Непокорная для тирана

Глава 1. Кристина.

Я ненавижу гостей. Особенно незваных. Особенно в воскресный вечер. Поэтому с чистой совестью игнорирую громкую трель дверного звонка и листаю социальные сети, прихлёбывая молоко с капелькой мёда и сливочного масла. Кстати, да, ещё ненавижу болеть и пресекаю любые симптомы подкрадывающегося гриппа всевозможными народными средствами.

«Я знаю, ты дома. Открывай, Криси», — прилетает смска от старшего брата.

Глаза закатываю и со стоном поднимаюсь. Некоторым людям повезло не иметь вообще родственников. Например, моей лучшей подруге. Вот она круглая сирота и всю жизнь мне завидовала, каждый раз восхищаясь наличию в моей жизни брата. Я же завидовала ей, потому что этот чирей на пятой точке всю мою жизнь приносил только проблемы.

Шаркая тапочками, добираюсь до входной двери и ещё пару секунд оттягиваю момент перед неизбежным. Меж тем Кирилл насилует мой звонок в сто пятый раз. Он аж хрипеть начинает, подавая мне сигналы прекратить этот акт вандализма.

— Палец сотрёшь! — рявкаю я, распахивая железную дверь.

— Чего так долго? — тоже не остаётся в долгу родственник и, морща нос, окидывает меня неприязненным взглядом. — Выглядишь отвратительно.

— Вот и вали, откуда пришёл, — не остаюсь в долгу и, фыркнув, ухожу в комнату.

Кирилл заходит следом, разувается и, шурша пакетами, идёт прямиком на кухню. Я же плюхаюсь обратно на кровать, кутаюсь в тёплый плед и включаю очередную документалку про маньяков, каннибалов, убийц. Вот ничего не могу с собой поделать, обожаю смотреть «Тру-крайм»* истории.

— Пожрать ничего нет, — информирует брат, останавливаясь у порога.

— Я гостей не ждала, хочешь есть — приготовь, — шмыгаю носом и тянусь за салфетками. — Ты вообще зачем приехал-то? Опять Наташка выгнала и нужно отсидеться где-то?

— Мы с Наташкой расстались полгода назад вообще-то, — бурчит Кирилл и, пройдя в комнату, садится на кровать. Долго смотрит на меня, выглядит крайне напряжённо. — Но мне вправду нужно отсидеться у тебя. Ты же не прогонишь?

— Что ты натворил? — я сразу думаю о самом плохом. Обычно мой брат редко бывает таким серьёзным. Осматриваю его внимательнее, замечая неестественную бледность. И одежда не первой свежести.

— Ничего такого, — отмахивается Кир, поглядывая в телек. — Пиццу закажу, ты какую будешь?

— Ты мне тему не переводи! — резковато сажусь и перехватываю за рукав мастерки. — Куда ты вляпался?!

— Да никуда, всё решаемо, но нужно время. Не волнуйся, пара дней и свалю от тебя, — ворчит брат и, вырывая конечность, сбегает обратно в кухню.

Кир заказывает себе пиццу, перемывает гору посуды в раковине. Даже мне заваривает шиповник. В общем, очень старается быть полезным, и я сдаюсь. Будто у самой проблем никаких нет. Вон температура 37.7, я сейчас не в состоянии решать чужие проблемы. Особенно проблемы старшего брата. Потому что он тот ещё балбес и вляпываться в неприятности — это его суперспособность.

Ночь проходит ужасно. Температура не падает, и приходится ставить укол, чтобы её сбить. Утром решаю всё же не идти на работу и звоню начальнице. Та выслушивает без особой радости и сквозь зубы желает скорейшего выздоровления.

Весь день я валяюсь в позе умирающего тюленя, пью травяные чаи и прошу Кирилла сходить в аптеку за нормальными лекарствами и антибиотиками.

— Сходи сама, заодно в поликлинику зайдёшь, тебе же больничный открыть надо, — открещивается от помощи близкий родственник. Явно не хочет никуда выходить. Ленивая задница!

— Я по телефону уже открыла, сходи хотя бы парацетамол купи мне, — сиплю, голос совсем пропал.

— Скорую вызовем, давай? — предлагает он.

— Ой, всё, сиди дальше, протирай диван, — разозлившись, скидываю с себя одеяло и встаю.

Поверх пижамы надеваю джинсы. Накидываю куртку и, схватив кошелек, выхожу сама. Что ещё от мужика ожидать? Я уже привыкла полагаться только на себя, потому что в нынешних реалиях не осталось нормальных мужчин. Либо инфантильные рукожопные маменькины сыночки. Либо быдло, накачанное тестостероном, считающее себя альфа-самцом.

Выскочив из подъезда, хлопаю со всей силы железную дверь, выражая тем самым всё своё отношение ко всем мужчинам. От грохота вздрагивают сидящие в машине двое представителей этого прекрасного в кавычках пола. И смотрят на меня злобно-перекошенными моськами.

Фыркнув, прохожу мимо них и заруливаю в аптеку. Оставив приличную сумму и набрав целый пакет пилюль, решаю ещё забежать в магазин, купить продуктов, раз уж вышла. Только те двое, что сидели у подъезда, решают именно сейчас пристать. Один вырастает прямо передо мной, второй теснит со спины.

— Вам чем-то помочь? — хриплю, шмыгнув сопливым носом.

— Кирилла Артемьева знаешь? — спрашивает тот, что спереди, и сплёвывает прямо под мои ноги.

— Нет, не знаю, — вру, даже не покраснев.

— Уверена? — уточняет второй, потираясь об спину.

— Более чем. Если мы закончили, пропустите, иначе заразитесь ещё, — для достоверности чихаю и даже рот не прикрываю.

Мужики отступают и, морща нос, уходят обратно в машину. А я иду в продуктовый. И придумываю план по умерщвлению братца. Явно ведь вляпался в какую-то большую и толстую задницу. Иначе не стали бы эти морды бандитские во дворе сидеть и караулить.

Глава 2. Кристина

— Теперь уйдёте? — спрашиваю, кое-как выбравшись из захвата и отступая в комнату.

— Уйдём, — кивает первый бугай и опять надвигается. — Сначала сообщение твоему братцу оставим.

— Я не знаю, где он, и передать не смогу.

— Что-то я в это не верю, а ты? — усмехается бандит, поглядывая на товарища.

— Я вообще бабам не верю, — хмыкает второй, роняет с банкетки пакет с лекарствами и наступает тяжёлым ботинком, уничтожая все пилюли да ампулы. — Тем более ты нас уже обманула разок.

— Обязательно вести себя как быдло? Мы вроде не в девяностые живём. Говорите, что вам нужно от Кирилла, и уходите! — вздёргиваю подбородок, сжимая с силой телефон в руке.

— Ты смотри, как малыха огрызается, — издевается первый и, опять зажав меня, за шею хватает. — Люблю кусачих баб воспитывать.

— Воспиталку не сломай, — выплёвываю прямо в лицо и, дёрнув головой, отпихиваю от себя.

— Череп, дверку прикрой, — приказывает напарнику и, удобнее обхватив меня за волосы, тянет в комнату.

— Руки убери, урод, — шиплю, стараясь отбиться от бандита.

— Э-ээ, тормози, — останавливает товарища второй. — Нас соседи видели. Оставь её.

Мужчина прислушивается к другу и швыряет со всей силы меня на ковёр. Смотрит с яростным возбуждением, пугает ужасно.

