Неожиданное спасение

Пролог 1

Пролог 1

Планета Сумару, звездная система

Алкион, весна 2203г от Вадома

Над Сумару стояла темная, беспросветная ночь, которая несла в себе предвестие надвигающейся беды. За последние годы люди привыкли к землетрясениям, что увечили не только саму планету, еще и все живое на ней, не щадя никого. В воздух из разломов вырывались снопы газа, на планету падали осколки астероидов, оставляя дыры в ее поверхности, но не способные сразу уничтожить ее. Все же защитная система работала и успевала крошить огромные валуны до мизерных размеров, чтобы продлить и потянуть время, необходимое для спасения целого народа. Да, сумарунцы далеко продвинулись в науке, но даже их знаний не хватало, чтобы исправить положение в свою пользу – планета сместилась со своей оси еще сильнее, ее орбита тоже и это влекло катастрофические разрушения.

У темного окна стояла обнаженная молодая женщина, с грустью смотрящая на умирающий мир. Завтра в команде «Энцелада» она навсегда покинет родной дом, чтобы обрести со временем другой. Она четко знала, что не увидит Сумару потому, что она просто не дождется возвращения экспедиций, уходящих в разные концы Вселенной. Люди смогут уцелеть, ведь крейсеры и спасательные станции в открытом космосе уже готовились принимать пассажиров. А их родная планета сгинет, вечного ничего нет. Но как же больно! Даже для ее зорких глаз тьма не несла никаких картин: вся Сумару стала едва пригодной для жизни, становясь похожей на камень. Но это был ее дом, который будет в ее памяти всегда.

- Тедра, - из просторной кровати у нее за спиной раздался низкий мужской голос, - вернись в постель. У нас остается всего несколько часов до вылета.

- Да, Гюри, - отогнала горькие мысли сумарунка и с улыбкой повернулась к мужчине, который ее ждал, любуясь утонченными изгибами. Ее зеленые глаза вспыхнули удовольствием и неприкрытой нежностью, когда она сама пожирала жадно лежащего поверх одеяла голого мужчину: мускулистого, живого и горячего. Она тоже хотела досконально запомнить его вкус, запах и очертания, чтобы в долгой экспедиции вспоминать их близость в ожидании долгожданной встречи. Но и Гюри делал то же самое.

- Жаль, - произнес он, когда Тедра соблазнительно забралась на постель у его ног и поползла вдоль его тела, стремясь к поцелуям. – что я не смог перевестись в экипаж «Энцелада», Тедра. Тогда мы бы не расставались.

- Это ничего, Гюри, - не поддаваясь горечи, ответила она, хотя ей тоже было больно. – Есть видеосвязь, милый. Мы будем видеться. И я верю, что наши поиски не затянутся на годы. Через несколько месяцев, Гюри, мы снова будем вместе.

- Я тоже верю, Тедра, - он обнял женщину, которая перебросила через него ногу, нависла над ним, изучая худощавое лицо, которое уже два года было ее наваждением. – Сам знаю, что приказы не обсуждаются.

- Охрана «Энцелада» уже укомплектована, Гюри, - вздохнула она. – Мы с тобой всегда в разных отрядах.

- Ничего, - сильные ладони прошлись по ее спине от плеч до бедер, лаская гладкую кожу. – «Гиперион» такой же надежный и большой, как «Энцелад». Мы все в полной безопасности и увидимся.

- Да, Гюри, - пробормотала Тедра, прикрывая глаза, полные неукротимого желания. Она чувствовала его возросшую эрекцию и желала снова окунуться в обжигающие глубины страсти.

- И именно тогда, - пообещал он ей, дразня своими губами ее полуоткрытые губы, - мы с тобой сделаем то, о чем думаем, Тедра.

- Что сделаем, Гюри?

- Заведем ребенка, - ударил он ее обжигающей волной, посылая дрожь по всему телу. – Что за семья без детей? Я уже готов к рождению сына.

- Я тем более, Гюри, - закусила губу молодая женщина. – Какие обжигающие мысли!

- Так наша разлука пройдет менее болезненно, - сказал он. – Мысли о нашем ребенке будут согревать нас вдали друг от друга.

- Обещаешь, Гюри? – всхлипнула она, теряя голову, - что в первую же ночь после встречи, мы сотворим нашего малыша?

- Клянусь, Тедра! – пробормотал он, чувствуя ее обволакивающий жар. – Наши родители тоже ждут первого внука.

- И тогда, - обрадовалась сумарунка, полнее вжимаясь в его тело – нас уже не смогут разлучить, Гюри.

- Именно, - его губы игриво коснулись ее губ, - забирать мужа у беременной сумарунки никто не посмеет.

- Возьми меня, Гюри! – задохнулась она. – Люби всю ночь, чтобы воспоминания о ней согревали меня вдали от тебя.

- О, да! – выкрикнул он и резко перевернул на спину, угнездясь на ней и резко входя в ее ждущее ласковое тело, закрывая ее рот глубоким поцелуем.

На рассвете немного утомленные Тедра и Гюри покинули свой дом возле замка Вадом и направились в космические доки, где были пришвартованы четыре усовершенствованных и готовых к долгой экспедиции открыватели миров. Тедра постилась с мужем и вошла на борт «Энцелада», а муж долгим немигающим взглядом смотрел ей вслед, дожидаясь своего отправления через несколько минут. Он нахмурился: ему не понравилось, что отправление Тедры опередило его собственное, будто в этом было какое-то зловещее предупреждение. Но он был солдатом, у него была миссия, а мнительность ему претила, и он отбросил от себя плохое предчувствие: ничего не случится. Через максимум год-полтора они встретятся либо в новой колонии, либо на спасательной станции, чтоб уже не расставаться.

Пролог 2

Пролог 2

Костин Стево был действительно молод для следующего шага, но так произошло, он опережал своих сверстников в главном: чисто внешне он ничем не отличался – высокий, стройный и смуглый. Его тренированное тело украшали татуировки, которых еще было немного. Всего-то на лопатке парень носил герб своего рода, законно гордясь благородными предками, которые никогда не афишировали свои связи в этом мире и способности, просыпающиеся в поколениях семьи с завидной регулярностью, особенно в последние годы. Прошлое, которому еще шел небольшой срок, не позволяло быть беспечными, и Костин рос, оглядываясь на него, учась не делать глупостей. Его отличие от сверстников было в его взрослости: он ставил цель и шел к ней, отметая все ненужное. Как и любому сумарунцу, тренировки не доставляли хлопот, его тело, весь организм были предназначены для физических нагрузок, да и реакция, острый слух и зрение помогали в избранной профессии. Да и голова была на плечах, и он знал свой собственный план на ближайшие лет десять, вот и следовал ему, не распаляясь по всем направлениям. Именно усидчивость и целеустремленность помогли ему добиться столь высокого результата. Он не успевал дружить с одногодками, его учеба шла в собственной скорости, вот они и остались на своем годе обучения, а он его уже закончил. Теперь спешки уже не было, можно было перевести дух, но не расслабляться, чтобы не потерять достигнутое положение. Он получил назначение на «Энцелад» почти месяц назад, успел познакомиться с отрядом и перенести необходимые вещи на борт открывателя миров. На рассвете, если серый полумрак, что угнездился над планетой, можно было считать рассветом, он отправился в первую в жизни командировку.

Конечно, он был взвинчен и немного возбужден, вот и не мог усидеть на месте. Парень вышел из комнаты, бесшумно прошелся по спящему дому, прощаясь с ним: его стенами и запахами. Дом семьи Стево некогда располагался в живописном районе Сумару, а сейчас, как и везде, здесь была выжженная земля и безжизненные камни. Дом был расположен уединенно среди когда-то буйно растущего леса на берегу широкой реки далеко от Вадома. В выборе места еще его прапрадедом Айоргу Стево не было ничего удивительного – две семьи Затаны и Стево имели крепкие дружеские узы. Айоргу и Гэврэл были лучшими друзьями, мечтавшими стать одной семьей, но ни сын Затана, ни дочь Стево не проявили никакого энтузиазма. Дружба мужчин, длящаяся десятки лет, не прервалась: владыка часто приезжал в гости и на недели оставался под крышей Айоргу, где они пытались решить проблему выживания целого мира и кое-что еще. Но 53 года назад все закончилось со смертью Гэврэла Затана и отречением от родной крови Адраса Затана, его старшего сына, что положило раскол двух близких семей.

