Неожиданное чудо

Пролог

Николай

- Я беременна.

Ни один мускул не дрогнул на моём лице. Лениво приподнимаю бровь, окидывая оценивающим взглядом фигуру стоящей напротив моего дубового стола девушки.

- Поздравляю. Кто счастливый отец?

Стоит, не шевелясь, а потом закатывает глаза и её красивые губы трогает усмешка. Я внимаю каждому малейшему жесту.

Я не дурак, и прекрасно понимаю, что она пришла не просто посплетничать о своём интригующем положении. Авторство жителя пока ещё плоского, подтянутого живота явно попытаются приписать мне. Только с какой радости?

Да, мы спали вместе. Тот единственный раз, когда мы виделись, закончился в моей постели. И это был тот самый случай, когда я поступился своими принципами и поступил как мальчишка, затащив незнакомую молодую девчонку в кровать. Я так делал до двадцати восьми. После тридцати просыпаться в кровати с девочками-однодневками стало скучно и не по статусу. Эта девчонка же одним звериным взглядом своих зеленых глаз пробудила во мне инстинкт охотника, шутя и играючи. И оглядываясь назад, я уже даже не знаю, кто из нас кого соблазнил. Но я точно знаю, что не планировал никаких случайных детей и предохранялся. А вот она явно пытается устроить свою жизнь за чужой счёт.

- Коля, приехала фура из Европы, привезли…

В мой кабинет, стукнув предупредительный просто потому, что братец хорошо воспитан, вошёл Эд. Он никогда не врывался, если не было крайней срочности, и ненавидел, когда не соблюдаются протоколы взаимовежливости и такта на рабочем месте и когда врываются без стука к нему. 

Он увидел, что я не один, застыл, извинился. Окинул взглядом фигуру Волковой слишком заинтриговано.

- Я не вовремя. Извините, зайду позже, - вежливо поклонился девчонке. 

Чертов джентльмен! Еще бы в реверансе расплылся.

- Это я уже ухожу. Останьтесь, не буду задерживать.

- И всё? – хмыкаю иронично. – Проделала весь этот путь только ради того, чтоб сказать два слова?

Лера оборачивается и скользит по мне хищным взглядом. Вот этот самый взгляд и заставил меня в тот вечер уложить ее на лопатки в своей постели. 

- Прости, а ты чего ожидал? Что я буду проситься? Умолять тебя мне поверить? Требовать взять меня замуж?

В её словах столько иронии, что я помимо воли начинаю закипать и злиться. Да, я этого ждал. А зачем ещё девчонке приходить сюда и пытаться повесить на богатенького идиота залёт? Для безоблачной и безбедной жизни и полного материального обеспечения. Я не первый день живу и десятки таких девчонок видел лично. Это впервые случилось со мной, но у меня полно товарищей, уже оказавшихся в этой ловушке.

- Я пришла, чтобы сказать тебе, что ты станешь отцом. Делай с этой информацией что хочешь. Мне от тебя ничего не надо, я сама прекрасно зарабатываю и смогу обеспечить ребенка. На аборт не пойду. Даже если будешь настаивать. Вот, собственно, и всё, что я хотела тебе сказать, - разводит руками, бросает последний раздражённый взгляд на меня, и штормом выметается из моего кабинета.

Мои ладони сжимаются в кулаки, а верхняя губа угрожающе обнажается.

- Ты не побежишь её догонять? – спокойным тоном интересуется брат.

- Нет.

Эдуард молча кивает и так же молча покидает мой кабинет, оставляя меня одного пылать от бешенства.

Что эта девка о себе возомнила? Какое право она имеет врываться сюда и так со мной разговаривать?!

Поднимаюсь на ноги и измеряю кабинет шагами, как взбешенный лев измеряет свою клетку. Глупая, вздорная, наглая волчица. И не таким рога ломали. Отцом стану, значит. Я достаю из кармана айфон и набираю номер приятеля, с которым давно не созванивался, но который безоговорочно приходит на выручку по первому зову, если нужен. И, выслушав мою просьбу, он не отказал.

Если детектор лжи подтвердит, что девчонка не врет, и это мой ребенок, я стану отцом. И тогда посмотрим, будет ли она рада такому началу совместного воспитания этого ребенка. 

Я подхожу к окну и вижу картину, которая мне не нравится. Девчонка, такая же бешенная, как я сейчас, пытается свалить, высвобождая локоть из пальцев брата, который аккуратно её придерживает и что-то спокойным голосом ей затирает. Спасатель хренов. Явно извиняется за моё поведение, за которое мне не стыдно.

Снова достаю телефон и набираю его номер.

- Верни девчонку. Если хочет рожать моих детей, нам нужно уладить некоторые юридические нюансы сперва. Две минуты у тебя, жду.

Отсоединяюсь и отхожу от окна. Не примет мои условия, пусть катится. Значит лжет априори. А если ей нечего скрывать, то пусть компетентные органы подтвердят её слова.

1 глава

Николай

1,5 месяца назад

Аукцион прошел на ура. Мы продали всё, что наметили, и даже преумножили выручку некоторых экспонатов. После этого журналисты и некоторые довольные покупатели разъехались, а некоторые остались на фуршет, шампанское и выставку, которую организовала городская художественная галерея в нашем выставочном зале.

Я распорядился обо всем, лично обошёл каждое помещения, начиная со склада, где организовывали доставку выкупленных произведений, заканчивая кухней, подсобкой и холодильником, чтобы убедиться, что всё происходит по высшему разряду. Потому что я не мог позволить себе иного.

Далее – выход в свет. Несколько бокалов просекко, когда я предпочел бы бурбон. К нему очередь ещё дойдёт, мой вечер не окончен. Поторговали произведениями искусства, пришло время торговать лицом. Общаться. Знакомиться. Заводить новые связи. Лично обойти все новые лица. 

Ещё час и мои ноги гудят. О вертикальном положении можно только мечтать. Лишь начало одиннадцатого. Шампанского хватит как минимум до полуночи. И лишь после этого люди начнут искать, где продолжить этот вечер. 

Заведя пару интересных и полезных знакомств, отхожу в свой любимый угол, где можно спрятаться за колонной от любопытных взглядов. С удивлением обнаруживаю, что я там не один. Впервые за семь лет работы и подобных мероприятий.

- Вообще-то здесь занято, - поддеваю девушку, которая пригубила шампанское и задумчиво рассматривала картину на стене.

- Я не видела таблички, - делает круглые глаза, подыгрывая мне.

Красивые глаза. Необычные, с каким-то почти звериным магнетизмом. Бегло скольжу по её лицу. Не только глаза красивые. Это может быть интересно.

- Что скажете, - киваю на картину, а сам опускаю взгляд на бейдж, с которого хочу прочесть её имя, чтоб обратиться к ней, но читаю там лишь Волкова. 

Озадачен. Замечает. Улыбается.

- Валерия, - представляется, раскусив мои намерения. – Не успела дописать. Отобрали ручку.

- С виду волчица, - хмыкаю, окинув взглядом её фигуру, - а на деле волчонок, которого обидеть может каждый. 

- Уфф, - отвечает игриво, - а вы психолог, - не заканчивает фразу, смотрит туда, где должен быть мой бейдж, и снова в глаза, пытливо, безмолвно спрашивая моё имя.

- Николай.

- Ник, - повторяет так вкусно, что я ощутил, как напряглось не там, где надо. 

Дерзкая волчица, однако. Магические зелёные глазищи, словно омуты, заманивают в свои сети.

- Так что насчет картины, Валерия. Вам нравится?

- Мрачно. Красиво. Незаслуженно скромно ютится в углу, - бросает взгляд на меня, в голосе слышны осуждающие нотки.

- Заслуженно. Это мой любимый угол. И моя любимая картина. Она здесь для того, чтоб радовать меня, - пожимаю плечами, глядя на произведение искусств.

Не на то, что висит на стене. А на то, что стоит рядом.

Красивая, вкусная девочка. Такая, что и пробовать не надо – сразу видно безошибочно. Очень удачно этого волчонка занесло в мой угол.

- Что-то начинает подсказывать мне, что здесь всё располагается так, чтобы радовать тебя.

Дерзкая. Быстро перешла на ты без лишней скромности. Член однозначно дёрнулся, слегка окрепнув, понимая, что спать мы будем не скоро.

- Не совсем всё. Ты не в том месте.

Пошёл ва-банк и ставлю всё. Пошлёт либо вольётся в игру? Как бы там ни было, игра стоит свеч. Я хочу её. А когда я хочу чего-то, я становлюсь очень нетерпеливым.

- И где же я должна быть? 

Не послала. Прожигает взглядом, пробуждая лишь одно – полную активацию режима охотника.

- Пойдём, я покажу тебе.

Протягиваю девчонке руку и смотрю выжидающим взглядом. Она тоже сверлит меня своим звериным. У меня было много женщин, слишком много, разной степени распутности. Но такая впервые. Не знаю, в чём магия её глаз. Но когда узкая ладонь оказывается в моей ладони, мне становится наплевать на то, что вечеринка ещё не закончена, а я как хозяин этой богодельни должен остаться до конца, плевать на всё. Я сжимаю аккуратно её пальчики и тяну за собой. 

Выискиваю взглядом помощника, тащу за собой девчонку к нему.

- Остаёшься за главного, меня не беспокоить.

- Будет сделано, босс, - кивает Слава, скользнув взглядом по моей спутнице. Вижу вспыхнувший в его глазах азарт и слегка раздражаюсь. Не понимаю природу этого раздражения. Но бешусь. 

Мы с Лерой покидаем выставочный зал через кухню и выходим на улицу.

- Не холодно? 

- Нет. Но интересно, куда ты меня так настойчиво тащишь.

- В свою кровать, - отвечаю насмешливо, притянув её ближе и обняв тонкую талию. 

Слишком худенькая. Фигурка просто точёная, как у модели. И платье, которое с виду может показаться простым, сидит идеально лишь за счёт идеальной фигуры. Будь она чуть круглее, чуть фигуристее, такое не надела бы. Знает, как себя подать, и делает это умеючи, явно. Сам того не замечая, ускоряю шаг. Хочу скорее стащить с неё это чёртово идеальное платье.

