Неправильный выбор, детка

Предисловие

— Значит, ты выбираешь его? — сплюнул на асфальт кровь из разбитой губы парень с темно-каштановыми волосами, вставая с колен, куда упал пару секунд назад, — Его, зачем, почему? За бабки?

— Нет, — я стояла и смотрела, как его взгляд превращается из звериного в нежный, из бешеного в мягкий. Глаза цвета молочного шоколада, кофе, все, что я люблю.

— Тогда что, Мира?! Ответь мне! — заорал он на всю улицу, вытирая рукавом кровь с лица.

— Я его люблю, — тихо произнесла я, чувствуя боль в груди, кому я вру? Себе, ему или нам обоим? — Я его люблю, — сказала твердо, глядя в эти глаза, что сводили меня с ума, что делали из меня рабу, что подчиняли себе лишь одним словом, взглядом, вздохом.

— Ну и катись, — прохрипел он, поднимая с земли свою куртку и отряхивая ее от пыли, — Совет вам, да любовь.

Он развернулся и пошел, чуть хромая вдоль дороги. Я смотрела ему вслед, закусив до крови губу. Хотелось выть на всю улицу, бежать за ним, умолять простить и вернуться, но я стояла и смотрела, молча, пока мою талию не обвила рука другого мужчины.

— Пусть валит, Мирка, — убирая волосы с моего лица, сказал другой, — Без него будет лучше, поверь. У тебя есть я, моя принцесса. Я с тобой.

— Ты со мной, — прошептала я, поворачиваясь к другому парню, взметнув юбками белого свадебного платья, — Да, ты со мной, — уже тверже повторила я, вглядываясь в твердый подбородок и черные глаза под сдвинутыми сердито бровями. По правой щеке текла тонкая струйка крови из разбитой брови, губы тонко сжаты.

— Больше ты его не увидишь, — сказал он, усмехаясь.

— Не увижу, — ответила я, чувствуя, как разрывается от боли сердце, — Не увижу.

Глава 1. Мира

Утром я бежала на автобус по льду. Вечером шел дождь и с утра все заморозило, дорожки покрылись ледяной коркой, но вариантов не было. Автобус один и через пару минут должен быть на моей остановке, судя по Яндекс картам. Хотя это ничего не значило, он мог и не приехать вовремя. Так часто бывало. На карте автобус есть, а по факту нет. Он как летучий голландец просто пропадал с карт, был и нет. Все жалобы на Мос.ру имели лишь один ответ «автобус ходит по расписанию». Какое на хрен расписание? На остановке написано будни в 09.17, а выходные в 09.34 и где?

Уже поворачивая к последнему дому, со всей силой проехалась на каблуках и взмахнув руками, упала, больно ударившись правой рукой и коленом. Черт! Как больно! Встала на четвереньки, кусая от боли губы и опираясь на заснеженный низкий заборчик, сделала пару шагов. Надо бежать, иначе не успею. Ковыляя, потирая ноющей рукой правое бедро снова начала ускоряться. Вбежала на остановку, когда автобус вильнул своим синим задом передо мной и скрылся. Мать твою! Чуть не заголосила я, и что теперь делать? Такси?

Достала из сумочки телефон, открывая приложение. Четыреста шестьдесят рублей! Вы серьезно? За девять минут поездки. Но вариантов нет, ожидаю пока машина будет найдена и приподнимаю подол дубленки. Колготки порваны, зияют широкой дырой и лучами расходящихся полосок, а запасных с собой нет. Но это все мелочи по сравнению с тем, что мне устроит вечером муж. Я воспользовалась такси, потратила из бюджета почти пятьсот рублей. Я неблагодарная свинья, ленивая сучка, прожорливая тварь — именно так все и будет, слово в слово.

Подъезжает такси, и я забираюсь в него, стараясь унять горячие слезы, что уже скопились в уголках глаз. Правая рука невыносимо болит, колено на ноге ободрано до крови. Но должна успеть к десяти, просто обязана. Не важно, что случилось, будь ты хоть при смерти, но на работе быть нужно вовремя, иначе штраф. Не очень большой, но для меня просто смертельный.

Врываюсь в офис без одной минуты десять, скидывая на ходу дубленку и замираю за своим столом. Нажимаю на кнопку включения компьютера дрожащей рукой, когда в кабинет входит Валентина Игоревна, мой начальник, точнее начальник нашего маркетингового отдела. Ровно в десять. Железная женщина, у которой нет никаких проблем: детей, мужа, родственников, расписания автобусов или непогоды. Она всегда на работе в десять, как ей это удается, я не знаю.

Валентина Игоревна оглядывает наш кабинет, где стоят три стола и останавливает взгляд на мне. Видит румяные с мороза щеки и всклоченные волосы, которые я не успела пригладить.

— Что за вид, Мира? — спрашивает она, а я нервно веду рукой по голове, — Вы опоздали?

— Нет, Валентина Игоревна, просто не причесалась, — улыбнувшись сквозь невозможное, отвечаю ей.

— Вы меня разочаровали, — говорит она и выходит из кабинета, а я шумно выдыхаю. Да, разочаровала и не одну тебя. Да всех! Чтоб их!

— Мирка, я думала ты не придешь, — тоже выдыхает Галина, а точнее Галка, моя подруга или коллега, так как подруг мне заводить нельзя. Галина высокая стройная, не то что я метр с кепкой. Волосы в коротком белокуром каре, грудь надежно спрятана за натянутой белой блузкой. Валентина или Цербер, не терпит разврата на работе, как она называет, если расстегнуть хоть одну пуговку.

— Может, нужно раньше из дома выходить? — делает нам с Галиной замечание подобие Валентины, Елизавета Григорьевна. Но этой можно, она не со зла, хотя возраст у них одинаковый, выглядят только по-разному. Елизавета или ЕГ более человечная. У нее семья, дочь с зятем и что она делает в отделе современного маркетинга, мне не совсем понятно. Но Цербер с ней как-то сошлись давно и теперь не могут расстаться. Надо же кому-то общаться с нашей начальницей, мы с Галкой в эту элиту не входим.

— Где у нас аптечка? — спрашиваю я, разгибая ногу и осматривая место поражения. Колено в глубоких красных царапинах, колготки в крови и прилипли.

— Ничего себе, — говорит Галка, которая уже около моего стола и держит в руках коробку из-под обуви. Примерно год назад мы сделали для себя такую аптечку на всякий случай. Держали в ней таблетки, йод, перекись, бинты и лейкопластырь, который все время заканчивался. Так как туфли на низком каблуке — это важный атрибут у нас в офисе.

— Давай я, — смачивает вату перекисью Галка и прикладывает к моим царапинам, отчего я готова взвыть, но молча терплю, сжимая зубы. Привыкла.

