Несломленный

Пролог

Раньше, когда я была маленькой, оно текло медленно, размеренно, и иногда мне жутко хотелось, чтобы стрелка двигалась быстрее. Повзрослев, я заметила, что оно бежит так быстро, так неумолимо, что это меня пугает. Время скоротечно.

Но самое ужасное - оно меняет все. И не факт, что вернувшись в прежнее место, ты увидишь то, к чему привык с детства. Время идет, люди меняются, и город больше не принимает ни тех, кто его покинул, ни тех, кто впервые хочет в нем обосноваться.

Это закон жизни, вынесенный мной в этом году, когда я вернулась в Хейтфорд.

Глава 1

"Папа. Ты помнишь, как мы с тобой гуляли по набережной и ты покупал мне сахарную вату? Ты помнишь, как однажды мы гоняли с тобой на великах, и я упала с него, а ты всего лишь громко рассмеялся и упал вместе со мной? Ты помнишь, как готовил мой любимый вишнёвый пирог каждый четверг, когда я приходила после музыкальной школы, потому что знал, что я ненавижу уроки миссис Бибс? Ты помнишь, как я случайно застала вас с мамой во время поцелуя и громко закричала, чтобы вы прекратили так себя вести? Ты помнишь?

Папа, я мечтаю вернуться в тот день и остановить тебя, сказать, чтобы ты сидел дома и никуда не выходил... Если бы ты не поехал в тот день на работу, ты бы не покинул нас. Ты бы остался с нами...

Сегодня годовщина твоей смерти, и в этот день мы возвращаемся в наш родной город, где ты встретил маму. Надеюсь, мы успеем доехать до Хейтфорда, потому что я хочу посетить твою могилу и принести любимые тобой васильки. Мы давно с тобой не виделись, и мне столько всего нужно рассказать тебе. Так много, что я боюсь, мне не хватит и целого дня.

Сейчас я еду в машине вместе с мамой с которая спала за последние два дня всего четыре часа. Ты бы ее отругал, если бы узнал, что она выкурила почти три пачки сигарет, но ей очень плохо, и поэтому я ничего не говорю. Пока она спала, машину водила я. Какой же кайф, когда ты нажимаешь на педаль газа и несешься по пустой трассе, смотря на один из самых красивых рассветов в твоей жизни. Этот момент я официально ознаменовала свободой.

Солнце сегодня встало позже обычного. Чувствуется, что скоро наступит сентябрь. А сентябрь обозначает что? Правильно, школу. выпускной класс. Денег на новую одежду нет, но это не смертельно. Каждый цент я откладываю на свое обучение, потому что надеюсь, что смогу поступить в Колумбийский университет, который я заприметила еще два года назад. Приходится много работать, иногда даже не спать по двое суток, но это того стоит. Я не хочу отказываться от своей мечты. Мама помогает мне, если что-то остаётся после покупок в продуктовом, оплаты счетов и той рухляди, на которой мы сейчас едем. Она слишком много жрёт бензина и часто ломается.

Ладно, папа, мне пора. Мама хочет немного передохнуть, и мы через пару минут заедем в местную забегаловку, где можно купить еду за те небольшие деньги, которые у нас остались. Надеюсь, что мы дотянем до родного Хейтфорда - города, который погряз в ненависти."

Закончив писать, я захлопнула свой дневник (шестой по счету) и убрала его в рюкзак вместе с авторучкой, а затем повернулась к маме.

- Ну и какого это?

- Что именно? - спросила она, улыбнувшись и затянувшись сигаретой.

- Возвращаться в свой родной город столько лет спустя?

- Этот вопрос ты можешь задать и самой себе.

Я усмехнулась. Мы подъехали к небольшому потрепанному зданию, который грозился разлететься от малейшего мгновения ветерка: обшарпанные деревянные стены, с ужасными чёрными и коричневыми полосами грязи, старая неоновая вывеска, которая давно уже не горела, висевшая на одной петле дверь - все, как далёком старом детстве.

- У нас хватит бензина до Хейтфорда? - спросила я у мамы, когда мы сели.

Внутри ресторанчика дела обстояли лучше, и здесь мне уже не казалось, что потолок может упасть на мою голову в любую секунду. Красные диваны, плоские металлические столы, пара плакатов с 90-х годов, кетчуп, горчица и официантка в жёлтой униформе - классика.

- Вроде как, - выдохнула мама, потерев переносицу, - Я даже подумать не могла в начале месяца, что через две недели мы окажемся на улице и без работы.

- Всякое в жизни случается, - пожала плечами я, - Не переживай. Бабуля предложила пожить у нее, найдём работу в Хейтфорде, я переведусь в их школу и все будет нормально. Как в старые добрые времена.

Мама благодарно улыбнулась и сжала мою руку, сказав :

- Я люблю тебя.

- И я тебя, мам.

На самом деле я даже представить не могу, что нам делать дальше. Я не была в этом городе семь лет, и черт знает, как он изменился за это время. Лили говорила, что жизнь там не сахар, и потому я склонна считать, что наши дела действительно плохи. Лили тот человек, который всегда все преуменьшает.

Дождавшись нашего заказа, я налетела на бургер с такой жадностью, словно не ела уже несколько дней. Что-что, а вот я покушать любила, и чем больше, тем лучше. Еда отвлекает людей от проблем, и чаще всего я была этому рада, ведь проблем у меня больше, чем мусора на Земле.

- Это ненадолго. Надеюсь, что я смогу получить работу в доме Аддерди, и тогда мы снова вернёмся в Сиэт, Билл.

- Я тоже надеюсь, - приободрила ее я, прекрасно зная, что эту работу мама не получит.

Миссис Аддерли уже обратилась в клининговую компанию, и та выделила ей двух уборщиц, которые будут наведываться к ней три раза в неделю и получать за это шикарные бабки. А мы, как всегда, остались в пролёте. Я знаю, что врать плохо, но в данном случае мне не хочется лишать маму надежды. Это единственное, что сейчас даёт ей веру в лучшее будущее.

Покончив с едой, мы двинулись в путь. Достав наушники, я включила в плеере песню "Eyes on fire" группы" Blue Foundation и уставилась в запачканное следами рук окно.

Не знаю, что мне принесёт завтрашний день, но я надеюсь, что все будет хорошо. И не будет проблем. Никаких.

***

За неделю до этого

Я протирала стаканы, расставляя их по полкам, когда набухавшийся в хлам посетитель клуба "Ночная лилия" попросил меня сделать ему еще одну "Отвертку". 

