Непристойное предложение или Повесы предпочитают рисковать

Пролог

Закрыв дверь, я облегчённо выдохнула и прислонилась к ней спиной, прикрыв глаза.

Медленно считая до десяти, постаралась выровнять дыхание и успокоить бешено стучащее сердце. Казалось, ещё немного, и оно выскочит наружу. Не каждый день воровкой пробираешься в кабинет хозяина, и плевать, что ещё две недели назад это был твой дом, где каждая вещь была до боли знакома. Грустно усмехнувшись, я протянула руку и дрожащими пальцами провела по консоли, что располагалась сразу около входа. Каменная поверхность приятно холодила руку.

Здесь для меня всегда стояла обычная свеча и спички, но не сегодня… Новый хозяин активно наводил свои порядки, стирая любое упоминание бывшего владельца, отчего я недовольно скрипнула зубами и сжала кулаки.

Мерзавец!

Взрыв хохота в гостиной вынудил меня вздрогнуть и скорее приняться за дело. Не ровен час, сюда кто-нибудь нагрянет.

В столь позднее время в доме проходила вечеринка: громыхала музыка, вино лилось рекой, развязные девушки громко смеялись, и карты мелькали в ловких пальцах. Надо же отметить столь удачный выигрыш столь же вульгарным праздником! Не удивлюсь, если завтра весь город будет с придыханием обсуждать творящийся здесь разврат.

То и дело натыкаясь на по-новому расставленную мебель, я вспоминала и богов этого мира, и старого бога моего забытого, но больше всех отдувался чёрт рогатый, упоминаемый мною при каждом столкновении мизинчика с препятствиями. Мягкие туфельки не спасали от внушительно крепких ножек кресел и роскошного стола из красного дерева, что папенька приобрёл буквально месяц назад. Он им так гордился… С трудом привыкнув к темноте, я на ощупь медленно провела по нему рукой. В воздухе до сих пор летали отголоски запаха дерева и лака, смешанные с запахом сигар, что выкуривал папенька. Я с наслаждением вдохнула этот аромат, что тут же подарил мне счастливое воспоминание.

Лилибет радостно бегала, не обременённая ещё никакими правилами приличия, по кабинету, догоняя маленького белого котёнка, что прибился на кухне. Вирт же вживался в роль подростка, от того только качал головой, наблюдая за её проделками, в то время как в глазах горела тоска по детским забавам. В какой-то момент котёнок, не осведомлённый о важности юного господина, взобрался по его штанине на плечо, ища укрытия, отчего братишка, плюнув на приличия, беззаботно рассмеялся, видя недовольное личико сестрёнки, что, прищурившись, решала, как же добраться до негодника. Я в это время сидела в кресле около окна, продолжая делать вид, что читаю, но всё больше наблюдая за родными мне людьми. Папенька стоял рядом со мной. Гордо подняв голову, он с удовольствием поглаживал округлившийся живот и довольно смотрел на нас и на наше будущее.

За окном ярко сияло полуденное светило, запах цветущих апельсинов врывался в кабинет и пьянил нас большими надеждами.

Улыбка растеклась по моим губам, а сердце защемило от того, что мы можем больше никогда не стать такими же счастливыми, как в тот день… если папенька не удержится в этом мире.

Горькая слеза покатилась по щеке, заставляя меня вынырнуть из воспоминаний и вновь выругаться. Головоломки на столе не было.

Осмотревшись по сторонам, я различила лишь силуэты, а потому двинулась к наглухо задвинутым портьерам, решив рискнуть и запустить сюда хоть немного лунного света.

Стоило мне взяться за плотную ткань, как шум около двери пригвоздил меня к полу. Сердце упало в пятки, а страх расползся по каждой клеточке, нашёптывая, что мне конец. Я сгнию в тюрьме, папенька умрёт, а братишка с сестрёнкой вместо светлого будущего получат холод и голод трущоб.

В последний момент, когда дверь уже открылась, и свет озарил пространство, я юркнула за портьеру, надеясь, что гости достаточно пьяны, чтобы не заметить моль-переростка, что скрылась в тени. Пыль сразу защекотала мне нос, и я крепко зажала предателя пальцами, заодно прикрыв ладошкой рот, – не хватало ещё быть пойманной из-за ленивых горничных, что спустя рукава выполняют свою работу. С грустью подметила, что вместо книг нужно было больше времени уделять домашнему хозяйству, глядишь, и не было бы у меня сейчас такой проблемы.

«Но дом-то всё равно достался бы этому прохиндею!» – ехидно нашёптывал мне внутренний голос.

С трудом переборов внутренний монолог, я прислушалась к разговору.

Оказалось, что это не какой-то там гость, а сам захудалый баронишко лестно расплывался сладкой пафосной лужей у ног неизвестного лорда. Перед кем же ещё можно так низко стелиться?!

– Поверьте, у меня достаточно средств! У нас может выйти чудесное партнёрство, – визгливо и возбуждённо говорил Осборн.

– В нашем деле деньги – не самое важное, репутация играет решающую роль, – приглушённо ответил мужчина, – а ваша, увы, не безупречна.

Бархатные нотки в его голосе заставили меня сладко поёжиться и с любопытством выглянуть в щёлку между портьерами.

В кабинете было светло, магические светильники с лёгкостью повиновались мужчинам.

Конечно же их магия текла бурной рекой, не то что во мне! Пустышка!

Горькая усмешка коснулась моих губ, но, стараясь не зацикливаться на своей застарелой боли, я перевела взгляд на рыжие вихри волос и широкую спину, что была обтянута тёмно-фиолетовым пиджаком, подчёркивающим мощный разворот плеч и узкие бёдра.

Незнакомец стоял ко мне спиной, в то время как баронишко – боком. Он подобострастно смотрел на незнакомца, лебезящая улыбка коснулась его губ.

Глава 1.

За две недели до неудавшейся кражи

– Папенька, что происходит? Кто эти люди? – недовольно сверкая глазами, я спешила к понуро опустившему голову отцу.

Он весь завтрак старался избегать моего внимания, а после резко собрался и решительно отправился по делам. Ещё тогда я отметила странность в его поведении, но списала нервозность на радость за то, что дети достойно интегрируются в светское общество.

День грозился быть светлым и радостным. Светило нежно озаряло сад, где буйно цвели апельсиновые деревья, наполняя воздух пьянящим ароматом.

Виртджорна приняли в лучшую частную школу королевства под патронажем герцогини Сандерс; туда берут только тех, чей магический потенциал по-настоящему велик, а меня согласилась представлять в обществе герцогиня Брайн – старая интриганка, любящая сплетни и свежую кровь в лице юных дебютанток. Она ещё не знает, что нервы я люблю трепать не меньше, а может, даже и больше, чем она. Думаю, мы с ней сойдёмся.

Стоило папеньке уехать, а мне – сесть с книгой в библиотеке, как в дом нагрянули беспардонные люди под предводительством тщедушного неотёсанного мужчины. Небольшого роста, с зачёсанными назад сальными серыми волосами, круглым лицом и выпученными блёклыми глазами вкупе с большим ртом, он напоминал лягушку, расквакавшуюся в нашем доме. Да простят меня эти безобидные земноводные.

Его люди и неуёмные приказы были везде. Мельтеша, описывали с любовью купленную мебель, подобранные картины и статуэтки, привезённые нами с островов обрядные маски и тотемы, оружие, бусы и вырезанные из дерева статуи богов островитян.

– Что вы себе позволяете?! – возмущалась я, пока насмешливый взгляд захудалого барона медленно скользил по мне.

– Так-так-так… А это у нас кто? Дочурка Арила? Он не упоминал, что вы настолько прелестны!

– Кто вы? С какой стати папенька должен был упоминать мою внешность? – гордо вскинув голову, я внутренне дрожала. Впервые за долгое время в мою душу закрались страх и предчувствие больших неприятностей. Мне было жизненно необходимо вытолкать всех незваных гостей и плотно закрыть за ними дверь, не оставляя и малейшей возможности попасть внутрь.

– О, простите! Моя оплошность. Барон Осборн Торн, – подняв голову, он выставил грудь колесом, представляясь с таким видом, будто мне его имя что-то говорит. Куда там?!

Он прикоснулся к моим пальчикам, словно принц снизошёл до кухарки, хотелось, выдернув их, тут же оттереть об юбку, чтобы стереть любой намёк на его влажные прикосновения.