— Нужно снять колготки, а то потом отдерешь вместе с кровью, — подсказывает ЕГ, что уже стоит около нас, — Как ты так?

— На автобус бежала, гололед-то какой, — жалуюсь я и ЕГ соглашается.

— Коммунальщики совсем обнаглели, с утра посыпали только часть дороги до остановки, — кивает она и отходит от моего стола.

— А наши даже и не сыпали, — поддакивает Галка, — Снимай колготки.

— У меня нет запасных, — жалуюсь я.

— Сейчас посмотрю, у меня вроде есть, сейчас найду, — говорит Галка и отходит к своему столу, а я задираю юбку, начинаю снимать колготки, медленно отдирая от раны с кусочками запекшейся крови.

— Что это такое! — по слогам возмущенно кричит Цербер, которая зачем-то вернулась в офис и сверлит меня сердитым взглядом. За ее спиной стоит какой-то мужчина в синем костюме и малиновой рубашке. Я спешно одергиваю юбку, прикрывая колени.

— Какой ужас! — восклицает Цербер, поворачиваясь к мужчине всем телом, — Извините, Ярослав Владимирович, больше такого не повториться. Ты уволена, Мирослава.

Подхватив мужчину под локоток Цербер выходит из кабинета, а я, глотая слезы, брызнувшие из глаз, отдираю несчастные колготки вместе с кровью.

Глава 2. Мира

— Мирка, — прикладывает руку к объемной груди Галка, — Теперь она с тебя не слезет.

— Видимо да, придется идти на волю, — отвечаю я и тут же чувствую, как из глаз все-таки брызнули слезы, — Меня же муж убьет, — закрываю лицо руками, начинаю рыдать.

— Так, хватит плакать, — строго говорит ЕГ, — Видела мужик с ней приходил?

— Да-да, — заикаясь сквозь слезы, отвечаю я. Отнимаю руки от лица и всхлипываю. Я редко плачу, чтобы меня вывести на эмоции нужно постараться, но последнее время навалилось все: дом, работа, неприятности, муж... Слезы давно ходили по краю и вот, пожалуйста, текут горячей рекой.

— Это наш новый главный, — доверительно говорит ЕГ таким тоном, что я перестаю рыдать. Достаю из сумочки платок и зеркало. Все еще всхлипываю и начинаю приводить лицо в порядок.

— Это на замену Маринова, что на пенсию ушел? — спрашивает ЕГ Галя.

— Да, говорят в самой Англии проходил стажировку, вот приехал. Вроде хороший мужик, но новая метла метет по-новому. Значит будет менять штат, а первыми уйдем мы с Валентиной, — качает головой ЕГ, — Кому нужны пенсионеры?

— Да вам до пенсии сколько лет? — удивляется Галина.

— Неважно, — тут же отвечает ЕГ, — Сейчас в офисы молодых берут, мы уже не в том возрасте.

Я промолчала, так как была в принципе согласна с ЕГ. Насчет Цербера даже буду рада, если ее сократят, а вот ЕГ жалко. Всхлипнув, подхватила упаковку с новыми колготками, лейкопластырь и пошла в туалетную комнату. Второй раз попадаться без колготок на глаза Цербера, не хотелось. В туалете промыла глубокую царапину с мылом и заклеила пластырем. Натянула новые колготки и чуть подправила макияж. Большие синие глаза с черными длинными ресницами, аккуратненький носик, тяжелые темно-каштановые волосы в красивом каре чуть ниже плеч с одного бока и намного короче с другого. Припудрила лицо и поправила белую атласную блузку. Я, красивая молодая девушка, двадцати семи лет отроду и так расклеиться из-за какой-то офисной крысы? Хотя, если меня уволят, это будет очень плохо. Потрогала скулу, которая еще отдавала болью, но синяка не было. Мой муж был профессионалом в этом деле, главное не оставлять синяков. Это у него уже было отработано на 100 процентов. Короткие и резкие удары наносились так, чтобы было максимально больно, но синяков не было.

Вышла из туалета и стараясь не попасть на глаза Цербера, проскочила в свой кабинет. Выкинула испорченные колготки в мусорное ведро и засела за отчет, который делала уже второй день. Сдать мне его нужно было к концу недели, а сегодня четверг.

— Мирка, ты завтра идешь на корпоратив? — спросила меня Галка.

— Какой? — не отвлекаясь от компьютера, ответила я.

— Как какой? — удивилась коллега, — В честь восьмого марта.

— А-а, — до меня наконец дошло, что ожидаемое всеми, кроме меня, событие уже совсем близко.

— Нет, не иду, — снова уткнулась я в свой отчет, всей душой желая не продолжать эту тему.

— Опять муж не пускает? — засмеялась Галка.

— Почему сразу муж, сама не хочу.

— Конечно, ты у нас три года уже работаешь и ни разу не ходила. А в этом году обещают крутой ресторан и программа лучше, чем в позапрошлом.

— Так как я не была на других, мне и сравнивать не с чем, — попыталась я снова отмазаться.

— А вот зря не идешь, — вдруг подала голос ЕГ, и мы с Галкой отвлеклись от работы, выглядывая из-за своих мониторов.

— Почему?

— Там будет новое начальство, а тебе, как молодому специалисту неплохо было бы показаться на глаза, да и себя показать, — дала дельный совет ЕГ, — Девка ты красивая, приодеть, приукрасить и любому голову снесет.

— Что вы такое говорите Елизавета Григорьевна, — фыркнула я, — Мне перед ним задницей вертеть что ли?

— Да хоть «передницей», — хохотнула ЕГ, и мы с Галкой переглянулись. Первый раз слышим от ЕГ такие вольности в разговоре, — Я же тебе сказала, новый начальник, новые перестановки, а ты молодой специалист, есть все шансы.

— Угу, если меня точно не уволят сегодня, — вздохнула я, снова принимаясь за работу.

— Вот, чтобы не уволили и нужно идти, — посоветовала ЕГ, — Только нарядится нужно кудряшки обязательно, мужики это дело любят, а еще губы краснючие, чтоб как вишенки на торте сияли.

— Ого, — засмеялась Галка, — Не думала, что вы, Елизавета Григорьевна так в этом разбираетесь.

Наша ЕГ была как сушеная вобла, волосы в мелкой химии, костюм темно-серый с белой блузкой. Тонкой черной ниткой нарисованы брови и губы всегда сердито поджаты. Вылитый близнец Цербера.

— Я, Галина, на своем веку мужиков разных повидала. Начальники менялись, а я здесь сижу. Был НИИ, стал Деловой центр, как сидела, так и сижу, а отчеты почти не изменились. Только раньше вручную все в журналах записывали, а теперь колонки эти на компьютере делаю, вот и все отличие. А вот мужики никогда не меняются, красивая женщина может много добиться.

— Я вообще-то замужем, — строго сказала я.