- Тебя, что, на апельсины тянет? - спросила я, смешивая ингредиенты.

- Это почему еще?

- С каждым бокалом я наливаю тебе водки все меньше и меньше, но ты не замечаешь разницы. Может быть, тебе просто апельсиновый сок? У меня тут завалялась пачка, у которой истекает срок годности через четыре дня.

Глава 2

Опустив тяжеленные сумки на крыльцо дома, я нажала на звонок и стала терпеливо дожидаться бабулю, которой было уже почти семьдесят лет. Мама громко выдохнула, встав рядом и толкнув коробку вперед, а затем уставилась на дверь. Никто не открывал.

- Может быть, она не дома? - предположила я, оглядываясь и осматривая местность вокруг себя.

Мда, сказать, что город вонял негостеприимностью - ничего не сказать. Серый унылый день добавил в палитру еще парочку неприятных ассоциаций с Хейтфордом, который мама покинула с воплями. До сих пор в ушах стоит визг шин, когда она резко нажала на газ и понеслась по дороге, забыв напрочь все правила дорожного движения. Мама даже чуть не задавила мистера Эйбрамсона, остановившегося неподалеку от нашего дома из-за поломанной машины. Кстати, у него же был сын одного со мной возраста. Интересно, он еще живет в этом городе? Мама всегда говорила, что эти буржуи отправят его учиться в большой город, ведь денег у них куры не клюют.

- Я не думаю, - нахмурилась мама, облизав губы, покрытые розовой помадой.

- Тебе не идет этот цвет, - сказала я, указав на губы.

- Почему же?

- С ним ты похожа на постаревшую версию Барби.

Я получила подзатыльник и громко воскликнула, потирая ушибленное место.

- Мама!

- Билл! - парадировала меня она, - Еще раз услышу от тебя такие слова, то обижусь на год и не буду с тобой разговаривать.

- Вредина, - буркнула я, еще раз нажав на кнопку звонка, -Ну же, бабуля, давай.

Простояв еще пару минут, мы обе громко выдохнули и принялись обходить дом в надежде, что с бабушкой все хорошо. Не дай Бог с ней что-то случилось. Я не переживу, если еще один родной человек покинет меня. Прислонившись к окно, я внимательно присмотрелась и не увидела ничего такого, что могло бы повергнуть меня в шок.

- По-моему, ее реально нет дома, - произнесла я, встав рядом с мамой, который колотила в дверь.

- Мне кажется, она сняла слуховой аппарат и теперь не слышит нас.

Хм, а это мне в голову не приходило. Осмотревшись еще раз, я остановила взгляд на дереве возле окна моей комнаты, и меня тут же осенила мысль. Подойдя в нему и схватившись за ветку, я потянулась за другой, залезла на дерево и стала пробираться выше. Достигнув нужной высоты, я аккуратно пошла вперед, слушая, как скрипит старая, но толстая ветка, и попыталась открыть окно, которое словно приросло к раме.

- Билл, что ты делаешь? - шикнула на меня мать, встав под деревом.

- Пытаюсь попасть в дом, - ответила я, достав шпильку и начав ковыряться ею в замке.

Спустя пару секунд послышался характерный щелчок, и я подняла окно, победно улыбнувшись матери, которая ухмыльнулась.

- Только ты поторопись! - крикнула мне она, - Я так устала, что готова заснуть на крыльце.

Я кивнула головой и проникла внутрь комнаты, в которой давно никто не жил. Все осталось на своих местах: куклы, в которые я когда-то играла, машины, занимающие аж три полки, моя кровать с постельным бельем с изображением Питера Пена, небольшой платяной белый шкаф с пустыми вешалками. Я провела рукой по игрушечной версии Шевроле Камаро, покрытому пылью, и глубоко вздохнула, вспоминая детство. Эту машину мне подарил папа, который всегда горил, что когда я вырасту, то он обязательно подарит мне ее на мое совершеннолетие. Конечно, когда я выросла, то поняла, что папа навряд ли бы купил ее из-за ценника, но никто не запрещал ему мечтать об этом. И мне тоже.

- Би-и-ил! - послышался мамин голос, - С тобой все хорошо?

- Да! - крикнула я, кинув последний взгляд на машину и поспешив вниз, чтобы открыть дверь, - Прости, я засмотрелась.

Я открыла дверь маме, и она вошла в дом, проталкивая внутрь сумки и коробки. Громко поставив их около порога, она сняла кроссовки и взбежала наверх.

- Ее здесь нет! - крикнула она.

- Я же говорила. Сто пудов кутит со своими подружками, играя в покер и прокуривая вторую пачку сигарет, - улыбнулась я, занося в дом последние вещи.

- Это наследственное, - спустилась вниз мама.

- Я ломаю вашу наследственность.

- Ты жрешь алкоголь, как сапожник с тридцатилетним стажем.

- Я не пью уже больше полугода.

- Если бы я не дала тебе по заднице своим резиновым шлепанцем, то ты пила бы до сих пор.

- Между прочим, мне было очень больно.

- Это была показательная порка, леди, - я поморщилась услышав это обращение. Я Билл, а не леди, - Надо позвонить бабушке.

Она начала рыться в своей сумке и, выудив оттуда мобильник, набрала номер бабули.

- Мама, черт подери, да возьми ты трубку, - фыркнула она, теребя волосы, - Мама, Господи, я уже собиралась звонить в полицию! - проговорив с ней еще минут пять, мама отключилась и повернулась ко мне, сообщив: - Она играет в покер у Уитни.

- Я тебе говорила, - усмехнулась я, включив телевизор и пройдя на кухню.

Открыв холодильник, я достала плавленный сыр и намазала его на тост. Господи, как же я проголодалась.

- Мам, ты будешь?

- Да!

Я сделала еще два тоста и отнесла в гостинную, где мама разбиралась с вещами.

- Я не буду вытаскивать все, ведь мы здесь ненадолго.

Нет, мам, моя задница чувствует, что отсюда мы с тобой в ближайшее время никуда не свалим. Я пожала плечами и устроилась на диване, перед этим кинув взгляд на старый кофейный столик со множеством пятен. Господи, здесь все срочно нужно помыть. Бабушка не в том возрасте, чтобы возится с тряпкой и шваброй, а я отличаюсь жуткой чистоплотностью

Доев бутерброд, я помыла тарелку, поставила ее на место и, взяв сумку и коробку, двинулась в сторону комнаты, в которой когда-то жила. Зайдя туда, я поставила коробку на пол, открыла сумку и вывалила все ее содержимое на кровать. Понимая, что в комнате слишком много пыли, я пошла в ванную, взяла ведро, тряпку, подключила плеер к колонкам и принялась вытирать всю мебель в своей комнате.

