Неприличные отношения

Глава 1

Глава 1

Нина

Только так и никак иначе. Цветы в этом букете, а именно розы, они должны были быть идеальными. Если что-то, даже один лепесток, вдруг оказывались не на своём месте, клиент заставлял меня переделывать всю композицию. Учитывая, что букет был самым дорогим в моём магазине, я не могла позволить себе никаких ошибок.

Не то чтобы я была склонна к неудачам. В моем бутике «Цветочный рай» не продавались увядшие гвоздики или букеты, в которых больше наполнителя, чем цветов. Я серьёзно относилась к своему бизнесу и гордилась своим идеальным рейтингом и отзывами с самой высокой оценкой.

Но для этого клиента совершенство было почти невозможным.

Задняя дверь магазина хлопнула, и послышались тяжёлые шаги. Минуту спустя появилась моя ассистентка Вера с наушниками в ушах и радужным вязаным шарфом на шее, а также цветными волосами, которые представляли собой смесь голубого, розового и фиолетового. Она посмотрела на рабочий стол, заваленный стеблями, и застонала.

— О, Боже, Нина, прости меня. Я совсем забыла, что сегодня важный день! Я бы пришла пораньше, чтобы помочь.

— Не беспокойся, — я склонила голову над букетом, чтобы она увидела, что я не расстроена. — Я предпочитаю сама оформлять заказ для Зимина.

Её взгляд скользнул по розам.

— Сколько лет ты уже этим занимаешься?

— Пять.

— И он действительно заказывает только раз в год?

— Десятого сентября. Как по часам, — я отступила на шаг и окинула композицию критическим взглядом. — Триста роз. Ни единого шипа. Ни одного помятого лепестка или листочка не на своём месте, — я придвинула цветок в более удобное положение. — И их нужно доставлять лично в руки.

— И зачем ты это делаешь опять? Имею в виду, я знаю, что этот парень богат, но стоит ли из кожи вон лезть ради одного букета в год?

— Здание принадлежит ему, — напомнила я ей. О чём она, вероятно, забыла. Вера прекрасно разбиралась в цветах, но я на собственном горьком опыте убедилась, что, если мне нужно, чтобы она что-то сделала, нужно оставлять ей подробные записи. Она не обязательно была забывчивой. Она просто проводила большую часть своего времени, придумывая песни для своей рок-группы «Бунтари».

На мой прошлый день рождения Вера подарила мне футболку с изображением какой-то группы. Она стала моей футболкой для уборки, ведь в тот момент, я понятия не имела, что это была за группа.

Вера склонила голову набок.

— Значит, ты боишься, что он тебя выгонит, если ты не будешь доставлять триста идеальных роз раз в год? Кстати, кому он их дарит?

— Он никогда не говорил. Никогда не просит визитку или что-то в этом роде. И он не может меня выгнать, — я отошла от рабочего стола и сунула садовые ножницы в карман фартука. — У меня договор аренды. Он не может просто так расторгнуть его. Тем не менее, Родион Зимин, влиятельный человек в городе. Он президент торговой палаты, а я владелец малого бизнеса. Я бы предпочла не злить его, а это означало, что нужно было затащить триста идеальных роз на двадцатый этаж, а потом молча стоять, пока он осматривал каждый лепесток.

В половине случаев мне казалось, что он тоже изучает меня. И, в отличие от моих букетов, я не выдерживала его пристального взгляда. В то время как он был высоким и всегда облачён в роскошный костюм, я была невысокой и неизменно носила джинсы и фартук. К тому же, он был известным юристом, а я была обычным флористом.

Не то чтобы я стыдилась своей карьеры. Мой магазин процветал. Вера проработала у меня два года, и я начала подумывать о том, чтобы нанять второго помощника. Родион Зимин, напротив, менял сотрудников так быстро, что с таким же успехом мог бы установить вращающуюся дверь в своём офисе.

В прошлом году в мой магазин ворвалась молодая женщина и швырнула на прилавок пятитысячную купюру.

— Десяток роз, пожалуйста.

Мы с Верой обменялись настороженными взглядами.

— Особый случай? — спросила я женщину.

