Неоновый тренд

ГЛАВА 1. ФИЛИПП

Сезон на острове выдался солнечным. Мои губы тронула улыбка, когда вспомнил свой самый удачный снимок. Сивучи уходили в море на кормежку, а на их место приплывали котики. Детеныши котиков невероятно занимательные, и мне удалось сделать превосходные кадры забавного черненького малыша. Я сумел договориться с ластоногим, взамен получил великолепные фотографии, набравшие в посте блога больше десяти тысяч просмотров. Многие подписчики просмотром не ограничились, перевели в фонд волонтерской организации посильные суммы. Такие пожертвования позволяют ежегодно собирать экспедицию на Сахалин.

В плавный поток мыслей вдруг вклинился сигнал тревоги. Интуиция сработала за секунду до того, как чужой автомобиль справа занесло, завертело и швырнуло в мой ряд. Я успел выкрутить руль, избежав прямого столкновения, но в меня тотчас въехал кроссовер с крайней левой полосы. Мою Тойоту развернуло, в бампер тут же тыкнулась малолитражка. Мощный удар оглушил перепонки, та машина, что потеряла управление, впечаталась в бетонное ограждение, искореженные куски металла полетели в разные стороны. Лобовое стекло Тойоты лопнуло под давлением рухнувшего на него железа.

Хаос длился меньше минуты, но движение на оживленной дороге полностью встало. Авария перекрыла даже обочину.

***

– Пап, твою машину можно взять? – появился на кухне, когда родители завтракали.

Мамин заботливый взгляд прошелся по моему лицу, задержался на шее с залепленным пластырем. В столкновении накануне я отделался лишь порезами от стекла. Можно сказать, повезло.

– Филипп, я весь день в разъездах, – поднялся отец из-за стола. – Доберешься в университет на такси или автобусе. Мне пора, – поцеловал он жену в щеку и ушел.

– Сынок, я бы тебе дала ключи от Мазды, но в галерее сегодня выставка.

– Я помню, мам. Не волнуйся. Вызову такси, – налил себе кофе и сделал бутерброд с сыром. Есть не особо хотелось.

– Не болит? – наверное, все еще переживала мама за вчерашний день. После аварии они с отцом приехали в больницу, где мне зашивали бровь и рану на шее.

– Терпимо, – погладил круглый лоб Бада, когда пес поставил свои передние лапы на мои колени. В нашей семье принято давать клички животным по именам киношных полицейских или героев компьютерных игр. Серебристый мастиф получил свое имя благодаря Баду Уайту, полицейскому из фильма «Секреты Лос-Анджелеса» в исполнении актера Рассела Кроу.

Мама оставила меня одного, ей пора было собираться. Мне же ко второй паре, так что я не особо торопился. А зря. Приложение для вызова такси почему-то не загружалось, пришлось бежать к автобусной остановке. Не помню, когда последний раз пользовался общественным транспортом, меня удивил турникет и валидатор для считывания пластиковых карт.

– Наличкой можно расплатиться? – моя банковская карта осталась где-то в изувеченном автомобиле, я собирался после лекций двинуть в страховую компанию, куда на стоянку доставили Тойоту, узнать вердикт и забрать из бардачка личные вещи.

– Наличку не принимаем. Только карты. Освободите проход другим пассажирам, – не собирался водитель пропускать меня в салон без платежа.

– Я оплачу, – неожиданно спасла ситуацию незнакомая девушка. Приложила свою карту к терминалу и отвернулась, не глядя на меня.

На турникете загорелся зеленый кругляшек, разрешая мне присоединиться к обилеченным гражданам.

Я приметил, куда села выручившая меня барышня. Место рядом с ней пустовало.

– Спасибо, – из-за того, что автобус дернулся, едва не упал на нее. – Сколько стоит проезд? – раскрыл бумажник, все купюры в нем были крупными. Она это заметила.

– Оставь. У меня нет сдачи.

– Я Филипп, – представился просто из вежливости. – Филипп Якушин.

– Ты серьезно? – раздраженно выдохнула спасительница. – Мы учимся в одном универе. Хотя… Прости. Я забыла, богатенькие мажоры не обращают внимания на бюджетников.

– Не понимаю, чего ты злишься? – выбесила она своими словами. – Ты явно младше меня, я не могу знать всех студентов. На каком ты курсе?

– На третьем. А весной ты ходил на дополнительные занятия по химии. В группе было всего двадцать человек.

