Неправильные бывшие

Глава 1.

Что делать, когда звонит бывший? Первая мысль — сбросить. Сослаться на важные дела, а еще лучше закинуть его номер в черный список. В такие моменты все мэмы про козлов бывших кажутся как никогда актуальными. Но Миша четко знает, когда я просыпаюсь, в какое время веду сына в садик и даже когда еду на работу.

Эта его осведомленность дико напрягает. Я бы даже сказала, бесит.

Удивительно, как вещи, которые раньше так любила, стали раздражать.

— Алло?

— Лера, привет. Я Шереметьево, скоро буду у вас.

Мне даже приходится открыть глаза, чтобы понять, что он только что сказал. Сесть на кровати.

— Что значит у нас?

— Я в Москве. Хочу забрать Рому на пару дней и свозить его…

— Стоп, стоп, стоп. Нет, я конечно понимаю, что твое появление — это праздник и радость для сына, который видит тебя раз в полгода, но может быть стоило посоветоваться со мной? Роме пять, и я уже запланировала большой праздник, придут его друзья.

— Отмени. Я не так часто приезжаю.

Я даже задыхаюсь от возмущения. Из горла вырывается смешок.

— Не надо мне рассказывать, как ты любишь Рому, Миш, вот не надо. Галочку ты можешь поставить в другой день, а пока развлекайся. Дать тебе номер публичного дома?

— В твоей помощи я не нуждаюсь, как и в твоих советах. У меня нет времени торчать тут несколько дней. Так что я сейчас приеду, заберу сына, собери его вещи.

— Знаешь, что! — ору в трубку, чувствуя, как меня бросает в дрожь от гнева. Но все впустую, потому что он бросает трубку. Да что он себе возомнил! — Придурок!

— Мам, ты чего кричишь? — приходит Ромашка, трет кулаками глаза. Пижама с машинками вся сбилась, словно ее выжимали от воды. – Папа звонил?

— Звонил, малыш, звонил, — подхожу и поднимаю сына на руки, убирая со лба упавшую челку. Надо бы подстричь его. – Ну что, мой защитник, с днем рождения!

Кружу его так быстро, как только могу. А он верещит, смеется, крепко обнимая меня за шею.

Прижимаю его к себе крепко – крепко, как только могу и до сих пор не верю, что однажды могла его потерять.

— Мам, задушишь… А где мой подарок?

Ах да. Лезу под кровать. Хорошо, что успел приехать.

— Оо! Мам! Это то самое лего? Машина?

— Да, оно. Будем собирать вместе.

— Тут и колеса есть! И она еще светится?!

— Она все делает. Но сначала придется собрать.

— Ты мне поможешь?

— А ты видишь кого – то еще, кто бы тебе помог? — хохочу, хотя самой немного грустно. Глупые мечты о счастливой семейной жизни, в которой у Ромы есть папа как – то резко превратились в пыль. Я ведь даже мужчину завести не могу, чертов контракт, который меня заставили подписать.

— Ну что, в садик? Это откроем вечером, тогда.

— А конфеты? Нужно раздать сегодня.

— Я все приготовила.

— Я хочу проверить и посчитать.

— Ну разумеется ты хочешь проверить.

Эта его навязчивая идея все держать под контролем даже в свои пять лет порой пугает, но в этом его особенность.

— Все хорошо! Мам, а где кольцо для Лизы? Я сегодня хочу подарить.

— Кольцо тоже там, в пакете.

Он уже планирует жениться, даже кольцо купил. Правда часто меняет объект влюбленности, ведь прошлая Маша взяла за ручку Никиту, пока он болел.

Поворачиваюсь к зеркалу, морщусь при виде своего отражения. Тру лицо. Что ж с Мишей делать. Не матери же его жаловаться.

Женился бы он уже что ли, может быть оставил бы тогда нас в покое.

А приезжает он всегда только зачем, чтобы проявить свою долбанную ответственность. Никакой любви к сыну там нет, чтобы он не говорил.

Иду умываться, принимаю душ и пока сохнут волосы, помогаю Ромке собраться.

