Непокорная Зая

Глава 1

Пенсионерка — звучит как музыка! Вот и пришёл долгожданный отдых. Да здравствует свободная, беззаботная жизнь! Природа. Свежий воздух. Тишь и благодать. Птички поют. Грибочки меня ждут.

За спиной хрустнула сухая ветка под чьими-то тяжёлыми шагами.

Стремительно оглядываюсь и застываю в шоке.

Посредине поляны стоит небольшой космический корабль, напоминающий уже всем давно известную летающую тарелку. От неё ко мне решительной поступью направляются пять мужских особей: рослые, статные, в обтянутых комбинезонах.

Медленно поднявшись с пенёчка, на котором отдыхала от грибной одиссеи, опираюсь на посох, помогавший искать под листвой маслята, и замираю в ожидании.

На некотором расстоянии от меня четверо останавливаются, а один, двигаясь всё так же решительно, подходит вплотную. Хватает меня за талию, приподнимает перед собой и начинает внимательно рассматривать. Появляется стойкое ощущение, что я младенец в подгузниках и скоро эти подгузники начнут проверять на сухость или влажность.

Оторопь, в которой пребываю первые несколько секунд, как рукой сносит. Не знаю, что они о себе возомнили, с такими прекрасными ликами, но в человеке (как и в инопланетяне) всё должно быть прекрасно — и тело и душа.

Недолго думая, я осаживаю нахала посохом, в который вцепилась мёртвой хваткой в момент «вознесения».

От неожиданности пришелец резко меня отпускает.

Не удержавшись на ногах, жёстко приземляюсь на пятую точку. Морщусь, и тут же подскакиваю, как резиновый мячик. Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и со спринтерской скоростью рванула прочь, забыв про корзину с грибами.

Почуяв азарт охоты, инопланетники бросаются вдогонку.

Один из них, более шустрый, опередив других, внезапно выскакивает передо мной и преграждает путь. Глядя на его огромную мускулистую фигуру и предположив, что по физическим параметрам он вряд ли отличается от наших мужчин, я со всей своей женской моченьки пинаю ему промеж ног.

Красавчик мгновенно цепенеет.

Достаточная реакция, чтобы воскликнуть:

— Да! Не отличается!

И, не дожидаясь его разморозки, обогнув данное изваяние с правого фланга, понеслась вскачь, перескакивая через валежник и кустарники с прытью молодой кобылки. О том, что являюсь новоиспечённой пенсионеркой, мне как-то и не вспомнилось.

Долго ли, коротко продолжались перегонки с судьбой, не берусь судить. Но когда послышались хрипы в груди и лёгкие отказались принимать кислород, пришлось остановиться.

Выровняв дыхание, осматриваюсь и обнаруживаю, что не знаю, где нахожусь. Заблудилась! Да и что удивляться? При спасении своей невинности разве будешь обращать внимание на такие мелочи — куда бежать? Теперь хоть налево, хоть направо — всё едино.

Присаживаюсь на трухлявенький пенёк и начинаю перебирать в уме всё, что знаю про спасение заблудившихся.

Искать их начинают не сразу — это первое.

Второе — в этих местах я новенькая, и меня искать вообще никто не станет. В деревне, в которой купила домик, две бабульки — божьи одуванчики и восемь летних дач горожан. Из всего перечисленного напрашивается единственный вывод: спасение заблудившейся в руках самой заблудившейся. Поэтому встаём и идём куда глаза глядят.

И шла я таким образом очень и очень долго. А когда мои ноженьки отказались нести, села на очередной пенёк и, пригорюнившись, подумала:

— Ну и что, меня ловить кто-нибудь будет?

Да, будут! Вон их тарелочка медленно проплывает. Ищут, окаянные.

Ну нет. Без боя не сдамся!

Меланхолии как не было. Подскакиваю и, прижавшись к ближайшему дереву новоявленным лазутчиком в стане врага, почти сливаюсь с ним воедино.

Но видимо, у преследователей специальные приборы по обнаружению живых объектов, ибо корабль зависает прямо надо мной.

И снова я стартую со спринтерской скоростью, как будто и не была только что обессиленной и немощной. Однако силёнок хватает минут на пять. Это был последний рывок в вечность. Всё! Приходите и берите тёпленькую. Ни рукой, ни ногой уже не дёрну.

Оглядываюсь и никого не обнаруживаю.

Неужели оторвалась?

Обессиленно валюсь на землю и отключаюсь от перенапряжения.

В себя прихожу, или точнее сказать, просыпаюсь, утром следующего дня. Рядом он — наглый инопланетянин. Сидит почти рядом, на расстоянии вытянутой руки, прямо на земле. Не шевелится. Но смотрит.

Приподнимаюсь с отчётливым ощущением, что с листочками да веточками в волосах и на одежде похожа на пугало. Всё тело — сплошной синяк. Нет ни единого участка, которое бы не болело.

