Неродная сестра мажора

Пролог

– Что ты делаешь? Так нельзя… Нельзя, Кир!

Голос срывается на высокой ноте, а дыхание в груди спирает, когда губы Кирилла накрывают мои. Отчаянно. С голодом, который пугает до дрожи.

Мягкие губы… Язык, врывающийся в рот, открытый в безмолвном крике. Всего секунда, один удар сердца на осознание. Достаточно, чтобы распробовать. Ощутить во рту вкус ментоловой жвачки, что он так любит. Так знакомо. Потому что свой… Свой с самого детства.

По телу проходит дрожь, а пальцы впиваются в сильную грудь, пытаясь оттолкнуть. Оторвать от себя – с кровью, с мясом. Не только от тела, но и от души, вырезать с корнем из своих мыслей навсегда. Но… не делают этого. Напротив, притягивают ближе. Потому что, наконец, спустя долгое время, самое постыдное и скрытое желание исполнилось. Из горла вырывается пораженный стон, а непослушные руки обвиваются вокруг мощной шеи, прижимая еще ближе.

Жар под кожей, адский огонь, пожирающий все мое нутро, диктует свои условия.

Значит, не показалось. Я не сошла с ума, Кир хочет меня. Он злился, потому что ревновал, мучил, чтобы не поддаться искушению. Потому что это неправильно… Недопустимо между кем-то, вроде нас. Мы ведь практически брат с сестрой! Пусть не родные, но что это меняет? В глазах папы – ничего. В глазах других людей – тоже. Мы с детства были одной семьей, а в семье такое непозволительно.

– Насколько это ужасно, Ася? – хрипит он у моего рта, отодвигаясь на жалкие миллиметры, так, что при каждом слове наши губы продолжают соприкасаться. – Ты так дрожишь от отвращения?

Я не могу отвести взгляда от его глаз. В них плещется тьма, пугающая до ужаса своей притягательностью. Все еще не верю, что допустила, что ответила ему, но и остановиться уже не могу.

– Нет, – шепчет непослушный язык и… я тону.

Потому что Кир не из тех, кто мучается муками совести. Что он хочет – берет. А я только что дала понять, что не буду сопротивляться.

Глава 1

В день, который изменил все или, как говорится в кино, стал началом конца, я пошла в клуб с однокурсницами Таней и Леной. Все шло как всегда: танцы, коктейли, очередной отшитый придурок, текила, снова танцы и БУМ! Я упала. К счастью, не на пол, а прямо в руки парня, оказавшегося рядом со мной. Высокого, темноволосого красавца, с модной стрижкой, накачанным телом и потрясающе голубыми глазами. Тогда, во мне еще было что-то от детской наивности и романтичности. После того дня я часто повторяла, что это судьба. Каковы были шансы встретить именно ЕГО в огромном мегаполисе, именно в этом клубе и именно в этот день и час?

А много. Иногда ведь бывают совпадения. Случайность... или злой рок. Так я думаю сейчас. Тогда это казалось знаком судьбы. Мне всегда нравился один-единственный парень и вот ОН, тот в которого я уже почти влюбилась, стоял здесь и поддерживал мою пьяную неустойчивую тушку. Разве это не мечта каждой наивной и жаждущей любви, глупышки? Я прильнула к нему, обхватывая руками за сильную шею, с жадностью всматриваясь в знакомые черты, и счастливо улыбнулась, прошептав заветное имя:

– Федя…

А потом благополучно отключилась в его сильных руках.

Ну, просто идеальное начало романтической комедии! Или трагедии, как случилось в моем случае.

***

Пробуждение оказалось безрадостным. Хотя я никогда не мучилась похмельем после пьянки, коих в моей жизни было немного, потому что, несмотря на любовь ко всякого рода клубам и барам, к употреблению алкоголя я отношусь скорее негативно, самочувствие оставляет желать лучшего. Жутко хочется пить, а во рту образовался ужасный привкус желчи. Встав со своей кровати, я обнаруживаю, что спала в платье, которое надела в клуб вчера. Подумываю переодеться, прежде чем идти на кухню, но потом плюю на это, так как пить хочется невыносимо, а папы, скорее всего, дома нет, как и всегда в последнее время.

Только выпив пару стаканов воды из холодильника, наплевав при этом на нечищеные зубы, я начинаю полностью пробуждаться. Вспоминаю о том, как окончила вечер и тут меня охватывают сомнения. Вряд ли Федя действительно вчера был в клубе. Скорее всего, я сама пришла домой, ведь Лена с Танькой не знают, где я живу, а Федя меня проигнорировал бы, если даже и был там. Все это наверняка мне приснилось, когда я уже добралась до дома. Третьего не дано. Хотя и жаль.

Идя обратно в свою комнату, в коридоре сталкиваюсь с Кириллом. Он выходит из ванной, вытирая полотенцем мокрые волосы и зевая на ходу. Мой брат большой любитель поспать и, чтобы проснуться окончательно, ему требуется все утро.

– Когда в следующий раз будешь пить, делай это подальше от меня. Из-за тебя пришлось уйти в самый разгар веселья, алкоголичка, – грубо говорит он.

Я вздрагиваю от удивления.

– Так это ты привез меня вчера домой? С чего бы такая забота?

Кир гадко ухмыляется.

– Не обольщайся. Я просто не хотел ставить друга в неудобное положение, а то Фед, знаешь ли, джентльмен. Когда ты свалилась ему на руки и отключилась, он посчитал своим долгом доставить тебя домой.

– Так Федя и вправду был вчера в клубе? – необдуманно показываю свою радость. – Я думала, мне это приснилось.

Ухмылка Кира становится шире. Ой-ёй.

– Федя? – вкрадчиво спрашивает он. – Все еще вздыхаешь по нему, Ася? Ты себя в зеркале-то видела? С твоей внешностью никакая косметика не поможет, у тебя нет шансов.

Я чувствую, как во мне поднимается волна обиды, которую не хочу ему показывать, но сдерживаться нет сил, потому что он давит на больную мозоль, причем делает это намеренно, пытаясь причинить мне боль.

– Иди к черту! Я красивая! – заявляю с уверенностью, которой не чувствую, и не дожидаясь очередного оскорбления, ретируюсь в спальню, быстро захлопывая за собой дверь.

Замечания Кирилла всегда больно жалят своей правдивостью и отрицать смысла нет. В моей внешности действительно нет ничего примечательного, я просто симпатичная. Одна из многих. Русые волосы и серо-голубые глаза, не отличающиеся яркостью, обычная худая фигура без выдающихся форм. В отличие от высокого красавца-брата, с его светлой шевелюрой и медово-карими глазами, я самая что ни на есть обычная и, хотя обычно не испытываю комплексов насчет своей внешности, если только не вижу шикарных девушек Феди поблизости, издевка Кира сегодня задевает за живое.

В детстве мы с приемным братом неплохо ладили, но с возрастом он изменился и начал находить удовольствие в том, чтобы унижать меня. Я научилась обороняться, не показывать, что задета, но иногда он нападает, когда я не готова достойно ответить, и тогда уж его ничто не может остановить. С садистским удовольствием Кир доводит меня до слез и только потом оставляет в покое. Я ненавижу его в такие моменты. Злюсь, хочу уничтожить, однако, в конце концов, прощаю, потому что, каким бы плохим не было его отношение ко мне, он все же остается членом моей семьи.

Видимо, Кирилл решает, что в это утро ему не хватает острых ощущений, потому что дверь моей спальни открывается через десять секунд и он заходит следом за мной.

– Убирайся, Кир. Я не в настроении с тобой общаться, – говорю ему как можно более безразличным тоном.

– Ну, почему же, – лениво протягивает он и, игнорируя мою просьбу, с удобством размещается на моей кровати, глядя на меня насмешливым взглядом с откровенной издевкой. – Давай поговорим. Ты расскажешь мне о своих чувствах к Феду, а я помогу тебе советом, как заботливый старший брат.

– У меня нет к нему никаких чувств, а если бы и были, то ты последний человек, с которым я стала бы откровенничать! Убирайся отсюда, я хочу переодеться.

Подойдя, толкаю его в плечо, но он и с места не двигается.

– Давно я не видел тебя такой эмоциональной, – издевается гаденыш. – В последний раз это было… год назад, кажется?

Я вздрагиваю от напоминания и быстро отворачиваюсь. Подойдя к комоду, достаю платье, которое ношу дома, и направляюсь к двери, игнорируя его и желая лишь сбежать от неприятного разговора.

Глава 2

Каждый раз, когда Кирилл обижает меня, я напоминаю себе, что заслужила. Это мое искупление за то зло, что я причинила ему. И, как бы мне не хотелось отомстить, я этого не делаю. Глотаю обиду и живу дальше. Но самое сложное то, что поначалу все было не так плохо и я привыкла к тому, что у меня есть почти… друг? Больно осознавать, что те времена и те отношения никогда уже не вернуть, но я давно даже не надеюсь.

Когда мои родители усыновили его и его сестру Лиду, мне было десять, а Киру тринадцать. Лида была совсем маленькой, всего пять лет, как и мне, когда мама с папой стали моими родителями. Но, если меня взяли из детдома, не помнящую своих настоящих родителей и не знавшую ничего хорошего, то Лида с Киром оказались вырваны из прекрасной любящей семьи злодейкой-судьбой.

Их родители дружили с моими еще со студенческих времен, а наши отцы вместе открыли автомагазин, который в итоге разросся в целую сеть. Смерть тети Вари и дяди Миши стала неожиданностью для всех. Они были в отпуске, оставив детей на маму и папу, когда тетя Варя заплыла слишком далеко и стала тонуть, а дядя Миша, поплывший ей на помощь, так и не смог вытащить их из-под разбушевавшихся волн. Тела нашли только через три дня и хоронили их в закрытых гробах. У меня все еще мороз пробегает по коже, когда я вспоминаю истерику Кира на похоронах, требующего дать ему посмотреть на них в последний раз.

Мама и папа стали опекунами Лиды и Кира, и, они начали жить с нами. С Лидой не было никаких проблем, но Кир был в ужасном состоянии весь первый год и вел себя, как настоящий дикий волчонок. Не сказать, что он уже тогда плохо относился ко мне, но и друзьями мы не стали. Разница в три года в детстве казалась существенной, чтобы мы могли подружиться. Все изменилось, когда он более-менее успокоился и смирился со смертью родителей. Кир стал более общительным, легче шел на контакт. Помогал мне и Лиде, которая пошла в первый класс, с домашкой, гулял с нами на улице, когда мама не хотела отпускать нас одних. В общем, был хорошим старшим братом. Пока один несчастный случай не изменил все снова.

***

Я практически не помню первые пять лет своей жизни. Только обрывочные кусочки воспоминаний о девочке из детского дома, с которой я подралась за куклу, причем ясно я помню только уродливую однорукую игрушку и боль он царапины соперницы на шее. Еще помню строгий голос воспитательницы и то, что она была толстой, хотя понятия не имею, ни как она выглядела, ни даже какого цвета были ее волосы. Зато мое первое четкое воспоминание – это тот день, когда мама и папа забрали меня. Они говорили, что встречались со мной и до того дня, но я этого не запомнила. Только нашу поездку на машине домой и как мне тогда было страшно.

Помню, как мы поднимались по лестнице на четвертый этаж, потому что лифт не работал, и свое удивление, когда я увидела, где мне предстоит жить. Квартира родителей тогда показалась мне настоящим дворцом. Именно тот день я предпочитаю считать началом своей жизни, потому что мне никогда не забыть, как приятно пахла мама, когда обняла меня впервые, и какими теплыми были ее объятия.

Я люблю обоих своих родителей, но связь с мамой была особенной. Папа все время пропадал на работе, а мама была той, что заботилась о нас. Бог не мог придумать наказания хуже, чем отнять ее у меня. И сделать это в тот самый день, когда я наговорила ей то, за что мне до сих пор хочется отрезать себе язык.

***

В тот день, мы должны были вместе поехать в супермаркет, чтобы закупиться продуктами на неделю. Мама ненавидела ходить по магазинам одна, поэтому обычно брала с собой меня или Кира. В тот раз должна была поехать я, так как у Кира была тренировка, но я не хотела. Должен был вот-вот начаться молодежный сериал, премьеру которого я ждала, и мне не хотелось его пропускать. Мама настаивала на том, что купит мне подписку на канал, но я хотела посмотреть его немедленно, именно в тот день, чтобы обсудить потом с подругами в школе. В конце концов, я так разозлилась на нее, что начала кричать, что она не имеет права мне указывать, потому что она мне не мать, а просто исполняет эту роль, потому что не может родить своих детей. Выражение ее глаз после этих слов навсегда въелось мне в память. Кир тогда одернул меня, сказав, что поедет с ней, но мама не разрешила пропустить тренировку и решила взять с собой Лиду.

Они не вернулись из той поездки…

Я так и не смогла извиниться перед мамой и сказать, что люблю ее больше всего на свете и что я на самом деле не думаю о ней так. А Лида… Бедная Лида заняла мое место и умерла вместе с ней из-за моего эгоистичного желания посмотреть какой-то тупой сериал.

