Несмеяна для босса

Несмеяна для босса

Это вторая часть дилогии.

Первую часть читайте здесь >>>

https://litnet.com/shrt/rzmD

❤️

Меня зовут Яна, и я не без изьяна.

По собственной глупости оказалась козлом отпущения в чужой игре, и теперь мой бывший босс, сокрушительно мужественный Артур Короленко, считает меня лживой аферисткой.

Что же он со мной сделает, когда узнает, что я скрываюсь под маской паренька-курьера в самом сердце корпорации Сэвэн?..
​​​​​
❤️ История о шестом боссе корпорации Сэвэн. Вторая часть дилогии

Глава 1. С чистого листа

- Ян! Эй, Ян!

Окрик с улицы раздается как раз тогда, когда я собиралась вынести мусор. В подъезд старой общаги заглядывает Лёнька, пронырливый племянник деда Семёна и докладывает шёпотом:

- Опять та иномарка черная в наших трущобах нарисовалась. Я даже мужика видел. Крутой такой и страшный, со стремной порезаной мордой. Это ему, что ли, ты в том году флешку в платной ячейке на вокзале оставила?

- Если мужик со шрамом, то ему, - буркаю я.

- Рисковая ты, - восхищенно присвистывает Лёнька. - Раз он уже так близко подобрался, имея только зацепку в виде левой электронки и вокзала на том краю города, то возможности у него ого-го какие!

- Без тебя знаю, - вздыхаю я и вручаю мальчишке тяжелое мусорное ведро. - Ладно, выручай давай. Мне лучше лишний раз сегодня не светиться.

Тот недовольно кривит физиономию, но ведро-таки послушно перехватывает.

- Эй, с тебя причитается за тяжелый детский труд!

- Шоколадка сойдет?

- Сойдет. Только не забудь, чтоб молочная и с орешками!

Я возвращаюсь в маленькую комнатку, уже давно ставшую мне родной, и занимаю наблюдательный пост у окна с полупрозрачными узорчатыми занавесками. Мне интересно, удастся ли снова увидеть хотя бы мельком чеканный профиль Батянина. В последние три месяца я его видела тут уже раза два.

Наверное, снова придется переезжать.

С того дня, как дед Семён помог мне скрыться, прошла уже уйма времени. И с той поры я иногда даже забывала, что это такое - чувствовать себя девушкой. Потому что маскировку он для меня придумал хоть и эффективную, но крайне неудобную...

А именно - косить под тщедушного пацана-недоросля, заросшего плохо расчесанными лохмами по самые брови. Звали меня теперь просто Ян. И те немногие, кто со мной встречался, знали, что я подрабатываю скромным курьером и у меня какие-то проблемы с голосовыми связками. Так что лишний раз с расспросами не лезли. Общались на уровне кивнул-покачал головой, вот и весь разговор.

С документами Дед тоже постарался, оформил всё как надо. И он же своевременно информировал меня об обстановке в стане моего злейшего врага - Германа Мрачко, - из-за которого моя жизнь скатилась в какой-то шпионско-бродяжнический отстой.

Увы, с новостями о жизни Короленко дела обстояли куда как более скудно.

Я знала только то, что после моего побега он целый год кошмарил всех моих знакомых, вплоть до шапочных. Продал кому-то за бесценок свой главный фитнес-клуб[*], в котором мы познакомились... а потом все новости о нем как отрезало.

И это меня долгое время угнетало.

Ту флешку с проектом кавказского госпиталя, о которой только что вспоминал Лёнька, я отправила Батянину почти сразу, как залегла на дно с помощью Деда. Окольными путями. Только забрал он ее с огромным опозданием. То ли в спам письмо ушло, то ли главный босс Сэвэн проверял что-то...

Но факт остается фактом.

С тех пор, как флешка оказалась в его руках, Батянин однозначно возобновил мои поиски.

Невозможно постоянно жить в подобном напряжении, всё время опасаясь каждого встречного. Если, конечно, у тебя нет какой-то особопрочной психологической брони - от природы или в результате специальных длительных тренировок. Но это точно не про меня. И так уже чувствую себя какой-то арестанткой строгого режима со склонностью к депрессии.

Как же я устала дрожать от страха и сожаления между двух огней…

Устала бояться смотреть людям в глаза, чтобы не выдать себя. Устала отмалчиваться. Нелепо одеваться и вести себя, как закомплексованный угрюмый мальчишка. Но еще сильнее я устала тосковать по далекому воспоминанию, когда впервые в своей жизни услышала от мужчины такое лаконичное и нежное: “Ты нравишься мне, Яна. Ты мне… нравишься…”

Невольно закрываю глаза, чтобы переждать всплеск застарело-нежного сожаления. Оно всегда меня накрывает, когда я вспоминаю те слова. И привычно жду, когда горькая печаль отступит, вернув способность нормально дышать и думать. Терпеливо считаю секунды.

Одна… две… три…

С одной стороны меня подстерегает безжалостный Герман, недвусмысленно давший понять, что спокойно меня убьет, если я буду для него бесполезна. А с другой - корпорация “Сэвэн” в лице Артура Короленко, ненавидящего меня в особенности, по личным причинам. И это не говоря уже о самом Батянине, который знать не знает, что ту злополучную флешку ему вернула не какая-то там подозрительная беглая девица, а его собственная дочь.

Если продолжать такую ужасную полулегальную жизнь, ничем хорошим для меня это не закончится. Надо действовать, только с умом. Предпринять хоть что-нибудь, чтобы поменять ситуацию к лучшему…

Значит, в первую очередь мне надо договориться с теми, из-за чьей вражды моя жизнь пошла наперекосяк. С Германом и Батяниным. И только потом можно будет позволить себе мечту объясниться с моим бывшим боссом. Исправить все свои ошибки, большие и мелкие, которые я по юности, глупости и жуткой панике наплодила между нами в огромном количестве.

Побарабанив пальцами по подоконнику, щурюсь сквозь свою дурацкую лохматую челку на проезжую часть. После обильного дождя луж там немерено, и становятся видны, как на ладони, все слабые места старого асфальтного покрытия.

А какое слабое место есть у Германа?..

Оно ведь тоже на ладони, если подумать. Его слабость - это странно зацикленная, неизменно глубокая зависть-ненависть к более влиятельному и успешному Батянину. И эту его слабость можно обратить себе на пользу, если хорошенько всё обдумать.

“Ты же знаешь, я очень не люблю тратить свое время на бесполезных людей… - эхом проносится в памяти ласково-вкрадчивый голос убийцы моей матери. - Не будь такой бесполезной, Яна…”

Глубоко задумавшись, я вздрагиваю от звука напоминалки на своем дешевом маленьком телефоне.

Через полчаса начинается моя смена по доставке мелких товаров со склада бытовой техники. Оплата там, конечно, так себе - вздыхать и давиться гречневой кашей на завтрак-обед-ужин, - но меня пока устраивает. Но, честно говоря, если бы не деда Семён, регулярно подкидывающий мне небольшие суммы на питание, я бы давно перестала сводить концы с концами.

Глава 2. Соседка по имени Ветка

Сегодняшние заказы я развезла со склада быстро - район доставки оказался близким почти у всех клиентов.

За исключением самого последнего.

Приходится трястись на автобусе со сверточком акционного миксера на самую окраину. Туда, где впритык к старому еловому лесу и дачным поселкам стоят последние домишки деревни, почти съеденной быстро развивающейся городской инфраструктурой.

А тут, как назло, еще и дождь снова зарядил.

Натягиваю на свою бейсболку капюшон дождевика поглубже и выскакиваю на конечной остановке возле трассы. Оттуда, не доходя до елового леса, который так и наталкивает всем своим колюче-мрачным видом на мысли о маньяках, сворачиваю на мини-рыночек. По сути это просто старый пешеходный тротуар, соединяющий остатки деревушки с городской чертой. Но предприимчивые жители со всех близлежащих окрестностей, включая дачи, так активничают там, ежедневно продавая домашнюю выпечку и зелень вплоть до самой трассы, что это место все только так и называют.

Мини-рынок.

- Чебуреки! Кому чебуре-е-еки? - громче всех заводит чей-то зычный голос, как только небольшая горстка пассажиров начинает разбредаться от остановки в разных направлениях. - С пылу-жару, очень сочные!

- Зелень, зелень покупайте! - вторит другой. - Свежая, здоровая, экологически чистая, из теплички домашней! Недорого!