Стараясь не кряхтеть и не стонать, присаживаюсь. Облокотившись спиной о ближайшее дерево, незаметно шарю пальчиками позади себя в поисках защитного орудия. Под правую руку что-то попадает: камень или отполированная деревяшка. Вцепившись мёртвой хваткой в находку, замираю в ожидании.

— И сколько тебе годочков-то, блаженная? — мягко так и проникновенно на чисто русском языке задаёт вопрос преследователь. И не дожидаясь ответа, продолжает: — До старости дожила, а мудрости не прибавилось. Ты избрана стать спутницей представителя Высшей Расы и должна гордиться оказанной чести! А вместо благодарности заставляешь гоняться и искать тебя.

Из его речи я вычленила только слова: «дожила до старости».

— Мне пятьдесят пять лет! И это ещё не старость, но и не возраст невест! Чего ты ко мне прикопался, блаженный? — передразниваю. — У нас на планете миллионы девушек ждут своих суженных. Вот ступай к ним и предлагай себя. Чего ко мне-то прицепился?

— Мы выбираем подруг по знакам, посланным свыше. Первая встреченная женщина — и есть предназначенная судьбой. Ты избрана и должна подчиниться. Таков Закон.

— Ничего я тебе не должна, придурок! Мы свободная раса людей и никому не принадлежим. Твои законы писаны для таких, как ты, но не для меня! Но вопрос имею — почему ты так хорошо говоришь на нашем языке?

— За придурка ответишь, — спокойно заверяет. — Я знаю все земные языки. И Закону ты подчинишься! — Говорит миролюбиво, но при этом в каждом слове сквозит непоколебимая уверенность в собственной правоте.

Глава 2

Проходит полгода. Я в бегах! Катаюсь по стране и наслаждаюсь новыми впечатлениями. Наконец-то удаётся претворить в жизнь свои давние мечты о посещении странных мест, где происходят загадочные события.

Передвигаюсь междугородними автобусами. Сажусь на них в пути следования, чтобы лишний раз не попадаться на камеры слежения, по которым инопланетные женихи способны запеленговать. Я, конечно, не знаю их возможности, но подозреваю, что они это могут.

В негаданном путешествии останавливаюсь на короткое время в больших и малых городах, а где-то в сёлах и деревнях, но нигде подолгу не задерживаюсь. И все эти ухищрения с единственной целью — раствориться в людской многочисленности. Вон сколько нас расплодилось. Поди вычисли одну-единственную, желающую спрятаться!

Таким образом, колеся по стране несколько месяцев, в итоге решаю продлить приятность. Надеюсь, что спустя год после судьбоносной встречи — жених точно бросит поиски. Мазохист он, что ли, у пустой делянки топтаться? Невест пруд пруди, найдёт другую!

Да и сейчас, если честно, уже сомневаюсь, что мной до сих пор интересуются. Домой пока не вернулась по одной причине: врождённая осторожность. Не желаю экспериментировать со своей свободой.

Посещая места, которые в народе именуют аномальными, прихожу к выводу, что если, где и прятаться, то именно в таких, где народу если и много, то все прибывают в нирване, и друг на друга не обращают никакого внимания, прислушиваясь к невидимому и сокрытому.

Так, переезжая с места на место, я однажды оказываюсь на берегу одного из загадочных озёр, прославленных своей таинственностью.

Уже вечереет.

В отдалении от других паломников на берегу ставлю палатку и сразу ложусь спать. Сморило меня моментально: то ли от свежего воздуха с избыточным содержанием кислорода, то ли от усталости.

Ранним утром, как только светает, резко просыпаюсь. Что потревожило, не знаю. Лежу с открытыми глазами, прислушиваясь к тишине.

Надоедает быстро.

Выбираюсь на свежий воздух.

Справа, немного в отдалении, вижу женский силуэт. В утреннем тумане он похож на бледный колышущийся контур. Но вот — плавное движение в мою сторону и рядом уже стоит высокая, стройная женщина, лицо которой красиво обрамлено короткими светло-русыми волосами. Навскидку незнакомке сорок или сорок пять лет. На ней небесно-голубой комбинезон и сапожки стального цвета, доходящие до икр. На меня устремлён спокойный и внимательный взгляд. В нём проглядывается интерес покупателя к товару.

— Она, что, одна из них? — успеваю подумать, прежде чем женщина заговорила.

— Ты замужем? — спрашивает в лоб.

— Нет, — отвечаю быстро. А ведь хотела съёрничать вместо ответа!

— Дети взрослые?

— У меня их нет, — и опять ответ выходит из меня раньше, чем я бы сама высказалась. Она что, заставляет отвечать ей правду, как на детекторе лжи? Но насилия или давления не ощущаю, просто слова вылетают в обход осознания.