— Иди в машину, — требует второй, удерживая первого за плечо. — А ты передай брату: три дня срок. Не принесет бабки, мы его из-под земли достанем. До суда живым не доберется. И тебя рядом с ним укатаем. Хотя нет. Сначала Лютый хорошенько укатает, — хмыкает, мерзко кивая в сторону друга, и, сплюнув прямо на ковёр, отворачивается.

Они громят то, что попадается им под руку. Разбивают мобильник. Срывают телевизор, висящий на стене. Уничтожают трюмо в коридоре. Втыкают нож прямо в картину. И только потом уходят.

Когда становится очень тихо, из меня будто стержень вырывают. Я обмякаю и, обняв колени, всхлипываю. Мне впервые было ужасно страшно за себя.

— Крис, — зовёт Кирилл, выходя откуда-то. Трусливый гад!

— Убирайся! — ору на него, размазывая слёзы по щекам.

— Они убьют меня, ты же слышала.

— Меня тут только что чуть не изнасиловали! А ты прятался! За свою жизнь трясся! Кто ты после этого?! Сыкло! — отпихиваю его и вскакиваю. — Ненавижу!

Первым делом закрываю на ключ дверь, а после иду на кухню и выключаю газ. Меня всю трясёт, достаю из морозильника открытую бутылку водки и пью прямо из горла. Она ледяная, а у меня горло болит. Плевать.

Алкоголь на голодный и ослабленный желудок быстро согревает и развозит меня. Самое главное — притупляет тот страх, что сковал всё тело. Я возвращаюсь в комнату и, укрывшись одеялом, отключаюсь.

Просыпаюсь поздним вечером от ужасной головной боли. Вся квартира пахнет вкусным куриным супом. Обвожу мутным взглядом комнату, разломанные вещи убраны. Судя по всему, Кирилл прибрался и приготовил ужин. Лучше б денег нашёл и избавил меня от своей персоны.

Самое удивительное — то, что простуда отступила. Горло ещё побаливает, и я хриплю, как курильщик со стажем, но других симптомов нет. Температура нормализовалась, соплей практически нет. Слабость в мышцах, правда, но чувствую себя вполне сносно.

Захожу на кухню. Кир слышит мою возню и выскакивает следом. Смотрит взглядом побитой собаки. Выглядит очень жалким.

— Сколько ты им должен? — спрашиваю, наливая в чашку супа.

— Сто тысяч долларов, — выдыхает брат.

— Ты что там, золотые диски перевозил, что ли?! — восклицаю, слегка проливая мимо чашки. Чертыхаюсь и тянусь за салфеткой. — И где ты планировал такую сумму достать?

Кир пожимает плечами, наблюдая за мной. Я же сажусь ужинать.

— Ты ведь у Ники занять можешь… — тихо замечает он.

Поднимаю голову, просто не верю в услышанное. Это же надо иметь такую наглость!

— Ну чего ты так смотришь на меня? За три дня больше нигде мне таких денег не достать! — раздражается Кир и взъерошивает волосы.

— Ну, во-первых, Ники нет в стране. Во-вторых, впутывать ещё и подругу в твои аферы я точно не буду. В-третьих, у тебя есть машина, которую ты можешь заложить и взять денег в банке. Или прийти к корейцу этому и поговорить по-мужски, предложить отработку, кредит, что угодно! А ты решил спрятаться! Какой ты после этого мужик?

— Я пытался с ним договориться! Он упёрся рогом, восстанови мне деньги и всё! — рявкает брат и выходит из кухни, громко хлопнув дверью.

После сытного ужина возвращаюсь в комнату. И раздумываю над тем, как помочь Кириллу. Он, конечно, балбес знатный, но единственный родной человек. Решаю позвонить одному знакомому адвокату, совета спросить. Как раз его номер был в телефоне. Вот только аппарат сломан и не реанимируется никак.

Оставив этот вопрос на утро, иду в душ, пью остатки лекарства, чтоб уж наверняка убить заразу в организме, и снова ложусь спать.

Утром, позавтракав, собираюсь в мастерскую, нужно восстановить телефон. Он новый был, недавно купленный. Второй аппарат за месяц я точно не потяну.

Глава 3. Кристина

Я слишком тщательно собираюсь на встречу с тем, кого не видела почти четыре месяца. Подбираю платье, верчусь у зеркала. Раздражаюсь на собственную глупость и вытягиваю классически брюки. Мы встретились всего лишь раз, когда подруга потащила меня в качестве группы поддержки на светский раут к богатым и знаменитым. Провели одну ночь. По пьяни. Самый глупый мой поступок, ведь он мне даже не нравился. Можно было бы сказать, что он воспользовался мной, но я никогда не перекладывала ответственность. Сама дура!

— Ты куда так наряжаешься уже второй час? — ко мне брат заглядывает и осматривает гору скомканной одежды на кровати.

— Уйди с глаз долой, пока не прибила! — срываю раздражение на нём и хлопаю дверцей шкафа.

— Воу, воу, полегче, Крис. Мы всё решим.

— Что ты решишь? Вот сегодня весь день что ты там на диване решал, кроме кроссвордов в прошлогодней газете?

Хлопнув перед Кириллом дверью, облачаюсь, наконец, в платье. Черное, как и моё настроение. Короткое, чтобы привлечь одного мудака. Возможно, засмотревшись на мои ноги, он захочет как минимум выслушать меня. На улице начало апреля. Но ещё холодно, поэтому натягиваю сапоги на шпильке до самых колен. С волосами не заморачиваюсь. Строгий высокий хвост, никаких заигрываний. И губы красной помадой, вдруг план с ногами провалится.

Подхватываю сумочку и выскакиваю на улицу. Главное, чтобы меня бандиты не перехватили. Бегу к своей старенькой Киа Рио. И выезжаю со двора.

Я по жизни топографический кретин и плохо ориентируюсь в местности. Но вот именно его дом запомнила на всю жизнь. Чтобы обходить за несколько десятков километров, не иначе. Можно было, конечно, позвонить, ведь и номер есть благодаря подруге. Не уверена, что он поднимет трубку. А если поднимет, то даже слушать меня не станет. Мы расстались не лучшим образом.

Добираюсь за сорок минут до пункта назначения. Охранник элитного ЖК подозрительно осматривает мою машину, но всё же поднимает шлагбаум. Паркуюсь перед подъездом, отмечая, что его машины нет поблизости. И, расправив плечи, иду.

— Вы к кому? — останавливает консьерж. Да-да, этот мужчина живёт в доме с консьержем, охранником. И наверняка везде установлены камеры, и никто их не пи… ворует.

— К Валиеву, — отвечаю холодно, окидываю тщедушного парня высокомерным взглядом.

— Его нет дома. Оставьте сообщение, я передам, — улыбается добродушно, на ноги мои заглядываясь и краснея.

— Когда он обычно приходит?

— Всегда по-разному, — пожимает плечами.

Сообщение я не оставляю. Плетусь к машине и решаю дождаться сама. Время раннее, только четвёртый час. Возможно, он с работы в шесть освободится, плюс-минус полчаса-час на дорогу. К семи будет. Это я себя так успокаиваю.

На моё счастье, ждать почти три часа не приходится. Буквально через полчаса во двор заезжает его чёрный внедорожник. И меня охватывает волнение вперемешку со страхом. Ладони потеют, по хребту стекает холодный пот. И живот скручивает спазмом. Такое бывало только в двух случаях. Перед походом к стоматологу и перед сдачей дипломной работы. Вот теперь третий случай. Встреча с тем, кто решит мою судьбинушку жалкую.