Непогода торговок не смущает - все стоят под небольшими тентами.

Кстати, коммерчески это очень удачное решение, потому что пассажиры без зонтов так и норовят спрятаться от дождя в любом доступном укрытии. И тем самым автоматически превращаются почти в стопроцентных покупателей. Потому что большинству из них очень неловко просто так стоять под выжидательными взглядами торговок и ничего не покупать. Тем более, когда выпечка так навязчиво дразнит аппетитным запахом.

Я тоже соблазняюсь вместе со всеми. А пока торопливо жую румяный пирожок с капустой, слышу краем уха, как пожилая торговка чебуреками интересуется у той, что продает зелень, помоложе:

- А куда соседка-то моя пропала, Ветка? Каждый день стояла тут, как на посту, а теперь ее третий день уж как ни видать, ни слыхать. Вы, что ли, с сегодняшнего дня заместо нее будете теперь?.. Первый раз вас тут наблюдаю.

- Ветка? - непонимающе переспрашивает торговка зеленью. - Это вы про сестру мою, что ли? Так ее Лизой зовут.

- Да знаю я, знаю, - отмахивается чебуречная торговка. - Терпеть это имя в таком виде не могу, уж извините. Если сокращать изначальную красоту, то только до Веты. Она ж как раз веточки-то зеленые и продает, вон укропчик, лучок с петрушкой… чай, привыкла уже, что мы все ее так кличем. А то завели моду - Лизой звать… Звучит-то ведь как неуважительно, всё равно что подлиза. Лижет и лижет. Тьфу, одним словом!.. А сестра ваша - добрейшей души человек. Язык не поворачивается так некрасиво ее обозвать… Так чего в итоге с ней стряслось-то, с Веточкой нашей милой?

Озадаченно поморгав, торговка зеленью - усталая симпатичная брюнетка лет двадцати семи на вид, - смущенно переваривает услышанное пару мгновений, а затем поясняет:

- Так на другую работу устроилась она. Младшим менеджером в какую-то корпорацию. Офис-то у них в центре города, где высотки, и добираться на автобусе далековато, целый час. Работа в две смены без выходных. Вот Лиза… э-э… Елизавета и не успевает больше зелень продавать. Я за нее буду раз в неделю приходить.

Дожевав свой пирожок, я молча вытираю жирные руки салфеткой и снова ныряю под дождь.

Болтовня торговок невольно заставила вспомнить о другой Лизе. Той молодой женщине, у которой я когда-то снимала койко-место в коммуналке[*].

Как там она теперь, с детьми и своим странненьким зоопарком поживает?.. Даже ностальгия какая-то возникает внутри при воспоминании о ее немом вороне и дрессированном таракане. Наверное, после моего исчезновения она погрустила и нашла другого жильца. Не такого пропащего, как я…

И это нормально. Ведь даже если я оказалась за бортом, жизнь-то у других продолжается своим чередом.

Я тяжело вздыхаю и бросаю взгляд на адрес клиента под кусочком скотча на упаковке миксера. Хорошо, что улицу искать не надо - она тут на весь огрызок деревни одна-единственная осталась. С двумя десятками домов по обе стороны.

Мне нужен тот, что под номером девятнадцать.

Стоит он на самой околице, где начинается заросшее бурьяном поле. За низенькой деревянной оградой прямо в палисаднике пасется коза, а в открытых воротах косолапо прогуливается здоровенный белый гусь. При виде меня издает угрожающее шипение и вытягивает длинную шею почти горизонтально земле.

Я настороженно притормаживаю перед калиткой. Еще не хватало только оказаться покусанной агрессивным пернатым в такой дивный дождливый день! Интересно, он тут у хозяев вместо собаки, что ли, ворота охраняет? Лая не слышно. И никаких приспособлений для звонка на калитке нет.

Приходится по старинке стучать и орать.

- Эй! Есть кто дома? Вам посылка с заказом пришла!

Шипение “сторожевого” гуся переходит в еще более пугающий режим. Кроме того, это создание начинает хлопать крыльями, а затем перебирает двумя лапами, резво приблизившись к калитке с явным намерением цапнуть меня через прореху в заборе.

Я проворно отпрыгиваю назад.

- Гриша, а ну-ка цыц! - одергивает агрессивную птицу нежный мелодичный голос из-за ворот. - Ух я тебе щас! Не пугай мне тут людей…

Стройная фигура в наспех накинутом плаще поверх скромного домашнего халатика в горошек быстро проскальзывает в раскрытые ворота. Молодая женщина чуть виновато улыбается. И с ее приятного светлого, как у Белоснежки, личика в обрамлении темных волос смотрят на меня очень знакомые ясные глаза.

[*] Лизу из коммуналки можно вспомнить по первой части "Босс для Несмеяны" (глава 8. Соседка с добрым сердцем) >>> https://litnet.com/shrt/uUmJ

Глава 3. Голос не обманет

Это Лиза! Хозяйка того беглого таракана, закошмарившего однажды лютого насекомофоба Дибира Агаева… ну точно она!

Пока я растерянно таращусь, слабая улыбка на ее лице почему-то исчезает. Более того, недоуменно заморгав, молодая женщина начинает изучать меня сверху донизу странным пристальным взглядом. Как будто столкнулась с какой-то необъяснимой дилеммой.

Так и стоим чуть ли не целую минуту, словно играя во взаимные гляделки.

- Простите… - озадаченно произносит наконец Лиза. - Кажется, я приняла вас за другого человека. Услышала ваш голос и… - она снова запинается, с сомнением глядя на меня, и вдруг быстро подходит вплотную к калитке.

Я машинально отступаю на шаг назад, не желая быть узнанной.

Зачем втягивать бывшую знакомую в неприятности? Ей и так с детьми живется наверняка несладко. Не хватало только меня со шлейфом потенциально криминальных проблем на хвосте…

Но Лиза упрямо пытается понять, что же ее так смущает в безликой фигуре тщедушного курьера. Даже за пределы калитки выходит, не обращая внимания на дождь и слякоть.

Блин, это ж надо было так нарваться! Она ведь особа глазастая и внимательная к окружающим. Я еще тогда, при нашем первом знакомстве, это ее качество заметила.

Неловко кашлянув, я опускаю голову ниже и молча протягиваю ей коробку с товаром на вытянутых руках.

- А… миксер, - бормочет она, мельком глянув на этикетку. - Спасибо. Мне где-нибудь надо расписаться?..

Мысленно досадую на задержку, но киваю.

Вот только, пока я копошусь в рюкзаке в поисках накладной, Лиза неожиданно заглядывает ко мне под капюшон. А поскольку моя лохматая мальчишеская стрижка опрометчиво спрятана под козырек, то разглядеть мое опущенное лицо безо всякой маскировки ей не составляет труда.

- Яна! - всплескивает она руками. - Я так и знала, что это ты!..

- Тише! - шикаю я, не выдержав. Да и поздно уже отнекиваться. - Никакой Яны больше нет, забудь о ней. Пожалуйста!

- Почему? - тут же понимающе переходит на шепот Лиза. - Это из-за того здоровенного мрачного мужика, который к нам однажды в гости приходил? Твоего начальника?

Я тяжело вздыхаю.

- Не только…

На другом конце улице появляется медленно бредущий прохожий с тяжелыми пакетами-майками из продуктового магазина. Мы обе нервно косимся на него.

- Так, - Лиза деловито хватает меня за рукав и втягивает внутрь, за калитку. А затем погромче заявляет: - Не буду расписываться в получении, пока свой миксер не проверю лично! А то знаю я, как вы иногда впариваете доверчивым клиентам бракованный товар! Глаз да глаз за вами нужен…

С этими словами она буквально уволакивает меня в свой дом мимо притихшего гуся Гриши.

- Лучше бы мне не заходить… - неохотно бубню я, впрочем, не особо сопротивляясь. Очень уж под дождем стоять неуютно. И слишком велико искушение ощутить хоть немного чужого душевного тепла, на которое Лиза так щедра.

- Детей сейчас дома нет, никто тебя не увидит, - успокаивает она меня, безошибочно определив причину сомнений. - Садись, чаю хоть выпьем горячего, с малиновым вареньем. А то, если работаешь в такую погоду на улице, то и простудиться недолго.

- Ничего, как-нибудь переживу.

- Садись, говорю! У тебя же губы совсем побледнели…

Смирившись, я покорно опускаюсь на скрипучий стул в крохотной опрятной кухне.