2 глава

Николай

- Параноик несчастный, - на мою блажь с полиграфом она отреагировала спокойно, лишь в очередной раз ехидством пытаясь выбить меня из состояния равновесия.

- Глаза видели, что брали, волчонок, - ухмыляюсь.

Сидим в коридоре перед кабинетом, пока Шатов регулирует вопрос с коллегами.

- Может прекратишь уже?

Поворачиваюсь к ней, смотрю сверху вниз ехидно:

- Прекращу что?

- Зоофилию эту. Или так хочешь сменить мою фамилию на свою?

Я расхохотался на весь коридор, девчонка и сама улыбнулась своим словам.

- Скажешь тоже. Мечтаю, сплю и вижу, как женюсь на тебе.

- Зря, - подхватывает ироничный тон беседы, - я выглядела бы красиво в свадебном платье.

Более чем уверен в этом. Я запомнил платье, в котором она была в ту ночь. 

- Без платья ты бы выглядела ещё красивее, - бросил ей.

- Вот не начинай. Последний раз, когда ты так ко мне подкатил, я забеременела.

Хмыкаю и качаю головой.

- Теперь ты в безопасности. 

- Сомневаюсь, - отвечает вдруг серьезно, что резко контрастирует с тоном беседы.

Я не успеваю никак отреагировать, потому что выходит Евгений и нас приглашают в кабинет. Я сразу отхожу в угол и опираюсь плечом о стену, наблюдая за девчонкой. Она ведёт себя очень грациозно и выдержано, спокойно внимая тому, что говорят, кивая и соглашаясь со словами, обращёнными к ней. А я не понимаю, откуда в ней столько выдержки. Я же действительно веду себя неразумно и как параноик. Это мой бич, я научился жить с этим, и редкие женщины могут воспринимать такие нюансы мужского характера адекватно. Обычно те, с кем мне довелось быть в отношениях, кидались в две крайности – либо лечить, либо спасать. Армия целительниц и спасительниц прошла мимо меня. И вот теперь эта девчонка. Которая просто воспринимает меня таким, какой я есть. Ничего от меня не ждет и не хочет. И беременна моим ребенком.

Они ещё не начали, но мне уже и не нужно было. Обманывай она меня, не сидела бы так спокойно сейчас. Сбежала бы, не доводя всё до дела. С удивлением понимаю, что верю ей. Но до сих пор не понимаю, как так вышло. Порвался презерватив? Я его не рассматривал, выбросил и всё. С виду всё было нормально.

Мысленно пытаюсь вернуться в ту ночь, но даже не помню её в деталях. Помню наш разговор, её глаза и её платье. Секс? Не особо. Шампанское сделало своё дело, голова отключилась, когда оказались в спальне. Отключилась и погрузилась в момент. 

- Коля, девочка не врёт. У нас хороший полиграф, я задал ей разные вопросы, никаких подвохов. Поздравляю, мужик.

Я молча киваю. Спасибо ему я потом привезу отдельно, знаю его любимый коньяк, придётся заказать из Грузии доставку, но эта меньшая из моих бед сейчас.

Мы покидаем здание органов молча, каждый погружен в свои мысли. Подходим к машине.

- Хочешь есть? – поднимаю взгляд на девчонку, которая почему-то не злорадствует.

Не нападает, не орёт, не злится. Она как будто на каких-то успокоительных колесах сидит. Или просто более зрелая в свои двадцать с хвостиком, чем я в свои тридцать три.

- Нет. Отвези меня домой.

Киваю молча. Нужно уважительно относиться к её положению. 

- Во всём, что касается беременности, у тебя моя полная поддержка и сопровождение. Я хочу записать тебя в клинику, в которой наблюдаюсь сам, там лучшие врачи в городе… - начинаю говорить как-то странно взволнованно, нарушая тишину в автомобиле.

- Так, тпруу, остановись сейчас, - перебивает мой поток слов. – Я в состоянии найти гинеколога, более того, он у меня уже есть, и он мне нравится. Скакать из кресла в кресло по капризам короля не хочу и не буду.

- Лера…

- Ник.

Смотрю на неё раздражённо и вижу то же раздражение в её ответном взгляде.

- Не заставляй меня пожалеть, что сказала тебе, - цедит каждое слово, обращаясь как к умственно отсталому.

- Ты хотела, чтоб я принимал участие, - пытаюсь подавить волну раздражения, но терпение никогда не было моим коньком. – Терпи меня теперь. Я параноик, ты верно подметила ранее. Я не доверяю всем подряд. И я хочу доверять врачу, на котором лежит такая ответственная миссия, как сохранение моего ребенка.

- Могу познакомить тебя со своим врачом. Не больше, не меньше. Этот ребенок настолько же твой, насколько мой. Он наш. Учись со мной взаимодействовать, пока он ещё у меня внутри. Хочешь ты этого или нет, тебе придётся считаться со мной во всех вопросах, касающихся этой крохи.

Мои пальцы сильнее сжимают руль, и я едва сдерживаю свой язык от того, чтоб не начать рычать. Ничего не отвечаю для её же безопасности. До ее дома едем молча.

У себя натыкаюсь на братца уже во дворе. Будто поджидал меня здесь. Он хотел поехать, я запретил. Это дело моё и девчонки, не его уж точно.

- Ну и?

- Ты станешь дядей, - бурчу и оставляю его на улице, потому что не хочу слушать ничего из того, что он может захотеть мне сказать. Ни нравоучения, ни неодобрение, ни-че-го. Хочу подняться к себе, напиться и лечь спать в восемь часов вечера. Хочу и могу себе это позволить.

3 глава

Николай

Меряю нервными шагами коридор больницы. Белые стены давят, неизвестность давит ещё сильнее. 

На часах три утра. Мне позвонили из скорой, которая забрала её с угрозой выкидыша и привезла сюда. А я говорил этой ослице, что ей нужно больше отдыхать и меньше на себе тащить. 

«Беременность - это не болезнь, Ник, все рожают, бла-бла-бла» - её голос издевательски пищит в подсознании, а меня разрывает от бешенства. Не болезнь. И где мы теперь?! В грёбаной больнице.

Из ординаторской выходит брат, который настоял на том, что поедет, когда услышал мой крик и увидел моё перекошенное от злости лицо. Хорошо, что он поехал. Я себя боюсь в таком гневе. Когда стелит так, как сейчас, я себя не контролирую и могу натворить дел, о которых пожалею. А он боится, что я натворю дел с ней.

- Узнал что-нибудь? – пытаюсь говорить спокойно, чтоб не перебудить своим рыком пол коридора, но не получается. Рычу. Рычу, а хочу орать, пока воздух в легких не закончится. Орать ей в лицо, пока не очнется от моего крика. Не очнется, не включит свою глупую голову и не начнет слушать меня.

- Она вызвала себе скорую и оставила двери открытыми, чтобы к ней смогли попасть для оказания помощи.

Восхитительно. Её и убить, и ограбить, и изнасиловать могли. Параноик во мне проснулся и громко сказал «гав».

- Назначили капельницы и поддерживающую терапию. Она сильно истощена от токсикоза. Ты же заезжал к ней, Коля. Ты что, не видел, что у неё токсикоз?

Эд прожигает взглядом, а я хмурю брови, напрягая память. Заезжал несколько дней назад. Привёз фрукты и витамины. Она меня даже не впустила. Сухо поблагодарила и поспешила скрыться за дверью. Выглядела немного бледной, но красивой, как всегда.

Эд смотрит на меня и злится на меня. Вижу по его лицу. 

- Ты что-то сильно вовлечён, братец. Не говори, что запал на беременную от меня бабу.

- Если бы ты анализировал лицо девчонки с таким же остервенением, как пытаешься моё сейчас, может она не оказалась бы на больничной койке под капельницами, братец, - последнее выплюнул с презрением, окинув меня уничтожающим взглядом, развернулся и свалил из коридора, бросив меня одного.

Я прикрыл ладонью глаза, несильно сжал виски и провёл по скулам, потерев щетину. Всё наперекосяк. Поделом мне.

Отхожу и присаживаюсь на обшарпанный стул. Опять злюсь. Не могла мне позвонить. Я бы её в частную клинику устроил, а не грёбанную нищую дежурную больницу, в которую приволокла её скорая помощь. У меня итак проблемы с доверием, а я смотрю на эти стулья и стены и понимаю, что если они на косметический ремонт финансирование найти не могут, то откуда там взяться нормальным специалистам? Зарплаты явно в таком же плохом состоянии, как стены. И сейчас мне не помешал бы Эд. Эд с его холодной головой, который смог бы договориться с врачом и деликатно подсунуть тому денег, чтобы за ней был уход по высшему разряду. Обычно я хороший дипломат, когда в ладах с головой и своим внутренним зверем. Сейчас же я готов только рычать и просто забросать их деньгами, схватить за грудки и выбить обещание спасти обеих.

Вздыхаю, упираюсь локтями в колени и испепеляю взглядом пол с дешевым линолеумом. Это будет долгая ночь.

Не помню, как и во сколько задремал. Снилось, что ору на Леру. А ещё спасаю её. Даже во сне подсознание не переключилось и оставляло голову включенной. Около шести меня разбудила проходящая мимо медсестра. И сказала, что моя драгоценная уже не спит и я могу к ней зайти.

Я некоторое время стоял у входа в палату и не решался открыть дверь. Боялся увидеть её под капельницами и снова выйти из себя. Мне повторили три раза, что ей нельзя нервничать. 

Набираю полную грудь кислорода, запасаюсь терпением и толкаю дверь. Палата двухместная, выглядит прилично. Девчонка в ней одна. Лежит, бледная, худая и маленькая на этой ужасной больничной койке.

Последний раз, когда я видел ее в кровати, она лежала на шелковых простынях в моей постели. Из цельного сруба дуба, огромной, в таких кроватях она должна лежать. Не здесь. Не так.

- Ник, только не злись, - она сразу как-то съеживается, повернув голову и увидев моё лицо.

