Непризнанный миром

1. София воссоздаёт

Представьте, читатели дорогие, как нам открывается в сём величии пейзаж живописный, коему не видано ни конца, ни края. Ручейки разливаются меж равнин и холмов зеленистых. Деревья стройные в рощи собираются, а то и леса многочисленные. По небу светло-голубому то расплываются, то кучкуются облака тёмные, носящие от солнца отлив розоватый.

История берёт своё прекрасное начало и рано или поздно сводится к прекрасному концу. Видимо, давно вы могли заметить закономерность данную. Каждое живое создание желает добраться до концовки счастливой, но не каждому постижима она.

Ох, поглядите! Вдали, средь гор и полей, замелькали первые лучики солнца, опускаясь на верхушки деревьев и поверхности земель цветущих. А вместе с восходом начинается и день продуктивный. Из разных норок и дупел, гнёзд и пещер вылезают проснувшиеся обитатели леса. Пищевая цепочка не стоит на месте, каждый житель местности действует строго по сценарию своей роли.

Но как бы солнце могучее ни старалось, ему не удавалось осветить полностью сию территорию и каждому подарить хотя бы каплю теплоты. Пропуски образовывались в виде теней потаённых, теснясь под деревьями широкими и прячась от лучей, ярких и палящих.

Теперь же мы опустимся ниже. Да, ещё ниже, глубже погрузимся в мрачный и непроглядный уголок. В участок меж деревьев, самый дальний и тёмный. Данная часть отличалась от общей, навивающей спокойствие, картины. Она гнётом злобным обдавала, оттого зябкость невыносимая по телу бегала, а голову безнадёжность туманом накрывала.

Удивительно, но здесь также расположился и свой обитатель дивный. Под древом старческим, средь корней высохших, возлежала фигура скелетообразная. Жизнь явно сие создание потрепала, судя по состоянию безобразному.

Тьма укрывала от взора чужого сие кости, старые и грязные. Челюсть нижняя давным-давно отпала, как и половина левой руки. Что уж говорить о черепе, когда-то проклёванном пташкой неугомонной. Справа на темени красовалась дыра пробитая, похоже, голова могла бы послужить кому-то кровом укромным.

Долгие годы лозы и корешки скелета оплетали, а растительность вслед за ветром косточки щекотала. Словно элемент декора, скелет слился с окружением чащи лесной. Эти пустые глазницы давно не ощущали радости, горя, злобы. Его разум опустел, будто растения высосали всю силу жизненную. Один лишь вопрос крылся во взгляде: «Ради чего я живу?»

Действительно, кому бы стало интересно знать, как он докатился до жизни такой? Но лишь одно существо не прошло мимо, глядите! Вдали, из-под кустов, выглядывали уши любопытные. После и глаза золотистые мелькнули, с интересом рассматривая сего жителя обездвиженного.

Сколько бы времени ни проходило, пытливый малый так и не мог понять. Почему же в столь огромном мире этот скелет не мог найти более подходящего места для обитания? Видно по глазам искристым, создание ушастое жаждало вскрыть тайну, мраком покрытую.

Рано или поздно малыш вылез из-за ветвей и листьев, явив нам свой облик удивительный. Тёмная вьющаяся шерсть всё тельце покрывала. На голове красовались по три уха заострённых. А сзади, словно змеи, извивались два хвоста мохнатых. Не то пёс пытливый, не то лис хитрый, не то волк кровожадный.

Нам дана сия возможность имя придумать мальцу активному. И, похоже, Черныш идеально подходит созданию, тающему в себе секреты. Интерес проявлялся не только в глазах, но и в действиях существа. Черныш покрутился вокруг скелета бездушного и первым решил заговорить:

— Что случилось? Что приключилось? — лапы упёрлись в колено тощее, а нос прошёлся лесенкой по рёбрам. — Неразговорчивый же ты, однако.

Но молчание однотонное вовсе не смущало малыша энергичного. Напротив, он проделывал всяческие попытки разговорить тихоню. Начиная с щекотания носа костяного кончиком хвоста и заканчивая лёгкими толканиями лапкой в бок.

Но, к сожалению, словно статуя, заросший здоровяк сидел неподвижно, сколько бы стараний ни проделывал Черныш. С лёгким вздохом уселся малыш на траву прохладную и призадумался.

