Непутевая

Глава 1

Глава 2

Спасение само мчалось мне навстречу, а я прижалась к обочине, чтобы не затоптали. Вместе с тем поджилки начинали трястись от тревожных мыслей. Я одна, девушка, в безлюдной местности… не случилось, бы беды. Страх волнами накатывал, сердце учащенно билось, и по мере их приближения я уже не была настолько уверена в помощи от них.

Всадников было семь человек. Похожие на береты шляпы с длинным пером сбоку, какие-то немыслимые цепи на груди, коричневые камзолы с блестящими завязками и длинные, подбитые мехом плащи. Так выглядели те двое, что двигались впереди.

Остальные были в обтягивающих смешных шапочках и черных одеждах без украшений. Правда, с их приближением я различила одного в коричневой сутане. Маскарад им удался на славу! Мне, любительнице всего старинного, они очень понравились. Жаль только, что их костюмы больше напоминали средневековые европейские, а не исконно русские. Но это уже не мое дело.

Когда они поравнялись со мной, тот, что в сутане, начал креститься, испуганно глядя на меня, и что-то шептать себе под нос. Какие начитанные аниматоры! Я вот прямо с первого взгляда поверила в искренность их переживаний.

– Прошу прощения, что нарушаю ваше времяпрепровождение, – я первая начала разговор, потому как пауза затягивалась, и с этим надо было что-то делать. – Телефон разрядился, и я не могу найти остановку. Подскажите, пожалуйста, в какой стороне Томск?

По мере того, как я говорила, глаза коричневого все больше округлялись. А едва я закончила, он дурным голосом заорал:

– Ведьма!

Все же он неплохо играет. Пожалуй, это не любитель, а скорее приглашенный артист. Да, такое тоже возможно, были бы деньги.

– Святой отец, не кричите на всю округу! Сейчас разберемся.

Это произнес один из двух всадников во главе отряда, у него черные кудри выбивались из-под берета. У второго волосы, покрывающие плечи, были цвета спелой соломы.

– Ты юноша или девица? – черноволосый обратился ко мне, оглядев с головы до ног.

Совсем уже? Разве парни так одеваются? Хотя… Я стащила с головы капюшон. По плечам рассыпались рыжие волосы, а вот ответить я ничего не успела. Коричневый завопил пуще прежнего:

– Ведьма она! Посмотрите на волосы! – тыкал он в меня пальцем.

С каждой минутой я все больше проникалась его талантом. Надо же! Знает, что в Средние века основанием для обвинения в колдовстве нередко служил цвет волос. Уважаю начитанных.

– Святой отец, да будет вам орать! Возьмите вот.

Черноволосый слез с коня и, отстегнув от седла кожаный бурдюк, подал коричневому. Тот зубами достал пробку, кинув на меня злобный взгляд. Затем зажал пробку в кулаке и, подняв бурдюк, начал жадно пить. Струйкой изо рта потекла прозрачная красная жидкость.

И реквизит подобрали достойный эпохе! Однозначно, своему организатору они должны отвалить кругленькую сумму за такое перевоплощение.

– Так в какой стороне остановка? – повторила я вопрос, а коричневый поперхнулся при этом.

– Говоришь ты вроде на нашем языке, а смысла слов не разобрать. – Черноволосый подошел ко мне почти вплотную.

– Истинный господин, не приближайтесь! Она может укусить, и тогда вас тоже придется сжечь на костре!

Коричневый начал меня раздражать. Да все уже поняли, что он отличный актер. Сколько можно-то?

– Что такое остановка? Где обоз притормаживает или на ночевку встает? – игнорируя предупреждение коричневого, продолжил со мной разговаривать черноволосый.

А он ничего так. Большие внимательные глаза, тонкий нос. Правда, бороду и усы мог бы подравнять, а то торчат в разные стороны.

– Нет, где автобус останавливается, в сторону Томска.

И этот начал раздражать. Ну хватит уже игр! Я продрогла в мокрых джинсах, и, кажется, сумерки опускаются, а еще домой добираться, да и работу завтра никто не отменял.

Тут подал голос светловолосый.

– Послушай, Адлар, девица и впрямь опасна. Давай ее свяжем да храмовникам отдадим. Не стоит заигрывать с рогатым.

– Волдо! Это первое достойное приключение за все время, что мы прозябаем в ссылке.

Я немного насторожилась. Каторжане? У нас, вообще-то, ссыльный край. Ох, не случилась бы беда. И я осторожно сделала шаг назад.

– Откуда ты? – вновь повернулся ко мне Адлар. Так, кажется, обращались к нему.

– Город Томск, улица Сталеваров, дом восемь, – отчеканила я в ответ.

В их игру меня не звали, поэтому рукой пусть покажут, куда идти, и я пойду уже. Не стану их задерживать.

– Во всей Маналии нет того, о чем ты говоришь.

– Где? – От такого ответа я подавилась воздухом на вдохе и закашлялась.

– Начинает колдовать! Спасайте свои души! – Коричневый развернул было коня, но качнулся в седле, и Адлар еле успел его подхватить и удержать.

Глава 3

Вскоре я начала снова стучать зубами, то ли от холода, то ли от страха. Кто эти люди? Как я здесь оказалась? Получится ли вернуться домой? И главное – сколько мне осталось жить? На фоне этих мрачных мыслей подпрыгивания и удары задом не в такт о спину коня казались сущими пустяками. А вот регулярные попытки свалиться вниз приводили меня в чувство.

– Ногами держись. Обхвати бока коня.

Адлар скрежетал зубами, но каждый раз успевал меня поймать практически в полете. А потом обхватил с двух сторон руками и плотно прижал к себе. Только тогда я почувствовала себя более-менее в безопасности. Но надолго ли? Нас взяли в кольцо остальные всадники, но скакали они на почтительном расстоянии. Между своими попытками удержаться я замечала тревожные взгляды, которые они бросали на своего господина.

Итак. Это не вечеринка богачей, и я попала в неизвестный мир, который, кажется, еще не достиг должного развития. Иначе почему они передвигаются верхом? Очень плохо, что я угодила в лапы храмовнику. Интересно, насколько распространяется власть церкви здесь? Например, в наши Средние века храмовники имели практически безграничное могущество. В их суд не вмешивались даже монархи, потому как сами сильно зависели от милости церкви.

Пытаться доказать, что я из другого мира или времени, – сожгут. Придумать историю, что я пошла по грибы и заблудилась? Сожгут! Потому что моя одежда сильно отличается от местной. Да и спросят, откуда я? И что ответить? Нет! Надо честно во всем признаваться. И единственное, на что я могу уповать, – это на свои знания, которые, возможно, получится обменять на жизнь. Но это не точно.

Тем временем мы свернули с основной дороги на неприметную тропинку в лес. Неужели разбойники? А среди них бывают храмовники? Покопавшись в памяти, я не нашла ответа, оставалось только надеяться на лучшее. Но с каждой минутой самообладание меня покидало. Даже если каким-то чудом удастся сбежать от этих людей, долго я не проживу. Первый встречный поднимет меня на вилы или сдаст храмовникам. Нет уж, лучше останусь и буду пай-девочкой.

Проехали еще немного, и на смену лесу пришли поля, покрытые жухлой травой и небольшим количеством снега. Кажется Адлар говорил что сейчас весна? Старалась отвлечь себя от тяжелых мыслей. Хотя… в моем положении время года не играет существенной роли. Вернее вообще никакой.

– Адлар! Подумай, прежде чем везти ее к себе. А как дознаватели заявятся? Может, заедем да отдадим ее в храм, и дело с концом. Глядишь, за поимку ведьмы с нас наказание снимут? – С нами поравнялся светловолосый Волдо.

Наказание? Они преступники? Ох ты ж… вот угораздило меня вляпаться в историю!

– Храмовникам ее отдать всегда успеем. Вначале сами расспросим, – заступился, если можно так сказать, за меня Адлар.

И вот мы миновали поле, и впереди показалось строение, огороженное каменным забором. Дорога проходила мимо него, но мой спутник притормозил коня и свернул в открытую створку ворот. Мне открылся вид на большой двор с лужами жидкой грязи. Справа располагалась длинная постройка. Откуда при нашем появлении вышел мужчина в мешковатой одежде, вслед за ним выскочили две куры. Они с криками бросились прямо под ноги лошадям, потом одумались и кинулись в другую сторону. Повсюду валялся мусор, куски от бочек, какие-то ящики, у стены слева стояла перекошенная телега. Дальше в беспорядке были свалены дрова, занимая приличное по размерам место. Неужели так сложно прибраться? Ну, хорошо, грязь под ногами, но мусор-то можно убрать? Дрова аккуратно сложить? Непонятно мне такое отношение. Как будто хозяина нет.

Мы же подъехали к большому дому под покатой крышей. Первый этаж его был сложен из светлого камня, второй и третий из дерева. Узкие длинные окна, массивное каменное крыльцо с грубовато выложенными колоннами. Никаких изысков и украшений на фасаде. Этакая мужская берлога.

Едва мы приблизились к крыльцу, как навстречу из дома выбежал мужчина, растекся в заискивающей улыбке и поклонился. Одет он был в коричневую тунику до середины бедра, серые обтягивающие брюки и кожаные мягкие туфли.

– Истинный господин! Вы так скоро вернулись… – Он замер на полуслове, увидев меня, и даже сделал шаг назад. В глазах не то что бы страх… скорее священный ужас.

Между тем Адлар уже оказался на земле и, снова обхватив меня за талию, опустил на ноги. Но ноги предательски дрожали, и только чудом мне удалось устоять.

– Почисти коня, – не глядя, он кинул поводья появившемуся откуда-то слуге. А сам направился на крыльцо.

Рядом спешивались остальные и, на ходу передавая поводья слугам, шли в дом вслед за Адларом. Я же стояла как вкопанная. Меня вроде как не приглашали, а самовольничать совсем не хотелось в моем положении.

– Истинный господин, может, свяжем ее? Или колодку на шею повесим? – храмовник, не приближаясь к крыльцу, голосил на весь двор. Вот что я ему сделала?

– Не стой там, иди в дом! – обернувшись в дверях, прикрикнул на меня Адлар.

И, поправив рюкзак на плечах, я заторопилась следом. Надо бы поближе к нему держаться. Кажется, он один не желает мне смерти.

Дождавшись, пока я пробралась через толпу сопровождающих, он первым вошел в дом. Фу, гарь и дым полоснули по глазам, аж слезы выступили. Но я споро шагала за Адларом и одновременно с этим часто моргала. Миновав небольшой коридор, Адлар свернул направо и зашел в просторное помещение. У левой стены стоял внушительный камин, правую стену рассекали небольшие окна-бойницы, посередине располагался массивный деревянный стол с такими же стульями. На полу лежали шкуры, а по стенам были развешаны чучела голов животных.

Глава 4

Я дрожала от холода и страха, но все же набрала в грудь побольше воздуха и произнесла:

– Меня зовут Полина Федоровна Лисецкая, мне двадцать два года, работаю ведущим архивистом в городском архиве города Томска, страна Российская Федерация. – Потом сделала еще один глубокий вдох и закончила: – Я из две тысячи двадцать четвертого года.

Мужчины уставились на меня, как на невиданное чудо. В образовавшейся тишине было слышно, как стучат мои зубы.

– Постойте, у меня паспорт с собой есть, – спохватилась я и полезла в рюкзак.

Но тут же пожалела о своем решении. Едва затрещала молния в рюкзаке, как храмовник начал громко произносить какие-то слова на незнакомом языке. А когда я вытащила паспорт и, развернув его, показала на фотографию и на свое лицо, случился очередной виток гонения на ведьму, то есть на меня.

– Колдовство! – вскочил на ноги храмовник.

Поддавшись его порыву, все повскакивали со своих мест, отшатнулись от меня и, перекрикивая друг друга, повторяли за храмовником, что это колдовство. Один Адлар оставался спокоен.

– Что это? – ткнул он пальцем в рюкзак.

– В моем мире принято носить такие сумки на плечах, чтобы руки были свободные. – Я начала тихонько шмыгать носом, понимая, что, увы… участь моя предрешена. Но до последнего не хотела показывать свою слабость. Этому меня бабушка учила.

– Картофель, сельдь в масле, лук…

Хлюпая носом, но стараясь держать лицо перед всеми, я доставала из рюкзака продукты, купленные в маркете.

– Заколдованная ткань и заговоренный бочонок, – указал пальцем храмовник на полиэтиленовые пакеты и банку с сельдью. Но на этот раз не стал призывать всех к моему сожжению, потому как между мужчинами прошел шепоток.

– Она прикасается к луку…

– И не вспыхивает огнем при этом…

– И не корчится от боли…

Что бы это могло значить? Я перестала выкладывать содержимое рюкзака и обвела всех присутствующих взглядом.

– Тебя не жалит лук? – Адлер переводил взгляд с крепкой луковицы на меня. И явно был удивлен.

– Ну, как не жалит? Когда ем, бывает, и слезы текут, и дыхание перехватывает. Но если понемногу, то терпимо. А почему вы спрашиваете? – наконец я догадалась задать вопрос.

– Церковь учит нас, что колдуны и ведьмы не переносят даже вида лука.

Я тут же разорвала пакет, в котором лежал лук, и, быстро сорвав с него шелуху, откусила кусок. Такой огромный, от всей души. Слезы, сопли, нехватка воздуха – я все стерплю! Главное, доказать всем, что я не ведьма. Прожевала и проглотила не моргнув глазом. Лишь смахнула накатившие слезы.

– Еще? Я могу всю съесть. И чеснок, кстати, тоже. Чем еще доказать, что я не ведьма?

Лучик спасения, маячивший впереди, придавал сил, и я начала храбриться.

– Святой отец! Что известно церкви о таких, как она? – Адлар обратился к храмовнику, указывая на меня.

– Ну, в древних свитках упоминают о таких странниках, что очутились откуда-то в нашем мире. Но они опасны для нас, поэтому подлежат смерти, – злорадно сверкнул глазами храмовник.

Радовало, что он не требовал моей немедленной казни. Пусть крошечная, но победа.

– Что еще у тебя там? – кивнув ему, вернулся к моему рюкзаку Адлар.

– А вот! – я расстегнула все молнии и, перевернув, вытряхнула содержимое на стол. Правда, книгу бережно достала и положила перед собой.

Разряженная трубка телефона, зарядное устройство, початая пачка сухих салфеток, пара прокладок, ключи, пакеты, сложенные и аккуратно завязанные в узел, чтобы не тратить деньги на покупные. Банковская карточка, проездной, кошелек с несколькими монетами, электронный пропуск на работу, зубочистка в упаковке, надкусанная плитка шоколада и крошки мусора. Вот и все, что было в моем рюкзаке.

Мужчины цокали языками и явно не понимали предназначения этих всех предметов. Тогда я взяла дело в свои руки и начала с самого простого – связки ключей. Объяснила, что эти два от квартиры, этот от домофона.

– Что такое квартира? У нас тоже есть ключи, но твои какие-то детские как будто.

Адлар отцепил от пояса внушительную связку амбарных ключей и грохнул ими о стол. Старинные, ручной работы, за какие коллекционеры дорого заплатят, наверное. Мелькнула мысль, но я отмела ее по причине несущественности. И принялась объяснять, что в моем мире не у каждого есть финансовая возможность иметь дом. Поэтому государство придумало форму совместного проживания – квартиры. А что ключи маленькие – так удобнее носить. А что еще сказать?

Затем я перешла к кошельку. Деньги – это ведь всем понятно? Высыпала на ладонь монеты и стала рассказывать, что в нашем мире можно оплатить покупку наличными или картой. В подтверждение подняла кусок пластика и покрутила его в руке. Затем положила все это на стол и предложила рассмотреть самим.

