Неродственная связь

Глава 1

Алина

— Едем домой, Аль? — спрашивает Демьян, не отрываясь от мобильного.

Мы до поздней ночи отмечали отъезд Юльки в Штаты в ночном клубе. Дальше ребята планировали остаться у неё дома с ночёвкой, а мне отец не позволил из-за разбитого накануне бампера мерса. Я вполне неплохо вожу, но с парковкой пока беда.

Казалось бы, я давно справила восемнадцатилетие, но за каждый шаг до сих пор приходится отчитываться, как маленькой. Иначе я окажусь без карманных средств, которые щедро поступают на мою карту. Ночёвка — не самое худшее, чего я могу лишиться.

— Ты же пил, — осторожно напоминаю.

Демьян Полищук довольно давно мне нравится, но даже два бокала шампанского в организме не заставят меня сесть в тачку с пьяным парнем. Собственная безопасность превыше всего.

— За мной приехал водитель, — поднимает взгляд Демьян. — Не волнуйся, малыш.

Я получаю лёгкий клевок в щёку, от которого невольно спирает дыхание. Есть что-то особенное и трепетное в только зарождающихся отношениях. Тем более, я мечтала об этом парне ещё с десятого класса школы.

— Тогда давай. Сейчас только вещи заберу.

Подруги расстраиваются, что мне приходится столь рано уехать, но остаться и наплевать на просьбы отца не предлагают. Все в курсе, какой он у меня. Они только задорно подмигивают и показывают неприличные жесты, когда Демьян опускает руку на мою талию и ведёт на улицу.

Вот дурочки.

У входа в клуб действительно стоит чёрный седан с тонированными окнами и блестящими хромированными дисками. Полищук открывает пассажирскую дверь и подает мне руку, помогая сесть в светлый кожаный салон. Внутри тепло, пахнет чистотой и сандаловым деревом.

Как только рядом садится Демьян и опускает руку на мое колено — автомобиль плавно трогает с места и едет в коттеджный посёлок.

Голова слегка кружится от алкоголя, тело воздушное и невесомое. Размеренная езда погружает меня в расслабление и сонливость. Жаль, что летние каникулы подошли к концу. Они были яркими и насыщенными. Сначала отпуск в Барселоне, потом десятидневный ретрит с девчонками на Мадейре. Мы проводили духовные практики, рисовали, купались в океане и занимались йогой.

Я не замечаю, как опускаю голову Демьяну на плечо и крепко засыпаю в дороге, а открываю глаза ровно в тот момент, когда машина останавливается у ворот дома и жаркий шепот щекочет ушную раковину.

— Приехали, соня. У тебя что ли дома никого нет?

В окнах действительно не горит свет. Я не интересовалась планами отца, но обычно они с Диной активно проводят досуг.

Их отношения завязались семь лет назад. Страстно и бурно, сметая на своем пути всех вокруг. Можно было бы сказать, что это великая сила любви, если бы не пострадавшие стороны.

Я была совсем маленькой, когда родители познакомились с семейством Тахаевых. Отец вел общий бизнес с мужем Дины — Каримом. Я довольно тепло дружила с их сыном — Асланом. Мы часто летали в отпуск вместе, проводили время на даче и ездили на рыбалку с ночёвкой.

В один из таких дней я случайно заглянула туда, куда не следует, и увидела отца, трахающего жену партнёра и лучшего друга.

Не знаю, что мной двигало в одиннадцать лет, но на эмоциях я доложила об этом маме. Две пары сразу же развелись, и образовалась одна новая, а дружба с Асланом превратилась в пыль, потому что с тех пор Дина жила в нашем доме.

— Возьми меня под руку, — предлагает Демьян, когда мы ступаем на выложенную из камня дорожку.

На веранде темно. Я поднимаюсь по ступеням и упираюсь бёдрами в деревянный стол, а Полищук закуривает сигарету и подходит ближе. В ноздри вбивается запах табака, дорогого алкоголя и туалетной воды.

— Может, пригласишь меня к себе?

Голос становится на несколько тонов ниже и интимнее. Я чувствую разряд тока по телу и несколько медлю. Дёма пьян, но я пытаюсь понять, насколько сильно.

— Мы точно встречаемся? — спрашиваю прямо.

В целом, всё к тому и шло. Полищук — идеальный кандидат, я знаю его семью. Он опытный и умелый. До того, как парень выделил меня среди других, в его койке побывало несколько десятков девушек.

— Конечно. Мы теперь вместе. У тебя есть какие-то сомнения?

Я не вижу глаз, но уверена, что в красивых голубых радужках появляются смешинки. Возможно, мой вопрос кажется наивным и глупым, но мне важно знать, что всё не просто так — ради развлечения или забавы.

— Неважно…

Окурок летит в сторону и гаснет во влажной после полива траве. Демьян подходит вплотную и кладёт руки на мои бёдра, впиваясь пальцами в кожу. Если бы не шёлк платья, она бы уже наверняка горела.

— Ты очень красивая, Алин. С ума сойти можно. Я бы и раньше к тебе подкатил, но было жаль портить.

— Сейчас не жаль? — усмехаюсь.

— Сейчас ты не маленькая…

Дёма медленно касается моих губ своими — мягкими, но настойчивыми, и ведёт рукой выше, оглаживая живот и накрывая ладонью грудь. Сжимая до рваного сиплого стона.

Когда поцелуй становится глубже, а движения настойчивее — пульс отбивает бешеный ритм.

Глава 2

***

— Кто это, Аль? — интересуется Демьян, так и не получив ответ от Тахаева.

Я позволяю гладить себя по спине неловкими и почти целомудренными движениями, чувствуя достигающее пика раздражение. Не на своего парня. На ситуацию в целом.

— Это сын Дины — моей мачехи, — отвечаю как можно сдержаннее. — Аслан.

Ясно, что никакого знакомства и рукопожатий не будет, но секундная заминка всё равно бьёт по нервам. На веранде даже воздуха становится меньше — он наполняется чем-то густым и тягучим, из-за чего сложно сделать полноценный вдох. Если бы не моё уважение к Дине, я бы уже позвонила охране, попросив срочно убрать незваного гостя, чтобы снова почувствовать себя свободной.

— Ладно, Аль, — озадачивается Дёма. — Я тогда погнал домой, да?

У ворот поблескивает свет фар, поэтому в том, что приехали родители, Тахаев не соврал. Я бы хотела испытать хоть каплю благодарности к нему, но не могу. Даже через силу. Возмущение бьёт набатом в ушах, а резкие мысли и высказывания так и рвутся наружу.

— Хорошо. Пока, Дём.

— И правда некрасиво получается, — нервно посмеивается он. — До связи. Договорились?

Короткий чмок в губы не приносит ни капли прежнего удовольствия. Кожа не покрывается мурашками, низ живота не наполняется сладкой негой. Весь настрой уходит в минус, а виновник этого, судя по всему, даже не собирается встать и уйти, продолжая сидеть в кресле и смотреть за увлекательным представлением.

Я пытаюсь и не могу вспомнить, когда мы виделись в последний раз, но изменения во внешности Аслана довольно разительные. Тёмные волосы, когда-то спадавшие на лоб, теперь коротко подстрижены. Черты лица стали резче и угловатее, с выделенной линией скул и подбородка, которые подчёркиваются тенью лёгкой щетины. Его тяжёлый, почти невыносимый взгляд полон скрытой агрессии и брезгливости.

Не было ни дня, чтобы Дина не вспоминала о сыне, но так получилось, что сразу после развода родителей Тахаев принял решение остаться с отцом.

Он редко общался с матерью и никогда не бывал у нас в гостях. После встреч с ним Дина возвращалась домой поникшей и хмурой. Отходила сложно и долго, и только через день или два из неё можно было вытащить хоть какую-то информацию, чтобы поддержать или утешить. Правда, часто негативную и возмутительную.

И если у Аслана был выбор между местом проживания, то у меня, увы, нет.

Демьян отдаляется и взмахивает рукой у ворот, оставляя меня стоять с мокрым верхом платья и горящими от жара щеками. Всё-таки мне не показалось — дрожь была от того, что Тахаев застал нас в чудовищно-интимной сцене, когда я пыталась увильнуть от близости с собственным парнем. Единственное утешение — я не позволила ему раздеть меня догола.

— Какого чёрта ты лезешь, куда не просят? — моментально повышаю тон.

Аслан раскачивается в кресле, которое поскрипывает под тяжестью его крепкого хорошо сложенного тела. Я стараюсь не акцентировать внимание, но в глаза явно бросаются изменения не только во внешности, но и в фигуре. Передо мной не тот худощавый парень, которого я знала. Его плечи стали шире, а грудные мышцы отчётливо выделяются даже сквозь ткань обтягивающей футболки.

— Ну что я могу сделать, если облизывать тебя ему хотелось не настолько, чтобы знакомиться с отцом?

— Я могла бы справиться сама, — начинаю нервно расхаживать по веранде вперёд и назад, цокая шпильками по полу. — А ты мог бы не прятаться здесь, наблюдая, как меня имеют, а сразу же уйти.

Тахаев скучающе утыкается в телефон, где вспыхивает сообщение, раздражая меня каждым своим действием. Долгая и старательная работа с психологом летит в пропасть, потому что перед глазами появляются мутные пятна и картинки искромсанных донельзя вещей и игрушек.

— Ты бы вряд ли ему дала с таким прискорбным выражением лица, — отстранённо отвечает Аслан.

— Тогда так и скажи, что просто хотел полюбоваться моими сиськами.

Я понятия не имею, зачем продолжаю этот неприятный разговор, но Тахаев реагирует: блокирует мобильный и встает с кресла в полный рост. И я ловлю третий пункт изменений в нем, который почему-то кажется неожиданным — теперь, чтобы посмотреть ему в глаза, приходится сильно запрокинуть голову.

— Мне без разницы, какие у тебя сиськи, Алин, — спокойно пожимает плечами. — Дрочить на них желания не возникло.

На каменной дорожке раздаются шаги родителей, поэтому я сдерживаюсь от того, чтобы повысить голос или впиться ногтями в лицо бывшего лучшего друга. Никто и никогда не говорил мне столько обидных слов, сколько он за последние пару минут.

Задев меня локтем, Аслан проходит мимо и направляется к дому. Физической боли нет, но я зачем-то тру руку в месте столкновения и молюсь, чтобы он уехал как можно скорее. Пожалуйста, пусть я завтра проснусь, а Тахаева уже не будет.

— Вечер добрый, — громко приветствует меня отец, поднимаясь по ступеням. — Что это твои ухажёры сбегают, сверкая пятками, Аль? Пригласила бы в дом, напоила бы чаем. Там и я подтянулся бы…

Я фыркаю.

Знаю я папины разговоры по душам, потому что однажды уже купилась и позвала в гости парня, с которым ходила в кино. Мало того, что папа попросил несчастного перечислить всю родословную, начиная от прапрадедов, так ещё и заставил пить с ним коньяк до потери адекватности. Тест с треском провалился. Я с трудом усадила недоухажёра в такси и больше ни разу с ним никуда не ходила. Сомневаюсь, что и он хотел.

Глава 3

***

— Это мой костюм? — осматриваю Дину, спускающуюся на первый этаж.

На ней светло-голубые брюки и топ. Ткань костюма плотная, но при этом хорошо подчёркивает линию талии и плавные изгибы. Впрочем, на такой фигуре, как у моей мачехи, всё будет смотреться идеально. Она от природы худая и стройная, а соблазнительности образу добавляет сделанная у пластического хирурга грудь.

— Да, я предупредила в сообщении, что возьму. Ты против?

Качнув головой, я беру с полки холодильника йогурт и сажусь на высокий барный стул.

— В таком случае одолжишь мне на первое сентября то своё платье с крупными белыми пуговицами. Ок?

— Договорились.

Дина занимает место напротив и наполняет бокал белым вином. Настроение у неё так себе. Это видно по грустным глазам, чересчур нервным движениям и подрагивающим рукам.

Мои родители не успели даже развестись, как мачеха переехала к нам со всеми своими вещами. Мне понадобилось время, чтобы её принять. Казалось немного странным наблюдать, как мать моего друга постепенно обживается в нашем доме, где не так давно мы были счастливы всей семьей.

Юный возраст и чрезмерная эмоциональность мешали мне сложить факты воедино и понять, что между родителями давно не было нормальных отношений. Они скандалили и обзывались. Мама часто не возвращалась домой, предпочитая гулять и выпивать, пропадая на несколько дней. Как только ей стало известно об измене отца, она собрала чемодан и улетела на отдых, чтобы попытаться прийти в себя и забыться, почему-то совершенно не думая обо мне, а назад уже не вернулась, потому что познакомилась там с другим мужчиной.

Сначала я наивно ждала, что она вот-вот меня заберёт, и искренне верила услышанным обещаниям, а потом осознала: этого не будет уже никогда. Нужно учиться жить дальше, вливаться в новую реальность и мириться с обстоятельствами. К счастью, отец делал всё от себя зависящее, чтобы я пережила ситуацию менее травматично.