Одна-единственная жилая комната, которую отсюда видно, поделена на общий и спальный сектора простой шторой поперек угла. Но хоть дом Лизы и кажется тесным, тут чувствуется настоящий хозяйский уют. В каждой рукодельной мелочи и заботливой чистоте всего домашнего интерьера.

Звуки мирной обыденности - звяканье чашек, струйка льющейся из чайника воды, - вызывают у меня тихий трепет в груди. Кажется, что все тревоги и проблемы где-то далеко, когда можно вот так просто зайти в гости к хорошему человеку и банально попить чай.

Драгоценная возможность, которую в прошлом я никогда не ценила по-настоящему.

- Он тебя искал, - говорит Лиза, как будто никакой длительной паузы в нашем разговоре и не было. - Мужик этот с каменной мордой. Чуть душу из меня не вытряс. Отстал только после того, как узнал, что я о твоей пропаже заявление собралась в полицию писать. Но он сказал, что это не моя забота и мне не следует лезть не в свое дело. Знаешь… нехорошим тоном таким сказал. Вот я и поостереглась. Толком ведь ничего и не знаю о тебе. А потом всё переживала… гадала, во что ты ввязалась…

- Не надо гадать, - вздыхаю я, меланхолично наблюдая за сахаринками, тающими в чайном водоворотике под ложкой. - Чем меньше знаешь, тем спокойнее живешь. И безопаснее. Лучше расскажи, как сама жила всё это время.

Лиза неопределенно поводит плечами.

- Нормально жила. Тихо, мирно. Комнату в коммуналке мне продать пришлось, чтобы вот этот родительский дом отремонтировать. Плюс оплатить учебу старшенького и курсы офис-менеджера для себя. Чтобы на нормальную работу наконец устроиться.

- Ну и как, получилось?

- Получилось! Меня долго отовсюду футболили без опыта. Но, к счастью, у моей преподавательницы с курсов нашлась хорошая знакомая в кадровом отделе корпорации Сэвэн. Вот она меня и порекомендовала взять с двухмесячным испытательным сроком.

При фразе “корпорация Сэвэн” я внутренне вздрагиваю и неосознанно задерживаю дыхание. Потом усилием воли заставляю себя расслабиться и кивнуть:

- Поздравляю.

Некоторое время мы пьем чай молча, каждая в своих мыслях. Чувствую на себе обеспокоенный взгляд Лизы, которую явно так и подмывает задать кучу лишних вопросов несмотря на мое предупреждение. Впрочем, здравый смысл у нее точно есть, потому что в итоге она только аккуратно уточняет:

- Как к тебе обращаться теперь?

Я невесело смотрю на нее поверх чашки.

- А оно тебе надо вообще? Общаться с такой мутной личностью, как я?

- Надо. Уж поверь, я за свои годы дурных людей достаточно повидала и научилась ценить действительно хороших.

Глава 4. Шахматный совет и странная бабуля

До встречи с Лизой я и не представляла, насколько сильными были тиски депрессии, в которой я варилась всё последнее время. Потому что в тот же день, едва они всего лишь чуть-чуть ослабли, мне уже стало легче дышать. И даже тревожно-дерганый сон, к которому я привыкла и считала нормальным, стал приносить мне гораздо больше расслабления. Особенно сильно это ощущалось по утрам, когда вместо вялой сонливости я обнаруживала в себе заряд бодрости.

Вот так простое дружеское участие в самый сложный момент жизни и становится настоящим маленьким чудом. Как для меня, здесь и сейчас.

Идея о том, как можно использовать слабость Германа против него самого, окончательно созревает в моей голове. И я по привычке первым делом решаю посоветоваться с Дедом - Дедащевым Семёном Ивановичем.

Этот ветеран среднего звена в теневом бизнесе Мрачко, который специализируется на подделке документов, всегда относился ко мне не так, как к другим. И потому я реально иногда ощущаю себя его внучкой. Но, увы, именно это его особое отношение и вынудило нас сократить любой вид общения до минимума. Из-за того, что он сразу же по умолчанию попал под подозрение к Герману.

Так что встречаемся мы, если повезет, раз в месяц. Исключительно в шахматном клубе пенсионеров Центрального парка. Я наношу туда визит под видом того же курьера, доставляющего специализированные журналы. И пообщаться мы можем не более получаса, пока деда Семен для отвода глаз оформляет у меня еще какую-нибудь подписку на новые выпуски.

В эти выходные парк очень оживленный. Да и желающих сыграть в шахматы предостаточно. Даже группа пожилых дам-интеллектуалок подтянулась, хотя обычно тут играют одни мужики-пенсионеры.

- Эй, малец! - окликает меня с грубоватым добродушием Дед. - Журнал принес? Давай сюда, посмотрим, что там новенького… Подожди только чутка, я щас партию доиграю.

Я привычно сажусь в сторонке на парковой скамеечке. Наблюдаю за пожилыми шахматистами, сгорбившимися над фигурками с отнюдь не старческим блеском в глазах. Сразу видно - горят настоящей страстью к игре, а не просто так балду пинают на пенсии. Но Дед даже среди них выделяется своим профессионализмом. Его вообще мало кто способен обыграть - в юности он постоянно на олимпиады по шахматам ездил.

Стратег из него вообще и по жизни первоклассный. Недаром он сумел безо всяких лишних проблем до почтенного возраста продержаться на такой опасной работе с легализированной бандой Мрачко.

Именно поэтому я и не знаю, до каких пределов Дед способен пойти на поводу у своей симпатии ко мне.

Больше всего я боюсь, что моя чрезмерная откровенность может разрушить наши добрые отношения. Потому что одно дело - просто помочь несчастной наивной девчонке скрыться от гнева босса теневого мира… и совсем другое - способствовать ее плану сдать его со всеми потрохами злейшему врагу и сокрушить чужими руками.

Боюсь, что лояльность Деда ко мне в этом случае будет не настолько гибкой…

Значит, как обычно, придется разговаривать с ним очень осмотрительно. Тщательно подбирая слова.

- Ну как ты, Ян? - вполголоса интересуется Дед минут через пять, присев рядом со мной с новеньким журналом, как шпион времен второй мировой. - Денег хватает?

- Нормально всё, - вздыхаю я. - Деда Семён… мне совет от вас нужен. Гипотетический.

- Нужен, так не тяни. Спрашивай.

- Если бы вы точно знали… - медленно начинаю я, - …чего именно больше всего хочет ваш ярый недоброжелатель, который портит вам жизнь… то как бы вы поступили на моем месте, чтобы он перестал это делать? Типа… ну, самонейтрализовался?

Чувствую на себе проницательно-острый взгляд Деда из-под его густых седых бровей.

Не знаю, о чем он там думает себе, но искренне надеюсь на одно. Что в первую очередь он решит, будто под намеком о недоброжелателе речь идет вовсе не про Германа. А про… скажем, того же Артура Короленко. Ведь это после встречи с ним моя жизнь пошла наперекосяк, как ни крути. И это он разыскивал меня по всему городу с гораздо большим шумом, чем кто-либо другой. Значит, можно смело на него списывать вопрос подобного рода.

- На твоем месте, говоришь? - Дед поглаживает короткую щетину на подбородке, сразу сделавшись похожим на пронырливого старика Хоттабыча. - Гм… чтобы, как ты говоришь, нейтрализовать недоброжелателя, Яночка, нужно изначально иметь в чем-то сильное преимущество. Которого у тебя сейчас нет, увы. И в этом случае остается только один вариант…

- Какой? - нетерпеливо поддаюсь вперед.

Но Дед не спешит прямо отвечать на вопрос. Он кивком указывает на шахматные столики неподалеку.

- Ты вот о чем лучше подумай, Яночка. В шахматах, к примеру, есть такое понятие, как гамбит. Это когда в интересах скорейшего развития игры в желаемую сторону ты жертвуешь какой-нибудь фигурой. Обычно слабой или, что реже, средней. Это не всегда срабатывает - противник жертву может проигнорировать, если приманка недостаточно привлекательна. А в твоем случае ситуация усложняется еще и тем, что слабая фигура, которой можно пожертвовать, у тебя только одна… Ты понимаешь, что я имею в виду?

Я нервно сплетаю пальцы и киваю. Догадаться, на что он намекает, не так уж и сложно.

- Моя слабая шахматная фигура… это я сама?