— Да, я только что уволилась с работы. Эти цветы для меня, — она дрожащей рукой заправила прядь волос за ухо. — Я заслужила их после того, как полгода терпела весь этот ужас от Зимина. Этот мужчина самый высокомерный, самый невыносимый... — она замолчала, словно подыскивая подходящее слово.

— Мудак? — предложила Вера.

— Босс-мудак — сказала женщина. — Он думает, что все пришли на эту землю, чтобы работать на него.

Я подарила ей еще десяток роз бесплатно. И некоторое время спустя, десятого сентября, я поняла, о чём именно она говорила, когда доставляла ежегодный Родиону Зимину.

Он оторвал взгляд от цветов и нахмурился, его взгляд упал на толстую косу, перекинутую через моё плечо.

— Что это?

Я нахмурилась в ответ.

— Что значит «что»?

— Ваши волосы, Нина. Кажется, там что-то застряло, — он встал и обошёл свой стол, его тёмно-синие глаза пригвоздили меня к месту.

Сердце бешено колотилось, я подавила желание отступить назад.

— Что вы...

Он вытащил что-то из моих волос и поднял, рассматривая с таким же вниманием, с каким осматривал цветы. Когда он встретился со мной взглядом, в его глазах зажглось любопытство.

— Колючка, — пробормотал он. — Вероятно, вы проводите так много времени со своими розами, что у вас уже начинают прорастать свои собственные.

Я затаила дыхание, когда его взгляд скользнул по моим волосам... А затем вниз по плечу. Осеннее солнце струилось сквозь окна, подчёркивая резкие черты его лица и чёрную щетину на твёрдой челюсти. Он был классически высоким, темноволосым и красивым, в накрахмаленной рубашке, обтягивающей широкие плечи. Запах лимонов и специй дразнил мой нос, и я поняла, что это его лосьон после бритья.

Он стоял так близко, что я чувствовала его запах. А глаза у него были невероятного синего оттенка. Как сапфиры. И как я раньше этого не замечала? Ещё у него был шрам в форме полумесяца рядом с бровью. Маленькая отметина не только не портила его внешность, но даже подчеркивала её, придавая Зимину немного опасный вид.

Глава 2

Глава 2

Нина

Где-то внизу раздался автомобильный гудок.

Его чёрные брови сошлись на переносице, и он, казалось, встряхнулся, словно очнулся от какого-то наваждения. Он вернулся за свой стол и бросил колючку на полированную поверхность.

— Лучше бы мне не находить ничего подобного в розах.

На секунду, я смогла только разинуть рот. Я работала над его композицией пять часов! У меня были ободраны костяшки пальцев и ноющая спина, чтобы доказать это. Я выпрямилась.

— Я сорвала каждую розу вручную. Уверяю вас, в этом букете нет шипов.

— Отлично. Тогда нам не о чем беспокоиться, не так ли? Пришлите мне счёт.

— Мне это и не нужно, — огрызнулась я, чувствуя, как щёки заливает румянец. — У меня всё есть прямо здесь, — я вытащила листок из кармана фартука и бросила ему на стол.

Зимин переключил своё внимание на экран компьютера, одной рукой уже щелкая мышкой. Отпуская меня.

— Я ожидаю, что счёт будет оплачен в течение недели, — сказала я.

Плотно сжав губы, он ответил, не поднимая глаз: — Не волнуйтесь, Нина. Я плачу всем своим сотрудникам вовремя.

— Я не ваш сотрудник.

Теперь он поднял взгляд, его голубые глаза были как осколки льда. В его тоне прозвучали жесткие нотки.

— Но вы мой арендатор. Ваш магазин, это первое, что видят посетители, когда входят в моё здание, — от его ледяного взгляда по моему телу пробежали мурашки. — Был бы признателен, если бы вы убедились, что они увидят кого-то с профессиональной внешностью.

Он это серьёзно? Румянец на моих щеках превратился в огонь, а сердце бешено заколотилось, когда гнев обжег мои вены.

— В том, как я выгляжу, нет ничего непрофессионального.

— У вас фартук в пятнах.

— Потому что я работаю с вашими дурацкими цветами с пяти утра!

Лезвие было заточено под сталь, и, если бы взглядом можно было убивать, я бы умерла прямо там, на плюшевом ковре.

— Эти цветы не дурацкие.