– А вам, моя дорогая, пора уходить. Хотя вы можете и остаться, отработаете… Но вот эта мелочёвка пусть проваливает, – его пренебрежительный взгляд остановился на спускающихся по лестнице Вирте с Лилибет, в то время как его рука совсем неподобающе проскользила по моей шее, заставляя меня в ужасе отшатнуться. Моя гримаса пренебрежения от него не укрылась, заставив мужчину окаменеть.

Сестрёнка ничего не понимала, но даже она от повисшего в воздухе тягостного напряжения молчала и взирала на происходящее широко распахнутыми удивлёнными глазами, неосознанно прижимаясь к боку старшего брата. Он же с недетской серьёзностью крепко прижимал её к себе, словно оберегая, и твёрдо взирал на мужчину около меня. В его взгляде мне виделась решимость с неизбежностью, что разбудило во мне новую волну возмущения.

– Да как вы смеете?!..

– Смею. На правах хозяина этого дома! – пакостно ответил он, не скрывая масляного взгляда, что блуждал по моей фигуре.

– Что-о?! – поражённо выдохнула я. – Этого не может быть! Папенька не продавал этот дом! Вы лжец и шарлатан! Проваливайте отсюда! – выдержка и хорошие манеры покинули меня, и я неподобающе указала ему на открывшуюся дверь. Отец вернулся.

– Папенька, что происходит? Кто эти люди?! – нервно вздрагивая, я отметила и его виноватый вид, и прислугу, что вывалилась в холл в ожидании горячей сплетни. Поспешив к нему, я заглянула в виноватые глаза.

– Осборн? Что ты здесь делаешь? – он озадаченно всматривался в глаза баронишки.

– Как, что? Вступаю во владение! – насмешливо протянул он.

– Я думал, ты дашь мне время...

– Чтобы ты успел всё здесь спрятать? И не подумаю!

– Я бы никогда так не поступил, – отец гордо выпрямил спину, заставляя меня тяжело вздохнуть.

Гордость и гордыня, где же между ними та тонкая грань? Папенька всегда болезненно воспринимал сомнения в его чести, зачастую ведясь из-за этого на провокации.

– Вот и славно. Бери своих отпрысков, и можете освобождать мой новый дом. Мне ещё опись делать.

– Мы сейчас соберём свои вещи и уйдём.

– Т-т-т, – совсем не аристократично покачал пальцем он, – ты забыл? Напомнить, как звучало условие? Ты поставил всё, что было у тебя в доме. Здесь всё моё, даже твои панталоны.

У меня нервно дёрнулся глаз; от его вульгарности в совокупности с тем, как каменел папенька, я понимала, что случилось неизбежное.

– Папенька? – вопросительно протянула. Он перевёл на меня взгляд и обдал такой волной стыда и отчаяния, что мне захотелось забиться в дальний угол и заткнуть уши. Слышать правду я не хотела, но выбора не было.

– Ваш папенька всё проиграл нынче ночью. У вас ничего нет. Разрешаю оставить на себе уже надетую одежду, – милостиво проговорил мужчина. Подходя к статуе островитянки посередине холла, он довольным взглядом обводил её изгибы, в то время как я пыталась собрать мысли в кучу. Папенька мне никак не помогал, его плечи обмякли, а в глазах поселилась обречённость.

Глава 2.

За две недели до неудавшейся кражи

Мы с трудом поймали экипаж. Отчего-то, увидев нас в компании ластящейся Долли, извозчики хлестали коней, подгоняя их и уносясь как можно дальше.

Пришлось пойти на хитрость. Вирт подозвал очередного извозчика, пока Долли пряталась под пышной юбкой Найити. Её чёрный хвост так и норовил вылезти из укрытия, но я тщательно подпинывала его назад. Пантера же, считая, что с ней так играют, довольно стегала меня лапой. Кажется, ещё немного, и мои туфли придут в негодность.

Но нам удалось, мы расположились в экипаже, а присутствие дикой кошки осталось незамеченным. Я обескураженно смотрела на папеньку и никак не могла уложить в голове, что мы остались не только без дома и денег, но и потеряли все вещи, что напоминали о маменьке. Как он мог?! В отличие от меня, Найити и Вирт смотрели на него более осознанно и холодно, они-то предполагали от него подобный фокус. А я верила, что его опасные забавы в прошлом. Видимо, зря…

– Куда ехать? – вопрос кучера заставил нас замереть и выжидательно посмотреть на отца.

Облизнув обветренные губы, он с трудом вынырнул из тягостных дум. Я увидела, как его глаза прояснялись, и облегчённо выдохнула.

– На бульвар содружества к гостинице «Королевский поцелуй»! – уверенно воскликнул он.

Найити лишь недоверчиво прицокнула.

– Думаешь, нас впустят в долг?

– Хозяин мой давний партнёр. Я уверен, что он не останется равнодушным.

– Ну что ж… друзья познаются в беде. Посмотрим, чего стоит твой партнёр.

Папенька кинул на неё недовольный взгляд, но ничего не сказал, а после и вовсе утонул в своей беде, оставив нас жаться в стороне. Я держала на руках притихшую Лилибет, в то время как Вирт приобнимал меня за плечи. Найити же, периодически тяжело вздыхая, гладила по широкому лбу нервничающую кошку, что не любила замкнутых пространств.

Долли попала к нам случайно. Отплыв с родного острова, капитан нашёл на корабле маленького котёнка лесной пантеры в закрытой бочке. Как она туда попала, неизвестно, но и оставлять её мужчина категорически не захотел. Решил скинуть в бушующие волны бескрайнего моря, но на его беду к тому моменту Лилибет уже нашла её. А из маленьких, но загребущих ручек сестрёнки сложно уйти, если она сама того не пожелает. Папеньке пришлось вмешаться и на правах хозяина судна оставить котёнка на борту, а после и вовсе забрать её с нами в новый дом. Оттого Долли выросла ласковой и игривой кошкой-переростком, а не вольной дикой хищницей.

Наблюдая, как длинные смуглые пальцы с миндалинками ногтей неспешно перебирают шерсть кошки, поглаживая то уши, то шею, то нос, я вместе с Долли успокаивалась и впадала в блаженное состояние покоя.

– Прости меня, малышка, – шёпот папеньки заставил вздрогнуть и медленно поднять на него взгляд, – наш корабль с грузом затонул, и меня снова затянуло в пучину потери… Вчера игра шла так хорошо, я думал, что выиграю. Вино текло рекой, и я… я не знаю, как так вышло.

Горькая обида осела на стенках сосуда моей души, мне хотелось сказать, что всё в порядке, но я не могла заставить себя даже просто раскрыть рот. Мне было страшно от предстоящего. Мне нравился мой уютный комфортный мирок, и я была не согласна, что меня так резко вынули из него и кинули на обочину.

– А как же обучение Вирта и герцогиня?.. – севшим голосом я заставила себя хоть что-то сказать.

– Я оплатил первый год твоего обучения, сын, – растягивая узел шейного платка, протянул отец; казалось, ему не хватает воздуха. – А герцогиня… боюсь, что она не захочет продолжить наше знакомство, – он горько улыбнулся, а я понятливо кивнула. Хотя в душе не было понятно, отчего из-за его минутной слабости вся наша жизнь катится в бездну.

Нам потребовался практически год, чтобы хоть как-то начать интегрироваться в местное общество. Поначалу даже наши деньги никак к нам не располагали. Ещё бы – чужаки, да к тому же без титула. Папенька был нуворишем, отчего не сильно вписывался в аристократическое общество, с другой стороны он был мужчиной при больших деньгах, потому уверенно обрастал связями. Со мной же всё было сложнее, я была девушкой без капли магии. Сильные магички могли отстоять свои интересы, взять хотя бы всем известную герцогиню Сандерс. Эта женщина – легенда, она смогла изменить отношение не только к попаданцам, но и к женщинам в частности. Я же без магии, без влиятельной родни и огромного древа давно почивших предков не представляла интереса для общества, поэтому приглашения на светские мероприятия доставала с большим трудом.

Зимой мне исполнилось двадцать лет, и я жаждала устроить свою жизнь, может быть, даже создать семью. Случайное знакомство с герцогиней заставило меня обрести надежды, что всё обязательно получится, мне не хотелось прожить всю свою жизнь парией. А что теперь?

Последний вопрос я, кажется, задала вслух, ведь папенька, вздрогнув, ответил:

– У меня остались знакомства. Уверен, что смогу применить свой богатый опыт и знания, к тому же займ в банке ещё никто не отменял. Я смогу что-нибудь придумать. Да, будет сложно. Придётся начинать с начала, но я справлюсь, ведь вы рядом со мной, – мужчина уверенно кивнул головой для пущего эффекта.