Игнорирую её вброс.

- Как ты себя чувствуешь? – сам удивлён, как мягко звучит мой голос. Мягко и немного хрипло.

- Дерьмово, если честно, - хмыкает девчонка, бегло окинув взглядом палату. – Так резко накатило. Всё было нормально. Терпимо. А потом стало рвать. Просто от всего, раз двадцать, наверное. Я запаниковала и позвонила в скорую. И вот мы здесь.

Я молча киваю и присаживаюсь на очередной обшарпанный стул рядом с кроватью. Окидываю её внимательным взглядом. Анализирующим. И вижу, что она прилично похудела. Скулы и ключицы заострились, взгляд стал более хищным, как у голодной кошки. Где были мои глаза, когда заезжал к ней? 

- Я хочу, чтоб ты пожила у меня какое-то время.

- Ник, не…

Я перебиваю её прежде, чем она скажет что-то, что меня разозлит, и я откачусь на пару ступеней назад в своё состояние в три часа ночи, когда готов был головы сносить, и ей первой.

- Послушай. Временно. Пока тебе не станет лучше. У тебя будет своя комната, где никто не будет тебе мешать. Я редко бываю дома и не буду тебя доставать. Ты будешь в безопасности, а я буду знать, что ты сыта и если вдруг тебе снова станет плохо, о тебе позаботятся. Разве я предлагаю что-то ужасное?

4 глава 

Лера

Я открыла глаза и потянулась, сладко зевая. После десяти дней на больничной койке я не верю, что сплю в кровати. И не лишь бы какой, а шикарной кровати. В шикарной светлой комнате в огромном особняке Романовых.

В дверь раздался стук.

- Войдите, - отзываюсь, подтянув одеяло почти до подбородка.

Дверь открывается и в неё протискивается Ник с подносом.

- Завтрак, - улыбается, кивнув взглядом на поднос. – Не волнуйся, всё из твоего списка. Солёные крекеры, кислые яблоки, клубника, чашка кофе, кока-кола, против которой я настроен категорически, и мятные леденцы. Завтрак чемпиона.

- Повтори слово «завтрак» ещё раз, и я продолжу этот разговор из уборной, - мои губы дёргаются в ухмылке.

Мужчина подходит к прикроватному столику, ставит поднос на него и садится в кресло напротив моей кровати.

- Как ты себя чувствуешь? Всё нормально? Спать было комфортно?

Обращается со мной, словно я фарфоровая кукла. Это настораживает и немного пугает. Странно, учитывая, что этот же мужчина отрицал отцовство, открещиваясь от меня и от ребенка, и потащил меня буквально на детектор лжи, чтоб убедиться, что это его ребенок. Да стоило мне попасть в больницу – и его как бабка отшептала.

- Всё великолепно. Можешь не переживать. И я вполне способна дойти до кухни самостоятельно.

- Я читал, что при сильном токсикозе нужно закинуть что-нибудь в рот, не вставая с постели, чтобы прогнать тошноту, - выдал, поразив меня в очередной раз.

- Ты теперь читаешь про токсикоз?

Он ухмыляется, и я в очередной раз подмечаю, как ему идёт ухмылка. С ней он становится похож на сытого, довольного котяру, хотя в повседневной жизни у него довольно холодное лицо.

- Ты не то, чтобы оставила мне выбор.

- Выбор есть всегда, - жму плечами, скользнув изучающим взглядом по нему.

Это правда. Он выбрал быть настолько вовлечённым. И меня, по правде, это смущает и даже немного пугает. Сильно пугает, вообще-то.

- Я перфекционист, драгоценная моя. Я должен знать всё о том, что с тобой происходит, чтобы иметь возможность это контролировать. Лишь так я смогу стать лучшим будущим отцом в городе, а на меньшее я не согласен.

- Лучшим отцом через контроль естественных процессов моего организма? Ух, какие беды с головой. Ты в терапии, я надеюсь?

- Хамка.

Усмехаюсь. Развожу руками и возвращаю ему его же фразу:

- Глаза видели, что брали.

Теперь усмехается он.

- Я рад, что тебе лучше. Ешь.

Ник поднимается на ноги и спешит к двери. И несмотря на то, что клубника вкусно и маняще пахнет на всю комнату, я не набрасываюсь первым делом на еду. Вспоминаю кое-что. Кое-что важное.

- Перед выпиской мне сделали УЗИ. Пока это не точно, никаких гарантий, потому что срок ещё небольшой, но врач предположила, что у нас будет девочка.

Замер. Повернул на меня неверящий взгляд. А я сижу и таким же смотрю на него.

Я не знаю, как на него такого реагировать. Я была готова к тому, что когда я приду к нему, он не поверит мне и выставит меня вон, и он не разочаровал. Полиграф – сильно, но опять же не удивительно. Человек параноик. Я видела это. Я понимаю это.

То, что происходит сейчас, я решительно не понимаю. Я не ожидала, что он примчится в больницу. Что он пробудет там, уснув в страшном обшарпанном коридоре на старом советском стуле, ожидая, пока я приду в себя. Не ожидала, что заберет меня к себе. Что будет ухаживать за мной. Что будет переживать за ребенка. Я ничего из этого не ожидала. И это было дико, и ново, и пугало. Будило какие-то странные эмоции и опасные привязанности. Опасные потому, что в итоге будет больно. Я не первый день живу и знаю таких мужчин, как он. Больно будет в любом случае. И, вероятнее всего, одной мне.

И всё это выбивает меня из седла, странно будоражит, злит и раздражает. Но вместо того, чтоб снова брякнуть что-нибудь гадкое в ответ на его растерянное личико, я окончательно падаю лицом в грязь и выдаю эпичный пассаж:

- У тебя красивые глаза. Надеюсь, у неё будут твои глаза.

- А я надеюсь, что она будет красавицей… как её мама, - договорив, спешно покидает мою спальню, оставляя меня одну.

Я ещё некоторое время лежала в постели, потому что тошнота, которая меня сопровождала теперь повсюду, вернулась и накатила с новой силой, как только Ник ушёл. Выбралась из постели лишь к обеду. Решила пройтись по дому, будучи уверенной, что хозяева на работе и я никого не встречу. 

Но в гостиной я столкнулась с Эдуардом. Застыла, немного стушевалась. Брат Ника производил очень эффектное впечатление, когда смотришь на него, высокого, статного, с иголочки одетого, почему-то теряешься и робеешь. При этом у него были добрые глаза, располагающая улыбка и он всегда был безукоризненно вежлив. 

Также было и в этот раз.

- Как ты себя чувствуешь? 

- Лучше, спасибо, - киваю почему-то осторожно. Не знаю почему, я чувствую себя неловко и немного глупо в его присутствии. Хотя он всегда добр ко мне. При этом я парадоксально нормально чувствую себя в компании его брата-параноика. 

5 глава

Лера

Две недели прошли как один день. В первый день моего пребывания в доме Романовых оба брата почтили меня вниманием. Мы пообедали вместе с Эдуардом, пообщались и прекрасно провели время. Вечером ещё раз зашёл Ник. Приволок мне ноутбук, какие-то книги по беременности, было ощущение, что он зашел в книжный магазин и руками смёл в корзину всю нужную полку. Потом что там были одновременно и доктор Спок, и доктор Комаровский со своей библиографией, и куча зарубежных авторов, половина советов и опыта которых не применима в наших реалиях. Как жест это, конечно, мило, но на половину просто зря потратил деньги. Хотя жизнь в этом доме быстро показала мне, что он их не считает. 

Половина особняка была как музей. Произведения искусства, вазы, картины стоимостью не в одну тысячу долларов, всплывали то тут, то там. Костюмы Эдуарда тоже были не из универмага, как и Ника, хотя Ник одевался моднее и современнее, чем его старший брат, предпочитающий строгий классический стиль. 

Несколько раз в неделю приходила клининговая компания и женщина, которая готовила им еду. За садом ухаживал садовник. Приятный мужчина сильно в годах, который много рассказывал про цветы и уход за ними. Мне никогда раньше не было дела до земли, но с ним я всегда с удовольствием болтала и пила чай в саду, пока он ухаживал за своими подопечными. 

Сегодня с утра я почувствовала себя лучше. Настолько лучше, что решилась на героический поступок – готовку ужина. До одури захотелось кальмара с овощами, и когда привезли доставку продуктов, кажется, видела, что он там был. 

Поставила его размораживаться с самого утра. Сначала думала готовить только на себя, потом вспомнила, что Эдуард говорил, что Ник должен вернуться из своей поездки сегодня, и решила, что приготовлю ужин на всех. 

Братья застали меня на кухне вдвоем, когда я уже раскладывала блюдо по тарелкам. Они сами зашли на кухню, чтоб поставить еду, что привезли с собой.

- Что ты делаешь? – тут же строго спросил Ник, в то время как Эд молча отставил пакет на столешницу, подошёл ко мне, взял из моих рук блюдо и просто придержал его для меня, пока я пыталась полить соком, что дали овощи, получившееся блюдо.

- А на что это похоже? Раскладываю ужин по тарелкам.

- Ты тоже заказала ужин? – немного удивленно спросил Эдуард, стоящий рядом со мной.

- Я его приготовила, - не менее удивленно ответила я.

То, как они оба от этого факта обомлели, ввело меня в ступор. Такое ощущение, что я единорога к ним в дом привела, а не воспользовалась кухней по назначению.

- Вы что, ни разу не готовили сами? – смотрю слегка недоверчиво. Молчание выдает их с головой. – Вы шутите? Эта кухня – мечта хозяйки. Зачем она такая нужна, если не использовать ее в прямых целях? Это как иметь машину и ездить на такси.

Младший из братьев отмер первым. Его лицо вмиг приобрело раздраженное и суровое выражение, стоило удивлению сойти.

- Зачем утруждать себя такой ерундой в твоём положении?

- Я не ранена, не калека и не инвалид, в каком положении? Это просто еда. Не все зарабатывают на доставку, Ник.

- Я зарабатываю. Чего тебе не хватает?