— Ты избрана, — вердикт, как нечто свершившееся.

— Вы желаете взять меня в жёны? — изображаю ужас на лице.

Удивлённый взгляд и задумчивый вывод:

— Ты умна. Зачем говоришь глупости?

— А куда Вы меня избираете?

— Женщин в жёны избирают мужчины, а для меня — ты воспитанница, — с нотками педагогического наставления произносит она, внимательно глядя в глаза, как бы проверяя, всё ли до меня доходит.

— Почему — я?

— У нас есть закон: «…первая женщина, которую встречаешь на пути своего поиска, и есть избранница… при отсутствии отягощений с её стороны».

— А что является отягощением?

— Муж и маленькие дети.

— Мне пятьдесят пять лет. Я пенсионерка. То есть — взрослый человек. Как я могу быть чьей-то воспитанницей?

— Мне тридцать пять тысяч лет. Я — взрослая самодостаточная женщина. А ты в свои пятьдесят пять — ребёнок, который из яслей не вышел.

— Может, по Вашим меркам, это младенчество, но в нашем мире это возраст человека, неуклонно приближающегося к старости, — отвечаю машинально, ощущая дежавю.

— И ты с этим согласна? — в голосе ирония. — Хочешь остаться здесь, в ожидании неминуемого конца? Просто умереть вместо того, чтобы познать новое, получить знания, недоступные пока этому миру, и прожить долгую насыщенную событиями жизнь? Даже выйти замуж и родить ребёнка, а не прозябать в одиночестве?

Каждое слово — в цель. Любознательность — мой конёк. В доме книжные полки ломятся от книг с познавательной информацией: об археологических открытиях, о паранормальных способностях человека, о таинственных и необъяснимых явлениях нашей планеты и ещё много о чём. Я, как Плюшкин, собирающий материальные вещи, коллекционирую разнообразную информацию, которую можно найти, но невозможно объяснить. Только вот о замужестве и, о боги, рождении ребёнка, как-то не мечтала. Не в том возрасте!

— Знаете, мадам. Ваши предложения, если честно, очень интересны. Но покидать родную планету я не желаю. Тем более расставаться со своими близкими. Поищите себе другую воспитанницу.

— Я не могу искать другую. Ты первая, кто встретился мне на Тала-Верне. Ты и есть — избранная.

— На Тала-Верне? Что это такое?

— Название этой планеты.

— Мы называем её Земля.

— А в космическом сообществе её называют Тала-Верна.

— Тала-Верна или Земля, мне без разницы, — выхожу из себя. Устала, честное слово! — Хочу жить здесь и только здесь. Это мой дом и другого не надо!

— Сожалею, что наше знакомство омрачено недопониманием. Но ты поймёшь и примешь свою судьбу. Позже, когда повзрослеешь. А сейчас нам пора.

Поняв, что в очередной раз с моим мнением не желают считаться, а перевес в силе и мощности за ними, прибегаю к последнему аргументу:

— Объясните, пожалуйста, как один и тот же человек может быть одновременно и невестой, и воспитанницей?

Женщина удивлённо приподнимает бровь, прям как мы люди.

— Невестой? Чьей?

— Какого-то инопланетянина. Он тоже говорил, об избрании, потому что я встретилась ему первой.

Глава 3

Находясь в таком отрешённом состоянии, я не ощущала полёта (понятия не имею, зачем меня надо было пристёгивать) и дальнейшей пристыковки к главному кораблю не заметила. И только когда инопланетянка, встав со своего кресла, подошла и дотронулась до моей руки, поняла, что мы прибыли на место.

Вместо того чтобы последовать за ней, задаю вопрос:

— А почему Вы не спрашиваете моего имени? Как Вы собираетесь ко мне обращаться? Эй, ты там?!

— Прошлое осталось в прошлом. У тебя будет новое имя.

— И кто мне даст это новое имя?

— Ты сама. Новое имя — новая жизнь. Новая жизнь — новое имя.

— А как мне называть Вас? Имя имеется?

— Несколько. Для семьи — одно. Для посторонних — другое. Для тебя пока — Наставница.

— Зачем такие сложности? Земляне с одним именем всю жизнь живут.

— Имя — это код. В каждом коде — своя характеристика и предназначение. С друзьями я хочу реализовать одни качества, в семье — другие и так далее. Под одним именем можно летать в космос, а другое для подобного не подходит. Если тебе интересна эта тема, изучи её.

— Хорошо. Только Наставницей я Вас звать не буду. Для меня Вы инопланетянка-похитительница. В свои наставники я Вас не выбирала.

— Милое дитя, ты так восхитительна, когда дуешься. Хорошо, придумай и для меня новое имя, которое будет тебе приятно.

Ошарашенная подобным предложением, не нахожу что сказать. С чувством дезориентации встаю с кресла и шаркаю к открывшемуся в одной из стен проёму.