— Собралась, Крис! — сама себя подбадриваю и давлюсь воздухом.

Потому что этот кабель выходит из машины с девушкой. Я ведь всё продумала. Ножки чёртовы оголила, губы намалевала под цвет задницы гамадрила. И не учла, что за три месяца он обзаведется отношениями. Хотя, возможно, это очередная девушка на одну ночь.

«Как ты», — напоминает внутренний голос, подкидывая вспышками картинки новогодней ночи.

Пока я рефлексирую и злюсь, пара почти пропадает в подъезде. И лучше перехватить на улице, чем позориться перед консьержем. Выпрыгиваю из машины, на каблуках ноги почти в разные стороны разъезжаются, хвост в лицо лезет. Но я выпрямляюсь, с духом собираюсь и окликаю:

— Саид!

Первой почему-то оглядывается именно женщина. Ещё и губы свои накачанные поджимает, превращая их в два слипшихся пирожка. Осматривает меня пренебрежительно и ладошкой оглаживает мужскую спину. Явно показывая, чья здесь территория.

Мысленно закатив глаза, плавной походкой сокращаю расстояние.

— Привет, — улыбаюсь для проформы, чтобы не обольщался.

Он лишь бровь красноречиво выгибает, скользит взглядом с красных, пухлых, а главное, настоящих, прошу заметить, губ вниз. Задерживается на груди, и кадык дёргается. Как некстати дурацкое подсознание подкидывает кадры его губ на моих полушариях. Сглатываю, стараясь сохранить спокойствие.

— Мне поговорить с тобой нужно. Это не займёт много времени, — отвлекаю себя в первую очередь.

— Неужели ещё не всё сказала и пришла договорить? — цинично усмехается. Гад. Я бы с удовольствием высказалась, но прикусываю язык и натужно улыбаюсь. А он наслаждается всей этой ситуацией. Считает себя победителем по жизни.

— Нет, забудем о прошлом. Просто выслушай меня.

— Говори, — соглашается с ленцой.

— Наедине, — стреляю глазами в сторону его пассии.

— Поднимайся пока, я подойду, — Саид легко передаёт женщине ключи от своей квартиры и скрещивает руки на груди.

Глава 4. Саид

— У вас отличный район, элитное ЖК. Уверена, мы быстро найдём клиентов, — щебечет риелтор Оксана, листая папку с документами и при этом не забывая принимать эффектную позу. Выгибает спинку, показывая в глубоком декольте красный кружевной бюстгальтер, что заковывает её явно сделанную грудь.

Я прекрасно понимаю, на что намекает женщина. И не против совместить приятное с полезным. Посмотрит квартиру, сфотографирует, а после и ножки раздвинет. Вот это клиентоориентированность! Бонус от фирмы. Сам себя развлекаю, слушая её вполуха, и заворачиваю во двор.

— Я всё спросить хотела, почему вы решили продать квартиру? — продолжает Оксана.

— Слишком большая для меня, — отрывисто отвечаю и выхожу из машины.

И не живу я в этой квартире уже шесть лет. Мы её покупали вместе с женой. Маша выбирала, чтобы район спокойный, чтобы садик в шаговой доступности и школа поблизости. Обставляла под свой вкус.

Всё так и осталось нетронутым.

Оксана выходит следом, подхватывает под локоть, щебеча о том, что скользко у подъезда. Можно было бы напомнить, что дворники каждое утро счищают дорожки, но я уже настроился на секс.

Меня останавливает окрик. Неуверенный, чуть дребезжащий, но знакомый голос. Риелтор первая реагирует и ведет себя слишком вызывающе. Отбивая всё желание. Или всё дело не в ней, а в стоящей в нескольких метрах маленькой занозе?

Кристина уверенным шагом подбирается, плечи распрямляет. Хороша бестия. И помню ведь её. Хотя прошло больше трёх месяцев. Каждый изгиб её тела помню. Каждый вздох, стон. И бутылку, что прилетела в меня на утро, тоже помню.

Сейчас она другая. Собранная, дерзкая, деловая. Не огрызается, лишь натужно улыбается. Точнее, скалится. И глазами своими серыми сверкает, ненавистью меня топит. Намалевала губы в блядский цвет и вырядилась как шлюха. Сорвать с неё тряпки, вымыть лицо. Потому что другой её помню. И член в штанах помнит, давит камнем на ширинку.

Запахиваю пальто и раздражённо бросаю про кофейню. Кристина дышит тяжело, но не огрызается. Молчаливо следует за мной. И даже делает заказ совершенно холодно.

Что же с ней за эти месяцы произошло? Терпеливо жду, когда начнёт свой рассказ, и куколка вываливает о своих проблемах. Все её эмоции отражаются на лице. Впервые вижу в глазах страх, но девчонка прячет их, опустив голову. Вертит дрожащими пальцами чашку, делает глоток кофе.

— Сколько? — перебиваю, чтобы отвлечь от собственных эмоций. Только слёз мне здесь не хватало. Не переношу их.

— Сто тысяч долларов, — оглашает Крис, вскинув голову. И блядские губы свои облизывает. А я представляю, как эти же губы смыкаются вокруг моего члена.

Чертыхнувшись, грубо стираю чёртову помаду. Естественно, она дёргается. Вскакивает разозлённо. Мнёт подол платья, ниже тянет, не замечая, как в вырезе её округлая небольшая грудь, закованная в совершенно простой бюстгальтер, выглядывает.

Чёрт! Это заводит сильнее, чем дорогое кружевное бельё и четвертый размер риелторши, что ждёт меня, возможно, уже без платья.

Перехожу к делу, стараясь отрешиться от этих длинных ног, которые так идеально смотрятся вокруг моего торса. Кристина сразу же подбирается. Озвучивает варианты погашения долга. Только что дрожала от негодования, готовая разразиться гневной тирадой. Но стоило о деньгах заговорить, сразу же изменилась. Вернулась холодность, некая надменность и деловая хватка. Умеет она перевоплощаться. И этим ещё сильнее заводит. Какой ещё может быть эта женщина?

— Я тебе деньги, ты своё тело. Скажем, на месяц, — решение приходит само собой. И я жду согласия. Сто кусков — это до хера за секс, причём по вполне обоюдному желанию. Ведь помню, с какой жадностью эта девчонка отвечала. Сама взбиралась и объезжала.

— Нет! — выпаливает Крис и, развернувшись, уходит.

Виляет еле прикрытой попкой, и даже спина выражает всю степень её злости. Завалить хочется прямо в кофейне. Нагнуть, дёрнуть платье наверх. И ведь позволит, сама кайфовать будет и кричать моё имя. Правда, потом одной рассеченной бровью не отделаюсь.

— Выйдешь из кофейни, куколка, и сделка потеряет актуальность. Будешь с корейцем сама разбираться, — оставляю последнее слово за собой.

Опрокидываю в себя остатки кофе и наблюдаю. Хрупкие плечи на миг опускаются. Тонкие пальцы пианистки сжимаются в кулак. И я предвкушаю, как уже через пять минут сорву с неё эти тряпки и трахну, прямо в лифте начну. Потому что до шестнадцатого этажа слишком долго. Я слишком голоден. И нет, секс у меня регулярный. Я голоден по ней.

— Боюсь, мне это не подходит, — отвечает почти равнодушно, обжигает меня своей ненавистью и злостью и выходит.