— А давай вот эту бабочку. Синий, под цвет твоих глаз.

— Давай зеленую.

— Ну давай зеленую. Еще немного и этот парень сядет мне на плечи и свесит ножки.

Пока он смотрит свои утренние мультики я спешу уложить волосы феном и нанести приличный макияж. Не то чтобы в моем исследовательском центре кто – то замечает меня как женщину, но сегодня я должна выглядеть на все сто, если придется встретить бывшего.

И это не потому что я хочу ему понравится, просто встреча с ним всегда для меня проходит под лозунгом «Посмотри, что ты потерял, ублюдок» «Смотри, но не трогай». «Вспоминай, но тебе все равно ничего не светит».

Телефон пиликает сообщением.

Бывший: Я буду через пятнадцать минут.

— Рома, нам нужно торопиться, иначе в садик ты сегодня не попадешь.

Не драться же мне с ним. А без моего ведома Ромы никогда Мише не отдадут, будт он хоть трижды папа.

Мы одеваемся и выходим в рекордные сроки. И стоит только выехать с парковки нашего ЖК, как я замечаю на светофоре элитное такси, в котором скорее всего едет Миша.

Прибавляю газу, на что Рома радостно верещит мне в ухо. Мы за несколько минут добираемся до садика, где я тут же получаю множество поздравлений, пока помогаю сына раздеться.

Внутри все клокочет от страха, что сейчас сюда ворвется Миша и просто силой заберет сына. И нет, за малыша я не боюсь, к нему бывший безразлично холоден, а вот я всегда умела вызвать в нем два противоположных чувства. Ненависть и похоть. И со временем одно из этих чувств стало доминировать. Догадайтесь какое.

Впрочем, у нас это взаимно.

Наконец покидаю садик, сажусь в машину и уже нажимаю кнопку зажигания, когда в мое окно раздается стук. Дергаю головой и удивленно замираю, когда там оказывается Миша. Явился, не запылился.

Мне надо быть мудрее. Открыть ему, поприветствовать его, объяснить почему я не дождалась его и отвела ребёнка в садик, почему я не отдам ему его сегодня. И вообще, нужно быть правильной девочкой, правильной мамой, правильной бывшей. Но я никогда не была той, кого он так ждал увидеть. Так что широко улыбаюсь, показываю средний палец и резко нажимаю педаль газа, ловко выезжая со своего парковочного места.

Ему остается только смотреть мне в след и кашлять от выхлопных газов.

Глава 2.

Мчусь по улицам Москвы, насколько позволяет загруженность дорог и извечный ремонт. Порой так мечтаю сесть в свою личную летающую машину и унестись туда, куда мне надо над всем городом. Но ученый из меня так себе. Слишком много эмоций от неудач, слишком много мыслей о личном и о том, чтобы могло быть. В нашем исследовательском центре одни мужчины, которые не редко подкалывают меня только на основании того, что я женщина и могу взбеситься из – за любой мелочи. А это неприемлемо.

Радует хотя бы, что мои идеи не совсем задвигают, но тут думаю имеет силу приверженность к столь влиятельной семье Распутиных и тот факт, что они вложили очень крупную сумму, чтобы я туда попала. Спасибо матери Миши. С ней у меня всегда были хорошие отношения, и она приняла меня такой, какая я есть. Со всеми моими грехами. А Миша не смог.

На светофоре опускаю голову на руль и шумно вздыхаю. Миша не смог. Иногда такое ощущение, что он готов принять грех всех, кроме моих.

Дергаюсь на сигнал клаксона и сразу отжимаю тормоз, чтобы машина двинулась дальше.

По телу так и гуляют искры от собственной дерзости, которая обязательно мне аукнется. Но человек не животное, он может на собственные грабли наступать бесконечно.

Ведь я всегда знала, что с Мишей нам ничего не светит. Мы слишком разные, мы не умеем находить общий язык, у нас разные моральные ценности, ему никогда не приходилось ни в чем нуждаться, а мне всегда приходилось лишь выживать и защищать то, что дорого. А ему стоило щелкнуть пальцами… Я прекрасно знала, что нам не быть вместе, но и отказаться от мимолетного, иллюзорного счастья тоже не смогла. И чтобы он не думал, я никогда ни о чем не жалела.