— Ничего, муж еще никому не мешал карьеру делать, — отмахнулась ЕГ, — Детей у вас нет, а новый начальник холостой. Так что вперед и с песней.

Мы с Галей снова посмотрели на ЕГ с открытыми ртами. Что это так прорвало нашу старушку.

— А, совсем забыла, — снова повернулась к нам ЕГ, — Платье должно быть обязательно чуть выше колена, красное или черное, чулочки, туфли на шпильке. Все, начальник твой, Мирка.

— Скажете тоже, Елизавета Григорьевна, — улыбнулась я, — Ни на какой корпоратив я не собираюсь идти, начальника соблазнять тоже. Мне мой муж нравится.

— Знаю я, как он тебе нравится. Твой мужик конечно ничешный, на морду смазливый, телом подкачанный, но глаза у него, как у зверя, — покачала головой ЕГ. Видела она его пару раз и то свои выводы сделала. Я хотела промолчать, а ЕГ продолжила: — Согласна Мирка, от такого еще уйти нужно, проблемы будут. Тут сильный мужик нужен, чтобы увести смог.

— Да с чего вы взяли, что мне другой мужчина нужен? — возмутилась я.

Глава 3. Мира

До конца рабочего дня было тихо, и я вздохнула с облегчением, когда вышла вместе с Галиной на улицу.

— Может в кафе зайдем, посидим? — предложила Галка и я мотнула отрицательно головой.

— Нет, за мной Андрей должен заехать, — встала рядом с остановкой, высматривая машину мужа.

— Понятно, — разочаровано протянула Галя, — Бывает такое, что он тебя не пасет?

— Конечно бывает, когда не на смене. Да и не пасет он меня, — возмутилась я, уже видя, как из-за угла выруливает серебристая тойота мужа, — Все, это за мной, до завтра.

— До завтра, — обиженно произнесла Галя, а я пошла к машине, где на переднем сидении, рядом с водителем, сидела женщина, моя сестра.

— Здравствуй, Оксана, — произнесла я, усаживаясь на заднее сидение, — Ты какими судьбами?

— Что за тон, Мира? — Андрей смотрел на меня в зеркало заднего вида и пришлось сделать радостную улыбку.

— Ты против? Я случайно встретила Андрея, и он предложил меня подвести, — повернула ко мне голову сестра.

Она была старше меня на два года и уже два раза побывала замужем. Стройная, высокая, эффектная блондинка. На данный момент в активном поиске нового денежного мешка, как она называла своих мужчин.

— Я не против, — как можно вежливее произнесла я и сестра засмеялась.

— Ты слышал Андрей, она не против.

— Мира, а что ты опять не в настроении? — тут же отозвался муж, — Я тебя встретил, домой везу, тебе не нравится?

— Мне все нравится, Андрей, — попыталась вложить в свой голос, как можно больше радости от встречи.

— Хорошо, — отозвался тот и о чем-то спросил Оксану. Я не слушала их разговор, пока машина не подъехала к дому сестры.

— Пока, — кивнула мне сестра и вылезла из машины. Андрей тоже вышел и достал из багажника какие-то пакеты, пошел вместе с сестрой в подъезд. Я так и осталась сидеть на заднем сидении, не хотела пересаживаться вперед. Андрея не было минут десять, и я уже устала ждать, когда он наконец вышел и молча сел в машину.

Через полчаса мы были у нашего дома и также молча поднялись в квартиру. Андрей открыл дверь своим ключом и пропустил меня вперед. Я прошла, снимая с себя дублёнка, когда муж резко схватил меня сзади за шею, прижал к себе захватом сильной руки. Горло сдавило, и я отчаянно забилась, пытаясь сделать вздох.

— Я задал тебе вопрос, что за тон был сегодня? — прошипел Андрей мне на ухо, прижимаясь к моим бедрам своим пахом, где явно чувствовалось возбуждение.

— Не нужно, Андрюша, — пыталась вырваться я, но он просто припечатал меня к стене, поднимая юбку и разрывая колготки. Звякнула пряжка ремня и властные пальцы вторглись мне между ног, делая больно, — Пожалуйста, — сдавленно прохрипела я, но он уже ворвался внутрь членом, больно раздвинув мои ноги, на сухую, разрывая меня.

— Потерпишь, — прорычал муж, вдалбливаясь в меня сильными толчками.

Я закусила до крови губу, чувствуя во рту металлический привкус и пыталась сдержать стон боли, пока он сильными движениями насаживал меня на себя. Его руки вцепились до боли в мои бедра, лбом я билась о стену, но Андрею этого было мало. Дернул меня за волосы, вызывая слезы на глазах.

— На колени, — прорычал мне, выходя из меня и заставляя упасть на пол.

Я опустилась, больно ударившись больным коленом и тут же челюсть сжала сильная рука, вызывая острую боль в болезненной скуле. Андрей надавил на челюсть, заставляя открыться рот и всадил в меня свой толстый член, по самое горло. Я знала, что нельзя давиться, поэтому старалась подавить спазмы, вызывающие тошноту, пока он трахал меня в рот. Несколько глубоких толчков и Андрей шумно кончил, выстреливая мне в горло своей спермой. Я судорожно сглотнула, чтобы не захлебнуться, когда он вынул свой член и обтер о мою щеку.

— Пожрать, приготовь, — приказал Андрей, засовывая член снова в брюки и наконец, снял с себя куртку и ботинки. Прошел в гостиную, где включил телевизор, развалившись на диване.

С трудом встала с колен, вытирая ладонью губы. Во рту было противно, пришлось идти в ванную, чтобы прополоскать и почистить зубы. Затем сняла порванные колготки и трусики, все выкинула в мусорное ведро. Между ног сильно саднило и жгло, хотелось залезть в ванную, но нельзя. Андрей сказал ужин, значит ужин, все остальное потом.

Вышла из ванной и прошла на кухню. Достала вчерашний борщ и казан с пловом. Положила все в тарелки, поставила в микроволновку, разогревать. Пока все грелось, сменила одежду на домашнее платье и морщась от боли между ног, поставила на поднос горячие тарелки. Положила салфетки, соль, перец, приборы, хлеб в плетеной корзиночке и понесла Андрею.

Муж сидел в одних трусах и футболке с бутылкой пива в руке, смотрел футбол. Поставила перед ним еду и села рядом на край дивана. Когда он ест, я должна быть около него. Идеальная семья, любящая жена, заботливая и внимательная.

По телевизору началась реклама и я напряглась, мне нужно было спросить у мужа про корпоратив в субботу. Сейчас он должен быть в хорошем настроении после секса.

— Андрюш, — начала я, как можно нежнее.

— Что? — спросил он, откусывая от куска хлеба и заглатывая борщ.

— У нас в субботу корпоратив на работе, можно я пойду? — спросила, а внутренне вся напряглась.