Я думаю он хотел добавить «не дурацкие в отличии от тебя», но передумал. Его голубые глаза стали такими холодными, что я подавила дрожь.

— А теперь идите, Нина. Увидимся в сентябре следующего года.

Я умчалась так быстро, как только смогла, и провела остаток года, пытаясь выбросить Родиона Зимина из головы.

Но сегодня утром эта стратегия не сработала. Было снова десятое сентября, и я должна была отнести «боссу-мудаку» его цветы.

Чем скорее я с этим покончу, тем лучше. Тогда я смогу заниматься своими делами и не беспокоиться о встрече с этим мужчиной еще триста шестьдесят четыре дня.

— Ты присмотришь за магазином, пока я отнесу это наверх? — спросила я Веру.

— Конечно, — она сунула рюкзак под рабочий стол и сняла с крючка на стене чистый фартук. — Уверена, что тебе не нужна помощь, чтобы поднять это? Я не возражаю, — Вера улыбнулась. — И, честно говоря, я бы хотела взглянуть на Зимина. Я так много о нём слышала, но никогда не видела. Он что, просто сидит на вершине своей башни, как горгулья или Бэтмен?

— Спасибо, но со мной всё будет в порядке. И поверь мне, Зимин точно не герой из комиксов.

— Ага, скорее злодей.

Вера коснулась тёмного лепестка. Её голос стал задумчивым.

— Интересно, для кого они? Должно быть, он действительно кого-то любит, раз каждый год присылает такую кучу роз.

По какой-то причине у меня защипало в затылке, и в голове всплыли сцены из моей последней встречи с Зиминым. Я слегка кашлянула.

— Наверное, девушке. Он ведь еще не женат.

И в этом нет ничего удивительного. Его надменность, его отношение, любая женщина была бы дурой, если бы привязалась к нему.

— Или, может быть, потерянная любовь? — глаза Веры расширились за стеклами очков. — О, боже, что, если его невеста погибла в результате несчастного случая, и он каждый год относит их на кладбище? — она прижала ладонь к груди. — Это так романтично.

Я покачала головой.

— С таким воображением тебе следовало бы писать сентиментальные любовные романы, а не работать в цветочном магазине.

Я взяла букет в руки, немного пошатнулась под его тяжестью, а затем направилась к выходу из магазина.

Вера бросилась вперёд и придержала дверь, отчего колокольчик над головой звякнул.

— Удачи. Не дай горгулье укусить.

— Не дам, — сказала я, уже обливаясь потом, пока маневрировала в атриуме здания. Родион Зимин точно не собирался меня кусать. Или целовать.

Как только эта мысль всплыла, я отогнала её прочь. То, что произошло в прошлом году, было отклонением от нормы. О чём лучше забыть. Потому что это определённо не должно было повториться. Я доставлю цветы, стисну зубы, пока Зимин выискивает недостатки, а затем уберусь к чёртовой матери из его кабинета. Может, он и был большим боссом, но не моим начальником. Он не мог меня уволить. И мне было всё равно, что он думает о моей причёске, розах или фартуке, относительно того, насколько хорошо он выглядел в своем костюме.

Глава 3

Глава 3

Родион

Десятое сентября всегда было для меня и лучшим, и худшим днём в году. Это был день, когда Нина Королева доставляла розы.

Но это также было болезненным напоминанием о том, почему я вообще их заказал.

Если бы я был умнее, то купил бы цветы в другом магазине. Бог свидетель, в городе было множество флористов. Но я не был умным. Безжалостным – да. Диктатором, тоже да. А также манипулятивным и эгоистичным, и еще множество других прозвищ, которые мне давали на протяжении многих лет.

Я даже не возражал. Я заслужил эти прозвища.

Но сегодня я был близок к тому, чтобы выглядеть таким, каким быть я никогда не стремился, а именно жестоким. И не важно, что у меня не было особого выбора.

В динамике телефона раздался голос Тимура, моего ассистента.

— Родион Сергеевич, флорист здесь.

В словах «флорист» чувствовалась скрытая насмешка, от которой у меня волосы встали дыбом. Я поговорю с Тимуром позже. А пока мне нужно было покончить с этим. Чем скорее, тем лучше.

— Пригласите её войти.