Не такого ответа я ждал. Раздражение на эту строптивицу перебивает всё возбуждение. Расплатившись, выхожу из кофейни. Маленькая стерва на всей скорости проезжает мимо меня, окатив ботинки и брюки грязной водой из лужи. И даже не тормозит на поворотах. Сучка!

Поговорили. Выслушал. Предложил вполне приемлемую сделку, где каждый из нас останется в выигрыше. Ей не нужно будет упахиваться на двух работах, пытаясь закрыть мой долг. И я получу то, что хочу. Чумная. И лучше забыть её. Меня Оксана ждёт. Вот она знает, чего хочет.

Только вместо того, чтобы подняться к себе, я сажусь в машину и еду к Кристине. По дороге уничтожаю полпачки сигарет, вырубаю к чертям вибрирующий телефон. Риелтор устала ждать клиента. Плевать. Всё потом решу. Доплачу за ожидание.

Глава 5. Кристина

Я только что продала себя за сто тысяч долларов. Докатилась, Крис. А ведь директриса детского дома с шестнадцати лет твердила, что скачусь до панели. Первый шаг сделан, что ли? Истерично всхлипываю, кутаюсь в полушубок, который не греет совсем. Саид реагирует моментально, взглядом обжигает и, даже не останавливаясь, тянется к заднему сиденью. Вытаскивает своё пальто.

— Снимай свой куцый полушубок и укутайся нормально, — приказывает отрывисто, пихая в руки верхнюю одежду. Вдобавок ещё печку включает. Замечает, что не тороплюсь выполнять его требования. — Оглохла или ждёшь, когда сам тебя раздену?

— Я не одна из твоих девок, которым ты привык приказывать!

— В этом права. Ты отличаешься от них… — хмыкает Саид, окидывая меня очередным сальным взглядом. — Ценой. — выплёвывает единственное слово, которое лезвием рассекает кожу, оставляя глубокую рану.

Прикрываю глаза и отворачиваюсь. Что ещё я ожидала от Валиева? Там вся семейка — жестокие социопаты. И этому мудаку я продала себя.

Остаток пути мы едем в молчании. В тягучем и давящем. Я стараюсь настроить себя на эту ночь. После случившегося в моём собственном дворе не уверена, что смогу расслабиться с Саидом.

Чёртов Лютый поджидал меня. Я даже не успела из машины нормально выйти, зажал в темноте с очередным «уникальным» предложением. И почти затащил в свою машину, чтобы показать, от чего я отказываюсь.

Эти мудаки все одинаковы. Саид от Лютого недалеко ушёл. Разве что с угроз и насилия не начинал.

Машина сворачивает в светлый и яркий двор элитного района и останавливается возле уже знакомого подъезда. Саид молча выходит из авто и, обойдя, распахивает дверь.

— На выход, — приказывает опять. Достал. Поджимаю губы, скидываю его пальто, но мужчина успевает перехватить. Выползаю, ноги дрожат, тело всё еще скованно и испуганно случившимся.

С меня грубо срывают полушубок, на плечи падает тяжёлое мужское пальто. Запахивает на груди и, схватив за локоть, толкает в сторону дома. Вырываю конечность из захвата.

— Без капризов, куколка. Хочешь уйти — вызывай такси и вали! — рычит Саид.

— Я вполне в состоянии сама дойти, — бурчу, прикусив язык, и гордо прохожу мимо консьержа.

Мужчина останавливается, забирает огромную кипу почты и что-то тихо спрашивает у местного работника. Не расслышать. Да и плевать мне. Лифт вызываю, не хочу, чтобы осматривали меня всякие.

Саид догоняет, когда двери лифта распахиваются. Подталкивает опять в кабину. Бросает в сторону коробку с корреспонденцией и зажимает меня в углу. Кабина довольно просторная, но с его габаритами уменьшается в несколько раз. Разворачиваюсь к нему лицом, вскидываю голову выше, готовясь дать отпор. И любые возмущения тонут в напористом поцелуе.

Он, словно дикий зверь, набрасывается на губы. Вгрызается. Языком глубоко толкается, не даёт отстраниться, да и некуда. Меня в совершенно другую дрожь бросает. Тело помнит этого мерзавца и вмиг наполняется жаждой. Жар расползается по внутренностям, заставляя меня саму теснее вжиматься в твёрдую грудь.

Мужские пальцы корябают тонкую полоску голой кожи ног между платьем и сапогами. Цепляют подол и тянут выше. Протестующе мычу и ногтями впиваюсь в его кисть.

Саид прерывает поцелуй, взглядом возбуждённым обжигает. И скалится.

— Не там и не то ты трогаешь, киса, — цедит сквозь зубы, опаляя губы горячим дыханием.

— Я не буду спать с тобой!

— Пока не получишь деньги. Я тебя услышал.

— И хватит придумывать мне клички. Или я начну придумывать их тебе.

— Удиви меня, — усмехается Саид, перехватывает мои руки и, подняв их над моей головой, одной рукой прижимает к стене.

— Мудак, — выпаливаю прямо в губы, дёргая конечностями.

— Не удивила, — с рыком он вновь набрасывается на губы.

Жёстче целует. Бородой своей колючей сильнее впивается и кусает. А свободной рукой легко скользит под подол.

Сжимаю ноги и мычу. Неосознанно дёргаюсь навстречу, когда он давит пальцами прямо на клитор. Трёт через бельё, сильно, болезненно. И так остро. Наказывает и наслаждается моей агонией.

Прервав поцелуй, смотрит. Ловит моё тяжёлое дыхание, хищно так улыбается. И двигает пальцами.

— Саид! — вскрикиваю от яркой вспышки удовольствия, в которое меня утягивают его манипуляции. Впиваюсь в плечи. Не заметила, когда он выпустил мои руки.

Мужчина останавливается на самом краю пропасти, в которую я готова упасть. Пальто своё запахивает на груди и отступает, лишая опоры.

— Ты!.. — дышу загнанно и разозлённо.

— Наш этаж, — обрывает, поднимая почту с пола, двери лифта как раз разъезжаются в стороны, и он выходит первым.

— Мудак, — повторяю как попугай, сама кутаюсь в мужскую вещь, потому что подол всё ещё задран и поправлять его на обозрение камер не собираюсь.

Вскинув выше подбородок, прохожу мимо мужчины в квартиру. Сталкиваюсь в просторной прихожей с его девушкой. Чёрт, я и забыла, что она его дома ждёт. Интересно даже, устроит ли скандал своему благоверному?

Глава 6. Саид.

Вылетаю из ванной, со злостью хлопаю дверью, да так, что трещина по косяку идёт. Принял душ, блять! Остыл, сука!

Чумная девчонка за час допекла своими выходками. Особенно последней. Туже затягиваю полотенце на бедрах. С горла хлещу алкоголь, чтобы желания тёмные притупить. Иначе придушу куклу собственными руками. Закуриваю и падаю в кресло.

Никотин обжигает лёгкие. И немного остужает нервы. Только маленькая бестия выходит из ванной и тумблер переключает на максимум. Красивая, стерва. Если бы не характер, идеальной была бы. Только опавший член, словно солдатик, выпрямляется по стойке «смирно». Я будто в свои пятнадцать лет вернулся.

— Ко мне подойди, — приказываю и улыбаюсь, замечая, как непокорно вспыхивают серые глаза. Девчонка игнорирует меня, забирает вещи с барного стула и отворачивается. — Оглохла?

— Пока ты не выполнишь свою часть сделки, я тоже не планирую исполнять твои приказы, — огрызается равнодушно.