- Верно. Но зато в твоем раскладе есть неплохая приманка. Если, конечно, ты действительно точно знаешь, чего жаждет твой недоброжелатель. Против него можно играть только в этом направлении, - Дед качает головой, неодобрительно глядя на меня. - Но мы ведь говорим чисто гипотетически, так? Не советую тебе лезть в чужие разборки. Неужели тебе последнего раза не хватило?..

Я горько кривлю губы.

- Хватило, деда Семён. Но ведь я и есть простая пешка в чужой игре. Никто моего желания не спрашивал, когда это произошло.

- Ты просто изначально выбрала неверный путь. Попыталась остаться нейтральной и потому угодила в расход, - мягко поясняет Дед. - Слабые не могут себе позволить нейтральность, Яна. Они всегда обязаны выбрать чью-то сторону, желательно сильнейшего. И их единственная надежда на спасение - это правильно угадать потенциального победителя…

Глава 5. Гамбит Несмеяны

Без каких-либо объяснений Дед вдруг поднимается и уходит. Однако вовсе не обратно к своим любителям шахмат, а к этим митингующим пенсионерам. Я озадаченно наблюдаю, как его спина скрывается в толпе.

Из состояния легкого ступора меня пробуждает появление обещанных бабкой “товарищей с аппаратурой” из какого-то местного новостного канала.

Так, пора отсюда валить. Не хватало только на кадрах видеокамер случайно засветиться!

Я натягиваю бейсболку пониже на лоб и, ссутулившись, иду нарочито расхлябанной походкой мимо толпы. К сожалению, на проезжей парковой дороге - обычно пустой, - сейчас образовалась небольшая пробка. Причем не только из-за телевизионщиков, но и каких-то любопытствующих мимоводителей…

…включая до боли знакомый кроссовер, только что сверкнувший темно-бордовым капотом под выглянувшим солнцем.

Это же фольц Короленко!

Я буквально превращаюсь в соляной столб, впившись остановившимся взглядом в машину.

С ней связано столько воспоминаний!.. От странных и неловких до грустных и тоскливо-мечтательных…

Темно-бордовый внедорожник неумолимо приближается. Головой я понимаю, что мне сейчас лучше бы срочно куда-нибудь спрятаться, но не могу ничего с собой поделать. Торчу на месте, как распоследняя дура, жадно уставившись на тонированное водительское окно. А всё из-за глупого желания хоть мельком увидеть жесткий профиль своего бывшего босса.

Громкий сигнал микроавтобуса телевизионщиков, который никак не может развернуться, возвращает здравый смысл на место. Я с силой прикусываю губу и пересекаю дорогу, лавируя между машинами. Голову держу опущенной максимально низко.

Бух!

Серый капот какого-то автомобиля выдвигается из-за другого внезапно и толчком отправляет меня в короткий полет на землю. Классический случай опасной и обоюдной невнимательности.

Повезло мне, что водитель на очень маленькой скорости ехал. Падение хоть для меня и неприятное, но без особых последствий. Я быстро вскакиваю на ноги, справившись с испугом… и вдруг понимаю, что это неудачное происшествие только что притянуло ко мне взгляды всех ближайших водителей. Кто-то даже высунул голову в окно, чтобы получше меня разглядеть.

Блин!

Я инстинктивно бросаю взгляд в сторону бордового внедорожника, который всё еще медленно движется в сторону митингующих. И понимаю, что и там стекло со стороны водителя уже опустилось. Смутно очертания повернутого в мою сторону лица Короленко наполняют меня всплеском тихой паники.

Кто там хотел только что его увидеть? Бойся своих желаний!

- Эй, пацан, а ты слепой, что ли?! - рявкает мне в лицо водитель серой тачки, выскочив наружу. - Куда прешь, не глядя на...

Он осекается, когда наши глаза встречаются. Да и я тоже в серьезном охренении.

Шутка ли столько старых знакомых за такой короткий промежуток времени увидеть? Они сговорились с судьбой, что ли?.. Или всех вдруг так резко митинг заинтересовал?

- Где-то я тебя видел... - щурится с подозрением водитель - один из тех бессменных охранников, что постоянно крутились дома у Германа.

Пока его глаза медленно наполняются намеком на узнавание, я снова кошусь на машину Короленко.

Он вышел. Смотрит сюда...

От его сканирующего взгляда у меня сердце куда-то в пятки проваливается. Да еще и мелкий прихвостень Германа, того и гляди, дыру в моем лбу прожжет. Сейчас точно узнает, раз под козырек заглянул так близко. Это вопрос пары секунд.

Надо было лучше маскироваться...

«Бойся своих желаний, - снова мелькает в голове, а следом появляется острая мысль: - А разве это не тот самый случай, когда судьба сама идет навстречу?»

Действительно. Если с советом Деда мне по пути, то самое время сделать свой рискованный ход. Моим персональным гамбитом.

- Ты... - водитель в озарении расширяет глаза. - Вы же... Яна?

А Короленко тем временем задумчиво направляет в нашу сторону объектив своего телефона, явно намереваясь рассмотреть участников мелкого происшествия поближе.

Решение я принимаю мгновенно. Быстро прошмыгиваю мимо остолбеневшего собеседника и ныряю в его машину.

- Да, это я, - говорю поспешно. - Отвезите меня к Герману. У меня к нему важное дело.

Глава 6. Слабое место Германа

Особняк, который я всегда помнила и ассоциировала в глубинах своей памяти с мрачной подавляющей темницей, вообще не изменился. Ни капельки.

Такой же большой и бездушный, пропитанный холодной тяжелой атмосферой. Даже лица охранников на территории, как мне показалось, остались всё теми же. Впрочем, Герман Мрачко терпеть не мог держать рядом с собой новых людей. Каждого из его марионеток проверяли от и до чуть ли не под микроскопом, прежде чем допустить в святая святых - охранять личную территорию самого влиятельного криминального босса нашего города.

Машина медленно въезжает в высокие стальные ворота, пока я напряженно разглядываю окрестности из окна на пассажирском сиденьи. По дороге водитель уже дозвонился до Мрачко, и остается только гадать, что именно тот ответил в ответ на новость о моем неожиданном появлении. И какие будут последствия предстоящего разговора.

Я ведь помню, что у Германа была еще одна странная идея-фикс, помимо вечного соперничества с корпорацией Сэвэн…

Свести меня со своим братцем-извращенцем и в результате заполучить ребёнка.

И, пожалуй, эта ненормальная идея пугает меня даже больше, чем его угроза убить меня в случае бесполезности. Потому что от нее так мерзко, так отвратительно, что немедленно тянет кинуться в душ и вымыть сразу всё. И тело, и голову и даже собственные мозги.

Сразу двое в черном встречают меня на подъездной дороге, как только я открываю дверцу. Останавливают, чтобы тщательно обыскать, и забирают телефон. Я не сопротивляюсь. Мысленно хвалю себя за то, что предусмотрительно стерла всю историю звонков, сообщений и очистила список контактов еще в дороге. Всё равно номера самых важных людей наизусть помню.

В кабинете Германа сумрачно. Пахнет гарью и крепким кофе - памятное сочетание запаха, свидетельствующее о том, что день у хозяина особняка не задался. Темная фигура неподвижно сидит в широком кресле и видна только вполоборота из-за того, что закинула ноги на край массивного стола. Из руки струится пепельный дымок, добавляя концентрацию и без того удушливой атмосфере в комнате.

На пороге я немного притормаживаю, и меня бесцеремонно подталкивают в спину, демонстративно давая понять, какой теперь у меня статус в этом доме. Полагаю, что приблизительно - на уровне полуподвальных помещений. Чего и следовало ожидать.

- Явилась, значит, - неприязненно цедит Герман и выпускает очередную порцию вонючих колец. - Странно выглядишь. Как хиппи из трущоб. Ну надо же… удивила. Думал, так и будешь тихариться, пока мои люди тебя не вычислят... - он умолкает, прицельно разглядывая меня сквозь дымно-серый туман, потом резко повышает голос: - Ну и чего отмалчиваешься? Говори, раз пришла!

- Здравствуй, Герман, - осторожно приветствую его, с опаской оценивая настроение. Кажется, за время моего отсутствия холеная физиономия Мрачко приобрела несколько новых складок на лбу, и стрижку он поменял на более стильную, с коротко бритыми, как у гангстера, участками.