И кажется, не только я это осознаю. Спустя несколько месяцев очередной депрессии, Кирилл начал срываться на мне, а я превратилась в добровольную жертву, потому что понимала, что не смогу расплатиться с ним до самой смерти за то, что отняла у него последнего родного человека. Так, в четырнадцатилетнем возрасте, начался мой персональный ад…

Глава 3

В начале сентября, несмотря на холод по утрам, днем еще тепло, поэтому, собираясь в универ, я надеваю рваные джинсы с кроссовками и топ на широких бретельках. Поверх топа накидываю толстовку. Два дня назад в моей комнате как раз появилась новая – оранжевая, с черной надписью на груди. Вчера Кир щеголял в точно такой же, но белой. Это единственная наша традиция, которая осталась со смерти мамы и Лиды. Мы больше не готовим блинчики вместе по субботам, не играем в стрелялки, не гуляем в парке, чтобы покататься на скейтах, нет. Все это, ну, кроме блинчиков, Кир начал делать с друзьями, оставив меня за бортом, а сейчас, и вовсе сменил эти занятия на паркур и гонки. Электронные игры его больше не интересуют, только реальные и очень опасные. Тем не менее, одна вещь, пожалуй, самая личная, между нами осталась неизменной – его одежда. А точнее, толстовки.

Все началось, когда Киру было четырнадцать, а мне одиннадцать. Мама купила для него классную толстовку и я закатила истерику, требуя такую же. Как бы мама не пыталась убедить меня в том, что это мужская вещь и мне она не подойдет, я не хотела униматься, и, она уступила. Тогда, начались возражения от Кира. Он не хотел, чтобы мы ходили в одинаковом, он же пацан, а я девчонка. В итоге, сошлись на том, что мне купят толстовку другого цвета.

С тех пор, когда бы он не покупал себе обнову, Кирилл всегда брал вторую, но другого цвета, и для меня. После смерти мамы, эти толстовки начали просто появляться в моей спальне, как по волшебству. Только однажды я осмелилась спросить его об этом, но он так агрессивно отреагировал, что я навсегда оставила эту тему. Толстовки просто появляются, словно из воздуха, и я просто их ношу, хотя мой стиль одежды уже совсем не мальчишеский. Хорошо, что они отлично сочетаются с платьями и юбками. Кир никогда не комментирует, видя на мне свое подношение, но я продолжаю их надевать хотя бы пару раз в неделю, когда позволяет погода, потому что все еще не готова отказаться от этой связи между нами.

Полностью собравшись этим утром, я выхожу из спальни и иду на кухню, где застаю завтракающего папу.

– Доброе утро, папуль! – наклоняюсь к нему, чтобы клюнуть в щеку.

– И тебе, Ася. Садись, яичница еще горячая.

Наливаю себе кофе и сажусь за стол, набрасываясь на ужасно вкусную яичницу с помидорами и сыром. Папа научился готовить после смерти мамы, а потом и я выросла достаточно, чтобы встать за плиту, так что завтраки у нас в семье всегда готовит он, а ужины – я. Обедаем мы на работе и в универе, кто куда ходит. Несмотря на то, что, со временем, состояние папы все больше растет, мы не переехали из своей старой квартиры, которая хранит воспоминания о маме и нашем семейном счастье, хотя и могли позволить себе особняк не хуже, чем у родителей того же Феди. И с обязанностями по дому справляемся своими силами, так как папа не желает, чтобы в нашем доме шастали чужие люди. Он даже Киру категорически запретил водить своих друзей и тем более девушек, сказав, что дает ему достаточно денег, чтобы развлекаться в других местах.

– Доброе утро, – ворчит Кирилл, появляясь на пороге.

Он уже одет в темные джинсы с футболкой и причесан, если так можно назвать его укладку «а-ля только что из постели», но все равно выглядит, как ходячий зомби. Налив себе эспрессо, брат садится и смотрит в одну точку, сонно потягивая горький напиток.

– Когда ты уже начнешь ложиться вовремя? – недовольно косится на него папа.

– Пяти часов сна мне вполне достаточно, – говорит Кир, переводя свои мутные глаза на меня.

Окидывает взглядом мою толстовку и снова утыкается в свою чашку с ничего не выражающим лицом.

– Папочка, что ты хочешь на ужин? – перевожу на себя внимание отца я.

Не хочется очередной ссоры. В последнее время папа все больше давит на Кира, прося быть ответственнее и пытаясь втянуть в дела их бизнеса, ведь тот уже старшекурсник.

– Я сегодня буду поздно, – морщится папа. – Не нужно на меня готовить.

– О, тогда пицца на ужин! – радуюсь я.

– Не хочу пиццу, – кривит рот Кирилл.

– Тогда готовь себе сам, – усмехаюсь я, показывая ему язык.

Он не может даже яйца себе пожарить, не говоря уже о чем-то посерьезнее, но почему-то предпочитает домашнюю еду ресторанной, которую, напротив, большинство любит, в том числе и я.

– А ты сама себя отвози в универ, – парирует гаденыш.

– Кирилл, чтобы я этого больше не слышал! – вдруг, жестко вмешивается папа. – Ты не будешь шантажировать свою сестру!

Я с удивлением перевожу на него взгляд, удивляясь внезапной агрессии, в то время, как Кир смотрит на папу со скептицизмом.

– Дядя Петь, ты перебарщиваешь, – говорит он.

Они с папой обмениваются непонятными для меня, взглядами, после чего Кирилл встает, кладя свою чашку в мойку.

– Мелочь, жду тебя пять минут. Если не спустишься – уеду, – бросает он, выходя.

Я продолжаю смотреть на папу, видя, что он расстроен и не понимая причины.

– Пап, что происходит? Вы с Киром опять поругались?

– Не обращай внимания, я просто на нервах. Сорвался на нем, почем зря. Больше не буду.

Я тут же успокаиваюсь. Папа и мне может нагрубить сгоряча, но я не обижаюсь. У него просто работа нервная, он же ради нас старается.

– Хорошо, я тогда побегу. Пока, папуль!

Снова чмокаю его в щеку и бегу к себе за сумкой, чтобы быстрее спуститься. Кир ведь правда не станет ждать, если опоздаю. Я могла бы ездить на такси, но папа против. Восемнадцать мне исполнилось недавно и я два раза уже провалила экзамен, так и не получив права. Утром меня чаще подвозит папа, но, когда он спешит, это делает, нехотя, Кир. Правда, вредный братец высаживает меня, не доезжая до универа, чтобы нас, не дай Бог, не увидели вместе. Будто я могу испортить его репутацию крутого парня. Придурок!

– Я почти уехал, – говорит Кирилл, когда я плюхаюсь на переднее сиденье его Порше.

Он обожает быструю езду и спортивные автомобили, что всегда пугало меня, ведь своей жизнью Кир рискует практически каждый день, занимаясь вещами, которые могут убить или покалечить его. Из-за одного только паркура он ломал и ногу, и обе руки, не говоря уже о ребрах, ключице и носе. Папа не может его приструнить, потому что Кирилл имеет на все свое мнение и никого не слушает. После совершеннолетия у него есть полный доступ к наследству от умерших родителей и, хотя папа все еще занимается всеми финансами семьи, он не может отсечь Кира от денег лишь бы заставить его слушаться.

Глава 4

– Ваня сегодня в хорошем настроении, – глупо лыбится Семен, сидящий рядом со мной на паре.

– Когда ты уже перестанешь по ней сохнуть и обратишь внимание на других девушек? – вздыхаю я, шлепая его по предплечью.

Наш препод вышел на пять минут, так что все в аудитории болтают, создавая галдеж.

– На кого, например? – кривится Акинчев. – Такой, как она, больше нет.

– Согласна, – язвлю я. – Такую стерву еще поискать надо. Зато есть и красивые, и веселые девчонки, которые обращают на тебя внимание. Взять хотя бы Аньку или Настю Степанову.

Насть в нашей группе три, поэтому приходится уточнять.

– Это все не то. Я влюблен, понимаешь? Думаешь, легко отмахнуться от своих чувств? Я же ни о ком, кроме нее, думать не могу!

Это я понять могу. Вчера весь вечер мечтала о Феде. Он мне даже приснился, такой улыбчивый и веселый. Хотя, в жизни Федя скорее угрюмый и имеет довольно жесткий характер. Но я все равно от него без ума.

– Когда понимаешь, что взаимности не добиться, лучше попытаться отвлечься, – советую я Семену, надеясь, что он прислушается.

Он ведь и сам понимает, что со Стужей ему ничего не светит, но сохнет по ней, не видя никого вокруг себя. Мне действительно его жалко.

– Она хотя бы ни с кем не встречается, – продолжает гнуть свое Акинчев. – Ну, после твоего брата.

Блин, да он задолбал уже ныть о том, что в прошлом году Стужа встречалась с Киром! Меня тогда здесь не было, ведь я перевелась на втором курсе из другого универа, но после того, как мы с Семеном подружились и он узнал, что Кирилл мой брат, не переставал пытаться заставить меня выведать его секреты обольщения.

– Если бы я знал, чем он ее зацепил, то у меня тоже появился бы шанс, – садясь на любимого конька, вздыхает этот несчастный Ромео. – Почему ты не хочешь помочь мне?

К счастью, от ответа меня спасает вернувшийся препод, а после окончания пары, я спешу свалить, солгав, что спешу. Акинчев уже достал. Будто я действительно могу чем-то помочь ему! Мы с Киром и не общаемся практически, а Семен ожидает, что брат будет делиться со мной подробностями своей личной жизни.

– Привет, Ась, – раздается за спиной глубокий мужской голос, который я ожидаю услышать в последнюю очередь. – Спешишь?

Останавливаюсь посреди коридора и, обернувшись, вижу, что Федя стоит, опираясь на стенку перед дверью нашей аудитории. Черт, какой же он красивый! Едва сдерживаю глупую улыбку на все лицо, нерешительно подходя к нему. Хорошо, что я сняла толстовку и вырез топа демонстрирует достаточно моих прелестей, чтобы не казаться пацанкой.

– Привет, – робко выдыхаю я, вставая перед ним.

Меня тут же окутывает запах его парфюма, а взгляд зависает на красивом лице. Федя без преувеличения самый привлекательный парень из всех, кого я видела. Ярко-голубые глаза под тяжелыми веками, четко очерченные губы и скулы, темные волосы, не говоря уже о высоком, мускулистом теле.

– А без очков тебе лучше, – усмехается он, врываясь в мое личное пространство и аккуратно стягивая круглые очки с моего лица.

Я моргаю, тут же теряя четкость зрения, но и не думаю возражать. В клубе я была в линзах и то, что он это заметил, дает мне повод надеяться, что я привлекла его внимание.

– Спасибо, – шепчу, как бессловесная овца, мысленно чертыхаясь.

Нужно быть смелее, это же Федя! Его не привлекают мямли.

– Что скажешь насчет того, чтобы пойти сегодня вечером в клуб? – спрашивает он, передавая мне очки.

От мимолетного соприкосновения наших пальцев по коже пробегают мурашки. Парень гладит мою ладонь большим пальцем, прежде чем убрать руку, а я даже дышать перестаю, переживая это мгновение как никогда остро.

– С каких пор тебя тянет на простушек, Дубов? – разрушает момент насмешливый голос Стужи.

«Черт, да ты издеваешься! Иди отсюда, Ваня!» – мысленно умоляю я.

Весь день она меня словно преследует. Надеваю очки, чтобы вернуть себе способность видеть не размытые тени, вместо людей, и успеваю заметить, как на лице Феди мелькает досада.

– Иди, куда шла, Стужа, – грубо говорит он.

– Как ты меня назвал? – шипит Ваня, приближаясь к нам с выражением лица, которое не сулит ничего хорошего.

Никто не осмеливается называть ее так в лицо.

– Расслабься, детка, я не вхожу в твою свиту, чтобы звать тебя твоим именем лишь за спиной, – насмешливо усмехается парень. – Ты должна радоваться. Стужа звучит намного лучше, чем Ваня.

«Ой-ей, что сейчас будет!»

Я мысленно готовлюсь к ссоре на высоких тонах. Ведь все, кто знает Федю и Ваню, также знает, что любое их взаимодействие заканчивается стычкой.

Однако, к моему изумлению и разочарованию собравшихся зевак, Стужа всего лишь одаривает Федю ледяной улыбкой превосходства, и пробормотав «С придурками не спорю», резко разворачивается, походкой от бедра направляясь дальше по коридору с видом королевы. Федя сразу же поворачивается обратно ко мне, забыв о ней, и снова расслабляется, слегка ухмыляясь уголком рта – его фирменная ухмылочка, от которой девчонки сходят с ума, потому что она придает ему дико сексуальный и одновременно хищный вид.

– Ну, так что скажешь? – приподняв бровь, спрашивает он. – Повеселимся сегодня?

– Да, – соглашаюсь я, вне себя от счастья.

Федя пригласил меня на свидание! Это ведь свидание?