– Точно, – щелкнул я пальцами. – Ты та самая умная девочка, которая знает химию лучше любого пятикурсника. Маша Каверина, – порылся в памяти и выудил нужное имя.

Я понял, почему не узнал ее сразу. Сейчас на ней простенькое осеннее пальто и берет, скрывающий прическу. Весной она выглядела по-весеннему, вот и не признал.

.

– Зачем ты вообще ходил на те занятия? Химия явно не твое, – продолжала дерзить девчонка.

– Да. С химией я не дружу, – не видел ничего постыдного в признании, что эта наука мне не дается. – Декан отправил на те занятия, чтоб я экзамен хотя бы на трояк сдал.

– И как? – повернула она голову, встречаясь со мной взглядом. Глаза у нее были большими, красивыми, в них плескалось море, океан, переливалось то голубым, то зеленью, то лазурью.

– Сдал на тройку.

– Ясно. А ты почему такой побитый? – не могла не заметить она многочисленных царапин на моем лице.

ГЛАВА 2. МАША

Я рано проснулась. За окном шелестел дождь, мешая вновь провалиться в сон. Вообще начало октября выдалось дождливым. Сердце тоскливо сжалось, три года назад в тот день тоже шел дождь, и сейчас он словно вновь оплакивал мою потерю.

В полутемной комнате никого, кроме меня. Людмила осталась ночевать у своего парня. Ее отсутствие позволило включить звук на планшете. Посмотрю ролики в любимом блоге волонтерской группы, раз уж время позволяет.

На экране замелькали кадры с острова Тюленей на Сахалине, выхватывая крупным планом животных, запутавшихся в веревках, травмированных пластиком, проволокой, упаковочной лентой и прочим мусором, выбрасываемым людьми в море.

– Для того, чтобы распутать животное, требуется удерживать его на одном месте. Обездвиживают тюленей с помощью отлова сачком. Но такой метод подходит для работы со взрослыми самками и не самыми крупными самцами, – пояснял волонтер и автор блога.

– Крупного тюленя усыпляют ветеринарным инъектором. Этот способ помогает освободить от пут крупных тюленей и молодняк с очень сложным запутыванием. Но его применение ограничено при высокой плотности лежбища, близости животного к воде и сильном ветре. Еще одна техника, применяемая спасателями – шест с ножом. Годится для срезания веревок и проволок с неплотным прилеганием к коже животного. И для работы с шестом необходимо укрытие, за которым тюленю не видно человека.

Посмотрела еще несколько постов и после сделала небольшое пожертвование. Волонтеры собирали средства на экспедицию в Авачинский залив, где обнаружили косатку с малышом. Шею детеныша опоясывала промышленная лента. Пока она не причиняла ему беспокойства, но дельфиненыш быстро растет, лента постепенно начнет душить его, уйдет под кожу, станет пропиливать шею, мешая питаться, обнажая рану для инфекций.

– Какой же этот парень молодец, – увеличила фотографию автора блога с ником «Океан». Снимок был не слишком четким, к тому же сделан в непогоду, едва ли не во время снежного бурана. Дутая куртка не давала понять, какого он телосложения. Лицо…

– Надо же…, – дернулся уголок моих губ. Волонтер-спасатель напомнил мне внешним обликом Филиппа Якушина. Я только теперь это заметила, хотя уже не раз рассматривала снимок. Волевое лицо, суровый взгляд, резко-очерченные скулы, темно-русые волосы коротко сострижены на висках, но оставлены длинной челкой, небрежно откинутой набок. Щетина делала мужчину с фотографии старше, точно так же, как и Филиппа.

– Да уж, – пробормотала ворчливо. – Спасатель морских животных точно не имеет ничего общего с этим мажором.

Якушин, как и в прошлом году, явился в универ лишь к концу сентября. Наверняка отдыхал где-нибудь в жарких тропиках. И все ему сходит с рук. Любимчик декана, а все потому, что его отец крупный воротила. Во всяком случае, так болтают. Мне на самом деле все равно, ненавижу популярных парней с их завышенным эго и черствой душой. Не надо было платить за него в автобусе. И чего это я расщедрилась на такого, как он? – против воли занимали меня мысли о пятикурснике все те минуты, что собиралась на занятия.

Две пары пролетели незаметно, лектор – один из тех немногих преподавателей, кто контактирует с аудиторией, не обзывает нас тупицами и материал подает интересно. К такому на урок бежишь с радостным воодушевлением, как за тем экскурсоводом, что экскурсию превращает в увлекательное путешествие, а не занудное перечисление фактов.