И надежда вновь расправила крылья в моей душе. Выдохнув, я подумала, что тоже смогу внести вклад в наш новый быт, нам бы только первое время продержаться и не сломаться.

Глава 3.

За одну неделю до неудавшейся кражи

Комнаты были хороши: высокие потолки, светлая комфортная мебель, а что касается кровати, то это была отдельная песня. Мягкий нежный шёлк простыней, невесомый матрас; они окутывали моё тело, баюкая каждую ночь. Но всё же это место не было домом… я чувствовала, что нужно быть готовой ко всему в любой момент, и никак не могла расслабиться.

Одежды у нас практически не осталось. Хоть Найити и прихватила с собой не только сменные комплекты, но и шкатулку с моими украшениями и золотые, что папенька щедро выдавал на карманные расходы, этого было до ужаса мало, чтобы вести ту жизнь, к которой мы привыкли, и это я ещё никуда не выходила.

Хоть комнаты и достались нам по доброте душевной хозяина, но нужно было питаться, приобретать книги для Вирта; он обладал большим потенциалом, поэтому мы, не задумываясь, купили ему парочку недешёвых экземпляров; Лилибет, оказавшаяся без игрушек, тоже требовала обновки, да и папеньке нужно было приобрести сменную одежду, ведь он усиленно совершал визиты в эти дни. Добротный костюм оказался вещью не дешёвой, но папенька сказал, что встречают по одёжке, а ему требуется произвести нужное впечатление. Поэтому я без жалости рассталась со своими скудными сбережениями, ведь скоро всё обязательно к нам вернётся.

Когда монеты утекают сквозь пальцы, начинаешь больше их ценить.

Через неделю постоянных визитов папенька устал и начал терять задор. Бывшие партнёры не отказывали ему, но и не говорили заветное «да». Он стал сдавать, а я – вновь нервничать.

Его руки дрожали, а глаза нервно бегали при взгляде на нас и Найити. Он всё чаще оттягивал шейный платок, словно ему не хватало воздуха, и всё меньше с нами разговаривал.

– Папенька, – проследовав за ним в его комнату, стоило ему опустошённым вернуться с очередной встречи, – папенька, не сдавайся!

Прислонившись к его плечу, я обвила его руками.

Мы стояли около окна и наблюдали, как город живёт своей жизнью: экипажи текут непрерывной рекой, прохожие вальяжно прогуливаются по бульвару, и никому нет дела до фигур людей в окне фешенебельной гостиницы. Город жил и будет жить, ему всё равно на боль, испытываемую нами, и на крушение наших надежд.

Папеньку однажды уже опускало в эту безумную пучину игр.

Маменька умерла, когда Лилибет был всего годик. Тропический остров хранит множество сюрпризов даже для тех, кто провёл там всю свою жизнь. Мама попала в ловушку энергетической лианы, редкой и чрезвычайно опасной. Обычно они не выходят из непроходимых джунглей, охотясь там на мелких разумных, но устойчивость к магии делает их опасными и для магов, случайно угодивших в силки.

Так вышло и с мамой, она была уверена, что знает каждый камень на острове… но остров её удивил.

Это привело меня к мысли, что всё меняется и нужно быть готовой к изменениям в любой момент, а не уповать на свои знания, но это сейчас…

Тогда же мне едва исполнилось шестнадцать. Было больно и страшно. Если папеньку я просто любила, то её боготворила. Мелайора была воплощением моего идеала женщины. Имея мягкий нрав, она твёрдой рукой управляла домом и порой – мужем. Её нежные шоколадные кудри игриво обрамляли личико-сердечко, а на персиковых губах постоянно играла лучезарная улыбка, мягкий свет карамельных глаз, казалось, прожигал меня насквозь.

Прошло несколько лет, а я до сих пор отчётливо помню её черты, ведь регулярно вижу их в своём отражении в зеркале.

А стоит только ветру донести до меня сладкий аромат вишни с лёгкой горчинкой, как слёзы собираются в уголках глаз. Именно так пахла она…

Не справившись с горькой потерей, папенька стал искать радость в играх. Хоть на нашем острове общество было и не велико, но даже среди них находились игроки, да и корабли регулярно причаливали к нашим берегам, привозя отчаянных искателей приключений, авантюристов, желающих разбогатеть, и тех, кому срочно нужно скрыться с глаз высшего света.

Он провёл за зелёным сукном практически год.

Пока однажды ему не повезло выиграть красный бриллиант размером с куриное яйцо. Откуда оно взялось у местного искателя неприятностей, неизвестно, вскоре тот вновь отправился в джунгли, и больше его никто не видел, а папенька как будто прозрел…

В это время малышка Лилибет уже начала щебетать, и ни в какую его не признавала. Впадала в плач, стоило ему протянуть к ней руки.

Тогда он пообещал мне, что всё исправит. Ему потребовалось два года, чтобы продать нажитое и вложиться в новые активы.

И вот он опять сел за стол, только теперь всё проиграл.

– Папенька, а может, мы могли бы оспорить… – начала я разговор, аккуратно подбирая слова. Эта мысль не давала мне покоя. Я никак не могла понять, почему даже тот счёт, что папенька открыл на мои имя, и являющимся моим приданым отошёл этому мерзавцу. А там, между прочим, было двадцать тысяч золотых, что делало меня завидной невестой, если бы я начала крутиться в свете. Ну и что, что я несовершеннолетняя? Сам папенька в праве им распоряжаться.

– Что? Ты о чём? – непонимающе развернулся ко мне лицом он.

– Я говорю, что, может, ты был случайно пьян, когда играл… или тебя вынудили сделать ставку… а может, ты не имел право так распоряжаться имуществом… – пока я говорила, папенька покраснел и возмущённо сделал несколько шагов от меня. Облизнув высохшие губы, я продолжила: – Может, обратиться к королю?..

Глава 4.

За неделю до неудавшейся кражи

– Леди… леди… Вы слышите меня?..

Мужской голос доносился словно из глубины бездонного озера. Медленно сосредоточившись, я словно всплывала, ориентируясь на эти вкрадчивые нотки.

– Нет. Я не леди, а госпожа… – исправила неопределённость, облизнув пересохшие губы и концентрируясь на лице незнакомца. Сколько я так просидела? Непонятно, но спина затекла, а голова потяжелела от пролитых слёз.

– Понятно. Госпожа?.. – терпеливо вопрошал он.

– Онест. Джемма Онест.

– Очень приятно, госпожа Онест. Я – главный лекарь этой больницы, Маркус Ллойд.

Он не стал уточнять обращение к нему. Может быть, он лорд, не пожелавший меня смущать, а может и нет. В любом случае обращение лекарь, как и мастер, имеет место быть и, пожалуй, оно даже более уважительное, чем просто господин.

– Вы слышали, что я вам говорил?

– Нет, простите. Можете повторить? Мой отец… он?..

Со вздохом он присел рядом со мной на диван, в то время как перед моим носом появилась чашка с зелёной мутной жидкостью, которая и пахла соответствующе, но лекарь ободряюще кивнул, намекая, что мне не помешало бы её выпить. Приняв чашку из рук той самой женщины, что отправила меня на этот диванчик, я встретилась с её сочувствующим взглядом. Комок застрял в горле, и я разом осушила горькую жидкость, приготовившись услышать неизбежное.

– Я говорил, что магия не всесильна, и порой нам остаётся полагаться на силу организма, желание жить и, конечно же, снадобья, что помогают справиться с хворью… – слова лекаря с трудом доходили до меня, не говоря уже о том, что я не улавливала суть.

– Мой отец… жив?

– Да. Но радоваться рано. Он без сознания, и никто не может гарантировать, что он придёт в себя.

– Это как?

– Как я уже сказал, он – слабый маг. Его энергетические каналы, по которым в организме циркулирует магия, уже истончились, некоторые вообще забиты, а другие ссохлись. Он часто использовал заклинания в последнее время? – нахмурившись, я поняла, что даже и не припомню. Конечно, у нас в доме было полно магический артефактов и приборов, но я порой даже не обращала внимание, кто и как ими пользуется, ведь сама была не в состоянии.

– Так и думал, а практиковаться стоило бы, чтобы развивать эластичность каналов. С помощью них можно поддерживать физическую форму. Его организм сейчас не принимает исцеляющую магию. Мы поддерживаем в нём жизнь, но его тело должно само восстановиться, а точнее – сердце. Увы, оно износилось. Артерия, которая доставляла к нему кровь, забилась, отчего сердце недополучало нужный уровень кровоснабжения и стало частично отмирать. Никто не вечен, все мы умираем, а ваш отец прожил долгую жизнь.

