Несчастье на полставки

Пролог

Что может быть прекраснее природы летом?

Палящее солнце, на котором ты незаметно превращаешься в вареного рака, сгорая быстрее и незаметнее, чем на пляже Турции. Или свежая жирная сметанка, которой потом мажешься, чувствуя себя то ли борщом, то ли драником.

А может, высокая зеленая травка, сто лет не видавшая газонокосилки, в которой не сразу различишь жгучую крапивку, и сообразишь, на чем лежал, только когда зудеть начнет все…

Ну, или комары-мутанты, жрущие тебя заживо даже на самом солнцепеке, да остальные букашки-крокозябры, явно произошедшие от плотоядных египетских жуков-скарабеев. А еще есть тяпка, от которой пальцы покрываются тройным слоем мозолей, занозы, которые невозможно вытащить, пока они не начнут подгнивать, облезающий нос, загар кусками…

Слава и соболезнования тем бедолагам, которые, как и я, вынуждены проводить отпуск на огороде!

Ну или на даче. Разницы особой нет, а последствия те же.

- М-м-м? – нечленораздельно пробурчала я в трубку, надвигая поглубже на нос видавшую виды панамку – настоящий прабабушкин раритет. Сколько в нее за десятилетия ультрафиолета впиталось, жуть!

- Соколовская, ты там спишь, что ли? – послышался из динамика гневный вопль, наполненный вселенской несправедливостью и отчаяньем. – Совсем обнаглела, да? Люди тут впахивают, а она? В три часа дня… тебе знакома совесть?!

- Она вместе со мной в отпуске. Не завидуй, раб, и твоя офисная галера еще прибьется к мирному берегу…

- Я скорее предпочту ассоциацию с Добби и носком, - на миг снизив возмущенные децибелы, фыркнула моя коллега. И, наконец, выдала то, зачем звонила. – Тем более, ты бы знала, кто их теперь раздает!

- Неужто у нас наконец-то сменился барин, и вольные теперь выдают по случаю заслуженного отдыха, а не по причине смерти от старости? – я даже не проснулась, только ногой дернула, освобождая пальцы на ногах, попавшие в плен молодого вьюнка, решившего прорости на косогоре, аккурат в постоянном месте моего постоянного отдыха. Нахал какой!

- Да-а-а! – и столько радости, восторга и обожании в голосе. Мне даже послышался звук слюней, капающих на трубку. – У нас все-таки сменился начальник! Сын самого главного! Он такой… такой! Ты когда с отпуска?

- Да завтра уже, - подавив зевок, отозвалась я, раздумывая, перевернуться на спину для ровной прожарки или так сойдет. – А ты когда уходишь?

- Смеешься? Там такой мальчик… я теперь в жизни в отпуск не попрошусь!

- Ритка, ты сумасшедшая, - резюмировала я, срывая травинку и пихая ее кончик в рот. – Ни один мужик не стоит работы сверхурочно.

- Много бы ты понимала в мужиках, - пробурчала моя коллега, перед тем как отключиться. – Увидимся завтра.

- Ога, - отозвалась я, роняя телефон, и все-таки переворачиваясь на спину…

И понимая, что за сегодня я сделала сразу несколько глупых вещей.

Например, вышла полоть огород в купальнике, потом решила полчасика полежать на травке. Благополучно отключилась, проспала до самого солнцепека и, судя по боли в последний день собственного отпуска обгорела до состояния хорошо приготовленной курочки-гриль!

Одно радует. Мой кабинет находится в самом дальнем и темном углу офиса, так что четь напугать нового начальника своей красной мордой мне точно не грозит.

Но ё-мае… почему почетное и пожизненное звание самого везучего человека на планете досталось при рождении именно мне?

Глава 1

Шлё-ё-ё-ёп!

- А-а-а-а!!

- Не ори, - равнодушно усмехнулись сверху. Широкие мужские ладони продолжили скользить по моей голой спинке, в то время как немалый вес мускулистого тела беспощадно вжимал в диван мои тощие пятьдесят килограмм, не настроенные сейчас на игрища в стиле Кристиана Грея. – Расслабься и получай удовольствие!

- Не хочу-у-у… Не буду!

- А кто тебя спрашивает? – непритворно удивился мой мучитель. – Ты сама захотела? Захотела. Сама попросила? Сама. Так чего рыдаешь теперь, Соколовская?