Я буравлю его злым взглядом, разрязываю фартук, швыряю его на стол и ухожу с кухни. Недалеко ушла. Резко разворачиваюсь, возвращаюсь, беру свою тарелку, вилку, и вот тогда ухожу. Пусть едят что хотят, а я поужинаю у себя тем, что хотела.

Стук в дверь раздался ещё до того, как я успела комфортно усесться. И уже только по стуку понятно было, что за дверью старший из братьев. Младший ворвался бы без стука.

- Войдите.

- Не против, если я присоединюсь к тебе?

Эдуард даже не переоделся, только снял пиджак и расстегнул пару пуговиц рубашки. Я неопределенно пожала плечами, оглядывая комнату и взглядом указала ему свободный стул. Сама сидела за столом, на котором стоял ноутбук, на котором я собиралась включить что-нибудь посмотреть.

- Что включить? – перевела взгляд на мужчину рядом. И помимо воли подвисла. 

Сидит рядом, как модель, с шикарной фигурой, в утонченном костюме, с тарелкой моей стряпни и готовый смотреть ситком, который я себе для фона загрузила.

- Оставь то, что есть, обожаю этот сериал, - кивает на экран, а я недоверчиво прищуриваю глаза.

Шутить изволит? 

Вижу, что он смотрит на меня и снисходительно усмехается.

- Юная леди думает, что я смотрю лишь телеканал Культура, потирая свой монокль?

- Телеканал Культура, - смеюсь, - господи. Насколько же ты стар?

- Грубиянка, - тут же поддевает меня в ответ. – Смею думать, что я мужчина в самом рассвете сил.

Я не успеваю ответить, отвлекает звук хлопнувшей двери. Оборачиваюсь и сдвигаю брови. Эд за собой вроде закрывал, и сквозняка нет.

- Не обижайся на моего брата, - наталкивает меня на мысль, что это было, Эдуард. – Он ведет себя с тобой максимально тактично по своим меркам. Просто Коля… сложный.

Я киваю, накалываю овощи на вилку и отправляю ее в рот. Радуюсь, что получилось вроде вкусно. Впрочем, вкусно или нет увижу по реакции Эда. Своим извращенным токсикозом вкусам я не доверяю.

6 глава

Николай

Проснулся около восьми. Голова словно чужая. Не нужно было запивать бурбон вином. Не нужно было звонить Ангелине. И уж точно не нужно было сталкиваться на кухне с Лерой.

«Трахайся во благо, Николай. Ты мне не муж».

Ну я и трахался. Всю ночь заставлял Лину визжать подо мной, чтоб эта дура слышала у себя внизу.

Встаю, иду в душ, надеясь, что поможет. На работу уже нужно выезжать, а я решил устроить себе тест драйв как в молодые годы. Буду сдыхать целый день как пить дать.

Приехал, одна чашка эспрессо сменила вторую, смотрю на бумаги и всё плывёт перед глазами. Этот образ жизни определённо не для меня. Я перерос такие марафоны. Вместо удовлетворения и расслабления – похмелье и раскалывающаяся голова.

Открывается дверь и я, не поднимая головы, понимаю, кто пришёл по мою душу.

Братец.

Мой добрый, хороший братец, рыцарь в блестящей броне, который так легко нашел контакт с беременной от меня бабой и теперь они смотрят ситкомы за совместным ужином, который она приготовила. Она ещё и готовит. Красивая, молодая, образованная стерва, которая готовит и аборты от малознакомых мужиков не делает. Музейный экспонат, а не баба.

- Надеюсь, ты доволен собой, Николай.

- Всегда. К чему клонишь?

- Стоила ли эта ночь пыток для наших ушей того, чтоб волновать беременную девушку.

- Я никого не волновал. Её не волнует с кем я трахаюсь.

Залпом допиваю кофе и стучу кружкой о столешницу.

- А вот ты баб домой не води, сразу разволнуется.

- Я и не водил, - жмёт плечами равнодушно, не реагируя на мой вброс. Его самообладание выбешивает.

- Браво, - показушно хлопнул два раза в ладоши и вновь опустил взгляд в бумаги.

Пусть катится на хрен своей идеальной походкой. Только его мне не хватало.

Но нет, день решил поиметь меня по полной. Эд подходит к моему столу, садится в кресло и терпеливо ждет, пока я соизволю поднять на него взгляд для продолжения разговора. Мелочная и вредная часть меня желает игнорировать его хоть до второго всемирного потопа, и пусть сидит так хоть весь день. Но эта же мелочная сущность принимала решения и вчера, и мне они не нравятся.

Поднимаю взгляд на брата и сверлю его испытывающим взглядом.

- Коля, тебе не кажется, что нам пора поговорить?

- О чем? – смотрю прохладно.

Хотя прекрасно знаю. Правильнее будет «о ком». И ответ – о моей беременной волчице.

- Ты испытываешь что-то к ней? – Эд видит меня как открытую книгу и на мои попытки соскочить с разговора не ведется.

- Ты имеешь ввиду помимо раздражения и дискомфорта? – иронично смотрю на брата.

- Ты испытываешь раздражение и дискомфорт, потому что ревнуешь, а ревнуешь, потому что чувствуешь что-то к ней.

- В ней находится то, что принадлежит мне. Моя дочь. А это значит, что и она принадлежит мне. По крайней мере пока не родит. Отсюда ревность. Никаких соплей, разочарую.

- Типичный Коля, - качает головой и выдает сквозь зубы брат.

- А что ты хотел услышать? Что я выбираю кольцо и хочу смотреть с ней старые фильмы? Разочарую снова. Я бы ей присунул ещё пару раз, но она итак доходяга и может выкинуть, так что пусть спит, ест как ей там положено, и не бесит.

Эд резко поднимается на ноги.

- Даже по твоим невысоким меркам то, что сейчас прозвучало, омерзительно, - говорит он ледяным тоном, в котором звучит отторжение и осуждение. Он разворачивается и идет к выходу, но я еще не закончил.

Он будет не рад, что решил начать этот разговор со мной сегодня.

- Эдик, - останавливаю брата бескомпромиссным голосом. – Я её не трахаю. И ты не будешь. Ты понял меня?

Он ничего не отвечает и выходит из моего кабинета, но по тому, как хлопнула дверь, я понимаю, что затронул оголённый нерв. Мы не тринадцатилетние девочки, которым важны чувства друг друга. Он пришёл как самец, пришёл целенаправленно прощупывать почву. И судя по взглядам Леры на него, там прощупывать сильно не надо. Она бы дала ему, не будь угрозы. Я не слепой и прекрасно всё вижу. Радует, что у неё хватает мозгов держать в приоритете интересы ребенка, а не своей промежности.

Откинулся на спинку кресла и долго смотрел перед собой, прогоняя всякие мысли. Ситуация, с которой я только начал мириться, снова приобрела дискомфортный для меня оборот, а я терпеть не могу любого вида дискомфорт. И если она не разрешится, прольется кровь. Едва ли моя. И только бы не её.

Где-то в глубине души я мог понять брата. Девица услада для глаз, я не слепой, и это я первый её выбрал. Эда не было в тот вечер на банкете, а даже если бы и был, он вряд ли бы к ней подошёл. Слишком яркая и дерзкая для его утонченного вкуса. А вот сейчас самый сок – бедная, несчастная, беременная от мерзкого Коли, который думает только членом и не способен на высокие поступки. Срочно нуждающаяся в спасении. И если брата я знаю как облупленного и понять могу, то тут снова бесит она. Вот она какого хера на него ведется? С каких пор ей по душе достопочтенные джентльмены вроде моего брата?

7 глава

Николай

Выхожу из аэропорта и вдыхаю полной грудью. На улице моросит относительно легкий для конца октября дождь, а меня он никогда сильно не смущал. Люблю дождливую погоду. Правда, больше я люблю её в своём Порше, чем в ожидании такси, но что имеем. 

Первым делом дома я встречаю брата. Сразу у калитки. Выходит, в пальто, начищенных ботинках, которые перестанут сверкать после первой же лужи, и под зонтом, хотя от дождя одно название.

- Коля! – восклицает он, искренне мне удивившись. – Почему ты не сказал, что прилетаешь сегодня? Я бы встретил тебя.

- Как видишь, я прекрасно добрался и сам.

Да, я умею вызывать такси. Вот такой я талантливый парень.

- Мне нужно отъехать в офис, но когда я вернусь я жду полного отчета о поездке.

В глазах Эда азарт. Я больше года не выезжал на «охоту». А после инцидента в конце августа внепланово сорвался, бросив все дела в офисе на брата и двух помощников. За два месяца я облетал пол земного шара и побывал в двадцати странах. Поиск стоящих произведений искусств на самом деле моя любимая часть нашей работы. Она самая энергозатратная и дорогостоящая, и чаще всего тебя просто пытаются налюбить все кому не лень, впарив дерьмо по цене бриллианта, а экспертизы и куча бумажной волокиты с государственными разрешениями только делает этот пласт ещё более сложным, но я всё равно всё это обожаю. Просто у меня глаз-алмаз. Да и всегда есть черные рынки сбыта, на которых моё имя далеко не последнее.

Эд практически никогда не выезжает так. Он не менее подкован, но слишком честен и педантичен для такой пыльной работёнки. Я же могу и мертвого разболтать, пройдя все испытания. И взломы с проникновением, и ночи в сомнительных стриптиз-клубах, и ночная ралли в пустыне, где только не потаскало в этот раз. Но я вернулся абсолютно довольным собой. Со свежей головой. И опустошенными яйцами. Чтобы не создавать больше ненужного напряжения там, где его быть не должно.

Вхожу в дом и сразу вижу её. Сидит на диване у камина, укрытая пледом, пьет, судя по запаху шоколада на весь первый этаж, какао.

- Забыл что-то? – поворачивает голову в сторону двери, решив, видимо, что Эдуард вернулся. Видит меня. И выдыхает, - оу…

Я намерено не узнавал ничего о том, что у них с братом. Когда выходил на связь спрашивал лишь о том, хорошо ли всё с беременностью и как развивается моя дочь.

- Как дела, мамасита? 