Глава 3

Прошла неделя, а я уже хочу в Сиэтл. Готовая выть на луну от скукоты, я думала лишь о том, что меня в этом месте удерживают бабушка и Лили, которые старались скрасить мои дни здесь. Клянусь, я уже соскучилась по пристающим мужикам и женщинам. От них хотя бы весело было отбиваться, особенно, когда рядом со мной появлялся Уильям. От его внушительного вида кипятком писались все вокруг, кроме меня.

Громко выдохнув, я отложила в сторону сонеты Шекспира, посмотрела на время и ужаснулась, понимая, что меня клонит в сон уже в час ночи. Неделю без работы, и я ложусь спать в детское время. Громко зевнув и потянувшись, я подошла к шкафу и открыла его, чтобы достать пижаму, когда услышала шорох. Быстро повернувшись, я осмотрела всю комнату, но, не заметив ничего такого, подошла к окну и закрыла его. Наверное, это кто-то снаружи. Никто не запрещал людям гулять в ночное время.

Сняв штаны и кофту, я расстегнула лифчик, протяжно выдохнула, чувствуя облегчение и надела футболку. Господи, какой же кайф. Плюхнувшись обратно на кровать, я уставилась на потолок, обдумывая свои дальнейшие действия. Мне определенно нужно найти работу в самое ближайшее время, потому что школа начинается уже через неделю, и мне будет не до собеседований, когда я приступлю к учебе. А-а-а-а, черт побери, какого хрена это все происходит со мной тогда, когда это вообще никак не вписывается в мои планы? Я пытаюсь быть сильной, пытаюсь не сломаться, но иногда мне кажется, что мозг и тело не выдержат такого. Громко вздохнув, я перевернулась на живот и выключила прикроватный светильник, погружаясь в тишину. Секунды складывались в минуты, те в часы, и, увидев, что скоро будет три ночи, я принялась считать овечек. Только недавно хотела спать, а сейчас не могу заснуть. Ну что за напасть такая?

- Одна овечка, две овечки, три овечки...

Еще раз зевнув и потянувшись, я закрыла глаза и провалилась в глубокий сон. Мне снилось, как какой-то мальчик дергает меня за плечо, выкрикивая мое имя и требуя, чтобы я убегала из этого места. Но из какого? Оглянувшись, я увидела Хейтфорд. Что за...

Резко проснувшись, я ясно ощущала всем телом, что в комнате кто-то был. Включив прикроватную лампу и повернувшись в сторону окна, я увидела, что оно открыто, и меня тут же накрыла волна страха. Черт бы побрал этот сраный город со всеми его потрохами. Собравшись с мыслями, я вспомнила все, чему меня учили на каратэ. За себя я постоять сумею, но не дай Бог здесь появятся мама или бабушка... Хотя нет, их сегодня не было дома. Мама уехала в Сиэтл, чтобы забрать задержанную зарплату и уладить какие-то вопросы с документами, а бабуля играла в покер. Снова. Я ударила себя по лбу и призвала остановиться. Когда я успела стать таким паникером? Это все мама и ее дурацкие новости, где каждый день говорилось, что кого-то угрохали в лесу.

- Тебя не учили закрывать окно, когда ложишься спать? - раздался в комнате тягучий, словно мед, глубокий голос.

Что за нахрен? Я повернулась на голос и увидела высокого мужчину, лицо которого было скрыто за маской чумного доктора. Похолодев от ужаса, я словно приросла к полу, не в силах сдвинуться с места.

- Не бойся, я не причиню тебе вреда..., пока,- проводя пальцем по лезвию ножа, произнес он, - А теперь сядь.

Нет, ребят, да это вообще не смешно. Я недоуменно смотрела на него, не понимая, в какие игры со мной играет этот человек. Лили же шутила про маньяка? Я оглядела свою комнату в поисках какого-нибудь предмета, с помощью которого я могу обороняться, но не нашла ничего лучше колонок и вешалок. Колонки можно кинуть в него, а вешалку воткнуть в горло. Идеально. Только в моей фантазии, а на деле я пискнуть не успею, когда его нож окажется у меня в глотке. Ненавижу эту жизнь и гребаный Хейтфорд. Если я останусь в живых, то обязательно напишу петицию президенту о том, чтобы этот город стерли с лица Земли.

Не послушав его, я медленно двинулась в сторону двери, когда мужчина, сидевший на моей кровати указал ножом на высокое потрепанное кресло, стоявшее ровно напротив него.

- Живо.

Не сводя взгляд с этой маски, которая внушала в меня ужас и страх, я послушно села в кресло,понимая, что это лучшее, что пока можно сделать. Оглядев мою комнату, он негромко сказал:

- Я наблюдал за тобой неделю, и за это время у меня сложилось о тебе достаточно неплохое впечатление - мне показалось,что у тебя есть интеллект. Но, как показало время, я ошибся. Если бы у тебя действительно были мозги, то ты бы давно покинула Хейтфорд.

Я сглотнула, чувствуя, как отчаянно колотится сердце в груди и как натянулись все мышцы в теле. Если этот ублюдок сделает хоть один шаг в мою сторону, клянусь Богом, я умру, но перед этим убью его.

- Как ты открыл окно? - задала я свой первый вопрос.

Он немного помолчал, а затем резко поддался вперед, отчего я вскочила.

- Сядь обратно, четвертак, - прошипел он, и я в немом изумлении открыла рот, - У нас с тобой впереди до-о-олгая ночь.

Я села обратно, переводя взгляд с его ножа на маску.

- Откуда ты...

- Твое окно - это мои ворота в твой мир.

Я провела рукой по лбу и увидела, что она стала влажной. Черт, если я сегодня останусь в живых, то схожу помолиться к Богу в церковь, чего не делала до сих пор.

- Мы не настолько громко разговаривали, - прошептала я, ища пути к спасению.

- А кто сказал, что я стоял внизу?

Все внутри меня похолодело от ужаса.

- И часто ты так наведываешься в гости?

- Время от времени. Не знал, что ты увлекаешься машинами.

Ну да. Давай вести с тобой разговор о машинах как друзья, которые не виделись несколько лет. Почему бы и нет?