— С чего бы это? — продолжил есть Андрей.

— Праздник в понедельник, восьмое марта.

— Зачем тебе туда идти?

— Все идут, наряжаются, подарки готовят.

Ложка со звоном стукнулась о тарелку, а я не успела отскочить, когда Андрей дернул меня за волосы, нагибая к себе. Я машинально тут же закрыла лицо.

— Че су**ка? Я тебя мало еб*** что ли? — порычал мне муж, отрывая мои руки от лица и больно сжимая запястья, — Я тебе покажу сейчас, бл***ть, корпоратив!

Андрей встал с дивана и поволок меня в спальню, цепляя за волосы и руки. Остановился у кровати и размахнувшись ударил в живот, отчего я согнулась, пытаясь сделать вздох. Было так больно, что перед глазами запрыгали черные точки, но главное не кричать, тогда будет только хуже.

Глава 4. Андрей

Все женщины — бляди, абсолютно все. Их нужно воспитывать как жен, сразу, после свадьбы, чтобы знала свое место. Чуть расслабишься, раздвигают ноги перед другими мужиками, а ты ходишь с ветвистыми рогами, задевая косяки. Моя жена не исключение, пока держу ее в ежовых рукавицах, как отпущу, тоже ляжет под первого встречного.

Мирка каждый раз как целка, входишь, словно тисками всего сжимает. Люблю ее трахать так, сухую. Щелка узкая, удовольствие сильнее. Чтобы не рыпалась, приложил пару раз кулаком и на кровать толкнул. Мирка скулит, на другой конец кровати лезет. Поймал за ногу, к себе притянул. На корпоратив захотела? Знаю я все эти вечеринки, по углам темным трахаются, а потом к мужикам своим домой возвращаются.

— Андрюша, пожалуйста, — завывает жена, — Мне больно.

— Ничего, сама виновата, — разворачиваю ее к себе задом. Плюю на ставший колом член и со всего маха вхожу в самую узкую дырочку. Мирка кричит в кулак, дергаясь всем телом, а я трахаю ее в задницу. Будешь знать су*ка, как по корпоративам ходить. Как же у нее тут все сжимает, аж зубы сводит. За это и долблю жену каждый день, не могу оторваться. Другие текут ручьями, а эта сухая, узкая.

— Андрей! — кричит Мирка.

— Ты, лучше молчи, — говорю сквозь сжатые губы, — Иначе еще раз возьму, — размахиваюсь и прикладываюсь пятерней к упругой попке. Хороша чертовка, всегда была красивая, всегда ее хотел. Жаль только не первый был, порвали ее до меня, но ничего, наказал за это. Хорошая жена, послушная, не перечит, не брыкается. Первый месяц после свадьбы конечно выкидывала номера, пару раз даже сбегала с одним своим чемоданом. Я всегда возвращал ее, всегда находил. Мне ли не найти, когда в уголовке работаешь, кого угодно найдешь. Потом вроде присмирела, сидит на месте ровно. А сегодня что было? Что за желания такие, на вечеринку идти?

Чувствую, что кончу сейчас и выхожу из узкой дырочки, загоняю член в другую, продлеваю удовольствие. В белые бедра пальцами впиваюсь, сжимаю до красных пятен.

— Вот тебе корпоратив твой, всю ночь не слезу. К чужим мужикам захотела? — вонзаюсь в нее по самые яйца, а Мирка скулит, подушку зубами грызет.

Кончаю бурно, содрогаясь всем телом, заливая внутри Мирку. Только напрасно все, пустая она, детей никак родить мне не может. Хотя, если знал бы, все равно на ней женился. Таких красавиц в жизни нечасто встретишь.

— Пропало желание идти? — спрашиваю ее, вынимаю член и делаю увесистый шлепок по красной попке, — Чтобы больше я не слышал про вечеринку. Поняла?! — поднимаю ее лицо, дергая за волосы.

— Поняла, Андрей, — отвечает она. Не плачет, молодец, а то я могу и добавить.

— Подогрей, остыло все, — говорю Мирке и иду снова в гостиную. Это надо так взбесить, но мне понравилось. Разрядка просто сумасшедшая была.

Минут через пять возвращается с кухни с горячими тарелками. Садится рядом на диван, морщится. А нечего мужа злить, будешь знать, как по мужикам бегать.

— Еще что, я должен узнать? — спрашиваю ее, знаю, что ответит.

— Я сегодня на работу на такси ехала, опоздала на автобус, — говорит еле слышно.

— Почему опоздала? — делаю вид, что спокойно ем, а у самого внутри все бурлит. Вот цаца какая, на такси она разъезжает.

— Упала, очень скользко, — приподнимает халатик, показывает заклеенную пластырем коленку, — Я не могла опоздать, Андрей.

— А раньше выйти нельзя было? — поворачиваюсь к ней, доедая плов. Красивая какая, даже в этом халате своем с цветочками. Губы припухшие, глаза блестят, тонкие пальчики халат теребят.

— Раньше автобус на сорок минут, — выдыхает Мирка, и вся сжимается, будто удара ждет.

— На работе можно сидеть, зато у тебя запас по времени будет.

— Да, Андрюша, — опускает глаза, на меня не смотрит.

— Ладно, я сегодня добрый, — улыбаюсь ей и тяну руку, — Иди сюда.

— Нет, — мотает головой, отодвигается дальше.

— Это что за новости? — смотрю сердито, — Ты мне отказать решила? Кого-то другого ублажала?

— Нет, Андрей, у меня никого нет, — смотрит в глаза твердо, не врет.

— Тогда в чем дело?

— Болит у меня все.

— И что, пройдет, — сам тянусь к ней, хватаю за руку и пододвигаю к себе.

— Андрей, ну пожалуйста.

— А ты еще так проси, да, детка, умоляй меня, — забираюсь рукой под халат и сжимаю упругую грудь, кручу сосок.

— Мне больно, Андрей! — вскрикивает Мирка, и я швыряю ее на диван, наваливаюсь сверху.

— Потерпи, я хочу, — выдыхаю ей в шею, кусаю, спускаюсь к груди. Всасываю со всей силой то один сосок, то другой. Рукой проникаю между ног, ввожу сразу два пальца. Трахаю ее пальцами. Поднимаю голову, вижу в уголках глаз крупные слезы, что скатываются по щекам.

— Не нравится тебе секс со мной, да? — раздвигаю с силой ее ноги, как можно шире. Спускаю боксеры и вхожу глубоко, резко. Скриплю зубами от ощущения полного вхождения. Надавливаю на ноги, открывая ее всю и вижу эту красоту, вставляю, вбиваюсь, — Я снова задал тебе вопрос, Мира.

— Нравится, — шепчет она еле слышно, закусывая опухшую губу.