Через несколько секунд Тимур открыл дверь и широко распахнул ее, пропуская огромный букет роз. Если бы не стройные ноги, обтянутые джинсовой тканью, я бы подумал, что они парят в воздухе.

— Поставь их на стол для совещаний, — сказал я, но букет уже неуклюже двигался в указанном направлении. Что неудивительно. Нина уже пятый год доставляла розы в мой офис. Она знала, как это делается.

В этом году она превзошла саму себя, продемонстрировав, почему её называют лучшим флористом города. В букете были представлены розы всех оттенков розового, от бледно-розового до темно-пурпурного. Цветы, достойные королевы.

Принцессы.

Боль пронзила моё сердце, как стрела. Я оттолкнулся от стола и подошёл к окну, сцепив руки за спиной.

— Родион Сергеевич? — голос Тимура, казалось, доносился откуда-то издалека. — С вами всё в порядке?

Черт. Он проработал у меня меньше четырех месяцев, но уже знал, что я люблю делать. Или, может быть, я был неосторожен, раскрывая свои карты. Как любил говорить мой отец: половина успеха хорошего юриста, это умение сохранять невозмутимый вид.

Я не мог позволить себе показать свои эмоции. Ни сейчас, ни во время предстоящих испытаний.

— Я в порядке, — ответил ему, не отрывая взгляда от окна и открывшегося вида.

Кто-то демонстративно покашлял. Точно не Тимур. Это был женский голос. Это означало, что мой ассистент ушёл, и я остался наедине с Ниной, опытным флористом и обладательницей самых соблазнительных губ, которые я когда-либо видел.

И это было последнее, о чём хотелось думать сегодня. У меня была работа, которую я должен был выполнить, какой бы неприятной она ни была. От этого зависело все.

Не отводя глаз от окна, я постарался придать своему голосу безразличие.

— Надеюсь, вы следовали моим инструкциям? Триста роз? Без шипов?

— Да, — последовал низкий мелодичный ответ. — И если вы не возражаете, я бы хотела вернуться в свой магазин. У меня много работы.

Я обернулся, и новый вид был таким же потрясающим, как и тот, что открывался за моим окном. Нина была ниже ростом, чем я предпочитал среди своих женщин, или, по крайней мере, ниже, чем любая женщина, с которой я встречался в прошлом. При росте два метра, я предпочитал женщин, которые соответствовали моей походке и моим намерениям. Длинноногие блондинки с телосложением, как на подиуме, и загорелой кожей. Женщины, которые наслаждались ужином, а иногда и чем-то большим, но не более чем одной-двумя ночами.

Но Нина была полной противоположностью. Она была невысокой и фигуристой, с кожей цвета сливок и глупым вздернутым носиком, усыпанным золотистыми веснушками. Румянец на её щеках был таким же очаровательным, как и розовые розы на ее боку, и я подозревал, что её кожа была такой же нежной.

Но моё внимание привлекли её волосы. Глубокие, насыщенного каштанового цвета, они отражали каждый луч солнца в комнате, окутывая её голову пламенем. Её джинсы и футболка едва ли были облегающими, но почти не скрывали её высокую, упругую грудь и соблазнительно округлые бёдра. Она была создана для порочных мыслей и спутанных простыней.

И её фартук был таким грязным, каким я его ещё никогда не видел.

Она проследила за моим взглядом, посмотрела вниз и вытерла мокрое пятно на своём животе.

— Ах, да, я снова непрофессиональна. Извините, — Нина подняла голову, и по её янтарным глазам я понял, что она совсем не такая, как все.

Об улыбке не могло быть и речи, как и о поцелуе, поэтому я пригвоздил её взглядом, от которого у многих сотрудников наворачивались слёзы.

— Не так много людей пренебрегают моими приказами, Нина. Последствия, как правило, очень печальны.

— Это риск, на который я готова пойти, — она взглянула на букет. — Вы не против? Потому что мне действительно пора идти.

— Пока нет. Подождите.

Глава 4

Глава 4

Родион

Слова сорвались с моих губ быстрее, чем планировалось, и я шагнул вперёд, чтобы исправить ошибку. Нина наблюдала, а вокруг неё витала аура настороженности, пока я разглядывал розы. Я обошёл стол для совещаний, проводя пальцами по лепесткам. Композиция была великолепной, крупные цветы уравновешивались гроздьями более мелких, более плотно свернутых бутонов.