Глава 5

– Истинный господин! Подавать на стол? – В дверях возник тот же мужчина, что давеча встречал нас на крыльце. Он поклонился, не сводя настороженного взгляда с меня.

– Подавай, – коротко кивнул в ответ Адлар.

Он что же, хозяин этого дома? Остальные-то промолчали в ответ, да и обращался этот точно к Адлару.

И тут я немного порадовалась. Может, теплая еда мне поможет согреться? Холод пробрался в самые отдаленные частички тела. Камин ярко горел, но тепла от него было явно не достаточно, чтобы прогреть каменные стены и большое пространство. Я посильнее запахнула куртку, но продолжала дрожать всем телом. Точно заболею.

– Замерзла? – Адлар повернулся ко мне. Я не стала храбриться и кивнула в ответ.

– Такой одежды у меня нет. А мои штаны… они тебе будут явно великоваты, – почесал он затылок, оглядывая меня.

– А может, платье или юбка с рубахой найдется?

Уже хотелось переодеться во что-нибудь просторное, не стягивающее ноги и живот. Все же весь день в джинсах провела.

– А ты и женскую одежду носишь? – явно удивился он. – Но и такой у меня нет. Если только… Бирк! – Адлар прикрикнул в сторону открытой двери, и почти сразу в ней показался тот распорядитель трапез.

– Истинный господин! – учтиво поклонился он в дверях, при этом старательно отводя взгляд от меня.

– Петре нужна другая одежда. Принеси теплую юбку или платье, нижнюю сорочку да чулки. И еще теплую шкуру на плечи.

Вот так с легкой руки Адлара я превратилась в Петру вместо Полины. Ну это пусть, это даже к лучшему. Я вроде как ассимилируюсь в их мир.

– Ну! – прикрикнул хозяин, и я вздрогнула.

Оказывается, Бирк продолжал стоять в дверях, широко открыв глаза от удивления.

– Да, истинный господин!

После окрика Брик заторопился на выход. Кто он? Распорядитель в доме? Дворецкий, кажется?

Тем временем в зал вошла пожилая женщина, пышная и невысокая. На голове белый чепец, серая туника и такая же серая юбка до самого пола. На плечи был наброшен теплый жилет, которому я искренне позавидовала, а через голову перекинут фартук, завязанный за спиной. В руках она несла внушительного размера кувшин, по цвету напоминающий серебро. С узким горлышком и чеканкой в виде орнамента на пузатых боках. В другой руке несколько тонких бокалов с такими же росписями.

Поставив все это на стол возле Адлера, она ушла, наверно, на кухню. Хозяин разлил по бокалам вино – да, судя по запаху, это было именно оно – и передал храмовнику и белокурому Волдо. Потом покосился на меня и придвинул один из бокалов мне.

– Благодарю, но можно горячий чай? Или отвар трав?

Бабушка с детства учила, что в самых сложных ситуациях голова должна оставаться ясной. Да и вообще, она столько историй рассказывала, как из-за рокового употребления алкоголя жизнь людей катилась под откос. Например, ученый после получения очередного звания нетрезвым сел за руль, да еще и посадил в машину коллег. Безумие и отвага! Проехать от академического городка до города – всего-то лишь реку миновать… Но или отвлекся, или не справился с управлением, кто разберет? Только машина на скорости слетела с моста, а тела потом еще неделю вылавливали из реки. А сколько мог бы еще принести пользы стране и людям? Да и просто радоваться жизни. Ни о чем люди не думают. Но я уроки бабушки крепко запомнила. Поэтому – только горячий чай.

Адлар лишь пожал плечами и, когда снова вернулась та женщина, в этот раз с подносом, на котором дымилась горячая каша, приказал принести для меня взвар из трав.

А вскоре возвратился дворецкий с ворохом одежды в руках. Он положил ее на ближайший от входа стул и задом попятился на выход.

– Выбирай себе одежку, – сказал Адлар и сделал внушительный глоток из кубка. Ох, не напивался бы мой единственный заступник. Хорошо бы успеть переодеться да расспросить о месте, в котором очутилась.

Я на негнущихся ногах подошла к куче тряпок, покопалась там и выудила длинную теплую шерстяную юбку, в цвет ей коричневую тунику, светлую простую рубашку с длинными рукавами и теплый меховой жилет на завязках. Прижала это богатство к груди и задумалась. А где же мне переодеться?

– Иди в угол, – кивнул Адлар.

Он что, предлагает мне при всех раздеться догола? Или, может, хочет посмотреть, нет ли у меня хвоста или чешуи на теле? И что же делать?

– Мне нужно уединиться. Я стесняюсь… – Опустив глаза, я подпустила в голос дрожь. Ну должны же они меня пожалеть.

– Не отпускай ее, Адлар. Сбежит, да мало ли чего натворит по округе.

К храмовнику вернулась подозрительность или это хмель в голову ударил?

– Бирк! – вновь крикнул Адлар. – Отведи ее… в чулан да постереги, чтобы не сбежала. А как переоденется – обратно проводи.

На дворецкого было больно смотреть. Он трясся как осиновый лист и смотрел во все глаза на хозяина.

Глава 6

Новая одежда попахивала затхлостью и сыростью, но я все равно начала быстро согреваться, а увидев дымящуюся чашку возле своего места, и вовсе обрадовалась. Отхлебнула маленький глоточек травяного напитка и сразу повеселела. Сейчас еще каши поем – и жизнь наладится.

– Адлар! Благодарю за одежду, так гораздо теплее, – я улыбнулась хозяину дома.

Он не ответил, а я, воспользовавшись паузой, решила узнать побольше об этих людях.

– Расскажите о себе. Кто вы? И что это за мир?

Адлар как-то странно на меня посмотрел, потом глубоко вздохнул и начал говорить. Они с Волдо бароны, выходцы из старинных и знатных семейств. Сюда сосланы минувшей осенью за амурные похождения при дворе. Причем много кто позволял себе лишнего, но гнев Его Величества обрушился именно на них двоих. Несправедливо. Им даже в тюрьме довелось посидеть пару дней, пока не вступились высокородные родители. Впрочем, на этом их заступничество ограничилось. Семьи попросту устали от постоянных проделок молодых людей, несмотря на то, что им все сходило с рук. Указ короля Адлар и Волдо восприняли стоически – поселится в отдаленных поместьях, не имея права покидать их без письменного дозволения монарха. Который, одним словом, велел убраться с глаз долой.

Я усмехнулась про себя. Мажоров за проделки наказали? Бывает… Но дальше выяснилось, что наказание вполне может длиться очень и очень долго, до тех пор, пока Его Величеству не напомнят о ссыльных. А этого делать побоятся даже родственники, потому что страшен гнев короля, который уличил любимую на тот момент фаворитку в связи с этими двумя.

Денег им вроде бы хватало. Но скука одолела смертная.

– Может быть, брак вас спасет? Там, глядишь, и дети пойдут, – поделилась я очевидным, на мой взгляд, выходом, но оба высокородных господина только скривились в ответ.

– Рано жениться, нам едва исполнилось по двадцать три года. Да и в нашем положении о хорошей партии мечтать не приходится. Кто поедет в ссылку до конца дней? – со вздохом ответил Адлар.

– А остальные? – покосившись на храмовника, я продолжила расспросы.

– Святой отец Бенедикт оказался здесь за излишнюю любовь к вину.

Ну и компания подобралась! Скучающие молодые разгильдяи и спивающийся храмовник.

– А год какой и что за королевство?

У меня, конечно, есть варианты, как упростить им жизнь, но я намерена их продать дорого. Поэтому пока не буду поднимать эту тему. Следует хорошенько изучить этот мир и обдумать детали.

– Одна тысяча двести двадцать четвертый год от сотворения мира. Королевство Маналия.

Я припомнила, что в моем мире это была эпоха Высокого Средневековья, характеризующаяся увеличением населения Европы, крестовыми походами и приближающейся трагедией – чумой, что выкосила две трети населения.

К этому времени мы доели кашу. К ней подавались огромные куски окорока, вареные яйца, крупно нарезанный лук и сыр. Все ароматное, натуральное, без вредных добавок и гормонов роста. Для профилактики простуды я налегала на лук, ну и чтобы лишний раз доказать свою принадлежность к обычным людям.

После ужина все как будто расслабились, Адлар с Волдо начали припоминать свои похождения, чем развеселили подвыпившего храмовника. Я же улыбалась исключительно ради приличия. Ну чем могут быть интересны гонки наперегонки на двуколках по оживленным городским улицам? Или заигрывания с молодыми женами влиятельных лиц?

Все истории сопровождались приступами смеха и шутками, что называется, на грани. Но страх вернулся, когда разговоры стихли и три пары нетрезвых глаз уставились на меня. Что они задумали?

– Что с ней делать будем? – словно прочитав мои мысли, спросил светловолосый пройдоха.

– Запрем на ночь в подвале, а утром решим, – покосился на меня хозяин дома.

– Может быть, вы отвезете меня утром обратно? На то место, откуда я появилась. Вдруг мне удастся каким-либо образом вернуться домой? А взамен я научу вас игре, что скрасит ваше пребывание здесь?

– Что за игра? – В глазах Адлара сверкнул огонек любопытства.

– А вы поможете мне вернуться? Отвезете меня на ту поляну, тогда и расскажу. – Я предлагала хороший обмен, честно. Чем ломать голову относительно своей судьбы, лучше уж развлечься.

Хотя я уже не очень верила в возможность вернуться домой. Но, как говорила бабушка, нужно испробовать все варианты.

– А может, все же сдадим ее храмовникам? Глядишь – прощение от Его Величества добьемся. – Волдо не поддался на мое предложение и продолжал настаивать на своем.

– Поддерживаю, истинный господин, и я, глядишь, вместе с вами покину это место, – тут же подхватил храмовник.

Плохи мои дела. Двое против одного. Хотя на что я рассчитывала? Что судьба перестанет насмехаться надо мной?

– Не думаю, что за поимку ведьмы нам простят все похождения, – задумчиво предположил Адлар.

И я тут же ухватилась за эту мысль.

Глава 7

И вновь бароны недоуменно переглянулись между собой. Как их так воспитывали, что, кроме развлечений, они ни о чем другом не задумывались? Они ведь уже не подростки, а вполне взрослые мужчины. Нет, мне этого не понять. Бабушка с самых малых лет подготавливала меня к самостоятельной жизни. Учила готовить еду, убираться в доме, думать о будущем и наблюдать за поведением людей. А эти, родившиеся с золотой ложкой во рту, продолжают жить в детстве. А пора бы уже повзрослеть.

– Не принято у нас живого человека в камне изображать. Можно, конечно, попробовать, но как бы хуже не стало. – Волдо постучал пальцами по столу.

– А в вашем королевстве что больше приветствуется? Подарки, знаки внимания Его Величеству или общественная значимость события? Ну, например, можно очистить улицы, проделать сточные желоба и надолго избавить город от вони и грязи. Или организовать бесплатную лечебницу для бедных, школу, в конце концов. Что произведет на вашего короля наиболее благоприятное впечатление и поменяет его отношение к вам?

– Это бы с родителями лучше обсудить, а не с нами…

– Может быть, мы все, включая святого отца, продумаем варианты? Я повспоминаю успешные случаи из своего мира, а завтра вернемся к обсуждению? – Я зевнула, не удержалась.

Они сейчас пьяны, а в таком состоянии добрые мысли в головы не придут. Со своей стороны я подсказку дала. Показала, что со мной можно иметь дело и что живая я пригожусь больше, чем мертвая. Дальше пусть обдумывают. А мне уже сильно хотелось спать. Я согрелась и плотно отужинала, поэтому глаза закрывались сами собой.

– Бирк! Приготовь покои, рядом с моими. Повесь на двери замок, – распорядился Адлар, правильно истолковав мое поведение.

Дворецкий, или, может, главный слуга в доме, поклонился в ответ и исчез в проеме двери.

Он вернулся совсем скоро, сообщив, что все готово.

– Иди спать, да не вздумай сбежать – хуже будет, – предостерегающе напутствовал меня Адлар.

– Сами посудите – куда мне бежать. С вами вроде как надежнее, – как можно миролюбивее ответила я и улыбнулась для убедительности.

Следуя за Бирком, я поднялась на второй этаж и свернула в коридор. Возле предпоследней двери он остановился и, по-прежнему молча, показал, что мне туда. Едва я сделала шаг в совершенно темное помещение, как за мной с грохотом захлопнулась дверь, а затем в замке повернули ключ, и все затихло.

Эй, а свет? Как я разберусь в незнакомом помещении? А камин затопить? В помещении стоял могильный холод. Они за кого меня принимают? Ах да, за ведьму. Но этот номер у них не пройдет. И я, что есть сил, принялась колотить ногами в дверь. Тишина. Ничего, хотя бы согреюсь. И я продолжила это занятие.

Хорошо, что обувь я не сменила, и удары ботинками на массивной подошве гулко разносились по дому. Между тем ничего не изменилось. В перерывах я прислушивалась к тому, что происходит за дверью, но ничего, кроме полного безмолвия, не слышала.

Адлар сказал, что эти покои располагаются рядом с его? Значит, нужно ждать, когда он отправится спать и услышит меня. Судя по всему, Бирк мне в этом не помощник. А сколько ждать? Может, Адлар до середины ночи сидит с друзьями. Вот незадача!

– Чего шумишь?

Спустя довольно продолжительное время я услышала за дверью знакомый голос.

– А вы сами загляните сюда и все поймете! – что есть сил прокричала в ответ.

И вновь тишина. Да что это такое? Живого человека морозить холодом? Помнится, мы расстались весьма дружелюбно. Что могло произойти? Не успела я додумать, как в замке повернулся ключ. Я отошла на пару шагов и, когда дверь раскрылась, зажмурилась от яркого пламени факела, что держал в руке Адлар. Он немного постоял, рассматривая обстановку, после чего заорал во все горло:

– Бирк, пес шелудивый, я что тебе велел?! Почему покои не протоплены? Где свечи? Выпорю на конюшне!

– Здесь ждать будешь или ко мне пойдешь? – после нескольких крепких слов в адрес слуги вполне миролюбиво предложил он мне.

Хм, идти в спальню к подвыпившему мужчине? Бабушка всегда учила, что во многих преступлениях есть вина жертвы. Вот, например, трагический случай, один из многих, рассказанных ею. Групповое изнасилование с убийством. Преступников поймали, и один признался, что девушка, пока они свое мерзкое дело осуществляли, во все горло орала: я вас всех запомнила, я всех посажу. Испугались они. Вот и случилось то, что случилось. А изначально убийства у них в планах не было. А промолчи она? Осталась бы жива.

Поэтому – нет. Я решительно отказалась идти в гости. Постою в коридоре, пока мои покои приводят в должный вид.

– Спасибо за любезное предложение, но я очень устала и останусь у себя.

– Ну как знаешь. Если что надо, я здесь, – Адлар кивнул на соседнюю дверь и, повернувшись, скрылся за ней.

На лестнице показался Бирк. Он нес охапку дров, а венчала эту конструкцию маленькая тарелка или блюдце с огарком горящей свечи. Увидев меня в дверях, он остановился поодаль. Да сколько можно-то? Я еле на ногах стою, а он со своими причудами… Средневековье! Но вместе с тем я понимала, что он не приблизится, пока я не посторонюсь. Внутрь заходить? Нет, меня там уже закрывали. Поэтому я отошла ближе к двери Адлара, освобождая проход. И тут у меня родилась совершенно дурная идея.

Глава 8

– Бирк! Убью! – выскочил из своих покоев Адлар, в одной сорочке, и мгновенно оценил ситуацию. Я сижу на полу, из поцарапанного уха капает кровь, слуги нет.