— Не слышу, — как же в ней хорошо, черт, не могу с ней долго. Хотелось бы часами вот так вдалбливаться в нее, но так узко, что кончаю быстро, не то, что с другими.

— Нравится, — громче выдыхает Мирка.

— Хочешь меня?

— Хочу.

— Любишь?

В ответ тишина. Поднимаю голову и смотрю в эти синие глаза, которые сейчас по цвету напоминают грозовое небо.

— Любишь?! — ускоряюсь, делаю короткие, но глубокие толчки. Чувствую, что все, на пике, — Ну!? Говори!

— Я тебя ненавижу! — кричит Мирка, и я кончаю, содрогаясь в таком мощном оргазме, что в голове гудит. Хватаю ее за горло и начинаю душить. Она бьется подо мной, извивается, а я все еще толкаю свою сперму в ее лоно.

Глава 5. Мира

Андрей меня чуть не убил в этот раз. Я уже почти потеряла сознание, когда он меня сдернул с дивана и швырнул на пол.

— Ненавидишь?! — орал он, пиная меня ногами по спине и ногам, — Я тебе сейчас покажу, как это, когда ненавидишь.

Я закрыла лицо и голову руками, понимая, что он меня сейчас убьет, но молчать уже просто не могла. Эти постоянные побои, секс, который разрывал меня на части. Все его движения были направлены на то, чтобы причинить мне боль. Лаской - это сношение было назвать трудно. Я действительно ненавижу своего мужа, так, что готова убить его. Сколько раз я представляла, что душу его подушкой во сне, или всаживаю острый длинный нож для разделки мяса. Андрей будто знал, когда я доходила до точки и становился на несколько дней нормальным, точнее просто не замечал меня. Сорваться мог от любого слова, новости, просто движения.

Это началось через неделю после свадьбы, когда мы переехали в квартиру Андрея, которая досталась ему от бабушки. Я занялась уборкой и наведением уюта в нашей квартире, которую считала и своей тоже. Андрей был на работе, а я разбирала высокие шкафы, полные книг и фотоальбомов. На одной из полок стояла небольшая хрустальная ваза и я случайно задела ее тряпкой, когда вытирала пыль. Ваза упала и разбилась о паркетный пол. Хрустальные осколки брызнули во все стороны, прыгая по полу. Мне было жаль старинную вещь, но так получилось, бывает.

Вечером Андрей сидел и смотрел телевизор, я лежала рядом, положив голову ему на колени.

— Детка, а где бабушкина вазочка? Тут стояла на полке? — спросил Андрей и я покаялась:

— Прости милый, вытирала пыль и случайно разбила, простишь? — с виноватой улыбкой повернулась к нему, за что тут же получила кулаком по скуле. Вскочила, завывая, держась за горящую огнем щеку.

— Ты, придурок, что творишь?! — набросилась на него с кулаками. Но что мои кулачки против этого монстра.

— Что ты сказала?! — завопил муж, и начался ад. Он бил меня в живот, по спине, повалил на пол и пинал ногами. Я кричала, пытаясь закрыть хотя бы лицо.

— Убью, сука! — вопил Андрей.

— Остановись, прошу! — пыталась докричаться до него, пока не потеряла сознание. Очнулась уже в кровати. Все тело была одна сплошная боль.

— Прости, детка, — в комнату вошел Андрей, осмотрел меня, прикрытую тонкой простыней, — Увлекся, вывела из себя.

— Я хочу уйти от тебя, Андрей, — говорю ему. Пытаюсь пошевелиться, но все болит, невольно вырывается стон. Чувствую, как все тело отзывается тупой болью.

— Куда? — удивляется он, садится рядом, проводит рукой по простыне, повторяя изгибы тела, — Ну, попробуй.

— Что значит попробуй? — удивляюсь я, — Так нельзя жить, ты меня избил, ты понимаешь, что это значит?

— Это значит, что ты должна себя вести как нужно, — огрызается Андрей, — Неделю отлежись дома и все пройдет.

— Нет, Андрей. Было раз, повториться еще, — пытаюсь сесть на подушках, морщусь от боли в теле и между ног.

— Я тебя не отпущу и это не угроза, это факт. Попробуешь уйти или кому-то пожаловаться, твое право. Только никто тебе не поверит, я обещаю, а вот твоей большой семье придется туго. У тебя кажется брат и отец занимаются грузоперевозками? Знаешь, что я могу сделать с ними?

— Ты сейчас серьезно? — удивляюсь я, — Что ты можешь им сделать? Да и зачем тебе это. Жить с той, которая будет дергаться от каждого твоего движения, смотреть на тебя с презрением?

— А это ты зря сейчас сказала, — Андрей нервно сжимает губы, смотрит из-под бровей, — Только попробуй посмотреть на меня как-то не так.

— И что? Снова изобьешь меня? Зачем ты женился на мне Андрей?

— Ты красивая, детка. Ты мне нравишься. Мне нравится трахать тебя и иметь дома такую куклу.

— Андрей, ты сам себя слышишь? — смеюсь я, дергаясь от боли в разбитой губе, — Ты заставил меня выйти за тебя замуж, бросить любимого мужчину, чтобы любоваться мной?

Андрей подскакивает ко мне и хватает за горло, надавливает. Перед моими глазами все темнеет, я пытаюсь сделать вздох, скребу ногтями по его рукам, оставляя царапины.

— Еще одно слово о твоем бывшем, и я за себя не отвечаю, — шипит мне в лицо Андрей и отпускает.

Я закашливаюсь, пытаясь отдышаться, сжимаюсь всем телом.

— Хочешь уйти, уходи. Только завтра в фуре твоего отца найдут наркотики, и он сядет надолго или брата найдут в подворотне еле живого. Хочешь в этом убедиться, иди.

— Ты — больной, Андрей, — хриплю я, отталкивая от себя его руки, — На таких, как ты есть управа, ничто не останется безнаказанным.

— Я все сказал, иди. Все равно вернешься, — Андрей выходит из комнаты, а я пытаюсь встать с кровати. Иду в душ, долго смываю с себя следы секса с ним, пытаясь содрать с кожи эти красные пятна и царапая мочалкой кожу. Ни минуты меня не будет в этом доме.

Выхожу из ванной и достаю из шкафа чемодан, кидаю туда, как попало свои вещи. Натягиваю водолазку с высоким горлом, чтобы прикрыть синяки на шее. Выхожу из комнаты с чемоданом и подхожу к двери.

— Решила значит, — выходит из гостиной Андрей.

— Да, так будет лучше, я не хочу быть девочкой для битья, — говорю ему и выхожу за дверь, вытаскивая за собой чемодан.

— Вернешься, — кричит мне вслед Андрей и я слышу эти слова, пока спускаюсь на лифте, еду в такси и звоню в дверь к родителям.

Мама стоит в прихожей, смотрит на меня, поджав сердито губы.