Костин, как и все Стево, знали правду, но посторонним не было сказано ни слова в обеление репутации семьи. На ветвь Акоса Стево, старшего брата Илинки, не так косились, найдя жертвой ее единственного сына и его семью. Парень стиснул зубы и сжал кулаки: он не собирался позволять унижать ни Эрно, ни Лекару, хотя и был годом моложе. Он уже принял решение, и Айоргу вряд ли осудит его. Костину была нужна твердая позиция в спецназе, чтобы он мог вести диалог на равных советом, который забыл свои обязанности перед потомками Гэврэла. Сам Эрно не пойдет требовать справедливости, он был горд и уязвлен, да и снова идти на поклон к Затанам – он не повторит подвиг бабушки и прадеда, уже зная ответ. Его раны были глубоки, да и смерти близких не способствовали восстановлению родственных отношений с правящим домом. Затаны теряли членов своей семьи, будто для них началась черная полоса, похорон было слишком много и от процветающего рода остались сыновья-близнецы Адраса – Эйш и Джаэлл, да их выросшие дети: Лукаа, Киззи, Костин и Тсера, которые возглавили четыре открывателя миров.

Но и семья Стево несла свои потери: Имрус и его жена Дрина умерли с разницей в два года, оставив этот отвернувшийся от них враждебный мир. Семье парня везло больше, похороны случались, но его родные умирали в глубокой старости. До сих пор был жив его прадед, Акос Стево и его жена, которые приближались к своему девяностолетию. О дяде и отце Костин даже не беспокоился: они однозначно дождутся его возвращения из экспедиции. Некогда опустевший дом снова был полон: у деда родилось двое детей – Вилмос и Оана с семьями. Но дети Оаны были совсем малышами: Айоргу едва исполнилось четыре года, а Лекара родилась в прошлом году. А вот Вилмос стал отцом намного раньше: Костин уже был семнадцатилетним взрослым парнем, а младшей сестре Крине на три года меньше.

Здесь же в тишине доживала свой век Илди, сестра Эрна (деда Костина), с мужем Казмером, устав от суеты городов, где судорожно искали одно – спасение. Их сын Андрас находился в гуще событий, как и его жена Тека, а вот с детьми они не торопились, видя, что Сумару доживает последние месяцы. Здесь же жила их дочь Пири Одон. Молодой женщине в конце года должно было исполниться уже тридцать три года, но она даже не спешила замуж, предпочитая жить на отшибе. В чем была причина, Костин не задумывался, ему были не интересны перипетия деда, все Пири была на шестнадцать лет старше, и они просто были дальними родственниками, ничего больше.

Парень вышел во двор и еще раз взглянул в черное небо, на котором не светилось ни одной звезды: вот так, погрузившись во тьму, они и жили. Но выход уже был, оставалось просто до него добраться, он уже маячил впереди.

- Не спится, Костин? – услышал он рядом негромкий голос Эрна Стево. Дед почувствовал едва заметное движение в доме, прислушался и вышел к внуку, понимая его бессонницу. Эрн уже был шестидесяти девятилетним сумарунцем, не потерявшим своей формы.

- Не спится, дед, - повернулся к нему внук, внимательно глядя яркими в темноте серыми глазами. – Разбудил?

Пролог 3

Пролог 3

г. Москва, Россия, Земля,

Солнечная система, весна 2020г

Наталья Белова воспользовалась моментом, пока старший сын был в школе, а младший в садике, приехала к родителям. Она вышла из метро и пошла по широкой аллее в кустах жасмина и акаций в сторону дома Беловых, собираясь с мыслями. Когда она входила в подъезд с консьержкой на первом этаже и цветами по лестничной клетке, а потом выходила на седьмом этаже из дверей лифта, ей так и не пришло в голову, как начать разговор.

Елена Аркадьевна уже ждала дочь перед раскрытой дверью, переживая за нее. Когда молодая женщина вышла из лифта и подошла к двери, мать крепко обняла ее, не задавая никаких вопросов. Наташа сама обняла мать, на миг уткнувшись в ее плечо, черпая силы.

- Идем в дом, - втянула ее женщина в квартиру, захлопнула за ними дверь и защелкнула задвижку. – Отец смотрит футбол и не помешает нам.

Наташа знакомо юркнула в ванну, помыла руки и скользнула на кухню, где мама уже накрыла на двоих чай с тортиком. Елена Аркадьевна уже сорок два года была замужем за Алексеем Петровичем Беловым и никогда в жизни не работала. Не потому, что они были непомерно богаты, а потому, что она родила мужу восьмерых детей, и Наташа была их шестым ребенком. Алексей всегда работал, чтобы прокормить большую семью, и у него получилось не только вырастить всех детей, еще и остаться в крепком браке с женой, хотя в актерской среде чаще отношения не радовали стабильностью. Белов был режиссером и неплохим сценаристом, и через восемь лет уже громко заявил о себе. Родители смогли дать детям не только хорошее воспитание, еще и образование, и выросшие сыновья и дочери нашли свое место в этом мире. Старшая Ольга стала актрисой, вышла замуж за продюсера пятнадцать лет назад и родила единственного сына. Ольга не жаждала дома целый детский сад, ее карьера была важна для обоих, и ребенок был всего один. Потом родился Александр, он жил в коттеджном поселке по Калужскому шоссе со своей большой семьей. Его жена как раз родила шестого малыша – девочку, и он был целиком занят семейством. Дальше шли Петр и Сергей. Петя летом собирался жениться. Сестра-близнец Сергея Юля ждала первенца, затем по старшинству шла сама Наташа, а за ней уже Настя с двумя детьми и Никита, начинавший карьеру режиссера, а еще он встречался с певицей, пытаясь устроить свою личную жизнь.

- Ну как ты? – осторожно спросила мать, разлив по фарфоровым чашкам чай с мятой.

- На удивление нормально, - ответила девушка, взглянув на мать. – Глеб ушел, и мне стало легче.

- Уверена, Наташа? – негромко уточнила она, продолжая изучать дочь. – Все же он твой муж. У вас двое сыновей.

- И он будет с ними общаться, - заверила молодая женщина, - но жить с ним я не стану.

- Наташа, - тихо вздохнула мать. – У вас же семья.

- Нет никакой семьи, мама, - твердо заговорила дочь, понимая, что все должна рассказать матери, чтобы закрыть разговор раз и навсегда. – Глеб женился на мне в надежде получить большую семью. Все же многодетных у нас хватает.

- И в чем же дело? – удивилась Елена Аркадьевна. – Ты родила двоих сыновей и родишь еще.

- После Димы, - медленно сказала дочь, пристально глядя на мать, - я не могу забеременеть. Вообще.

- Наташа, как же так? – растерялась ее мать, ничего не понимая.

- Вот так, мама, - горестно улыбнулась она. – Глеб хотел большую семью, а у меня не выходило.

- Так бывает, - попробовала ее успокоить опытная женщина. – Вам просто нужно на юг в отпуск, и все выйдет.

- Мама, у него другая семья, - решительно сказала дочь.

- Что?! – схватилась она за сердце. – Какая семья, девочка?

- Он нашел двадцатилетнюю секретаршу, - понизила голос Наташа, - и сделал ей ребенка. Глеб ушел к ней.

- Когда родила?

- В ноябре прошлого года, мам, - услышала она приговор. – Глеб просто выбирал, с кем ему остаться. Выбрал ее и ушел.