Парую машину в центр, достаю все свои папки и чертежи, которые по привычке таскаю с собой. Люблю держать в руках бумагу и писать люблю больше, чем печатать. Так мои записи кажутся живыми, настоящими.

Прохожу пункт охраны и получаю в след удивленный взгляд. Да, увидеть меня при полном параде редкость. Тут никого моя внешность не волнует, только мои мозги. А вот при Мише я не могу показаться с немытой головой и в простом черном костюме, который давно стал велик и требует глажки. С моей работой и маленьким ребенком последнее, о чем будешь думать так это свой внешний вид.

— Лера, привет, у тебя же не сегодня день рождение? — Дима удивленно обхватывает меня взглядом. Я ногой закрываю дверь нашего кабинета, здороваюсь со всей командой. Они лишь на миг отрывают головы от своих чертежей и экранов и сразу же возвращаются к работе. Некоторые отсюда даже не уходят,

— У Ромки. Миша приехал.

— Ого, чего это он? В прошлый день рождение он просто позвонил.

— Да, в том то и дело. Чего тут у тебя.

— Провели испытание. Крушение на десятой секунде. У меня иногда реально опускаются руки.

— Всегда можно вернуться в видеоблогинг.

Раньше мы с Димой снимали ролики и даже были известными в этой сфере. Он занимался маркетингом, а я была на экране. Помимо этого, мы встречались довольно долго. Так что когда я сошлась с Мишей, отношения с Димой прекратились. Даже рабочие.

Его канал продержался на плаву еще несколько месяцев, а потом сдулся. И как только я устроилась сюда, предложила ему подать резюме. Теперь мы снова работаем вместе, но ни о каких личных отношениях не может быть и речи, потому что он женат на моей лучшей подруге, Миле.

Именно она занимается организацией праздника для Ромы. И будет как минимум неуважением все отменить. Хотя, разве Мишу, когда – нибудь волновали мои интересы?

— Очень смешно, Лер. Я прям сдохну от смеха. Чего он хочет — то?

— Забрать Рому на пару дней и провести с ним время.

— Так пусть вечером заберет.

— Ему надо было утром. Еле успела в садик отвести и уехать. Слушай, а вот если вот тут поменять формулу, — тыкаю ему в экран. Потом роюсь в своих бумагах, доставая записи, на которые вчера убила весь вечер.

Мы погружаемся в работу, отключаюсь от всего мира. Я даже телефон оставляю в раздевалке. Если что – то срочное насчет Ромы, то мне передадут по рабочему телефону. В какой — то миг улыбаюсь, понимая, как бесится сейчас Миша, который не может ни Рому забрать, ни до меня дозвониться.

В обед я беру свой телефон и вижу пару десятков пропущенных. Мне всегда нравилось его доводить. Смотреть, как он бесится, потом заниматься сексом под влиянием этих эмоций.

Правда я еще тогда не понимала, как легко все это перерастёт в концентрированную ненависть, которая легко перечеркнула все хорошее, что было между нами.

Выхожу из здания. Дохожу до машины со всей своей кипой бумаг. Если так подумать, то есть шанс, что устройство взлетит и будет держаться в воздухе гораздо дольше десяти секунд. На обычном дизельном топливе.

— Лера, — голос словно из преисподние, вырывающий меня из своих мыслей. Я дергаюсь, да так, что вся кипа бумаг фейерверком разлетается вокруг нас с Мишей. Он раздраженно вздыхает, смотря как последний листочек приземляется на пол.

— Никогда не подходим ко мне сзади. Я же просила.

— Лер, ну что за колхоз? Есть же флешки, все давно работают на планшетах.

— А мне так нравится, — бурчу, опускаюсь на корточки и начинаю собирать все, что упало. Чтобы достать последний лист с чертежами из-под машины. Задираю свои широкие штаны, чтобы на замарать и становлюсь на колени, оттопыривая зад и нащупываю рукой, то что нужно. Ура!