- Не было такого! Я вовсе не то имела ввиду! А-а-а, медленней! Мне же бо-о-ольно!

- Завязывай базлать, Аська, иначе кляп найду, - немедленно пригрозил суровый мужской голос, и я закусила подушку, поскуливая жалобным щенком. - Тем более, я уже закончил. Всё, свободна!

- Садист, - жалобно прохныкала я, вяло дрыгая обеими ногами сразу, но даже не пытаясь встать. Мои расплющенные внутренности медленно принимали первоначальную форму, а вот вдавленный в живот позвоночник реанимироваться пока как-то не собирался. – Я чувствую себя, как лягушка под фурой на загородной трассе!

- Не, - без малейших угрызений совести усмехнулся полуголый красавчик, стоящий над моей душой и обнаженным телом. – Ты больше похожа на вареного рака перед употреблением под пивко - когда его уже расплющили… Фу, блин, почему эта гадость такая жирная?

- Эй, это домашняя, деревенская сметана! – насупилась я, наконец-то вдыхая нормально. Еще бы, когда на твоей пояснице гордо восседают восемьдесят пять килограмм мышц, сухожилий и еще пару центнеров вредности, не то, что дышать, думать не можешь. – У соседки брала.

- Соколовская, вот я тебе поражаюсь, - парень плюхнулся в угол дивана, развалившись, выставляя на обозрение идеальные кубики пресса и все остальные причиндалы идеального загорелого тела. – Сметанкой она запаслась заранее… а крем от загара купить не судьба?

- А зачем? – честно удивилась я. – Я же всё равно сгорю даже с кремом!

- Ну ты… - от моей прямоты дружочек прям поперхнулся. А потом, запустив пятерню в свои идеально-белые волосы, добродушно усмехнулся. – Я от тебя косею, подруга. А если б меня в городе не было? Кто бы тебе спину мазюкал? Налила бы на пол и плюхнулась сверху?

- Учитывая мою везучесть, рискни я провернуть подобный трюк, я бы скорее поскользнулась и расквасила нос, - задумчиво откликнулась, снова начиная болтать ногами… и замерла. – Рома-а-а… а намажь мне еще ноги, а?

- А фиг тебе, Птаха, - мстительно усмехнулся красавчик с моего дивана. – Сметанка-то тю-тю!

Я застонала, роняя голову на мягкую обивку.

- Жизнь – гадость…

- Это не жизнь – гадость, это у кого-то дырявая голова, - вынес вердикт звезда плейбоя, устраиваясь еще удобнее. Легкие летние дырявые джинсы моментально обтянули мускулистые ноги, снова заставляя меня задаться злободневным вопросом: ну, почему у всех друзья как друзья, а мне досталось… вот это? – Соколовская, ну ё-маё! Как можно быть такой растяпой?

- Ромашка, не ругайся, - привычно заныла я, улыбаясь как можно виноватее. – Я же не специально!

- Еще б ты специально, - вздохнул мой цветочек, поднимаясь. Запустив свою лапищу в карман, он выудил оттуда плетеный красный шнурок с серебряной бусиной, как ни в чем не бывало прошлепал босыми пятками по деревянному, скрипнувшему полу и, плюхнувшись рядом, вцепился в мою руку. – Дай сюда свою лапу.

- Ромашка, ты чего? – почти серьезно испугалась я, наблюдая, как дружище навязывает мне на запястье шнурок, что-то бормоча себе под нос. – Сдурел, что ли? Тебя это, религиозные фанатики покусали по дороге? Так я яд отсасывать не буду!

- Сказал бы я тебе… Молчи, чучундра. Это оберег на удачу, и завязать его должен тот, кто не желает тебе зла. А я уж точно не желаю, у меня от твоих неприятностей уже зубы сводит. С тобой не только в фанатики подашься, в святой дуршлаг уверуешь! Дошел, блин, до крайностей. Вот так. И не вздумай снимать! Может, хоть перестанешь биться обо всё подряд.

- Ромка… - я расчувствовалась и хлюпнула носом.

- Цыц, убогая, - шикнул на меня Ромашка. Отпустил руку, посмотрел на мю спину, собственноручно вымазанную сметаной, на обгоревшие ноги… и вздохнул печально-печально. – И зачем я с тобой связался, а?