— Это сорт Розовая Майолика — тихо сказала она, её голос был почти хриплым.

— Мне они нравятся, — пробормотал я. — И эти крупные тоже.

— А это сорт Белая Охара или пионовидная роза.

Цветы были великолепны. Все триста штук.

— Вы хорошо поработали. Спасибо.

— Не за что.

Я поднял глаза и прикусил язык, прежде чем смог сказать ей, что из неё вышел бы плохой юрист, по крайней мере, по мнению моего отца. Её лицо было непроницаемо, тонкие черты выражали смесь шока и подозрительности.

Последнее было оправдано. За пять лет я ни разу не дал ей повода доверять мне. Или симпатизировать мне.

И я не мог начать сейчас.

В любом случае, мне не следовало бы.

Но затем шок и подозрения ослабли, сменившись чем-то более мягким. Меня окутал пьянящий аромат роз. Лучи послеполуденного солнца косо падали на стол, и их толстая полоса, словно барьер, разделяла нас. В ярко-желтом свете плясали пылинки, но я этого почти не замечал. Я был слишком занят, изучая великолепное создание по другую сторону.

Она снова заплела волосы в косу, блестящие каштановые локоны густыми прядями падали ей на плечи. Яркие локоны переплетались в замысловатый узор. Это была одна из тех беспорядочных, но элегантных причёсок, которые я не смог бы придумать и за миллион лет. Но, вероятно, она делала это без особых усилий. Точно так же она расставляла сотни роз, беря их стебель за стеблем и превращая в произведение искусства.

— Мне пора, — промолвила Нина, но не двинулась с места.

И я ничего не сказал. Не дал ни одного из ожидаемых ответов.

Я просто стоял там. Затем, когда у меня закружилась голова от аромата цветов и я встретился с ней взглядом, то подошёл ближе.

В моей голове прозвучал слабый сигнал тревоги. Может я совершаю ошибку.

Я проигнорировал это.

Аромат роз стал сильнее, ведь теперь он исходил уже от самой Нины.

Я подошёл ещё ближе, пересекая полосу солнечного света, как смертный, преодолевающий барьер, чтобы попасть в волшебный мир прекрасных созданий.

Я решил, что на самом деле её глаза не были янтарными. Нет, они были как хорошее виски. Тёмно-золотистые, с красными вкраплениями вокруг зрачков. Когда я приблизился, Нина запрокинула голову, и солнце осветило веснушки у неё на носу, превратив крошечные пятнышки в волшебную пыльцу. Её губы приоткрылись, и вожделение пронзило меня, как молния, обжигающе горячим и неистовым потоком разливаясь по моим венам.

Её рот преследовал меня годами, воспоминание о нём возникало, когда я меньше всего этого ожидал. Ее губы, словно обожженные пчелами.

Хотя это довольно нелестное название для пухлых губ, которые выглядели, как спелые ягоды, и обещали быть такими же приятными на вкус.

Приятными и теплыми. А мне было холодно… Так долго…

Теперь мы стояли лицом к лицу. Моя тень упала на неё, заслонив часть света. Нина стояла на своём. Как и всегда. Она ни разу не отступила, когда я пытался надавить или напугать.

Потому что Нина не боялась меня. И это было чертовски сексуально.

Не сводя взгляда с её губ, я опустил голову.

— Подожди, — ее тихая команда сопровождалась прикосновением маленькой ладони к центру моей груди.

Я застыл, моя голова была полна желания, и больше ничего. Большая часть моей крови и здравого смысла были направлены в другое место.

Нина облизнула губы.

— Родион Сергеевич...

— Просто Родион.

Её густые ресницы затрепетали, а на шее забился пульс.

— Родион. Мне нужно кое-что узнать.

— Что?

Интересно чего можно хотеть узнать в такой момент. Её взгляд метнулся к букету.

— Для кого эти цветы?

Как будто кто-то плеснул мне в лицо ледяной водой. Туман желания рассеялся, сменившись острой, как бритва, ясностью. Я отшатнулся, задев на ходу розы. Я развернулся, и розовые цветы заполнили моё поле зрения. О чём, чёрт возьми, я думал?