Но хуже всего, что, убегая, Бирк перевернул свечу, и сейчас пламя медленно пожирало шкуру какого-то зверя на полу моей комнаты.

– Пожар! Горим! – закричала я.

Адлар в один прыжок оказался внутри и босыми ногами затоптал пламя.

– Где этот сын собаки! Я не буду дожидаться утра, прямо сейчас его выпорю! – на полном серьезе заявил он, и я заволновалась. Мало того, что сама напугала слугу до седых волос, сейчас еще и хозяин накажет.

– Погодите, не надо пороть. Бирк принимает меня за ведьму и очень боится. Дайте время – он привыкнет. – И почти без паузы продолжила: – Помогите камин растопить, дров он принес. Вот еще одно, – я протянула злосчастное полено.

– Что тут у вас произошло? Подожди, к себе за свечой схожу.

Пока он отсутствовал, я лихорадочно размышляла. Свалить все на слугу – ему и без того крепко досталось, а, возможно, еще и утром выпорют. Брать все на себя? Обвинят в колдовстве, и неизвестно, чем все закончится. Вот непутевая! Поэтому, когда Адлар вернулся, я честно и без затей рассказала все как есть. Меня заперли – я решила отомстить, а оно вон как вышло. Прошу прощения, наперед буду умнее.

Он посмеялся, но посоветовал впредь быть осторожнее.

– Народ здесь темный, могут и на вилы поднять. – А сам тем временем ловко разжег огонь в камине. – Как прогорит, добавь новых дров. Сумеешь?

– Да, спасибо.

– Тогда я тебя закрываю. И до утра чтобы спала.

– Да, так и сделаю, – пообещала я и выдохнула, лишь дождавшись, когда за ним закроется дверь и повернется ключ в замке.

Уф-ф. Неужели этот сумасшедший день подошел к концу? Итак, что представляют мои покои. Это была одна большая комната. Налево от двери весело разгорался камин, дальше стоял небольшой стол и пара стульев, напротив находилась кровать, которая по высоте доходила мне до середины бедра. За дверью притаился пузатый горшок с крышкой, местный туалет, должно быть. Весь пол был устлан темными шкурами. Пожалуй, это все, что я разглядела в полутьме.

Комната медленно, но прогревалась. Я сходила на горшок, разобралась с кроватью: вместо постельного белья на ней лежало несколько шкур, сложенных друг на друге. Одна шкура, по всей видимости, выполняла роль простыни, вторая, свернутая в рулон, – подушки, а третья, стало быть, являлась одеялом. Ну, не так все и плохо. Я жива. Накормлена и в тепле. Место для сна готово. По сути, и желать больше нечего.

Я сняла юбку и теплый жилет с туникой, после чего забралась под одеяло. Хорошо! И только начала проваливаться в сон, как подумала, что очень скоро дрова прогорят и проснусь я в холоде. Поэтому, собрав остаток воли и сил, выбралась из-под одеяла, добавила дров в камин и, вернувшись на кровать, совсем скоро уснула.

Утром я вздрогнула всем телом, едва открыла глаза. Где это я? Ах да, в другом мире. Память услужливо подсунула все события вчерашнего дня. Непременно надо уговорить местных отвезти меня туда, где я очутилась. Возможно, портал в мой мир остался и мне удастся вернуться. Интересно, сколько сейчас времени? Время! Вот что нужно предложить баронам. Пусть найдут мастеров и изобретут часы. Это станет настоящим прорывом в их мире, и король непременно оценит их старания!

Не заметив прохлады, я соскочила с кровати и наскоро натянула на себя все теплые вещи. Затем сложила свои в рюкзак – оказывается, перед сном я догадалась расстелить джинсы на полу и они успели просохнуть за ночь. Затем сходила на горшок и принялась барабанить в дверь.

– Что у тебя опять случилось?

Сонный окрик Адлара сопровождался поворотом ключа в замочной скважине.

– Скажите, в вашем мире изобретены часы? Вы ориентируетесь по времени? Ну, там приходите ко мне в гости в семь вечера? – вместо “здравствуйте” набросилась я на него с расспросами.

– Ничего не понял, – Адлар потряс головой так, что волосы рассыпались по плечам. Спал еще, что ли?

– Я придумала, как вам получить прощение от короля и вернуться в столицу! – радостно заявила я и тут же принялась объяснять, что наблюдение за временем – это величайшее изобретение человечества. Оно перевернет жизнь людей. Подведет всех к единому стандарту, сэкономит силы и упорядочит движение транспорта.

– Как ты говоришь? Часы? Нет, такого у нас нет.

Адлар с заспанным лицом и в помятой рубахе привалился к косяку, а я, пританцовывая, стояла в проеме двери и с жаром возобновила расспросы.

– А как вы живете? Вот пригласили вас на знатный ужин или встречу. Откуда знать, во сколько прибыть?

– С этим как раз просто, мы так и говорим: до завтрака или после. То же с обедом или ужином. Всем сразу становится понятно.

– Но завтрак может быть ранним или поздним? Как тогда? – не отступала я.

– Тогда либо приглашают за стол, либо приходится ждать. Нас всегда приглашали, так что проблем не было.

Глава 9

Ждать пришлось недолго, но за это время я не придумала ничего нового. А может, и правда такое изобретение, как часы, для этого мира сейчас неактуально.

Вышел Адлар и кивнул, чтобы я шла за ним. Но он не сразу направился на лестницу. Вначале перешел в другое крыло на этом же этаже и по очереди стукнул кулаком в две двери.

– Просыпайтесь! – прокричал он и только после этого стал спускаться по ступеням. Я, памятуя его наставление, ни на шаг от него не отходила.

На первом этаже в зале, где мы вчера ужинали, уже жарко пылал камин. Присев за стол рядом с Адларом, я поинтересовалась у него:

– Это ваш дом, да?

Зевнув, он утвердительно качнул головой.

– А Волдо и святой отец, они у вас живут?

– Вот еще. У Волдо рядом свое поместье, мы вчера туда и направлялись, да тебя по дороге встретили. А отче Бенедикт… Ну он так-то при храме приписан, только часто с нами проводит время. А тебе зачем? – Адлар отчаянно растирал лицо руками. Видно, совсем не выспался.

– Знакомлюсь с укладом вашей жизни. Очень надеюсь, что мне удастся вернуться обратно и я буду вспоминать добрым словом вас и свои приключения.

– Не думаю, что твоим планам суждено сбыться, дочь моя.

В зал зашел храмовник, а следом за ним заспанный, с отпечатком меховой подушки на щеке Волдо. Я аж подпрыгнула от такого обращения. Еще накануне он называл меня ведьмой и призывал сжечь, а сегодня, посмотрите-ка, дочь моя!

Пока они рассаживались, я во все глаза разглядывала отца Бенедикта, а то вчера с перепугу боялась лишний раз на него посмотреть. Высокий, поджарый, с очень прямой спиной. Пепельные волосы волнами ниспадали на плечи. Высокий лоб, серые, пронзительные глаза, тонкий нос с еле заметной горбинкой и ухоженная борода. Наверняка прихожанкам он очень приятен. И тембр голоса, когда не кричит про ведьм, обволакивающий и какой-то родной. Так, про что это я?

– Почему вы так думаете, святой отец?

Что он надумал в отношении меня?

– Видишь ли, наш Создатель, – он картинно поднял глаза к потолку и перекрестился, – крайне разумен. И если перенес тебя к нам, значит, на то имелись веские причины. Не думаешь же ты, что он тебя на день-два сюда определил? – и храмовник улыбнулся мне такой обворожительной улыбкой, что у меня аж мурашки побежали по спине.

М-да. Давненько я не оказывалась в компании настолько привлекательных молодых мужчин. Вернее, никогда.

– Но здесь мне не выжить. Одни волосы чего стоят… – я грустно вздохнула в ответ.

– Мой их дурным корнем, от него они зараз потемнеют, – это кухарка, что накрывала на стол, вклинилась в разговор со своевременной помощью.

– Спасибо, – я поблагодарила ее. – А где его взять?

– Да в любом доме его полно. Ты зайди потом на кухню – отсыплю, – с опаской кидая взгляды в мою сторону, но все же миролюбиво предложила она.

Это ж надо, какие разные люди. Бирк со мной вчера разговаривать боялся, а она на кухню приглашает.

– Но волосы это не главное, их и под головным убором можно спрятать. А как быть с тем, что я не знаю совершенно ничего о вашем мире? Я даже не знаю, как у вас принято обращаться к людям.

– Истинный господин – это к господам, святой отец – ко мне, а с остальными как хочешь, – пожал плечами храмовник. – Можно и собакой обозвать или просто “эй, ты”. – И он изящным жестом смахнул соринку с рукава.

У меня все больше складывалось впечатление, что он будто красуется передо мной. Только с чего бы?

– Ну, допустим. А чем я буду зарабатывать на жизнь? Как вообще легализуюсь в вашем мире? – Увидев удивленные взгляды, я поторопилась объяснить: – Как объяснить, откуда я взялась? Не скажешь же – на дороге нашли.

– Пока ты под нашей защитой, бояться тебе нечего. А в остальном давай думать, чем мы можем помочь друг другу. Расскажи остальным про время, что ты мне втолковывала. – Говоря это, Адлар отправил в рот приличный кусок мяса и закончил фразу с набитым ртом.

Я в который раз принялась объяснять, что без точного времени взаимодействие людей затруднено.

– Святой отец, как вы на службе ориентируетесь? Сколько она должна длиться?

– Сколько пожелаю, – беззастенчиво усмехнулся храмовник. – Когда Всевышний радуется, то и я с ним. А бывает тошно, поэтому ограничиваюсь малым.

Я снова предприняла попытку растолковать важность наличия часов на примере отправления обозов, но мои собеседники только пожали плечами. Этот ушел – жди следующий. Делов-то! Одним словом, мне не хватило знаний и красноречия, чтобы убедить их. А если я этим не смогла доказать, то про весь остальной мир не стоит и думать.

– Часы я привела в пример, потому что это первое, что пришло в голову. Я про ваше возвращение в столицу думаю. Вот и предложила…

– А что еще особенного есть в твоем мире? – спросил Волдо и громко рыгнул прямо за столом. Позорище, да и только!

Глава 10

– Ну ладно, собирайся, поедем к Волдо, – обратился ко мне Адлар. Вставая из-за стола, он потянулся всем телом. – Святой отец, вы с нами?

– Конечно! Не в храм же мне идти?

Странный ответ от храмовника, но надо привыкать к здешним порядкам.

– Ты верхом совсем не умеешь или со страху вчера прикидывалась? – спросил Адлар.

– Совсем не умею, к тому же лошадей побаиваюсь, – честно созналась я.

– Значит, будем тебя учить по приезду. А на чем ты в своем мире ездила?

– Автобус и трамвай, быстро и дешево.

И, как сумела, я постаралась объяснить про железные коробки на колесах, приводимые в движение двигателем внутреннего сгорания.

Сборы были недолгими, если не сказать, что их вообще не было. Адлар приказал седлать коней, и спустя короткое время мы уже стояли на крыльце.

– Ой, а дурной корень-то забыла. А мы надолго к Волдо? – я хотела было вернуться, но Адлар меня остановил.

– Оставь, этого добра везде хватает. А к Волдо – нет, дня на два, может, три задержимся. – Он повернулся к храмовнику. – Святой отец, когда у вас месса?

– В аккурат через три дня, истинный господин.

– Ну вот к ней и вернемся.

– А можно попросить остановиться у того места, где вы меня встретили? Раз уж нам по дороге. – Я не хотела терять призрачную надежду вернуться.

Храмовник поднял глаза к небу и шумно выдохнул, всем своим видом показывая, какую глупость я сказала.

– Остановимся, вместе поищем дверь в твой мир. А если нам повезет, в гости к тебе наведаемся, – пообещал Адлар, и все захохотали.

Затем одним движением он привычно закинул меня на коня, а сам уселся сзади, страхуя меня по бокам руками. После чего в сопровождении четырех незнакомых мне всадников мы выехали за пределы поместья, и началась бешеная скачка. Тело тут же отозвалось болью в местах соприкосновения с конем, напоминая о вчерашней поездке.

– Здесь мы тебя встретили. – Адлар остановил коня и наклонился ко мне.

Прядь его волос пощекотала мне щеку. Необычные ощущения… но приятные. Да что это со мной? Очутилась я в другом мире. Еще вчера меня обещали сжечь как ведьму, да и сегодня ясности не прибавилось, а я улыбаюсь при этом. Между тем Адлар уже снимал меня с коня.

– Ты прямо на дорогу упала? Вспомнить место сможешь? – прищурившись, Адлар хитро улыбнулся. Или это сарказм?

Другие к этому времени спешились и потягивались, осматриваясь. Я одернула подол юбки, огляделась по сторонам и смело шагнула в сторону пролеска, в поисках того самого места. Адлар, Волдо и храмовник отдали поводья лошадей слугам и двинулись за мной.

Мы сделали несколько кругов по обочине. Попинали кочки. Ничего. Сырой мох со стоячей водой в ложбинках, даже следов от моих ног не наблюдается.

– Все же, что в тебе особенного? Почему Всевышний выбрал именно тебя? – в который раз обходя предполагаемое место моего падения, задумчиво произнес храмовник.

– Хотелось бы и мне это знать.

– А я надеялся на твои коробки на колесах взглянуть, – подал голос Адлар. Похоже, несколько разочарованно.

– С этим поосторожнее, истинный господин. Скажи, Петра, как в твоем мире поступили бы с нами? – задал вопрос храмовник, и я замерла на месте. А правда, как?

От общества бы точно изолировали. Долго изучали под микроскопом в закрытых лабораториях. И вряд ли этот человек когда-то почувствовал свободу. Все это я честно и рассказала своим спутникам.

– Поехали ко мне… нечего тут смотреть. Да и не хочу я на опыты, – выслушав мой рассказ, Волдо сплюнул себе под ноги и направился в сторону дороги.

А я впервые за неполные сутки пребывания в этом мире посочувствовала моим спасителям. Они обошлись со мной крайне гуманно, несмотря ни на что. И сразу рассосалась обида на храмовника за ведьму. По-своему он прав. Представить, что сделали бы с ними мои соотечественники, у меня просто не хватило фантазии. Но пришлось бы им несладко.

Пока ехали до поместья Волдо, я размышляла над словами храмовника. Он прав. Во мне нет ничего особенного, так, серая мышка. Почему именно я? Погрузиться глубже в философию этого вопроса не дал наш скорый приезд.

Поместье Волдера как две капли воды походило на поместье Адлара. Дом в три этажа, первый из камня, остальные из дерева. Такой же бесхозный и заваленный мусором двор. Отличие лишь в том, что дом этот располагался на опушке леса.

– Зажарьте молодого барашка на вертеле да подайте нам вина! – при входе в дом раздавал приказания Волдер.

Это что? Они с утра пить собираются? Ну ладно, уже дело к обеду, но все же? Вот ведь непутевые. Подумала я – и замерла на месте. А может, в этом разгадка и поэтому нас всех собрали в одном месте? Но для чего? Их, по-моему, все устраивает, только по гулянкам скучают. Что касается меня – в голове ни единой мысли. Чистый лист. Как выбираться из этого положения? Ну, ладно, пока им интересны рассказы о моем мире, а что будет со мной, когда им это наскучит? Нет, надо обдумать все в тишине и покое. И непременно лежа в горячей ванне…

Глава 11

Пока господа обсуждали очередную веселую историю из своей жизни, я плотно наелась и запила все травяным взваром с медом. Что ни говори, а еда здесь совершенно волшебная! Так вкусно я, пожалуй, никогда не ела, а вот уже второй день наслаждаюсь.

И тут в дверях появилась пышная молодая блондинка в сером платье и накинутом поверх фартуке.