Тем временем Дина постепенно завоевала моё доверие. Стыдно вспоминать, как я вела себя по отношению к ней первые годы. Я то хамила, то включала игнор, то бросалась в драку. Со временем остыла и стала называть её коротко «ма», не потому что мама, а сокращённо от мачеха.

Она была той, кто первая объяснила мне, что такое менструация, как правильно пользоваться гигиеническими средствами, и научила не стыдиться изменений в теле. Мачеха ясно донесла, как важно защищать себя и свое здоровье, рассказала о важности взаимного согласия и первом сексе. Многие вещи для меня были шоком, потому что моей родной матери зачастую не было до меня дела.

— Карим вряд ли выживет, — тихо произносит Дина, сделав глоток вина и украдкой поглядывая на лестницу. — У него девяносто процентов тела в жутких ожогах. Девяносто, Алин! Инфекции, отторжение тканей… О пересадке и реабилитации нет и речи. Даже если организм справится, то это полная инвалидизация до конца дней…

Мне сложно воспринимать информацию. В сознании появляются жуткие картинки. Несмотря на то что Карим, как и Аслан, исчезли из моей жизни, я хорошо помню Тахаева-старшего — строгого, молчаливого и чтущего традиции мужчину.

Измену супруги он, конечно же, не простил. После того как Дина ушла от него к другу, продал часть бизнеса и уехал с сыном из города куда подальше. Это было логично и закономерно, но довольно драматично.

— Оказывается, Карим загнал себя в долги, потратил на азартные игры все сбережения и даже заложил имущество. Аслан не рассказывал. Подавал информацию так, будто у них всё хорошо. А по факту — ничего хорошего не было…

— Я не знаю, что сказать, — честно отвечаю. — Это ужасно.

— Да я просто… Поделиться, — отмахивается Дина. — Нельзя говорить плохо о человеке, который находится в критическом состоянии, но я недоумеваю, как можно было пустить свою жизнь под откос за считанные годы... И почему Аслан не ушёл со мной? Почему не дал понять, что у отца серьезные проблемы? Я рассказывала, как когда-то давно Карим подарил сыну шлюху, чтобы та лишила его невинности?

Крепко сжав бутылку с йогуртом, не могу проглотить и каплю. На самом деле, я банально не помню, потому что большую часть информации о сыне мачехи пропускала мимо ушей. Старалась делать вид, что мне это неинтересно.

— Я узнала уже постфактум, — закатывает глаза Дина, мгновенно пьянея. Она редко позволяет себе алкоголь и ведёт здоровый образ жизни. Сейчас — это больше отчаянье и необходимость снять стресс. — Это же надо было додуматься — сделать такое с собственным ребёнком!.. Знаешь, я радуюсь только одному — что не родила ему дочь, потому что мальчику Карим позволял многие прихоти, а девочка — была бы как я. Без права на учёбу и работу. В ежовых рукавицах.

Болтовня мачехи становится более откровенной и несдержанной. Я узнаю такие вещи, от которых кровь стынет в жилах. Брак Тахаевых тоже был далеко неидеален. Удивительно, как Дина вообще умудрилась изменить мужу с моим отцом.

— Алин… Можно попросить тебя?

Я сразу же киваю.

— Ты не будь слишком жестока к Аслану, ладно? Его я тоже попрошу, чтобы не цеплял тебя. Он надышался дымом, получил ожоги кожи. В каком моральном состоянии я увидела сына в больнице — сложно описать словами.

— Я постараюсь, — с трудом выдавливаю из себя.

Глава 4

***

Организм Карима всё же не выдерживает, поэтому следующие дни оказываются сложными: родители занимаются организационным процессом, бюрократическими вопросами и без конца мотаются из города в город.

Мы с отцом на похоронах лишние, поэтому там присутствуют только Аслан и Дина.

Не знаю, как мачеха вообще решается на этот шаг, потому что все до единого родственники бывшего мужа давно обозлились на неё, считая виновницей всех последующих бед.

Я стараюсь либо меньше бывать дома, либо уединяться в своей комнате. Гнетущая атмосфера сильно давит на нервы. Не помогает ни медитация, ни дыхательные упражнения, ни йога. Возможно, я излишне восприимчива, но несколько дней подряд ночую у подруги, чтобы отвлечься от плохих событий. Отец отпускает меня куда угодно, куда я попрошу, и пополняет банковскую карту крупной суммой.

С Лерой мне сразу становится легче. Я дышу на полную грудь и получаю возможность улыбаться, как и раньше. Мы гуляем по магазинам и заглядываем в кафе, болтаем до поздней ночи и пьем шампанское с клубникой в шоколаде. Родители подруги уехали в длительную командировку, поэтому квартира полностью в нашем распоряжении.

— Мне даже жаль Дёму, Алин, — произносит Лера, собирая мои волосы в косу. — Может, наконец ответишь ему?

Телефон разрывается от постоянных звонков и сообщений, но я уже почти неделю игнорирую Демьяна. Порывалась даже занести его в блок, только в последний момент передумала. Пожалела, наверное. Или заочно дала шанс.

— Не хочу.

— Ну что ты упрямишься? Он правда вёл себя цивилизованно — ни с кем не мутил, рубился с парнями в приставку. К нему, конечно, пыталась подбить клинья его бывшая — Катя Силаева, но я сказала, что вы вообще-то встречаетесь. Ты бы видела, какими красными пятнами покрылось её лицо...

Дисплей в очередной раз вспыхивает входящим сообщением. Я захожу в переписку и бегло просматриваю все извинения. В последнем Дёма просит выйти к воротам, чтобы поговорить.

Я сухо отвечаю, что нахожусь у подруги, и бросаю мобильный в сторону. Но не тут-то было. Спустя полчаса Полищук приезжает к подъезду Леры, громко сигналя под окнами.

Когда я выглядываю с балкона, то лишаюсь дара речи. Он стоит у автомобиля, держа в руках охапку красных роз. Сложно сказать навскидку количество, но могу поспорить, что их там явно больше сотни.

— Ну спустись к нему-у… — умоляет подруга. — Посмотри, какой он милый…

Я продолжаю упираться, до сих пор обижаясь на Демьяна, поэтому выйти отказываюсь, но парень не унывает — находит контакт с консьержем, поднимается на третий этаж и оставляет букет прямо под дверью.

Забирает его Лера. С моего разрешения зачитывает записку и восторгается ещё сильнее, потому что красиво говорить Полищук ой как умеет. Честно говоря, я и сама проникаюсь его словами.

— Мне жаль, что я тебя огорчил, Алинка. Я был неправ и хочу это исправить, — перечитывает подруга. — Ты для меня очень важна, и я сделаю всё, чтобы вернуть твоё доверие… Слушай, не знаю, как ты, но я его уже простила!

Я сдерживаю глупую улыбку, проводя пальцами по ярким лепесткам. Пересчитывать количество пришлось долго, но зато я убедилась в том, что роз действительно сто одна штука. Это довольно щедрый жест для таких коротких отношений.

Выдержав паузу, я всё же пишу Дёме сообщение с благодарностью, а он не теряется и моментально зовёт меня в кино. Не обязательно сегодня, в любой другой день. Он готов ждать столько, сколько нужно. Я не порю горячку, прошу дать мне время и обещаю немного подумать.

— Схожу с ним на свидание на следующей неделе, — делюсь с Лерой, лежа на просторной двухместной кровати. — Не раньше. И только потому, что ты просишь...

Я, конечно же, немного лукавлю: моё сердечко растаяло.

— Ещё чуть-чуть, и я потребую у тебя курс, как свести парня с ума за короткий срок, Аль… Уверена, меня бы хватило максимум на час игнора.

Я заливисто смеюсь, потому что, в целом, так и есть. Лера, как бабочка — живёт одним днём, ни о чём не думает и часто рискует, обжигая крылья, но всё равно продолжает лететь на свет.

— Я не на помойке себя нашла, Лерок. В следующий раз как следует подумает, прежде чем меня обмануть.

Засыпаем мы глубокой ночью, вдоволь наговорившись, обсудив друзей и знакомых и досмотрев до конца популярный сериал в жанре исторической драмы.

Завтрак у нас проходит не дома. Мы спускаемся в кафе на первом этаже, заказываем кофе и круассаны. Я пощу загадочные фотки с букетом в социальные сети, пафосно подписывая: «Когда утро действительно доброе».

К сожалению, время пребывания у подруги быстро заканчивается — родители возвращаются из поездки, поэтому я собираю все свои вещи, розы и кое-как втискиваюсь в салон такси. Было бы куда лучше добраться домой на собственном автомобиле, но отец сказал, что пока я не откатаю дополнительных десять занятий с инструктором и не отточу мастерство парковки до идеала — о мерсе можно только мечтать.

Расплатившись за заказ и накинув водителю чаевых, я выхожу у ворот, цепляю шипами одежду и направляюсь по тропинке в дом. Он у нас самый большой в округе по площади и прилагаемой территории: вокруг простирается ухоженный газон, а у крыльца находится небольшой водопад, искусно встроенный в стену. Неподалёку есть бассейн с прозрачной бирюзовой водой. Ещё один находится на цокольном этаже, но им мы не пользуемся летом.

Глава 5

***

— Может, добавить ягодный соус или солёную карамель? — спрашивает Дина. — В холодильнике еще есть мороженое...

— Не надо. Спасибо.

За столом искрит от напряжения. Единственная, кто пытается разрядить обстановку, — это мачеха. Мне даже жаль её. Она искренне хочет, чтобы мы поладили, но это кажется невозможным.

Да и зачем?

Надеюсь, Аслан не задержится здесь надолго. Отец рано или поздно что-то решит. Если мне станет совсем невыносимо, я попрошу об этом лично или поставлю ультиматум: съезжает либо он, либо я. Выбор, по-моему, очевиден.

Когда мы были детьми, наши родители арендовали две дачи по соседству прямо на берегу реки. Самые красивые закаты я встречала именно там — вдали от города и суеты, рядом с хвойным лесом и с самым чистым воздухом, который только может быть.

Наши ключи хранились у Тахаевых, их ключи — у нас. Если кому-то нужно было что-то взять, полить цветы или присмотреть за домом — это было довольно удобно. Уровень доверия казался максимальным.

Летними вечерами две семьи собирались на веранде, устраивали барбекю, играли в настольные игры или просто разговаривали под шум воды и треск костра.

Мы с Асланом тоже находили, чем себя занять в далёком детстве, несмотря на то, что я была девочкой и младше: мастерили плоты из подручных средств, ловили рыбу, изучали под лупой насекомых и устраивали гонки на велосипедах. Воспоминания даже сейчас кажутся мне тёплыми и живыми. Никто из нас и подумать не мог, что дачи так же часто использовались для тайных встреч любовников. И что лето семилетней давности было там самым последним.

До того как Дина переехала к нам, Аслан перестал со мной разговаривать — он не отвечал на звонки и сообщения. Не приезжал на общую точку сбора. Хотя мне казалось, что он должен был стать тем единственным человеком, который бы понял меня, а я — его. Но он выбрал другую тактику: жестокую и беспощадную, особенно после того, как его родители окончательно разошлись.

Дальнейшие поездки на дачу казались неправильными, поэтому отец разорвал договор с хозяином, вернул залог и попросил меня собрать все свои вещи оттуда.

В комнате накопилось много разного добра: одежда, игрушки, рисунки, книги и самодельные украшения из ниток, бисера и лент. Помню, одну я старательно плела для Аслана, но не успела подарить, потому что все мои «произведения искусства» и другие памятные вещи были разбросаны по комнате, разорваны и растоптаны, а каждая плюшевая игрушка — выпотрошена подчистую.

До сих пор помню, как сильно меня трясло во время истерики. Я испытывала разочарование, обиду и злость. Дина тоже помнит. Наверняка. Но почему-то она считает, что после всего этого можно спокойно устраивать совместные завтраки, обсуждать погоду, новости и планы на день, в то время как её сын — настоящий ублюдок и псих.

— Кажется, небо стало безоблачным, — мачеха выглядывает в окно и до последнего борется за дружелюбную атмосферу. — Можно будет сходить к бассейну, чтобы поплавать в последние летние деньки. Алин, ты как?

— Я за, — пожимаю плечами.

— А ты, Аслан? Разбавишь нашу девичью компанию?

Я стараюсь изо всех сил, чтобы не фыркнуть. Чем он может разбавить? Молчаливостью, угрюмостью или презрением ко всему женскому полу?

Нет уж, не стоит.

На лице Тахаева не появляется ни тени улыбки и отзывчивости. Как бы там ни было, но мать позаботилась о его здоровье и здоровье Карима, хотя не обязана. Лечение, связь с врачами и похороны — всё это тоже было на её плечах. И можно было бы проявить хотя бы каплю уважения. Если бы моя мама приняла попытку сблизиться — я бы простила, наверное…

— Давай как-нибудь без меня.

Аслан наверняка хочет добавить: «Как вы делали это до меня», но удерживается и опускает взгляд в тарелку.