- Ты мне тут вежливость не разводи, - морщится он. - И воды давай поменьше… - смотрит на часы и усмехается с нескрываемой издевкой: - Кстати, ты удачно тут нарисовалась, очень даже. Сегодня Глеб возвращается, наотдыхался уже в тропиках подальше от лишних глаз. Пластикой побаловался, морду и документики освежил… совсем другим человеком стал. Заценишь. А уж он-то как давно хочет тебя увидеть! Весь извелся, тебя вспоминая...

Я внутренне холодею, но, не позволяя ему углубиться в эту тему, слегка повышаю голос и отчетливо произношу:

- Корпорация Сэвэн, Герман. Я очень долго об этом думала и теперь уверена, что хочу быть тебе полезной там.

- Ты? - кривится Мрачко. - Полезной? Что-то поздновато ты спохватилась, девочка. Просроченный билет мне пытаешься втюхать?

Чуйка у него работает, как надо, увы. Но именно от него я когда-то и узнала, что самое лучшее оружие против чужой интуиции - это абсолютная искренность. В однослойном виде, конечно же. Это когда говоришь одну чистейшую безопасную и больную для самолюбия правду, скрывая за ней другую, более важную.

- Я действительно могу быть тебе полезной, Герман, - вздыхаю я. - Мне надоела убогая жизнь, которую я веду, со всеми этими проблемами, прятками и нехваткой денег. Ты и мой бывший начальник точите на меня зуб, от вас некуда деваться. Я безумно устала и образумилась. Выбрала правильную сторону и готова на всё, чтобы вернуть прежний уровень комфорта и перспектив. Как ты и призывал меня тогда. И уж поверь, этой мотивации достаточно, чтобы снова внедриться в Сэвэн. У меня уже и план есть. Не хочешь послушать?

- План? - подозрительно переспрашивает он и даже разворачивается вместе с креслом в мою сторону, скинув со стола ноги. - Что за план?

- Устроиться в Сэвэн курьером, - поясняю я и указываю на свою одежду: - Под прикрытием.

Герман хмуро изучает мои драные джинсы и мешковатую, давно не стираную куртку. Потом останавливает взгляд на бейсболке.

- В Сэвен еще не настолько сошли с ума, чтобы принимать на работу бомжей, - едко замечает он. Но, тем не менее, на его лице проскальзывает интерес. - Продолжай.

Я закатываю глаза и сдергиваю бейсболку с головы, отчего мои неряшливо подстриженные кудри закрывают лицо лохматой челкой до самых бровей, как у Иванушки-дурачка.

- Ты не видишь главного, Герман, - терпеливо растолковываю я. - Одеться поприличнее не проблема. Кроме того, в клиентской приемной на первом этаже Сэвэн моя знакомая работает. Она и подсказала, что там у них вакансия есть на полставки. Но зарплата очень маленькая, поэтому желающих нет, даже среди студентов.

- Какой мне толк с курьера? - брезгливо отмахивается Мрачко.

Но, вопреки своим словам, не перестает слушать с повышенным вниманием. Даже о своем ужасном Глебе забыл. И эта его невольная демонстрация слабого места воодушевляет меня.

- В таком виде меня все принимают за чудика-парнишку, - продолжаю я рассуждать убежденно. - А уж когда я очки надеваю, так и вообще не узнать. Но главное… на меня совсем не обращают внимания. Я как невидимка, на которую никому не интересно смотреть. Уже проверено. Разве тебе не будет полезным иметь в главном офисе Сэвэн курьера, который способен пробраться во многие уголки и… ну не знаю, жучков понаставить?.. Подкинуть что-нибудь? И только подумай, всё это может происходить под самым носом у Батянина…

Глава 7. Странненький курьер

- Один стандартный вопрос, Ян, - с первой же секунды нашей встречи сотрудница кадрового отдела корпорации не скрывает скуки и нетерпеливо поглядывает на часы. - Почему вы решили работать у нас курьером? Оклад невысокий, если не сказать, что ничтожный, - она еле скрывает зевок утреннего недосыпа. - А нагрузка высокая.

Я смотрю на нее исподлобья сквозь длинную челку.

Похоже, ответ эту женщину совершенно не интересует и задан он исключительно ради правил приема. В качестве анкетных данных для отчетности. Так что напрасно я волновалась. Наверное, из-за своего пофигизма она и не заподозрила бы во мне девушку. Даже если бы я не подкрасила немножко обычный девичий пушок над верхней губой, имитируя пробивающиеся усы.

- М-м, проблемы со связ… кхами, - невнятно сиплю в ответ на низких тонах, указывая на свое горло. - А у вас общаться не требуют… Только бегать.

- Ясно. Тогда распишитесь здесь, - кадровичка всё-таки не удерживается и зевает, а затем с откровенной небрежностью спихивает на меня свою же обязанность: - Да, и не забудьте подняться в приемную генерального, нужна его подпись. Я звякну секретарю Андрея Борисовича, предупрежу. А то мне некогда. После этого можете приступать к работе с сегодняшнего дня.

От облегчения и радости сердце внутри аж подпрыгивает. Дело идет как по маслу, и даже рабочий саботаж кадровички мне на руку.

Я довольно сгребаю заявление об устройстве на работу вместе со своими качественно поддельными документами и выметаюсь в общий приемный зал. Лиза вопросительно смотрит на меня из своего скромного уголка за стойкой рецепшена. Отправляю ей утвердительный кивок - мол, порядок, всё как ты и говорила.

Бреду в сторону лифта с ощущением печальной ностальгии. Я бывала в здании “Сэвэн” несколько раз. Только тогда рядом всегда находился Короленко. Смотрел на меня со своим типичным невозмутимым выражением лица… критиковал прическу и сам же помогал приводить волосы в порядок…

Хорошо, что я их отрезала. Меньше будет искушения вспоминать о том времени.

Зона для акционеров корпорации и главного управленческого аппарата находится на самом верхнем этаже деловой высотки. В пентхаусе. И тут совершенно иная атмосфера, нежели на нижних этажах с “простыми смертными”.

Выйдя из лифта, попадаешь сразу в интригующее переплетение коридоров с комфортными зонами отдыха и наглухо закрытыми рабочими кабинетами. Никакой суеты. Никакого мельтешения мелкого персонала. Собственно, мелкий персонал сюда фактически и не заглядывает, потому что обычно повседневные рабочие вопросы решаются там же, внизу. А сюда приходят только с серьезными. Ну или, как в моем случае - либо при устройстве на работу, либо при увольнении.

В приемной генерального директора сидит… ну очень крупная дама. Настоящий колобок в широченном брючном костюме. Лавандовый цвет ткани полнит круглую фигуру еще больше, но секретаршу Батянина это, похоже, не заботит.

- …м-м, кто, говоришь, поднимается, Тиночка?

- Курьер новый, - отвечает сонный голос кадровички. - Странненький такой, мелкий и неразговорчивый. Ты особо его не дергай, у него связки голосовые, говорит, больные.

- Кхм... - тихонько покашливаю я в кулак от дверей.

Батянинская секретарша наконец замечает меня и быстро закругляет разговор. Пару мгновений рассматривает меня без особого интереса, и на ее приятно-пухлом широкоскулом лице проступает легкая жалость с оттенком материнского инстинкта. Как у сердобольной тетушки при виде неприкаянного ботана-стесняшки.

- Это ты наш курьер новенький… Ян, верно?

Я киваю, и она машет мне рукой, призывая подойти поближе, чтобы не топтаться на пороге. Задав пару деликатных вопросов, требующих только односложной реакции, она заглядывает в расписание директора.

- Так… повезло тебе, как раз сейчас пара минут у Андрея Борисовича перед планеркой для тебя найдется. Только имей в виду, что официально на работу ты будешь принят только после испытательного срока. И придется потерпеть проверки службы безопасности, там у нас ребята дотошные.

Я про себя мысленно хмыкаю.

Тоже мне дотошные… А когда я на работу к Короленко устраивалась, никто и не почесался с проверкой.

Хотя это вообще-то более-менее объяснимо. Раз уж в этой самой их службе безопасности засела крыса в лице Дибира Давидовича Агаева. Но на этот раз он вряд ли получит отмашку от Мрачко подсуетиться с этим снова. Ведь после моего побега ему пришлось сильно напрячься, чтобы найти среди своих подчиненных проверяльщика, якобы допустившего “преступную халатность” с проверкой при моем первом трудоустройстве.