— Крепкий орешек же ты, однако. Но, знаешь, ты мне напомнил своей мордашкой одну легенду древнюю, шествующую по укромкам леса. Так и быть, поведую я тебе, — развалившись на земле, начал он рассказывать. — Однажды…

Когда-то жил один ребёнок, тихий и неторопливый. В отличие от сверстников, не увлекался он деятельностями активными, оттого и в проблемы не влезал. Добрый малый, постоянно сидел в песочнице, пока другие на горках резвились. Оттого и друзей он не возымел, но неприятелей повстречал.

Стоило сказать, дитя был одиноким, но на самом деле внимания ему уделяли непомерно много. Мальчика окружали самые разные голоса, бывали доброжелательные, а бывали негативные, перемешиваясь в единое беспорядочное месиво. И все как один требовали многого от мальца.

Будь прилежным.

Будь умным.

Будь спортивным.

Будь идеальным.

Будь лучше.

Мальчишка метался из стороны в сторону, откликался на каждый зов. Он выворачивался как мог, лишь бы все были им довольны. Но негодования только возрастали, а сил у дитя оставалось всё меньше. Казалось, он находился один в центре всей оравы нескончаемой.

Но однажды у ребёнка бедного появилось своё единственное и заветное желание. Ему хотелось тишины, того самого одиночества, что отняли давно.

— Шумно… — который раз повторял ребёнок, забившись в угол и притянув к себе колени. Везде, где бы ни находился, он слышал шум непрерывный. И видел внимательные, презрительные до гнева глаза.

Наконец, словно постепенно надуваемый шарик, лопнуло его терпение. Мальчик устремился бежать, потеряться, выйти из поля зрения тех, кто глаз не смыкал. Он мчался под речи людей надоедливых, не глядя, лишь концентрировался на беге, исчерпывая последние капли сил. Эмоции бушевали, дитя впервые ощутил негодование от сей явной несправедливости.

Со временем болтовня утихала позади, и всё отчётливее слышались вздохи мальчика тяжкие. Вскоре сбавил он скорость и взялся за грудь хладную. Ладонью ощущалось бешено бьющееся сердце, готовое выскочить в любой момент.

2. Вера расточает

— А у тебя есть своё желание? — разразилось извне, оттого и мрак, подобно туману, постепенно рассеивался.

Что это за чувство мелькнуло за рёбрами Скелета? Это тело среагировало таким образом на слово «желание»? Но что оно значит? Способно ли желание изменить его судьбу? Самому ответить на свои же вопросы Скелет не был в состоянии.

— Эх… А я бы мог помочь тебе… Найти ту сферу… — вскоре шаги и без того тихие начинали медленно отдаляться от существа покоящегося.

Действительно ли сфера сможет помочь Скелету выбраться из темени притягательной, найти то самое счастье недосягаемое? Скелет не знал наверняка, но частичка надежды сверкнула в его глазницах. Стремление дало свои плоды, ведь не хотелось ему терять появившуюся из ниоткуда надежду.

Пальцы костяные с трудом сомкнулись, следом двинулась и рука, сорвав одним взмахом вечно сковывающие его коренья. В таком же темпе и ноги закостенелые одна за другой сместились ближе к телу.

Со стремительным рывком Скелет поднялся, еле удержавшись на ногах дрожащих. С горем пополам существо неповоротливое нашло в себе равновесие, устояв на ногах кривых и неестественно сгорбившись, выставляя руки в стороны.

— В таком случае, путь нам предстоит долгий, — послышался от незнакомца смешок, лёгкий и задорный. А вскоре и быстрые шаги, приближающиеся в сторону создания скелетообразного.

Рука, состоящая из множества косточек, слепо потянулась в сторону голоса, дающего веру в лучшее. Скелет хоть и не зрел, но чувствовал средь мрака пелену светлую, исходящую от существа миниатюрного. Он понадеялся на помощь от того, кто разжёг в его душе ту самую надежду.

Ожидание оправдало само себя, конечность холодную обвил хвост зверька, пушистый и тёплый. Таким образом, два существа одиноких сплотились и устремились на поиски того самого желания. Они решили вместе пройти довольно длинное и опасное путешествие.