Странно, что только сейчас, после переезда, я вижу его так близко при дневном свете. Часть его бровей и ресниц обгорела после пожара, и они теперь растут неровно, одна ресница длиннее другой, создавая едва уловимую асимметрию. Кожа с правой стороны лица стянулась и покраснела, участок волос у виска стал короче. Это критично, но я всегда обращаю внимание на такие детали во внешности, будь то мужская или женская.

— Как хочешь, но знай — с тобой было бы веселее, — не моргая, врёт Дина.

Словно почувствовав излишнее внимание, Тахаев резко поднимает голову и смотрит мне прямо в глаза. Его губы кривятся, а холодный колкий взгляд пронзает меня насквозь. Я не успеваю среагировать, и вилка выпадает из рук, звонко цокая о тарелку.

— … будет хорошо, если ты немного подтянешь Алинку по математике, правда? — заканчивает предложение Дина.

Я прослушала половину, поэтому недоумённо вскидываю брови и не могу всё связать воедино. При чем тут бассейн и математика? Мачеха цокает языком, перестаёт суетиться на кухне и садится рядом.

— Аслан будет учиться в твоём универе.

— Ясно-о, — недовольно тяну.

— Я давно просила подать документы, но у сына постоянно находились дела поважнее — последние три года он помогал отцу развивать СТО, но так как оно располагалось слишком близко к дому, то сгорело подчистую.

— М-м… — только и могу сказать, пока не в состоянии понять, что чувствую по этому поводу.

Глава 6

***

— А ну-ка, покрутись, — просит Лера, когда я включаю видеосвязь. — Шикарно, просто шикарно. Это то платье, которое ты хотела одолжить у Дины?

Расправив невидимые складки на юбке, я гримасничаю, позируя. Скоро первый учебный день, и я уже начинаю нервничать. Мне не хочется опускать планку, потому что на выпускном вечере меня давно признали королевой школы.

— Нет, другое, — отвечаю подруге. — Я заказала его на «Сандо». Думала, оно не успеет прийти к нужной дате, но вчера курьер неожиданно доставил посылку. Даже исправлять ничего не пришлось — село, как влитое.

— Ты идеальна, мась. Идеальнее только Белла Хадид на Каннском фестивале.

Следом свой образ показывает мне подруга. Я рассыпаюсь в комплиментах, восторженно присвистываю и заканчиваю последние штрихи своего образа, связав волосы лентой.

Выгляжу я и правда неплохо. Чёрное короткое платье с белым воротником подчёркивает фигуру и визуально удлиняет ноги, а дорогая ткань приятно скользит по коже, создавая ощущение тепла и уверенности. На ногах — элегантные туфли, каблуки украшены золотистыми буквами фирменного логотипа, который знают все, кто хоть немного разбирается в моде.

Идти по коридорам университета в таком виде — это как быть на подиуме. Спины прямо, взгляд цепляется за детали наряда, вокруг слышатся чьи-то перешёптывания и сплетни. Я уже не раз проходила через это.

Взбрызнув духами на запястье и повесив сумку на плечо, я спускаюсь на первый этаж, придерживаясь за лестницу. Туфли, хоть и ужасно красивые, такие же ужасно неудобные. Но это всё мелочи.

На кухне сидит Аслан, отвернувшись спиной и доедая приготовленный Диной завтрак. Мой так и остался нетронутым, потому что, когда я сильно волнуюсь, не могу проглотить даже кусочка. Лучше поем позже, на перемене.

— Ты не видел моего отца? — спрашиваю, осматриваясь по сторонам и прислушиваясь к тишине, которую прерывает только стук столовых приборов.

Тахаев поворачивается и равнодушно смотрит на меня. Удивительно, конечно... Наши парни уже пускали бы слюни, а у него даже не появляется ни единой искорки в глазах. Неужели не нравится?

— Он уехал ещё час назад.

Мои мысли застывают, словно меня окатывают ледяной водой. Не может быть… Как так?..

— Ты ошибаешься… — сбивчиво произношу. — Отец должен был отвезти меня на учёбу…

Не дожидаясь ответа, я заглядываю в кабинет, в уборную и на веранду и лично убеждаюсь в том, что Аслан был прав — в доме никого, кроме нас, нет, хотя ещё вчера мы с папой договаривались вместе поехать в город. Так как я не успела откатать занятия с инструктором из-за занятости, машина мне не положена. Но должна же быть альтернатива?

Я набираю знакомый номер и слушаю длинные гудки в динамике. Примерно на пятом трубку снимают. Судя по шуму и голосам на заднем фоне, никто за мной приезжать и не собирался. Во всяком случае, уже поздно, потому что офис отца находится на другом конце города.

— Па-ап, а как же я? — спрашиваю, открывая стеклянную дверь на заднем дворе и возвращаясь в дом. — Ты обещал…

Слышится раздражённый выдох. Понятно… Он просто обо мне забыл...

— Аль, вызови такси.

— Сейчас час пик. Знаешь же, что ждать придётся от часа — и в таком случае я не успею на первую пару.

В моём голосе звенят истеричные нотки. Я судорожно прикидываю другие варианты, но все они туманны и нестабильны.

— Можно я возьму свою машину?

— Ключи у меня — даже не думай, — быстро осекает. — Представляешь, что сейчас творится возле универа? Ты не влезешь со своей дерьмовой парковкой ни на одно место…

— И что ты предлагаешь?

Отца окликают. Он грубо и резко отвечает подчинённому, заставив меня вздрогнуть.

— Аль, как-нибудь реши этот вопрос, ладно? Попроси своего тюбика приехать за тобой или же шуруй на остановку. Если что, автобусы до города ходят каждые пятнадцать минут.

На этом советы заканчиваются, как и телефонный звонок.

Я вздыхаю, с трудом сдерживая слёзы. Сегодняшний день должен был начаться иначе — без сучка и задоринки. Я бы подъехала к универу на автомобиле представительского класса, встретилась бы с друзьями и неспеша прошлась бы по длинным коридорам, вызывая ажиотаж и привлекая внимание, но вместо этого мне приходится экстренно искать такси через приложение и вызванивать Демьяна, который, к слову, не отвечает ни с первого, ни со второго раза.

— Тебя подвезти? — спрашивает Аслан, допив кофе и закинув посуду в мойку.

Я отрываю взгляд от дисплея и неловко улыбаюсь. Точно же. Мы вместе учимся, нам по пути. Почему я не додумалась поинтересоваться, как именно Тахаев будет добираться?

— У тебя есть машина?

Аслан коротко кивает, а внутри меня расцветает надежда на то, что фееричное появление всё ещё возможно. Не может же мне настолько не везти?

— Моя сгорела — это дядина. Я доделывал кое-что по мелочам, пока он был в поездке.

Отказываться будет глупо, поэтому я соглашаюсь уже на втором предложении и остаюсь ждать Тахаева внизу, садясь на диван и тихо постукивая каблуками по полу. До начала учёбы нам удавалось не пересекаться или делать вид, что мы невидимки и не хотим друг друга знать, но есть вещи, которые терпят срочных изменений.

Глава 7

***

Время тянется, как резина. Мне то жарко, то холодно. На плечи давит тягостное молчание. Приходится без конца настраивать обдув кондиционера, который, к слову, работает исправно.

Я делаю слишком много лишних движений, но почему-то не могу заставить себя успокоиться. Даже когда я ехала с таксистом, который нагло клеил меня всю дорогу, испытывала меньше тревожности, чем сейчас.

— Какого года этот автомобиль? — задаю первый вопрос за полчаса, пока мы встаем в затяжную пробку.

Аслан скучающе трёт пальцами переносицу и неотрывно смотрит на светофор, не поворачивая голову в мою сторону. За весь путь я ни разу не поймала его взгляд на себе — чисто ради интереса следила за реакцией и не стала поправлять юбку, когда она приподнялась чуть выше.

Может, подарок в виде шлюхи как-то повлиял на отношение Аслана к женщинам, и теперь его к ним не тянет? Или проблема в предательнице-матери, которую он никак не может простить? Не то чтобы я нуждалась в его внимании, но вопросы это всё-таки вызывает. Возможно, мне стоило пойти учиться на психолога, чтобы лучше разбираться в поведении людей.

— Двенадцатого, — звучит сухой ответ.

— М-м, я думала, старше, — осматриваю салон. — Твой дядя не слишком хорошо заботился о своей тачке. Что именно он попросил тебя отремонтировать?

Тахаев обречённо вздыхает.

— Тебе правда интересно это знать?

— Честно говоря, не очень, — мотаю головой. — Просто мне неуютно ехать в тишине. Не мог бы ты в таком случае включить музыку?

— Я бы уже давно. Магнитола не работает.

Побарабанив пальцами по рулю, Аслан всем своим видом показывает, что он тоже не прочь ускорить нашу совместную поездку, но ничего не может с этим поделать. Хотя я веду себя более чем вежливо. Было бы странно хамить и нарываться на дискуссию, находясь не в самом выигрышном положении. Главная цель — вовремя добраться до универа, а остальное — мелочи.

— Дина обмолвилась, что ты не собирался получать образование, — завожу новую тему для разговора. — Временно или в принципе? И почему?

— Есть какая-то обязательная программа, как нужно жить? Родись, учись, найди работу и заведи семью?

Я достаю из заднего кармана сумки блеск для губ и открываю зеркало на солнцезащитном козырьке. Оно не выглядит достаточно чистым, поэтому приходится предварительно пройтись по нему влажной салфеткой.

— Нет, просто диплом даёт массу преимуществ, — пытаюсь настоять на своём.

Мне всегда так говорили: не будешь учиться — станешь дворником, посудомойкой или сиделкой. Это хоть и страшило, но недостаточно для того, чтобы зарабатывать высокие оценки. Я уповала на то, что отец не оставит меня ни с чем. Пожалеет.

— Высшее образование — это пустая формальность, — после короткой паузы произносит Аслан, трогаясь с места. — Ты платишь за бумажку, которая обещает тебе будущее, но на деле это далеко не так. Без связей и опыта ничего не получится.

Я замолкаю, аккуратно распределяя блеск по губам. После того как Карим продал свою часть успешного бизнеса, он купил дом в небольшом городке и сделал рядом пристройку с СТО, где трудился Аслан. Не думаю, что бизнес-идея Тахаева-старшего была удачной, раз появились долги и пристрастия к азартным играм. К слову, в то, что причиной пожара является неисправная проводка, — тоже не верю, но это уже никак меня не касается.

Моему отцу повезло чуть больше — после покупки второй доли его фирма по перевозкам и грузоперевозкам стала только шире. И да, в чём-то Аслан таки прав — образование не всегда решает, потому что у папы его нет. Он не успел закончить вуз из-за беременности мамы.

— Ты же не собирался до конца жизни работать в автомастерской в грязной робе и воняя машинным маслом? Где в таком случае развитие, планы и перспективы?

— Кто тебе сказал, что я занимался только этим?

Тахаев отвечает не слишком приветливо, но и недостаточно грубо, поэтому я решаю, что ещё не дошла до стоп-линии. Не хватало, чтобы меня высадили на половине пути.

— Делаю вывод из личных наблюдений, — пожимаю плечами.

— По моим личным наблюдениям, ты тоже не похожа на ту, что едет получать знания.

Я удивлённо расширяю глаза, теряя дар речи. Получается, мой образ всё же был им подмечен. Я, конечно, догадывалась, что Аслан тот ещё моралист, но не думала, что настолько.

К счастью, наш накаляющийся с каждой секундой разговор прерывает входящий звонок. Я достаю телефон из главного отделения сумки, куда впихнула пару тетрадей и ручку, и сразу же снимаю трубку, слушая успокаивающий голос Демьяна.

— Да, привет! — меняю тон на более радостный, отвернувшись к окну и прикрыв ладонью динамик. — Я тебе звонила…

— Аль, прости, что раньше не ответил на звонок, — начинает оправдываться он, — был немного занят. Все наши уже возле универа. Ты там скоро?

Я чувствую бессилие, потому что, судя по времени, немного опаздываю. До пары ещё далеко, но мне бы хотелось поделиться ощущениями с друзьями и занять лучшие места в аудитории. Желательно — рядом.

— Уже в дороге. Думаю, пятнадцать минут, и буду на месте. Нет, встречать не стоит. Ждите меня внутри. Да, я тоже соскучилась. Хорошо. Пока.

Глава 8

***

С началом учёбы в университете появляется одна хорошая и две плохие новости.

Хорошая — в обществе друзей действительно легче адаптироваться. Мы поддерживаем друг друга: шутим, смеёмся, обсуждаем преподавателей. Это помогает чувствовать себя уверенно даже в новой обстановке.

Плохая — Аслан теперь учится в моей группе, и это превращается в настоящую головную боль. Его присутствие сбивает с толку и постоянно бросает мне вызов: в каждом взгляде, в каждой случайной встрече в коридоре. Словно Тахаев не просто вернулся в мою жизнь, но и занял в ней максимум места.

Из-за этого я в пух и прах ругаюсь с Диной, недоумевая, включая агрессию и повышая голос. Зачем было сталкивать нас лбами настолько сильно? Ну и что, что он разбирается в программировании и легко решает самые сложные задачи? Ну и что, что он поступил на ту же специальность в родном городе?