– Это свидание, – словно читая мои мысли, уточняет он, и, мимолетно пройдясь кончиками пальцев по моей щеке, уходит.

Я же так и застываю на месте, с горящей от его прикосновения кожей и безграничной радостью, наполняющей сердце.

***

Вечером я во всю готовлюсь к свиданию. Обычно, в будние дни предпочитаю оставаться дома, чтобы учить лекции, но отказаться от приглашения Феди было бы глупостью.

Прошерстив весь свой гардероб, я останавливаю выбор на наглухо закрытом бирюзово– черном полосатом платье с длинными рукавами. Из-за облегающего кроя и длины до середины бедер, оно смотрится очень сексуально, а вкупе с туфлями на высоких каблуках и ярким макияжем я выгляжу просто секс-бомбой. Пришлось потратить час, чтобы уложить феном густые волосы, доходящие до середины спины, но оно того стоило. Девушка в зеркале выглядит ничуть не хуже тех гламурных кис, с которыми обычно встречается Федя.

Глава 5

Стоит нам оказаться в клубе, как нас с Федей тут же облепляет толпа его друзей. Девушки, не обращая на меня никакого внимания, откровенно флиртуют и строят ему глазки, хоть мы и сидим вплотную друг к другу за тесным, из-за количества людей, столом, а рука Дубова собственнически лежит на моих плечах, показывая, что мы вместе. Особо разговаривать не получается из-за окружающего нас народа, в основном слушающего тупые шовинистские рассказы Жеки о его телках, групповухе, устроенной на прошлой неделе, и о том, как он увел цыпу прямо из-под носа Кира.

– Кстати, а где Кир? – интересуется сидящая по другую сторону от Феди, Жанна.

– Понятия не имею, – затягиваясь сигаретой, отвечает он.

Мне не нравится запах сигаретного дыма, но я молчу. Это же Федя! Подумаешь, он курит. Кто обращает внимание на подобные мелочи, рядом с таким парнем?

– А вот и он! – вдруг кричит Жека, глядя нам за спину. – И уже кого-то подцепил.

Я непроизвольно оборачиваюсь, тут же находя взглядом Кирилла, который обнимает на танцполе девушку, чуть ли не срастаясь с ее телом – так плотно они прижаты друг к другу. Она присосалась к его шее, словно вампир, медленно крутя бедрами под музыку, а он бесстыдно лапает ее за задницу. Мне становится неловко и неприятно, поэтому я быстро отворачиваюсь и тянусь к своему бокалу с коктейлем.

– Кто-то ревнует? – ехидно спрашивает Жека, и я с удивлением понимаю, что он обращается ко мне.

– Это его сестра, идиот, – смеется Федя, сжимая мое плечо. – Кто хочет наблюдать, как его брат сосется с телкой?

– Да иди ты! – присвистывает удивленный парень. – Ты мутишь с сестрой Кирыча? Ну, ты мужик, Фед! Где ты была до сих пор, цыпа?

– Не твое дело, – снова отвечает за меня Федя. – Теперь она со мной. И она не цыпа.

От его слов на душе становится так тепло, что я начинаю улыбаться во весь рот.

Жека внимает негласному предупреждению и переводит тему, забыв обо мне. Скоро Жанна, наконец, отлипает от другого бока Феди и идет танцевать, оставив нас на диванчике вдвоем, но парень продолжает сидеть вплотную, поглаживая кончиками пальцев мое плечо и посылая табун мурашек по коже.

– Хочешь потанцевать? – шепчет он мне на ухо. – Я этого не люблю, но мне срочно нужен повод тебя обнять.

Я согласно киваю, чувствуя, что краснею от смущения. Федя очень напорист и мне это нравится, мне всегда нравились уверенные в себе парни, но проблема в том, что сама я до ужаса стесняюсь в присутствии парней, которые меня привлекают, хотя и пытаюсь всеми силами себя перевоспитать.

Он ведет меня к танцующей толпе и мы пристраиваемся недалеко от стены, где не так много народу. Хотя трек идет быстрый, Федя обнимает меня за талию и притягивает к себе, принимаясь медленно покачиваться, что в принципе и танцем-то нельзя назвать.

– У нас просто смешная разница в росте, раз даже на каблуках ты такая маленькая, – говорит он мне на ухо, обжигая кожу горячим дыханием. – Но мне нравится.

– Федя, – выдыхаю я, сама не зная, что именно хочу сказать, но он, внезапно, напрягается.

– Не называй меня так, – резким тоном, немного испугавшим меня, приказывает Дубов.

– Прости, – выпаливаю я, не зная, как реагировать на такую смену настроения.

– Просто не люблю это имя. Давай ты будешь звать меня, как все – Фед. Договорились?

– Хорошо, Фед, – соглашаюсь я.

Если ему не нравится, то я больше не буду звать его Федей. Мне все равно не понять этих мужских заморочек. Я прижимаюсь лбом к его твердому плечу, млея от того, как его пальцы двигаются вниз по моему предплечью, пока не достигают ладони, играя с моими пальчиками.

– Какого черта ты творишь? – внезапно раздается из-за спины пропитанный яростью голос Кирилла, и я испуганно ойкаю, вырываясь из объятий Феди и оборачиваясь к брату.

Судя по выражению лица, Кир зол. Да он просто в бешенстве! Вены четко выделяются на его напряженных руках, сжатых в кулаки до побелевших костяшек, а из ушей чуть пар не валит.

– Кирилл, пожалуйста…

– Заткнись, – бросает он, даже не глядя на меня, а сосредоточив убийственный взгляд на Феде.

– В чем проблема, Кир? – ничуть не разделяя моего испуга, спрашивает Дубов.

Кирилл вытаскивает ключ от машины из кармана и бросает мне. Я ловлю его чисто автоматически.

– Ася, иди в машину и запрись. Я сейчас выйду. Мы едем домой.

– Я так не думаю, – задвигая меня себе за спину, говорит Федя, с вызывающим видом делая шаг навстречу Киру.

Да они же сейчас подерутся!

Меня охватывает паника. Я быстро встаю между ними, упираясь ладонями в грудь Феди и задирая голову, чтобы видеть его лицо. Уговаривать Кирилла бесполезно, это я знаю по опыту.

– Пожалуйста, не надо! – умоляющим голосом прошу его, пытаясь поймать взгляд парня. – Он же мой брат! Мы сами разберемся. Я тебе потом все объясню, только не ссорьтесь, ладно? Мы с тобой прекрасно провели время, но мне, и правда, пора домой.

Федя смотрит на меня с упрямым выражением на лице, но постепенно расслабляет крепко стиснутую челюсть.

– Хорошо, крошка. Иди. Не буду я бить твоего брата.

Я с облегчением выдыхаю и чмокнув его напоследок в подбородок, так как выше не достаю, не глядя на Кира, направляюсь к выходу, как он и велел, запершись в машине. Брат приходит через десять минут, садясь за руль и молча выезжая со стоянки. Я вижу, что он кипит, и до смерти боюсь разноса, но Кир молчит, сосредоточенно ведя машину.

Оказавшись в родном подъезде, он не заходит со мной в лифт, но, когда я выхожу на нашей площадке, и, открыв дверь в квартиру, вхожу, вваливается следом. Запыхавшийся то ли от бега по лестнице, то ли от ярости, Кирилл берет меня под локоток и тащит в ванную.

– Что ты делаешь?! – кричу я, больно подворачивая ногу. – Дай хоть обувь снять!

Но он продолжает нестись, словно товарный поезд. Когда я снова спотыкаюсь на пороге в ванную, Кирилл просто подхватывает меня под грудью и заносит, словно куклу, открывая дверь душевой кабинки и ставя внутрь прямо в одежде и обуви.

Глава 6

К моему ужасу, под утро, Кирилл начинает стучаться в мою дверь. Вскочив с постели, я подбегаю к ней, застыв, как испуганный кролик и прислушиваясь.

– Открой долбанную дверь, Ася! – требует парень, ударяя по дереву кулаком.

– Нет! – кричу через дверь. – Ты просто неадекватный псих! Я все расскажу папе, когда он вернется!

– Прекрасно! Расскажи. Вот только это еще большой вопрос, чья версия событий понравится ему больше.

– О чем это ты? – настораживаюсь я.

С него станется нагородить папе кучу всякой чуши обо мне.

– О твоей тяге к неправильным людям. Или напомнить, что ты натворила в прошлом году?

В груди знакомо бьется паника при воспоминаниях о событиях прошлого года, когда я училась совсем в другом месте, решив быть подальше от вездесущего братца. Папа не знает, почему я перевелась, в отличие от Кирилла. И он не устает шантажировать меня этим.

– Иди к черту, Кир! Федя твой друг. Он не такой, как… ОН, – все еще не могу произнести ненавистное имя.

– Именно потому, что Фед мой друг, я знаю, о чем говорю. Предупреждаю тебя – держись от него подальше. Если не послушаешься, последствия тебе не понравятся.

Я не отвечаю на это нелепое требование. Прижавшись спиной к двери, усиленно размышляю, как действовать и что сказать, чтобы он оставил меня и Федю в покое, чувствуя, как внутри разрастается тревога при мысли, что на брата ничего не подействует, если он что-то решил. Но Кирилл уходит, больше ничего не сказав. Чувствуя себя в ловушке, но решив дождаться возвращения папы, я залезаю под одеяло и снова незаметно для себя засыпаю.

Будит меня очередной стук в дверь.

– Мелочь, это уже не смешно! Выходи.

Снова Кир. И чего ему неймется?

Встаю с кровати, чувствуя противное першение в горле, и иду открывать. Мои опасения насчет его неадекватности уже не кажутся такими серьезными. Это же Кир! Что он мне сделает? Вчера он просто разозлился и потерял контроль. А может, лишь хотел основательно меня напугать. Это вполне в его духе, чертов садюга!

– Я сплю, ну, чего тебе? – открыв дверь, недовольно бурчу я.

– А в универ кто за тебя пойдет? Быстро собирайся! Я через двадцать минут выхожу и ждать тебя не буду.

Кир выглядит, как обычно. Ни следа агрессии на лице, спокойный голос с нотками нетерпения из-за моей неповоротливости. Как будто и не было вчерашних психов с его стороны.

– Я сама доеду, езжай, – дуюсь я, направляясь обратно к постели, чтобы залезть под теплое одеялко.

Он заходит в спальню и, закрыв за собой дверь, приближается к кровати.

– Что с голосом? – кладя ладонь мне на лоб, с нотками беспокойства в голосе спрашивает брат.

Сбрасываю с себя его руку и переворачиваюсь на другой бок, спиной к нему.

– Не твое дело. Иди отсюда.

– Ася, – предупреждающе рычит Кир. – У тебя лоб горячий.

– А кто в этом виноват? У меня еще и горло першит по твоей милости. Уходи отсюда. То, что мог, ты уже сделал.

Я прячусь с головой под одеяло, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Всегда становлюсь чересчур эмоциональной, когда болею. Не хочу, чтобы он принял это на свой счет, увидев, что я плачу.

За спиной слышится звук удаляющихся шагов и закрывающейся двери. Я расслабляюсь, поняв, что Кир ушел, но, не успеваю поудобнее устроиться, как он возвращается и принимается дергать на себя мое одеяло.

– Отстань, козел! Ненавижу тебя! – кричу я, отказываясь показываться из-под своего укрытия. Позорные слезы все еще текут по лицу.

К сожалению, Кирилл куда сильнее и сдергивает-таки одеяло, хватая меня за плечи и поворачивая к себе.

– Ну, и чего ревешь? – хмуро спрашивает, снова трогая мой лоб. – Болит что-то?

– Нет, – шлепая его по наглой ручище, отвечаю я, быстро вытирая щеки и хлюпая носом.

– На, выпей.

Он протягивает мне мою любимую кружку с котиками и я узнаю запах растворимого лекарства от гриппа, но упрямо отказываюсь брать ее в руки.

– Не выводи меня, мелочь, – теряет терпение Кир. – Пей!

– Иди к черту со своей лживой заботой!

Пытаюсь отвернуться, но он хватает меня за подбородок и, надавив на челюсть, заставляет открыть рот, поднося к нему горячую кружку.

– Пей или залью в тебя насильно, – предупреждает Кирилл.

Я знаю, что он так и поступит. Слов на ветер мой брат никогда не бросает. Решив, что точно обожгусь вдобавок к болезни, обхватываю кружку ладонями, показывая, что согласна, и он отпускает меня, позволяя пить самой. Я пью лекарство так быстро, как могу, чтобы не обжечь рот, прерываясь только на короткие всхлипы, и со стуком поставив кружку на прикроватную тумбочку, снова скрываюсь под одеялом, мелко вздрагивая от рыданий.

– Ну, что же ты за плакса такая! – тяжело вздыхает Кир, прежде чем оставить меня одну, наконец, решив убраться подальше.

Но поток моих эмоций уже не остановить. Вспоминая все последние обиды, нанесенные им, я плачу вволю, а потом снова засыпаю.

***

Да что ж такое?! Мелочь заболела и винить в этом я могу только себя. Но, какого, блядь, черта, она позволила Феду себя лапать?