Наконец все в папке, а Миша так и стоит, словно одеревенелый.

— Нет, спасибо, можешь мне не помогать.

— И часто ты среди своих мужиков на коленях ползаешь?

Я сначала даже не понимаю о каких мужиках речь. Потом оборачиваюсь, машу Олеже, который немного дергаясь идет к остановке. У него что – то с мамой, а так он из центра почти не выходит. Это он их мужиками назвал?

— Ты мне еще скажи, что ты меня ревнуешь? – не могу не улыбнуться. Но его взгляд быстро сводит на нет все веселье.

Он ставит руку на машину, отчего я невольно пячусь к ней, пытаясь мысленно спрятаться от той негативной энергетики, что буквально хлещет от него.

Глава 3.

Пока Миша сидит в машине вместе с Ромой и ждет меня, я уже перебираю десятый свой наряд. Я планировала… Да ничего я не планировала одевать. В детском ресторанчике должны были собраться те, кому собственно плевать на мою внешность, а мне плевать на их мнение. Но рядом с Мишей хочется ощущать себя королевой, чтобы каждый раз смотря на меня, он кусал локти и подыхал от похоти. Торможу на длинном голубом платье стрейч, которое липнет как вторая кожа к телу. Сверху накидываю белый пиджак, который обязательно сниму, чуть попозже.

Волосы сворачиваю на макушке небрежным узлом, скидывая несколько прядей на шею. Остаюсь довольна тем, что получилось. Вернее, могла бы еще посмотреть, но время уже поджимает.

Наконец выхожу на улицу и сажусь в машину к сыну и его отцу. Миша бросает на меня короткий взгляд, наклоняясь к водителю.

— Можем ехать.

— Ну и вот, — рассказывает Рома. – Меня поставили в угол, хотя я задел его случайно. Я просто показывал приемы черепашек ниндзя, а он подумал, что я его ударил. И знаешь, что самое обидно, мне никто не поверил. Только мама.

Да, малыш, обидно, когда твои слова не имеют значения, потому что все уже составили мнение исходя из твоих прошлых ошибок.

— Значит ты не позвал того мальчика на праздник?

— Данилу? Позвал конечно. Мы же лучшие друзья.

Миша удивленно взирает на меня, а я пожимаю плечами, поправляя бабочку Ромы. В детстве проще прощать обиды. Соединил мизинчики и вот вы уже снова лучшие друзья. Жаль, что в голове взрослых слишком много для этого тараканов, да и предательство посерьезнее. Мише изменяла его жена. Очень долго. А я намекала, но правду сказать не могла. Даже когда мы сошлись с Мишей, а Анна получила развод, я так и не осмелилась открыться ему в страхе все потерять. В тот момент мне было важнее собственное счастье, пусть и такое недолгое.

Зато вон какие последствия шикарные растут.

Мы приезжаем в ресторан с броским названием «Детство», где нас уже встречает организатор, моя дорогая Мила. Она со списком, немного на нервах.

— Торт застрял в пробке. И до курьера дозвониться не могу, — шепчет она вместо приветствия с опаской поглядывая на Мишу, словно из – за этого он психанет и заберет Рому.

— Ну погоди, еще даже пришли не все. Может успеет.

— Координаты есть его? — влезает он все — таки и Мила передает телефон. Миша забирает ее гаджет и просто уходит.

— И все — таки какой он шикарный. И эта бородка…

— Замолчи, тебе хотя бы сексом можно заниматься, а я обречена на одиночество еще на пять лет.

— А потом, что будет?

— Потом будет суд, где Рома решит, с кем он хочет жить.

— Ясно. Леша! Отпусти его немедленно! Нельзя так поднимать самокат, а если ты кого – нибудь ударишь!

Я вздыхаю, смотря ей вслед. Было бы проще, если бы я была такой же повернутой на материнстве, как Мила. Они сделали уже двух и ждут третьего. Может решили на рекорд пойти?