- Это было в далеком детстве.

- Врешь, - я выгнула бровь, - Я видел твое выражение лица, когда ты села за руль машины своей матери. А еще твою езду. Ты отлично управляешься с механикой.

Обхватив подлокотники, я приготовилась сделать хоть что-нибудь, чтобы сбежать отсюда. Этот ненормальный следил за мной все время, пока я была в Хейтфорде. Что за дерьмо.

Глава 4

Я мерила шагами бабушкин сад, задавая себе кучу вопросов: «Что это за город? Что с ним не так?», и все в этом роде. Бабушка качалась на диванчике и ела банан, который я почистила ей. Я взглянула на нее, и она улыбнулась мне, обнажив вставную челюсть. Тогда я улыбнулась ей в ответ.

- Нет, спасибо, бабуль, но банан я не буду!

Нет, с этим нужно что-то делать. Я даже спать не могу нормально по ночам, все время прокручивая в голове сцены из ночи и той встречи с подростками. Ох, мне срочно нужно отвлечься. Решив пойти к Лили, я стремительно вошла в дом и направилась в комнату, где сбросила свои спортивки, сменив их на джинсы, взяла рюкзак, кинула туда все необходимые вещи, а затем вышла на улицу.

Было непросто ориентироваться только на детские воспоминания, но потихоньку я стала вспоминать знакомые улицы, ставшими мне незнакомыми. Город сильно изменился за последние семь лет, которых меня не был здесь. Раньше тут все было асфальтировано, но сейчас местность покрылась множеством деревьев и цветов, которые придавали очаровательный вид городу. Только пройдя две улицы, я увидела три небольших парка и пруд, а также обновленную больницу, к которой пристроили здание поменьше. Интересно, кто мэр города?

Я прошла мимо дома Эйбрамсонов, что находился недалеко от центральной улицы города, и у меня перехватило дыхание. Как и в детстве, я остановилась около забора, смотря на величественный дом, простиравшейся на огромном участке земли. Неудивительно, ведь это первый в роду Эйбрамсонов был одним из основателей города. Помню, как я будучи ребенком всегда задерживалась около этого дома, чтобы посмотреть на игрушки, в которые играли дети этой семьи. Их было так много, что у меня глаза разбегались, и я не знала, какую бы игрушку выбрала, если бы они предложили мне сделать это. Но мои мечты оставались мечтами, ведь дети всегда гуляли с нянями, которые не пускали их к забору, где они могли бы разговаривать с простыми смертными, как я.

Мы не всегда жили так плохо, как сейчас. Когда отец был жив, нам было намного лучше, но, когда его не стало, мама решила покинуть этот город, правда, все-таки на год здесь задержавшись. Как-то в один день она ворвалась ко мне в комнату, начала хаотично засовывать мои вещи в мешки и что-то кричать, пока бабушка пыталась понять, что происходит. Я молча смотрела на это все, спрятав за спину шевроле и форд, когда мама схватила меня и выбежала из дома, засовывая меня в машину. Бабушка подбежала к нам, стуча в окно, но мама плакала и кричала, чтобы бабуля отошла в сторону. После того, как она нажала на педаль газа, на асфальте остались черные следы от колес. Я ничего не спрашивала у мамы тогда и не спрашиваю сейчас, и все же сейчас после всего, что произошло, мне немедленно захотелось разобраться, что же тогда случилось.

Мимо меня проходили люди и странно осматривали, словно на мне было надето что-то не то. Я оглядела себя с ног до головы, заметила потертость в области коленки на штанах, отметила, что в скором времени они порвутся в том месте, а затем понюхала свои руки. Может быть, от меня исходит неприятный запах? Да нет, я моюсь каждый день. Пожав плечами, я двинулась дальше, поправив вырез черной футболки, который спустился вниз.

Увидев наконец знакомый дом, я улыбнулась, сняла наушники из ушей и преодолела разделявшее меня с ним расстояние за пару минут. Представ перед дверью, я постучалась в нее несколько раз, и через несколько секунд она открылась.

- О Боже, Билл! – завизжала Лили, набросившись на меня с объятиями, - Засранка, ты бы хоть сказала, что ты придешь ко мне! У меня нет ничего, чем я бы могла угостить тебя.

Я закатила глаза и снова обняла ее.

- Ты ведь знаешь, что я пришла сюда увидеть тебя, хотя против еды не имею ничего против.

- О-о-о, - замурлыкала она, - Проходи в дом, не стой на пороге.

Я вошла и заметила, насколько здесь все изменилось. Вместо привычных темных тонов, дом сиял яркими оттенками. Насколько я помню, родители Лили сделали здесь ремонт несколько лет назад и обновили всю мебель после того, как мистер Робертс стал шерифом. Так он отметил свое повышение. Я вошла в гостиную и отметила для себя, что она стала совершенно другой. Перед мной стояли спиной два мягких кресла в бело-красную полоску, рядом с ними коричневый диван с расписными подушками. Прямо перед ним на стене висел плазменный небольшой телевизор, экран которого был заполнен лицом Пайпер из «Зачарованных». Под ним располагалась длинная тумба со множеством дисков. Семья Лили отличалась любовью к кино, который они смотрели все свободное время. В стене около дивана был сделан камин, на котором стояли вазы. Но было кое-что, что оставалось неизменным, - цветы. Их оказалось тут так много, что у меня зарябило в глазах от зеленого.

- Пойдем в мою комнату, - потянула меня за руку Лили, но я отрицательно покачала головой, двигаясь в сторону гостиной, в которой всегда любила бывать, когда приходила к Лили.

- Давай здесь. Я так соскучилась по этому дому, - наклонила в голову я.

- Хорошо, - улыбнулась подруга, - садись куда хочешь, а я пока поищу что-нибудь на кухне. Тебе кофе или чай?

- Может быть, тебе помочь?

- Нет, ты садись, а я все приготовлю, - подмигнула мне она, - Так кофе или чай?

- Кофе.

Я села на диван, когда Лили исчезла на кухне, но потом встала, чтобы рассмотреть фотографии мистера и миссис Робертс. Папа Лили был белокожим, а мать темнокожей, и в результате чего у них появилась потрясающей красоты дочка, которая унаследовала лучшие черты итак до ужаса красивых родителей: теплые карие глаза, маленький широкий нос, тонкая фигура – все это досталось ей от мамы, а острые скулы, пухлые губы, рост и лучезарная улыбка от папы.