Просто, блин, зачем?

Мачеха оправдывается и просит прощения в первый же вечер. Чтобы сгладить ситуацию, накрывает праздничный стол, думая, что мы вчетвером отметим День знаний, но я отвечаю, что у меня другие планы, и уезжаю тусить с друзьями на яхте. Выпивая шампанское, танцуя и отвлекаясь от проблем. Хотя они только начинаются, потому что плохая новость номер два — выбранная специальность оказывается не просто сложной, а абсолютно непонятной.

Это выясняется уже на первой неделе и окончательно укрепляется на второй — на паре у завкафедрой, благодаря которому меня приняли в этот универ.

Виктор Иванович осматривает студентов, но почему-то запоминает только моё имя и вызывает к доске, чтобы я объяснила решение задачи по связности графов.

— Давай, Алина, — подзывает жестом руки. — Вставай, вставай. Не стесняйся. Вместе с тобой потолкуем.

Сердце ухает прямо в пятки, пока я поднимаюсь с места и спускаюсь по ступеням. Конечно, я хотела, чтобы сокурсники заметили мой сегодняшний образ, но не настолько радикально.

Это не просто дискретная математика — это другой уровень сложности. Если с иностранным языком, историей или философией мне более-менее понятно, то здесь — густой дремучий лес, из которого не выбраться.

Ноги наливаются свинцом, когда многочисленные взгляды обращаются в мою сторону. За две недели занятий я ни с кем особо не подружилась, но это не важно — у меня уже есть своя компания. Несколько девушек из группы подходили, чтобы узнать, где я купила сумку, украшения и одежду. В их глазах я видела зависть, любопытство и восхищение, а теперь там читается желание увидеть мой триумфальный провал.

— Что нужно делать?

Я смотрю на Виктора Ивановича с надеждой, но он лишь шире улыбается, указывая на доску. Мол, и так всё понятно. Давай, приступай.

— Начни с простого. Определи, что такое связный граф.

Сжав мел, я пытаюсь проглотить комок паники, но безуспешно. Перешёптывания за спиной становятся громче. Понимать, что обо мне думают, и осознавать свою тупость — невыносимо.

Мне казалось, что я потяну. Неважно как, но потяну. В процессе обнаружилось, что, упустив элементарный школьный материал, его почти нереально потом наверстать.

— Связный граф — это граф, где для любой пары вершин существует хотя бы один путь, связывающий их, — подсказывает завкафедрой. — Правда? Теперь попробуй доказать, что данный граф связный.

Яснее мне не стало, поэтому я смотрю на доску, кусаю губы и переминаюсь с ноги на ногу. Ничего лучше, чем провести мелом по уже нарисованной линии, я не придумываю. Это не выглядит как решение. Скорее как попытка оттянуть время.

Повернувшись лицом к аудитории, я нахожу взглядом Демьяна. Он что-то подсказывает с дальнего ряда, но я слишком растеряна, чтобы разобрать хоть один его жест.

— Алина, подожди. Давай по-другому, — вздыхает преподаватель, явно пытаясь помочь. — Попробуй описать все компоненты графа. Какие у тебя есть вершины и как они связаны?

Спустившись глазами на нижние ряды, я цепляюсь за фигуру Аслана. Он расслабленно сидит за столом, рисует в тетради и не поднимает головы. И единственное, о чём я молюсь — чтобы он так и не отрывался до конца моего позора. Потому что иначе я не переживу — провалюсь сквозь землю.

Тахаев выделяется. Он вникает в предметы, не отвлекается на пустые разговоры. Молчаливый и отстранённый. Сам по себе. Ему хватает ума не общаться со мной не только при сокурсниках, но и дома. С совместными поездками тоже покончено — по утрам меня подвозит отец или Дина, а назад — Демьян.

— Я не знаю, — честно признаюсь.

— Хорошо, Алин. Вернись на место и послушай объяснение, — произносит Виктор Иванович. — Но я настоятельно рекомендую тебе уделить время дискретной математике — это основа для многих вещей в программировании, и просто так от неё не отделаться.

До конца пары я сижу как на иголках. Не помогают ни уверения Лерки, что ничего страшного не случилось, ни планы на вечер, ни тот факт, что сегодня наконец-то пятница и пара Виктора Ивановича — последняя.

Я не просто растерялась или испугалась публичного выступления... Я абсолютно ничего не смыслю в долбанной математике. Это катастрофа — дальше будет только сложнее.

С началом перемены я быстро собираю вещи, поправляю одежду и волосы, но преподаватель останавливает меня у двери.

Глава 9

***

— Когда вернутся твои родаки? — спрашивает Ника, сидя на переднем сиденье такси и пританцовывая на месте под зажигательный трек. Она прибавляет звук на магнитоле, усиливая градус хорошего настроения.

— В воскресенье. Они у друзей.

— Отлично. Нам точно хватит одной бутылки игристого?

Я игнорирую вопрос, прижимаясь лбом к холодному стеклу. В пятницу мы до глубокой ночи отрывались в ночном клубе, а в субботу немного сбавили обороты: сходили на шопинг и поужинали в ресторане, но этого оказалось недостаточно для удачного завершения вечера. Я случайно обмолвилась подругам, что ночую одна, но не учла, что теперь у нас живёт Аслан.

Приходится всю дорогу крутить в мыслях ответы, почему наш общий сокурсник ходит по моему дому и какого чёрта это было для всех огромным секретом. Хотя я до последнего надеюсь, что обойдётся. Обычно Аслан редко покидает свою комнату.

Таксист останавливается у ворот и облегчённо выдыхает, когда мы выходим на улицу. Поездка была шумной и весёлой, но явно не для него. Честно говоря, у меня жутко разболелась голова, поэтому хочется свернуть посиделки раньше, чем они начнутся.

Я поднимаю взгляд на второй этаж и вставляю ключ в замочную скважину. В комнатах не горит свет, дом выглядит абсолютно пустым. Если мы проведём вечер в СПА-зоне, как и планировалось, то есть шанс, что мне не придется ни перед кем отчитываться.

Отправив Лерку и Нику вниз, я нахожу купальники, банные халаты и бокалы для алкоголя. Настроение скачет, как по кривой.

Застыв у лестницы, я думаю, стоит ли сказать Аслану, что вернулась не одна, и лучше бы ему не мешать нам, но тут же отказываюсь от этой идеи.

Мне не хочется лишний раз контактировать с ним.

Голубая гладь воды красиво отражается на стенах в полумраке, создавая атмосферу уюта и расслабления. Вдоль краев бассейна расставлены шезлонги с пушистыми полотенцами, из колонок тихо играет музыка, а влажный воздух наполняет лёгкие свежестью.

Наш цокольный этаж долгие годы был более чем скромным местом для хранения старых коробок, ненужных вещей и пыли, накопившейся за годы. Но постепенно мы обустроили его, превратив забытое пространство в уютный уголок для отдыха. С появлением Дины процесс преображения ускорился — она, словно вихрь вдохновения, принесла с собой кучу идей и энергии. И теперь вместо захламленного подвала у нас есть настоящий СПА с бассейном, баней, хамамом и зоной джакузи.

— Как думаете, парни одни играют в покер? — подкидывает тему Ника. — Или пригласили туда девочек, чтобы не сдохнуть от скуки?

Наша компания сегодня разделилась по интересам, и мы решили провести вечер порознь. Честно говоря, я не задумывалась о плохом, хотя Дёму всё же немного ревную. Он красивый и привлекательный. Не обделенный вниманием девушек. Как вчера, когда к нему с визгами подлетела яркая блондинка в блядском кожаном платье и попыталась поцеловать в губы.

— Для чего ты сейчас провоцируешь? — взвинчено спрашиваю, связывая волосы в высокий пучок. — Они отдыхают чисто мужской компанией. По крайней мере, так заявлялось.

Я пытаюсь казаться равнодушной, но сердце гулко колотится. Для меня важно чувствовать себя особенной в отношениях. Если парень мой — я хочу, чтобы он был полностью моим. С потрохами. Я не из тех, кто будет проверять каждый шаг своего партнёра или устраивать сцены, но если вдруг узнаю, что он за моей спиной делает что-то, что разрушает наши отношения, то навсегда уйду.

— Ты не доверяешь Демьяну?

Вероника хитро прищуривается, а мне хочется её чем-то двинуть. Она прекрасно знала, что после клуба моё состояние было подавленным. Дёма не переступил границы, но ситуация была неприятной для нас обоих.

— С чего мне ему доверять? — пожимаю плечами. — Мы только начали отношения, я присматриваюсь…

— Нужно давать парню, чтобы не было поводов для ревности, а то хранишь свою целку, как непонятно что… Думаешь, он оценит?

Моё лицо так сильно вспыхивает, будто в него плеснули кипятка. Нет, ну что за сука, а? Я уже начинаю жалеть, что делилась с ней сокровенным.

— Если твою не оценили — то это не моя боль. Со своей я как-нибудь разберусь.

Лерка умоляюще смотрит то на меня, то на Нику, разрываясь между двух огней.

— Девочки, ну хватит. Нормально же сидели…

— Не я первая это начала, — громко фыркаю, расположившись на шезлонге. — Просто Ника решила, что может раздавать советы, о которых её никто не просил. Видимо, накопился горький опыт.

— Опыт? — усмехается подруга. — Да я просто реалистка и не строю иллюзий, как некоторые. В конце сказки принцы не женятся на «хранительницах».

— Судя по твоим отношениям, сказка и не начиналась…

Я не успеваю закончить свой язвительный выпад, так как дверь на цокольный этаж внезапно распахивается, и в комнату входит Аслан, вызывая немую реакцию у всех присутствующих.

Блин. Нет, нет, нет… Зачем? Ещё можно попросить прощения и уйти, но он, похоже, ничуть не смущается полуголых девиц, расположившихся у бассейна, уверенной походкой продолжая дорогу.

Его взгляд скользит от меня к Нике, затем к Лере. Я ощущаю, как в груди закипает едкое раздражение. Неужели нельзя поплавать в другое время? Разве не видно, что СПА уже занято? Где, в конце концов, манеры?

Глава 10

***

— Аль, сфоткай меня, пожалуйста, — просит Ника, протягивая свой телефон. — Я давно не выкладывала сторис, а твой купальник смотрится на мне просто отлично.

Я нехотя включаю камеру и поднимаюсь с места. С тех пор как Аслан появился в СПА-зоне, я почти научилась игнорировать его присутствие, чего не скажешь о подругах. Они из кожи вон лезут, стараясь привлечь внимание: танцуют, смеются и плавают от одного края бассейна к другому. Такое ощущение, что это уже дело принципа, иначе самооценка будет опущена в ноль.

Ника позирует в разных ракурсах, демонстрируя свои лучшие стороны, словно на конкурсе красоты: то ныряя в бассейн, то высовываясь из воды, то выпячивая задницу, сидя на бортиках. К слову, подруга действительно часто участвовала в показах и долго занималась в модельной школе. Но фотосессия явно не помогает заинтересовать Аслана.

Кого угодно, но только не его.

— Всё, хватит, — качаю головой. — Я не могу на это смотреть. Давайте лучше переместимся в джакузи.

Прежде чем отойти от шезлонга, я проверяю мобильный и вижу там долгожданное сообщение от Демьяна. Он не просто черкнул пару строк, а прислал общий снимок с парнями, на котором они играют в карты и пьют пиво. Без посторонних девушек, естественно.

Я успокаиваюсь и любуюсь Дёмой, прогоняя прочь дурные мысли. Какой же он всё-таки милый. Заботится обо мне, шлёт нахер всех своих бывших и терпеливо ждёт, пока я созрею, чтобы впервые заняться сексом. Без угроз и морального давления. К тому же, из всей нашей компании он самый классный и привлекательный. В него нельзя не влюбиться.

Взяв бокалы с шампанским, мы плавно погружаемся в бурлящую воду, которая приятно массажирует тело. Температура здесь выше, чем в бассейне, и я чувствую, как краснеют щёки. Я позволяю себе отключиться и забыться. Тем более настроение после переписки с Дёмой действительно стало выше.

— За дружбу и прекрасный вечер, — поднимает бокал Лерка.

Мелкие лопающиеся пузырьки слегка щекочут язык и горло, а алкоголь начинает действовать, разгоняя кровь по венам и улучшая общительность. Отец никогда не был против того, чтобы я звала к нам в гости подруг. Он часто говорил, что лучше тусить дома и под присмотром, чем по углам непонятно где и с кем.

— Боже, какой кайф, — блаженно прикрывает глаза Ника. — Я бы осталась у тебя жить, Аль. Ты же не против, если мы сегодня здесь переночуем?

— Посмотрим на твое поведение, — шутливо отвечаю. — Пока что у меня есть замечания.

— За что? Ты обиделась на целку? — спохватывается подруга. — Я же хотела, как лучше. Дёма — тот ещё кобель, который перетрахал всех девок в округе. Такой как он не станет долго воздерживаться.