— И что это значит? — спрашивает меня, сложив руки на груди.

— Я ушла от Андрея, — говорю ей, снимая сапоги. Папа в рейсе, сестра в то время живет с очередным мужем.

— Почему?

— Он меня избил, мама, — оттягиваю воротник водолазки, показывая следы от пальцев.

— Что ты натворила?

— Мама, я всего лишь разбила нечаянно вазочку его бабушки, — возмущаюсь я и прохожу в свою бывшую комнату, которую мы делили с сестрой до ее замужества.

— Нельзя быть такой криворукой! — возмущается мать, — Ты должна вернуться к мужу!

— Нет мама, он меня убьет как-нибудь. Это просто зверь.

Глава 6. Мира

На работу в этот раз успеваю вовремя, даже раньше. Пришлось послушаться Андрея и выходить на полчаса раньше положенного. Лучше на работе посижу лишнее время, чем вот так, как вчера. К побоям мужа я уже привыкла за три года, ходить в блузках с длинным рукавом, темных колготках или брюках. Сегодня пришлось надеть темно-серые брючки, на ногах было пару синяков, теперь неделю так ходить, а то и больше. В автобусе пока ехала не смогла даже сесть, все болело между ног и сама пятая точка. Андрей мне ее отбил вчера, да и секс, скажем так нетрадиционный, не принес мне много радости.

На работе скинула дубленку и пока никого нет, решила пойти в туалет, накраситься. В кабинете не рискнула, мало ли, Цербер придет раньше времени еще застукает за макияжем. В туалете быстро подвела чуть раскосые глаза, тушью подкрутила ресницы. Подумала про румяна, уж больно я бледная сегодня. На скуле был едва заметный след от пальцев Андрея, замазала его тональным кремом. Вроде ничего, выгляжу нормально. Если бы не тело, которое болело, то вполне терпимо.

Вышла из туалета и столкнулась с каким-то мужчиной, что подхватил меня под локоть, вызвав тем самым острую боль в руке.

— Ой, — болезненно сморщилась я, не смогла сдержаться. От мужчины приятно пахло, такой мягкий ненавязчивый парфюм с ароматом цитруса и морского бриза.

— Мира? — услышала удивленный голос, который вызвал во всем теле мурашки. Такой знакомый, что-то из счастливой юности. Точнее, я знаю кто это, узнала бы этот голос из тысячи, — А я вчера думал, что показалось.

Подняла на него глаза и столкнулась с открытым взглядом. Синие, с серыми крапинками, губы, чуть пухлые, но твердые. Темно-каштановые волосы модно подстрижены и костюм на нем дорогой, серый в тонкую полоску. На руке дорогие часы.

— Ярослав, — выдыхаю я, смотрю в эти глаза, которые видела почти три года назад последний раз. На своей свадьбе. Я знаю, что он уехал из нашего городка в Подмосковье, а потом мы переехали в Москву и больше я ничего о нем не слышала.

— Мира, — улыбнулся Ярик и от этой улыбки у меня словно тепло разлилось по крови.

Мой первый мужчина, с которым я потеряла свою девственность. Отдалась ему ночью, на своей кровати, в доме, куда он пробрался тайком, после свадьбы моей подруги со школы. Я тоже была на свадьбе, пришла вместе с Ярославом, который в то время ухаживал за мной. Точнее женихов было много, Андрей один из них, но именно Яр забрал мое девичье сердечко. У нас с ним было всего одно такое свидание, да и свиданием это назвать сложно, так, какое-то обоюдное помешательство. Яр проводил меня домой, а потом залез в окно, хотел просто поболтать со мной, но неожиданно столкнулись губами и все. Дальше все произошло быстро, в какой-то лихорадочной спешке, оба словно голодные накинулись друг на друга. Короткая боль, его приглушенный стон и выплескивающаяся на мой живот горячая сперма. Я даже не поняла толком, что стала женщиной, не успела почувствовать все прелести секса из-за боли.

— Это первый раз так, Мирка, — целовал меня на прощание Яр, уже вылезая наполовину обратно в окно, — Я женюсь на тебе. Ты пойдешь за меня?

Я еле стояла на ногах от этих жарких поцелуев, что-то незнакомое зарождалось в теле, завязываясь горячим и сладким узлом между ног.

— Пойду, — тихо смеялась я, отвечая на его поцелуи и обнимая крепко за шею.

— Я утром к тебе, да, Мирка? — Яр целовал мою шею, лаская руками бедра и грудь под тонким халатиком.

— Да, — выдыхала я, чувствуя его руки на моем теле.

— Утром, Мира, утром, — долгий поцелуй и Яр спрыгнул во двор. Проводила его взглядом и только потом поняла, что случилось. Но не испугалась, наоборот улыбнулась. Я любила Ярослава, давно любила, может поэтому и отдалась при первой возможности. Подарила ему самое дорогое, что есть у женщины.

Но утром все пошло не так. Когда я проснулась в доме стоял шум, мама с утра затеяла уборку, пылесос, мытье полов.

— Что случилось? — сонно зевая выползла я из комнаты.

— Сваты через два часа придут, — ответила мама, сунула мне в руки включенный пылесос, и сама направилась на кухню.

— А ты откуда знаешь? — удивилась я, машинально подхватывая рабочий агрегат и начиная чистить ковровые дорожки.

— Вчера отец сказал, — крикнула с кухни мама, — Закончишь пылесосить, помоги мне на кухне. Отец ушел в магазин за шампанским.

— Ну ладно, — заулыбалась я, не думала, что родители будут не против моей свадьбы с Ярославом. Все-таки бедный студент, воспитанник детского дома, приемные родители, обычные. Мама учитель английского языка, отец строитель.

— Такая хорошая партия, Мирка, надо какого жениха отхватила, — похвалила меня мама и я улыбнулась, да, Яр такой. Умный, красивый, люблю его.

Какого было мое удивление, когда в дом через два часа пришел Андрей с родителями. Я стояла, слушала их разговоры про свадьбу и не верила своим ушам. Как так, но я не хочу за Андрея! Мама вся расстилалась перед богатыми гостями. Отец Андрея работал в прокуратуре, причем занимал руководящий пост. Мама тоже какая-то шишка в налоговой. Коттедж, машины, лучшие курорты и шмотки, связи, а точнее большая власть.

— Мама, я не выйду за него! — наконец, возмутилась я, когда все рассаживались за стол и смогла поймать мать на кухне.

— Что за чушь, Мирослава, — гневно произнесла родительница, — Такими женихами не разбрасываются. Андрей самый выгодный жених, а какие перспективы!

— Мама, я его не люблю, ты что?! — гневно крикнула я и разговоры в гостиной притихли, а мать шикнула на меня, потащила в прихожую.

