Необратимость

Пролог

– Лен, ну, расскажи, – подруга потянула меня за рукав и повисла на руке, состроив умилительную просящую моську.
– Карина-а-а, – устало протянула я, – ты мне сейчас рукав оторвешь. Под ноги лучше смотри. Что рассказать то?
– О Дэне. Вы с ним встречаетесь?
– О боже…
Закатив глаза, я приостановилась и с укором посмотрела на вцепившуюся в меня мертвой хваткой подругу. Не отпустит пока, все не разузнает. Вот же любопытная лиса.
– Опять ты за свое. Да нечего рассказывать. Это сын делового партнера моего отца. Наши родители вдруг резко подружились и решили устроить нам счастливое совместное будущее. Вот он и цепляется теперь ко мне.
Я обреченно вздохнула. Денис был приятным воспитанным молодым человеком, но ничего, кроме дружеских симпатий не вызывал. Да и не до личных приключений было сейчас. Учеба в консерватории, репетиторы и первое участие в концерте. Совсем скоро. От одной мысли об этом хотелось прыгать и кричать от радости.
– И что? – подруга вернула меня в реальность
– И ничего.
– Ах, да. Как я могла забыть, – Карина прикрыла глаза и театрально схватилась за сердце, – В твоем сердце может быть только музыка.
Улыбнувшись, легонько толкнула ее в бок. Вот же вредина. Мы обе засмеялась. Но она права. Я подняла взгляд вверх. Музыка - это мои крылья и небо и звезды - мое все.

– Спасибо, что подвезли, Денис, – я вежливо улыбнулась и потянулась к ручке двери авто, собираясь выходить.
– Подожди.
Резко наклонившись, парень перехватил мою руку, оказавшись совсем близко. Я вжалась в кресло, стараясь отстраниться.
– Что совсем не нравлюсь? – хмыкнул он, заметив мою реакцию на его близость.
Мне вдруг стало за себя неловко. Денис всегда был со мной обходителен и вежлив. Наверняка, на него родители тоже давят с этой глупой свадьбой. Может быть, даже больше чем на меня. Не стоит воспринимать его как врага, возможно, нам нужно, действительно, подружиться и вместе подумать, как выйти из сложившейся ситуации.
– Извините.
Он улыбнулся.
– Извинения принимаются с небольшой оговоркой.
– Какой? – от удивления я повернула голову к нему, чуть не столкнувшись носами.
– Такой.
Поцелуй. Неожиданный, грубоватый и требовательный. Я дернулась, стараясь отвернуть голову. Он отпустил мою руку и ладонью провел по бедру. Не хочу. Неприятно.
– Ден, прекрати!
В воздухе раздался хлесткий звук пощечины. И мы оба замерли. Я ударила его. Парень молча отстранился.
– Выходи.
Бросив взгляд на застывшее лицо Дениса, на щеке которого красовался яркий красный след от моей ладони, я выскочила из машины. Похоже, друзьями мы уже не станем.


Осень в этом году выдалась на удивление солнечная и теплая. И даже на вечернем небе не было ни облачка. Возвращаясь домой после дополнительных занятий, я завернула в школьный сад, решив немного прогуляться и сейчас медленно шагала, запрокинув голову вверх, всматриваясь в небесную синеву, на которой уже проявлялась мерцающая звездная россыпь. Сухие листья ломались под ногами, издавая приятное мягкое шуршание.
Из-за предстоящего выступления на концерте, последние месяцы были очень напряженные. Карина обижалась, что мы совсем перестали общаться. Но я так уставала, что даже на болтовню по телефону иногда просто не было сил. Мне обязательно надо выступить хорошо. Нет, блестяще. Чтобы меня заметили и…
Тупая боль в затылке - и мир вокруг погрузился во тьму. Падая, я почувствовала, как чьи-то сильные руки подхватили, и меня поволокли с дорожки в сторону кустов. 


– Тяжелый фильм, – подытожила Карина, задумчиво хрустя чипсами.
На экране шли титры “Отважная” с Джоди Фостер. Сегодня у нас был “день ретро кино”. Когда мы собирались у меня дома, закупившись вкусняшками, и пересматривали старые фильмы.
– Как думаешь, что важнее честь или жизнь?
– Не знаю. Каждый определяет для себя сам.
Я вытащила диск из плейера. Поставила новый и плюхнулась на диван рядом с подругой, запуская руку в пакетик с хрустящим картофелем.
– Но все же. Вот лично для тебя? Чтобы ты выбрала?
– Думаю, я не настолько сильная, чтобы пережить подобное. К тому же, на мой взгляд, одно неотделимо от другого.
– А как же “что не убивает, делает нас сильнее”?
– Я всякую беду согласен перенесть, но я не соглашусь, чтоб пострадала честь.
– Ну, ты прямо поэт!
– Угу, и зовут меня Пьер Корне́ль. Ты что все съела? Когда только успела.
Я разочарованно заглянула в пустой пакет.
– Поставь на паузу, схожу на кухню за эклерами.
Я неохотно поднялась с мягкого дивана и направилась к двери.
– Мне шоколадные.
– А тебе никакие. Ты сегодня уже исчерпала свой лимит калорий пакетиком чипсов.
Я засмеялась, увернувшись от полетевшей в меня подушки:
– Мазила!