Вид снаружи ничем не примечателен. Огромное пустое пространство, освещённое приглушённым светом, напоминает обычный ангар для самолётов, которых здесь и в помине нет. Внизу у трапа стоит красивая и стройная девушка с огненно-рыжими волосами, прибранными в густую, длинную косу, перекинутую через плечо. У неё в руках продолговатый предмет, из которого раздаётся мелодичная трель, когда я оказываюсь рядом.

Дружелюбно улыбнувшись, незнакомка заговорила на непонятном языке. Моя похитительница засмеялась и, легонько прикоснувшись ко мне рукой, что-то ей ответила.

Чувствуя себя не в своей тарелке, начинаю закипать. Их дружелюбие меня не растрогало. В воздухе витало ощущение, что я вещь и неважно, пойму что-либо или нет. Переводить их диалог явно никто не собирался.

— Это — Зайна, корабельный врач. В её обязанности входит встреча и проверка вновь прибывающих на предмет заражения опасными энергиями. Мы с тобой чистые. Но тебе требуется более детальное медицинское обследование, так как ты с окраинной планеты, где много инфекций. Я приду за тобой, — с этими словами она разворачивается и, пройдя метров двадцать, исчезает за ближайшей дверью.

Девушка-врач мне приглашающе махнула рукой и, не оглядываясь, направилась в противоположную сторону. Какое-то мгновение я смотрю ей вослед, не желая подчиняться, но потом решив, что данная инопланетянка мне ничего плохого пока не сделала, всё-таки иду за нею, не забывая при этом осматриваться по сторонам.

Мы пришли в помещение, в котором располагалось несколько закрытых капсул, напоминающих наши барокамеры. Подойдя к одной из них, Зайна провела рукой по бортику, тем самым открыв её верх. После чего жестом показала, видимо, разговаривать на моём языке она не умела, — чтобы я в этот ящик легла.

Перевожу взгляд с неё на капсулу, и не двигаюсь с места.

— Опять упрямишься? Это всего лишь аппарат для диагностики, — раздаётся голос за спиной.

В дверях — моя похитительница. Смотрит с улыбкой многомудрой мамочки, которая всё понимает и заодно все шалости прощает своему малышу.

Не желая выглядеть в её глазах глупой испуганной варваркой, снимаю одежду, складываю её стопочкой и передав в руки Зайны, решительно залезаю в капсулу. Крышка плавно закрывается, и ёмкость заполняется белым туманом. Задерживаю дыхание. Но долго не продержаться. Осторожно вдыхаю, и поглощает темнота.

Открываю глаза и удивлённо взираю на незнакомый потолок. Потом накрывает осознание случившегося: инопланетный корабль… медицинский отсек…

Приподнимаясь, оглядываюсь по сторонам. Место кажется странно знакомым. Как будто я была здесь и не раз. Дежавю?

Рядом никого нет.

Разве при диагностике пациентов оставляют одних?

Вылезаю из капсулы и застываю в изумлении. В зеркальной стене вижу себя, только юную. С гладкой кожей и длинными белыми волосами.

Подхожу поближе.

Выгляжу лет на двадцать. Только в этом возрасте у меня не было таких волос. Как и многие славянские дети, я родилась с белыми волосами. Но при взрослении они стали темнеть, и к восемнадцати, от естественной блондинки ничего не осталось.

Я смотрю на себя юную и не могу осмыслить эту метаморфозу. Такого не бывает взаправду. В капсулу легла пенсионеркой, а проснулась — пионеркой.

Может, это сон?

На выдвижной полочке, рядом с зеркалом, лежит моя одежда. Одеваюсь, и с удовлетворением отмечаю, что джинсы и рубашка сидят как влитые. Вот что значит, хорошо сохраниться. Даже с возрастом я не расплылась.

Справа раскрылись раздвижные двери, и на пороге появилась врач Зайна вместе с похитительницей. Рыжеволосая девушка, мельком глянув на меня, прошла к капсуле, выдвинула монитор и стала работать с ним.

Старшая инопланетянка, стоя у дверей и с интересом меня разглядывая, произнесла:

— При диагностике происходит восстановление здоровья, если оно нарушено. Как я и говорила, старость — это болезнь. Теперь ты здорова.

— В молодости я выглядела по-другому.

— А что с тобой не так?

— Волосы. Они были русыми.

— Но ведь ты родилась с белыми волосами?

— Да. Но с годами они потемнели.

— А теперь восстановились.

Снова посмотрев в зеркало, не могу определиться со своими чувствами и эмоциями. Молодость — это прекрасно. Но, имея юное тело, я продолжаю мыслить, как женщина в возрасте. У меня не получается объединить свой старческий менталитет с молодой физиологией. Вместо радости омоложения — чувство дезориентации и потерянности.