– Маш, не забудь, вечером встречаемся в «Неоновом тренде», – весело напоминает мне Коля Ключников, когда я тороплюсь к гардеробным. Через полчаса начнется моя смена в гостинице.

– Как можно? – шутливо журю его. – Приду обязательно.

На работу успеваю вовремя, сняв пальто и переодевшись в униформу, занимаю свое место за стойкой ресепшена. Так как я студентка, график у меня плавающий, и напарниками по смене может оказаться кто угодно из девяти администраторов. Сегодня дежурят Катя и Алина. Несмотря на то, что обе старше меня в два раза, мы прекрасно ладим, в непрерывном рабочем ритме успеваем шутить и делиться личным.

– Не знаю, как отвадить от мужа нахалку, – печалится Алина. – Клещами вцепилась эта Маргарита в моего Стасика.

Маргарита и Стас работают в той же гостинице, история соблазнения разворачивается перед нашими глазами. Алину искренне жаль, и я предлагаю:

– Столкнись с ней в туалете, сделай вид, что горько плачешь.

– Думаешь, она раскается? – горько смеется Алинка.

– Нет, конечно. Но ты наври, мол, узнала, что у мужа после болезни выявили бесплодие, и у вас никогда больше не будет детей. Маргарита ведь не скрывает, что торопится родить побыстрее. Вот она мигом от твоего мужа и отлепится, найдет себе новую жертву.

– Маш, да ты гений интриги, – одобряет мой план Катя, а печаль в глазах Алины сменяется азартом.

– Я попробую, девочки, – говорит она.

– Вот мы посмеемся, когда мерзавка потом тебя беременной увидит, – были мы в курсе, что Алинка мечтает о втором ребенке. – Кстати, Маш, чуть не забыла, – выдает Катерина постояльцу ключи от номера и разворачивается ко мне. – Через неделю моего мужа в командировку усылают. Я отпуск взяла, с ним еду, не хочу одного без присмотра оставлять. А у нас кошка. Василиска. Боюсь на передержку пристраивать, она чувствительна слишком к переменам. Может, ты согласишься заходить иногда? Лоток поменять, корм подсыпать, водички подлить. И я буду спокойна, и тебе копеечка в карман.

ГЛАВА 3. ФИЛИПП

Во мне разбушевался такой гнев, что им можно было подавиться.

– Дура мелкая.

«Не настолько опустилась, чтобы садиться в машину к такому, как ты», – обжигают злые слова.

– Да что я ей сделал-то? – кидаю разъяренный взгляд в боковое зеркальце и замечаю двух знакомых байкеров. И нет, они не нагоняют меня, а кружат вокруг девчонки.

– Чтоб тебя…, – чертыхаюсь раздраженно, перевожу рычаг управления и сдаю назад.

Я бы бросил ее там, но подкатывающие к ней парни не из лиги отличников. Мало того, что завсегдатаи вечеринок с оргиями, так еще и любители садомазо. Я, конечно, зол на Машку, но все ж таки не подонок, чтобы уехать, зная, чем для нее может закончиться вечер.

Силком затаскивать в джип не пришлось. Сама села. Надо же…

– Пристегнись, – рявкаю, хотя обычно не кричу на женщин.

Она послушно вытягивает ленту ремня, но не может попасть в замок.

Я грубо выхватываю из ее пальцев металлический крепеж и защелкиваю с такой силой, что обычный щелчок звучит взрывом. И этот резкий звук отрезвляет меня.

Машу вдруг становится жалко. Она маленькая, очень худенькая, попала в такую трудную ситуацию, но как-то держится, даже цепляется за принципы, пусть и непонятные мне, но это ведь ее принципы. Гнев утих, стоило увидеть, как она дрожит. Включил обогрев печки посильнее.

Некоторое время мы едем молча.

– Это та машина, в которой ты в аварию попал? – первой нарушила она тишину.

– Нет. Тойоту не скоро отремонтируют. Джип мне друг одолжил. Дима на юг улетел в свадебное путешествие, а я его машиной пользуюсь, – неожиданно для самого себя посвящаю девушку в подробности.

– Хороший у тебя друг. Из универа?

– В университете у меня нет друзей, – выкручиваю руль, съезжая с трассы. –Только приятели. Я, Маша, рос в немного закрытой среде. И с малых лет дружу только с детьми друзей своих родителей.

– И много у тебя друзей детства?

– Дима Ушинский и Витя Горский. Вот и все. Хотя… Девочки ведь тоже считаются?