- Тада-а-ам! – громко сказала Лили, входя в комнату, - Шоколадный кекс с жидким шоколадом внутри.

Она поставила кекс на кофейный столик около дивана, и я уставилась на это произведение искусства, чувствуя, как рот наполняется слюнями, до того он вкусно выглядел. Громко выдохнув, я села на диван, протягивая руку к кексу, как услышала:

Глава 5

В небе засияла молния, и следом раздались звуки грома. Я съежилась на диване, отворачиваясь от окна и лежа на плече у мамы, которая смотрела свой сериал и ела. Бабушка вязала свитер трясущимися руками и поправила одеяло, которым я обмотала ее ноги. Не люблю грозы, потому что чувствую себя абсолютно бессильной перед природой.

- Трясешься как чихуахуа, - усмехнулась мама, проглатывая остатки мороженного на ложке.

- Ты ведь знаешь, что я совсем не люблю грозы.

- Придется научится любить их, потому что в Хейтфорде грозы - явление частое, - выговорила бабушка, рассматривая выбившуюся нитку на свитере.

Ее огромные очки съехали с переносицы на кончик носа, отчего она стала выглядеть комично.

- Я здесь всего лишь на год, - сказала я, улыбнувшись.

Бабушка подняла голову, затрясла ею и рассмеялась.

- Нет, дорогая, ты вернешься сюда, как только закончишь учиться. Если вообще пойдешь учиться.

- Ты сомневаешься в моих умственных способностях? - взбунтовалась я, привстав с маминого плеча.

- О нет, я уверена, что ты поступишь, получив высшие баллы по экзаменам и успешно пройдя собеседование, но Хейтфорд своих людей не отпускает.

- Мы уехали.

- И вернулись.

- Но собираемся вернуться.

- Твоя мама не хочет покидать город.

Я в немом изумлении повернулась к маме, которая избегала моего взгляда.

- Это правда?

Мама промолчала, но через пару долгих секунд виновато сказала:

- Я устроилась на постоянную работу, и мне хорошо платят.

Я вскочила, отбрасывая одеяло и спрыгивая на пол.

- Я хочу обратно в Сиэтл после того, как отучусь! - воскликнула я.

- Но ты посмотри, как Хейтфорд изменился! - мама тоже встала, пытаясь взять меня за руки, но я отошла в сторону, - Здесь люди очень хорошо живут!

- Не надо меня трогать. Ты всегда делаешь так, как тебе удобно и никогда не думаешь обо мне. Я пожертвовала людьми, работой, школой и полюбившемся мне городом, чтобы приехать сюда, а ты...

Я бросилась к лестнице, взбежала по ней и стремительно ворвалась в комнату, громко захлопнув за собой дверь и закрыв ее на замок. Так всегда. Нет. Что за хрень? Почему опять? Почему мне опять приходится мириться с тем, что мама постоянно кочует, не в силах обосноваться в каком-то месте на постоянной основе. Я стараюсь сохранять оптимизм, но я не железная. Мне нужно сдать нормально экзамены, а не думать о том, как не вляпаться в какое-нибудь дерьмо из-за людей, которые играют тут в игры. Маски, тусовки и прочая мишура - ей Богу, я как будто в детском саду.

Мама застучала в дверь, но я не ответила, громко выдохнув и посмотрев на потолок. Я закрыла глаза, сжала кулаки, а затем подошла к окну, которое было открыто. Снова. Я нахмурилась, затем вскинула брови, но не успела обернуться, как сзади меня кто-то обхватил и приложил теплую большую ладонь ко рту, сжимая его.

- Тихо, я не причиню тебе вреда, - прошептал тот же голос, который раздался в комнате в ту ночь.

Коленки подогнулись, и я чуть не упала, но мужчина подхватил меня и удержал. Вот, черт побери, почему я хочу покинуть этот гребаный город! Жесткий "клюв" маски уткнулся мне в шею, и я громко задышала, почувствовав, как напряглось все мое тело. Я не дам этому ублюдку причинить себе боль. Предугадав мои действия, он сжал меня в кольце рук и ног, и я услышала, как тихо и глубоко он дышит.

- Даже не думай, - прошептал мужчина.

- Что тебе от меня надо? - невозмутимо спросила я.

- Ты обещала покинуть город через неделю, но так и не сделала этого. Я не люблю, когда люди не выполняют своих обещаний.

- Не привык отказываться от своих слов?

- Я не даю обещаний, если знаю, что не в состоянии выполнить их.

Дерево во дворе неистово закачалось, раздался гул ветра, и в небе блеснула молния. Но только услышав гром, я съежилась, готовая разрыдаться оттого, что я не в силах сейчас дать отпор. Попытавшись раскачаться и вырваться из его объятий, я лишь несколько минут спустя поняла, что он, словно анаконда, сжался вокруг меня.

- Я не приехала сюда из другого города, чтобы калечить и убивать детей, - прохрипела я.

- Ах, так ты услышала уже эту историю?

- Да.

- Он причинил много боли людям, которые этого не заслуживали. Ему было совсем не жаль тех несчастных детей, которые утром шли в школу, не думая о том,  они скоро умрут. Понимаешь?

- Но я не такая. Я приехала сюда, потому что была вынуждена это сделать.

Я смотрела, как дождь барабанит в окно, как капли попадают внутрь комнаты и собираются в лужу. "Это всего лишь обычная беседа. Он ничего тебе не сделает. Все хорошо", - пыталась успокоить себя я.

- Он тоже так говорил, когда его поймали.

Мужчина провел рукой по моей щеке, и я вся съежилась. Я попыталась вцепиться в его ладонь зубами, но он быстро отдернул ее и сжал мою челюсть.

- Почему ты такая агрессивная?

- Трудно оставаться невозмутимой, когда к тебе две ночи наведывается маньяк, что пытается выпереть тебя из города.

Неожиданно для меня мужчина рассмеялся и отпустил меня, указав пальцем на кровать.

- Садись, - я взглянула на него, затем перевела взгляд на окно, - Даже не думай. Сломаешь себе шею.

- Это почему еще?

- Дерево мокрое. Не думаю, что ты сможешь удержаться и не упасть на землю.

- Здесь не так высоко падать.

- Зато много жестких и крепких веток дерева, которые обеспечат тебе самое мучительное приземление.

Я села на кровать, и он подошел к креслу, оперевшись на его спинку. Она заскрипела.

- Почему ты переехала сюда?