- Господи, Наташенька, - ахнула она. – Что ж творится…

- Ему нужны дети, - прохладно ответила дочь. – а я не могу их дать.

- Все ты можешь!

- Мам, - с жалкой улыбкой покачала она головой, - не могу. Я была у врача.

- Что он сказал? – серьезно без паники спросила женщина, собираясь с мыслями.

- Во время вторых родов, - рассказала она, - мне занесли инфекцию. Начался воспалительный процесс, но ее не обнаружили. У меня просто два дня была температура, никаких других симптомов. Вот и не лечили. Не знали, что лечить.

- Что сейчас?

- Провели все анализы, сделали узи, - ответила она. – у меня непроходимость труб, спайки и, как следствие, эндометриоз. Вердикт простой: вряд ли я рожу, мам.

- Это же не окончательный вердикт, - не поддалась она панике, - сейчас все можно вылечить, Наташа.

- Мама, - спокойно перебила ее молодая женщина, положив ладонь на ее пальцы. – Раз в полгода я буду ходить на обследования. Буду наблюдаться.

- Если нужны деньги…

- Мама, - повторила Наташа, - эндометриоз это надолго. Спайки убираются только хирургическим путем, а это снова лекарства и гормоны. Стоит всем этим заниматься, если рядом окажется мужчина… я даже не уверена, что лечение даст результат.

Пролог 4

Пролог 4

г. Санкт-Петербург,

осень 2021г

Санкт-Петербург умудрился растянуться на многие километры вдоль Невы и Финского залива. В нем хватало районов и даже три города воинской славы. Ломоносов расположился на южном берегу залива в устье реки Караста. Именно здесь подальше от огромного центра купили пять лет назад квартиру новые жильцы. Их устраивало все: немноголюдность города, близкое расположение залива, до которого от дома на Морской улице можно было добраться пешком за несколько минут.

В трехкомнатной квартире с высокими потолками жили двое – молодые мужчина и женщина лет двадцати пяти, может, чуть больше, которых соседи принимали за мужа и жену. Но в гости мало кто допускался, соседи мало, что могли сказать о них – вежливые, культурные, тихие. Попервости любопытство одерживало верх, но постепенно сошло на нет, не подкрепленное никакими событиями – складывалось впечатление, что у них всегда стояла скука, и они не спешили менять сложившееся мнение.

В квартире на втором этаже стояла тишина, не нарушаемая ни звуками музыки, ни характерным шумом, который производят люди, но они находились дома, ведь за окном стояла ночь. И оба были дома. Хозяйку квартиры звали Ева, ее мужа – Константин Стеблов. Соседи выяснили их имена, а также место работы, которое они не скрывали, чтобы не становиться совсем подозрительными. Костя был программистом, чьи услуги были весьма востребованы, вот он и мотался по командировкам, зарабатывая большие деньги.

Ева, наоборот, постоянно жила в Ломоносове и работала экскурсоводом в Ораниенбауме, но также могла подхватить экскурсию по Петергофу. Ее знаний хватало, чтобы экскурсии были запоминающимися и познавательными. Она умела завлечь слушателей, и группы возвращались, чтобы услышать рассказ еще раз.

Но это была та часть, которую они демонстрировали всем, чтобы не выделяться на общем фоне. На самом деле никакой Евы и Константина Стеблова не существовало. Они-то и появились всего семь с половиной лет назад, весной 2013г из ниоткуда. У них не было родителей, семей, но они существовали. Они выжили и уцелели в бойне, где сгинула люди. Да еще смогли затеряться среди людей огромной страны и жить, не привлекая внимания.

В одной квартире, предпочитая держаться вместе, оказались Тедра Алмос и Костин Стево. Они, как и требовало воспитание, жили в разных комнатах. Стево жил в смежной с гостиной комнате с небольшим балконом, а Тедра – в изолированной спальне с другой стороны рядом с кухней. Они были напарниками, но никогда не переступали черту: Тедра была замужем и была запретна для любого мужчины. Вот Костин и не помышлял ни о чем, взяв на себя роль брата. Себе он не отказывал в мимолетных романах, ведь попал на Землю девятнадцатилетним юнцом, а сейчас ему было всего-то двадцать семь лет, самый нормальный возраст для бурления крови. Из-за Тедры и соседей он не мог водить подружек в дом и предпочитал либо ночевать у них, либо снимать номера в гостиницах, либо арендовать однушку в противоположном районе Питера. Так они и жили. Работали, возвращались домой ближе к вечеру и вели себя, как вежливые незнакомцы.

События прошлого научили не быть доверчивыми и беспечными. Через почти восемь лет бластеры пришли в негодность, их нечем было заряжать, как и форма спецназа, от которой они избавились, стоило найти на веревках маленького поселка местную одежду. Единственное, что всегда было при них – это аптечки, от которых напрямую зависело здоровье. Дома на подоконниках в длинных кадках росли растения с Сумару, чуть меньше настоящего размера, который они не могли достичь из-за способа выращивания. Но они не теряли своего лекарственного эффекта, а именно это и было нужно сумарунцам.

Квартира в Ломоносове была почти на виду. А укромное убежище они сделали в деревне Дубочки, которая уже давно вся вымерла, оставив пустые покосившиеся дома. Они долго искали такое место, и их упорство было вознаграждено. С 2010г на территории деревеньки не проживало ни одного человека. Сумарунцы облюбовали ближайший к заливу дом, отремонтировали внутри и забили всем необходимым для экстренного бегства. Они упорно прокладывали маршруты, которые в обход оживленных трасс и людных мест могли привести их в убежище. Под водой в заливе уйти было проще, и первая часть пути пролегала именно там. Но и по суше они проложили пару дорог, если вдруг вода окажется недоступной. Только в застывшей деревеньке они становились собой и тренировались, не боясь попасть на камеру мобильника.

Костин лежал в своей кровати, стараясь уснуть, но не получалось, ему мешала Тедра. В последние года два он с трудом ночевал дома, все из-за звуков, что доносились из соседней спальни. Тедра плакала в подушку, глуша рыдания. Он понимал, что с ней творится – одиночество, способное убить и уничтожить. Сумарунка уже десять лет жила одна, избегая мужчин. В тридцать четыре она превратилась в монашку при живом муже и не позволяла себе ничего менять. Хотя Костин сам был не уверен, жив ли Гюри сейчас, учитывая, что обрушилось на их народ. Вот она и выла в подушку. Он не мог представить себе, что чувствует женщина, лишенная долгие десять лет обычного мужского внимания, мужских прикосновений, банального и естественного наслаждения. Десять лет Тедра жила без права на любовь, без оргазма, а он жил в свое удовольствие, развлекаясь с местными девушками.

А она страдала и медленно гибла. Костин понимал, что ей нужно, но не мог ничего сделать. Он два года ломал голову над проблемой, не в силах найти решение, да и проблема была щекотливой: по закону Тедра была замужем. Она надеялась, что муж был жив, но узнать ничего не могла, не имела возможности. Или он погиб? Гибель «Энцелада» оборвала связь, и выжившие оказались в вакууме. И Тедра сходила с ума от неизвестности, тянущей на дно.

Глава 1

г. Москва, планета Земля,

Солнечная система, конец

августа начало сентября 2028г

Костин Стево теперь редко появлялся в квартире в Ломоносове, и на такое решение влияли серьезные обстоятельства. Уже четыре года, как он перебрался в Москву, где его навыки требовались большим спросом. А Тедра осталась дома, и они почти вернулись к изначальным отношениям, что всегда существовали между ними. В Москве он нашел просторную квартиру-студию, чтобы хоть так ощущать свободу и дышать полной грудью. Сумарунец принципиально искал жилье за МКАДом, не желая оказаться в ловушке, если все же произойдет то, во что спасшиеся почти не верили. Что их спасут. Из центра и других районов будет просто не выбраться, а Южное Бутово ему подходило больше. Именно здесь сумарунец купил жилье, удовлетворяющее его придирчивый вкус.