Приходят гости, которых встречаю я и иногда пробегающий мимо Рома в костюме черепашки ниндзя. Собственно, ими одеты почти все гости.

Я иногда поглядываю в телефон, где в программе исследовательского центра можно видеть результаты онлайн. Но не успеваю долистать до последней страницы, как мой телефон просто отбирают. Мила проносится мимо с малышкой на руках и убирает мой телефон себе в карман.

— Отдохни, Лер. Твоя работа никуда не убежит.

— Ты жестока.

— А с тобой по-другому нельзя. О, твой вернулся.

— Он никогда не был моим, — фыркаю, но все равно смотрю как Миша вносит торт, а потный и уставший курьер плетется за ним. – Что случилось?

— Ехал на каком — то корыте и заглох прямо на дороге.

— Вам нужно вот тут расписаться, — подходит курьер и я быстро черкаюсь и смотрю на торт, который чуть подтаял в машине. Но вроде ничего.

— Давай его в холодильник отнесу, а ты давай собирай всех на общее фото, пока они не превратились из черепашек в свиней.

Ловить детей, разбежавшихся по всем углам игровой комнаты, кажется мне даже сложнее, чем общаться с Мишей, который даже улыбаться разучился за столько лет.

Но что делать, и я отправляюсь за поиски всех маленьких гостей, которых удается собрать в центре перед аниматором. Пока они шумно встречают мастера крысу, который приготовил им испытания, родители собираются в кружок и кто – то даже открывает шампанское.

Мила дает мне бокал, но я качаю головой.

Пить рядом с Мишей плохая идея. Причем во всех смыслах.

Тут появляется Дима с целым ворохом воздушных шаров. Мила тут же довольная, целует его.

— Точно ничего не напутала? Не у нашего сына день рождение.

Не знаю почему, но эта шутка Мише не понравилась. Может быть вспоминает, что мы с Димой встречались примерно в тоже время, когда я закрутила с Мишей. Хотя зачатие было тогда, когда Дима как раз делал первенца Миле. Собственно, по этой причине они сыграли свадьбу. Правда я на ней так и не побывала.

— Миша, рад видеть.

— Не могу сказать того же, — говорит Миша и тем не менее пожимает ему руку. – Спасибо за шары. И тебе Мила, за праздник.

— Ну не такой уж он и придурок, как ты говорила, — подмигивает Мила и убегает готовить стол, а я мне так и хочется пнуть ее пухлый зад. Дима хохочет и уходит, а мы снова остаемся одни в этом бушующем море детского праздника, где двадцать детей победно кричат, выполнив новое задание аниматора.

— Я тебе говорил, как мне не нравится, что ты притащила Диму в Москву?

— Конечно. Хочешь спеть эту песню снова?

— Ты начнешь нудеть, что я сломал ему жизнь только потому что забрал тебя с вашего проекта.

— С которого я не хотела уходить, да.

— То есть я должен был спокойно смотреть, как ты бок о бок работаешь с человеком, который тебя раньше трахал? По-твоему, я слепой?

— Ну если вспомнить, как буквально под твоим носом Аня трахала своего сводного брата, есть вероятность, что да.

Миша лишь поджимает губы, но ничего на этот выпад не отвечает. Зато, когда аниматор зовет пап, который тут всего четыре, рвется в бой, кидая в меня пиджак и сверкая бицепсами, которая даже рубашка не скроет.

Глава 4.

Миша.

Моим планам не суждено сбыться. Я уже сегодня планировал забрать Рому в маленькое путешествие, потому что через два дня мне нужно возвращаться в Новосиб к своим безруким идиотов, с которыми я пытаюсь развить новое направление в энергетике. Отец постоянно дает понять, что мне просто нечем заняться, что дел и на семейном предприятии хватает, но в какой – то момент я понял, что постоянно иду по пути, написанному кем – то, мне хочется развиваться самому.

— Ну что ты так смотришь, словно это я виновата, — пожимает плечами Лера, когда я заношу спящего Рому к нему в комнату. И я бы так его и забрал, если бы не сломанный палец на ноге, о котором он молчал почти весь праздник. В итоге часа два мы провели в травматологии, выясняя все ли там правильно срастется, сделали рентген, наложили гипс и вернулись в квартиру к Лере.