– Господин желал приготовить покои? – томным голосом произнесла она, покачивая бедрами. – Все готово, – и она призывно закусила губу.

– Покои для госпожи Петры. Проводи ее и помоги во всем, – рявкнул Волдо и отвернулся, а девушка состроила обиженную гримасу.

Адлар усмехнулся, а храмовник поднял глаза к небу. Что происходит? Эта девушка… как бы помягче выразиться… греет постель господину? Читала я про такое, весьма почетно и распространено в Средние века. По всей видимости, она рассчитывала на милость господина, а здесь я…

– Госпожа из другого королевства к нам приехали? – сквозь зубы спросила девушка, едва мы вышли из обеденной залы. Она окинула взглядом меня с ног до головы, задержавшись на куртке.

– Угу.

– К господину Волдо приехали?

Судя по вопросам, она пользовалась определенной дозволенностью. Иначе откуда у нее право так запросто расспрашивать госпожу? Эх, будь у меня сейчас другое настроение, можно было и поболтать с ней о господах, посплетничать, но мне хотелось побыть одной, привести мысли в порядок, отдохнуть от постоянного присутствия людей.

– К господину Адлару, – коротко ответила я.

И кажется, этот ответ удовлетворил мою провожатую. По крайней мере, до самой двери покоев, что располагались на втором этаже, она не проронила больше ни слова.

Внутри покои представляли собой одну большую комнату. Слева жарко пылали дрова в камине, напротив входа располагалось узкое длинное окно, затянутое чем-то мутным и непрозрачным. Возле окна стоял деревянный стол и два стула. Справа у стены находилась огромная кровать. У Адлара практически такое же убранство в комнате, в которой мне довелось переночевать. И да, на полу лежали шкуры, а за дверью так же стыдливо прятался горшок с крышкой.

– Посторонись! – донеслось из-за спины, и двое мужчин в простой одежде занесли здоровенную бочку, верхний край которой доходил мне до груди.

– Сейчас принесут воду. Помочь вам помыться, госпожа? – предложила девушка, но по ее быстрому взгляду на дверь стало понятно, что она желает поскорее отделаться от меня.

– Я помоюсь сама. Принеси мне отвар дурного корня, – сказала я и задумалась. Может, не отвар, а настой? Вдруг он должен выстаиваться пару суток? Я так и не спросила у кухарки.

– Слушаюсь, госпожа, – чуть присев, поклонилась девушка, после чего вышла, оставив меня одну.

Первым делом я сняла куртку и повесила ее на спинку стула. Туда же отправился рюкзак со всем содержимым. Затем я присела на кровать и стала смотреть, как мужчины носят ведрами воду. Наполнив бочку, они поставили несколько ведер возле нее и вышли. Сразу вернулась служанка, она принесла два кувшина, объемом примерно по литру, и мешочки с чем-то.

– Госпожа, это отвар из дурного корня. А это, – она показала на мешочки, – корни мыльнянки.

И, придвинув ближе к бочке стул, она поставила все принесенное на него.

– Я могу идти? – спросила она от двери.

– Да, и передай, чтобы меня долго не беспокоили.

А вот были бы часы, сказала: два-три часа. Удобнее ведь?

– Да, госпожа, – девушка вновь присела, а затем вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Я разделась, повесив одежду на стул, и только тут спохватилась, что полотенец-то не попросила. Их и не предлагали. Вот незадача! И вспомнила я про полотенца, когда уже блаженствовала в воде, не так чтобы горячей, но приятно теплой. Залезть в бочку было легко, а вот как я буду вылазить – об этом даже думать не хотелось.

Первым делом – волосы! Я тщательно промочила их отваром дурного корня и завязала в высокий пучок на затылке. Пусть окрашиваются. А тем временем я вытащила из мешочка мыльный корень и попробовала помыть им руку. Он не мылится, про пену и речи не шло. Но хоть немного скользить по телу он должен же, судя по названию. Или я что-то не то делаю?

Пробовала его и с водой тереть, и сухим – эффекта почти нет. Ну да ладно. Значит, просто водой помоюсь. При этом я время от времени проверяла волосы. Не передержать бы. Вдруг вообще облысею. Вот зря я все же не спросила, как правильно пользоваться этим отваром. На всякий случай смыла его с волос. Посмотрела на цвет – темные, но в сыром виде они всегда такими и были. Ладно, пора бы уже выбираться. К счастью, во время своих бултыханий в бочке я обнаружила внутри нее две крошечные ступени.

Надо признаться, с большим трудом и применив всю свою врожденную гибкость, мне удалось встать одной ногой на стул, а дальше было проще.

Вместо полотенца я использовала нижнее платье, им же замотала волосы. Но одевать джинсы и свитер не решилась. Натянула на голое тело хозяйскую одежду, потому что свое белье ополоснула в той же бочке для мытья. И, подвинув к камину, повесила сушиться на спинку стула. После всех этих хлопот я забралась на кровать с книжкой и накрылась шкурами. Наконец-то! Можно предаться любимому развлечению.

Глава 12

Я бежала, перепрыгивая ступени, не чувствуя ног под собою. А когда ворвалась в зал – сникла. Крепкий винный дух и раскрасневшиеся лица господ не оставляли сомнений – они пьяны. И обсуждать с ними такими предстоящие планы – занятие заведомо бесперспективное. Но меня же распирало!

Волдо в красках рассказывал очередную историю, как он нагишом спасался от гнева рассерженного супруга.

– Выбросил я, значит, вещи с балкона и сам с него сиганул, когда дверь в покои моей пассии распахнулась.

Дружный приступ смеха распалил рассказчика, и он добавил, что все же осуществил задуманное, правда, это случилось на балу. Он увлек избранницу в отдаленную беседку в саду, и они вволю предались утехам. После чего вернулись и успели вовсю натанцеваться.

– Волосы! – вскричал Адлар, показывая на меня.

Сердце пропустило удар. Что с ними? Я потрогала голову руками – вроде на месте. Но все присутствующие разом заткнулись и смотрели на меня с удивлением.

– Что с ними?! – не выдержала я.

– Они потемнели, не такие яркие, как раньше, – не сразу ответил Адлар, и я облегченно опустилась на стул.

Сработало! Значит, вскоре от меня престанут шарахаться люди. Отличная новость!

– Уф, напугал. Ну, это дурной корень помог. А вообще, я придумала, как вас отсюда вытащить! – торжественно объявила я и, в свою очередь, взяла паузу. Пусть сейчас они помучаются.

– И чего ждешь? Рассказывай скорее!

Я переждала возмущенные окрики и, хищно улыбнувшись, подняла вверх указательный палец.

– Мы запатентуем рюкзаки и клатчи. – Ответом мне было непонимающее молчание.

– У вас армия есть? Ну, организованные вооруженные люди, что защищают королевство от врагов?

– Королевские гвардейцы.

– А как они переносят снаряжение и обмундирование?

– К седлам привязывают, к поясам…

– Это же неудобно. Мы сошьем для них рюкзаки, чтобы в них все класть. Как мой, но проще – без молний, а на обычных завязках. Примитивная конструкция, но будет удобно. Ваш король должен оценить новинку. А клатч – это очень маленькая сумочка для дам, скорее, украшение, годится для всяких женских мелочей. Можно подобрать под цвет платья или, наоборот, чтобы дополнить образ. А если украсить лентами, кружевами или камнями, то… Есть у вас такое? – с замиранием сердца я закончила краткий рассказ. Если в отношении рюкзаков я была уверена, то насчет маленьких дамских сумочек…

– Такого точно нет. И все модницы в очередь за ними выстроятся. Ну и Его Величество тоже. Он первый в части новинок во всем королевстве, – разом протрезвев, ответил Волдо. – И если ему понравятся твои эти… сумочки, то он нас точно простит. Только чтобы их изготовить, нужно попасть в столицу, а дознаватели вряд ли поверят нам на слово.

– Я и это продумала. Первые рюкзаки и сумочки мы сошьем здесь. Надо позвать швей, и неважно, что они деревенские. Я научу, как и что сделать, там несколько швов всего. Таким образом, к приезду дознавателей будет что показать. И всем нам разрешат выехать отсюда, чтобы продемонстрировать образцы Его Величеству, – я гордо задрала подбородок.

– Марта! – крикнул Волдо. В дверях возникла помогавшая мне девушка. – Немедленно найди швей и приведи ко мне.

– Господин, я умею шить. Что требуется-то?

Вот это удача! И далеко идти не надо, и поиски не заняли много времени. А это, пожалуй, главное. Потому как дознаватели могут явиться в любой момент.

– Рюкзаки, как у меня, и маленькие дамские сумочки, – вклинилась я. – Найди два вида ткани: одну прочную и дешёвую, а вторую самую дорогую, что имеется. А еще нужны кружева, яркие ленты и камни для украшений.

Если с простой тканью проблем не возникло, то вот с красивой и дорогой вышла заминка. Ровно до тех пор, пока я не окинула взглядом одежду баронов.

– А у вас есть яркие камзолы? Можете ими пожертвовать ради обретения свободы?

Дважды объяснять не пришлось, и Марта, дождавшись указаний, помчалась за требуемым.

Пока она бегала, мы вернулись к обеду. Мясо оказалось настолько нежным, что таяло во рту. Его подали не большими кусками, а тонкими розовыми пластами. Я добавила к нему тушеных овощей и в очередной раз порадовалась, что попала сюда. За вкусную еду можно многое вытерпеть. Впрочем, в моем положении жаловаться не приходилось.

– В столице первым делом нужно найти надежную портниху и заключить с ней соглашение. Чтобы рюкзаки и сумочки шила и продавала только она. Но перед этим необходимо запатентовать эти изобретения, чтобы получить максимум денег за них. Подделывать, конечно, будут, с этим ничего не сделать, – описывала я детали плана.

– Отец поможет, – отозвался Волдо.

– Да и мой не откажет, – согласился Адлар.

Таким образом к возвращению Марты мы и главное обсудили, и знатно наелись.

Глава 13

Работу я предпочитала делать от простого к сложному, поэтому, разобравшись с яркими и дорогими заготовками из господской одежды, взялась за ткань, из которой было сшито платье у Марты, по крайней мере, внешний вид совпадал. Серая, плотная, достаточно качественная, ее девушка принесла свернутой в рулон.

Я потерла ладони и смело отрезала от общего куска прямоугольник, сложила его пополам. После чего поручила Марте наживить швы. Сейчас некогда ждать, пока она качественно прошьет, поэтому пусть наметает, а я тем временем озаботилась, собственно, лямками для рюкзака. Проще, конечно, взять веревку, но тогда она будет давить на плечи при переноске тяжестей. А что, если сейчас мы сделаем опытный образец с веревкой, а домашним заданием Марте будет изготовление лямок из той же ткани, что и сам рюкзак? Я же не собираюсь здесь производство открывать. Мне нужны именно образцы. По одному, в качестве примера, насколько разнообразным и многофункциональным может быть изделие.

И еще. По вместительности рюкзак получился достаточно скромным. А значит, следующий экземпляр мы сошьем со вставкой на дне. Я разрежу нижний край и пришью к нему, вернее, Марта пришьет, дно в виде прямоугольника или овала. Таким образом, объем рюкзака заметно увеличится. А еще необходимы карманы, как наружные, так и потайные, внутренние – для хранения ценных вещей. Крайне незаменимая вещь.

Длину веревок, которые к тому времени по моей просьбе принесла служанка, я отмерила, приставив рюкзак к спине Волдо, так сказать по росту. Затем пришила один конец веревки ко дну рюкзака, показала, как подогнуть его верх, и просунула туда второй конец, который следом пришила к основанию рюкзака. Таким образом, одна веревка располагалась по часовой стрелке, вторая – против, а когда их дергали в разные стороны, они затягивали верх рюкзака. Самая прочная и удобная конструкция.

– Так просто?

Бароны с храмовником смотрели за моими действиями во все глаза. А Адлар даже вызвался подержать заготовку рюкзака, пока я отмеряла веревки нужного размера по спине Волдо.

– На это и расчет! С пошивом справится даже ребенок, а это значит, что производительность, скорость пошива будет большой, при этом брак практически исключен, – с видом знатока я объясняла господам суть изобретения.

И очень гордилась собой при этом. Надо же! Второе, что пришло в голову, – и все удачно складывается. Если уж господа так увлеклись рюкзаками, то успех нам в обществе обеспечен! Соответственно, я не останусь без денег и перспектив. Именно эти мысли воодушевляли, и я творила с удовольствием.

Отложив этот экземпляр в сторону, я принялась за следующий. А в душе радовалась, что господа, наблюдая за моими действиями, перестали налегать на вино, настолько были вовлечены в процесс.

Следующий рюкзак отличался лишь наличием дна. Как пришить карманы снаружи и внутри, я показала, приложив отрезки ткани. Марта кивнула в знак понимания моей задумки.

– Еще нужен будет рюкзак с ручками из ткани, ее следует свернуть в три слоя, прометать и использовать дальше так же, как мы использовали веревки. Итого получится три опытных экземпляра. Думаю, этого будет достаточно, чтобы объясниться с дознавателями.

Я оглядела дело рук своих. Половина пути пройдена. Мы не только сшили рюкзаки, но и показали всем, насколько разнообразными они могут быть и как быстро их можно шить.

Даже храмовник, до того наблюдавший с легкой ухмылкой, поднялся и подошел, чтобы рассмотреть поближе почти готовые изделия.

– Их можно предложить нашим странствующим братьям, – провел он рукой по ткани.

– А также путешественникам, хозяйкам, пастухам. Почти всем! – я дополнила варианты применения.

Цена рюкзаку медная монетка, а удобство, что он дарит, ни с чем несравнимо. Позже можно их изготовить из кожи и дорогих тканей, а также сделать совсем крошечные – для детей. Ух, заживем!

С маленькими сумочками-украшениями работа предстояла и того легче. Вырезать два одинаковых куска яркой ткани, соединить между собой узкой лентой, сверху завязки вместо молнии, лямка через плечо – и, собственно, все.

Я выбрала для первого образца камзол песочной расцветки и желтый шелковый платок. Из камзола, покосившись на хозяина, вырезала два прямоугольника и два круга. А дальше столкнулась с тем, что ткань оказалась очень мягкой и непослушной. Покрутила в руках так и этак. Нет, надо придать жесткости, чтобы конечное изделие держало форму, а не висело соплей. Именно от формы зависит успех моей задумки.

Итак, нужен клей, а самый простой и доступный в этих условиях – клей, сваренный из муки и воды. Он не оставит следов на сумочке и, главное, прост в изготовлении. Бабушка научила варить клейстер, когда мы переклеивали обои и специальный клей закончился в самый неподходящий момент.

– А сейчас, – я округлила глаза, – пойдемте варить клейстер.

– Если госпожа расскажет, как это сделать, я сама все сварю, – предложила Марта.

– Да, зачем тебе самой-то заниматься? – подхватили господа.

Ну как им объяснить, что пропорций я не помню и нужно уловить момент загустения клейстера.

Глава 14

Имея все нужное под рукой, я начала собирать сумочку. Из простой ткани, из которой шились рюкзаки, вырезала выкройки той же формы, что из бывшего камзола. Потом подумала, что внутри сумочка должны выглядеть не хуже, чем снаружи, и отрезала от камзола еще по заготовке. Вышло так: на дорогую ткань накладываем дешевую и закрываем сверху дорогой. Промазываем все клеем и проглаживаем горячей сковородой. Надо будет еще утюги изобрести. Металлические, тяжелые, с полым вместилищем для углей и отверстиями для поддува. Но это изобретение я приберегу. Равно как и самое главное – мыло.