– Как, долгую? Ему всего семьдесят! Даже слабый магический потенциал позволяет жить сто-сто двадцать лет!

– Но никто не гарантирует неуязвимость, – со вздохом проговорил мужчина. – В последнее время он не испытывал стресс? Может быть, какие-нибудь проблемы? Он вёл здоровый образ жизни? Не подвергал организм воздействию вредных привычек? – лёгкая усмешка проскользнула в его глазах, а мне вспомнилось, как папенька любил выкурить сигару-другую, а после ужина и опрокинуть пару стаканчиков. Не говоря уже о том, что потеря состояния и дома – это явно называется стрессом.

– Порой мы полагаемся на магию и забываем, что нужно и самим беречь своё тело.

– Но он же поправится? – с надеждой подняла глаза на него.

– Не знаю, госпожа Онест. Не знаю. Время покажет. Не теряйте надежду.

– Можно мне его увидеть?

– Конечно. Мариса, проводите, пожалуйста, госпожу.

На ватных ногах я поднялась и последовала за ней.

Казалось, что это всё нереально. Кошмар. Ещё немного, и наступит рассвет развеивая в дымке этот страшный сон.

Я с трудом делала шаг за шагом, а рассвет так и не наступал. А в тот момент, когда увидела бледное лицо отца, поняла, что и не наступит.

Неверяще, я медленно подошла к его кровати.

– Можно мне побыть с ним?

– Конечно, но не рассчитывайте, что он вас услышит, – сочувствующе проговорила она, – похоже, он сейчас далеко.

Присев на одинокий белый стул около кровати, я взяла его за руку и прикоснулась к ней губами.

– Папенька, как же так?!.. – шептала я, не замечая, как горячие слёзы вновь потекли по щекам. – Это я виновата... не нужен был тот разговор. Золото-золото... но как же дальше жить?! Ох, папенька! – слёзы не прекращаясь лились по моим щекам, а неподвижное тело отца размывалось перед глазами, отчего я ещё больше захлёбывалась истерикой. – Как же я без тебя?! Мы же не справимся! Ты же сильный! Ты обязательно поправишься! – уговаривала то ли его, то ли себя, вот только он не слышал. Прикоснувшись губами к его неподвижной руке, я замерла.

Его грудь еле вздымалась под воздействием круглого артефакта на ней. Голубой ровный свет от него говорил, что предмет исправен и работает, поддерживая хрупкую жизнь в теле моего отца.

Не знаю, сколько я так просидела, но в какой-то момент зажглись магические светильники, а за окном опустилась тьма. Слёз больше не осталось, только сухость в глазах и безысходность на душе.

– Что же делать, папенька? – пробуя собрать разбежавшиеся мысли, вспомнила его слова о кровавом бриллианте и то время, когда он его выиграл.

Глава 5.

За одну неделю до неудавшейся кражи

Проходя по холлу гостиницы, я ёжилась от подозрительных взглядов. Случайно посмотревшись в одно из зеркал, ужаснулась.

Кудрявые волосы были всклокочены и напоминали заброшенное гнездо, куда побрезговали заселиться даже птицы. Личико-сердечко превратилось в опухший шар, на котором терялись глаза, зато красный нос и распухшие губы выделялись. Платье было помято, да к тому же в каких-то разводах. Незаметно принюхавшись к себе, поняла, что и аромат отнюдь не из парфюмерной лавки… Стало понятно, почему я благополучно добралась. Дело-то не в престижности района или отваге бравых ребят, всё гораздо проще. При встрече со мной воры просто разбегались, предпочитая не показываться на глаза.

Уныло переставляя ноги, я наконец добралась до наших комнат, разрываясь между мечтой о горячей ванне и тёплой постели. Зайдя же, встретилась с тревожным взглядом брата и Найити.

– Джемма! – воскликнул Вирт и ринулся ко мне, позабыв, что ещё совсем недавно отчитывал меня, что юным джентльменам не пристало виснуть на шее у сестры, когда я пыталась его обнять.

Найити же облегчённо всплеснула руками, оставаясь сидеть на диване.

– Он… он?.. – брат не находил сил, чтобы произнести это страшное слово.

– Жив, – оборвала, утопая носом в его макушке. Жёсткие волосы приятно щекотали. Кто бы мог подумать, что в свои тринадцать он только чуть-чуть ниже меня, – но плох.

Я почувствовала, как его тело немного расслабилось, осознавая, что мы не потеряли отца. И теперь решала, что следует рассказать ему и Найити, всё же он – ребёнок, и, наверное, не следует обременять его нашими финансовыми трудностями… но с другой стороны, если я не найду тот злополучный камень, нам всем придётся несладко. Теперь я, как самая старшая из детей, должна взять на себя ответственность. Эта мысль, словно пыльный мешок, ударила меня по голове, оглушая. К такому я была не готова…

– Джемма, Джемма?.. – тряс меня брат. – Рассказывай! – прищурившись, он читал меня, словно открытую книгу.

– Пусть она хотя бы присядет, а то валится от усталости, – засуетилась Найити, подвигая к дивану столик на колёсиках, на котором стояли холодные закуски. Желудок тут же издал протяжный стон, громко заявляя о своём одобрении ночной трапезы.

Игнорируя предложенные приборы, я свернула тонкий пласт холодного мяса и отправила его в рот. На острове с манерами всегда было проще, островитяне ловко уминали еду руками, местная элита, конечно, не опускалась до их уровня, но и не была строгим приверженцем манер. Зато, приехав сюда, я целый год старалась, чтобы мои манеры были идеальны. И что теперь? Они никому, по сути, не нужны.

Разные мысли лезли в голову, и я постоянно замирала, теребя пальцами то кусочек сыра, то ягоду, сама себе напоминая испорченный артефакт, что зависает, прежде чем выполнить требуемое. Наконец, перестав мучать еду, я повернулась к брату, что жадно не спускал с меня глаз.

– Папенька в тяжёлом состоянии и неизвестно, оклемается или нет. Я, конечно, в него верю, но до тех пор буду вынуждена что-то решать с деньгами сама. Нужно посмотреть, что осталось от моих украшений…

– Вот, а я говорила, что не следует всё отдавать Арилу, – всплеснула руками Найити, – я осмотрю его комнату.

– У меня есть небольшой счёт в банке, вы же знаете.

– С твоих писулек-то? – женщина скептически задрала бровь.

– Сколько есть, – вздохнула я.

Через полгода после того, как мы переехали сюда, я настолько отчаялась найти друзей, при этом изнывая от жажды общения, что выплеснула всю свою неуёмную энергию на бумагу. После с трудом нашла издателя, который согласился печатать мои заметки о приключениях и жарких странах. Три месяца назад это стало приносить мне небольшой доход, издатель открыл счёт в банке на мой псевдоним и стал пополнять его.

– Накопилась не особенно большая сумма, но если у папеньки хоть что-то осталось, то мы сможем покрыть счёт за больницу.

– Счёт? – братец сразу уловил суть и обратил внимание на измятый лист, что я бросила на диван. Взяв его, он присвистнул.

– Молодой человек! – воскликнула Найити. – Что я говорила про свист? – проворчала она, забирая документ. – О боги! Они что ему, золото в кровь вливали?!

– Не знаю… он жив, и это главное. Каждый день пребывания в больнице стоит денег…

– Мы можем отменить договор на обучение, – решительно заявил Вирт.

– Не говори глупостей! Тебе нужно учиться управлять своей силой. Нанять хороших учителей стоит больших денег, это не дешевле, чем ходить в лучшую школу, что основала герцогиня Сандерс. Этот вариант не рассматривается.

– Я пойду в прислугу, но заработанного будет мало… – пробормотала Найити.

– У меня есть решение… Помните тот бриллиант, что папенька выиграл? Я знаю, где он, и заберу его.

– Ты думаешь, его не нашёл этот скользкий тип? – с сомнением проговорила она. – Он с таким рвением кинулся обыскивать дом…

– Надеюсь. Он надёжно спрятан, потребуется время, чтобы его найти, и то – если знать, где искать. А так как никто о нём не знает, то и искать не будут…

Найити довольно улыбнулась, переглянувшись с Виртом.

– Этот бриллиант – наше будущее… Надо придумать, как вернуться в дом. Скажу, что хочу забрать мамин портрет… Не воспротивится же он? Зачем он ему?! А сама, пока никто не будет обращать на меня внимание, спущусь в кабинет папеньки…

Глава 6

За неделю до неудавшейся кражи

– Я искренне вам сочувствую, но, к большому сожалению, мы ничем не можем вам помочь.