- Это кто еще с кем связался! – возмутилась я, как обычно. История не нова – этот вопрос у нас обсуждался почти при каждой нашей встрече. А учитывая мое почетное звание оси травматизма, происходили они довольно-таки часто! – Это я тебя спасла, а не наоборот!

- Мерси боку, - насмешливо поклонился парень, от чего густые белые пряди челки скользнули на высокий лоб. – Твои очаровательные труселя в ромашку сняться мне по сей день!

- Ты бы еще их в рамку повесил, паяц, - изловчившись, швырнула в засранца мелкой диванной подушкой. В суставе тут же что-то щелкнуло. – Ауч…

- О, нет, - закатил глаза парень, рывком поднимаясь на ноги. Нащупав в кармане ключи с брелком «Порше», он тут же направился в сторону коридора. – На сегодня с меня хватит. Я, может, и люблю поиграть в доктора, но только не с тобой!

- Эй, можно подумать, я в восторге!

- Ты? От меня? В восторге? – в дверном проеме тут же появилась ухмыляющаяся голова. – Не-е-е… в восторге ты исключительно от своих грядок. А я так, всю жизнь на заднем плане… Не редиска, увы, не редиска. Всё, ушел!

Глава 2

Рабочее место встретило меня тишиной, разве что в другом конце коридора слышалось негромкое ворчание нашей уборщицы. Страшная женщина, надо сказать! У такой не забалуешь: и ноги начнешь вытирать, и мокрый пол за километр обходить, и попробуй только бумажкой мимо мусорки промазать. Грязной тряпкой, конечно, по спине не огреет, но в шредер засунет за милый мой! И речь вовсе не о мусоре.

К счастью, тропа моя пролегала совсем в другую сторону. Тихо мурлыкая мартовской кошкой, я проскользнула в свою коморку… И остановилась, задумчиво почесав нос, уставившись на зажженную настольную лампу. Что-то здесь не по фен-шую…

- А-а-а-ська… - приведением провыли из темного угла. Не сдержав короткого визга, я тут же шуганулась в сторону, удачно вписавшись бедром в угол рабочего стола.

- Ритка, что б тебя! – узрев на диванчике почти кукольного размера подругу, ту, которая секретарь главного, я выдохнула, потирая ушибленную ногу. – Я чуть креститься не начала и в Аллаха не уверовала! Сдурела, так пугать?

- Мусульмане не крестятся, они читают намаз! – отбрила меня ходячая энциклопедия в деловой блузке… и зарыдала снова. – Аська-а-а…

Угу. Если кто не понял, Аська – это я.

- Тьфу ты, - сердито сплюнув, я отточенным жестом пульнула рюкзак на офисное кресло и привычно шлепнула ладонью по кофеварке. Благо, кабинет крохотный, и стоя посередине, можно достать почти до любого угла. – Да прекрати ты рыдать, как блаженная, и объясни толком, что случилось!

Ну, Ритка и разродилась.

Не, первый раз она разродилась лет семь назад, второй – пять. Два ее киндера, пяти и семи лет соответственно, до сих пор продолжали успешно мотать на кулак материнские нервы. Они-то и послужили основной причиной трагичных рыданий. Муж, гад, алиментами не помогает, за съемную квартиру платить надо, одного в сад собирать, второго в колонию строго режима… Ну, в ту, которая первый раз в первый класс. Пацан многолетней кабале «рад» нереально, Ритка – еще больше. Особенно на фоне потенциального лишения постоянного хлебного рабочего места!

- Значит, говоришь, новый шеф назначил тебе испытательный срок, - задумчиво пожевала я губу, обхватив ладонями кружку с веселой черепушкой, грея ладошки о горячий кофе. – Жестко. У тебя стаж уже сколько? Лет пять?

- Почти четыре, - прекратив, наконец, заливать линолеум слезами, подруга вытерла нос и храбро сделала глоток из второй кружки с розовой поняшкой на боку. И впервые не проехалась по моей привычке пить горячие напитки из тары, размером минимум с ведро. Вот что с человеком угроза увольнения делает! - Как Вовке полтора стукнуло, так я с декретного и сбежала, слава яслям. Что ж делать-то теперь, Аська? А если меня уволят? Как я буду, куда пойду?