– Считаются.

Я посмотрел на нее, на долю секунды отвлекшись от лобового стекла. Так и есть, губы Маши тронула легкая улыбка. Выходит, не такая уж она и дикая.

– Тогда еще Полина Ефимова. Вот Поля с Димой как раз и поженились.

– Ясно, – вытащила она из сумочки вибрирующий телефон.

Разговор с тем, кто ей звонил, позабавил меня.

– В такси еду, – ответила она на вопрос невидимого собеседника. – Отстань, Максим. И не звони больше.

Маша убрала смартфон и поджала губы, а я усмехнулся.

– Так значит, я таксист?

– Извини. Так проще, чем объяснять, – умеет она, оказывается, и извиняться.

– Отшила парня, – продолжал подначивать ее. – Бессердечная.

– А ты, значит, сердечный? – брякнула она.

– А разве не я спас тебя от сомнительных личностей? – не стал добавлять, что вообще вожусь с ней, трачу свое время, везу к себе домой только потому, что ей негде ночевать. Предполагаю, скажи подобное вслух, так девчонка может и из движущегося автомобиля выпрыгнуть.

– Спасибо, что спас, – успокоилась Маша. – Просто день у меня какой-то… незадачливый. Еще и звонок этот…

– Он тебя расстроил?

– Вызвал чувство брезгливости, – немного помолчав, ответила девушка. – Максим Беляев сын вахтерши из общежития. С его подачи меня и выгнали.

– Зачем же он позвонил?

– Предлагал кров и ночлег, – Маша вдруг занервничала, испуганно взглянула на меня. – Филипп, только ты меня к нему не вези, пожалуйста.

– Я же уже предложил тебе в моем доме остановиться. Не волнуйся. Он что, приставал к тебе? – кажется, догадался я, отчего она так испугалась.

– Приставал, – подтвердилась моя догадка. – Я ему отказала. И вот итог. Оказалась на улице. Не понимаю, чего он ко мне прицепился? Столько девушек вокруг красивых и сговорчивых.

Сказал бы я ей, почему парень к ней прицепился. Несговорчивая, вот и липнет. А еще Маша, похоже, не осознает своей привлекательности. Красиво очерченные скулы. Красиво очерченные губы. В глазах океан – то шторм, то штиль. Наверное, она не дотягивает до тех девушек, кто ежедневно вкладывает средства и усилия в свою красоту, но что-то цепляет в ней, заставляет оборачиваться, задерживать взгляд на ее лице, прозрачной коже, хрупкой фигурке. Может, срабатывает инстинкт сильного защитить более слабого?

– Сейчас твое сердце пылает, но оно остынет, и ты сможешь рассуждать здраво, – нажал я на брелок, и ворота плавно отъехали в сторону, пропуская джип внутрь владений моей семьи.

– Вряд ли я уже когда-нибудь смогу рассуждать здраво, – печально произнесла она, но тут же взвизгнула.

– Не бойся Бада, – засмеялся я. – Он душка.

Пес встал на задние лапы, а передние поставил на автомобильное стекло со стороны пассажира. Машка и испугалась.

– Душка? – не решалась выйти она из машины.

ГЛАВА 4. МАША

– Можно я пойду спать? – не ответила на его вопрос. Мой ответ не понравился бы Филиппу, а я не хотела его обижать сейчас, он ведь выручил меня в трудной ситуации. Плохо было то, что Якушин начинал нравиться мне, и от этого понимания по моему позвоночнику гулял холодок.

– Конечно. Идем. Отведу тебя в комнату сестры, – поставил он на столешницу бокал с недопитым соком.

Свет в коридоре зажигался от движения, выхватывая светлыми пятнами большие фотографии на стенах. Фотографии океана, морских котиков, китов. Я сглотнула от досады. Снимки как будто еще больше делали Филиппа нормальным человеком, заставляли трепыхаться мое сердце. Хотелось побыстрее спрятаться под одеялом и не ощущать, как волоски на шее встают дыбом от близкого присутствия парня, от которого надо держаться подальше.

– Вот. Это комната Камиллы, – распахнул он передо мной одну из дверей. В гостинице подобные двери из текстурной древесины с оригинальным рисунком ставили в номерах-люкс. – В шкафу постельное белье, – протянул Филипп руку над моей головой, нажимая на выключатель. – И можешь брать вещи, какие тебе понадобятся, чтобы переодеться. Сестре они точно не нужны.