— Ты в порядке? — Нина протянула руку.

Я отдёрнула её.

— Я в порядке.

Наши взгляды встретились.

— Тебе нужно уйти.

Её лицо побледнело... Затем покраснело. Я смутил её.

Хорошо. Это было полезно.

— Уходи, — повторил я и подошёл к окну, повернувшись к ней спиной. Не сводя взгляда с окна, я добавил: — На моём столе для тебя конверт.

Тишина затянулась, в тихой комнате повисло напряжение. Затем зашуршала ткань. Зашуршали бумаги. Снова ткань. Когда она заговорила, от двери донёсся её сердитый голос: — Кем бы она ни была, надеюсь, она знает, что заслуживает лучшего, чем ты.

Я развернулся, не задумываясь.

— Ты ни черта не знаешь!

Нина пошатнулась, как от удара, её плечи стукнулись о закрытую дверь.

— Убирайся! — выкрикнул я.

Она убежала, не сказав больше ни слова, оставив меня наедине с тишиной и розами.

И сожалением.

Глава 5

Глава 5

Нина

Родион Зимин был не просто боссом-мудаком. Он был полным засранцем.

Я выбежала из его кабинета, мои сердитые шаги быстро пронесли меня мимо его высокомерного ассистента, я не останавливалась, пока не достигла лифта. Двери открылись, как только я подошла.

Пустой. Слава богу.

Я нырнула внутрь и прижалась спиной к обшивке из искусственного дерева. Меня потряхивало, горло горело, но я не собиралась плакать. Только не из-за такого человека, как он.

Я сжала кулаки и вспомнила, что держала конверт с его стола.

Это был последний платеж, который я от него получила, потому что в следующем году я точно не стану доставлять ему розы. В городе были десятки флористов. Он мог бы поиграть в эти игры с кем-нибудь другим. Боже, я думала, он собирается поцеловать меня! Но он просто играл в игру. Заманил неряшливую продавщицу цветов в своё дорогое логово, заставил почувствовать себя желанной, а потом унизил и вышвырнул вон. Что же он за больной на голову урод?

Охреневший богатей, подумала я, и горячая слеза скатилась по моей щеке. У него было всё, что он хотел, и, вероятно, ему было скучно.

А может Вера была права, и он оплакивал потерянную любовь? Поэтому так разозлился, когда я спросила о розах.

Нет, этого не могло быть. Он смотрел на меня так, словно хотел проглотить целиком. Даже сейчас при воспоминании об этом внизу живота разливался жар.

Я отбросила эту мысль.

Мужчина, тоскующий по умершей подруге или невесте, не стал бы приставать к другой женщине с букетом поминальных цветов, чёрт возьми.

А это означало, что розы, скорее всего, предназначались для любовницы. Казалось, это вполне в его стиле.

Пока лифт спускался, я вскрыла конверт, приготовившись найти в нем деньги.

Но это было... У меня кровь застыла в жилах, когда я пробежалась глазами по письму, напечатанное на его фирменном бланке. Он расторгал мой договор коммерческой аренды за несоблюдение условий договора. По его мнению, мне не удалось поддерживать чистоту и порядок в помещении, включая, помимо прочего, рабочие места, витрину магазина, витрины с товарами и внешний вид...

Ярость зажгла мои вены, как спичка, поднесенная к керосину.

Внешний вид?!!!

Ну нахрен, нет.

Лифт с лёгким толчком достиг вестибюля, и двери открылись. Мужчина с портфелем в руках начал протискиваться внутрь, но я шагнула вперёд и нажала кнопку закрытия.

Он с визгом отскочил назад.

— Извини, — сказала я, заметив его изумленное выражение лица, — мне нужно пойти и надрать кое-кому задницу.

Двери закрылись, и лифт поехал вверх. Мой гнев бушевал синхронно с зелёным табло, на котором высвечивались этажи.

Пятый… десятый… пятнадцатый…

Я ворвалась на двадцатый этаж в офис Зимина, стиснув зубы. Его ассистент был на том же месте, только за дверью, и нахмурился за своим столом, когда я приблизилась.

— Опять вы?

Я проигнорировала его, пронеслась мимо и в гневе распахнула дверь в кабинет Зимина.