План у меня сложился такой: узнать местные порядки, получить первый капитал, перезнакомиться с нужными людьми и обосноваться в столице. На первых порах мне помогут бароны. А дальше я буду строить свою жизнь сама, ну и, соответственно, деньгами ни с кем делиться не буду.

Ко времени, когда остыл клей, у нас с Мартой уже были подготовлены заготовки для всех сумочек. Кроме того, мы отпороли шелковые ленты и кружева с камзолов и придумали, как устроить из них ручки для сумочек. Свернули ленты пополам и сметали края – получилась полая трубочка из ткани. В нее продернули свернутую и сшитую аналогичным образом яркую ленту – и изящная ручка через плечо готова.

Заготовки склеивали на кухне, потому как сковородку нагревали там. Я проглаживала заготовки, накрыв дешевой тканью дорогую, чтобы не сжечь ее и не испачкать сковородой.

Что удивительно, бароны во все глаза наблюдали за моими действиями. Они даже придвинулись ближе, чтобы получше рассмотреть, что да как я вырезаю и складываю. Иногда нам с Мартой не хватало рук, и я обращалась к одному из них с просьбой что-то придержать или свернуть. И они с готовностью откликались.

– Как ты ловко все сшиваешь, к утру готово будет. Останется только дождаться дознавателей – и можно возвращаться домой, – улыбнулся Адлар, предвкушая исполнение задуманного. Волдо довольно кряхтел и тер ладони в нетерпении.

– Я свою часть уговора выполнила. А вы?

Я сказала это больше для того, чтобы сбить с их лиц довольное выражение.

– А что мы? Наше слово крепкое, – удивился Адлар. Волдо кивнул, подтверждая слова товарища.

– Правда? А в качестве кого я с вами поеду? Как вы собираетесь представлять меня знакомым? При оформлении патента, например, а?!

Самой мне ничего в голову не приходило относительно своего статуса, да и этот мир с его обычаями я совершенно не знаю. Одно дело здесь, в глуши, я второй день живу под покровительством баронов и храмовника. А как оно в городе будет? Да и одежда мне нужна для поездки. Насколько я понимаю, выдали мне чью-то служанскую. А по одежде обо мне люди судить будут. Как я пойду в патентное учреждение? Скажут, бароны бедную родственницу с собой привели. Я же лично собиралась объясняться с чиновниками. Будут ли они слушать служанку? Скорее всего, меня даже на порог не пустят, велят дожидаться на улице.

Собственно, все это я и озвучила Адлару и Волдо. Они замерли с широко раскрытыми глазами, в недоумении глядя на меня. Они явно не задумывались о таких мелочах или просто никогда не сталкивались с таким отношением. Сами-то с золотой ложкой во рту родились.

Бароны предложили наврать, что я из другого королевства, спасаюсь от навязанного семьей брака. Оказалось, что в Маналии существует закон, что брак должен заключаться по согласию обеих сторон. Если невеста по какой-то причине отказывается, жених должен в течение года добиться ее расположения или отступиться. По этой причине в Маналию сбегают невесты, кому грозит принудительное замужество. И по этому закону никто не может требовать от короля выдачи беглянки. Поэтому такие случаи не редкость и никого не удивляют.

Все дело в святой покровительнице этой земли. По легенде, она спасалась от вынужденного брака в этих местах, пролила много слез, молила Всевышнего о заступничестве и в итоге прожила долгую жизнь. И умирая, наказала сделать эту землю прибежищем для таких, как она. А взамен пообещала свое покровительство от врагов. Правда это или нет, неизвестно, но с тех пор нога отвергнутых иностранных женихов не ступала на землю Маналии.

Такую историю моего появления я одобрила. И честь удастся сохранить, и объяснить отсутствие багажа. Приличное платье купить или сшить в этой глуши не представлялось возможным, придется ехать в наряде служанки. Ничего, дознавателям скажем, что на меня по дороге напали и обокрали и я лишилась всего имущества. Спасибо баронам, взяли под защиту и обещали доставить в столицу.

– А в столице мы все же разделимся. Вы дадите мне на первое время денег. Обещаю вернуть с первых продаж. Кроме того, поможете снять жилье. И последнее, познакомите с какой-нибудь своей знакомой, можно с не очень знатной, но умной и умеющей держать язык за зубами. Она будет моей компаньонкой и поможет освоиться в столице. А если случится неразрешимый вопрос – я буду вашим покровительством прикрываться. Возможно, этого и не потребуется, но мне так будет спокойнее.

Ответом были радостные возгласы и заверения в вечном покровительстве. Только отец Бенедикт молчал. Сидел опустив плечи и печально вздыхал.

– Все разъедутся, а мне гнить в этих землях до конца дней. Только Всевышний послал мне утешение, и вот все заканчивается. И не останется ничего, кроме воспоминаний, да и те будут боль причинять.

Глава 15

А дальше случилось неожиданное. Храмовник поднялся, обвел нас странным взглядом, а потом закрыл руками лицо. Чего это с ним? Бароны смутились и явно не знали, что делать, а уж я тем более. Может, я чего ляпнула не подумав и обидела отца Бенедикта. Наверно, надо извиниться. Но не успела я открыть рот, как он зачастил, вытирая рукавом слезы.

– Я… обо мне… я же сирота. К храмовникам еще ребенком прибился, чтобы с голоду не умереть. И привык к тому, что дорогу себе нужно прокладывать локтями, или наушничеством, или того хуже, – он поморщился и сплюнул брезгливо на пол. – А вот чтобы так, как Всевышний заповедовал, как мы сами на мессах наставляем… Ни разу со мной такого не случалось. Храни тебя Всевышний!

Он обогнул стол и, заключив меня в объятия, зарылся в мои волосы и громко разрыдался.

Бедный! Это же надо, человек впервые почувствовал участие в своей судьбе и растрогался до слез. Я гладила его по спине, а что сказать – не знала. Вроде бы все уже сказано. Наконец слез немного поубавилось, и, когда к отцу Бенедикту вернулась возможность говорить, он сказал:

– Достаточно будет слова Адлара и Волдо, чтобы меня перевели в столицу. А еще, если Всевышнему будет угодно, то мои братья позволят мне жить в доме одного из баронов. Сейчас в моде у богатых людей иметь под крышей доверенного храмовника. Впрочем, я на это не сильно и рассчитываю, – он потупился он и поджал губы.

Ай да молодец! Не растерялся в подходящую минуту! Правильно, нужно успевать пользоваться моментом. Только вот мне никогда это не удавалось. Но пусть ему повезет. Так оно и случилось. Волдо с Адларом тут же заверили его, что переговорят с родителями и непременно пригласят его к себе. Да чуть не переругались, в чьем доме ему жить.

На что храмовник вновь залился слезами и кинулся обнимать уже их. Плакал и благодарил. Обещал молиться за всю родню, сходить к какой-то святыне, чтобы благодать на них всех сошла. И много еще чего.

Мне даже показалось, что бароны, обнимая храмовника, сами смахивали слезы с глаз. А потом направились отмечать это дело. Тьфу. Я старалась оттянуть момент возвращения к застолью, но увы. Непривычные эмоции распирали мужчин, и, видимо, выплеснуть их они могли только с помощью вина. Но разница была. Бароны не вели разговоры о своих похождениях, а вспоминали знакомство с храмовником. Как они в полном отчаянии зашли здесь впервые в храм. Как морщились от нищеты и простоты отделки, и как к ним вышел отец Бенедикт. Он нашел нужные слова, и в душе у баронов появилась теплота. Тогда они впервые обрели надежду на возвращение.

Затем Адлар пригласил святого отца к себе погостить, потом приехали погостить к Волдо… так и сдружились. Расставались лишь на время мессы, отец Бенедикт уходил утешать страждущих, а бароны дожидались окончания, после чего совместное веселье продолжалось.

– Святой отец! Мы так рады нашему знакомству! Всевышний тебя нам послал в этих гиблых землях, – слегка подвыпив, бароны расчувствовались, признаваясь храмовнику в чувствах.

– Ты первый, кто отнесся к нам не по рангу, а по-человечески. Понял наши горести, поддержал, – они обнимались и говорили, говорили…

А отец Бенедикт не скрывал своих слез и отвечал, что пропал бы без них. В общем, обычный разговор разгоряченных спиртным мужчин. Только со стороны это выглядело совершенно отвратительно. Где гордость? Куда подевались прямые спины и вздернутые подбородки? А служитель церкви… Фу, смотреть противно.

Я и не стала участвовать в этом безобразии. Перекусила остывшим мясом с лепешкой, запила травяным чаем и, пожелав всем спокойной ночи, отправилась к себе.

Марта протопила мне комнату и по моей просьбе принесла свечу. А сама поспешила вниз под предлогом, что ей нужно закончить сумочки до завтра. Но, сдается мне, что ею двигали другие цели. Я же разделась и, почитав перед сном, уснула, совершенно довольная собой.

Утром, спустившись на завтрак, первое, что я увидела, это сложенные на краю стола готовые рюкзаки и сумочки. Марта совсем не спала, что ли? За ночь все сшила? Но приглядевшись повнимательней, я увидела, что она сделала только часть работы: качественно прошила рюкзаки, а маленькие сумочки только приметала по швам. Ничего, если дознаватели сегодня не заявятся, то к вечеру она успеет все закончить.

Бароны спустились поздно, помятые и заспанные. Я к тому времени успела позавтракать и осмотреть дом. А еще в деталях продумать предстоящую поездку.

По рассказам баронов выходило, что как такового графика визитов дознавателей не существовало. Это, конечно, плохо, но была и хорошая новость – они давненько не приезжали, а значит, ждать осталось недолго.

Пока господа завтракали, я пустилась в расспросы и выяснила, что до столицы два дня пути. Поедем мы в карете, в другой карете поедут сундуки с вещами. На ночлег остановимся в придорожной таверне, где поедим и переночуем. С рассветом выдвинемся и прибудем в столицу поздним вечером, а то и ночью. Там меня устроят на ночлег, а утром пойдем за покупками и в этот же день постараемся оформить патент. Ну или на следующий.

Что касается аудиенции у Его Величества, отцы Волдо и Адлара согласуют день, и мы с подарками устремимся во дворец. Если бы не наказание, бароны и сами могли договориться. Во дворце я презентую новинки, и, получив прощение монарха, бароны вернутся к прежней жизни, а я буду осваиваться в столице.

Глава 16

Время до приезда дознавателей мы проводили с пользой для всех. Я придумала новую игру под названием “Научи Петру всему”. И она пришлась по вкусу не только баронам, но и храмовнику. Поначалу они, перебивая друг друга, описывали порядки и правила королевства, но толку от этого не было.

– Я мало что запомню, когда вы говорите все одновременно. Давайте будем обучать меня системно. Разобьем на уроки с теорией и практикой. Можно еще экзамен по окончании устроить.

Мое предложение было встречено с восторгом, видимо, такого развлечения у баронов еще не случалось.

Первое занятие устроили бароны. Волдо изображал из себя даму, а Адлан галантного кавалера. Тонкокостный и изящный Волдо прекрасно вжился в роль с первых минут. Он прикрывал рот ладонью и изображал смех. Стрелял глазами налево и направо и всячески жеманился. Адлар же в свою очередь коршуном кружил вокруг и сыпал комплиментами, закатывал глаза, прижимал руки к груди. Что это они?

– Вы что изображаете? Соблазнение девушки? – нахмурившись, я уперла руки в боки. А бароны сразу осеклись и понуро повесили головы.

– Давайте начнем сначала. Первое знакомство. Вы подходите к девушке, представляетесь, начинаете разговаривать. Только вот без этих штучек, – я состроила кислую мину. – Принято ли у вас пожимать руку мужчинам? Или кланяться? Как должна ответить девушка? Поклониться в ответ или присесть?

Только после моих объяснений бароны поняли, что от них требуется, и пустились в объяснения. Мужчины в их королевстве приветствуют всех поклонами или наклоном головы. Сами бороны ограничивались именно ими, а кланялись только Его Величеству, или когда хотели расположить к себе женщину.

Женщины, в свою очередь, изображают реверанс, приветствуя лицо выше себя по статусу. И чем высокопоставленнее уважаемее лицо, тем ниже нужно приседать. А тем, кто ниже по статусу, достаточно книксена.

На этом месте я попросила научить меня тому и другому. Ох, и тяжелое это упражнение, скажу я вам. Опорная нога одна, вторая отводится за нее и сгибается. Спина должна быть ровная, руки опущены вниз и чуть согнуты в локтях, подбородок поднят, взгляд устремлен на собеседника. Добавьте к тому пышные юбки, в которых легко запутаться, и получите полный комплект неудобств.

– Не смотри вниз.

– Держи спину прямо.

– Ниже, ниже.

Как бы я ни исполняла реверанс, бароны оставались недовольны. Пока я не уверила их, что буду тренироваться все свободное время. И мы приступили к следующему этапу обучения – разговоры. К незнакомцу, лицу старше по статусу, родителям принято обращаться на “вы”. В обществе, на приеме или балу, с малознакомыми людьми или же при первом знакомстве нельзя обсуждать Его Величество и всю королевскую семью. Также политику и отношения между мужчинами и женщинами. Нельзя интересоваться положением в обществе собеседника и его семьи. Сплошные нельзя, нельзя.

– А о чем же тогда вести непринужденную беседу?

– О погоде, в основном. Опытные собеседники по полдня ее обсуждают, ни разу не повторившись, – рассмеялся Волдо.

Затем за дело взялся отец Бенедикт. Он рассказал суть их веры. Если вкратце, то Всевышний создал все, породил первых людей и продолжает заботиться о каждом. Святые получили от него заветы, что подобает совершать людям и что запрещено. Насколько я знакома с основами христианства, здесь все очень похоже. Не убей, не укради, почитай. Но есть нюанс: месса ведется на древнем языке, который сейчас используется только в богослужениях и молитвах.

Что касается молитв, их сотни: каждому Святому и по любому поводу. Молитвы тоже составлены на древнем языке. Мне как минимум следует знать несколько, чтобы сойти за свою в этом мире. Так что вместе с реверансами я заучивала молитвы.

А когда всем порядком надоедало меня учить, то мы вместе шли на прогулку. Гуляли в основном вокруг дома или в ближайшем лесу. Я рассказывала о своем мире, о бабушке, о работе. Пересказывала фильмы и романы.

Через три дня мы сложили готовые сумки с рюкзаками и переехали в дом к Адлару. Святой отец засобирался на мессу, и мне захотелось отправиться с ним, чтобы рассмотреть храм и посетить богослужение. А так как одну меня не отпустили, пришлось баронам стать сопровождающими.

К тому же я привела веский аргумент. Мы на пороге величайшего события в жизни, и, чтобы как-то его приблизить, следует обратиться к помощи Всевышнего – посетить мессу. Бароны покряхтели, повздыхали, но согласились.

Я упросила их идти пешком, потому как деревня с храмом располагалась под горой, рядом с домом Адлара. И снова неудовольствие на лицах и тяжелые вздохи.

– Вы что, совсем пешком не ходите?

– А зачем? Есть кони и карета? – искренне удивился Волдо.

И по дороге до храма я рассказывала про пользу физических нагрузок, медицину в моем мире и все, что с ней связано. Начиная от прививок в детстве и заканчивая пересадкой внутренних органов. Бароны удивились еще на моменте наличия внутри людей этих самых внутренних органов. Потому как их лекари пропагандировали учение, будто бы внутри человека наполняет желчь и кровь. Когда по каким-то причинам желчь разливается – человек заболевает. Может даже умереть. Единственное действенное средство – пускание крови, потому как вместе с ней выходит желчь. Одним словом – мрак!

Глава 17

В сопровождении четырех слуг мы вышли из ворот поместья и повернули в сторону спуска к деревне, что живописно расположилась у подножья холма.