– Но… но… – уже пару минут я не могла произнести ничего вразумительного, сердце ухнуло, мозг отключился, и только слёзы заполняли мои глаза. А ведь вчера мне показалось, что я выплакала всё что можно на многие годы вперёд, ан-нет, ещё пара литров нашлись…

Управляющий, морщась, придвинул ко мне салфетки в серебряной вазе.

– Но куда же мы пойдём? Брат и сестрёнки ещё так малы… мы не были к такому готовы! – вопрошала я его, заставляя совестно отводить взгляд.

– Боюсь, к такому никто не готовится, госпожа Онест. Но вы должны понять и нас. Вы занимаете семейный номер, который пользуется большим спросом. А мы всё же – не благотворительная организация…

– Мы можем переехать в комнаты поменьше… – предложила я вариант, закусив губу. Мужчина же посмотрел на меня, как на непроходимую дуру, но я всё понимала, вот только честь и гордость пребывали в глубоком обмороке со вчерашнего дня. А инстинкт выживания твёрдо велел не отказываться от этого жилья и цепляться за него зубами и ногтями. Так что если он хочет нас выселить, пусть так и говорит, а не кидает намёки!

– Дело-то не в этом. Ваш отец обещался вернуть вложения хозяина, а взамен тот предоставил ему жильё. Теперь это, увы, невозможно.

– Папенька выкарабкается и выполнит свои обещания! – резко оборвала его, твёрдо глядя ему в глаза. Он же со вздохом вновь отвёл их, нервно перебирая листы. – В любом случае, мы по-тихому отсюда не съедем. Я буду кричать, царапаться и изо всех сил цепляться за эти стены. Мне нечего терять, только жизнь моих младших брата и сестрёнки. Так что о чести я не задумываюсь. Я устрою вам такой скандал, который этот город ещё не видывал, а вы же так старательно пытаетесь привлечь сюда аристократов, блюдёте традиции… Кто-кто, а они скандалы любят только из газет, сами же принять участия в них не желают. Думаете, они будут останавливаться в ваших номерах после того, как подобная слава прогремит на весь город?

Прищурившись, он удивлённо смотрел на меня. Словно я была ядовитой змеёй, которую срочно надо выкинуть отсюда… но только я была готова к нападению, и изо всех сил показывала свои острые зубы.

– И что вы предлагаете? Оставить вас жить здесь по доброте душевной? – изменившимся саркастическим голосом поинтересовался он у меня. На что я кивнула, а он рассмеялся. – А вам палец в рот не клади, того и гляди, откусите. Пожалуй, такие как вы… выплывают.

Задумчиво осматривая меня, он ухмылялся своим мыслям, а я хмурилась, не понимая, к чему он ведёт.

– Я дам вам две недели, а после вы тихо-мирно съедете, и не советую мне угрожать, – видя, что я вновь открыла рот, готовая отстаивать свои интересы, продолжил: – Вы сами говорите, что у вас остались брат с сестрёнкой, а это значит, что вам ой как есть, что терять…

– Спасибо, – решила поблагодарить его хоть на этом и пропустить намёк мимо ушей… пока.

– Не стоит. Из моего опыта такие, как вы, не тонут. Так что в будущем, я надеюсь, вы не забудете мою доброту.

– Такие, как я?..

– Да, экзотические красавицы, готовые на всё, даже на подлог и шантаж. Вы с лёгкостью обольстите подслеповатого лорда или неопытного юнца, да что уж о них, на вас поведётся и зрелый лорд.

От его наглого намёка я задохнулась.

– Да как вы смеете?!

– Смею. Потому что не раз наблюдал этот спектакль. Юная красавица, оставшаяся без средств к существованию, если бы у вас была сильная магия, то, конечно, вариантов было бы больше, а так…

Поднявшись, я гордо вскинула голову и поспешила удалиться. В конце концов, две недели выторговала, а там камень уже будет у меня, и я заставлю его подавиться своими же словами.

– Вместо того, чтобы упиваться внезапно проснувшейся гордостью, воспользуйтесь отведённым вам временем и обратите свой взор на наших постояльцев.

Хлопнув дверью, я отрезала его от себя и постаралась поглубже вдохнуть, стирая из памяти наглый оценивающий взгляд. Я не такая! Хоть внутренний голос и шептал, что я в попе… Мне позарез нужен бриллиант!

Чем дальше я отходила от кабинета, тем тщательнее стирала холёное лицо управляющего из своей памяти, а оно, как назло, намертво вбивалось мне в мозг. Его иссиня-чёрные волосы, зализанные назад, тонкие усики и маленькие глазки, что, словно рентгеновские лучи из моего старого мира, пронзали меня насквозь.

Постепенно я стала обращать внимание, каким заинтересованным взглядом провожают мою фигуру встречные постояльцы. Конечно же, сегодня я умылась, переоделась и уложила волосы, а потому походила на их ровню. Но всё же… смотрели они на меня, словно щупали, и это вызывало смешанное чувство омерзения и тщеславия.

Зайдя к нам в комнаты, сразу наткнулась на выжидательный взгляд брата. В отличие от меня, он не ожидал от встречи ничего хорошего, паренёк предугадал желание управляющего. Надеюсь только, от него осталась скрыта концовка нашего разговора. Брат не должен даже догадываться, с его-то нестабильным владением магией…

– У нас есть две недели, а потом придётся съехать, – шепнула я, а он расслабил плечи.

Глава 7.

Вечер кражи

Я стояла за плотной пыльной портьерой и чуть ли не плакала.

«Ну как так?! Он был так близок! Вот барон гад! Чужим добром, нажитым непосильным трудом, разбрасывается! Нам этот камень достался как награда за все наши переживания за папеньку. А этот… этот…»

Стукнув кулачком о каменную стену, да так, что искры посыпались из глаз, я разъярённо оттолкнула ткань и выбралась из своего укрытия.

– Что делать? – шептали мои губы, а мысли бегали по кругу. Когда рожу дочку, вместо вышивания, музицирования и чтения книг найду ей учителя по выживанию в каменных джунглях!

Мне отчасти повезло. Найити удалось достать форму, и я незаметно проскользнула через вход для слуг, сразу направившись сюда. Суета позволила мне остаться незамеченной. Я отдавала себе отчёт, что выбраться может быть сложнее, но даже и не представляла, что мне нужно успеть ещё узнать, кто этот рыжий, и где он живёт.

Выдохнув и опустив взгляд, я скользнула за дверь.

По опыту папеньки я знала, что уйти порой бывает очень сложно. Нужно попрощаться то с одним, то с другим. Поэтому, подхватив, оставленный кем-то поднос с закусками на комоде в коридоре, я сделала вид, что работаю, продвигаясь на выход и осматривая сегодняшних гостей.

Сердце утроено стучало, меня подташнивало, а в горле стоял ком страха, но я упрямо шла, ища крепкую спину и рыжую макушку незнакомца. Нельзя опускать руки!

Я даже старалась не обращать внимания на творящийся здесь бедлам. В других обстоятельствах давно бы уже залилась краской от самой кудрявой макушки до кончиков пальцев на ногах. Женщины не стесняясь льнули к мужчинам, а те, в свою очередь довольно смеясь, хватали их за задницы, словно были портовыми женщинами лёгкого поведения. Порой, когда корабли заходили в порт, матросы вели себя весьма вольно, на это местное общество закрывало глаза, и мне бы не положено это было знать, но я пару раз напрашивалась с папенькой в доки, когда приходил его товар, и старательно отводила взгляд от непристойных картин.

Здесь же это было чересчур концентрировано. Что-то это мало напоминало светский приём. Ну что за баронишко?! Благодаря ему и его гостям дом приобретёт репутацию борделя! Наконец, увидев рыжую макушку почти у самого выхода, я стала активно продвигаться к цели, а чтобы не обращать внимание на излишне откровенные отношения, следила за своими ощущениями.

Большую часть жизни я носила лёгкие муслиновые платья, не обременённые жёстким корсетом, приехав же сюда, я столкнулась с двойственностью стандартов. Аристократки всё ещё придерживались консервативной моды, зато те девушки, кто выбрал путь развития магии и стал полноценными магессами, носили порой очень откровенные наряды, в том числе – обтягивающие штаны.

Сейчас же я примерила платье прислуги, и, честно сказать, у меня не было никакого желания носить такую грубую вещь всю оставшуюся жизнь. Простой серый материал неприятно натирал кожу. Найити говорила, что это потому, что вещь мне маловата, но при этом я отчётливо слышала, как она шептала себе под нос: «неженка».