- Мамасита? – переспрашивает насмешливо. Усмехается. Ставит кружку какао на столик и встает с дивана, поднимаясь в полный рост. 

Я молча сверлю взглядом её выросший круглый живот.

- Подойди, - говорит спокойно, глядя на мои руки, сжимающие дорожную сумку с вещами.

Это ещё зачем? Мне и здесь неплохо. Впрочем, не показывать же ей свои слабости.

Ставлю сумку в коридоре, снимаю куртку, ботинки и вхожу. Медленно подхожу к дивану, но его не обхожу. Пусть стоит между нами.

Замечает. Никак не комментирует. Умная девочка.

- Потрогай, - говорит без прелюдий, кивая на свой живот.

- Я не буду тебя трогать, - отрезаю категорически, быстрее, чем успеваю эту мысль обдумать.

- Не меня, - рычит утробно, резко изменившись в лице. – Её.

Наши взгляды схлестнулись как в поединке. И кажется, в этот раз в её глазах пылает больше бешенства. А я стою как истукан и не могу заставить себя пошевелить рукой. Чувствую себя глупо. Неуверенно. Такое со мной впервые. Я не робкого десятка. А тут странно оробел. Чувствую на себе её взгляд. Бешеный. 

Протягиваю руку вперёд, касаясь её живота. И в этот момент у меня спирает дыхание и я, поражённый, смотрю на Леру, которая довольно мне улыбается.

- Дождалась наконец-то, - обращается довольно к своему животу. – Передать лично привет папочке.

В моей голове нет мыслей. Только стук какой-то. Абсолютно нереальные ощущения. Дочь только что пнула туда, где лежит моя ладонь. Живая, активная. И это слово.

Папочка.

- Давно она так умеет?

С лица Леры сходит улыбка. Она делает шаг назад, разрывая тактильный контакт, и прохладно отвечает:

- Достаточно. Свалил бы на дольше, пнула бы уже без посредника.

Теперь мой черед улыбаться. Я не хочу. Но самодовольная ухмылка касается моих губ. Таким образом показывает, что скучала? 

- У меня много работы, Волкова, - отвечаю, решив не подлавливать её на эмоциях. – Я ещё быстро вернулся. Обычно такие турне длятся минимум пять месяцев. Так что без обид, вол…

- Заткнись. 

Лера отходит к камину. Стоит там какое-то время, потом поворачивается.

- Я не живу здесь больше. Иногда приезжаю, потому что Эд не может смириться с тем, что я ослушалась его великого и ужасного брата.

- Какого черта? – начинаю закипать моментально.

- У меня больше нет недомоганий, и прокормить себя я в состоянии сама. Поэтому делать мне в этом доме больше нечего. А сидеть на твоей шее и шее твоего брата не по статусу.

8 глава

Лера

Выхожу из его дома на прохладный воздух и шумно выдыхаю. Правильно сделала, что ушла. Только таких проблем мне не хватало. Странно, что такой сложный человек, как Николай Романов, бывает простым как три копейки. Большая часть его проблем варится и рождается в его тщеславной голове. Захотел – приписал мне роман со своим братом, захотел – оттолкнул и свалил из страны на несколько месяцев, приехал, снова захотел и смотрит этим взглядом, после которого дети появляются. Черта с два я больше поведусь на эти глазки. Хватит. Я итак заработала себе неприятностей до конца жизни, однажды поддавшись своей слабости. Больше такое не повторится.

Эд был в не меньшем шоке, когда Ник резко свалил, как они называют, «на охоту» бросив меня в своем доме на его попечение. Это было максимально неловко, и долго я там не задерживалась. Он не хотел отпускать и старался задержать изо всех сил. Но он джентльмен, а не параноидальное чудовище, и заставить меня сидеть в четырех стенах, почесывая пузо своим демонам, не стал. И я уехала. Но заезжала иногда для успокоения его совести. И потому, что с ним было комфортно.

Мы заказывали еду, смотрели фильмы, и много разговаривали. Очень много. Первое время я начинала болтать каждый раз, когда перехватывала его взгляд, от которого становилось волнительно и некомфортно. И каждый раз наши беседы сводились к одному – к личности того, кого не было с нами. Подметив эту тенденцию, Эд стал бросать на меня меньше волнующих взглядов и, кажется, смирился, что у нас с ним нет никаких шансов на что-то нормальное. И много рассказывал о брате.

Он обожал его, и восхищался им, в то время как Ник очевидно конкурировал со старшим братом всегда и во всем. Начиная с внимания родителей в детстве, заканчивая работой. Ему постоянно необходимо было быть лучшим во всем, доказывать свое превосходство, чтобы люди публично им восхищались. Любимец матери, который всегда был даже слишком окружен женским вниманием, привык к обожанию дам так, что полностью обесценил любовь и привязанность, зачем, если это все всегда давалось ему очень легко. 

- Поэтому я так обрадовался, услышав о твоей беременности. Я надеюсь, эта маленькая девочка сможет излечить его.

- Не слишком ли большой груз ты хочешь поместить на плечи одной маленькой девочки? – спросила у Эдуарда серьезно.

Я правда не верю в то, что кто-то может излечить кого-то. И уж тем более дети не должны не лечить, не спасать родителей. Это больное. Но я поняла, что отношения в их собственной семье никогда не были особо здоровыми, а про свою сказать не могу. Я сирота, которую воспитывала бабушка. Жизнь обоих моих родителей унесло одно роковое ДТП, в котором никто не выжил. И бабушка воспитывала меня в строгости, любви и доверии, пока рак не забрал её. Я могу лишь надеяться, что смогу стать родителем и примером своей маленькой девочке столь же хорошим, сколь бабушка была мне.

- Я ни в коем случае не хочу возложить такой груз на её плечи, - улыбнулся Эд одной из тех улыбок, от которых моё сердце пропускало удар. – Просто когда ты берешь в руки своего ребенка, твой мир переворачивается. Происходит моментальная переоценка ценностей и самого себя. Хочется быть лучше для него, стараться, не допустить ошибок, которые были допущены с тобой…

Я смотрю на него слишком внимательно. Он говорит так, словно знает на деле, о чем говорит. И я долго не решаюсь задать вопрос, но он, видимо, так и написан на моем лице, потому что Эд отвечает.

- У меня нет детей. Но однажды я думал, что ребенок будет, и даже держал его в руках…

- Он не? – мои глаза расширились от ужаса.

- Что? Нет, - тут же качает головой, садится ровнее, накрывает мои ладони своей горячей ладонью. – Он просто оказался не моим. А любовь всей моей жизни оказалась бесчестной женщиной, которая предала наши чувства.

Мужчина криво усмехается, а я слушаю и не могу поверить.

- Тебе изменила? – Эд молча кивает, и видно, что эта тема ему не по вкусу. А я все равно не могу поверить, - Она что, была слепая?!

Мужчина смеется и откидывается на спинку дивана.

- Твои слова, они как мёд, Валерия. Ну что, продолжим смотреть, как Душечка пытается охомутать Джозефину, или продолжим эту некомфортную беседу?

Я улыбаюсь, глядя на телевизор, в котором на паузе ожидает нас «В джазе только девушки», и хмыкаю.

- Да кого интересует Джозефина, когда есть Дафна и её пытается охомутать миллионер, - ухмыляюсь и мы возвращаемся к просмотру фильма.

Больше эта тема не поднималась. Но я начала понимать, почему такой роскошный мужчина как Эдуард один. И почему он, в отличие от Ника, не приводит женщин домой. 

Во время подобного вечера кино моя малышка впервые передала свой привет. Я так обомлела, что вылила остатки остывающего чая на диван за пару тысяч долларов. Эд не попрекнул ни слухом, ни духом, он тоже был рад и взволнован. С того вечера моя егоза часто стала передавать приветы, в ожидании сегодняшнего триумфа и первого знакомства со своим папочкой.

Его приезд многое изменил. Начиная с того, что наши сеансы кино с Эдом прекратились и я реже стала приезжать к ним домой. А затем вдруг изменился сам Ник.

Он стал более любезным и со мной, и с братом, часто пребывал в добром расположении духа, расцвел. Мы с Эдом наблюдали за этими изменениями настороженно, пока он наконец не открыл в чем дело.

9 глава

Николай

Я спал и видел сон. Слишком радужный и сладкий. Настолько, что когда трель мобильного оповестила о входящей смс, я раздражённо дёрнул губой, сильнее сжимая глаза и отказываясь шевелиться. Зато почувствовал шевеление рядом и улыбнулся сквозь сон. 

- Коля, - сначала прозвучал нежный шепот, пытающийся вывести меня из дрёмы. 

А я вспомнил день нашей встречи. В Барселоне, в кофейне. Она заказала кофе, ждала его, а я стоял в очереди следом, с жуткого перепоя. Когда ее кофе был готов, она открыла сумочку, чтоб достать кошелек, и неожиданно громко выругалась исконно русским матом, пояснив себе суть проблемы – забытый кошелек в номере. Я заплатил за ее кофе и мы распрощались. А затем встретились случайно уже здесь, на родине. На этот раз я пригласил её на кофе сразу, не готовый так быстро отпустить, а после того, как мы пообщались и попили кофе я понял, что в принципе не готов её отпустить. 

Лиля необыкновенная. Нежная, очень проницательная, умная, утонченная. Истинная женщина. У меня было много баб, но такой, как она, я не встречал. И я пропал почти сразу. Брат тоже оценил её по достоинству. Они поладили, но Эд держал дистанцию. И виной тому, уверен, была Лера.

Она категорически отказалась знакомиться с моей женщиной. Меня это злило до зубного скрежета, но эта ослица уперлась намертво и не сдавала позиций. Лиля не злилась на неё, напротив, оправдывала ее. Она же беременная, гормоны, нервничать ей нельзя. Гормоны, ага. Избалованная капризная сучка.

К тому, что у меня родится дочь, Лиля тоже отнеслась на удивление спокойно и даже похвалила то, какие мы с Волковой современные молодцы. Зачать ребенка без чувств легко, воспитывать – гораздо сложнее. Уметь ладить и быть хорошими родителями маленькой девочке, не будучи эмоционально вовлеченными друг с другом не самая легкая задача, но она верила в то, что мы справимся. И обещала быть рядом, чтоб мне помочь.