Стоит вспомнить, как он прижимал ее к себе, как ярость разгорается с новой силой. Какого хрена Фед решил подкатить к ней? Я ведь четко дал понять парням, что к моей сестре приближаться нельзя. Или он решил таким образом отомстить за Стужу? Говорил же ему, что ничего у нас с ней не было. Как только Фед дал понять, что я ступаю на его территорию, с Ваней Стужевой было покончено.

Конечно, я погорячился, затащив Асю под ледяную воду. Надо было настроить температуру, но мозг совсем отключился от злости. Замечал ведь, как она смотрит на чертового Дубова! Моя скромная тихоня чуть ли не лужей растеклась в его руках, того и гляди ноги раздвинет. Нужно было раньше ей все разъяснить.

Забив на пары, еду в аптеку и требую самые действенные лекарства от простуды. Дома был только последний пакетик, который я дал Асе перед уходом. Девочка обиделась, но к ее обидам я уже привык. Это лучший способ держать ее на расстоянии, а то так и лезет в мою жизнь, пытаясь стать ее частью. Мое терпение же не вечно и истончается с каждым днем, так что лучше бы ей слушать то, что я вдалбливаю в эту хорошенькую головку и не соваться к взрослым, пока не огребла.

Глава 7

Ненавижу Кира! Вот просто ненавижу!

Только у нас с Федей начало что-то получаться, как я слегла с этим проклятым гриппом! А ведь он пригласил меня на свой заезд в эти выходные!

– Да ладно тебе, Ась, не расстраивайся так, – пытается ободрить меня подруга Лена, которая заехала после пар в пятницу. – Если уж ты заинтересовала Феда, то он точно не сольется из-за того, что ты болеешь.

– Ты сама-то в это веришь? – кисло смотрю на нее. – С тем количеством девушек, которые вешаются на него, он быстро найдет себе ту, что рядом здесь и сейчас.

– Ну и к черту его тогда! – поправляя волосы, фыркает Лена. – Зачем тебе такой непостоянный парень?

– Он станет постоянным, если у нас начнутся серьезные отношения, – объясняю ей свою схему в который раз. – А если чувств не возникнет, тогда я о нем и забуду. Черт, апчхи!

Ленка смеется и кидает в меня пачкой сухих бумажных платочков. Она специально села за мой туалетный столик, чтобы быть на расстоянии от кровати и не заразиться от меня. Ну, и еще, чтобы пользуясь случаем подправить макияж и в который раз поправить высокий конский хвост, в который уложила свои длинные черные волосы. Что ни говори, а подруга у меня – девушка эффектная. Высокая, красивая, ну просто супермодель, и при этом довольно скромная и своя в доску.

– Ненавижу Кира, ну просто ненавижу! – обреченно стону я, сморкаясь после еще нескольких чихов.

– А его-то за что? – удивляется Лена.

Блин, она же не в курсе, что я из-за него заболела и правду я не скажу ни единой живой душе, потому что тогда точно придется объяснять, что мой брат не сумасшедший, а просто тиран обыкновенный, который не любит, когда его не слушаются.

– Просто бесит он меня, – нахожу отмазку. – Если бы тогда в клубе он не начал выяснять отношения с Федом и не увез меня домой, то я сейчас не была бы в таком подвешенном состоянии.

– И что, Фед после этого не выходил на связь? – с любопытством спрашивает подруга.

– Написал пару сообщений ни о чем, пожелал скорейшего выздоровления и исчез, – с грустью признаюсь я. – Видимо, не до меня ему.

– Конечно не до тебя, когда вокруг столько доступных для очного общения девушек, – бурчит Лена, которая терпеть не может бабников. – Кстати, ты же не в курсе! Сегодня утром в кофейне Стужа устроила скандал из-за того, что его обслужили раньше, чем ее. Там кроме нас троих никого не было, а то по любому кто-нибудь снял бы занимательное видео и закинул в «Сеть». Я же просто стояла рядом и умирала от испанского стыда. Эта идиотка совсем берегов не видит. Фед на удивление хладнокровно отреагировал на ее вспышку агрессии, я им даже восхитилась, потому что сама точно не смогла бы промолчать, если бы на меня накинулись с оскорблениями.

– И как ты умудряешься все время оказываться в нужном месте в нужное время? – качаю я головой, совсем не удивленная.

У Ленки есть один талант и заключается он в том, что она очень часто становится невольным свидетелем каких-нибудь скандалов и разборок. Причем сама она это ненавидит, как человек, считающий, что любой конфликт можно решить цивилизованным способом, не прибегая к оскорблениям и насилию, хотя, если ее достать, то и ответить может.

– С удовольствием передала бы это проклятье другому человеку, – морщится девушка. – Ась, ты не обижайся, но мне пора. Меня Пашка на день рождения друга позвал, а я еще не выбрала, что надеть. Хочу утереть нос его бывшей, а она точно там будет.

– Да ты что, никаких обид! – отмахиваюсь я. – Спасибо, что зашла и обязательно пришли мне фотку, в чем пойдешь. Я заценю и честно скажу, если мне не понравится.

– Само собой, – ухмыляется Лена, отношения с которой с самого начала строились на откровенности, в отличие от третьей нашей подруги Тани, которой нужно говорить, что она молодец и красотка, даже если выбор одежды на наш взгляд у нее неудачный. – Ну все, пока. Выход сама найду.

– Пока, – махаю ей на прощание, зарываясь поглубже в одеяло, потому что на меня напал озноб.

Беру в руки телефон и захожу в «Сеть» на страницу Феди. Он сегодня не очень активен, после утренней тренировки ничего не запостил, а я еще до прихода Лены успела полчаса пересматривать и ронять слюни на его идеальное тело в спортзале.

Решив понаблюдать за ним с чужих акков, ввожу тег Дубов и нахожу последние связанные с ним фото и видео. Сердце ухает куда-то в живот, когда я вижу фотку, на которой он стоит в обнимку с незнакомой мне красоткой. Это сегодняшнее фото, сделано два часа назад. Значит, нашел уже себе другую…

Глаза наполняют непрошенные слезы и я всхлипываю, чувствуя обиду и боль. Черт, черт, черт! Я ведь знала, что он такой, на что только надеялась?

– Ты чего ревешь, мелочь? – раздается внезапно голос Кира в комнате и я испуганно вздрагиваю, бросая взгляд на распахнутую дверь.

– Тебя стучаться не учили? – отвечаю грубо, вытирая слезы.

– Давай обойдемся без этого, – устало вздыхает он, подходя ко мне и кладя руку на лоб, присев на краешек кровати.

Его ладонь холодная и приносит очень приятное ощущение прохлады, но я сердито отстраняюсь, потому что его вина в произошедшем тоже есть.

– Ты знаешь кто это? – пихаю ему под нос фото Феди с его стервой.

Кирилл смотрит на экран и начинает хмуриться.

– Из-за Феда, значит, ревешь, – сжимает он челюсть, начиная злиться.

Слишком поздно до меня доходит, что не стоило этого делать. А я ведь всегда совершаю необдуманные глупости, когда болею. Мозг просто отключается и эмоции берут верх. Пипец, как бесит!

– Кто это? – повторяю вопрос, из принципа не желая уже отступать.

– Я не могу запомнить всех девок, которые таскаются за Федом, – пожимает плечами Кир, испытующе глядя на меня. – А ведь я предупреждал, Ася. Не становись посмешищем, оставь его.

– Какое тебе вообще дело, я же не лезу в твои отношения с противоположным полом!

– Ты – не я, Ася! – чеканит брат. – Тебе в голову не приходила мысль, что я просто не хочу, чтобы ты стала одной из девок Дубова?

Глава 8

В следующий понедельник я уже в состоянии пойти в универ, так как простуда оказалась легкой и прошла за несколько дней. Тщательно выбираю наряд, остановившись на короткой джинсовой юбке с красно-белой футболкой, подол которой завязываю узлом на талии, и белых кедах. Я даже очки оставляю дома, воспользовавшись линзами и трачу полчаса на легкий макияж, хотя редко крашусь в универ. Хочу, чтобы Фед увидел, что потеряет, если не напряжет булки и предпримет что-нибудь.

Я специально не заходила в «Сеть» в выходные, чтобы не видеть, чем он занимался. Я-то знаю, что планы на выходные у него были обширные и парень сто пудов ушел в полный отрыв.

– Ты столько всего пропустила! – приветствует меня Таня, стоит мне зайти в кафе во время перерыва между лекциями.

Мы с девчонками вместе обедаем по понедельникам и пятницам, а в остальные дни они проводят время со своими друзьями-одногруппниками, а я с Семеном, которого смело можно назвать моим единственным другом мужского пола. Так получилось, что с Таней и Леной мы хоть и на одном курсе, но учимся в разных группах, поэтому занятия у нас проходят не вместе.

– Если это связано с Федом, то не хочу знать, – сразу говорю я и Лена одобрительно улыбается, в то время, как Таня недоуменно хмурится.

– С каких пор он перестал быть Федей? – спрашивает она.

– С тех самых, как попросил называть его Федом, – отвечаю ей. – Клянусь вам, девочки, если он не сделает первый шаг, то я забуду о нем!

– Ну наконец-то, давно пора! – с торжеством восклицает Лена.

– Ой, да заткнись ты, зануда, – осаждает ее Таня. – Блин, как же будет классно, когда ты начнешь встречаться с Федом, а я с Жекой!

Я тактично молчу о том, что Жека, о котором она так мечтает – полный придурок, который ни во что не ставит женщин.

– Я уже жду не дождусь, когда это случится и вы, наконец, поймете, какие они придурки, – едко улыбается Лена. – Меня иногда так раздражает то, что будучи неглупыми сами по себе, вы становитесь полными дурами, стоит речи зайти о парнях.

– Не будем об этом, – решаю я положить конец нашему вечному спору о парнях, пока он не разгорелся в полную силу. – То, что ты не веришь красавчикам – не значит, что все они моральные уроды.

– Да, мой Жека только с виду придурок, а в душе, я уверена, он не такой, – надувается Танька. – Если на кого и нет надежды, так это на Кира. Вот уж кого никто не сможет изменить. Извини, Ася.

– Ничего, ты в общем-то права, – пожимаю я плечами. – Мой брат – редкостная сволочь.

Подруги начинают обсуждать конфликт, произошедший между Стужей и Федом, о котором мне уже говорила Лена в пятницу, но я слушаю вполуха, потому что мысли снова и снова возвращаются к Кириллу. Он все эти дни вел себя очень странно. Постоянно ошивался дома, словно сторожил меня, хотя раньше его было не застать. Сегодня утром даже подвез до универа, хотя папа его не и просил, того просто не было дома этой ночью.

– Вот ты где! – вырывает меня из размышлений голос Феди и удивленно обернувшись, я вижу, что Дубов стоит в двух шагах от меня, опираясь на соседний столик и сверкая улыбкой. – Привет, Ась.

– Привет, – отвечаю сдержанно, потому что обижена на него.

– Пойдем, прокатимся, – словно это в порядке вещей, предлагает он с обаятельной усмешкой, которая действует на девушек безотказно.

Даже на меня действует, потому что сердце начинает стучать быстро-быстро и наплевав на свой обед, я встаю, бросая на подруг извиняющийся взгляд. Лена закатывает глаза, в то время, как Таня незаметно подмигивает мне, и взяв свой рюкзачок, я делаю шаг к Феде, позволяя ему обнять себя за талию и повести к выходу.

– М-м-м… Ты хорошо пахнешь, – прижимаясь носом к моему виску, шепчет он, пропуская первой через дверь, и я едва не пищу от восторга.

Не могу поверить, что наплевала на пары, но так оно и есть. Я действительно собираюсь сбежать с Федом и чувствую небывалую эйфории при мысли об этом.

Парень обнимает меня всю дорогу до стоянки, но стоит нам приблизиться к его постоянному месту, рядом с которым припаркована машина Кирилла, как я испуганно замираю на полушаге, потому что мой брат как раз закрывает свой багажник и обернувшись, замечает нас.

Взгляд Кира темнеет и он впивается им в руку Феди, лежащую на моем бедре. Даже с расстояния двух метров я вижу, как дергается его кадык.

– Вижу, на мое предупреждение ты класть хотел, – зло выплевывает он в сторону Феда.

Тот напрягается, но не отпускает меня, а потом и вовсе пожимает плечами, словно ничего странного не происходит.

– Расслабься, Кир. Все не так, как ты рисуешь в своем больном воображении.

Брат переводит свой взгляд на меня и я ясно читаю в нем обещание расплаты. Меня пробирает холодная дрожь, когда я вспоминаю его прошлую реакцию на мое общение с Федом.

– Я все понял, бро, – внезапно расслабляется Кир, начиная ухмыляться, как какой-то маньяк и еще больше пугая меня. – Спасибо за зеленый свет.

Я ни черта не понимаю в их разговоре и смотрю на такого же недоуменно хмурящегося Феда, но Кир просто проходит мимо, направляясь к выходу с парковки и весело насвистывая.