Подойдя поближе к своей заветной цели, поняла, что треклятый барон тоже здесь и вьётся вокруг него, словно коршун. А мне нужнее!

Мужчина был высок, хорошо сложен, в его рыжих волосах, казалось, плескался огонь, а держался он с такой прирождённой лёгкостью и уверенностью, что сразу становилось понятно, это – тот самый аристократ в десятом поколении. Не удивлюсь, если в его предках потоптались древние расы, какой-нибудь дракон или демон… Он стоял непринуждённо, веселился, поддерживал беседу, а мужчины рядом, казалось, чуть наклонились в его сторону, словно ловя каждое его слово. А когда он вдруг рассмеялся, они последовали его примеру. Хотя именно этот смех поймал меня в ловушку, заставляя, вздрогнув, замереть. Он поражал своей открытостью, а хриплые нотки вызывали мурашки, пробежавшие по моим позвонкам. Наверное, почувствовав, что я самым неприличным образом его рассматриваю, он бросил на меня взгляд. И я окончательно потерялась в глазах цвета карамели. Если бы была возможность, то я бы обязательно в него влюбилась, но твёрдая рука на моей попе отрезвила меня.

– О, какая… – щипок и пьяный голос неизвестного заставили меня заскрипеть зубами от наглости и, с испугу, развернувшись, шлёпнуть его по руке, при этом уронив поднос.

Я с ужасом услышала, как гости вокруг затихают, словно они были зрителями, а я – актрисой на подмостке. Неосознанно облизнула пересохшие губы и опустила голову, трусливо пряча её. Вот и подкралась незаметно… только не я.

– Ты что себе позволяешь?! – пьяный гость тут же протрезвел, и в его глазах стал разгораться зверский огонь.

– Простите, простите… – тут же наклонилась, стряхивая с него еду и собирая разбросанные тарталетки, мечтая поскорее спрятаться. Если барон меня узнает, страшно представить, что он сделает.

Может меня высмеять, рассказав каждому, кто я. Слухи распространяются быстро, и у меня уже не будет возможности вернуться в общество. Я и так обитала на окраине внимания и совсем не хотела оказаться в центре благодаря скандалу. Советом управляющего пользоваться не собиралась, а честная роль прислуги меня не впечатляет. Я хочу свою жизнь назад!

– Что здесь происходит?! – надо мной раздался знакомый противный голос. Я склонила голову ещё ниже. Хоть кудри были тщательно спрятаны под чепчиком, страх быть узнанной сковывал моё тело и голос.

– Простите, простите… – продолжала лепетать севшим голоском.

Глава 8.

Персей Сандерс

Скука постепенно сжирала меня.

Хотелось сбросить оковы, поддаться какой-нибудь интересной забаве или отчаянной глупости, чтобы сердце забилось чаще, чтобы адреналин в крови толкал на безрассудства… Но всё в моей жизни было ровно и размеренно. Даже обидно. Как-никак, за мной закрепилась слава повесы, гуляки, отчаянного шалопая и просто настоящего мага огня. Но когда я в последний раз ввязывался в авантюру?! Уже и не помню… а общество же под влиянием сложившейся репутации само придумывало сплетни, вплетая меня. Получая очередной слух обо мне, поражённо удивляюсь фантазии достопочтенных лордов и леди. Не зря говорят, что каждый думает в меру своей испорченности… какие же они шалунишки!

Постукивая пальцами по подлокотнику, я откинул голову на спинку светлого кожаного кресла, утопая в размышлениях.

– Ты что-то в последнее время хмур и задумчив, – старший брат выдернул меня из утопических размышлений, вызвав улыбку.

– Разве? Мне кажется, моя улыбка всё также сверкает, ослепляя всех вокруг.

– Вот только глаза холодны, – серьёзно впился в меня взглядом Одиссей.

У нашей мамы есть весьма странная склонность отдавать дань своему старому миру. Нас, своих любимых деток, она назвала именами древних героев чужой истории, надеясь в нашей памяти сохранить кусочек наследия её родителей. Там они были историками-эллинистами.

Усмехнувшись, я окинул взглядом новый большой кабинет брата: светлые стены, широкий стол, ещё не заваленный бумагами, лёгкие стеллажи с книгами и картины, как яркие ловушки, затягивающие сознание. Даже камин с креслами, на удивление, не были массивными.

– Ну что же, ремонт удался! Кэйтлин постаралась? – осмотрев обстановку, поинтересовался я.

– Конечно, – довольно кивнул братец. Бессменный секретарь знала его настолько хорошо, что порой становилось страшно. Когда-нибудь он ей доверит и жену выбирать, если, конечно, решится…

– Красиво, – поднявшись со вздохом, я сделал пару шагов вперёд, потом назад, протаптывая новый ковёр под любопытствующим взглядом брата. Наконец, остановившись, поинтересовался: – Тебе не скучно?

– Скучно? Хочешь, я поделюсь с тобой частью своей работы? – его брови взлетели.

– Я не об этом, – поморщившись, я облокотился на кресло, на котором сидел, – работы у меня и самого хватает. Клуб – это только на словах звучит как развлечение, при ближайшем же рассмотрении там столько мороки…

– Мне казалось, тебе нравится. Ты как рыба в воде, – усмехнулся он, отчего на краю сознания мелькнула и исчезла неприятная мысль.

– Нравится. И доход приносит отличный, позволяет делать вложения в другие сферы, но я не об этом. Раньше вот был огонь, хотелось гореть и менять мир… – мечтательно устремив взор на стену, я вспоминал, как после академии отправился служить на границу вместе со своим другом.

– А сейчас?

– Такое ощущение, что я тухну… – грустно обронил, осознавая, что брат меня не понимает. Нахмурив брови, он сверлил меня нечитаемым взглядом.

– Такие размышления пристали бы старцу…

– Ну да, но не мне! Я знаю! Ладно, забудь! Глупости всё это… – шепнул, наливая в тяжёлый хрустальный стакан янтарный напиток с карамельной ноткой. – От добра добра не ищут!

Брат мягким шагом подошёл ко мне и положил руку на моё плечо.

– Может, тебе завести постоянную любовницу или жениться? Скука враз покинет, – лукаво подмигнул он.

– Ну уж нет! Жениться?! Чего удумал! Я – закоренелый холостяк!

– Ну, не знаю… погрузись в работу. Не интересно? Спаси девушку из беды! Ты же любил геройствовать, нам постоянно слали отчёты о твоих безбашенных поступках. На тебе же женские слёзы всегда сказывались, как призыв к действию… – продолжая усмехаться, он освежил свой напиток.

– Девушки… тут мне и сестрёнки хватает, – проворчал я, вспоминая самостоятельную особу, что училась сейчас в академии. Архимаг и полноценный суккуб, она сама кого хочешь спасёт, но всё же это не мешало внутри меня цвести страстному желанию оберегать малышку.

– А с ней столько хлопот, столько хлопот! – саркастически протянул Одиссей, заставляя меня прищуриться.

– Ну тебя. Пойду работать.

– Ты же сказал, что тебе там скучно.

– Скучно-скучно, но это моё детище. Тем более, мне кажется, что у меня завёлся талантливый шулер…

– И, похоже, тебе это нравится?

– Не то что нравится. Аферы под своей крышей я не приемлю, но всё же это обещает мне хоть какое-то развлечение. Я пока никак не могу понять, как он это делает. Даже Саймон, мой управляющий, озадачен.

– Так может, это удача?

– Не смеши меня. Как хозяин лучшего игорного клуба, заявляю, что удача, во-первых, субъективная оценка, а во-вторых, это навык. И я, может быть, и спустил бы ему это с рук, но он стал в последнее время чересчур дерзок и даже набивается ко мне в партнёры.

– А ты, братишка, мизантроп!

– Что за глупость?! Я недолюбливаю только определённых магов! – возмутился я. – Между прочим, по мнению высшего света, я – самый веселый и открытый из всех Сандерсов.

Глава 9.

Жутко сожалея, что всё же явился сюда, я как можно быстрее пытался улизнуть с этого мероприятия, но, как назло, знакомые по дороге к выходу посыпались из рога изобилия. Что ж я общительный-то такой?! Права сестрёнка, меньше народу – больше кислороду, и нервные клетки целее.

Пока меня допытывали о новых закрытых залах в моём клубе, я успел отметить на себе настойчивый взгляд.