Она сняла с Ромы почти всю одежду и накрыла его одеялом, после чего оставила ночник. Без слов вышла из комнаты, оставляя меня наедине с сыном.

Я никогда не знал, что с ним толком делать…

Все жду, когда случится чудо и я почувствую себя настоящим отцом, но его рождение связано с очередным обманом, в котором я и так погряз по уши….

Я пригладил его взъерошенные волосы и вышел из комнаты, направляюсь на кухню, где Лера заваривала чай. На кухне был жуткий разгром. Посуда не помыта, остатки еды на столешнице.

— За одно это я бы мог лишить тебя родительских прав.

— Кстати о них. Почему ты не женишься?

— На ком? — мои брови резко поднимаются. Лера ставит на мой стол чашку, а я рассматриваю ее на предмет грязи.

— Да чистая она, чистая. Только что помыла. Я тут подумала, что тебе нужно найти женщину.

— Ты за меня подумала?

— Ну ты мужчина в самом расцвете сил. Уверена, что тебе хочется полноценную семью, своих детей.

— А Рома чей? — я бы и в этом сомневался, если бы не тест ДНК, который я делал три раза.

— Ну ты меня понял.

— Не совсем. Ты же вроде не пила, а несешь бред.

— Я короче посмотрела. На твой фирме работает пять незамужних женщин. Ну, таких больше, но эти красивые. Вот, глянь, Арина…

— То есть пока сыну перевязывали палец, ты занимались моей личной жизнью? Или надеешься, что как только я женюсь, наш договор аннулируют?

— Нет, но может быть ты перестанешь быть такой занозой в заднице. Ну, если не Арина, то вот посмотри, Анастасия, очень милая, живет с мамой, — она поднимает голову от смартфона, но наткнувшись на мой взгляд, говорит. – Нет, так нет. А как насчет Марины? Она работает с финансами и очень любит путешествовать. Еще обрати внимание на Полину, веселая, кажется, именно она в прошлом году делала сценарий на ваш корпоратив.

— Лер, ты что несешь? Какая женщина? У меня едва времени хватает, чтобы подрочить.

— Ну не строй из себя монаха. У тебя была женщина.

— Да, которую я тут же уволил, чтобы не разлагать обстановку.

— А вдруг это была твоя судьба, Миш? А ты проверил? Она не залетела? — с меня достаточно и я просто бью ладонью по столу, так что чашка подпрыгивает, а я Лера устало откидывается на стуле.

— Вот я знала, что не стоит тебе говорить.

— А как ты хотела? Подложить ее под меня в темноте?

Из всего, что сделала моя бывшая жена Аня, это казалось самым нереальным. Было трудно поверить в то, что Лера могла согласиться лечь под меня в мою первую брачную ночь, чтобы скрыть факт того, что Аня не была девственницей. Но еще сложнее было поверить в то, что ею была Лера, с ее-то образом жизни. Она была уличной девчонкой, с отцом уголовником, которая за деньги была готова буквально на все. Нас познакомил брат Ани, Иван. Лера должна была меня соблазнить, чтобы я не женился на Ане, используя не только свои чары, но и запрещенные препараты. После такого нужно было бы выкинуть Леру из своей жизни, но Аня решила ее использовать, сделала членом нашей семьи. Еще тогда это казалось мне плохой идей, но Ане я отказать не могу, как раз в то время она потеряла отца и была очень уязвима. Я и подумать не мог, что под маской невинной и ласковой девочки скрывается такой манипулятор.

— Сравниваешь меня с Аней?

— Ну, да. Она делала все умнее. Может быть не скажи ты мне, а просто отправь всем им любовные письма, я бы и клюнул. Трахнул бы одну из них на своем рабочем столе, заделал ей ребенка, женился бы. Конечно же оставил бы тебя в покое, чтобы ты наконец начала заниматься тем, что любишь больше всего на свете.

— О, что же это, просвети меня, пожалуйста?