– Что он имел в виду? – спрашиваю у Феди, потому что меня грызет любопытство и я все еще не могу поверить, что Кирилл просто взял и оставил нас в покое.

– Понятия не имею, но не забивай голову, – усмехается Дубов. – Давай лучше пообедаем в более подходящем для этого месте. Я хочу показать тебе кое-что.

– Давай.

Мы садимся в его авто и он везет меня в центр города, болтая о пропущенном мной заезде и приглашая на следующий. Дорога занимает сорок минут из-за пробки, и как раз, когда мы паркуемся у ресторана, телефон Феда начинает наводнять целый поток уведомлений. Когда он берет его, я достаю свой собственный и захожу в университетскую «Сеть», чтобы проверить что творится, и выпадаю в осадок, потому что на многих, очень многих страницах студенты делятся одним и тем же репостом – фото, на котором Кирилл и Ваня Стужева целуются на парковке, прямо у его машины.

Глава 9

Я прекрасно проводила время с Федом, даже познакомила Семена с удачно оказавшейся здесь знакомой Аленой, сочтя свой дружеский долг выполненным, когда Акинчев увел ее в укромный уголок поболтать, но появился Кир с этой Стужей на буксире и все испортил.

Фед разозлился из-за присутствия этой курицы, хоть и пытался не показывать мне этого, а Акинчев весь как-то сник, что даже Алена от него ушла, влившись в компанию повеселее. После этого все пошло наперекосяк. Я лишь на пару минут отвлеклась на разговор с другом, а уже в следующее мгновение оказалась в кругу озверевших людей, улюлюкающих и подбивающих на ставки, пока Фед с Киром дубасят друг друга, как в каком-то плохом боевике.

– Стоп! Остановитесь немедленно! – не могу сдержать крик, наблюдая за этим жутким мордобоем.

Но меня тупо не слышат. А между тем, парни умудрились разнести журнальный столик и разбить бутылки с бокалами. Чертов Жека, не мог купить пластиковые стаканчики? Какого черта он тут столовую устроил, они же теперь все в порезах будут!

– Дим, да останови же их! – пробиваюсь, наконец, к одному из друзей Кира, но тот лишь обнимает меня за плечи, нагло притискивая к своему высокому телу.

– Не ссы, мелкая, ща они сами все разгребут, – тупо ржет он.

Я со злостью отталкиваю его и ищу глазами Алекса. Он из их банды самый умный, наверняка я смогу воззвать к его совести, но Алекса нигде нет. Зато появляется Жека из спальни, с недоумением оглядывая творящийся хаос.

– Жека! – кричу я ему, пробираясь сквозь толпу. – Жека, быстро разгони народ! Соседи вызвали полицию!

– Какого хрена! – пьяно спотыкается он, растеряно озираясь.

Я трясу его за руку, не в силах контролировать свои эмоции.

– Жека, нет времени трезветь! Разгони всех. Живо! Полиция едет.

– Блядь, твою ж мать. Эй, вы! Алло! Черт, нахуй вас всех, – ругается он, когда его никто не слушает.

Подойдя к технике, вырубает музыку, и положив два пальца в рот громко свистит, чем тут же привлекает к себе внимание.

– Все на выход, вечеринка окончена, бля! – кричит Жека.

Однако, это не останавливает драку. Фед и Кир все еще бьют друг друга, хотя на них уже живого места нет. Сплошные кровоподтеки и размазанная по опухшим лицам кровь. Даже смотреть больно.

– А ну прекратили драку! – продолжает кричать Жека. – Алекс, где ты, придурок?!

Он пытается оттащить Кира, но сам получает под дых и заваливается на пол, тяжело дыша. Народ постепенно идет к выходу, поторапливаясь, когда слухи о полиции расползаются нестройными возгласами и ругательствами. Остаемся только мы со Стужей и Дим, от которого никакого толку. Пока, наконец, из ванной не появляется Алекс.

– А, они еще не закончили, – с какой-то усталостью вздыхает он.

– Какого черта ты стоишь, разними их! – кричу я, злая, как черт.

– Да не, пусть сами разберутся. И ты не лезь, – плюхаясь на дальнее кресло рядом со Стужей говорит он.

– Да, лучше не лезть, – хрипит Жека, держащийся за ребра.

– Я же тебе говорил. Расслабься, детка, – хмыкает веселящийся Дим, которому мне самой хочется заехать по тупой роже.

– Вы все просто уроды, – качаю головой. – Еще и друзьями называетесь! Кирилл, Федя, пожалуйста, ну перестаньте! Хватит!

Естественно, меня никто не слушает. В повисшей тишине слышится лишь их тяжелое дыхание, хрипы и скрип разбитого стекла под ногами.

– Я сказала хватит! Немедленно прекратите! – не в силах терпеть этого больше, рискую подойти к ним, пытаясь ухватить за футболку Феда, но меня отталкивают в сторону и я падаю, громко вскрикивая, когда в колени впиваются острые осколки стекла.

– Черт, ах ты падла! – слышу рык Кира, а потом он подхватывает меня на руки, неся к дивану и кладя на него, прежде чем положить мои ноги себе на колени, тщательно осматривая поврежденные участки кожи, хотя у самого кровь из носа так и хлещет, а вид такой, что краше в гроб кладут.

– Отстань, это все ты виноват! – сердито бью его по руке, когда он тянется вытянуть один из осколков, застрявших в моей коже.

Выглядит все не так уж страшно, осколки мелкие и крови совсем немного, но это все равно больно. Я вне себя от ярости за то, что они тут устроили, так что даже не заостряю внимания на своей травме, пытаясь справиться с эмоциями, клокочущими в груди.

– Неси пинцет, Жека, – бросает Кир, игнорируя мое возмущение и попутно вытирая кровь из-под своего носа.

Я, наконец, поднимаю глаза на окружающих, но вижу только Дима, Жеку и Алекса, несущего аптечку. Фед и Стужа исчезли. Какого черта?!

– Вот, тебе бы тоже не помешало, – бросая аптечку Киру, говорит Алекс.

Тот, игнорируя его, открывает и достает перекись водорода, щедро поливая мои ранки, после чего берет пинцет у Жеки и принимается скрупулезно вытаскивать мелкие стеклышки, дуя на мои коленки, хотя все равно щиплет, отчего я крепко жмурюсь, сжав зубы.

– Какой заботливый братик наш Кир, кто бы мог подумать! – вставляет свои пять копеек Дим.

– Захлопнись! Мелочь, обезболивающих нет, потерпи до дома, – обращается уже ко мне брат, закончив с осколками и снова брызжа на меня перекисью. – Ходить можешь?

– Я-то могу, не инвалид, а ты можешь? – закатываю глаза, хотя внутри все сжимается от жалости, потому что злость поутихла и я теперь вижу, в каком он на самом деле ужасном состоянии.

– Идем тогда, – игнорируя мой вопрос, встает Кирилл, протягивая мне руку. – Жека, уборку я оплачу. Прости, бро.

– Да ниче, зато туса удалась, – фыркает его придурошный друг.

Брат твердо держит меня за руку, ведя к выходу, а потом спускаясь в лифте. Я не вырываюсь, так как боюсь, что его может повести в любой момент и он только для вида крепится, притворяясь, что ему не больно и он вообще железный человек.

– Может вызовем такси?

– Не волнуйся, я не пил. Не успел, – хмыкает он. – Довезу тебя в целости и сохранности.

Я не решаюсь спорить, потому что твердолобый дурак все равно не послушает. Вот если бы удалось как-то уговорить его поехать в травмпункт…

Глава 10

Я не могу отрицать, что чувствую разочарование. Фед прекрасно видел, что я упала, возможно даже, что именно он оттолкнул меня, а потом просто взял и ушел. Даже не побеспокоился проверить, что со мной. Козел!

Однако, есть и та сторона меня, которая его оправдывает. Возможно, он ушел, потому что был на взводе и хотел успокоиться подальше от людей. В то, что Стужа ушла вместе с ним я все равно не верю, он же ни во что ее не ставит. Просто они ушли примерно в одно время, а Кир, чтобы меня задеть, решил все перевернуть. Это очень в его стиле.

В универ на следующий день я надеваю джинсы, потому что ходить с коленками, на которых образовываются корочки, как у какой-то первоклашки, не собираюсь. Я твердо решила напрямую поговорить с Федом и узнать, почему на самом деле они подрались вчера с Киром и вообще, действительно ли я ему нравлюсь или просто у них с моим братом какие-то терки и он хотел его разозлить, встречаясь со мной. Но Феда в универе нет и я не нахожу никакой информации ни на одной из его страничек в соц. сетях.

– Блин, не могу поверить, что я все это пропустила! – дуется Таня, когда я рассказываю ей все подробности вчерашнего вечера.

Подруга специально нашла меня сегодня между парами, чтобы узнать о произошедшем, так как слухи уже разошлись.

– Поверь мне, тебе повезло, – вздыхаю я. – Зрелище было то еще. К тому же, все ушли в самом начале драки, даже Акинчева унесло толпой. Они ведь реально решили, что кто-то вызвал полицию, как будто в первый раз Жека устраивает такой движ. Вот что делает с людьми паника.

– Тоже мне, хорош друг! – фыркает Таня. – Ушел и бросил тебя. А ты еще с ним нянчишься.

Танька никогда не скрывала своей ревности к моим отношениям с Семеном, что не может мне не льстить. Но я никогда не отношусь всерьез к ее нападкам.

– Семен сегодня, кстати, тоже не пришел в универ, – вспоминаю я. – Надо бы ему позвонить.

– Ага, звони своему ненаглядному, а я пойду на пару, – ехидно говорит Таня, разворачиваясь, чтобы уйти.

Во время обеденного перерыва я все же набираю Семена, но он не отвечает. Звонить первая Феду я точно не буду, так что залезаю на страничку его старшей сестры. Ари – известная певица и очень активно ведет свой блог, так что я раньше во время каникул частенько могла наблюдать за их семейным отдыхом. Есть у нее только один недостаток – она дружит со Стужей, но я просто игнорирую этот факт.

У Ари мало сторис за сегодняшний и вчерашний дни, но о Феде я кое-что все же узнаю. Она коротко упоминает, что едет навестить брата, который сломал ребро и запястье, и я просто выпадаю в осадок, узнав об этом.

Чертов Кир! Он занимался единоборствами, он точно знает как и куда нужно бить, чтобы принести вред, и как можно просто причинить сильную боль, не калеча при этом противника. Вот зачем он это сделал? Федя же его друг!

Я настолько зла на него, что забиваю на последнюю пару и иду искать этого придурка. Хорошо хоть Жека активно ведет аккаунт в Сети и как раз полчаса назад упомянул, что у них тренировка с новичками. Парни состоят в университетской сборной по баскетболу и так как это их последний год учебы, то они уже заранее тренируют запасных и новичков, чтобы была достойная замена. Наша сборная последние пять лет занимала лидирующее место и руководство не хочет его терять после выпуска половины команды.

Присев на трибуны, я наблюдаю за тренировкой, внутренне кипя и проговаривая про себя все, что скажу этому невыносимому уроду – своему брату. Моя ярость разгорается все больше и когда они заканчивают, Кир, наконец, замечает меня и сказав что-то Диму, направляется в мою сторону, пока ребята уходят в раздевалку с тренером.

– Что ты здесь делаешь, мелочь? – недовольно спрашивает Кирилл, вытирая полотенцем мокрое от пота лицо.

– Ты просто сволочь, Кир! Бессовестная, злая скотина! – вскочив на ноги, начинаю высказываться я. – Как ты можешь быть таким уродом?

– В чем же я так провинился, что ты не смогла подождать до дома, чтобы отругать меня? – приподнимает он бровь, веселясь.

– Тебе смешно?! – выхожу из себя окончательно, врезаясь кулаком в его плечо. – Покалечил друга и теперь веселишься? По-твоему, это шутки? Что такого он сделал, раз ты решил, что Федя должен поплатиться за это сломанными костями? Сказал пару слов о твоей очередной подстилке?

– Ася! – предупреждающе рычит брат, сжимая мое запястье и не давая больше бить себя.

– Пошел ты! Немедленно отпусти меня! – пытаюсь вырвать руку, но он заворачивает ее за мою спину, отчего моя грудь вплотную прижимается к его и подняв голову вверх, я оказываюсь с ним лицом к лицу.

– Успокойся, – требует Кир, обдавая меня горячим дыханием. Я замираю, тяжело дыша и упираясь свободной рукой в его плечо в попытке отстраниться, но он держит крепко. – Не отпущу, пока не остынешь.

– Ты потный, – облизывая отчего-то пересохшие губы, говорю я, хотя на самом деле это меня не слишком беспокоит. Я просто стараюсь выровнять дыхание и сердцебиение, потому что такая близость к Киру странно действует на меня и мне это не нравится.

– Потерпишь, – отрезает он, не отрывая глаз от моих губ и облизывая собственные.

Боже, я, кажется, схожу с ума! Надо к черту уносить от него ноги, пока не начала думать о всякой ереси, вроде того, что Кир, кажется, забывает, что я его сестра, а не девушка. Это же чушь полная!