Девчонка, чересчур вдумчивая для служанки, осматривала меня внимательным взглядом. Я, конечно, привык к женскому вниманию, но что-то в её взоре было иное. Она не примеряла на себе фамилию моего семейства и не ощупывала, насколько толст мой кошелёк. В её тёплых шоколадных глазищах плескалось напряжение вкупе с настороженностью, хотя интерес к моей персоне тоже был, ей явно нравилось то, что она видит. Правильно, детка. Я хорош!

Когда же я отметил, что её руки явно не привыкли держать поднос, в моей голове сразу разыгралась фантазия, что эта несчастная крошка попала в передрягу и была вынуждена пойти работать. Мысленно поморщившись, пожелал братцу икать. Это всё его идея – девушка в беде. Ну его!

А всё же она хороша: миленькое личико с узким подбородком и высокими скулами, маленький носик и аккуратный ротик, зато глаза на пол лица. Ради таких можно и в герои заделаться…

В какой-то момент она смутилась, отведя их, словно кого-то испугалась. Так, и кого это? Не барона ли, что никак не хотел выпускать меня из своих загребущих лап? Прямо почувствовал себя девицей на выданье.

Пока я просчитывал потенциального неприятеля, начал разгораться скандал. Девчонка уронила поднос. Кто её вообще к гостям пустил? Видно же, что она не знает, с какой стороны за него браться.

Барон сразу направился в её сторону. Малышка скукожилась, желая скрыться с глаз. Естественное желание, ведь гости подтягивались к ней в надежде стать свидетелями чьего-нибудь позора и новой сплетни.

Так устроен свет – ему не нужны чужие взлёты, он жаждет провалов. Для того, чтобы излить свою желчь.

Стоило мне сделать шаг, желая заступиться за неё, как она, словно дикий олень, сорвалась с места и унеслась на кухню. Барон же, как и положено хозяину вечера, стал успокаивать гостей. Я решил воспользоваться ситуацией и, наконец, уйти, не прощаясь.

Ночь приятно окутала меня прохладой. На небе сверкали, словно бриллианты, тысячи огоньков. Запрокинув голову, я вдыхал свежий воздух и наблюдал в блеске звёзд испуганное лицо девчонки. Желание обратиться к прислуге и узнать её имя не отпускало.

– Что за глупость?! Красоток, что ли, мало?! – шепнув себе под нос, я решительно сбежал с крыльца и запрыгнул в подогнанный экипаж. – В клуб!

Практически выкинув малышку из головы, я случайно бросил взгляд в окно, когда экипаж медленно выезжал из ворот.

Она стояла напротив, зябко обхвати себя руками за плечи. Фигурка сгорблена, а волосы свободной волной развеваются за спиной. Чепчика уже не было, что позволяло оценить, какое буйство он скрывал. Девчонка стояла в тени, и ей могло казаться, что её не видно, но мои глаза способны на многое. Она задумчиво провожала экипаж взглядом. Неужели, ищет меня?!

Как-то быстро её уволили… или сбежала… или всё складывается по её плану?

Сомнения-сомнения!..

Лошади набирали ход, звонко цокая копытами по выложенной булыжниками улице, ещё немного, и мы повернём.

– Стой! – громко крикнув кучеру, я незадачливо поморщился – ну вот оно мне надо?!

Распахнув дверь, выскочил наружу. Прислонившись спиной к экипажу, решил дать выбор судьбе. Понаблюдать, что будет делать девчонка.

И её решение не заставило себя ждать.

Тень медленно отделилась от кустов, где она нашла убежище, и двинулась ко мне. Похоже, наши мысли схожи. Я уже представлял, что ни в какой клуб не поеду, а проведу эту ночь дома, на атласных чёрных простынях. Буду ласкать эту малышку до самого рассвета, но вместо того, чтобы идти прямо ко мне, она сменила направление, двигаясь ко входу в парк и скромно отводя глаза.

Что за дела?! Нельзя начать игру и бросить! Она шла ко мне! Неужто испугалась? Так я помогу!

Огонь волной помчался по венам. Маги огня любят играть!

Резко оттолкнувшись, в два шага оказался около неё, хватая за локоть. В её глазах плескался испуг, смешанный с решимостью. Ну, точно, девушка в беде.

Джемма Онест

Крепкие пальцы на локте заставили меня задохнуться от страха, а моё сердце – замереть. Напряжённо глядя в карамельные глаза, я постепенно выдыхала, беря тело под контроль.

Не этого ли я хотела?! Чтобы головоломка оказалась в моём поле досягаемости! А то, что к ней прилагается рыжий лорд, так это пустяки… наверное.

Мужчина с полувопросительной улыбкой смотрел на меня, а я с такой же – на него. Молчанка затянулась до тех пор, пока прохладный ночной ветерок не подул прямо в нашу сторону. Сначала я поёжилась, поминая качество платья, а потом принялась отплёвываться. Непослушные кудри, выпущенные на свободу отсутствием чепчика, совсем неприглядно полезли мне в глаза и рот.

Мужчина задорно рассмеялся, помогая убрать особенно вредные локоны.

– У вас очаровательные волосы, – бархатно проговорил он, словно обращался к леди на светском приёме. Не капли насмешки, только истинное восхищение.

Я с сомнением подняла на него взгляд. Разве так должен общаться лорд?!

Он с нежностью и в то же время с детской непосредственностью дёргал мой локон, что по мановению его пальцев распрямлялся, а после по воле матушки-природы туго вился спиралью. В его глазах горел восторг, успокаивая меня. Именно так смотрит Вирт на новую игрушку, хотя в последнее время – на книги по магии…

Глава 10.

Вечер неудавшейся кражи

Я сидела в полутьме кареты и неустанно улыбалась под ровный цокот копыт.

Убьёт меня? Нет, смею надеяться, что слава их семьи правдива. Изнасилует? Нет! Такому красавчику ничего не стоит уложить в постель любую девушку, даже я могла понять это по тому, как сладко он лил сироп комплиментов мне в уши. Главное – самой не пасть в его объятия…

Скулы сводило от широкой улыбки, в то время как я неотрывно смотрела на его грудь.

Там, в зале, головоломки у него в руках уже не было, значит, он её куда-то положил. В отличие от дам, сумочки у него не было, видимо, довольствовался тем, что есть – карманами. Точно с расширенным пространством, ведь сколько бы я ни водила оценивающим взглядом, выходило, что костюм сидит идеально, плотно облегая широкие плечи и крепкую грудь – ни единой складочки. Безупречная белоснежная рубашка, насыщенно-жёлтый платок и гладкие лацканы фиолетового костюма… Это плохо, значит, нужно, чтобы он вытащил головоломку сам, я не смогу её достать. Во мне нет не только магии, но и энергетических каналов, по которым она могла бы проходить через моё тело, поэтому и контакт с магически насыщенными предметами мне практически никогда не удавался.

– У вас прекрасная осанка, – с трудом донеслось до моего сознания, и я наконец подняла взгляд на его лицо, тут же утонув в глазах. Преступная особенность! Зачем мужчине глаза цвета расплавленной карамели, которая жарко обволакивает каждую клеточку твоего тела?!

– Спасибо, – облизнув вновь пересохшие губы, я обратила внимание на его позу целиком. Мужчина вольготно вытянул длинные ноги и с пристальным интересом рассматривал меня. Почувствуй себя букашкой, называется. Встрепенувшись, постаралась улыбнуться более естественно, а то его взгляд и улыбка не вызывали во мне доверия.

– Вы не похожи на прислугу, знаете ли.

– Вы ошибаетесь. Я – самая обычная прислуга, – горько усмехнулась его догадливости.

– И давно?

– Недавно.

– Так я и думал. И как вам?

– Не очень. Платье – грубое и холодное, а господа не такие вежливые и деликатные, когда ты – обычная прислуга.

– Вам просто не повезло. Барон – ужасный вариант для работы, вот и всё… А что касается платья, то тут ничего не поделаешь. Форменная одежда не всегда идеальна. А где родители? Почему отец не беспокоится о семье? – он хмуро постукивал длинными пальцами по дверце экипажа.

– Не всегда родители могут нас защитить, порой приходится брать ответственность на себя. И искать деньги на жизнь, – переведя взгляд на окно, отметила, что мы въезжаем в весьма достойный район, где идеальные особняки ровно смотрят своими яркими окнами на улицу, а высокие деревья зачастую скрывают своих владельцев от назойливого внимания окружающих; где в тепле, уюте и безопасности проживают достойные семейства.

– Понятно. Поэтому ты искала на этом вечере того, кто сможет о тебе позаботиться? – испытующе произнёс он, а я задохнулась от обиды.