— Секс.

Это словно всегда что – то меняло между нами. Воздух, заряженный ненавистью и обидами делает липким. Словно в один миг оживают все сцены того, что мы делали в тот недолгий период отношений. Жаркие, неприличные, пошлые. Вокруг словно раздаются шлепки и стоны, а до носа долетает слишком яркий запах ее женственности, в которое я так любил погружаться языком.

— Я ничего не потеряла, лишившись секса, — пожимает Лера плечами, в миг рассеивая странную магию слова. И понятно, что она врет, но все равно внутри поднимает голову зверюга, которая реагирует на такую явную ложь. Я вот могу точно заявить, что не одна из тех, с кем я спал после Леры не могла с ней сравниваться. И дело не в опытности, в тех разрядах тока, что пробегали между нами, даже тогда, когда мы расстались, даже когда я узнал, что она врала мне столько лет. Даже сейчас. Дело всегда было в том ощущении, которое я испытывал рядом с ней, словно она дышать не может без меня, словно если не сядет на меня, то умрет. Но и это было обманом, иначе бы она не стала так нагло врать мне в лицо, когда я задавал прямые вопросы.

Лера и Аня довольно сильно пошатнули мою веру в искренность женского рода. Да и вообще человечества.

Пожалуй, именно этот цинизм помогает мне пробиваться в мире энергетического бизнеса, обходя более талантливых конкурентов и тех, кому мои победы совсем невыгодны.

Не даю Лере встать и обхватываю ее запястье.

— Я бы мог доказать обратное, — я уже не раз предлагал ей заняться сексом, даже включить этот пункт в договор.

Глава 5. Лера

Еще несколько лет назад, когда я была помешанной на Мише, девчонке, готовой унижаться ради того, чтобы просто быть рядом с ним, я бы согласилась. Да я бы не раздумывая прыгнула ему на колени, я бы содрала с него шмотки и впилась бы в шею как эровампир. И нет, я не слишком гордая особа и рядом с ним у меня до сих пор все звенит и волнуется, просто, когда тебе восемнадцать, кажется, что перед тобой открыты все двери, что ты сможешь всего достигнуть, влюбить в себя даже женатого, убедить его в том, что ты хорошая не смотря на репутацию. А когда тебе двадцать пять, начинает казаться, что этой двери не открыться, а может и не стоило открываться. Что человек, который бросает тебя, потому что села в тюрьму, потому что не такая, какой бы он хотел тебя видеть, не достоин даже чая в моем доме.

— Знаешь, тебе пора, — встаю, выдираю у Миши свою руку и забираю чай, к которому он так и не прикоснулся. – Уверена, у тебя много дел. Как ты понимаешь, Рома не сможет с тобой поехать, может быть в следующий раз.

— И я сейчас должен сложить лапки и сделать так, как нужно тебе? Роме пять лет, и я могу носить его на руках. Так что я вернусь утром и заберу его. Будь добра приготовить одежду на пару дней, но если тебе сложно, то я могу купить все что необходимо.

Он уже направляется к двери, когда я не выдерживаю.

— Зачем тебе это? Ты же не любишь его. Ты даже не знаешь, что с ним делать, во что играть. По-твоему, для него лучше видеть отца раз в полгода, первые полчаса вспоминая, кто ты вообще такой? Он спасибо тебе за это не скажет.

— А тебе он за что спасибо скажет? За то, что бросила его? Отдала другой, облегчив свою жизнь?

Я задыхаюсь от боли и возмущения. Каждое его упоминание об этом как чертов нож, который вонзается в спине, несколько раз проворачиваясь. Ему мало моей собственной вины за ту слабость, ему хочется поиздеваться, напомнить, какая я неидеальная, какая плохая.

— Я была в тюрьме, и ты прекрасно это знаешь! Я не хотела, чтобы он рос в клетке.

— Да ты даже не сказала мне, что была беременна! Причем тут его комфорт! Ну что замолчала, нечего больше сказать?