– Я не ломал ничего Феду, если ты об этом так переживаешь, – говорит Кир, вырывая меня из моих глупых размышлений.

Эти слова действуют на меня, как ушат холодной воды.

– Не ври мне! – снова начинаю злиться.

Он резко отпускает меня и отталкивает от себя, отчего я спотыкаюсь, едва сумев сохранить равновесие.

– Мне нет необходимости лгать или оправдываться перед тобой! – выплевывает парень. – Верь во что хочешь, Ася, но держи при этом свое мнение при себе. Ты не имеешь никакого права высказывать мне свои претензии. Разве я не говорил тебе держаться от меня и моей компании подальше? Я вижу, ты стала слишком смелой в последнее время. Как бы не пришлось об этом пожалеть потом.

Глава 11

Я не иду за Асей и не требую, чтобы она вышла. Хотя мне ничего не стоит открыть ее дверь, ведь запасной ключ я храню у себя уже несколько лет. Так, на всякий случай.

Ничего, пусть девочка остынет. Меня, конечно, бесит то, что она обвиняет меня во всех грехах, но это временно. Скоро вся эта хрень с Федом закончится и мы снова вернемся к обычной жизни. Вот только сделать это станет сложнее, потому что за последние пару недель я общался с ней больше, чем за весь последний год, и теперь хочу еще больше.

Я хочу, чтобы она была моей. Я считаю ее своей уже очень давно и до смерти устал ждать, когда она вырастет достаточно, чтобы принять окончательное решение.

Ее ведь тоже тянет ко мне. Это не самообман, я уверен. Просто Ася слишком парится о мнении других, в первую очередь об отце, чтобы сдаться своим инстинктам.

А ведь только дядя Петя удерживает меня от нее все эти годы.

Мой интерес к своей дочери он заметил, когда мы стали проводить слишком много времени вместе после смерти ее мамы и моей сестры. Мне было семнадцать, а Асе четырнадцать. Она не могла распознать мои зарождающиеся чувства и желания, но дядя Петя смог. Он был краток в своем мнении и не желал слышать отрицание или оправдания.

– Я все понимаю, Кирилл, – сказал он жестко. – Но ты тоже должен понимать, что Ася – семья. Она не чужая девочка, с которой расстался и забыл. Когда вы станете достаточно взрослыми, при условии, что чувства взаимны и это не мимолетная юношеская влюбленность, я не буду возражать, но пока, держись от нее подальше. Если вы по своей глупости сойдетесь и расстанетесь, то мы не сможем вернуться к прежним отношениям. Так не бывает с бывшими. Ты понимаешь, что останешься один? Потому что я ее отец и я всегда буду на ее стороне, как бы жестоко это не звучало. Не разрушь все, Кир. Я не хочу, чтобы тебе пришлось уйти.

Я тоже этого не хотел, поэтому послушался. Отстранился от Аси настолько, что практически вычеркнул ее из жизни, но даже после совершеннолетия так и не смог переехать, чтобы не оборвать последнюю возможность видеться с ней. Потому что мы давно не друзья и, если бы не жизнь в одном доме, она едва ли даже заговаривала со мной. Но я не жалею о том, что выработал именно такую стратегию, чтобы держаться от нее на расстоянии и не натворить какой-нибудь херни. Ведь так сложно держать руки при себе, когда она так и льнет, пристает со своей заботой и доверчиво смотрит в глаза, словно ты один можешь решить все ее проблемы. Чертовая наивность! Я одновременно люблю и ненавижу это в ней.

«Есть разговор, можешь подъехать? Я дома» – получаю неожиданное сообщение от Феда.

Кстати, о нем. Мне очень любопытно, откуда он получил свои травмы, потому что я уверен, что не из-за меня.

«Скоро буду» – отвечаю коротко.

Дома у Феда я бывал от силы раз десять, а другие наши друзья и того меньше. Дубов не любит людей в своем личном пространстве, по-моему, он даже кисок туда не водит. Я доезжаю быстро, и едва найдя место для парковки, поднимаюсь в квартиру. Видок у Феда, когда он открывает дверь, еще хуже, чем у меня: на руке гипс, а ребра перевязаны.

– И как ты умудрился? – спрашиваю, переступая за порог и направляясь сразу в гостиную.

– Не важно, – говорит он, закрывая за мной дверь и идя следом.

Я чувствую напряжение, висящее между нами, но оно меня не беспокоит. Это не первый и не последний раз, когда мы конфликтуем. Хоть мы с Дубовым и дружим несколько лет, это не задушевная братская дружба, а скорее соперничество. Мы держим друг друга в тонусе и оба не любим, когда лезут ближе, чем для нас допустимо.

Мне, конечно, интересно в чем триггер Феда, учитывая, что у него счастливая полная семья и куча бабок с рождения, но я никогда не спрашивал. Со мной, думаю, и так ясно. Ненавижу, когда люди смотрят с жалостью, узнав историю моей семьи. Не от меня, естественно, потому что это последнее, что я хочу обсуждать. Но я с детства не подпускаю никого близко и в этом мы с моим заклятым другом похожи. Что делает нас лучшими друзьями. Мы просто не мешаем друг другу, как Жека, который постоянно лезет, куда его не просят, или Алекс с Димом, которых называют сиамскими близнецами из-за того, что эти два дебила неразлучны с детства. Наверное, с Федом у меня самые близкие отношения из всех людей, не считая дядю с Асей, но я, не раздумывая вычеркну его, если он продолжит пытаться трахнуть мою девочку.

– Держись подальше от Стужи, – без предисловий заявляет Дубов, с болезненной гримасой садясь в кресло.

– Пока ты продолжишь окучивать мою сестру? – приподнимаю бровь.

– Твоя сестра совершеннолетняя и наверняка я не первый, кто хочет уложить ее в койку. Почему ты так паришься из-за этого? Уверен, она давно уже не девочка-целочка.

– Не. Твое. Гребаное. Дело, – выговариваю медленно, пытаясь обуздать свою ярость.

Ася ни с кем не спала, тут он не прав. Я бы узнал. А если все же спала, то я просто не знаю, что сделаю. Нет, лучше мне об этом не думать, а то сорвусь на этом инвалиде.

– Я не понимаю твоей реакции, и как бы абсурдно это не звучало, иногда мне кажется, что… – задумчиво рассматривает меня Дубов. Не знаю, что он увидел на моем лице, но он затыкается на полуслове и словно поняв что-то, округляет глаза. – Блядь, да так и есть! Ты трахаешь ее!

– Нет, – отвечаю быстро и безапелляционно.

– Она же твоя сестра! Что ты за извращенец?! – видимо, все уже решив для себя, с отвращением говорит Фед, выглядя шокированным.

– Я ее не трахаю, придурок! И нет, она мне не сестра, понял? Просто ее отец взял надо мной опеку после смерти родителей. Мы не родственники.

– Охренеть! – качает головой Дубов. – Я, конечно, знаю, что ты псих, но не до такой же степени?!

– Ты, бля, тупой? Я не трахаюсь с Асей, что непонятно? И то, что я не хочу, чтобы она стала для тебя одноразовой соской не значит, что я просто не хочу делиться.

– Ну да, убеждай в этом других, – расслабляясь, ухмыляется Фед. – Фух, слава Богу хоть не сестра, а то я реально засомневался в твоем психическом здоровье!

Глава 12

Ночью я все никак не могу уснуть, и, в какой-то момент иду на кухню, чтобы выпить воды, но застываю на пороге, увидев сидящего за столом Кира, перед которым стоит бутылка виски и стакан.

Он пьет. В одиночестве. И выглядит очень печальным.

– Чего застыла? – заметив меня, спрашивает брат и я вздрагиваю, виновато опуская глаза.

Он ненавидит жалость, но это то, что я сейчас чувствую. Папа может думать, что взрослый парень только и мечтает о том, чтобы остаться жить одному, о полной свободе, но я, как и Кирилл, была когда-то сиротой, и я прекрасно понимаю чувство одиночества, которое наверняка настигло его после объявления папы.

– Можно мне присоединиться? – киваю на бутылку, делая шаг вперед, что заставляет его недовольно нахмуриться.

– Нет! Сделай нам кофе. Я передумал пить, – отдает короткий приказ брат, и я с облегчением иду к кофемашине.

Пока кофе готовится, опираюсь спиной на столешницу и смотрю на Кира, который прожигает меня ответным взглядом, внимательно рассматривая мои уютные, но старые пижамные штаны и футболку. Обычно я сплю в более красивых пижамках, но сегодня просто нуждалась в уюте, поэтому натянула это милое сердцу старье.

– Почему ты одета, как бомж? – резко спрашивает он, заставляя меня вздрогнуть.

– Если будешь оскорблять, я лучше пойду, – обиженно говорю я, разворачиваясь к выходу.

– Стоять! – доносится в спину грозный голос. – Кофе мне подай.

– Сам возьми! – бросаю зло, продолжая идти, и едва не спотыкаюсь, потому что его интонация внезапно меняется на просящую.

– Давай вместе попьем кофе, Ася, – мягко, слишком мягко просит он.

Замираю, не веря, что он опустился до просьбы, но знаю, что меня съест совесть, если уйду сейчас. И почему я такая лохушка?

Поворачиваюсь и иду обратно, беря чашки с приготовившимся капучино и неся их на стол. Сажусь напротив Кирилла, чувствуя неловкость от интимности того, что происходит, потому что сейчас он не притворяется всесильным. Кир очень закрытый человек, он для меня практически незнакомец, я знаю о нем не больше других, лишь то, что он показывает сам. И это не то, что может подкупить в человеке. Он – не хороший парень. Эгоистичный, грубый, временами даже злой. Настоящий мерзавец. Ему ничего не стоит надавить на больное, намеренно унизить и опустить в глазах других человека. Не будь он членом моей семьи, я бы его, наверное, ненавидела. Но я не могу. Все время оправдываю, ищу в нем что-то хорошее и сколько бы уроков он мне не преподал, не могу отвернуться от него. Я, наверное, очень глупая, раз позволяю раз за разом топтать себя.

– Ты мог бы переехать с нами, – первая начинаю разговор, внимательно наблюдая за его реакцией. – Папа не будет против, ему просто кажется, что ты хочешь свободы, как и все парни.

Брат тут же сжимает зубы, бросая на меня злой взгляд.

– И он, блядь, прав! Я не нуждаюсь в опеке, мелочь.

– Ты же знаешь, что я не об этом, – пытаюсь смягчить его. – Мы же одна семья и будет…

– Мы не семья, – резко обрывает он меня. – Мы просто люди, связанные обязательствами и проживающими в одном доме. Но знаешь что? В этом году я закончу универ и займу место своего отца в компании. Мне не придется больше терпеть тебя, постоянно ошивающуюся рядом, будь то на учебе или дома. Не придется больше слушать твое нытье и смешные попытки привлечь моих друзей. Единственная польза, которую ты приносила мне – это твои услуги кухарки. На этом все. Я совсем не буду скучать по тебе и жить подальше от тебя – это чертовски большой подарок от дяди Пети.

– Ты же так не думаешь… – шепчу я, пряча взгляд, потому что его слова ранят и я не хочу показывать слабину.

– Ты не знаешь, о чем я думаю, Ася. Ты вообще меня не знаешь.

– Знаю! Я знаю, что ты не такой равнодушный, каким хочешь казаться! И я знаю, что мы с папой твоя семья, как бы ты не отрицал это! Я понимаю, что ты обижен…

– Я не обижен, идиотка! – снова прерывает он меня, вскакивая на ноги. – Какого черта ты решила мне тут поиграть в психолога? Я всего лишь хотел, блядь, выпить кофе, а не слушать твою чушь. А ну пошла отсюда!

– Не пойду! – говорю упрямо, тоже вставая из-за стола. – Я не позволю тебе снова прогнать меня. Пожалуйста, Кир! Давай нормально поговорим.

– И о чем же? – ядовито усмехается он. – О том, что бедный милый Кир совсем загнется один и будет невыносимо скучать по тебе? Но я не буду, мелочь. Ты мне не нужна в моей жизни, понимаешь? Мои слова вообще доходят до твоей тупой башки?

– Оскорблениями ты меня не прогонишь! – стою на своем.

– Не прогоню, значит? – хищно оскаливается он, медленно надвигаясь на меня. – Ладно. Говори тогда, что хотела. Я выслушаю, так и быть.

Я делаю шаг назад, потому что он и не думает останавливаться, продолжая идти на меня и буквально припирая к стенке.

– Что ты делаешь? – шепчу растерянно, когда моя спина уже прижата к стене, а Кирилл нависает надо мной в своей любимой позе, положив обе руки по сторонам от меня и заключив таким образом в ловушку своего тела.

– Внимательно слушаю, что же еще, – отвечает он всего в нескольких сантиметрах от моего лица.

Я облизываю губы и глубоко вздыхаю, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

– Ты пытаешься подавить меня физически, потому что не вышло иначе, – говорю, собравшись, и смотря ему прямо в глаза.