— И тебя перетрахал?

Кровь закипает, а шум в ушах усиливается, ударяя в голову. Я задаю вопрос без задней мысли, но потом сама же и завожусь. Дело в том, что Лера и Ника — мои самые близкие подруги. С последней мы дружим с первого класса, с Валеркой познакомились чуть позже. Обе знали, как давно я сохла по Дёме и насколько сильно хотела построить с ним отношения. Надеюсь, они бы не стали поступать со мной так подло.

— Меня? Нет, конечно, — искренне недоумевает Ника. — Демьян, к счастью, не последний парень в городе. И я бы не рискнула портить с тобой отношения ради него.

— Разумеется. Потому что я тебя уничтожу.

Под очередной всплеск воды девочки как по команде поворачивают головы к бассейну, наблюдая за заплывом Аслана. В какой-то момент мне хочется подобрать им челюсти, чтобы они не коснулись пола. И всё же очень хорошо, что у нас с ними разные вкусы на парней, потому что иначе бы мы так долго не протянули.

— Интересно, что он читает? — спрашивает Лерка, прищурившись и впившись глазами в дальний шезлонг. — У меня отвратительное зрение — никак не разберу.

— Да плевать, — спокойно отмахиваюсь. — Главное, он не мешает нам отдыхать, потому что я была уверена, что вечер закончится куда хуже.

— О, Аслан уходит в хаммам, — воодушевляется подруга. — Аль, пока его нет — посмотри название, плиз. Я не усну до утра, если не узнаю.

Вручив свой бокал Нике, я оборачиваюсь и поддаюсь вперёд, чтобы получше рассмотреть надпись на обложке. Такая дурость… Кого вообще волнуют книги? Я думала, что бумажные давно стали неактуальными с появлением электронки.

— Син-гу-лярность… — проговариваю по слогам. — Муть какая-то.

Подруги не унимаются и гуглят сюжет. Их лица озаряются любопытством, когда они начинают читать описание книги вслух, перебивая друг друга и споря, а внутри меня нарастает ощущение скуки. Я не вижу смысла в обсуждениях сингулярности и искусственного интеллекта. Эта тема кажется мне надуманной и далёкой от простой жизни.

После того как шампанское заканчивается, я выбираюсь из воды, накидываю на плечи халат и иду к отцовскому бару, чтобы потрясти семейные запасы. От одной бутылки элитного алкоголя он не обеднеет, хотя и поворчит немного.

— Нет, книжка и правда увлекательная, — продолжает Лера, не меняя заезженную пластинку. — Наверное, увлекательнее, чем мы, потому что от Аслана не было ни намёка на интерес к нам.

Я коротко смеюсь, раздеваясь.

— Не парься. Он всегда был немного странным. Например, первого сентября я ехала с ним на занятия в одной тачке — в короткой юбке, сверкая стройными и загорелыми ногами. Вместо того чтобы неотрывно пялиться на них, как это делают все нормальные парни, Аслан только пожурил меня за то, что я откровенно вырядилась. Скорее всего, его вообще не волнует противоположный пол. Если вы понимаете, о чем речь.

Глава 11

***

Ночью мне снится, как мы с Асланом занимаемся сумасшедшим сексом. Сон такой яркий и реалистичный, что кажется, будто всё происходит на самом деле. Я жадно сосу его язык, а его член таранит меня со скоростью отбойного молотка. Кровать ходит ходуном, от стонов звенит в барабанных перепонках, и есть только одно-единственное желание — чтобы это никогда не заканчивалось.

Когда финал близок, я отрываю голову от подушки и резко сажусь. Часы показывают третий час ночи. Дыхание сбитое, сердце колотится. Моя ночнушка насквозь мокрая от пота, а низ живота наливается чем-то горячим. Когда я осознаю, что это было не по-настоящему, облегченно выдыхаю.

Нет, нет, нет.

Никогда и ни за что.

Находясь в состоянии шока, я встаю с постели и иду в ванную. Там я умываю лицо, зачерпывая холодную воду и не в силах поверить, что меня никто не трогает и не трахает, а губы пекут неизвестно по какой причине. У меня, вероятно, лихорадка, потому что никому в здравом смысле не приснится подобное.

Я снимаю ночнушку и прячу её в корзину для грязного белья. Смотрю на свои бедренные косточки, талию и грудь. Следов не видно, но ощущение, что вскоре на коже возникнут синяки, которые долго будут напоминать о прошедшем вечере, не покидает меня.

Аслан был не в себе. Правда. Это сейчас я осознаю, что он не посмел бы, а тогда, когда Тахаев мял моё тело и давил членом в спину, казалось, что всё-таки принудит.

Боже.

Раньше Дёма частенько мне снился, но сны с его участием были степенные, романтичные и трогательные, а тут — всё вышло из-под контроля. Абсолютно. Сложно представить, что секс может быть таким бурным и безудержным. Скорее всего, я имитировала, потому что в моих ранних фантазиях им занимаются по-другому.

Вернувшись в постель, я открываю галерею со снимками и переключаю фокус внимания. Слишком много чести для Аслана... Вот мы с Дёмкой на яхте, в кино и в ресторане. Красивые, довольные. Смотримся просто отлично, на контрасте — у меня от природы тёмные волосы, а у Демьяна светлые и выгоревшие на солнце.

Я забиваю голову разными мыслями, пока меня опять не начинает клонить в сон. Всё только с единственной целью — чтобы сознание больше не сыграло со мной злую шутку. Но всё оказывается зря.

Может, это потому, что я не успела на ночь помедитировать?

— Аль… Мы планировали заняться йогой, — вырывает меня из сна голос Лерки.

Нехотя открыв глаза, я обнаруживаю, что новая ночнушка тоже промокла до нитки. И общее состояние такое, будто меня переехали танком. Пару бокалов шампанского явно не причина... Дело в другом.

Откинув одеяло, я опять плетусь в ванную, оставив подруг сидеть в спальне. Я полна желания в пух и прах разнести Аслана, рассказав об этом отцу, Дине и Дёме, но потом торможу.

Слишком стыдно. Слишком ненормально.

Я не понимаю, почему не огрызнулась, не ударила его и не полоснула свежие следы от ожогов, чтобы привести в чувство. На меня это совершенно не похоже. Но стресс был таким сильным, что парализовал любые адекватные методы решения проблемы.

Кое-как приведя себя в порядок, я переодеваюсь в короткий топ и лосины, связываю волосы в хвост и беру с собой мягкий коврик, направляясь вниз.

Мы планировали провести занятия на природе, но из-за холода и мелкого моросящего дождя спускаемся в спортзал, который сделал для себя отец. В свои сорок он в отличной физической форме, увлекается закаливанием и катанием на велосипедах. Дина ему подстать. Это моя мать предпочитала спорту винишко.

— Что-то ты не в духе, Алин, — замечает Ника во время растяжки. — Плохо себя чувствуешь?

Я смахиваю волосы, лезущие в лицо, и плюхаюсь на коврик.

— Да, похоже, месячные начались. Давайте закончим?

Подруги вскоре вызывают такси, прощаются со мной и разъезжаются по домам, а я направляюсь на кухню, пытаясь отвлечься завтраком. Обычно это мой любимый ритуал — составлять тарелку с полезными ингредиентами, но в эту минуту я думаю только о том, как мне смотреть в глаза Аслану. Независимо от обстоятельств, я не стану прятаться и трусить.

Поговорив с Диной и узнав, как скоро они с отцом вернутся, я почти не трогаю еду. Тошнота давит на горло, а тело мучительно ломит. Я выбрасываю завтрак в урну, мою посуду и долго смотрю в окно, не зная, что делать дальше. Надо бы отойти и вернуться в спальню, но я продолжаю обездвижено стоять, увидев бегущего под дождём Тахаева.

Пульс ускоряется, грудь начинает ныть. В памяти всплывают фрагменты нашего тесного контакта: сбитое синхронное дыхание, тёмная полоска волос от пупка, уходящая под резинку шорт, сильные руки, увитые выпуклыми венами...

Я вспоминаю, как грубые ладони скользили по моему телу, оставляя за собой заметные следы жара, как Аслан прижимал меня к себе, и этот запах — смесь одеколона и чего-то бешеного, первобытного...

Из-за того, что во рту пересохло, я подхожу к холодильнику и достаю последнюю бутылку минералки, прислушиваясь к шуму в прихожей и приближающимся шагам. Я могла бы сделать так, что бывший лучший друг в один миг вылетел бы из этого дома. Могла бы настолько приукрасить историю, что от него не осталось бы живого места. Могла бы что угодно…

— Привет, — спокойно произносит Аслан, проходя на кухню.

Глава 12

***

Первую контрольную по дискретной математике я провалила с треском, и это мгновенно стало известно отцу. Если я думала, что он расстроится, то глубоко заблуждалась — он в лютом бешенстве.

С завкафедрой его связывают давние приятельские отношения. Они учились в одном универе, но на разных специальностях. На третьем курсе мама забеременела, и отцу пришлось уйти в академотпуск. Спойлер — к учёбе он так и не вернулся, но контакт с Виктором Ивановичем не терял. На всякий случай.

— Не стой столбом, Алина, — грозно рычит отец, когда я заглядываю к нему в кабинет после ужина.

Следом за мной заходит Дина в качестве моральной поддержки. Обычно её присутствие на подобных скандалах ничего не меняет, но дарит ощущение некой безопасности. Мнимой, конечно. Потому что, если папа захочет меня убить — его вряд ли кто-то остановит.

Обойдя письменный стол, отец устало плюхается в кожаное кресло и отстукивает пальцами по подлокотникам. Его брови нахмурены, губы сжаты в тонкую линию. Я примерно понимаю, что меня ждёт, но не могу перестать трястись в преддверии словесной атаки. Нужно всего лишь молча выслушать нотации, раскаяться и предложить удобное для всех решение.

— Ну что, дочь? Чем порадуешь?

Слова застревают в горле, и всё, на что я способна — это короткий жест плечами. Кажется, что любое оправдание будет недостаточным, и, возможно, от меня уже не ждут ответов — только действий.

Дина тихо садится рядом, будто старается стать невидимой, но её присутствие — единственное, что помогает мне не сломаться под этим напряжением.

— Ничем.

— Это я понял, — зло выплёвывает отец. — Прошёл только месяц с начала учёбы, а мне уже жалуются на твою неуспеваемость. И что прикажешь делать? Лупить ремнём поздно, а разговаривать и просить о чем-то — бесполезно. Ты словно нарочно игнорируешь все наши договорённости, — его голос становится громче, и я чувствую, как давление нарастает. — Тратишь время на покупку шмоток, свиданки и тусовки с друзьями, а учёба для тебя на последнем месте…

— Прости. Я нашла репетитора, который должен был подтянуть меня по математике, но через два урока он отказался со мной заниматься.

Это звучит катастрофически, поэтому к щекам приливает жар. Я действительно ходила на занятия к аспиранту, который постоянно психовал, кричал и пах каким-то странным миксом дешёвого одеколона и несвежей одежды. Предлог прекратить занятия был самым банальным — я неспособная. Его слова сильно задели меня, хотя я понимала, что дело было не только в моих знаниях. Я просто не могла выносить нудные объяснения и постоянный едкий запах, отвлекаясь и не в силах сосредоточиться на важном.

— Ищи дальше, — бескомпромиссно заявляет отец.

— Боюсь, это сложно. Я уже думаю над тем, чтобы забрать документы из вуза. Я не тяну.

— Не тянешь, блядь?! Это ты говоришь мне после того, как я всеми правдами и неправдами запихнул тебя именно в этот универ, заплатив уйму денег?!

— Миш, — мягко вклинивается Дина. — Не кричи, пожалуйста. Может, действительно…

Мачеха получает хлёсткий, уничтожающий взгляд, который без слов велит ей заткнуться.

— Вся в мать, — поднимает пиковую волну папа. — Такая же слабая, непутёвая и беспросветно глупая. Привыкшая сидеть на чужой шее, не прилагая особых усилий для собственного развития…

— Михаил Алексеевич! — искренне возмущается Дина. — Хватит! Ты перегибаешь!

Мой первый порыв — сорваться и сбежать из кабинета, чтобы не слышать обидных слов и унижений. Второй и более логичный — перетерпеть, хотя это невыносимо. Радует, что воспитательный процесс подходит к концу.

— Зачем ты её защищаешь? — качает головой отец, постепенно сбавляя тон. — Лучше бы помогла найти репетитора. Я устал в это впрягаться, у меня впереди серьёзные переговоры, которые могут решить судьбу компании.

— Я найду, — заверяет мачеха. — Правда найду. Только не ори.

После долгих убеждений конфликт наконец отступает. Папа скрещивает руки на груди и поднимает брови в знак того, что даёт мне последний шанс. Возможно, единственный. Кажется, ему надоело сражаться за мою успеваемость.