- Коля, - тонкая ладошка ложится на моё плечо и Лилечка меня тормошит, - Лера прислала тебе смс. Сейчас два часа ночи, наверное, это важно, пожалуйста, проснись.

Я резко открываю глаза и сажусь на кровати. Беру из ее рук айфон, который демонстрирует текст смс как только распознает мое сонное лицо. А там всего одно слово: 

«Рожаю».

- Чёрт, в смысле рожаю? Это всё? Нужно же больше информации!

Подскакиваю с кровати и в бешенстве набираю ей. 

- Коленька, - рядом со мной оказывается Лиля, но я не реагирую на ее прикосновения, я слушаю гудки и горю.

- Дорогой, ей явно не до тебя сейчас. Вернись в постель. Она даст знать, когда всё закончится.

Поворачиваюсь и словно впервые замечаю свою любимую.

- В смысле ложись спать? В смысле даст знать, когда закончит? Лиль, там моя дочь появляется на свет. Как я могу лечь спать? Я должен быть там.

- Вы заключали договор о партнерских родах? – уточняет Лиля, а я снова останавливаюсь как истукан.

Не заключали мы ничего, и не обговаривали. Для меня это как-то само собой разумеется, что я должен быть там. Я должен это проконтролировать. Я не могу допустить даже мысли, что я там не нужен. И моя девочка видит мою решимость.

- Я поеду с тобой. Одевайся.

Видит, как я подскочил к гардеробной, схватил штаны, запутался в штанине и едва не упал и смеется.

- Не торопись так. Первые роды – это всегда долго. Ты ничего не пропустишь.

Я все пропустил.

Мы приехали в больницу в 3:35 ночи. Моя малышка родилась в 3:33. Две минуты, две чертовы минуты, и я мог сам принять её, первым взять на руки.

- Я хочу её увидеть, - тут же заявил врачу, который улыбнулся и сказал, что ждать осталось недолго, мамочка приложила её к груди, затем неонатолог осмотрит ее, ее оботрут, запеленают и переместят в педиатрию, где ее можно будет увидеть. 

А затем из родзала вышла медсестра, которая отрапортовала:

- Петр Васильевич, вы нужны, что-то не так.

- С ребенком?! – едва не взревел я.

Медсестра не отреагировала на мой порыв никак, но мы с Лилей услышали начало ее фразы.

- У роженицы стремительно упало давление и пульс…

Дверь захлопнулась и мы остались снаружи.

У роженицы.

Лера.

Следующие тридцать минут как в аду. Вынесли дочь. Я бросил беглый, жадный взгляд на ее красное личико и не успел рассмотреть почти ничего, лишь сразу спросил:

- Как состояние матери?

- Я педиатр, я отвечаю за ребенка. Реанимационные мероприятия проводят.

Делаю импульсивный шаг в сторону родильного зала, но Лиля тут же хватает меня за руку.

- Коль, туда нельзя, там все стерильно. И они знают, что делают, ты должен довериться.

Милая моя, ты явно плохо меня знаешь. Я никому не доверяю. 

Через сорок минут к нам выходит бледный врач. Я едва не хватаю его за грудки.

- Валерия Викторовна введена в искусственную кому и подключена к аппарату ИВЛ. Мне жаль.

10 глава

Николай

Сижу в кабинете и тупо смотрю в телефон. Никаких новостей, опять. То, что должно было стать радостным событием, превратило крыло моего дома в больницу. 

С дочкой Лиля и три няни. Они справляются так, что не слышно и писка, хотя меня предупреждали, что первое время будет слышен лишь крик новорожденного в доме. В моем доме слышна только блядская, гнетущая тишина.

Дверь кабинета открылась и вошел брат.

- Новости?

- Нет. Это что, так трудно – диагноз поставить? Прогнозы дать?

- Коля…

- Я тридцать три года Коля! Какого хуя нет конкретики и мы до сих пор не знаем, как это произошло и что нам делать?!

- В твоем доме новорожденная малышка, а ты опускаешься до мата. Я понимаю, что тебе больно. Нам всем. Ей больше всех. Усмири свой норов, это не помогает.

- Ничего не помогает, Эдик.

Первые три дня с тех пор как Леру ввели в кому я помню плохо. Мозг работал на все триста, организовывая лучших врачей, чтобы помогли ей выкарабкаться. Ввели в стабильное состояние и умыли руки, сказав, что ничего не могут сказать. На четвертый день нас выписали из родильного отделения, а Эд устроил всё дома, и я забрал своих девочек домой. Дома случилось чудо – Лера стала дышать сама, хотя я все равно купил аппарат ИВЛ. Стала дышать, но не проснулась. И никто не обещает, что проснется. А если проснется, не обещают, что не останется овощем. Никто вообще ничего хорошего не обещает. А я не понимаю, как это могло произойти с ней. Не было предпосылок. Была легкая беременность и, как сказал врач, легкие роды. Она даже успела приложить к груди Дину. А потом…

Брат молча подходит к креслу, кладет ладонь на мое плечо и задумчиво смотрит в окно. Ему тоже сложно. Я же знаю, что он прикипел к ней. И вижу, что он страдает. 

Первые две ночи после того, как ее перевели в палату из интенсивной терапии я просто сидел там, рядом, никого к ней не подпуская кроме врачей. Мне хотелось орать ей в лицо, чтоб очнулась. Я готов был умолять на коленях о чуде. Но все без толку.

- Дина? – поднимаю лицо к брату.

- Спит. Очаровательная малышка. Ничего ей не надо, лишь бы было сухо и покормили. Я не видел таких спокойных детей. В кого непонятно…

- В дядю Эдика, - я впервые за все эти дни позволил себе слабое подобие ухмылки.

В критической ситуации поддержка Эда была бесценной. Наплевать, чем он руководствуется, оказывая ее. Он организовал оборудование, доставку, мед работников, нянь для моей дочери, пока я был совершенно растоптан в больнице.

В дверь постучали и заглянула Лиля. Мой личный ангел. Она видела, что я слабо вменяем, и лишний раз не трогала меня, но постоянно была рядом. Со мной, с моей дочерью, помогая малышке адаптироваться в мире, пока с ней рядом нет её мамы.

- У меня появилась идея.

Мы с Эдом оба посмотрели на неё.

- Возможно, мы все не туда смотрим. И ключ все это время был перед глазами. Возможно, Лера заблудилась и ей нужен толчок назад в реальность. В реальность к ее маленькой девочке.

- К чему ты ведешь? – уточнил Эдуард, я же молча сжал кулаки и сцепил зубы.

- Я знаю, что врач сказал этого не делать, но возможно если Лера услышит плач Динки, она отреагирует и захочет вернуться к нам?

- Это жизнь, а не бабская мелодрама, - взрываюсь, понимая, что зря, но агрессия и злость плещутся во мне, не находя безопасных выходов. И я не могу выплеснуть их с сексом, как привык. Лиля этого не заслуживает, а изменять ей я не хочу. 

- Но хуже ведь не станет, Коль? – смотрит на меня упрямо своими голубыми глазками.

- Ты не можешь знать этого. А я не могу рисковать, ни одной из них.

Поднимаюсь на ноги и выхожу из кабинета, оставляя их. Ноги сами несут туда, куда меня носит все эти дни в моменты отчаянья. К ней.

Толкаю дверь, застываю на пороге, не решая двигаться дальше.

- Николай Андреевич? – из ванной выходит один из медбратьев, которого наняли для круглосуточного ухода за Лерой.

- Можешь пойти перекусить, я с ней побуду.

Кивает, бросает взгляд на свою пациентку, оборудование, убеждаясь, что все в порядке, и лишь тогда выходит. Нужно дать надбавку за ответственность, люблю людей, которые умеют выполнять свою работу качественно и добросовестно.

Тишина в комнате убивает. Делаю несколько шагов ближе к кровати, глядя на нее. Маленькую, бледную. Мои глаза вдруг расширились от дикой мысли. Мысли о том, что это я сделал это с ней. Если бы она не залетела, этого бы с ней не произошло. И свою часть сделки, рождение живой и невероятной маленькой девочки, она выполнила на ура. Теперь я должен как минимум выполнить свою. И вернуть своей маленькой девочке её маму.

Кладу ладонь на ее прохладную узкую ладонь. Слишком много чувств и эмоций одновременно штурмуют мою грудь. Грусть и злость в числе первых.

- Ты же воин, Лера. Хватит косплеить спящую красавицу, вернись. Просто вернись, пожалуйста. Пожалуйста…

Глаза обожгло. Не ожидал. Не плакал с детства, да и в детстве не часто. Не помню. Отец учил, что мальчики не плачут. Ублюдская установка, которая по сей день аукается во взрывах и куче внутреннего говна, неспособности нормально выражать и проживать свои эмоции и чувства. Я четыре дня злился на нее, чтобы только теперь прийти к одной простой мысли – мне не хватает её. Она нужна мне. Я не представляю, как справляться с этой ситуацией без неё.

11 глава

Лера

Такое ощущение, что меня чем-то оглушило. Лежу в тишине, вне времени и пространства, мыслей. Странно. Ужасно дискомфортно. Ощущение, будто ты не владеешь собственным телом. Ты здесь и не здесь. Нет боли, нет страхов, нет ничего кроме пустоты. Постоянной. Звенящей. Не дающей ответов и не дающей задать вопросы.

И вот вдруг – детский плач. Так громко, словно совсем рядом. Я пытаюсь отреагировать, но не могу. А потом отчетливо разбираю слово. Одно треклятое слово.

Волчонок.

И сжимаю кулаки. Я не знаю где я, и что со мной, но я вернусь и раз и навсегда положу конец этой зоофилии!

Я делаю колоссальное усилие над собой и заставляю себя открыть глаза.

Мой взгляд фокусируется не сразу. Красивое, незнакомое лицо. Теплые карие глаза. Голос нежный, добрый.

- Валерия, моргните если вы меня слышите.

Послушно моргаю.