Обиделась, что не оценил её порывы. Не хрен ко мне бухой приходить! Ещё и Новый год вспоминать. Меня насильником выставлять!

Тушу недокуренный бычок и рывком поднимаюсь. Преодолеваю расстояние и наваливаюсь со спины. Крис вскрикивает, упирается об барную стойку и придерживает полотенце на груди.

— У тебя был выбор: поехать со мной или с Натаном. Ты выбрала меня. Сама села в мою машину. Приняла приглашение и сама осталась. Силком не тащил, — цежу сквозь зубы, прикусывая хрящик уха. Давлю сильнее, чтобы не рыпалась.

— Я тебя и не виню. Мы оба поддались моменту, — хрипло шепчет, голову в сторону уводит, чтобы не касался её.

Шейку тоненькую открывает с бешено бьющейся артерией. И я принимаю приглашение. Прижимаюсь губами к чувствительному местечку. Помню, как её в дрожь бросает. Чёрт! Я помню все её эрогенные зоны. Вот и сейчас судорожно воздух втягивает и сама спиной теснее вжимается.

— Мне пора домой. Уже поздно, — бормочет на грани слышимости. — Я ведь уже сказала: сегодня не буду с тобой спать.

— Что тогда в душе было? Решила показать, за что я сто кусков отвалил?

Вижу ведь прекрасно, как её тело реагирует на меня. Стоит к заветной развилке потянуться, уверен, там водопад. Только себя сдерживаю. Не хочу давить. Сломанные женщины меня не интересуют, а после мужика в подворотне она и так уязвима. Хочу, чтобы сама ко мне потянулась. Как в ту грёбаную новогоднюю ночь. Набросилась, отвечала с жаром, раскрепощённой была и своих желаний не стеснялась.

— Пошёл ты к дьяволу, Валиев! — взрывается Кристина. Разворачивает, кулаками упирается в грудь. — Это ты привык баб покупать и менять. А я впервые вступаю в такие товарно-денежные отношения. Прояви хоть немного благородства! Хотя откуда в тебе эта черта! Ты же бездушная скотина!

— Тебе лучше сейчас заткнуться и впредь следить за языком, — перехватываю за подбородок и давлю.

— А то что? — вскидывает выше голову. Упрямая маленькая стерва.

— А то перекину через колено и отхожу по твоей попке.

— Серьёзно? — бровь выгибает, а в серых глазах вспыхивает некое озорство.

— Серьёзнее некуда. А теперь иди в спальню и возьми одну из моих футболок. Домой отвезу утром.

— Саид…

— Я тебя услышал, Кристина! — перебиваю, раздражаясь. — Никакого секса сегодня. Но домой ты не поедешь. Во-первых, с мокрой головой. Во-вторых, выпившая. В-третьих, в этих тряпках. Чем ты думала, напяливая эту набедренную повязку? — трясу перед носом платьем. — Да ещё и на голую задницу! Или колготки специально проигнорировала, надеялась на быстрый перепихон?

— Ты слишком высокого мнения о себе. Не всё крутится вокруг тебя! — огрызается воинственно и отталкивает. Пячусь, давая больше пространства.

— Тогда объясни мне, о чём ты думала, одеваясь в десятиградусный холод как последняя шлюха! — рявкаю.

— Думала о том, где б достать денег, чтобы меня по кругу не пустили и не изнасиловали братки, застрявшие в девяностых! — орёт Кристина и, схватив пустой бокал, швыряет в меня. Уворачиваюсь. И морщусь от звука разбитого стекла. Не бутылка, уже хорошо. С этой бестией точно рефлексы улучшу. — Думала, как бы моего брата не убили! Думала…

Всхлипывает и отворачивается. Спину выпрямляет и голову выше поднимает. Не хочет мне свой страх показывать. Сильная девочка с хрупкими острыми плечиками. Умело играет на эмоциях. Возбуждает, заводит, раздражает, злит и в моменте гасит гнев, вызывая желание обнять, защитить, укрыть. Просто коктейль из противоречий.

— Почему вообще ты занимаешься этим вопросом? — перехватив за кисть, тяну на себя.

Сажусь в кресло, жду, что вот сейчас заартачится, но девчонка удивительно покладисто садится боком на колени. Даже позволяет подтянуть её повыше. Перехватывает бокал с вискарём на подлокотнике и, смотря прямо в глаза, отпивает. Ждёт, что ругаться буду. Но нет, пусть пьёт. Сегодня можно.

— Почему, Крис? Почему твой брат не ищет эти деньги?

— Потому что слабак и трус, — выдыхает, пряча глаза. — Но он единственный, кто остался из близких.

— Что случилось с твоими родителями, где другие родственники?

— У нас не те отношения, Валиев. Я не лезу к тебе и не спрашиваю, что ты прячешь на втором этаже, ты не лезь в мою душу, — сразу колючки выпускает и спрыгивает с колен.

Глава 7. Кристина

— Ну, Саид, перестань, — пищу, пытаясь вырвать конечность. — Давай я лучше лёд приложу. Говорят, помогает.

— Себе там отморозила, решила и мне тоже? — рычит и всё-таки прижимает мою ладонь к своему паху. Благо через полотенце. Но всё же. А там кое-что немного вяленькое, но от моих касаний бодро так подскакивает, растёт и увеличивается. — Чувствуешь, как он рад тебе?

У мужчины тембр голоса меняется. Добавляется сексуальная хрипотца. А меня в жар бросает. Алкоголь не выветрился ещё, в голове громкий гул.

Саид тянет полотенце, но я сжимаю рефлекторно пальцы, только чтобы не дать материи соскользнуть. Правда, получается, что его готовый к действиям орган жму. Мужчина ещё толкается, показывая, что именно он хочет. Ёрзаю, сейчас так остро не хватает белья. Чёртов мужлан вещи мои выбросил. Пока я в собственных мыслях варюсь, мужская ладонь накрывает лобок поверх футболки.

— Мы ведь договорились, — поднимаю глаза. Устала ругаться с ним. И противостоять устала. Всё же у меня похмелье, так как голова болит и глаза, и… душа.

— Я не перейду черту, просто иди сюда, — в голосе Саида больше нет рычащих ноток. Он на удивление ласков. Усыпляет мою бдительность. Тянет мягко за предплечье свободной руки. Садится в своё кресло и меня спиной к себе сажает. Цепляюсь за подлокотники, не понимаю, что он собирается сделать.

Саид за плечи к себе притягивает, заставляя откинуться на его грудь. Носом водит по шее. Задирает собственную футболку и горячими ладонями гладит по внутренней стороне бедер. У меня от такой незамысловатой ласки дыхание сбивается. Вроде бы ничего сверх меры, но, кажется, интимнее момента нет.

— Расслабься, — он даже в такие моменты умудряется приказы отдавать. Губами щиплет хрящик уха. — Обещаю, не перейду черту.

Прикрываю глаза, сама себя убеждаю, что просто устала бороться с ним. На самом деле мне нравится всё, что он делает. Голова кружится от лёгкой хрипотцы, а внизу живота скручивается тугая спираль ожидания и предвкушения.

— Вот так, красивая, — Саид улыбается. Кожей чувствую его улыбку. Прикусывает шею и тут же зализывает.

Пальцы до промежности добираются. И я сама непроизвольно ноги шире раскрываю. Позволяю прикоснуться и выгибаюсь. Жмурюсь от проносящихся по венам искорок удовольствия.