- Нас выселили из квартиры, - ответила я, взглянув на него.

На мужчине была та же самая ряса, жуткого вида маска и шляпа. Господи, это все случилось, потому что я так и не сходила в церковь, хотя обещала. Нет, если все обойдется, то я точно это сделаю. Обещаю.

Глава 6

Я смотрела в окно, наблюдая, как дождь барабанит по окну. В этом было что-то завораживающее и невероятно притягательное.

- Хей, новенькая, нравится тут в Хейтфорде? – спросила меня какая-то девочка с розовыми тенями на веках, - Не подумываешь свалить отсюда?

Они ей очень шли, выделяя большие карие глаза.

- Не очень. От людей неприятно смердит.

Улыбка с лица девушка сползла, и она тут же отвернулась, незаметно понюхав свою кофту. 

- Не обращай на них внимания, - села рядом со мной Лили.

- Передай своей подружке, - обратился к ней темнокожий парень, который тогда сидел в машине с Леджером, - пусть она закроет свой поганый рот.

- Заткни свое хлебало, Гиббз, а не то я выложу отцу всю подноготную на тебя, - парировала Лили, кинув в него термос.

Он подхватил его, подошел к столу Лили и мягко положил его, на что она подмигнула мне. Я пожала плечами.

- Мистер Бауэр, когда войдет сюда, попросит тебя представиться. Так что будь готова.

- Он, что, из тех самых учителей, которые заставляют это делать? – раздосадовано спросила я.

- Да, но ты не волнуйся. Он душка.

Лили сжала мою руку, а я уставилась на дверь, ожидая мистера Бауэра.

- Да расслабься ты, - шикнула Лили, сдерживая смешок.

- Я не люблю это, - выдохнула я, положив голову на парту.

Как же я хочу спать. Я освободилась с работы только в час ночи, потому что пришлось три раза мыть полы в китайском ресторанчике, куда я устроилась. Платили там неплохо, да и посетителей было не так уж и много. Дверь кабинета неожиданно для меня распахнулась, и я уже была готова подойти к преподавателю, когда увидела, что это не мистер Бауэр, а один из той четверки, которую я увидела вчера. Это был худощавый парень с длинными до плеч светлыми волосами и выразительными серыми глазами. Уложенные назад пряди открывали вид на широкий лоб, что контрастировал с длинной узкой формой лица, а нежно-розовые, губы выделялись на фоне бледной молочной кожи. Я заметила проколотое левое ухо, в котором блестело серебряная кольцевидная сережка.

Он посмотрел на меня и подмигнул, на что я показала фак и повернулась к Лили, которая изумленно смотрела то на меня, то на этого парня. Щеки предательски заалели. Что со мной такое? Почему я веду себя, как девчонка, которая никогда в жизни не видела парней? Почувствовав, как он сел сзади меня, я напряглась, готовая в любую минуту набросится на любого, кто сейчас хоть что-то выкинет в мою сторону. Чувствую, что через неделю мне понадобятся успокоительные.

В класс наконец вошел мистер Бауэр, и я подняла голову, вглядываясь в этого человека. Это был грузный мужчина с добрым выражением лица и длинной редкой бородой, подрагивающей каждый раз, как только он начинал говорить.

- Хм, а у нас здесь новые лица, - радушно улыбнулся он при взгляде на меня, - Прошу прощения, но вы не могли бы выйти ко мне и представиться всему классу?

Не знаю почему, но я почувствовала себя увереннее. Может быть потому, что он был первым человеком из Хейтфорда, который улыбнулся мне? Я вышла, и перед мной предстали все мои одноклассники по английскому. Лиц было так много, что у меня разбегались глаза, но один все-таки привлекал меня больше всех остальных. Совсем как Темпл в первый учебный день. Парень улыбнулся и показал палец вверх, на что я закатила глаза и посмотрела на Лили.

- Меня зовут Билл Уэйн. Мне семнадцать. Я роддом из Хейтфорда, но переехала в Сиэтл, когда мне было одиннадцать. Туда же я собираюсь вернуться, как только закончу университет. Это так, если кто-то еще думает, что чужеродка собирается задержаться здесь надолго. Спасибо за внимание.

Лицо Лили менялось все время, пока я говорила, и в конце приняло удручающее выражение, но парень с проколотым ухом улыбнулся мне, снова подняв большой палец вверх. Что ему от меня нужно? Девушки же из-за этого смотрели на меня так, словно я отобрала у них лакомый кусочек торта.

- Прекрасно! – замявшись на долю секунды, воскликнул мистер Бауэр, - Достаточно неординарное и агрессивное представление. Я очень надеюсь, что в дальнейшем, Билл, вы станете более благосклонны к Хейтфорду.

- Спасибо, мистер Бауэр, - ответила я, сев на свое место.

Лили дернула меня за рукав, и я обернулась к ней.

- Ты что творишь?

- Обозначала границы.

- Почему тебя зовут Билл? – спросил парень, сидящий позади меня.

Глаза Лили округлились.

- Я гермафродит.

Лили прыснула, чем привлекла внимание мистера Бауэра, который ограничился кивком головы.

- Ты самый сексуальный гермафродит, которого я видел.

Лили ошеломленно воскликнула, делая вид, что кашляет, а я повернулась к нему и взглянула в его глаза.

- Что тебе нужно от меня?

- Ответ на вопрос, - не отводя взгляд, произнес он.

- Его не будет.

Я отвернулась, пытаясь вникнуть в лекцию.

- А жаль. Мне было бы интересно услышать твою историю.

- Играешь в психолога?

- Нет, просто ты мне понравилась.

Мои плечи напряглись, брови сошлись на переносице, и я взглянула на Лили, которая сидела с широко распахнутыми глазами.

- Хей, Джейми, если это такая игра, то нам совсем не смешно. Не заставляй меня бить тебя по носу, пока он у тебя не отвалится.

- Лили, при всем уважении, но я разговариваю с Билл, и мне бы не очень хотелось, чтобы ты принимала участие в нашей с ней беседе. И да, ты можешь меня ударить, - он дьявольски очаровательно улыбнулся, обнажив два ряда ровных белоснежных зубов, - Кстати, Харви попросил меня передать, что будет ждать тебя на четвертом этаже.

Лили залилась румянцем.

- Почему на четвертом? – спросила я.

Джейми перевел взгляд на меня и поддался вперед, коснувшись длинными пальцами моей спины. Тело покрылось мурашками, отчего я приподнялась.