Путь проходил вдоль по сей тропинке нескончаемой. Героям периодически встречались возвышающиеся к серому небу деревья, изредка меняющие свой образ. Однако трава под ногами оставалась всё такой же густой и зеленистой. Но со временем и она менялась, принимая окраску более суровую, а былая густота сходила на нет.

Лёгкий дым обволакивал окружение двоих путников, придавая обстановке некую хладность. Насыщенные оттенки вскоре ощущались более блёклыми, покуда туман сильнее застеливал местность. А впоследствии видимость и вовсе померкла, зверёк как ни старался рассмотреть объекты пред собой, всё без толку.

— Мы влипли, ничегошеньки не разглядеть, — вздохнул малыш, вертя ушами по сторонам. Вера уловить хоть какой-нибудь звук среди тиши со временем меркла, соразмерно с солнцем увядшим за облаками.

Нежданным рывком рука скелета выскользнула из хватки Черныша, отчего тот явно запаниковал и оглянулся назад. Раз пред собой совсем ничего не разглядишь, пришлось малышу ориентироваться тактильно. Его хвосты удлинились, стараясь нащупать местность впереди.

Долго искать не пришлось, так как один из концов по случайности врезался в конечность твёрдую. Хвост в итоге несколько раз обвил крепким хватом объект найденный.

— Перепугаться можно, как жаль, ты не способен подать мне знак голосом. Наше путешествие становится из-за этого более проблематичным, — притянув к себе длань схваченную, зверёк похлопал глазами, увидя пред собой ветвь ивы умиротворённой, похожую на руку тонкую с фалангами длинными. — Что? Быть не может… — и тут к Чернышу пришло осознание – они разминулись.

Скелет блуждал во тьме, будучи немым и слепым. Он слышал пред собой лишь голосок активный, ведший только вперёд, оглядываться назад не было смысла. Кто это говорит? Что хотят донести эти речи? Сколько бы вопросов ни возникало, а Скелет не собирался останавливаться, пока его держит за руку конечность пушистая и ведёт в даль.

Земля под ногами постепенно становилась бугристой и неровной, бывая изредка обмякшей, прилепая к стопам. Чувствовались прохлада и вязкость, похоже, скелету отчасти понравилось это чувство.

Земля сыроватая со временем всё сильнее прилипала к ногам Скелета. Последний шаг уверенный стал для него решающим. Неведомая сила словно ухватила существо за ногу. От напора неудержимого конечности слабые согнулись в падении. Костяное тело грузом тяжёлым подалось вперёд, а рука выскользнула из хвата хвоста спасительного.

Сиё тело хрупкое в соприкосновении со склизкой мягкой поверхностью постепенно утопало в жидкости инородной. Словно втягивая в себя пропадшего, она игнорировала все попытки двинуться. Да и не стремилось существо безэмоциональное выбираться из цепких лап субстанции липкой.

Пока тело пребывало в состоянии покоя, Скелета накрывали многие мысли. Что же его может ждать впереди? Кои приключения его посетят? Какие опасности обрушатся на двоих путников? Может, и не было смысла ему ступать в неизвестность. А может, идти за голосом было решением плохим.

Лёгкое бульканье успокаивало, приводило в покоящееся чувство. Жижа не стремилась причинить вред, скорее затягивала всё глубже в царство умиротворения вечного. От ощущения комфорта и тепла Скелету подумалось, что именно здесь он сможет почувствовать безопасность.

Жидкость бурлящая продвигалась всё выше по костям, доходя до позвоночника и черепа опустошённого. Если Скелет и останется здесь, то ему не придётся думать о будущем. Не придётся переживать и волноваться о проблемах, что могут настигнуть их впереди.

Но, оставшись во тьме беспросветной, сможет ли Скелет дойти до желанного финала? Не будет ли в дальнейшем он винить себя за решение принятое? Его может поглотить сие ожидание бесконечное. Возможно, он больше не сможет выбраться из западни. История закончится так же, как и началась.

Но именно проходящий мимо путник смог указать путь, куда и пожелал стремиться Скелет. Отступать теперь не представлялось возможным, это не то, чего бы хотел добиться в путешествии Скелет.

С помощью силы воли неудержимой, уверенное в себе существо смогло сжать кулаки твёрдые. Кости по всему телу словно загорелись в совместном решении выйти из жижи мерзкой. Удивительно, жидкость постепенно начинала отлипать от Скелета, словно выталкивала из себя частичку чужеродную.