Яркий свет бьет в глаза. Закрываю их, пытаясь укрыться.

- Реакция есть, - говорит все тот же мягкий голос. – Валерия, не закрывайте глаза. Как вы себя чувствуете?

Пытаюсь открыть рот и ответить, а во рту словно пересохло. Как будто я несколько дней пила по-черному, и теперь у меня самое страшное в мире похмелье и сушняк.

- Не отвечайте, если вам некомфортно. Вы хотите пить?

- Да, - хриплю осипшим шепотом.

Рядом с лицом тут же появляется стакан воды. Сознание все еще спутанное и затуманенное. Я слабо понимаю, кто этот красивый добрый парень, где я и почему все странно. А потом я слышу плач. И все резко становится на свои места.

Поворачиваю голову на детский голосок и вижу картину, к которой морально не готова. У кровати стоит Ник и держит на руках нашу дочь. Она кричит, а он ласково ее баюкает, прижимая к себе, и не отрывает глаз от моего лица. И взгляд… Я никогда не видела у него такого взгляда. Не думала, что он способен на такие сильные эмоции.

Я все еще странно не контролирую свое слабое тело и попытка говорить заканчивается сиплой тарабарщиной.

- Пожалуйста, дай мне ее.

Я слышала себя со стороны. Невозможно разобрать ни слова. Но он каким-то чудом понял меня. Аккуратно присел рядом на краешек кровати, положил дочку на мое предплечье головкой, своей сильной рукой страхуя ее и не доверяя моему телу.

Я повернула голову и едва не задохнулась от эмоций, увидев ее маленькое личико. Она ТАКАЯ красивая. Мой маленький ангелочек. К глазам помимо воли подступили слезы.

Я подняла взгляд на мужчину, и увидела отражение своего взгляда в его взгляде. Он склонился и поцеловал дочку в крошечный лобик, а потом поцеловал меня. 

- Спасибо. И за нее, и за то, что вернулась к нам.

Две недели спустя я почти пришла в норму. Самым сложным оказалось восстановление грудного вскармливания, но для меня и не стояло вопроса, что у меня не получится. Мой маленький помощник трудился, пыхтел над грудью, пытаясь добыть себе покушать, мы подключили специалистов по грудному вскармливанию, которые приезжали и разрабатывали грудь, и в конце концов у нас все получилось. Хорошо, что у отца моей дочери куча денег и он может позволить себе человека с того света вытащить, потому что он так захотел. 

Убранство комнаты, в которой я находилась без сознания, повергло меня в шок, когда я вернулась в сознание. Не все больницы так укомплектованы и оборудованы, как то, что он закупил ради одной меня, а в больницах спасают и нуждаются в спасении тысячи людей.

Один раз он застал меня там.

- Хоть убей не пойму, зачем ты сюда возвращаешься, - в его тоне скользило привычное раздражение и недовольство. Его стандартные эмоции. Которые я напрочь проигнорировала.

- Что ты будешь делать со всем этим теперь? – повернула голову к нему и внимательно посмотрела в его лицо.

Он тоже перестал пытаться сжечь взглядом кровать и посмотрел на меня.

- Хоть сегодня пожертвую это твоей больнице, но при одном условии.

- Каком?

- Если пообещаешь больше не уходить. 

На несколько секунд повисло молчание, мы стояли и молча смотрели друг на друга. А потом я так же молча подошла и обняла его.

- Спасибо.

Он поцеловал меня в висок и погладил спину. А я решила, что раз мы наедине, мне есть еще что сказать.

- Я задолжала тебе извинения.

Отодвигается, смотрит недоуменно мне в лицо.

- Лиля. Она замечательная. Я не знаю, как ты заманил ее в свои сети, но я рада, что теперь за тобой есть кому присмотреть.

- Говоришь, как будто я собака без намордника, - фыркнул.

- Не собака, но псина ты та еще, - усмехаюсь, глядя на него.

Он качает головой, смотрит на меня, и посмеивается. Мне кажется с момента нашего знакомства мне еще ни разу не было в его компании так комфортно, как сейчас. Это странно, непривычно и по-своему очень здорово. Из нас не вышло любовников, но должны получиться хорошие родители. Этого заслуживает наша маленькая девочка. Она достойна вырасти в здоровой атмосфере и иметь счастливое детство.

12 глава

Лера

Как только я поправилась, я сразу начала думать о том, как быстрее покинуть дом Романовых. Я итак задержалась. 

Ник включил свою паранойю на максимум и после хороших анализов и разговора с врачом, который подтвердил, что я здорова и моей жизни ничего не угрожает, отправил меня по лучшим врачам для полного «техосмотра» организма. Когда прозвучало «и компьютерную томографию», я попыталась спросить зачем, но в ответ услышала лишь раздраженное:

- Нормально в двадцать четыре в кому впадать по-твоему?!

Мне было нечего возразить. Определенно ненормально. И если я больна, то предпочту узнать об этом сейчас. 

Но я не была больна, и куча обследований сверх назначенных врачами ни о чем новом нам не рассказали. Я здорова. Ответа на то, что это было, нет. 

Ника, кажется, полностью устраивало то положение вещей, что было. Я под боком и под контролем, дочка всегда под рукой с тремя нянями сверху, помимо меня, Лили и Эда, который больше времени проводил дома, чем на работе, развлекая нас с малышкой. 

Это меня тоже напрягало. Между нами так и было напряжение и какая-то незавершенность. Хорошо, хоть, что младший брат выбросил меня из виду, занимаясь Лилей и дочкой.

Ответ на то, почему Эд проводил с нами так много времени, пришел неожиданно.

Я уже уложила Дину спать и сама собиралась принять ванную и лечь, когда в дверь негромко постучали. 

- Открыто, - отозвалась, стягивая волосы в пучок, готовясь к ванной.

Это был Эдуард. Я растерянно уставилась на него. Час уже поздний.

- Я ненадолго. Не помешаю?

- Нет, входи.

Он вошел в комнату, бросил взгляд в сторону кроватки с Диной, улыбнулся уголками губ, перевел взгляд на меня.

- Я пришел попрощаться. 

Смотрю на него непонимающим взглядом.

- Я улетаю рано утром, по работе. Пока не знаю, когда вернусь. 

- Оу, - слетело непроизвольно с моих губ.

Не знал, как сказать? Интересные они все таки. Что Ник, что Эд. Любят все усложнять и накручивать. Мы общались ровно раньше, я бы и слова не сказала. 

- Счастливой поездки. Это будет охота, как та, на которую ездил Ник?

- Не совсем. Это, в сущности не важно. Важно другое.

Он делает несколько шагов вперед, кладет ладонь на мою скулу, притягивает мое лицо к своему и целует. Я настолько не ожидала его действий, что просто подчинилась обстоятельствам. У него мягкие губы, он приятно ведет в поцелуе, отправляя табор мурашек по коже. 

Отрывается, но не отодвигается. Молча смотрим друг другу в глаза.

- Если бы я встретил тебя первым…

Я грустно усмехаюсь. 

Да, я тоже думала об этом. Этот мужчина мне нравится. Очень. Я вижу себя в отношениях с ним, в браке с ним, если бы не… Ник. 

Он никогда не смирится с таким раскладом. Никогда не даст нам быть счастливыми. Я почему-то уверена в этом, и судя по глазам Эда – он разделяет мое мнение. 

- Мне жаль.

- Мне нет, - улыбается. – Ведь я бы мог вообще тебя не встретить. А я так мне посчастливилось не только познакомиться с тобой, но и стать дядей этого маленького сокровища, - он заглядывает в кроватку и с улыбкой смотрит на мою спящую дочь.

- Она будет скучать по дяде Эдику и ждать тебя, - ну надо же, я впервые назвала его Эдиком.

- Я тоже буду скучать, - очередной взгляд, такой, после которого можно не то, что страстно поцеловаться, но и полноценно натворить глупостей, и он делает шаг назад, отступая к двери. 

Владеет собой железно. Я другая. Его брат тоже. Последствия нашей импульсивности миролюбиво спят в кроватке.

Когда Эд выходит из моей комнаты я вижу застывшего в другом конце коридора Ника. Только подтверждает мои мысли. Нет у меня будущего с этим замечательным мужчиной, его нужно отпустить.

Когда я приняла ванную и легла в кровать, я вдруг задумалась, а есть ли у меня в принципе будущее с мужчинами с таким бывшим? Который и не бывший-то даже, а лишь одна ночь с последствиями. Во время беременности моя голова была занята здоровьем и родами, но поцеловав меня сегодня вечером, Эд вдруг пробудил во мне женщину, не только мать. И теперь эта женщина уже не молодая вертихвостка в платье на размер меньше, чтоб сквозь тонкий лифчик можно было рассмотреть соски. Теперь я мать-одиночка. С Николаем Романовым в качестве со-родителя. Я просто в полной жо…

Дина потеряла соску и закряхтела, я встала к кроватке, подала малышке ее потеряшку и с любовью посмотрела на дочь. Не сомневаюсь ни секунды, что мы с ней не останемся одни. Как можно не полюбить этого ангелочка – не представляю. Я не встречала таких спокойных детей, я не представляла, что они такими бывают. Я была готова к коликам, бессонным ночам, ко всем кошмарам, которыми пугают мам с новорожденными. И мне достался самый спокойный ребенок. Она точно пошла в дядю Эдика, а не в нас с Ником. И я более чем уверена, что она не доставит мне и в будущем хлопот. А вот кто доставит – и гадать не надо. 

13 глава

Лера

Я вышла из детской поликлиники и толкнула коляску вперед, в сторону небольшой кофейни на углу улицы. Анализы перед прививкой сданы, ура. Справились почти без скандалов. Я, конечно, рассчитывала, что скандалить будет дочь, которую вырвали из сладенького сна, заставили странно справить нужду в баночку и укололи крошечный пальчик, взяв кровь, но она отнеслась к ситуации философски и просто дремала у меня на руках в промежутках между процедурами и лишь слегка недовольно похныкала, когда ее раздевали.