Снова он жил один, хотя восхищенные женские взгляды постоянно находили его, оставляя в меру заинтересованным, но не больше. Его серые глаза с изрядным равнодушием скользили по женщинам, но тело и чувства продолжали спать, и он связывал это с Тедрой. Да, они не любили друг друга, но их связь оказалась глубже, чем они предполагали. И он словно хранил ей верность, которая не была нужна обоим. Но так произошло, и он не мог освободиться, хотя очень надеялся, что его отпустит.

Сегодня он уже закончил с работой и ехал по МКАДу, возвращаясь из центра. У него был вместительный джип внедорожник с четырьмя полно приводными колёсами Toyota Land Cruiser, рассчитанный не только на легкие бег по асфальтовым дорогам. Он легко развивал скорость до 235 км/ч и мог в насмешку преодолеть бездорожье. Эта машина действительно имела красивые формы и могла переть, как вездеход. Костин был научен горьким опытом внезапного нападения, поэтому не позволял себе беспечности. Во вместительном багажнике у него стояли две полные канистры бензина, вещи первой необходимости, консервы, чай с кофе и четыре пятилитровые бутылки воды. Он был готов сорваться в любой миг и стать мобильным, не зависящим ни от кого. Но ещё в тайнике багажника, где лежала запаска, который он оборудовал сам, у него хранился боевой нож с широким лезвием и пистолет с двумя коробками патронов. Он действительно был готов к проявлению любой агрессии.

В Москве было жарко, всё же лето в свои последние дни пыталась урвать у осени хорошую погоду, радуя напоследок людей. Костин не хотел гонять кондиционер, поэтому раскрыл окна и небрежно вёл джип, даже не напрягаясь, слишком хорошо зная собственные способности и реакцию. Он задумчиво вел машину, прислушиваясь к себе: над ним довлела какая-то удушающая тяжесть, и Тедра подтвердила его ощущение - она тоже чувствовала наваливающийся на них ком, набирающий силу. Вот он и размышлял, не плюнут ли на всё и не рвануть срочно в Ломоносов? Он мог не прокладывать маршрут, зная его и так. До города был чуть больше 700 км, и он мог их преодолеть часов за семь-восемь, как повезёт с пробками. Но сейчас он ехал по кольцу в сторону Варшавки, несколько в другую сторону, но всегда можно уйти на разворот. Решать ему. Он просто должен уйти на внутреннее кольцо, добраться до съезда на Солнечногорск и ехать через Тверь, и дальше, беря в самом конце левее на Гатчину, чтобы добраться до Ломоносова. Он уже серьёзно обдумывал манёвр, даже перестроился в самый крайний правый ряд, но в его планы вмешался случай, который нельзя не предвидеть, не просчитать. Но пройти мимо он не мог.

Перед ним тоже перестроился другой автомобиль, собираясь съезжать на шоссе, ведущее из Москвы. Но совершенно неожиданно BMW вильнул к обочине и затормозил, подняв шинами пыль. Этот манёвр выходил из нормального потока и ясно говорил, что ситуация была достаточно неординарной, если такие меры были предприняты для остановки. Костин успел притормозить, проезжая мимо крутой легковушки, и заглянул мельком в салон, чьи окна тоже были открыты. Внутри, конечно, находились двое - мужчины в светлой рубашке-поло за рулём и рассерженная молодая женщина с распущенными светло-русыми волосами, которые укрывали её лицо. Её движение выдавали нешуточный гнев, когда она отстегнула ремень безопасности, распахнула дверцу и, как ошпаренная, выскочила на обочину, даже не захлопнув дверцу за собой. Она поправила ремешок сумочки на плече, обошла машину, пытаясь поймать попутку.

Со вздохом Стево повернул направо, паркуясь на обочине прямо перед чёрной машиной, и вылез сам из салона, чуть опаздывая: из BMW уже вылез хозяин и заспешил к девушке.

- Наташа, - услышал сумарунец чуть напряженный голос, - да погоди ты…

- Стой, где стоишь, Алексей! – Костин усмехнулся: взбесилась по-настоящему и легко не договориться. – Иначе пугать братьями не стану: врежу сама, что долго в тупой башке трещать будет.

- Извини, - нервно провел ладонью по волосам мужчина. – Я сглупил. Сядь, пожалуйста, в машину, и я довезу тебя.

- Сама доберусь!

- Не глупи…

- Если хотите, - вмешался в набирающий обороты спор Стево, - отвезти могу я. И от меня отбиваться не надо: я не озабоченный кабель.

Девушка перевела взгляд чуть левее за спину своего знакомого и увидела перед собой интересного и запоминающегося мужчину, на чьём фоне даже блек Алексей, несмотря на высокий рост в метр девяносто, подтянутую спортзалом фигуру, о которой он заботился, не позволяя излишеств.

Незнакомец был на пару сантиметров ниже, стройнее Алексей, но явно не слабее. Видно он недавно вернулся с юга, таким загорелым и отдохнувшим он выглядел. У него за спиной темнел коричнево-оливковый джип, указывая на достаток его семьи. Но Наталье его материальное положение было без интереса: он был всё же моложе её несколькими годами, и ещё будет спокойнее, если ему хотя бы есть тридцать лет. Парень всё же притягивал её взгляд, и ей почему-то стало спокойнее его присутствие. Не веря себе, она безоговорочно поверила ему, что от приставаний она будет защищена. Его длинные стройные мускулистые ноги были обтянуты светло-голубыми джинсами с линялыми вставками. Они низко сидели на узких бёдрах, удерживаемые широким коричневым ремнём. Белые и лёгкие кроссовки были чистыми без единого пятнышка, как и кипельно белая майка, сексуально сидящая на его торсе, повторяя его изгибы. Она видела бицепсы, которые он не скрывал от глаз, безволосую крепкую грудь в вырезе майки. на шее висела цепочка и под белым трикотажем угадывался кулон, ещё скрытый от глаз.

Глава 2

- Она никуда…

- Рот закрой, Алексей, - твёрдо оборвал его сумарунец властно и даже не глядя в его сторону. - Если есть мозги, сделаешь то же самое: хватай семью и самое необходимое и вали туда, где можно пересидеть, желательно в такой дыре, где с собаками не найдут.

- Костя, - уговаривающая проговорила она.

- Гул слышишь? - спросил он у неё и увидел, как она замерла, действительно разбирая вдалеке звуки.

- И что? - пожала она плечами. - Какая-то техника работает.

- Наташа, - терпеливо повторил он. - Связи нет. Думаю, все сотовые операторы отключены, холодильники и техника тоже отрубились, света нет. Так не бывает.

- Перебои…

- Туда взгляни, - устало кивнул он в сторону шоссе, - на небо.

Все, как по команде, уставились в указанном направлении и застыли: над дорогой летела стена непонятных самолётов, и без объяснений стало ясно, куда не летят.

- Что… это? – запинаясь, спросила она, уже боясь совершенно другого.

- Ты уже сама понимаешь, - глухо ответил он, - так близко к столице…

- Вот именно, - кивнула Алексей. - Так близко врага не подпустили бы.

- Собирайся, Наташа, устала повторял он. - Времени почти нет.

- Ничего не будет…

Его слова неожиданно были прерваны самым ужасающим способом: челноки достигли Москвы. Стево более отчётливо слышала разгорающийся кошмар, а земляне лишь слышали докатывающиеся отголоски. Он побелел сквозь загар, когда пусковые механизмы заработали, и на город со свистом посыпались снаряды. Массированные обстрел оглушал, от ударов дрожала земля. Небо на горизонте изменилось: там поднимался густой чёрный дым. Но не только: под огромным огненным смерчем исчезали дома, дороги, люди. Он сметал всё на своём пути, не щадя и не давая шанса на спасение.

- Что это? - развернулась к нему просто белая от ужаса девушка. Она вцепилась с его руки, ища ответа, который пугал. – Костя, что это?

- Война, - собрался он с мыслями, ещё не веря самому, что сказал это слово.

- Кто?..