– Эй, Лен, у тебя же есть зеркало? – Денис взял мою сумку, вытряхивая содержимое на землю.
– О, нет-нет, милая, очнись.
Он вновь наклонился ко мне, заметив, что я начинаю терять сознание. Осторожно убрал слипшиеся от крови и прилипшие к лицу пряди. Его ласковый тон и прикосновения пугали еще больше, заставляя дрожать сильнее. Неужели ему еще не надоело?
Аккуратно приподняв голову, поднес найденное зеркальце:
– Хочу показать тебе, какая ты теперь красавица, – и рассмеялся.
– Ну же, давай, открой глазки.
Я зажмурилась. Правая часть лица практически не чувствовалась, левую до противной обморочной дурноты жгло и щипало от порезов. Как и руки.
– Все еще строишь из себя сильную? – его голос словно пропитался ядом и был похож на шипение змеи. Он схватил меня за волосы на затылке и встряхнул, как тряпичную куклу – да?
– Знаешь, говорят, в руках музыканта, сосредоточена его жизнь.
Помедлив, Ден отпустил меня и отстранился, но от тихого, вкрадчивого тона стало не по себе. Я открыла глаза, всматриваясь в лицо парня, перепачканное в моей крови.
– Дай мне руку.
Денис мило улыбнулся и снова взял нож.
Сердце оглушительно быстро застучало, словно барабан отбивающий дробь перед казнью. Судорожно вздохнув, я задергалась под ним, пытаясь оттолкнуть и сбросить. В ответ тот перехватил мою руку, засмеявшись.
– Надо же, еще есть силы сопротивляться.
– Отец восхищается тобой, считает талантливой, – продолжил Ден, перебирая мои пальцы, – а если отрезать вот этот палец.
Остановился на указательном.
– Ты будешь играть так же виртуозно? Или этот?
– Ты чудовище… Ненавижу тебя…
Денис поднялся и с размаха ударил ногой в живот. Воздух из легких будто выбило. Согнувшись пополам, я скорчилась на земле, хватаясь рукой за траву, пытаясь сделать вдох.
– Избалованная маленькая сучка! Да кому ты теперь будешь нужна!
Он развернулся, намереваясь уходить, но сделав шаг вдруг замер.
– Ах, да, забыл…
Мне кажется, было слышно, как под каблуком его ботинка тихо хрустнула моя ладонь. Свернувшись клубком на влажной холодной земле, я посмотрела на свои израненные окровавленные руки и закрыла глаза, послушно принимая накатывавшуюся сквозь боль темноту.
Говорят, в критических ситуациях время способно замедлять ход. Для меня оно остановилось в школьном саду, вечером 4-го октября. Но я ведь сделала правильный выбор, правда? 

Глава 1. The sheltering sky

Рем Арлонд стоял на краю крыши дома, задумчиво всматриваясь в бархатистую чернильную синеву ночного неба. Внизу сверкая окнами домов, неоновыми вывесками и фарами машин, распластался человеческий город. Но среди тысяч людей ему нужна была только одна, ключ к запретному гримуару, Тачибана Рицука.
Молодой человек прикрыл глаза, вдыхая прохладный воздух и прислушиваясь к окружающим звукам. Острый демонический слух уловил звуки пианино. Играли очень неуверенно, с большими паузами, словно решаясь, а стоит ли? Определить мелодию было сложно. Лунная соната? К Элизе? Некто никак не мог выбрать. Очередная пауза затянулась. Похоже, полуночный концерт решили отложить. Но неожиданно через пару минут покров тишины, словно острое лезвие, вновь прорезали инструментальные звуки. Пронзительная незнакомая мелодия, разлилась в ночи, как тягучая печаль.
Рем не мог объяснить, что подтолкнуло его, но уже через пару мгновений он стоял у небольшого коттеджа с ухоженным садом вокруг, всматриваясь в распахнутые окна второго этажа. Залитая молочным лунным светом комната, рояль и девушка. Пальцы ласково касались черно-белых клавиш, как если бы те были живые. И, действительно, под ее руками инструмент оживал. Ее исполнение не было идеальным, она сбивалась, словно задумываясь о чем-то, но настолько эмоциональным, на грани отчаяния, что, казалось, грусть въелась в каждую нотку. Она играла с закрытыми глазами и плакала.


Акико резко распахнула глаза, тяжело и глубоко дыша. Белый потолок, тумбочка, рояль.
«Все в порядке. Я дома. Просто страшный сон».
Легкие подщипывали, будто воздуха не хватало. Она приложила руку к груди, чувствуя под ладонью неистово бьющееся сердце. Медленно вздохнула, задержав дыхание на пару секунд, и выдохнула, стараясь успокоиться. Через несколько минут дыхательных упражнений, пульс выровнялся, но засыпать все равно было страшно.
Поворочавшись, девушка поднялась с кровати и села за рояль. Музыка - единственное, что всегда помогает. Когда-то ей пророчили блестящее будущее пианистки. Аки подняла крышку и замерла, рассматривая собственные кисти рук, испещренные тонкими белыми шрамами, но теперь - это просто ее хобби, утешение и… боль. Вздохнув, она осторожно коснулась кончиками пальцев прохладных гладких клавиш и закрыла глаза, настраиваясь и стараясь уловить мелодию, в которой отразились бы охватившие ее чувства.
«Соната? Нет, не эта. И не к Элизе».
Остановилась, задумавшись.
«Да. Точно. Это она».
Пальцы уверенно забегали по клавишам. Сегодня ее душа поет the sheltering sky.