— Так, Мирослава, ты выйдешь за Андрея и это не обсуждается!

— Но почему?!

— Ты же знаешь, как тяжело шло у отца с грузоперевозками, а сейчас? У нас уже две фуры, полно заказов, мы наконец-то почти вылезли из долгов. Все это благодаря Андрею и его семье.

— Ну и что, работайте дальше!

— А откуда на все это деньги, Мира? Как бы мы провернули такой бизнес без помощи отца Андрея?

Глава 7. Ярослав

Я все сделал тогда неправильно, когда потерял Миру. Молодой был, горячий, думал, если люблю, то и она никуда не денется. Ждать будет, сидеть у окна и по мне вздыхать, а оказалось, что нет. Родителей с самого утра начал уговаривать, сходить, посвататься. Моя приемная мама разохалась, как же так, надо было подготовиться, прическа, костюм, платье. Торопил их с отцом, словно чувствовал, что сорвется все.

Миру я еще со школы знал, точнее я в старших классах уже был, а красивую девчонку сразу приметил. Только тогда она мне слишком мелкой казалась. В школе разница в четыре года очень ощущается. Я уже заканчивал, а она только из подросткового возраста начала выходить. Маленькая, худенькая, глаза большие, ресницы длинные. Сколько за ней парней увивалось, не сосчитать, а она меня выбрала. Точнее, я думал, что выбрала. Андрей со мной учился до девятого класса, а потом его родители в школу полиции отдали и наши дороги разошлись. Я бы не сказал, что у меня друзей много было, в школу пришел после того, как меня усыновили в пятнадцать лет. До этого в детдоме год провел, как мои родители в аварии погибли, сразу оба. Никого не осталось из близких, совсем. Я был мальчик домашний, занимался своими программами уже тогда. Единственное, куда ходил с удовольствием это в секцию по каратэ. И то, отец настоял. Сказал, что парень должен себя защитить, да и других, если придется.

В детском доме мне было трудно, во-первых, лишился сразу всех, во-вторых, остался без уютного дома и своего компьютера. Квартиру опечатали и оставили до моего восемнадцатилетия, как мне сказали. Как оказалось, так и было, жилье свое я имел и мог привести свою молодую жену в трехкомнатную квартиру, но... Мирку я потерял.

После года моих мучений без компьютера, неожиданно в детском доме появилась супружеская пара, взяли меня под опеку, а потом и усыновили. Вначале я, конечно, был, как дикий котенок, шугался от всех, но потом, тетя Марина покорила меня своей мягкостью и добротой, а дядя Володя стал моим наставником и учителем. Он был ректором в университете и занимался компьютерными программами. Естественно, я с легкостью поступил в его университет после школы и за три года добился гранта на обучение в Англии. Только благодаря своему упорству и таланту, а не протекции приемного отца. Если в этом я преуспел, то в случае с Мирой скорее опоздал.

Когда подъехали с родителями к ее дому, там уже стояли две машины: нашего прокурора и его сына, Андрея.

— А что здесь Мироновы делают? — спросил я удивленно маму, но она пожала плечами, поправляя свою прическу из крупных кудрей.

— Володя, цветы не забудь, — попросила она отца, и тот кивнул, доставая из машины пакеты с шампанским и конфетами. Мне вручил два букета, которые я крепко держал в руках, изнывая в черном пиджаке и сером галстуке на шее. Пиджак был от костюма отца и был мне мал, а галстук затянула мама.

— Ну что, идем? — спросил нас отец, и мы прошли к калитке, нажимая на кнопку звонка.

Я стоял первым, вспоминая, как уходил от Мирки ночью. Дурацкая улыбка не сползала с лица. Моя, только моя! Любить буду всю жизнь, на руках носить, цветы дарить, все для нее сделаю. Дождался, наконец-то. Со школы все ждал, пока подрастет немного, чтобы жениться смог, чтобы своей сделал. Три месяца назад встретил Мирку, до дома проводил, потом гулять начали, каждый день почти. Поцеловались месяц назад и унесло нас, только о ней и думал, еле сдерживал себя. Понимал, что первый, многим отказывала, а тут раз и согласилась встречаться.

— Я ведь давно люблю тебя, Яричек, — шептала вчера, когда я слезы у нее губами собирал. После того как женщиной ее сделал, своей женщиной.

— Я ждал тебя, Мирка. Пока вырастешь ждал, — говорю ей, притягивая еще сильнее к себе. Она в грудь мне сопит, но не отстраняется, — А люблю тебя как, что сил нет без тебя больше. Хочу с тобой быть, все время. Не отпускай меня, Мирка.

— Не отпущу. Яричек, теперь ты мой, — шепчет она, а я улетаю от ее слов, будто кайф какой словил. Мозги совсем отключились, когда вошел в нее, сейчас только думать стал.

— Я женюсь на тебе, Мирка. Пойдешь за меня? Вот прямо завтра и распишемся, — смотрю в ее глаза, что черными алмазами в темноте сверкают.

— Пойду, Ярик. За тебя пойду, — отвечает она, и я снова целую ее, словно из колодца пью в жару или последний источник нашел в пустыне. Напиться не могу, сердце с перебоями о грудную клетку бьется, счастьем переполненное. Не хочу уходить, словно боюсь случиться что, исчезнет моя Мира, пропадет и не найду ее никогда больше.

— Ты только не уходи никуда, — говорю ей строго, а она смеется тихо, сама меня к себе притягивает и снова целует.

— Куда же я уйду от тебя, любимый мой. Люблю, сильно люблю, — выдыхает она, пока кожей друг к другу прирастаем, дыханием своим смешиваемся.

— Люблю, — отвечаю ей, сжимая почти до боли тонкую талию.

И вот стою у калитки с глупой улыбкой, предвкушая, как буду любить мою Мирославу.

— Здорово, Выборские, вы чего такие нарядные? — калитку нам открывает старший брат Миры, Вадим.

— Мы к вам свататься, — улыбаясь выступает вперед мама, — У вас товар, у нас купец. Пригожий, умный, спокойный.

— Чего? — смотрит удивленно Вадим, — Да вроде замужем почти все уже, только я не женат, — ржет он и улыбка сползает с моего лица.

— Я за Мирой, — говорю ему, пытаясь пролезть в калитку.

— Э-э, стой, Яр, не гони, — перекрывает мне рукой вход Вадим, — Мирку сосватали только что. О свадьбе уже договорились.

— Кто? — спрашиваю тихо, сквозь зубы. Всего колотить начинает, холодом в спину отдает.

— Мироновы, полным составом явились, сейчас сидят, жениха своего расхваливают.

— Она же не любит его, — делаю снова попытку поговорить.

— Любит не любит, надо будет и без любви проживет, — отталкивает меня Вадим, — Ты иди, Яр, нечего здесь ловить.