— Саид, — из груди со стоном его имя вырывается, жар стекается туда, где он меня трогает.

Он только трёт, размазывает мою влагу, касается заветного бугорка. Кружит вокруг. Сама двигаю бёдрами, желая ощутить его пальцы в себе. Хнычу, когда он ускользает и меняет давление.

— Дай свои губы, — нетерпеливо рычит.

Сам завёлся от собственных ласк, дыхание так же сбито, как и у меня. Он весь напряжён. Поворачиваю голову вбок, и мужчина жадно проталкивает язык в рот. Кусает мои губы, добавляя остроты, и врывается сразу двумя пальцами в меня.

Каждое движение — яркая вспышка. Он буквально бьёт по моим нервным окончаниям разрядами удовольствия. Слишком мощно, жёстко, быстро. Мне практически больно. Но я сама тянусь к этой боли, подаюсь бедрами. Кусаю его губы, ощущая металлический вкус на языке. Царапаю по подлокотнику и выгибаюсь.

Тяжёлая ладонь ложится на грудь поверх футболки. Саид зажимает между пальцами напряжённую вершинку и выкручивает.

Меня коротит, тело пронизывает жгучая волна удовольствия. Прошибает насквозь. Я кричу, почти съезжаю с его колен на пол, но он удерживает. Перестаёт целовать, лишь гладит, продлевая агонию, и смотрит. Держит в горячих объятьях, пока оргазм не затухает.

Моргаю, в себя прихожу. Дымка возбуждения рассеивается, возвращая меня в реальность. Поднимаю глаза на него.

— Ты очень красиво кончаешь, куколка.

Мои истерзанные губы обжигает поцелуй. А после, легко так, как пушинку поднимает, пересаживает на освободившееся кресло и, подтянув полотенце, уходит.

Тяжело дышу, дёргаю футболку, что задралась до самой талии. На ватных ногах пытаюсь привести себя в божеский вид. Саид тем временем открывает дверь, расплачивается с курьером и возвращается с пакетами и контейнерами. Ставит это всё на тумбу и моет руки.

— Ты не хочешь одеться? — спрашиваю, поднимаясь. Напускаю на себя самый невозмутимый вид.

— Зачем? Я не планирую никуда выходить. Или ты хочешь меня раздеть? — выгибает бровь, закатываю глаза. Он хоть о чём-то, кроме секса, думает?

Промолчав, прячусь вновь в ванной. Ополаскиваюсь, без белья ходить жутко неудобно, особенно когда внизу всё тянет в приятной истоме и каждое движение напоминает о грехопадении моего «облико морале».

Мы вместе сервируем кухонный островок и садимся ужинать. Впервые между нами устанавливается очень тонкий хрупкий мир. Хотя это скорее потому, что я жутко голодная и набрасываюсь на еду. А когда я ем — я глух и нем!

— Кем ты работаешь? — спрашивает, подливая в два бокала немного алкоголя.

Я подхватываю грязные тарелки и, обойдя его, решаю посуду помыть. В качестве благодарности за ужин. Да, иногда бываю милой. Особенно когда сытая.

— Ты смеяться будешь, — бурчу, не стесняюсь своей профессии, но мужики такую работу высмеивают.

— Не буду, говори, — включает опять этот приказной тон и, собрав остальную посуду, подкладывает в раковину. Правда, никуда не уходит. Со спины нависает.

— Я мастер по наращиванию ресниц.

— Кто? — прямо по тону слышу, как кривится мужчина. — Есть такая профессия?

— Я же сказала, — вздыхаю, глаза закатывая.

Это хорошо, что я умолчала об остальных своих умениях. Так как кроме ресниц я ещё депиляцией занимаюсь и ногти пилю. Планировала записаться на курсы парикмахеров к самой востребованной в городе мастерице. Копила деньги, так как дорогое удовольствие. Но из-за появления в моей жизни Кирилла придётся отложить планы.

— Я не смеялся, — Саид разворачивает за плечи. — И где ты работаешь?

— В одном салоне. Всё легально. Есть начальство, плачу налоги, — монотонно бубню.

— И сколько зарабатываешь?

— Мне хватает, — раздражённо рыкнув, отворачиваюсь. Вот чего он пристал-то с работой. Тем других нет? Пусть лучше пошлит.

Глава 8. Саид

— Ну всё, достала!

Перехватываю девчонку поперек туловища, закидываю на плечо. Телефон, валяющийся на барной стойке, трезвонит. Игнорирую. Хлопаю по упругой ягодице, чтобы Кристина перестала вертеться, и несу в спальню.

— Пусти, Валиев! — орёт, лупит кулаками по спине, а потом и вовсе пускает в ход ногти, впиваясь прямо в лопатки. Рычу и дёргаюсь. Отстригу эти когти на хрен под корень.

Бросаю малышку на кровать, вижу злорадную улыбку. Явно всю спину мне расцарапала. Кошка! Пятится выше по постели, хочет с другой стороны соскочить. За пятку хватаю и по шёлковому покрывалу легко к себе притягиваю.

— Мы договорились, Саид, — теряет весь свой воинственный настрой, когда под себя подминаю.

— Ты первая договор нарушаешь, — перехватив за кисти, вжимаю их в матрас у её головы. Коленом раздвигаю ноги и вклиниваюсь. Полностью обездвиживаю, заставляя смирной быть. — А теперь нормально скажи, что тебя не устроило?

— Я на сделку согласилась, и на то были веские причины. В остальном мне от тебя ничего не надо, — выпаливает, сверкает серыми очами и вяло трепыхается. — Не всё деньгами решается!

— Ты мои условия выслушала? — спрашиваю жёстко, склоняясь ниже, почти задевая носом её нос. Кивает, поджав губы. — Ты их приняла? — опять кивает и прищуривается. — Значит, тридцать следующих дней ты принадлежишь мне. Без отговорок, отмазок и предлогов и ещё каких-либо выдумок! Не хочешь, чтобы я твои проблемы решал, решай их сама. Но так, чтобы это устроило меня. Поняла?!

— Да! Закрыли тему. И не пихай мне больше свои деньги, иначе я их тебе в задницу затолкаю! — рявкает тем же тоном, что и я. — И слезь с меня… Пожалуйста.

Кристина отворачивается и глаза прикрывает. Ещё с полминуты смотрю на неё. Хочется одновременно задушить и затрахать. Вот прям всё вместе и сейчас. Чтобы мозги мне не компостировала своими истериками. Покорной эта девчонка бывает только в одном случае.

Трель мобильного телефона раздражает. Хотя я и так на взводе уже несколько часов к ряду и успокоиться из-за одной бестии не могу. Сопьюсь к чертям за месяц и лёгкие прокурю.

Перекатившись, оставляю Крис одну и выхожу в гостиную. Подхватив аппарат, смотрю на пропущенные. Матерюсь себе под нос. Только родственников мне сегодня не хватало. Телефон в руках вновь оживает.

— Семь раз позвонила, неужели кто-то умер? — отвечаю на звонок и, зажав гаджет между ухом и плечом, закуриваю.

— Здравствуй, Саид, — раздается почти равнодушный голос матери. — Ты прав. Умер. Твой дедушка.

Хочется выругаться в голос, но приходится лишь затянуться сильнее. Подхватив бокал с алкоголем, выхожу на балкон. Нужно остыть немного.

— Как бы ты ни отрекался от нас, ты должен присутствовать на похоронах и поминальной службе, — давит мать на наши традиции и обряды, которые до сих пор сохранились.