- Ты у кого сейчас спросила? У переводчика на полставки?

- Ой, точно, прости, - девушка, особо не церемонясь, звучно шлепнула себя ладонью по лбу. – У тебя ж задница еще хуже моей.

- Нормальная задница…

- Да я не о твоих нижних минус девяносто, бестолочь, - шмякнув кружку на край стола, она решительно поднялась, выдернула откуда-то из юбки пачку салфеток и принялась приводить себя в порядок, глядя в зеркало, висевшее над диванчиком. Они оба, между прочим, достались мне из старой приемной, сразу после ремонта! Ну, а Ритка это сравнительно недавнее приобретение.

Да, мне двадцать шесть, и пять годочков из общей цифры я изображаю Папу Карло в каморке под лестницей. Буратино все еще не выстругала, официально оформлена на полставки, по факту же… ну, как придется. И я… ну да, вроде как лошарик.

Давить на больную мозоль не надо!

- Так что, новая метла по-новому метет, говоришь?

- Ой, да тут капец, - небрежно скомкав салфетку, секретарша босса выудила помаду и принялась подкрашивать и без того сочные губки. Я с недоумением покосилась на строгую длинную юбку-карандаш, облепившую стройную фигуру подруги, словно вторая кожа. Там карман с расширением, что ли? – Кадровые перестановки ужасают размахом. Каждый ходит и трясется, кто же следующий получит увольнение и испытательный срок. А! Что я сказать-то хотела. Тебя шеф ждет к дести. Не опоздай! Ох, и не завидую я тебе, Соколовская…

Поправила аккуратный пучок рыжих волос с ажурными вплетениями локонов, и удалилась походкой от бедра, громко цокая шпильками по натертому паркету.

- И чего она вообще заходила? – недоуменно поинтересовалась я у черепушки.

Фарфор с ближайшего супермаркета предательски молчал, сверкая пустыми глазницами. Неопределенно пожав плечами, я выселила рюкзак со своего законного места, вытащила из ящика и поставила на стол ноутбук, открыла его, уселась и…

- Переводчика ко мне, живо!!

Ой. А что так орать-то? Чтобы услышал не только тот самый переводчик, но и все три этажа агентства разом? Кстати, что-то уж слишком знакомые нотки в этом голосе… Чую, ничем хорошим для меня это не пахнет!

Слышите, слышите? Это отвратительно-сладостная, гадостная вонь разложения… Тьфу. Увольнения!

Недопитый кофе пришлось оставить. Наказав черепушке бдить за порядком, я по привычке захлопнула крышку ноутбука и, поразмыслив, прихватила с собой снятую ранее толстовку. Да, лето, да, жара. Но! Во-первых, ранним утром все-таки прохладно. А во-вторых, работающие на полную катушку кондиционеры еще никто не отменял, как и закон подлости.

Глава 3

Домой я уползала последняя.

Нет, не из всего здания – в нашем стеклянном офисном муравейнике то тут, то там все равно горел свет. Трудоголики всех этажей разом задерживались, дабы замолить грехи свои перед божественным начальством… К несчастью, я оказалась в их числе. И ладно, если работа была бы срочная и важная!

Так нет, я всего лишь удовлетворяла коварные желания нашего самодура. В смысле, доделывала дурацкий тест по языкам. Нет, я и раньше задерживалась, и тесты подобные делала… Для дочери мадам ЛаРу, которая училась в институте. Но это было по-дружески, и мне платили компенсацию за переработку! Не говоря уже о всяких там приятных плюшках. Подарочки, вкусняшки, вещички, которые мне самой не купить…

Это было двусторонне общение, приятная работа и уютная атмосфера.

А сейчас? Аукнулись мои же слова о рабстве на офисной галере! Вот, недаром говорила мне прабабушка: «Молчание, Асенька, золото»! Но… мне было тогда двенадцать, и кто бы ее слушал? Меня больше интриговала ее вставная челюсть, лежащая в стакане на окошке.

Тогда меня интересовал вопрос: «А как?..».

Теперь же терзал совсем другой: «За что-о-о-о?».

Ответа на оба вопроса не было. Я до сих пор не знала, как крепятся вставные зубы к челюсти. Ну, и понятия не имела, за что мне послали такое вот разлюбезное начальство.