– Разве я давлю? – ухмыляется он, подаваясь торсом вперед, пока почти не прижимается к моей груди. Только мои руки, упирающиеся в его плечи, мешают этому.

– Это не смешно, Кир! Перестань вести себя так… – не нахожу дальнейших слов от волнения.

Меня захлестывает дикий адреналин и страх. Я знаю, что он не сделает мне ничего, но такая близость все равно кажется чем-то диким и в последнее время Кир слишком часто делает так, что заставляет меня думать о, в принципе невозможных, вещах. Если бы то же самое делал другой парень, я бы подумала, что дело в сексуальном влечении, но с Киром об этом и речи не идет. Зачем же он ставит меня в такие двусмысленные ситуации?

Глава 13

Я едва сдерживаюсь от того, чтобы не разнести все вдребезги, когда дядя Петя сообщает свои новости. И дело вообще не в том, что я не хочу оставаться один, как подумала моя глупая девочка. Я просто не хочу оставаться без нее.

Мы с Асей не очень много общаемся, не считая последнего времени, когда из-за Феда то и дело один конфликт перетекал в другой, но факт совместного проживания дает мне возможность держать ее в поле зрения и узнавать о ее жизни то, что сама она мне не сообщит. Хорошо хоть, что о ее отношениях с Дубовым мне больше не нужно париться, но я уже начинаю догонять, что долго это не продлится. Моя Ася слишком ебабельна и ее страдания по Феду закончатся так же, как и начались. Она не будет сидеть дома и думать о безответной первой любви месяцами. Если я не предприму что-то, придется смотреть, как ее окучивает очередной придурок и не факт, что удастся от него избавиться, как от Дубова. Мне нужно отбросить к черту сомнения и что-то уже сделать. Тем более, что в штанах уже все дымится, а трахаться с другими я перестал еще несколько недель назад.

В пятницу вечером, дядя Петя впервые за прошедшие годы снова поднимает тему, которую я не хочу с ним обсуждать. Он позвонил и попросил меня заехать в офис компании, чтобы подписать кое-какие документы. Но это оказывается лишь предлогом.

– Ты уже собрался для завтрашней поездки? – после того, как мы разбираемся с бумагами, спрашивает он.

– Мне много вещей не нужно, – пожимаю плечами. – И я поеду на своей машине. Встретимся на месте.

– Кирилл, я надеюсь, тебя не задело то, что я не предложил тебе переехать с нами. Я просто рассудил, что тебе будет комфортнее…

– Не начинай, – подняв руку, останавливаю его. – Я в любом случае собирался жить отдельно к выпуску. Ремонт займет какое-то время, поэтому я пока останусь на месте. А с тобой мы можем и на работе видеться, я же все равно часто здесь бываю.

И это правда. В последнее время дядя Петя все больше нагружает меня, чтобы я влился в дела компании, да и практика у меня проходит здесь уже который год.

– А с Асей? – изучая меня, как насекомое под микроскопом, спрашивает дядя Петя.

– А что с ней? В последнее время она все время ошивается рядом с моими друзьями, так что от нее я при всем желании не могу избавиться.

– Она все еще нравится тебе? – прямо спрашивает он.

– Не в том смысле, что раньше, – лгу уверенно и он, кажется, верит. – Я люблю разнообразие, но с тобой предпочел бы не обсуждать свою личную жизнь. Как-никак, это неловко, дядя Петь.

– Понял, принял, – с усмешкой говорит он. – Значит, я могу не волноваться за вас, детишки?

– Можешь, – усмехаюсь в ответ. – Между прочим, мы давно уже взрослые и не совсем отбитые, чтобы ты вел себя, как наседка. А что касается Аси… Я бы предпочел, чтобы мы никогда не возвращались к этому разговору. В подростковом возрасте у меня было много загонов, которые я предпочел бы забыть. Этот – один из них.

– Мне жаль, если я задел тебя, Кир, – вздыхает дядя Петя. – Ты должен понять, что нелегко одному растить разнополых подростков с разными взглядами и потребностями. Я просто хотел как лучше для всех нас.

– Никаких обид, – чувствуя себя неловко от этого разговора, спешу свернуть тему. – Я пойду, если это все. Меня девчонка ждет.

– Ну иди, Казанова, – улыбается он. – Завтра на месте увидимся тогда. Ночевать я сегодня не приеду.

***

Мелочь безвылазно сидит у себя, но я игнорирую ее, потому что не хочу видеть, как она страдает по Феду.

Сука, как же бесит!

Не сама Ася, а ситуация. Я слишком долго ждал. Какого-то черта солгал дяде Пете. Хотя, оно и к лучшему. Он бы только мешал. Сейчас задача номер один – сделать так, чтобы я был единственным, кого она хочет. А для этого мне нужно поменять кое-какие установки в ее голове, потому что ни хера я ей не брат и как только ее тревога о правильности отношений со мной отпадет, мелкая сама упадет в мои объятия и раздвинет ножки, прося еще и еще. Вчерашняя провокация в очередной раз доказала, что, если немного дожать – Ася будет готова на все. Она буквально дрожала от предвкушения, хотя я даже не дотронулся до нее. Горячая девочка…

Мысли уходят в сторону фантазий, но я пресекаю их, потому что мне не до этого. Собираю в сумку необходимые для уик-энда вещи и списываюсь с друзьями, отменяя наши планы. Ничего важного, так, обычные способы расслабона в поисках адреналина или киски. Впрочем, последнее меня больше не интересует, потому что следующая киска, которую я натяну, будет девственной киской моей сладкой девочки. И хотя эта чертова поездка совсем не располагает к уединению, первые шаги я собираюсь предпринять именно во время отдыха с предками.

Помнится, Ася особенно любила лежать в джакузи на терассе домика, который дядя Петя бронирует из раза в раз. Я всегда избегал подниматься к ней, чтобы не провоцировать себя видом ее влажного полуобнаженного тела в купальнике, но на этот раз, пожалуй, с удовольствием присоединюсь. В конце концов, может же и во мне проснуться романтик, который любит смотреть на звездное небо, лежа в горячей воде, как и в моей маленькой сестренке.

***

Волнение перед встречей с потенциальной мачехой оттесняет мое расстройство из-за неудавшихся отношений с Федом, так что к утру субботы я уже думаю совершенно о другом. Папа сказал, что мы познакомимся за совместным завтраком, а потом поедем вместе загород, но случается форс-мажор.

– Ася, Веру срочно вызвали на работу, так что мы задержимся в городе до обеда, – звонит мне папа рано утром, когда я уже собранная, сижу на диване и жду их. – Поезжай с Кириллом, мы позже подъедем.

– Ладно, пап, – говорю с сожалением.

Находиться в обществе Кира мне хочется меньше всего после его дебильного поступка той ночью. Я и так не в духе из-за Феди, так еще и этот на уши присядет. Но делать нечего. Кир ведь уже пьет свой утренний кофе, чтобы выехать до пробок. Иду на кухню, чтобы обрадовать брата «отличной» новостью.

Глава 14

Папа с Верой приезжают после обеда. Я к тому моменту только проснулась и успела умыться. После завтрака мы с Киром дружно пошли отсыпаться в свои комнаты после раннего подъема.

– Дети, где вы? – звучит голос папы снизу, когда я как раз выхожу из ванной.

– Идем, пап! – кричу в ответ, а потом быстро направляюсь к спальне Кира и громко стучу. – Кир, ты проснулся?

Нет ответа. Брат очень крепко спит и его всегда сложно разбудить. Приоткрыв дверь, я заглядываю в комнату и убедившись, что он действительно не проснулся, захожу внутрь. Кирилл укрыт одеялом до пояса, но его грудь обнажена и даже в расслабленном виде я вижу четко очерченные мышцы, которые вызывают восхищение. Скольжу глазами по кубикам на животе, потом по груди и шее, где вверх к подбородку пробивается светлая щетина. Брови Кира нахмурены во сне, словно он чем-то недоволен, что, впрочем, привычное для него состояние всегда, и я не могу сдержать смешок.

– Эй, соня! – толкаю его в плечо, на что он совершенно не реагирует. – Подъем! Кирилл! Папа приехал, вставай, кому говорю!

Вот гаденыш! Спит, как медведь в спячке. Водой что ли его облить?

– Кир, я на тебя сейчас ведро воды вылью, если не проснешься, – угрожаю я, обеими руками тряся его за плечи. – Ты умер, что ли?

– Жив, – усмехается он, резко дергая за руки и опрокидывая меня на себя.

– Ай! – кричу от неожиданности, пытаясь найти опору и привстать. – Черт, Кир, пусти!

Он переворачивает меня на спину и нависает сверху, отчего я начинаю буквально задыхаться, чувствуя подступающую панику. Из-за его запаха, твердости тела надо мной, взгляда, который вызывает смущение вместо раздражения. Мои реакции абсолютно неправильные. Не родственные.

– Перестань все время хватать меня! – заставляю себя возмутиться, упираясь ладонями о его грудную клетку.

Прикосновение кожа к коже обжигает. Я буквально вижу, как он застывает в том же шоке, что и я, а взгляд янтарных глаз становится напряженным.

– Кирилл, ну пусти… – умоляю, чувствуя, как поджимаются пальчики на ногах, когда губ касается его дыхание. Слишком близко он находится и не в первый раз. Зачем он постоянно ставит меня в неловкое положение? Что за извращенное издевательство?

Кир резко опускает голову, упираясь лбом в подушку рядом с моей головой и глубоко вздыхает. Его щетина царапает кожу на моей шее – так близко он находится, и это ощущение настолько приятно, что я со стыдом и ужасом чувствую напряжение внизу живота.

«Нет! Нет, нет, нет!»

Мои глаза широко распахиваются, как и рот, когда я пытаюсь глотнуть воздуха.

– Черт, я тебя так придавил что ли? – замечает брат – да, брат! – откатываясь в строну и вставая с кровати. – Какая же ты слабая, мелочь.

– Отвали, придурок! – выдавливаю из себя, пытаясь не выдать себя, и почти бегом иду на выход.

«Это полный пиздец! Ну что я за человек?!»

Волнение от встречи с Верой уходит на второй план, так что пока спускаюсь по лестнице, я занята самобичеванием. Заметил ли Кир? Может, он раньше меня понял, что во мне сидит какая-то внутренняя шлюшка, которой, видимо, все равно с кем, лишь бы рядом была особь мужского пола? И он специально теперь издевается, чтобы унизить меня. Он ведь сделал это целью своей жизни.

«Никакая я не шлюшка, это просто разовая реакция молодого организма на мужское тело!» – возмущается внутри еще один голосок.

Да! Я ведь не постоянно так реагирую. Подумаешь, разочек случилось. Всего лишь небольшое возбуждение. Я к нему сама даже не прикоснулась! Так что все в порядке. Спросонья с парнями и не такое случается, так что моя реакция простительна. Просто нужно в дальнейшем держаться от него подальше.

– Что вы там копаетесь? – бурчит папа, когда я спускаюсь.

– Мы спали, – говорю со смущенной улыбкой, глядя на женщину рядом с ним.

Она неуверенно улыбается в ответ и меня затапливает облегчение, потому что я понимаю внутренним чутьем, что эта Вера точно не какая-нибудь много воображающая о себе стерва из нашего круга.

– Здравствуй, Ася. Я Вера, – говорит она мелодичным голосом и я понимаю, почему она понравилась папе.

Не могу определить возраст, от тридцати до сорока, но Вера – очень красивая женщина. Причем красота эта природная. Тонкий нос с небольшой горбинкой, яркие голубые глаза, красивая белоснежная улыбка и темно-русые волосы, распущенные по хрупким плечам. Прямо статуэточка, тонкая и изящная, рядом с высоким и большим папой. И до боли чем-то похожа на маму, что мне совсем не нравится.

– Приятно познакомиться, – выдавливаю из себя, стараясь скрыть тревогу.

Меня ужасает мысль, что папа просто нашел замену маме. Клона. Так не должно быть! Его новая женщина не должна была быть похожа на маму! Что вообще происходит в его голове?

– Я Кирилл, – спускаясь по лестнице, говорит брат, к счастью, натянув на себя футболку.

Он откровенно и без стеснения рассматривает Веру, а потом ухмыляется, переводя взгляд на папу.

– Приятно познакомиться, Кирилл. Ваш папа много о вас обоих рассказывал и я…

– Сколько вам лет, Вера? – грубо перебивает ее Кир.

– Кирилл, – угрожающе делает шаг вперед папа. – Как ты себя ведешь?

– Оставь, Петя. Им просто любопытно, – кладет узкую ладонь на его плечо Вера. – Мне тридцать четыре. Работаю в гостиничном бизнесе. Детей нет. Еще что-то интересует?

– Да нет, – пожимает плечами Кир. – Есть хочу. Идемте обедать?

Мне хочется стукнуть его за ребяческое поведение, и, видимо папа испытывает то же желание, но держит себя в руках.

– Мы сначала освежимся и пойдем, – вздыхает он. – Пойдем, Вер, покажу тебе комнату. А вы ждите нас здесь. Вместе выберем ресторан.

Папа берет их сумки и они начинают идти на второй этаж.