Глава 7

"Я слишком долго глядел в преисподнюю, и теперь преисподняя смотрит на меня. 

От засыпания и до пробуждения - оно здесь. 

От подъема и до отхода ко сну - оно здесь. 

Оно всегда здесь. 

Оно грызет мое сердце. Оно гложет мою душу." 

                                                     Рик Янси Монстролог. Проклятье Вендиго 
 

Я медленно шла по направлению к заброшенному зданию, что зловеще выглядывало из-под высоких деревьев. Длинная, потрепанная пятиэтажная больница, увитая плющом и окруженная лесом, истончала из себя смесь таинственности и ужаса, и от этого у любого человека, увидевшего это произведение искусства, построенное руками человека и доделанное природой, волосы встают дыбом. Я открыла рот, поражаясь тому, насколько оно было внушительным, а затем пригляделась, пытаясь в окнах уловить хоть малейший свет. Какая тусовка может быть без громкой музыки и миллионов прожекторов? 

Честно сказать, я не особо горела желанием заходить туда, хотя после слов Джейме мне немедленно захотелось посетить эту вечеринку. Слишком заманчиво эта новость была произнесена из его уст. Усомнившись на минуту, я все же медленно двинулась в сторону входа в больницу. Ей Богу, мне казалось, что это здание рухнет на меня, стоит мне только чихнуть. "Еще можно вернуться назад, "- пискнул внутренний голос, на что сделала несколько решительных шагов и стукнулась об дверь носом.

- Твою ж..., - прошипела я, хватаясь за нос.

Ох, черт, как же больно... Смахнув слезу, я втянула воздух и распахнула дверь, открывая для себя неизведанный мир заброшенных психиатрических больничек. Бр-р-р... Хотя стойте... Я стояла в дверях, ожидая того, что увижу здесь кучу заброшенных вещей, отлупившуюся штукатурку, обвалившийся потолок, продырявленные стены несмотря на то, что Лили говорила мне, что здесь произведен ремонт. Сложно поверить в это, когда слышишь словосочетание "заброшенная больница". Я вошла в  освещенную комнату, где располагалось множество диванов, кресел, столов ( о Господи, здесь есть даже барная стойка и куча выпивки) и подошла к шкафу, проводя рукой по бутылкам и вспоминая, как хватала подобные, смешивала их и получала коктейли. Для меня это было  удовольствием. На стенах, обшитых светлыми и темными деревянными панелями, с разных сторон висели плазменные телевизоры, справа от меня стояли два холодильника, один из которых был набит стеклянными бутылками воды. 

Я ошеломленно оглядывалась, не зная, куда и на что смотреть, затем прошла чуть дальше, туда, где начинался длинный едва освещаемому коридор, но передумала, увидев, что он ведет ко множеству комнат. Повернувшись, я еще раз осмотрелась и увидела лестницу, ведущую на второй этаж, который был освещен, и это несказанно меня обрадовало. Медленно поднимаясь по ступенькам, я оглядывалась, пытаясь уловить хоть какие-то признаки, что сейчас здесь находятся люди, но никого не было. Здесь должна была пройти вечеринка, и я не понимаю, почему нет музыки, валяющихся везде пластиковых стаканчиков, а самое главное - людей. Я вообще-то хотела остаться незамеченной. Поднявшись, я прошла чуть вперед и снова увидела перед собой широкий едва освещаемый коридор, что окончательно перевесил весы в сторону "вали отсюда на хрен". Я попятилась назад, разочарованно вздохнув, как все помещение погрузилось во тьму. Мне не было страшно минуты две-три, так как во мне теплилась надежда, что это просто минутное недоразумение, но, когда до меня дошла мысль, что свет так и не появится, кровь громко застучала в ушах, потому что  я оказалась лишена способности видеть. 

Все стало еще хуже, когда  до меня донесся едва слышимый шорох. Не ориентируясь в пространстве вообще, я попыталась вспомнить, как дошла сюда, но у меня ничего не выходило. Страх заполнил все мое тело и парализовал его, отчего я застыла на месте, не чувствуя своих конечностей. Испарина покрыла весь мой лоб, горло пересохло от того, что я оказалась отрезана от цивилизованного мира в этой чертовой заброшке, куда меня привела моя глупость. Нащупав стену, я двинулась в обратную сторону, моля небеса о том, чтобы выбраться отсюда, как вдруг услышала чей-то смех. Жуткий пронзительный смех раздавался по всем коридору, эхом отражаясь во мне, а затем кто-то крепко вцепился в мое плечо, и тогда я в мгновение ока рванула вперед. Не почувствовав ступени под ногами, я кубарем полетела вниз, с каждым ударом чувствуя, что мой мозг погружается в отключку. Полет был настолько долгим, что последние несколько секунд казались мне вечностью. Очутившись на полу, я громко простонала, попыталась встать, но ощутив жуткую боль в руке, вскричала и рухнула обратно. 

Попытавшись встать, я оперлась на ручку лестницы, обернулась, услышав шорох, и снова побежала вперед, на сей раз наткнувшись на диван. Пролетев его, я сильно ударилась спиной о что-то жесткое, беззвучно разрыдалась и неуклюже встала, нащупав какую-то длинную палку на полу. Страх заполнил весь мой разум.

Когда ты стоишь на обрыве и смотришь на водную гладь, думая лишь о том, что если спрыгнешь, то там, внизу, тебя ждет неминуемая смерть, внутри тебя поселяется страх. Но что-то или кто-то внутри подталкивает твое тело передвигать трясущиеся ноги. Сначала ты делаешь первый неуверенный шаг, смотря на океан, волны которого с шумом бросаются на сушу, и боясь оступиться, затем второй шаг, третий. В эти секунды все тело трясется, в голове рой мыслей, ты думаешь: "О Боже, зачем я это делаю?", и продолжаешь идти дальше. Не отрываешь глаз от океана, а затем подчиняешься внутреннему порыву и прыгаешь вниз. Крики разрывают твою глотку, пока ты несешься прямиком в омут темной пенистой воды, в голове стучит мысль: "Что же ты наделала?". И вот ты оказываешься там, в океане, живая, невредимая. Кровь яростно бежит по твоим сосудам, сердце бешено стучит, крича о том, что ты смогла, и тебя охватывает счастье. Ты сделала это. А затем тебя поглощает возбуждение, прося еще.