Не удивлюсь, если Короленко уже заподозрил своего дядю. Не мог же он оставаться настолько слепым всё это время из-за родственной лояльности?..

Впрочем, проблема проверки меня не заботит. Это всё не имеет абсолютно никакого значения на фоне моего сегодняшнего намерения. Потому что всё моё будущее с сегодняшнего дня целиком и полностью окажется в руках Батянина.

Моего биологического отца…

- Подожди минутку, пообщаюсь с начальством, - секретарша связывается с генеральным директором почему-то не по телефону, а письменно, через корпоративный чат. Щадит психику “странненького курьера”, вводя Батянина в курс его физических недостатков? Она интенсивно печатает что-то раза три, читает ответы и лишь затем одобрительно кивает мне на дверь: - Можешь подняться.

Смысл предложения “подняться” открывается для меня вместе с дверью, за которой я ожидаю увидеть кабинет… а обнаруживаю узкую витую лестницу с очень крутыми ступеньками. Я аж спотыкаюсь от неожиданности.

- Осторожней, там лестница, - с запозданием предостерегает секретарша. - Кабинет выше, на втором ярусе.

Еле сохраняю равновесие, не переставая изумляться планировке административного пентхауса “Сэвэн”. Прежде мне ни разу не приходилось бывать здесь, поэтому хитрое расположение Батянинского логова оказалось для меня сюрпризом.

Действительно, а ведь умно придумано-то! Любой посетитель, клиент, партнер или конкурент волей-неволей проникнутся властным статусом человека, к которому приходится в буквальном смысле лезть по лестнице и прилагать физические усилия, чтобы попасть на прием.

Глава 8. Под носом бывшего босса

Только какое-то чудо помогает мне не мямлить, пока я коротко и емко излагаю суть своих возможностей для борьбы с Германом. В том числе и сам факт его заблуждения о моей роли. Также с огромным чувством неловкости упоминаю о тех событиях, из-за которых мне пришлось исчезнуть, и приношу свои сильно запоздавшие оправдания.

Поначалу Батянин слушает меня внимательно и спокойно. Вот только в тот момент, когда я упоминаю о Германе, его непроницаемые черные глаза сощуриваются с выражением скептического недоверия.

- Ты одна из его подружек или так, по наемному варианту с ним сработалась? - требовательно спрашивает он.

- Ни то, ни другое, - буркаю я. - Просто так получилось, что выросла в его доме и была категорически не согласна с его планами по моей судьбе. А что касается Артура Георгиевича... то я устроилась к нему, когда мне уже деваться некуда было. Ничего дурного я не замышляла, просто хотела работать и быть независимой. Случаи, в которых меня считают виновной, это инициативы Германа, в которых я не участвовала. Но участвовал кое-кто другой. Он у вас тут в Сэвэн хорошо устроился греть уши...

Короткий стук в долестничную дверь прилетает снизу слишком внезапно. Снизу вверх, как из какого-то колодца.

- Андрей, минутка перед планеркой найдётся?

- Что-то срочное? - откликается Батянин.

У меня аж сердце в пятки проваливается. Этот голос... Сильный, густой, характерно безэмоциональный, он принадлежит Короленко.

Не ожидала, что столкнусь с ним так скоро. Я надеялась, что это произойдет как-нибудь попозже. Ну не готова я еще к этому!

Мое панически нервозное состояние не ускользает от взгляда Батянина.

- Мне пора на планерку. Спустись пока в поиемную и побудь там. Продолжим, когда я вернусь.

Прислушиваясь к медленно поднимающимся шагам бывшего босса, я сдавленно шепчу:

- Андрей Борисович, вы уже решили... насчет меня? - и быстро уточняю: - Я бы предпочла сохранить пока инкогнито. Если это возможно.

- В таком виде? - с сомнением смотрит на меня Батянин, но, поскольку времени на размышления уже нет, просто пожимает плечами: - Ну попытайся.

Несмотря на свой безразличный ответ, тем не менее, он первый же и прикрывает мою подозрительную личность перед партнером, когда тот интересуется:

- Новый сотрудник?..

- Да, на место курьера.

Я низко опускаю голову, чувствуя на своем затылке тяжелую печать двойного чужого внимания. Торопливо вскакиваю, чтобы уйти.

- Не думал, что кто-нибудь позарится, - говорит Короленко, потом останавливается прямо рядом с моим стулом и хмыкает. - Он хоть совершеннолетний?.. Как тебя зовут, пацан?

От его вопроса я невольно втягиваю голову в плечи с мысленным стоном. Наверное, выгляжу теперь, как ненормальная чудила-глухомань!

- Его зовут Ян, - нехотя приходит ко мне на помощь Батянин, приятно поразив своей толерантностью к такой сомнительной личности, как я. - По документам ему почти двадцать, успокойся.

Но Короленко всё еще смотрит на меня.

- Ян... - в его голосе проскальзывает неприязненная тень. Не иначе, как мое имя припомнил? Зря я его полностью не сменила... ой, зря. - А здороваться этот совершеннолетний вообще умеет? Или хотя бы просто говорить за себя?

Батянин и тут вмешивается, хотя в его интонациях я уже отчетливо различаю обезличенное раздражение:

- У него проблемы с речью, это ты верно просек. Твк что у тебя за срочный вопрос? - напоминает он и взмахом руки отсылает меня вниз. - Ян, ты можешь идти. Позже пообщаемся.

Я суетливо киваю и с большой осторожностью огибаю монументально мощную фигуру Короленко на подгибающихся ногах. Взглянуть на него осмеливаюсь только один раз - и то искоса, сквозь лохматую челку, когда прохожу мимо.

- Стоять, - холодно преграждает тот мой путь.

Я замираю на месте на полушаге. Состояние уже какое-то совсем полуобморочное. Неужели узнал меня?!

-... Бумаги свои подбери, - слышу обыденное замечание вместо приговора. - Со слухом-то у тебя, надеюсь, всё нормально?

Послушно сгребаю бумаги и быстро-быстро киваю. Потом мелкой трусцой устремляюсь на выход и уже на лестнице слышу, как Короленко мрачно заявляет Батянину:

- Андрей, тут у меня всплыли кое-какие интересные подробности в результате расследования по просьбе Лебеды...

Дверь отрезает продолжение "интересных подробностей", но мне плевать. От ощущения только что пережитого страха разоблачения меня всю потряхивает мелкой дрожью.

Даже Батянина так не пугалась, как своего бывшего босса. Слишком уж много личного с ним связано.

Секреташа-колобок встречает меня вопросительной полуулыбкой, когда я обессиленно вваливаюсь обратно в приемную и верчу головой в поисках укромного места, где можно незаметно приткнуться.

- Подождать велел? - быстро угадывает она, демонстрируя уникальную способность высококвалифицированной секретарши предугадывать намерения своего начальства почти что на экстрасенсорном уровне. И указывает на уголок возле окна на всю стену, где декоративная стенка с полочками, увитыми какой-то кабинетной зеленью, почти полностью закрывает от посторонних взглядов небольшую нишу с маленьким столиком и мешками-креслами. - Сядь вон в той стороне. Это будет не так утомительно, если планерка затянется. Обычно я там чай пью, когда есть свободная минутка для отдыха.

Я с благодарностью киваю ей и устремляюсь в укрытие. Только затем позволяю себе упасть в кресло под шорох сминаемого моим весом наполнителя.

И правда, очень комфортное место, чтобы и подождать чего-то, и расслабиться. Панорамный вид на дождливый город успокаивает, а терпковатый аромат хорошо политых растений кажется влажным и освежающим, как будто сидишь не в офисе, а в мини-оранжерее.

Примерно через пять минут Батянин спускается вниз вместе с Короленко, продолжая разговаривать на ходу.

Мужчины сразу же направляются в сторону лифта. Вижу сквозь зеленые листья их широкие атлетические спины, обтянутые темными пиджаками. Их фигуры довольно схожи - оба высокие, с развитой мускулатурой. Разве что Батянин чуть повыше, но это почти не бросается в глаза.

Глава 9. Непонятная лояльность

Долгое ожидание в расслабленной тишине и приятной обстановке, как оказалось, сыграло со мной дурную шутку.

- …он спит? - доносится до моего сознания откуда-то издалека голос Батянина. - Давно?

- Минут пятнадцать, - отвечает мягкий грудной голос пожилой секретарши-колобка. - Андрей, может, пусть еще поспит? Бедный мальчик, он такой стеснительный и робкий. И зажатый, как будто боится, что его побьют. Сил никаких нет спокойно на него смотреть - только обнять и плакать.