— Да чтобы я не сказала, ты все равно перевернешь против меня. Смысл вообще в чем – то тебя убеждать, когда ты для себя давно все решил. Завтра Рома будет готов, и я надеюсь, что еще полгода ты не появишься.

— Не сомневаюсь, — уходит он, громко хлопая дверью, а я закрываю лицо руками, стекая по стене на пол, с головой погружаясь в прошлое.

С утра Миша как и обещал забрал Ромку на два дня. Первые несколько минут я стояла, недвижимая, не зная куда рвануть.

К Миле, которая обязательно бы выслушала меня и дала совет, на работу, где я полностью окунусь в мир цифр и схем.

И любое из этих решений было правильным. Любое из этих решений было бы разумным.

Но я уже купила билет в прошлое, правда о котором знает только Анна Распутина, бывшая жена Миши и моя подруга, если ее можно так назвать.

Странно, как человек, к которому испытывала столько ненависти в один миг могла стать тебе самым близким человеком, а потом снова предать.

И даже после этого я не перестала восхищаться ее интеллектом и умением залезать людям под кожу, проникать в самые глубинные участки души, делая своими рабами.

Ее брат Ваня вовремя понял, что она из себя представляет и избавился от нее, выбрав спокойную жизнь с хорошей девушкой. А я оказалась настолько глупа, что доверилась ей и разрушила свою жизнь до основания, оказавшись перед страшным выбором.

И совершила роковую ошибку.

Стоило только Мише забрать Рому, не сказав мне при этом ни слова, я тут же беру такси и еду в аэропорт. Довольно долгий перелет я работаю или сплю.

Замечаю к себе интерес со стороны пассажира на соседнем кресле, но давно отвыкла принимать знаки внимания. Заводить отношения ради секса я не имею права по договору, да и в любом другом случае это чревато очередным разбитым сердцем.

Ведь свое я давно отдала Мише.

Приземляемся ближе к вечеру. В аэропорту меня ждет машина напрокат.

Барнаул встречает меня густым снегопадом, сквозь который я пробираюсь к селу Шипуново.

Всего два часа в пути, и вот я греюсь за чашкой чая, благодаря Емельянова Петра Сергеевича за теплый прием. И за то, что взял конверт со взяткой.

— Спасибо, что не отказали, — рассматриваю я его кабинет. Ничего не меняется, хотя прошло больше пяти лет.

— Ну ты тоже конечно молодец, так поздно по трассе ехать. И не страшно было? — доливает он себе коньяк в чай.

— Что может быть страшнее, чем снова попасть в тюрьму? – выглядываю за окно с решетками, где строем ведут женщин с рабочего барака в спальный.

— Это как сказать. Многие так и не смогли освоится на воле. А ты молодец. Вон какая стала, ученый.

Он рассматривает меня, а я его. Не меняется, ублюдок. Он не плохой, но алкоголь и коррупция накладывают свой отпчаток, превратив отличного вояку в обрюзглого старика, жадного до женской плоти.

— Да какой там. Слабая попытка само реализоваться.

— Попытка все же. Ты мне сколько машин тут чинила. Век не забуду. А помнишь, как ты в скорой ГРМ ремень поменяла, чтобы они успели Стрельцову довезти до больницы.

— Ага. Именно там она порезала двух врачей и ей влепили вышку.

— Ну слушай, этого предугадать ты не могла. От нас, если так подумать, вообще мало что зависит.

В этот момент в дверь его кабинета раздается стук и входит Алабаева, местная очень строгая надзирательница, больше похожая на мужчину. Она коротко кивает мне. Что можно назвать почти знаком уважения. Обычно она не удостаивает и взгляда. Особенно, когда лупит за запрещенку.

— Осужденная Шилова статья сто одиннадцать УК РФ прибыла, — чеканит Алабаева и оставляет Аню передо мной. – Наручники?

— Сними. Шилова у нас вроде не буйная.

— А можно оставить? — подаю я голос. Сергеич хмыкает, но кивает Алабаевой, а вскоре и сам уходит за ней. – У вас час.

Аня растягивает губы в кривой ухмылке, шагает мимо меня, падая на диван.