— Я поговорить хочу с Мирой, пусть сама мне скажет, кого выбирает, — напираю на Вадима, вот не хочу драться, но снесу его, если нужно.

Глава 8. Мира

Стоим в коридоре и смотрим друг на друга, словно знакомимся заново взглядами.

— Ты нисколько не изменилась, — наконец, говорит Ярослав, и я тоже прихожу в себя, рассматривая его.

— А вот ты изменился, такой представительный мужчина, — улыбаюсь, оглядываю костюм, галстук, — Что ты тут делаешь?

— Теперь работаю, — разводит руками Ярослав, — Слушай, Мира, давай в обед посидим где-нибудь в кафе тут рядом, пообщаемся, расскажем друг другу про жизнь, — смеется Ярослав.

— Э-э, — отвожу взгляд и делаю шаг в сторону, — Думаю, не стоит.

— Почему? — улыбка стекает с лица Ярослава. Смотрит изучающе, даже неловко становится.

— Обед всего час, мы не успеем, — называю первую причину, но основная совсем другая, мне нельзя ходить с мужчинами в кафе.

— Не хочешь или не можешь? — прищуривается Ярослав.

— Не могу и не хочу, — говорю ему, хотя всей душой желаю просто посидеть, просто поговорить, просто смотреть на него, улыбкой его любоваться.

— Вот как... — задумчиво произносит Ярослав, — Что же, удачи тебе, Мира, увидимся, — делает шаг от меня, направляясь дальше по коридору.

Кусаю губы, смотрю, как он уходит. Я не могу так, я не хочу вот так, но... Трогаю болезненную скулу на лице, как напоминание о муже и закрываю рот. Готова была окрикнуть Ярослава, но не буду. Возвращаюсь в свой кабинет, где уже пришла ЕГ и тихо сажусь за стол, подперев рукой подбородок.

— Здравствуй, Мира, — оглядывается на меня Елизавета Григорьевна, — Ты что, тихая какая?

— Здравствуйте, да так, — делаю вид, что у меня полно работы и лишь киваю Галке, которая влетает в кабинет без пяти десять.

— Всем привет, пробки, просто ужас, — ворчит Галка и быстро снимает свою шубку, садится за стол.

Ровно в десять в кабинет входит Цербер и осматривает нас всех на предмет опоздания.

— Мира, зайди, пожалуйста, ко мне в кабинет, — говорит она и уходит, а я со вздохом встаю, приглаживаю волосы, поправляю блузку.

— Удачи, — шепчет мне Галка и показывает сжатые кулачки. Я киваю и с трагическим выражением лица иду в кабинет Цербера, где застываю на пороге. Вижу Ярослава, который сидит в кресле около стола Валентины.

— Мира, присядь, — строго говорит Цербер, и я сажусь на стул, на самый край, — Вот Ярослав Владимирович, наша Мирослава. Вчера опоздала на работу, неделю назад тоже, а прошлый месяц почти десять дней провела на больничном. Я хотела бы обсудить с вами данную кандидатуру на предмет увольнения.

— Из-за больничного? — поднимает удивленно брови Ярослав, а я бросаю на него короткий взгляд. Черт, как же он изменился! Так уверен в себе, так привлекателен. От него идет энергия власти и силы. Ему подходит, этот его новый образ. Шеф, начальник, босс — все в одном флаконе.

— Не только, я про опозд... — начинает Цербер, но Ярослав ее перебивает:

— Валентина Игоревна, я рассматриваю кандидатуру своего помощника и думаю, что Мирослава очень подходит к данной должности.

— Вашего помощника? — удивленно хлопает глазами Цербер, — Но как же...

— Я, кажется, сам решаю, кого мне назначить помощником или вы? — прищуривается Ярослав, но таким тоном, что Валентина бледнеет, начинает суетливо перебирать ручки на столе.

— Да, да, конечно, — быстро кивает она, а Ярослав встает из кресла, делает шаг ко мне.

— Пройдемте в мой кабинет, Мирослава ... — смотрит на меня, а я словно голоса лишилась, парализовало вдруг, могу только смотреть.

— Алексеевна она, — подсказывает Валентина, а я киваю.

— Прошу, Мирослава Алексеевна, — подает мне руку Ярослав, и я вкладываю в нее свою ледяную ладошку, встаю со стула. Ноги ватные, того гляди упаду. Мне нельзя быть его помощником, нельзя! Если Андрей узнает, будет скандал, да он же меня убьет!

Выхожу из кабинета Цербера и отнимаю свою руку у Ярослава. В коридоре поворачиваюсь к нему, вся трясусь, нервно сцепив руки.

— Яр... Ярослав Владимирович, я не могу быть вашим помощником, — говорю ему, заикаясь.

— Почему? — хмурится Ярослав, — Должность хорошая. Зарплата в два раза больше.

— С чего вдруг такое повышение? — выдыхаю я, а сама думаю, что это моя карьера, мой взлет, но как объяснить Андрею?!

— Ничего личного Мира, — хмурится Ярослав, — Я работаю много, поэтому должность не сахар. Мне нужен помощник и я хотел бы видеть на его месте человека, которому доверяю, которого знаю. Это и есть причина.

— Но... — начинаю снова я и понимаю, что у меня нет причин отказываться, — Какие у меня будут обязанности? — с трудом подбираю слова, так как думаю только о муже и его реакции.

— Сопровождать меня на встречах, подготовка нужных документов, — отвечает быстро Ярослав и делает шаг ко мне. Мы стоим слишком близко, я даже чувствую его запах, который кружит голову, заставляя ускоряться кровь по моим венам. Она бешено несется, вызывая горячую волну по всему телу, — Командировки, — добавляет Ярослав и моя кровь внезапно превращается в лед. Такой перепад температур в теле, что чуть кружится голова.

— Командировки, — тихо говорю я, понимая весь ужас своего положения. Андрей никогда не отпустит меня в командировку с другим мужчиной. Тем более с Ярославом, никогда. Он лучше убьет меня сразу.

— Что-то тебя не устраивает? — спрашивает Ярослав, упираясь одной рукой в стену рядом с моим плечом.

— Я не могу принять эту должность, спасибо, — проглатывая слова, отвечаю ему.

— Почему, Мира? — сердито спрашивает Яр, приближая свое лицо ко мне. Он слишком близко, очень. Он просто взрывает все у меня внутри, снова погружая в жар, — Ты не хочешь со мной в кафе, ты не хочешь в командировки и ты не принимаешь эту должность, которая просто мечта для других?

— Не могу, — вжимаюсь в стену, пытаясь увеличить расстояние между моим лицом и его, дальше от этих губ.

— Ты уволена, Мира, — отрывает руку от стены Ярослав и отворачивается от меня. Уходит по коридору, как тогда, на свадьбе, когда я призналась, что люблю Андрея. Снова меня покидает.