комком застревает у меня в горле.

— Все под контролем ректора, — говорю, заставляя губы растянуться в подобие улыбки. Голос звучит немного хрипло.

Эрик рядом кивает, подтверждая.

— Просто... зрелищно. Никакой реальной опасности не было. Вам не о чем переживать, сестренка.

Янира, всегда такая проницательная, прищуривается, но ничего не говорит.

А вот Элиса, поверила, ее плечи расслабились.

— Слава Творцу...

В этот момент мой взгляд натыкается на Эрена. Он стоит чуть поодаль, прислонившись к стене, и смотрит прямо на меня. Его лицо — как всегда, маска невозмутимости, но в темных глазах читаю все: холодную, безошибочную ясность. Он не верит. Ни единому слову.

Прежде чем я успеваю что-то еще сказать для достоверности, он грубо хватает брата за локоть и уводит.

— Эрик, иди сюда. Надо поговорить. Мы сейчас.

Он оттаскивает его в сторону, за колонну. Я вижу, как Эрик склоняется к нему чуть ближе, его лицо напряженно и серьезно.

Да, он рассказывает брату правду, без сомнений, но я не против. Он не станет ее подслащать и приукрашивать. По крайней мере, в краткой форме. Ведь сейчас очередь их команды.

Я чувствую прилив странной благодарности к нему за это. Впрочем, они же братья. Странно было бы хранить тайну.

— Желаю удачи, — сжимаю руку Элисы. Мне бы хотелось сказать больше, «будьте осторожны» или «не доверяй всяким голосам в голове», но слова застревают в горле, скованные ответственностью. — У вас все получится.

Она улыбается мне с облегчением, но Айрин все еще смотрит с затаенным сомнением.