Я хотела поблагодарить его, но неожиданно в мою ногу впилось что-то острое. Боль была такой мгновенной, что ступня подвернулась, и я едва не наступила на белоснежного кота.

– Халк…, – успел ухватить Якушин монстра за холку.

Кот повис на уровне моего лица. В янтарных глазищах ни капли сожаления. Я перевела взгляд на Филиппа, тот же янтарь в глазах.

– Прости, не уследил, – потер он свободной рукой челюсть. – Сейчас перекись принесу.

Он вышел, а я, морщась от жжения в поцарапанном месте, сняла разорванные когтями колготки.

Филипп вернулся без пушистого чудовища, присел, поправив джинсы, и сам обработал ранки на моей лодыжке. Заклеил пластырем. Я едва дышала, прикосновения мужских пальцев к моей коже отзывались электричеством. Неправильно. Так не должно быть. Завтра я уеду и постараюсь никогда больше не пересекаться с Филиппом Якушиным.

– Халка Камилла притащила, – выпрямился он, держа в руке ватный диск, пропитавшийся моей кровью. – Собиралась с собой в Питер увезти, но у сестры маленький ребенок и вот-вот второй родится. Так что кот с нами остался.

– Спокойной ночи, Филипп, – очень хотела я, чтобы он ушел.

– Спокойной ночи, Маша, – сделал он шаг, но остановился. – Я завтра отвезу тебя в общежитие, заберем твои вещи оттуда.

Кивнула молча, не было сил спорить с ним, просто встану пораньше, да убегу.

Пораньше не получилось. Если бы не сильное жжение на запястье, наверное, спала бы и еще дольше.

На моей груди топтался снежный ком, рычал, пытался скинуть с меня одеяло.

– Я уже поняла, что не нравлюсь тебе, – поднесла руку к губам, останавливая кровь. Царапина была такой же глубокой, как и те, что кот оставил накануне. – Не волнуйся, я скоро уйду.

Не знаю, убедили ли Халка мои слова, но, пока я снимала футболку Камиллы и влезала в свое платье, пропахшее запахами ночного клуба, агрессии не проявлял. Колготки пришлось позаимствовать у сестры Якушина.

Накануне Филипп показал мне, где находится санузел. Хорошо, что у меня с собой хотя бы расческа. Волосы слишком густые, без специальной щетки не уложить.

Я так торопилась, что и не поняла, как врезалась в нечто плотное и теплое. Филипп стоял напротив меня в дверном проеме ванной комнаты, облаченный в темно-серые брюки и светло-серую футболку с длинным рукавом. Я вынужденно попятилась, отступая.

– Маш, прости, меня занесло вчера, – спрятал он руки в карманах брюк.

«Это я не настолько опустился, чтобы возиться с такой, как ты», – пронеслись в голове злые слова.

– Я же первая тебя оскорбила, – от нервного напряжения, плохо сознавая, что делаю, провела расческой по спутанным прядям.

– О…, – пропустил он меня внутрь, сообразив, что загораживает путь. – Маша, умывайся и идем завтракать. С моими родителями, – добавил, когда я уже почти прикрыла дверную створку.

– С родителями? – дрогнул мой голос. – Можно я не пойду? – не знаю, отчего растеряла всю свою смелость, еще и разрешения спрашивала.

– Не надо бояться моих родителей. Это просто завтрак. Никто не станет возражать твоему присутствию.

Видимо, он всех своих девчонок приводит сюда, и родители уже привыкли завтракать в компании его подружек, – излишне терла я глаза холодной водой. Думать о том, что меня причислят к очередной подстилке, было неприятно.

– Через улицу пройдем или по переходу? – предложил мне интересный выбор Филипп после того, как я вновь предстала перед ним, нацепив на себя безразличие, от которого на самом деле была далека.

– Переход между домами?

– Ага. Очень удобно на случай непогоды.

На моих ногах тапочки Камиллы, если идти по улице, придется обувать сапоги, потому я выбрала переход. Он оказался стеклянным, с открываемыми форточками. Цветы в подвесных кашпо, несколько мягких кресел и круглых полированных столиков делали это место не просто переходом между двумя домами.

Не удержалась от смешка, разглядев за стеклом умильную морду Бада, наблюдавшего за действиями Халка. Кот что-то старательно закапывал под корнями невысокой яблони. Мне стало не до смеха, когда я поняла, что монстр закапывает. Мою расческу. Ладно бы обычный гребень…, не так обидно. Но эта со специальными зубчиками и удобной ручкой.