Нэш-Так'ар

Нэш-Так'ар

Нэш-Так'ар
















Глава I

Холодный ветер гулял по Ржавым Пустошам, гнал по высохшей земле клочья колючего чертополоха и шелестел в зарослях репейника у развалин старой мельницы. Элиан двигался бесшумно, сливаясь с пейзажем - еще одна тень среди многих. Его мир был ограничен горизонтом. Здесь, на бывших полях, пропитанных кровью и пеплом давней войны, он был и охотником, и единственным хозяином.

В тот день он выслеживал раненого секача. Но свежие следы, пересекшие путь кабана, заставили его изменить курс. Конские подковы, много. Глубоко врезавшиеся в грунт - всадники в доспехах. И следы погони.

Любопытство, холодное и отстраненное, заставило его изменить курс. Он всполз на каменистый холм, прикрытый чахлыми березами, и замер.

Внизу, у каменного моста через пересохшее русло реки, разворачивалась смертельная схватка. Перед ним была как на ладони выстроена чужая драма.

Тактика и стратегия, разворачивающиеся перед ним, были ясны как день. Меньший отряд, человек двенадцать, занял крепкую, но с подвохом позицию на дальнем конце моста. Справа - скала, слева - пологая ложбина, манившая конницу. .

Он наблюдал, как зоолог за схваткой двух видов хищников. Первая грубая атака пехоты провалилась, разбившись о щитовую стену и лучников. Стратегия обороны работала безупречно. Но затем массивный рыцарь в черных латах, командир нападающих, сделал верный ход - отправил конницу в обход, искать брод. .

Он видел, как предводитель обороняющихся, человек с топором, жестом отозвал двух своих всадников с арбалетами на фланг. , - констатировал про себя Элиан. Давление на мост возобновилось, но теперь вражеские лучники осыпали защитников градом стрел.

И тут случилось то, чего никакая стратегия не может учесть до конца - человеческая плоть и нервы. Молодой боец в первом ряду, раненый стрелой в плечо, в ярости рванулся вперед, нарушив строй. Этой секундной бреши хватило. Щитовая стена затрещала по швам. И словно дождавшись этого, обходной удар рыцарей обрушился с фланга. Хаос стал неминуем.

Глава II

Битва была проиграна. Не из-за плохого плана, а из-за его хрупкости перед лицом случайности. Элиан наблюдал с высоты, как победители методично добивают раненых. Его взгляд, холодный и отрешенный, скользнул по кровавому полю и зацепился за едва заметное движение у подножия кручи. Юный щитоносец, один из многих, пытался отползти, безнадежно волоча перебитую ногу. К нему, улыбаясь, направлялись двое наемников.

, - промелькнуло в голове Элиана. Но что-то в этом упрямом, почти инстинктивном движении, в этой слепой борьбе за глоток воздуха - борьбе, которую его собственный командир больше не мог координировать, - задело его интерес. Это был крах тактики, воплощенный в одном человеке. Не расчет, а чистый, животный импульс, рожденный из понимания всей цепочки провала. И он ему подчинился.

Его тело пришло в движение раньше, чем ум. Пальцы нащупали шумовую стрелу. Лук взвыл, и оглушительный треск, похожий на выстрел из арбалета, разорвал воздух. - пронеслось по рядам наемников. Их внимание дрогнуло - тактическая уловка, чтобы отвлечь, сработала.

Теперь время и местность стали его главными противниками. Его тактика была тактикой тени и скорости. Элиан бесшумно сполз по склону, его тело двигалось с выверенной, инстинктивной точностью. Он не побежал напрямик, а сделал широкую петлю через овраг, чье дно, усыпанное галькой, не оставляло следов. Его серая накидка сливалась с пейзажем, делая его невидимым. Это был марш-бросок, продуманный до мелочей.

Солдат лежал без сознания. Элиан на одном дыхании оценил ситуацию и перекинул бесчувственное тело через плечо особым захватом - прием, отточенный годами для переноски тяжелой добычи.

Дорога назад заняла не больше тридцати минут, но каждый миг был наполнен ледяным напряжением. Он шел, пригнувшись, используя каждую складку местности, каждый чахлый куст для прикрытия. Его маршрут пролегал в стороне от троп - через заросли колючего дрока, по каменистым выступам. Он был призраком, порождением этих земель.

Его убежище - полуразрушенная хижина угольщика - было его стратегическим резервом, идеально замаскированной тыловой базой. У входа он замер, влившись в тень, и несколько долгих секунд только слушал. Ничего, кроме ветра и карканья ворона. Лишь тогда он вполз внутрь, протаскивая за собой свою ношу, и заблокировал вход тяжелым бревном.

Внутри, в тишине земляного убежища, пахло старым дымом и травами. Он уложил раненого на шкуры и с холодной эффективностью принялся за работу: развел почти бездымный огонь, приготовил воду, достал травы. Он не знал, кого спас. Просто очередного винтика в жерновах чужой войны, чья жизнь ничего не стоила. Никаких трофеев, лишь чистая тактическая потеря для победителей и нарушенное равновесие для него.