- Я не знаю этих людей, - правдиво ответил он, действительно не понимая, кем стали сумарунцы за последние пятнадцать лет, - пора уходить. Скоро воронка расширится, и начнут бомбить уже ближайшие населённые пункты.

- Мне надо в Москву…

- Остановись, - схватил женщину за плечи сумарунец, видя беззвучные слёзы, текущие по щекам. - В город нельзя!

- У меня там мама с отцом и братья сёстрами…

- Прости, девочка, - сделал он глубокий вдох, не желая говорить именно это и причинять боль, но у него не было выхода: - Там уже никого нет. Это не просто нападение, уничтожение, которое продумали до мелочей. Ещё час назад никто ни о чём даже не догадывался. От Москвы и людей уже ничего нет.

- Костя?..

- Могу сказать одно, - произнёс он, - они ничего не поняли, не успели испугаться или почувствовать боль. Всё закончилось в один миг.

- Откуда ты можешь знать?! - сердито спросила она.

- Я был под обстрелом, - признался Стево, и Наташе резко замолчала, осознав, что права обвинять и срывать зло, у неё нет. - Я знаю ужас того, как по самолёту выпускают ракеты, знаю, что такое попадание и крушение. Для выживших это ад, для погибших просто одна яркая вспышка. И бой продолжается уже на земле. Умирать от пуль было страшнее.

- Кто ты?

- Сейчас программист, - ответил он, - час назад им был. А до этого был солдатом, после ранения списали. А сейчас снова придётся воевать.

- Как ты успел?

- Я старше, чем ты предположила, - усмехнулся он. - Мне давно не 20 и даже не 25.

- То есть, - всхлипнула она, услышав самый оглушительный взрыв в городе, который едва не оглушил, - вся моя семья погибла?

- Не вся! - встряхнула он её. - У тебя в детях, о которых нужно заботиться и вытащить из пекла. В машину! Живо!

- Почему ты это делаешь? - напряжённым голосом спросил Денис. Он старался держать себя в руках, ведь был в семье старшим из мужчин, и помогал матери, хотя сейчас и его глаза подозрительно блестели. Дима же не смог спрятать испуга, всё же это оглушало.

Стево внимательно присмотрелся к парню: стержень в нём был, и им это ещё пригодится. Наташа сквозь слёзы слышала их диалог, но пока ещё не могла взять себя в руки.

- Потому, что по-другому не могу, - спокойно ответил сумарунец: - женщина и дети не должны умирать. Это прерогатива мужчин. Если уйду, стану не лучше тех, кто разрушает города. Без меня!

- Денис, - представился он.

- Костя, - протянул крепкую и мозолистую ладонь Стево, пожимаю руку парня.

- Дима.

- Истереть некогда, - напомнил он. - Сможете взять себя в руки, быстро собраться и рискнуть выйти из зоны поражения?

- Да, - твёрдо ответил Денис.

- В машину, - повторил он, подхватывая на руки плачущую Наташу. - Джип на обочине. Садись вперёд.

Глава 3

- Держитесь, - напряжённым голосом предупредил он и резко повернул руль, уходя на обочину на тупиковый съезд. Джип послушно выпрыгнул с дороги, проехал по утрамбованной части для стоянки и съехал прямо на пересечёнку. Машину стала потряхивать, когда под колёсами оказывались палки и кочки, но внедорожник пёр вперёд, не буксуя в канавах. Костин внимательно смотрел на бездорожье, едва не ползя вперёд, но не психовал - здесь нужна была не скорость, а умение вести машину в экстремальных условиях. Он вилял между стволами деревьев, убираясь от шоссе. Чем дальше он ехал, тем гуще становился лес. Уже не стало видно дороги, но сумарунец ещё продвинулся вперёд, надеясь, что один мотор, который он заглушил, не заинтересует пилотов, ведь сквозь густые кроны деревьев их было не видно. А в поселках больше было заметных целей, но рискнуть поохотиться могли.

- Из джипа, - тихо сказал он, первым вылезая из салона, беря пистолет. - За мной. Тихо!

Он радовался, что парни сообразили надеть старые кроссовки, бросив шлёпки дома, который они даже не заперли, оставив всё нараспашку. Костин привычный и легко побежал в сторону, удаляясь от машины: всё же бензобак был почти полным, да ещё две канистры - поджарится легко. За ним более грустно бежали парни и их мать. Денис уже схватил её за руку, страхуя и не позволяя споткнуться. Стево искал убежище, но лес был ровным, только густым. Поэтому, отбежав на метров восемьсот, он затормозил и указал пальцем на заросли орешников возле берёзы с толстым стволом.

- Туда, - сразу же дети и Наташа спрятались в кустах, и Костин оказался рядом с ними на траве, привычно распластавшись на земле, чтобы взгляд упал не сразу. Он приезжал палец к губам, обещая потом всё объяснить, а сейчас любой шорох мог выдать их, хотя сердца уже давали лучшую из наводок для чувствительных приборов.

Стево сосредоточился на челноках, пытаясь определить количеств. Он прислушивался к боевой технике и скрипнул зубами: кто бы не сидел в кабине, им были известны способности сумарунцев. Иначе зачем на каждом из трёх челноков стояли звуковые экраны, не позволяющие услышать сердца экипажа? Костин знал все за запреты, которые ни разу не нарушались его народом, как они вышли во внешний. Сумарунцы хранили знания о своих способностях и лечении, вряд ли они нарушили то, что помогало им жить. Значит, сумарунцы сами усовершенствовали защиту, предполагая, что здесь может произойти отпор им подобных.

Челноки заметили быстро удаляющуюся машину, вот решили нагнать. Манёвр в лес едва ли не сразу вызвал приступ острого любопытства: землянин не мог их заметить. Модули чётко засекли, где джип съехал с дороги, примятая колёсами трава подсказывала направление, но густая крона укрывала , что стояло на земле. Они кружили над лесом, ища следы тепла тел и стук сердец, но пока было тихо.

Стево качнул головой: ищут, и он сейчас бессилен против трёх военных челноков и десанта на них. Да ещё с ним дети и Наташа, вообще не вариант. Значит, придётся делать то, что всегда было частью его организма. Он знал, что эти трое ничего не заметит, просто не представляя, что такое возможно. Вот он и сосредоточился на себе, извлекая из себя дремлющую силу. Денис как-то странно взглянул на застывшего, как изваяние, мужчину, чей взгляд ушёл в себя, словно слушая всё, что их окружало. Эти инстинкты не испугали, парень читал, что существовали достаточно жёсткие тренировки, чтобы выработать рефлексы на опасность, поэтому он предположил, что видит нечто похожее, и не мешал.

Костин положил перед собой пистолет, ладони расслабленно лежали перед ним, и он снял барьеры, свободно настраиваясь на энергию планеты, которой было с избытком. А ему-то и была нужна ничтожная часть. Перед мысленным взором мужчины появились дед и прадед, как молчаливая одобрение и поддержка. Костин радостно почувствовал, как в теле побежали струи энергии и силы, тёплые и спокойные. Он никому не собирался вредить, не разобравшись до конца в ситуации, ещё не вступив в бой. Он должен был защитить их четверых, что он и делал весьма осторожно, не спеша. От него стал медленно отодвигаться защитный непроницаемой экран, который ему был необходим, и он его генерировал сам, исходя из нужд. Экран набирал мощь, расширялся, пока его границы не расширились и не обхватили их всех, укрывая от щупалец сканера.

Чисто внешне Стево не изменился, он просто будто подключился к невидимой сети, питаясь от неё. Он спокойно удерживал купол над ними, пока над лесом кружили челноки, не в силах обнаружить людей. Но ещё ненавязчиво Костин избрал одного из пилотов, чётко видя над собой застывший челнок, представив его за штурвалом, и вложив одну мысль: земляне убежали в чащу, не разбирая от страха дороги и попали в болото. Ещё минут через пять челноки набрали высоту, взяли крен и ушли по дуге в сторону посёлка, что был на их картах южнее тремя километрами. Костин выждал ещё несколько минут, провожая модули, пока их звуки не удалились на и два заметное развлечение. Только тогда, чуть устав, Стево убрал занавес: теперь средства обнаружения не засекут их.