- Добрая вы, Ирина Константиновна, - усмехается Батянин. - И наивная. Не судите людей по обложке. Ян… гораздо крепче, чем кажется.

При звуке произнесенного имени дремота слетает с меня окончательно. Я вскакиваю, искренне досадуя на себя за слабость, и выглядываю из-за декоративно-растительной стенки.

Батянин окидывает меня каким-то странным взглядом.

Даже не знаю, почему мне так кажется. Не то, чтобы уровень недоверия в нем снизился… скорее - стало меньше прохладного отчуждения. Вместо него в черных глазах Батянина проклюнулся настоящий цепкий интерес, приправленный концентрированной сосредоточенностью на мне.

- Идем, - кивает он в сторону своего кабинета.

В прошлый раз из-за волнения я не очень-то рассматривала обстановку. Но сейчас не смогла не обратить внимания на удивительную монохромность в расцветке рабочего интерьера с преобладанием черного цвета. Особенно меня поразила стена, стилизованная под шахматное поле.

Заметив, что я слишком долго на нее смотрю, Батянин зачем-то любезно поясняет:

- Это дань моему увлечению. Играть в шахматы - давняя традиция в моей семье. Взгляни сюда... - он указывает на боковую часть своего стола, где лежит прямоугольный плоский ларец с характерным рисунком всё того же расчерченного квадратами поля. - Эти шахматы мне достались от отца. Жаль, что редко выдается время воспользоваться ими.

- Понятно, - растерянно бормочу я и присаживаюсь на стул в некотором недоумении.

Зачем он всё это рассказывает постороннему человеку, вроде меня?.. Особенно, учитывая не располагающий к доверию характер нашей встречи?

Может, это у него просто такой способ ослабить мою бдительность, чтобы я случайно ляпнула незапланированное и выдала свои истинные тайные намерения…

- Не проголодалась? Уже время обеда, - продолжает удивлять своим вниманием Батянин, пристально наблюдая за мной исподлобья. - Ты вообще завтракала?

- Э-э… нет, не завтракала.

- Ты обычно пьешь чай или кофе?

- Чай… - отвечаю ему растерянно и моргаю, когда он тут же связывается с секретаршей.

- Организуйте нам небольшой перекус, Ирина Константиновна. Чай, кофе и что-нибудь из легких закусок.

После этого Батянин наконец вновь поднимает тему моего предложения, и моя оторопь от его слишком неожиданной заботы на время отступает.

Попивая чай с печеньками, я рассказываю ему более подробно всё то, что успела озвучить ранее вкратце и второпях, когда боялась, что буду послана по известному адресу в сопровождении охраны.

- Ты сейчас живешь у Мрачко? - вдруг интересуется мой собеседник.

- Нет, - отрицательно мотаю головой и торопливо объясняю: - Мы с ним договорились, что будем общаться по минимуму, чтобы не вызвать подозрений. Но свое прежнее жилье я ему выдать не могла, чтобы не подставить деда Семёна. Это он мне его нашел. Так что я выпросила самый необходимый минимум денег для взноса на покупку комнаты в общаге. Нашла самый дешевый вариант в старом районе с хрущевками, поэтому Герман не отказал.

- Хорошо. Как временный вариант, сойдет, - Батянин задумывается о чем-то, барабаня пальцами по столу. - Полную выплату за жилье я тебе обеспечу.

- Зачем? - не понимаю я. - Мне только рассрочку выплачивать несколько лет небольшими суммами. Сама справлюсь.

- Я не хочу, чтобы ты была чем-то обязана Герману.

Этот мотив кажется мне каким-то неубедительным. Лучше бы прямо сказал, что хочет связать меня денежными обязательствами с самим собой покрепче. Я ж не против. Всё равно по самую макушку увязла в компенсации ущерба Короленко и Батянину, так что по-любому впереди меня ждут долгие годы корпоративного рабства во благо компании “Сэвэн”.

- Как скажете, - киваю послушно, всем своим видом выражая готовность выполнить любой приказ Батянина. Тем более, что сейчас самое время приступить к конкретике - первому заданию Германа. - Андрей Борисович, а что насчет “жучков”, которые мне надо установить в вашем здании?

- Я еще думаю над этим, - отмахивается он. - Пока просто оформись в отделе кадров на полную ставку . Я дам отмашку.

- На полную ставку..? - переспрашиваю его, думая, что ослышалась.

- Да. И займи рабочее место рядом с Ириной Константиновной.

Я невольно округляю глаза.

- Рядом с Ириной Константиновной? Но это же… административный этаж! Тут не сидят сотрудники низшего звена…

- Теперь сидят. Будешь моим личным курьером.

Глава 10. Посредница для Деда

Дед Семён, которому я рассказала только часть своего плана - касательно сотрудничества с Германом, - моя идея очень не понравилась. И в это воскресенье, когда мы наконец снова встретились в парке, он взирал на меня с большим неодобрением.

- Зачем тебе снова лезть в эту мутную воду, Яна? - ворчит он. - Свою жизнь надо прожить по-человечески, а не растрачивать на чужие игры в качестве пешки. Глупо это и непрактично. Уехала бы лучше отсюда подальше и зажила спокойно.

- Пока не могу, - уныло бормочу я. - Иначе меня постоянно будет тяготить чувство вины. С тяжестью на сердце никакой спокойной жизни не будет…

- Чувство вины? - подозрительно переспрашивает дед Семён. - Это перед Германом-то? Не выдумывай.

Я прикусываю язык, потом тяжело вздыхаю.

Это ж надо было ляпнуть неудобную правду на расслабоне! Постоянно забываю, что нельзя слишком много разбалтывать Деду, пока он работает на Германа. Не хочу ставить его в слишком сложное положение из-за этого.

- Я имела в виду… м-м… чувство долга… всё-таки, он меня вырастил… - поясняю сумбурно и, чтобы избавиться от неловкости, быстро перескакиваю на личную тему собеседника. - Кстати, деда Семён! А что за женщина была на митинге тут в прошлый раз?

Он бросает на меня быстрый взгляд и чешет седой щетинистый подбородок, явно оттягивая ответ.

- Какая еще женщина?

- Пожилая такая и очень энергичная. Активистка. Мне показалось, что ты ее знаешь.

- А-а… эта, - дед Семён вдруг обнаруживает на рукаве своей куртки какой-то мусор и принимается сосредоточенно его стряхивать. - Так, соседка моя бывшая по родительскому дому. На одной лестничной площадке когда-то жили, пока жизнь не развела по разные стороны.

- Интересно было бы познакомиться с соседкой, - улыбаюсь я. - Наверняка у нее в памяти хранится куча забавных историй из вашего детства. А она еще придет сюда?

- Не знаю, - небрежно пожимает плечами он и аккуратно снимает еще одну соринку с рукава. - Может быть.

Именно в этот момент меня и озаряет, что не всё так просто у него с этой бабулей-активисткой. Никогда не видела, чтобы дед Семён вел себя настолько по-дилетантски в попытке скрыть свою реакцию. Как будто в нем проснулся вдруг стеснительный школьник на старости лет, гм…

- Так “не знаю” или скорее “может быть”? - изо всех сил подавляю тихий смех, чтобы ненароком не задеть чужие чувства. Всё-таки, если в дело вступает сердечная склонность, то эмоции всегда обостряются до нереальной тонкости.

Но дед Семен сразу же просекает мое шутливое настроение и поворачивается ко мне с грозным видом.

- Так! Смотри у меня, совсем совесть потеряла, в чужие дела лезть. Вон в шахматы лучше давай еще одну партейку сыграем, раз скрываться больше не нужно. А то неумеха неумехой до сих пор, аж стыдно за тебя, плохая ученица!

Ага, лучшая защита - это нападение, знаю-знаю. Но из уважения к пожилому человеку всё-таки оставляю свои весёлые мысли при себе… пока мой первый ход белой пешкой не оказывается в полном игноре. А всё потому, что вместо шахматного столика дед Семён очень оживленно щурится на гуляющих в парке людей. И, кажется, совсем не помнит, что у нас тут идет игра.

Опять, что ли, ту загадочную соседку заметил..?