– А слуги нас сопровождают, потому что вы знатные особы? – поинтересовалась я, оглянувшись на охрану.

– Скорее, для надежности. Места здесь глухие, в лесах полно лихих людей. Бывает, и в деревню наведываются, поэтому мы всегда ездим с охраной.

Ответ меня удовлетворил, и я переключилось на изучение местности. А она была чудо как хороша. Под горой раскинулась деревня практически с одинаковыми деревянными домами и пристройками к ним. В центре возвышалось каменное здание – высокая башня в три-четыре этажа с узкими окнами-бойницами. К нему вплотную примыкало достаточно большое по размерам одноэтажное здание, выстроенное в одном стиле с башней – такие же каменные стены и такие же окна. Ошибиться невозможно – это и был храм.

А за деревней, сколько хватало глаз, раскинулись поля, прошитые тонкими полосками дорог, лесные массивы, а вдалеке виднелась гладь большого озера. И пусть сегодня погода стояла пасмурная, небо заполонили серые тяжелые тучи, но от открывающейся красоты захватило дух. Ни тебе труб, с непонятными выбросами в атмосферу. Ни окутавших всю землю столбов с проводами. Ни самолетов, пролетающих над головой. Почти первозданная красота!

Воздух, наполненный букетом ароматов! И все естественные, без примеси отдушек или ароматизаторов. О чем еще мечтать? Живи и радуйся! Правду говорят – все познается в сравнении.

– Ты чего улыбаешься? Бабушку вспомнила?

Бароны уже привыкли, что о своей второй маме я всегда говорила с легкой и чуть печальной улыбкой.

– Нет, сравниваю, как выглядит ваш мир и мой. Так вот у вас, пожалуй, он лучше.

И рассказала разницу, какую смогла уловить.

Так, за разговорами, мы и пришли на площадь в центре деревни. У храма собрались люди, но не заходили внутрь, а с интересом разглядывали нас. Женщины были одеты в основном в серые или коричневые юбки до пят и серые сорочки. А верхней одеждой служили короткие плащи, до середины бедра примерно. Почти у всех женщин волосы прикрывали светлые, почти белые чепцы. Мужчины носили длинные, почти до колен, туники, а сверху меховые жилеты. Штаны их были широкие, серые или коричневые, в цвет юбок спутниц.

Едва мы пришли на площадь, как люди расступились, организуя живой коридор, и кланялись при нашем приближении. При этом пожирали нас глазами. Оно и понятно, читала я, что развлечений в древние века у простолюдинов практически не было. А тут такое! Господа в храм пожаловали, да еще пешком! Вот это событие! Сейчас до осени будет что обсудить.

Под любопытными взглядами мы проследовали ко входу в храм. Внутри он представлял собой одно большое помещение. Повсюду вдоль каменных стен находились статуи людей со сложенными у груди ладонями. Справа и слева от прохода были расставлены деревянные лавки, а в глубине виднелось небольшое возвышение, отдаленно напоминавшее сцену.

Мы прошли к первому ряду лавок и сели. Только после этого зал начал наполняться людьми и гомоном множества голосов. Но это продолжалось недолго, потому как на возвышение вышел отец Бенедикт и, скрестив руки на груди, замер в ожидании. Взгляд его был направлен вдаль, на губах играла легкая улыбка.

Облачение его напоминало одеяние православных священников: многослойная и цветная, черная, белая, желтая. На плечах была накидка, спускавшаяся до самого пола, а голову прикрывала крошечная шапочка. Рядом находился еще один храмовник, но без накидки, и стоял он, скорее, за плечом отца Бенедикта. Из чего я сделала вывод, что это храмовый служка.

Разговоры тут же прекратились, а за спиной ощутимо почувствовалась суета. Торопливые шаги, шуршание тканей. Звуки опускающихся на лавки людей.

И вот отец Бенедикт поднял руки к небу и громко, певуче запел. Началась месса. Во время ее храмовники ходили по возвышению, менялись местами, кланялись друг другу и прихожанам. Звуки их голосов отражались от каменных стен и поднимались ввысь, создавая эффект многоголосия.

Вместе с тем внутри у меня разливались теплота и спокойствие. Именно сейчас, в храме, я укрепилась в мысли, что все имеет свой смысл. И если волею судьбы я оказалась в этом мире, то, значит, обладаю необходимыми навыками и знаниями. И исходя из этого, мне суждено что-то привнести в этот мир, как-то ему помочь, изменить в лучшую сторону. Но самое, пожалуй, главное – я отчетливо поняла, что принимаю эти перемены в свою жизнь: из тихони превращаюсь в вершительницу судеб!

Месса тем временем продолжалась. В какой-то момент все прихожане поднялись и поклонились в ответ. Это было кстати, потому как от сидения на деревянной лавке у меня затекло все тело.

Спустя какое-то время храмовники спустились с возвышения и подошли к одной из статуй. Мы вновь поднялись со своих мест. Отец Бенедикт торжественно и неторопливо произносил слова молитвы и в конце нее, приложив правую руку к груди, поклонился изваянию. Затем перешел к следующему, и так по кругу. Мы все это время продолжали стоять и сели только тогда, когда он вернулся на возвышение. А затем отец Бенедикт еще некоторое время что-то говорил и пел, после чего поклонился нам и замолчал.

Глава 18

Едва мы шагнули во двор, как Адлар и Волдо ускорили шаг, а на крыльцо они почти вбежали. Во дворе у коновязи стояли четыре чужих коня, слуги чистили их и снимали седла и остальную упряжь. Самих же дознавателей мы обнаружили в гостевом зале.

– Истинные господа!

Они не поднялись со своих мест при нашем появлении, а просто кивнули. Одетые во все черное, они были забрызганы с головы до ног грязью. Их заляпанные плащи были небрежно брошены на соседние стулья. Дознаватели выглядели дико, лица у всех заросли бородами почти по самые глаза, и смотрели они на баронов… нет, не с уважением или испугом, а скорее с презрением.

– Вижу, все в сборе, живы и здоровы, – сказал один из них, тот, кто постарше, как мне показалось. – В таком случае переночуем у вас, а завтра в обратный путь, – по-хозяйски распорядился он.

Я ткнула локтем в бок Адлара, дескать, начинай говорить, а дальше я подхвачу.

– Господин Ланзо, я хочу обсудить с вами условия и возможность нашего возвращения в столицу, – начал Адлар, закончив давать распоряжения прислуге накрывать на стол.

– Что, по прежней жизни соскучились? – под дружный хохот трех своих товарищей прокомментировал старший дознаватель.

Он держался уверенно, настолько, что бароны в его присутствии тушевались. Интересно, почему так происходит? Жаль, я не догадалась заранее расспросить о функциях этой службы. Но если бароны и дальше так будут мямлить, то не видать нам столицы, поэтому…

– Приветствую вас, господин Ланзо. – Сделав книксен, я улыбнулась и продолжила: – Я чужестранка здесь, многое не знаю и прошу заранее меня простить. Мы совместно с баронами и святым отцом изобрели вещь, которая пригодится людям в жизни, а также украсит любой наряд истинных господ. Можем ли мы лично презентовать образцы Его Величеству?

А чего ходить вокруг да около? Сказала главное, если потребуется, объясню детали, покажу сами рюкзаки и сумочки. Главное, заинтересовать дознавателей. Насколько я понимаю, сейчас наша судьба в их руках. Сочтут, что рюкзаки никому не нужны, и сидеть нам здесь дальше, придумывая новое изобретение.

– Ты кто? – Ланзо нахмурился. И тут же проступила усталость на его лице. Мелкие, до того, морщинки превратились в заломы. Они наверняка проделали огромный крюк, чтобы проведать нас. Да и до того наверняка не сидели без работы. Может быть, в этом причина их агрессии?

Ах да, я поспешила и не представилась. Пришлось исправляться и рассказывать совместно выдуманную историю моего появления в этом мире.

– Я целиком и полностью подтверждаю слова госпожи Петры, – поднялся со своего места отец Бенедикт. Плечи расправлены, спина прямая, голова горделиво поднята, ни у кого не возникло ни капли сомнений в его словах.

– Передайте эти ваши… что вы там надумали, через нас. Мы отправим на рассмотрение Его Величества, – ответил Ланзо, но здесь уже подключился Волдо.

– И когда вы предадите? После нашей смерти? Кроме того, мы намерены получить патент на свое изобретение, а это можно сделать только лично и только в столице.

– Несите сюда это свое, посмотрим, – Ланзо с досадой сплюнул на пол.

Видимо, мы сломали ему все планы. А может, у него имелся особый приказ в отношении баронов. В любом случае он, скорее, искал отговорки, чтобы оставить нас здесь. А значит, следует устроить настоящую презентацию, показать товар во всей красе. Хорошо, что я заранее начала продумывать, как провести показ новинок у Его Величества. Сейчас мне очень пригодятся заготовки, да и потренируюсь на дознавателях, как и что следует говорить.

Адлар послал слуг за мешками, в которых хранились наши изделия. А я тем временем начала свой рассказ издалека.

– В путешествиях требуется, чтобы нужные вещи хранились в надежном месте, – я покосилась на пояс главного дознавателя, к которому были привязаны штук пять мешочков разных размеров. – При этом хорошо бы освободить руки. А что делать, если все не помещается на поясе? В этом случае незаменимой вещью в дороге окажется рюкзак!

Слуги как раз вносили мешки со всем требуемым. Я достала несколько рюкзаков и передала их в руки Ланзо. Пусть пока рассматривает. При этом один рюкзак оставила себе, положила в него подсвечник, что стоял на столе. Затем стянула лямки и надела его себе на спину.

– Рюкзак! Выручит в любом путешествии. А также при походе на рынок или по лавкам. – Специально размахивая свободными руками, я прошлась вокруг стола и опустилась на свободный стул. – Но и это не все. Внутри рюкзака имеются потайные кармашки, куда можно складывать особо ценные вещи. Также кармашки находятся и снаружи. Для предметов, которые часто требуются в пути.

Я бы продолжала и дальше, но хмурый Ланзо отодвинул от себя рюкзаки и коротко бросил:

– Еще что-то есть?

Причем по выражению его лица я не могла разобрать, понравились ему рюкзаки или нет? Оно по-прежнему оставалось неприветливым. Вот незадача!

– Следующие предметы являются украшением как для богатых мужчин, так и для их прекрасных дам.

Помня, что Его Величество тот еще модник, со слов баронов, мне в голову пришла мысль обыграть сумочки вне, так сказать, гендерных признаков.

Глава 19

– Нам все подходит, – чересчур быстро, на мой взгляд, ответил Адлар.

– Еще бы, – устало усмехнулся дознаватель. – К вам, госпожа… как вас там… все это не относится. Но вы обязаны ответить на несколько вопросов, чтобы иметь возможность находиться у нас.

– Баронесса Петра Томская, двадцати двух лет. Скрываюсь здесь от навязанного семьей брака. А так как моя семья очень могущественная, – я опустила глаза, выдерживая многозначительную паузу, – я не хочу называть королевство, откуда прибыла к вам. При этом смею заметить, что законы Маналии мне известны и я обязуюсь их соблюдать, – я горделиво вздернула подбородок. Все, справилась. Эту часть мы тоже репетировали с баронами.

– Род ваших занятий? – презрительно оглядев мой наряд, хмыкнул Ланзо. Уж не думает ли он…

– Госпожа Петра подверглась нападению, мы едва успели ее спасти от насилия. К сожалению, багаж, деньги, карета, кони – все досталось грабителям, – открыто глядя в лицо дознавателю, вступился за меня храмовник.

И так убедительно врал, что я невольно промокнула рукавом совершенно сухие глаза.

– В таком случае, как госпожа думает устраиваться в столице? – Ланзо перешел все границы, в моем понимании. Так откровенно оскорблять себя грязными намеками я не позволю.

– Господа бароны оказались людьми чести, – я сделала паузу и повыше вздернула подбородок. – На первое время они одолжили мне денег. Но чтобы у вас не возникло никаких домыслов, я пообещала им все вернуть, как только получу первые выплаты за патент.

На это дознаватель ничего не ответил, только кивнул, а вскоре слуги начали накрывать на стол и острота момента сгладилась. Правда, и настроение, приподнятое после мессы, у меня испортилось.

А еще жутко хотелось расспросить баронов про нападки Ланзо. И почему они их терпеливо сносят. Но не при дознавателях же об этом говорить.

– На сборы вам хватит один день? – в середине трапезы, выпив два бокала вина, поинтересовался Ланзо.

Исходя из того, что говорил он один, я укрепилась в мысли, что он главный.

– Да, – ответил за всех Адлар.

И больше за обедом мы не разговаривали. А после него Адлар велел приготовить для всех дознавателей покои и принести туда по графину вина с закусками.

Дознаватели поднялись, потянулись, сопровождая свои движения громкой отрыжкой, совершенно не стесняясь остальных. А главный, уходя, кинул через плечо:

– Истинные господа, прикажите почистить нашу одежду.

И под громкий хохот товарищей скрылся в холле.

Я сидела оглушенная. Щеки горели, как будто меня по ним отхлестали. Такого отношения к себе я вообще не припомню. Как будто вляпалась во что-то противное и липкое. Надо будет обязательно помыться перед сном.

Девушка-служанка как раз вносила очередной кувшин с вином. Я дернула ее за рукав.

– Эти, – я показала глазами на двери, – ушли?

– Да, госпожа, – слегка присела она.

– Постой у лестницы и понаблюдай. Если кто-то из них появится, громко кричи – куры опять вырвались. Поняла?

Девушка кивнула и спешно удалилась выполнять поручение. Я же попросила баронов и храмовника сесть кучнее и приступила к расспросам.

То, что они рассказали, порядком меня расстроило. По закону бароны признаны преступниками, просто в силу своего положения отбывают наказание не в тюрьме или на рудниках, а в ссылке. Дознаватели же – представители закона. И отношение их к преступникам вполне закономерное.

А хамили и самоутверждались они потому, что сами безродные. Им никогда не получить столько денег, которыми располагают Адлар и Волдо. Никогда они не смогут прикоснуться к роскоши и положению, которым обладали бароны. Оттого и унижают тех при любом посещении. А пресечь насмешки невозможно, потому как одно слово дознавателей – и бароны отправятся в тюрьму. Вот и приходится им терпеть. А еще они постоянно в разъездах, в отрыве от семей, поэтому вечно уставшие и злые. Поганая ситуация. Но, надеюсь, вскоре все это останется в прошлом.

После того как с этими вопросами разобрались, мы приступили к обсуждению поездки.

– Я верхом не поеду, – дабы пресечь возможные разговоры на этот счет, объявила я.

– Да мы же обсуждали, как будем добираться до столицы: на двух каретах, в первой мы, во второй багаж, – успокоил меня Адлар. – Сегодня же начнут все готовить. В первой карете поедем все мы, во второй вещи. Хотя мода в столице за время нашего отсутствия уже наверняка сменилась. Стоит ли тащить за собой это тряпье? Но хоть на сумки отдадим.

Затем мы поздравили друг друга с первым успешно пройденным этапом нашего пути и разошлись по своим делам. Вернее, я ушла, чтобы немного отдохнуть, помыться и полежать с книгой в руках. Но не тут то было. Едва я перешагнула порог своей комнаты, как под ногами что-то захрустело. Света от оконца было недостаточно, и я вернулась за свечей.

На недоуменные взгляды ответила, что у меня в покоях что-то не так. Тут же все подхватились и, опередив меня, кинулись наверх. Но открыв дверь, разразились громким смехом, показывая на пол, на мою кровать, стол и стулья.

Глава 20

Вволю отсмеявшись, Адлар выделил мне соседние покои – через дверь от своих. По внутреннему убранству они были схожи с предыдущими. Камин, стол, два стула и добротная кровать.