— Забрасывать учёбу со старта ты не будешь, Алина, — даёт наставления. — Ты должна сделать всё от себя зависящее. И только после пятой, десятой или даже двадцатой провальной попытки сможешь сдаться. Если не ударишь палец о палец до этого момента — лишишься всех личных денег, автомобиля и прочих благ, и пойдёшь работать, потому что за твою учёбу и капризы я точно не буду платить. Всё, свободна.

Дина поднимается, подходит к отцу и обвивает его шею руками, осыпая поцелуями и ласковыми словами, от которых меня мутит.

Уже сидя на кухне, мы обсуждаем дальнейший план действий. Мачеха звонит каким-то знакомым и пробивает контакты новых репетиторов, но большая часть преподавателей не набирает учеников в конце сентября.

На примете остаётся одна-единственная женщина, которая в данный момент находится за границей и вернётся в страну только через три недели. Если мы готовы подождать — она готова взяться.

— Пока Анна Евгеньевна отсутствует, — робко предлагает Дина, — я могу попросить Аслана помочь тебе с математическими предметами. Он неплохо справляется.

Глава 13

***

Мы приезжаем к универу чуть раньше начала первой пары, но не торопимся выходить на улицу и перемещаемся на заднее сиденье. Хорошо, что окна автомобиля тонированы, и никому из прохожих не видно, как жадно целует меня Дёма. Его руки исследуют мое тело, губы умело задевают мочку уха и шею. Взгляд выражает столько обожания, что самооценка взлетает до небес.

Из-за предвзятого отношения папы я пока не могу вырваться из дому, поэтому приходится довольствоваться малым. Демьян предлагал поговорить с ним, как мужчина с мужчиной, но я знаю, что это бесполезно. Нужно просто выждать время.

— Я никого и никогда так сильно не хотел, Аль, — жарко шепчет он. — Всё в тебе люблю: глаза, голос, фигуру…

Довольно улыбнувшись, я откидываю голову на спинку сиденья. Помада немного стёрлась, губы горят… Я успела поворчать по этому поводу для приличия, но все мои попытки притвориться строгой рушатся, стоит только Дёме осыпать меня комплиментами.

— Где ты хочешь, чтобы прошёл наш первый раз?

Откровенный вопрос вдруг ставит в тупик. Я вижу, как в зеркале заднего вида даже шея покрывается красными пятнами, но пытаюсь сохранить самообладание. Мой мозг лихорадочно ищет ответ, а сердце колотится так, что кажется, его стук слышен в тишине машины.

— Не думала об этом…

— Я знаю одно охуенное место с огромными окнами от пола до потолка, через которые открывается вид на лес, звёзды и город, расположенный далеко внизу. Представила?

Коротко кивнув, я перехватываю мужское запястье. Кожа пульсирует под моими пальцами. В груди нарастает предвкушение, из-за чего становится сложно дышать.

— Никого, кроме нас, не будет, Аль. Только камин, вино, пушистые пледы и треск дров в камине.

— Звучит увлекательно…

— Вживую будет ещё лучше.

От поцелуев, интимных тем и ласк отвлекает входящее сообщение. Пока Демьян ведёт ладонью по моему бедру, забираясь под юбку, я нахожу сумочку и достаю оттуда телефон.

«Не забудь добавить задание».

Несмотря на то, что номер Аслана у меня теперь подписан, мне не требуется смотреть на имя, чтобы понять, что это именно он. Пишет сухо, скупо и по делу. Не распыляясь на приветствия и обращения.

Вчера мы допоздна занимались математикой, и это было не так страшно, как я ожидала. Аслан старательно вбивал в мою голову нужный материал, обучая меня представлять графы в виде матриц смежности и помогая реализовывать алгоритмы поиска путей. Он не кричал и не злился, словно смирился с тем, что ученица ему попалась запущенная.

И задание, которое нужно было сдать на сегодня, Тахаев решил самостоятельно на девяносто девять процентов. От меня требовалось всего лишь добавить его на специальную платформу.

«Спасибо, что напомнил. Пять сек».

Я отправляю сообщение, пока Демьян продолжает без остановки меня трогать. Это немного отвлекает, поэтому палец соскальзывает с виртуальной клавиатуры и случайно попадает на смайл в виде сердечка. Попытка удалить его раньше, чем Аслан прочитает, к сожалению, не увенчивается успехом.

— Кто тебе пишет, Аль?.. Есть кто-то важнее меня?

Справившись с задачей, я хочу спрятать мобильный в сумку, но не успеваю — Демьян вырывает его из моих рук и бегло просматривает чаты. Это сильно меня удивляет, ведь я всегда считала, что в отношениях главное — доверие, и не могла даже представить подобную ситуацию.

— Ну круто, блядь… Ещё недавно ты заявляла, что даже словом не перекидываешься со своим сводным братом… — обиженно произносит Дёма, — а теперь вдруг шлёшь ему сердечки…

В висках громко бьётся пульс. Несмотря на растерянность, я всё же забираю телефон и блокирую его боковой кнопкой. Жаль, что слишком поздно.

— В нашей переписке нет ничего такого, что может вызвать вопросы. Аслан помогает мне с учёбой.

Дёма отстраняется, открывает дверь автомобиля и запускает в салон свежий воздух. Явно взвинченный и обиженный. Его тело напряжено, как камень. Он затягивается электронной сигаретой и нервно посматривает на часы.

— Неужели нельзя было найти кого-то другого?

— Кого?

— Хотя бы попробовать платить, как я?

— Это временно, Демьян. Ты же видишь, что Аслан шарит в предметах, а я вообще в них не попадаю.

Сбавить градус разговора не получается, он только набирает оборотов. Кажется, коснись мы друг друга — резко ударит током. Неожиданная ссора портит настроение, идиллию и делает утро абсолютно недобрым.

— И как вы занимаетесь? В одежде хоть? Он клеит тебя — только честно скажи?

Дурачок...

Я закатываю глаза и достаю из сумки помаду. От подозрений Демьяна меня даже трясет, хотя не могу сказать, что они неоправданы. Всё же одна пикантная сцена между нами была. И плевать, что не по моей воле.

— Что ты несёшь? Он сын моей мачехи…

— И? Родственник-то некровный, значит, можно.

Устав оправдываться и вести разговор на повышенных тонах, я быстро привожу себя в порядок, поправляю макияж и волосы, а затем выхожу из автомобиля, громко хлопнув дверью. Возможно, это выглядит по-детски, но этот финт отрезвляет Дёму. Он догоняет меня через дорогу, обнимает за плечи и примирительно бодает лбом мой лоб.

Глава 14

***

— Ой, я не успела приготовить ужин, — с сожалением говорит Дина, когда я появляюсь на кухне. — Перекуси пока чем-нибудь. Я накрою на стол примерно через час.

— Без проблем.

После пар мы с Леркой гуляли по торговому центру, пили кофе с круассанами и заглядывали в магазины. Я не голодна, но меня охватывает будоражащий азарт.

Мы с подругой не поделили черный корсет на шнуровке, который нашли в шоу-руме — в последнем экземпляре и в единственном размере. Лерка успела схватить его первой и теперь искусно манипулирует мной. Корсет будет моим, но только если мне удастся уговорить Аслана пойти на чертову вечеринку.

Я высыпаю кешью в маленькую белую миску, наслаждаясь легким стуком орехов о керамику. В такую же миску кладу аппетитные сухофрукты, которые родители обычно покупают на рынке.

Чмокнув мачеху в щеку, я поднимаюсь на второй этаж и застываю у двери гостевой комнаты. Честно говоря, я понятия не имею, как Аслан примет мое предложение. Возможно, пошлет. Но кажется, что в целом положительно.

Возвращаться ему некуда. Этот город надолго станет его домом, и обзавестись знакомыми явно не будет лишним. Иначе как тогда жить в одиночку?

Я открываю дверь локтем и захожу в спальню с приглушенным светом. Аслан сидит за ноутбуком, но, увидев меня, разворачивается в кресле и откидывает голову на спинку, недовольно вздыхая.

— Ты разучилась стучать?

Игнорируя его недоброжелательность, я подхожу к столу и ставлю на него миски с перекусом, чтобы показаться милой. Любому мужчине нравится внимание и забота. Знаю по своему отцу — стоит Дине накормить его, как все желания исполняются словно по щелчку пальцев.

— Алина, — Аслан берет меня за запястье, пригвождая темным взглядом к полу. — Я сейчас занят. Насколько я помню, мы договаривались позаниматься в восемь.

— Я тебя не отвлеку.

— Ты уже это делаешь.

— У меня есть к тебе важное предложение. Выслушай, пожалуйста.

Как и всегда, находясь наедине с Асланом, я чувствую себя уязвимой и неуверенной. Достаточно вспомнить, что бывает, если неудачно пошутить или сказать что-то лишнее.

— Говори.

Я осторожно высвобождаю руку и складываю ровной стопкой небрежно валяющиеся тетради и бумаги. Ненужные учебники убираю на полку, провода — в верхний ящик стола, а футболку, скомканную на кровати после стирки, прячу в шкаф. В чистой комнате даже легче дышать.

— В эту пятницу в загородном доме Леры пройдет вечеринка. Соберется много гостей, будет море закусок и алкоголя.

В безразличном взгляде Аслана не появляется ни намека на интерес. Он просто молчит, ожидая продолжения, которое в этот момент выглядит глупо и неуместно.

Похоже, без шансов. Возможность заполучить корсет ускользает, как песок сквозь пальцы.

— И что?

Я расправляю плечи и упираюсь ладонями в спинку соседнего стула. Никто не говорил, что будет легко, но жесткий тон сбавляет уровень воодушевления, с которым я сюда пришла. Во рту становится сухо, а по коже прокатывается неприятный холодок.

— Было бы здорово, если бы ты присоединился к нам.

Аслан удивленно выгибает бровь, качает головой и возвращается к ноутбуку. Судя по странным таблицам и цифрам, это точно не задание из универа — иначе я бы хоть что-то поняла. По крайней мере, мне так кажется.

— Спасибо за приглашение, но нет.

— Почему?

— Меня не интересуют вечеринки.

Казалось бы, это точка в разговоре, но я не спешу уходить, изучая профиль Аслана: длинные черные ресницы на зависть всем девчонкам, угловатый подбородок и немного неровный нос с горбинкой — следствие переломов. За наше неугомонное детство Тахаев дважды ломал его на моих глазах. Возможно, был и третий раз, о котором я не знаю.

И я вполне понимаю, почему Лерка на него клюнула — его красота мужская, грубая и суровая. Не в моем вкусе, но яркая и породистая. Без выраженной восточной внешности, но с чем-то неуловимо экзотическим в чертах. Может, дело в резких линиях или почти хищном взгляде, когда он смотрит исподлобья. Дёма другой. Его лицо более открытое, аккуратное и гармоничное. Для съемок в кино или дорогих глянцевых журналах.

— Ты мог бы найти себе новых друзей, — пытаюсь экстренно подобрать плюсы, перекатываясь с пятки на носок.

— Кто тебе сказал, что мне это нужно?

Длинные пальцы быстро отстукивают по клавиатуре. Аслан вроде бы здесь, со мной, но будто бы потерялся в виртуальном мире. Теперь я по-настоящему не знаю, как к нему подступиться, потому что проверенные методики Дины совсем не работают.

— Всем нужны друзья…

— Представь себе, есть люди, которым комфортно жить в одиночестве.

Я мягко усмехаюсь, потому что категорически с этим не согласна. Иначе бы мы не дружили в детстве. Есть вариант, что с годами люди меняются, но я его почему-то отбрасываю.

— Ты так говоришь, потому что пока не встретил своего человека, с которым будет комфортно проводить время вместе.

— Я уже сказал нет. Не пытайся меня переубедить — это бессмысленно.

Глава 15

***

Особняк Лериной бабушки, известной актрисы, — это воплощение роскоши и старинной аристократичности. Он возвышается на холме, обрамлённый подстриженными живыми изгородями и колоннами у входа.

Ворота из кованого железа открываются на длинную подъездную аллею, вымощенную мрамором. Клумбы украшены редкими цветами, привезёнными из разных уголков мира.

Внутри дом выглядит даже более впечатляющим, чем я могла себе представить. Повсюду — золотые детали, огромные люстры, картины и статуи, которые стоят целое состояние. Я бы не рискнула звать сюда столько людей. В особняке чувствуешь себя маленьким и неуместным, словно находишься в музее, где к каждому предмету хочется прикоснуться, но страшно это сделать, чтобы не нарушить безупречную красоту. К слову, бабушка подруги, Жанна Николаевна, сама дала добро на вечеринку с одним условием: чтобы всё осталось на своих местах, целым и невредимым.

— Как всегда, опаздываете, — ворчит Лера, целуя меня в обе щеки. — Вы, вроде бы, живёте рядом, но добираетесь дольше всех.

Я хочу сказать, что далеко не все ещё приехали, ведь среди множества машин на стоянке я не увидела синий «Форд», но меня перебивает Матвей — лучший друг Дёмы.

— Не кипятись, Лер. Может, они ненадолго свернули с пути, — недвусмысленно подмигивает, глядя на меня. — Новоиспечённая парочка, горячая и страстная, явно ещё не успела насладиться друг другом.