— Я вряд ли успею на похороны, — замечаю, прислонившись к перилам.

— Твой отец в тюрьме. Камиля похоронили, — мама наигранно всхлипывает, пытается продавить эмоциями. Только не действуют они на меня. Ничего из фальши Валиевской не трогает. — Ты остался за старшего и должен взять ответственность за семью. Бабуля не похоронит его без тебя. Прояви уважение к старикам и прилети до заката.

Напоминание о бабуле заставляет меня передумать. И я нехотя соглашаюсь прилететь. Затушив бычок и замёрзнув окончательно, захожу в гостиную и удивлённо останавливаюсь.

Девчонка сидит за кухонным островком и очень сосредоточенно клеит скотчем разорванные надвое купюры. Подбираюсь к ней, обхожу. Даже не слышит, настолько старается. Кладу обе руки на стол, закрывая её со спины. Нависаю, устраивая подбородок на макушке. Вздрагивает и сопит смешно.

— И что ты делаешь? — спрашиваю тихо.

— Не хочу быть тебе должной, — бурчит, возвращаясь к поклейке. — Сейчас закончу, осталось всего три купюры. Их в любом банке можно обменять.

— Завтра мы летим на похороны, — огорошиваю, и девчонка замирает. Вскидывает голову, смотря снизу вверх. — Загранпаспорт имеется?

— А мне обязательно лететь с тобой? Давай лучше я тебя тут подожду, только деньги корейцу оставь. Иначе нас точно убьют, пока ты там кого-то хоронишь.

— С корейцем твоим улажу вопрос утром. И ты полетишь, Крис!

— В качестве кого? Ты же понимаешь, что у твоей семейки вопросы появятся. И мы договорились, что не афишируем наше взаимовыгодное сотрудничество! — заводится девчонка. Кулаки сжимает.

— Сыграешь невесту как надо – спишу одну неделю, как за две.

У Кристины лицо от удивления вытягивается. Она вскакивает, поворачивается ко мне, взбирается коленями на стул, чтобы повыше быть. За плечи хватается, заглядывает в глаза.

— Повтори-ка. Мы проведем с твоей семейкой целую неделю, и по приезде останется всего две недели?

— Да, всё так.

— Согласна! Только если встречу твою сестру, не обижайся. Вырву ей все волосы по одному! — восклицает девчонка и улыбается так радостно, аж в душе противно что-то скрипит, явно сердце заржавевшее.

— Не волнуйся, она, скорее всего, не прилетит, — хмыкаю, подхватываю за бёдра, на себя тяну и заставляю оплести торс. — И кто-то мне за свою работу задвигал. Оказывается, можешь и на неделю оставить её.

— Я сейчас на больничном три дня. Могу завтра съездить в поликлинику и договориться, чтобы продлили ещё на пять дней, — ворчит, цепляясь за шею.

— Может, на месяц договоришься?

— Это что же за простуда такая, которая месяц лечится? Да и меня тогда точно попрут из салона, — выгибает бровь скептически.

— Так, мозг мне сейчас не взрывай. Завтра отвезу домой, продлишь больничный, а я решу вопрос с выходными в твоём салоне. Чемодан собери. Надеюсь, у тебя есть ещё какие-нибудь тёмные наряды, кроме этого убожества? — щёлкаю по задравшемуся подолу недоплатья.

— Есть, — бурчит, глаза закатив.

— Будь готова к полудню. И ещё кое-что. Тебе нужно быть послушной, примерной спутницей, куколка. Мы едем туда, где женщина ведет себя тихо, смирно и остаётся в тени своего мужчины. Ты ведь помнишь мои условия?

Глава 9. Кристина

— И где ты провела ночь? — встречает вопросом Кирилл, осматривая мой наряд и с каждой секундой осмотра сжимая челюсть до желваков.

— Я давно вышла из того возраста, когда отчитывалась перед кем-либо за своё времяпрепровождения, — фыркаю, скидывая сапоги и проходя в спальню. Кирилл идёт за мной и пыхтит, словно отец нерадивой дочери. Тоже мне, родственник года.

— С ним была, да? — цедит и, схватив за локоть, разворачивает. — Видел вчера, как ты приехала, но не поднялась.

Эм. Он знает о Валиеве? Интересно, откуда? Не успеваю задать уточняющие вопросы. Брат прижимает к торцу шкафа и продолжает с агрессией выговаривать:

— С Лютым снюхалась за моей спиной?! У него таких, как ты, вагон и маленькая тележка! Крис, о чём ты думала?!

— Ты совсем уже? — возмущённо луплю по груди. — Пусти ты! Что за привычка у вас, у мужиков, зажимать всех подряд? И вообще, одевайся. К корейцу твоему поедешь.

Кир в лице меняется, бледнеет и пятится, позабыв о моём грехопадении. Знал бы он, как глубоко я там упала, наверное бы совесть немного проснулась. Но, конечно, никому говорить не собираюсь.

— Зачем? Ты деньги нашла? — прищуривается.

— Нашла, давай быстрее, машина внизу ждёт, — бурчу и, отвернувшись, скидываю пальто Валиева на кровать.

Этот деспотичный тиранище мало того в свою верхнюю одежду нарядил, так ещё поверх моего платья свою футболку напялил. И она, чёрт возьми, длиннее платья! Если бы не торчащие рукава, то кажется, что я просто в мужской футболке.

Слышу пыхтение за спиной и глаза закатываю. Хочется обматерить брата. Когда меня его братки чуть не прибили в собственном доме, он на кухне прятался. А тут строит из себя оскорблённую невинность.

Повернувшись, выталкиваю его, напоминая, чтобы поторапливался, и хлопаю дверью прямо перед носом.

Переодеваюсь в джинсы и водолазку. Скомкав футболку, бросаю в шкаф. Подхватив мужское пальто, анкету и паспорт, выхожу. Кирилл, уже тоже одетый, мнётся у порога.

— Крис, ты переспала с кем-то за деньги? — спрашивает, смотря исподлобья.

— Нет, не переспала, — хмыкаю и ведь правду почти сказала. Ничего ведь не было. Да и не получилось нормально поспать. Потому что один бугай меня вместо плюшевой игрушки использовал. Тискал, наваливался, стояком своим упирался в оголённое бедро и храпел. Ладно, храпел он очень тихо, почти мило. Но всё равно все кости отдавил. И бормотал что-то про огнетушители, не разобрать, хоть и старалась прислушаться. Мало ли какие секреты он во сне выдаст, а мне на руку.

Обувшись и накинув куртку, подталкиваю брата и закрываю на ключ квартиру. Мы спускаемся. Валиев, прислонившись к капоту своего внедорожника, курит. Осматривает мой наряд и вроде как остаётся довольным. Господи! Докатилась! Мне теперь всё время нужно ждать его одобрения.

— Кирилл, Саид. Саид, Кирилл, — знакомлю их, сую в руки мужчины пальто и, развернувшись, иду к своей ласточке.

— Стоять! — прилетает грозное.

— Я сумочку заберу из машины и вернусь, — всплеснув руками, разворачиваюсь и ожидаю разрешения. Валиев кивает и переводит внимание на удивленного братца-кролика.

Мысленно прокляв всех мужчин, а особенно этих двоих, перекладываю вещи в сумку, запираю машину и взбираюсь в салон.

— Поликлиника находится тут недалеко, через поворот возле перекрёстка, — подсказываю, где меня высадить.

— Адрес салона своего давай, — прилетает очередное требование.