– Надеюсь, звукоизоляция хорошая и не придется слушать, как они стонут ночью, – говорит Кир, шокируя меня.

– Кирилл! – пищу я, краснея и отгоняя мысли о том, что у папы есть сексуальная жизнь. – Ты такой придурок! Только попробуй сказать что-то такое при них!

Глава 15

Все проходит лучше, чем я могла надеяться. Кирилл ведет себя сдержанно и почти все время молчит за обедом, а я изо всех стараюсь сделать вид, что не замечаю сходства Веры с мамой. Понятно теперь, почему папа так долго скрывал ее. И я обязательно подниму эту тему, но только не во время этой поездки, а когда мы останемся одни дома.

– Я покажу Вере территорию, встретимся за ужином, – говорит папа, когда мы выходим из ресторана, и мы благополучно расстаемся на остаток дня.

Кирилл исчезает в неизвестном направлении, а я иду поплавать в бассейне, а после посещаю хамам. Ничего не скажешь, семейный отдых, во время которого члены семьи отдыхают по отдельности. И какой был во всем этом смысл?

Ужин проходит так же, как и обед, а когда мы все вместе возвращаемся в домик, я не отказываю себе в удовольствии понежиться в джакузи, несмотря на обилие водных процедур в этот день. Переодеваюсь в спортивный купальник, состоящий из черных плавок и неоново-оранжевого лифа, набрасываю сверху теплый махровый халат и захватив телефон, поднимаюсь на терассу.

До чего же, все-таки, красиво здесь!

Кругом вечнозеленые растения, световые гирлянды из лампочек, которые я сразу включаю, хотя едва начало темнеть, и шикарный вид на озеро и лес. Романтика. Вот если бы было с кем эту романтику разделить, а именно со своим парнем… Я до смерти устала, что у всех кругом есть отношения или что-то отдаленно их напоминающее, кроме меня.

– Так, никакого Феда и уныния сегодня! – говорю вслух и кивнув самой себе, сбрасываю халат на скамеечку и забираюсь в заранее набранную мной воду.

М-м-м… Какое блаженство.

Конечно, не упускаю случая снять красивый ролик, хотя и весьма нерегулярно веду свою страницу в сети, а потом просто лежу и любуюсь красивым видом, пока окончательно не темнеет и на небе не загораются первые звезды. Вот бы иметь дома такую терассу! Купаться в помещении все равно не то, да и неба не видно.

– Так и знал, что это ты заняла джакузи, – раздается рядом голос брата, пугая меня до полусмерти.

Я громко вскрикиваю и хватаюсь за сердце, бултыхаясь в воде.

– Черт возьми, никогда больше так не подкрадывайся! Меня чуть кондрашка не хватил, – зло выговариваю ему, а он, пользуясь случаем, нагло забирается ко мне, садясь напротив и вальяжно раскинув руки по бортику. – Вообще-то, тут занято и я против компании!

– Твоя проблема, – хмыкает невыносимый нахал. – Милый купальничек, кстати.

Я машинально опускаю взгляд вниз и заметив, как выделяются соски сквозь ткань, тут же снова опускаюсь поглубже в воду.

– Ты совсем того, что ли? – не скрываю возмущения. – Или перепутал меня с одной из своих девок? Как ты со мной разговариваешь?

– Как хочу – так и разговариваю, – вызывающе заявляет Кир, глядя мне прямо в глаза, и я первая отвожу взгляд, не выдержав напряжения.

Что-то происходит между нами и то, о чем я думала днем, мне не показалось. Он действительно провоцирует меня. Но зачем? Неужели нет предела его жестокости?

– Что ты делаешь, Кирилл? – спрашиваю прямо, набравшись храбрости.

– То, что хочу, – снова ерничает он, задевая мою ногу своей ступней. – Я ведь живу по кайфу, забыла?

– И в чем кайф отпускать пошлые замечания в сторону своей сестры?

– Ты мне не сестра, блядь! Сколько раз повторять? – машинально поправляет он и даже не злится, как обычно, а выглядит все таким же самоуверенным, и, его приподнятое настроение дико напрягает меня.

– Хорошо, не сестра, – соглашаюсь я. – Но мы в любом случае одна семья.

– Допустим. Вот только я не пойму сути твоих претензий. Мне теперь и слово нельзя сказать, чтобы ты не приняла это за какой-то намек? Что за мысли бродят в твоей голове, а, мелочь?

Его голос становится ниже и он придвигается ближе, словно хочет повнимательнее рассмотреть выражение моего лица, но мне некуда отступать. Над водой виднеется только верхушка его плеч и шея, но я чувствую, как его обнаженное колено прижимается к моему бедру и это прикосновение посылает мурашки по коже. Я начинаю паниковать, потому что не привыкла к таким играм разума и сразу же теряюсь от этого мимолетного физического контакта. Это Кир может дразнить и играть, но я с таким еще не сталкивалась, а метод прямого разговора с ним не действует. Я просто теряю все мысли в своей голове и не знаю, как достойно ответить.

– Просто игнорируй мое существование, как делал это раньше, – прошу его унизительно жалким тоном, явно выдающим мое беспокойство.

– Какая же ты трусишка, Ася, – усмехается он, поднимая руку из воды и проводя мокрым пальцем по моей щеке, отчего я дергаюсь в сторону.

– Хватит с меня купания, приятно оставаться! – решительно заявляю, резко вставая на ноги в воде и чувствуя, как без горячей воды тело обдает холодом.

Кир стремительно встает следом и хватает меня за руку, так что я даже забываю об ознобе, вызванным холодным осенним воздухом, слишком напуганная его действиями, потому что он на этом не останавливается. Брат кладет вторую руку мне на талию, прижимая к своему голому торсу вплотную, и насильно утаскивает обратно в воду, хоть я и пытаюсь сопротивляться. В итоге мы все же падаем и чуть не погружаемся с головой, но в последний момент Киру удается опереться рукой о борт. Я же лежу на его груди и в мешанине переплетающихся ног пытаюсь найти опору и одновременно убраться подальше от его практически голого тела, прикосновение к которому совсем не кажется безобидным.

– Да успокойся ты! – крепко обнимая меня, рявкает на ухо придурок, и устраивается поудобнее, продолжая насильно удерживать.

Теперь он сидит, опираясь на бортик, а я практически у него на коленях, крепко прижатая к твердой груди и обездвиженная сильными руками, из хватки которых не вырваться.

– Кирилл, я закричу, если не отпустишь! – угрожаю, не оставляя жалких попыток сопротивляться его натиску.

– А я тебя тогда под воду окуну, – ухмыляется Кир. – Под водой тебе наверняка будет не до криков.

Глава 16

Наша первая поездка в универ после выходных странная. Кир не раздражает меня больше громкой музыкой и не отпускает грубых шуток. Ни единого оскорбления. Даже взгляд сонных янтарных глаз теплый, словно ему нравится находиться в моей компании.

– Пойдем, мелочь, – говорит он, когда я выхожу из машины на парковке, следуя за мной. – Провожу тебя аудитории.

– Кир, я же не ребенок, чтобы меня провожать, – хихикаю я, удивленная его воодушевлением.

М-да, у Кирилла и впрямь проблемы с общением. Похоже, он совсем не знает, как нужно дружить, и пытается вести себя, как парень, ухаживающий за девушкой. Оно и понятно, учитывая, что с другими своими друзьями он постоянно на ножах и обмениваться тупыми подколками и оскорблениями для них в порядке вещей, ведь они такие же отмороженные, как он.

– Я просто пытаюсь быть дружелюбным, – очаровательно усмехается брат, забрасывая руку мне на плечи и ведя к выходу с парковки.

Меня сразу же окутывает его аромат и я вдыхаю его полной грудью, с опозданием одергивая себя. Но Кир и правда приятно пахнет. Так мужественно и…

«Он – семья» – осекает меня голос разума.

– Ты чего застыла? – хмурится Кир, продолжая вести меня вперед.

– Ничего, странно просто идти вот так. Забей.

– Кир, я тебя убью! – неожиданно замечаю надвигающуюся на нас Стужеву. Очень злую и оттого несдержанную. – Ты забыл о нашей договоренности? Или мне…

– Забудь, все кончено, – скучающе обрывает ее на полуслове Кир. – Мне больше не интересно.

– А это не тебе решать! – игнорируя мое присутствие, продолжает Ваня. – Не забывай, что я могу…

– Я тоже могу и более того, с удовольствием расскажу о тебе кое-какие грязные подробности, если не отвалишь! – угрожающе рычит Кирилл и она отшатывается от его пугающего взгляда, эффект которого я не раз испытывала на себе в прошлом.

Стужа бросает на меня взгляд и поморщившись, упрямо вздергивает подбородок.

– Отошли свою сестренку и поговорим.

– Не о чем говорить, ты что глухая? – раздраженно спрашивает Кир. – Отвали!

И обогнув ее по дуге, продолжает наш путь, утягивая меня за собой. Я невольно оглядываюсь, встречаясь с взбешенным взглядом одногруппницы, но тут же отворачиваюсь, чувствуя себя неловко.

– Зачем ты с ней так грубо, Кирилл? – не могу сдержать упрек. – Нельзя так с девушками. Знаешь, как было обидно, когда Фед меня бросил? А ведь он даже не грубил при этом.

– Стужа – не ты, она та еще стерва, так что ей пофиг, – отмахивается от меня брат. – Только гордость пострадала, но это ее проблема.

– И все равно…

– Эй, мелочь, не порть настроение, а? – очаровательно дует губы он, щелкая меня по носу. – Я вообще-то тут без секса и без ближайших перспектив на него остался, а ты Стужу жалеешь.

– Фу, Кир, никаких разговоров о сексе со мной! – морщусь я. – А то меня стошнит.

– Неженка, – бурчит он, еще крепче прижимая меня к себе и упрямо таща в здание, при этом совершенно не обращая внимания на удивленные взгляды и перешептывания других студентов.

– Это вроде его сестра, – слышу я краем уха разговор двух старшекурсниц, одна из которых провожает нас ревнивым взглядом.

Да, Кир не распространялся о нашем с ним родстве, так что немногие в курсе и неудивительно, что они так поражены тем, что он идет со мной в обнимку, когда даже со своими девушками всегда придерживался соблюдения личных границ.

– Ася, Кир, привет! – нагоняет нас запыхавшийся Акинчев, когда мы уже в нескольких метрах от нужной двери в аудиторию.

– Сергей, – кивает ему Кир, окидывая недовольным взглядом.

– Семен, – поправляет его мой друг, но задетым не кажется. – Ася, я думал, ты уже не появишься. Часто болеешь в последнее время.

– А тебе-то что? – агрессивно спрашивает его Кир, раздражая меня таким отношением.

– Семен – мой лучший друг, и тебе, как моему брату, хорошо бы знать обо мне хотя бы такие элементарные вещи, Кир, – выговариваю ему, сбрасывая тяжелую руку со своего плеча.

– Дружи лучше с девчонками, а ты держись от нее подальше с этого дня, – угрожающе нависает он над Акинчевым.

– Так, какого черта?! – возмущаюсь я. – Иди отсюда, Кир, пока все не испортил и мы не поругались! Друзей мне выбирать ты не будешь.

– Мы просто друзья, мне вообще другая нравится, – зачем-то оправдывается Семен, отступая на шаг.

– Лучше так тому и быть, ботан, – рычит на него Кир. – Имей в виду, я за тобой слежу.

Тот судорожно сглатывает и удовлетворившись произведенным эффектом, Кир уходит, перед этим, не забыв игриво дернуть меня за хвост.

– Увидимся после пар, мелочь.

– И никакой я не ботан! – обиженно ворчит Акинчев, провожая его взглядом. – Ася, какая муха его укусила?

– Родственные чувства неожиданно проснулись, – хмыкаю я. – Извини, Семен, у Кира такой характер. Невыносимый. Но я не буду терпеть его нападки на моих друзей. Пойдем быстрее внутрь, пока наши места не заняли. Я расскажу тебе о новых перспективах.

– Каких перспективах? – оживляется Акинчев.

– Перспективах почаще получать приглашения на вписки нашей великолепной четверки, – улыбаюсь я, радуясь произведенному впечатлению.

Все-таки, не считая Ленки, остальные мои друзья всегда мечтали быть в числе избранных и будут только рады, если я смогу им в этом хоть немного помочь. А я…

Я просто рада тому, что Кирилл, наконец, повзрослел и начал ценить наши отношения. Я ведь всегда мечтала, чтобы все было, как раньше между нами. Когда он еще не ненавидел меня и считал своей сестренкой, о которой нужно заботиться и даже баловать.

Только бы это все не оказалось очередной его извращенной игрой!

Сложно доверять тому, кто годами мучил и изводил тебя, но я стараюсь. Я все еще верю в лучшее в людях и в Кире.

***

Таня и Лена тоже думают, что я снова болела, потому что я не смогла рассказать им, что меня бросили. Слишком унизительно. Поэтому, при встрече между парами я пригласила их пойти в кино на днях и сказав, что со мной все хорошо, пошла дальше учиться.