Не то я искала, совсем не то. И если бы не камень, то никогда бы не села ночью в чужой экипаж, пусть хоть сам король бы приглашал!

Он усмехнулся, а я, слегка поглаживая свою ладонь, успокаивалась. Не говорить же, что пришла на вечер, чтобы украсть камень. Я себе не враг.

– Мне нужно заботиться о своём братишке и сестрёнке. Что бы я ни делала, я делаю это с мыслью о них.

– Не оправдывайся, – наклонившись ко мне, он ласково взял меня за руку, поглаживая, – что бы ты ни делала, мне это абсолютно на руку, и кто-кто, а я осуждать не буду. Ты ни о чём не пожалеешь…

– Вы всегда подбираете несчастных после ночных приёмов? – я сгорала в котле стыда, а потому постаралась перевести разговор на него.

– Отнюдь. Не имею привычки тащить в свой дом первую попавшуюся девушку. Я недавно переехал и, по правде, дам туда ещё не водил. Это – стечение обстоятельств… Мне скучно, и никаких планов на эту ночь нет. Ты же показалась мне девушкой в беде, а я испытываю некую слабость к таким ситуациям… погони, приключения… но, увы.

И вы пригласили меня к себе? Оригинальный способ спасти, – фыркнула на горе-спасителя.

– Ты сама согласилась поехать, и я тебе ещё ничего не предлагал… – не отрывая взгляда от лица, он медленно поцеловал мои пальчики, жарко опаляя их своим дыханием. Непрошенные мурашки вновь побежали по позвонкам, пока я медленно заливалась румянцем. Ну что за мужчина?!

Пока мы не спускали друг с друга взглядов, экипаж плавно остановился, и кучер распахнул дверцу.

Персей же ободряюще усмехнулся и отвёл взгляд, спрыгивая на землю, после чего вновь подал мне руку.

Спрятав ладони в кулачки, трусливо подумала, не сбежать ли, но тут же отмахнулась от крамольной мысли. Мне всего-то и нужно, чтобы он снял пиджак и показал мне головоломку, а дальше… что-нибудь придумаю.

Поэтому я решительно вложила ладонь в его руку и спустилась из экипажа.

Ночь и расшатавшиеся нервы не способствовали запоминанию особняка Персея Сандерса, я старалась не спускать глаз с мужчины, чтобы банально трусливо не затеряться в истерике и не сбежать.

И только когда он вложил мне в ладонь фужер с игристым напитком, я поняла, что чересчур утонула в себе, а мы молчаливо сидим перед камином.

Пузырьки медленно поднимались со дна фужера, обещая лёгкость и веселье. Поэтому я не стала долго себя уговаривать, сделав несколько жадных глотков. Напиток не стерпел столь явного неуважения, пузырьки тут же ударили мне в нос, и я поперхнулась, закашлявшись.

Глава 11.

А может, кража ещё и удастся…

– Не знаю, ты мне расскажи. У меня такое ощущение, что ты закрываешься от меня, оберегая тайну.

– Разве я могу? Какие тайны?! – усмехнувшись, я вновь потянулась за фужером. – Мы же определились. Я – девушка в беде, а ты мой спаситель. Кстати, как спасать планируешь? – лукаво бросила на него взгляд.

– Можем проговорить всю ночь напролёт, и, возможно, я смогу дать нужный совет, а может, займёмся чем-нибудь интересным...

– Даже так… и чем, например? – закусив губу, я ждала, когда он ответит. В другой ситуации никогда бы не позволила себе ни этих слов, да что уж говорить, меня бы здесь вообще не было. Но это всё так… будоражило. Особенно – его жаркий взгляд на моих губах… кажется, я лишилась рассудка за эти пару недель.

– Ну, можно потанцевать…

– Здесь нет музыки.

– Сейчас будет, – мановением ловких рук он нажал на какой-то артефакт на камине, и комнату наполнили чувственные ноты. Я удивлённо распахнула глаза, когда он изящно протянул мне руку, приглашая на танец.

– А если я не умею? – севшим голосом проговорила, глядя на ладонь.

– Ну, мы уже определились, что умеешь, так что не стесняйся. В любом случае, я – прекрасный партнёр. Смелее, не кусаюсь, – нахально подмигнул Персей, что заставило меня улыбнуться и вложить свою ладонь в его.

Мужчина умело вёл в танце, властно прижимая меня к себе, при этом не переходя границ. Казалось, ему это не нужно. Жар его сильного тела пьянил, а может, всему виной запах его кожи, смешанный с парфюмом. Терпкий аромат, смешанный с кардамоном и кедром; казалось, я тону в лесной симфонии, хотелось сделать шаг ближе и уткнуться носом в изгиб его шеи… а может, во мне говорило выпитое игристое?

– Ты очень красива, ты же знаешь это?

– Спасибо, – зардевшись от его откровенно жадного взгляда, я слегка улыбнулась. Когда мужчина так открыто смотрит, начинаешь верить, что действительно красива, – так танец станет моим спасением? – облизнувшись, я продолжила идти по острию.

– И да, и нет. Танец – это только прелюдия. Ты ведь и сама знаешь... – шепнул он мне в ушко. Горячая волна потекла от шеи вниз по спине, будоража, – ты не забудешь эту ночь, я обещаю, если, конечно, останешься… – заглянув мне в глаза, он провёл пальцами по моей скуле. – Я могу быть очень щедрым, Джем-ма, – с придыханием проговорил, отчего я практически потерялась в его голосе. Хотелось забыться в крепких объятиях.

Я же собиралась только украсть головоломку, как так вышло, что сейчас растворяюсь в его руках?

– И что, я могу уйти прямо сейчас? – вырываясь из окутавшей меня неги, пыталась мыслить разумно.

– Конечно! Я никого насильно не держу. Мне это не нужно, – усмехнулся он, играя с моей кудряшкой. – Но хочешь ли ты этого? Ты и сама знаешь, что я тебе интересен, и тебя влечёт ко мне…

– Даже не знаю… это всё так странно, – вырвавшись, я облокотилась руками на кресло. – Ты каждой служанке предлагаешь стать её спасителем на ночь?

– Далеко не каждой. Всё в нашей жизни – дело случая… мне было скучно, когда я встретился с твоими глазами… живыми, любопытными и ещё не сломленными. Я чувствую, что в тебе горит огонь, а разве я – маг огня – могу пройти мимо такого лакомства? Тем более, что я в силах помочь тебе. Ты останешься довольна…

Я чувствовала, что он вновь подошёл и теперь легонько ведёт пальцами по моей спине, заставляя теряться в новых, ещё неизведанных ощущениях. В душе роились мысли и вопросы, но случайно брошенный взгляд на столик всё решил.

Головоломка, как священный Грааль, шептала, что она близко, а всё остальное – пустяки. Правда, в душе поднял голову доселе неизвестный мне голос, он тихо шептал, манил узнать, что же предлагает лорд.

В обществе шептали, что он – весельчак, повеса и непревзойдённый любовник… Не счастливый ли случай свёл нас?

Я никогда ещё так остро не чувствовала ни своё тело, ни свои желания, и так как уже оступилась, может, попробовать узнать, что же на дне, хотя бы чуть-чуть?..

Мужчина стоял так близко, обволакивая меня своим ароматом, что я теряла голову. Медленно повернувшись, продолжала облокачиваться на спинку кресла, ища в нём опору, и нерешительно улыбнулась.

Персей расценил это как призыв к действию. Победно улыбнувшись, он провёл костяшками пальцев по моей щеке, а после склонился ко мне, ловя своими тёплыми слегка шершавыми губами мои.

Легко, словно прикосновение бабочки, но это было только пробное касание. Второе оказалось уже более настойчивое и властное, он поймал мои губы в свой плен и настойчиво изучал их, пока со вздохом я не подалась ему навстречу, приоткрывая рот и пуская настойчивый язык.

Жаркая нега стремительно охватывала тело вместе с его руками, что яростно изучали, выбивая тихие вздохи.

Пошатнувшись, я больше облокотилась на кресло, а маг склонился ко мне, медленно скользя губами по шее.

– Какая же у тебя сладкая кожа, – бархатно шептал он, нежно прикусывая, – словно мёд…

Я же удивлённо улыбалась его нежным словам, запрокинув голову. Ещё никогда не чувствовала ничего подобного, и где-то глубоко голос нашёптывал, что и не почувствую, моля меня провести эту ночь в его объятиях, но моя рука уже нащупала заветную цель и потому, грустно улыбнувшись, на мгновение встретилась со взглядом цвета жаркой карамели, а после обрушила на его голову удар статуэткой.