Я недовольно фыркаю, беру бокал шампанского и медлю с ответом, ожидая защиты от Демьяна. Мот таскался за мной с первого класса. На каждый праздник дарил цветы, открытки и мягкие игрушки, но я так и не ответила ему взаимностью. Дина всегда учила меня, что не стоит размениваться на меньшее, ожидая большего.

Судя по всему, не зря.

Как только мы с Дёмой объявили себя парой, Матвей стал проявлять откровенную зависть и язвительность. Он не может удержаться от того, чтобы не цеплять и не издеваться. Особенно его волнуют острые интимные темы. Кто, кому и сколько раз.

— Нет, просто моя девочка хотела выглядеть идеально, — Демьян обнимает меня за талию. — Как видите, ей это удалось, но пришлось немного пожертвовать временем.

Я остаюсь довольна ответом и, гордо вскинув подбородок, бросаю на Матвея победоносный взгляд.

Выкусил? Тебе это не светит…

С каждой минутой гостей становится больше. Я рассматриваю присутствующих, но Аслана так и не нахожу, хотя он обещал. Предлагать ему ехать с нами в одной машине было бы неуместно. Вряд ли это хорошая идея, особенно для Демьяна. Сколько бы я ни убеждала своего парня, что ревновать к моему сводному брату глупо, это не помогало. Он пишет и звонит, когда я на занятиях по математике, а потом обижается, что я не снимаю трубку.

Электронная музыка с ритмичным битом постепенно заливает помещение, заставляя гостей переместиться ближе к импровизированной площадке. На небольшое возвышение выходит диджей, создавая отличную атмосферу для вечеринки.

Алкоголь льётся рекой. Бармен у стойки ловко разливает шампанское в хрустальные бокалы, смешивает коктейли и подаёт разноцветные напитки с трубочками и кусочками фруктов. Все, кажется, только и ждут, когда эта роскошно начавшаяся вечеринка наберёт полные обороты, но уже сейчас становится понятно, что ночь обещает быть долгой и насыщенной.

— Если твой брат не явится, мне придётся стянуть с тебя корсет, — шутливо произносит Лера, чокаясь со мной бокалом.

Хотя я уже сама ни в чем не уверена, стараюсь сохранять невозмутимый вид. Никто меня раздевать, естественно, не станет. Корсет плотно облегает талию, подчёркивая грудь и каждый изгиб. Правда, дыхание немного затруднено из-за тугой шнуровки, но это мелочи.

— Малыш, такое не светит даже Демьяну, — усмехаюсь в ответ. — Ты явно переоцениваешь свои способности.

В центре зала ставят фуршетный стол с канапе, мини-тарталетками и устрицами на льду. Гости неспешно подходят, выбирают закуски и ведут оживлённые беседы. Людей становится так много, что рассмотреть новоприбывших уже не получается.

Я достаю телефон и проверяю, когда Аслан был онлайн в последний раз. В наших диалогах нет ничего криминального — только короткие фразы без скрытых подтекстов и конфликтов.

Пригубив немного вина и выпав из разговоров, я размышляю, что же написать Тахаеву. Вспылить? Поинтересоваться спокойно? Или вообще забить?

«Тебя ждать?»

Я пишу, но тут же стираю. Закусив губу, снова стучу пальцами по клавиатуре:

«Эй, ты где? Свою часть сделки я выполнила».

Я удаляю десятки неудачных фраз, так и не отправив ни одной, прежде чем Аслан пишет первым. Странно, как я могла не заметить — он уже давно онлайн. И, скорее всего, наблюдает за моими попытками собрать мысли в кучу.

«Я здесь».

К лицу приливает жар. Я отрываюсь от экрана и быстро оглядываю зал, пока не останавливаюсь на знакомой высокой фигуре. Аслан стоит расслабленно, опираясь спиной о стену и спрятав руки в карманы штанов.

В его позе ощущается лёгкое безразличие к происходящему, но взгляд, задержавшись, направлен прямо на меня.

Сердце бьётся чуть быстрее. Я прячу телефон в сумку и ставлю пустой бокал на первую попавшуюся поверхность. В воздухе повисает невидимое напряжение, потому что это я пригласила сюда Аслана, а значит, несу ответственность за то, чтобы он приятно провёл время и как следует повеселился.

Глава 16

***

— Видели, Вадик привел с собой какую-то белобрысую швабру? — спрашивает Лерка, раздавая нам по бокалу игристого вина. — Специально, чтобы позлить Нику, хотя его просили приходить без пары. Придурок... Он словно нарочно издевается.

Вадим и Вероника встречались в старших классах школы. Это были болезненные отношения, которые, откровенно говоря, меня пугали. Я бы не хотела любить вот так: сильно, одержимо, разрушительно.

В итоге всё закончилось грустно: Вадик бросил Нику прямо на выпускном, а она пустилась во все тяжкие, долго убивалась и даже лежала в клинике неврозов. Мы с Леркой, как истинные подружки, навещали её каждый день, хотя место было довольно жутким.

— В таком случае можно просто вышвырнуть его отсюда, — пожимаю плечами.

— Всё нормально, девочки, — отмахивается Вероника. — Пусть таскает кого угодно. Мне похуй.

Я удивлённо вскидываю брови, посматривая на подругу, потому что раньше ее реакция была другой — несдержанной и эмоциональной. Казалось, любой намёк на бывшего был для неё как нож в спину. А теперь она просто улыбается, будто всё это больше не имеет значения. Интуиция шепчет, что Вадика удалось выбить неплохим таким клином.

— У тебя кто-то есть, — говорю, утверждая.

— С чего ты взяла?

Я закатываю глаза и шумно вздыхаю. Ох уж эта дурацкая манера отвечать вопросом на вопрос.

На губах Ники мелькает загадочная улыбка, которая выдаёт с потрохами. Похоже, это не просто интрижка, а настоящие чувства. Надеюсь, в этот раз здравые.

— Да-да, есть, — Лерка толкает подругу локтем под ребро. — Колись, кто он? Есть в этом зале?

Выдавить хотя бы два слова не представляется возможным — Ника не даёт ни шанса раскрыть имя нового парня. Всегда болтушка теперь превращается в упрямую молчунью.

Ну ок.

Несмотря на то, что меня мучают вопросы — кто он, насколько всё серьёзно и как долго это длится — я решаю не мучить подругу и дождаться момента, когда она сама обо всём расскажет. Но на всякий случай делаю в уме пометку: никогда не делиться личным первой.

В зале постепенно приглушается свет, и веселье достигает своего пика. Я немного пьяна — во мне два с половиной бокала шампанского и несколько тарталеток. Этого мало для того, чтобы насытить желудок, но тугая шнуровка, которую изо всех сил стягивала Дина, начинает сильно давить на грудную клетку.

Лерка, как и обещала, почти не оставляет Аслана надолго. Она подходит ближе, кладёт руку ему на плечо и кокетливо что-то говорит, стреляя в него глазами.

Что же...

Она добрая и красивая, с длинными рыжими волосами и выразительными глазами. Наверное, хорошо, если все сложится. По крайней мере, у Дёмы не будет поводов для необоснованной ревности.

Это же тоже плюс?

— Аль, давай потанцуем, — просит Ника, потянув меня в центр зала. — Слышишь? Наш любимый трек.

Обычно я не смущаюсь, но в этот момент неловкость накрывает меня с головой, потому что я чувствую — на меня смотрят многие, и среди них Аслан. Скорее всего, проблема в том, что мы знали друг друга другими. Совсем детьми, которые просто дружили, вместе играли и исследовали мир.

Наше новое знакомство спустя годы оказалось совсем иным, чем я предполагала. Оно будоражит и удивляет, полностью переворачивая прежние представления друг о друге. Это не плохо — просто немного странно.

Народ в центре расступается, пропуская нас с Никой на импровизированный танцпол. Знакомый ритм мгновенно проникает в кровь, разгоняя её по венам и поднимая настроение на градус выше.

Я отпускаю мысли и начинаю двигаться в такт, чувствуя, как напряжение постепенно уходит. Ника танцует рядом, её шальная энергетика передаётся и мне.

Свет играет яркими вспышками, волосы скользят по спине. Я чувствую себя красивой, свободной и живой, кайфуя от всеобщего веселья и подбадривающих выкриков Дёмы, которые пробиваются сквозь музыку.

— А ты хороша! — пищит Ника, повиснув у меня на шее и стискивая в своих объятиях.

Словно магнитом, я чувствую взгляд на себе. Не Дёмин. Другой. Не могу удержаться и украдкой смотрю в нужном направлении, чтобы только лишь убедиться.

Аслан стоит у края танцпола, в его руке зажата бутылка пива, а глаза следят за каждым моим движением. Мне становится жарче не только от зажигательной песни, но и от того, что я никак не могу разобрать, о чём именно он думает.

Внутри всё переворачивается.

На сводных сестёр не смотрят вот так. На бывших лучших подружек — тем более.

Во взгляде нет осуждения за пошлый образ в кожаном корсете и расклешённой юбке. Что-то мрачное, глубокое и тягучее. Похожее на интерес или любопытство. Засасывающее в обманчивый омут и парализующее движения.

Это выглядит неприлично ещё и потому, что рядом стоит Лера. Она смеётся и поправляет волосы, пытаясь уловить хотя бы каплю внимания Аслана. Я не знаю, как реагировать — сделать вид, что ничего не происходит, или уйти с танцпола под каким-нибудь предлогом. Очевидно, это не плод моего воображения. И самое неожиданное — мне это нравится.

— Алька... Моя горячая девочка...

Глава 17

***

— Сделай что-нибудь, — зло цежу сквозь зубы, потому что, судя по всему, Матвея забавляет ситуация.

Он всегда любил разного рода потасовки, активно участвуя в них и подбивая других. В новой наверняка не обошлось без его помощи.

— Да ладно тебе, — продолжает скалиться Мот. — Подумаешь, пацаны меряются яйцами. Разве не приятно, что это затевалось ради тебя?

— Иди и, блядь, сделай что-нибудь, чтобы они перестали! — говорю громче, хватая Матвея за воротник идеально отглаженной рубашки.

Напряжение в воздухе нарастает, в груди становится тяжело. Я не знаю, что делать, но ноги сами несут меня вперёд — к толпе, которая собралась тесным кольцом, наблюдая за увлекательным зрелищем.

Народ взбудоражен и активно переговаривается. По коротким обрывкам фраз, пробираясь в самый эпицентр, я понимаю, что первым начал Демьян, нарываясь на драку, провоцируя и пренебрежительно толкая Аслана в плечо. Когда случился удар по лицу, он сказал друзьям, чтобы те держали соперника, а дальше — бил уже сам.

Ноги ватные, зубы отбивают чечётку. Секунды тянутся, будто вечность. Я пытаюсь закричать, но мой голос тонет в общем шуме, и, не находя другого выхода, я начинаю расталкивать людей локтями, пробираясь всё ближе.

— Бабка Леры точно охуеет, — слышу женский голос совсем рядом. — Антиквариат наверняка стоил бешеных денег.

— Похоже, это была первая и последняя тусовка в этом музее. Зато запоминающаяся.

Мне не хватает кислорода, пульс стучит в висках больно и пронзительно. Увидев, как Аслан стоит, вытирая струящуюся кровь по подбородку, а Демьян хрипло и тяжело дышит, отряхивая брюки, моё сердце сжимается в комок.

Это не может быть правдой. Это просто дурной сон.

Наверное, в какой-то степени мне повезло, что я попала под конец драки, когда парней уже растащили по разные стороны, но этого достаточно, чтобы ненадолго застыть в оцепенении и оценить жуткий итог: разбитые лица, кровь на костяшках и одежде, и усыпанный осколками пол.

— Да что с тобой такое?! — накидываюсь на Демьяна, ударяя его ладонями в грудную клетку. — Какого чёрта ты творишь?

Боковым зрением я замечаю, как к Аслану подходит Лерка, протягивая салфетки и предлагая подняться в приватную зону, чтобы умыться. Именно сейчас я сильно рада, что она у него есть. В её голосе слышатся спокойствие, забота и отзывчивость.

Всё то, чего не хватает мне.

— Тих-тихо, Алин, — останавливает меня Дёма, перехватив за кисти рук. В ноздри ударяет приторный запах крови. Я отшатываюсь, потому что меня начинает мутить. — Пойдем со мной. Пойдем, пожалуйста. Я всё объясню.

Механически переставляя ноги и избегая встречаться с кем-либо взглядом, я направляюсь в свободную уборную на первом этаже. Силы покидают моё тело. Я прижимаюсь спиной к холодной стене и медленно сползаю на пол, наблюдая, как Демьян открывает кран и приводит себя в порядок.

Меня разрывает изнутри. Мысли путаются. Я крепко зажмуриваюсь, но это не помогает избавиться от кошмара, который раз за разом всплывает в моей голове.

— Аль, тебе плохо? Хочешь уехать домой?