Пока служанка растапливала камин, пока носили воду для мытья, я забралась с ногами на кровать и начала обдумывать предстоящее путешествие. Как себя в дороге поведут дознаватели? Что еще придется от них претерпеть? Да, устроили они нам проблем. Кто будет меня размещать в столице? Как бароны найдут мне компаньонку, если сами будут находиться под домашним арестом? Впрочем, после получения прощения от монарха все изменится. Ну, только если нам удастся заполучить это самое прощение. А храмовник? Он наверняка поедет сразу в дом к Адлару или Волдо. Перезнакомится там с хозяевами и уведомит своих.

Тем временем вода для мытья была готова. Я попросила принести чистую одежду, полотенца и отвар дурного корня. Взяв за правило ополаскивать им волосы каждый день, я очень быстро добилась тёмно-русого цвета с едва заметным рыжим отливом. Но если не знать, какими были волосы раньше, то и этого оттенка не разглядеть.

Получив все необходимое, я попросила меня долго не беспокоить и залезла в бочку с водой. Хорошо-то как! Не сильно горячая вода расслабила и смыла тревоги. Я полусидела, уперевшись спиной, с закрытыми глазами и настраивалась на дорогу, а вместе с ней и на перемены в своей жизни.

После мытья я завернула волосы в полотенце и, переодевшись в чистое, устроилась на кровати. Немного почитала, но в основном рассматривала красочные картинки и с замиранием сердца думала о предстоящем путешествии.

Перед сном спустилась в зал, чтобы выпить взвар и обсудить предстоящие приготовления. Я все необходимое сложу в рюкзак и отправлю в багаж. Поеду в местной одежде, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания.

– Волдо отправил слуг, чтобы привезли его вещи и карету. Мою посмотрели, подтянули ремни – можно хоть сейчас ехать. Завтра святой отец раздаст последние указания, соберет свои вещи, и рано утром послезавтра выезжаем, – буднично сообщил Адлар.

Как будто это не самое желанное событие в его и Волдо жизни. Или я чего-то не знаю? Тревожная мысли шевельнулась внутри, и я поспешила ее озвучить.

– Что ты! Я безусловно рад. Мы так долго мечтали об этом, и вот все случилось. Но как-то не празднично, что ли, – искренне ответил Адлар.

Наверное, просто до него еще не дошел смысл этого дня. Событие случилось, а эмоции немного запаздывают. Так бывает, по себе знаю.

Удостоверившись, что все идет по плану, я ушла к себе.

Утром, на завтрак шла с чувством, словно всхожу на эшафот. Была бы моя воля – осталась бы в покоях. Но так уж здесь заведено – нужно принимать трапезу всем вместе.

Кусок в горло не лез по причине присутствия за столом надменных дознавателей. Их поведение ничуть не изменилось. Хамоватые, презрительные, позволяющие себе громкие разговоры и обсуждения своих приключений. Причем ладно бароны, они вроде как каторжане здесь, но и наличие меня со святым отцом их ничуть не волновало.

– Если у нас нет планов на сегодняшний день, пойдемте с отцом Бенедиктом в храм. Помолимся на дорогу, попросим помощи Всевышнего во всех наших начинаниях, – предложила я.

И сделала это нарочно в тот момент, когда дознаватели рассказывали, как весело они обошлись с одним из подопечных – избили и бросили в тюрьму. И неожиданно их разговоры смолкли. Они тут же начали внимательно за нами следить и прислушаться ко всему, что я говорю.

– Вместе помолимся. Я прочитаю молитвы в помощь путешествующим. Всевышний не оставит чад своих без помощи, – тут же подхватил храмовник и мечтательно зажмурился.

– Конечно, пойдем. Мы и собирались сегодня, – переглянувшись с Адларом, с жаром откликнулся Волдо.

Ай да молодцы мы! С полуслова стали друг друга понимать. Ну правда, что нам делать в компании этих мужланов? Лучше проведем последний день изгнания в тишине и покое.

И да, наградой нам явились полуоткрытые от удивления рты дознавателей и мигом образовавшаяся тишина за столом.

Вежливо пожелав им спокойного отдыха, мы оделись и в сопровождении охраны пешком направились в деревню. Адлара и Волдо посетило лирическое настроение, и они перебирали в памяти и рассказывали моменты жизни здесь. Как ездили на первую охоту. Как от нечего делать гоняли по лесам разбойников, пока не угодили в плен. Как чудом из плена освободились. Отмечали, что здесь они много гуляли, объехали все окрестности, чего в столице им не доводилось. И, оказывается, в этом что-то есть. И никто не вспомнил про хамство дознавателей. Мы отделили их от себя раз и навсегда.

Храм оказался закрыт, но отец Бенедикт провел нас через коридоры пристройки, и таким образом в совершенно пустом храме мы были одни. Охрана дожидалась нас на улице. Это как будто ты остаешься один на один с господом. Некое таинство единения. Я никогда не испытывала ничего подобного. Никаких лишних звуков, чужого запаха или зловонного дыхания.

На глазах выступили слезы, когда отец Бенедикт появился перед нами в белом облачении. Он как будто прочувствовал этот момент и чуть добавил торжества.

Глава 21

Когда отец Бенедикт закончил короткую мессу, или как это называется, то оставил нас одних в храме, а сам ушел собирать вещи. Мы ожидали его молча. Я просила Всевышнего о помощи в дороге, о заступничестве перед дознавателями и о том, чтобы он вразумил баронов. Хватит им уже глупостями заниматься. Погуляли, а сейчас пришла пора за ум браться. Взрослеть.

Улучив момент, на обратной дороге я спросила у Адлара и Волдо об их планах на жизнь в столице. В ответ они лишь пожали плечами, объяснив, что так далеко не загадывали. Ну да, живя в изгнании полгода, они даже не потрудились узнать обстоятельства, при которых им разрешат вернуться в столицу. Интересно, а если бы я не появилась здесь? Сколько времени им потребовалось бы, чтобы самим начать задумываться об очевидных вещах?

Едва зайдя в ворота, мы, не сговариваясь, поморщились от суеты, царившей во дворе поместья. Недалеко от крыльца стояли две великолепные кареты. Они были оббиты превосходной кожей, на дверцах красовались позолоченные орнаменты. Кареты оказались просторные, спереди имелось место для возницы, а сзади нечто, похожее на полочку. Вокруг карет и под ними сновали люди, одни застегивали и туже затягивали ремни, другие, напротив, ослабляли их и чем-то промазывали.

Сердце кольнула мысль, неужели уже завтра я покину эти места? С одной стороны – страшно. Что ждет меня впереди? С другой – у меня есть богатые друзья, и я надеюсь совсем скоро сама сколотить небольшое состояние. Куплю домик, обзаведусь прислугой. Может, повезет, и найду себе подругу. А дальше постараюсь побольше путешествовать. В общем, время покажет, как оно дальше все будет.

Зайдя в дом, мы было направились в зал, где обычно проводили время, но оттуда доносился пьяный смех и громкие голоса дознавателей. И мы остановились в холле, переглядываясь и решая, идти туда или…

– Мне не хочется к ним. Пойдемте ко мне в покои? – предложила я и сморщилась от очередного приступа громкого хохота.

– Лучше ко мне, – Адлар решительно повернул к лестнице, попутно отдавая указания прислуге, чтобы обед подавали туда.

И мы неразлучной компанией потянулись вслед за ним. Было очень интересно посмотреть, в какой обстановке живут богатые люди, пусть и в изгнании. Поэтому, предвкушая новые эмоции, я проследовала за всеми. Но то, что я увидела, скорее, разочаровало. Из общей комнаты вели две двери. Сама же комната оказалась в размерах больше моей раза в два. И все в ней было такое же значительное. Огромный камин, много шкур на полу, по стенам развешаны головы животных. А где золотые подсвечники и люстры из хрусталя? Шелка и прочие проявления богатства? Ничего этого нет. Я даже почувствовала себя обманутой. Может быть, это связано с тем, что здесь Адлар проживал один? Без семьи и людей, отвечающих за его быт. И жилище свое обустраивал сам.

Мои спутники рассаживались тем временем на стулья, рассеянно оглядываясь по сторонам. До отъезда полдня, и вроде все подготовлено. Как провести оставшееся время? Ох, не начали бы они снова пить да предаваться воспоминаниям или предвкушать новые похождения.

– Предлагаю остаток дня провести в игре.

Почему мне раньше не пришла в голову эта мысль? За развлечениями они отвлекутся, пусть на время, но позабудут про дурные привычки. Впрочем, ранее мы всегда были заняты обучением меня, а сейчас не хотелось к этому возвращаться. Я уже довольно сносно выполняла реверанс, и бароны даже перестали закатывать глаза от этого зрелища. Я выучила две молитвы, изучила правила поведения на улице и в обществе. Еще б переодеться – и вполне сойду за госпожу.

– Попросите принести длинную веревку. Мы ее привяжем между двумя стульями и будем под ней проходить, не касаясь руками пола. Постепенно станем опускать ее ниже и ниже. Кто не сможет пролезть – тот выбывает из игры.

Название этого развлечения я забыла, а вспомнила именно о нем потому, что не требуется никакого реквизита. Только веревка. При этом игра вовлекает всех разом, а не только ведущего, и позволит подвигаться, а не сидеть на одном месте.

Адлар приоткрыл дверь и крикнул слугу. А к тому времени, как тот вернулся с веревкой, мы уже поставили два стула спинками друг к другу, чтобы было удобно завязать веревку. И я показала технику – продвигаться животом вперед, откидывая тело назад, чтобы регулировать угол наклона и следить за расстоянием между телом и веревкой.

Спинки стульев доходили мне до груди, поэтому вначале завязали веревку на самой высокой точке. С этим заданием с легкостью справились все.

Затем преграду опустили сантиметров на десять, и это сразу стало заметно при прохождении. Потом еще и еще.

Мы подбадривали друг друга улюлюканьем и возгласами “Отступись, эта цель не для тебя!”, чем вызывали больший азарт у игравшего в данный момент. А еще активно комментировали его действия: ноги шире, спину ниже, ниже, колени согни…

Первым из игры выбыл Адлар. Он все же не удержался при очередном испытании и завалился назад. А вот самым гибким оказался отец Бенедикт. И даже после того, как все вышли из состязания, он попросил еще немного опустить веревку и победоносно под ней прошел. При этом делал круговые движения кистями рук и подергивал плечами, чем сильно нас позабавил.

Мы не остановились даже, когда слуги накрывали на стол. Остывшее мясо и овощи ничуть не хуже горячих. И обсуждения продолжились за столом, с шутками и взаимными дружескими уколами.

Глава 22

– Петра, просыпайся! Скоро выезжаем!

Я вздрогнула всем телом, просыпаясь от ударов в дверь и криков Адлара.

– Проснулась! Одеваюсь! – отозвалась я хриплым со сна голосом, и только после этого удары прекратились.

Я сладко потянулась в кровати, улыбнулась, предвкушая путешествие. Как же я их люблю! После чего торопливо оделась, заплела волосы и натянула сверху чепец – так требовали местные обычаи. После чего сложила свои вещи в рюкзак и, окинув взглядом свое временное жилье, как бы прощаясь, спустилась вниз.

В зале за столом уже ожидали причесанные, аккуратно одетые, с прямыми спинами и легкими полуулыбками Волдо и отец Бенедикт. Приятно посмотреть!

Совершенно другими явились к завтраку дознаватели. Круги под глазами под цвет одежды, морды опухшие, тела вонючие – явно не мытые несколько лет. Удручающее зрелище!

Последним присоединился к нам Адлар, присел рядом со мной и неожиданно для всех предложил:

– Святой отец! Помолимся перед едой.

Дзынь! Это стукнулись о стол челюсти дознавателей. Адлар же сцепил руки в замок, положил их на стол перед собой и опустил голову. Все мы последовали его примеру, за исключением храмовника. Тот поднялся, прочистил горло и запел на незнакомом языке. Совсем недолго, может, минуту или две, но помещение наполнилось его божественным голосом, все более обретающим силу и мощь. И вот когда звуки захлестнули все вокруг и я перестала слышать даже собственное дыхание, голос оборвался на самой высокой ноте, но продолжал еще некоторое время звенеть под потолком. Очень сильный эффект! Завороженные дознаватели до конца трапезы не произнесли ни слова, к моей огромной радости.

А после завтрака мы не стали задерживаться, завернулись в теплые плащи, подбитые мехом, и вышли на улицу. Первые лучи света едва раскрасили небо, но уже можно было различить четверку лошадей, запряженных в нашу карету, и четверку во второй. Ух ты! Прямо по-богатому поедем, да еще в сопровождении дознавателей. Мы сели в карету. Внутри она была отделана темно-синим бархатом с золотым шитьем. Вот нечто подобное я и ожидала увидеть вчера в покоях Адлара. Именно так, по моему мнению, должны выглядеть предметы роскоши.

Места в карете было достаточно. Когда мы устроились на сиденьях друг напротив друга, то, при желании, между нашими коленями поместился бы небольшой столик. Только вот сидения и спинки оказались очень жесткие. Нет, их слегка уплотнили конским волосом, но, на мой взгляд, этого было недостаточно.

Адлар приоткрыл дверцу и крикнул, чтобы возница начинал движение. Все! Путешествие началось!

Но уже с первых метров я стала подпрыгивать на сидении, когда обод колеса попадал на кочки и выбоины. А на поворотах было и того хуже – я заваливалась то налево, то направо. Окна в карете отсутствовали. То есть прорези в дверцах имелись, но из-за холода их закрыли досками, лишая нас единственного развлечения – смотреть в окно.

Спина затекла примерно через час, а вместе с ней навалилась общая усталость. Ни книгу полистать, ни подремать в дороге не представлялось возможным. Зубы стучали на каждой кочке, а голова моталась из стороны в сторону. А еще появился легкий холод и сквозняк, от которых не спасал теплый плащ. И так нам предстояло ехать два дня? Я мысленно хваталась за голову, и радость от поездки меркла с каждой новой кочкой.

А вот бароны и храмовник как будто не замечали неудобств. Какое-то время они болтали, обсуждая хорошую погоду, то есть отсутствие дождя. По их мнению, это позволит двигаться быстрее. А затем и вовсе задремали, откинув головы на спинку и вытянув ноги во всю длину.

Первая стоянка случилась днем, когда мы остановились перекусить. Я с трудом, придерживаемая Адларом, вышла или, скорее, вывалилась из кареты. Чтобы прийти в себя, сделала несколько шагов возле кареты. Оказывается, помимо дознавателей, нас сопровождала еще и охрана баронов. Аж восемь человек. Вот это кортеж! Сейчас все они спешивались и привязывали коней к коновязи, что располагалась возле серого каменного здания в два этажа. За ним находились навесы с сеном, бочками и еще чем-то хозяйственным.

Один из слуг первым вошел внутрь, а мы немного прошлись. Буквально десять шагов вперед и обратно.

– Хорошо доехали! – расправив плечи, с мечтательной улыбкой отозвался Волдо. Остальные согласно покачали головами.

Ну, если сравнивать с верховой ездой, то, наверное, он прав. А вот в мире, откуда я прибыла, даже рейсовые автобусы двигались плавнее и мягче. Мягче! Я остановилась как вкопанная. Вот же оно – мое второе изобретение, которое я предложу этому миру.

– Ты чего? – нахмурился Адлар.

– Я вспомнила кое-что из своего мира. И это будет наше новое изобретение, которое точно придется всем по вкусу и позволит нам заработать еще больше монет, – подмигнула я спутникам и, не дав им открыть рта, добавила, что расскажу обо всем, как только мы окажемся наедине, то есть в карете.