— Может быть, не стоит портить мне карьеру сиюминутными желаниями? — делаю попытку договориться в очередной раз.

— Адрес, Кристина, — давит мужчина.

Перед Кириллом не хочу скандалить. Да и Саид какой-то этим утром слишком умиротворенный. Не рычит, не грозится, руки не распускает. Кофе угостил. И не эспрессо, который пил сам, а капучино, который люблю я. Ладно, не сам сделал, из кофейни за углом доставку заказал.

Нехотя диктую адрес салона красоты, в котором работала. Именно работала. Потому что чувствую: после прихода Валиева уволят меня. У мужчины телефон, не замолкая, вибрирует. В конечном итоге он ставит на громкую, и из динамика льётся томный голос девицы. Судя по всему, вчерашней.

— Доброе утро, Саид, — мурлычет его пассия.

— Привет, Оксана. Сегодня встретиться не получится, очень плотный график, — отвечает один будущий мёртвый Валиев.

— Жаль, я нашла отличный вариант. Мы могли бы съездить в первой половине дня, — щебечет эта дама.

— Тут останови! — приказываю чуть громче, тыча у светофора. Заслуживаю хмурый взгляд. И, конечно же, никто не выполняет мою просьбу. Сворачивает в переулок.

— Говори, куда подъехать. Выделю для тебя час, — меняет тембр Саид и тормозит прямо у поликлиники.

— Здорово, сейчас скину геолокацию. До встречи! — радуется силиконовая тётя.

— И только пикни про отмену сделки, — скалится мерзавец, склоняясь к уху.

— Может, со мной пойдёшь? — разворачиваюсь, едва касаясь его губ. Провожу ногтем по щеке. — Там есть процедурные. Уверена, мы найдём, чем заняться.

Глава 10. Кристина

— Мы полетим на бизнес-джете? — подпрыгиваю я, тыча на обтекаемый небольшой самолёт.

— Да, — бурчит Саид, а у меня, кажется, челюсть упала и укатилась. Я не то что не мечтала полетать на такой ласточке, я даже в сторону первого класса старалась не смотреть. А тут!

— Серьёзно, мы летим на бизнес-джете?! — переспрашиваю и, перехватив за предплечья, торможу его. Стараюсь уловить ложь в тёмных глазах.

— Да, куколка. И у меня большие планы на эти три часа. Вперёд! — скалится Саид.

— Это какие, например?

Не нравится мне его тон. Чувствую, он что-то задумал.

— Кое-кто задолжал мне и будет отрабатывать, — склонившись прямо к уху, выдыхает пошло и хлопает по моему многострадальному полупопию.

— Саид! — возмущённо дёрнувшись, стараюсь увернуться. Всё-таки общественное место. — Никакого секса, пока ты справку не предоставишь. Мало ли что ты там от своей сисястой Оксаночки подцепил за тот час.

— Родная, ещё немного, и я решу, что ты меня ревнуешь, — хмыкает мужчина, тяжёлой рукой обнимая и к боку своему прижимая.

— Вот ещё! — фыркаю, дёрнув плечом. — Забочусь о своем здоровье. Не хочу после нашего соглашения лечиться, знаешь ли.

— А что насчёт тебя? Ты предоставишь мне справочку?

— Я, в отличие от тебя, не веду беспорядочный половой образ жизни, — высокомерно отбриваю и стараюсь быстрее подняться по трапу. Очень хочется оказаться внутри, но один тиранище не даёт сбежать, рывком к себе припечатывает, ещё и ладонью под грудью давит.

— То есть я был последним, — выдаёт томно, и виском чувствую, как улыбается.

— Не обольщайся, Валиев, — фыркаю, скидываю конечность и, наконец, вырываюсь вперёд. И да, он действительно был последним.

— Добрый день, Саид Тимурович, — улыбается красивая стюардесса, игнорируя меня. Хотя я вот зашла первая. Небось и с ней он прям в этом джете переспал. Так, не заводимся раньше времени. Игнорируем высокомерных стерв, осматриваем красивый салон.

Мне действительно очень любопытно, и я, совершенно не замечая присутствующих, прогуливаюсь по джету. Заглядываю за каждую дверцу и ширмочку. Здороваюсь с двумя пилотами. Выбираю одно из кресел у окна. Жму на все доступные кнопочки. В общем, веду себя будто в Диснейленд попала.

Саид не мешает изучать самолёт, но я вижу, как он наблюдает за мной из-под опущенных ресниц со снисходительной улыбкой. Наверное, считает бедной провинциалкой. Хотя я, в отличие от него, коренная петербурженка!

Как только самолёт взлетает, Валиев отстёгивает мои ремни безопасности и тянет на себя.

— Саид, — пытаюсь остановить натиск. Упираюсь об плечи.

— Ты правила забыла? — рычит и всё-таки пересаживает на свои колени. — Мне напомнить?

— Не надо!

Вздрагиваю от прикосновения горячей ладони к пояснице. Он уже пробрался под толстовку и оглаживает чувствительную кожу. Выгибаюсь вперёд, стараясь увернуться от касаний, только прижимаюсь к его груди сильнее.

— И, кстати, ты не имел права бить моего брата, — всё ещё пытаюсь увести тему в другое русло, хоть и чувствую, что проиграю эту битву. Моё тело слишком остро реагирует на близость этого мужчины.

— Он ещё легко отделался, — хмыкает Саид и тянет за заколку, распуская мои волосы. — Я свою часть выполнил, куколка.

— Спасибо, — бурчу. Прекрасно понимая, что мне не отвертеться совершенно точно от нашего дурацкого договора. Теперь я должна ему. — Вдруг стюардесса зайдёт, мы ведь на похороны едем. И про справку я не шутила.

Валиев тянется к карману и бросает на соседнее кресло пачки презервативов.

— Если тебе моего слова недостаточно. Есть проверенные способы избежать нежелательных последствий, — выдаёт он жёстко. В волосы зарывается все пятернёй, корябает кожу головы и тянет на себя.

Наши губы сталкиваются довольно болезненно. Мой писк тонет в предупреждающем рыке, а после все барьеры сметаются в глубоком и развратном поцелуе.

Мужчина тянет за край толстовки, лишь на секунду отрывается от губ, давая необходимый кислород, и, стянув верхнюю одежду, вновь набрасывается. Его руки везде: гладят, корябают, сжимают, к себе прижимают. И я в них превращаюсь в мягкий воск, что плавится от каждого прикосновения.

Ёрзаю по упирающемуся в меня через спортивные штаны бугру и стону. Прижимаюсь теснее, всхлипываю, ногтями впиваюсь в смуглую кожу шеи.

— Раздень меня, — с улыбкой приказывает Валиев, прикусывая нижнюю губу. — Давай, девочка, будь послушной.

Естественно, мне хочется огрызнуться. Но нет, я выпрямляюсь, продолжая сидеть на его коленях. Назад откланяюсь. Мужские ладони придерживают и служат опорой. Облизнув губы, расстёгиваю пуговицы рубашки. Дёргаю полы, вытягивая их из заправленных брюк, и, распахнув, провожу ногтями по груди с лёгкой порослью. Сама не замечаю, как наслаждаюсь процессом. Ощущаю, как под пальцами каменеют мышцы.

Саид большой. Не только высокий, но и широкий в плечах. У него просто стальные мышцы и прекрасный рельеф. И нет, он не перекачен. Но очень похож на боксёра. Возможно, занимался им в прошлом. Но мне безумно нравится его касаться. Любоваться. И даже вдыхать.