Глава 8

Пробежав девять километров, я перешла на быстрые шаги, которые затем замедлила. Кровь стучала в голове, в наушниках орала очередная песня группы «Rammstein», а я лишь чувствовала эйфорию оттого, что наконец-то приступила к тренировкам. Обычно я бегаю утром, но сегодня у меня начались месячные, отчего я решила перенести пробежку на несколько часов. Войдя в дом, я на ходу сняла с себя толстовку, зашла в ванну, разделась и встала под холодные струи воды. Я вскрикнула, но осталась стоять неподвижно. Все эти дни я обдумывала что и как буду делать с ублюдками, которые хорошо поиздевались над мной, и подумала, что мне нужно обратиться за помощью к Лили. Она ведь дочка шерифа как-никак.

Полностью вымывшись, я включила фен и начала сушить волосы, а после сделала две датские косички. Они поплатятся за то, что сделали мне. Уж это точно. Выйдя из ванны, я вошла в комнату, достала белую толстовку с карманом для рук и камуфляжные штаны. Запихнув мобильник в карман, я спустилась вниз, надела кроссовки и вышла на улицу, быстро идя в сторону кафе «Розовый лебедь», около которого должна была встретиться с Лили, собиравшейся идти на игру раньше назначенного времени. Матч начинался в семь, но моя подруга хотела, чтобы мы пришли туда к шести двадцати. Зачем? Хрен его знает, но если это даст мне возможность где-то увидеть Темпла и плюнуть ему еще раз в лицо, то я согласна на это.

- Би-и-ил! – услышала я голос Лили, которая бежала мне навстречу.

Я вовремя увернулась, когда она налетела на меня с объятиями.

- Ты убьешь меня! – усмехнулась я, когда увидела ее обиженное выражение лица.

- Но я всего лишь хотела тебя обнять, - буркнула она.

- Прости, но если у меня окажутся сломанными ребра, то я этого не вынесу.

- Ну и пошла ты, - она скрестила руки на груди и двинулась в сторону какого-то стадиона.

- Зачем мы туда идем?

- Так матч будет проходить там.

- С кем играют наши? - последнее слово я выплюнула.

- С ребятами из школы Святого Андрея.

- Стой, в городе же только одна команда. Ты так сказала.

- Разве? – озадаченно нахмурилась Лили, - В Хейтфорде две хоккейные команды, в одной из них играют чисто игроки нашей школы, а в другой сборная солянка.

Честно сказать, мне плевать на этот хоккей и я туда иду только ради Лили, которой проиграла в споре.

- Как дела с Харви? – спросила я, осторожно исследуя почву.

- Он зовет меня на свидание после матча.

- И ты пойдешь?

- Думаю, что да. Сначала провожу тебя, а потом пойду с ним на свидание, - Лили радостно улыбнулась.

- Ты мне скажи, а как выглядит твой Харви?

- Он высокий, у него длинные светлые волосы, которые он обычно собирает в хвост, и голубые глаза.

- У него же нет шрама?

- О нет, шрам у Зейна. Ты его видела?

- Да.

- Господи, половина девчонок города сходят по нему с ума. Его родители турки. У матери есть хорватские корни, если не ошибаюсь, а у отца болгарские.

- Откуда у него шрам? – поинтересовалась я, когда мы уже почти достигли стадиона

Лицо Лили помрачнело.

- Ты помнишь того маньяка, который насиловал детей? – я кивнула головой, - За день до того, как его арестовали, он похитил Зейна, когда он возвращался с тренировки, и Джейми.

Я остановилась и ошеломленно посмотрела на нее.

- Ты сейчас серьезно?

Лили кивнула головой. Мы вошли в здание, нас обыскали контролеры, и я поднялась по лестнице на второй этаж вслед за Лили. Она прошла первые двери, которые оказались запертыми, а затем остановилась возле вторых, что были распахнуты и открывали вид на лед. Я уставилась на множество синих пластиковых сидений, что располагались вдалеке, напротив меня, и поразилась их количеству, когда мы вошли внутрь.

- Здесь шесть с поливной тысяч мест, - улыбнулась Лили.

Я разинула рот, обвела все взглядом, который остановился на девушках, что сидели на первом ряду, где были синие места.

- Расскажи мне теперь, что я должна знать, - сказала я, когда мы расположились на красных сидениях, напротив какой-то скамейки.

Я еще раз осмотрелась и увидела позади нас множество сидящих девушек, которые смотрели на проход с таким нетерпением, словно оттуда должен был показаться обнаженный Брэд Питт. Ей Богу, под их рты нужно ставить тазики.

- Откуда все эти девушки, и зачем они сюда пришли?

Лили было открыла рот, когда прозвучал  гонг и в проходе появились какие-то силуэты, скрытые под полупрозрачными шторами.

- Они, как и мы с тобой, пришли посмотреть на красивых парней, - игриво улыбнулась Лили, когда из прохода вышел первый игрок в каких-то белых штуках на ногах, огромным раскрашенным шлемом на голове и львом, изображенном на его красной кофте, с разинутой пастью.

- Кто это?

- Это Эйден Янг, вратарь команды. Он настолько круто играет, что его хотят забрать в Юниорскую хоккейную лигу, но его родители не желают, чтобы он связывал свою жизнь с хоккеем. А вон видишь другого крепыша? Это Рафаэль Варгас. Он защитник. Не дай Бог кому-то разозлить его - он сразу же размажет его по борту. Рафаэля всегда выпускают, когда мы в меньшинстве и нужно задержать противника. Как-то раз его пришлось увозить на скорой, потому что два защитника противоположной команды сильно толкнули его в борт и навалились сверху. Мы боялись, что у него перелом позвоночника, но все обошлось. На восстановление у него ушло два с половиной месяца, - из прохода все выходили и выходили игроки, а Лили восхищенно рассказывала о них, разыскивая кого-то глазами, - О, а вот и Зейн, - я тут повернулась туда, куда головой указывала моя подруга, - Он тоже защитник. Зейн в прошлом сезоне два раза спас второго вратаря Марселя, когда в его ворота чуть не забросили шайбы. Оставшись без клюшки, ему пришлось отбивать одну грудью, а другая пришлась ему ровно в голову, - Лили хихикнула, - Он неделю ходил с выбитыми зубами, а затем сделал себе вставные. Это было очень смешно. О, а вот и Джейми с Темплом, - подруга поддалась вперед, внимательно следя за вторым, - Почему на носу у Джейми повязка? Он что, не играет? И какого черта Темпл пялится на тебя?