Отец Бенедикт аж зажмурился от услышанного и произнес короткую молитву, приложив руки к груди и подняв глаза в небо. Бароны лишь пожали плечами. Деньги, в отличие от нас с храмовником, их совершенно не интересовали, но мои рассказы о предметах из того мира, откуда я прибыла, их неизменно радовали. Поэтому все торопливо направились в харчевню.

Глава 23

В карете я заговорчески обвела взглядом спутников. Адлар, сидящий рядом, не сводил с меня любопытного взгляда. Волдо слегка покусывал губы в нетерпении. Один храмовник как будто оставался спокойным.

– Не стыдно тебе испытывать наше терпение?

Одновременно с вопросом отца Бенедикта я получила болезненный удар локтем в бок.

– Тише-тише, все по порядку. В моем мире, вернее, там, откуда меня перенесли к вам, транспорт, ну, телеги по-вашему, устроены иначе. Но главное, их не трясет нещадно на кочках. Езда осуществляется плавно и комфортно, как будто на волнах покачиваешься. А у вас есть море? Оно соленое и зелено-синее? – я сбилась с основной мысли, вспомнив, как бабушка меня вывозила в Анапу.

– В Маналии нет моря, но если миновать два королевства, то окажешься прямо на берегу. Хорошо там, – Адлар зажмурился от удовольствия и облизал губы. – Кожа женщин другого оттенка и приятная на ощупь. Потому ту самую фаворитку король и приблизил к себе.

– Вот не мог ты мимо пройти? Не удержался? – раздраженно подал голос Волдо.

– Ну кто же знал, что оно так окажется? – тяжело вздохнул Адлар. – Впрочем, я ни о чем не жалею, – и снова провел языком по краю губ.

– Ну ты-то получил свое, а я? Едва…

– Хватит! – перебила я его на полуслове. – Забыли, что здесь присутствую я и святой отец? Вам не надоели эти пошлости? Поймите, что если вы не измените свое поведение – ничем хорошим это не закончится. Так ведь, отец Бенедикт? – Меня они принимают за своего парня, возможно, храмовника послушают.

– Истинно, дочь моя! – многозначительно кивнул он, но вместе с тем проскользнула в его ответе доля иронии. Ну и на том спасибо.

– Так вот, про плавность в движении. Как это устроено в подробностях, я не скажу. Но знаю, что между колесами и собственно телегой устанавливают мощные пружины и они гасят удары о землю. Поездка становится очень приятной, и можно получать удовольствие от самого процесса.

– Да за такими каретами очередь из королей выстроится, – сощурившись, отозвался отец Бенедикт.

– Только давайте сразу договоримся: патентуем наше изобретение, а доход делим, как и прежде. Адлару, Волдо и мне по трети, остальное – уважаемому всеми святому отцу. Согласны?

Утвердительные кивки были мне ответом. И вновь на глазах храмовника выступили слезы.

– Как все задуманное осуществить? – обратилась я к баронам.

Те переглянулись и предложили отложить вопрос до прибытия в столицу. А там они с отцами переговорят, и родители за них все организуют.

– Э нет, так не пойдет. Нужно думать самим. И даже не упоминайте вслух про обращение к родителям!

Уже порядком приелась их детскость и неприспособленность. Хотелось заставить размышлять, а не надеяться на родителей.

– Нужно найти рукастого кузнеца, объяснить, что от него требуется, и отдать карету. Пусть сам разбирается.

Ай да отец Бенедикт, вот кто у нас смышленый. Повезло баронам, что он оказался в их компании. Так понемногу, совместными усилиями, глядишь – и добьемся взросления господ.

– У моего… – начал было Волдо, но тут же сжал губы, едва мы с храмовником на него зыркнули. Опять про батюшку, да?

– Думайте! Где найти кузнеца и карету.

– Эту отдадим, – хлопнул ладонью по сиденью Адлар.

– Договорились, остается кузнец. Вот как бы вы действовали, если бы уехали в другое королевство и у вас по дороге сломалось что-нибудь в карете? – задала я наводящий вопрос, вспоминая, как меня бабушка учила. При этом показала открывшему было рот храмовнику – молчи. Пусть сами думают.

– Ну… я бы отправил возницу и слугу на поиски кузнеца. Они сами и выберут, кто им лучше сгодится, – почесав затылок, ответил Волдо и, когда до него дошел смысл сказанного, улыбнулся по-детски широко.

– Правильно! В столице будет и того проще. А можно и у дознавателей спросить. Они уж точно знают, кто честно работает, а по кому тюрьма плачет.

Довольная собой и своей компанией, я откинулась на спинку сиденья. Первый шаг сделан. Дальше остается продолжать в том же направлении. И глядишь, скоро бароны повзрослеют, затем женятся, а там и дети пойдут. Хорошо, если к этому моменту они перестанут, я надеюсь, заниматься глупостями.

А я? Одной жить не хочу, мне нужна опора, свое уютное гнездышко, где я буду скрываться от всех невзгод мира. Муж. Каким он должен быть? Заботливым, понимающим, надежным. Вот как крепость. А где такого найти? И вообще, как тут принято знакомиться, искать жениха или невесту? Я сочла момент удобным, чтобы задать этот вопрос.

И неожиданно увидела неудовольствие на лицах баронов. Волдо презрительно фыркнул и отвернулся к дверце, пальцами теребя край плаща. Адлар же, покосившись на меня, потом на храмовника, просто молчал. Это еще что такое? Я вообще не припомню, чтобы они уклонялись от ответа. Наоборот, с горячностью, перебивая друг друга, в голос старались научить меня всему, что принято в их мире. И мне не казалось, что это обучение доставляло им удовольствие.

Глава 24

– Дочь моя! Тебе следует прислушаться к словам истинных господ. Ты совершенно не готова к самостоятельной жизни. Ты говоришь как чужеземка, ведешь себя иначе, опять же молитвы… Сейчас ты находишься под покровительством всех нас, но наша сила распространяется только на земли, в которые мы были сосланы. В столице я превращусь в храмовника, коих множество, и к моим словам никто не станет прислушиваться. А истинные господа… они по-прежнему являются преступниками. Не торопись отделяться от нас и находить общения с незнакомцами. Ради сохранения жизни.

Отец Бенедикт говорил мягко и несколько просяще, как будто уговаривал меня. И сразу высохли слезы, и пропала обида. Действительно, он прав. Мне рано удаляться от Волдо и Адлара, но я же и не хотела этого. Спросила, а они разом меня одернули – и достаточно резко. Конечно, я не сдержалась. А вот храмовник напомнил мне о положении дел, и тотчас расхотелось храбриться.

Первая ссора. Надо бы ее загладить. Бароны по-прежнему молчали и дулись, только шумно выдыхали ноздрями воздух. Эти первые на перемирие не пойдут. Не тот характер, воспитание, положение. Придется самой. Но если относиться к этому как к очередному примеру того, как решают конфликты взрослые люди, то вроде и не обидно совсем.

– Адлар, Волдо! Мы не поняли друг друга. Или я не так выразилась. А вы вспыхнули, я и заигралась… Давайте дружить обратно.

Я протянула каждому руку для примиряющего рукопожатия. Они еще по разу фыркнули, но смягчились. Подхватили мои руки и… одновременно поднесли к губам, и поцеловали кончики пальцев.

Кровь ударила в лицо, дыхание перехватило. Раньше они так никогда не делали, чего это с ними? Нормально же дружили? Зачем так-то?

Пока я краснела и смущалась, они разразились дружным смехом.

– Не потеряли силу!

– Все так же вгоняем в краску молоденьких барышень!

Ну что ты будешь с ними делать? Отомстили мне как умели, ну, пусть, сама виновата.

Затем остаток пути до ночлега они продолжали меня учить, как вести себя в обществе. Наиболее меня впечатлила информация, что руку для приветствия девушка может подать разным способом, и способов этих больше десятка. Ох, я никогда все не запомню. Прав отец Бенедикт, рано мне нос высовывать из своей скорлупы.

И вот наконец карета притормозила, и мы вышли. Первыми достаточно бойко спрыгнули бароны, затем, размеренно и неторопливо покинул карету храмовник, а я выходила скрюченная, словно старуха, и кряхтела при каждом шаге. Ужас! А завтра предстоит еще один день этой сумасшедшей езды. Да я после нее неделю отлеживаться буду. А у нас всего пять дней, чтобы вернуть Волдо и Адлару вожделенную свободу.

Пока я разгибала спину и колени, к нам уже спешили люди, державшие в руках факелы. Да, на улице стремительно сгущались сумерки.

– Гулять будешь или пойдем?

– Сил нет, мне бы до кровати добраться, – растирая поясницу, я отказалась от предложения Адлара.

Он вдруг подхватил меня на руки. От неожиданности я охнула и вцепилась в него руками. Волдо открыл двери, а Адлар поднял меня по ступеням на второй… нет, понес выше, на третий этаж.

Здесь он поставил меня на ноги и показал на длинный коридор с дверями направо и налево.

– Это все наше до утра. Ты пойдешь спать в самые дальние покои, напротив – я, рядом Волдо и святой отец. Ужин подадут в покои. Еще что-то нужно?

– Помыться. Я вся грязная с дороги.

– Принесут в покои. Сиди и жди.

Пока говорили, дошли до последних дверей, а за спиной уже возились слуги и наши сопровождающие, неся сундуки. Адлар толкнул дверь и первый зашел внутрь. Окинул взглядом обстановку и недовольно нахмурился.

– Лучшего все равно не найти, поэтому располагайся.

Комната оказалась достаточно большой. Два окна были, как всегда, напротив двери, слева жарко полыхали поленья в камине, на полу лежали зашарканные домотканые коврики. В центре размещалась большая кровать с балдахином, у стены стоял стол и два стула. Все. Ах, нет. Возле двери ночной горшок с крышкой.

Адлар вышел, плотно закрыв за собой дверь, а я, скинув плащ, завалилась на кровать. Устала. Почему со мной так? Ничего же за день не делала, сидела только да разговоры вела, а сил совершенно нет. А бывает, что кручусь весь день как белка в колесе, и, только ложась в постель, ощущаю усталость.

Немного погодя принесли ведра с водой и нечто, напоминавшее кадку. Мне было не до привычной бочки для мытья. Скорей бы стащить с себя одежду и смыть дорожную грязь.

Я смешивала в кувшине горячую и холодную воду и, похрюкивая от удовольствия, лила ее на себя. Все же правду люди говорят – вода смывает все. Не то чтобы я готова была сейчас вновь проделать тот же путь, но в голове как будто прояснилось, усталость нехотя отступила. И когда я обтиралась серой тряпкой, что дали под видом полотенца, то чувствовала себя весьма сносно.

Одевшись, вновь развалилась на кровати в ожидании, когда принесут уже еду и можно будет спать.

Глава 25

За ужином, вяло жуя сыр, я поймала себя на ощущении тревожного зуда. С момента, как дознаватели дали добро на наш выезд в столицу, какая-то мысль постоянно ускользала от меня, не встраивалась в четкий план действий. Это нервировало, отчего я стала рассеянной и позволяла себе огрызаться на спутников. Но уловить эту мысль не могла. Когда пыталась – она замирала и растворялась в потоке остальных. А стоило о ней забыть – возвращалась, напоминая о себе смутным беспокойством.

Надо вернуться к началу. Дознаватели приехали проверить ссыльных баронов. Мы провели показ рюкзаков и клатчей. Они дали разрешение вернуться. Вот! На этом моменте начало жужжать. Я сфокусировалась на деталях этого разрешения. Пять дней в столице. Под домашним арестом. Передвижения только с личного дозволения главного дознавателя. И именно на этом месте вспыхнула тревожная лампочка – рассказ дознавателей, как они избили и кинули кого-то в застенки. Им это доставило явное удовольствие. Так поступить с баронами они не могут, но могут… Да, они запросто могут изощренно издеваться. Им это нравится.

– Нужно срочно изменить наши планы. Первое, что мы должны сделать, – это добиться аудиенции Его Величества и презентовать ему новинки. Только так, – схватила я Адлара за руку.

Разговоры смолкли, и все взгляды устремились на меня. А может, я ошиблась? Но на кон поставлено слишком многое. И единственное, что остановит дознавателей, это наше приглашение во дворец.

Я озвучила свои соображения, пытаясь подвести рациональное объяснение волнениям. Дознаватели ненавидят баронов за их положение и способны здорово потешить свое самолюбие. Попросту подставить.

Мои спутники переглянулись и нахмурились. Но не высмеяли мои предположения. Согласились? Они тоже это заметили?

– Но зачем тогда вообще они дали согласие? – поинтересовался Волдо.

– Потому что испугались, услышав о короле. Этого им никто не спустит с рук. А если получится, что они дали разрешение, привезли вас в столицу, а здесь вы оплошали – тогда вина полностью на вас, – отец Бенедикт спокойным голосом выдал то, что мучило меня всю дорогу.

– А если встреча у Его Величества уже будет назначена – они не посмеют вмешиваться! – я с торжествующей улыбкой обвела всех взглядом.

– Петра права, – кивнул храмовник.

– Пишите письма отцам и посылайте доверенных лиц вперед. Пусть несколько часов, но у нас будет фора. А в столице не расстаемся. По одному мы уязвимы. Селимся все вместе дома у одного из вас. У кого – решайте сейчас. И это тоже нужно указать в письме к вашим отцам.

Я облегченно выдохнула и откинулась на спинку стула. Прикрыла глаза, прислушиваясь к себе: на месте ли еще та тревожная свербящая нотка? Ее не было. Но на смену пришла другая – мы опаздываем. Надо было сразу отправлять людей в столицу. Из ссылки. Сейчас была бы ясность и наверняка назначенная встреча с королем. Неужели опоздали? И что тогда? Самое плохое – баронов отправят обратно.

– Скажите этим… – я кивнула в сторону двери. – Что письма отцам написали и отправили, будучи в поместье. Попросили организовать визит к королю.

Тем временем все вокруг пришло в движение. Откуда-то появилась рыхлая бумага и писчие принадлежности. Адлар сдвинул рукавом тарелки с едой и положил на освободившееся место чистый лист. Волдо пересел ближе к нему.

– Пойдем, дочь моя, провожу тебя, чтобы не мешать высокородным господам, – отец Бенедикт потянул меня на выход.

Он открыл дверь моей комнаты. Зашел первым, мельком оглядев беспорядок. Воду еще не убрали. Подкинул дров в камин. Сделал несколько шагов по комнате, задумчиво сложив руки за спиной.

– Все мы в руках Всевышнего.

Затем остановился, прощупал меня взглядом.

– Закройся на засов. Никому, кроме нас, не открывай. Спи. Завтра будет тяжелый день.

После чего повернулся и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

У меня сил хватило только на то, чтобы задвинуть засов, стащить с себя одежду и доползти до кровати.

Сон был тревожный, поверхностный, я проваливалась и выныривала обратно. Ворочалась. Мысли не давали спать. Успели ли мы?

Стук в дверь раздался неожиданно, и сразу послышался голос Адлара:

– Петра! Пора.

– Одеваюсь! – хрипло, со сна, крикнула я в ответ и начала в потемках судорожно искать одежду. Камин почти прогорел, разжигать его вновь – только терять время.

Немного помучавшись с засовом, я открыла дверь и встретилась взглядом с ожидающим меня Адларом. Хмурый, такой же невыспавшийся, как и я.

– Пойдем завтракать – и в дорогу, – он кивком указал на свои покои.

Все уже собрались, и завтрак стоял на столе. Мы молча, без аппетита поели, после чего вышли на улицу, давая возможность слугам упаковать вещи и отнести их в карету.

– Ты когда обо всем догадалась? – Волдо буравил меня взглядом.

А вокруг суетились слуги, наша охрана, да и дознаватели глаз не сводили.