Перевести отдельные куски тексов из текста – тю, да раз плюнуть! Это на уровне рефлексов. А вот детские задачки на грамматику и прочее… Ну откуда ж я помню, а? Я предложения в  уме составляю машинально, даже не задумываясь, что там, да как! Перевожу и всё.

Правда, с этим у меня и в универе были проблемы. Вот, как сейчас помню: «Соколовская, вот как ты это делаешь? Ка-а-ак? Перевести текст на две страницы тебе раз плюнуть, составить собственный тоже. А вот объяснить, почему вот в этом предложении именно этот артикль – ты не можешь!».

Да, не могу. Потому что бабушка – педагог со стопкой красных дипломов, кандидат наук и заведующая кафедрой иностранных языков и бла-бла-бла – учила не меня. Я только подслушивала и тырила у сестры конспекты!

У меня была эта… собственная система обучения, во! Нелогичная, незаконная, непонятная. Но действенная. Еще никто не жаловался.

Ага. А потом пришел злой насяльника, озадачил по самое не могу! Поставил невыполнимые условия, а я ему вари тут кашу из топора.

Тоже мне, сказочник… Хорошо хоть фасоль от гороха отбирать не заставил. А то бы я это все высыпала, и шефа на этот горох – в угол, в угол, да на коленки!

Хм… а это ведь идея!

Едва тест был закончен, в кабинет неубиенного шефа я неслась с улыбкой оголодавшей пираньи, трепетно прижимая к себе папку с листами и упаковку скотча. На мое счастье, офис пустовал полностью, так что уличить меня в будущей пакости не мог никто. Ну, разве что охранник у лифта, но он-то точно проверять, чем я таким там занимаюсь, не полезет. Привык уже, бедолага. И только ленивым взглядом смотрел, как я пробегаю мимо него то со стремянкой… то с манекеном, одолженным у знакомой из бутика с первого этажа.

На свершение вендетты у меня ушло чуть больше времени, чем я рассчитывала. За окном уже начинало темнеть, когда я, улыбаясь страшнее маски Гая Фокса, выскользнула на улицу. Я мстя, я ужас, летящий на крыльях ночи-и-и...

А-а-а, мой автобус чуть не ушел!!

Вскочив на ступеньку в самый последний момент, я оглянулась на офисное здание, бликующее отражением заката. Красным. Значит, завтра будет жара. Надеюсь, во всех смыслах этого слова!

Глупо хихикать я не переставала всё время, пока вечерняя маршрутка лениво ползла по городу, собирая редких, припозднившихся пассажиров. Это мне еще повезло – она последняя ползла в мои далекие края. Пропустила ее, и пришлось бы ехать с пересадками. А, во-первых, это дорого, во-вторых, энергозатратно, в-третьих, долго… Ну, и в-четвертых, на второй половине пути я ухитрилась задремать, измученная за день.

Да еще и заснула так крепко, что умудрилась проспать нужную остановку!

Пришлось пешком шуршать обратно, не зная, то ли ругаться, то ли пытаться продрать закрывающиеся глаза. Шлепать нужно было пару километров, и это даже если сократить дорогу обходными путями. Конечно, мягкая трава и журчащая прохладная речка – это не тоже, что пыльная дорога, раскаленная за день. И всё равно, это… ну, такое! Ноги я переставляла на чистом упрямстве, повторяя заученную мантру: «Кушать, душ, кроватка… Кушать, душ… КРОВАТКА!».

Визуализация желаний, ёпт!

Бухтя себе под нос, до дому я все-таки доковыляла. На последнем издыхании ввалилась в ворота, надеясь только на одно: больше сюрпризов сегодня не будет! Я их не переживу, серьезно. Я устала, хочу кушать, хочу в душ, хочу баиньки…

- Привет, мой хороший, - растеряно потрепала по голове встретившего меня дворового пса, сидящего на цепи. Единственный охранник моего имущества, верный и красивый. – Голодный? Сейчас покормлю.

Как хорошо, что я ему вчера кашу сварила. Не спрашивайте, из чего она - неделю на еду смотреть не сможете. Секретный рецепт прабабушки, она всегда своих собак так кормила. Куриные лапы, мелкая картошка, немного молотого ячменя… ну еще там, по мелочи. Недорого, сытно, а главное – полезно! Выглядит, правда… Буэ!