Скандалил, как обычно, главный скандалист. Сначала нам пришлось провести ему лекцию о пользе прививок и зачем собственно они ребенку нужны. Я не сразу могла поверить в то, что придется воевать. Но когда он изменился в лице от слов, что его дочери будут что-то колоть, поняла, что придется. 

Была война, за моей спиной были три няни, которые в один голос подтверждали мои доводы о пользе вакцинации детям, пока не пришла Лиля, не услышала повышенные тона и не спросила, что у нас опять происходит. Как только я ввела ее в курс дела, она повернулась к Николаю и спросила:

- Любимый, ты дурак что ли? Конечно нужно делать. 

Ее голос стал решающим голосом в моей победе. Правда, он сказал, что поедет со мной и лично все проконтролирует. Ну кто бы сомневался.

Но и тут фортуна улыбнулась не ему, а мне, и уже в шесть утра его поднял срочный звонок с работы. Как я успела понять, затык в поставке чего-то супер важного и архи дорогого, потому что он стал сперва бешеным, а потом очень сосредоточенным и вот вторая стадия была зрелищем завораживающим. Я ни разу не видела его в работе и решающим проблемы. Мне было любопытно. И он не разочаровал. Пара звонков, и проблема из нерешаемой стала решаться. Может же когда хочет и решать проблемы, а не только создавать их.

Ник подвез нас, высадил у поликлиники, достал коляску из багажника, поцеловал дочь и уехал, недовольно поджав губы, а мы пошли справляться сами и успешно все сделали. Нужно было подождать результаты анализов и можно делать прививку. Я покормила дочь в больнице, Дина уснула, а я сама почувствовала, что голодна. Зашла в кофейню, которая была удобно продумана с расчетом на мамочек с колясками, которые будут забегать из поликлиники на огонек, заняла столик. Разделась сама и аккуратно сняла верхнюю одежду с Дины, не разбудив ее, взяла кошелек и пошла к кассе.

Заказала себе кофе и пирожное и настолько задумалась над тем, хочу ли я кусочек шоколадного торта и осилю ли его, что врезалась в стоявшего за мной в очереди человека.

- Простите, - извинилась, стремясь быстрее отойти и вернуться к дочке. Сама судьба не велит торт есть.

- Валерия Викторовна? – услышала смутно знакомый мужской голос.

Поднимаю взгляд и вижу знакомое лицо, и не сразу узнаю парня. Лишь посмотрев более внимательно в его лицо вспоминаю его добрые глаза и понимаю, что это Ваня, медбрат, который ухаживал за мной. И в шапке, капюшоне и стильной зимней куртке я даже не сразу узнала его.

- Лера, ладно? - исправляю машинально, - вы больше не на работе, а Валерия Викторовна звучит, как будто мне давно за пятьдесят и лучшие годы позади.

- Глупости, - улыбается, а мои щеки почему-то розовеют. У него красивая улыбка.

- И правда.

Передо мной симпатичный парень, а я несу глупости и задерживаю его. Прекрасно. Улыбка сходит с моих губ, я прочищаю горло, заправляю прядь волос за ухо и бросаю взгляд на коляску.

- Пойду, пожалуй.

Я уже даже начала неловко пытаться пятиться восвояси, когда он вдруг меня остановил, аккуратно придержав мой локоть.

- Лера, подождите. Я не это имел ввиду. Какими судьбами вы здесь, в моем районе?

Я указываю взглядом на коляску и объясняю, что приехали сдавать анализы и прививаться, и вот решили выпить кофе чтоб убить время.

- Не против, если я составлю компанию? 

Совершенно не ожидала этого вопроса, и киваю машинально, чисто на инстинктах. Хотелось пообщаться с кем-то приятным из внешнего мира, просто о мелочах даже каких-нибудь или глупостях за чашкой кофе. Мне вдруг почему-то показалось, что у меня так давно этого не было, словно это вообще запретили. 

- Как вы растете? 

Следующий его вопрос выводит из ступора и я отмираю. Отмираю, облегченно выдыхаю и начинаю болтать про дочь, хвастаясь ее достижениям. И замолкаю лишь когда понимаю, что он допил кофе. А он заказал, на минуточку, Американо большого объема. Мой кофе давно остыл. Я резко захлопываю рот, снова как будто прихожу в себя и пытаюсь оценить масштаб катастрофы. Он смотрит на меня своими добрыми глазами, улыбается, слушает внимательно, но я не вчера родилась и прекрасно понимаю, как посторонним людям на самом деле «интересно» слушать про твоего младенца. Каким бы чудесным он ни был.

- Так теперь всегда будет? – сорвался с моих губ виноватый стон и Ваня вдруг громко засмеялся.

- Нет, - покачал головой. – Первые полгода-год точно, потом зависит от того, как вы будете развиваться. С момента рождения ребенка нужно понимать, что рано или поздно ребенка придется отпустить и научиться доверять его другим людям. Или же можно вступить в замечательную ловушку с «мы покушали» и «мы покакали», и там уже трудно делать прогнозы, - смеется.

14 глава

Лера

- Ну и? Как тебе понравился фильм?

Мы вышли из кинотеатра на прохладный воздух, вдохнули полной грудью. Погода была приятная, несмотря на мокрый снег.

- Эмм, он был… - начинаю и прикусываю язык.

Первую половину фильма я думала про Ника с его кретинской вспышкой. Вторую – про сидящего рядом со мной парня. Когда мы вошли в кинотеатр и сняли верхнюю одежду, оказалось, что Иван даже слишком хорош собой. Высокий, подкаченный, ухоженный, чертовски привлекательный. Мысли сразу куда-то совсем не туда улетели. И видно было, что он старался понравиться мне.

Раньше я вообще хорошо считывала мужчин. Меня многому научила еще бабушка. Она была старой закалки и очень конкретная по жизни. И людей разгадывала, как семечки щелкала. Легко, без надумываний и драм, ближе к сути, по существу. Пока она была жива, я училась этому у нее. 

Я поняла, что Ник хочет меня, как только он посмотрел на меня на той вечеринке. Так же, я слишком быстро поняла, что он не поверит ни единому моему слову, когда пришла сообщить о беременности. Иногда он, конечно, удивлял меня излишней, взявшейся изнеотуда, заботой, но большую часть времени я могла разгадать его безошибочно, если хотела. 

И теперь я видела, что нравлюсь Ване. Но сама я слишком давно не играла во все эти игры и теперь слегка отставала. Оделась простовато, могла шикарнее. Потому что изначально не знала, что это будет и как далеко зайдет. Но то, как он всячески старался прикоснуться ко мне, посмотреть на меня лишний раз, выдавало его боевой настрой. 

У кинотеатра был цветочный магазин и он купил мне цветы.

- Их мороз побьет, - протестую, помимо воли улыбнувшись красоте букета.

- Да мы сами его побьем, мороз этот, - смеется Ваня, - какое горячительное предпочитаешь? Шампанское, вино, виски может?

- Секс, - ляпнула, совершенно не подумав, что и где говорю.

Идиотка! Какая идиотка! Жалкая еще при этом. И отчаянная. Ох и плохой коктейль.

Я тут же попыталась исправить ситуацию нелепым костылем, слишком быстро протараторив:

- … на пляже! Коктейль такой, «Секс на пляже». Слышал может?

- Я тебя услышал, - говорит серьезно, а в следующую секунду припадает к моим губам жадным поцелуем, выбив почву из-под ног. 

Он так хорошо целуется. В моих легких закончился кислород, а он целовал и целовал, пока мы оба не стали дрожать немного.

Когда он отстранился мне казалось, что я похожа на пробежавшую через поле собаку. Жадно дышу открытым ртом и глаза голодные, доверчивые.

И кинотеатр совсем недалеко от моей квартиры. Плохая идея. Ох и плохая...

- Раздевайся, входи. Я не была здесь с тех пор, как уехала в роддом, поэтому заранее извиняюсь, если здесь ужасный беспорядок.

- Мне плевать на беспорядок, - улыбается, словив мою руку, притягивает к себе и целует. 

Мне тогда плевать вдвойне. Мои мозги отключились еще в такси по дороге, когда сильная мужская ладонь легла на мою коленку, а я почувствовала, что могу кончить и от такого прикосновения. Слишком давно ничего не было, это точно будет быстро, жалко и я даже не удивлюсь, если он мне не перезвонит после этого.

- О чем задумалась, красивая? 

Поднимаю задумчивый взгляд на него. Выпадаю из реальности, ну просто зашибись. Соблазнительница века.

- О глупостях всяких. Прости.

- Боишься?

- Так на лице написано? - смотрю на него с любопытством.

- Ты недавно произвела на свет человека. Это неудивительно.

Я слегка изменилась в лице в этот момент. Я об этом совершенно не думала. Я боялась быть жалкой из-за того, что у меня после Ника не было никого, и боялась быстро финишировать, о том, что я недавно родила дочь и там все могло измениться я даже не подумала. Черт.

- Лера, - голос Вани прозвучал совсем рядом, нежный и ласковый. - Закрой глаза. Просто закрой глаза...

Когда я возвращаюсь домой, первое, что вижу, это приглушенный свет в кабинете Ника. Бросаю взгляд на фитнес браслет. Пять утра. 

Проклинаю себя на чем свет стоит, но иду в направлении кабинета, как глупый мотылек, который летит на свет. Вот зачем оно мне нужно? Мне в душ нужно. Помыться, переодеться, в себя прийти, подготовиться к новому дню и раннему подъему Динки. А не вот это вот все.

И тем не менее толкаю дверь. И сразу вижу его. Сидит в кресле, не в своем обычном, а в гостевом. В руках бокал с виски, на столе наполовину пустая бутылка.

- Ты же будешь проклинать себя утром в офисе, - смотрю укоризненно.

Ну что за дурак. Взрослые же люди.

Я жду какой угодно фразы от него. Упреков, обвинений, мерзостей, скандала. Но я абсолютно точно не жду того, что прозвучало.

- Я рад, что ты вернулась домой в безопасности. Просто хотел дождаться и убедиться.

- Это не первая бутылка? – смотрю на него скептически, - Или ты там бормотуху с успокоительным себе намешал??