- Можно выдохнуть - не громко сказал он и сел на земле, опираясь руками о согнутые колени. До него доносились звуки истребления, крики людей, что просто обрывались, захлёбываясь в разрывах снарядов. Но челноки он узнал! Ошибки быть не могло - звёздный флот Сумару, и именно сейчас костюм Костин чётко помнил обещание, данное деду: не спешить. Он поставил пока две цели: спасти людей, что были рядом с ним, и найти сына с Тэдрой. А там уже стоило думать, выяснять и принимать решения.

- Они улетели?

- Да, Наташа, улетели, - глухо ответил он. – Повезло, что не заметили сквозь листву, и не стали палить.

Глава 4

После обеда Стево улегся спать, пока Наташа с мальчишками, не уходя далеко, стали собирать грибы и орехи, которые остались в лесу. Все осознавали серьезность положения. Из джипа Наташа достала подушку и два пледа, на которых устроился мужчина. Костин мгновенно уснул, восстанавливая силы и готовясь к изнурительной гонке. Часть сознания бодрствовала, охраняя женщину и детей – все, как обычно.

- Мам, а как ты с ним познакомилась? – спросил Денис.

- Да, - поддакнул второй. – Ты ничего не говорила про Костю. Почему?

- Он нормальный мужик.

- Я его встретила только сегодня, - призналась она. – Пару часов назад.

- И он привез тебя на дачу? – вытаращил сглаза старший.

- Я в шоке, - добавил Дима.

- Тебя же дядя Леша должен был привезти, - нахмурился юноша и увидел, как поморщилась мать. – Что сделал козел?

- Денис! – укоризненно сказала она.

- Мама!

- Он и вез, - призналась она, ведь они уже вряд ли встретятся. Но начал лапать. Вот и пришлось дернуть за ручник. Благо ехали мы в крайнем правом ряду.

- Скотина! – процедил сквозь зубы Денис. – Дальше?

- Костя вылез из джипа, - пожала она плечами. – Предложил отвезти. Он видел, что я ловлю машину.

-Ты согласилась, - хмыкнул сын. – Костя просто красавчик, - губы сумарунца дрогнули в усмешке, - но ты рисковала. Если бы он завез тебя и…

- У меня были схожие сомнения, - призналась Наташа. – Но он дал слово, что с ним я в безопасности, что не тронет меня. Ден, я сразу поверила.

- Тебе невообразимо повезло, - порадовался Денис. – Не потеряй его.

- Денис, ну что ты такое говоришь! – покраснела она. – Он отыщет сына и его мать. Найдем, где жить. Наши пути снова разойдутся.

- Он же тебе нравится?

- Какое это имеет значение? – просто уточнила она. – Сейчас совершенно неподходящее время: идет война. Он может уйти на фронт.

- Не сгущай краски! – потребовал сын. – С войны возвращаются. Пусть к тебе.

- Я рада, что вы у меня такие замечательные, - обняла их молодая женщина. – Но есть по крайней мере одна веская причина, почему не стоит ему морочить голову.

- Явно это не возраст, мам, - негромко ответил Денис, заставляя Стево напряженно застыть в ожидании ответа. – Тебе всего-то будет тридцать семь, ему тридцать четыре. Фигня!

- Костя действительно нормальный мужчина, цельный и правильный. Ему нужна полноценная семья.

- Мам…

- Зачем ему женщина с чужими детьми? – задала она вопрос, в котором еще не утихла боль предательства. – Не способная родить? Ваш отец не остался со мной, а нашел моложе меня, чтобы она рожала ему детей. Он не остался с вами! Сначала, может быть, все будет хорошо, а что делать, когда он захочет собственного ребенка? Лучше не надо. Второго раза мне не надо ни с кем.

- У него есть сын, - напомнил Денис. – Ты права, он другой, не похож на остальных. Мам, дай вам шанс: на детях свет белым клином не сошелся. И рожать сейчас безумие. Может, вы просто идеальная пара.

- Да, - поддакнул Дима. – Он нам нравится. Если у вас срастется, мы его примем.

- Даже не вздумайте сводить нас!

- Это вы сами, - открестился Денис, - без нас. Мы еще маленькие, чтобы лезть в дела взрослых.

- Какие заботливые и изворотливые, - закатила глаза Наташа. А теперь уймитесь оба! Надо почистить грибы и перебрать орехи.

Костин не пошевелился, хотя новость взбудоражила: вот причина мерзкого поступка ее бывшего мужа. Она жила с ним, родила сыновей, а небольшие проблемы со здоровьем вынудили показать его свое истинное лицо. Он выбросил из жизни свою семью. А то, что рядом была умная, красивая и соблазнительная женщина, способная в трудную минуту не истерить, а быть поддержкой и действовать, не оценил. Костин понял, что Наташа сразу получила много сильных ударов: диагноз, который было и так тяжело принять девушке, предательство и измена мужа, рождение внебрачного ребенка. И комплекс, что такая женщина не имеет права на семью, на мужа и счастье быть любимой. Сумарунец испытал праведный гнев, но не выдал себя. А для себя решил, что, если судьба будет благосклонна к нему, даст свидеться с бывшим мужем Наташи. Очень уж он желал пообщаться.

После отдыха и перекуса, они двинулись дальше. Стево не психовал, когда джип медленно и осторожно выбирался назад на дорогу. Автомобиль напрягся, колеса надежно уцепились за обочину, и он взобрался на асфальт, проехал по карману-тупику и выскочил на шоссе. Костин вырулил на середину и рванул вперед, не включая фар. Он не чувствовал ни одного челнока. Они были одни. Через полчаса появился поселок, раскинувшийся по обеим сторонам дороги. На улице не было ни души, все ворота и дома были заперты, и стояла тишина, испуганная, давящая. Люди попрятались, боясь того, что случилось и что еще произойдет. Джип, не сбавляя скорости, пронесся через поселок, устремляясь дальше.

- Пока не тронули, - тихо сказал Денис.

- Не приоритет, - поморщился сумарунец. – Такие места могут даже не тронуть. Посмотрим, что ждет впереди.

Глава 5

Костин был во власти свиста и разрыва снарядов, грохота раскалывающегося корабля, а затем и домов. В его голове смешались оба ада, но сейчас он видел нападение челноков, уничтожая «Энцелад». Уничтожение самих себя – вот к чему приведет война. Все началось с того насилия и забвения на долгие пятнадцать лет. Прошлое вылилось в еще большую кровь и боль. Закон «Око за око» в данной ситуации вел к концу.

Костин видел родную звездную систему Алкион. Узнавал звезды и очертания планеты. Сумару. Он помнил по картинкам, какой зеленой и цветущей она была, полноводной, но он видел ее другой – усталой, старой, умирающей. Планета болела и угасала, становясь непригодной для жизни. Взрыв ослепил, заставляя отвернуться, защищаясь от огненной вспышки, в которой за один пронзительный крик угасли люди, принявшие решение остаться дома. Это было предостережение и предупреждение, которые были способны услышать не все. Его планеты больше нет. А эту может постичь та же участь, разрывая на куски в кровавой вражде и мести.

Еще раз тело мужчины дернулось, и он резко сел на земле, слыша в себе отголоски трагедий, которые были и есть. Он открыл глаза, избавляясь от наваждения, осознавая предсказание уничтожения уже здесь. Резкое движение не напугало женщину, только обеспокоило, и она начала гладить его по плечу, руке, голове, касаясь щеки, пытаясь поймать ускользающий взгляд.

- Костя, Костя, - терпеливо повторяла она, - ну что ты? Мы в лесу. Едем в Ломоносов к твоему сыну. Костя, милый, слышишь меня?