Дёма опускается на корточки и осторожно кладёт ладони на мои колени, стараясь успокоить. Кажется, он до сих пор не осознаёт, что натворил. В его глазах всё ещё плещется смесь гнева и адреналина, что и во время драки. С одной стороны — я хочу его размазать, а с другой — выслушать и дать возможность оправдаться.

— Да.

Из-за навязчивого гула в ушах я почти не слышу, кому звонит Демьян. Позже в уборную заглядывает Лерка, предлагая антисептик и пластырь. Она отчитывается, что уже обработала раны Аслана, и с лёгкой улыбкой добавляет, что он останется помочь с уборкой.

Я кое-как поднимаюсь с пола и плетусь на улицу. Народ рассасывается, диджей собирает аппаратуру. Из оставшихся — только Ника, Назар и Тимофей. Коротко попрощавшись с ними, я шагаю по вымощенной камнем аллее, и лишь дойдя до середины, понимаю, что забыла в прихожей пиджак.

— Не волнуйся, я вернусь за ним.

Дёма усаживает меня на заднее сиденье автомобиля, а сам быстрым шагом идёт к дому. Мне немного страшно, что он ещё что-то натворит, но, скорее всего, холодная вода помогла ему немного протрезветь.

Я знаю его слишком давно. Полищук добрый, уверенный в себе и точно не жестокий. Тогда почему он всё это затеял?

— Возьми воду, — тепло произносит Дёма, вернувшись в машину и протягивая мне минералку.

На языке горчит, шок постепенно отпускает. Мне удаётся избавиться от мучительной тошноты, но не до конца.

В детстве я мечтала стать врачом, а сейчас сижу и тихо усмехаюсь: куда? Я бы упала в обморок на первом же дежурстве.

— Аль…

Мою руку накрывает ладонь Демьяна. Он волнуется и смотрит перед собой. Водитель плавно трогается с места, и позади остаётся злосчастный дом, в котором должно было быть весело, но получилось не очень.

Меня гложет вина. Когда-то я с такой уверенностью заявляла Аслану, что ему придётся столкнуться с моим парнем, а теперь единственное, чего я хочу — это отмотать время назад и никогда не произносить этих слов. В совокупности с корсетом я действительно получаюсь стервой в его глазах.

Глава 18

***

— Доброе утро, Аль. Мы с отцом уезжаем до завтра в «Хвою», — произносит Дина, тормоша меня за плечо. — Я хотела предупредить и Аслана, но его дверь оказалась заперта.

— Угу.

— Во сколько вы вернулись? Как погуляли? Всё прошло хорошо?

Хотя на втором предложении я окончательно проснулась, открыть глаза не могу. Неожиданная мысль, что Аслану плохо после драки, пронзает грудь острым лезвием. Я не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть, и даже взглянуть на Дину, чтобы соврать.

— Да, хорошо, — невнятно бормочу, лишь бы мачеха оставила меня в покое.

Наверное, уместнее было бы самой всё объяснить, но проблема в том, что драку начала не я. Пока неясно, кто прав, кто виноват. Хочется выслушать другую сторону, чтобы не выглядеть предвзятой.

— Ладно, спи.

Как только Дина выходит из комнаты, я отрываю голову от подушки и лезу в телефон, где светится множество входящих сообщений. Вчера я долго не ложилась спать, надеясь дождаться Аслана и спокойно с ним поговорить, но около второго часа ночи меня окутал крепкий и беспробудный сон.

К слову, мои сообщения, отправленные Лере, остались висеть непрочитанными. Она вообще не появлялась в сети с девяти часов вечера.

Интересно, как там Аслан? Он хоть живой?

Пока отец и мачеха возятся на втором этаже, я занимаюсь пилатесом, принимаю душ и делаю освежающую маску для лица, чувствуя нарастающую тревогу. Поэтому, услышав на улице шум двигателя и звук открывающихся ворот, я беру мини-аптечку, выхожу из спальни и направляюсь в гостевую комнату.

Аслан не открывает дверь ни через минуту, ни через две, хотя стучу я долго и настойчиво. Он не оставляет мне других вариантов, кроме как вооружиться пилочкой для ногтей и вскрыть незамысловатый замок, который поддаётся с первого раза.

В комнате царит полумрак, шторы плотно задвинуты, а окна открыты на проветривание, из-за чего по коже ползёт лёгкая прохлада. Каждый раз, когда я захожу сюда, чувствую почти осязаемую опасность, но в этот раз мне всё равно. Самое страшное — это обойти кровать, упереться коленями в матрас и взглянуть в лицо Аслану, чтобы оценить последствия драки.

Из-за плохого освещения я почти ничего не вижу, поэтому поддаюсь ближе и прищуриваюсь. Дыхание ровное, глубокое. Я стараюсь не смотреть ниже шеи, но замечаю, что Аслан прикрыт одеялом лишь чуть выше пупка.

Губа разбита, на брови заклеен просочившийся засохшей кровью пластырь, а на скуле виднеется синяк. Я цепенею. Похоже, пропущенных ударов было несколько, но, к счастью, их сила не была слишком сокрушительной, что меня невероятно радует.

Когда Аслан вдруг открывает глаза, я резко вскрикиваю и отпрыгиваю назад, задевая ногой тумбу. Сердце начинает колотиться во много раз чаще, а лежащая на краю толстая книга с грохотом приземляется на пол. Стоило бы уйти сразу, когда я увидела, что Аслан жив и почти здоров, но любопытство взяло верх.

— Боже, — прижимаю ладонь к левой половине груди. — Ты меня напугал.

Аслан медленно садится на кровати и подтягивает одеяло, чтобы прикрыть бёдра, избавляя меня от смущения и лишая возможности заметить его утреннюю эрекцию.

— Насколько я понимаю, намекать, что ко мне нельзя заходить без разрешения, уже нет смысла, — произносит хриплым ото сна голосом. — Ты всё равно делаешь по-своему, да?

— Прости. Я хотела убедиться, что с тобой всё в порядке.

— Убедилась?

Переступая провода на полу, я подхожу к окну и открываю шторы, впуская слабый утренний свет в комнату. Погода за окном отвратительная — слегка моросит мелкий дождь, небо затянуто густыми серыми тучами. Несмотря на то что меня явно просят покинуть комнату, я не тороплюсь этого делать.

— Можно я сменю тебе пластырь? — возвращаюсь взглядом в сторону Аслана. — Я, конечно, не Лера, но тоже умею заботиться.

Аслан не говорит ни да, ни нет, поэтому, когда он опускает ступни на пол, всё ещё прикрываясь одеялом, я приближаюсь к нему и встаю между широко разведённых ног. Перед глазами ярко вспыхивают вчерашние картинки, а металлический запах крови плотно вбивается в ноздри, замедляя движения и отвлекая от других тем. Хотя в моих действиях нет ни намёка на интимность, ощущение неловкости всё равно плотно повисает в воздухе.

Я приподнимаю край пластыря, чтобы аккуратно снять его. Кожа под ним воспалена, и я стараюсь быть предельно деликатной, чувствуя, как мои пальцы подрагивают, касаясь тёплой кожи.

Запах антисептика смешивается с прохладной влажностью, доносящейся из приоткрытого окна. Аслан сидит неподвижно, дышит ровно. Он не вздрагивает от боли и молча терпит, пока я вытираю бровь ватным диском.

— Как так получилось? — спрашиваю, нарушая тишину в комнате. — Я имею в виду конфликт с Демьяном.

Опустив взгляд в мерцающие чернотой глаза, я вижу в них ледяное спокойствие. Мне сложно понять, кому я больше верю, но хотелось бы в этом разобраться. Аслан непредсказуемый, а ещё вряд ли похож на идиота, который станет нарываться на неприятности в посторонней компании. Поэтому мысли мечутся от неопределенности.

— Твой парень разве не рассказал?

— Рассказал.

Глава 19

***

«Признавайся, оседлала вчера Тахаева?» — отправляю сообщение Лере.

Пока она долго и упорно пишет ответ, я невольно напрягаюсь и начинаю ёрзать на месте. Не знаю, в чём дело. С одной стороны, стоит порадоваться за подругу, а с другой — почему-то не получается.

«Секрет!»

Вот коза.

Мне хочется швырнуть телефон о стену, потому что я не люблю играть в загадки. Неужели сложно ответить: да или нет?

«Ладно, я сама у него спрошу», — быстро печатаю, добавляя лёгкую манипуляцию. Конечно же, не спрошу. Мы с Асланом неплохо ладим, но не до такой степени, чтобы откровенничать на тему секса.

«Да стой! Не было ничего... Мы долго убирали дом, а потом смотрели боксёрский поединок. Было круто, но не настолько».

С губ тут же срывается нервный смешок. Честно говоря, я даже не ставила на это. Возможно, дело в том, что Аслан и Лера — полярно разные люди, а, быть может, у меня хорошо работает интуиция. Впрочем, это только я придаю огромное значение первой близости. Парни обычно нет, особенно если девушка не против.

«Слабачка», — вставляю в конце сообщения смеющийся смайл.

«Просто к нему было сложно подступиться. Может, ты права, и он действительно гей?»

«Не оправдывайся. Он не гей, дурочка».

Поплавав в бассейне, я ложусь отдыхать на шезлонг, чтобы перевести дыхание. Лерке сильно попало от родителей, а вот бабушка пока не в курсе, что друзья внучки разбили старинную вазу тончайшей работы, привезённую из Испании несколько поколений назад. Ваза была выполнена из фарфора, украшена цветочными узорами и золотыми линиями. Оценочная стоимость составляла приблизительно три тысячи евро.

Я связываю волосы в пучок, собираясь пойти в финскую баню, но внезапный звонок нарушает мои планы. Увидев имя на экране, я довольно улыбаюсь — это Демьян. Он собирался провести день на футбольном матче, а потом отправиться на покер, поэтому я не стала отвлекать его.

— Аль, открой ворота, — слышу запыхавшийся голос в динамике. — Я у твоего дома.

Бросив мобильный на круглый стол, я хватаю халат и бегу на первый этаж что есть мочи, чувствуя расползающийся трепет за рёбрами. Похоже, футбол отменился, а Дёма в очередной раз выбрал меня. Это очень кстати, потому что я не знала, куда себя деть от скуки. Аслан занят, Лера наказана, а Ника умотала в соседний город к родственникам.

Отряхнув капли дождя с куртки, Демьян раскрывает объятия и притягивает меня к себе. Я обвиваю его бёдра ногами, а шею — руками, и в этот момент всё остальное перестаёт иметь значение.

— Я соскучился, Аль, — тихо шепчет мне в губы. — Стоило услышать, что твои родители свалили на все выходные, как все мои дела сразу же пошли нахуй.

Дёма впервые у меня в гостях, поэтому, стоит нам подняться в мою спальню, как я начинаю нервно разглаживать и без того идеально застеленную постель и перебирать косметику на полке. У меня редко бывает хаос. Я искренне верю, что порядок в доме приносит гармонию в душе.

— Чем займёмся? — спрашивает Демьян, снимая толстовку и повесив её на спинку стула.

В голове активно работают шестерёнки. Я совру, если скажу, что не паникую, потому что всё идёт не так, как я ожидала, и у меня нет готового сценария на этот случай.

— Я пока сменю мокрый купальник, а ты найди какой-нибудь интересный фильм, — гостеприимно предлагаю, соглашаясь даже на ужастики. — Хочешь перекусить?

— Да, давай. Не отказался бы от чая с бутербродом.

Быстро переодевшись, я буквально слетаю на первый этаж со скоростью электровеника. На ходу поджариваю хлеб, щедро поливаю его оливковым маслом, натираю чесноком, добавляю свежие томаты, базилик и несколько ломтиков хамона. Чай тоже выбираю самый вкусный, какой только есть в этом доме — зелёный с жасмином.

Когда я возвращаюсь в комнату, то вижу, что Дёма уже выбрал для нас фильм, поставил его на паузу и успел устроиться на кровати. От осознания, что мы проведём время вдвоём в столь близкой обстановке, резко спирает дыхание.

— Иди ко мне, малыш.

— А еда?

— Подождёт.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не написать Лерке о том, что у нас с Демьяном внезапно наметилось свидание. Но тут до меня доходит: телефон остался у бассейна. Возвращаться за ним не хочется, как и упускать возможность наслаждаться каждой минутой.

Устроившись на мужском плече, я честно пытаюсь смотреть и комментировать какой-то комедийный боевик с разборками, взрывами и крутыми трюками, но моё внимание то и дело рассеивается. Дёма мягко проводит рукой по моей ноге, его губы едва касаются моих волос, а шепот — почти неразличимый. Но даже от одного звука его голоса у меня по телу пробегает электрический разряд.

После кадра, где главные герои предаются страсти на пустынной трассе в автомобиле под проливным дождём, у Демьяна срывает тормоза. Он подминает меня под себя, наваливаясь сверху и фиксируя мои запястья. Жаркое дыхание перемещается с шеи к груди, губы смачивают топ слюной и ласкают сквозь тонкую ткань затвердевшие соски.

Я только и могу, что завороженно смотреть на светлую макушку, не в силах пошевелиться и поверить в то, что наконец-то позволяю большее.