Нереальность

Песочный человек

Дверь минивэна захлопнулась. Картер, не отнимая телефона от уха, обернулся и бросил назад:

— Кэсс, милая, будь аккуратнее.

— Да, папочка. Извини! — ответила девочка.

Она сложила куртку и рюкзак на соседнее сиденье и пристегнула ремень своего детского кресла.

— Пристёгнута!

Картер кивнул. Он всё ещё слушал собеседника, когда они выехали с парковки перед начальной школой «Светлые горизонты» и свернули в сторону залива. Картер с затаённым раздражением посмотрел наверх, в направлении шумящей над ними автострады. Дорога от начальной школы дочери пролегала далеко от скоростных шоссе, и теперь придётся плестись до самой Третьей улицы, чтобы добраться в северные доки, где его ждали весь последний час.

— Да, мистер Стоун, — ответил Картер умолкшему наконец собеседнику. — Мы успеем закончить работы по графику. Я знаю про инспектора и уже общался с ним. Вряд ли бюрократические проволочки смогут задержать нас надолго. — Он выслушал несколько фраз мистера Стоуна, закатил глаза, радуясь, что они общаются не по видеосвязи: заказчик был не то параноиком, не то перестраховщиком. — Я почти на объекте. Как только будут новости, я вам обязательно перезвоню.

Картер отключил звонок и убрал телефон во внутренний карман. Он думал только об одном: скорее бы закончить стройку и освободиться от заказчика. Мистер Стоун вечно лез не в своё дело, менял варианты планировки будущего офиса своей фирмы несколько раз в процессе строительства и по каждому малейшему возникшему сомнению звонил Картеру. Эти телефонные разговоры выматывали, а суета заказчика раздражала.

После узкой Третьей набережная Эмбаркадеро казалась практически взлётной полосой для толстопузых самолётов. Картер прибавил скорость и вздохнул свободнее. Через пару минут он свернул на Ховард и сразу же оказался у высокого серого забора с предупреждающими табличками «Вход воспрещён. Частная собственность».

Картер припарковал минивэн около громоздкого красного джипа, из открытого кузова которого торчали брусья и куски профиля, вышел, обошёл машину и открыл багажник, взял с пола белую строительную каску, надел, в коробке среди инженерных схем и геодезических планов нашёл нужный и сунул подмышку.

Картер уже поднял руку, чтобы захлопнуть багажник, как вдруг заметил светлую макушку дочери.

— Кэсс, — позвал он.

— Да, папочка.

— Мне нужно сходить поработать. Жди меня в машине, хорошо?

— Да, папочка.

— Вот и молодец, — пробормотал Картер, захлопывая багажник.

Он подошёл к джипу — это была машина прораба — и заглянул в кузов. Под белой парусиной лежало что-то объёмное.

— Чёрт побери, Дэвид! — ругнулся Картер, когда приподнял ткань и увидел, что именно там находится.

* * *

Кассандра смотрела папе вслед, пока он не скрылся за двойными дверями строящегося здания, окутанного лесами, а затем посмотрела наверх. Леса оплетали здание, заканчиваясь на высоте пятого этажа. Ветер пробовал легковесную конструкцию на устойчивость, заставляя её покачиваться, словно лодку на волнах. Редкие куски упаковочного целлофана, проглядывающие из-за лесов, развевались, напоминая Кассандре о праздновании Четвёртого июля, когда улицы были украшены флагами и их полотнища хлопали на ветру, добавляя в праздничную какофонию дополнительную ноту.

Особенно сильный порыв ветра поднял и бросил в окно машины несколько мелких камушков. Кассандра отстранилась от стекла. Зашумели леса, прогибаясь под напором ветра.

Кассандра подумала о том, что, наверное, надо быть очень бесстрашным, чтобы ходить там, на самом верху, а ещё немного о том, что сверху, должно быть, видно даже западный берег Окленда. Бросив ещё один взгляд на самую высокую площадку лесов, Кассандра дотянулась до переднего сиденья и достала из кармана планшет и наушники.

Из рюкзака рядом с ней раздался скрип и тихий шорох, похожий на скрежет когтей о дерево.

— Не сейчас, Санда! — бросила девочка, не повернув головы. — Папа занят. Ему некогда.

Она была готова надеть наушники, но на мгновение задержалась и прислушалась. Санда в рюкзаке затих — значит, был с ней согласен.