- Да, - с трудом ответил он, выскальзывая из липких пут предвидения. – Порядок, Ната. Сколько я спал?

- Четыре часа, - положила ладонь на его кисть Наташа и дрогнула: она была влажной и холодной, словно мужчина замерз. – Тебя мучили кошмары.

- Воспоминания, - поправил он тихо. – У меня в голове смешалось прошлое и настоящее. Я видел обстрел и бой в лесу, затем эти бесчеловечные бомбардировки. Снова умирают невинные!

- Знаю, - обняла его женщина, прижимая к себе. – Ты сделал все, что мог, Костя. Ты не можешь голыми руками остановить самолеты. Ты не виноват в гибели людей.

- Я должен спасти людей, - глухо ответил он, уткнувшись лицом в ее плечо, - но не знаю как. У меня нет решения.

- Оно придет, - поддержала она мужчину, хотя сама не видела выхода. – Обязательно придет, но не сейчас. Ты нам очень нужен, Костя. Я не знаю, как спасаться без тебя.

- Я в норме, - глубокий вдох привел его в чувство. – Надо поесть и двигаться дальше. Спасибо за поддержку, Наташа. Иначе я бы свихнулся.

- Ты не можешь себе это позволить, - напомнила она, разжимая руки. – Ты правда в норме?

- Да, - прямо сел он на пледе. – Спасибо, что позаботилась обо мне. Слишком давно никто этого не делал.

- Кроссовки у тебя в ногах, - кивнула она.

- Отлично, - повел он плечом. – Готовим обед.

- Мы собрали дрова, пока ты спал.

- Молодцы, - Стево окончательно пришел в себя, начиная действовать. Он нарубил щепок и достал из багажника две рогатины и вертел с прошлого привала. Костер разгорелся и трещал, пуская дым. В котелок вылили остатки бульона с мясом, добавили воды и засыпали вермишель, а в самом конце добавили банку тушёнки, чтобы было сытнее.

На импровизированном столе стояли миски с похлебкой, а на костре уже кипятили воду для чая. Костин уже протянул руку к своей порции, но та застыла в воздухе, так и не коснувшись еды. Он слышал быстрое биение сердца и бег человека. Там был беглец, спасающий жизнь, поэтому весьма опасный в загнанном состоянии. Если он так двигается, Стево прикрыл глаза, шла погоня, не вошедшая в радиус его восприятия. Он уже сделал выводы: сумарунцы не позволили бы так оторваться, свои за своими, он надеялся, так не бегают, значит, сумарунец бежит от врагов, уж очень стремительно он приближался. Он определенно выскочит прямо на них, встречать придется. Костин не представлял реакции последнего на компанию, сидящую на привале.

- Что?

- Тихо, - негромко попросил он, беря в руки нож. Выстрел обозначит их место нахождения, а умелый следопыт найдет дорогу. Действовать стоило бесшумно.

Наташа сразу переползла поближе к детям, большими глазами наблюдая за невозмутимыми приготовлениями мужчины. Костя был собран и готов к нападению, не боялся его, и она успокоилась. Гибким движением Стево поднялся с покрывала и крадущимися шагами отступил, осторожно ставя подошвы, чтобы не треснула ни одна веточка. Сумарунец растворялся в природе, становясь ее неотъемлемой частью, прося защиты и помощи. Он раскрылся перед ней и принял ее ответ. Стево уже перекрыл путь, по которому бежал человек, становясь между ним и своими спутниками. Его глаза выхватили среди деревьев мужскую фигуру. Как и все местные, он был в джинсах, футболке и кроссовках.

Чем ближе оказывался беглец, тем напряженнее становился Стево, растерявшись и не зная, чем теперь все закончится. Мужчина в замызганной одежде застыл в шаге от него, перевел дух, обретая нормальное дыхание. Мужчины в молчании уставились друг на друга, узнавая и в то же время нет, теряясь от неожиданности. Костин убрал нож за ремень джинсов на спине и присмотрелся к сумарунцу: узнал.

- Здравствуй, Эрно, - негромко сказал он. – Давно не виделись.

- Костин, - хриплым после бега голосом ответил он и вынужден был обнять кузена, который сам сжал его в объятиях, не скрывая чувств.

Глава 6

Снова за рулем был Костин, и джип двигался на северо-запад по некогда оживленной трассе, сейчас она опустела, но не стала проще. Внедорожник вынужден был слишком часто ехать по обочине или пересеченке, параллельно трассе, на которой были брошенные машины, воронки от взрывов и сожженные автомобили вот Наташа и ехала впереди, отдав просторное заднее сиденье детям и канистрам с бензином, который Костин сцеживал из брошенного транспорта.

Большие города черными пятнами-язвами зияли на поверхности планеты. Наташа закрывала ладонью глаза, когда они проезжали мимо самопроизвольно возникших кладбищ: там верховодили снаряды, звери, птицы и люди. А Костин видел и больше склонялся к выводу, что такое не имеет права на существование и оправдание. Никто не знал про «Энцелад», трагедию сумарунцев, чтобы получить такое. Костин гнал джип, давно покинув не только Московскую область, они оставили за спиной Валдайский национальный парк и слева Великий Новгород, его руины и свернули левее на Гатчину. Костин тут ехал быстрее, чувствуя конец пути. Сейчас он не держался трасс, уходя на проселки, которых иногда даже не было на картах. Рельеф резко отличался от привычного московского, здесь хватало песка, камней, складывающихся в замысловатые застывшие волны.

Стево рвался ближе к побережью, забирая севернее города. Вчера в ночь они переоделись в чистое, завязав в пакет грязные вещи. Сейчас сумарунец облачился в черную футболку, скрывая татуировки, но и предупреждая видящих. Игры закончились. Он ставил себя на место в этом безумии. Встреча с Эрно уже казалось далекой, будто из другой жизни, но было самым нормальным воспоминанием из всего. Вдоль дорог шли утомленные беженцы, озлобленные и воинственные, но были подавленные и испуганные. Сейчас челноков стало меньше, они собрали свою кровавую жатву, теперь опасность представляли штурмовые отряды пехоты. Костин ничем не мог никому помочь, но и забрать джип не мог позволить. Сейчас Наташа не возражала против оружия. Так они и двигались вперед, приближаясь к первому пункту плана.

Заминка произошла у деревни Гостилицы, которая возвышалась на выступе. Костин узнавал местность , ориентируясь на гору Колокольня, что возвышалась рядом с деревней, которую в народе еще звали Медвежий угол. Здесь же журчала река Гостилка. Сейчас она высохла, а глубокое русло превратилось в овраг. За деревней начинались низменности, плавно тянущиеся к заливу. Костин затормозил в километре до начала деревни, сканируя местность.

- Что, Костя?

- Мы приближаемся к трассе, что ведет в Петродворец, - сказал он. – Придется пересекать здесь. Тут хоть есть развилка.

- Если она уцелела, - тихо напомнила Наташа, готовая уже ко всему.

- Там высохшее русло реки, - кивнул он вперед. – Переберемся по нему. Подвеска выдержит.

- Пробуем, Костя? – спросила она, видя его естественные сомнения. – У нас нет других вариантов?

- Нет, - признал он, переключая скорости на коробке передач. Внедорожник сдвинулся с места, и водитель вел его одной рукой, держа другую на коробке передач и цепко глядя вперед. – Пробуем!

Стево сканировал местность. Медвежий угол даже в конце прошлого века обзавелся многоэтажками, населения хватало, но он не слышал характерных звуков. Он двигался вперед, но неожиданно затормозил: он не чувствовал запаха разлагающихся тел, не слышал сердец, но видел впереди целые дома, но там словно все вымерло. Сумарунцу не нравилось то, что он осязал. Так не должно быть, вопили все инстинкты, и он их слышал, изучая поселок, что раскинулся перед ним. Ни Наташа, ни дети не мешали ему, его нервозность передалась и им. Стево чувствовал грандиозную ловушку, рассчитанную на землян. Целый поселок манил усталых беженцев, но что таилось в его задворках? Неужели сумарунцы успели за считанные час расставить ловушки? Костин отдал бы многое за обычный работающий наладонник, но его не было. Значит, придется по-старинке полагаться на чувства. И он был прав.