Понаблюдав за ним несколько секунд, я тоже смотрю на толпу. Выискиваю среди разноцветных курток, пальто и плащей более-менее похожую фигуру. Глаза разбегаются от обилия праздно шатающихся людей, и первым делом взгляд цепляется, конечно же, за красный цвет беретки…

Только принадлежит этот головной убор не бабуле, а девушке студенческого возраста.

Сначала мне чудится, будто дед Семён смотрит именно на нее, но через пару мгновений понимаю, что нет.

Вовсе не на неё.

На пожилую женщину, с которой “красная беретка” топает рядом и увлеченно разговаривает.

Судя по расслабленной неспешной походке, обе в данный момент либо решили погулять в парке на выходных, либо просто пересекают его ради сокращения пути от центра города к воскресному рынку. В пользу последнего свидетельствует объемная сумка на руке бабули. Пока что пустая.

- Это она? - заинтересованно спрашиваю у зависшего деда Семёна. Тот как-то неопределенно пожимает плечами, но и не отрицает. - Если вы хотели с ней пообщаться, надо ее догнать! Видно же, что никуда особо не спешит...

- Не хочу никому мешать, - поспешно отмахивается он. - Не видишь, что ли, с внучкой она! Мариша зовут, узнал уже. Жаль... хотел сувенир преподнести на юбилей ко дню рождения, - взгляд Деда падает на маленький скромный пакетик, который я только сейчас заметила в его руке. - Ладно… как-нибудь в следующий раз, значит. Не судьба. Столько лет не общались, так еще несколько дней уже значения не имеют...

Дедовское бормотание с нелепыми отмазками, явно рожденными смущением, трогает меня до глубины души. Смотрю на него с сочувствием, понимая, что время уходит, но он так ничего и не предпримет из-за странной, несвойственной ему неуверенности в себе.

Хотя почему странной?

Совсем не странной, если эта бабуля - не просто какая-то ходячая ностальгия для него, а... если хорошо подумать... первая любовь. Причем очень сильная. Тогда это легко объясняет внезапно поглупевшее поведение обычно хитроумного и смешливого Деда.

Погодите-ка. Первая любовь?..

Глава 11. Посредница для Деда-2

А не та ли это красавица со старого фото в золоченой рамочке, которое я постоянно видела у него на рабочем месте еще до того, как съехала от Германа?.. [*]

Тогда тем более надо помочь деду Семёну справиться с его тормозным ступором! Даже если при этом есть риск оказать медвежью услугу. Потому что в любви всегда лучше предпринять хоть что-нибудь и ошибиться, чем ничего не делать и терзаться потом сожалениями всю оставшуюся жизнь с мыслью «А что, если бы...»

Подумав об этом, я уверенно протягиваю руку.

- Если у вашей знакомой юбилей, то нельзя ее сегодня не поздравить, деда Семён. Подарки важно дарить вовремя, в этом-то и весь их смысл. Давайте сюда ваш сувенир!

Моя напористая инициатива на секунду лишает его дара речи. В итоге, решив, что в случае категоричного отказа была бы совсем другая реакция, я сама забираю у него пакетик с бантиком. А затем срываюсь прямо с места, чтобы догнать «красную беретку» с бабушкой.

Бегу так быстро, что у меня на ходу расстегивается мой старый плащ времен «Яны Несмеяновой». Пришлось сегодня надеть его вместо обычной мешковатой куртки странненького курьера. Та уже давно требовала стирки, и ходить в ней на работу в бизнес-центр стало как-то совсем уж стремно.

- Простите... извините... - бормочу бездумно, проскальзывая между прохожими, и наконец оказываюсь впереди нужной мне парочки. - Здравствуйте!

Пожилая женщина с внучкой удивленно останавливаются. Последняя даже пугается слегка, зато ее старшая спутница немедленно выступает вперед. Большие круглые очки в роговой оправе и высокий пышный пучок зачесанных наверх волос придают ей невероятное сходство с черепахой Тортиллой. А глаза сквозь увеличивающие стекла горят отнюдь не старческим боевым огоньком, выдавая в ней неординарную и очень энергичную личность с характером.

- Здрасьте! - бабуля деловито упирает руки в бока. - В чем дело, девушка?

Я моргаю, удивившись ее обращению - …девушка?.. - и тут же понимаю, в чем облажалась, когда спешила сегодня на встречу с дедом Семёном.

Шапка! Я надела сегодня шапку, спрятав под нее кривую маскировочную стрижку, а пушок над губой забыла подкрасить. Да еще и заговорила с ходу своим собственным нормальным голосом. Неудивительно, что мой ботанско-пацанский образ развалился в одно мгновение.

Досадливо вздохнув, показываю имениннице яркую улыбку во весь рот:

- Поздравляю с юбилеем! - и протягиваю ей пакетик: - Это вам, подарок от Семёна Ивановича Дедащева. С наилучшими пожеланиями счастья, здоровья, успехов, благополучия и… - делаю паузу, затем, подумав, добавляю торжественно: - …настоящей любви!

Кажется, от моего заявления строгая бабуля слегка меняется в лице, но за массивными очками этого не особо разглядишь. Зато прекрасно слышно неоднозначное хмыканье, в котором проскальзывает демонстративная ирония.

- Спасибо, конечно, но что ж он сам-то не озаботился этим? Курьеров с поздравлениями заместо себя мне еще не подсылали, однако!

- Семён Иванович стесняется, - без раздумий сдала я своего старшего товарища, решив воспользоваться сокрушительной силой искренности. Ведь не зря же говорят, что самый короткий путь к сердцу женщины лежит через нее. - Он не хочет вам докучать. Сидит тут в парке неподалеку и робеет, как школьник.

Хорошенькая девушка в красной беретке, которая всё это время смотрела на меня с приоткрытым ртом, вдруг прыскает от смеха.

- Кажется, у нашей глубокоуважаемой Ревы Виссарионовны появился поклонник! Кто он такой, бабуль?

- Много будешь знать, скоро состаришься, Мариша, - величественно осаждает ее та и по-хозяйски выхватывает у меня предложенный подарок. - Так… как тебя величать по имени, курьер?

- Яна, - неохотно представляюсь я, понизив голос и зыркнув по сторонам. Вроде поблизости никого нет.

- А я баба Рева, - кивает она. - Ко мне можно по-простому. Да, а внучку мою Маринкой зовут.

- Очень приятно познакомиться!

- Давай-ка прогуляемся вместе до рынка, Яна. Побеседуем по дороге.

- А… как насчет деда Семёна?

- Пущай и дальше сидит-стесняется, пока за ум не возьмется. Мужик он или престарелый школьник в конце-то концов? - сурово припечатывает Рева Виссарионовна и вручает мне свою сумку, словно позабыв о внучке с пустыми руками. - Вот, потаскай маленько, сделай доброе дело.

С сомнением оглянувшись на затерявшуюся в толпе позади парковую лужайку с дедом Семёном, я послушно следую за новыми знакомыми.

Сама не замечаю, как включаюсь в непринужденную беседу с разговорчивой бабушкой, которая каким-то удивительным образом умудряется выведать у меня кучу информации про Деда. Язык для хитрого допроса у нее подвешен, что надо. Хоть прямо сейчас в следователи принимай. А то, как между делом она умудряется нагрузить меня закупленными продуктами, значительно облегчив ношу своей внучки с пакетами… так это вообще высший пилотаж манипулирования окружающими.

Самое забавное в том, что я даже внутреннего сопротивления не чувствую, хотя в целом осознаю, что происходит. Очень уж она интересная личность. И вообще, для меня оказалось приятным заметить прекрасное расположение духа, в которое она пришла после моего поздравления.

Значит, шанс у деда Семёна точно есть!

Когда мы выбираемся на автобусную остановку, я наконец избавляюсь от тяжелой сумки и получаю в награду одобрительное похлопывание по спине.

- Хорошая ты девочка, не белоручка и уважение к старшим имеешь. Повезет твоему мужу! - хвалит меня баба Рева и сует мне в руки клочок бумажки. - На вот, телефонный номерок на всякий случай возьми. Завела себе в кои-то веки на старости лет... Мало ли что, вдруг связаться надо будет. Ну, прощевай!

С этими словами она энергично проталкивается вместе с толпой пассажиров в автобус. А ее внучка, перед тем как последовать за бабушкой, быстро шепчет мне:

- Спасибо… извини, что так тебя запрягли! Кстати, бабушкин номер смело можешь этому Семёну Ивановичу передать.

- Правда? - обрадованно переспрашиваю я.