Кассандра надела наушники и включила мультфильмы. Пока играла весёлая заставка, девочка ещё раз посмотрела в окно. Обычно папа задерживался на работе надолго, она успеет посмотреть несколько серий целиком. Кассандра бросила взгляд на рюкзак, и губы её сжались в тонкую розовую линию — совсем как у папы, когда он был чем-то недоволен.

Кассандра вздохнула и решила, что времени до сна ещё полным-полно, папа успеет увидеть её сегодняшнюю работу.

* * *

За неполных два часа Картер успел разобраться с претензиями пожарного инспектора, внести изменения в план работ, отдать новые распоряжения работникам и поругаться с прорабом — старик Дэвид Джонсон взялся за халтурку неподалёку от их основного объекта.

Картер вернулся к машине раздражённый самой перспективой того, что его сотрудник будет пропадать в течение дня неизвестно где. Переубедить Джонсона не удалось. В итоге Картер пригрозил ему увольнением, в которое и сам не верил: старик был лучшим прорабом, с которым ему доводилось работать и, кажется, он сам об этом знал. В любом случае, угроза увольнения его не напугала.

Дождь

Гулко упала первая капля. Бухнулась на землю, выбив столбик пыли, и замерла. За ней последовала вторая, третья и сразу четвёртая. Дальше они падали непрерывным потоком. Лились с неба сплошной стеной, заполняя всё вокруг мягким шуршанием. Шумели возмущённые листья деревьев, трещали, споря с тяжёлыми каплями влаги, кустарники. А капли всё равно падали, деловито собирались в глубокие лужи, не обращая внимания на то, что кто-то может быть против дождя и его мокрых сопровождающих.

Закончились огромные каплищи, и дождь затих. Мелкие капельки нежно, почти шепотом, падали на уже мокрую землю.

– Ну-у, такой надолго затянется! – проворчал Никита. – Замороси-ил! – протянул он, обращаясь к другу Ваське, сидящему рядом.

Тот пригладил мокрые волосы, стряхивая с них дождь, и огляделся.

– Красиво! – тихо сказал он, любуясь умытой улицей.

Зазеленели деревья, заблистали на выглянувшем в щёлку облаков солнце умытые руины домов. Даже вывернутая взрывом арматура, бывшая когда-то автомобилем, выглядела свежо и бодро. То тут, то там блестели нашивки на форме. Дождь смыл кровь и грязь с убитых солдат. Вася отвернулся и посмотрел в другую сторону. Небольшая церквушка в конце улицы чудом уцелела. Её белые стены утопали в зелени деревьев, и только коптящий бронетранспортер у самых дверей портил мирную картину.

– Красиво! – повторил Вася, любуясь на то, как играют солнечные блики в мокрой листве.

На колокольне сверкнул отблеск. Выстрела Вася не услышал. Он замертво упал на искусственную насыпь, за которой они сидели. Никита пригнулся, дотянулся до друга и оттащил его тело назад. Рядом ударила вторая пуля. Он сел, почти лёг, и прижался спиной к насыпи, прячась. Мельком выглянул в сторону церкви.

– Блядь! – выругался снайпер. Поставил винтовку рядом и в который раз протёр оптику. – Этот дождь! – Капля дождя смазала прицел. Он промазал. – Мало того, что этих щенков сторожить пришлось, так ты и сейчас продолжаешь мне мешать! – Снайпер снова выругался и поставил винтовку обратно, нашёл в глазок прицела место, где только что пристрелил парня, и осмотрел ещё раз. – Я знаю, что ты там! – шепнул он и пообещал: – В этот раз я тебя достану!

А дождь продолжал, не обращая внимания ни на солдат, ни на снайпера. Он знал своё дело и просто продолжал. Ведь там, за следующим холмом его ждёт крохотная деревушка, спрятавшаяся глубоко в лесу. И когда он придёт туда, на улицу выбегут дети. Выбегут гурьбой, смеясь от его мокрых капель. И они будут бегать по грязным лужам наперегонки и ловить его ртом. Ловить, закрыв глаза и улыбаясь. Поэтому дождь продолжал. Не обращая внимания на ругань снайпера и слёзы оставшегося одного Никиты, он продолжал. Дождь привык и поэтому продолжал, не обращая внимания ни на броневики, выползающие на улицу, чтобы в упор расстрелять белоснежную церквушку – единственную оставшуюся целой после вчерашнего авианалёта, ни на созданий, сидящих в них и называющих себя …людьми.

21.07.2006г.