Он уже просчитывал варианты, не представляя, какие события начнут происходить прямо сейчас. Неожиданно он заметил в небе птицу и принялся следить за ней, начиная молиться в душе, чтобы он ошибся но чутье говорило другое, и он получил подтверждение. Птица летела на одной высоте, пока не врезалась в невидимый барьер, сбивший с полета, заставляя подняться выше, но с тем же успехом. Потерпев поражение, она полетела в другую сторону, чтобы обогнуть препятствие и повернуть к заливу.

Вот оно что! Сумарунцы выставили экран, который мог быть запрограммирован на вход, но не на выход. Своего рода тюрьма. Ладно. Он допускал, что их уже засекли и его осторожность скоро начнет нервировать. Есть там сумарунцы или просто их координационная база где-то рядом? Без присмотра такой объект оставлять нельзя.

- Все пристегнуты? – спросил сумарунец и почувствовал кивки. – Тогда едем.

Он знал возможности джипа и за пару секунд разогнался до максимальной скорости. Стево закрыл все окна, чтобы машина обрела целостность и не сопротивлялась его приказам. Он холодно усмехнулся, представляя, как вытянутся рожи соглядатаев: ему было нужно через поселок, и он пройдет. Чего бы это не стоило. Он разогнался и увидел впереди едва заметную плотную пелену, уходящую в переплетение клеток.

Костин вжался спиной в спинку сиденья, надеясь, что успеет, ведь второй попытки просто не будет. Передний бампер уже коснулся преграды, и воин приготовился: он был полон праведного гнева на весь беспредел, что творился именно здесь и сейчас. Он знал, что Наташа и дети ничего не почувствуют, а он видел эту истощённую грань и касался ее. Стево думал о том шквале энергии, что бурлила в планете, наполняя и его силой. Он нуждался в этом мощном взрыве, который, как электро-магнитный импульс вырубит эту чертовщину. Он был сосредоточен. Не мог упустить миг действия, и он ощутил, замедляя бег времени.

Глава 7

- Ты один! – веско повторил солдат ему в лицо. – Ты не успеешь.

- Именно я и успею, - заверил Стево с ледяным блеском в просто стальных глазах. – Ты за всю свою никчемную жизнь не сталкивался с такими, как я. Лучше отступить и забыть, что видели меня, что видели нас.

- Смешно! – деланно рассмеялся командир, хотя его уже начал пробирать озноб. – Я молчать не стану!

- А придется, - вежливо возразил он, не опуская глаз. – Ты либо послушаешься меня, либо я приму кардинальные меры. Я не допущу охоты на себя. Мне не до вас!

- А как же твоя семья? – выгнул он бровь. – Неужели подставишь их?

- Мой дед, - с извиняющими нотками ответил он увещевательно, - дал слово перед моим отъездом, что позаботиться о всех. Никто не пострадает, какие бы решения мне не пришлось принимать. Я бы не рекомендовал: первое – шантажировать меня, второе – угрожать моим близким, третье – пытаться напасть, четвертое – пытаться использовать их, как наживку. Почему? Потому, что: первое – деда злить не надо вообще. Он, конечно, стар, но способен вправлять мозги и призывать к порядку. Второе, разозлить удалось уже меня. Третье, я сильнее вас всех вместе взятых. Меня в отличие от вас учили с детства быть собой. Четвертое, я уже принял самое главное решение – я здесь! Мое место здесь и сейчас. Я стану действовать, исходя из всех пунктов. Ничего личного.

- Ты не знаешь причин…

- Нет и не может быть причин для массового уничтожения, - оборвал он, скрипнув зубами. – Я видел и слышал гибель целых городов! Еле сам увернулся от бомбежек! – у спецназа хватило совести покраснеть и опустить глаза. – Я вижу обе стороны монеты. Знаете, что вижу в вас я? Безумный рой ненависти и бесчеловечности! Когда это вы успели стать дерьмом, которому все позволено? Кто вам позволил забыть, что жизнь самый бесценный дар во Вселенной?! Что она зарождается слишком редко и избирательно? Я вижу, во что вы превратились!

- Не видишь! Они заслужили!..

- Ты несешь зло и смерть, - оборвал сумарунец. – Я чую эту вонь в тебе! Знаешь, кто так воняет? В том далеком мире их уничтожили огромной ценой, чтобы спасти жизни, отдав миллион душ взамен миллиардов, которые жили и должны были потом родиться! Воины отдавали жизни ради чужих детей, ведь многие так и не успели стать отцами. Потери были раздирающими, и лишь их современники осознавали чудовищность утрат! Вам не дано понять!

- Я…

- Ты пришел и сеешь уничтожение! – резко и властно заговорил Стево, беря тон, с которым не поспоришь. – Ты убиваешь без разбора. Под твоим оружием страдает планета, страдают люди всех возрастов и полов. Вы не просто убиваете, вы опустились до насилия! Так скажи мне, что ты такое? Я знаю ответ. А ты? Кто ты? Что ты? Кем позволил себе стать? Когда кровавая пелена упадет с глаз, сможешь смотреться в собственное отражение? Ты еще способен на угрызения совести или уже перешел тонкую грань, став дерьмом?

- Я выполняю приказ! – заорал командир, доведенный до срыва методичными упреками. – Совет знает, что делает!

- Совет? – и столько презрения слышалось в мужском голосе, сто спецназ опешил окончательно. Никто не смел быть так откровенен в суждениях на людях. – Ты мне про Совет не вспоминай вообще! Там давно правят трусость, страх и истерия! Слабак отдаст приказ о нападении, даже не разобравшись во всем! Сильный удержит людей от психоза и не поднимет оружие на беззащитных. Твой совет забыл собственные клятвы. Забыл свое прошлое, и оно в своем изуродованном виде возвращается. Я не удивлен, что способные на предательство, боящиеся общественного мнения, напали без объявления войны. Так сделали и те, что превратились в прах!

- Ты сам предатель, если позволяешь такие мысли.

- Мои мысли всегда будут отличаться от твоих, - приготовился ко всему Стево. – Ради сохранения баланса, ради сохранения жизни. Если еще очухается мой брат, вы не остановите то, что подняли сами, заставляя людей не просто действовать, становиться собой, выходя из тени, в которой они дали слово жить ради сохранения мира. Я давно стал собой. У меня было время для совершенствования. И мне давно не 17 лет. Я страшнее всего вместе взятого совета с горсткой убийц, если заденете уже меня. А вы не просто задели. Вы ударили меня так, что едва не вырвало, а желудок у меня луженый.

- Только разряд не переваришь даже ты! – в руках спецназовца оказался бластер, который он направил на Костина. – Ты арестован и будешь доставлен в Совет. Пусть они решают твою судьбу!

- Как они решили судьбу новорожденного младенца и его несчастной матери? – ударил он наотмашь. – Подло, низко, украдкой! Ноги моей не будет в совете, пока я не решу иначе!

- Тогда придется убить, - пожал плечами командир, - и тебя, и твою семью.

- Угрожаешь? – ласково уточнил Стево, выгнув бровь и заставляя испытывать нешуточное беспокойство. – Теперь вижу, что не ошибаюсь. Пора вмешиваться. Нарушение законов освобождает меня от клятвы, которая уже ничего не стоит. Вы сами развязали мне руки. Я больше не собираюсь скрывать свои возможности. Пора совету вспомнить, что на его силу всегда существовала другая сила, которой пора обрести себя. Кстати, купол полное дерьмо. Меня этой игрушкой не удержать, когда передо мной стоит цель.

- Что? – дрогнул он в испуге и начал нажимать на курок, но Стево уже опережал его. Костин знал, что попадание разряда в джип приведет к гибели его знакомых, вот он и не мог допустить этого.